Литературное творчество «Святые заступники Руси»

Муниципальное казенное образовательное учреждение
Баклушинская средняя школа
Муниципальный этапа Всероссийского
детского фестиваля – конкурса «Святые заступники Руси»
Номинация: Литературное творчество
ЭССЭ «Кто же, как не женщина, внесет в дух человеческий высшее понятие Культуры?  Это она, от колыбели, через все фазы жизни, до высшего управления народами, терпеливо и неусыпно вносит понятие Культуры в жизнь славной эволюции». 

Работу выполнила:
Ученик 8 класса
Абуталипов Азат Преподаватель:
Хабиева Х.М.
Лишь только пробились первые ростки национального возрождения, героини Батыева нашествия сменились ликами новой Руси. Вновь на историческую арену вышли активные деятельницы. И первой среди них великая княгиня Евдокия , супруга Дмитрия Донского . Она вошла в историю как сподвижница великого князя и имеет большие заслуги перед Русской землей. Московский князь становится главой Русского государства, а дочь князя Суздальского – покровительницей Москвы. Неутомимая строительница, Евдокия Московская немало потрудилась на благо русской культуры. И в самые тяжелые моменты жизни не забывала о необходимости созидания прекрасного. 
Москвичам пришлась по сердцу кроткая правительница. Сразу же после приезда в столицу Евдокия имела печальную возможность проявить сострадание чужому горю. Москва еще не оправилась после Великого пожара. Вслед за ним вернулась "моровая язва", унесшая сотни жизней. "Многие домы совсем опустели; в иных осталось по младенцу". Стон и плач народа достигал княжеского терема, оставляя свой след в сердце юной княгини. За помощью и утешением люди шли к Евдокии. Великая княгиня на свои деньги хоронила москвичей, щедро одаривала погорельцев и "много милости сотвори убогим.
Москва сполна познала все: разоренья, мор и голод, яростные мятежи, опустошительные пожары и разбойные чужеземные набеги. Но после каждой беды город снова и снова возрождался к жизни, прибавляя в красоте, силе и могуществе. В XIII веке Москва украсилась куполами первых храмов: Успенского собора, церкви Спаса на Бору, чуть позже – Архангельского собора. Но еще во многом она уступала Владимиру и Суздалю. Кремль окружали не слишком прочные дубовые стены, храмы были маловаты и менее богато украшены по сравнению с изящными владимиро-суздальскими. Великокняжеский дворец состоял из нескольких бревенчатых изб, соединенных открытыми переходами.  Под влиянием молодой жены Дмитрий Иванович занялся устройством столицы, "позваша мастеров и начаша делать бесперестани из камня" главную московскую крепость – Кремль. Территорию его расширили, окружили зубчатыми белокаменными стенами. Строительство велось с такой быстротой, что уже через год облик столицы изумил современников. Крепость оснастили по последнему слову техники. С ее стен заговорили вскоре первые русские пушки. Постройка поражала не только размахом работ. В ней было нечто особое. Каждый камень укладывали здесь навечно, с великой верой в неприступность твердыни. Свой дом, свой очаг не строят так умело и надежно, как эту крепость общего спасения. Именно в ту пору Москва получила свое вечное прозвание – "белокаменная". И возлежал Кремль, красуясь на высокой горе, будто державный венец на челе владыки. Великая княгиня, с ранних лет возлюбившая красоту владимиро-суздальских городов, потрудилась развить ее в Московском княжестве. Над Москвой-рекой появился златоверхий терем с разноцветными стекольчатыми окнами. В жилые комнаты и сени для приема гостей вели снаружи затейливо украшенные лестницы. Внутреннее убранство комнат стало декоративнее и пышнее. Стены были отделаны красным тесом и расписаны. Новое жилище очень отличалось от прежних покоев московских князей. И пошла златоглавая Москва строиться. Возвысились над ее полями и лесами купола церквей и соборов, поднялись стены каменных хором, дворы знати с избами простого люда вокруг них. Как радовалась Евдокия такой красоте, сколь приятен ей был вид Москвы новой, отстроенной. Город становился сильной крепостью.
