Реферат учащейся 11 класса Басанговой Ангелины на тему: «Символика числа в калмыцкой национальной культуре»

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
«Яшалтинская средняя общеобразовательная школа
имени В.А.Панченко»





РЕФЕРАТ ПО калмыцкому языку НА ТЕМУ:

«Символика числа в
калмыцкой национальной культуре»




Выполнила: Басангова Ангелина,
ученица 11 класса
Проверил: учитель калмыцкого языка
Насунова К.П.


с. Яшалта, 2014

Символика числа в калмыцкой национальной культуре

Категории числа в рамках калмыцкой культуры представляются наиболее семантически нагруженной, а также является символообразующим средством, которым оформляются определенные социальные явления и их образное воплощение.
Числовая символика относится к сфере мировосприятия и мировоззрения, к системе ценностей любого этноса: Довунд долан нкн (амн, ндн, хамр, чикн) – загадка: На холме семь отверстий (рот, глаза, нос и уши). Шикр дґрвн таласнь мтхн – посл. Сахар сладок со всех четырех сторон [Калмыцкие пословицы и загадки 1982].
Расстояние измеряли при помощи телеги, запряженной быками (царта терг), а точнее - колесом телеги. К колесу привязывали цветную тряпочку, и измеряли диаметр колеса или длину окружности. Один человек, который в числе прочих ехал в определенный пункт назначения, сидел над колесом и считал обороты. Человек, отправляющийся в путь, причем неважно, на каком средстве передвижения (будь то лошадь, повозка с быками или пешая прогулка), выходя из одного места в другое, закуривал предварительно набитую трубку. Неспеша покуривая, он добирался в пункт назначения. В калмыцком языке сохранилось выражение нег анз нерд татх азр (расстояние, пройденное за время выкуривания одной трубки), хойр анз нерд татх азр (расстояние, пройденное за время выкуривания двух трубок).
Расстояния обозначали следующим образом: нег дууна азр (букв. расстояние, на которое слышен голос человека) (расстояние в один километр), тавн дууна азр (расстояние в пять километров), арвн дууна азр (расстояние в десять километров); ґрн архла дл крдг азр (если выйти утром, то придешь в обед на место); ґрн архла асхлад крдг азр (если выйдешь утром, то вечером придешь на место) и т.д. Калмыки очень почтительно относились к земле, на которой проживали, этому свидетельства различные табу, запреты на определенные действия, связанные с землей, например: іазр деер нульмхла – му йор – Плевать на землю – плохая примета; Хара зґ гдн азр малтдм биш – Нельзя понапрасну копать землю. Калмыки ежегодно в определенное время совершали обряд азр-ус тклн – освящение земли и воды [Борджанова 1999: 13].
Время является неотъемлемым атрибутом существования всех предметов и процессов материального мира калмыков, важной составляющей жизни кочевого человека. С древнейших времен в сознании человека существуют два представления о времени: время как последовательность повторяющихся однотипных событий, «жизнь кругов» (циклическое, наивное) и время как однонаправленное поступательное движение (линейное, естественнонаучное).
Калмыки следили за утренним (дневным) временем, например, по цветам, которые росли рядом – это маки, одуванчики, фиалки. В момент, когда бутон мака или одуванчика раскрывался полностью, на часах было 8 или 9 часов утра. А фиалка раскрывалась в 10 часов утра. Определяли время также по движению солнца в течение суток. Например, когда летом был полдень, тень человека должна была быть длиной в два его собственных шага. Донские калмыки (бузавы) в связи с условиями быта, а также с переходом на оседлый образ жизни раньше других калмыков, определяли время по глазам кошек (кушкина нднь хлд цаг медх), т.е. в полдень, когда максимально светло, зрачки у кошки узкие, а при уменьшении света, утром или вечером, зрачки у кошек соответственно расширяются.
