Статья Трансформация гендерной принадлежности костюма

Романюк Мария Евгеньевна
Трансформация гендерной принадлежности костюмаИсследования последних лет показывают, что «костюм», как выражение модных тенденций (моды) становится объектом внимания не только историков моды, но и социологов, психологов, журналистов. Их мнения сходятся в том, что костюм любой исторической эпохи или модного сезона, есть зеркало социального характера личности, ее реального и идеального. Вопрос о самовыражении личности посредством костюма всегда актуален, так как является принципиальным не только для выяснения способов проявления своего «Я», но и раскрывает одно из важных условий адекватного и гармоничного развития личности.
Мода – явление, принадлежащее современности. Оно возникло во второй половине XIX столетия как постфеодальный феномен. В прежние времена существовала система дресс-кодов, смысл и задачи которых заключались в том, чтобы разграничить – с абсолютной ясностью, а то и беспощадным диктаторским педантизмом – половые и классовые различия, как предписывали установленные правила. Какие меха мог позволить себе человек, какова была допустимая ширина бархатного воротничка и даже количество складок и оборок на одежде. Костюм создавался таким образом, чтобы можно было с первого взгляда понять, с кем вас столкнула судьба. Однако соблазн выглядеть не тем, кто ты есть на самом деле, был слишком велик, а добиться этого – в определенном смысле – было не так уж и трудно, и поэтому специфические дресс-коды не могли оставаться в силе слишком долго.
Одежда никогда не подчеркивала половые различия более жестко, чем в XIX веке. И дело не только в том что, мужчины и женщины одевались совершенно по – разному; гораздо важнее то, что одежда иначе относилась к гендеру. Гендерная принадлежность мужчины не требовала дополнительных законов отличия. Чтобы составить представление о финансовом благополучии мужчины, облаченного в темно-серые одежды и предпочитающегося держаться в тени, достаточно было взглянуть на сопровождавшую его «драгоценность» - живую витрину, плывшую в облаке из шелка и мехов, увешанную украшениями и ослепительно яркую.
На смену строгому дресс – коду пришел стиль унисекс который следует описывать как спектр практик, связанных с дизайном и ношением одежды, которые противоречат традиционно принятому в модной индустрии делению одежды на мужскую и женскую. Идеология стиля унисекс подразумевала, что одежда должна быть сама по себе настолько нейтральна, что ее владелец может сам регулировать свое гендерное поведение. Подобная мода позволяет индивидууму свободно выражать себя, выступать в качестве «мужчины» или «женщины» новым, непредсказуемым образом, бросая тем самым вызов традиционной бинарной гендерной структуре.
Андрогинность (греч. ανδρεία, мужчина + греч. γυνής, женщина) в научной литературе рассматривается как явление, при котором человек проявляет одновременно (необязательно в равной степени) и женские, и мужские качества; психологическая андрогинность выявляется по высоким показателям одновременно и по шкалам маскулинности (уподоблению мужчине) и фемининности (уподобление женщине); андрогинность во внешнем виде является сочетанием мужских и женских признаков.
Честь первооткрывателя моды унисекс, отражающей явление андрогинности, традиционно отдается французскому дизайнеру Теду Лапидусу, чьи первые коллекции высокой моды, демонстрировавшиеся в 1963 году, включали в себя модели одежды, предназначенной одновременно как для мужчин, так и для женщин.
Андрогинность в мире моды продолжает активно набирать обороты, и мы все чаще слышим об этом феномене в модной индустрии.
Так, созданная Сигстеном Херргордом модель комбинезона принесла шведской моде мировую известность. Комбинезон из джерси, был скроен так, что подходил и для мужчины и для женщины; он хорошо сочетался с аксессуарами, такими как длинные шарфы, сандалии или высокие ботинки, а так же с поясом, затягивающимся на талии в том же характерном для Херргорда стиле унисекс. Модельер предлагал мужчинам обратить сексуально заинтересованный взгляд на себя самих, чтобы стать модными. Выступая в программе, Херргорд говорил: «… мужчина может быть привлекателен и немного сексуален. До сих пор мужчины смотрели только на девушек… Мы должны принципиально изменить эту ситуацию и взглянуть в зеркало на себя самих.» То есть модельер предлагал мужчинам обратить сексуально заинтересованный взгляд на самих себя, чтобы стать модными.
Идеология стиля унисекс подразумевала, что одежда должна быть сама по себе настолько нейтральна, что ее владелец может сам регулировать свое гендерное поведение. Подобная мода позволяет индивидууму свободно выражать себя, выступать в качестве «мужчины» или «женщины» новым, непредсказуемым образом, бросая тем самым вызов традиционной бинарной гендерной структуре. Неслучайно одним из наиболее значимых признаков нового мужественного стиля для Херргорда становится использование мягких материалов: «Я хотел сделать мужскую одежду пластичнее, даже если она предназначены для людей зрелого возраста. Больше цвета. Мягче и приятнее. Я использую «женские ткани», например джерси, - те, что раньше невозможно было встретить в мужской моде. Стиль должен быть простым и комфортабельным, никаких жестких деталей или уплотняющих вставок».
«То, как я выгляжу — по большей части генетика, и я, скорее, люблю с этим играть вместо того, чтобы бороться. Я игнорирую множество гендерных барьеров, и это кажется вызовом консервативному представлению о том, как должен выглядеть мужчина. Я вовсе не декларирую то, что все мужчины должны быть похожи на меня, но в этой мужской гонке я отношусь к тем, кто намного меньше ограничен устаревшими и нелепыми социальными нормами» говорит австралийский манекенщик Андрей Пежич.
В конце 1970-х и в 1980-е годы моды унисекс высмеивалась шведскими средствами массовой информации как яркое свидетельство того, что эпоха 1960-х якобы представляла собой мир, где все было поставлено с ног на голову: мужчины одевались в бархат, а женщины носили смокинги. В Швеции словосочетание «велюровый мужчина» до сих пор описывает мужчину, который слишком нежен, чувствителен и сознательно демонстрирует собственную слабость. Мягкие вельветовые брюки без ширинки, в 1960-е годы служившие сигналом появления нового, прогрессивного типа маскулинности, всего спустя десятилетия превратилось в символ слабости. Неслучайно представители массмедиа усматривали в стиле унисекс эпохи 1960-х годов средство утверждения нового типа маскулинности, шаг, ведущий к размыванию границ гендерных категорий.
Современная массовая культура конструирует специфический образ мужчины – обитателя большого города. Это человек творческий, сострадательный, чувствительный, его любят окружающие, он всегда хорошо выглядит и вовсе не похож на мачо. Это отчасти мифическое создание – метросексуал – обязано своим происхождением феномену фланерства. У современного метросексуала, будь то семейный или одинокий человек, много обязанностей. Ему приходится активно участвовать во всех сферах домашней жизни. Метросексуал представляет собой порождение общества. Он обязан своим появлением постоянно изменяющейся жизни современного мегаполиса. Благодаря ему представление о мужественности сегодня меняется, а образ «настоящего мужчины» приобретает более мягкие очертания.
Динамичный стиль жизни, равноправие полов, энергичность, молодость, жизнерадостность восприятия мира определяют развитие молодежной моды. Однако, наличие гармонии, этого единства в многообразии, – непременное условие и основа всякой красоты.