Иной стала Русь в пору правления Дмитрия Ивановича. Москва крепла с каждым годом. Князья сами приезжали в Москву мириться или уговариваться о дружбе с Дмитрием. Евдокия Дмитриевна помогала мужу собирать союзников, убеждала отца и братьев делом поддерживать великого князя. …. 23 июля в Москву примчался гонец с вестью о том, что Мамай выступил в поход…. 20 августа вся Москва вышла провожать ратников. … "Княгиня же великая Евдокия Дмитриевна… и других православных князей княгини, и многие жены воевод, и боярыни московские, и простых воинов жены провожали их и от слез и рыданий не могли вымолвить и слова, в последний раз целуя мужей своих. Князь же великий и сам едва удерживался от слез, не стал плакать при людях, но в сердце своем весьма прослезился. И, утешая княгиню свою, так сказал: "…Жена! Если Бог за нас, то кто против нас?". И сел на любимого коня своего, и все князья и воеводы сели на коней своих и выступили из города"".  А великая княгиня взошла с воеводскими женами в терем, что стоял у Фроловских ворот, села под окнами и, глядя вслед удалявшемуся войску, горько воскликнула: "Господи Боже великий! Презри на меня, смиренную, удостой меня еще увидеть славного между людьми великого князя Димитрия Иоанновича! Крепкою рукою твоею дай ему победу на супостатов! Да не постигнет христиан та же участь, какая постигла их на реке Калке!" С того дня Евдокия молилась день и ночь, прося Богородицу о заступничестве за землю Русскую. …"И была долгая битва и злая сеча. Целый день бились и пало бесчисленное множество с обеих сторон. И помог Бог великому князю Дмитрию Ивановичу, и Мамаевы поганые полки побежали, а наши устремились за ними и били и секли поганых без милости…". И видели праведные люди, как во время боя помогали русским воинам ангелы и святых мучеников полк, а во главе его – "воевода священного полка небесных вой архистратиг Михаил". ….
…. 19 мая славный князь окончательно ослабел и умер. Осиротела Русская земля. Горькие слова страдания Евдокии по любимому мужу записал безвестный поэт: "Жизнь моя, почему ты оставил меня, почему я не умерла раньше тебя? Померк свет в моих очах. Кто его зажжет? Где ты, сокровище мое?.. Солнце мое, почему так рано заходишь? Месяц мой ясный, почему рано меркнешь?.. Звезда моя восточная, почему к западу клонишься? Царь ты мой, как мне служить тебе? Господин мой, где власть твоя, где честь и слава? Многие страны покорил ты, много побед одержал. Ныне сам смертью побежден... Вместе с тобой жила, вместе и умереть хочу. Юность нас не покинет, старость не настигнет. Почему я не умерла раньше тебя? На кого оставил ты нас?.. Вдовы старыя, утешьте меня! Юныя вдовы, плачьте со мною! Что может быть горестнее несчастия вдовы? Как оплакать и как выразить мне свое горе?.. Осталась я за государя одна". ….
