Глава 3 УПРАВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВОМ — ОСНОВНАЯ ФУНКЦИЯ ГОСУДАРСТВА
 
Государство по природе своей есть организация политической власти и управления. Власть и управление — две основные, неразрывно связанные функции государства. Власть как способность одних групп общества навязывать свою волю всему обществу существовала и существует постольку, поскольку является орудием управления людьми. В основе политического господства повсюду лежало отправление какой-либо общественной должностной функции, и политическое господство оказывалось длительным лишь в том случае, когда оно эту общественную функцию выполняло /I/. Поэтому надо признать корректным определение государства в собственном, узком смысле понятия, как основного института политической системы классового общества, осуществляющего управление обществом, охрану его экономической и социальной структуры/2/.
 
1. Понятие государственного управления
 
Как явствует из рассмотренных концепций о роли государства, предмет дискуссии сводится к проблеме соотношения экономической и политической свободы, с одной стороны, и, с другой, рационального, целенаправленного воздействия государства на экономику и социально-политическую жизнь в форме управления, ограничивающего свободу рамками общих интересов, иначе сказать, общественной необходимостью. Причем, свободная деятельность индивидов и складывающиеся на ее основе общественные отношения отождествляются со спонтанно, стихийно саморегулирующимися процессами. А государством регулируемые и управляемые процессы рассматриваются исключительно как принуждаемые властью, контролируемые ею извне, парализующие спонтанные механизмы саморегуляции. Свобода несовместима с общественной необходимостью, выражаемой государственной волей, с государственным управлением, реализующим общий интерес,
Наш подход к анализу государственного управления состоит в признании его как объективно необходимой функции государства, как рациональной деятельности, не исключающей свободу, а являющейся общественно-политической формой ее выражения и осознанной реализации общественной необходимости.
Мы рассматриваем государственное управление в широком социально-политическом смысле как тип социального управления в сфере государственной жизни общества. Это деятельность государства по осуществлению его властной и других функций всеми органами, институтами всех ветвей власти, но в различной мере и в различных формах. Государственное управление в настоящем исследовании — категория многоплановая: социальная, социально-политическая и политико-правовая.
Развиваемая концепция не исключает более узкое понимание государственного управления, определяемого в новой юридической литературе лишь как форма осуществления функций государства, как вид государственной деятельности, в рамках которого практически реализуется исполнительная власть /З/. Такой подход аргументируется тем, что понятие “государственное управление “не содержится в Конституции РФ, в связи с изменением задач и функций современного типа Российского государства, отказавшегося от тотального управления обществом. Оно заменено понятием “исполнительная власть”. Вместе с тем ученые-юристы справедливо подчеркивают, что “государственное управление — реальность, без которой не может работать государственный властный механизм. Но Конституция и действующее законодательство Российской Федерации не предложили синонима государственному управлению... ” /4/. Не покрывает это понятие и система разделения властей. “Государственное управление” — более широкая категория, чем исполнительная власть. И не случайно она сохраняется в некоторых российских законодательных актах и даже используется в Указах Президента РФ /5/. Не отказывается от него законодатель в зарубежных странах, а тем более авторы научных исследований.
Итак, перейдем к анализу обозначенной в плане проблемы.
Государственное управление — специфический тип социального. Последнее в литературе определяется как “воздействие на общество с целью его упорядочения, сохранения качественной специфики, совершенствования и развития” /6/.
В определении понятия государственного управления должно быть теоретически выражено общее и специфическое, характерное для его сущности как политико-административного воздействия государственных властных институтов на общество. В соответствии с этим подходом можно сформулировать следующую дефиницию: государственное управление — это сознательное воздействие государственных институтов на деятельность общества, его отдельных групп, в котором реализуются общественные потребности и интересы, общезначимые цели и воля общества.
В содержании сформулированного определения понятия зафиксировано единство общего, свойственного социальному управлению — сознательное, целенаправленное воздействие на социум, и специфического для государственного управления: особенный субъект, отличительные его цели, а также — объект управляющего воздействия. Субъект управления — государственные институты — организации специальных групп людей, наделенных необходимыми для управленческих действий властными полномочиями и действующих от имени общества и каждого гражданина на основе установленных правовых норм. Объект государственного управления — общество в целом или его отдельные группы, общественно-политические, экономические, культурные и прочие организации, их деятельность.
Управляющее воздействие государственных институтов — это целенаправленное воздействие на естественное состояние общества в интересах классов и других больших социальных групп, стремление придать ему организованное функционирование в соответствии с установленными нормами, обеспечить его адаптацию к изменяющимся условиям среды, а также возможное его совершенствование и развитие.
Сознательное воздействие на общество и его группы, на отдельных граждан с целью направления их поведения и деятельности в русло общественно политически необходимого и целесообразного — существенная черта государственного управления. По своему содержанию оно многогранно: это — деятельность, ориентированная на достижение разнопорядковых, разнокачественных целей; на организацию общественной системы и сохранение (воспроизводство) существующего состояния общественных отношений; это — перевод управляемого объекта из состояния статичного, традиционного в динамичное, прогрессивное, из малопредсказуемого — в предсказуемое, из остроконфликтного — в ситуацию разрешаемых конфликтов; это — обеспечение условий для расширения свободы общества и личности и т.д. Так, перед государственным управлением современной России объективно стоят многие задачи глобального социально-политического и экономического характера, а также конкретного плана — осуществления оптимальной для страны модернизации. Управление крупными социальными группами — классами и другими общностями, идентифицирующими себя с различными культурами (главным образом с русской православной и мусульманской), группами населения, ориентирующимися на западноевропейские либеральные ценности и приверженными советским социалистическим ценностям, связано с решением комплексных проблем. На первом плане — проблемы сохранения государственного единства.
Государственное управление — это вместе с тем самоуправление по отношению к самому государству и социальной системе в целом, где действуют и стихийные регуляторы общественных процессов, не охватываемые рациональной деятельностью государства.
В научной литературе и в практике государственных органов наряду с понятием “государственное управление” используется понятие “государственное регулирование”. Причем, имеется в виду их существенное смысловое различие. С точки зрения неолибералов, как отмечалось выше, допустимо в весьма ограниченных рамках государственное регулирование, например, экономики, но исключается государственное управление экономикой и другими социальными процессами. Российские экономисты, противопоставляя свои нынешние взгляды представлениям, господствовавшим в советское время, отказались от понятия “управление экономикой”, заменив его понятием “регулирование экономики”. Российское правительство, пришедшее к власти после катастрофических августовских (1998 г.) событий, взяло курс на усиление “государственного регулирования” экономики, однако в его заявлениях не встречается понятия “государственное управление”. Стало быть, в трактовке Правительства данные понятая принципиально различны.
Нам представляется, что противопоставление понятий “регулирование” и “управление” вообще некорректно с точки зрения их смыслового содержания. Согласно Толковому словарю русского языка, одно из значений термина “регулирование” — управлять, руководить. Наряду с ним данным термином может обозначаться: а) воздействие на что-либо с целью достижения нужных результатов; б) подчинение того или иного действия определенным правилам.
Семантическая трактовка терминов не всегда соответствует современной практике их функционирования в языке, тем более политическом. Однако она может служить аргументом понимания рассматриваемых терминов как синонимов. Или, скажем, в смысле обозначения термином “регулирование” одного из видов управляющего воздействия, либо формы управления, либо его момента. Необходимо учитывать зафиксированный в научном языке акцент в интерпретации понятия “регулирование” на внутренних механизмах функционирования системы в рамках установленных управляющим субъектом правил (регламента), что обеспечивает поддержание ее устойчивости.
Понятие же “управление” обозначает преимущественно внешнее (исходящее от субъекта) целеполагающее воздействие на систему, воздействие, являющееся фактором сохранения и стимулирования определенной направленности саморазвития системы. Регулирование предполагает создание необходимых условий для спонтанного действия внутренних закономерностей и механизмов системы. Например, для предупреждения конфликтов или примирения конфликтующих сторон. Управление означает подбор и целенаправленное использование методов и средств, а также разработку технологий действия государственных институтов для достижения планируемых результатов (изменения системы, урегулирования и разрешения конфликтов и пр.). Отмеченные нюансы в смысловых различиях анализируемых понятий нельзя не учитывать, равно как и ошибочно было бы преувеличивать и, тем более, строить на таком понимании противоположные политики /7/.