Время в течение одних суток у калмыков передавалось следующими сочетаниями: Ґрн ґрл – рано утром, восход солнца (4-6 часов утра); Ґрн – утро (6-9 часов утра); ѕдин ґмн – время перед полднем (9-11 часов утра); ѕд (ал д) – обед, полдень (букв. огонь полдень) (12 часов дня); ѕдин хґґн – послеобеденное время (13-14 часов дня); Асхн д – полдник (15-17 часов дня); Брл (хо брл) – вечер, закат солнца (18-20 часов вечера); Асхн – поздний вечер (20-22 часа); Сґґни ґрлин ґмн – время перед полночью (22-23 часа); Сґґни ґрл – полночь (00 часов); Сґґни ґрлин хґґн – время после полночи (1-4 часа ночи).
В эпосе время определено очень четко. Наряду со временем естественным, существует время мифологическое. В калмыцком эпосе сюжет начинается с определенной точки отсчета мифологического времени, а именно: Эрднин экн цагт аргсн, эн олн бурхдын ша н делгрх цагт аргсн [№а р 1990: 9] (Это было в начале времен, / В стародавний век золотой. / Вечности начинался расцвет. / Величавый брезжил рассвет веры бурханов святой [Джангар 1989: 19].
Символика числа. Идет речь о тех числах, которые имеют определенную значимость в национальной культуре. Помимо чисел обычных, часто употребляемых в обиходной речи, в перечислении порядка, простого счета, существуют числа сакральные. К таким числам в нашей работе мы отнесли следующий числовой ряд – один, три, четыре, семь, двенадцать, сто восемь. Безусловно, данные числовые наименования в кочевых культурах не всегда выступают с сакральным наполнением. Числа служат связующим звеном между объектами материальной и духовной культуры калмыков. С помощью чисел люди во все времена не только осмысливали окружающий мир, микро – и макрокосмос, не только умозрительно воспроизводили его структуру и законы бытия, но и определяли собственное в нем место, роль и поведение. Число играло первостепенную роль в ритуальных, культовых отправлениях, в фольклорных и древних литературных текстах.
Язык с помощью числовых наименований закрепляет абстрактные понятия, представленные в языковом сознании народа и обязанные своим существованием специфическим условиям его жизни. Значимость чисел утверждается в сознании языковой личности благодаря ассоциативным связям числовых наименований с миром как окружающей природы (приведем пример из калмыцкого языка, илин дґрвн цаг – (калм.) четыре времени года, Долан Бурхн – (калм.) созвездие Большой Медведицы (букв.) Семь Божеств), так и с конкретными историческими фактами и событиями, с национально-культурным контекстом.
Числа служат связующим звеном между объектами материальной и духовной культуры. В связи с образом быта числовые представления у кочевых народов сложились очень рано: приходилось постоянно считать множество животных в стаде, основного источника жизни и богатства. Счет нужен был для совершения обменных операций (за одну лошадь 12 овец и т.п.). Часто числовые наименования употреблялись в качестве имен людей: Арвн (десять), Зуран (шесть), Долан (семь), Нмн (восемь), Тавн (пять).
При совершении свадебного обряда у калмыков за невестой со стороны жениха едут родственники, число которых обязательно должно быть нечетным. Вместе с невестой в дом жениха должно приехать четное количество людей. Отсюда, вероятно, могло пойти разделение четных и нечетных чисел соответственно на мужские и женские. При проведении похоронного обряда траур продолжался в течение 49 дней, так как в течение этого срока душа покойного, якобы находилась на пути к новому своему обиталищу. На седьмой и сорок девятый дни проводятся поминки, на которые приглашают родственников и гелюнгов (священников). Наверное, это подтверждение тому, что по представлениям калмыков четные числа символизируют «этот мир», а нечетные – «потусторонний мир». Следует учесть также, что в буддийских хурулах службы по усопшим проходят только по пятницам, то есть в пятый, нечетный день недели.
Число один – негн. В культуре калмыков единица есть начало счета и исчисления. С помощью лексического значения единицы можно:
1) выразить силу единства, сплоченности, объединения группы людей, содружества (ни-негн, ни-негтр, ни-негдл): Хґрн кн ни-негн уга болхла – шавр шив, хойр кн ни-негн болхла – тґмр шив – двадцать человек без согласия, что глиняная крепость, два человека в согласии, что железная крепость.
