Классики немецкой и русской литературы
СОДЕРЖАНИЕ
13 TOC \o "1-3" \h \z \u 1413 LINK \l "_Toc446597966" 14Введение 13 PAGEREF _Toc446597966 \h 1431515
13 LINK \l "_Toc446597967" 141. Известные переводчики произведений немецких поэтов эпохи классицизма 13 PAGEREF _Toc446597967 \h 1441515
13 LINK \l "_Toc446597968" 142. Иоганн Вольфганг фон Гёте и его баллада « Der Fischer». 13 PAGEREF _Toc446597968 \h 1481515
13 LINK \l "_Toc446597969" 143. Фридрих Шиллер и его баллада «Der Handschuh» 13 PAGEREF _Toc446597969 \h 14121515
13 LINK \l "_Toc446597970" 144. Гейне и его стихотворение „Ein Fichtenbaum“ 13 PAGEREF _Toc446597970 \h 14191515
13 LINK \l "_Toc446597971" 14Заключение 13 PAGEREF _Toc446597971 \h 14231515
13 LINK \l "_Toc446597972" 14Список использованной литературы 13 PAGEREF _Toc446597972 \h 14241515
15
Введение
Переводоведение, как наука, охватывает большое количество рассматриваемых вопросов. Пытаясь ответить на вопрос «Как переводить?» исследователи фокусируют внимание на различных объектах перевода, которые зачастую являются источниками противоречивых мнений. Но, сталкиваясь вплотную с вопросом перевода, каждый переводчик вынужден сам искать выход в конкретной ситуации, особенно сложно подобрать нужные эквиваленты, если условия диктует форма. Именно так происходит при переводе стихотворений, рифма предполагает ограничения. Но, это не останавливает многих переводчиков и писателей, владеющих языком оригинала, в желании донести до читателей культуру другого народа, которая прослеживается «между строк» талантливейших сынов своего народа. Перевод, является важным вспомогательным средством, обеспечивающим выполнение языком его коммуникативной функции в тех случаях, когда люди выражают свои мысли на разных языках. Каждый новый текст в целом требует для себя своего подхода, но существуют некоторые навыки и пути решения переводческих проблем, которые облегчают работу переводчика.
В данной работе мы попытались проанализировать некоторые стихотворные произведения Гёте, Шиллера и Гейне и их переводы известных русских поэтов. Главной нашей задачей при этом анализе мы ставили сравнение переводов с оригиналами. Мы постарались определить, насколько русские переводы близки по содержанию к стихотворениям классиков немецкой литературы, насколько они передают их чувства и переживания, в какой степени они раскрывают характер и особенности героев лирических произведений Гёте, Шиллера и Гейне. Для того чтобы глубже разобраться в этом, мы посчитали необходимым выяснить, какие существуют способы и этапы переводов художественных текстов.
1. Известные переводчики произведений немецких поэтов эпохи классицизма
Первым русским поэтом, исходившим в своих переводах стихотворений немецкой поэзии из целостного восприятия его поэтической личности, был В.А. Жуковский, родоначальник «немецкой» школы русских поэтов (Д.В. Веневитинов, Ф.И. Тютчев, А.А. Фет, А.Толстой и др.) наиболее прочно связанной с поэтическими традициями И.В. Гете. В.А. Жуковский сам признавался однажды Александру Тургеневу, что его «образовали Ф. Шиллер и И.В. Гете». Об этом знали и современники: И. Киреевский, например, отмечая роль В.А. Жуковского в образовании нового немецкого направления, указывает на эту связь: «. . .поэзия В.А. Жуковского, хотя совершенно оригинальная в средоточии своего бытия (в любви к прошедшему, которую можно назвать господствующим тоном его лиры), была, однако же, воспитана на песнях Германии. Она передала нам ту идеальность, которая составляет отличительный характер немецкой жизни, поэзии и философии». Одновременно с ним молодой В.Г. Белинский называет В.А. Жуковского родоначальником «немецкого направления», сменившего в русской литературе «французское направление».
Среди немецких переводов В.А. Жуковского восемнадцать стихотворных переводов из И.В. Гете занимают второе место после переводов из Ф. Шиллера. Из стихов, кроме известного нам «Странника» В.А. Жуковский намечает перевод «Германа и Доротеи». Выбор произведений обнаруживает обширную и необычную начитанность В.А. Жуковского и заключает целую литературную программу, характерную своей немецкой ориентацией.