Верна мысль ученых-специалистов по административному праву: между государственным управлением и государственным регулированием “нет принципиальных различий по целевому назначению” . Мало того, по своей сути регулирование — непременный элемент государственного управления, одна из ее функций. Различие государственного управления и государственного регулирования “в значительной степени условно”, ибо управляя, государство регулирует, а регулируя, управляет /8/.
Теория социального управления выявила и описала два типа механизмов регуляции поведения людей в обществе: сознательное (рациональное) и стихийное регулирование. Сознательное регулирование и есть социальное, в том числе и государственное управление. Суть стихийного механизма в спонтанном, самопроизвольном (автоматическом) регулировании процессов поведения и деятельности социальных субъектов, не требующем вмешательства государственных или каких-либо других управляющих сил. Таковым выступает, например, так называемый свободный рынок с его регулирующим механизмом конкуренции. Мы говорим “так называемый” потому, что в реальности ныне рынок в развитых странах в основном управляемый.
И наука социального управления, и мировая практика доказали, что по мере усложнения общественных и политических систем возрастает роль рациональных механизмов регуляции, включая государственное управление. Вместе с тем не прекращают действовать и играть свою роль механизмы спонтанного (стихийного) регулирования. Поэтому, подчеркивая значение рациональных факторов регуляции, не следует сбрасывать со счета и факторы стихийного действия. Отметим одно из важных методологических положений, которое, по нашему мнению, должно быть руководством при анализе места и роли государственного управления в обществе. А именно: государственное управление как рациональная, целеполагающая деятельность не охватывает всю совокупность деятельностей общества по самоуправлению. Спонтанная саморегуляция общественной жизни также является необходимой формой и аспектом самоуправления социальной и политической систем. Это положение в теории социального управления сформулировано в виде принципа “ограниченной рациональности” /9/.
Государственное управление слагается из совокупности взаимосвязанных типичных действий, образующих структуру управленческого процесса. Это: анализ конкретной ситуации; выбор целей; прогнозирование, разработка государственной стратегии и планирование деятельности по осуществлению выбранных целей, намеченной стратегии; информирование управляемого объекта; организация; координация; активизация (мотивация, стимулирование); регулирование; контроль; обобщение и оценка результатов управления. Указанные виды деятельности называют функциями управления, совокупность которых составляет его содержание. Функции управления — это основные виды управленческой деятельности, порождаемые разделением труда в процессе управления /10/. То есть те, которые в обязательном порядке необходимо производить в ходе принятия и исполнения управленческого решения. В зависимости от последовательности реализации функций управленческий процесс разделяется на этапы (фазы).
В литературе встречаются различные классификации функций управления, даже взаимоисключающие. Так, О. Шабров в своей книге “Политическое управление” отмечает две основные функции: власть и контроль. Они конкретизируются в пяти “независимых” функциях: принятии решения, организации, регулировании (контроле сверху), учете и обратной связи (контроле снизу). Наличие цели, по мнению автора, для управления необязательно. Целеполагание не является необходимой функцией управления /II/. Возможно, это и так, если речь идет об управлении как всеобщей закономерности. По отношению же к социальному управлению, тем более государственному, можно считать широко принятым определение его как процесса “целесообразного и целенаправленного” (В. Афанасьев). И не только в литературе отечественной. Известный германский специалист в области теории управления кадрами И. Хентце первой функцией управления кадрами называет “постановку цели”. Определение цели — составная часть (фаза) принятия решения. Его подход к трактовке функций вытекает из определения управления как процесса целенаправленного влияния на поведение отдельного члена группы со стороны другого (или других) членов группы /12/.
Функции государственного управления, понимаемого как процесс целенаправленного воздействия государственных органов на общественные объекты, характеризуются общими и специфическими признаками. В основном совпадает с социальным управлением набор функций, их последовательность в управленческом процессе, что объясняется единой социальной сущностью сравниваемых институтов. Специфика функций государственного управления определяется главным образом субъектом, а также, в определенной мере, и объектом управления. Государство как выделенный из общества аппарат управления, обладающий публичной властью, во-первых, придает функциям управления политический аспект (ориентацию на общие интересы и общие цели); во-вторых, увязывает их реализацию с механизмом власти; в-третьих, исходит из того, что основной субъект функций — официальная общественно организованная группа (государственный орган, институт).
Целеполагание — определяющая функция управления. В структуре государственного управления она приобретает специфические признаки. Цель — это идеальный образ будущего результата деятельности. Ее формирование предполагает наличие знания тенденций общественного развития, а также общественных потребностей и интересов социальных групп и граждан. Кроме того, субъект не сможет сформулировать реальную цель, если он не будет опираться на знание конкретной ситуации, в которой он и управляемые живут и действуют в данное время и в данном секторе социального пространства (территории страны). Поэтому целеполагание предваряет конкретный анализ конкретной ситуации — комплекса условий, складывающихся в данный момент времени.
Он позволяет выявить происходящие изменения социальной среды и внутри государства, осмыслить существующие противоречия и конфликты в обществе и на этой основе точнее определить приоритетные потребности и интересы управляемых. Знание ситуации необходимо для прогнозирования, что составляет существенную сторону научной базы целеполагания.
Прогнозирование (от греческого prognosis— предвидение, предсказание) — это объяснение возможных состоянии и изменений социальной системы, политических институтов в определенных границах социального времени и пространства. Социальный (и политический) прогноз — результат прогностической деятельности есть вероятностное суждение о будущем состоянии данной социальной системы, ее государственной организации с указанием определенных сроков их изменения.
Целеполагание и прогнозирование венчает разработка государственной. стратегии: определение и официальное утверждение приоритетных целей, а также “древа” других главных целей и основных путей их достижения. Прогнозирование и разработанная на основе составленного прогноза стратегия служат базой планирования — неотъемлемой функции государственного управления.
В процедуре планирования намеченные цели приобретают практическую форму: они конкретизируются в задачах. Последние представляют собой вполне определенное выражение осознанной необходимости реально осуществить данные цели в данных конкретных условиях.
Информирование — одна из ведущих функций в государственном управлении. Информация как форма сообщения определенных сведений (знаний) об общественных процессах, о правилах “игры” в данной политической системе — основа управления. Управляющий субъект не может обойтись без информирования объекта о содержании целей, стратегии, намеченной программы действий. Ведь в качестве объекта выступают человеческие коллективы и личности, их совместная деятельность. Управление ими предполагает воздействие на сознание людей, формирование рационального понимания ими общих интересов и общих целей и трансформацию в мотивацию собственной активности. В механизме политического, правового, морального воздействия на управляемых ведущее место занимают средства информационные, ценностно-ориентационные, символические: идеи, призывы, лозунги, нормы, предписания, традиции. Язык как информационная система, особенно политический, — орудие управления. Такие политические символы, как государственный герб, знамя, гимн, номинации, государственные награды, политическая терминология — неотъемлемый элемент управленческого процесса. В политике, например, слова, язык, как отмечает французский социолог П. Бурдье, конструируют политическую реальность в той же мере, в какой они ее выражают. Поэтому слова, названия являются исключительными ставками в борьбе за навязывание легитимного видения политического и социального бытия.
Функция организации — совокупность действий по налаживанию взаимосвязей между людьми, объединяющих их для совместной реализации целей и программ управляющего субъекта. Это — способ упорядочения действий групп и индивидов на основе общепринятых норм и Ценностей — политических, правовых, нравственных, религиозных и др. Организация есть процесс, обеспечивающий управление, это — также и форма бытия управляющих и управляемых. Создание тех или иных организаций людей как автономных групп, ориентированных на осуществление конкретных целей и программ, — составная часть управленческого процесса. Каждой социальной и политической системе свойственны определенные типы и виды организации
 
