Сборник литературных произведений для учащихся 3 классов Разноцветный шар земной

33782072390Сборник
литературных текстов.
Сборник
литературных текстов.

Литературное чтение.
3 класс

Составила: Абдраимова О.Н.
уч.нач. классов СОШ№6
2013-2014 учебный год
Содержание
1.Пояснительная записка4
Тема раздела: Родные просторы
С. Муканов. Родная степь. (наизусть)
Ж.Жабаев. Казахстан.
С. Мауленов. О степь моя!Гора Бура (легенда).
С.Сейфуллин. Кокшетау.(наизусть)
Или и Каратал (легенда).
Т.Жароков. Земля Казахстана.
С.Козлов. В сентябре. (наизусть)
Р/р. Сочинение по картине «Золотая осень»
Тема раздела: Фольклорные мотивы\
В.Берестов. Сказка
Чудесные лопаточки. Русская народная сказка
Братья Лю. Китайская сказка
Чудесная яблоня. Польская сказка.
Кувшинный человечек. Японская сказка .
Б.Заходер. Сказочка. (наизусть)
Р/р. Сочинение по иллюстрации к сказке.
Тема раздела: Мои друзья
Л.Измайлов. Что такое дружба.
Н.Носов. Приключения Толи Клюквина.
В.Осеева. Товарищи.
Г.Куликов. Как я влиял на Севку.
Г.Скребицкий. Кот Иванович.
А.Барто. Друг напомнил мне вчера…
Э.Асадов Доброта.
Р.Федосов. Что такое лучший друг. (наизусть)
Р/р. Сочинение «Так поступают друзья»
Тема раздела: Мы и природа
Н.Некрасов. Саша (отрывок).
Н.Сладков. Дуб.
И.Токмакова. «Ходит солнышко по кругу…»
В.Бианки. Кто чем поет.
И.Токмакова. Живи, ёлочка!
К.Ибряев. Приглашаю в лес на ёлку. (наизусть)
Р/р Сочинение по картине художника «Зима».
Тема раздела: Хочу все знать
В.Дуров. Как Лео учил Ваську.
В. Голявкин. Никакой горчицы я не ел .Ж. Карменов. Помощник
Юрий Коринец. Ханг и Чанг (отрывок из повести «Там, вдали, за рекой» .
Е.Велтисов. Электроник- мальчик из чемодана . (отрывок)
Ю.Мориц. Малиновая кошка
Т.Белозёров «Утром весенним…» (наизусть)
Р/Р Сочинение «Смешной случай».
Тема раздела: Золотая душа
Г.Х.Андерсен. Снежная королева.
Н.Абрамцева. Волшебная сказка.
З.Топелиус. Три ржаных колоска.
Е.Пермяк Чужая калитка.
К.Паустовский. Заячьи лапы.
Ю.Яковлев. Когда светится сердце.
Л.Татьяничева. Что ты сделал хорошего?
А.Барто. Когда закусишь удила…(наизусть)
Э.Мошковская. Обида.
Я.Аким. Жадина.
Р/р Сочинение на нравственную тему.
Тема раздела: Мир приключений и фантастики
И.Токмакова. В чудной стране.
В.Гаршин. Лягушка-путешественница.
Н.Абрамцева. Чудеса, да и только!
Туве Янссон. Дитя – невидимка.
З.Александрова. Салют весне . (наизусть)
Р.Гамзатов. Мама.
М.Исаковский. Колыбельная.(наизусть)
Р/р Сочинение по картине «Весна».
Тема раздела: Наша планета Земля
Р/р Сочинение о родной земле.
Пояснительная записка.
Пособие предназначено для учащихся 3- классов для подготовки к урокам литературного чтения, а также как наглядное пособие при изучении произведений школьной программы. Представленный в книге иллюстративный материал поможет при анализе текстов, расширит кругозор учащихся и познакомит их с лучшими образцами книжного искусства. В пособии представлено 52 текста для анализа и отработки навыков чтения учащихся, развития навыков устной и письменной речи. В пособии имеется материал для написания сочинений.
Собранный материал в соответствии с целями обучения направлен:
на развитие творческих способностей в работе с текстом на примере анализа классических произведений;
на воспитание у учащихся потребности в проявлении нравственных качеств, патриотического духа, ориентированности обучения предмету на национальные приоритеты Республики Казахстан и мировые гуманистические ценности на основе произведений отечественного и зарубежного словесного искусства;
на развитии первичных навыков художественного анализа литературного текста: выделения идейно – тематического комплекса, проведения элементарного стилистического анализа (выделения эпитета и метафоры);
С. Муканов.
Родная степь.
Снег в степи начинает таять в первой половине апреля. Талые воды задерживаются в небольших впадинах и образуют круглые озёра. В солнечные дни эти озёра блестят в степи, как блюдца на большой зелёной скатерти.
В жаркие летние дни горячий воздух над степью как будто трепещет. Посмотришь на дальние аулы, стог сена, отары овец и кажется, что они плывут.
В дождливые дни травы в степи растут высокие и густые. Пробежит в них резвый жеребёнок – и не увидишь его. Овраги зарастают ковылём. В густых зарослях ковыля гнездятся жаворонки. С восходом солнца поднимаются они высоко в небо и звенят, звенят…
Жаворонков называют у нас «соловьями степи».
А ковыльные балки! Они как будто насквозь пропахли земляникой. Земляника – единственная ягода, которая растёт в степи. Какая она душистая и вкусная! Заберёшься в густой ковыль, раздвинешь в разные стороны его стебли, и перед глазами откроется бесчисленное множество крупных розовых ягод.
Трудно тогда оторваться от этого вкусного угощения!
Ж.Жабаев
Казахстан
Есть земля—и на ней живет
Славных воинов гордый род,
По зеленым ее полям
Бродит тучный и сытый скот.
Есть страна, где велик простор
Океанов, полей и гор,
И прозрачных, как лунный свет,
И безбрежных, как даль, озер.
Там лесов недоступных тень,
Там зеленых жайляу сень,
Там в широкой степи, акын,
Ты встречаешь и ночь и день.
Есть земля, что в себе хранит

Медь, железо, свинец, гранит.
И об этой земле твоя
Молодая домбра звенит.
С. Мауленов О степь моя! Дастархан у нас, как степь, широк, Горы высоки и величавы. Сколь гостеприимен мой народ, Каждым, кто бывал здесь, Отмечалось. Родина, Любимая земля, Кланяюсь степям твоим, долинам! Я бы нежно обнял всю тебя, Если б великаном стал былинным. Блеск вершин, безбрежие озёр, Буйство белых речек; И без края. Без конца, куда ни бросишь взор, Степь лежит - То мать моя вторая. Обнимает Каспий и Алтай Степь моя, великая по праву. Носятся ветра из края в край. По земле Её разносят славу. Если бы я мог тебя обнять, Как батыр, 0 степь моя! 0 мать!
Гора Бура.
Легенда.
Горы Кокшетау потому и называются так «Голубые-небесные горы», что небо над ними синее-синее, а воздух в этих местах чист и прозрачен. В давние времена в этих горах обитал гордый белый верблюд - Бура. Он был высок, силен и красив. Шерсть на нем была густая, белая-белая. Этот огромный верблюд Бура всегда ходил один, ни с кем не общался, никому не подчинялся. Его родным домом была густая чаща кокшетауских лесов. Воду он пил только из одного озера, которое в народе за чистоту и прозрачность называли Кумисколь - Серебряное. Каждый день в полдень белый верблюд Бура приходил пить воду из серебряного озера, и приходил он сюда по одной и той же дороге.Этот верблюд был священный. Он заранее чувствовал приближение вражеских полчищ и своим громким криком предупреждал людей об опасности. Бура также чувствовал и приближающиеся к хану болезни, и в такие дни становился особенно беспокойным и шумным. Перед тревожными днями белый верблюд Бура, не переставая, громко ревел. Рев его слышали жители окрестных лесов и степей и спешно собирались в отряды, чтобы отразить набег врагов. Люди поклонялись белому верблюду, как божеству, считали его священным животным, которое им послал бог Неба Тенгри, чтобы оберегать их от напастей.Прошло много лет. И вот среди людей появился один кровожадный злодей. Он собрал шайку таких же подлых и злых людей, как он сам. Они грабили бедных и убивали беззащитных, безжалостно истребляли диких зверей, птиц и животных. А белый верблюд Бура стал своим ревом предупреждать животных и людей об их приближении. И не стало у разбойников удачи. Звери спасались от злых разбойников бегством. Но и злодеи прознали о том, что Бура предупреждает всех своим ревом, и стали охотиться уже за ним самим... Они решили его убить.И вот однажды Бура шел, рассекая густой лес своей мощной белой грудью, и наткнулся на охотников. Один из разбойников тут же выхватил большую стрелу и, натянув лук, прицелился прямо в грудь белому верблюду. Железная стрела пробила грудь священного животного и вышла через один из его горбов. Кровавая пена брызнула из пасти верблюда, и тут он громко взревел и бросился на обидчика, пытаясь растоптать его железными копытами. Спасаясь, разбойник ударил камчой коня и умчался.Белый верблюд, чуя приближение конца, повернул назад и пошел к своему родному озеру с серебристой водой. Перед самой смертью он повернул голову в сторону священной Каабы и закрыл глаза. Священное животное так и замерло, навсегда превратившись в большую белую гору с двумя горбами.


С. СейфуллинОтрывок из эпической поэмы КОКШЕТАУ
IГора Кокшетау стройна, как сосна.Дождями свой лик умывает она.Плывут облака над ее головой,Справляются: в здравье она иль больна?Озера ее окружили толпой,И каждое - в чаше лежит золотой.Коль вы нездоровы - езжайте сюда:Недуг исцеляет наш воздух степной.Высокие сосны растут на горе,Березы стоят здесь в зеленом шатре.И ветер, пьянея от трав и цветов,Их нежно колышет на ранней заре.На самом верху тоже сосны растут,Их корни крепки - ни за что не дадутДеревья свалить. Неприступна гора -Одни ястреба свои гнезда там вьют.С вершины не сходит лиловая мгла.Ни разу ее не касалась стрела...Вдохнула б душа чистый воздух горы -До гроба его бы забыть не смогла.И если целуется солнце с горой,То кажется местность вокруг золотой.И снова раскроется бездна времен,Века пред тобою пройдут чередой.Об этой, о самой чудесной из горС деревьями ветер ведет разговор,И шепчут о ней и трава, и листва,И гулкие волны целебных озер.Поют о горе и акыны-отцы,Поют о горе молодые певцы,И камни, и скалы в свидетели взяв,Споют о ней женщины или юнцы.Преданья о ней, о ее чудесахНигде не записаны, но на устах.У старцев-сказителей живы они,Чтоб знал их и пел о них каждый казах.IIСары-Арки прекрасное лицоДождем прозрачным омывает снова.И облака свиваются в кольцо,В котором кружатПризраки былого.И восемьдесят голубых озер,Как пиалы,               Полны живою влагой.И воздух здесьПьянящей льется брагой,Что лишь острит,А не туманит взор.Вот карагач врастает в небеса,А там - берез высокие желеки.Здесь в таинстве спокойствия и негиМедовая рождается роса.Высоких сосен строгие ряды,Девиз которых - прямота и ясность.И ни души.                Лишь гордый синий ястребНа этот мир взирает с высоты.До горных круч стреле не долететь,Их овевает седина и слава.Тот, кто коснулся сердцем Кокшетау,Сюда вернется непременно впредь, -Где в золоте закатов и восходовКак будто с глаз спадает пелена,И видятся немыслимые годы,Далекие, как звезды, времена.Таинственные давние сказаньяЗдесь обретают вещие слова.И ветер преисполнен их звучанья,Их шепчет неумолчная листва.Их ведают и старики седые,И дети с блеском радости в очах,И стройные джигиты молодые,И женщины, хранящие очаг.Пускай они не писаны пером -Народные изустные творенья,Их, как живую память о былом,ВекамиСохраняют поколенья.


Или и Каратал.
Легенда
У волшебника Балхаша была красавица дочь Или. Слава о ней шла по всей степи. Стали сватать ее женихи -богатые баи и ханы, но все они казались девушке недостойными ее красоты.Тогда Балхаш решил устроить состязание для женихов.-Кто окажется самым умным, ловким и сильным, тот получит Или в жены! - объявил волшебник.Услышал об этом молодой Каратал. Жигит был очень беден. Но он имел пару прекрасных коней, отличался ловкостью, отвагой и силой. Каратал тоже поехал по дворец волшебника попытать счастья.
Балхаш не хотел и разговаривать с бедным жигитом. Но Или полюбила его с первого взгляда. Она упросила отца позволить Караталу принять участие в состязании женихов.Каратал победил в борьбе и на скачках молодых баев и ханов.Однако Балхаш не сдержал своего слова. Он отказался иметь зятем бедняка-жигита.Весь день проплакала красавица, а ночью к ней тайно пришел Каратал и предложил:-Если любишь меня - бежим!Или с радостью согласилась. В ту же ночь они умчались на конях Каратала.Балхаш узнал об их бегстве. Гневным голосом, прозвучавшим по степи сильнее грома, он приказал остановиться беглецам. Но Или и Каратал не пожелали вернуться. Они мчались в родной аул Каратала.Тогда волшебник перенесся в степь и у ног коней беглецов превратился в огромное озеро.
С тех пор оно стало называться его именем - Балхаш. Или и Каратала волшебник превратил в бурные реки, впадающие в разных местах в это озеро.Много веков бурлят и волнуются они, напрасно пытаясь слиться воедино.
«Земля Казахстана»
Т. Жароков.
Я знаю: ты жила страдая, Но я в другое время рос. И никогда, страна родная, Твоих не видел горьких слёз.
Но и тогда, в то время злое, Когда пришлось тебе страдать, Я б так же сердцем был с тобою – Ведь ты мне мать, родная мать. Я рос, когда другой ты стала, Шла в гору трудною тропой, Когда впервые с перевала Открылось счастье пред тобой.
Когда в глаза оно светило, Хоть до него был путь далёк, Когда ты набирала силу, Как пчёлы набирают сок. О, Казахстан! Страна родная! Совсем иным ты стал при нас! Что ты когда-то жил страдая, Нам трудно верится сейчас.
С.Козлов.
В сентябре.
В сентябре, в сентябреУтром травы в серебре,Как серебряные блюдца,Блещут лужи на заре.
Сад, как дом пустой, распахнут.Воздух яблоками пахнет.В тишину вплетенаПаутинок седина.

Учимся составлять синквейн.
Составь нерифмованное стихотворение (синквейн) Из пяти строк, которые строятся по определенным правилам.
В первой строке тема называется одним словом(обычно существительным).
Вторая строка - это описание темы в двух словах( двумя прилагательными).
Третья строка - это описание действия в рамках темы тремя словами.
Четвертая строка – это фраза из трех, четырех слов, показывающая отношение к теме, настроение.
Последняя строка повторяет смысл третьей строки, но состоит из одного слова.
33069875421600
Осень.
Хмурая, дождливая.
Наступила, грустит, сожалеет.
Небо стало свинцовым.
Нет настроения!
33026352592500Осень.
Веселая, праздничная.
Бодрит, радует, смешит.
Под ногами разноцветный ковер.
Праздник!
Сочинение по картине
И.Левитан «Золотая осень»
Работа над эпиграфом.
Осень на опушке краски разводила,
По листве тихонько кистью проводила.
Пожелтел орешник, и зарделись клены,
В пурпуре осинки, только дуб зеленый.
Утешает осень: « Не жалейте лета!»
Посмотрите – роща золотом одета».
Наша осень, правда золотая,
Как ее иначе назову?
Листья, помаленьку облетая,
Устилают золотом траву.
Солнышко то спрячется за тучей,
То раскинет желтые лучи.
И сидит поджаристый пахучий
С золотистой коркой хлеб в печи.
Яблоки пахучие, крутые
То и дело шлепаются вниз,
И зерна потоки золотые
Из колхозов морем полились.

Беседа по картине.
 Для многих людей осень – это грязь, слякоть и первые холода. Однако Левитан в своей картине «Золотая осень» показывает нам эту пора года с другой стороны. Он постарался передать ту часть осени, которую в народе принято называть «бабьим летом». Эта часть осени отличается теплыми деньками. Порою на улице так тепло, что на миг кажется, что лето вернулось. Единственное, что напоминает о приближении холодов – это ночная свежесть, которая наступает резко. И тогда приходится доставать теплую одежду из своего гардероба.   Для природы осень – это трудный, но очень интересный период. Деревья облачаются в прекрасные наряды. Красоту этого убранства художник передает при помощи смешения красного и желтого цветов. Правда, местами режет глаз непривычно яркая зелень, которая скоро уйдет. А вот вода в реке становится такой темной, глубокой, что становится немного не по себе. Она словно завораживает случайного наблюдателя – и устоять перед этим темным омутом сложно.   Осень – это волшебная пора. Это волшебство и красоту очень удачно смог передать Левитан. Благодаря картине «Золотая осень» можно прикоснуться к тайне, почувствовать скрытое дыхание земли.
… Тишина в лесу. Оглянись! Какая красота! Багряные листья осины, точно крупные спелые яблоки. Желтизна березок будто золотая. Но вот из желтизны проглядывает вечнозеленая хвоя елочек и сосен. Свеж и прозрачен воздух. Голубое небо. Солнце ласкает землю.
Обычно осень – время увядания природы – вызывает чувство печали и тоски. Но если установится сухая, теплая погода, и лес оденется в свой золотой наряд, то сама красота осенней природы вызывает чувство бодрости, жизнерадостное настроение.
- Какие деревья изобразил художник с левой стороны от реки?
-Почему осинки можно назвать трепетными?
-Как разукрасила их осень?
- Что еще можно сказать про осинки?
- Какие деревья изображены вдали?
-Что можно сказать о березках?
- Какой наряд подарила этим березкам осень?
- Какое одинокое дерево растет на правой стороне реки?
- Какого цвета наряд у этой березки?
- Чем отличается ее окраска от окраски других деревьев?
-Какие деревья остаются зелеными, не хотят одевать золотой наряд?
- Докажите , что день, изображенный на картине, солнечный и теплый.
- С помощью чего художник добивается появления у нас чувства радости, покоя?
- День теплый солнечный, но посмотрите на реку. Что можно сказать о ней?
Догадайтесь, ребята, какая вода в речке на картине? Теплая или холодная?
- Верно. Хотя день и солнечный, но вода уже не манит своей прохладой. Пришла осень.
-Что отражается в реке?
-А что видно на высоком берегу вдали? Чем осенью может быть засеяно поле? О чем говорят эти озимые всходы?
- Посмотрите еще раз на картину. Какое чувство, присущее всем нам, вызывает эта картина?
-Какое настроение вызывает у вас пейзаж?
Словарно-орфографическая работа.
1.(на доске слова)
з.л.тая бронзовая к.льчугакр.савица лимонная ж.лтизналегкие багрянаяр.зоватые с.р.фаноблака к.сынкатреп.тная набросила
- О чем можно сказать «золотая», «красивая»? Подберите родственные слова.
- При описании чего можно использовать слова «легкие», «розоватые»? Подберите проверочные слова.
-Какая осенью береза, осина?
- Подберите к глаголу «набросила» слова, близкие по значению.
- Объясните значение слов «сарафан», «косынка».
- Разберите по составу слова «лимонная» , «желтизна»
2.Подбери красочные определения к словам:
Пора (осень) -__________________________________________________;День –_________________________________________________________
Воздух – ______________________________________________________
Составление плана сочинения.
План.
1. Осень наступила.
2.Лес, точно терем расписной
3. Река луговая.
Восстанови текст, используя слова для справок, вставив пропущенные прилагательные без вопросов.
Особенно красив и печален (какой?) ........... лес в ранние осенние дни. На (каком?).......... фоне (какой?)............ листвы выделяются (какие?)......... пятна (каких?)............. клёнов, осин. Медленно кружась в воздухе падают с берез (какие?).............. листочки. А рядом речка. Вода в ней (какая?)........., ............, как зеркало. (Какое?)................, ..................... небо тоже смотрится в (какую?)...............речку. А воздух (какой?)..............., ................, ................... . Слова для справок: смешанный, ярком, желтой, красные, разноцветных, яркие, холодная, темная, лучезарное, голубое, лесную, свежий, чистый, прозрачный. ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Валентин Берестов
Сказка
Недаром дети любят сказку. Ведь сказка тем и хороша, Что в ней счастливую развязку Уже предчувствует душа. И на любые испытанья Согласны храбрые сердца В нетерпеливом ожиданье Благополучного конца.
-35115513525500
Чудесные лапоточки.
Русская народная сказка
Жил-был в одной деревне мужик Иван. Задумал он брата Степана в дальнем селе проведать.
А день был жаркий, дорога пыльная. Идёт наш Иван, идёт - устал.
“Дойду, - думает, - до речки; там водички попью, отдохну”.
Приходит он к речке, а на берегу сидит незнакомый старичок. Лапти свои снял, под берёзку поставил, сидит, закусывает. Попил Иван воды, лицо умыл, подходит к старичку:
- Ты, дедушка, далеко ли собрался?
- Далеко, милый. Я в Москву иду. Удивился Иван:
- В Москву? Пешком? Да ты, дедушка, полгода протопаешь!
А дедушка отвечает:
- Нет, милый, не полгода. Я себе лапти сплёл. Не простые они, чудесные. Обуюсь в них, - ноги у меня сами и побегут.
Посидели они рядом, побеседовали; потом дедушка лёг под берёзку и заснул. А Иван думает:
“Вот бы мне такие лапти! Сниму-ка я свои да обменяюсь с дедом. В чудесных лаптях я к брату-то мигом добегу”.
Снял он свои лапти, под берёзку поставил, а дедовы-то взял потихоньку да обулся.
Только он обулся - как подхватило-то нашего Ивана, перекувырнуло в воздухе, да и понесло по дороге! Бежит он со всех ног. Перепугался, кричит:
- Ноги, вы куда? Стойте!
А лапти так его и несут. Не может Иван остановиться.
Подбегает он к селу, где брат живёт. Вот и дом брата. Влетает в сени, - ведро опрокинул, на метлу наскочил, да и повалился на кучу сухих веников. Лежит, ногами в воздухе болтает.
“Ой, - думает, - беда. Плохо я сделал, чужое добро без спроса взял. Надо поскорее лапти сбросить!”
Развязал он лапти, скинул с ног -они и остановились. Стыдно стало Ивану.
“Как же это я дедушку-то обидел? Ой, нехорошо! Стану возвращаться - отдам ему его лапти. Ну, а уж теперь в избу пойду”.
Входит он в избу, лапти в руках несёт. А в избе гости сидят, угощаются за столом. Увидали Ивана и смеются:
- Ты что это: босой идёшь, а лапти в руках тащишь? Отвечает Иван:
- А эти лапти мне, братцы, тесноваты, ногам больно. Я и снял.
Сел он за стол. А рядом с ним сосед Аким. Поглядел Аким на лапоточки. Думает: “Эх, мне бы эти лапти как раз впору были. Обменяюсь-ка я с Иваном”.
Взял Аким чудесные лапоточки, свои на их место поставил, вышел на крыльцо, сел да обулся.
Только обулся - тр-р-рах! - снесло его со ступенек и понесло по деревне. Бежит-бежит, бежит-бежит, остановиться не может. Испугался Аким, кричит:
- Люди добрые, ловите меня! Остановите меня! Мчится он мимо своей избы. А навстречу ему сыновьявыбегают. Остановились мальчики у дороги, смотрят на отца, спрашивают:
-Тятенька, ты куда поскакал-то?
2341245655383500А Аким кричит:
- Домой бегу! А мальчики опять:
- Да что ты, тятенька? Дом-то вон где стоит, а ты куда ж это бежишь?
На счастье, тут большущая берёза стояла. Подбежал к ней Аким, обхватил её руками да кругом её так и вертится, так и вертится. Кричит сыновьям:
- Маменьку скорее зовите!
Побежали мальчуганы домой, заплакали со страху. Кричат:
- Маменька, беги скорее на улицу! Там тятенька с ума сошёл, - вокруг берёзы так и гоняется, так и гоняется!
Побежала мать на улицу. А Аким кругом берёзы вертится да кричит:
- Ой, плохо я сделал: чужое добро без спросу взял. Снимай, моя милая, эти лапти скорее!
Бегает за ним жена, лапти развязывает. Скинул Аким лапти с ног - ноги остановились. Повели его жена и дети под руки в избу.
- Ой, умаялся! Чуть сердце не лопнуло! Кидай, Маланья, лапти в угол. Завтра отнесу их обратно Ивану. А уж теперь отдыхать стану.
Повалился Аким на лавку. Вдруг дверь отворяется - входят барин и кучер.
- Мужичок, - говорит барин, - мы на охоту ходили, - заблудились. Можно у тебя переночевать?
- Можно, барин, ночуй, - Аким отвечает. А сам еле дышит. Поглядел на него барин:
- Да ты что, мужичок, больной?
- Нет, барин, здоровый. Вот только лапти меня замучили.
- Какие лапти? - барин спрашивает. Аким рассказал ему, что с ним случилось.
Барин как схватит лапти - да к дверям.
- Не тебе, мужику, такие лапти носить! Мне, барину, они лучше пригодятся!
Оттолкнул он Акима, сам скорее обувается в лапти. Только обулся - как подхватило его да как понесло по улицам! Несётся барин, только пятки сверкают. Перепугался он, заголосил:
- Держите, помогите, остановите!
А вся деревня уже спать легла, никто его не видит. И вынесло барина в поле. Прыгал он по кочкам, прыгал, сотню лягушек раздавил. А потом потащили его лапти в лес. В лесу-то темно, звери спят, только вороны:
- Каррр! Каррр! ..
В лесу река бежит - глубокая, берега высокие. Не удержался наш барин - да бултых в воду! Словно камень, ко дну пошёл. Только пузыри по воде бегут.
Потонул барин. А лапоточки-то всплыли. Плыли всю ночь по реке, а к утру приплыли туда, где их хозяин сидел.
Видит дедушка, - плывут его лапоточки. Достал он их из воды, на солнышке обсушил, посмеялся, обулся, да и пошёл своей дорогой. Сам он их сплёл - они его и слушаются, не бегут, коли ему не надо.
Лапоть - В старое время: крестьянская обувь, сплетенная из лыка, охватывающая только стопу.
Лыко - внутренняя часть  коры молодых лиственных деревьев, разделяемая на слои  и узкие полосы  Из лыка плетут корзины и другие изделия
Братья Лю.
Китайская сказка
Давным-давно жила на берегу моря одна добрая женщина. У нее было пять сыновей, пять братьев Лю: Лю-первый, Лю-второй, Лю-третий, Лю-четвертый и Лю-пятый. Они были так похожи, что никто не мог их отличить друг от друга. Даже мать иногда путала. Но у каждого из братьев была своя особенность. Старший брат, Лю-первый, мог выпить целое море, а потом выпустить его обратно. Лю-второй не боялся огня. Лю-третий мог вытягивать свои ноги на любую длину. У Лю-четвертого тело было крепче самого крепкого железа. А самый младший, Лю-пятый, понимал язык птиц и зверей.
Они жили счастливо и безбедно. Лю-первый ловил рыбу. Лю-второй поддерживал в доме огонь. Лю-третий и Лю-четвертый работали в поле. А Лю-пятый пас гусей и овец.
Однажды в те места, где жили братья Лю, приехал на охоту богатый и злой правитель области. На опушке леса он увидел стадо и мальчика-пастуха. Это был Лю-пятый. Возле него спала красивая горная козочка. Правитель схватил свой лук, прицелился в нее. Испуганный Лю крикнул - козочка одним прыжком скрылась в лесу. Из чащи выглянул олень. Лю закричал ему на оленьем языке: "Спасайся!" - и олень исчез. На поляну выскочили веселые зайцы. Лю крикнул на заячьем языке - и зайцы ускакали. Все звери попрятались, лес опустел. Напрасно правитель стрелял из лука - только стрелы терял. Он был очень разгневан. А добрый Лю радовался, что успел помочь своим лесным друзьям.
294576571818500Тогда злой правитель приказал схватить Лю-пятого. Его отвезли в город и бросили в клетку к голодному тигру. Правитель думал, что тигр разорвет смелого бедняка, но Лю-пятый заговорил с тигром на тигрином языке, и свирепый зверь не тронул его.
Узнал об этом правитель, озлобился еще больше. Он приказал отрубить Лю-пятому голову. Но тогда в тюрьму, куда отвели Лю-пятого, пробрался Лю-четвертый, у которого тело было крепче самого крепкого железа. Он остался в тюрьме вместо своего брата, а Лю-пятый спокойно вышел и отправился домой. Они были так похожи друг на друга, что никто ничего не заметил.
На следующее утро Лю-четвертого вывели на городскую площадь. Палач хотел отрубить ему голову, но самый тяжелый и крепкий меч ударился о железную шею Лю-четвертого и разлетелся на куски. Тогда озлобленный правитель приказал отвести его в тюрьму, а наутро сбросить дерзкого бедняка с высокой скалы.
Ночью в тюрьму проник Лю-третий, который мог вытягивать свои ноги на любую длину, и остался там вместо своего брата. И опять никто ни о чем не догадался.
На заре Лю-третьего отвели на высокую скалу. Если человека бросали с той скалы, он разбивался насмерь.
Вот палачи столкнули вниз Лю-третьего, а он спокойно вытянул свои чудесные ноги и встал на них, как ни в чем не бывало. Разъяренный правитель ускакал в свой дворец. В тот же день он приказал сжечь непокорного Лю на костре.
Палачи сложили на площади перед дворцом правителя огромный костер. Стража с луками и копьями окружила площадь. Толпы народа пришли со всех сторон.
Тем временем Лю-второй, который не боялся огня, пробрался в тюрьму и незаметно подменил Лю-третьего. Едва успел он это сделать - правитель подал знак начинать казнь.
Палачи схватили Лю-второго и бросили его в середину огромного костра. Пламя поднялось выше домов. Лю-второй исчез в огне и черном дыму. Народ заплакал от жалости. А жестокий правитель злобно смеялся.
Но скоро дым рассеялся и все увидели: посреди огня стоит Лю-второй и улыбается как ни в чем не бывало. Правитель чуть не задохнулся от ярости.
- Что это за человек? - закричал он. - В огне не горит, оскалы не разбивается, меч его не берет, и даже свирепый тигр его не трогает! Так нет же, быть того не может, чтобы я, могущественный правитель, не справился с простым крестьянином!
И жестокий правитель решил отвезти Лю далеко в море, привязать ему на шею тяжелый камень и утопить. "Может быть, он не боится и воды? - подумал правитель. - Все равно камень не даст ему всплыть. Пусть остается на дне морском!" И вечером того же дня он приказал свершить казнь.
С большим трудом пробрался в тюрьму Лю-первый, который мог выпить все море. Он занял место своего брата и стал ждать.
Вечером его отвели на корабль. Правитель со своей свитой поместился на другом корабле. Корабли уплыли далеко в море. На самом глубоком месте Лю-первому привязали на шею огромный камень и, по знаку жестокого правителя, бросили в морские волны.
254063531877000Как только Лю-первый скрылся под водой, он сейчас же начал пить море. Правитель увидел: море исчезает куда-то - и пожелтел от страха. Вскоре морское дно обнажилось. Корабли опрокинулись, правитель и его свита увязли в морском иле.
Тем временем Лю-первый отвязал камень и спокойно вышел на берег. Тогда он выпустил море обратно. Правитель с его свитой так и остались на дне.
А народ радовался гибели злого правителя и прославлял непобедимых братьев Лю.
Чудесная яблоня.
Польская сказка
Давным-давно жила в Карпатах одна крестьянка. И был у неё один-единственный сын. Звали его Владислав.
Как-то раз отправилась, крестьянка в лес по ягоды. Походила по лесу, набрала полное лукошко малины и пошла домой. Вдруг видит - сидит на пеньке старушка в цветастом кунтуше.
- Дай мне, милая, отведать малины! - попросила старушка. - А я за это покажу твоему сыну дорогу к счастью.
Жалко было крестьянке отдавать ягоды, но уж очень хотела она, чтобы сын её стал счастливым, потому и отдала она лукошко незнакомой старушке.
А старушка съела всю малину до последней ягодки, утерла рот и говорит:
- Запомни мои слова: ежели твой сын найдёт себе ремесло по душе, то станет он счастливым, тебе любезным и людям полезным.
- Какое же ремесло придётся по душе моему Владиславу, бабушка? - спросила крестьянка.
Но никто ей не ответил. Старушки, как ни бывало.
На пенёчке, где она сидела, появилась вдруг маленькая ящерица, вильнула хвостиком и юркнула куда-то. А пустое лукошко вдруг снова наполнилось доверху спелой малиной.
Поняла тогда крестьянка, что это была не простая старушка, а волшебница.
Думала крестьянка, думала, как найти сыну ремесло по душе, но ничего не могла придумать.
Повстречала она портного и спрашивает:
- Скажи мне, портной, какое ремесло самое лучшее на свете?
- Наше, портняжье ремесло, самое лучшее! - ответил портной.
Отдала крестьянка сына в ученье портному. Начал Владислав учиться нитки в иголки вдевать, ножницы подавать, утюг греть.
Прошло три месяца. Отправилась крестьянка в город навестить сына. Портной просто не мог нахвалиться им - и работящий, и смышлёный. Но сам Владислав был не весел.
- По душе ли тебе, сынок, портняжье ремесло? - спросила мать.
- Нет, мама, не по душе мне оно. Шьём мы парчовые кафтаны для бездельников-богачей, а бедняки ходят в дерюжке.
Испугалась мать, что за такие речи могут упрятать сына в темницу, взяла его за руку и повела домой.
Идут они по дороге, а навстречу им сапожник. Шагает, песни распевает. Спросила его крестьянка, какое ремесло самое лучшее на свете.
- Сапожное, - ответил сапожник. - Мы горя не знаем, людей обуваем.
Отдала мать сына к сапожнику.
Прошло два месяца. Соскучилась мать по сыну и отправилась проведать его.
Сапожник не мог нахвалиться своим учеником, но сам Владислав был не весел.
Спросила его мать:
- По душе ли тебе, сынок, сапожное ремесло?
- Нет, мама, не по душе. Мы обуваем в дорогие сапоги бездельников-богачей, а бедняки ходят босые. И я всё думаю, как бы это дело поправить.
Испугалась мать, что за такие речи могут упрятать сына в темницу, взяла его за руку и увела домой.
Многих людей спрашивала крестьянка, какое ремесло на свете самое лучшее. И каждый своё расхваливал.
Как-то раз увидела крестьянка странствующего рыцаря. Подошла к нему и всё о том же спрашивает:
Остановил рыцарь коня, подумал немного, и говорит:
- Самое лучшее ремесло у кузнеца-оружейника. Ом кует легкие сабли, тяжёлые мечи и острые копья. Отдай своего сына учиться этому ремеслу.
Отвела крестьянка сына к оружейнику и сказала:
- Довольно мне с тобой мучиться. Ежели и оружейное дело придётся тебе не по душе - станешь тогда пастухом, будешь деревенское стадо пасти!
Пролетел один месяц, за ним второй, третий. Прошла зима, снег растаял, и зазеленела травка.
Однажды рано утром кто-то постучал в дверь. Крестьянка отворила её и радостно всплеснула руками. На пороге стоял её сын Владислав с сумкой на боку.
- Ну, мама, - сказал он, - стану я теперь пастухом! За оружейное дело я больше не возьмусь. Моему учителю-оружейнику всё едино, для кого ковать оружие - для нас или для наших врагов. А я не хочу, чтобы гибли поляки под саблями, выкованными мной. Лучше уж стану я пастухом.
И стал Владислав пастухом. Пасёт на лугу стадо, на свирели играет.
Как-то раз увидел Владислав, что над ближней рощей поднимается столб дыма. Прибежал он туда и видит - вокруг одного белого камня огонь горит, а по нему большая ящерица мечется.
Пожалел Владислав ящерицу, протянул ей свой длинный посох. Пробежала по нему ящерица, как по мостику, спрыгнула, ударилась оземь, обернулась старушкой, и говорит:
- Пойдём со мной, сынок, пойдём, пастушок! Ты меня из беды выручил, и за это я тебя сделаю счастливым.
- Я бы пошёл, да не могу коров без присмотра оставить, того и гляди волки нападут, - ответил Владислав.
- Не бойся, - молвила старушка. - Покуда ты в гостях у меня будешь, мой внучата-ящерята позаботятся о твоих коровах.
Пошёл Владислав следом за старушкой-волшебницей, и привела она его в огромную тёмную пещеру.
Хлопнула старушка в ладоши, и в пещере сразу стало светло. Смотрит Владислав - стоят в пещере два открытых сундука, полные доверху драгоценными каменьями. В одном сундуке лежат красные рубины, а в другом - зелёные изумруды. А посреди пещеры растёт развесистая яблоня с золотыми яблоками.
Говорит старушка Владиславу:
100965100393500- Возьмёшь сундук с красными рубинами - станешь самым пригожим. Возьмёшь сундук с зелёными изумрудами - станешь самым важным и богатым. А ежели яблоню возьмёшь - останешься, как и был бедняком, но зато будешь матушке своей любезен, да и людям полезен! С этой яблоней у тебя и дело по душе будет.
- Какое же это дело, бабушка? - спросил Владислав.
- Эта яблоня не простая, - ответила волшебница. - На рассвете она цветёт, а вечером созревают на ее ветвях золотые яблоки. Этими яблоками какую угодно хворь можно вылечить. Только нельзя за леченье деньги брать.
- Я лучше яблоню возьму, бабушка. - сказал Владислав.
Махнула волшебница рукой. Зашевелилась яблоня, вытянула свои корни из земли и пошла следом за Владиславом. Идет, покачивается, ветвями помахивает.
Посадил Владислав яблоню во дворе своего дома. Потом, недолго думая, нарвал золотых яблок и пошёл по деревне. Раздал Владислав яблоки всем больным. Съели они их и тотчас же выздоровели. Поправился и дровосек, которому упавшей сосной перешибло спину. Встала на ноги и столетняя старушка Люцина. уже много лет не встававшая с постели.
И полетела по Карпатам молва о молодом пастухе, который лечит золотыми яблоками от всех болезней, а денег за леченье не берёт.
Как-то раз проезжал по горной дороге король со своей свитой. У него был насморк,
и он всё время чихал. Лечил короля немецкий врач - не вылечил, лечил французский доктор - не вылечил, и турецкий лекарь не сумел вылечить.
Узнали придворные, что живёт здесь пастух, который вылечивает золотыми яблоками от какого угодно недуга и сказали об этом королю.
- Ап-чхи! Проводите меня к нему. Ап-чхи! - приказал король.
Приехал король со свитой в деревню, где жил Владислав.
А в это время привезли к Владиславу одного умирающего охотника, сильно помятого медведем.
А на дереве в этот вечер осталось только одно-единственное яблочко.
- Охотник может подождать,- сказал король Владиславу. - Вылечи сперва меня. Ап-чхи! И я награжу тебя по королевски. Ап-чхи!
- Нет. ваше величество, охотник не может ждать, потому что не доживёт до завтрашнего вечера! - сказал Владислав и отдал золотое яблоко охотнику.
Съел охотник яблоко - и тут же выздоровел. Разгневался король, ещё сильней расчихался. Не пожелал он ждать до завтрашнего вечера, когда созреют новые яблоки, а приказал своим слугам пересадить яблоню в дворцовой сад.
Принялись слуги выкапывать яблоню. А яблоня цепляется за землю своими корнями, хлещет ветвями королевских слуг, не хочет отправляться в дворцовый сад. Но слуг было много, и они одолели яблоню. Обвязали её верёвками, положили на телегу и повезли во дворец.
Опечалился Владислав, пошёл в пещеру, вызвал волшебницу и попросил у неё другую яблоню.
- Второй такой яблони у меня нет, - сказала волшебница. - Но я дам тебе разноцветных груш. Эти груши помогут тебе отобрать у короля золотую яблоню. Но сперва отведай их, тогда ты сам увидишь, что они могут сделать.
Съел Владислав зелёную грушу, и на лбу у него сразу выросли рога. Тогда съел он красную грушу- рога исчезли. Съел синюю - вырос у него огромный нос. Съел жёлтую - нос стал таким, как прежде.
Взял Владислав разноцветные груши и отправился во дворец - выручать свою яблоню.
Как увидели придворные синие и зелёные груши, окружили Владислава. И король пришёл.
- Ах, какие прекрасные груши! Продай их нам!
- Груши эти не продажные. Берите их даром, какая кому понравится! - ответил Владислав и подал королю самую большую зелёную грушу.
Расхватали вельможи синие и зелёные груши и принялись есть. Но вдруг всполошились - у кого рога выросли, у кого - огромные носы. У короля рога были как у оленя и торчали из-под короны во все стороны. Засуетились, заметались в ужасе придворные, натыкаясь друг на друга своими носищами и рогами. Поняли они, что это пастух учинил с ними такую злую штуку, снова окружили его и принялись упрашивать:
- Вызволи нас из этой беды, - дадим тебе сколько хочешь денег!
- Ладно, - ответил Владислав, - я помогу вам, если вы отдадите мне золотую яблоню.
Поклялись король и вельможи отдать яблоню.
Тогда Владислав роздал им красные и жёлтые груши. Съели они их и исчезли у всех рога и уродливые носы.
А Владислав побежал в сад, где за серебряной оградой стояла золотая яблоня. Она вся почернела, будто обуглилась.
- Ах, ты, моя яблонька, ах, ты, моя красавица, почему ты так увяла и высохла в королевском саду? - спросил Владислав,
И ответила ему яблоня человеческим голосом:
- В неволе я увяла и высохла, а на воле опять расцвету.
328485538671500Вынула яблоня свои корни из земли и пошла следом за Владиславом в Карпатские горы. По дороге она зазеленела, а потом и зацвела.
Когда они пришли в деревню, где жил Владислав, яблоня опять пустила корни во дворе его дома, и в тот же вечер созрели на её ветвях золотые яблоки.
А Владислав снова принялся лечить больных людей.
И был он счастлив, и матушке своей любезен, и людям полезен, потому что нашёл наконец, дело по душе.