Первое произведение И.В. Гете, переведенное В.А. Жуковским в 1808 1809 гг., «Моя богиня»- философическая ода веймарского периода, написанная вольным размером без рифм. А.Н. Веселовский отметил разницу стиля подлинника и перевода: «У И.В. Гете она богиня фантазии, действительно дочь Зевса, ветреная, беззаботно порхающая; порхает и короткий вольный метр; от всего стихотворения веет земной жизнью и божественным весельем. В.А. Жуковский замедлил темп, уже одни постоянно дактилические окончания стиха настраивают уныло. У И.В. Гете Зевс любуется своей ветреницей-шалуньей (hat seine Freude an der Torin) у В.А. Жуковского: «Ее величает он Богинею-радостью»; ее превращения бесконечны: у И.В Гете она шествует повелительницей со скипетром в руке, у В.А. Жуковского она «малиновкой носится»; порой, распустив волосы, отуманив взгляд, она веет ветром вокруг утесов...»
Большинство переводов В.А. Жуковского из И.В. Гете относится к 1816 1818 гг. и было опубликовано в его сборниках «Fьr Wenige. Для немногих». Из этих стихотворений «Рыбак» и «Лесной царь» были освоены В.А. Жуковским по линии фантастической баллады фольклорного содержания; остальные шесть как элегические медитации. К числу последних относятся: «Кто слез на хлеб свой не ронял» (песня арфиста из «Вильгельма Мейстера»), «Мина» (песня Миньоны, оттуда же),. «К месяцу», «Утешение в слезах», «Жалоба пастуха» и стоящая несколько в стороне от этой группы «Новая любовь новая жизнь». В этом аспекте И.В. Гете оказался неожиданно созвучным мечтательной музе В.А. Жуковского.
К этой же группе примыкает перевод написанного октавами «Посвящения» к «Фаусту», близкого В.А. Жуковскому по мотиву воспоминанья: он появился в «Сыне отечества» (1817, ч. ХХХIХ) под характерным заглавием «Мечта. Подражание Гете» и в том же году без указания источника как вступление к поэме «Двенадцать спящих дев» в первом отдельном издании 1817 г.
Метод творческого восприятия и переосмысления И.В. Гете осуществляется В.А. Жуковским не только в подборе тем, но и в приемах стилистической обработки. О задачах стихотворного перевода сам В.А. Жуковский писал следующее: «Всего более перевод должен быть верен гармонии, которой, смею сказать, можно иногда жертвовать и точностью и силою. Поэзия то же, что музыкальный инструмент, в котором верность звуков должна уступать приятности. Переводчик в прозе есть раб; переводчик в стихах – соперник». Следуя этому принципу, В.А. Жуковский подвергает переводимое им стихотворение эмоциональной стилизации, более или менее значительной: при кажущейся точности он незаметно стилизует стихотворение в свойственных ему элегических тонах, усиливая в нем те элементы, которые родственны его собственному восприятию жизни и художественной идеологии и послужили поводом для выбора данного стихотворения. Таким образом, создается новое художественное единство, вполне цельное и жизнеспособное, а оригинал оказывается переключенным в другую систему стиля.
В то время как для большинства поэтов и литературных деятелей середины и второй половины ХIХ в. увлечение И.В. Гете является только этапом их романтической молодости, три крупных лирических поэта этой эпохи сохраняют на протяжении всего своего развития верность воспитавшей их идеологии: А.А. Фет, А.Н. Майков, Ал. Толстой. Представители реакционного крыла русской дворянской литературы, консерваторы по политическим убеждениям и романтики по литературным симпатиям, они сохраняют связь с немецкой поэтической традицией, господствовавшей в З0-х и начале 40-х гг., и противопоставляют социально активной поэзии революционно-демократического направления аристократический лозунг «чистого искусства», опирающийся на гетевское изречение: «Пою как птица на ветвях». Как лирики по преимуществу, притом лирики интимного переживания, они перекликаются с лирикой И.В. Гете, каждый, конечно, по-своему, в пределах свойственного им самим художественного опыта.
Афанасий Фет, связанный с немецкой культурой по материнской линии, в молодые годы, как вспоминает о нем Я.П. Полонский, «восхищался не только Н.М. Языковым, но и стихотворениями В.Г. Бенедиктова, читал Г. Гейне и И.В. Гете, так как немецкий язык был в совершенстве знаком ему А. Фету суждено было вступить на литературное поприще в эпоху 40-х годов, господства эстетико-философских взглядов, в эпоху, когда у нас все, без различия литературных партий и направлений преклонялись перед немецкою поэзией и философией, когда восторгаться И.В. Гете и Г. Гегелем считалось столь же естественным, как и обязательным не только для литератора, но и вообще для образованного человека». А. Фет говорил также о своем «увлечении Гете и Гейне»: «Гете со своими «Римскими элегиями» и «Германом и Доротеей» и вообще мастерскими произведениями под влиянием античной поэзии увлек меня до того, что я перевел первую песню «Германа и Доротеи». Со временем Г. Гейне перестает «удовлетворять» и интересовать А. Фета, но И.В. Гете до конца жизни остается для него «предметом неизменного удивления и наслаждения».
