ГЛАВА Х
Культура переходной экономики
§ 36. Экономика и культура: точки пересечения
Понятие "культура" относится к числу наиболее многозначных. Ян Щепаньский в своей фундаментальной книге [17] отмечает обилие подходов к культуре, обилие трактовок этого понятия, его смыслов. Но в каком из многочисленных смыслов следует говорить о культуре применительно к экономике, и в частности к экономике перехода к рынку в России?
Прежде всего ясно, что экономическое развитие зависит от общей культуры населения — его грамотности, начитанности, информированности о том, что происходит в стране и в мире. От культуры в этом, обиходном смысле зависит способность населения участвовать в развитии экономики. Ведь функцией культуры являются такие немаловажные для экономики качества людей, как компетентность, образованность, рациональность, ответственность, надежность, честность, смелость, дисциплинированность. Все эти и многие другие "социальные качества" людей как субъектов экономики определяют социальный потенциал экономики страны. За всеми такими качествами людей "стоят" определенные ценности, нормы поведения, запросы, интересы.
Однако культурный аспект экономики проявляется не только в этой форме. Кроме названных выше общечеловеческих качеств во всех сферах общества (в сфере политики, религии, искусства, науки, образования и др.) у функционирующих в этих сферах людей складываются особые качества, отражающие специфику таких сфер. Например, в политике есть такие феномены, как харизма (способность политических лидеров вести за собой людей), политиканство, лоббирование, лидерство, многопартийность. Это определенные черты поведения людей в сфере политики и одновременно черты самой политической системы, ее устройства. Аналогична ситуация и в экономике.
С учетом специфики экономики как одной из сфер общественной жизни из всего комплекса явлений культуры социологи выделили область экономической культуры. Далее охарактеризую ее особенности.
§ 37. Что такое экономическая культура
Начну с примеров.
Пример первый. Николай Шмелев в интервью "Авансы, опять долги" [18],рассуждая о переходе России к рынку, рассказал: “Самым сложным оказалось преодолеть незаинтересованность в техническом прогрессе. Руководители предприятий сопротивляются до последнего. Вот, к примеру, завод "Ростсельмаш", выпускающий комбайны. Его прежний директор, дважды Герой Соцтруда, ногой открывавший двери самых вельможных кабинетов — от Хрущева до Горбачева, — был невероятно упрям. Он был уверен, что все эти перемены затеяли профессора-дураки, что как колхозы и совхозы покупали его гробы-комоайны по чудовищным ценам, так и будут покупать. Но раньше-то они не покупали, а получали бесплатно, потому как государство давало им кредит, который потом списывался. Фактически это было бесплатное распределение комбайнов. Как только их пришлось покупать за собственные деньги — все территории завода оказались забитыми готовой продукцией. Но директор сопротивлялся стойко. И долго, по-моему, года четыре, ничего не хотел менять в своем комбайне. Сейчас этого директора нет, и я думаю, что если "Ростсельмаш" и выживет, то лишь потому, что его заставят выжить новые условия: угроза банкротства плюс конкуренция немецких фирм, производящих комбайны. Технический прогресс, как и все прочее, можно стимулировать только двумя способами: кнутом или пряником. Пряник у нас пока работает плохо, начал работать кнут”.
Пример даже слишком типичный, банальный: директор в плену традиционных стереотипов поведения, к новым требованиям экономики адаптируется с трудом.
Второй пример. Несколько молодых городских семей не без труда купили земельные участки площадью 2—3 га. Приобрели технику. Ранней весной обработали землю и в разгар посевной неожиданно получили бумагу о том, что \частки им проданы незаконно и их надо возвратить хозяевам, Завязался конфликт. Каждая сторона — новые владельцы земли и ее якобы истинные хозяева — вели себя в соответствии со своим пониманием ситуации: со своими принципами, взглядами, привычками. Новые владельцы обращались в "инстанции": от местной администрации до прокуратуры. Их противники использовали старые связи, свои солидные посты, "телефонное право". Но новые фермеры подняли большой шум, дошли до "верха". И хотя новым претендентам на фермерские участки удалось почти полностью сорвать фермерам посевную, отобрать у них землю все же не удалось.
Что в этих примерах от экономической культуры?
В обоих примерах люди действовали привычно: директор привычно бездействовал, не веря в реальность идущих "сверху" перемен; борцы за землю фермеров действовали через привычные каналы — "телефонное право", обращения к знакомым чиновникам. Обе описанные ситуации конфликтны. И конфликтны именно потому, что стороны опираются на разные традиции: одна сторона — на старые, советские, другая — на новые, рыночные, почерпнутые из опыта стран с рыночной экономикой. Из этих примеров видно, что экономическая культура — это такое экономическое поведение, которое постоянно воспроизводится, в разных ситуациях повторяется как бы автоматически, привычно, по памяти. Эта его привычность, легкость осуществления тех или иных реакций объясняются тем, что эти стереотипы поведения были получены осуществляющими их людьми от их предков — дедов, родителей и усвоены так же, как усвоен русский язык, и переданы через механизм "социальной наследственности".
Вследствие такого механизма получения соответствующие социальные реакции, стереотипы экономического поведения обладают большой устойчивостью. Они надолго переживают породившие их условия, продолжают существовать и после того, как эти условия уходят в прошлое. Например, привычка получения социальных благ от государства на наших глазах сохраняется, несмотря на то, что в стране вовсю идут рыночные процессы.
Экономическая культура — это часть более широкой системы — общей культуры общества. Ведь культура представлена во многих сферах — в сфере искусства, науки, политики, права, религии, морали и др. Говоря об экономической культуре, мы имеем в виду те, и только те, традиции, привычки, сложившиеся нормы поведения, которые реализуются в сфере экономики и связаны с экономической деятельностью людей. В первом примере у директора "Рост-сельмаша" интерес состоял в том, чтобы сэкономить уси-дия, сохранить привычную экономическую ситуацию. Во втором примере у участников ситуации был интерес к сохранению собственности на землю. У всех участников описанных ситуаций были соответствующие их интересам мотивы поведения.
Однако экономическая культура "живет" не только в сфере экономики, но одновременно и в сфере социальных отношений. С одной стороны, привычное экономическое поведение люди реализуют на множестве разных рынков — на рынке товаров и услуг при покупке продуктов питания, одежды и обуви, других товаров; на рынке труда при приобретении рабочих мест, необходимых для самореализации и получения дохода; на рынке финансов, где они осуществляют операции с деньгами, и др. Рынки и отношения на них — это та среда, внутри которой функционируют люди, являющиеся субъектами экономики и одновременно носителями экономической культуры. В экономической культуре две среды — экономическая и социальная — соединены в единое целое. Ибо социальные отношения всегда пронизаны экономическими. Например, социальные конфликты между разными кланами, борющимися за овладение собственностью, как правило, возникают в связи с возможностью ее перераспределения. Значит, социальный конфликт имеет экономическую природу.