Кувшинный человечек.
Японская сказка .В старину, далёкую старину, жил в одной деревне молодой парень по имени Таро. Был он бездельник, каких мало. И к тому же любопытен.С утра бродит по улицам и глазеет по сторонам. Тут новую крышу настилают, там бочку чинят, а вот собака за кошкой погналась. Кошка сидит на дереве, а Таро стоит под деревом. Ждёт, когда кошка с собакой помирятся.Мальчишки даже песню сложили:
Кто глаза таращит, Словно филин в чаще, Как лягушка на болоте? Это наш Таро. Оророн-коророн!Оророн-коророн!
Настала осенняя страда. Все парни жали и молотили рук не покладая. Один Таро шатался по деревне как ни в чем не бывало. Вдруг приметил он на обочине дороги глиняный кувшинчик.– О-о, ходишь далеко – найдёшь больше, – обрадовался Таро. – И целёхонький, ни трещины. Но что в нём шуршит? Верно, полевая мышь туда забралась.
2264410381000Заглянул Таро в кувшин – и что же видит? Не мышь там прячется, не ящерица, не лягушка, а маленький человечек. Головёнка у него не больше каштана, а сам он, если на ноги встанет, будет ростом с гороховый стручок. Вот чудо! Таро так широко рот разинул от удивления, что в него, как в ворота, повозка с конём могла бы въехать.Человечек заговорил голосом тонким-тонким, как писк цикады:– Здравствуй, Таро! Вот мы и встретились. Из всей вашей деревни один ты мне полюбился. Ох, как я не люблю других парней! Возьми меня к себе домой жить.– Что ж,– отвечает Таро,– пожалуй, возьму. Отчего не позабавиться?Дома вынул он маленького человечка из кувшина и бережно, двумя пальцами, посадил посреди комнаты. А кошку на улицу выгнал за то, что стала облизываться.– Кувшинный человечек, какой ты забавный! Верно, меньше самого крошечного карлика на свете. Хочешь, поиграем?Целый день играл Таро с Кувшинным человечком. Посадил его в деревянную чашку и катал в кадке с водой. Подует посильнее – в кадке буря поднимается.Тележку сделал и мышь в неё запряг. Мышь побегала-побегала и бросилась в норку, тележку опрокинула.Смеялся-смеялся Таро, но к вечеру надоела ему новая забава. Не привык он долго одним и тем же заниматься.На другой день опять пошёл Таро шататься по улицам. Солнце уже начало садиться, когда вспомнил он о Кувшинном человечке.Вернулся Таро домой, смотрит, а там какой-то долговязый верзила на полу развалился, руки-ноги раскинул... Кто бы это мог быть? Стал Таро вглядываться в незваного гостя. Словно он его уже где-то видел. Да ведь это Кувшинный человечек!– Вот чудо из чудес! Как же ты так сразу, в один день, вырос? – спрашивает Таро. – Ещё вчера был меньше мыши, а теперь меня перерос.– Все твоими трудами, друг мой, твоими заботами,– отвечает Кувшинный человечек.– Недаром я тебя из тысячи выбрал. Гуляй больше, я ещё и не так вырасту.В первый раз в жизни призадумался Таро: что бы эти слова значили?А Кувшинный человечек уже не гостем, а хозяином себя держит. Принеси ему то, подай это, да поживее.На другой день Таро ушёл из дома раньше обычного. Сказать по правде, сбежал от своего гостя. Весь день бродил он по деревне без дела.Вечером вернулся; открыл дверь – и замер на пороге. В дом войти нельзя. Гость так вырос, что ему и одному в доме тесно.– Тоже выстроили домишко, недотёпы деревенские, – ворчит Кувшинный человечек. – Повернуться негде. Очаг посредине сделали, то и дело ногой в него попадаю. А угли-то горячие!Пришлось Таро спать под открытым небом. Чуть свет ушёл он со двора подальше. А вскоре соседки у колодца поспорили, чей ребенок в драке виноват. Ну как тут не послушать!Вернулся Таро домой уже в сумерках и понять не может, что за толстые брёвна из окон и дверей торчат? Пригляделся, а это руки и ноги гостя. Стал Кувшинный человечек великаном.Того и гляди крышу своротит. Всю ночь Таро думал, как от беды избавиться, – ничего придумать не мог.А наутро вот что случилось. Пришёл к нему сосед и говорит:– Сын у меня заболел. Одному мне, старику, не управиться. Помоги в поле урожай убрать.Не хотелось Таро за работу браться, но и отказать совестно. Взял он серп в руки, пошёл помогать старику соседу. Вечером сосед говорит:– Спасибо тебе, что помог. Вот на, возьми за свой труд.И дал ему немного денег. Первый раз в жизни заработал Таро деньги. Держит их в руке, и на душе у него легко так стало. Пошёл он домой. Только смотрит, не торчат больше из дверей руки и ноги непрошеного гостя. Ворчит гость в доме, ворочается, как медведь. Припёр Таро дверь покрепче и лёг спать во дворе.На другое утро опять пошёл Таро помогать соседу. Вернулся он к себе домой поздно вечером, а гость почему-то вдвое меньше стал. Сидит в углу сердитый. В доме так хорошо стало, просторно. Можно после работы чайку попить. А гость жалуется:– Ошибся я в тебе, Таро! Думал, ты стоящий человек: мухи с головы не сгонишь – так ленив. Ещё бы дня два ты поленился, я бы с гору вырос, до самых облаков. Ну чего ты серпом целый день махал? В гроб, что ли, меня вогнать хочешь?«Э-э,– смекнул Таро, – вот оно в чём дело! Ну уж, завтра я так работать буду, что никто за мной и не угонится». Назавтра к вечеру Кувшинный человечек стал опять ростом с гороховый стручок. – Прошу тебя, Таро-сан, – запищал он плаксивым голоском. – Посади меня снова в кувшин да и оставь возле дороги. Поищу я себе другого хозяина, поленивее. Таро так и сделал.Старые люди в деревне сказали: верно, это сама лень была и образе Кувшинного человечка. А кто потом нашёл его, не знаю.Может, и сейчас Кувшинный человечек лежит возле дороги, ждёт нового хозяина. 

Борис ЗаходерСказочка.
281686013398500В чистом поле, в белом поле Было все белым-бело, Потому что это поле Белым снегом замело. И стоял в том белом поле Белоснежно-белый дом, С белой крышей, с белой дверью, С беломраморным крыльцом. Потолок был белый-белый, Белизною пол блистал, Было много белых лестниц, Белых комнат, белых зал. И в белейшем в мире зале Спал без горя и забот, Спал на белом одеяле Совершенно черный кот. Был он черен, словно ворон, От усов и до хвоста. Сверху черен, снизу черен... Весь - сплошная чернота!
Сочинение по иллюстрации к сказке.
Эпиграф «Сказка-ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок»
  – Представьте, что вы находитесь внутри этой картины. Оглянитесь вокруг, рассмотрите, что вы видите, слышите, ощущаете?– Теперь представьте, что у вас в руках подзорная труба. Посмотрите внимательно, наверняка появятся новые детали, которые вы раньше не заметили – Какой фрагмент картины  вы показали бы более крупным планом? Почему?
План.
Общее описание иллюстрации. (что это за иллюстрация, к какой сказке, что мы видим)
Образ героя на иллюстрации..Что помогает нам понять настроение героя.
Моё отношение к герою.
Выбери иллюстрацию к понравившейся сказке или нарисуй свою, и напиши сочинение в тетрадь.

