Краткий пример анализа антропонима (на материалах произведений Макса Фрая)

Краткий пример анализа антропонима (на материалах произведений Макса Фрая)
Современное языкознание сейчас проявляет известный интерес к общей ономастике. Однако антропонимы в определенной степени проигрывают другим типам онимов в гонке за внимание ученых. Точно так же проигрывает раздел фэнтези-литературы. Но именно литература нереалистическая предоставляет необъятный простор, в котором может «развернуться» как автор текста, так и ученый, изучающий текст. Фэнтези дает автору полную свободу в выборе имен собственных для своих персонажей из привычного и мифологического списка, а также свободу создания окказиональных онимов. При этом в тексте (в совокупности текстов) формируется единое антропонимическое пространство, представляющее собой совокупность всех антропонимов и формирующее фэнтезийный мир вместе с другими компонентами.
Одним из самых плодовитых и известных авторов современного фэнтези можно с уверенностью назвать Макса Фрая. На его счету 16 романов, входящих в связанные циклы и более 40 свободных романов, антологий и авторских сборников. Самыми популярными в кругах читателей считаются два цикла произведений: «Хроники Ехо» и «Лабиринты Ехо», объединенные общими действующими лицами и миром, в котором происходит действие. Стоит отметить, что мир, созданный Фраем, хоть и похож на привычную читателям существующую реальность, все же существенно отличается от нее. Хотя бы наличием магии, окутывающей этот мир и, в общем-то, являющейся залогом его существования вообще. Можно многое говорить отдельно о факторах, формирующих мир романов Макса Фрая и делающих его не менее реальным, чем настоящее, но не об этом сейчас.
О том, что мир Ехо не тот же, что и наш, говорит каждый антропоним в тексте. Здесь нет привычных нам имен, должностей и прозвищ. Разве только одно имя – Макс, главный герой обеих серий. Но ведь и это не просто так: привычное читателю имя, во-первых, говорит о том, что герой прибыл из другой реальности, и в Ехо, в общем-то, чужой, а во-вторых, такое знакомое и простое имя позволяет читателю легко поставить себя на место главного героя и пережить приключения вместе с ним. Впрочем, оним «Макс» открывает и тут же закрывает ряд привычных имен. Все прочие антропонимы в тексте окказиональны.
Итак, что же мы можем сказать об антропонимах в текстах Макса Фрая? Для начала считаем необходимым отметить, что большинство персонажей имеют при себе более чем один тип антропонимов. Так, любой из главных героев в текстах может называться как собственно именем, так и фамилией, прозвищем, антропонимом по должности, а некоторые из второстепенных имеют также антропоним по социальному статусу.
Например, сам главный герой, имеет несколько антропонимов:
Собственное имя: Макс;
Вежливое обращение: сэр Макс
Антропоним по должности: Ночное Лицо Почтеннейшего Начальника Малого Тайного Сыскного Войска столицы Соединенного Королевства;
Прозвище: Ночная Задница;
Прозвище: Смерть на королевской службе;
Прозвище: Чудовище;
Прозвище: Сэр Вершитель;
Прозвище: Сэр Ночной Кошмар;
Что же мы можем сказать об этих антропонимах? Начнем, пожалуй, с прозвищ как наиболее простых и очевидных. «Ночная Задница» по семантике дублирует антропоним по должности, то есть указывает на основное время официальной работы – ночь – и на основной вид деятельности – сидеть (на месте начальника и выполнять его обязанности). Прозвище «Смерть на королевской службе» точно также отражает «профессиональные обязанности», однако ориентируется не столько на должность, сколько на «дресс-код» героя: по долгу службы он обязан носить специальную «форму» - мантию Смерти, символизирующую могущество носителя и подтверждающую его высокий социальный статус как государственного служащего. Кроме того, Смертью главного героя прозвали не только за его мантию, но и за буквальную смертельность: после определенных приключений он приобрел специфическую способность: его слюна становится ядовитой, когда он испытывает гнев, и один плевок может стоить обидчику жизни. Прозвище «Чудовище» было дано Максу его друзьями и обязано своему происхождению тому же факту ядовитой слюны и огромного могущества. Важно при этом отметить, что данное прозвище не несет на себе отпечатка негатива, а напротив, выражает восхищение, смешанное с легкой завистью.
Относительно уважительного обращения «сэр Макс» следует отметить следующее. Сама почетная приставка «сэр» восходит к английской традиции обращения к лицам мужского пола, имеющим статус рыцаря, и изначально подразумевает сочетание либо только с именем, либо с именем и фамилией, не включая обращение только по фамилии. В контексте произведений Фрая приставка «сэр» выражает уважение к личности собеседника и признание его социального статуса (каким бы он ни был). Таким образом, обращение «сэр Макс» - по большей части дань традиции, обозначенной в мире Ехо, однако оно же является своеобразным утверждением в этом мире героя Макса, признанием его «своим». Прозвище же «сэр Ночной Кошмар» образовано контаминацией именования по должности, прозвища «Чудовище» и уважительной традицией обращения.