Экономическая культура тесно связана с правом, нравственностью и религией. От традиций в правовой сфере, в моральном облике разных наций, народов, стран зависит, какие именно экономические действия позволяют, а какие не позволяют себе люди. К этим же традициям люди обращаются в случае нарушения их прав. В приведенных выше примерах люди боролись за свои экономические права: директор — за право следовать традиционным для него нормам управления заводом; фермеры — за право собственности на землю. В определенной мере все участники ситуаций ориентировались на действующие нормы права — законы, указы Президента. Руководствовались они и своими моральными нормами. Другое дело, что эти нормы у боровшихся групп были разными, что некоторые их моральные представления противоречат общечеловеческой морали.
Итак, главное в экономической культуре — это ее историческая устойчивость. Культурой является то, что повторяется не только из года в год, но и из века в век. Притом что условия жизни меняются (раньше директор работал на государственном заводе, а теперь — в АО), характер поступков, их социальное содержание сохраняются, передаются от одних поколений к другим. Те или иные акты по ведения как бы кристаллизуются и поэтому приобретают социальную устойчивость.
В каждой сфере, на каждом участке экономического пространства существуют свои стереотипы: в сфере занятости — устойчивые интересы людей в сохранении рабочих мест, повышении оплаты труда; в сфере отношений собственности — устойчивые ориентации на приобретение земли, прибыльных предприятий; в сфере внешнеэкономических отношений—ориентации на приобретение выгодных рынков сбыта продукции. Однако главные различия в системе экономической культуры проявляются не между разными сферами ее реализации (торговля, труд, инвестиции и др.), а между разными социальными субъектами — между группами населения, общностями, культура которых так или иначе различается. В связи с этим возникает немало новых вопросов. Например, если говорить о нынешней России или о советской — представляет ли их экономическая культура единое целое или она состоит из множества таких культур? Например, проведенные конкретные исследования показали, что отношение к рынку и капитализму у людей старших возрастов и у молодежи довольно сильно различается [19; 20].Различия эти столь сильны, что дают основания говорить о существовании в современной России двух экономических культур — молодежной и "культуры стариков" (конкретный материал по этой проблеме будет приведен далее). Однако при бесспорной дифференцированности экономическая культура таких стран, как Россия, США, Япония, Израиль и другие, все же образует нечто целостное, обладает своей уникальной спецификой.
При всех особенностях экономических культур разных стран везде сохраняются одни и те же структурные закономерности. Например, экономическая культура — это всегда и везде своего рода посредник между комплексом политико-правовых, экономических и других условий той или иной страны и экономическим поведением субъектов ее экономики. Экономическая культура как бы "перекачивает" ценности и установки людей из духовной сферы в материальную. Она воплощает ценности и интересы в материю действий: в производство товаров и услуг, в финансовые операции, в торговые сделки, получение кредита, выплату налогов, внедрение новых технологий и т.д. Именно поэтому роль экономической культуры в развитии экономики значительна. Более того, не будет большим преувеличением сказать: развитие экономики — это суммарный результат действий миллионов людей, регулируемых как внешними институциональными условиями их деятельности, так и чертами экономической культуры самих людей.
Это отчетливо видно по той работе, которую проделали известные американские ученые Т.Питерс и Р.Уотерман, обследовавшие сначала 64, а затем 500 лучших компаний 53 отраслей. Из анализа собранного материала они извлекли "принципы эффективного управления организациями" [21] и "принципы их обновления" [22].В числе этих принципов такие, как сверхинформированность фирмы; высокая ценность сотрудников, достигаемая через широту предоставляемых им полномочий; одобряемый сотрудниками благожелательный финансовый контроль, позволяющий им работать творчески и свободно; наличие разделяемых всеми сотрудниками групповых ценностей; опора на мотивы поведения и т.п. В этих и многих аналогичных принципах работы организаций запечатлена экономическая культура, сложившаяся на протяжении всей истории управления капиталистическими предприятиями.
В отличие от них в нынешней России, которая только начала свое движение в сторону рыночной, капиталистической экономики, рыночная культура еще не сложилась. Напротив, она практически отсутствует. Начавшие свою деятельность лишь 5—7 лет назад молодые предприниматели и по сей день находятся в состоянии поиска тех стереотипов поведения, тех принципов организации бизнеса, которые нужны для их успеха. Именно эта картина выявляется во многих интервью, проводимых с руководителями крупных финансовых и промышленных компаний, банков и др. (см. гл. XII). Все они ясно понимают важность принятия определенных принципов, норм функционирования своих организаций: принципов работы с клиентами и персоналом, норм поведения руководителя, требований к подчиненным, этики взаимоотношений. С другой стороны, все они говорят, что находятся в процессе поиска таких норм, ценностей, принципов, по которым должна работать новая организация.
Актуальность вопроса о том, как формируется новая экономическая культура в России, делает полезным рассмотрение ее на микроуровне. Как уже отмечалось, экономическая культура проявляется в тех или иных актах поведения людей в сфере экономики. Принимая те или иные экономические решения, люди руководствуются своими ценностями, нормами, приоритетами, интересами и другими "микроэлементами" культуры. Поэтому важно рассмотреть хотя бы некоторые из них.
Экономические ценности [23] — это принятые в обществе и у его отдельных групп устойчивые ориентации на те или иные экономические блага — богатство, связи, власть, статус, на те или иные виды занятости, на разные источники и способы приобретения доходов и др. Общество в целом и (или) его отдельные группы всегда имеют ту иди иную "иерархию экономических ценностей". В одних случаях, для одних групп населения богатство может рассматриваться как более ценное благо, чем "чистая совесть"; для других групп, в других условиях эта иерархия оказывается противоположной. В одних обществах бизнес — это наиболее высоко ценимый вид занятости, в других, напротив, бизнесменов не уважают. Неодинаковыми оказываются в разных странах и в разные времена различные виды собственности, способы заработка и пр.
Ценность экономических благ проявляется в установках людей на разные виды экономических систем и разные виды экономического поведения. Например, отвечая на вопрос "Хотели бы вы создать свое дело?",люди выявляют, в какой мере они ценят бизнес, предпринимательство. Отвечая на вопрос "Если бы вы выиграли большую сумму денег, на что бы вы их потратили?",люди выявляют свои потребительские ценности.