2240828-2410800
582589865600

Л. Измайлов «Монолог о дружбе»
Что такое дружба? Каждый знает?
Может быть, и спрашивать смешно.
Слово дружба что обозначает?
Может быть, поход вдвоем в кино,
Может быть, хороший пас в футболе,
Может быть подсказку у доски,
Может быть, защиту в драке школьной
Или просто средство от тоски?
Ну, а может быть, молчанье в классе,
Если друг плохое совершит?
Скажем, Коля стены разукрасил,
Михаил все видит и молчит.
Разве это дружба, если кто-то
Дроби дома не хотел решать:
Заниматься не было охоты,
А дружок дает ему списать.
Разве это дружба, если двое
Вздумали уроки прогулять,
А спросила мама: « Вы не в школе?»-
Оба дружно начинают врать.
Ну а может дружба- это если
Друг приятно говорит всегда,
Речь свою, пересыпая лестью,
И не скажет резкость никогда?
Что такое дружба, каждый знает?
Может быть, и спрашивать смешно.
Ну а все же, что обозначает
Это слово? Значит что оно?
Дружба –это если друг твой болен
И не может в школу приходить
Навещать его по доброй воле,
Школьные уроки приносить,
345249519240500Терпеливо объяснять заданья
На себя взять часть его забот,
Отдавать ему свое вниманье
Дни, недели, месяц или год.
Если друг твой, что-то к сожаленью,
Плохо сделал или же сказал,
надо честно, прямо, без сомненья
Правду высказать ему в глаза.
Может быть, понять он все не сможет
Может быть, обидеться он вдруг,
Все равно сказать ты правду должен,
Ведь на то и нужен лучший друг.
Дружба в радости и дружба в горе.
Друг последнее всегда отдаст.
Друг не тот, кто льстит, а тот, кто спорит,
Тот, кто не обманет, не продаст,
Дружба никогда границ не знает,
Нет преград для дружбы никаких,
Дружба на земле объединяет
Всех детей и белых, и цветных.
Дружба- это если пишут дети
Письма детям из другой страны.
Дружба – это мир на всей планете
Без сирот, без ужасов войны.
Н.Носов.
Приключения Толи Клюквина
Я вышел из дома № 10 на Демьяновской улице и, свернув в Третий Каширский переулок, зашагал к своему приятелю Славе Огонькову, который жил на Ломоносовской улице, в доме № 14. Ещё вчера с вечера друзья условились встретиться сегодня утром и поиграть в шахматы. Они оба увлекались этой игрой и способны были играть с утра до вечера. Такая на них полоса нашла.
4457700510540005842073533000Толя очень спешил, потому что обещал своему другу прийти к десяти часам утра, но уже было гораздо больше, так как Толя по своей неорганизованности замешкался дома и не успел выйти вовремя. А тут ещё, как это всегда бывает, когда поскорей надо, на улице произошла задержка. Он уже был в конце Третьего Каширского переулка, как вдруг из-за забора вылезла серая кошка и остановилась с явным намерением перебежать Толе дорогу.
— А-кши! Брысь сейчас же! — закричал Толя на кошку и, чтоб испугать её, нагнулся, делая вид, будто хочет поднять с земли камень.
Это действительно испугало кошку, но, вместо того чтоб бежать назад, она бросилась через дорогу и скрылась за воротами дома на противоположной стороне улицы.
— Ах, чтоб тебя! — растерянно пробормотал Толя.
Он остановился, не смея идти вперёд, и стал думать, что лучше: плюнуть три раза через плечо и продолжать путь или возвратиться назад и пройти по другой улице. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, он решил всё же вернуться назад.
«Будто что-нибудь может измениться от того, что я плюну три раза, — рассуждал он. — Раз кошка перебежала дорогу, то тут хоть плюй, хоть не плюй… Хотя если сказать по правде, то, может быть, и сама кошка ничего не значит, да ладно уж, шут с ней! Мне нетрудно по другой дороге пройти, а то на самом деле ещё какая-нибудь неудача получится».
Рассуждая таким образом, Толя вернулся к своему дому и, пройдя по Демьяновской улице до следующего угла, свернул во Второй Каширский переулок. На этот раз он добрался до Ломоносовской улицы без особенных приключений и ещё издали увидел, как из подъезда дома № 14 вышел какой-то мальчик. Сначала Толе показалось, что он очень похож на Славу Огонькова, потом показалось, будто не очень. Мальчик между тем постоял у подъезда, словно о чем-то раздумывая, после чего повернулся к Толе спиной и зашагал в противоположную сторону.
«Ладно, — сказал сам себе Толя. — Я сейчас поднимусь к Славе, и всё станет ясно. Если Слава дома, то это значит, не он. Если же его дома нет, то тогда это он».
Поднявшись на четвёртый этаж, Толя позвонил у дверей 31 квартиры. Ему отворила Славина мама.
— А Слава только что ушёл, — сказала она. — Разве ты не встретил его?
— Нет, то есть я видел его издали, да подумал, что это не он. Он ведь сказал, что подождет меня.
— Он тебя долго ждал, даже сердился, что ты не идешь. А потом ему позвонил по телефону Женя Зайцев, и Слава сказал, что пойдёт к нему.
— Свинья какая! Будто уж не мог подождать немножко! — сказал Толя, попрощавшись со Славиной мамой и спускаясь по лестнице.
Выйдя на улицу, он постоял у подъезда, раздумывая, что предпринять, потом тоже пошёл к Жене Зайцеву, который жил на Загородном шоссе, то есть довольно далеко от Ломоносовской улицы. Теперь Толе не к чему было спешить. Он шёл, зевая по сторонам и разглядывая всё, что попадалось на пути. На Суворовском бульваре он остановился, чтоб посмотреть на ребят, которые учились кататься на детском двухколёсном велосипеде.
Ребят было четверо, но ни один из них ещё не умел кататься, поэтому они не столько ездили, сколько падали с велосипеда. Нужно сказать, что кататься на этом велосипеде без привычки было довольно трудно, так как он был не совсем обычной конструкции. На обычном двухколёсном велосипеде педали надо крутить только до тех пор, пока машина не разгонится, после чего велосипед едет сам, а педали стоят на месте. На этом же велосипеде педали надо было крутить всё время. Даже когда их можно было уже и не крутить, они сами крутились. Это, наверное, объяснялось тем, что велосипед был устаревшей системы. Его подарил ребятам один жилец, который жил в их доме.
Жильца этого звали Иван Герасимович. Когда Иван Герасимович был ещё маленький, ему подарил этот велосипед его папа. Потом Иван Герасимович вырос и купил себе настоящий, взрослый, велосипед, а этот велосипед спрятал в сарае. Он думал, что когда-нибудь женится и у него будут дети, тогда он подарит им этот велосипед. Но прошло лет двадцать пять или тридцать, Иван Герасимович так и не женился, а про велосипед забыл. И вот недавно он разбирал у себя в сарае старую рухлядь и увидел этот велосипед.
«Что мне с ним делать? — подумал Иван Герасимович. — Отдам-ка я его ребятам в общее пользование. Всё равно у меня своих детишек нету. Хотя я ещё, может быть, женюсь, но к тому времени велосипед совсем заржавеет, и его надо будет выбросить или сдать в утиль».
Он вытащил велосипед из сарая и сказал ребятам:-381020447000
— Вот вам, чертенята, велосипед. Он хоть неказистый на вид, зато крепкий. Я в детстве по целым дням катался на нём, а у него, глядите, хотя бы спица сломалась. Словом, катайтесь, ребятки. Доламывайте.
Ребята были очень удивлены и даже не верили, что им дарят велосипед, но потом увидели, что Иван Герасимович не шутит, и очень обрадовались. Сначала они попробовали кататься по двору, но там им было очень больно падать, так как весь двор был вымощен крупным булыжником. Тогда они пошли на бульвар, и здесь их увидел Толя. Он посмотрел, как ребята то и дело кувыркались с велосипеда на землю, и сказал:
— Эх, вы! Кто же так учится кататься! Так и носы расшибете! На велосипеде надо учиться кататься с горы.
— Почему с горы? — удивились ребята.
— Потому что, когда едешь с горы, велосипед катится сам — педали крутить не надо, и можно учиться держать равновесие. А когда научишься держать равновесие, можно начинать учиться крутить педали. Если же начнёшь учиться сразу и тому и другому, то ничего не получится.
Кто-то из ребят сказал:
— Надо пройти по бульвару дальше, там дорога идёт вниз, то есть с горки.
Все побежали туда, где начинался спуск. Но ни у кого не хватало смелости скатиться на велосипеде с горы.
— Какие же вы трусишки! — сказал Толя. — Ну-ка дайте велосипед, я покажу вам, как надо кататься.
Толя сел на велосипед, оттолкнулся ногой и покатил вниз. Он уже умел немного кататься, и езда на велосипеде не представляла для него трудности. Ребята гурьбой побежали за ним. Они уже начали бояться, как бы он не удрал от них вместе с велосипедом. Велосипед между тем набирал скорость. Педали начали вертеться с такой быстротой, что Толя не успевал крутить ногами. Пришлось ему отпустить педали, но они всё-таки продолжали вращаться и начали бить его по ногам. Тогда Толя расставил ноги широко в стороны и помчался такой раскорякой со страшной скоростью. Неожиданно он увидел впереди малышей, которые играли посреди бульвара. Чтоб не наехать на них, ему пришлось круто повернуть в сторону. На его счастье, в ограде бульвара оказалась калитка. Толя проскочил сквозь неё, в мгновение ока пересек улицу и въехал в ворота дома.
Промелькнув по двору с быстротой молнии, Толя выехал на задворки и со всего разгона наткнулся передним колесом на толстую чугунную тумбу, которая лежала недалеко от забора. От удара велосипед брыкнул, словно лошадь, и встал торчком. Толя выскочил из седла, перелетел вверх ногами через забор, как акробат в цирке, и шлёпнулся в мусорный ящик, который стоял в соседнем дворе под забором.
Всё произошло так быстро, что Толя не успел опомниться, как уже сидел в ящике. Падая, он зацепился за гвоздь, который торчал в крышке ящика, и разорвал на спине рубашку. Это несколько задержало скорость полета, к тому же он упал на кучу мягкого мусора, что значительно смягчило удар. Таким образом, всё обошлось благополучно, если не считать, что в самый последний момент Толя ушибся о стенку ящика лбом.
Придя понемногу в себя, он ощупал рукой ушибленный лоб, и ему показалось, что там у него ссадина или царапина.
Приложив к ссадине носовой платок, Толя стал осматриваться по сторонам, пытаясь разгадать, куда это он попал.
Ребята, которые мчались за велосипедом во весь опор, сильно отстали. Они, однако, успели заметить, как Толя свернул с бульвара и скрылся в чужих воротах. Вскочив в эти же ворота и пробежав в конец двора, они обнаружили валявшийся под забором велосипед. Увидев, что велосипед не похищен, но сам Толя куда-то исчез, ребята принялись бегать по двору, заглядывать во все уголки и кричать:
— Мальчик! Мальчик!
Но Толя не отзывался. Ребята подумали, что он, должно быть, не захотел больше кататься и ушёл домой. Они взяли велосипед и побежали обратно на бульвар.
Сидя в ящике, Толя слыхал, как кричали ребята, но так как они звали его не по имени, то решил, что зовут кого-то другого. Осмотревшись по сторонам и выглянув из мусорного ящика наружу, Толя наконец уяснил себе, куда он попал. Понятно, у него не было большого желания сидеть в таком месте. Убедившись, что кровь из царапины на лбу уже не идёт, он спрятал в карман носовой платок и вылез из ящика.
Перед ним, за деревьями, был виден серый кирпичный дом с высокой аркой в стене. Толя пошёл прямо под эту арку, надеясь выйти на улицу, но попал не на улицу, а в другой двор. Здесь было гораздо красивее, чем там, откуда явился Толя. Посреди двора возвышалась огромная круглая клумба с цветущими астрами, георгинами и яркими, как огоньки, настурциями. Недалеко от клумбы была куча песка, обнесенная с четырёх сторон голубым деревянным заборчиком. Какие-то красивые тихие дети сидели вокруг кучи и лепили из песка пирожки. Они были в ярких, цветастых платьицах и костюмчиках. Издали их тоже можно было принять за цветы. По обеим сторонам песочной кучи были разбиты газоны с аккуратно подстриженной зелёной травкой. Вдоль газонов стояли удобные лавочки, на которых сидели мамы детей. Они мирно беседовали между собой, читали книжки и следили, чтоб детишки хорошо вели себя и не запорошили друг другу песочком глаза.
Позади лавочек была волейбольная площадка с протянутой поперек неё верёвочной сеткой. Несколько мальчиков и девочек постарше играли в волейбол.
Двор был большой, широкий, окружённый со всех четырёх сторон стенами домов с балконами. На многих балконах пестрели цветы, высаженные в длинных деревянных ящиках. Толя невольно остановился и залюбовался открывшейся перед ним картиной. Всё это было удивительно: и цветы, и газоны с травой, и дети, и большой кожаный мяч, плавно взлетавший над волейбольной сеткой.
«Ах, если бы и мне жить в этом доме! — подумал Толя. — Я бы каждый день глядел на цветочки, на песочную горку с детишками, играл бы с этими мальчиками и девочками в волейбол».
Он грустно вздохнул и как раз в это время увидел, что одна девочка махнула ему рукой, приглашая его поиграть с ними. Толя подошёл несмело, но уже через две-три минуты вполне освоился среди новых друзей. Ему даже стало казаться, что он знаком с ними чуть ли не тысячу лет. Прошло ещё минут пять, и он уже захватил, как говорится, инициативу в свои руки: подавал команду, когда надо было меняться местами, кричал «аут», «сетбол», «мазила» и другие какие-то непонятные слова. Он всех учил правилам игры, хотя сам не особенно соблюдал эти правила. Кончилось тем, что он не смог взять мяч, который шёл очень низко. Вместо того чтоб отбить мяч рукой, он стукнул по нему ногой. Удар получился более сильный, чем ожидал Толя, мяч полетел в сторону и попал прямо в окно на втором этаже дома. Осколки стекла со звоном посыпались вниз. Мяч, к счастью, не влетел в окно, а упал тут же рядом.
459930543243500Первой мыслью Толи было броситься наутек, но он подавил в себе это желание. Ему казалось нечестным сбежать. Могли ведь подумать, что окно вышиб не он, а кто-нибудь из оставшихся игроков. Между тем один мальчик схватил мяч и, прижимая его к груди, побежал со двора.
— Спасайся кто может! — закричал кто-то.
Все игроки бросились врассыпную.
Увидев, что остался один, Толя решил, что теперь и ему можно бежать, но в тот же момент почувствовал, как его кто-то крепко схватил сзади за шиворот, и чей-то визгливый голос закричал прямо в ухо:
— Ты куда же это мячом садишь, разбойник?! Некуда тебе мячом пулять, окромя как по окнам, лоботряс ты этакий!
Толя обернулся, насколько было можно в его положении, и, скосив глаза, увидел злое лицо старой женщины, с коричневой бородавкой, величиной с горошину, над верхней губой. Одной рукой старуха крепко держала Толю за шиворот, в другой руке у, неё была чёрная клеёнчатая сумка с продуктами.
— Я нечаянно, — растерянно пробормотал Толя, стараясь вырваться.
— Я вот те оторву голову нечаянно да заместо стекла в окошко вставлю. Нет на вас, сорванцов, угомону!
— Опять у вас разбили, Дарья Семёновна? — спросила одна из женщин, которые сидели на лавочке возле песочной кучи.
— У нас, милая, а то как же! Уже в третий раз подряд бьют, чтоб их лихоманка била! Стёкол на них не напасешься. Ты из какой квартиры? — спросила Дарья Семёновна и с силой тряхнула Толю за шиворот.
— Из шестнадцатой, — признался Толя.
— А вот и неправда, — сказала другая женщина. — Я в шестнадцатой квартире всех знаю.
— Так я ведь не в вашем доме живу, — ответил Толя.
— Ах, не в нашем! — со злой усмешкой сказала Дарья Семёновна. — Мало тут наши бьют окна, так ещё не наши приходить будут! Пойдём-ка в домоуправление.
34740855905500Старуха потащила Толю в домоуправление. Там сидели управдом и счетовод. Управдом что-то писал за столом. Счетовод что-то подсчитывал на арифмометре. Он при этом курил, не выпуская изо рта папиросу, и жмурился от попадавшего в глаза дыма.
Ещё там, на лавочке, у окна сидел усатый мужчина в сапогах. Он тоже курил папиросу, отчего в комнате стоял дым столбом.
Попав в эту отравленную дымом атмосферу, Толя закашлялся, но Дарья Семёновна бесцеремонно подтолкнула его вперёд и, прикрыв за собой дверь, сказала:
— Вот, окно высадил. Уже в третий раз разбивают, значит. Только было отлучилась в магазин за продуктами, возвращаюсь, а этот как наподдаст мячик ногой. Сама видела. Наши-то все на дачу уехали, денег мне в обрез оставили. Где я теперь на стекольщика два рубля возьму?
— Гм! — промычал управдом, отрываясь от своих бумаг. — Придётся, дружочек, уплатить за стекло два рублика.
— Я принесу, — пролепетал Толя.
— Вот, вот, дружище, пойди-ка и принеси.
— Так он и принесёт, держи карман шире! — проворчала Дарья Семёновна.
— Честное слово, я принесу, — стал уверять её Толя.
— А ты погоди со своим честным-то словом! Уйдёшь, только тебя и видели!
— Верно, — сказал управдом. — Надо записать его адрес. Как твоё имя, фамилия?
— Толя Клюквин.
— Где живёшь? Говори адрес.
— Демьяновская улица, дом десять, квартира шестнадцать.
— Ну так вот, Толя Клюквин, не принесёшь два рубля на стекольщика, мы тебя по этому адресу живо найдём. Понял? — сказал управдом, записав Толин адрес.
— Найдёшь его, держи карман, — сказала недоверчивая старуха. — Он тебе наврёт с три короба, только записывай.
Управдом покосился на Дарью Семёновну.
— Ну, это нетрудно проверить, — ответил он. — Демьяновская, десять. Это какое же домоуправление будет?.. Кажется, двадцать девятое…
Управдом полистал лежавшую перед ним тетрадь со списком домоуправлений, снял телефонную трубку и набрал номер.
— Алло! — закричал он, подождав с минуту. — Это двадцать девятое?.. Посмотрите там по домовой книге, живёт у вас в шестнадцатой квартире Толя Клюквин? Как?.. Живёт?.. Ну спасибо… Что натворил?.. Да ничего особенного. Стекло здесь одной гражданке высадил… Ну, бабушка, вы не беспокойтесь, — сказал он, обращаясь к Дарье Семёновне и кладя трубку на место. — Теперь он от нас не скроется. Всё правильно.
— То-то и подозрительно, что всё правильно, — сказал усатый мужчина, который сидел на лавочке. — У нас тут в четвёртом отделении милиции случай был. Задержал милиционер мальчишку: прыгал на ходу из трамвая, а штраф отказался платить. Ну, его, естественно, милиционер в отделение привёл. Там, естественно, спрашивают: «Как фамилия?» Он говорит: «Ваня Сидоров», — то есть не свою фамилию назвал, а одного своего знакомого мальчика. Его спрашивают: «Где живёшь?» Он им и адрес этого Вани Сидорова дал. Те стали звонить из милиции в домоуправление: живёт, мол, там у вас Ваня Сидоров? Им говорят: «Живёт». Ну те, что ж, отпустили этого Ваню Сидорова, то есть не Ваню Сидорова, а этого мальчишку, который Ваней Сидоровым назвался, а на другой день послали родителям настоящего Вани Сидорова повестку, чтоб уплатили за своего сына штраф. Ну, родители, конечно, на Ваню набросились. «Что же ты, говорят, такой-сякой, с подножки на ходу прыгаешь? Штраф теперь за тебя плати!» Парнишка, конечно, расстроился, в слёзы: «Не прыгал я!» — «А, так ты ещё врать, такой-сякой!» Бедный парень уверяет, клянется. Заболел, понимаете, от такого недоверия. Родители видят — что-то не то получается. Не стал бы мальчонка так сильно расстраиваться, если б правда. Отец, естественно, побежал в милицию. «Мы, говорит, сыну верим. Наш Ваня не станет на ходу из трамвая прыгать. Он хороший». Ему говорят: «Они все хорошие, когда дома сидят». Отец говорит: «Всё равно я не стану штраф платить». — «А не заплатите, говорят, судить вас будем».
Через неделю там или другую вызывают отца на суд. Отец приходит. «Товарищи, говорит, это что же такое? Не прыгал ведь он». — «Как, говорят, не прыгал, когда тут всё: и имя, и фамилия, и адрес, — всё точно записано». Хотели отцу присудить пятнадцать суток ареста за то, что плохо сына воспитывает и штраф не хочет платить, да спасибо кто-то надоумил вызвать в качестве свидетеля того милиционера, который задержал Ваню, когда он с подножки прыгал.
Ну, вызвали, естественно, милиционера, показали ему Ваню.
Милиционер посмотрел и говорит: «А я уж и не помню, какой тот мальчишка-то был, да, сдаётся мне, этот Ваня не тот мальчик, что я задержал». Потом он ещё пригляделся к нему и говорит: «Да, теперь я точно вижу, что это не тот». Так эта история ничем и кончилась. А могли Ваниного отца на пятнадцать суток арестовать ни за что ни про что. А того парнишку, который Ваней Сидоровым назвался, так и не нашли.
— Да, найдёшь его! — сказал управдом. — Видно, стреляный воробей оказался.
— Ещё какой стреляный! — подхватил усатый мужчина. — Обычно мальчишка наврёт с три короба, а всё без толку: выдумает и номер дома, и квартиру, и улицу. Станут в домоуправление звонить, а там во всём доме и квартиры-то такой нет, или живёт в ней кто-то другой. Вот тут-то он и попался. А этот всё верно сказал, только не про себя, а про Ваню Сидорова.
— Этак-то, — сказала Дарья Семёновна, — каждый разобьёт тебе стекло и скажет: я, дескать, Ваня Сидоров, живу там-то и там-то. Потом иди получай с Вани Сидорова.
— Гм! Вот видите, бабушка, какая оказия, — сказал управдом, пытливо взглянув на Толю. — Может быть, он на самом деле Ваня Сидоров, то есть… тьфу!.. как, ты сказал, твоя фамилия?
— Толя Клюквин, — ответил Толя.
— Вот, вот. Может быть, он на самом деле Толя Клюквин, а может, и кто другой. Тут, как видите, по-всякому бывает. Идите-ка вы с ним лучше в милицию, там поточней разберут.
— Зачем в милицию? — взмолился Толя. — Я вам говорю правду.
— «Правду, правду»! — проворчала с досадой старуха. — Жди от вас правды-то!
Она схватила Толю за руку чуть повыше локтя и потащила на улицу. Толя семенил рядом с ней, пугливо оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что прохожие с любопытством глядели на него и догадывались, что его ведут в милицию, наверное, думали, что он вор.
Толя ни разу ещё не попадал в милицию, и ему очень не хотелось идти туда. Он рванулся что было силы, но старуха ещё крепче впилась своими цепкими пальцами в его руку.
— За что вы его? — спросила шедшая навстречу женщина.
— Стекло в доме расшиб.
— Куда же вы его теперь?
— А в милицию. Куда же ещё?
— Пустите меня! — просил Толя, стараясь вырваться.
Но старуха держала его как клещами.
— А ты не трепыхайся, — твердила она. — От меня всё равно не уйдёшь.
— Пустите! — просил Толя. — Я сам пойду. Не надо меня держать. Я не убегу.
35058356413500— Так я тебе и поверила.
Убедившись, что ему не вырваться из рук Дарьи Семёновны, Толя решил пойти на хитрость. Он видел, что она могла держать его только одной рукой, так как в другой у неё была сумка с продуктами.
«Когда-нибудь рука у неё устанет, и она не сможет меня так крепко держать», — решил Толя.
Он перестал вырываться и некоторое время шёл спокойно, как бы примирившись со своей участью. Усыпив таким образом бдительность старухи, он неожиданно рванулся и, оказавшись на свободе, бросился удирать.
158758953500— Стой! Стой! — закричала Дарья Семёновна, бросаясь за ним вдогонку. — Стой, говорят тебе! Держите его!
Встречные пешеходы останавливались, не зная, надо им ловить Толю или не надо. Один гражданин хотел было его схватить, но Толя ловко шмыгнул у него под рукой и, повернув с тротуара, помчался по мостовой. Здесь ему не угрожали встречные пешеходы и он мог развить гораздо большую скорость. Дарья Семёновна тоже побежала по мостовой, но тут же чуть не угодила под грузовую машину.
— Стой! — закричала она, бросившись обратно на тротуар. — Остановись сейчас же! Попадёшь под машину!
Но Толя не слушал её. Он выбежал на перекрёсток и понесся через дорогу. Дарья Семёновна увидела мчавшийся наперерез Толе трамвай и остановилась на углу улицы. Внутри у неё всё похолодело. Ей казалось, что Толя вот-вот угодит под трамвай. Но вагоновожатый, увидав Толю, замедлил ход. Толя перебежал через рельсы, но с другой стороны к нему уже приближался автомобиль. Бежать назад было поздно. Раздался визг тормозов. Автомобиль ткнул Толю в плечо и тут же остановился. Толя упал. Дарья Семёновна уронила на землю сумку и закрыла лицо руками.
418782528321000Вокруг Толи моментально образовалась толпа. Какой-то гражданин сейчас же подбежал к телефонной будке и стал вызывать «скорую помощь». Толя между тем поднялся на ноги.
— Больно ушибся? — спросил его кто-то. — Ты не ранен?
— Нет, — замотал головой Толя.
Шофёр вылез из кабины и подбежал к Толе:
— И откуда ты взялся посреди мостовой, пострелёнок? Больно тебе?
— Нет, не больно.
Шофёр схватил его обеими руками, потрогал за локти, за плечи:
— Нигде не болит?
— Нигде. Я испугался просто.
— «Испуга-а-лся»! — Лицо шофёра расплылось в улыбке. — Скажи спасибо, что я затормозить успел вовремя.
Тут подошёл милиционер.
— Что с мальчиком? — спросил он шофёра.
— Счастливый случай, товарищ милиционер. Можно сказать, отделался лёгким испугом.
— Вот как!
В это время сквозь толпу пробралась Дарья Семёновна. Руки у неё тряслись от страха, губы дрожали. Увидев, что Толя как ни в чём не бывало стоит возле автомашины, она бросилась к нему и заголосила:
— Живой, гляди-ка! Ах ты мой милы-ы-й!
Толя увидел старуху и метнулся от неё в сторону. Однако вокруг плотной стеной стояла толпа, и ему некуда было бежать.
— Да ты что, милый! — замахала руками старуха. — Да разве ж я тебя трону? Товарищ милиционер, это я, честное слово, я во всём виновата. Это он от меня, окаянной, с испугу под машину бросился. И всё из-за стекла этого, будь оно трижды неладно!
— Это верно, — сказал кто-то в толпе. — Я лично видел, как эта старушенция гналась за ним, словно разъярённая фурия.
— Ну что ж, мы так и запишем, — сказал милиционер и начал писать протокол.
— Пиши, милый, пиши! А ты, голубчик, не бойся, — обратилась старуха к Толе. — Я на тебя за стекло не в обиде, чтоб оно сгорело, век бы его не видать! Ты, миленький, приходи к нам, играй с ребятишками в этот свой мячик. А стёкла-то эти, бей их хоть каждый день, разве я что скажу!
Тут неподалёку остановилась машина «скорой помощи», и из неё вышла женщина в белом халате.
— Где пострадавший? — спросила она, подойдя к толпе. — Кого здесь машиной сшибло?
— Да вон, мальчонку, — ответил ей кто-то.
Толпа моментально расступилась, и женщина подошла к Толе:
— Ну-ка, держись руками за мою шею, я тебя в санитарную машину снесу.
— Да он здоровёхонек, — с усмешкой сказал шофёр. — Ничего ему не сделалось.
— Это вы так думаете, — строго сказала женщина. — А я вижу, что у мальчика лоб разбит.
— Так это я не сейчас, — сказал Толя. — Это я поранился, когда в мусорный ящик упал.
— В какой такой мусорный ящик?
— Ну, когда с ребятами на велосипеде катался.
Женщина схватила Толю в охапку и понесла к санитарной машине.
— Куда же вы его? — сказала Дарья Семёновна. — Он же сказал, что об мусорный ящик поранился.
— А по-вашему, если об мусорный ящик, то и лечить не надо? Ему поскорей надо укол против столбняка сделать.
— Ну что ж, на то вы и врачи, чтоб знать, против чего укол делать, — сказала Дарья Семёновна. — А ты, миленький, приходи к нам в мячик играть, когда поправишься! — закричала она и помахала Толе рукой.
-38101587500Через минуту Толя уже ехал в санитарной машине. Женщина уложила его на носилки, а сама села рядом на лавочке.
— Вот приедем в больницу, доктор осмотрит тебя, тогда можно будет и ходить, и бегать, а сейчас пока полежи, — говорила она.
В окно санитарной машины были видны только верхние этажи зданий, и Толя никак не мог догадаться, по каким улицам они ехали. Но не это его тревожило. Больше всего его волновало то, что ему должны были сделать укол. Он боялся, что будет больно.
Скоро машина повернула в ворота лечебницы и остановилась у подъезда. Два санитара открыли дверцы и начали вытаскивать из машины носилки. Толя хотел вскочить на ноги, но один из санитаров сгрого сказал:
— Лежи, лежи смирненько!
И они понесли Толю в больницу. Толе, однако, хотелось видеть, куда это его несут, и, вместо того чтоб спокойно лежать, он сидел на носилках и вертел во все стороны головой.
— И что за парень попался такой упрямый! — ворчал санитар, который шагал сзади. — Ему говорят — лежи, а он тут как ванька-встанька.
Пройдя по коридору больницы, санитары внесли Толю в большую светлую комнату с белыми стенами и высоким потолком. Здесь, как и в коридоре, пахло йодом, карболкой и другими медикаментами. Один из санитаров легко схватил Толю под мышки и положил на высокую твёрдую койку, застеленную холодной белой клеёнкой.
— Лежи тут. Сейчас доктор придёт, — сказал санитар тихо и для чего-то погрозил Толе пальцем.
Толя остался лежать. Ему было страшно. Доктор почему-то долго не приходил. Толе уже стало казаться, что о нём все забыли, но через некоторое время дверь отворилась, и вошёл доктор вместе с медицинской сестрой.
Доктор был старенький и весь белый: в чистом белом халате, в белом колпаке на голове, с белыми седыми бровями, а на носу очки. Он любил говорить слово «ну-с», обращался к Толе на «вы» и называл его молодым человеком:
— Ну-с, молодой человек, как же это вы под машину попали?
Не дожидаясь Толиного ответа, он вставил себе в уши две тонкие резиновые трубочки и приложил Толе к груди какую-то круглую металлическую штучку.
— Ну-с, попрошу вас дышать, молодой человек. Так… дышите поглубже… ещё дышите… — приговаривал он, прикладывая металлическую штучку к груди то справа, то слева.
Потом поднёс Толе к носу палец:
— А теперь попрошу вас смотреть на кончик моего пальца.
И стал водить пальцем в разные стороны.
Толя вертел глазами то вправо, то влево, то вверх, то вниз, старательно следя за докторским пальцем.
После этого доктор ощупал Толю со всех сторон, постукал по коленкам резиновым молоточком с блестящей металлической ручкой и, обратившись к медицинской сестре, спросил:
— У вас всё готово, Серафима Андреевна?
— Всё готово, — отозвалась она.
— Ну так приступайте! — приказал доктор.
«Батюшки! К чему это она приступать будет?» — подумал Толя.
От страха у него завертелись в глазах оранжевые круги и похолодело внутри.
— Не надо мне делать укол! — взмолился он — Я больше не буду!
— Глупенький! Кто тебе сказал, что я буду делать укол? Я вовсе не буду.
С улыбкой Серафима Андреевна подошла к Толе, пряча за спиной шприц, который держала в руке. Свободной рукой она перевернула Толю на бок и как бы в шутку ущипнула пальцами за спину.
— Ай! — завизжал Толя, почувствовав, как игла шприца впилась в его тело.
— Тише, голубчик, тише! Всё уже! Не кричи! Уже ведь не больно!
— Да, не больно! — плаксиво ответил Толя.
— Теперь пусть он полежит полчасика, и можете отправить его домой. Только не забудьте помазать ему йодом ранку на лбу, — сказал доктор и вышел из комнаты.
Серафима Андреевна помазала Толе ссадину на лбу йодом, потом присела к столу и стала что-то писать в тетради.
— Тебя как звать-то? — спросила она.
Толя хотел сказать, что его зовут Толя, но почему-то сказал, что его имя Слава, а когда Серафима Андреевна спросила, как его фамилия, он, вместо того чтоб сказать Клюквин, ответил, что его фамилия Огоньков, то есть назвал имя и фамилию своего приятеля Славы Огонькова, к которому шёл утром, когда кошка ему дорогу перебежала.— Красивая у тебя фамилия, — сказала Серафима Андреевна, записывая имя и фамилию Славы Огонькова в тетрадь. — А где ты живёшь?
Вместо того чтобы сказать, что он живёт на Демьяновской, дом 10, квартира 16, Толя сказал, что живёт на Ломоносовской, дом 14, квартира 31, то есть опять-таки дал адрес не свой, а этого самого Славы Огонькова.
Впоследствии Толя и сам не мог объяснить, почему он соврал. Должно быть, он вспомнил в этот момент, как никто ему не поверил в домоуправлении, когда он говорил правду, ну, а раз никто не верит, то чего ж ему и стараться! К тому же он очень боялся, как бы из больницы не сообщили матери про всё, что случилось.
Таким образом, Толя поступил в точности, как тот мальчик, про которого слышал в домоуправлении. Если бы он не слышал про этого мальчика, ему бы и в голову не пришло называться чужим именем и давать чужой адрес, но поскольку он слышал, то ему тут же и пришло всё это в голову.
— Ломоносовская улица — это не близко, — сказала Серафима Андреевна. — У вас дома есть телефон?
У Толи дома телефона не было, но он вспомнил, что в квартире у Славы телефон был, и поэтому сказал, что телефон есть.
— А какой номер? — спросила Серафима Андреевна.
— Номер, номер… — забормотал Толя, морща изо всех сил лоб. — Номер не помню.
17399035687000— Как же ты своего телефона не помнишь? — усмехнулась Серафима Андреевна. — Видно, так испугался, когда под машину попал, что и номер забыл. Ну ничего, я сейчас посмотрю в справочнике.
— А зачем вы хотите по телефону звонить? — испуганно спросил Толя.
— Надо же сказать твоей маме, чтобы пришла за тобой. Я бы сама отвела тебя домой, но мне нельзя отлучаться с работы.
— Будто я сам не найду дороги домой! — сказал Толя. — Зачем меня ещё отводить!
— Нет, голубчик, я тебя не могу отпустить одного. Вдруг ты снова угодишь под машину!
Серафима Андреевна принялась листать телефонную книгу.
— Вот, — сказала она, отыскав нужную страницу. — Огоньков, Ломоносовская улица, дом четырнадцать, квартира тридцать один.
4630420100139500Она протянула руку к телефонному аппарату, сняла трубку и принялась набирать номер. Толя с тревогой наблюдал за её действиями и ждал, что из всего этого выйдет. Единственная его надежда была на то, что у Славы не окажется никого дома. Однако надежда эта оказалась напрасной. Через полминуты Серафима Андреевна уже разговаривала со Славиной мамой.
— Алло! Это гражданка Огонькова? — кричала она в телефонную трубку. — С вами говорят из больницы. Вам надо прийти за сыном. Да, да, за сыном, за Славой… Что с ним?.. Да с ним ничего. Он лежит тут… Да вы не волнуйтесь. С ним ничего, честное слово, ничего… Ну, а лежит потому, что ему противостолбнячный укол сделали. Противостолбнячный. Да… Зачем укол?.. Ну, вы ведь знаете, что при ранении всегда полагается укол против столбняка делать… Да нет! Какое ранение! Кто вам говорит про ранение? Он вовсе не ранен… Да не ранен, говорят вам! Просто царапина. Заживёт к вечеру… Да я не обманываю вас, честное слово, я говорю правду. Царапина! Абсолютно никакого ранения… Что?.. Царапина отчего?.. Ну, попал под машину, то есть не попал под машину, а его сшибло, то есть не сшибло, что это я говорю, — он сам упал, а машины даже близко не было, честное слово… Да нет, что вы такое выдумываете! Я не успокаиваю вас. Он живой, честное слово… Да что вы поднимаете раньше времени панику! Вот он лежит тут, честное слово, лежит, что я, врать буду! Приезжайте, сами увидите… Что? Куда приезжать?.. Тургеневская, дом двадцать пять.
Серафима Андреевна положила трубку и, улыбнувшись, сказала Толе:
— Ну вот, как удачно всё вышло. Сейчас твоя мама здесь будет.
Услыхав эту новость, Толя моментально соскочил с койки, но Серафима Андреевна уложила его обратно.
— А ты лежи. Зачем же вставать? После укола всегда полежать надо. Мама придёт, вместе домой отправитесь.
Толя лежал и старался представить себе, как он будет выпутываться, когда Славина мама придёт и увидит его вместо Славы.
«Может быть, признаться Серафиме Андреевне, что я вовсе не Слава?» — думал Толя.
Однако он никак не мог решиться признаться, а потом Серафима Андреевна вышла из комнаты, и её долго не было. Увидев, что она не возвращается, Толя решил, что теперь самое лучшее будет — это удрать отсюда. Он уже представлял себе, как Серафима Андреевна и Славина мама войдут в комнату и, увидев, что его нет, начнут искать по всей больнице; Славина мама, конечно, испугается ещё больше, но в конце концов она всё же вернётся домой, увидит Славу и успокоится.
Продумав всё это, Толя поднялся на койке и уже опустил ноги вниз, чтоб соскочить на пол, но в это время дверь отворилась, и в комнату вошла Серафима Андреевна, а за ней Славина мама. Лицо у неё было бледное и встревоженное.
— Ну, вот видите, — сказала Серафима Андреевна. — Он жив и вполне здоров, и даже смеётся.
Толя сидел на койке и глупо улыбался, глядя на Славину маму.
— Где же мой сын? — спросила Славина мама, обводя комнату растерянным взглядом и как бы не замечая Толю.
— Да вот же, — весело сказала Серафима Андреевна, махнув рукой в сторону Толи. — Неужто не признали своего сына?
— Где мой сын? — глухо повторила Славина мама. — Толя, где Слава?
— Не знаю, — пробормотал Толя.
— Вы ведь вместе были у Жени Зайцева. Куда вы от него пошли? Толя, не скрывай от меня ничего!
— Да какой он Толя! Он Слава, — сказала Серафима Андреевна.
— Кто — Слава? — удивилась Славина мама.
— Да он же. Кто же ещё?
— Слушайте, что всё это значит? Вы скажете наконец, где мой сын?
— Так разве Слава не ваш сын?
— Слава мой сын, но ведь это не Слава, а Толя! Толя Клюквин, понимаете? Сколько раз повторять вам! Я, кажется, с ума сойду!
— Что же ты сказал мне, что тебя зовут Слава Огоньков? — напустилась Серафима Андреевна на Толю. — Вы меня, гражданка, простите, но я не виновата. Он мне сказал, что он Огоньков, я и позвонила вам. Ты зачем сказал, что ты Огоньков, когда ты вовсе не Огоньков? Ты что, не в своём уме, такие шутки шутить? Или ты, может, испугался, когда под машину попал? Вы его не вините, гражданка, должно быть, он от испуга не то, что надо, сказал. Это бывает.
— Да я разве виню? Я никого не виню. Я только хочу узнать, где мой сын?
— Гражданочка, откуда же я могу знать, где ваш сын? Разве вы не видите, что вашего сына у нас нет?
— Значит, он не попал под машину?
— Должно быть, ещё не попал, — развела руками Серафима Андреевна — Думаю, что, если б попал, его бы к нам привезли.
— Слушай, Толя, — обратилась Славина мама к Толе. — Ты мне скажи только, когда вы со Славой ушли сегодня от Жени?
— А я разве был сегодня у Жени? — спросил Толя.
— А разве нет? Мне показалось сегодня утром, что ты тоже к Жене пошёл.
— Я пойти-то пошёл, но дойти-то не дошёл. Я не попал к нему, потому что сюда вот попал.
— Так, может быть, Слава и сейчас у Жени сидят? Ты не помнишь телефон Жени?
— Нет.
— Ну, телефон можно по телефонной книге узнать, — сказала Серафима Андреевна.
Она быстро разыскала в телефонной книге телефон Жени Зайцева. Славина мама сейчас же позвонила, и оказалось, что Слава был там. Поговорив со Славой и приказав ему возвращаться домой, она успокоилась и попросила Серафиму Андреевну дать ей немножечко валерьяновых капель. Серафима Андреевна накапала ей валерьянки в стаканчик и сказала:
— Теперь надо бы позвонить Толиной маме, чтобы пришла за ним.
— Нет. нет, — сказала Славина мама. — Не надо Толиной маме звонить, а то вы её до смерти перепугаете.
351663020764500— Что вы! Зачем же я стану пугать? Уж я знаю, как надо.
— Нет, я лучше сама отведу Толю домой. Да у них, кстати, и телефона нет.
Сказав это, Славина мама взяла Толю за руку и, попрощавшись с Серафимой Андреевной, вышла на улицу.
— Как же так получилось, что ты в больницу попал? — спросила она.
Толя стал рассказывать по порядку, как отправился утром к Славе, но вернулся назад, потому что ему перебежала дорогу кошка, а поэтому он опоздал и не застал Славу дома; как пошёл потом к Жене, но по дороге стал кататься на велосипеде и упал в мусорный ящик, потом играл с ребятами в волейбол, разбил мячом окно, попал в руки злой бабке, которая потащила его в милицию, а он от неё вырвался и побежал через дорогу, и его чуть не задавил автомобиль, после чего его отвезли в больницу и сделали укол против столбняка. Славина мама не могла сдержать на лице улыбку, слушая весь этот невероятный рассказ.
Потом она сказала:
— Какой же ты чудной человек! Ну, скажи, пожалуйста, что было бы, если бы ты не обратил внимания на то, что тебе перебежала дорогу кошка, а пошёл бы спокойно своей дорогой?
— Да что было бы?.. Ничего, наверное, и не было бы, — ответил Толя. — Я застал бы дома Славу, мы играли бы с ним дома в шахматы, и я не пошёл бы к Жене, не разбил бы окно, не удрал бы от бабки и не попал бы под машину.
— Вот видишь! Это всё из-за того, что ты человек с предрассудками и веришь в разную чепуху.
— А это что — предрассудки?
— Не знаешь, что такое предрассудки? — усмехнулась Славина мама. — Постараюсь тебе объяснить. Ты, наверное, знаешь, что когда-то человек был ещё очень дикий, необразованный, не умел правильно рассуждать, не понимал многого, что происходит вокруг. Когда происходило затмение солнца, он, не умея объяснить это неожиданное явление, пугался и воображал, что оно предвещает какое-нибудь бедствие, а когда ему неожиданно перебегала дорогу кошка или другое животное, он думал, что это тоже сулит какую-нибудь неудачу. Так появились многие предрассудки, а предрассудками они названы потому, что возникли ещё перед тем, как человек научился правильно пользоваться своим рассудком, или умом.
— Так лучше их назвали бы не предрассудками, а передрассудками, — сказал Толя.
— Ну, это всё равно, что «пред», что «перед», — сказала Славина мама. — Принято говорить «предрассудки». Ну вот. Мы с тобой прекрасно знаем, что во время солнечного затмения Луна заслоняет Солнце, и это не может предвещать ничего плохого. Что же может случиться с человеком плохого, если ему перебежит дорогу кошка?
— Ну что может случиться? Наверное, ничего, — ответил Толя. — Человек ходит сам по себе, а кошка бегает сама по себе.
— Вот видишь, ты это понимаешь, — сказала Славина мама. — Плохо будет только тогда, когда человек из-за какой-нибудь чепухи, вроде кошки, станет делать не то, что должен. Представь себе, что у тебя есть друг. И вот твой друг попал в беду. Ты спешишь на помощь ему, но как раз в этот момент тебе перебегает дорогу кошка. Что ты сделаешь? Повернешься и пойдёшь назад, вместо того чтоб выручать друга?
— Нет, я буду выручать друга.
— Правильно! Человеку всегда надо делать то, что велит ему долг, а не то, что велит ему вера в кошку или в другую какую-нибудь ерунду. Ты вот шёл утром к Славе, потому что обещал встретиться с ним, значит, твой долг был идти к нему, а ты из-за какой-то ничтожной кошки стал петлять по улицам, так что в конце концов чуть под автомобиль не попал.
Пока Славина мама объясняла всё это Толе, они дошли до Ломоносовской улицы. Увидев, что они очутились возле Славиного дома, Толя сказал:
— Не надо меня провожать дальше. Теперь я сам дорогу домой найду.
— Ну, иди сам, — согласилась Славина мама.
Толя свернул в Третий Каширский переулок и зашагал к своему дому. Он шёл и думал:
«Вот какая чепуха может выйти из-за всех этих предрассудков! И ещё хорошо, что всё хорошо кончилось! Не затормози шофёр вовремя, и всё кончилось бы гораздо хуже».
382079510731500Неожиданно его рассуждения были прерваны появлением рыжей полусибирской кошки, которая выскочила из-за угла дома и, распушив хвост трубой, быстро побежала через дорогу. Толя вздрогнул от неожиданности и остановился как вкопанный.
«Вот уж как не повезёт с утра, так целый день не будет везти! — с досадой подумал он. — Что теперь делать? Если идти в обход, то снова какая-нибудь ерунда случится: или в мусорный ящик свалишься, или кирпич на голову упадёт. Так и во веки веков домой не дойдёшь!»
Он нерешительно посмотрел по сторонам и сказал сам себе:
«Нет, с этим пора кончать! Что я, человек или не человек? Я человек! А человек — существо умное, гордое. Он запускает в космос ракеты, покорил атомную энергию, выдумал думающую машину. Человек не может зависеть от какой-то старой, облезлой кошки и всегда должен делать то, что велит ему долг. А что мне велит долг? Мой долг велит мне идти домой обедать, потому что мама уж давно ждёт меня и, наверное, волнуется».
Славина мама долго стояла на углу улицы и смотрела вслед Толе. Она боялась, как бы с ним не случилось ещё чего-нибудь. Она видела, как он почему-то остановился посреди тротуара, постоял в нерешительности некоторое время, потом вдруг махнул рукой и, подняв гордо голову, бодро пошёл вперёд.
Валентина Осеева
Три товарища.
Витя потерял завтрак. На большой перемене все ребята завтракали, а Витя стоял в сторонке.
— Почему ты не ешь? — спросил его Коля.
— Завтрак потерял...
— Плохо, — сказал Коля, откусывая большой кусок белого хлеба. — До обеда далеко ещё!
— А ты где его потерял? — спросил Миша.
— Не знаю... — тихо сказал Витя и отвернулся.
— Ты, наверное, в кармане нёс, а надо в сумку класть, — сказал Миша. А Володя ничего не спросил. Он подошёл к Вите, разломил пополам кусок хлеба с маслом и протянул товарищу:
— Бери, ешь! 
Г. Куликов.
Как я влиял на Севку.
После уроков Анна Ивановна объявила:
– Завтра – экскурсия в зоопарк. Сбор к десяти часам возле школы.
Я вспомнил: завтра воскресенье. И обрадовался. Значит, хоть один день не увижу Севку.
Я первым выскочил из класса. Первым попал в раздевалку. Первым выбежал из школы.
Папа и мама были уже дома.
– Нуте-с, начинающий Песталоцци, как дела? – сказал папа.
– Ничего, – ответил я. – Потихоньку.
– Иди мой руки, – сказала мама. – Обед стынет.
По дороге в ванную я завернул в кабинет посмотреть, кто был этот самый Песталоцци и что хотел папа: похвалить меня или обругать. Я достал том энциклопедического словаря на букву «П» и прочитал: «Песталоцци Иоганн Генрих, выдающийся швейцарский педагог...» Я захлопнул словарь и плюхнулся в кресло. Ну конечно, бабушка успела рассказать про Севку!
Я сидел долго. Потом вышел в переднюю. В комнате разговаривали взрослые.
– Все это очень хорошо, прекрасно, – говорила мама. – Но у ребенка и без того большаянагрузка. И так он целыми днями не видит воздуха, сидит над книжками. А как он выглядит? Худущий, кожа да кости...
– Ничего, ничего, – успокаивал папа. – Это полезно.
– Еще бы, – сказала мама, – прикрепили няньку. Ни о чем самому думать не надо...
– Да не тому полезно, – сказал папа. – То есть, надеюсь, и ему пойдет на пользу. Но сейчас я о Константине. Нельзя все время держать парня в тепличных условиях. И нельзя, чтобы он рос эгоистом, думал только о себе...
– Котик растет эгоистом?!
Я вошел в комнату. Папа и мама замолчали. Они всегда перестают говорить обо мне, когда я вхожу. Говорить при детях о детях непедагогично. Это я уже знаю. Потом папа спросил:
– Как зовут твоего подопечного?
– Севка, – сказал я, – Севка Мымриков.
– Плохо учится?
– Неважно, – вздохнул я.
– Лодырь, что ли?
– Неусидчивый он и, – я посмотрел на бабушку, – у него здоровье неважное...
– Ну-ну, – сказал папа. – Смотри, не осрамись.
– Постараюсь, – сказал я.
– И приглашай к нам. Пусть приходит.
– Ладно, – пообещал я.
Утром я подумал: кто такой Севка, чтобы я из-за него пропускал экскурсию? Мне нравилось в зоопарке. Я любил смотреть на медлительного, степенного слона, ленивого бегемота, веселых попрошаек мишек.
Только чуточку было жалко зверей. Казалось, они никак не могут забыть всякие там свои джунгли и пустыни. И оттого у слона такие печальные глаза, а тигры часто мечутся по клетке и кричат что-то сердито и жалобно на своем тигрином языке. Я быстро оделся, еще быстрее позавтракал и побежал к школе.
Честно говоря, я надеялся, что Севка на экскурсию не придет. Не было еще такого случая, чтобы Севка приходил на экскурсии. И правда, возле школы весь класс был в сборе. Не хватало двоих: меня и Севки. Я пришел. А Севку ждать не стали.
– Мымриков в своем репертуаре, – сказала Любовь Дмитриевна, наша учительница по ботанике. – Пойдемте, ребята.
Я разыскал глазами Иру Зимину. Возле нее стояли Толька Овчинников и Алик Камлеев. Алик ей что-то смешное рассказывал. А Толька поглядывал сверху вниз и улыбался. Ира была девчонка что надо. Разговаривать с ней интереснее, чем с любым мальчишкой. А играть в настольный теннис – не берись. То есть можешь браться, пожалуйста. Только наверняка вылетишь. Хорошо, если не всухую. На школьных вечерах она выходила на сцену и садилась за рояль. И играла не какую-нибудь там «Перепелочку», а настоящую взрослую музыку. Ее всегда вызывали много раз. И она играла все новое и новое. А я удивлялся: и влезает же человеку в голову столько музыки!
Я стал придумывать, как бы тоже вступить в разговор и начал понемножку продвигаться в сторону Зиминой. Вдруг земля вырвалась, у меня из-под ног. Я полетел в сугроб. Вскочил – передо мной Севка. Рот – до ушей и орет во всю глотку:
– Здорово, Горох! Чуть не опоздал. Как приёмчик? Сила! Хочешь, научу?!
Можно было, конечно, обозвать Севку дураком. Полезть на него с кулаками. А что толку?
Я покосился на Иру Зимину. Она была занята разговором, моего полета не видела.
– Ладно, – сказал я Севке, – научи.
Любовь Дмитриевна укоризненно покачала головой.
– Ты даже с товарищем, Мымриков, нормально не можешь поздороваться. Обязательно с грубыми шутками.
Возле входа в зоопарк меня отозвал в сторону Игорь Булавин.
– Учти, Мымриков на твоей ответственности. Тут дикие звери. А ты Севку знаешь!
– Что я, гувернантка?! – возмутился я.
– Ты – пионер, – строго сказал Игорь. – Мы с тобой на эту тему уже беседовали. Если мало, могу побеседовать еще. Завтра. А сегодня выполняй поручение. Я посмотрел на Иру – около нее был теперь один Алик – и подошел к Севке. У Севки на животный мир была своя точка зрения. Всяких мелких безобидных зверушек и птах он презирал. Севке нравились звери свирепые и хищные: львы, тигры, пантеры. С
уважение остановился он перед пеликаном.
– Вот это клювик... Ка-а-ак долбанет – не обрадуешься!
Сперва Севке очень понравился бегемот. А когда бегемот зевнул, открыв огромную розовую пасть, Севка пришел в восторг.
– Гляди! - кричал он мне. – Вот это ротик! Вот это я понимаю! Попадись такому, он и жевать не будет. Захлопнет свой чемодан, только тебя и видели! Любовь Дмитриевна, – спросил он учительницу, – а он крокодила живого может проглотить? Он ими, наверно, питается, да?
– Бегемоты, – сказала Любовь Дмитриевна, – питаются растительной пищей: сочными травами,
корневищами водяных и болотных растений, ветками. Должен бы знать, Мымриков. Мы об этом говорили на уроках.
– Он? Травой?!
Севка с сожалением посмотрел на бегемота.
– Здоровенный, а ест всякую ерунду. С такой пастью я б на его месте крокодилов, кабанов и еще чего там водится, как мух, глотал. Не глядя.
– Не сомневаюсь, Мымриков, – сказала Любовь Дмитриевна и все засмеялись.
Скоро звери, большие и маленькие, надоели Севке. Он стал крутить головой по сторонам и увидел лоток с мороженым. Потом еще покрутил головой и потащил меня к клетке с фламинго, длинношеими голенастыми птицами.
– Гляди: на одной ноге стоит. Спорим на мороженое, я дольше простою. Я знал, Севка был мастер спорить. И не просто так, а обязательно на что-нибудь. Я однажды видел, как Севка спорил. Возле школы стоял малыш с яблоком. Сева подошел к нему и сказал:
– А я, между прочим, могу доплюнуть до второго этажа.
Малыш задрал голову и недоверчиво протянул:
– Врешь...
– Не веришь? Спорим на твое яблоко...
Минуту спустя Севка похрустывал яблоком и назидательно говорил:
– Учти, из двух спорящих один обязательно умный, а другой – нет.
Поэтому я сказал Севке:
– Ладно, и так верю.
– А может, поспорим? – спросил Севка.
– Чего спорить, когда я тебе и так верю. Пошли дальше.
Но сбить Севку было не просто. Он задумчиво потер подбородок и изобразил на физиономии крайнюю степень неуверенности.
– А может, и не простою дольше? Надо попробовать!
Севка проворно, не хуже фламинго, поджал левую ногу.
Птица, которую взялся перестоять Севка, от стояния на одной ноге никакого неудобства не испытывала, а Севка уже через минуту опустил ногу.
– Не могу больше! А ты еще не хотел спорить!
Мне показалось, что Севка хитрил и что он мог бы еще стоять долго, но я промолчал. Мы шли мимо клеток с другими зверями и птицами, а Севка все сокрушался:
– Подумать только, еще б немного – и проиграл. Кто ж знал, что она на одной ноге столько стоять может? Ну, да ладно, попадись мне другая такая птица, еще посмотрим, кто кого!
В окошке служебного помещения я увидел птицу, как две капли воды похожую на ту, с которой Севка только что соревновался. Я хотел отвлечь внимание Севки. Но было поздно.
– Ага! – закричал Севка. – Попалась! – и тут же спохватился: – Конечно, не совсем попалась. Я, конечно, могу потерпеть сокрушительное поражение. А что? Вполне возможно! Но мы сейчас тягаемся. Вот! – Севка протянул мне руку. – Спорим на мороженое, перестою ее на одной ноге. Учти, запросто могу и проиграть. Она, может, с пеленок на одной ноге привыкла стоять, а у меня опыта нет. Но, так и быть, спорим.
– Чего спорить. Я ж тебе сказал: и так верю.
– Ладно, – ставлю два мороженых против одного.
Я покачал головой.
– Три! – предложил Севка.
– Нет, – сказал я.
– Пять.
Когда Севка дошел до ста штук, мне стало смешно.
– Послушай, – сказал я, – мама мне дала денег. Как раз на два мороженых хватит. Давай купим и пойдем дальше, не то мы возле этой птицы целый час торчать будем.
– Ну, уж нет. Спорить – пожалуйста; а так с какой стати ты меня мороженым будешь кормить?
Мне эта канитель надоела и я махнул рукой:
– Делай, как хочешь...
– Итак, – торжественно возгласил Севка, – если выигрываю я, ты мне покупаешь одно мороженое, если выигрываешь ты, я тебе покупаю сто! Так?
– Так, – согласился я. – Не тяни. Начинай свое единоборство, да пойдем дальше. Мне на эту птицу уже смотреть противно.
– Внимание! – прокомандовал себе Севка. – На старт! Марш! – и поджал одну ногу. Я присел рядом на скамейку и стал ждать, когда птице за окном надоест стоять на одной ноге и Севка заработает свое мороженое. Однако время шло, а птица и не думала менять позы.
– Ишь ты, – пробормотал Севка, – стоит и глазом не моргнет. И не шелохнется...
А еще через некоторое время Севка стал потихоньку кряхтеть. И не так, как первый раз, для виду, а по-настоящему. Не знаю, что было бы дальше и чем бы это все кончилось, но тут к нам подошла женщина с совком и метлой в руках.
– Не иначе, на космонавта готовится, – кивнула она в сторону Севки.
– Нет, ответил я, – он просто... ну, для собственного удовольствия. А разве на космонавта так тренируются?
– Всяко тренируются, – сказала женщина. – Тут один шустрый мальчишка даже на голове стоял. Привыкаю, говорит, видеть животный мир вверх ногами. Готовлюсь к состоянию невесомости.
Я еще хотел поговорить насчет удивительной подготовки к космическим полетам, но меня перебил Севка. Он стоял, теперь скособочившись, красный, точно перезрелый помидор и тяжело дышал.
– Скажите, тетенька, – не своим голосом прохрипел Севка, – а вон та птица за окном долго так стоять будет?
– Года два, почитай, стоит, – сказала женщина. – А сколько еще будет, кто ж знает?
– Д-два года на одной н-ноге?!
– Она и десять простоит, – сказала женщина. – Известно, чучело. Как сделают, так и стоит.
– Ч-чучело?!
Женщина ушла, а Севка все глядел в окно, где за стеклом стояло удивительно, ну, просто на редкость хорошо сделанное чучело фламинго, длинношеей, голенастой птицы.
– Теперь, как мне кажется,- сказал я Севке, – ты можешь встать на обе ноги.
Севка мне не успел ответить. К нам подбежала Томка Новожилова и затараторила:
– Разве можно так, мальчики? Вас все ждут. На тебя, Мымриков, я не удивляюсь. А ты, Горохов, мог бы подумать о товарищах. А то бегай по всему зоопарку и разыскивай, думаете, очень интересно?
– Не интересно – не бегай, – мрачно сказал Севка. – Кто тебя просит?
– Любовь Дмитриевна просит. Вот кто просит. А мне вы не нужны вот нисколечко....
По дороге на новую территорию Севка ворчал:
– Безобразие! Раз зоопарк – значит, живые должны быть. А то наставили на каждом шагу чучела, а посетители отдувайся... На всех неподвижных зверей и птиц Севка косился недоверчиво. Около верблюда он остановился. Верблюд был важный и на Севку даже не поглядел. Севка уцепился за решетку, дотянулся до верблюжьей морды и провел пальцем по его большим, мокрым губам. Верблюд медленно задвигал губами.
– Не нравится?
Севка еще раз провел по губам. Верблюд задвигал губами чуточку быстрее. Севке это надоело и он спрыгнул. И тогда верблюд плюнул. В Севку он не попал. Севки уже перед ним не было. Весь заряд верблюжьей слюны попал в толстого дяденьку, который стоял рядом с такой же толстой тетей. Получился страшный скандал. Любовь Дмитриевна покраснела и стала извиняться за Севку. Дяденька сердился и ругался. Тетенька ужасно громко кричала. Можно было подумать, что дяденьку укусила, по меньшей мере, гремучая змея. А ведь в него всего на всего плюнул обыкновенный, довольно облезлый верблюд.
Мы сразу ушли из зоопарка. Всю дорогу Любовь Дмитриевна молчала. И ни разу не посмотрела на Севку.
А Игорь мне сказал:
– Плохо работаешь, Горохов. Плохо выполняешь пионерское поручение. Я тебя специально предупреждал сегодня. И учти: твоя задача не только помочь Мымрикову в учебе. Надо чтобы он человеком стал. Без фокусов. С ним мало уроки вместе готовить. Надо влиять на него в свободное время. А то болтается неизвестно где и с кем и вот результат.
Ночью мне снилась какая-то галиматья: не то звери, не то птицы. А под конец приснился верблюд. Он вытянул шею и спросил:
– Нуте-с, начинающий Песталоцци, как дела?
И захохотал Севкиным голосом.
Георгий СКРЕБИЦКИЙ
Кот Иваныч33458154762500
Жил у нас в доме огромный толстый кот — Иваныч: ленивый, неповоротливый. Целые дни он ел или спал. Бывало, залезет на тёплую лежанку, свернётся клубком и уснёт. Во сне лапы раскинет, сам вытянется, а хвост вниз свесит. Из-за этого хвоста Иванычу часто доставалось от нашего дворового щенка Бобки.
Он был очень озорной щенок. Как только дверь в дом откроют — шмыгнёт в комнаты прямо к Иванычу. Схватит его зубами за хвост, стащит на пол и везёт, как мешок. Пол гладкий, скользкий, Иваныч по нему словно по льду покатится. Спросонья сразу и не разберёт, в чём дело. Потом опомнится, вскочит, даст Бобке лапой по морде, а сам опять спать на лежанку отправится.
Иваныч любил улечься так, чтобы ему было и тепло и мягко. То к маме на подушку уляжется, то под одеяло заберётся. А однажды вот что натворил. Замесила мама тесто в кадушке и поставила на печку. Чтобы оно лучше поднялось, сверху ещё тёплым платком прикрыла. Прошло часа два. Мама пошла посмотреть — хорошо ли тесто поднимается. Глядит, а в кадушке, свернувшись калачиком, как на перине, Иваныч спит. Всё тесто примял и сам весь измазался. Так мы без пирогов и остались. А Иваныча вымыть пришлось.
Налила мама в таз тёплой воды, посадила туда кота и начала мыть. Мама моет, а он и не сердится — мурлычет, песни поёт. Вымыли его, вытерли и опять на печку спать положили.
Вообще Иваныч был очень ленивый кот, даже мышей не ловил. Иногда мышь скребётся где-нибудь рядом, а он внимания на неё не обращает.
Как-то зовёт меня мама в кухню:
— Погляди-ка, что твой кот делает!
Гляжу — Иваныч растянулся на полу и греется на солнышке, а рядом с ним целый выводок мышат гуляет: совсем крошечные, бегают по полу, собирают хлебные крохи, а Иваныч будто пасёт их — поглядывает да глаза от солнца жмурит. Мама даже руками развела:
— Что же это такое делается!
А я и говорю:
— Как — что? Разве не видишь? Иваныч мышей караулит. Наверное, мышка-мать попросила за ребятами присмотреть, а то мало ли что без неё может случиться.
Но иногда Иваныч любил ради развлечения и поохотиться. Через двор от нашего дома был хлебный амбар, в нём водилось много крыс. Проведал об этом Иваныч и отправился как-то после обеда на охоту.
Сидим мы у окна, вдруг видим — по двору бежит Иваныч, а во рту огромная крыса. Вскочил он в окно — прямо к маме в комнату. Разлёгся посреди пола, выпустил крысу, сам на маму смотрит: «Вот, мол, каков я охотник!»
Мама закричала, вскочила на стул, крыса под шкаф шмыгнула, а Иваныч посидел-посидел и спать себе отправился.
С тех пор Иванычу житья не стало. Утром встанет, вымоет лапой мордочку, позавтракает и отправится в амбар на охоту. Минуты не пройдёт, а он домой спешит, крысу тащит. Принесёт в комнату и выпустит. Потом уж мы так приладились: как он на охоту — сейчас все двери и окна запираем. Иваныч поносит, поносит крысу по двору и пустит, а она назад в амбар убежит. Или, бывало, задушит крысу и давай с нею играть: подбрасывает, лапами ловит, а то положит её перед собою и любуется.
Вот однажды играл он так — вдруг, откуда ни возьмись, две вороны. Сели неподалёку, начали вокруг Иваныча скакать, приплясывать. Хочется им крысу у него отнять — и страшновато. Скакали-скакали, потом одна как схватит сзади Иваныча клювом за хвост! Тот кубарем перевернулся да за вороной, а вторая подхватила крысу — и до свиданья! Так Иваныч ни с чем и остался.
Впрочем, Иваныч хотя крыс иногда и ловил, но никогда их не ел. Зато он очень любил полакомиться свежей рыбой. Как приду я летом с рыбалки, только поставлю ведёрко на лавку, а он уж тут как тут. Сядет рядом, запустит лапу в ведёрко, прямо в воду, и шарит там. Зацепит лапой рыбу, выкинет на лавку и съест. Иваныч даже повадился из аквариума рыбок таскать.
Как-то раз поставил я аквариум на пол, чтобы воду сменить, а сам ушёл на кухню за, водой. Прихожу обратно, гляжу и глазам не верю: у аквариума Иваныч — на задние лапы привстал, а переднюю в воду запустил и рыбу, как из ведёрка, вылавливает. Трёх рыбок я потом недосчитался.
С этого дня с Иванычем просто беда: так от аквариума и не отходит. Пришлось сверху стеклом закрывать. А как забудешь, сейчас двух-трёх рыбок вытащит. Уж мы не знали, как его отучить от этого.
Но только, на наше счастье, Иваныч и сам очень скоро отучился.
Принёс я однажды с реки вместо рыбы в ведёрочке раков, поставил, как всегда, на лавку. Иваныч сразу прибежал — и прямо в ведро лапой. Да вдруг как потянет назад! Глядим — за лапу рак клешнями ухватился, а за ним второй, а за вторым — третий… Все из ведёрка за лапой тащатся, усами шевелят, клешнями щёлкают. Тут Иваныч глазищи от страха вытаращил, шерсть дыбом поднялась: «Что за рыба такая?»
Тряхнул лапой, так все раки на пол посыпались, а сам Иваныч хвост трубой — и марш в окно. После этого даже близко к ведёрку не подходил и в аквариум перестал лазить. Вот как напугался!
Кроме рыбок, у нас в доме было много разной живности: птицы, морские свинки, ёж, зайчата… Но Иваныч никогда никого не трогал. Он был очень добрый кот, дружил со всеми животными. Только с ежом Иваныч вначале не мог ужиться.
Этого ежа я принёс из леса и пустил в комнате на пол. Ёжик сначала лежал, свернувшись в клубок, а потом развернулся и забегал по комнате. Иваныч очень заинтересовался зверьком. Дружелюбно подошёл к нему и хотел обнюхать. Но ёж, видимо, не понял доброго намерения Иваныча — он растопырил колючки, подскочил и пребольно кольнул Иваныча в нос.
После этого Иваныч стал упорно избегать ежа. Стоило тому вылезти из-под шкафа, как Иваныч поспешно вскакивал на стул или на окно и никак не хотел спускаться вниз.
Но вот как-то раз после обеда мама налила Иванычу в блюдечко супа и поставила его на коврик. Кот сел около блюдца поудобнее, начал лакать. Вдруг мы видим — из-под шкафа вылезает ёжик. Вылез, носиком потянул, прямо направился к блюдцу. Подошёл и тоже за еду принялся. А Иваныч не убегает видно, проголодался, косится на ежа, а сам торопится, пьёт.
Так вдвоём всё блюдечко и вылакали.
С этого дня мама начала их каждый раз вместе кормить. И ведь как они хорошо к этому приладились! Стоит только маме половником о блюдечко стукнуть, а они уже бегут. Усядутся рядышком и едят. Ёжик мордочку вытянет, колючки приложит, гладенький такой. Иваныч его совсем перестал опасаться. Так и подружились.
За добрый нрав Иваныча мы все его очень любили. Нам казалось, что по своему характеру и уму он больше походил на собаку, чем на кошку. Он и бегал за нами, как собака: мы на огород — и он за нами, мама в магазин — и он следом за ней бежит. А возвращаемся вечером с реки или из городского сада — Иваныч уж на лавочке возле дома сидит, будто нас дожидается.
Как увидит меня или Серёжу, сразу подбежит, начнёт мурлыкать, об ноги тереться и вслед за нами скорее домой спешит.
Дом, где мы жили, стоял на самом краю городка. В нём мы прожили несколько лет, а потом переехали в другой, на той же улице.
Переезжая, мы очень опасались, что Иваныч не уживётся на новой квартире и будет убегать на старое место. Но наши опасения оказались совершенно напрасны.
Попав в незнакомое помещение, Иваныч начал всё осматривать, обнюхивать, пока наконец не добрался до маминой кровати. Тут уж, видимо, он сразу почувствовал, что всё в порядке, вскочил на постель и улёгся. А когда в соседней комнате застучали ножами и вилками, Иваныч мигом примчался к столу и уселся, как обычно, рядом с мамой. В тот же день он осмотрел новый двор и сад, даже посидел на лавочке перед домом. Но на старую квартиру так и не ушёл.
Значит, не всегда верно, когда говорят, что собака людям верна, а кошка — дому. Вот у Иваныча вышло совсем наоборот. 