* * *

 
Государственное управление по природе своей политическое. Его субъектом являются государственные институты — основной элемент политической системы общества, а главное орудие —государственная власть. Политический характер государственного управления присущ любому современному сообществу, любой стране. Не исключение и Россия. Попытки правящей элиты представить федеральные и региональные органы власти и управления как неполитические структуры, объединяющие профессионалов-управленцев, не имеют ни теоретических, ни практических оснований. Помнится, с какой настойчивостью С. Кириенко в своих выступлениях в Государственной Думе при утверждении его на высокий государственный пост Председателя Правительства РФ С. Кириенко убеждал депутатов в том, что и он, и его будущее правительство — не политики, а профессионалы, что они намерены заниматься делом, а не политикой. В действительности все было иначе. Известная акция Правительства 17 августа 1998 г., которая свидетельствовала о кризисе финансовой системы и вызвала дальнейшее обострение социально-политических противоречий в обществе, падение доверия к государству не только граждан нашей страны, но и деловых кругов и правительств многих стран мира, акция, объявленная экономической, фактически оказалась политической, да еще глобального масштаба. Похоже, что после августовского обвала правящие круги чаще называют вещи своими именами; термины “политика” и “политический” перестают быть изгоями в официальных выступлениях и документах.
Чем обусловлено акцентирование политического характера государственного управления в России? Назовем такие факторы:
а) переходное состояние российского общества, когда еще окончательно не определились перспективы его исторического развития, а способы модернизации, предложенные правящими силами, во многом не согласуются с конкретно-историческими условиями, в которых живет страна;
б) насыщенность нынешнего российского общества социально-политическими, экономическими, межнациональными и региональными противоречиями и конфликтами;
в) идеологический, духовный раскол общества — на красных и белых, реформаторов и консерваторов, коммунистов и антикоммунистов-демократов и пр. Управленческие действия государственных органов, какой бы сферы жизни они ни касались, в той или иной мере неизбежно приобретают определенный политический аспект либо вызывают (непосредственно или косвенно) какие-то политические последствия. Конкретные решения государственных институтов могут способствовать удовлетворению интересов одних слоев населения и ущемлять интересы других, разрешать или усиливать напряженность определенных социальных противоречий и конфликтов. Поэтому выбор вариантов решений, определение средств их исполнения, весь процесс управленческого действия, если его субъект стремится к положительным, общественным результатам, должен учитывать возможный политический резонанс своих деяний.
Говоря о политической природе государственного управления, мы отвергаем былую всеобщую политизацию управляющих структур и их любых действий. Государственными органами осуществляется множество управленческих действий, принимаются сотни и тысячи решений по самым различным вопросам жизнедеятельности людей. Одни из них — по вопросам общегосударственным, затрагивающим интересы больших социальных групп, другие — по вопросам организационного характера, относящимся к компетенции отдельных административных, хозяйственных и прочих структур. Первая группа решений относится к политическим, а вторая — к административно-управленческим, хозяйственно-организаторским и пр., могущим иметь лишь косвенное отношение к общегосударственным интересам или в крайнем случае порождать определенные политические последствия в будущем.
Управленческая деятельность, связанная непосредственно с решением проблем политического характера, обозначается понятием “политическое руководство”. Это наиболее высокий уровень государственного управления обществом в целом. Оно должно учитывать интересы всеобщие государственные, национальные, больших социальных групп (классов и др.). Политическое руководство — это руководство объединенной деятельностью значительной части членов общества по осуществлению интересов и целей государственного масштаба. Его содержание составляют такие главные элементы:
а) обеспечение оптимально возможного согласования и сочетания различных групп интересов (общегосударственных, региональных, классовых, корпоративных, личных);
б) определение приоритетных в данной конкретной политической ситуации групп интересов;
в) выбор в соответствии с приоритетными интересами общих стратегических целей, определение политического курса и основных сил и способов его осуществления;
г) решение вопросов, связанных с поиском, накоплением и распределением материальных и других видов ресурсов, необходимых для решения жизненно важных для общества проблем;
д) обеспечение внутренней и внешней безопасности членов общества, государства.
Политическое руководство есть деятельность прежде всего ведущих органов государственной власти, а также правящих политических партий и объединений. Оно должно быть направлено на урегулирование и разрешение общественных противоречий и конфликтов и обеспечение единства общества и целостности государства. Направляющий фактор в политическом руководстве — концептуальная (основополагающая) идея, в абстрактной форме отражающая объективные потребности общества-государства и обосновывающая его коренные интересы. Разработка этой идеи, конкретизация ее в программе деятельности государства составляют сущность рациональности политического руководства.
Политическое руководство не функционирует вне исполнительных органов власти, а реализуется посредством их деятельности, иначе говоря, через административное управление. Это — нижестоящий, по сравнению с политическим руководством, уровень управления. Его непосредственным субъектом являются исполнительно-распорядительные органы (аппараты) государственной власти и управления (так называемые силовые, административно-организационные, организационно-хозяйственные, учебно-воспитательные и др.), а объектом — конкретные коллективы людей, занятых в различных сферах экономической, социально-политической, культурной, военной и пр. деятельностях.
Содержание административного управления составляет организационно-исполнительская деятельность по реализации функций государства, включающая организационно-регламентирующую, организационно-хозяйственную, организационно-социальную, организационно-культурную и другие виды управленческой деятельности. Организационная, распорядительная и контролирующая деятельности органов исполнительной власти, подчиненные решению конкретных проблем в различных областях общественной жизни населения, и образуют административное государственное управление. Действие субъекта административного управления служит осуществлению государственной политики в отдельных областях государственной и общественной жизни; оно охватывает в каждом конкретном акте своим влиянием лишь определенную часть жизнедеятельности общества, а не целое. В отличие от политического руководства, административное управление всецело регламентируется правовыми нормами. Его нормативная база — административное право.
В административном управлении имеет существенное значение технологический аспект. А многие виды административной деятельности являются технологическим управлением (в смысле неполитического). Например, кадровая работа внутри государственных предприятий и учреждений, регулирование финансовых и других материальных ресурсов и пр.
Полной противоположности политического руководства и административного управления в реальной жизни нет, поскольку это два уровня одного и того же государственного управления. Политические решения для своей реализации требуют действия аппаратов административного управления. В свою очередь деятельность последних осуществляется на основе принципов и в рамках норм, закрепленных в политике государства. Более того, главные органы государственной власти выполняют функции политические, совмещая их с некоторыми наиболее важными функциями административного управления. Такое совмещение осуществляют, например, Администрация Президента РФ и Правительство. Полномочия руководителей субъектов Федерации также не ограничены выполнением функций административного управления. Они участвуют в законодательной деятельности в составе Совета Федерации Федерального Собрания РФ, а также на уровне законодательных институтов регионов.
Об отсутствии полного разграничения политического руководства и административного управления свидетельствует тот факт, что в ряде европейских стран, как отмечает профессор Е. Охотский, руководящие политические и административные должности не разделены и занимают примерно равные позиции /13/. И довольно странно выглядит нередко встречающаяся в литературе позиция по отношению к государственной службе: “политику следует изгонять отовсюду, где можно без нее обойтись”. Государственный служащий может обойтись без устанавливаемых политикой общих принципов и подходов, “рамочных” установок и “пределов”, “в которых должны действовать административно-управленческие структуры государства и их работники” /14/.
Государственное управление — часть социального. Поэтому, как и социальное управление, оно, в зависимости от основы формирования целей и программ, может быть подразделено на традиционное, эмпирическое и научное /15/.
Традиционное управление — основанное преимущественно на политических традициях и обычаях, включая религиозные верования.
Таково, например, монархическое правление.
Эмпирическое управление — базирующееся на использовании в основном текущего практического опыта и учете повседневных потребностей и интересов общества, а также обосновании управленческих решений здравым смыслом (стихийно складывающимися взглядами). Действие по методу проб и ошибок — типичная модель эмпирического управления. Научное государственное управление — осуществляемое в соответствии с познанными объективными социально-экономическими и политическими закономерностями. Такой тип управления декларировался советскими политическими институтами, хотя практически он был реализован лишь частично. Элементы научного управления присущи политическим системам современных развитых зарубежных стран. Российские политические круги не говорят о научном управлении скорее всего потому, что это понятие СМИ интерпретировано исключительно в смысле идеологизированного “коммунистического правления”.
Научное управление — идеал современной практики управленческой деятельности любого цивилизованного государства, высший уровень рациональности. Но и традиционный и эмпирический виды управления также в определенных границах полезны и практически используются правящими субъектами. В реальной политической жизни функционируют сочетания различных видов управления. Чем выше уровень развития политической и общественной систем, тем значительнее место научного управления.
 