Ценности в сфере экономики проявляются на нескольких уровнях: 1) на уровне семьи — в сфере индивидуальных и семейных интересов людей (ценность заработка, жилья, личного транспорта и т.п.); 2) на уровне трудового коллектива предприятия или фирмы (ценность взаимопомощи, хороших взаимоотношений, условий труда); 3) на уровне города, региона, страны в целом. В последнем случае ценности проявляются в предпочтениях людьми различных мест жительства, работы в разных отраслях производства, разных систем оплаты труда и др.
Нормы экономического поведения, или социальные нормы в сфере экономики. Речь идет не о технических нормах, используемых в производстве (например, нормативы использования стройматериалов в строительстве), а о нормах поведения, которые реализуются людьми, социальными группами в процессе их экономической деятельности. Нормы — это то, что обладает обязательностью выполнения,нечто должное, требуемое в данном обществе. Нормы как бы навязывают людям определенное поведение и тем самым способствуют упорядочению общественных отношений. Примером возникновения экономической нормы может служить декларирование доходов: эта экономическая норма введена в России "сверху", но постепенно получает все большее распространение. Из этого примера видно, что нормы реализуются двояко, существуют в двух видах: 1) как законоположения, установления государства, оформленные в виде правовых документов (законов, указов), и 2) как стереотипы массового поведения жителей страны. Эти два вида проявления норм взаимосвязаны: второй вид возникает под влиянием первого, хотя нормы массового поведения зависят от нравственного сознания людей.
Здесь действуют два разных вида норм. Во-первых, те, которые хотя и возникают вне экономики, но внутри ее приобретают экономическое содержание. Например, общая норма социальной справедливости в сфере экономики воплотилась в принцип оплаты по труду. Во-вторых, социальные нормы, которые рождаются внутри экономики из ее нужд и обслуживают определенные экономические отношения. Например, экономической нормой социализма считался "принцип оплаты по труду". Эта норма была закреплена в Конституции СССР, использовалась в практике управления, воплощалась в массовом сознании работников. Но независимо от генезиса тех или иных действующих в экономике норм важно другое: нормой является лишь то, что вошло "в плоть и кровь", стало привычным и потому передается из поколения в поколение.
Однако наряду с общепринятыми нормами в экономике всегда есть новые принципы хозяйствования, новые законы и правила, которые только лишь зарождаются. Поэтому они еще не приобрели "силу привычки" у населения и не отлились в адекватные правовые формы. Яркие примеры тому дают указы Президента России, многие из которых не только не стали культурой, но даже не воплотились в какие-либо реальные экономические отношения. Таков, например, Закон о земле, который хотя и принят, но реальные формы его воплощения в жизнь не найдены. Поэтому до вхождения в экономическую культуру, до превращения частной собственности на землю в привычное дело для миллионов людей еще очень далеко. Частная собственность на землю для большинства жителей страны еще остается абстракцией.
Устойчивость тех или иных экономических норм проверяется в процессе истории стран и народов. Например, при переходе России от советской системы к постсоветской снова проявилось казнокрадство чиновников, позволяющее говорить о наличии такой нормы в российской культуре.
Экономические приоритеты и предпочтения. Примерами могут служить выбор места работы и жительства, предпочтения и выбор тех или иных источников получения дохода, участие или неучастие в забастовках. Системы приоритетов в разных обществах различны. Например, в одних из них женщины предпочитают работать, в других — не работать. В одних преимущество отдается частным, в других — государственным школам. Различны предпочитаемые рынки сбыта, избираемые партнеры, клиенты и т.д. Все это в рамках определенных стран исторически воспроизводится. Это и дает основание считать приоритеты и предпочтения формами проявления экономической культуры. Например, население России в своей массе предпочитает государственную систему управления экономикой частной, государственные школы — частным, причем эти предпочтения исторически воспроизводятся, т. е. существуют на протяжении десятилетий или даже столетий.
Сказанное относится к экономическим потребностям, интересам, заинтересованности [24].Например, для женщин России характерны развитые потребности в труде, заинтересованность в том, чтобы иметь не просто работу, но такую, которая обеспечивает возможность профессионального или личностного самовыражения.
Элементом экономической культуры является и мотивация экономического поведения [25; 26].Например, в советские времена сформировалась такая трудовая мотивация, как "труд на благо общества". Считалось, что такой труд характеризует преимущество советских работников перед работниками капиталистических стран. Сейчас эта мотивация рухнула.
Мотивация поведения — это проявление тех ценностей и норм, которые сложились в данной культуре. Усваивая эти ценности и нормы, люди идентифицируются с данным обществом, вписываются в него.
Из приведенных примеров видно, что экономическая культура охватывает те ценности, ту часть социальных потребностей, норм и интересов, которые возникают из нужд экономики и функционируют внутри ее.
Из особенностей экономической культуры вытекают функции, которые она выполняет. Говоря о функциях, я имею в виду характер влияния экономических ценностей, норм, предпочтений и других "микроэлементов" экономической культуры на экономику. Понятно, что это влияние осуществляется через мощные механизмы. Например, та часть экономических норм, которая выступает в виде правовых актов, указов Президента и т.п., действует на экономику через государственный аппарат. Другая же часть норм, которая реализуется лишь в поведении людей, действует через соответствующие виды этого поведения. Например, такая норма, как хищения собственности на госпредприятиях, влияет на общество так или иначе в зависимости от массовости хищений и их масштабов.
Итак, как же все-таки экономическая культура влияет на развитие экономики?
Во-первых, с ее помощью выбраковываются или сохраняются ценности и нормы, необходимые для развития экономики, накапливаются традиции. Например, происходит сохранение традиций мастеров-умельцев, традиций экономической взаимопомощи внутри коллективов, взаимоотношений с "верхами". Скажем, советская экономическая культура хранит память о трудовом героизме строителей Днепрогэса и Магнитогорска, об участниках эпопеи освоения целины и др.
Во-вторых, с помощью экономических норм и ценностей происходят накопление экономического опыта и передача его новым поколениям.
В-третьих, те новые передовые предприятия, совхозы и колхозы, на которые в СССР равнялись миллионы работников народного хозяйства, — это были "лаборатории", где люди пытались создать новые формы экономической культуры, новые принципы хозяйствования.