Агния Львовна БартоДруг напомнил мне вчера
Друг напомнил мне вчера,
Сколько сделал мне добра:
Карандаш мне дал однажды
(Я в тот день забыл пенал),
В стенгазете, чуть не в каждой,
Обо мне упоминал.
Я упал и весь промок,
Он мне высохнуть помог.
Он для милого дружка
Не жалел и пирожка —
Откусить мне дал когда-то,
А теперь поставил в счет.
Не влечет меня, ребята,
Больше к другу. Не влечет.

Эдуард Асадов
ДОБРОТА

2876550255841500Если друг твой в словесном спореМог обиду тебе нанести,Это горько, но это не горе,Ты потом ему всё же прости. В жизни всякое может случиться.И, коль дружба у вас крепка,Из-за глупого пустякаТы не дай ей зазря разбиться. Если ты с любимою в ссоре,А тоска по ней горяча,Это тоже ещё не горе,Не спеши, не руби сплеча. Пусть не ты явился причинойТой размолвки и резких слов,Встань над ссорою, будь мужчиной!Это всё же твоя любовь! В жизни всякое может случиться.И коль ваша любовь крепка,Из-за глупого пустякаТы не должен ей дать разбиться. И, чтоб после себя не коритьВ том, что сделал кому-то больно,Лучше добрым на свете быть,Злого в мире и так довольно. Но в одном лишь не отступай:На разрыв иди, на разлуку,Только подлости не прощайИ предательства не прощайНикому: ни любимой, ни другу!
Роман ФедосовЛучшему другу
Что такое лучший друг?Не предаст тебя он вдруг,Будет верен он тебе,Не оставит и в беде.За тебя всегда горой.Спутник жизни верный твой.С ним общаешься всегда,Вам не скучно никогда.Вам обиды не страшны.Вместе вы всегда дружны. Ссоры - вовсе не бедаВы помиритесь всегда.Очень важен лучший друг!Он важней любых подруг.Вот его и береги,Как попросит - помоги.Очень я ценю тебя,Самый лучший друг Илья!Этот стих тебе дарюИ за всё благодарю!
Сочинение «Так поступают друзья».
Михаил ПляцковскийУрок дружбы
39858951547495006667514351000-62865356806500Жили два воробья: Чик и Чирик.Однажды Чику пришла посылка от бабушки. Целый ящик пшена. Но Чик об этом ни словечка не сказал своему приятелю. «Если я пшено раздавать буду, то себе ничего не останется», — подумал он. Так и склевал все зёрнышки один. А когда ящик выбрасывал, то несколько зёрнышек всё же просыпалось на землю. Нашёл эти зёрнышки Чирик, собрал в пакетик аккуратно и полетел к своему приятелю Чику.—  Здравствуй, Чик! Я сегодня нашёл десять зёрнышек пшена. Давай их поровну разделим и склюём.—   Не надо... Зачем?.. — стал отмахиваться крылышками Чик. — Ты нашёл — ты и ешь!—  Но мы же с тобой друзья, — сказал Чирик. — А друзья всё должны делить пополам. Разве не так?—  Ты, наверно, прав, — ответил Чик.
Ему стало очень стыдно. Ведь он сам склевал целый ящик пшена и не поделился с другом, не дал ему ни одного зёрнышка. А сейчас отказаться от подарка приятеля — это значит обидеть его. Взял Чик пять зёрнышек и сказал:— Спасибо тебе, Чирик! И за зёрнышки, и за урок... дружбы!
Зачем нужна дружба?
Дружба в классе не нужна Дружба в классе нужна
- Послушайте ситуации и выскажите свое мнение.
1.“Друзья”.
Однажды Саша принес в школу электронную игру “Футбол”. К нему тут же подбежал Максим и закричал: “Мы же с тобой друзья, давай вместе играть!”.
- Давай! – согласился Саша.
Подошли и другие ребята, но Максим заслонил от них игру.
- Я – Сашин друг! – гордо сказал он. – Я буду с ним играть.
На другой день Денис принес в класс трансформеров. И опять первым возле него оказался Максим.
- Я – твой друг! – опять произнес он. – Будем вместе играть.
Но тут подошел Саша.
- И меня примите.
- Нет, не примем, - сказал Максим.
- Почему? – удивился Саша. – Ты же мой друг, сам вчера говорил.
- То вчера, - объяснил Максим. – Вчера у тебя игра была, а сегодня у него роботы. Сегодня я с Денисом дружу!
Считаете ли вы Максима настоящим другом? Почему?
Вывод: Отдельные ребята склонны к дружбе только с теми, от которых можно что-то заполучить: игрушки, марки, книги и т.п. Эти ребята живут по правилу: “Ты мне – я тебе”. Дружить нужно не для того, чтобы он (друг) тебе что-то хорошее сделал, не потому. Что это выгодно, а потому, что этот человек тебе близок, близки его интересы, взгляды, внутренний мир.
2. “Одинаковые”.
Жили две неразлучные подружки-первоклассницы. Обе они маленькие. Розовощекие, светловолосые, они очень походили друг на друга. Обеих мамы одевали в одинаковые платья, обе учились только на пятерки.
- Мы во всем, во всем одинаковые! – с гордостью говорили девочки.
Но однажды Соня, так звали одну из девочек, прибежала домой и похвасталась маме:
- Я получила по математике пять, а Вера – только тройку. Мы стали уже не одинаковые…
Мама внимательно посмотрела на дочку. Потом сказал грустно:
- Да, ты стала хуже…
- Я? – удивилась Соня.- Но ведь тройку-то получила не я!
- Тройку получила Вера, но она ведь получила ее, потому что на днях болела… А ты обрадовалась – и это значительно хуже.
За что мама осудила Соню?
Что бы вы сказали Соне?
Вывод: умей сопереживать другу, поддерживать его.
3. “До первого дождя”
Таня и Маша были очень дружны и всегда ходили в школу вместе. То Маша заходила за Таней, то Таня – За Машей. Один раз, когда девочки шли по улице, начался сильный дождь. Маша была в плаще, а Таня – в одном платье. Девочки побежали.
- Сними свой плащ, мы накроемся вместе, - крикнула на бегу Таня.
- Я не могу, я промокну! – нагнув голову с капюшоном, ответила ей Маша.
В школе учительница сказала:
- Как странно, у Маши платье сухое, а у тебя, Таня, совершенно мокрое. Как же это случилось? Ведь вы же шли вместе?
- У Маши был плащ, а я шла в одном платье, - сказала Таня.
- Так вы могли бы укрыться одним плащом, сказала учительница и, взглянув на Машу, покачала головой. – Видно, ваша дружба до первого дождя!
Обе девочки густо покраснели: Маша – за себя, а Таня – за Машу.
Что вы можете сказать о девочках и их дружбе?
Почему обе девочки густо покраснели?
4. “Так или не так?”
Переехала Нюра на новую квартиру в другой район города. Жаль ей было расставаться со своими друзьями.
В новой школе Нюра никого не знала. Поэтому на уроках она ни к кому не обращалась и к ней никто. Всё присматривалась к учительнице, к школьникам, к классу. На перемене стояла в коридоре около окна одна, не играла, не ходила ни с кем.
Как-то на большой перемене подошла к ней одноклассница Галя и спрашивает:
- Ты еще ни с кем не дружишь?
- Нет, - ответила Нюра.
- И я ни с кем не дружу, - вздохнула Галя. – Плохие у нас классе девочки: Ленка – задавака, Вера – хитруля, Надя – врунья, а Ира – задира.
Почти всех девочек перебрала Галя – все оказались плохими. Только про себя ничего не сказала.
- Просто не знаю, с кем ты можешь подружиться у нас?!
- Не волнуйся, - ответила Нюра. – С кем я подружусь, я еще не знаю. Зато знаю, с кем мне не надо дружить.
- Так или не так!
350266011176000Какой в рассказе изображена Нюра? А Галя?
Какие качества в одноклассниках отмечала Галя?
Как Нюра догадалась, с кем ей не надо дружить?
Запиши на лепестках ромашки имена своих друзей, а потом раскрасьте каждый лепесток в свой цвет. Например, друзья-взрослые -розовым цветом, друзья-животные- желтым и т.д. - на ваш вкус.
Речевая и лексическая подготовка
1.Продолжи предложение.
Друг – это тот, кто ______________________________________________________
С другом я часто________________________________________________________
Приятель  и друг не совсем одно и то же, так как_____________________________
______________________________________________________________________
С другом можно ________________________________________________________
Я дружу с потому, что _________________________________________________
__________________________________________________________________________________
2.Постарайтесь продолжить перечень качеств, которые характеризуют людей.
Друзья должны быть: добрыми, справедливыми, ____________________________
______________________________________________________________________Друзья не должны быть: злыми, лживыми,_________________________________
______________________________________________________________________
3. Обведи слова, которые характеризуют твоего друга.
Добрый.
Приветливый.
Жадный
Честный.
Заботливый. Отзывчивый.
Весёлый.
Злой
Преданный.
Искренний.
Работа над эпиграфом.
Дружба – главное чудо всегда,
Сто открытий для всех нас таящее,
И любая беда – не беда,
Если рядом друзья настоящие!
Ты дружбу не купишь за деньгиЕё не найдешь просто так,Ведь дружба, как золото ценнаА так же не всем по зубам.
Дружба – это только счастье, Дружба – у людей одна. С дружбой не страшны ненастья, С дружбой – жизнь весной полна.
Всё с друзьями пополам
Поделить мы рады!
Только ссориться друзьям
Никогда не надо!
Николай Некрасовотрывки из поэмы«Саша»
Добрые люди, спокойно вы жили,Милую дочь свою нежно любили.Дико росла, как цветок полевой,Смуглая Саша в деревне степной.Всем окружив ее тихое детство,Что позволяли убогие средства,Только развить воспитаньем, увы!Эту головку не думали вы.Книги ребенку - напрасная мука,Ум деревенский пугает наука;Но сохраняется дольше в глушиПервоначальная ясность души,Рдеет румянец и ярче и краше...Мило и молодо дитятко ваше, -Бегает живо, горит, как алмаз,Черный и влажный смеющийся глаз,Щеки румяны, и полны, и смуглы,Брови так тонки, а плечи так круглы!Саша не знает забот и страстей,А уж шестнадцать исполнилось ей...Выспится Саша, поднимется рано,Черные косы завяжет у станаИ убежит, и в просторе полейСладко и вольно так дышится ей.Та ли, другая пред нею дорожка -Смело ей вверится бойкая ножка;Да и чего побоится она?..Всё так спокойно; кругом тишина,Сосны вершинами машут приветно, Кажется, шепчут, струясь незаметно,Волны над сводом зеленых ветвей:"Путник усталый! бросайся скорейВ наши объятья: мы добры и радыДать тебе, сколько ты хочешь, прохлады".Полем идешь - всё цветы да цветы,В небо глядишь - с голубой высотыСолнце смеется... Ликует природа!Всюду приволье, покой и свобода;
В зимние сумерки нянины сказкиСаша любила. Поутру в салазкиСаша садилась, летела стрелой,Полная счастья, с горы ледяной.Няня кричит: "Не убейся, родная!"Саша, салазки свои погоняя,Весело мчится. На полном бегуНа бок салазки - и Саша в снегу!Выбьются косы, растреплется шубка -Снег отряхает, смеется, голубка!Не до ворчанья и няне седой:Любит она ее смех молодой...
2578104191000
Н.Сладков.
Лесные тайнички.
Дуб и Ветер.
- Ну, Дуб, и вымахал же ты, братец, - чуть не до неба! Выше тебя в лесу и дерева нет. С чего это тебя так вытянуло?
457771563500000- От любопытства, Ветер, от любопытства! Я страх какой любопытный. Помню, только ещё из жёлудя высунулся, траву вокруг увидел, а уж думаю про себя: "А что там, за травой, скрывается?" Вырос выше травы, кусты увидел и опять думаю: "А что там дальше, за кустами?" Ни днём, ни ночью покою не было: так и хотелось узнать, что за низенькими деревцами, что за высокими? Всё тянулся да тянулся - эвон какой вымахал!
- Ну, теперь-то небось успокоился? Теперь-то всё вокруг видишь, всё вокруг знаешь?
- Где там успокоился! Разве всё увидишь да узнаешь? А вон там, за горизонтом, что? А за горами, за морями? Эх, мне бы ещё подрасти да потом на цыпочки встать - хоть бы одним глазком туда заглянуть!
И.ТокмаковаХодит солнышко по кругу
Ходит солнышко по кругу. Спит в лесу лосиха. Мы идём с тобой по лугу Тихо, тихо, тихо. Мы походим по опушке,Мы найдём тропинку. Вон сорока на верхушке Клювом чистит спинку. Вон на камне придорожном, Словно вросшем в землю, —Осторожно, осторожно! Ящерица дремлет. Слышишь, звякнул колокольчикНа лесной лужайке.Есть у нас магнитофончик,Маленький всезнайка.Он на тоненькую плёнку Пишет разговоры: Что сказал комар зайчонку, Лягушачьи споры... Целый день он с нами ходит, А настанет вечер, Разговоры переводит В звуки нашей речи. Тихо, тихо. Ни словечка. Мы нажали кнопку. Так о чём спросила речка Узенькую тропку? И о чём поведал ветер Листьям дикой груши?  Мы узнаем всё на свете. Помолчи, послушай.
В.Бианки.
Кто чем поет?

Слышишь, какая музыка гремит в лесу?
Слушая её, можно подумать, что все звери, птицы и насекомые родились на свет певцами и музыкантами.
Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть.
Вот послушай, чем и как поют безголосые.
-44455207000Лягушки на озере начали ещё с ночи.
Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли.
«Ква-а-а-а-а!..» – одним духом пошёл из них воздух.
Услыхал их Аист из деревни. Обрадовался.
– Целый хор! Будет мне чем поживиться!
И полетел на озеро завтракать.
Прилетел и сел на берегу. Сел и думает:
«Неужели я хуже лягушки? Поют же они без голоса. Дай-ка и я попробую».
Поднял длинный клюв, застучал, затрещал одной его половинкой о другую – то тише, то громче, то реже, то чаще: трещотка трещит деревянная, да и только!
Так разошёлся, что и про завтрак свой забыл.
433959013144500
А в камышах стояла Выпь на одной ноге, слушала и думала:
«Безголосая я цапля! Да ведь и Аист – не певчая птичка, а вон какую песню наигрывает».
И придумала:
«Дай-ка на воде сыграю!»
Сунула в озеро клюв, набрала полный воды да как дунет в клюв! Пошёл по озеру громкий гул:
«Прумб-бу-бу-бумм!..» – словно бык проревел.
-7747056070500«Вот так песня! – подумал Дятел, услыхав Выпь из лесу. – Инструмент-то у меня найдётся: чем дерево не барабан, а нос мой чем не палочка?»
Хвостом он упёрся, назад откинулся, размахнулся головой – как задолбит носом по суку!
Точь-в-точь барабанная дробь.
Вылез из-под коры Жук с предлинными усами.
Закрутил, закрутил головой, заскрипела его жёсткая шея – тоненький-тоненький писк послышался.
Пищит усач, а всё напрасно: никто его писка не слышит. Шею натрудил – зато сам своей песнею доволен.
А внизу, под деревом, из гнезда вылез Шмель и полетел петь на лужок.
429387033274000Вокруг цветка на лужку кружит, жужжит жилковатыми жёсткими крылышками, словно струна гудит.
Разбудила шмелиная песня зелёную Саранчу в траве.
Стала Саранча скрипочки налаживать. Скрипочки у неё на крылышках, а вместо смычков – длинные задние лапки колонками назад. На крыльях – зазубринка, а на ножках зацепочки.
Трёт себя Саранча ножками по бокам, зазубринками за зацепочки задевает – стрекочет.
Саранчи на лугу много: целый струнный оркестр.
«Эх, – думает долгоносый Бекас под кочкой, – надо и мне спеть! Только вот чем? Горло у меня не годится, нос не годится, шея не годится, крылышки не годятся, лапки не годятся… Эх! Была не была, – полечу, не смолчу, чем-нибудь да закричу!»
Выскочил из-под кочки, взвился, залетел под самые облака. Хвост раскрыл веером, выпрямил крылышки, перевернулся носом к земле и понёсся вниз, переворачиваясь с боку на бок, как брошенная с высоты дощечка. Головой воздух рассекает, а в хвосте у него тонкие, узкие перышки ветром перебирает.
И слышно с земли: будто в вышине барашек запел, заблеял.
А это Бекас.
Отадай, чем он поёт?
Хвостом!
Ирина Токмакова ЖИВИ, ЁЛОЧКА!
36830008064500Мне елку купили! Мне елку купили! В лесу на опушке ее не рубили. А сделали елку на добром заводе Хорошие дяди, веселые тети.
Скорей приходите, скорей поглядите На елку из тонких серебряных нитей: Вся в хвое мохнатой, блестящей и пышной, Задень - и она зазвенит еле слышно.
А елка лесная осталась живая, Стоит на опушке, Макушкой кивая. Кому? Никому! Просто — ветру, метели, Такой же красивой не спиленной ели!
К.Ибряева.
Приглашаю в лес на ёлку
Я весь день бродил в лесу,
Думал: «Ёлку принесу».
Протоптал я сто дорожек,
Исходил я весь лесок.
Много ёлочек хороших,
А вот выбрать я не мог.
Все под снегом прячутся ветви,
Словно кутаются в шаль.
Все наряды в ярком свете,
Но… рубить любую жаль.
Ёлки все как на подбор,
Но…застыл в руках топор.
Как же быть? Кто даст ответ-
Брать мне ёлку или нет?
Зашумел тут буйный ветер,
Тучу снега поднял вдруг:
«Нужно здесь вам праздник встретить-
Сотни ёлок встанут вкруг…»
Я весь день бродил в лесу,
Думал : «Ёлку принесу».
А принёс вот эти вести,
И кричал «ура» весь класс…
Приходите с нами вместе
В лес на ёлку - просим вас!
Обращение ёлочки к людям.
382905049593500_____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Сочинение по картине художника «Зима».
А.А.Пластов «Первый снег»