2) передать бессилие изолированности (анц, анцар, анцарн, анц-анцар): іанц модн – алд ґр болдго, анц кн – кн болдго – одним поленом огонь не разведешь, один человек – еще не человек. ѕз алдр хаани кґвн, йин анц №а р – эпос «Джангар» Сын Славного Узюнг-хана, единственный в своем поколении Джангар [Джангар 1990: 196].
3) страдания и переживания одиноких, брошенных: анц бий кн – бобыль, ор анц – один как перст, ґнчн – сирота; Эркн хґ мґстдн догшн ма ст нутган длл , ґнчн бийр лдгсн – эпос «Джангар» - Когда ему было только два года, свирепый мангас владения его захватил, и он сиротой остался [Джангар 1990: 196].
4) выделить одного из пары (ґрсн) – ґрсн осн – один сапог, ґрсн ндн – один глаз, икрин ґрсн – один из близнецов.
Число один употребляется и в фольклорных единицах и во фразеологизмах:
Нег темн хорснд ми н темн хальтр – посл. на одном верблюжьем катыше поскользнулись тысячи верблюдов; Нег хотна нохас нег аю талан хуцдг – загадка собаки одного хотона лают в одну сторону (утан – дым) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Нег аата-шанта бх – фраз. жить дружно. Хамдан ни-негн, бсн хува эдлд ирх; Нег худгас ус уух – фраз. пить воду из одного колодца. Эдл-ахунь, хот-хоолнь хамт бх [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 69].
В калмыцком героическом эпосе «Джангар» число один негн используется в обозначения количества (бас урв хонад нег хамтхс авад ирв – и снова через трое суток принес один листочек); в переносном значении целостности, заполненности (ааар негн цусн альк уулин белд асхрхинь медх бишв – не знаю я, под склоном какой горы прольется крови полная чаша); в значении повторяющегося действия (бийн зовагсн элмрс бас нег хазнав – еще раз откушу от этого негодяя, помучившего меня) [Тодаева 1976: 343].
Число три – урвн. Число три символизирует собой целостность, тройственную природу мира, его разносторонность, триединство созидающих, разрушающих и сохраняющих сил природы – примиряющее и уравновешивающее их начало, счастливую гармонию, творческое совершенство и удачу.
Число три встречается в калмыцком фольклоре и фразеологических оборотах, например: іурвн ман уян ээ , унзд гел гесн ээ – загадка трое послушников-манджиков грели свои бедра, а гелюнг-запевала грел свой живот (тулин урвн шиир болн хсн – три ножки тагана и котел) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. іолын урвн ирмх секх – Жить впроголодь. Мал уга болад, яду-хоосн бх, гесн те х хот-хол уга болад, тр-зд зх [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 34].
В калмыцком фольклоре был широко распространен специфический жанр, называемый просто «триада или тройка» (урвнтс) «загадки – триады». Триада представляет собой поэтический, а порой сатирический афоризм, в котором заложена определенная информация, сгруппированная по какому-либо признаку (цветовому, нравственному, по внешнему сходству и т.д.) в трехчленную группу:
Что в мире три полных?
Берега рек весной полны,
Казан щедрого полон,
Сирота муками полон.
іурвн др
іолын эрг хаврт др ,
Ґглин эзн хсн др ,
Ґнчн зовл др .

В калмыцких астрологических названиях наряду с созвездием Долан Бурхн – Большая Медведица существует название для созвездия Орион – іурвн Марл (букв. Три марала). В калмыцкой сказке іурвн му «Три плохих» [Калмыцкие сказки 1979: 10-11] находит отражение сакральное значение числа три, как некоего единства, совокупности определенных качеств. Хан отправляет советника на поиски самого плохого человека, самой плохой пищи и самой плохой травы в его владениях. Через пять дней слуга привел самого грязного, самого бедного человека, который жил в черной, прокопченной кибитке, отца пятерых детей; засохшую лепешку, изготовленную из темной муки и пучок желтой, высохшей травы.