В советские времена названные функции экономической культуры проявлялись весьма ярко, что было связано с идеологизацией экономики. Анализ экономической истории СССР показывает, что одни принципы хозяйствования сохранялись, другие — отбрасывались. Например, после 1917 г. были отброшены коммерческие банки, крестьянские хозяйства, кустарные промыслы, частные школы, частные врачи и т.п. — все то, где отдельные лица посягали на собственность, где мог возникнуть хотя бы намек на то, что будет ослаблена монополия ЦК КПСС на управление хозяйством. Именно поэтому все талантливые экономисты и практики — от Бруцкуса и Чаянова до Вознесенского и Худенко — либо изгонялись, либо уничтожались. Однако та же история СССР любовно сохраняла те (и только те) традиции, которые, не затрагивая монополии ЦК КПСС на управление, активизировали людей. Так, ЦК КПСС постоянно поддерживал огонь соревнования, "пекся" о шефской помощи города селу, организовывал ежегодные сельскохозяйственные кампании. Тщательно оберегалась государственная монополия на оптовую торговлю. Вот очень точное (для 1990 г.) высказывание В.Соминского: "Оптовую торговлю требовали ввести шесть съездов КПСС на протяжении 30 лет. Однако ее нет и не будет, пока правят бал сверхмонополии — Госплан и Госснаб — с их гигантским аппаратом" [26].Государство тщательно сохраняло (и досохраняло до 1994 г.) дотации убыточным предприятиям и т.д.
Таково содержание экономической культуры — ее черты, формы проявления, роль в развитии экономики.
Какова ситуация с нею в развитых капиталистических странах?
§ 38. Какую экономическую культуру создал капитализм?
Анализ экономической культуры капиталистических стран заслуживает специального исследования. Поскольку мною оно не проводилось, то попытаюсь охарактеризовать как бы "портрет" этой культуры, обобщив составляющие ее основные черты. В описываемом далее "портрете" я абстрагируюсь от особенностей экономической культуры отдельных стран — Америки, Канады, Германии и др. Будут описаны не черты живой культуры той или иной страны, а лишь обобщенный "идеальный тип" экономической культуры капитализма как социально-экономической системы.
Для России знакомство даже с таким обобщенным "портретом" экономической культуры развитых капиталистических стран весьма полезно. Полезно потому, что рисует тот норматив, тот целевой ориентир, к которому ей, по-видимому, придется двигаться, если развитие рыночной экономики будет продолжаться. Итак, назовем основные составляющие экономической культуры стран с развитой капиталистической экономикой.
1. Экономический рационализм — способность осуществлять экономические действия, диктуемые соображениями экономической выгоды.
Принято считать, что существуют две модели "экономического человека" — рациональный ("гоморационаликус") и эмоциональный ("гомоэмоционаликус"). Это два полярных культурных типа субъектов с разными типами мотивации трудовой активности. "Гомо рационаликус" был описан еще в советские времена блестящим советским журналистом А. Аграновским в его путевых заметках. Описывая встречи во время поездки в бывшую ГДР, он нарисовал "культурный тип" рядового немца и ценности, которые лежат в основе его образа жизни. Вот отрывок из дневника Аграновского, записавшего рассказ немца о жизни его семьи. “"Я получаю 680 марок, Эвелин (жена) — 430. В домашний бюджет вкладываю две трети, она — треть. Так справедливо — я ем больше. Каждый месяц кладем на книжку: я — 100 марок, Эвелин — 50. Что? Да, конечно, у каждого своя книжка, у меня сбережений гораздо больше, я получаю больше и откладывать начал раньше, я старше ее. Все деньги на хозяйство у Эвелин, я ей вполне доверяю, иначе нельзя. Она ведет "хаусхальтбух" (книгу домашнего бюджета). В конце месяца смотрим, проверяем. Если у нее деньги кончились раньше, до зарплаты дня за три, она должна добавить из своих. Бывает и так, что она купила запас сока, за счет этого и перерасход. Это ничего, эта сумма переходит на следующий месяц. А если она за месяц сэкономила на чем-то, может купить себе что-нибудь: чулки, косметику... Если я вижу что-нибудь вкусное, что Эвелин любит: конфеты, бананы, — я покупаю и приношу домой. Она очень рада моему вниманию, целует меня. Я даю ей квитанцию, и она вычитает этот расход из моего взноса в месячный бюджет. Ходим мы в кафе. В ресторан не очень часто, это дорого. Плачу иногда я, реже Эвелин, все-таки я мужчина. Но при этом стараемся из бюджета не выходить. В кино, театр ходим редко"...Узнав, что деньги все я отдаю жене, что сберегательная книжка у нас одна на двоих и что деньги мы не копим, а тратим по мере необходимости, он воскликнул: "Я знал, что русские живут неправильно, но не думал, что до такой степени"” [27].
Описанная ситуация рисует рационализм повседневной жизни семьи. Но сфера экономического рационализма гораздо шире. Его главная роль — контроль за состоянием затрат и результатов, за эффективностью хозяйствования. Известно, что эффективность — это один из основных показателей состояния экономики, критериев ее успешного развития. Как таковой этот показатель — чисто экономический. Но если говорить о нравственной основе экономической эффективности, то ею является принцип рациональности затрат.
В советской экономике критерий рациональности затрат не выдерживался. Достаточно напомнить несколько примеров. Государство многие годы не только не стремилось снизить металлоемкость производства (например, сельскохозяйственной техники), но и, более того, гордилось ею. Не менее выразительной была традиционная стратегия государства по отношению к убыточным колхозам и совхозам: их долги, как правило, списывались. Высокие показатели убыточности не стимулировали власть к тому, чтобы провести радикальные реформы в отрасли и повысить эффективность производства. Можно принести многочисленные примеры массового производства продукции, не пользовавшейся никаким спросом, и т.д., не говоря уже о внешнеэкономической деятельности советской власти — содержании искусственных коммунистических режимов в странах Африки и Азии, выдаче им огромных беспроцентных субсидий и др.
Игнорирование критерия экономической рациональности во множестве отраслей экономики приводило к неэффективности советской экономики в целом. Не случайно было очень модным сравнение советской экономики с "экономическим зазеркальем".
Что касается постсоветской России, то после распада СССР ситуация резко изменилась. Во-первых, российская экономика оказалась открытой для Запада — западных банков, фондов, других международных экономических организаций. Зависимость России от них требовала учета их экономических критериев, их идеологии. Поэтому российским государственным деятелям пришлось следовать принципам экономической рациональности. Хотя, конечно, сами эти принципы приобретают тот или иной конкретный экономический смысл в зависимости от того, какая модель экономики внедряется, как трактуются конечные показатели и др. Бесспорно, что искажающее влияние на реализацию принципа экономической рациональности оказывает и политика.