2. Объективная необходимость государственного управления
 
В чем она заключается? Ответив на данный вопрос, мы лучше поймем ограниченность (в теоретико-методологическом плане) неолиберальной концепции.
Объективная необходимость государственного управления обществом обусловлена как общими историческими и социально-политическими, так и специфическими, для конкретного общества, факторами. Первая группа факторов связана с природой государства, его объективным предназначением.
Согласно современным научным данным, пишет профессор А. Венгеров, первичное государство возникает, чтобы организационно обеспечить функционирование производящей экономики, новые формы трудовой деятельности, которые стали условием выживания людских сообществ. Отсюда и управленческая функция, включившая первоначально информационное обслуживание общества (сбор разнообразных сведений о работах и пр.). Из общества выделился слой людей, основным занятием которого стали государственное управление, организационная деятельность. Появилось множество управленческих должностей: руководители работ, военачальники, учетчики и др. Этот слой составлял аппарат государства — раннюю бюрократию. С течением времени," отмечает проф. А. Венгеров, происходившее расслоение общества на классовые группы приводило к захвату государства теми или иными группами и приспособлению его к своим интересам /16/.
Социальное расслоение общества на группы и слои со свойственными им противоречивыми интересами и конфликтными взаимоотношениями (“война всех против всех”, по Гоббсу) породило потребность в политической функции государства — регулировании общественных отношений и социальных противоречий. Поскольку же государственный аппарат был захвачен привилегированными классовыми группами, функция социального регулирования в основном обеспечивала господство этих групп над остальным населением. С момента выполнения данной функции государство становится политическим институтом, равно как и в основе своей — государственное управление.
Реализация функции целенаправленного регулирования взаимоотношений между группами, “умирение” противоречий и конфликтов стало необходимым условием самого бытия общества как единого организма. Задачей государства с ранних времен его существования и развития была задача установления и поддержки некоторых единых правил поведения членов сообщества, а также организация и регулирование жизненно необходимых видов продуктивной деятельности (производственной, торговли и т.д.). На плечах государства всегда оставалась функция защиты жизненного пространства (территории) данного сообщества.
Государственное управление стало возможным благодаря централизованной власти, воплощавшей общую волю объединившихся в политический союз (государство) людей. Непосредственными носителями власти выступали группы авторитетных лиц (они же и субъекты управления), которые избирались народом или власть наследовали.
В современном обществе ни один из указанных факторов не утратил своего значения в качестве детерминанта рационального управления. Напротив, они усложнились. Сформировались многие другие объективные потребности общества, удовлетворить которые любое государство может только путем сознательной организации и управления новыми видами и формами совместной деятельности людей и общественных отношений, Достаточно сказать, что современные революции в области науки и техники, систем информации выдвинули на первый план проблему безопасности человека, сохранения для него жизненной среды. Принципиально новый, по сравнению с прошлыми эпохами, производственно-технический и экономический базис общества обусловил качественное изменение социальной структуры, характер общественного разделения труда и традиционных социальных институтов, содержание и структуру человеческих потребностей, типы общения между людьми; породил новые противоречия и конфликты. Вторая половина XX в. — это время утверждения и развития в большинстве стран мира демократических режимов, когда государства решают проблемы защиты прав и свобод человека.
Для каждой страны отмеченные И другие проблемы, решаемые государством, приобретают свою специфику, связанную с ее конкретными особенностями и характером переживаемого исторического этапа. Управление обществом не будет отвечать стоящим перед ним объективно обусловленным задачам, если правящие силы не проявят способность руководствоваться в своей деятельности знаниями общих закономерностей, а также учитывать состояние, уровень развития, традиции народа, которым они управляют, его духа и ожидания.
Словом, без глубоко обоснованной, рациональной системы государственного управления ныне не сможет обойтись ни одно сообщество. Отсюда острая потребность в профессионально подготовленных кадрах государственных служащих и политических руководителей. Политика в наше время, как писал М. Вебер в начале века, стала не одним лишь призванием, но и профессией. Причем весьма престижной.
Объективно необходимая роль рациональной системы государственного управления проявляется особенно отчетливо в переходный период, когда старая политическая система сменяется новой. Стабильность в обществе обеспечивается при условии продуманной стратегии демонтажа структур существующей системы и постепенной, логически последовательной замены их структурами более совершенными. Полное отрицание советской системы государственного управления (какой бы авторитарной она ни была), как известно, обошлось нашей стране многими существенными потерями — экономическими, политическими, социальными, духовными и пр.
Идея необходимости рационального государственного управления утверждалась в острой полемике с противоположной: признанием единственно эффективными механизмами спонтанного, стихийного регулирования социально-политических и экономических процессов. Одной из таких была и является либеральная концепция.
Негативное отношение к идее рационального управления обществом высказывалось в прошлом некоторыми теоретиками социалистического движения и анархизма. Гносеологические (теоретико-познавательные) источники либеральной и других концепций — в абсолютизации механизмов спонтанной саморегуляции общественных систем, а также в отождествлении объективных закономерностей с одной из форм их проявления и действия — стихийностью. Логика мысли сторонников спонтанной саморегуляции такова: естественный ход событий, подчиненный объективным законам, не нуждается в управлении, в сознательном вмешательстве в него государственной власти либо каких-либо политических партий; он совершается сам по себе. Отсюда вывод теоретиков анархизма: о ненужности государства как такового, о превращении его в новую форму угнетения людей, равно как и науки, если она становится духовной основой государственного управления.
Так, известный русский теоретик-анархист М. Бакунин, полемизируя с социалистами, отстаивающими мысль о научном управлении государством, писал: “так как теория, наука составляют достояние немногих, то эти немногие должны быть руководителями общественной жизни... Но если наука должна предписывать законы жизни, то огромное большинство, миллионы людей должны быть управляемы одной или двумя сотнями ученых, в сущности даже гораздо меньшим числом...”. И далее: “Управление жизни наукою не могло бы иметь другого результата, кроме оглупления всего человечества”/17/.
Отрицание роли научных идей в политике (а стало быть, и в государственном управлении) философски объясняли некоторые деятели западной социал-демократии. В свое время Р. Люксембург писала, что бессознательное в историческом движении “идет впереди сознательного. Логика исторического процесса идет впереди субъективной логики исторических существ, которые участвуют в историческом процессе. Для руководящих органов социалистической партии характерна тенденция играть консервативную роль” /18/.
В постсоветский период в правительственных кругах нашего государства господствовала, по крайней мере, до августовского (1998 г.) экономического кризиса, стратегическая установка на спонтанную рыночную регуляцию всего процесса общественной жизни в стране. Однако кризисная ситуация объективно потребовала усиления роли государства.
Рыночная экономика порождает стихийные, зачастую разрушительные, процессы, предупредить или смягчить негативное влияние которых может только государство. В условиях господства рынка необходимо сбалансированное рыночное и государственное регулирование прежде всего экономики; важно ограничение негативных последствий действий так называемых естественных монополий (энергетических и др.). Следует учитывать и опасность для общества возрастающего влияния экономической власти, проистекающей из частной собственности, власти, стимулирующей социальный антагонизм. В новой социально-экономической обстановке на первый план выдвигается роль государственной политики, выражающей противоречивые группы интересов и обеспечивающей их защиту и баланс, упреждающий формирование социальных конфликтов.
Современная мировая практика накопила множество фактов, подтверждающих, что государства, политические партии, иные общественные организации, наконец, любые организованные сообщества не являются только объектами воздействия на них естественных законов. Напротив, объективные законы, будь то экономические или политические, — это законы общественных действий людей. Экономический или политический процесс во всех случаях — результат такой деятельности. Другой вопрос, каков характер этой деятельности: целенаправленная, рациональная она или стихийная, т.е. основанная на иррациональной мотивации, в виде обычаев, традиций, верований и стереотипов обыденного сознания. И еще: каково их соотношение в деятельности государства и других общественных сил.
Признание объективной необходимости рационального управления обществом не противоречит естественной ограниченности рациональности. Круг проблем, охватываемый государственным разумом, никогда не исчерпывает множество вопросов, вытекающих из реальных или возможных проблемных ситуаций, заключенных в бытии той или иной социальной системы. Мыслящий субъект постоянно стремится расширить его. Однако нельзя объять необъятное. Поле для действия стихийных сил остается, а стало быть сохраняется и необходимость для использования в государственной деятельности механизмов спонтанной регуляции. Таковые, при соответствующих их в природе методах реализации, не подрывают сознательную направленность общественных процессов, а дополняют ее движущими стимулами и служат фактором, корректирующим адекватность принимаемых решений и результатов их исполнения. К примеру, критерием экономических акций государства может служить эффективность конкуренции — основного механизма спонтанной регуляции экономической деятельности малого и среднего бизнеса.
Итак, государственное управление — это объективно необходимая, обусловленная природой государства и спецификой человеческого общества как единого организма, целенаправленная, рациональная деятельность, обеспечивающая бытие и прогресс общества. Она не исключает стихийную саморегуляцию общественного организма. Последняя в жизнедеятельности политической системы не играет ведущей роли, хотя и ограничивает сферу рационального воздействия на общественные процессы.
 