Но хан пришел в ярость от того, что этот человек и предметы, которые он принес, не соответствовали представлениям хана о самом плохом. Самый бедный человек оказался на редкость трудолюбивым, заботливым отцом, не ленился, не пил и старался не делать никому ничего дурного. Лепешка из черной муки, оказывается, очень питательное и сытное кушанье, а хан ждал в ответ на свой приказ советника с сывороткой, которая остается после того, как из сквашенного молока сделают творог. Желтой травой, которая растет в бескрайней степи, питается скот, благодаря чему тучнеет и набирает вес. Самая бесполезная и плохая трава появляется на поверхности стоячей воды. Число три в данном случае используется для создания впечатления завершенности, целостности и единства требуемых предметов, и это подтверждает мысль о том, что три – олицетворяет законченность и достаточность действий и предметов.
Число три в эпосе «Джангар» лежит в основе многих эпических сюжетов и эпизодов: урвн чиндмн – три волшебных камня чиндамани, исполняющие все желания, урвн алвр зандн уласн – три волшебных огненно-красных тополя, те грин урвн ккн – три небесные девы, урвн му заятн – три несчастных, урвн ик хаал – три большие дороги, урвн тола – три холма [Пюрбеев 1993: 66].
Число четыре – дґрвн. С этим числом связано горизонтальное освоение окружающего пространства, Вселенной по системе скрещивающихся осей координат: север – юг, восток – запад. Число четыре символизирует универсальную стабильность, порядок, целостность, завершенность, гармонию, рациональность, совершенное равновесие, стойкость, надежность, реализм, устойчивость и прочность.
Четыре предмета, четыре объекта, образующие целостность, постоянно маячат перед глазами кочевника; он постоянно при пастьбе скота ориентируется по четырем сторонам света; богатство кочевника – стадо четвероногих; туша делится на четыре четверти; четыре колеса у его повозки и т.д. Данные представления отражаются в малых жанрах устного народного творчества – в калмыцких загадках и пословицах. На их примере мы видим, что предки калмыков наблюдали и оценивали окружающий мир, опираясь на то, что было перед их глазами, что использовали в обиходе и производили сами, исходя из кочевого образа жизни.
В фольклоре и фразеологических единицах калмыцкого языка также встречается число четыре: Дґш деер дґрвн алун (ѕкрин дґрвн кґкн) – загадка на наковальне четыре гуся (Четыре соска у коровы). Ґмн бийс дґрвн кн ир , хойрнь девлт, хойрнь девл уга (ѕкрин ґвр болн чикн) – загадка С юга пришли четыре человека, двое одеты в шубы, двое – без шуб (Рога и уши коровы) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Дґрв кґлдх – унижаться. Бийн утах. (букв. припадать на все четыре конечности). Дґрвн зг, нмн зовк – бескрайняя ширь, неоглядный простор. Э зах уга кґд [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 40].
Число четыре в эпосе главным образом отражает мифологические представления, связанные с количественно-пространственным и количественно-временным освоением мира и Вселенной. Дґрвн талк дґрвн шулм ґґрдд ирв – с четырех сторон подступили (к Джангару) четыре шулмуса (шулмн – злой дух), киитн хар ндрн дґрвн талан хлв – холодным взором окинул (он) четыре стороны света, дґрвн талан бгсн дґчн ориг номдан орул – подчинил себе (Алтан Цееджи) сорок ханств в четырех сторонах (частях) света [Пюрбеев 1993: 67].
Число семь – долан. Число семь, «магическая семерка», самое популярное число в мифологических системах многих народов. Семь небес, семь основных планет, семь небесных сфер, семь столпов мудрости, семь цветов радуги, семь дней недели, семь нот и т.д. Такое частое употребление семерки не может быть простой случайностью.