2. К числу важных характеристик экономической культуры капиталистических стран следует отнести и высокую инновационность — способность усваивать и применять новые модели как в технологии производства, так и в управлении экономикой. В зависимости от сферы инноваций (нововведений) выделяют два их вида: 1) технические и 2) организационные [5; 6].
В принципе инновации возникают двумя путями: 1) "снизу", без каких-либо управленческих воздействий со стороны государства и 2) "сверху", планомерно, благодаря целенаправленной деятельности государства. Для советской экономики были характерны инновации второго типа, тогда как первый почти не развивался. В рыночной экономике, напротив, доминируют спонтанные инновационные процессы, стимулируемые не внешними, а внутренними факторами: экономическими интересами собственников, их стремлением снизить затраты производства, повысить его эффективность.
3. Разнообразие моделей экономического поведения субъектов экономики в связи с разнотипностью экономических отношений. Сочетание государственных форм хозяйствования с частными, крупных корпораций с мелкими фирмами, богатая отраслевая структура экономик, национальные и территориальные традиции — все это придает экономической культуре огромное разнообразие черт, моделей поведения.
Общепризнано, что такое разнообразие — показатель развитости экономических систем. А. Печчеи включает культурное разнообразие в число условий выживания и прогресса человечества. Подобно тому как биологический плюрализм и дифференциация способствуют стойкости природных систем, отмечает он, культурное и политическое разнообразие обогащает человеческие системы, включая и экономику [28].Основа явления ясна: богатство структуры сопровождается богатством связей, что, в свою очередь, интенсифицирует развитие, рождает множество рычагов, питающих систему. Поэтому разнообразие форм экономической культуры является важным условием развития экономики. Действительно, противоречия, возникающие в точках пересечения интересов разных социальных групп, представляющих различные культурные типы, требуют разрешения. Борьба групп за свои интересы рождает новые стимулы хозяйствования. Однообразие культурных типов и форм экономических отношений, напротив, ослабляет стимулы вплоть до их полного исчезновения.
Примером последнего может служить советская экономика. Ее полное огосударствление в сочетании с идеологическим регулированием делало все ее первичные звенья единообразными, придавало им некую стандартизованность. Это снижало вероятность какой-либо самодеятельности, а следовательно, облегчало управление экономикой.
Иная ситуация стала складываться в постсоветской России. Уже на самых первых шагах реформ стали возникать разнообразные формы экономических организаций — кооперативы, арендные предприятия, частные российские предприятия, различающиеся масштабами, объемами капитала, не говоря уже о разнообразии продукции, внешних связей и др. На смену единственному Государственному банку СССР с его разветвленной сетью сберкасс пришли разнообразные виды коммерческих банков. На смену единой системе Госснаба пришла сеть различного рода бирж. На смену единой валюте пришли свобода обращения дру-111\ па лют, конвертируемость рубля. На смену государственной торговле пришли разнообразные формы частной торговли вплоть до "челноков" и уличных торговцев и т.д.
4. Высокая субъектность — это огромное влияние "человеческого фактора" (владельцев фирм, собственников капитала и т.п. )на развитие экономики. Капитализм создал широкие возможности для самореализации различных категорий населения, имеющих те или иные экономические интересы, претендующих на те или иные экономические роли. Это разные группы предпринимателей-собственников, других инициативных и предприимчивых деловых людей, пришедших в экономику всех стран в эпоху "первоначального накопления" и ставших основным фактором ее (экономики) развития.
В советской экономике роль "человеческого фактора" была снижена из-за господства двух мощных институтов — ЦК КПСС и государства. Конкуренции каких-либо иных субъектов ЦК КПСС не допускал. Хотя в обществе активно "педалировали" идею "участия трудящихся в управлении производством", но на самом деле это было не только невозможно, но и, более того, могло помешать власти. Поэтому никакой управленческой активности, кроме государственной, в советской экономике не было.
Кстати, в коммунистической идеологии распространялась мысль о том, что, мол, капитализм исключает роль субъективного фактора в экономике. Это было ложью, ибо капиталистическая экономика по своей сути субъектна, так как частная собственность предполагает высокую степень личной заинтересованности собственников в результатах производства. И еще: взаимоотношения с государством четко регламентированы, нарушения веками сложившихся традиций если не исключены, то скорее исключения из общих правил.
Что касается постсоветской России, то бесспорно, что субъектность экономики по сравнению с эпохой СССР неизмеримо возросла. Достаточно сказать о возникновении частного сектора экономики, где собственники являются реальными хозяевами фирм. Неизмеримо выросла и свобода руководителей на государственных предприятиях, в АО с участием государства и т.п. На смену прежней полной зависимости от государства пришла хозяйственная свобода. Это видно хотя бы из той роли, которую директора сыграли в ситуации с неплатежами. Аналогична динамика роли региональных руководителей. Достаточно сослаться на многолетнее противостояние главы администрации Приморского края Президенту России. Борьба обернулась трагедией для жителей края — лишением электричества и отопления, непрерывными массовыми протестами и пр. Из этих примеров видно, что государство и общество не смогли справиться с экономической свободой: она оказалась той "бомбой", на которой могут подорваться не только реформы, но и само общество.
5. Ориентация экономических субъектов не только на групповые, но и на институциональные (нравственные, гражданские) ценности.
Независимо от национальных и других различий между странами во всех них — и в Америке, и в Европе — действуют довольно жесткие политические, нравственные, религиозные и другие общенациональные традиции, общенациональные ценности. Роль этих ценностей состоит в том, что они ослабляют влияние эгоистических интересов на экономическое поведение. Примером может служить влияние политики государства и церкви на хозяйственную деятельность субъектов разных стран.
В СССР главными факторами идейной интеграции были политика КПСС и идеология научного коммунизма. Бесспорно, что эта идеология интегрировала общество. Но к моменту начала рыночных реформ никаких альтернативных ценностей в стране не было. Поэтому крах коммунистической идеологии создал в стране идейный вакуум. И естественно, что "групповой эгоизм" ничем не ограничивался, не наталкивался на какие-либо ценностные ограничения и поэтому оказался главным фактором развития экономики.
Вопрос об общенациональных, надгрупповых, институциональных ценностях для России сегодня остается вопросом номер один. Не случайно Ельцин пытается создать "национальную идею" с помощью образа Пушкина. Понять его можно: потребность в общенациональной идеологии огромная, но пока что ее нет.
6. Высокая культура партнерских трудовых отношений. Эта черта экономической культуры развитых капиталистических стран проявляется в наличии развитой системы "социального партнерства". Эта система включает:
1) устойчивые способы согласования интересов различных участников трудовых процессов — государства, работодателей, профсоюзов, политических партий, разного рода общественных организаций;
2) устойчивые и конструктивные формы взаимодействий между заинтересованными субъектами трудовых отношений и государством;
3) наличие работающих правовых форм контроля и корректировки всей системы партнерских отношений.