В памяти первый снег можно сохранить на фотографиях, в рассказах писателей, стихах, в музыке. А вот художник А. Пластов очень точно сумел передать это в своей картине «Первый снег». Рассмотрите эту картину.
• Каково общее впечатление от пейзажа, грустное или радостное?
• Какие чувства, желания рождает пейзаж?
• Каков по- вашему замысел художника?
• О чём эта картина?
• Почему она названа «Первый снег»?
• Какие краски выбрал художник?
• Как рисунок переднего плана раскрывает основную мысль художника?
• С чем можно сравнить её?
• Как же украшены дома?
• Кто ещё, кроме детей бросается в глаза?
• Зачем она понадобилась художнику?
– Прикройте ворону рукой, а потом отведите руку в сторону – и поймёте. Крупная , серая с чёрными крыльями птица на свежее- выпавшем снегу- словно клякса на чистой странице тетрадки.
• Как вы думаете, эту «кляксу» художник поставил нарочно или нет?
Многих людей приводит в восторг то, что они однажды проснувшись, видят снег за окном. Вот как описал первый снег Антон Павлович Чехов:« . . . недавно шёл первый снег, и всё в природе находилось под властью молодого снега. В воздухе пахло снегом, под ногами мягко хрустел снег… Всё было мягко, бело, молодо.»А вот как пишет про снег Николай Браун.
Разве снег, с высот летящий
На леса, поля и чащи,
Разве он , как мёртвый мел,
Только бел, бел, бел.
Весь игольчатый с мороза,
На заре он нежно – розов.
Он вдали, в тени, в низине
Голубой и даже синий!
К.Г.Паустовский описал первый снег так: “Снег сыпался, как стеклянный дождь, падающий с елки. Земля была нарядная, похожая на застенчивую невесту. День как будто дремал. С пасмурного высокого неба изредка падали снежинки. Зима начала хозяйничать над землей”.
А вот отрывок из стихотворения И.А.Бунина “Первый снег”:…Зимним холодом пахнуло,На поля и на леса.Ночью буря бушевала,А с рассветом на село,На пруды, на сад пустынный,Первым снегом понесло.
- Попробуйте смотреть глазами художника. Будьте при подборе слов более чуткими, внимательными, наблюдательными. Вспоминайте произведения о зиме, они вам помогут.
Когда в этом году вы увидели первый снег?
• Какое у вас он вызвал чувство? Наверное, вы долго не могли оторваться от этой красоты.
• Какое нибудь желание при виде первого снега у вас появилось?
• Какой снег в этом стихотворении?
• На что похож первый снег?
- Найдите образные выражения о снеге, о зиме в тексте Паустовского.- Каково отношение самого писателя к первому снегу? Как он это показал? А ваше отношение к первому снегу? Что вы чувствуете, когда его видите?
Составление и запись плана.
План.
Выпал первый снег.
Радость деревенских детей.
Моё отношение к картине.
Речевая и лексическая подготовкаСоставление словесных рядов слов и выражений
СНЕГ НЕБО ЗЕМЛЯ
белый спокойное укрыта снегом
чистый лёгкое припорошена
пушистый далёкое наряд к лицу земле
лёгкий светлое принарядилась словно невеста
нетронутый ясное снежное покрывало
загадочный пасмурное белая скатерть
недолговечный тёмное белым - бело
мохнатый необыкновенное сказочно красивая
долгожданный глубокое великолепный наряд
искристый укуталась пуховым одеялом  
тихий принакрылась снегом  
спокойный    
блестящий    
- Попробуйте описать снег, используя сравнения, эпитеты, слова, характеризующие действия снега.
снег Как стеклянный дождь Укрыл землю
  Очень к лицу земле Порошил
Как чистые капли воды Щекотал лицо
  Белая скатерть полей Кружился
  Лебяжий пух земли Порхал
Робкий и тихий Танцевал
Пушистый и мохнатый Опускался большими хлопьями
Робкий – снег падал на землю несмело, тихо, боязливо, с опаской.Порхал – перелетать с места на место как птицы.Стеклянный дождь – капельки воды, замерзая, превращаются в снежинки.К лицу земле – земля украсила себя первым снегом, стало бело и чисто, после осенней погоды.Белая скатерть полей – снег сравнивают со скатертью или покрывалом, укрывшим поля.
Орфографическая работа
- Ребята, какие слова требуют особого внимания при их записи? Давайте их обозначим, выделим орфограммы и составим словосочетания.
З. ма – ______________________________________________________; 
Сне. – _______________________________________________________;
Радос. ные – __________________________________________________;К. ртина – ____________________________________________________;Ро. кий – _____________________________________________________;З. мле – ______________________________________________________;Пуш. стый – __________________________________________________;Ст. клянный – _________________________________________________;Б. рёза - _______________________________________________________
В. рона - ______________________________________________________
Подберите синонимы к словам:
Художник – __________________________________________________________
Создаёт –_____________________________________________________________
Картина – ____________________________________________________________
Блестит – ____________________________________________________________
- Какие чувства и настроение вызывает у вас картина?- Как бы вы закончили свой рассказ по этой картине? -
Владимир Дуров
Как Лео учил Ваську
Сначала у меня было только два льва: Лео и Пицци, а Ваську я купил потом, в Петербургском зоологическом саду. Там его ничему не учили. Он был дикий, угрюмый и не поддавался дрессировке. Только я, бывало, подойду к его помещению, как он моментально — бултых в воду от меня.
Я решил: пускай сперва попривыкнет — и поместил его в один бассейн с Лео.
Лео не очень был рад новому квартиранту. Сначала они дрались, но потом привыкли, примирились и зажили в согласии.
Однако Васька по-прежнему оставался угрюмым и невесёлым.
Когда я подходил к бассейну, Лео выскакивал на площадку и приветствовал меня радостным криком. Васька же боязливо высовывал голову и недоверчиво поглядывал на меня. Если же я бросал Лео рыбку, Васька сердито оскаливал зубы.
Но время делало своё. Вот уже Васька, получив рыбу, несмело кладёт голову на площадку, а вот он даже решается сидеть на площадке. Это было большим завоеванием.
В то время я вёл свои обычные репетиции с Лео, который был очень способным учеником.
Начиналась репетиция так: клетка Лео открывалась; Лео выскакивал из воды и по дощатому скату сползал на арену; там он взбирался на свою тумбу и ждал приказаний. Васька же дальше порога клетки не шёл. С завистью поглядывал он на Лео, но выйти из клетки не решался.
После работы Лео, наевшись рыбы, с важным видом возвращался к себе в клетку, а голодный Васька только щелкал зубами.
Прошло несколько дней. И вот раз, когда мы с Лео только начали репетицию, я увидел, что Васька спускается по скату на арену. Он подполз к тумбе Лео, но взобраться на неё не решался.
Вдруг Лео обернулся, заметил Ваську, соскочил с тумбы, ткнул носом Ваську, будто желая его подбодрить, и вернулся на место.
Я бросил Ваське рыбу. Он поймал её на лету. Я сделал неосторожный, резкий шаг и спугнул Ваську. Он повернулся, собираясь удрать. Тут произошла невероятная вещь: Лео снова соскочил с тумбы и храбро загородил Ваське дорогу.
Странно было видеть маленького Лео, стоявшего в воинственной позе рядом с громадным Васькой. Лео уперся носом в товарища, как бы говоря: «Стоп, ни с места!»
Он попридержал Ваську, а потом вернулся на место. Я бросил Лео рыбу. Он поймал её и оглянулся на Ваську с коротким лаем, будто хотел сказать: «Иди, не бойся, тоже получишь!»
И Васька смело двинулся к тумбе.
Я с удивлением следил за тем, как одно животное давало урок другому.
Этого я ещё не видал!
Начиная с этого дня ученье Васьки пошло успешнее.
234823045466000Один раз после представления я решил провести репетицию со своими морскими львами. Я зажёг электричество и взялся за работу. Васька и Лео с важностью расселись на тумбах.
Я взял мячик и бросил Лео. Лео носом ловко отбросил мяч обратно. Я бросил мячик Ваське. Васька пришёл в ужас. Точно ужаленный, сорвался он с тумбы и полез через барьер в места для публики.
Вот он уже перелез через второй ряд кресел. Хорошо, что в цирке никого не было, а то поднялся бы немалый переполох.
Тут на выручку пришёл Лео: он побежал в проход между рядами и загородил Ваське дорогу. Васька застыл с разинутой пастью. А Лео начал осторожно и нежно тереться мордой о шею Васьки. Ласка подействовала.
Васька успокоился и с коротким лаем, переваливаясь, вернулся вслед за Лео на арену.
Лео взобрался на своё место и стал ждать награды. А Васька не пошёл к себе. Он прижался к тумбе своего учителя Лео — и ни с места.
Лео это не понравилось. Он сразу меняет обращение с учеником. О ласке и помину нет. Строго оборачивается он к непослушному ученику и скалит зубы. Васька волей-неволей отправляется к своей тумбе.
Я пробую бросить мяч по-другому. Я бросаю его Лео через Ваську — пускай Васька сначала привыкнет к движению мяча.
Васька снова пробует дать тягу, но Лео зорко следит за ним. Чуть что — Лео тут как тут и загораживает беглецу дорогу.
Мяч летает в воздухе всё ниже и ниже, всё ближе и ближе к Ваське. Наконец мяч налетает на него. Васька быстро хватает резиновый мяч редкими, острыми зубами, прокусывает его и с остервенением бросает в сторону. Я даю ему рыбу — он успокаивается.
Для того чтобы приручить Ваську, я стал часто поглаживать его. И вот правой рукой я подношу ему рыбу, а левой чуть-чуть прикасаюсь к его шее. Мало-помалу Васька привыкает к моей руке. Он даже позволяет похлопывать себя по спине.
Так я подружился с диким, озлобленным Васькой и снова принялся за опыты с мячом.
Вот мы с Васькой на арене. В правой руке у меня рыба, а в левой — мяч. Васька с жадностью хватает рыбу. Но мяч ему ненавистен. Он с яростью отталкивает его зубами.
Тут снова на помощь приходит Лео: он слезает с тумбы, подползает к мячу и, уткнувшись в него носом, остаётся лежать в таком положении несколько секунд. Этим он показывает Ваське, что мяч не следует кусать и что бояться его нечего.
С помощью Лео я добился успеха. В конце концов Васька усвоил науку и проделывал почти всё то, что и его учитель — морской лев Лео.
9486903111500
В. Голявкин.
Никакой горчицы я не ел.
Сумку я спрятал под лестницу. А сам за угол завернул, на проспект вышел.
Весна. Солнышко. Птички поют. Неохота как-то в школу. Любому ведь надоест. Вот и мне надоело. Иду, витрины разглядываю, во весь голос песни пою. Попробуй в классе запой – сразу выгонят. А тут пой, сколько твоей душе угодно. Так до конца проспекта дошел. Потом обратно. Хорошо ходить! Ходи себе и ходи. Смотрю – машина стоит, шофер что-то в моторе смотрит. Я его спрашиваю:
– Поломалась? Молчит шофер.
– Поломалась? – спрашиваю.
Он молчит.
Я постоял, постоял, говорю:
– Что, поломалась машина?
На этот раз он услышал.
– Угадал, – говорит, – поломалась. Помочь хочешь? Ну, давай чинить вместе.
– Да я... не умею...
– Раз не умеешь, не надо. Я уж как-нибудь сам.
Что мне оставалось делать? Вздохнул и дальше пошел.
Вон двое стоят. Разговаривают. Подхожу ближе. Прислушиваюсь. Один говорит:
– Как с патентом?
Другой говорит:
– Хорошо с патентом.
«Что это, – думаю, – патент? Никогда я про него не слышал». Я думал, они про патент еще скажут. А они про патент ничего не сказали больше. Про завод стали что-то рассказывать. Один заметил меня, говорит другому:
– Гляди-ка, парень как рот раскрыл.
И ко мне обращается:
– Что тебе?
– Мне ничего, – отвечаю, – я просто так...
– Тебе нечего делать?
– Ага.
– Вот хорошо! Видишь, вон дом кривой?
– Вижу.
– Пойди подтолкни его с того боку, чтоб он ровный был.
– Как это?
– А так. Тебе ведь нечего делать. Ты и подтолкни его.
И смеются оба.
Я что-то ответить хотел, но не мог придумать. По дороге придумал, вернулся к ним.
– Не смешно, – говорю, – а вы смеетесь.
Они как будто не слышат.
Я опять:
– Не смешно совсем. Что вы смеетесь?
Тогда один говорит:
– Мы совсем не смеемся. Где ты видишь, что мы смеемся?
Они и правда уже не смеялись. Это раньше они смеялись. Значит, я опоздал немножко...
О! Метла у стены стоит. И никого рядом нету.
Дворник вдруг из ворот выходит.
– Не тронь метлу!
– Да зачем мне метла? Мне метлы не нужно...
– А не нужно, так не подходи к метле. Метла для работы, а не для того, чтобы к ней подходили.
Какой-то злой дворник попался! Метлы даже жалко.
Эх, чем бы заняться? Домой идти еще рано. Уроки еще не кончились.
Ходить по улицам скучно. Ребят никого не видно.
На леса строительные залезть?! Как раз рядом дом ремонтируют. Погляжу сверху на город. Вдруг слышу голос:
– Куда лезешь? Эй!
Смотрю – нет никого. Вот это да! Никого нет, а кто-то кричит! Выше стал подниматься – опять:
– А ну слезь!
Головой верчу во все стороны. Откуда кричат? Что такое?
– Слезай! Эй! Слезай, слезай!
Я чуть с лестницы не скатился.
Перешел на ту сторону улицы. Наверх, на леса, смотрю. Интересно, кто это кричит? Вблизи я никого не видел. А издали все увидел – рабочие на лесах штукатурят, красят...
Сел на трамвай, до кольца доехал. Все равно идти некуда. Лучше буду кататься. Устал ходить.
Второй круг на трамвае сделал. На то же самое место приехал. Еще круг проехать, что ли? Не время пока домой идти. Рановато. В окно вагона смотрю. Все спешат куда-то, торопятся. Куда это все спешат? Непонятно.
Вдруг кондукторша говорит:
– Плати, мальчик, снова.
– У меня больше денег нету. Только три копейки было.
– Тогда сходи, мальчик. Иди пешком.
– Ой, мне далеко пешком идти!
– А ты попусту не катайся. В школу, наверное, не пошел?
– Откуда вы знаете?
– Я все знаю. По тебе видно.
– А чего видно?
– Видно, что в школу ты не пошел. Вот что видно. Из школы ребята веселые едут. А ты как будто горчицей объелся.
– Никакой я горчицы не ел...
– Все равно сходи. Прогульщиков я не вожу бесплатно. – А потом говорит:
– Ну уж ладно, катайся. В другой раз не разрешу. Так и знай.
Но я все равно сошел. Неудобно как-то.
Место совсем незнакомое. Никогда я в этом районе не был. С одной стороны дома стоят. С другой стороны нет домов; пять экскаваторов землю роют. Как слоны по земле шагают. Зачерпывают ковшиками землю и в сторону сыплют. Вот это техника! Хорошо сидеть в будке. Куда лучше, чем в школу ходить. Сидишь себе, а он сам ходит, да еще землю копает.
Один экскаватор остановился. Экскаваторщик слез на землю и говорит мне:
– В ковш хочешь попасть?
Я обиделся.
– Зачем мне в ковш? Я в кабину хочу.
И тут вспомнил я про горчицу, что кондукторша мне сказала, и стал улыбаться. Чтоб экскаваторщик думал, что я веселый. И совсем мне не скучно. Чтоб он не догадался, что я не был в школе.
Он посмотрел на меня удивленно:
– Ты что?
– А что?
– Вид у тебя, брат, какой-то дурацкий.
Я еще больше стал улыбаться. Рот чуть не до ушей растянул.
А он:
– Что с тобой?
– А чего?
– Что ты мне рожи строишь?
– На экскаваторе покатайте меня.
– Это тебе не троллейбус. Это машина рабочая. На ней люди работают. Ясно?
– Я тоже, – говорю, – хочу на нем работать.
Он говорит:
– Эге, брат! Учиться надо!
Я думал, что он про школу. И опять улыбаться стал.
А он рукой на меня махнул и залез в кабину. Не захотел со мной разговаривать больше.
Весна. Солнышко. Воробьи в лужах купаются.
Но почему мне так скучно?
Ю.И.КоринецХанг и Чанг.
  Многие спрашивали дядю — зачем ему две собаки?
   — Разве вам не хватит одной? — говорили дяде. — Представляем, сколько с ними хлопот! Нужно их кормить, мыть, воспитывать. Как вы только справляетесь?
   — В том-то и дело, что иметь несколько собак легче, чем одну, — отвечал дядя. — Надо только, чтобы у них был разный характер. И предоставить их самим себе. Тогда они сами будут друг друга воспитывать.
   Конечно, я направляю это воспитание, я слежу за ними. Но, по сути дела, они сами друг друга воспитывают. Они даже меня воспитали, я уж не говорю о племяннике!
   Это, значит, обо мне. И действительно, так оно и было. Ханг и Чанг были прекрасными педагогами. Они учили меня плавать, лазать на деревья, ходить по буму, прыгать через плетни, ползать по-пластунски, маршировать, поворачиваться по-военному направо и налево, шагать в ногу, лаять и ещё многому другому.
   Это были замечательные собаки, я им очень многим обязан. Но лучше всего они воспитывали друг друга.
     2 часть
Ханг, например, не любил купаться. И что же вы думаете? Когда дядя назначал банный день, кто, по-вашему, помогал дяде загонять Ханга в ванную? Я? Как бы не так! Это делал Чанг!
   В банные дни я всегда приходил к дяде. Конечно, если я был свободен. Мы с дядей раздевались и оставались в одних трусах. Я наливал в ванную воду и разводил в этой воде два куска туалетного мыла. После этого я звал дядю — он проверял температуру воды.
   — А ну, ребятки! — командовал дядя, когда всё было готово. — Марш купаться!
   Чанг не заставлял себя просить — он появлялся мгновенно. Зато Ханг всегда где-нибудь прятался.
   — Безобразие! — кричал дядя. — Где Ханг?
   Чанг тут же кидался на поиски Ханга и первым загонял его в ванную. Потом Чанг прыгал туда сам. Если же Ханг упирался, он получал от Чанга хорошую взбучку.
   Купать собак было нетрудно: мыли они себя сами, мы с дядей только помогали.
   По команде Ханг и Чанг залезали в ванную и начинали там прыгать и кувыркаться. Дядя называл это «собачьей кувырколлегией». «Кувырколлегия» длилась долго. Собаки взбивали в ванне густую мыльную пену. Пена летела во все стороны. Мы с дядей бывали в пене с головы до ног. В пене была вся ванная комната.
  Когда собаки отмывались дочиста, мы окатывали их душем, вытирали полотенцами и выпускали в комнату, если на дворе была зима. Летом мы выпускали их во двор. После бани Ханг и Чанг долго носились друг за другом как угорелые. Не знаю почему, но после бани им всегда было очень весело.
   3 часть
После собак мылись мы с дядей. Потом мы ужинали. Ужинали мы на кухне, а после ужина пили в комнате чай. Собаки тоже ужинали на кухне, а после ужина тоже садились с нами пить чай. Но чай они, конечно, не пили. Они просто сидели на стульях у стола и составляли нам компанию.
   Чанг вёл себя за столом очень хорошо. Зато Ханг пытался иногда что-нибудь стащить. Он вообще был озорником. Иногда он забирался тайком на диван, что дядя категорически запрещал. Ханг ненавидел кошек — он всегда загонял этих несчастных на деревья.
   Дядя никогда сам не делал замечания Хангу: он поручал это Чангу. Когда Чанг замечал, что Ханг стащил со стола конфетку, он тут же отнимал её у Ханга и возвращал дяде. Чанг прогонял Ханга с дивана. И спасал от него несчастных кошек. Чанг всегда сам наказывал Ханга: ставил его в угол или трепал за уши.
   Ханг был озорником, зато он был весёлым и неугомонным.
   Чанг был ленив, зато он был спокойным и уравновешенным. И очень красивым.
   Ханг не был столь красив, зато он был смелым и сильным — он бесстрашно кидался на волков и медведей и не раз спасал дяде жизнь.
   Но самым удивительным всё же был Чанг: он был молод, умён и благороден. У него ещё было много достоинств. Чанг был всеобщим любимцем.
  4 часть
 Один раз вечером я был у дяди в гостях. Как раз передавали концерт по заявкам. Мы все — я, дядя, Ханг и Чанг — сидели у радиоприёмника и слушали этот концерт. Помню, как сейчас, объявили песню «Степь да степь кругом» по дядиной заявке. Дядя очень любил эту песню. Дядя вообще был очень музыкален — у него был отличный слух. Дядя мог напеть наизусть целую симфонию. При этом он подражал игре на разных инструментах. Дядя очень любил старые революционные песни, песни его молодости, и русские народные песни, а из них особенно «Степь да степь кругом». Когда дядя пел эту песню, он всегда был немного грустным.
   Так было и сейчас. Дядя сидел в своём любимом кресле у радиоприёмника, опустив голову. Ханг, Чанг и я смотрели на дядю. Свет в комнате был потушен, потому что было полнолуние и огромная луна светила прямо в окно.
   По радио пел Лемешев, а дядя ему подпевал:
И, набравшись сил,Чуя смертный час,Он товарищуОтдаёт наказ…
   И вдруг запел Чанг!
   Это было так неожиданно, что дядя замолчал. Мы оторопели.
   Чанг выл, высоко задрав скорбную морду. Весь его вид выражал непомерную тоску и боль. После каждого куплета Чанг останавливался, стыдливо смотрел в сторону, а потом опять продолжал. Видно было, что он стесняется, но что не петь он не в силах…
   Чанг пел очень выразительно, с душой. У него оказался глубокий бархатный голос. Его пение сразу захватило нас. Мы не могли пошевелиться. А Ханг от удивления поджал хвост и забился в угол.
Да скажи ты ей,Пусть не печалится,Пусть с другим онаОбвенчается.Про меня скажи,Что в степи замёрз,А любовь еёЯ с собой унёс.
   Когда Чанг дошёл до этого места, он взял такую ноту, что у всех нас по коже забегали мурашки. Чанг закатил глаза, клыки его были оскалены, он весь дрожал… Было действительно страшно!
   Когда Чанг кончил, дядя зарыдал и кинулся ему на шею.
   — Доннерветтер! — рыдал дядя, обнимая Чанга. — Доннерветтер!
   Я был растроган и тоже чуть не плакал. Я обнимал дядю и Чанга.
   — Ну, Чанг! Ну, дядечка! Ну, Чанг! Ну, дядечка! — шептал я.
   А Ханг прыгал вокруг нас, лизал меня, дядю и Чанга и жалобно повизгивал.
 5 часть
  После этого случая дядя научил петь и Ханга. Вернее, петь его научил Чанг, дядя только помогал. В результате дядя создал неплохой собачий дуэт. Чанг пел баритоном, а Ханг дискантом. Дядя подыгрывал им на губной гармошке и дирижировал.
   Я тоже иногда дирижировал. Дуэт в сопровождении дяди звучал красиво, очень слаженно. Собаки пели прекрасно, но лучше, конечно, пел Чанг. Он был в дуэте запевалой.
   Слава о дядином дуэте разнеслась далеко. К дяде стали приходить разные тёмные личности и просить дядю, чтобы он продал им своих музыкальных собак. Но дядя всем отказывал. Когда они очень упорствовали, дядя спускал на них Ханга и Чанга, и тогда эти личности еле уносили ноги.
   Не такой человек был мой дядя, чтобы продавать своих друзей.
Е.ВелтистовЭлектроник – мальчик из чемодана.
(отрывок)
ЧЕМОДАН С ЧЕТЫРЬМЯ РУЧКАМИ.
Ранним майским утром к гостинице «Дубки» подкатил светло-серый автомобиль. Распахнулась дверца, из машины выскочил человек с трубкой в зубах. Увидев приветливые лица, букеты цветов, он смущенно улыбнулся. Это был профессор Громов. Почетный гость конгресса кибернетиков приехал из Синегорска, сибирского научного городка, и, как всегда, решил остановиться в «Дубках».Директор «Дубков», организовавший торжественную встречу, занялся вещами. Из распахнутой пасти багажника торчал закругленный угол большого чемодана.— Э-э, даже такой силач, как вы, не поднимет его, — сказал профессор, заметив, что директор заглядывает в багажник. — Это очень тяжелый чемодан.— Пустяки, — отозвался директор. Он обхватил чемодан мускулистыми руками и поставил на землю. Лицо его покраснело. Чемодан был длинный, черного цвета, с четырьмя ручками. По форме он напоминал футляр контрабаса. Однако надписи точно определяли содержимое: «Осторожно! Приборы!»— Ну и ну… — покачал головой директор. — Как же вы справлялись, профессор?— Приглашал четырех носильщиков. А сам руководил, — сказал Громов.— Мы оставили вам тот же номер. Вы не возражаете?— Прекрасно. Весьма благодарен.Директор с тремя помощниками взялись за ручки и отнесли чемодан на второй этаж. Поднявшись за ними, профессор с удовольствием оглядел голубоватые стены гостиной, удобную мебель, маленький рабочий стол у широкого, во всю стену, окна. Он почувствовал, что в комнате пахнет сосновым лесом, и улыбнулся.Директор нажал на одну из кнопок у двери:— Запах хвои не обязательно. Если хотите, можно цветущие луга, фиалки и даже морозный день. Это кнопки генератора запахов. Для настроения.— Все чудесно, настроение отличное, — успокоил его профессор.— Мы так и думали. Пожалуйста, располагайтесь, отдыхайте. — И директор удалился.Профессор распахнул окно. В комнату с шорохом листвы влетел утренний ветерок и запутался в прозрачных шторах. Под окном росли крепкие дубки, солнечные лучи пробивались сквозь их лохматые шапки и ложились светлыми пятнами на землю. Вдалеке шуршали шины. Над деревьями прострекотал маленький вертолет — воздушное такси.Громов улыбнулся: он никак не мог привыкнуть к этим вертолетам и ездил в обычных такси. Он видел, что город раздался и похорошел. От вокзала ехали мимо километровых цветников, в бесконечном коридоре зеленых деревьев, застывших, как в почетном карауле. Куда ни посмотришь — везде что-то новое: березовая рощица, хоровод стройных сосен, яблони и вишни в белых накидках, цветущая сирень… Сады висели и над головой, на крышах зданий, защищенные от непогоды прозрачными раздвижными куполами. В промежутках между окнами, которые перепоясывали здания блестящими лентами, тоже была зелень: вьющиеся растения цеплялись за камни и бетон.— Дубки подросли, — сказал профессор, смотря в окно.Да, он много лет не был в этом городе.Он нагнулся над чемоданом, отпер замки, откинул крышку. В чемодане, на мягком голубом нейлоне, лежал, вытянувшись во весь рост, мальчик с закрытыми глазами. Казалось, он крепко спит.Несколько минут профессор смотрел на спящего. Нет, ни один человек не мог бы сразу догадаться, что перед ним кибернетический мальчик. Курносый нос, вихор на макушке, длинные ресницы… Синяя курточка, рубашка, летние брюки. Сотни, тысячи таких мальчишек бегают по улицам большого города.— Вот мы и приехали, Электроник, — мягко произнес профессор. — Как ты себя чувствуешь?Ресницы дрогнули, блестящие глаза открылись. Мальчик приподнялся и сел.— Я чувствую себя хорошо, — сказал он хриплым голосом. — Правда, немного трясло. Почему я должен был лежать в чемодане?Профессор помог ему вылезти, стал поправлять костюм.— Сюрприз. Ты должен знать, что такое сюрприз. Но об этом поговорим потом… А теперь одна необходимая процедура.Он усадил Электроника на стул, достал из-под его куртки маленькую электрическую вилку на эластичном, растягивающемся проводе и вставил ее в розетку.— Ой! — дернулся Электроник.— Ничего, ничего, потерпи, — успокаивающе сказал профессор. — Это необходимо. Ты будешь сегодня много двигаться. Надо подкрепиться электрическим током.Оставив Электроника, профессор подошел к видеотелефону, набрал на диске номер. Засветился голубой экран. Громов увидел знакомое лицо.— Да, да, Александр Сергеевич, я уже здесь, — попыхивая трубкой, весело сказал Громов. — Самочувствие? Превосходное!— Я не хочу, — раздался за его спиной скрипящий голос Электроника. — Я так не могу…Профессор погрозил Электронику пальцем и продолжал:— Приезжайте… Жду… Предупреждаю, вас ждет сюрприз!Экран погас. Громов повернулся, чтобы спросить мальчика, почему он капризничает, но не успел. Электроник вдруг сорвался со стула, подбежал к подоконнику, молниеносно вскочил на него и прыгнул со второго этажа.В следующее мгновение профессор был у окна. Он увидел, как мелькает между деревьями синяя курточка.— Электроник! — крикнул Громов.Но мальчик уже исчез.Покачивая головой, профессор достал из кармана очки и нагнулся к розетке.— Двести двадцать вольт! — В его голосе прозвучала тревога. — Что я наделал! — Он бросился к двери.Сбегая по лестнице, профессор заметил удивленное лицо директора и успокаивающе помахал ему рукой. Сейчас было не до объяснений.У тротуара стояло такси. Громов резко распахнул дверцу, упал на сиденье. Переводя дыхание, скомандовал шоферу:— Вперед! Надо догнать мальчика в синей куртке!..… Так начались необычайные события, которые вовлекли в свой круговорот немало людей.

Ю.МорицМалиновая кошка
У Марфы на кухне
Стояло лукошко,
В котором дремала
Домашняя кошка.
Лукошко стояло,
А кошка дремала,
Дремала на дне,
Улыбаясь во сне.
Марфута спросонок
Пошла к леснику
С лукошком,
Где кошка спала на боку.
Марфута не знала,
Что кошка в лукошке
Дремала на дне,
Улыбаясь во сне...
Лесник, насыпая
Малину в лукошко,
С болтливой МарфутойОтвлёкся немножко.
Лесник не заметил,
Что кошка в лукошке
Дремала на дне,
Улыбаясь во сне...
А кошка проснулась
И выгнула спину,
И пробовать стала
Лесную малину.
Никто не заметил,
Что кошка в лукошке
Хихикает тихо
И чмокает лихо!
335280015430500
Лесник сковородку
С грибами приносит,
Марфуту любезно
Позавтракать просит.
Над ними хихикает
Кошка в лукошке-
В своё удовольствие
Ест продовольствие!
Марфута наелась
Маслятами на год,
А кошка
Малиновой стала от ягод.
Малиновый зверь
На малиновых лапах,-
Какой благородный
Малиновый запах!
Подходит МарфутаИ видит в лукошке
Улыбку усатойМалиновой кошки.
- Таких не бывает!-
Марфута сказала.
- Такие бывают!-
Ей кошка сказала
И гордо
Малиновый бант завязала!
Тимофей Белозеров
Утром весенним, искрясь и звеня,Молния радости будит меня.Прочь одеяло. Встаю, изумленный,Пением птицы на ветке зеленой.
Тучками в небе, веселой рекой,Звонким мячом у меня под рукой.В солнечном блеске весеннего дняСтолько чудес ожидает
Сочинение «Смешной случай»
Ли́мерик это форма короткого юмористического стихотворения, появившегося в Великобритании, основанного на обыгрывании бессмыслицы.
А его сюжет можно определить так:
в первой строке говорится, кто и откуда,
во второй - что сделал,
а далее - что из этого вышло.
Бабка Ёжка слегка похудела,
За неделю полкоржика съела,
Но Кощей ей принес
Разноцветный поднос
С "Чупа-чупсами" и "Рафаэлло".
Чтоб улучшить себе настроение,
Дама сыпала перец в варенье.
А, когда всё съедала,
Долго, долго чихала,
Забывая про все огорчения.
К старичку одному на окошко
Забирались бродячие кошки,
И мяукали в лад
С ним все песни подряд.
Пес подыгрывал им на гармошке.
Захотела коза нарядиться,
Заказала два платья из ситца,
Три коротеньких юбки,
Из овчины две шубки
И духи, чтоб потом подушиться.
Что творится - в одной деревушке
Аэробикой заняты хрюшки!
А их жадный хозяин
Говорит: "Разгильдяи!
Похудели, а были толстушки!"
Стрекозу просмеяли лягушки:
"У тебя вместо глаз - погремушки,
Нос от бабушки ЁжкиИ Кощеевы ножки".
Вот какие плохие лягушки!
413956511557000
Жил-был старичок в Браззавиле -Его постоянно ловили.Он очень сердился,Но всё же ловился,Когда его долго просили. 
4139565217805000247653810000Один старичок на БагамахВалялся в лиловых пижамах.Он ел свое мангоПод музыку танго -Счастливый старик на Багамах!
Один старичок из МакаоМакал свои туфли в какао,А белый жилетОн макал в винегрет -Весёлый старик из Макао!
______________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Г.Х.Андерсен.
Снежная королева.
История первая,
в которой говорится о зеркале и его осколках
Ну, начнем! Когда мы доберемся до конца нашей истории, будем знать больше, чем теперь.
Так вот, жил-был тролль, злой-презлой — это был сам дьявол. Как-то раз у него было прекрасное настроение: он смастерил зеркало, обладавшее удивительным свойством. Все доброе и прекрасное, отражаясь в нем, почти исчезало, но все ничтожное и отвратительное особенно бросалось в глаза и становилось еще безобразнее. Чудесные пейзажи казались в этом зеркале вареным шпинатом, а лучшие из людей — уродами; чудилось, будто они стоят вверх ногами, без животов, а лица их так искажались, что их нельзя было узнать.
Если у кого-нибудь на лице была одна-единственная веснушка, этот человек мог быть уверен, что в зеркале она расплывется во весь нос или рот. Дьявола все это ужасно забавляло. Когда человеку в голову приходила добрая благочестивая мысль, зеркало тотчас строило рожу, а тролль хохотал, радуясь своей забавной выдумке. Все ученики тролля — а у него была своя школа — рассказывали, что свершилось чудо.
—Только теперь, — говорили они, — можно видеть мир и людей такими, какие они на самом деле.
3472180428307500Они повсюду носились с зеркалом, и в конце концов не осталось ни одной страны и ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженном виде. И вот они захотели добраться до неба, чтобы посмеяться над ангелами и над господом богом. Чем выше поднимались они, тем больше гримасничало и кривлялось зеркало; им трудно было удержать его: они летели все выше и выше, все ближе к богу и ангелам; но вдруг зеркало так перекосилось и задрожало, что вырвалось у них из рук и полетело на землю, там оно разбилось вдребезги. Миллионы, биллионы, несметное множество осколков наделали гораздо больше вреда, чем само зеркало. Некоторые из них, величиной с песчинку, разлетелись по белу свету и, случалось, попадали людям в глаза; они оставались там, а люди с той поры видели все шиворот-навыворот или замечали во всем только дурные стороны: дело в том, что каждый крошечный осколок обладал той же силой, что и зеркало. Некоторым людям осколки попали прямо в сердце, — это было ужаснее всего — сердце превращалось в кусок льда. Попадались и такие большие осколки, что их можно было вставить в оконную раму, но сквозь эти окна не стоило смотреть на своих друзей. Иные осколки были вставлены в очки, но стоило людям надеть их, чтобы хорошенько все рассмотреть и вынести справедливое суждение, как приключалась беда. А злой тролль хохотал до колик в животе, словно его щекотали. И много осколков зеркала все еще летало по свету. Послушаем же, что было дальше!
 История втораяМальчик и девочка
В большом городе, где столько людей и домов, что не всем удается разбить маленький садик и где поэтому очень многим приходится довольствоваться комнатными цветами, жили двое бедных детей, у которых садик был чуть побольше цветочного горшка. Они не были братом и сестрой, но любили друг друга, словно родные. Родители их жили по соседству, под самой крышей — в мансардах двух смежных домов. Кровли домов почти соприкасались, а под выступами проходил водосточный желоб, — вот как раз туда и выходили окошки обеих комнатушек. Стоило только перешагнуть желобок, и можно было сразу попасть через окошко к соседям.
У родителей под окнами было по большому деревянному ящику; в них они разводили зелень и коренья, а еще в каждом ящике росло по небольшому кусту роз, кусты эти чудесно разрастались. Вот и додумались родители поставить ящики поперек желобка; они тянулись от одного окна к другому, словно две цветочные грядки. Усики гороха свисали с ящиков зелеными гирляндами; на розовых кустах появлялись все новые побеги: они обрамляли окна и переплетались — все это было похоже на триумфальную арку из листьев и цветов.
Ящики были очень высоки, и дети хорошо знали, что залезать на них нельзя, поэтому родители часто позволяли им ходить друг к другу в гости по желобу и сидеть на скамеечке под розами. Как весело они там играли!
Но зимой дети были лишены этого удовольствия. Окна часто совсем замерзали, но малыши нагревали на печке медные монетки и прикладывали их к замерзшим стеклам, — лед быстро оттаивал, и получалось чудесное окошко, такое круглое, круглое — в нем показывался веселый, ласковый глазок, это мальчик и девочка смотрели из своих окон. Его звали Кай, а ее — Гер да. Летом они могли одним прыжком очутиться друг у друга, а зимой приходилось сначала спуститься на много ступенек вниз, а потом подняться на столько же ступенек вверх! А на дворе бушевала метель.
—Это роятся белые пчелки, — сказала старая бабушка.
—А у них есть королева? — спросил мальчик, потому что он знал, что у настоящих пчел она есть.
—Есть, — ответила бабушка. — Королева летает там, где снежный рой всего гуще; она больше всех снежинок и никогда не лежит подолгу на земле, а снова улетает с черной тучей. Иногда в полночь она летает по улицам города и заглядывает в окна, — тогда они покрываются чудесными ледяными узорами, словно цветами.
—Мы видели, видели, — сказали дети и поверили, что все это сущая правда.
—А может Снежная королева прийти к нам? — спросила девочка.
—Пусть только попробует! — сказал мальчик. — Я посажу ее на раскаленную печку, и она растает.
Но бабушка погладила его по голове и завела разговор о другом.
Вечером, когда Кай вернулся домой и уже почти разделся, собираясь лечь в постель, он забрался на скамеечку у окна и заглянул в круглое отверстие в том месте, где оттаял лед. За окном порхали снежинки; одна из них, самая большая, опустилась на край цветочного ящика. Снежинка росла, росла, пока, наконец, не превратилась в высокую женщину, закутанную в тончайшее белое покрывало; казалось, оно было соткано из миллионов снежных звездочек. Женщина эта, такая прекрасная и величественная, была вся изо льда, из ослепительного, сверкающего льда, — и все же живая; глаза ее сияли, как две ясные звезды, но в них не было ни тепла, ни покоя. Она склонилась к окну, кивнула мальчику и поманила его рукой. Мальчик испугался и спрыгнул со скамеечки, а мимо окна промелькнуло что-то, похожее на огромную птицу.
На другой день был славный мороз, но потом началась оттепель, а там пришла весна. Светило солнце, проглядывала первая зелень, ласточки вили гнезда под крышей, окна были распахнуты настежь, и дети снова сидели в своем крошечном садике у водосточного желоба высоко над землей.
Розы в то лето цвели особенно пышно; девочка выучила псалом, в котором говорилось о розах, и, напевая его, она думала о своих розах. Этот псалом она спела мальчику, и он стал ей подпевать:
Розы в долинах цветут . . . Красота!Скоро узрим мы младенца Христа.
Взявшись за руки, дети пели, целовали розы, смотрели на ясные солнечные блики и разговаривали с ними, — в этом сиянии им чудился сам младенец Христос. Как прекрасны были эти летние дни, как хорошо было сидеть рядом под кустами благоухающих роз, — казалось, они никогда не перестанут цвести.
Кай и Герда сидели и рассматривали книжку с картинками, — разных зверей и птиц. И вдруг—как раз на башенных часах пробило пять — Кай вскрикнул:
—Меня кольнуло прямо в сердце! А теперь что-то попало в глаз! Девочка обвила ручонками его шею. Кай мигал глазами; нет, ничего не было видно.
—Наверное, выскочило, — сказал он; но в том-то и дело, что не выскочило. Это был как раз крошечный осколок дьявольского зеркала; ведь мы, конечно, помним об этом ужасном стекле, отражаясь в котором все великое и доброе казалось ничтожным и гадким, а злое и дурное выступало еще резче, и каждый недостаток сразу бросался в глаза. Крошечный осколок попал Каю прямо в сердце. Теперь оно должно было’ превратиться в кусок льда. Боль прошла, но осколок остался.
—Что ты хнычешь? — спросил Кай. — Какая ты сейчас некрасивая! Ведь мне совсем не больно! . . . Фу! — закричал он вдруг. — Эту розу точит червь! Посмотри, а та совсем кривая! Какие гадкие розы! Ничуть не лучше ящиков, в которых они торчат!
И вдруг он толкнул ногой ящик и сорвал обе розы.
—Кай! Что ты делаешь? — закричала девочка.
Увидев, как она испугалась, Кай сломал еще одну ветку и убежал от милой маленькой Герды в свое окно.
Приносила ли ему после того девочка книжку с картинками, он говорил, что эти картинки хороши только для младенцев; всякий раз, когда бабушка что-нибудь рассказывала, он перебивал ее и придирался к словам; а иногда на него такое находило, что он передразнивал ее походку, надевал очки и подражал ее голосу. Получалось очень похоже, и люди покатывались со смеху. Вскоре мальчик научился передразнивать всех соседей. Он так ловко выставлял на показ все их странности и недостатки, что люди только диву давались:
—Что за голова у этого мальчугана!
А причиной всему был осколок зеркала, что попал ему в глаз, а потом и в сердце. Потому-то он передразнивал даже маленькую Герду, которая любила его всей душой.
И играл теперь Кай совсем по-другому — чересчур замысловато. Как-то раз зимой, когда шел снег, он пришел с большим увеличительным стеклом и подставил под падающий снег полу своего синего пальто.
—Посмотри в стекло, Гер да! — сказал он. Каждая снежинка увеличилась под стеклом во много раз и походила на роскошный цветок или на десятиконечную звезду. Это было очень красиво.
—Посмотри, как искусно сделано! — сказал Кай. — Это куда интереснее, чем настоящие цветы. И какая точность! Ни одной кривой линии. Ах, если бы только они не таяли!
Немного погодя Кай пришел в больших рукавицах, с санками за спиной и крикнул Герде в самое ухо:
—Мне позволили покататься на большой площади с другими мальчиками! — и убежал.
На площади каталось много детей. Самые храбрые мальчишки привязывали свои салазки к крестьянским саням и отъезжали довольно далеко. Веселье так и кипело. В самый его разгар на площади появились большие белые сани; в них сидел’ человек, укутанный в пушистую, белую меховую шубу, на голове у него была такая же шапка. Сани два раза объехали площадь, Кай живо привязал к ним свои маленькие салазки и покатил. Большие сани понеслись быстрее и вскоре свернули с площади в переулок. Тот, кто сидел в них, обернулся и приветливо кивнул Каю, словно они были давно знакомы. Каждый раз, когда Кай хотел отвязать санки, седок в белой шубе кивал ему, и мальчик ехал дальше. Вот они выехали за городские ворота. Снег вдруг повалил густы-им хлопьями, так что мальчик ничего не видел на шаг впереди себя, а сани все мчались и мчались.
Мальчик попытался скинуть веревку, которую он зацепил за большие сани. Это не помогло: салазки его словно приросли к саням и все так же неслись вихрем. Кай громко закричал, но никто его не услышал. Метель бушевала, а сани все мчались, ныряя в сугробах; казалось, что они перескакивают через изгороди и канавы. Кай дрожал от страха, он хотел прочесть “Отче наш”, но в уме у него вертелась только таблица умножения.
Снежные хлопья все росли и росли, наконец, они превратились в больших белых кур. Вдруг куры разлетелись во все стороны, большие сани остановились, и человек, сидевший в них, встал. Это была высокая, стройная, ослепительно белая женщина — Снежная королева; и шуба, и шапка на ней были из снега.
—Славно проехались! — сказала она. — Ух, какой мороз! Ну-ка, залезай ко мне под медвежью шубу!
Она посадила мальчика рядом с собой на большие сани и закутала его в свою шубу; Кай словно провалился в снежный сугроб.
—Тебе все еще холодно? — спросила она и поцеловала его в лоб. У! Поцелуй ее был холоднее льда, он пронизал его насквозь и дошел до самого сердца, а оно и так уже было наполовину ледяным. На мгновение Каю показалось, что он вот-вот умрет, а потом ему стало хорошо, и он уже не чувствовал холода.
—Мои санки! Не забудь про мои санки! — спохватился мальчик. Салазки привязали на спину одной из белых куриц, и она полетела с ними вслед за большими санями. Снежная королева поцеловала Кая еще раз, и он забыл и маленькую Герду, и бабушку, всех-всех, кто остался дома.
—Больше я не буду целовать тебя, — сказала она. — А не то зацелую до смерти!
Кай взглянул на нее, она была так хороша! Он и представить себе не мог более умного, более прелестного лица. Теперь она не казалась ему ледяной, как в тот раз, когда сидела за окном и кивала ему. В его глазах она была совершенством. Кай уже не чувствовал страха и рассказал ей, что умеет считать в уме и даже знает дроби, а еще знает, сколько в каждой стране квадратных миль и жителей … А Снежная королева только улыбалась. И Каю показалось, что он, и в самом деле, знает так мало, и он устремил взор в бесконечное воздушное пространство. Снежная королева подхватила мальчика и взвилась с ним на черную тучу.
Буря плакала и стонала, словно распевала старинные песни. Кай и Снежная королева летели над лесами и озерами, над морями и сушей. Под ними проносились со свистом холодные ветры, выли волки, сверкал снег, а над головами с криком кружили черные вороны; но высоко вверху светил большой ясный месяц. Кай смотрел на него всю долгую-долгую зимнюю ночь, — днем он спал у ног Снежной королевы.
 