3. Субъект и объект государственного управления
 
Прежде всего нужно сформулировать категории субъектов и объекта государственного управления. Это один из важных методологических вопросов анализируемой теории. Его решение — ключ к пониманию субъктно-объектных отношений в государственном управлении и обеспечение демократического характера последнего.
Казалось бы, в этом вопросе нет проблемы: субъектом управления является государство, а объектом —общество. Но что дает нам такое умозаключение? Во-первых, оно некорректно. Как отмечалось выше, понятие государства в данном контексте требует уточнения: имеется ли в виду государство как политический союз людей или речь идет о государстве как политико-правовом институте. Только в последнем понимании государство выступает субъектом управления.
Извечен вопрос, поставленный еще древнегреческим философом Платоном: “Кто должен управлять?”. Сторонники народовластия (демократии) считают, что управлять должен народ. Приверженцы элитарной демократии видят субъектом управления подготовленную для этой деятельности элиту, уполномоченную народом. Защитники авторитарного режима отстаивают право избранных личностей — вождей, лидеров на управление государством и обществом. Теоретик современной либеральной демократии английский философ К. Поппер по существу снимает данный вопрос, считая его незначительным по сравнению с другим вопросом: “Как осуществляется власть?”. Автор обосновывает идею, что управление осуществляется безличностно-юридическими оформленными политическими институтами /19/. На наш взгляд, важны оба вопроса.
Понятие субъекта в теории государственного управления неоднозначно. Следует разграничивать понятия субъект политики, субъект государственного управления, субъект должностной функции. Критерии разграничения: отношение к государственной власти и характер участия в реализации функций управления.
Субъект политики — тот, кто является источником государственной власти и непосредственно или через представителей (органы законодательной государственной власти и местного самоуправления) осуществляет свою власть, участвуя в управлении государством и обществом. Это — народ, составляющие его большие социальные группы, их части (слои, элитные группы, трудовые коллективы, общественно-политические организации (партии) и другие общественные объединения), непосредственно или через своих представителей участвующие в принятии решений по важнейшим политическим вопросам. Выборы персоналиев властных структур и референдумы — основные процедуры принятия таких решений.
Субъект государственного управления — это органы государственной власти, наделенные конституционными полномочиями осуществлять власть и непосредственное управление общественными процессами и собственной деятельностью государства. Опираясь на волю общества, выраженную в силе власти и закона, они разрабатывают и принимают государственные решения различных уровней, организуют их исполнение и контроль. В составе субъекта государственного управления — общественно-политические организации и объединения, которые участвуют в разработке прогнозов и проектов решений, политических программ, реализуемых государственными институтами. Субъекты государственного управления — институты политического руководства и административного управления, различающиеся по многим основаниям.
1. По видам государственной власти. Это субъекты законодательной, исполнительной и судебной власти. Каждый из них выполняет определенную функцию в системе управления. Разработка и принятие представительными органами законов — одна из основных функций в системе государственного управления. Закон — инструмент государственной власти и формальный регулятор общественной деятельности и взаимоотношений членов общества между собой и государством. Действенность законов — в их исполнении. Субъект исполнительной власти сочетает властную функцию с управленческим действием. Например, правительство призвано исполнять законы, а также осуществлять планирование конкретных, общественно значимых видов деятельности, решений, организацию их выполнения и контроль. Наряду с властными структурами в него входит совокупность общегосударственных органов политического руководства и административного управления хозяйственной деятельностью, народным образованием, наукой, здравоохранением, культурой и др. Субъект судебной власти осуществляет функцию правосудия посредством судопроизводства, которое является неотъемлемым элементом управленческого процесса.
2. По уровням организации власти и управления — это центральные, региональные и местные органы власти и управления, взаимоотношения между которыми определяются установленным разделением сфер деятельности (объектов управления) и полномочий, т.е. прав и обязанностей государственных органов в отношении осуществления тех или иных властных и управленческих действий.
3. По сферам деятельности — это субъекты трех отмеченных уровней, осуществляющие управление политическими отношениями, экономикой, социальной сферой, культурной жизнью, средствами массовой информации, военной деятельностью, международными делами и др.
4. По характеру, целям и средствам воздействия на управляемых: политическое руководство, административно-государственное, экономическое и др. виды управления.
5. По характеру институционализации: формально институционализированные государственные органы и действующие под их эгидой общественные институты, легитимность которых закрепляется практическим опытом, традицией, идеологическим фактором и общественным мнением. К числу таких относятся: партийные фракции в коллективных органах власти, организуемые при органах законодательной и исполнительной власти, консультационные и экспертные организации и др.
6. По составу: субъекты коллективные (например, органы законодательной власти) и индивидуальные (руководящие лица).
Деятельность субъектов государственного управления характеризуется рядом формальных признаков: а) регламентируется законом, осуществляется официально разрешенными методами; б) в рамках компетенции (права на определенный вид деятельности); является специализированной, соответствующей характеру выполняемых функций; г) субъекты ответственны перед государством, суверенны, независимы от давления каких-либо внешних сил. Вне формальных правил функционируют лоббистские группы (обычно при законодательных институтах), представляющие интересы крупного финансово-промышленного капитала, военно-промышленного комплекса, криминального капитала, политической элиты. Известно, что в США, например, помимо конституционных органов власти и управления существуют три главных неконституционных института власти: политический, экономический и военный. Кто стоит во главе этих институтов, тот занимает командно-стратегические посты в системе государственной власти. Российские олигархи также нацелены на овладение (официальное или неофициальное) рычагами государственной власти как средством, которое должно обеспечить эффективность государственной власти и ускорение капитализации страны.
Особо следует отметить роль “партии” телевидения и радио, периодической печати, в целом средств массовой информации. Закрытые элитные группы владельцев этих средств и обслуживающих их журналистов, функционирующие по своим правилам игры, стали не эфемерной, а реальной силой, претендующей на место субъекта управления государством и обществом.
Субъект должностных функций — это лица, замещающие государственную должность государственной службы, а также политические руководители, должностные лица административного управления. Они наделены конкретными полномочиями государства и индивидуально ответственны за подготовку, принятие и исполнение государственных решений. Разграничение органов государственной власти и их “должностных лиц” как субъектов отмечено в Конституции РФ. Должностные лица, с одной стороны, включаются в единый субъект государственного управления, а с другой — выделяются в отдельный, индивидуальный субъект, поскольку его функция специфична. В ней сочетаются властные и управленческие полномочия — часть полномочий государственного органа и акцентируется аспект личного профессионализма и индивидуальной ответственности за результаты деятельности коллективного органа.
Охарактеризованные различия субъекта политики, субъекта государственного управления и субъекта должностной функции относительны: их роли в системе государственной власти и управления в отдельных аспектах пересекаются или даже совпадают. Тем не менее в большей части они специфичны, что необходимо учитывать при анализе их взаимодействия. Государственные органы управления могут успешно выполнять свои функции при условии адекватного выражения интересов субъектов политики — народных масс, социальных групп, в целом сообщества, от имени которого они действуют. Государственные аппараты эффективно работают, пока постоянно следят за тем, как воспринимается их деятельность массами, насколько ожидания и установки управляемых совпадают с целями и задачами управляющих. Они добиваются запланированных результатов, если опираются на поддержку массовых субъектов политики, воспринимают и используют их разум и опыт, реализуют при выработке управленческих решений рациональные предложения масс. В свою очередь гарантией реализации любым должностным лицом своей функции является, с одной стороны, действие в рамках полномочий, которые определены ему государственным органом, а с другой — служение интересам общества, государства. Реальное осуществление этих требований в их сочетании — непростая проблема. Не всегда и не всякому удается ее решать. Бюрократизм являет собою решение с явным перекосом в пользу корпоративного интереса управленческой организации, поставленного выше общего интереса государства, а значит, и народа как массового субъекта политики.
Другая крайность — сведение субъекта государственного управления к принимающему решения массовому субъекту политики, отождествление первого со вторым. В таком случае теряется относительная самостоятельность государственного субъекта, суверенность его действий, а стало быть, ответственность перед государством и народом. Конформистская безответственность — характерная черта коллективного субъекта, принимающего решения, но вместе с миллионами других граждан: рабочих, крестьян, учителей, врачей, научных сотрудников, лаборантов и т.д.
Субъект государственного управления, будь то коллективно-групповой (государственный орган, институт) или индивидуальный (должностное лицо, лидер), становится таковым, когда обретает совокупность качеств, соответствующих его определению. Их можно объединить в следующие группы: развитое политическое и правовое сознание и самосознание; знание теории и практики государственного управления и современного менеджмента; организационная способность; социальная активность и управленческий государственный опыт. В совокупности все перечисленные качества являются профессиональными (в широком смысле этого понятия).
