Я

 
"Я" (self) — умственное построение человека человеком, но неизбежно сформированное из социального опыта. Так, человек видит себя отраженным другими в их реакциях, и они интерпретируются через сито самовосприятия. Мид (1934) особенно связан с идеей "Я" в качестве социальной конструкции; "Я" не может существовать без общества, находится там, где обитает знание, но знание об окружающем его обществе. Теоретики Мид и Кули (см. Символический интеракционизм; Зеркальное "Я"), а также некоторые социологи подчеркивают рефлексивность и творческий потенциал социальных акторов. Это представление о "Я" и самоидентичность резко противопоставлены концепции децентрированного "Я", недавно выдвинутой в рамках постструктурализма (в частности, Лаканом).
"Я" получает различные формулировки в рамках психологии и психоанализа (см. Эго-психология; Шкала объектных отношений; Лакан).
Понятие особенно важно для гуманистических психологов и психологов развития, которые (Маслоу, 1954) видят цель индивидуума в самореализации. (См. также Социальная идентичность; Личность.)
ЯВЛЕНИЕ И СУЩНОСТЬ (appearance and realit) — (особенно в марксизме) разделение, выведенное между "поверхностными" социальными отношениями — явлением — и базовыми детерминантами социальной действительности, скрытыми от глаз идеологией и т.д. Например, по Марксу, трудовая теория стоимости обеспечивает ключ к "научному" пониманию истинной природы капитализма, то есть скорее его "эксплуататорского" и "противоречивого" характера, чем кажущейся "справедливости" капиталистического трудового контракта. Проведением различия между явлением и сущностью Маркс стремился доказать не то, что поверхностные явления были полной нереальностью, а лишь то, что они скрывали более существенные, в конечном счете определяющие отношения. Различие, проводимое также между эпифеноменам (поверхностью) и феноменом (лежащим в основе действительности), — иной способ отражения того же самого отношения. См. также Товарный фетишизм; Материализация.
ЯВНЫЕ ФУНКЦИИ И ЛАТЕНТНЫЕ ФУНКЦИИ (manifest functions and latent functions) — различие между теми функциями социальной системы, которые предназначены и/или открыто признаны участниками этой социальной системы — явные функции, и которые скрыты и остались неподтвержденными участниками — латентные функции. Широко известное обсуждение различия Мертоном касается танца дождя у индейцев хопи, чтобы вызвать дождь, но их функцией является увеличение социальной интеграции. См. также Функционализм; Непредвиденные или непреднамеренные последствия (социальной деятельности).
ЯДЕРНОЕ СДЕРЖИВАНИЕ (nuclear deterrence) — способность национального государства или блока защитить себя от нападения за счет ядерных вооружений, угрожая возмездием, которое кончилось бы тотальным уничтожением населения и ресурсов противника. Ядерное сдерживание — прежде всего психологическое понятие, ибо национальное государство (блок) должно быть уверено, что противник обладает способностью принять ответные меры, если будет атакован, и можно с уверенностью ожидать, что он ею воспользуется. Логика ядерного сдерживания основана на двояком предположении: на рациональности лиц, принимающих решение, и на проигрыше обеих сторон в случае ядерного конфликта (см. также Гарантированное взаимоуничтожение). Ядерное сдерживание часто проводилось с целью предотвращения войны между крупнейшими державами в период после второй мировой войны. С одной стороны, оно не предотвращает ограниченных обычных войн, но с другой — изобретение ядерного оружия принесло угрозу ядерного уничтожения во всемирном масштабе. См. также Гонка вооружений; Стратегическая теория; Национально-государственная система.
ЯЗЫК (language) — 1. Система символической коммуникации, то есть путем вокальных (и письменных) знаков, резко отличающих человеческие существа от всех остальных видов. Язык регулируется правилами и первоначально включал в себя множество условных знаков, которые зачастую имели общее значение для всех членов лингвистической группы. 2. "Решающая знаковая практика, в которой и посредством которой человеческая личность формируется и становится социальным существом" (У. Малфорд, 1983). 3. Важнейшая, но не единственная знаковая система человеческого общества — ср. Язык тела.
Язык — это средства, путем которых стабилизируется и кристаллизуется субъективность (включая "знание" и науку, а также протяженность обществ в пространстве и времени; см. Пространственно-временная протяженность). Язык существует также как "объективный" институт, не зависящий от какого-либо индивидуального пользователя. В сумме со всеми аспектами человеческой культуры он считается историчным и подверженным изменению. В настоящее время имеется от трех до пяти тысяч активных языков и большое число неактивных.