В калмыцких сказках, пословицах, поговорках, загадках, эпосе и обрядах семерка фигурирует часто: ѕрсн салхларн долан ил уульдг, тґрскнсн салхларн ирлиннь ут-туршар уульдг – посл. расставшись с другом, плачут семь лет, расставшись с родиной, плачут всю жизнь. Доланас негнь керс болдг – погов. из семерых один всегда умный [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Долан олас ус уусн кн – фраз. ловкач, человек, видавший виды (букв. человек, испивший воду из семи рек). Долан давхр азр дор – фраз. букв. под семью землями (глубоко в земле) [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 38].
Наибольшее количество употреблений в тексте «Джангара» падает на «магическую семерку». Ее мистическое сакральное значение обнаруживается в таких словосочетаниях, как дордин долан орн – семь стран преисподней (Нижнего мира), долан там – семь адов, долан нарни герл – свет, сияние семи солнц, долан цаан майд – семь белых (священных) верблюдов, долан давхр ширмин ал – семь «языков» испепеляющего огня (пламени) [Пюрбеев 1993: 67]. Но, пожалуй, самая популярная мифологическая семерка – это «Семь Богов, Семь Божеств», Долан Бурхн – семь видимых звезд Большой Медведицы. В астрологии семь звезд Большой Медведицы являются «нерушимыми», поскольку видны круглый год. Этот образ присутствует одновременно в сказочном фольклоре, в эпосе, в шаманской и буддийской мифологии.
Число двенадцать – арвн хойр. Для калмыков, прежде всего, число двенадцать связано с двенадцатилетним животным циклом. Календарный цикл, состоящий из двенадцати лет, по-видимому, связан с периодичностью изменения солнечной активности и приблизительное соответствие солнечного года двенадцати лунным месяцам. Число двенадцать находит свое отражение в калмыцком героическом эпосе «Джангар»: Арвн хойр срнь амн ґґднь дврд, арвн цаан хурнь альхн талан млдд, эргд хар нднь йораларн арвн хойр эргд, довтлх шо хрин нд арад ирв – Двенадцать отваг стали грудь распирать, десять белых пальцев сжались в кулак, его зоркие черные глаза двенадцать раз повернулись в глазницах и стали подобны глазам нападающего кречета [Джангар 1990: 214];
В малых жанрах устного народного творчества число двенадцать встречается редко, например в загадках: Арвр-сарвр модн арвн хойр ацта, ац болндан учад бчрт, бчр болнд урвн зун ирд хамтхаста – На раскидистом дереве двенадцать сучков, на каждом сучке по тридцать ветвей, на каждой ветви триста шестьдесят листьев (год, месяц, дни) [Калмыцкие народные загадки 1993].
Число сто восемь – зун нмн. Сто восемь – сакральное число во всех странах буддийского мира. Его сакральность восходит к древнеиндийской традиции. Позднее это число приобрело особое значение в буддизме. Сто восемь томов содержит Ганджур, свод священных текстов в ламаизме; 108 ступ окружают первый буддийский монастырь Монголии Эрдэнэ-Дзу; 108 масок действующих персонажей в ламаистской мистерии «цам». 108 зерен содержится в наиболее распространенном варианте буддийских четок.
Вероятно, реальные астрономические знания древности слились воедино с астрологией и магией, что породило в результате представление о сакральности числа сто восемь, которое до сих пор сохраняется в индуистской и буддийской традициях. В калмыцком героическом эпосе «Джангар» мы встречаем число сто восемь в следующих фразах: Барун бийинь ахл суусн, иргсн зун нмн ил юм таа меддг, ирд уга зун нмн ил юм таа меддг, Бадм Зркн гидг баатр – Сказывающий о делах ста восьми прошедших лет, предугадывающий дела вперед на сто восемь лет, главенствующий над правой стороной богатырь Бадма Зюркен сказал [Джангар 1990: 252]. Дґрвн ґ г биндрр делдулгсн зун нмн хората шар цоохр бумблвань – Возведенный золотисто-расписной дворец, четырехцветной глазурью разукрашен, в нем сто восемь комнат [Джангар 1990: 341-342].
Частое употребление числа сто восемь в тексте «Джангара» объясняется влиянием буддизма, в котором оно ассоциируется с основными символами, атрибутами и канонами буддийской религии. Сакральность этого числа носит вполне очевидный характер.