Для субъекта государственного управления основополагающее значение имеет осознание национально-государственных интересов и целей, определяющих направленность и содержание управленческого процесса, а также возможных политических и иных его последствий для общества. Чтобы деятельность была рациональной, она должна быть обеспечена в правовом плане, соответствовать нормам, установленным законом. Правовая культура субъекта управления — необходимый аспект его подготовленности к профессиональной деятельности. Для российского чиновничества это означает требование сформировать в себе принципиально новое отношение к закону, преодолев историческую традицию правового нигилизма. Бессмысленно говорить о научной обоснованности государственного управления без овладения кадрами государственной службы современными знаниями его теории и практики и умения эти знания применять в своей деятельности. Эмпирический опыт и здравый рассудок при всей их полезности могут быть основой только традиционного типа управления, но не рационального. Эффективный субъект государственного управления — это лидер, коллективный и индивидуальный, способный влиять на управляемых не столько силой власти, сколько своим авторитетом и активностью, общественной важностью и притягательностью целей и задач, решаемых данным государственным органом. Наконец, управляющее действие не может претендовать на рациональность, если оно не ориентировано на понимание управляемыми его цели и программы.
Интенсивность формирования отмеченных качеств субъекта государственного управления, равно как и его деловая активность, детерминируется комплексом стимулов, официально признанных и общественных.
М. Вебер считал стимулами действия государственного аппарата материальный интерес и социальный почет. Думается, что мотивационная основа деятельности российских управленцев-государственников, личностей, которым народ поручил вести государственный корабль по конфликтному социальному океану к берегам безопасности и благополучия, гораздо богаче, чем представлял ее немецкий социолог-классик. В идеале она не может не включать общественный интерес, соединенный с личным, многообразные политико-социальные мотивы гражданской активности, присущие рядовым и элитным слоям населения.
Объект государственного управления — проблема, также требующая серьезного осмысления. Один из главных дискуссионных вопросов — это вопрос о границах объекта. Иначе говоря, о том, как широко простирается управляющее воздействие государства на общество, где проходит граница политического пространства, отделяющая его от социального, и есть ли она вообще? С позиции классического либерализма, рассмотренной нами выше, такая граница есть. И она отчерчивает государственно-политическую сферу от социальной, экономической, культурологической, духовной сфер, от совокупности неполитических, негосударственных объединений граждан. С развитием демократии, утверждают либералы, негосударственная сфера общества расширяется и сокращается пространство прямого воздействия государства на жизнедеятельность людей. Парадигма: общество — политическое государство — одна из противоположных методологий, объясняющих взаимоотношение современного государства и общества. Уже говорилось, что неолиберальная концепция была положена в основу новой политической системы России. К сожалению, без соответствующего ее критического осмысления применительно к условиям нашей страны.
Таким образом, с точки зрения классической методологии либерализма, объект государственного управления ограничивается политико-правовой сферой общественной жизни.
Другая линия развития понимания объекта воздействия государства на общество — концепция этатизма, т.е. огосударствления всех сторон жизни. В завершенном виде она была реализована в тоталитаристских режимах. Тотальный — всеобщий охват социума государственным контролем; примат политической и административной деятельности над всеми сферами жизнедеятельности общества; поглощение гражданского общества как саморегулирующейся системы субъектом государственного управления; искусственное снятие проблемы соотношения государства и общества —такова суть этатизма.
Современное развитие политической мысли и практики настойчиво выдвигает идею возрастания регулирующего и управляющего воздействия государства на общезначимые функции социальных субъектов, включая экономическую и социокультурную. Но в России эта идея достаточно отчетливо проявилась после известного августовского (1998) экономического кризиса. Она в известной мере естественная для нашей страны, где государство всегда доминировало над обществом, а общество, в свою очередь, жестко не противостояло государству.
Представляется некорректной позиция некоторых теоретиков, согласно которой противоречие между государством и обществом в России извечно является чуть ли не абсолютной противоположностью. Так, М. Бородкин пишет: “В России народ и государство всегда противоположны друг другу. Государство преследовало, требовало, контролировало, отбирало, сажало в тюрьмы и концлагеря, расстреливало, запрещало и т. п. Оно производило действия, направленные против большинства народа. Дело народа было спасаться от него, обманывать, сопротивляться, красть и т.д. Поэтому, когда мы говорим “государство”, то под этим термином понимаем иной феномен, чем тот, который имеет в виду, ощущает средний современный европеец или американец. В нас живет образ государства как машины властвования, отдельной и независимой от людей /20/.
Известно, что Гоббс списал образ государства Левиафана не с российского, а с европейского реального феномена. Первыми в истории вышли на кровавую борьбу с государством парижские рабочие, а не российские. С другой стороны, российский народ, объединившийся в единый политический союз, защищал страну и свое государство в Отечественную войну 1812 г. и в Великую Отечественную войну 1941—1945гг.
Объективный подход к проблеме “политическое государство — общество” не позволяет прочертить какую-то линию, жестко разделяющую деятельность институтов государства и функционирование общества. Организационно-управленческое воздействие первых проникает во все структурные элементы социума, не охватывая между тем каждый из них полностью. Оно регулирует лишь определенные стороны, хотя и имеющие значимость с точки зрения всеобщих интересов, т.е. государственных. Сфера этих интересов определяется самим государством, прежде всего господствующими классами. Последние всегда стремятся представить свой интерес в качестве общего. Однако государство не может игнорировать и то, в чем заинтересовано все сообщество или его большинство. Единство значимого для общества в целом и для господствующих классов составляет критерий выделения объекта государственного управления из социальной системы. В соответствии с этим критерием условная граница между объектом государственного управления и общественными явлениями, не включенными в его орбиту, проходит между различными функциями, ролями и сторонами деятельности и взаимосвязей общественных групп, организаций и других социальных агентов, их потребностями и интересами, целями и установками, между внешним взаимодействием организаций социальных субъектов со средой и внутренними механизмами саморегуляции (самоуправления).
Следует подчеркнуть, что границы объекта государственного управления в различных сферах общественной жизни различны. В экономической сфере они отделяют государственный сектор от частного, макроэкономику от экономической деятельности и экономических отношений, осуществляющихся в отдельных коллективах и организациях, где доминируют внутренние механизмы саморегуляции. В социальной сфере объектом государственного управления являются деятельность и социальные отношения, наиболее значимые в плане обеспечения нормальной жизни, а также условия воспроизводства человеческого фактора. В сфере культуры, образования и духовной жизни — свои границы управляющего воздействия государственных органов. Здесь речь идет о разработке и реализации соответствующими государственными институтами общих политических концепций и создании систем деятельности в каждой из указанных областей. Например, возможности государственного управления в области научной деятельности ограничиваются главным образом решением организационных проблем общегосударственного характера: наука является в современном обществе социальным институтом. Социальный (государственный) заказ как форма управления наукой определяет те или иные направления организации деятельности научных учреждений, но не содержательную (исследовательскую) сторону.
Специфичен объект государственной регуляции народного образования. В любой цивилизованной стране государство не оставляет на произвол судьбы сферу народного образования, но и не командует работой каждого педагога и учебного заведения. Эксперимент ухода государства из этой сферы, проделанный либеральными демократами в современной России, не улучшил, а скорее ухудшил положение в народном образовании, хотя и содержал некоторые положительные элементы. Министр образования России М. Филиппов сказал: “Убежден, что по отношению к школе должно быть государственно-общественное регулирование” (Советская Россия. 1998. 17 дек.). Роль министра — действовать не путем административных запретов, что подвергается критике учительскими коллективами, общественностью, а использовать работу федеральных общественных советов по отдельным отраслям знания, способствовать организации научной экспертизы в них программ, учебников, пособий, печатающихся в различных регионах страны. Состыковать учебные программы таким образом, чтобы выпускники разных школ из разных мест России, обучаясь по разным учебникам, имели определенный запас знаний и могли без затруднений продолжить учебу в вузах и среднеспециальных учебных заведениях.
Специфичен объект государственного регулирования деятельности учреждений здравоохранения, литературы и искусства.
Из сказанного следует, что объект государственного управления не менее сложен, чем субъект. Хотя оба понятия относятся к общественной деятельности и отношениям человеческих коллективов и личностей, однако содержание и их структуры различны. Структурными элементами управляемого объекта являются материально-производственная деятельность общественных субъектов, связанные с нею общественные отношения, различные общественно-значимые виды социальных работ, политической, культурологической и других форм деятельности, жизненно-важных для существования и развития общества. В отличие от субъекта управления структурные элементы объекта характеризуются взаимосвязями, детерминируемыми не управляющей системой, а закономерностями общественной системы, в частности разделением общественного труда, социально-классовой структурой, объективными потребностями людей, их общими и классовыми интересами, системой ценностей, состоянием общественного сознания, наконец внешней средой обитания человеческих сообществ.
Понятие “объект управления” не должно вводить в заблуждение управляющего субъекта относительно возможностей его социальной активности. Коль скоро речь идет о человеческих коллективах и индивидах, обладающих способностью осознанно относиться к любому (в том числе внешнему) управляющему воздействию, следует принимать во внимание совокупность факторов сознательной активности управляемого объекта, с необходимостью проявляющихся в обратной связи с управляющим субъектом: уровня знаний, ценностей, целей, ориентации, мотиваций и т.д.
Вышеизложенное показывает, сколь методологически важен анализ особенностей объекта государственного управления: понимание границ управляющего воздействия на общество; выделение конкретного объекта в той или иной сфере деятельности общества; выявление его особенностей, включая возможности сознательной активности, мотивацию его поведения. Он будет более глубоким, если вести его в плане субъектно-объектных отношений.
 