Люди овладевают знанием или умением на специфическом языке путем сложного процесса социализации. Пока специфические знание и умение не являются неотъемлемой их чертой, но они генетически наделены механизмом усвоения языка. Примечательно, что Нома Чомский утверждал: "Мы владеем врожденной способностью схватывать правила грамматической структуры" (см. также Глубинная структура; Грамматика; Синтаксис; Соссюр; Якобсон).
Социологи и социальные психологи часто были менее связаны с формальными свойствами языка, чем с отношением между языком, идеологией, знанием и социальной природой словесного общения. Социальные психологи обычно концентрировались на последнем факторе, а социологи — на изучении отношения между языком и такими нелингвистическими структурными механизмами, как класс и гендер. Творчество Бэйзила Бернштеина (1971— 1977), однако, показало, что различные формы социального отношения порождают разные формы лингвистических норм. Так, в процессе школьного обучения дети из среды низшего рабочего класса часто находятся в невыгодном положении из-за употребления ими ограниченных лингвистических норм (см. Разработанные и ограниченные коды).
Скотт (1977) и Туриэл (1983) провели различие между лингвистическим и социально-коммуникативным умением, причем мастерство общения зависит от индивидуальной способности сочетать оба аспекта. Лингвистическое умение относится к индивидуальному владению и словарем, и грамматическими правилами, а социально-коммуникативное — к степени, в которой энкодер (человек, посылающий сообщение) отзывчив на социальные и лингвистические характеристики декодера (слушателя). По мнению многих, оба вида умения должны рассматриваться как весьма взаимосвязанные. Так, семантика может формулироваться только с точки зрения прагматики, то есть языковое употребление должно изучаться прежде всего контекстуально.
Социологи и социальные психологи (а также философы — см. Лингвистическая философия; Формы жизни; Языковые игры; Речевое действие; Витгенштейн) проявляли возрастающий интерес к изучению сложных и социально определенных правил, управляющих лингвистической деятельностью. В частности, вербальная интеракция (словесное общение) характеризируется правилами, связанными со структурированием разговора и с очередностью высказываний (см. Диалоговый анализ). Этнометодологов особенно интересуют не установленные правила, управляющие коммуникативной интеракцией (см. X. Гарфинкель, 1967; X. Сакс и др., 1974).
Другой общей сферой является лингвистическая относительность. Природа отношения между языком и нашим восприятием, а также пониманием мира изучается с различных точек зрения. Одна из наиболее влиятельных из них — работа Бенжамина Ли Уорфа и Эдварда Сапира. Согласно гипотезе Сапира-Уорфа, речь личности определяет природу ее представления о мире. Но есть и другое мнение: язык не имеет определяющей функции и в действительности сам зависит от опыта.
Еще одна область исследования — отношение между гендером и языком. Д. Спендер (1980) доказывал, что язык "делается мужчинами", а М. Дэйли показала "андроцентричный" или "фаллоцентричный" его характер, выступая за необходимость "гиноцентричного" языка. В основе различия между подходами лежит следующее предположение: угнетение женщины проявляется и поддерживается посредством языка и процесса языковой интеракции. Правда, такие подходы не являются новыми (см., например, Хершбергер, 1948; Мерриам, 1964), но "вторая волна феминизма" дала толчок развитию иных форм анализа.
Наконец, но не в последнюю очередь, язык в возрастающей мере используется как "модель" социальных отношений в целом, особенно опираясь на "структурную" регулируемую правилами природу обоих областей. В структурализме и постструктурализме (см. также Леви-Стросс; Лакан) социальные отношения не просто подобны языку, а они и есть язык. Следовательно, индивидуальные действия (как и частные выражения) можно рассматривать как "структурные" результаты (см. также Синтагматическое и парадигматическое; Децентрированное "Я"). При такой критике структурализм утрачивает связь с творческим потенциалом субъекта, очевидным не в последнюю очередь в отношении использования языка, которое предполагает "творческое" впитывание правил, являющихся интерпретируемыми, а иногда и трансформируемыми. С тех пор в представлении о растущем признании зависимости синтаксиса от контекста в широких научных кругах более не признается способность структурной лингвистики обеспечивать адекватную модель хотя бы языка, и не удивительно, что она не смогла дать обществу такой модели.
См. также Лингвистика; Социолингвистика; Когнитивная антропология.
ЯЗЫК ТЕЛА (body language) — коммуникация посредством жестов, поз и других невербальных знаков. Аргайл (1967 и 1969) и Моррис (1978) провели детальные наблюдения над человеческой невербальной коммуникацией, включив сюда и непреднамеренные знаки, и преднамеренные сообщения.
В социологии изучалось, особенно Гофманом, позиционирование тела в социальных столкновениях. См. также Работа лица.