А.А. Фет выступает против революционно-демократической критики конца 50-х начала 60-х гг., как защитник лозунга «чистого искусства». «Художнику дорога только одна сторона предметов: их красота», заявляет он. Отстаивая интимную лирику личного переживания, поэзию «птичьего пения», по терминологии революционно-демократической критики, он выдвигает идеал искусства, сознательно чуждого современного политического содержания, не претендующего быть выражением «quasi высокой мысли», избирающего «предметом песни вековечные явления мира внутреннего или внешнего: луну, мечту, деву». В своих теоретических высказываниях об искусстве и поэзии А.А. Фет неизменно опирается на пример И.В. Гете и на авторитет его суждений. «Что касается до меня, то, отсылая неверующих к авторитетам таких поэтов-мыслителей, каковы: Ф. Шиллер, И.В. Гете и А.С. Пушкин, ясно и тонко понимавших значение и сущность своего дела, прибавлю от себя, что вопросы: о правах гражданства поэзии между прочими человеческими деятельностями, о ее нравственном значении, о современности в данную эпоху и т. п. считаю кошмарами, от которых давно и навсегда отделался».
2. Иоганн Вольфганг фон Гёте и его баллада « Der Fischer».
Великий немецкий поэт Иоганн Вольфганг фон Гёте родился 28 августа 1749 года в городе Франкфурте в знатной дворянской семье. Его отец был юристом. Начальное образование Гёте получил дома под руководством своей матери – очень образованной женщины. Он продолжил своё образование в гимназии, а затем в Лейпцигском университете, где он изучал право. Ещё в ранней юности он увлёкся поэзией и начал писать стихи. Во время обучения в университете, Гёте заинтересовался также искусством и естественными науками, которые остались его увлечениями на всю жизнь. Но более других занятий, его интересовала литература. В 1769 году Гёте издаёт первую книгу своих стихов, а в 1772 – роман «Страдания юного Вертера», написанный под впечатлением личных переживаний – несчастной любви к Шарлотте Буфф. Роман был переведён на многие европейские языки и принёс молодому Гейне известность.
За свою долгую жизнь (Гёте умер в 1832 году в возрасте 83 лет) великий поэт создал огромное количество произведений: прозаических и поэтических, среди которых особое место занимает драма «Фауст», над которой Гёте работал почти всю жизнь.
Анализ одного из произведений И.В. Гете интересен тем, что сравнивать нам предстоит переводы двух талантливейших поэтов, которые в равной степени считали И. В. Гёте своим учителем и наставником – В. Жуковского и А. Фета. Оба они переводили гётевскую балладу «Рыбак», написанную в 1778 году. Цикл баллад создавался И.В. Гете в пору творческой дружбы с Ф. Шиллером. Сочетание лирического, эпического и драматического начал делает такую балладу очень ёмким жанром поэзии « Der Fischer»:
Das Wasser rauscht', das Wasser schwoll,
Ein Fischer saЯ daran,
Sah nach dem Angel ruhevoll,
Kьhl bis ans Herz hinan.
Und wie er sitzt und wie er lauscht,
Teilt sich die Flut
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Рыбак Рыбак
Бежит волна, шумит волна! Неслась волна, росла волна,
Задумчив, над рекой, Рыбак над ней сидел,
Сидит рыбак; душа полна С душой, холодною до дна,
Прохладной тишиной. На уду он глядел.
Сидит он час, сидит другой; И как сидит он, как он ждет,
Вдруг шум в волнах притих Разверзлась вдруг волна,
И влажною всплыла главой И поднялась из шума вод
Красавица из них. Вся влажная жена.
Глядит она, поет она: Она поет, она зовет:
«Зачем ты мой народ «Зачем народ ты мой
Манишь, влечешь с родного дна Людским умом и злом людским
В кипучий жар из вод? Манишь в смертельный зной?
Ах, если б знал, как рыбкой жить Ах, если б знал, как рыбкам весть
Привольно в глубине, Отрадно жизнь на дне,
Не стал бы ты себя томить Ты сам спустился бы, как есть,
На знойной вышине. И был здоров вдвойне.
Не часто ль солнце образ свой Иль солнце красное с луной
Купает в лоне вод? Над морем не встают
Не свежей ли горит красой Иль лики их, дыша волной,
Его из них исход? Не вдвое краше тут?