Потеря супруга не сломила Евдокию Дмитриевну. Сердце государыни заботила судьба Москвы. Она оставалась воспитательницей большой семьи. Нужно было поднять на ноги малолетних детей. Да и старший Василий нуждался в добром материнском совете. Князь Дмитрий Иванович, умирая, завещал Василию великое княжение Владимирское как отчину. … В жизни великой княгини происходили и радостные, и печальные события. Трое сыновей умерли в детские годы – Даниил, Семен и Иван. По мере возмужания оставшихся, Евдокия Дмитриевна заботилась о том, чтобы они получали завещанные им уделы. Первым выделился Юрий. Столицей его княжества был Звенигород и с помощью матери Юрий стал его обустраивать. Со временем отчий дом покинули дочери Евдокии. Мария и Анастасия недолго прожили в замужестве. Смерть настигла обеих в молодые годы. Старшую дочь Софью, еще при жизни Дмитрия Ивановича, выдали замуж за князя Федора, сына Олега Рязанского. Страшны были татары, но еще губительнее для Руси были продолжавшиеся раздоры между князьями. Многих послов посылал Дмитрий к Олегу, но высокомерный князь никого не хотел слушать. Тогда великий князь обратился к Преподобному Сергию. И, как рассказывает летописец, "старец чудный" отговорил "суровейшего" рязанца от войны с Москвой, умилив его тихими и кроткими речами и благоуветливыми глаголами. Эта миссия послужила миру между Москвой и Рязанью, скрепленному браком княжеских детей. 
… В 1395 году мирная жизнь Москвы была нарушена тревожными слухами с южных рубежей. "Покоритель вселенной", грозный Тамерлан разбил Тохтамыша и теперь стремительно приближался к Москве. И не было спасения царствующему граду...  Великий князь Василий спешно собрал войска и вышел на берег Оки у Коломны. Столицу княжества он оставил на мать. Москва начала готовиться к обороне. Но горожане пребывали в сильном волнении. И Евдокия Дмитриевна нашла спасительное решение. Она посоветовала митрополиту перенести в Москву чудотворную икону Владимирской Божьей Матери. Когда-то князь Андрей Боголюбский увез икону из Вышгорода, что близ Киева. Он украсил ее жемчугом, золотом, серебром, брал с собой в походы и приписывал свои победы ее благословению. Все жители Москвы и окрестных сел собрались у Владимирской дороги на Кучковом поле, встречая великую икону. Вместе со всеми молилась Евдокия, просила Божью Матерь спасти Русскую землю от новых безжалостных врагов. И горячая молитва не осталась без ответа. Согласно легенде, в тот самый час Тамерлан увидел во сне "Светозарную Жену", окруженную небесным воинством, и благоразумно повернул свои войска прочь, покинул Русь навсегда. На другой день стража Москвы рано утром увидела всадника. Измученный гонец принес радостную весть. Событие было столь знаменательным, что в его честь через год на Кучковом поле возникла Сретенская церковь, а затем был основан монастырь.
…. Великий образ по завещанию мужа Евдокия Дмитриевна оказалась владелицей значительного имущества. Это позволило ей быть независимой, заниматься благотворительностью и всем сердцем отдаться радости созидания. Сколь много знаила красота в мироощущении людей того времени! В письменных памятниках мы находим самые восторженные высказывания о церквях и иконах: "красота ее несказанна", "исписана дивно", "величества и красоты ее не можно исповедати". И покровительница Москвы, укрепляя завоеванную жизнь, неустанно строила храмы. Самые талантливые мастера были ее опорой. Виднейший из них – Феофан Грек. … В незабываемой для себя Коломне княгиня Евдокия принимала участие в постройке Успенского собора. Она просила Феофана расписать храм и создать для его иконостаса ряд икон, в том числе и Донскую Богоматерь. Эта икона напоминала прихожанам о Куликовской битве. Одновременно княгиня строила несколько церквей и монастырей в Переяславле-Залесском. В Москве по просьбе Евдокии Дмитриевны Феофан Грек расписал три храма. В память о победе 1380 года она распорядилась возвести в Кремле собор в честь Рождества Богородицы. И летописцы записали по этому поводу: "В 1393 году княгиня Авдотья, вдова Дмитрия Донского, построила церковь каменную, чудную. Украсила ее сосудами из золота и серебра так, как никто не украшал…". Художественные работы она доверила Феофану Греку и Симеону Черному. …. Феофан был приглашен княгиней и для росписи Архангельской соборной церкви Кремля, перестройке каменных стен которой также способствовала Евдокия Дмитриевна. В соборе располагалась усыпальница великих князей, которую следовало достойно украсить. "В церкви святого Михаила, – писал о Феофане Епифаний Премудрый, – он изобразил на стене город, написав его подробно и красочно, …терем у великого князя расписан им неведомою и необычайною росписью, а в каменной церкви святого Благовещения он также написал "Корень Иесеев" и "Апокалипсис". Благовещенский собор, примостившийся неподалеку от великокняжеского дворца в Кремле, очень скоро стал домовым храмом московских правителей. В нем князья принимали крещение, исповедовались, венчались. И в 1405 году стараниями Евдокии Дмитриевны "начали подписывать церковь каменную Святое Благовещение на князя великого дворе…».