4. Субъектно-объектные отношения в государственном управлении
 
Управленческий процесс в сущности своей есть активный процесс субъектно-объектных отношений. Его объяснение имеет познавательное, теоретическое и практическое значение: раскрывает существенные моменты механизма управленческой деятельности и управленческих отношений, помогает сформулировать и реализовать работающие критерии определения соответствия управленческой стратегии и тактики государственного субъекта и их реальной результативности.
Анализ субъектно-объектных отношений в государственном управлении включает рассмотрение, по крайней мере, двух методологических вопросов:
а) о характере взаимодействия субъекта и объекта управления;
б) о способах выявления и оценки результативности управленческого действия.
Постановка первого вопроса противопоставляется пониманию управления как однонаправленного активного воздействия субъекта на объект, исключающего определенное соучастие объекта (социальных групп, организаций, трудовых коллективов, индивидов) в этом действии, в виде конкретных акций обратного управленческого воздействия на орган управления. Иначе говоря, — представлению о понятиях субъекта и объекта как абсолютных противоположностях, не допускающему перехода в определенном аспекте субъекта в объект и обратно. На политическом языке это означает исключение возможности соучастия общественных субъектов (граждан, их объединений и др.) в управлении обществом и государством. Такая позиция, как известно, присуща авторитарному субъекту, в том числе выступающему в виде коллективного правящего института (например, правящей партии). Она теоретически несостоятельна и практически опасна, антидемократична. Не менее ошибочна и опасна и противоположная точка зрения. Поставить знак равенства между субъектом государственного управления и массовым управляемым общественным объектом означало бы растворить первый в общественных организациях и институтах, проигнорировать профессиональный характер управленческого труда, поставить под сомнение вообще необходимость органов государственного управления обществом. Чтобы взбежать подобных допущений, нужно, конечно, акцентировать разграничение понятий субъекта и объекта государственного управления, управляющего и управляемого, властвующего и подвластного. Особенно в условиях современной России, где государственная власть и управление настолько диффузны и децентрализованы, настолько “приватизированы” различными ведомствами, региональными правителями и местными администраторами, что реальностью стали правовой беспредел и отсутствие общего государственного порядка в стране.
Пониманию сложного, многоаспектного и диалектически противоречивого взаимодействия субъекта и объекта государственного управления и может помочь обращение к философским категориям “объективация субъекта” и “Субъективация объекта”. В теоретико-познавательном (гносеологическом) толковании объективация субъекта означает отражение мышлением объективных явлений: иначе сказать, существование мысли в виде объективной истины. Субъективация же объекта — это выражение его в форме человеческой (субъективной) мысли: понятия, идеи. В контексте практики под объективацией субъекта понимают воплощение человеческих (субъективных) знаний, идей в реальную деятельность человека и в предметные ее результаты.
Государственное управление, как и любой другой вид социального, представляет собою процесс практической деятельности людей, неразрывно связанной с познанием управляемого объекта. В этом проявляется специфика целеполагания как основного элемента управленческой деятельности, Следовательно, в абстрактно-теоретическом определении государственное управление представляет собою единство двух моментов: объективации управляющего субъекта и противоположного — субъективации управляемого объекта.
Объективация управляющего субъекта происходит двояко; как опознающего субъекта и как воплощающего свою деятельность в реальных результатах воздействия на общество. Она измеряется Показателями деятельности на “выходе” системы. В процессе управления подвергаются определенному изменению как сам субъект, так и, конечно, управляемый объект. Не остается неизменной и внешняя среда (конкретная социально-политическая и другие ситуации). Поэтому необходимым условием рациональной управленческой деятельности является постоянный анализ поведения объекта, его реакции на вызовы управляющей системы и изменения среды, на взаимодействия акций рационального управления и внутренних механизмов саморегуляции.
Для субъекта важна информация о соответствии своих целей и намерений интересам и ожиданиям управляемых, о позитивном или негативном отношении к программам и практическим действиям государственных органов, о характере восприятия тех или иных методов управления. Ее наличие позволяет вносить соответствующие коррективы в намеченную программу, акцентировать внимание на тех моментах действия, которые вызывают у объекта реакцию отторжения или непонимание целей субъекта.
Объектом управления могут быть и государственные органы. Но и в такой ситуации модель поведения субъекта принципиально не изменится. Иными будут лишь цели, программы и методы управленческих действий, а соответстственно и объективные результаты этих действий, равно как и обратная субъективная связь (реакция объекта).
Проблема объективации субъекта в смысле предметного воплощения результатов его деятельности по сути сводится к анализу эффективности государственного управления главным образом в плане осуществления фундаментальных целей управления: сохранения политической системы, обеспечения единства и др.
Значение фактора объективации субъекта государственного управления подробно рассмотрено профессором Г. Атаманчуком в названной выше работе.
Субъективация объекта государственного управления находит проявление в разнообразных формах его социальной активности, в обретении им некоторых элементов субъекта, без изменения своего статуса и основной роли управляемого объекта. О чем идет речь? Прежде всего о соучастии в управленческой деятельности государственного субъекта в виде поддержки последнего и сотрудничества в достижении общих целей, предложения новаций, зарождающихся в массах и общественных институтах, в форме совместного с государственными органами обсуждения проектов экономического и социального развития и т.д. Отмеченные и другие позитивные по отношению к субъекту проявления активности объекта не исчерпывают всей совокупности его управленческих действий. Субъективация объекта выражается также в негативных формах поведения. В частности, в акциях самоотчуждения определенных групп от властно-управленческих институтов или даже в оппозиционной деятельности, блокирующей исполнение правительственных решений. Понятие “народная оппозиция” стало в наше время достаточно распространенным. Общенародные акции протеста зачастую сотрясают политическую атмосферу нашей страны.
Противоречия и конфликты в субъектно-объектных отношениях государственного управления вполне закономерны. Они порождаются как объективными, так и субъективными причинами, в том числе связаны с процессами объективации управляющего субъекта и субъективацией управляемого объекта. Скажем, воплощение интересов общественных групп в проектах и планах субъекта всегда ограничено и уровнем их понимания, и ресурсами, необходимыми для удовлетворения. Любое государственное решение, тем более, если оно принимается в кризисной ситуации, не может в полной мере соответствовать социальным ожиданиям тех или иных слоев населения, а стало быть и политическим позициям представляющих их организаций.
Государственные интересы, как интересы целого, даже будучи выражены в управленческих решениях, не могут полностью совпадать с интересами отдельных частей (слоев) общества. Между общим и отдельным неизбежны противоречия, что и вызывает необходимость использования управляющим субъектом правовых (обязательных для исполнения) норм. Различие интересов — не единственная причина противоречий. Объективируясь, субъект приобретает некоторое консервативное состояние, тогда как общественный организм (объект) под влиянием внутренних механизмов саморегуляции и воздействия внешней среды претерпевает изменения. К примеру, правовые нормы как элементы объективной стороны управления — выполняют свою функцию только в том случае, если они стабильны для данной системы. Постоянство, консервативность норм как формы регулирования общественных отношений и динамичность последних — противоположности, внутренне присущие субъектно-объектным отношениям. Источник противоречий заключается также в процессе субъективации управляемого объекта, проявляющемся, как уже отмечалось, в оппозиционной форме поведения. Нестыковка механизмов самоуправления с неадекватно понятыми требованиями рациональной системы управления; невосприятие административно-принудительных методов воздействия; представление управляемых о легитимности управляющего субъекта, не соответствующее статусу последнего; ощущение неполноты артикуляции интересов объекта в государственных программах — эти и другие явления вызывают коллизии во взаимоотношениях управляющих государственных структур и общественных институтов, коллективов граждан.
Стратегия органов государственного управления ориентирована на интеграцию своих действий с активностью различных слоев общества, в частности с гражданскими институтами; на использование в системе управления потенциала общественного самоуправления. Этой цели может служить весь арсенал политической демократии. Его включение в субъектно-объектные отношения обеспечивает оптимально возможную в каждой ситуации реализацию участником управленческого процесса своих функций.
 