История третьяЦветник женщины, умевшей колдовать
 
36791908763000А что же было с маленькой Гердой после того, как Кай не вернулся? Куда он исчез? Никто этого не знал, никто не мог ничего рассказать о нем. Мальчики говорили только, что видели, как он привязал свои салазки к большим великолепным саням, которые потом свернули на другую улицу и умчались за городские ворота. Никто не знал, куда он девался. Много слез было пролито: горько и долго плакала маленькая Гер да. Наконец, все решили, что Кая больше нет в живых: может быть, он утонул в реке, которая протекала неподалеку от города. Ох, как тянулись эти мрачные зимние дни! Но вот пришла весна, засияло солнце.
—Кай умер, он больше не вернется, — сказала маленькая Герда.
—Я этому не верю! — возразил солнечный свет.
—Он умер, и больше не вернется! — сказала она ласточкам.
—Не верим! — ответили они, и, наконец, сама Герда перестала этому верить.
—Надену-ка я свои новые красные башмачки, — сказала она как-то утром. — Кай еще ни разу не видел их. А потом спущусь к реке и спрошу о нем.
Было еще очень рано. Девочка поцеловала спящую бабушку, надела красные башмачки, одна-одинешенька вышла за ворота и спустилась к реке:
—Правда, что ты взяла моего маленького дружка? Я подарю тебе свои красные башмачки, если ты мне его вернешь.
И девочке почудилось, будто волны как-то странно кивают ей; тогда она сняла свои красные башмачки — самое дорогое, что у нее было — бросила их в реку; но она не могла забросить их далеко, и волны тут же вынесли башмачки обратно на берег — видно, река не захотела взять ее сокровище, раз у нее не было маленького Кая. Но Герда подумала, что слишком близко бросила башмачки, вот она и вскочила в лодку, лежавшую на песчаной отмели, подошла к самому краю кормы и бросила башмачки в воду. Лодка не была привязана и от резкого толчка соскользнула в воду. Герда заметила это и решила поскорее выбраться на берег, но пока она пробиралась обратно на нос, лодка отплыла на сажень от берега и понеслась по течению. Герда очень испугалась и заплакала, но никто, кроме воробьев, не слышал ее; а воробьи не могли перенести ее на сушу, но они летели вдоль берега и щебетали, словно хотели утешить ее:
—Мы тут! Мы тут!
Поток уносил лодку все дальше, Герда сидела совсем тихо в одних чулках — красные башмачки плыли за лодкой, но они не могли ее догнать: лодка плыла гораздо быстрее.
Берега реки были очень красивы: повсюду росли вековые деревья, пестрели чудесные цветы, на склонах паслись овцы и коровы, но нигде не было видно людей.
“Может быть, река несет меня прямо к Каю?” — подумала Герда. Она повеселела, встала на ноги и долго-долго любовалась живописными зелеными берегами; лодка подплыла к большому вишневому саду, в котором приютился маленький домик с чудесными красными и синими окнами и с соломенной крышей. Перед домиком стояли два деревянных солдата и отдавали ружьями честь всем, кто проплывал мимо. Герда подумала, что они живые, и окликнула их, но солдаты, конечно, не ответили ей; лодка подплыла еще ближе, — она почти вплотную подошла к берегу.
Девочка закричала еще громче, и тогда из домика, опираясь на клюку, вышла дряхлая-предряхлая старушка в широкополой соломенной шляпе, расписанной чудесными цветами.
—Ах ты, бедняжка! — сказала, старушка. — Как это ты попала на такую большую, быструю реку, да еще заплыла так далеко?
Тут старушка вошла в воду, подцепила своей клюкой лодку, подтянула ее к берегу и высадила Герду.
Девочка была рада-радешенька, что наконец выбралась на берег, хоть и немного побаивалась незнакомой старухи.
—Ну, пойдем; расскажи мне, кто ты и как сюда попала, — сказала старушка.
Герда стала рассказывать обо всем, что с ней приключилось, а старушка качала головой и говорила: “Гм! Гм!” Но вот Герда кончила и спросила ее, не видела ли она маленького Кая. Старушка ответила, что здесь он еще не проходил, но, наверное, скоро придет сюда, так что девочке нечего горевать — пусть отведает ее вишен да посмотрит на цветы, что растут в саду; цветы эти красивее любых книжек с картинками, и каждый цветок рассказывает свою сказку. Тут старушка взяла Герду за руку, увела ее к себе в домик и заперла дверь на ключ.
Окна в домике были высоко от полу и все из разных стекол: красных, синих и желтых, — поэтому и вся комната была освещена каким-то удивительным радужным светом. На столе стояли чудесные вишни, и старушка позволила Герде есть, сколько душе угодно. А пока девочка ела, старушка расчесывала ей волосы золотым гребешком, они блестели, словно золотые, и так чудесно вились вокруг ее нежного личика, кругленького и румяного, словно роза.
—Давно мне хотелось иметь такую миленькую девочку! — сказала старушка. — Вот увидишь, как славно мы с тобой заживем!
И чем дольше расчесывала она Герде волосы, тем быстрее Герда забывала своего названного братца Кая: ведь эта старушка умела колдовать Но она не была злой волшебницей и колдовала только изредка, для своего удовольствия; а сейчас ей очень хотелось, чтобы маленькая Герда осталась у нее. И вот она пошла в сад, помахала своей клюкой над каждым розовым кустом, и те, как стояли в цвету, так все и ушли глубоко в землю — и следа от них не осталось. Старушка боялась, что Герда, увидев розы, вспомнит свои собственные, а там и Кая, и убежит.
Сделав свое дело, старушка повела Герду в цветник. Ах, как там было красиво, как благоухали цветы! Все цветы, какие только есть на свете, всех времен года пышно цвели в этом саду; никакая книжка с картинками не могла быть пестрей и прекраснее этого цветника. Гер да прыгала от радости и играла среди цветов, пока солнце не скрылось за высокими вишневыми деревьями. Потом ее уложили в чудесную постельку с красными шелковыми перинками, а перинки те были набиты голубыми фиалками; девочка уснула, и ей снились такие чудесные сны, какие видит разве только королева в день своей свадьбы.
На другой день Герде опять позволили играть на солнышке в чудесном цветнике. Так прошло много дней. Герда знала теперь каждый цветок, но хоть их и было так много, ей все же казалось, что какого-то цветка недостает; только вот какого? Как-то раз она сидела и рассматривала соломенную шляпу старушки, расписанную цветами, и среди них прекраснее всех была роза. Старушка забыла стереть ее со шляпы, когда заколдовала живые розы и спрятала их под землю. Вот до чего доводит рассеянность!
—Как! Тут нет роз? — воскликнула Герда и побежала искать их на клумбах. Искала, искала, да так и не нашла.
Тогда девочка опустилась на землю и заплакала. Но ее горячие слезы упали как раз на то место, где был спрятан розовый куст, и как только они смочили землю, он мгновенно появился на клумбе такой же цветущий, как прежде. Герда обвила его ручонками и стала целовать розы; тут она вспомнила о тех чудных розах, что цвели дома, а потом и о Кае.
—Как же я замешкалась! — сказала девочка. — Ведь мне нужно искать Кая! Вы не знаете, где он? — спросила она у роз. — Вы верите, что его нет в живых?
—Нет, он не умер! — ответили розы. — Мы же побывали под землей, где лежат все умершие, но Кая меж ними нет.
—Спасибо вам! — сказала Герда и пошла к другим цветам. Она заглядывала в их чашечки и спрашивала:
—Не знаете ли вы, где Кай?
Но каждый цветок грелся на солнышке и грезил только своей собственной сказкой или историей; много их выслушала Герда, но никто из цветов ни слова не сказал о Кае.
Что же рассказала ей огненная лилия?
—Слышишь, как бьет барабан? “Бум!”, “Бум!”. Звуки очень однообразные, всего лишь два тона: “Бум!”, “Бум!”. Слушай заунывное пение женщин! Слушай крики жрецов … В длинном алом одеянии стоит на костре вдова индийца. Языки пламени охватывают ее и тело умершего мужа, но женщина думает о живом человеке, что стоит тут же, — о том, чьи глаза горят ярче пламени, чьи взоры обжигают сердце горячее огня, который вот-вот испепелит ее тело. Может ли пламя сердца погаснуть в пламени костра!
—Ничего не понимаю! — сказала Герда.
—Это моя сказка, — объяснила огненная лилия. Что рассказал вьюнок?
—Старинный рыцарский замок возвышается над скалами. К нему ведет узкая горная тропинка. Старые красные стены увиты густым плющом, листья его цепляются друг за друга, плющ обвивает балкон; на балконе стоит прелестная девушка. Она перегнулась через перила и смотрит вниз на тропинку: ни одна роза не может сравниться с ней в свежести; и цветок яблони, сорванный порывом ветра, не трепещет так, как она. Как шелестит ее дивное шелковое платье! “Неужели он не придет?”
—Ты говоришь про Кая? — спросила Герда.
—Я рассказываю о своих грезах! Это моя сказка, — ответил вьюнок. Что рассказал крошка-подснежник?
—Между деревьями на толстых веревках висит длинная доска — это качели. На них стоят две маленькие девочки; платьица на них белые, как снег, а на шляпах длинные зеленые шелковые ленты, они развеваются по ветру. Братишка, постарше их, стоит на качелях, обвив веревку рукой, чтобы не упасть; в одной руке у него чашечка с водой, а в другой трубочка, — он пускает мыльные пузыри; качели качаются, пузыри летают по воздуху и переливаются всеми цветами радуги. Последний пузырь еще висит на конце трубочки и раскачивается на ветру. Черная собачка, легкая, как мыльный пузырь, встает на задние лапы и хочет вспрыгнуть на качели: но качели взлетают вверх, собачонка падает, сердится и тявкает: дети дразнят ее, пузыри лопаются … Качающаяся доска, разлетающаяся по воздуху мыльная пена — вот моя песенка!
—Что ж, она очень мила, но ты рассказываешь все это таким печальным голосом! И опять ни слова о Кае! Что рассказали гиацинты?
—Жили на свете три сестры, стройные, воздушные красавицы. На одной платье было красное, на другой голубое, на третьей — совсем белое. Взявшись за руки, танцевали они у тихого озера при ясном лунном свете. То были не эльфы, а настоящие живые девушки. В воздухе разлился сладкий аромат, а девушки исчезли в лесу. Но вот запахло еще сильней, еще слаще — три гроба выплыли из лесной чащи на озеро. В них лежали девушки; светлячки кружили в воздухе, словно крошечные трепещущие огоньки. Спят юные плясуньи или умерли? Аромат цветов говорит, что умерли. Вечерний колокол звонит по усопшим!
—Вы совсем меня расстроили, — сказала Герда. — Вы тоже так сильно пахнете. Теперь у меня из головы не идут умершие девушки! Неужели Кай тоже умер! Но розы побывали под землей, и они говорят, что его там нет.
—Динь-дон! — зазвенели колокольчики гиацинтов. — Мы звонили не над Каем. Мы и не знаем его. Мы поем свою собственную песенку.
Герда подошла к лютику, сидевшему среди блестящих зеленых листьев.
—Маленькое ясное солнышко! — сказала Герда. — Скажи, не знаешь ли ты, где мне искать моего маленького дружка?
Лютик засиял еще ярче и взглянул на Герду. Какую же песенку спел лютик? Но и в этой песенке ни слова не было о Кае!
—Был первый весенний день, солнышко приветливо светило на маленький дворик и пригревало землю. Лучи его скользили по белой стене соседнего дома. Возле самой стены распустились первые желтые цветочки, словно золотые сверкали они на солнце; старая бабушка сидела во дворе на своем стуле;
вот вернулась из гостей домой ее внучка, бедная прелестная служанка. Она поцеловала бабушку; поцелуй ее — чистое золото, он идет прямо от сердца. Золото на устах, золото в сердце, золото на небе в утренний час. Вот она, моя маленькая история! — сказал лютик.
—Бедная моя бабушка! — вздохнула Герда. — Она, конечно, тоскует и страдает из-за меня; как она горевала о Кае! Но я скоро вернусь домой вместе с Каем. Незачем больше расспрашивать цветы, они ничего не знают, кроме своих собственных песен, — все равно они мне ничего не посоветуют.
И она подвязала свое платьице повыше, чтобы удобнее было бежать. Но когда Герда хотела перепрыгнуть через нарцисс, он хлестнул ее по ноге. Девочка остановилась, посмотрела на длинный желтый цветок и спросила:
—Может, ты что-нибудь знаешь?
И она склонилась над нарциссом, ожидая ответа.
Что же сказал нарцисс?
—Я вижу себя! Я вижу себя! О, как я благоухаю! Высоко под самой крышей в маленькой каморке стоит полуодетая танцовщица. Она то стоит на одной ножке, то на обеих, она попирает весь свет, — ведь она лишь обман зрения. Вот она льет воду из чайника на кусок материи, который держит в руках. Это ее корсаж. Чистота — лучшая красота! Белое платье висит на гвозде, вбитом в стену; оно тоже выстирано водою из чайника и высушено на крыше. Вот девушка одевается и повязывает на шею ярко-желтый платочек, а он еще резче оттеняет белизну платья. Опять одна ножка в воздухе! Смотри, как прямо она держится на другой, точно цветок на своем стебельке! Я вижу в ней себя! Я вижу в ней себя!
—Какое мне до всего этого дело! — сказала Герда. — Нечего мне об этом рассказывать!
3347720135572500И она побежала в конец сада. Калитка была заперта, но Герда так долго расшатывала заржавевший засов, что он поддался, калитка распахнулась, и вот девочка босиком побежала по дороге. Раза три она оглядывалась, но никто не гнался за ней. Наконец, она устала, присела на большой камень и огляделась по сторонам: лето уже прошло, наступила поздняя осень. У старушки в волшебном саду этого не было заметно, — ведь там все время сияло солнце и цвели цветы всех времен года.
—Господи! Как я замешкалась!,— сказала Герда. — Ведь уже осень! Нет, мне нельзя отдыхать!
Она встала и пошла дальше.
Ах, как ныли ее усталые ножки! Как неприветливо и холодно было вокруг! Длинные листья на ивах совсем пожелтели, роса стекала с них крупными каплями. Листья падали на землю один за другим. Только на терновнике еще остались ягоды, но они были такие вяжущие, терпкие.
Ах, до чего серым и унылым казался весь мир!
 Четвертая историяПринц и Принцесса
 Герде пришлось опять присесть и отдохнуть. На снегу прямо перед ней прыгал большой ворон; долго-долго смотрел он на девочку, кивая головой, и, наконец, сказал:
—Карр-карр! Добррый день!
Лучше ворон не умел говорить, но от всей души желал девочке добра и спросил ее, куда это она бредет по белу свету одна-одинешенька. Слово “одна” Герда хорошо поняла, она почувствовала, что это значит. Вот она и рассказала ворону о своей жизни и спросила, не видел ли он Кая.
Ворон в раздумье покачал головой и прокаркал:
—Очень верроятно! Очень верроятно!
—Как? Правда? — воскликнула девочка; она осыпала ворона поцелуями и так крепко обняла его, что чуть не задушила.
—Будь благорразумна, будь благорразумна! — сказал ворон. — Я думаю, что это был Кай! Но он, верно, совсем забыл тебя из-за своей принцессы!
—Разве он живет у принцессы? — спросила Герда.
—Да вот, послушай! — сказал ворон. — Только мне ужасно трудно говорить на человечьем языке. Вот если бы ты понимала по-вороньи, я бы тебе куда лучше все рассказал!
—Нет, этому я не научилась, — вздохнула Герда. — Но бабушка, та понимала, она даже знала “тайный” язык*. Вот и мне бы научиться!
—Ну, ничего, — сказал ворон. — Расскажу, как сумею, пусть хоть плохо. И он рассказал обо всем, что знал.
—В королевстве, где мы с тобой находимся, живет принцесса — такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты, какие только есть на свете, и тут же позабыла, что в них написано, — вот какая умница! Как-то недавно сидела она на троне — а люди говорят, что это скука смертная! — и вдруг начала напевать вот эту песенку: “Что бы мне бы не выйти замуж! Что бы мне бы не выйти замуж!”. “А почему бы и нет!” — подумала она, и ей захотелось выйти замуж. Но в мужья она хотела взять такого человека, который сумел бы ответить, если с ним заговорят, а не такого, который только и знает, что важничать, — ведь это так скучно. Она приказала барабанщикам ударить в барабаны и созвать всех придворных дам; а когда придворные дамы собрались и узнали о намерениях принцессы, они очень обрадовались.
—Вот и хорошо! — говорили они. — Мы сами совсем недавно об этом думали
—Верь, все, что я тебе говорю, истинная правда! — сказал ворон. У меня при дворе есть невеста, она ручная, и ей можно разгуливать по замку. Вот она-то мне обо всем и рассказала.
Невеста его была тоже ворона: ведь каждый ищет себе жену под стать.
—На другой день все газеты вышли с каймой из сердечек и с вензелями принцессы. В них было объявлено, что каждый молодой человек приятной наружности может беспрепятственно явиться во дворец и побеседовать с принцессой; того, кто будет говорить непринужденно, словно дома, и окажется всех красноречивей, принцесса возьмет себе в мужья.
—Да, да! — повторил ворон. — Все это так же верно, как то, что здесь сижу. Народ повалил во дворец толпами — какая там была толкотня, давка! Но ни в первый, ни во второй день никому не улыбнулось счастье. Все женихи бойко разговаривали, пока были на улице, но стоило им перешагнуть дворцовый порог, увидеть гвардию в расшитых серебром мундирах, а на лестнице лакеев в золотых ливреях, залитые светом залы, как их брала оторопь. А как встанут они перед троном, на котором сидит принцесса, так ни звука из себя выдавить не могут, только повторяют последние принцессины слова. А ей вовсе неинтересно было слушать все это снова. Можно было подумать, что всех их дурманом опоили! Но стоило им снова очутиться на улице, как языки у них развязывались. Длинный-предлинный хвост женихов тянулся от городских ворот до самого дворца. Я сам там был и все видел. Женихи хотели пить и едва держались на ногах от голода, а во дворце им даже стакана теплой воды не поднесли. Правда, те, что поумнее, захватили с собой хлеба с маслом, но, конечно, никто и не подумал поделиться со своими соседями. “Нет, уж пусть лучше у него будет голодный вид, тогда принцесса его не выберет”, — рассуждали они.
—Ну, а Кай-то, Кай? — спросила Герда. — Когда же он появился? И он приходил свататься?
—Постой, постой! Теперь мы как раз и до него добрались! На третий день пришел маленький человек — ни в карете, ни верхом, а просто пешком и храбро зашагал прямо во дворец; глаза его сияли, как твои, у него были красивые длинные волосы, но одет был совсем бедно.
—Это Кай! — обрадовалась Герда. — Наконец-то я нашла его! От радости она захлопала в ладоши.
—За спиной у него была котомка, — сказал ворон.
—Нет, это были салазки! — возразила Герда. — Он ушел из дома с санками.
—А может, и санки, — согласился ворон. Я не разглядел хорошенько. Но моя невеста, ручная ворона, рассказала мне, что когда он вошел во дворец и увидел гвардию в расшитых серебром мундирах, а на лестнице лакеев в золотых ливреях, он ни капельки не смутился, а только приветливо кивнул им и сказал: “Должно быть, скучно стоять на лестнице! Пойду-ка я лучше в комнаты!” Залы были залиты светом; тайные советники и их превосходительства ходили без сапог и разносили золотые блюда, — ведь надо же держаться с достоинством!
А сапоги мальчика ужасно скрипели, но это его ничуть не смущало.
—Это, наверное, был Кай! — сказал Герда.—Я помню, у него были новые сапоги, я слышала, как они скрипели у бабушки в комнате!
—Да, скрипели они порядком, — продолжал ворон. — Но мальчик смело подошел к принцессе, которая сидела на жемчужине величиной с колесо прялки. Вокруг стояли все придворные дамы со своими служанками и со служанками своих служанок и все кавалеры со своими камердинерами, слугами своих камердинеров и прислужниками камердинерских слуг; и чем ближе к двери стояли они, тем надменнее держались. На прислужника камердинерских слуг, который всегда носит туфли, нельзя было взглянуть без трепета, до того важно стоял он у порога!
—Ах, наверное, было очень страшно! — сказала Герда. — Ну, так что же, женился Кай на принцессе?
—Не будь я вороном, я бы сам на ней женился, хоть я и помолвлен! Он стал беседовать с принцессой и говорил так же хорошо, как я, когда говорю по-вороньи. Так сказала моя милая невеста, ручная ворона. Мальчик был очень храбрый и в то же время милый; он заявил, что пришел во дворец не свататься, — просто ему захотелось побеседовать с умной принцессой; ну, так вот, она понравилась ему, а он ей.
—Да, конечно, это Кай! — сказала Герда. — Он ведь ужасно умный! Он умел считать в уме, да еще знал дроби! Ах, пожалуйста, проводи меня во дворец!
—Легко сказать! — ответил ворон, — Да как это сделать? Я поговорю об этом с моей милой невестой, ручной вороной; может, она что-нибудь посоветует; должен тебе сказать, что такую маленькую девочку, как ты, ни за что не пустят во дворец!
—Меня пустят! — сказала Герда. — Как только Кай услышит, что я здесь, он сейчас же придет за мной.
—Подожди меня у решетки! — каркнул ворон, покачал головой и улетел. Он вернулся только поздно вечером.
—Карр! Карр! — закричал он. — Моя невеста шлет тебе наилучшие пожелания и кусочек хлеба. Она стащила его в кухне — там хлеба много, а ты, наверное, проголодалась. Тебе не попасть во дворец, — ведь ты босая. Гвардия в серебряных мундирах и лакеи в золотых ливреях ни за что не пропустят тебя. Но не плачь, ты все-таки туда попадешь! Моя невеста знает маленькую заднюю лестницу, которая ведет прямо в спальню, и она сумеет раздобыть ключ.
Они вошли в сад, пошли по длинной аллее, где с деревьев один за другим падали осенние листья. А когда в окнах погасли огни, ворон подвел Герду к задней дверце, которая была чуть приоткрыта.
О, как билось сердце девочки от страха и нетерпения! Точно она собиралась сделать что-то дурное, — а ведь ей только хотелось убедиться, Кай ли это! Да, да, конечно он здесь! Она так живо представляла себе его умные глаза и длинные волосы. Девочка ясно видела, как он улыбается ей, словно в те дни, когда они сидели рядом под розами. Он, конечно, обрадуется, как только увидит ее и узнает, в какой длинный путь отправилась она из-за него и как горевали о нем все родные и близкие. Она была сама не своя от страха и радости!
Но вот они и на площадке лестницы. На шкафу горела маленькая лампа. На полу посреди лестничной площадки стояла ручная ворона, она вертела головой во все стороны и разглядывала Герду. Девочка присела и поклонилась вороне, как ее учила бабушка.
—Мой жених рассказывал мне о вас столько хорошего, милая барышня, — сказала ручная ворона. —Ваша “vita”**, как принято говорить, тоже очень трогательна. Не угодно ли Вам взять лампу, а я пойду впереди. Мы пойдем напрямик, тут мы не встретим ни души.
—Мне кажется, что кто-то идет за нами, — сказала Герда, и в это мгновение какие-то тени с легким шумом промчались мимо нее: кони на стройных ногах, с развевающимися гривами, охотники, дамы и кавалеры верхом на лошадях.
—Это сны! — сказала ворона. — Они пришли, чтобы унести мысли высоких особ на охоту. Тем лучше для нас, по крайней мере никто не помешает вам повнимательнее рассмотреть спящих. Но я надеюсь, что вы, заняв высокое положение при дворе, покажете себя с самой лучшей стороны и не забудете нас!
2073910229679500—Есть о чем говорить! Это сам собой разумеется, — сказал лесной ворон. Тут они вошли в первый зал. Стены его были обиты атласом, а на том атласе были вытканы дивные цветы; и тут мимо девочки опять пронеслись сны, но они летели так быстро, что Герда не смогла рассмотреть благородных всадников. Один зал был великолепнее другого; Герду эта роскошь совсем ослепила. Наконец, они вошли в спальню; потолок ее напоминал огромную пальму с листьями из драгоценного хрусталя; со средины пола к потолку поднимался толстый золотой ствол, а на нем висели две кровати в виде лилий; одна была белая — в ней лежала принцесса, а другая красная — в ней Герда надеялась найти Кая. Она отвела в сторону один из красных лепестков и увидела русый затылок. О, это Кай! Она громко его окликнула и поднесла лампу к самому его лицу, — сны с шумом умчались прочь; принц проснулся и повернул голову . . . Ах, это был не Кай!
 Принц походил на Кая только с затылка, но он тоже был молодой и красивый. Из белой лилии выглянула принцесса и спросила, что случилось. Герда расплакалась и рассказала обо всем, что с ней приключилось, упомянула она и о том, что сделали для нее ворон и его невеста.
—Ах ты, бедняжка! — пожалели девочку принц и принцесса; они похвалили ворон и сказали, что вовсе не сердятся на них, — но только впредь пусть этого не делают! А за этот поступок они даже решили их наградить.
—Хотите быть вольными птицами? — спросила принцесса. — Или желаете занять должность придворных ворон на полном содержании из кухонных остатков?
Ворон с вороной поклонились и попросили позволения остаться при дворе. Они подумали о старости и сказали:
—Хорошо иметь верный кусок хлеба на старости лет!
Принц встал и уступил свою постель Герде, пока он больше ничего не мог для нее сделать. А девочка сложила ручки и подумала: “До чего же добры люди и животные!” Потом она закрыла глаза и сладко заснула. Сны опять прилетели, но теперь они были похожи на божьих ангелов и везли маленькие санки, на которых сидел Кай и кивал. Увы, это был только сон, и стоило девочке проснуться, как все исчезло.
На другой день Герду с ног до головы нарядили в шелк и бархат; ей предложили остаться во дворце и пожить в свое удовольствие; но Герда попросила только лошадь с повозкой и сапожки, — она хотела тут же отправиться на поиски Кая.
Ей дали и сапожки, и муфту, и нарядное платье, а когда она простилась со всеми, к дворцовым воротам подъехала новая карета из чистого золота: герб принца и принцессы сиял на ней, словно звезда. Кучер, слуги и форейторы — да, там были даже форейторы — сидели на своих местах, а на головах у них красовались маленькие золотые короны. Принц и принцесса сами усадили Герду в карету и пожелали ей счастья. Лесной ворон — теперь он уже был женат — провожал девочку первые три мили; он сидел рядом с ней, потому что не переносил езды “задом-наперед”. Ручная ворона сидела на воротах и хлопала крыльями; она не поехала вместе с ними: с тех пор, как ей пожаловали должность при дворе, она страдала головными болями от обжорства. Карета была набита сахарными крендельками, а ящик под сиденьем — фруктами и пряниками.
—Прощай, прощай! — закричали принц и принцесса. Герда заплакала, и ворона тоже. Так они проехали три мили, потом ворон тоже простился с ней. Тяжело им было расставаться. Ворон взлетел на дерево и махал черными крыльями, пока карета, сверкавшая, как солнце, не скрылась из виду.
 
История пятаяМаленькая разбойница
 
Они ехали по темному лесу, карета горела, словно пламя, свет резал разбойникам глаза: этого они не потерпели.
—Золото! Золото! — закричали они, выскочили на дорогу, схватили лошадей под уздцы, убили маленьких форейторов, кучера и слуг и вытащили из кареты Герду.
—Ишь, какая толстенькая! Орешками откормлена! — сказала старая разбойница с длинной жесткой бородой и мохнатыми нависшими бровями.
—Словно откормленный барашек! Посмотрим, какова она на вкус? И она вытащила свой острый нож; он так сверкал, что на него было страшно взглянуть.
—Ай! — закричала вдруг разбойница: это ее укусила за ухо собственная дочка, сидевшая у нее за спиной. Она была такая своенравная и озорная, что любо посмотреть.
—Ах ты, дрянная девчонка! — закричала мать, но убить Герду она не успела.
—Пусть она со мной играет! — сказала маленькая разбойница. — Пусть отдаст мне свою муфту и свое хорошенькое платьице, а спать она будет со мной в моей постельке!
Тут она снова укусила разбойницу, да так, что та подпрыгнула от боли и завертелась на одном месте.
Разбойники хохотали и говорили:
—Ишь, как она пляшет со своей девчонкой!
—Я хочу в карету! — сказала маленькая разбойница и настояла на своем, — такая уж она была избалованная и упрямая.
Маленькая разбойница и Герда сели в карету и понеслись по корягам и камням, прямо в чащу леса. Маленькая разбойница была ростом с Герду, но сильнее, шире ее в плечах и гораздо смуглее; волосы у нее были темные, а глаза совсем черные и грустные. Она обняла Герду и сказала:
—Они не посмеют тебя убить, пока я сама не рассержусь на тебя. Ты, наверное, принцесса?
—Нет, — ответила Герда и рассказала ей обо всем, что ей пришлось пережить, и о том, как она любит Кая.
Маленькая разбойница серьезно поглядела на нее и сказала:
—Они не посмеют тебя убить, даже если я на тебя рассержусь, — скорей уж я сама тебя убью!
Она вытерла Герде слезы и засунула руки в ее красивую, мягкую и теплую муфточку.
Вот карета остановилась; они въехали во двор разбойничьего замка. Замок потрескался сверху донизу; из трещин вылетали вороны и вороны. Огромные бульдоги, такие свирепые, точно им не терпелось проглотить человека, прыгали по двору; но лаять они не лаяли — это было запрещено.
Посреди огромного, старого, почерневшего от дыма зала прямо на каменном полу пылал огонь. Дым поднимался к потолку и сам должен был искать себе выход; в большом котле варилась похлебка, а на вертелах жарились зайцы и кролики.
—Эту ночь ты будешь спать со мной, рядом с моими зверюшками, — сказала маленькая разбойница.
Девочек накормили и напоили, и они ушли в свой угол, где лежала солома, покрытая коврами. Над этим ложем на жердочках и шестах сидело около сотни голубей: казалось, что все они спали, но когда девочки подошли, голуби слегка зашевелились.
—Это все мои! — сказала маленькая разбойница. Она схватила того, что сидел поближе, взяла его за лапку и так тряхнула, что он забил крыльями.
—На, поцелуй его! — крикнула она, ткнув голубя прямо в лицо Герде. — А там сидят лесные пройдохи! — продолжала она,—Это дикие голуби, витютни, вон те два! — и показала на деревянную решетку, закрывавшую углубление в стене. — Их нужно держать взаперти, не то улетят. А вот и мой любимец, старина-олень! — И девочка потянула за рога северного оленя в блестящем медном ошейнике; он был привязан к стене. — Его тоже нужно держать на привязи, не то мигом удерет. Каждый вечер я щекочу его шею своим острым ножом. Ух, как он его боится!
И маленькая разбойница вытащила из расщелины в стене длинный нож и провела им по шее оленя; бедное животное стало брыкаться, а маленькая разбойница захохотала и потащила Герду к постели.
—А ты что, спишь с ножом? — спросила Герда и испуганно покосилась на острый нож.
—Я всегда сплю с ножом! — ответила маленькая разбойница. — Мало ли что может случиться? А теперь расскажи еще раз о Кае и о том, как ты странствовала по белу свету.
Герда рассказала все с самого начала. Лесные голуби тихо ворковали за решеткой, а остальные уже спали. Маленькая разбойница обняла одной рукой Герду за шею, — в другой у нее был нож — и захрапела; но Герда не могла сомкнуть глаз: девочка не знала, убьют ее или оставят в живых. Разбойники сидели вокруг огня, пили вино и распевали песни, а старуха-разбойница кувыркалась. Девочка с ужасом смотрела на них.
Вдруг заворковали дикие голуби:
—Курр! Курр! Мы видели Кая! Белая курица несла на спине его салазки, а сам он сидел рядом со Снежной королевой в ее санях; они мчались над лесом, когда мы еще лежали в гнезде; она дохнула на нас, и все птенцы, кроме меня и брата, умерли. Курр! Курр!
—Что вы говорите? — воскликнула Герда. — Куда умчалась Снежная королева? Знаете вы еще что-нибудь?
—Видно, она улетела в Лапландию, — ведь там вечный снег и лед. Спроси у северного оленя, что стоит тут на привязи.
—Да, там лед и снег! Да, там чудесно! — сказал олень.—Там хорошо! Скачи себе на воле по необъятным сверкающим снежным равнинам! Там Снежная королева раскинула свой летний шатер, а постоянные ее чертоги у Северного полюса на острове Шпицберген!
—О Кай, мой милый Кай! — вздохнула Герда.
—Лежи смирно! — проворчала маленькая разбойница. — Не то пырну тебя ножом!
Утром Герда пересказала ей все, что говорили лесные голуби. Маленькая разбойница серьезно посмотрела на нее и сказала:
—Ладно, ладно… А ты знаешь, где Лапландия? — спросила она у северного оленя.
—Кому же это знать, как не мне! — ответил олень, и глаза у него заблестели. — Там я родился и вырос, там я скакал по снежным равнинам!
—Слушай! — сказала Герде маленькая разбойница. — Видишь, все наши ушли, только мать осталась дома; но она немного погодя хлебнет из большой бутыли и вздремнет, — тогда я кое-что сделаю для тебя.
Тут она спрыгнула с постели, обняла мать, дернула ее за бороду и сказала:
—Здравствуй, мой милый козлик!
А мать ущипнула ее за нос, так что он покраснел и посинел, — это они, любя, ласкали друг друга.
Потом, когда мать хлебнула из своей бутыли и задремала, маленькая разбойница подошла к оленю и сказала:
—Я бы еще не раз пощекотала тебя этим острым ножом! Ты ведь так смешно дрожишь. Ну, да ладно! Я отвяжу тебя и выпущу на волю! Можешь убираться в свою Лапландию. Только беги, что есть силы, и отнеси эту девочку во дворец Снежной королевы к ее милому дружку. Ты ведь слышал, что она рассказывала? Говорила она довольно громко, а ты вечно подслушиваешь!
Северный олень подпрыгнул от радости. Маленькая разбойница посадила на него Герду, крепко привязала ее на всякий случай и даже подсунула под нее мягкую подушечку, чтобы ей удобно было сидеть.
—Так и быть, — сказала она, — бери свои меховые сапожки, ведь тебе будет холодно, а муфту я не отдам, уж очень она мне нравится! Но я не хочу, чтобы ты зябла. Вот тебе рукавицы моей матери. Они огромные, как раз до самых локтей. Сунь в них руки! Ну вот, теперь руки у тебя, как у моей уродины-мамаши!
Гер да плакала от радости.
—Терпеть не могу, когда ревут, — сказала маленькая разбойница. — Ты теперь радоваться должна! Вот тебе две буханки хлеба и окорок; чтобы ты не голодала.
Маленькая разбойница привязала все это оленю на спину, открыла ворота, заманила собак в дом, перерезала веревку своим острым ножом и сказала оленю:
—Ну, беги! Да смотри, береги девочку!
Герда протянула маленькой разбойнице обе руки в огромных рукавицах и попрощалась с нею. Олень пустился во всю прыть через пни и кусты, по лесам, по болотам, по степям. Выли волки, каркали вороны. “Трах! Трах!” — послышалось вдруг сверху. Казалось, что весь небосвод охватило алое зарево.
—Вот оно, мое родное северное сияние! — сказал олень. — Посмотри, как горит!
И он побежал еще быстрее, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Прошло много времени. Хлеб был съеден, ветчина тоже. И вот они в Лапландии.
 