Не с ними ли свод неба слит Иль не влечет небес тайник,
Прохладно- голубой? Блеск голубой красы,
Не в лоно ль их тебя манит Не манит собственный твой лик
И лик твой молодой?» К нам, в вечный мир росы?»
Бежит волна, шумит волна Шумит волна, катит волна
На берег вал плеснул! К ногам из берегов,
В нем вся душа тоски полна, И стала в нем душа полна,
Как будто друг шепнул! Как бы под страстный зов.
Она поет, она манит- Она поет, она зовет,-
Знать, час его настал! Знать, час его настал:
К нему она, он к ней бежит Влекла ль она, склонялся ль он,-
И след навек пропал. Но с той поры пропал.
В. Жуковский. А. Фет
В переводе В. Жуковского мы узнаём, что рыбак якобы сидит «над рекой», хотя у И.В. Гете об этом ничего не сказано, и тогда какие же волны на реке, но вот в подлиннике упоминается «Flut» - прилив, а затем «Мeer» - море, следовательно, В. Жуковский ошибся, «расплескав» волны на реке. Далее рыбак сидит «ruhevoll,/ Kьhl bis ans herz hinan», что следовало бы перевести – рыбак «спокоен, и холоден до самого сердца», у В. Жуковского – его душа «полна прохладной тишиной», А. Фет перевёл это «с душой, холодною до дна», ничего не сказав о спокойствии. У И.В. Гете из волн реки подымается «влажная женщина», А. Фет же вообще решил назвать её «влажной женой», - вряд ли она была женой рыбаку, возможно, он подразумевал какого-нибудь морского царя. В.Жуковский, по нашему мнению, выразился более поэтично: «красавица всплывает влажною главой». Выражение И.В. Гете «das veuchtverklдrte Blau», возможно, более уместно было бы перевести как «голубизна неба, просветленная влагой», у В. Жуковского получился свод неба «прохладно-голубой», и А. Фет также, судя по всему, ознакомившись с переводом В. Жуковского, не изобрёл ничего нового.
Два данных стихотворных перевода являются, возможно, примером большого поэтического таланта авторов, но наблюдаются также многочисленные отступления от подлинника, а вследствие этого и семантическое несоответствие.
3. Фридрих Шиллер и его баллада «Der Handschuh»
Фридрих Шиллер (Friedrich Schiller) – немецкий поэт, драматург и философ-эстетик. Родился 10 ноября 1759 году в Марбахе. Выходец из низов немецкого бюргерства: мать – из семьи провинциального пекаря-трактирщика, отец – полковой фельдшер.
После учебы в начальной школе и занятий с протестантским пастором Шиллер в 1773 году по приказу герцога Вюртембергского поступил в только что учрежденную военную академию и начал изучать право, хотя с детства мечтал стать священником; в 1775 году академию перевели в Штутгарт, продлили курс обучения, и Шиллер, оставив юриспруденцию, занялся медициной. Окончив курс в 1780 году, он получил в Штутгарте место полкового врача.
Еще в академии Фридрих отошел от религиозной и сентиментальной экзальтированности своих ранних литературных опытов, обратился к драматургии и в 1781 году закончил и опубликовал «Разбойников». В начале следующего года пьеса была поставлена в Мангейме – Шиллер присутствовал на премьере. За самовольную отлучку из полка на представление «Разбойников» он подвергся аресту и запрету писать что-либо, кроме медицинских сочинений, что вынудило Шиллера бежать из Вюртембергского герцогства. Интендант Мангеймского театра Дальоерг назначает Шиллера «театральным поэтом», заключив с ним контракт о написании пьес для постановки на сцене. Две драмы – «Заговор Фиеско в Генуе» и «Коварство и любовь» – были поставлены в Мангеймском театре, причем последняя имела большой успех.
Терзаясь муками неразделенной любви, Шиллер охотно принял приглашение одного из восторженных своих почитателей, приват-доцента Г. Кернера, и более двух лет гостил у него в Лейпциге и Дрездене.
В 1789 году он получил место профессора всемирной истории в Йенском университете, а благодаря женитьбе на Шарлотте фон Ленгефельд обрел семейное счастье.
Наследный принц фон Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Августенбург и граф Э. фон Шиммельман в течение тр
·ех лет (1791-1794 гг.) выплачивали ему стипендию, затем Шиллера поддержал издатель И. Фр. Котта, пригласивший его в 1794 году издавать ежемесячный журнал «Оры».
Шиллер интересовался философией, особенно эстетикой. В результате появились «Философские письма» и целый ряд эссе (1792-1796 гг.) – «О трагическом в искусстве», «О грации и достоинстве», «О возвышенном» и «О наивной и сентиментальной поэзии». Философские взгляды Фридриха Шиллера находились под сильным влиянием И. Канта.