ЯЗЫКОВЫЕ ИГРЫ (language games) — концепция языка на основе подобия набору различных "игр": шахмат, футбола, детских игр и т.д., поскольку каждая регулируется своими "правилами", помещена в различные формы жизни, имеющие весьма общие "семейные сходства" в целом (Витгенштейн, 1953). Согласно Витгенштейну, мы не можем делать полезные обобщения о языке, а просто должны замечать, что его использование вытекает из правил и практики, которые действуют в определенного рода словоупотреблениях (например, шутках, приветствиях, рассказах, равно как в науке и философии) и в определенном социальном контексте. Подобно многим играм, у языков, рассматриваемых как управляемых правилами действий, есть и другая особенность. Хотя правила почитаются, к ним нужно относиться не рабски, а с определенной интерпретацией. Это еще одно измерение явно "релятивистской" и неотъемлемо неуниверсалистской природы языка, изображенной "второй" философией Витгенштейна, по-разному толковавшейся последующими философами и социологами. См. также Правила и следование правилам; Несоизмеримость; Кюн; Фейерабенд.
ЯКОБСОН РОМАН (Jakobson, Roman) (1896-1982) - российский постсоссюрианский теоретик в лингвистике и формалистических литературных исследованиях, оказавший основное влияние на развитие современной теоретической лингвистики и структурализма. В анализе литературы и поэзии его подход был творческим и включающим "структурный" анализ, в котором "форма" отделялась от "содержания". Член-основатель "Пражской школы" лингвистики, он свой основной технический вклад в лингвистику внес путем изучения фонологии (то есть звуковых систем языка), анализируя звуки с целью показа сравнительно простого набора двоичных контрастов, лежащих в основе человеческой речи. В целом же в анализе языков и человеческих знаковых систем (см. также Семиотика) Якобсон предположил существование "структурных инвариантов" и "поверхностно" очевидных различий между культурами. Изгнанный из Европы нацизмом, он оставался европейским ученым в Новом Свете, где имел самое широкое влияние, особенно на Леви-Стросса и Чомского, являвшихся его коллегами в Нью-Йорке. Акцент на лингвистических универсалиях создавал контраст с более релятивистским в культурном отношении представлением о языке, выдвинутым американскими антропологами Боасом и Сапиром (см. Гипотеза Сапира-Уорфа). В лингвистических теориях Якобсона использование психологии также отличалось от преобладающего американского подхода 40—50-х гг. Если американские теоретики-первопроходцы в лингвистике, особенно Леонард Блумфилд, были преданы бихевиористскому представлению, то Якобсон являлся в философском смысле "рационалистом", выделяя скорее врожденные когнитивные универсальные структуры, чем обучение языку путем, как считалось, прежце всего интеракции с социальной окружающей средой, стимула и ответа. В результате успеха Чомского именно рационалистический формализм Якобсона одержал победу в лингвистике в целом. Но его подход, вызывающий сосредоточение на универсальных структурах языка в сопровождении бихевиористских оценок также содержал ограничения, в частности, не учитывал семантику, контекстуальность языка, лингвистический и социальный "творческий потенциал" и "волю". Эти упущения стали "слабостями" структурализма, возникшего отчасти в результате влияния Якобсона. См. также Структура и воля; Прагматика; Постструктурализм.
ЯПОНИЗАЦИЯ (Japanization) — принятие японской организационной практики в других обществах. Ключевые элементы предполагают пунктуальное отношение к поставкам и производство без создания запасов; непрерывное усовершенствование и нулевые дефекты; общее качество менеджмента; участие рабочих, их обучение и учет выслуги лет; корпоративное благосостояние, возрастные системы заработной платы и союзы предприятий. В дебатах о японизации подняты две крупные проблемы. Первая возникает, когда модель японской практики предполагается переместить в другие общества. Одни теоретики отдают предпочтение широкой и/ или статической модели, а другие — более ограниченной, считая, что японский вариант возникал постепенно (Вуд, 1991; Акройд и др., 1988). Вторая проблема касается оценки выгод японизации. Теоретики, использующие "заимствованную" (некоторые сказали бы: идеализированную) модель, указывают на многие преимущества, вытекающие из предоставления полномочий рабочему, изменения отношения работника и индустриальных отношений, системы гибкого производства (см. Фордизм и постфордизм), творческой способности и эффективного производства качественных изделий. Другие теоретики считают "действительность" несколько иной, воспринимая японскую практику как неофордистские системы, которые:
(а) уменьшают автономию рабочего через систематический надзор и побочное давление способами, предполагающими интенсификацию труда;
(б) перекладывают некоторые из издержек и проблем производства на "притесненных" мелких поставщиков;
(в) включают двойную экономику, в которой служащие в фирмах-поставщиках являются незащищенными и плохо оплачиваемыми отчасти из-за потребности крупных фирм компенсировать издержки, вызываемые постоянной занятостью и возрастными системами оплаты.