….. Однако не только о строительстве храмов думала великая княгиня. После смерти мужа Евдокия Дмитриевна вела тайную подвижническую жизнь, изнуряла себя постом, надела власяницу. Под пышной ее одеждой скрывались тяжелые вериги. Всюду являлась она с веселым лицом, на званых обедах не прикасалась к яствам. И по Москве поползли слухи, затрагивающие честь великой княгини. Клевета эта стала известна и сыновьям. Они пришли к матери с вопросом о наветах, порочащих ее. Тогда Евдокия пригласила их в свои покои и сняла часть одежд. Дети ужаснулись, увидев невероятную худобу и иссохшую от непомерного воздержания кожу. А мать сказала: "Не смущайтесь, любезные дети мои! Я с радостию хотела претерпеть Христа ради всякое уничижение и людское злословие; но, увидев одного из вас смутившимся, решилась открыть вам то, чего не открыла бы никогда и никому в мире. Узнайте, дети мои, истину, и да не смущают вас несправедливые обо мне клеветы".  По преданию, незадолго до смерти великая княгиня Евдокия удостоилась знамения. Она увидела небесного вестника, возвестившего о близком ее конце. И так была поражена его лучезарным ликом, что утратила речь. Знаками Евдокия призвала к себе иконописца, который изобразил бы на доске виденного ею ангела. Дважды она отклоняла работу. И только в третий раз, когда живописец написал лик Архангела Михаила, Евдокия признала его и заговорила. Чудесная икона послужила вкладом великой княгини в Рождественскую церковь. А потом ее перенесли в Архангельский собор.  Чуждая праздности, Евдокия Дмитриевна и последние дни жизни продолжала трудиться. Она приняла решение основать женский монастырь и тем содействовать распространению иноческого женского общежития. В Москве в ту пору существовали лишь две обители для женщин. Место для нового монастыря княгиня избрала у Фроловских, а теперь Спасских, ворот Кремля. Выбор был не случайным. Здесь стоял когда-то великокняжеский терем. Отсюда провожали Дмитрия Донского и русское войско на доблестный подвиг.  Когда монастырь был вполне устроен, Евдокия Дмитриевна поселилась в нем и, чувствуя приближение смерти, 17 мая 1407 года приняла постриг. Три дня спустя княгиня заложила в обители новую каменную церковь Вознесения. Отныне она звалась Евфросиния, как и знаменитая суздальская монахиня. Евфросиния – по-гречески значит "радость". Это слово часто звучало в речах Преподобного Сергия, обращенных к ученикам и приходящим к нему. Звучало и в наставлениях к труду, и в молитве, исполненной радости духа, и в радости несения подвига.  Став монахиней, великая княгиня не перестала бывать в обществе иконописцев. …. 7 июля 1407 года великая княгиня Евдокия-Евфросиния скончалась и "положена бысть в манастыри в церкви Възнесениа, юже сама заложи". Вся Москва, столь любимая княгиней, скорбела по своей "царице". Летописцы славили ее ум, христианские добродетели, верность долгу, заслуги в церковном строительстве. Позднее Православная церковь провозгласила Евфросинию Московскую святой и стала отмечать ее память 7 (20) июля. Не велико число святых жен на Руси, но имена их особенно дороги русскому сердцу.