История шестаяЛапландка и финка
 
Они остановились у жалкой лачужки; крыша почти касалась земли, а дверь была ужасно низенькая: чтобы войти в избушку или выйти из нее, людям приходилось проползать на четвереньках. Дома была только старая лапландка, жарившая рыбу при свете коптилки, в которой горела ворвань. Северный олень рассказал лапландке историю Герды, но сначала он поведал свою собственную, — она казалась ему гораздо важнее. А Герда так продрогла, что и говорить не могла.
—Ах вы, бедняжки! — сказала лапландка. — Вам еще предстоит долгий путь; нужно пробежать сто с лишним миль, тогда вы доберетесь до Финмарка; там дача Снежной королевы, каждый вечер она зажигает голубые бенгальские огни. Я напишу несколько слов на сушеной треске — бумаги у меня нет — а вы снесите ее одной финке, что живет в тех местах. Она лучше меня научит вас, что надо делать.
Когда Герда согрелась, наелась и напилась, лапландка написала несколько слов на сушеной треске, наказала Герде хорошенько ее беречь, привязала девочку к спине оленя, и тот снова помчался во весь дух. “Трах! Трах!” — потрескивало что-то вверху, а небо всю ночь озаряло чудесное голубое пламя северного сияния.
Так добрались они до Финмарка и постучали в дымовую трубу лачуги финки — у нее и дверей-то не было.
В лачуге было так жарко, что финка ходила полунагая; это была маленькая, угрюмая женщина. Она живо раздела Герду, стащила с нее меховые сапожки и рукавицы, чтобы девочке не было слишком жарко, а оленю положила на голову кусок льда и только потом принялась читать то, что было написано на сушеной треске. Три раза она прочла письмо и запомнила его наизусть, а треску бросила в котел с супом: ведь треску можно было съесть, — у финки ничего даром не пропадало.
Тут олень рассказал сначала свою историю, а потом историю Герды. Финка молча слушала его и только мигала своими умными глазами.
—Ты мудрая женщина, — сказал северный олень. — Я знаю, ты можешь связать одной ниткой все ветры на свете; развяжет моряк один узел — подует попутный ветер; развяжет другой — ветер станет крепче; развяжет третий и четвертый — разыграется такая буря, что деревья повалятся. Не могла бы ты дать девочке такого питья, чтобы она получила силу дюжины богатырей и одолела Снежную королеву?
—Силу дюжины богатырей? — повторила финка. — Да, это бы ей помогло! Финка подошла к какому-то ящичку, вынула из него большой кожаный свиток и развернула его; на нем были начертаны какие-то странные письмена. Финка принялась разбирать их и разбирала так усердно, что у нее на лбу выступил пот.
Олень снова принялся просить за маленькую Герду, а девочка глядела на финку такими умоляющими, полными слез глазами, что та опять замигала и отвела оленя в угол. Положив ему на голову новый кусочек льда, она прошептала:
—Кай в самом деле у Снежной королевы. Он всем доволен и уверен, что это самое лучшее место на земле. А причиной всему осколки волшебного зеркала, что сидят у него в глазу и в сердце. Нужно их вынуть, иначе Кай никогда не будет настоящим человеком, и Снежная королева сохранит над ним свою власть!
—А не можешь ли дать что-нибудь Герде, чтобы она справилась с этой злой силой?
3568700157289500—Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Разве ты не видишь, как велика ее сила? Разве ты не видишь, как ей служат люди и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Она не должна думать, что силу ей дали мы: сила эта в ее сердце, сила ее в том, что она милое, невинное дитя. Если она сама не сможет проникнуть в чертоги Снежной королевы и вынуть осколки из сердца и из глаза Кая, мы ей ничем не сможем помочь. В двух милях отсюда начинается сад Снежной королевы; ту да ты можешь отнести девочку. Ссадишь ее около куста с красными ягодами, что стоит в снегу. Не трать времени на разговоры, а мигом возвращайся обратно.
С этими словами финка посадила Герду на оленя и тот побежал со всех ног.
—Ах, я забыла мои сапожки и рукавицы! — закричала Герда: ее обожгло холодом. Но олень не посмел остановиться, пока не добежал до куста с красными ягодами. Там он спустил девочку, поцеловал ее в губы, по его щекам покатились крупные блестящие слезы. Затем он стрелой помчался назад. Бедная Герда стояла без сапожек, без рукавиц посреди ужасной ледяной пустыни.
Она побежала вперед, что было силы; навстречу ей несся целый полк снежных хлопьев, но они не падали с неба — небо было совсем ясное, освещенное северным сиянием. Нет, снежные хлопья неслись по земле, и чем ближе они подлетали, тем крупнее становились. Вспомнила тут Герда большие красивые снежинки, которые она видела под увеличительным стеклом, но эти были куда больше, страшнее, и все живые. Это были передовые отряды войска Снежной королевы. Вид у них был диковинный: одни напоминали больших безобразных ежей, другие — клубки змей, третьи — толстых медвежат со взъерошенной шерстью; но все они сверкали белизной, все были живыми снежными хлопьями.
Герда принялась читать “Отче наш”, а холод был такой, что ее дыхание тотчас превращалось в густой туман. Туман этот все сгущался и сгущался, и вдруг из него начали выделяться маленькие светлые ангелочки, которые, коснувшись земли, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах; все они были вооружены щитами и копьями. Ангелов становилось все больше и больше, а когда Герда дочитала молитву, ее окружал целый легион. Ангелы пронзали копьями снежных чудовищ, и они рассыпались на сотни кусков. Герда смело пошла вперед, теперь у нее была надежная защита; ангелы гладили ей руки и ноги, и девочка почти не ощущала холода.
Она быстро приближалась к чертогам Снежной королевы.
Ну, а что же в это время делал Кай? Конечно, он не думал о Герде; где уж ему было догадаться, что она стоит перед самым дворцом.
 
История седьмаяЧто произошло в чертогах снежной королевы и что случилось потом
 
Стены дворца намели снежные метели, а окна и двери проделали буйные ветры. Во дворце было больше ста залов; они были разбросаны как попало, по прихоти вьюг; самый большой зал простирался на много-много миль. Весь дворец освещался ярким северным сиянием. Как холодно, как пустынно было в этих ослепительно белых залах!
Веселье никогда не заглядывало сюда! Ни разу не устраивались здесь медвежьи балы под музыку бури, балы, на которых белые медведи расхаживали бы на задних лапах, показывая свою грацию и изящные манеры; ни разу не собралось здесь общество, чтобы поиграть в жмурки или фанты; даже беленькие кумушки-лисички, и те никогда не забегали сюда поболтать за чашкой кофе. Холодно и пустынно было в огромных чертогах Снежной королевы. Северное сияние сияло так правильно, что можно было рассчитать, когда оно разгорится ярким пламенем и когда совсем ослабнет.
Посреди самого большого пустынного зала лежало замерзшее озеро. Лед на нем треснул и разбился на тысячи кусков; все куски были совершенно одинаковые и правильные, — настоящее произведение искусства! Когда Снежная королева бывала дома, она восседала посреди этого озера и говорила потом, что она сидит на зеркале разума: по ее мнению, это было единственное и неповторимое зеркало, самое лучшее на свете.
Кай посинел и почти почернел от холода, но не замечал этого, — ведь поцелуй Снежной королевы сделали его нечувствительным к стуже, а сердце его давно превратилось в кусок льда. Он возился с остроконечными плоскими льдинками, укладывая их на все лады, — Кай хотел что-то сложить из них. Это напоминало игру, которая называется “китайской головоломкой”; состоит она в том, что из деревянных дощечек складываются различные фигуры. И Кай тоже складывал фигуры, одну затейливее другой. Эта игра называлась “ледяной головоломкой”. В его глазах эти фигуры были чудом искусства, а складывание их — занятием первостепенной важности. И все потому, что в глазу у него сидел осколок волшебного зеркала. Он складывал целые слова из льдин, но никак не мог составить того, что ему так хотелось, — слова “вечность”. А Снежная королева сказала ему: “Сложи это слово, — и ты будешь сам себе господин, а я подарю тебе весь мир и новые коньки”. Но он никак не мог его сложить.
—Теперь я полечу в теплые края! — сказала Снежная королева. — Загляну в черные котлы!
Котлами она называла кратеры огнедышащих гор, Везувия и Этны.
—Побелю их немного. Так надо. Это полезно для лимонов и винограда! Снежная королева улетела, а Кай остался один в пустом ледяном зале, тянувшемся на несколько миль. Он смотрел на льдины и все думал, думал, так что голова у него трещала. Окоченевший мальчик сидел неподвижно. Можно было подумать, что он замерз.
А тем временем Герда входила в огромные ворота, где разгуливали свирепые ветры. Но она прочла вечернюю молитву, и ветры утихли, словно заснули. Герда вошла в необозримый пустынный ледяной зал, увидела Кая и тотчас узнала его. Девочка бросилась ему на шею, крепко обняла его и воскликнула:
—Кай, мой милый Кай! Наконец-то я тебя нашла!
Но Кай даже не пошевельнулся: он сидел все такой же невозмутимый и холодный. И тут Герда расплакалась: горячие слезы упали Каю на грудь и проникли в самое сердце; они растопили лед и расплавили осколок зеркала. Кай взглянул на Герду, а она запела:
—Розы в долинах цветут… Красота!Скоро мы узрим младенца Христа.
Кай вдруг залился слезами и плакал так сильно, что второй осколок выкатился из глаза. Он узнал Герду и радостно воскликнул:
—Герда! Милая Герда! Где ты пропадала? И где я сам был? — И он посмотрел по сторонам. — Как здесь холодно! Как пустынно в этих огромных залах!
13347701333500Он крепко прижался к Герде, а она смеялась и плакала от радости. Да, радость ее была так велика, что даже льдины пустились в пляс, а когда устали, улеглись так, что из них составилось то самое слово, которое велела сложить Каю Снежная королева. За это слово она пообещала подарить ему свободу, весь свет и новые коньки.
Герда поцеловала Кая в обе щеки, и они опять порозовели; поцеловала в глаза — и они засияли, как у нее; поцеловала его руки и ноги — и он снова стал бодрым и здоровым. Пусть Снежная королева возвращается, когда ей вздумается, — ведь его отпускная, написанная блестящими ледяными буквами, лежала здесь.
Кай и Герда взялись за руки и вышли из дворца. Они говорили о бабушке и розах, что росли дома под самой крышей. И повсюду, где они шли, стихали буйные ветры, а солнышко выглядывало из-за туч. У куста с красными ягодами их поджидал северный олень, он привел с собой и молодую олениху, вымя ее было полно молока. Она напоила детей теплым молоком и поцеловала их в губы. Потом она с оленем отвезла Кая и Герду сначала к Финке. У нее они отогрелись и узнали дорогу домой, а потом отправились к лапландке; та сшила им новую одежду и починила салазки Кая.
Олень с оленихой бежали рядом и провожали их до самой границы Лапландии, где уже пробивалась первая зелень. Тут Кай и Герда расстались с оленями и с лапландкой.
—Прощайте! Прощайте! — говорили они друг другу.
Щебетали первые птички, деревья покрылись зелеными почками. Из лесу верхом на великолепном коне выехала молодая девушка в ярко-красной шапочке и с пистолетом в руках. Герда сразу узнала коня, когда-то он был впряжен в золотую карету. Это была маленькая разбойница; ей надоело сидеть дома и она захотела побывать на севере, а если там не понравится, — то и в других частях света.
Они с Гер дои сразу узнали друг друга. Вот была радость!
—Ну и бродяга же ты! — сказала она Каю. — Хотела бы я знать, стоишь ли ты того, чтобы за тобой бегали на край света!
Но Герда погладила ее по щеке и спросила про принца и принцессу.
—Они уехали в чужие края, — ответила девушка-разбойница.
—А ворон? — спросила Герда.
375793053340000—Ворон умер; ручная ворона овдовела, теперь она носит на ножке в знак траура черную шерстинку и жалуется на свою судьбу. Но все это пустяки! Расскажи лучше, что было с тобой, и как ты его нашла?
Кай и Герда рассказали ей обо всем.
—Вот и сказке конец! — сказала разбойница, пожала им руки, пообещала навестить их, если ей когда-нибудь доведется побывать в их городе. Затем она отправилась странствовать по свету. Кай и Герда, взявшись за руки, пошли своей дорогой. Повсюду их встречала весна: цвели цветы, зеленела трава.
Послышался колокольный звон, и они узнали высокие башни своего родного города. Кай и Герда вошли в город, в котором жила бабушка; потом они поднялись по лестнице и вошли в комнату, где все было по-старому: часы тикали: “тик-так”, а стрелки все так же двигались. Но проходя в дверь, они заметили, что выросли и стали взрослыми. Розы цвели на желобке и заглядывали в открытые окна.
Тут же стояли их детские скамеечки. Кай с Гердой уселись на них и взялись за руки. Холодное, пустынное великолепие чертогов Снежной королевы они забыли, как тяжелый сон. Бабушка сидела на солнышке и вслух читала евангелие: “Если не будете, как дети, не войдете в царствие небесное!”
Кай и Герда взглянули друг на друга и тут только поняли смысл старого псалма:
Розы в долинах цветут… Красота!Скоро узрим мы младенца Христа!
222377041148000Так сидели они, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло теплое, благодатное лето.
Н.Абрамцева.
Волшебная сказка.
36391857937500 Пожалуйста, никогда не выбрасывайте старые сахарницы. Если у вас появился новый сервиз, старую ненужную сахарницу хорошенько вымойте, высушите и поставьте на самую дальнюю полку буфета. И тогда, может быть, в вашем доме некоторое время будут твориться разные удивительные вещи. А это совсем не плохо...
-57150209169000 В старых сахарницах любят жить Струмышки. А Струмышки, эти сказочные существа, больше всего на свете любят устраивать людям приятные удивительные неожиданности. Струмышки — это совсем не мышки, не лягушки, не воробушки... Очень немногие видели Струмышек — такие они непрочные, придуманные, ветреные. От одного человеческого взгляда мгновенно превращаются в летучую золотистую пыль: Но те, у кого легкий взгляд и веселые глаза, видели Струмышек и рассказывают, что они похожи на клубочки желтого, необыкновенно легкого, пушистого меха. А глаза у Струмышек... Одни говорят — карие, другие — фиолетовые, третьи — синие. И это правда глаза у всех Струмышек разные.
Струмышка из этой сказки зеленоглазая, как новогодняя елка, что сегодня принесли в дом. И сияют ее глаза, как елочные игрушки и мишура. Весело и ярко. Струмышка поселилась в красной с белыми горошинами сахарнице, которую мама убрала за ненадобностью.
Семья, где поселилась зеленоглазая Струмышка, была самая обыкновенная. Мама — портниха, папа — инженер. У него есть любимое занятие — мастерить механические игрушки. А еще дочка. Девочка как девочка: косички, пятерки, тройки, джинсы. Спокойно жила семья. Никаких несуразностей. И вот под самый Новый год началось...
Дождавшись ночи, Струмышка выбралась из сахарницы, распушила свой легкий-легкий мех и плавно слетела с буфетной полки. Золотистым парашютом покружилась над спящими хозяевами квартиры. Зелеными волшебными глазами заглянула в их снытобы с каждым познакомиться получше. Придумала первую приятную странность, рассмеялась тихонько и принялась за дело. А как делала Струмышка свое дело — спрашивать не станем.
В предновогодний день у всех мам забот невпроворот. У нашей мамы, конечно же, тоже. Ей необходимо было найти карамель «Вишенка», любимые конфеты семьи. Купила мама нужные конфеты, пришла домой и высыпала их на красивое большое блюдо, чтобы видно было, как их много.
Дочка прыгала рядом, папа с удовольствием потирал руки. Мама радовалась. А Струмышка, само собой, сидела рядышком на столе.
И вдруг — рассыпалась Струмышка. Золотистая пыль засверкала у всех в глазах, а потом мама, папа и дочка увидели, что праздничное блюдо наполнено не конфетами-карамельками, а самыми настоящими крупными, спелыми, сочными вишнями. Как ни любили все карамель, но настоя-; , щие ягоды, да еще зимой — что за чудо!
— Ну, ты у нас просто волшебница, — сказал папа.
— Зимой свежие ягоды! Не мороженые какие-нибудь, а настоящие, словно только что с ветки! Усталая мама не знала, что и подумать, но обрадовалась вместе со всеми и снова принялась за дела. Некогда было думать, что произошло.
А папа сел заканчивать свой новогодний подарок — игрушечный вертолет. Струмышка его уже дожидается. Только папа ее не видит, ведь она рассыпается от взгляда человека. Вот самый важный момент — последняя деталь, и вертолет готов. Но множество золотистых пылинок засверкало в глазах у папы. А вместо вертолета... смотрит папа и ничего не понимает. За какую-то неуловимую секунду серьезная летающая машина превратилась в трех совершенно легкомысленных квакающих лягушат. Зеленых, как елка! Они по очереди приподнимали похожие на мухоморы красные шляпы и кланялись, квакая. Можно ли в это поверить? Нет, конечно. А можно не поверить, если видишь своими глазами? Вот сидел папа и не знал, верить или нет.
Подошла мама. «Все-таки у тебя золотые руки, — сказала она, — только ты мог сделать таких забавных лягушат». Не поверить маме папа, естественно, не мог.
Да и каждому ясно, что веселые лягушата гораздо лучше обыкновенного вертолета.
А Струмышка удалилась в свою сахарницу. Принялась за свои волшебные дела: готовить сюрприз для девочки.
И лягушата необыкновенно хороши, и спелые вишни вкусны и красивы, но есть у девочки мечта. Год назад ей подарили книжку про кошек, на обложке которой был нарисован веселый рыжий котенок. Очень хотелось девочке такого котенка. Но все не до него было: то мама занята, то папа в командировке. А тут вдруг ровно в двенадцать часов, когда били куранты, знакомая золотистая пыль закружилась в глазах у мамы, папы, девочки и над всем праздничным столом — и вдруг... живой рыжий котенок вышел из под елки и влез на стол. Он сел рядом с тарелкой девочки, наверное, был голоден. Мама думала, что это подарок папы, папа подумал, что котенка подарила мама, девочка не успела ничего подумать, она была просто очень рада. Только Струмышка знала, в чем дело.
Никто в семье не удивился Струмышкиным чудесам: ни первому, ни второму, ни третьему. Так устроены люди: добрым чудесам не удивляются: их просто помнят.
Вот и кончились странные новогодние неожиданности в этом доме. Струмышке пора перебираться в другую сахарницу, других людей удивлять. Она им нужна: не очень интересно жить без веселых и добрых Струмышек.
Не выбрасывайте, пожалуйста, старые сахарницы.
\
Ц. ТопелиусТри ржаных колоска.
31381704445000Все началось под Новый год. Жил в деревне богатый крестьянин. Д еревня раскинулась на берегу озера, и на самом видном месте стоял дом богача — с пристройками, амбарами, сараями за глухими воротами.
А на другом берегу, возле самого леса, ютилась маленькая бедная избушка — всем ветрам открытая. Да только и ветру нечем было там разжиться.
На дворе была стужа.
Деревья так и трещали от мороза, а над озером кружились тучи снега.
— Послушай, хозяин, — сказала жена богатея, — давай положим на крышу хоть три ржаных колоса для воробьев. Ведь праздник нынче, Новый год.
— Не так я богат, чтобы выбрасывать столько зерна каким-то воробьям, — сказал старик.
— Да ведь обычай такой, — снова начала жена. — Говорят, к счастью это.
— А я тебе говорю, что не так я богат, чтобы бросать зерно воробьям, — сказал как отрезал старик.
Но жена не унималась.
— Уж, наверное, тот бедняк, что на другой стороне озера живет, — сказала она, — не забыл про воробьев в новогодний вечер. А ведь ты сеешь хлеба в десять раз больше, чем он.
— Не болтай вздор, — прикрикнул на нее старик. — Я и без того немало ртов кормлю. Что еще выдумала — воробьям зерно выбрасывать!
— Так-то оно так, — вздохнула старуха, — да ведь обычай.
— Ну вот что, — оборвал ее старик, — знай свое дело, пеки хлеб да присматривай, чтобы окорок не подгорел. А воробьи — не наша забота.
И вот в богатом крестьянском доме стали готовиться к встрече Нового года: и пекли, и жарили, и тушили, и варили. От горшков и мисок стол прямо ломился. Только голодным воробьям, которые прыгали на крыше, не досталось ни крошки. Напрасно кружили они над избой — ни одного зернышка, ни одной хлебной корочки НО нашли.
А в бедной избушке на другой стороне озера словно и забыли про Новый год. На столе и в печи было пусто, зато воробьям было приготовлено на крыше богатое угощение
— целых три колоса спелой ржи.
— Если бы мы вымолотили эти колосья, а не отдали их воробьям, и у нас был бы сегодня праздник. Каких бы лепешек я напекла к Новому году! — сказала со вздохом жена бедного крестьянина.
— Какие там лепешки! — засмеялся крестьянин. — Ну много бы зерна намолотила бы ты из этих колосьев? Как раз для воробьиного пира.
— И то правда, — согласилась жена. — а все-таки...
— Не ворчи, мать, — перебил ее крестьянин, — я ведь скопил немного денег к Новому году. Собирай-ка скорее детей, пусть идут в деревню да купят нам свежего хлеба и кувшин молока. Будет и у нас праздник — и не хуже, чем у воробьев.
— Боюсь я посылать их в такую пору, — сказала мать.
— Тут ведь и волки бродят.
— Ничего, — сказал отец, — я дам Юхану крепкую палку, этой палкой он всякого волка отпугнет.
И вот маленький Юхан со своей сестренкой Ниллой взяли санки, мешок для хлеба, кувшин для молока, прихватили здоровенную палку на всякий случай и отправились в деревню на другой берег озера.
Когда они возвращались домой, сумерки уже сгустились. Вьюга намела на озере большие сугробы. Юхан и Нилла с трудом тащили санки, то и дело проваливаясь в глубокий снег. А снег все валил и валил, сугробы росли и росли, тьма сгущалась все больше и больше, а до дому было еще далеко.
Вдруг во тьме перед ними что-то зашевелилось. Человек не человек, и на собаку не похоже. А это был волк — огромный, худой. Пасть открыл, стоит поперек дороги и воет.
— Сейчас я его прогоню, — сказал Юхан и замахнулся палкой.
Но волк даже с места не сдвинулся. Видно, он ничуть не испугался палки Юхана, да и на детей как будто нападать не собирался. Он только завыл еще жалобнее, словно просил о чем-то. И, как ни странно, дети отлично понимали его.
— У-у-у, какая стужа, какая лютая стужа, — жаловался волк. — Моим волчатам есть совсем нечего! Они пропадут с голоду!
— Жаль твоих волчат, — сказала Нилла. — Но у нас самих нет ничего, кроме хлеба. Вот возьми два свежих каравая для своих волчат, а два останутся нам.
— Спасибо вам, век не забуду вашу доброту, — сказал волк, схватил зубами два каравая и убежал.
Дети завязали потуже мешок с оставшимся хлебом и, спотыкаясь, побрели дальше.
Они прошли совсем немного, как вдруг услышали, что кто-то тяжело ступает за ними по глубокому снегу. Кто бы это мог быть? Юхан и Нилла оглянулись — это был огромный медведь. Медведь что-то рычал по-своему, и Юхан с Ниллой долго не могли понять его. Но скоро они стали разбирать, что он говорит.
— Мор-р-роз, какой мор-р-роз, — рычал медведь. — Все ручьи замерзли, все реки замерзли...
— А ты чего бродишь? — удивился Юхан. — Спал бы в своей берлоге, как другие медведи, и смотрел бы сны.
— Мои медвежата плачут, просят попить. А все реки замерзли, все ручьи замерзли. Как же мне напоить моих медвежат?
— Не горюй, мы отольем тебе немного молока. Давай твое ведерко!
Медведь поставил берестяное ведерко, которое держал в лапах, и дети отлили ему полкувшина молока.
— Добрые дети, хорошие дети, — забормотал медведь и пошел своей дорогой, переваливаясь с лапы на лапу.
А Юхан и Нилла пошли своей дорогой. Поклажа на их санках стала полегче, и теперь они быстрее перебирались через сугробы. Да и свет в окне их избушки уже виднелся сквозь тьму и метель...
Дети скоро добрались до дому, они стряхнули с себя снег, втащили в сени санки и вошли в избу.
— Наконец-то! — радостно вздохнула мать. — Чего только я не передумала! А вдруг, думаю, волк им встретится...
— Он нам и встретился, — сказал Юхан. — Только он нам ничего плохого не сделал. А мы ему дали немного хлеба.
— Мы и медведя встретили, — сказала Нилла. — Он тоже совсем не страшный. Мы ему молока для его медвежат дали. — А домой мы привезли два каравая хлеба и полкувшина молока. Так что теперь и у нас будет настоящий пир!
Время уже подходило к полуночи, и все семейство уселось за стол. Отец нарезал ломтями хлеб, а мать налила в кружки молоко. Но сколько отец ни отрезал от каравая, каравай все равно оставался целым. И молоко в кувшине тоже не убывало.
— Что за чудеса?! — удивлялись отец с матерью.
— Вот сколько мы всего накупили! — говорили Юхан и Нилла и подставляли матери свои кружки и плошки.
Ровно в полночь, когда часы пробили двенадцать ударов, все услышали, что кто-то царапается в маленькое окрошко.
И что же вы думаете? У окошка стояли волк и медведь, положив передние лапы на оконную раму. Оба весело ухмылялись и приветливо кивали головой, словно поздравляли обитателей избушки с Новым годом.
На следующий день, когда дети подбежали к столу, два свежих каравая и полкувшина молока стояли будто нетронутые. И так было каждый день. А когда пришла весна, веселое чириканье воробьев словно приманило солнечные лучи на маленькое поле бедного крестьянина, и урожай у него был такой, какого никто никогда не знал. И за какое бы дело ни взялись крестьянин с женой, все у них в руках ладилось и спорилось.
Зато у богатого крестьянина хозяйство пошло вкривь и вкось. Солнце как будто обходило стороной его поля, и в закромах у него стало пусто.
— Все потому, что не бережем добро, — сокрушался хозяин. — Тому дай, этому одолжи. Про нас ведь слава — богатые! А где благодарность? Нет, не так мы богаты, жена, не так богаты, чтобы о других думать. Г они со двора всех попрошаек!
И они гнали всех, кто приближался к их воротам. Но только удачи им все равно ни в чем не было.
— Может, мы едим слишком много, — сказал старик. И велел собирать к столу только раз в день. Сидят все голодом, а достатка в доме не прибавляется.
— Верно, мы едим слишком жирно, — сказал старик.
— Слушай, жена, пойди к тем, на другом берегу озера, да поучись как стряпать. Говорят, в хлеб можно еловые шишки добавлять, а суп из брусничной зелени варить.
— Что ж пойду, — согласилась старуха и отправилась в путь.
— Вернулась она к вечеру.
— Ну что, набралась-таки ума-разума? — спросил ее старик.
— Набралась, — сказала старуха. — Только ничего они в хлеб не добавляют.
— А ты что, пробовала их хлеб? Уж, верно, они свой хлеб подальше от гостей держат.
— Да нет, — отвечает старуха, — кто ни зайдет к ним, они за стол сажают да еще с собой дадут. Бездомную собаку и ту накормят. И всегда от доброго сердца. Вот оттого им во всем удача.
— Чудно, — сказал старик, — что-то не слыхал я, чтобы люди богатели оттого, что другим помогают. Ну да ладно, возьми целый каравай и отдай его нищим на большой дороге. Да скажи им, чтобы убирались подальше на все четыре стороны.
— Нет, — сказала со вздохом старуха, — это не поможет. Надо от доброго сердца давать.
— Вот еще, — заворчал старик. — Мало того, что свое отдаешь, так еще от доброго сердца!.. Ну ладно, дай от доброго сердца. Но только уговор такой: пусть отработают потом. Не так мы богаты, чтобы раздавать наше добро даром.
Но старуха стояла на своем:
— Нет, уж если давать, так без всякого уговора.
— Что же это такое! — старик от досады прямо чуть не задохнулся. — Свое, нажитое — даром отдавать!
— Так ведь если за что-нибудь, это уж будет не от чистого сердца, — твердила старуха.
— Чудные дела!
Старик с сомнением покачал головой. Потом вздохнул тяжело и сказал:
— Слушай, жена, на гумне остался небольшой сноп не молоченной ржи. Вынь-ка три колоса да прибереги к Новому году для воробьев. Начнем с них.

Е. Пермяк
Чужая калитка.
35198058826500Алёша Хомутов рос мальчиком старательным, заботливым и работящим. За это его очень любили в семье. Больше всех Алёшу любил дедушка. Любил и как мог помогал ему расти хорошим человеком.
Попросит Алёша научить его ловушки на хорьков ставить — пожалуйста! Трудно ли деду показать, как эти ловушки ставятся?
Дрова пилить вздумает Алёша — милости просим! Дед за одну ручку пилы держится, внук — за другую. Помучится парень да научится.
Так и во всём… Красить ли крылечко захочет малец, огурцы ли на окошке в ящике выращивать — дедушка никогда не отказывал.
-381039814500Вот так и жил Алёша. Всех в своей большой семье радовал и сам радовался, трудовым человеком себя чувствовал.
Хорошо на свете жить, когда у тебя дело есть, когда руки у тебя хваткие. Даже в пасмурный день на душе светло и весело. Но как-то и с Алёшей случилось такое, что пришлось призадуматься.
Всё началось с того, что пошёл он с дедом в лес тетеревов добывать. А дорога в лес шла через садовый питомник, где выращивались молодые деревца. Питомник был хорошо огорожен, чтобы стадо не забредало и не топтало саженцы и зайцы чтоб не забирались: а то обгложут кору молодых яблонек или груш — и конец.
Подошли Алёша с дедом к питомнику и видят, что калитка открыта. Хлопает калитка на ветру, щеколда у неё оторвана.
Алёша и говорит дедушке:— Хозяева тоже мне! Щеколду привернуть не могут! Потому что чужая это калитка и никому до неё нет дела. Правда, дедушка?
— Что там говорить, Алёшенька, хозяева неважные, — поддержал дедушка разговор. — Ведь и петли у калитки не,худо бы сальцем смазать, а то, того и гляди, переест их ржа и свалится калитка на землю.
— Конечно, свалится, — согласился Алёша. — Она и так еле-еле держится. Плохо, дедушка, быть чужой калиткой.
— Да уж куда хуже, — засмеялся дед. — То ли наша калитка. И синей красочкой покрашена, и петельки нутряным сальцем смазаны, и щеколда у неё звенит «трень-брень», как музыка. Своё, оно и есть своё… — Дед хитровато посмотрел на внука, и они пошли дальше.
Долго ходили по лесу. Трёх тетеревов добыли и двух рябчиков. Находились по лесным чащобам да колдобинам так, что еле ноги волочат. Отдохнуть бы охотникам, да сыро в лесу.
Дед говорит:— Сейчас на просеку выйдем, там скамейка есть.
Вышли на просеку. Смотрит Алёша — и правда скамейка стоит, в землю вкопанная. Почернела от времени, столбики мохом поросли. Обрадовался Алёша, сел на скамью, как на диван, и ноги вытянул. Хорошо!
Посидел Алёша, отдохнул немного и спрашивает:— А чья это скамейка, деда?
— Да ничья, — ответил дед. — Общая.
— Но ведь кто-то же сделал её и в землю вкопал?
— Конечно. Не сама же скамья сделалась и в землю вкопалась. Какой-то хороший человек её смастерил, который не о себе одном думает, а обо всех людях.
— А кто он, дедушка, этот человек?
— Откуда мне знать? Может быть, лесник какой или просто сердечный старик, а может быть, и малый вроде тебя. Никто того человека не знает, а все спасибо ему говорят. Жаль вот только скамейке этой скоро конец придёт. Столбики у неё подопрели. Да и доска черным-черна. Не то что наша скамеечка у ворот — ухоженная да покрашенная.
Задумался Алёша над дедовыми словами. Всю дорогу молчал и дома за столом тоже молчал.
— Устал, наверно, милый сын? — спросил Алёшу отец.
— А может, с дедом не поладил? — спросила бабушка.
— Да нет, — отмахнулся Алёша, — не устал я и с дедушкой поладил.
265303037528500Прошла неделя, а может быть, и две.
Опять отправились дед с внуком на охоту. Подошли они к садовому питомнику. Глядит дед — и глазам не верит. Щеколда у калитки привинчена, петли салом смазаны, а сама калитка синей краской покрашена, сияет, как небо в мае месяце.
— Алёшка, ты погляди, — указывает дед, — никак, у чужой калитки родня появилась.
— Наверно, — отвечает Алёша и дальше идёт.
Шли они по старой дороге и на просеку вышли. Добрались до скамейки, где в прошлый раз отдыхали, а скамейку не узнать: столбики новые вкопаны, доска той же синей краской покрашена, что и калитка, да еще спинка у скамьи появилась.
— Вот тебе и на! — удивился дед. — И у ничьей скамейки хозяин нашёлся. Знал бы я этого мастера, в пояс бы ему поклонился и руку пожал.
Тут дед посмотрел на Алёшу и спросил:— А ты не знаешь этого мастера, внучек?
— Знаю, дедушка, только он называть себя не велел.
— Это почему же?
— Не любит он хвалиться. Да и не он один всё это делал.
Дед заглянул внуку в глаза и сразу догадался, кто скамейку починил, кто щеколду привинтил и калитку покрасил. Глаза у внука были ясные и счастливые.
— Приходит, значит, такое время, Алексей, — сказал дед, — когда всё оказывается своим да нашим.
За лесом в это время поднялось позднее зимнее солнце. Оно осветило дым далёкого завода. Алёша залюбовался золотистым дымом. Дед заметил это и снова заговорил:— А завод-то, Алёша, который дымит, тоже может ничьим показаться, если глядеть на него, не подумавши. А он наш, как и вся наша земля и всё, что на ней есть.