5. Государственное управление как система
 
Государственное управление функционирует не в виде отдельных элементов, а как единое, взаимосвязанное их образование, т.е. системно. Рассмотренные понятия субъекта управления, управляемого объекта и субъектно-объектных отношений характеризуют его основные структуры. Они воспроизводятся в любом процессе управления в различных модификациях их взаимодействия. Анализ процесса позволяет выявить другие составляющие системы и определить ее понятие. Рациональная природа государственного управления предполагает наличие в его структуре идей, знания как базового элемента, определяющего цели субъекта. Целеполагание — отправной момент в управлении. Но субъект реализует себя в конечном итоге в целедостижении, т.е. в практическом действии по осуществлению всех своих функций при помощи создаваемых им структур (организаций). Это и образует процесс управляющего воздействия на управляемый объект, придания ему организованности и определенной направленности. Каждая из функций составляет аспект воздействия структур и управленческого отношения. Идеи, цели — духовные скрепы системы. Другая же ее база — нормы, главным образом правовые, воплощающие властную волю государства.
Таким образом, система государственного управления описывается следующими понятиями, характеризующими ее элементы: государственный субъект, идеи (идеология), знания, цели, функции, структуры, взаимосвязи, нормы, управляющее действие, управленческое отношение, управляемый объект.
Интегративное, объединяющее понятие — система государственного управления. Это — обозначение целостной, организованной на единой правовой основе совокупности институтов, функций, отношений, процессов, принципов и методов управления обществом. Как и любая другая, система государственного управления обладает следующими универсальными свойствами:
— состоит из элементов, находящихся во взаимодействии и взаимозависимости;
— целостность, образуемая совокупностью элементов, не сводима к их сумме;
— элементы, интегрируемые в целостность, обретают системные качественные признаки, не тождественные индивидуальным;
— отношения взаимодействия и взаимозависимости элементов закономерны и подчиняются правилам, не зависящим от каждого из них;
— система как целое реагирует на влияние среды и импульсы, исходящие изнутри ее, от составляющих элементов.
Универсальные свойства системы государственного управления — отправной пункт в изучении ее специфических признаков.
Система государственного управления, в отличие от социального, частью которого она является, формируется и функционирует целерационально: на основе определенных идей и ценностей (монархических, либерально-демократических, социалистических, религиозных и др.). В зависимости от того, на какой идейно-ценностной базе строится политическая система в данном обществе, таково и духовное основание системы государственного управления как ее подсистемы. Каков тип политической системы и ее ядра — государства, таков и характер государственного управления.
Специфика системы государственного управления заключается также в том, что реализация ее функций, наряду с решением собственно управленческих задач, служит обеспечению государственной политической власти, поскольку именно она обладает монополией на издание законов и применение легитимного принуждения, без чего государственное управление невозможно.
Теоретический анализ структурных элементов системы и ее организации выявляет ее внутренние качественные характеристики и системные признаки элементов. Доминирующий в системе властвующий субъект — движущая сила управленческого процесса, его определяющий фактор. Он представлен подсубъектами, различающимися по рассмотренным выше основаниям. Здесь следует отметить, что структура субъекта и тип взаимосвязи между подсубъектами воспроизводят организацию государственной власти. Высшему институту власти соответствует центральный управляющий орган; функциональное разделение государственной власти на ее ветви воспроизводится в соответствующих центрах принятия управленческих решений на высшем и региональном уровнях; иерархическое структурирование субъекта управления дублирует иерархическое строение власти и т.п.
Разграничение управленческих субъектов по уровням относительно, ибо они существуют и функционируют в единой связи и вне ее теряют свои роли и статусы.
Функциональные взаимосвязи органов управления подразделяются на вертикальные и горизонтальные. Первые означают следование одних органов предписаниям других: местного самоуправления — региональным органам управления, а региональных — правительству страны. Это — связи соподчинения. Централизация государственного управления всегда базируется на вертикальных связях. Вторые (горизонтальные связи) характеризуются взаимодействием управленческих органов как относительно самостоятельных и равноправных по своим полномочиям в рамках установленных законом предметов ведения. Это — связи координации и сотрудничества. Вертикальные связи имеют тенденцию к доминированию над горизонтальными, поскольку государственной власти присуще свойство централизации и концентрации. Такая тенденция встречает противодействие со стороны территориальных органов управления. Системные взаимосвязи субъектов управления динамичны; они реализуются и воспроизводятся в виде живых противоречий, регулируемых и разрешаемых в рамках конституционных норм путем усовершенствования схемы распределения полномочий и предметов ведения.
Управленческие статусы субъектов различных уровней связаны с распределением политического пространства. Субъект высшего уровня функционирует в границах всего политического пространства. Региональный субъект действует в пределах региона; субъект местного самоуправления — в административно очерченных рамках местного сообщества. Дифференциация субъектов (органов управления) проявляется в структуре управляемого объекта. Сфера жизнедеятельности общества, связанная с общенациональными интересами, — объект центральных органов управления; сфера трудовой, политической и социокультурной деятельности, составляющая круг специфических, региональных интересов, — объект заботы региональных институтов; то, что связано исключительно с удовлетворением интересов местного сообщества, — предмет ведения органов самоуправления.
Системные взаимосвязи органов управления, поскольку они иерархизированы, образуют структуру в виде пирамиды, основание которой составляет множество органов местного самоуправления, а вершину — центральные институты власти и управления. Вертикаль власти “снизу” “доверху” — стержень такой структуры. Она может быть выражена жестко или мягко (пунктиром) в зависимости от типа политического режима. Россия, переживающая переходный период от формального федерализма к реальному, стремится совместить правовую самостоятельность субъектов Федерации с некоторой мягкой вертикалью в управлении. Пока это желание остается проблемой. К ее анализу мы вернемся ниже.
Нельзя обойти вопрос об историческом характере системы государственного управления. Каждая конкретная система формируется, изменяется, развивается или деградирует вместе с государством, подсистемой которого она является. Так, в России, по словам Председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ Е. Строева, пока “создан лишь внешний каркас власти, не наполненный внутренней структурой. И первая же глубокая трещина способна развалить весь механизм управления страной.
Чтобы противостоять этому, срочно требуется совершенствование системы государственного устройства” /21/.
Проблема развития не сводится лишь к созданию нормативной, законодательно оформленной модели системы. Нормативную систему практика государственного управления наполняет реальным содержанием. В переходные периоды процессы формирования нормативной системы и реального ее воплощения в действующие структуры развертываются более или менее одновременно, хотя возможна и тенденция опережения практики государственного строительства законодателем. В сложившейся и стабильно функционирующей системе управления законодатель более консервативен, чем государственная практика; он закрепляет в правовых нормах то, что уже становится или стало реальностью.
В социальной действительности универсальных систем государственного управления, ни нормативных, ни реально функционирующих, не бывает.
Конкретный тип системы определяется в основном характером политического режима, а также другими особенностями государственного устройства общества. На своеобразие системы влияют и многие прочие факторы, в том числе: уровень развития данного общества, состояние политической культуры, политические традиции, господствующие формы религии, конкретная историческая ситуация и даже территориально-географические условия страны. Едва ли нужно доказывать, что между системами государственного управления в европейских и восточных исламских государствах имеются существенные различия. Если, скажем, в европейских странах церковь отделена от государства, то в исламских религиозные учреждения — один из главных элементов системы, а догматы Корана — ее идеологическая основа. Даже в странах со сходными формами государственного устройства имеют место различные модификации в принципе тождественных систем власти и управления. Об этом пойдет речь в следующей главе.
Присущая каждому государству общая (для него) система управления не является единственной. Наряду с ней и на ее основе выстраиваются системы управления отдельными сферами общественной жизни: экономической, политической, социальной, культурной и т.д. Кроме того, разрабатывают свои частные системы управления хозяйственно-экономические субъекты, общественно-политические объединения, церковь и пр. институты.
Универсальные признаки системы государственного управления, сложившиеся в политической истории мирового сообщества, проявляются и модифицируются в многообразии признаков, специфических для каждого государства и частных отдельных сфер государственной жизни. Своеобразие систем отмечается во всем: в концептуальной основе, в характере и структуре управляющих субъектов и взаимосвязях между ними, в наборе управленческих функций, в их конкретном содержании, в принципах и методах управления. Неизменными остаются объективная необходимость бытия системы государственного управления, ее неразрывная связь с властью и основные элементы: управляющий субъект, управляемый объект и субъектно-объектные отношения.
Общая модель системы государственного управления не остается неизменной и в рамках одного и того же политического режима. В зависимости от характера приоритетных задач, решаемых государством на том или ином конкретном историческом этапе, изменяются цели системы и в целом стратегия государственного управления. Это, естественно, влечет за собой определенную модификацию организационных структур, институтов и, что особенно важно подчеркнуть, механизма мотивации активности ведущих субъектов управления и стимулирования позитивных моментов обратной связи. В условиях стабильного функционирования данной общественной системы демократического типа утверждается система государственного управления, ориентированная на инновационный характер участия управляемых в реализации функций, системы. В ситуации кризиса возникает необходимость в мобилизационной государственно-управленческой стратегии, а соответственно и в определенной перестройке общегосударственной системы управления. Антикризисная система государственного управления существенно отличается от той, которая функционирует в стабильных обществах, в преуспевающих странах. Тем более, если речь идет о переходном состоянии общества, каковое переживает Россия. Российская макросистема государственного управления должна строиться с учетом, по крайней мере, во-первых, переходного характера общества и государства; во-вторых, состояния глубокого системного кризиса, оказывающего негативное влияние на все традиционные, общепринятые функции и структурные элементы государственного управления, его стратегию и технологию. Антикризисная система строится на приоритете экономики и является важнейшим фактором обеспечения политической устойчивости общества /22/.
 
Литература
 
1. Энгельс Ф.Анти-Дюринг //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 104.
2.Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 173.
3. Алехин А., Кармолицкий А., Козлов Ю. Административное право Российской Федерации. М.: “Зеркало”. 1997. С.16.
4. Там же.
5. Там же. С.16-19.
6. Лесной кодекс Российской Федерации; Указ Президента Российской Федерации от 17 марта 1997 г. “О совершенствовании структуры органов исполнительной власти”; Федеральный закон “Об общих принципах организации законодательных (представительных) в исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации”.
7. Философский энциклопедический словарь. С.104.
8. Зеркин Д. Основы конфликтологии. Ростов н/Д: “Феникс”, 1998. С.164.
9.Мысик С. Теория социального управления. С.164.
10. Там же. С.18.
11. Шабров О. Политическое управление. М., 1997. С. 28.
12. Хетце И. Теория управления кадрами в рыночной экономике. Европа-пресс, 1997.С.47-48.
13. Охотский Е. Административно-политическая элита и государственная служба в системе властных отношений / Государственная служба: теория и организация. Ростов н/Д: “Феникс”, 1998. С. 141.
14.Там же. С. 163.
15.Мысин Н. Теория социального управления. С. 9.
16. Венгеров А. Теория государства и права. М., 1998. С. 41.
IT. БакунинМ. Государство и анархия. Пб. - М. 1922. С. 188-190.
18. Luxemburg R. The Russian revolution and Leninism are Marxism. Sm.: 1961. P. 70.
19. Поппер К. Открытое общество и его враги. М. 1992. Т. II. С. 189.
20. Бородкин М. История самоуправления в России / Социс. 1997.
21. Парламентская газета. 1999. 12 марта.
22. Волков Ю., Мостовая И. Социология. М., 1998. С. 242-245.