Кроме философской поэзии, создает и чисто лирические стихи – короткие, песенного характера, выражающие личные переживания. В 1796 году Шиллер основал еще одно периодическое издание – ежегодник «Альманах муз», где были опубликованы многие его произведения.
В поисках материалов Шиллер обратился к И. В. Гёте, с которым познакомился после возвращения Гёте из Италии, но тогда дело не пошло дальше поверхностного знакомства; теперь же поэты стали близкими друзьями. Так называемый «балладный год» (1797 г.) ознаменован у Шиллера и Гёте превосходными балладами, в т.ч. у Шиллера – «Кубок», «Перчатка», «Поликратов перстень», пришедшие к российскому читателю в великолепных переводах В. А. Жуковского.
В 1799 году герцог удвоил Шиллеру содержание, которое, по сути, стало пенсией, так как преподавательской деятельностью поэт уже не занимался и переехал из Йены в Веймар. В 1802 году император Священной римской империи германской нации Франциск II пожаловал Фридриху Шиллеру дворянство.
Шиллер никогда не отличался крепким здоровьем, часто болел – у него развился туберкулез.
Умер Шиллер в Веймаре, 9 мая 1805 года.
Для исследования была отобрана баллада Фридриха Шиллера «Der Handschuh» [43], написанная в 1797 году. В основу сюжета положен конкретный исторический факт. История, о которой повествует Шиллер, довольно проста и включает в себя несколько сцен.
Но лирика немецкого поэта полна более глубинного смысла, это не просто культурно-историческое творение, это уже произведение, полное страстных поэтических мыслей, идеей, которой является показать истинную ценность человеческой жизни.
Шиллер рассказывает нам о событиях, произошедших во дворе короля Франции в XV столетии. Королевская знать развлекается тем, что наблюдает за борьбой зверей на арене. Между собой борются лев, тигры и леопарды. Но все ожидают какого-то ошеломляющего зрелища, и вдруг на арену падает перчатка.
Прелестная дама Кунигунда обращается к рыцарю своего сердца с просьбой принести ее перчатку с арены. Таким образом, она желает, чтобы рыцарь Делорж выразил ей свою любовь и верность. Бесстрашный Делорж спускается на арену, поднимает перчатку и звери не трогают его.
Но возвращаясь к красавице, рыцарь бросает перчатку своей избраннице в лицо. Ведь перчатка оказалась на арене не просто так, юная Кунигунда решила подшутить над рыцарем и привлечь внимание к себе. Она придумывает своему благородному избраннику жестокое и неоправданное испытание, лишь бы он смог доказать свою любовь в ней.
Но Делорж понимает, что для красавицы это лишь забава, ее не заботит то, что он может умереть, его жизнь для нее ничего не означает. Поэтому он отвечает на ее жест «любви» тем же, Делорж публично пренебрегает ею, бросая поднятую с арены перчатку Кунигунде в лицо.
Ведь будучи рыцарем, он не мог не ответить на ее вызов, так как это бы подвергло сомнению его смелость и благородство. Кунигунда воспользовалась этим, и от этого Делоржу вдвойне неприятно.
В период творчества, когда была написана эта баллада, Шиллер решил отойти от драматургии, и обратился к легендам, пытаясь обрисовать другим их глубинный смысл. Ведь в поэме «Der Handschuh» Шиллер показывает то, как Делорж осознает истинное отношение своей избранницы к нему, и таким образом автор указывает на настоящую цену жизни и любви – любовь не должна требовать подобных жертв, беспощадных и несправедливых, а жизнь стоит большего, чем чей-то нелепый каприз и брошенная на арену с кровожадными зверями перчатка.
А теперь сравним текст Шиллера и перевод Жуковского. Возьмём начало баллады, в котором показан выход зверей:
Vor seinem Lцwengarten,
Das Kampfspiel zu erwarten,
SaЯ Kцnig Franz,
Und um ihn die GroЯen der Krone,
Und rings auf hohem Balkone
Die Damen in schцnem Kranz.
Und wie er winkt mit dem Finger,
Auf tut sich der weite Zwinger,
Und hinein mit bedдchtigem Schritt
Ein Lцwe tritt,
Und sieht sich stumm
Rings um,
Mit langem Gдhnen,
Und schьttelt die Mдhnen,
Und streckt die Glieder,
Und legt sich nieder.
Und der Kцnig winkt wieder,
Da цffnet sich behend
Ein zweites Tor,
Daraus rennt
Mit wildem Sprunge
Ein Tiger hervor.