В России такая система начала создаваться лишь в последние 6—7 лет, и естественно, что она пока не является работающей [29].Об этом свидетельствуют непрекращающиеся массовые забастовки на множестве предприятий практически во всех регионах страны.
7. Высокая трудовая мораль — честность, ответственность, исполнительность, дисциплинированность, высокое качество труда.
Эти качества "трудового контингента" развитых стран с капиталистической экономикой сформированы исторически. Приведу пример. В середине 80-х гг. во время официального визита группы сибирских экономистов в Прибалтику мы спросили одного из председателей Совмина, каково у них положение с трудовой дисциплиной. Он ответил: "У нас проблема другая — они некачественно работать не умеют". На наш вопрос, чем это объясняется, последовал ответ: "Наших работников 300 лет немецкие бароны воспитывали". Так что качественная работа — это элемент культуры.
Сказываются, конечно, и страх потерять работу, конкуренция за рабочие места, жесткое законодательство о труде и др. На трудовой морали сказывается и гражданская мораль населения. Например, такая гражданская норма, как регулярная уплата налогов, возведена в ранг моральной нормы, и соответственно уклонение от уплаты рассматривается как нарушение общественной морали.
Что касается нынешней России, то проблема трудовой морали сегодня в ней кажется едва ли разрешимой. Высокой трудовой морали не было и в СССР, но сейчас даже разговор о моральных критериях в сфере труда представляется смешным. Хотя принципиальная значимость формирования трудовой морали в России, безусловно, огромна.
8. Правопослушность экономической культуры— следование действующим правовым нормам, исполнение их всеми участниками экономических процессов.
В развитых капиталистических странах экономика "пропитана" законностью, причем понятно, что законы действуют. Это придает экономике институциональную устойчивость: созданные институты управления работают без каких-либо срывов и неожиданностей, что, в свою очередь, определяет стабильность экономики как системы и эффективность труда.
В современной России немалая проблема состоит в том, что принимаемые законы не реализуются. Вопрос этот "упирается" в качество самого общества, поэтому выправить это положение трудно. Недейственность законов создает благоприятные условия для криминальных акций и др. Причем эта ситуация возникла в России не сегодня.
9. Политическая нейтральность экономической культуры — ее независимость от каких-либо политических партий и группировок. Эта черта экономической культуры развитых стран — тоже один из важных факторов стабильности и эффективности экономики. Политическая нейтральность избавляет экономику от тех потрясений, которыми так богата политическая жизнь, придает экономике требуемую устойчивость.
Таковы те черты экономической культуры, которые в принципе наиболее важны для развития российского рынка. Совокупность этих черт рисует идеальный образ культуры, которая в принципе необходима. В связи с этим возникают вопросы: реализуем ли этот образ в России и при каких условиях? Если нереализуем, то какая экономическая культура здесь возможна? На эти вопросы я попытаюсь ответить в последнем разделе книги. Сначала же охарактеризую ситуацию с экономической культурой, которая сложилась в России к началу рыночных реформ.
§ 39. Дефицит рыночной экономической культуры в России
к началу реформ
Как уже упоминалось, в начале рыночных реформ ситуация в России была сходна с ситуацией накануне революции 1917 г., о которой Ленин писал в предсмертной статье "О нашей революции (по поводу записок Суханова)":"Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры, то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы" [30].
Правда, тогда речь шла о культуре в другом смысле — о неграмотности огромной массы населения страны. Каким оказался построенный без культурных предпосылок социализм — известно. Теперь, в 1997 г., пытаясь вернуться на путь рынка, Россия, конечно, имеет "поголовную" грамотность, эту проблему коммунисты решили. Но она не имеет той экономической культуры, которую имела накануне революции 1917 г., — рыночной.
Примеров отсутствия рыночной экономической культуры за период с начала либерализации экономики — огромное множество. Напомню лишь самые известные и крупные. Первая — проблема "обманутых вкладчиков", затронувшая в России миллионы людей. Она явилась прямым следствием их полного неведения по экономическим вопросам, касающимся положения новых банков и опасностей, которые могут грозить вкладчикам. Мы все хорошо помним, что первой реакцией на банкротства таких банков, как "Чара" и "Тибет", на прекращение выплат фирмой МММ и другими был шок.
Если остановиться на скандале с АО МММ, то он может служить своего рода панорамой драматической ситуации с экономической культурой в России в начале перехода к рынку [31].
Оценивать этот скандал можно по-разному: искать, кто виноват, выяснять реальное положение фирмы, ругать государство. Но нужна и другая оценка — анализ тех социальных факторов, которые породили этот конфликт, выяснение его социальных корней. И центральное место здесь занимает уровень экономической культуры всех тех, кто оказался причастным к скандалу, — акционеров, покупателей ценных бумаг МММ, владельцев фирмы, работников МВД, правительства, рекламодателей. Каждая из этих социальных групп в истории с МММ имеет особые интересы и ведет себя в соответствии с ними. Поэтому, наблюдая и анализируя все "созвездие" участников, можно видеть состояние экономической культуры общества, степень его готовности к тому, чтобы жить и работать в условиях цивилизованного рынка.
Если оценивать с этой точки зрения, то поведение всех участников скандала оказалось далеким от эталонов поведения аналогичных социальных групп в условиях цивилизованной рыночной экономики. Достаточно назвать один общеизвестный факт: в период, когда пункты АО МММ прекратили выплаты по акциям и акционеры боролись за свои деньги, с экранов ТВ и по российскому радио по-прежнему вещали, что акции АО МММ максимально ликвидны и способны обогатить их держателей, вовсю демонстрировали рекламные ролики АО МММ. Это ли не показатель безответственности рыночной рекламы в стране!
Если попытаться ответить на вопрос одного из рекламных роликов МММ "Что это за история?",то можно сказать: это история, когда хитрый, оборотистый ловкач придумал, как облапошить своих сограждан, использовав: 1) материальное неблагополучие семей; 2) их экономическую некомпетентность и как следствие этого 3) доверчивость к обещаниям и посулам, готовность к тому, чтобы быть обманутыми. Причем все это на фоне бездействия государства, а следовательно, полной бесконтрольности любых авантюр по отношению к населению. Получается, что корни этой истории таятся в глубинах нашего рыночного бескультурья, потому что все, на чем основана эта история, — экономическая некомпетентность, экономический инфантилизм, иррациональность поведения участников, их безответственность и бессовестность — все это показатели не только внезаконности, но и более широкого явления — бескультурности, аморальности российского рынка.