Именование главного героя по должности (как и именования по должности прочих героев) также является контаминацией принятых наименований объектов и субъектов существующей в произведении реальности. Так, «Ночное Лицо» - это должностное именование заместителя «Почтеннейшего Начальника» в ночное время суток, собственно «Почтеннейший Начальник» - это тоже должность, занимаемая одним из персонажей серии (а именно Джуффином Халли), «Малое Тайное Сыскное Войско» - это непосредственное название организации, в которой работает большая часть основных персонажей, а «столица Соединенного Королевства» - это всего лишь топоним местности, а именно город Ехо, в котором и существует вышеназванная организация.
С помощью контаминации образовано другое прозвище главного героя – «сэр Ночной Кошмар». Оно сочетает в себе уважительное обращение, указание на время (и контекстуально – место) работы, а также имеющееся ранее прозвище «Чудовище» и несет в себе особенности всех трех названных типов антропонимов.
Последнее рассматриваемое прозвище – «сэр Вершитель». Оно указывает на осознанное со временем могущество, на «ранг» сильнейшего мага, обозначая собой «уважение в квадратной степени».
А вот с собственно именем главного героя автор поиграл. Для начала рассмотрим «линию» имени: Макс Максим Максимилиан. Почему же Фрау выбрал для своего героя именно форму «Макс», а не «Максим» или «Максимилиан»? Мы предполагаем, что это связано с эмоциональным и ассоциативным восприятием. Максимилиан – имя сложное и непривычное для русского читателя, оно звучит гордо и возвышенно. Читателю кажется, что человек с таким именем должен быть великим, смелым, мудрым, могучим: этакий Максимилиан I в сверкающих доспехах. Но образ, задуманный автором, изначально не такой. Тогда почему же не «Максим»? Потому что оно слишком нейтрально, общеупотребительно, нормативно. А вот форма «Макс» подходит идеально: это очень короткий и ёмкий вариант имени, в котором прозрачно основное значение онима, который легко запомнить и приятно произносить. Какова же основная семантика имени? В переводе с латинского Maximus означает «величайший». Пожалуй, в этом значении и состоит основная игра автора.
Главный герой Макс впервые предстает перед нами не в самом героическом свете: «Первые двадцать девять лет своей жизни я был классическим неудачником», «С младенческих лет я не мог спать по ночам», «Целых два года мне довелось учиться во вторую смену. Эти два года я был почти отличником. Больше я отличником не был никогда…», «…такой неисправимой «сове», как я, ничего не светит в мире, принадлежащим «жаворонкам». То есть герой наш был самой что ни на есть заурядной личностью, с проблемами социализации, поиска работы и вообще общепризнанной успешности или хотя бы устроенности по жизни не наблюдал. И тот факт, что он носит такое могучее имя, смотрится как сарказм со стороны автора. Но хороший читатель помнит, что далеко не все лежит на поверхности. Взяв на вооружение семантику, он предполагает, что героя ждет большое и великое приключение. В общем, так оно и случается. Когда Максу удается покинуть эту реальность и отправиться в город Ехо, его жизнь кардинально меняется. Он без труда вписывается в общество другого мира, а благодаря своей невероятной везучести и, вероятно, врожденным способностям (которым просто негде было проявиться в прежней реальности) приобретает там совершенно немыслимый статус. Он больше не «классический неудачник», он могущественный маг, демиург, способный создавать миры из собственных мыслей и фантазий. Так становится ясно, что имя его выбрано отнюдь не случайно, ибо только «величайший» способен стать Вершителем, властным над мирами.
Имя главного героя – самое понятное и простое для анализа. В городе же Ехо никто не носит столь простых имен. Для того, чтобы понять онимы вроде «Джуффин Халли», «Мелифаро» или «Лонли-Локли», нужно приложить немало усилий и даже обратиться к иностранным языкам, например, к английскому (lonely). Так или иначе вкупе эти онимы формируют антропонимическое пространство текста, делая реальность Ехо настоящей, «взаправдашней», и очень приятной читателю. Одна из особенностей текстов Фрая в том, что антропонимы даже самых опасных, отрицательных, злых персонажей звучат приятно, сглаживая тем самым грани между добром и злом, что в свою очередь также делает иной мир реальнее. Например, имя одного из «главных злодеев» серии, Лойсо Пондохва, вызывает у читателей невольную ассоциацию с непослушным, но добрым малым (по результатам опроса так его определили более 70% участников опроса). Разумеется, не только антропонимическое пространство причастно к этому, но без него многие сомневались бы в Ехо, возвращаясь к «тому, что за окном», чего не жаждет ни один автор-фэнтезист.
Антропонимы – один из способов создания ощутимой реальности из привычного и вымышленного. Совокупность различных типов антропонимов, включающая в себя собственные имена, фамилии, именования по должности, социальному или магическому статусу, а также прозвища, окутывает сознание читателя, погружая его в реалии другого мира, которые за счет привычных элементов имянаречения «накладываются» на его восприятие и создают иллюзию действительности. И это несмотря на то, что подавляющее большинство онимов в тексте имеют как минимум иноязычное происхождение, а сами тексты рассчитаны большей частью на юного читателя. Впрочем, проблема «подключения» к иному миру когниции читателей решается вмешательством ассоциативных связей.