Wie der den Lцwen erschaut,
Brьllt er laut,
Schlдgt mit dem Schweif
Einen furchtbaren Reif,
Und recket die Zunge,
Und im Kreise scheu
Umgeht er den Leu
Grimmig schnurrend;
Drauf streckt er sich murrend
Zur Seite nieder.
Und der Kцnig winkt wieder,
Da speit das doppelt geцffnete Haus
Zwei Leoparden auf einmal aus,
Die stьrzen mit mutiger Kampfbegier
Auf das Tigertier,
Das packt sie mit seinen grimmigen Tatzen,
Und der Leu mit Gebrьll
Richtet sich auf, da wird’s still,
Und herum im Kreis,
Von Mordsucht heiЯ,
Lagern sich die greulichen Katzen.
Перевод:
Перед своим зверинцем,
С баронами,с наследным принцем,
Король Франциск сидел;
С высокого балкона он глядел
На поприще,сражения ожидая;
За королем,обворажая
Цветущей прелестию взгляд,
Придворных дам являлся пышный ряд.
Король дал знак рукою-
Со стуком растворилась дверь,
И грозный зверь
С огромной головою,
Косматый лев
Выходит;
Кругом глаза угрюмо водит;
И вот, всё оглядев,
Наморщил лоб с осанкой горделивой,
Пошевелил густою гривой,
И потянулся,и зевнул,И лёгю Король опять рукой махнул-
Затвор железной двери грянул,
И смелый тигр из-за решётки прянул;
Но видит льва, робеет и ревёт,
И крадется, косяся взглядом,
И лижет морду языком,
И, обошедши льва кругом,
Рычит и с ним ложится рядом
И в третий раз король махнул рукой-
Два барса дружною четой
В один прыжок над тигром очутились;
Но он удар им тяжкой лапой дал,
А лев с рыканьем встал...
Они смирились,
Оскалив зубы, отошли,
И зарычали, и легли.
Выход зверей – самый яркий эпизод у Шиллера. Первое, что мы представляем себе, читая эти строки в оригинале – это опасность, исходящую от хищников на арене; страх, который испытывают зрители предстоящего боя. И достигается это за счёт композиции и посредством лексических и фонетических средств немецкого языка. Льва Шиллер показывает степенным, гордым, величественным. Для этого используются соответствующие языковые средства. Это, прежде всего слова с долгими гласными: „Gдhnen“, „Mдhnen“, „ Glieder“, „nieder“. Леопарды – ловкие, быстрые, решительные, поэтому автор использует лексику с дифтонгами и краткими гласными: „doppelt“, „geцffnete“, „einmal“,“speit“. Появление тигра сопровождается рычанием, и это тоже показывается языковыми средствами: автор использует много слов, содержащих сонорный звук «r»: „brьllt“, „Reif“,“schnurrend“, „murrend“ и другие. К сожалению, в переводе Жуковского этот фонетический ряд утерялся. Средствами русского языка оказалось просто невозможно передать эти характеристики хищников. Поэтому сена выхода диких зверей получилась у Жуковского не такой яркой. Как у Шиллера. Следует отметить также, что у Жуковского четыре шиллеровские сцены, рисующие выход хищников, сливаются в одну. Отсюда и снижается впечатление, которое показывает опасность, стоящую перед рыцарем, снижается «картинность сцены».
Неточность изображения характеров персонажей коснулась у Жуковского не только зверей, но и людей. Красавица у него лицемерна и холодна и воспринимает поступок рыцаря как должное, а рыцарь выдержан и полон чувства собственного достоинства. В финале баллады рыцарь у Жуковского действует внешне спокойно, приняв обдуманное решение и ничем не выдавая волнения страстей. Финальные слова он произносит с такой силой и достоинством, что не оставляет сомнений в правильности своего поступка. Шиллеровский герой же более нейтрален. Особенно показателен момент, когда Жуковский добавляет отсутствующие характеристики состояния вернувшегося с арены рыцаря. И почему же у Шиллера названы по именам и рыцарь, и дама, а Жуковского дама не названа? Осмелимся предположить, что переводчик оставил имя того героя, поступок которого для него важнее. Жуковский пишет скорее о поступке рыцаря, чем дамы.
Таким образом, мы можем охарактеризовать перевод Жуковского, как вольный перевод. Он переводит текст так, как он его понимает, видит, чувствует. Он выявляет и выносит на первый план то, что его лично волнует. Он не копирует. А преображает оригинальный текст.