Для подтверждения этой общей оценки охарактеризую позиции основных участников скандала, выражающиеся в том, как они играют свои экономические роли.
Прежде всего отметим, что в истории участвуют представители по крайней мере трех социальных групп: 1) акционеры, 2) собственники и 3) государство (представленное чиновниками законодательных, силовых органов и рекламодателями). В этом треугольнике люди ведут себя в соответствии с их пониманием своей роли, а также в соответствии с их социальными качествами — компетентностью, ответственностью, моральностью и др.
Если говорить об акционерах, то из их поведения вырисовывается, во-первых, полная некомпетентность в том, как работает АО: какие размеры выплат по акциям возможны, какие показатели состоятельности фирмы надо учитывать и т.д. Могут возразить: клиенты МММ не обязаны быть экономистами. Но и полная некомпетентность при вступлении в партнерские отношения с фирмой тоже ненормальна.
Во-вторых, в прессе уже отмечалось непонимание акционерами их собственной экономической роли—роли совладельцев капитала МММ. Как совладельцы они были обязаны не только знать об источниках капитала фирмы, но и контролировать ее работу. Вместо этого держатели акций откровенно говорили, что рассматривали АО МММ как "хорошую сберкассу", а себя — как вкладчиков. Именно поэтому они обращаются к Президенту с жалобами на МММ, игнорируя, что это частное предприятие, с которым они добровольно связали свои деньги. Непонимание акционерами своей социальной роли создало уникальнейшую возможность для С. Мавроди и множества других аналогичных деятелей создавать в России панамные организации, "мыльные пузыри".
Кроме владельца АО и акционеров участником ситуации является государство, роль которого в подобных ситуациях является базовой, поскольку весь характер взаимоотношений владельцев фирм и акционеров зависит от устанавливаемых государством "правил игры". Отсутствие этих правил до начала акционирования означает отставание государства от развивающегося рынка, т. е. невыполнение им своей экономической роли, иначе говоря — должностное преступление.
Если оценивать ситуацию в целом, то она очень похожа на события в России накануне и после 1917 г. Тогда страна была "запущена" на путь социализма, хотя культурной готовности к нему не было. Итог известен. Сегодня страна вступила на путь капитализации экономики и общества, хотя требуемого для этого уровня культуры нет ни у населения, ни у властей. Ведь после либерализации цен людям понадобилось несколько лет, чтобы понять, как вести себя в таких ситуациях. Для понимания этого им пришлось начать обучаться тому, как устроена финансовая сфера, тому, как можно защитить свои права. Все это пришлось изучать впервые.
Не менее яркий пример дает проблема ваучеров, ведь, покупая их, очень многие верили, что ваучеры — это путь к реальной собственности на определенную долю капитала. Некоторое время люди придерживали ваучеры, и лишь спустя несколько месяцев началась их массовая продажа.
Если говорить не об отдельных примерах, а об экономическом сознании населения страны в целом, то бесспорно, что его экономическая культура не только к началу рыночных реформ, но и к середине 1997 г. оставалась низкой. В чем это проявляется?
Во-первых, люди не знают и не понимают проводимой правительством экономической политики, которая, кстати, является в большой мере "теневой" или по крайней мере недостаточно открытой [32].К тому же государство не проводит систематической работы по разъяснению своей экономической политики, оставляя большинство населения в полном неведении относительно ее (политики) целей. Наиболее выразительный пример — ситуация, возникшая в период ваучерной приватизации ,когда массовая раздача ваучеров сочеталась с полным отсутствием ясности у людей о том, что с ними можно делать. Еще более острая ситуация в области земельной политики: при большом интересе к приобретению земли люди до сих пор не информированы о планах властей в отношении введения собственности на землю. Сказывается и отсутствие широкой информации среди населения о документах, принимаемых правительством, другими органами власти, и "низкая читаемость" такой литературы, и др.
Во-вторых, люди не знают законов функционирования новых рыночных структур, таких, как ФПГ, "естественные монополии", Центральный банк России, коммерческие банки и пр. Нынешний уровень понимания большинством населения функций и устройства такого рода рыночных организаций чрезвычайно низок. Не случайно СМИ — радио, ТВ, пресса — пытаются компенсировать этот дефект массового сознания соответствующими консультациями, распространением рекламы, первичными формами обучения и др.
В-третьих, люди не знают своих прав, которые они приобретают согласно вновь принимаемым законам и указам, новых возможностей, которые создают новые рыночные организации. Например, доказано, что многие безработные не обращаются в имеющиеся частные агентства по трудоустройству, так как не знают об их существовании. Стоящие на учете в государственных службах трудоустройства не знают тех прав, которыми обладают, и т.д.
В-четвертых, люди не имеют элементарных знаний об устройстве рынка, о правилах работы на нем. К началу рыночных реформ это характеризовало не только рядовых жителей страны — рабочих, крестьян, служащих, но и российских предпринимателей. Весной 1994 г., когда рыночная реформа была уже в большой мере позади, "Известия" писали: “Серьезной для российских коммерческих банков остается низкая культура многих отечественных заемщиков. В последнее время к этой теме вынуждены часто обращаться в своих выступлениях и интервью руководители Промстройбанка, ТОКО-банка, Инкомбанка, Мосбизнесбанка, ВББ, Московского индустриального банка, Социнвестбанка, Средневолжского комбанка, Часпромбанка, Гермес-Центра и многих других. В российскую экономику идет новое поколение предпринимателей, которые никогда прежде не руководили коммерческим делом, поэтому крайне смутно представляют круг ожидающих их проблем. Постоянно меняющаяся хозяйственная среда ставит даже опытных руководителей перед необходимостью иначе, чем раньше, строить свою работу, готовиться к жесточайшей конкуренции, что совершенно непривычно. Однако ни один банк, тем более иностранный инвестор, не даст и гроша бизнесмену, который не умеет обосновать заявки, убедительно доказать, как будет эффективно использовать кредит, как сможет вернуть его в срок, да еще с процентами....Увы, даже слово "маркетинг" многим незнакомо. Тем более неизвестны такие вещи, как схемы распространения продукции, методы стимулирования продаж, реклама изделий и самого предприятия. Порой очень смутно представляют, сколько в действительности нужно средств для производства, как добиться его постоянного роста за счет расширения районов сбыта или различных форм привлечения потребителей. Как формировать необходимое общественное мнение, репутацию, имидж. И совсем запредельными кажутся просьбы хотя бы приблизительно оценить, какие риски для данного предприятия наиболее вероятны, во что они могут обойтись” [33].