4. Гейне и его стихотворение „Ein Fichtenbaum“
Генрих Гейне родился 13 декабря 1799 года в небогатой еврейской
семье в Дюссельдорфе. Его отец был торговцем сукном. Первоначальное образование Гейне получил в монастыре. Затем продолжил его в гимназии. Но дальнейшее обучение в университете семья Гейне не могла оплатить. Два года он работал в Гамбурге у своего богатого родственника – банкира, который оплатил в дальнейшем обучение Гейне в Боннском университете, а затем в университете города Геттинген. В 1821 году Гейне приезжает в Берлин. Где знакомится со многими известными людьми: поэтами, журналистами, философами. В это же время в берлинских газетах были опубликованы его первые стихи, многие из которых были сатирическими и содержали критику политического строя Германии того времени. Вдохновлённый идеями французской революции 1830 года, Гейне уезжает в Париж, где остаётся на долгие годы. В 1842 году он ненадолго возвращается в Германию и под впечатлением этой поездки, создаёт самую известную свою поэму «Германия. Зимняя сказка».17 февраля 1836 года Гейне умирает в Париже от тяжёлой болезни.
Стихотворение “Ein Fichtenbaum” Гейне написал в 1822 году и включил его в цикл «Лирические интермеццо». Юношей Гейне должен был по желанию семьи обучаться торговому делу и с этой целью приехал в Гамбург, где поселился у своего дяди Соломона, одного из самых богатых гамбургских банкиров. Не обнаружив никаких талантов в области коммерции, Генрих с разрешения дяди посвящает себя изучению юриспруденции. Однако по-настоящему увлекает его только литература. Живя у дяди, Генрих влюбляется в его дочь, свою кузину Амалию, и начинает писать стихи. Увлечение стихами с неудовольствием воспринято в семье почтенного банкира: столь легкомысленное занятие не может не повредить репутации человека в обществе деловых буржуа. Амалия, вероятно, разделявшая взгляды семьи, не отвечает юному поэту взаимностью. Он оказывается абсолютно одиноким и непонятым в той среде, в которой живет. Цикл "Лирические интермеццо", написанный в 1822 г. двадцатипятилетним поэтом, представляет собой поэтическое отражение истории его любви от ее зарождения до крушения.
Ein Fichtenbaum steht einsam
Im Norden auf kahler Hцh.
Ihn schlдfert; mit weiЯer Decke
Umhьllen ihn Eis und Schnee.
Er trдumt von einer Palme
Die, fern im Morgenland,
Einsam und schweigend trauert
Auf brennender Felsenwand.
Вот дословный перевод этого стихотворения:
Еловое дерево стоит одиноко
На севере на голой вершине.
Ему дремлется. Белым покрывалом
Окутывают его лёд и снег.
Он мечтает о пальме,
Которая далеко в утренней стране
Печалится одиноко и молчаливо
На раскалённой скале.
Многие известные русские поэты переводили это стихотворение Гейне. Наиболее известен перевод М. Ю.Лермонтова:
На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна,
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой, она.
И снится ей все, что в пустыне далекой,
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма растет
Стихотворение Лермонтова было написано в 1841 году. Стихотворение построено по принципу контрастного параллелизма. Сосна и пальма находятся в разных пространственных измерениях: одетая «снегом сыпучим» сосна и южная пальма. Реально мотивированная несовместимость этих миров и легла в основу символичной образности стиха. Пространственная контрастность как бы снимается дальнейшим развитием темы: сосна «стоит одиноко», но и прекрасная пальма «одна и грустна»; одиночество той и другой Лермонтов подчеркнуто усиливает: сосна стоит «на голой вершине», а пальма «на утесе горючем». Таким образом, основной мотив творчества Лермонтова – одиночество – находит своё отражение в этом стихотворении. Грусть, безысходность и в то же время ощущение гармонии от соприкосновения с природой, неразрывная связь с ней человека, прикосновения к вечности. Перевод - великолепный и очень точный, почти дословный (что не так уж часто бывает).
Но всё-таки нельзя сказать, что этот перевод абсолютно точно передаёт главную мысль стихотворения Гейне. У Гейне - Der Fichtenbaum (сущ. мужского рода), die Palme (жен.р.). Если мы обратим на это внимание, то поймём, что речь идёт о любви, о разлуке, о тоске по любимой. У Лермонтова потеряна эта аллегория: у Гейне деревья – не только символы одиночества и печали, они олицетворяют тоскующих друг о друге людей.
Кроме Лермонтова это стихотворение Гейне перевели в разное время Ф. И. Тютчев, А. А. Фет, М. Л. Михайлов, А. Н. Майков, З. Н. Гиппиус и другие поэты. Некоторые из этих переводов более близки по смыслу к оригиналу. Например в переводе Тютчева „Fichtenbaum“ переводится как «кедр» и при этом сохраняется любовная лирическая линия. Но, тем не менее, перевод Лермонтова является лучшим переводом этого стихотворения Гейне.