Во всем этом состоят причины массового облапошивания граждан, которое возникло на этапе реформы. Деятельность аферистов, создающих фиктивные фирмы, собирающих деньги и исчезающих с ними, приобрела огромные размеры. В связи с цепью мошенничеств Я. Шимов в тех же "Известиях" писал: “Сколько еще будут продолжаться финансовые аферы? Этот вопрос, видимо, останется риторическим до тех пор, пока: 1) наши сограждане не перестанут походить на Буратино, верившего, что из пяти сольдо, закопанных на пустыре, вырастет дерево, увешанное золотыми монетами; 2) законодательная власть не заштопает дыры в законах, регулирующих страховую, банковскую и т.п. деятельность; 3) правоохранительные органы и налоговые службы не станут проявлять интерес к подозрительным фирмам сразу после начала деятельности последних, а не к тому времени, когда вместе с "Алджерами", "Техпрогрессами" и прочими в прекрасное далеко упорхнут наши с вами миллионы” [32].
Однако дефицит рыночной культуры — это не только отсутствие в сознании людей тех или иных рыночных знаний, привычек, запросов, но одновременно и наличие каких-то других привычек и запросов, которые не адекватны рыночным отношениям и, более того, противоречат им. Например, социологи отмечают наличие у рабочих "патерналистского сознания, психологии покорности и безотчетной веры в хозяина, зависимости от власти" [34]. Изучая новые тенденции в профсоюзном движении, социологи отмечают наличие идеологического наследия старых профсоюзов". Под ним они понимают "антирыночную, уравнительную идеологию", "вульгарно-коммунистические представления, которые делают их противниками рыночных реформ". Аналогичные черты сознания свойственны и многим руководителям на всех уровнях управления экономикой.
Дефицит рыночной культуры в России — естественное следствие экономических отношений, созданных после 1917 г., державшихся на жесткой централизации и командно-административном управлении. Сейчас, когда эта система развалилась, люди оказались в "междуцарствии": многие стереотипы старой экономической системы уже не годятся, а новые еще не сформировались. Практического опыта, необходимого для реализации новых черт экономической культуры, как у рядовых людей, так и у ответственных чиновников нет. Действительно, чтобы включиться в ту или иную сферу рыночных отношений, нужно знать, как поступать: как создать первоначальный капитал, как найти заказчика или потребителя продукции, как заключить сделку, как изучить рынок, какую назначить цену, какие документы и как подготовить, как сделать рекламу и т.д. Каждый такой шаг требует конкретных знаний в данной сфере экономики: знания законов соответствующего рынка, его устройства, "правил игры" на нем. Для всего этого нужно иметь хотя бы минимум общих экономических знаний.
К моменту, когда рыночные процессы уже пошли, в России ничего этого не было. В опросе, проведенном ВЦИОМом в 1989 г., жителям СССР задавали вопрос о том, что такое частная собственность. Людям было предложено описать своими словами, что они под нею понимают. 30% не смогли ничего сказать, 20% дали неопределенный ответ, еще 30% назвали предметы личной собственности. Только 20% дали более или менее удовлетворительные ответы [35].
Непонимание природы частной собственности проявилось в непонимании людьми ее несовместимости с сохранением в стране социализма. Из данных, полученных из опросов ВЦИОМа в 1989—1990 гг. и в первой половине 1991 г., видно, что опрашиваемые "голосовали" и за частную собственность, и за сохранение в СССР социалистического строя. К этому времени престиж государственной собственности был сильно подорван, широко пропагандировались альтернативные формы собственности, включая и частную. Она подавалась как мирно уживающаяся с социализмом. И несведущие люди "клевали" на это.
Но понимание или непонимание людьми того или иного явления рыночной экономики — это самый поверхностный слой экономической культуры. Ядром же ее являются стереотипы рыночного поведения — наличие у людей привычки выбирать наиболее рациональные варианты решений, умение считать затраты и прибыль, использовать международные связи, находить выгодных партнеров, рынки сбыта, производить выгодную продукцию, выполнять обязательства перед государством и партнерами и т.д. Все это люди должны осуществлять привычно, не делая больших ошибок, нарушающих работу соответствующих экономических структур. Если же люди всем этим не владеют, экономика несет убытки. Чем меньше экономической культуры, тем меньше нормального рынка. "Дикость" российского рынка — это в немалой мере результат дефицита рыночной культуры в обществе, включая и управленческий аппарат, который непосредственно влияет на ход процессов.
Если бы можно было обобщить критику, которая идет в адрес экономической реформы и слева и справа, то можно было бы убедиться, что реформа "спотыкается" об идейную неразбериху. В свою очередь, идейная неразбериха имеет в своей основе не столько дефицит "менталитета миллионов", сколько некомпетентность "верхов". Отсюда неясность целей и приоритетов, социальных и моральных критериев принятия экономических решений. Отсюда непоследовательность, а нередко и ошибочность экономической политики, необходимость пересмотра и исправления ранее принятых постановлений, задержки их принятия и т.п. Поскольку реформа началась "сверху", никаких естественных рыночных механизмов к ее началу общество не имело. Поэтому весь "груз" по социальному осмыслению путей реформы лег на имевшийся интеллектуальный потенциал общества — на политиков, чиновников, ученых. Но культурой рынка они не владеют, как не владеют ею и миллионы простых людей. А рынок уже запущен. Как и в 1917 г., общество ждать не хотело и вторично пошло тем путем, который О. Лацис назвал "неорганичным", когда общество "перепрыгивает" через самого себя, игнорируя свою культурную неготовность.
Действительно, в нынешних условиях от миллионов людей требуется поведение, прямо противоположное тому, которое давно вошло "в плоть и кровь", стало культурой: не исполнительность по отношению к "верхам", а, напротив, способность к независимому экономическому поведению. Не лояльность по отношению к администрации, а способность отстаивать свои интересы; умение не "выбивать" ресурсы, а добывать их, исходя из имеющихся возможностей; не участие в управлении, а работа по найму; не получение жилья, а покупка за собственные деньги и др. Иными словами, требуются иные стереотипы поведения.
Такие стереотипы формируются не годами и даже не десятилетиями, а веками. Экономическая культура развитых капиталистических стран — Америки, Канады, Японии, европейских стран, таких, как Германия, Франция, Швеция и др., — органически связана с более общей социально-экономической системой — капитализмом. Как было показано, в России эпохи СССР эта система была вытравлена. Поэтому сегодня мы имеем рынок без капитализма.
 
. . .. . .