Заключение
Мы попытались только слегка прикоснуться к поэзии классиков немецкой литературы Гёте, Шиллера и Гейне и посмотреть, как отразилось их творчество в русской литературе. Мы рассмотрели несколько поэтических произведений этих трёх великих поэтов и их переводы на русский язык.
К какому же выводу мы пришли, анализируя эти переводы?
Великие произведения литературы рождают великие переводы. Когда переводчик – сам большой поэт, он, безусловно, вносит частицу своей творческой индивидуальности в перевод, создавая тем самым новое художественное произведение. Русские поэты-переводчики сделали достоянием русской культуры не только огромное количество великолепных произведений, но и, как отметил известный литературовед и переводчик А. А. Гугнин «целые духовные миры разнообразных эпох и культур, переплавив эти миры в духовно-художественные пространства своей личности».
Сам Гёте высоко ценил переводы своих произведений на русский язык. В письме к Т. Карлейлю от 15 июня 1828 года он писал: «Шотландец стремиться проникнуть внутрь произведения, француз понять его, а русский – сделать его своим достоянием». Главная заслуга великих русских переводчиков состоит в том, что переведённое произведение становится своим, естественно и органично включается в стихию родного языка, оставаясь при этом переводным памятником чужой словесности, дающим самое наглядное и яркое представление о неповторимой индивидуальности чужого писателя и о национальном своеобразии чужой литературы.
Список использованной литературы
Н.Г. Чернышевский, Полное собр. соч. в 15 тт., М., 1939 -1950., т.4 – 503 – 504. с
Гете И.В., Собр. соч. в переводах русских писателей, изд. под ред. Н.В. Гербеля, Т.1. СПб., 1878 . с. 5-6.
В.М. Жирмунский, Теория литературы. Поэтика. Стилистика., Л.,1977. – 407 с.
А.Н. Веселовский, В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения», М. 1896 – с. 303-305
И.В, Киреевский, Полное собр. соч. в 2-х тт., Т.2. М., 1911 – с. 18.
В. Каплинский, Жуковский как переводчик баллад.- ЖМНП, 1815, ч. 55, №1, отд.2, с. 18
В.А. Жуковский, Собр. соч. в 4 тт. М., 1959 – 1961, 410 c.
А.В, Луначарский, А.Фет, как поэт, переводчик и мыслитель. – Русскаямысль, 1894, № 2, с.28.
А.Фет, Ранние годы моей жизни. М., 1893, с.153-214.
А.А. Фет, Стихотворения, поэмы, переводы/ Сост., вступ. Ст. и коммент. А. Тархова. – М.: Правда 1985. – 560 с.
А. Струговщиков, Стихотворения, заимствованные из Гете и Шиллера, кн.1. СПб., 1845, с.1-2.
В.М. Жирмунский, Очерки по истории классической немецкой литературы, Л. 1972. – 493 с.
Конради К.О., Гете. Жизнь и творчество, Т.1,2 Перевод с немецкого/ Общая редакция А. Гучнина – М.: Радуга, 1987. – 648 с.
А.А. Аникст, Творческий путь Гете, М.: 1986. – 544 с.
Гете И.В., Лирика: Перев. с немецкого – 2-е изд., доп. – М.: Дет. Лит., 1978. – 190с.
Сочинения Вольфганга Гете в русском переводе. Под ред. П. Вейнберга, Т.3. СПб., 1866, с.50-60.
А.Н. Веселовский, В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения», М. 1896 – с. 64.
И.В, Киреевский, Полное собр. соч. в 2-х тт., Т.2. М., 1911 – с. 18.
А.Н. Веселовский, В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения», М. 1896 – с. 64.
В. Каплинский, Жуковский как переводчик баллад.- ЖМНП, 1815, ч. 55, №1, отд.2, с. 18
В.А. Жуковский, Собр. соч. в 4 тт. М., 1959 – 1961, - c. 78.
А.В, Луначарский, А.Фет, как поэт, переводчик и мыслитель. – Русскаямысль, 1894, № 2, с.28.
А.Фет, Ранние годы моей жизни. М., 1893, - с.153.
А.А. Фет, О стихотворениях Ф. Тютчева. – Русское слово, 1859, № 2,отд. II, - с.64.
А.А. Фет, О стихотворениях Ф. Тютчева. – Русское слово, 1859, № 2,отд. II, - с.68.
А.А. Фет, О стихотворениях Ф. Тютчева. – Русское слово, 1859, № 2,отд. II, - с.81.
13PAGE 15
13PAGE 14315
15