К.Паустовский.
Заячьи лапы.
К ветеринару в наше село пришел с Урженского озера Ваня Малявин и     принес завернутого в рваную ватную куртку маленького теплого зайца. Заяц плакал и часто моргал красными от слез глазами...      - Ты что, одурел? - крикнул ветеринар. - Скоро будешь ко мне мышей таскать, оголец!     - А вы не лайтесь, это заяц особенный, - хриплым шепотом сказал Ваня. - Его дед прислал, велел лечить.      - От чего лечить-то?      - Лапы у него пожженные.      Ветеринар повернул Ваню лицом к двери, толкнул в спину и прикрикнул вслед:      - Валяй, валяй! Не умею я их лечить. Зажарь его с луком - деду будет закуска.      Ваня ничего не ответил. Он вышел в сени, заморгал глазами, потянул носом и уткнулся в бревенчатую стену. По стене потекли слезы. Заяц тихо дрожал под засаленной курткой.      - Ты чего, малый? - спросила Ваню жалостливая бабка Анисья; она привела к ветеринару свою единственную козу.- Чего вы, сердешные, вдвоем слезы льете? Ай случилось что?      - Пожженный он, дедушкин заяц, - сказал тихо Ваня. - На лесном пожаре лапы себе пожег, бегать не может. Вот-вот, гляди, умреть.      - Не умреть, малый, - прошамкала Анисья. -- Скажи дедушке своему, ежели большая у него охота зайца выходить, пущай несет его в город к Карлу Петровичу.      Ваня вытер слезы и пошел лесами домой, на Урженское озеро. Он не шел, а бежал босиком по горячей песчаной дороге. Недавний лесной пожар прошел стороной на север около самого озера. Пахло гарью и сухой гвоздикой. Она большими островами росла на полянах.      Заяц стонал. 3359150476631000     Ваня нашел по дороге пушистые, покрытые серебряными мягкими волосами листья, вырвал их, положил под сосенку и развернул зайца. Заяц посмотрел на листья, уткнулся в них головой и затих.      - Ты чего, серый? - тихо спросил Ваня. - Ты бы поел.      Заяц молчал.      - Ты бы поел, - повторил Ваня, и голос его задрожал. - Может, пить хочешь?      Заяц повел рваным ухом и закрыл глаза.      Ваня взял его на руки и побежал напрямик через лес - надо было поскорее дать зайцу напиться из озера.      Неслыханная жара стояла в то лето над лесами. Утром наплывали вереницы белых облаков. В полдень облака стремительно рвались вверх, к зениту, и на глазах уносились и исчезали где-то за границами неба. Жаркий ураган дул уже две недели без передышки. Смола, стекавшая по сосновым стволам, превратилась в янтарный камень.      Наутро дед надел чистые онучи[i] и новые лапти, взял посох и кусок хлеба и побрел в город. Ваня нес зайца сзади. Заяц совсем притих, только изредка вздрагивал всем телом и судорожно вздыхал.      Суховей вздул над городом облако пыли, мягкой, как мука. В ней летал куриный пух, сухие листья и солома. Издали казалось, что над городом дымит тихий пожар.      На базарной площади было очень пусто, знойно; извозчичьи лошади дремали около водоразборной будки, и на головах у них были надеты соломенные шляпы. Дед перекрестился. 
     - Не то лошадь, не то невеста - шут их разберет! - сказал он и сплюнул.      Долго спрашивали прохожих про Карла Петровича, но никто толком ничего не ответил. Зашли в аптеку. Толстый старый человек в пенсне и в коротком белом халате сердито пожал плечами и сказал:      - Это мне нравится! Довольно странный вопрос! Карл Петрович Корш - специалист по детским болезням -- уже три года как перестал принимать пациентов. Зачем он вам?      Дед, заикаясь от уважения к аптекарю и от робости, рассказал про зайца.      - Это мне нравится! -сказал аптекарь. -- Интересные пациенты завелись в нашем городе. Это мне замечательно нравится!      Он нервно снял пенсне, протер, снова нацепил на нос и уставился на деда. Дед молчал и топтался на месте. Аптекарь тоже молчал. Молчание становилось тягостным.      - Почтовая улица, три! - вдруг в сердцах крикнул аптекарь и захлопнул какую-то растрепанную толстую книгу. - Три!      Дед с Ваней добрели до Почтовой улицы как раз вовремя - из-за Оки заходила высокая гроза. Ленивый гром потягивался за горизонтом, как заспанный силач распрямлял плечи и нехотя потряхивал землю. Серая рябь пошла по реке. Бесшумные молнии исподтишка, но стремительно и сильно били в луга; далеко за Полянами уже горел стог сена, зажженный ими. Крупные капли дождя падали на пыльную дорогу, и вскоре она стала похожа на лунную поверхность: каждая капля оставляла в пыли маленький кратер.      Карл Петрович играл на рояле нечто печальное и мелодичное, когда в окне появилась растрепанная борода деда.      Через минуту Карл Петрович уже сердился.      - Я не ветеринар, - сказал он и захлопнул крышку рояля. Тотчас же в лугах проворчал гром. - Я всю жизнь лечил детей, а не зайцев.      - Что ребенок, что заяц - все одно, - упрямо пробормотал дед. - Все одно! Полечи, яви милость! Ветеринару нашему такие дела неподсудны. Он у нас коновал. Этот заяц, можно сказать, спаситель мой: я ему жизнью обязан, благодарность оказывать должен, а ты говоришь - бросить!      Еще через минуту Карл Петрович - старик с седыми взъерошенными бровями, - волнуясь, слушал спотыкающийся рассказ деда.      Карл Петрович в конце концов согласился лечить зайца. На следующее утро дед ушел на озеро, а Ваню оставил у Карла Петровича ходить за зайцем.      Через день вся Почтовая улица, заросшая гусиной травой, уже знала, что Карл Петрович лечит зайца, обгоревшего на страшном лесном пожаре и спасшего какого-то старика. Через два дня об этом уже знал весь маленький город, а на третий день к Карлу Петровичу пришел длинный юноша в фетровой шляпе, назвался сотрудником московской газеты и попросил дать беседу о зайце.      Зайца вылечили. Ваня завернул его в ватное тряпье и понес домой. Вскоре историю о зайце забыли, и только какой-то московский профессор долго добивался от деда, чтобы тот ему продал зайца. Присылал даже письма с марками на ответ. Но дед не сдавался. Под его диктовку Ваня написал профессору письмо:      Заяц не продажный, живая душа, пусть живет на воле. При сем остаюсь Ларион Малявин.      ...Этой осенью я ночевал у деда Лариона на Урженском озере. Созвездия, холодные, как крупинки льда, плавали в воде. Шумел сухой тростник. Утки зябли в зарослях и жалобно крякали всю ночь.      Деду не спалось. Он сидел у печки и чинил рваную рыболовную сеть. Потом поставил самовар - от него окна в избе сразу запотели и звезды из огненных точек превратились в мутные шары. Во дворе лаял Мурзик. Он прыгал в темноту, ляскал зубами и отскакивал - воевал с непроглядной октябрьской ночью. Заяц спал в сенях и изредка во сне громко стучал задней лапой по гнилой половице.      Мы пили чай ночью, дожидаясь далекого и нерешительного рассвета, и за чаем дед рассказал мне наконец историю о зайце.      В августе дед пошел охотиться на северный берег озера. Леса стояли сухие, как порох. Деду попался зайчонок с рваным левым ухом. Дед выстрелил в него из старого, связанного проволокой ружья, но промахнулся. Заяц удрал.      Дед пошел дальше. Но вдруг затревожился: с юга, со стороны Лопухов, сильно тянуло гарью. Поднялся ветер. Дым густел, его уже несло белой пеленой по лесу, затягивало кусты. Стало трудно дышать. 
201041082232500    Дед понял, что начался лесной пожар и огонь идет прямо на него. Ветер перешел в ураган. Огонь гнало по земле с неслыханной скоростью. По словам деда, даже поезд не мог бы уйти от такого огня. Дед был прав: во время урагана огонь шел со скоростью тридцати километров в час. 
     Дед побежал по кочкам, спотыкался, падал, дым выедал ему глаза, а сзади был уже слышен широкий гул и треск пламени. 
Смерть настигала деда, хватала его за плечи, и в это время из-под ног у деда выскочил заяц. Он бежал медленно и волочил задние лапы. Потом только дед заметил, что они у зайца обгорели.
     Дед обрадовался зайцу, будто родному. Как старый лесной житель, дед знал, что звери гораздо лучше человека чуют, откуда идет огонь, и всегда спасаются. Гибнут они только в тех редких случаях, когда огонь их окружает.
     Дед побежал за зайцем. Он бежал, плакал от страха и кричал: "Погоди, милый, не беги так-то шибко!"      Заяц вывел деда из огня. Когда они выбежали из леса к озеру, заяц и дед - оба упали от усталости. Дед подобрал зайца и понес домой. У зайца были опалены задние ноги и живот. Потом дед его вылечил и оставил у себя.      - Да, - сказал дед, поглядывая на самовар так сердито, будто самовар был всему виной, - да, а перед тем зайцем, выходит, я сильно провинился, милый человек.      - Чем же ты провинился?      - А ты выдь, погляди на зайца, на спасителя моего, тогда узнаешь. Бери фонарь!      Я взял со стола фонарь и вышел в сенцы. Заяц спал. Я нагнулся над ним с фонарем и заметил, что левое ухо у зайца рваное. Тогда я понял все. 

Юрий Яковлев
« Когда светится сердце…»
Я как-то спросил маму:
— У меня сердце светится?
— Ну как же оно может светиться, — возразила мама.
Я увидел светящееся сердце в кузнице. Кузница стояла на краю деревни. От нее тянуло запахом угольного дыма, и она сотрясалась от звонких прерывистых ударов. Я услышал, как с хрипом дышат кожаные мехи и как от их дыхания в горне с легким свистом пробуждается в углях огонь.
Кузнец был раздет до пояса. Его тело блестело от пота. На мокрой груди отражалось пламя горна. Кузнец взмахивал молотом, откидывал корпус назад и с силой обрушивал удар на кусок раскаленного железа. И каждый раз отблеск пламени вздрагивал. Я решил, что это просвечивает сердце. Оно горит внутри и просвечивает сквозь грудь.
Я показал маме светящееся сердце.
— Видишь? — сказал я шепотом.
— Вижу.
— От чего же оно светится?
Мама подумала и тихо сказала:
— От работы.
— А если я буду работать, мое сердце будет светиться?
— Будет, — сказала мама.
Я тут же принялся за дело. Я наносил дров, поворошил сено и даже вызвался пойти за водой. И каждый раз, окончив дело, спрашивал:
— Светится?
И мама кивала головой.
И еще нестриженый двойник со ссадиной на лбу напомнил мне, как он нашел на земле осколок снаряда и показал маме:
— Смотри, какой камень!
— Это не камень, — ответила мама. — Это осколок снаряда.
— Снаряд разбился?
— Он разорвался на множество осколков.
— Зачем?
— Чтобы убивать.
Я бросил осколок на землю и опасливо покосился на него.
— Не бойся, — сказала мама, — он уже никого не убьет. Он сам мертвый.
— Откуда ты знаешь? — спросил я маму.
— Я же была сестрой милосердия.
Я смотрел на маму, как на незнакомую. Я не мог понять, какое отношение имеет сестра милосердия к маме.
Л. Татьяничева
«Что ты сделал хорошего»
Достается не дешево Счастье трудных дорог. Что ты сделал хорошего? Чем ты людям помог? Этой мерой измерятся Все земные труды... Может, вырастил деревце На земле Кулунды? Может, строишь ракету? Гидростанцию? Дом? Согреваешь планету Полезным мирным трудом? Иль под снежной порошей Жизнь спасаешь кому? Делать людям хорошее – Хорошеть самому.

А.БартоКогда закусишь удила.
Он вспыльчивый!
Он вспыльчивый!
Он неразумный мальчик!
Он чересчур запальчив!
Так обо мне твердит молва:
Я вспыльчивый! Я пылкий!
Хочу молчать — летят слова,
Как пробка из бутылки.
Я сам хотел бы, может быть,
Спокойным быть, разумным быть,
Невозмутимым, кротким...
Начнёт ругать меня родня,
А я молчу, хоть жарь меня,
Хоть жарь на сковородке.
Совет недавно мне дала
Одна девчонка в школе:
— Когда закусишь удила,
Вспылишь помимо воли,
Чтоб поскорей в себя прийти,
Считай в уме до тридцати.
Я рассердился на щенка,
Хотел я дать ему пинка,
Но стал считать до тридцати,
И этот тип успел уйти.
Попал я в дедушку мячом
И закричал: — А я при чем? —
Но, досчитав до тридцати,
Сказал: — Ну, дедушка, прости.
Разумным хочешь ты расти?
Считай в уме до тридцати!
Удила - приспособления из железных стрежней, прикрепленных к поводьям и вкладываемых в рот лошади. Все вместе это составляет часть конской упряжи, называемой уздечкой или уздой. Дергая за какой-либо конец повода, заставляют лошадь поворачивать в сторону, дергая за оба конца - остановиться. Если лошадь чем-либо напугать, она в возбуждении закусывает удила, перестает чувствовать управление уздой и несется вскачь, не разбирая дороги. Тот же смысл стало иметь выражение "закусить удила", употребляемое относительно человека, когда он находясь в сильной степени возбуждения, не способен реально оценивать ситуацию, воспринимать советы и управлять собой.
Эмма Мошковская
- "Обида"
Я ушёл в свою обидуи сказал, что я не выйду.Вот не выйду никогда!Буду жить в ней все года!И в обидея не виделни цветочка, ни куста...И в обиде я обидели щеночка, и кота...Я в обидеСъел пироги в обидея прилёг,и проспал в ней два часа.Открываю я глаза...А она куда-то делась!Но искатьне захотелось.
Яков АкимЖадинаКто держит
Конфету свою
В кулаке.
Чтоб съесть её
Тайно от всех
В уголке.
Кто, выйдя во двор.
Никому из соседей
Не даст
Прокатиться
На ве-
ло-
си-
педе,
299021516573500Кто мелом.
Резинкой,
Любою безделицей
В классе
Ни с кем
Ни за что
Не поделится —
Имя тому
Подходящее дадено,
Даже не имя,
А прозвище:
ЖАДИНА!
ЖадинуЯ ни о чём
Не прошу.
В гости я
ЖадинуНе приглашу.
Не выйдет из жадиныДруга хорошего.
Даже приятелем
Не назовёшь его.
Поэтому —
Честно, ребята, скажу
С жадными
Я никогда
Не дружу!
Ирина ТокмаковаВ чудной стране
В одной стране, В чуднoй стране, Где не бывать Тебе и мне, Ботинок черным язычком С утра лакает молочко, И целый день в окошко Глазком глядит картошка. Бутылка горлышком поет, Концерты вечером дает, А стул на гнутых ножках Танцует под гармошку. В одной стране, В чуднoй стране… Ты почему не веришь мне?

Сочинение по сюжетной картинке.

Внимательно рассмотри картинку.
Ответь на вопросы:
Какая ситуация изображена на картинке?
Как ты думаешь, что происходило до этого момента?
А что произойдёт после?
Какой поступок совершили ребята?
Выбери наиболее удачный заголовок или придумай свой.
Добрый поступок. Помогли старушке. Жизнь дана на добрые дела.
Составь план сочинения. Вопросы тебе помогут.
Куда торопились мальчики?
Что произошло со старушкой?
Что сделали ребята?
Какой поступок совершили мальчики?
План:
_________________________________________________________________________________
_________________________________________________________________________________
_________________________________________________________________________________
_________________________________________________________________________________
Подбери слова, которые помогут описать мальчиков и старушку.
Кто? Какие? Какая?
Мальчики Старушка Подбери синонимы:
мальчики____________________________________________________________________________
торопились - ______________________________________________________________________
старушка - _________________________________________________________________________
Собери пословицу. Объясни её смысл.
хороший, должен быть, у человека, сердце, У дерева, доброе, корень.
Подумай, может ли эта пословица быть заключительной частью твоего сочинения? Почему?
Опорные слова и словосочетания:
Утро, спешили, медленно шла, поскользнулась, подбежали, помогли встать, поблагодарила, доброе сердце.Составь текст, используя план, опорные слова и словосочетания. Расскажи.
Напиши своё сочинение.
Всеволод Михайлович Гаршин
ЛЯГУШКА-ПУТЕШЕСТВЕННИЦА
Жила-была на свете лягушка-квакушка. Сидела она в болоте, ловила комаров да мошку, весною громко квакала вместе со своими подругами. И весь век она прожила бы благополучно, – конечно, в том случае, если бы не съел её аист. Но случилось одно происшествие. 295973548323500
Однажды она сидела на сучке высунувшейся из воды коряги и наслаждалась тёплым мелким дождём.
«Ах, какая сегодня прекрасная мокрая погода! – думала она. – Какое это наслаждение жить на свете».
Дождик моросил по её пёстренькой лакированной спинке; капли его подтекали ей под брюшко и за лапки, и это было восхитительно приятно, так приятно, что она чуть-чуть не заквакала, но, к счастью, вспомнила, что была уже осень и что осенью лягушки не квакают – на это есть весна. Поэтому она промолчала и продолжала нежиться.
Вдруг тонкий, свистящий, прерывистый звук раздался в воздухе. Есть такая порода уток: когда они летят, то их крылья, рассекая воздух, точно поют, или, лучше сказать, посвистывают; фью-фью-фью-фью – раздаётся в воздухе, когда летит высоко над вами стадо таких уток, а их самих даже и не видно: так они высоко летят. На этот раз утки, описав огромный полукруг, спустились и сели как раз в то самое болото, где жила лягушка.
– Кря, кря! – сказала одна из них. – Лететь ещё далеко, надо покушать.
И лягушка сейчас же спряталась. Хотя она и знала, что утки не станут есть её, большую и толстую квакушку, но всё-таки, на всякий случай, нырнула под корягу.
Однако, подумав, она решилась высунуть из воды свою лупоглазую голову: ей было очень интересно узнать, куда летят утки.
– Кря, кря! – сказала другая утка. – Уж холодно становится! Скорей на юг! Скорей на юг!
И все утки стали громко крякать в знак одобрения.
– Госпожи утки, – осмелилась сказать лягушка, – что такое юг, на который вы летите? Прошу извинения за беспокойство.
И утки окружили лягушку. Сначала у них явилось желание съесть её, но каждая из них подумала, что лягушка слишком велика и не пролезет в горло. Тогда все они начали кричать, хлопая крыльями:
– Хорошо на юге! Теперь там тепло! Там есть такие славные, тёплые болота! Какие там червяки! Хорошо на юге!
Они так кричали, что почти оглушили лягушку. Едва-едва она убедила их замолчать и попросила одну из них, которая казалась ей толще и умнее всех, объяснить ей, что такое юг. И когда та рассказала ей о юге, то лягушка пришла в восторг, но в конце всё-таки спросила, потому что была осторожна:
– А много ли там мошек и комаров?
– О! целые тучи! – ответила утка.
– Ква! – сказала лягушка и тут же обернулась посмотреть, нет ли здесь подруг, которые могли бы услышать её и осудить за кваканье осенью. Она уж никак не могла удержаться, чтобы не квакнуть хоть разик. – Возьмите меня с собой!
– Это мне удивительно! – воскликнула утка. – Как мы тебя возьмём? У тебя нет крыльев.
– Когда вы летите? – спросила лягушка.
– Скоро, скоро! – закричали все утки. – Кря, кря! Кря! Кря! Тут холодно! На юг! На юг!
– Позвольте мне подумать только пять минут, – сказала лягушка, – я сейчас вернусь, я наверное придумаю что-нибудь хорошее.
И она шлёпнулась с сучка, на который было снова влезла, в воду, нырнула в тину и совершенно зарылась в ней, чтобы посторонние предметы не мешали ей размышлять. Пять минут прошло, утки совсем было собрались лететь, как вдруг из воды, около сучка, на котором сидела лягушка, показалась её морда, и выражение этой морды было самое сияющее, на какое только способна лягушка.
– Я придумала! Я нашла! – сказала она. – Пусть две из вас возьмут в свои клювы прутик, а я прицеплюсь за него посредине. Вы будете лететь, а я ехать. Нужно только, чтобы вы не крякали, а я не квакала, и всё будет превосходно.
Хотя молчать и тащить хотя бы и лёгкую лягушку три тысячи вёрст не бог знает какое удовольствие, но её ум привёл уток в такой восторг, что они единодушно согласились нести её. Решили переменяться каждые два часа, и так как уток было, как говорится в загадке, столько, да ещё столько, да полстолько, да четверть столько, а лягушка была одна, то нести её приходилось не особенно часто. Нашли хороший, прочный прутик, две утки взяли его в клювы, лягушка прицепилась ртом за середину, и всё стадо поднялось на воздух. У лягушки захватило дух от страшной высоты, на которую её подняли; кроме того, утки летели неровно и дёргали прутик; бедная квакушка болталась в воздухе, как бумажный паяц, и изо всей мочи стискивала свои челюсти, чтобы не оторваться и не шлёпнуться на землю. Однако она скоро привыкла к своему положению и даже начала осматриваться. Под нею быстро проносились поля, луга, реки и горы, которые ей, впрочем, было очень трудно рассматривать, потому что, вися на прутике, она смотрела назад и немного вверх, но кое-что всё-таки видела и радовалась и гордилась.
«Вот как я превосходно придумала», – думала она про себя.
А утки летели вслед за нёсшей её передней парой, кричали и хвалили её.
– Удивительно умная голова наша лягушка, – говорили они. – Даже между утками мало таких найдётся.
Она едва удерживалась, чтобы не поблагодарить их, но, вспомнив, что, открыв рот, она свалится с страшной высоты, ещё крепче стиснула челюсти и решилась терпеть. Она болталась таким образом целый день; нёсшие её утки переменялись на лету, ловко подхватывая прутик; это было очень страшно: не раз лягушка чуть было не квакнула от страха, но нужно было иметь присутствие духа, и она его имела. Вечером вся компания остановилась в каком-то болоте; с зарёю утки с лягушкой снова пустились в путь, но на этот раз путешественница, чтобы лучше видеть, что делается на пути, прицепилась спинкой и головой вперёд, а брюшком назад. Утки летели над сжатыми полями, над пожелтевшими лесами и над деревнями, полными хлеба в скирдах; оттуда доносился людской говор и стук цепов, которыми молотили рожь. Люди смотрели на стаю уток и, замечая в ней что-то странное, показывали на неё руками.
И лягушке ужасно захотелось лететь поближе к земле, показать себя и послушать, что о ней говорят. На следующем отдыхе она сказала:
– Нельзя ли нам лететь не так высоко? У меня от высоты кружится голова, и я боюсь свалиться, если мне вдруг сделается дурно.
И добрые утки обещали ей лететь пониже. На следующий день они летели так низко, что слышали голоса.
– Смотрите, смотрите, – кричали дети в одной деревне, – утки лягушку несут!
Лягушка слышала это, и у неё прыгало сердце.
– Смотрите, смотрите, – кричали в другой деревне взрослые, – вот чудо-то!
«Знают ли они, что это придумала я, а не утки?» – подумала квакушка.
– Смотрите, смотрите, – кричали в третьей деревне, – экое чудо! И кто это придумал такую хитрую штуку?
Тут уж лягушка не выдержала и, забыв всякую осторожность, закричала изо всей мочи:
– Это я! я! я!
356552545339000И с этим криком она полетела вверх тормашками на землю. Утки громко закричали; одна из них хотела подхватить бедную спутницу на лету, но промахнулась. Лягушка, дрыгая всеми четырьмя лапками, быстро падала на землю; но так как утки летели очень быстро, то и она упала не прямо на то место, над которым закричала и где была твёрдая дорога, а гораздо дальше, что было для неё большим счастьем, потому что она бултыхнулась в грязный пруд на краю деревни.Она скоро вынырнула из воды и тотчас же опять сгоряча закричала во всё горло:
– Это я! Это я придумала!
Но вокруг неё никого не было. Испуганные неожиданным плеском, местные лягушки все попрятались в воду. Когда они начали показываться из неё, то с удивлением смотрели на новую.
И она рассказала им чудную историю о том, как она думала всю жизнь и наконец изобрела новый, необыкновенный способ путешествия на утках; как у неё были свои собственные утки, которые носили её, куда ей было угодно; как она побывала на прекрасном юге, где так хорошо, где такие прекрасные, тёплые болота и так много мошек и всяких других съедобных насекомых.
– Я заехала к вам посмотреть, как вы живёте, – сказала она. – Я пробуду у вас до весны, пока не вернутся мои утки, которых я отпустила.
Но утки уж никогда не вернулись. Они думали, что квакушка разбилась о землю, и очень жалели её.

Абрамцева Наталья 
Чудеса, да и только!
В доме переполох. Неприятность в доме. Почти беда. Заболела роза! Роза заболела! Та самая, что подарена маме на Новый год. В этом году Новый год снежный, морозный очень. Но розу для мамы все-таки удалось раздобыть-разыскать.
Целый предновогодний день стояла прекрасная роза в узкой стеклянной вазе. И тем, кто любовался чудесной, необыкновенно красивой розой. становилось радостно, тепло и так легко, будто весь наступающий год ни у кого не случится ни одной самой маленькой неприятности.
Так было днем. А вечером роза заболела. Не веришь? Не веришь, что цветы могут болеть? Могут, к сожалению.
Вечером, когда все сели за стол с новогодним пирогом, роза (она, конечно же. стояла в центре стола) собрала свои нежные лепестки в тугой комочек и… чихнула. Сначала все решили, что им показалось, но роза снова сжала лепестки и виновато чихнула. Тогда все замолчали, посмотрели на розу и ахнули: ее бледно-розовые лепестки стали ярко-красными. Конечно же, у розы поднялась высокая температура.
— Вирус, — уверенно сказала бабушка, — грипп.
— Сквозняк, — сказал папа, — простуда. А мама просто заплакала. Тогда маленькая мамина дочка упрямо заявила:
— Вылечим.
Еще была кошка. Она ничего не сказала. Кошкам не положено говорить при людях. Ничего она не сказала, но внимательно посмотрела на розу и о чем-то задумалась.
И вся семья стала думать, как вылечить розу.
Бабушка сказала:
— Например, я, моя бабушка и даже бабушка моей бабушки лечили любую простуду сухой горчицей.
— Бабушка! — охнули все. — Какая горчица?! Ведь роза — самое нежное создание на свете.
— Я предлагаю накапать в воду противогриппозных капель, — неуверенно высказался папа. — Может быть, роза прочихается, и все пройдет.
— Что ты говоришь? — всплеснула руками мама. — Ведь это все-таки цветок, ведь это — роза!
— Послушайте меня, — сказала мамина дочка, — сейчас праздничный вечер, все ботанические сады закрыты, а завтра утром мы найдем самого главного и доброго ботаника, и он вылечит нашу розу.
А роза все сжимала лепестки и тихонько чихала. Жалко стало розу, так жалко, что даже Новый год встречать не захотелось. Легла расстроенная семья спать.
А кошка? Ты помнишь, я говорила о задумчивой кошке? У кошки ночью самые дела. Нужно сказать, что все кошки немножко волшебницы. Так уж вышло. Наша кошка тоже была чуть-чуть волшебницей. Ночью, когда в доме стало тихо, светло от лунных лучей, кошка мягко вспрыгнула на стол и подошла к розе.
Кошка и роза заговорили на языке, который непонятен людям, но понятен всем растениям и животным.
— Милая роза, — спросила кошка, — скажи мне, почему ты заболела? И тогда я, может быть, сумею тебя вылечить.
— Ах, кошка, — ответила роза, — разве ты не знаешь, отчего болеют цветы? Ведь мы живем для того, чтобы нами восхищались.
— Разве тобой не восхищались?!
— Восхищались, — грустно чихнула роза. — Все, кроме одной маминой подруги. Она забежала на минуту, каждому сказала что-то хорошее. А меня… меня… даже не заметила…
— Вот оно что, — поняла кошка, — ты заболела оттого, что кто-то не заметил твоей красоты?
— Да, — ответила роза, — если кому-нибудь наша красота не приносит радости, мы, розы, заболеваем.
2937510128524000— Да, — кошка задумчиво покачала головой, — это серьезное заболевание, но тебе повезло: сегодня волшебная единственная новогодняя ночь. Сегодня я могу тебе помочь. Нужно взять несколько самых ярких лунных лучей, сплести из них крошечный мешочек, положить в него три самые красивые новогодние снежинки, сказать волшебные слова и опустить лунный мешочек в вазу, из которой ты пьешь воду. К утру ты непременно поправишься. Подожди меня.
Скоро кошка вернулась. Она принесла лунный мешочек с сияющими новогодними снежинками. Кошка запыхалась, ее зеленые глаза горели, она очень торопилась, ей очень хотелось помочь прекрасной розе.
— Ну вот, — сказала кошка, — это лекарство поможет. Она опустила сплетенный из лучиков мешочек со снежинками в стеклянную вазу и попрощалась с розой. Лунный мешочек тотчас растаял, и когда утром к розе подошли мама, папа, бабушка и дочка, они его, конечно, не увидели. Зато им сразу стало ясно, что роза поправилась. Она больше не чихала, а лепестки снова стали бледно-розовыми.
Вся семья долго гадала, что же помогло розе выздороветь, и в конце концов решили, что это не важно, важно, что роза здорова.
Но роза так не думала. Ей очень хотелось узнать, что же ее вылечило.
Новогодняя ночь? Волшебное лекарство? А может быть, то, что кошке так хотелось ей помочь?

Т.Янсон.
Дитя-невидимка.
Темным дождливым вечером вся семья сидела на веранде вокруг стола и чистила грибы. Стол был накрыт газетами, посредине стояла керосиновая лампа. По углам веранды залегли тени.
- Мю снова набрала поганок,- сказал папа.
- В прошлом году она собирала мухоморы.
- Надо надеяться, на следующий год это будут уже лисички, - сказала
мама.
- Или, по крайней мере, сыроежки.
- Приятнее жить с надеждой,- заметила малышка Мю, посмеиваясь про себя.
И они тихо и мирно продолжали чистить грибы.
Несколько легких ударов - тук-тук-тук - в окно веранды, и, не дожидаясь
20237455905500ответа, вошла Туу-тикки. Она отряхнула с плаща воду и, придерживая дверь,
поманила кого-то из темноты: "Иди, иди сюда".
- Кто там с тобой? - спросил Муми-тролль.
- Нинни,- сказала Туу-тикки.- Этого детеныша зовут Нинни.
Она все еще придерживала дверь и ждала. Никто не появлялся.
- Ну вот,- пожала плечами Туу-тикки.
- Что ж, пусть на улице постоит, стеснительная какая.
- А она не промокнет? - спросила мама My ми-тролля.
- Не знаю, так ли уж это страшно, если ее все равно не видно,- ответила
Туу-тикки, подходя и усаживаясь поудобнее. Прервав свое занятие, все ждали объяснений.
- Вы же знаете, как это просто - стать невидимым, если тебя очень часто
пугают,- сказала Туу-тикки и съела гриб, похожий на маленький аккуратненький снежок.
- Ну, так вот. Нинни испугала ее няня, которая вообще не любит детей.
Я встречалась с этой ужасной няней. Видите ли, она не то чтобы злая, это еще можно понять. Но она бессердечная. и ироничная.
- Что такое "ироничная?" - спросил Муми-тролль.
- Ну, представь себе, что ты оступился и плюхнулся в уже почищенные грибы,- сказала Туу-тикки.
- Само собой, твоя мама рассердится. А вот она нет. Просто скажет с уничтожающим спокойствием: "Я понимаю, это у тебя такой танец, но я была бы тебе весьма признательна, если бы ты плясал не на продуктах". Или что-нибудь в таком же духе.
- Фи, какая противная,- сказал Муми-тролль.
- Конечно, противная,- согласилась Туу-тикки.
- Уж такая она, эта няня.
Она иронизировала с утра до вечера, и в конце концов малышка стала
растворяться в воздухе. В пятницу ее уже совсем не стало видно. Няня отдала
ее мне и сказала, что категорически отказывается смотреть за детьми, которых она даже не видит.
- А что ты сделала с няней?- удивленно раскрыв глаза, спросила Мю.
- Ты, конечно, ее поколотила?
- С теми, кто иронизирует, это бесполезно,- ответила Туу-тикки.
- Я взяла Нинни к себе домой. А теперь привела малышку сюда, чтобы вы снова сделали ее видимой.
В комнате наступила тишина. Только дождик шумел по крыше веранды. Все уставились на Туу-тикки и думали.
- Она разговаривает? - спросил папа.
- Нет. Но няня привязала ей на шею колокольчик, чтобы знать, где она
находится. Туу-тикки встала и снова открыла дверь.
- Нинни! - прокричала она в темноту.
Со двора повеяло осенней прохладой, за дверью веранды, на мокрой траве, лежал прямоугольник света. Через минуту робко и жалобно прозвонил колокольчик, он поднялся по ступенькам и затих. Маленький серебряный колокольчик на черной ленточке висел на небольшом расстоянии от пола. У Нинни, наверное, была очень тоненькая шейка.
- Ага, ты уже здесь,- сказала Туу-тикки.
- Вот твоя новая семья. Иногда они бывают немного непонятливыми, но вообще-то они очень милые.
- Дайте ребенку стул,- сказал папа.Она умеет чистить грибы?
- Я ничего не знаю о Нинни,- заявила Туу-тикки.
- Я ее только привела к вам. Однако мне пора. Заглянете как-нибудь и расскажете, что у вас с ней получается. Ну, пока.
Когда Туу-тикки ушла, все члены семейства молча уставились на пустой стул с висящим над ним серебряным колокольчиком. И вдруг один гриб медленно поплыл вверх. Невидимые руки очистили лисичку от хвои и земли, затем разрезали на кусочки и плавно опустили в миску. И новый гриб проплыл по воздуху.
- Здорово!- с уважением сказала Мю.
- А попробуйте дать ей поесть. Интересно, видно будет, когда еда
опустится в желудок?
-По-вашему, мы сможем снова сделать ее видимой?! - забеспокоился
папа.
- Не сводить ли ее к доктору?
-Думаю, не стоит,- сказала мама.
- Может, ей хочется немножко побыть невидимой. Туу-тикки говорила, что она застенчива. Лучше не трогать ее, пока мы не придумаем что-нибудь путное. Так и поступили.
Мама постелила Нинни наверху, в восточной комнате, которая в это время была свободной. Когда мама поднималась по лестнице, ее сопровождал звон колокольчика. Рядом с кроваткой она разложила все, что каждый получал вечером: яблоко, стакан сока и три полосатые карамельки. Затем она зажгла свечку и сказала: - А теперь Нинни будет баиньки. Надо хорошенько выспаться. А я накрою
кофейник полотенцем, так что кофе не остынет. А если Нинни станет страшно или ей что-нибудь понадобится, надо просто спуститься вниз и позвонить. Мама увидела, как одеяло приподнялось и улеглось маленьким холмиком, а на подушке образовалась ямка. Она спустилась в свою комнату и отыскала старые бабушкины записи:
28213054191000"Верные домашние средства". От дурного глаза... Лекарство от меланхолии... От простуды... Нет, все не то. Мама листала странички. И вот в самом конце она нашла наконец запись, которую бабушка сделала уже не очень твердой рукой: "Если кто-то из твоих знакомых становится расплывчатым и
трудноразличимым". Вот! Слава Богу. Мама внимательно прочла рецепт, который оказался довольно сложным. Потом она занялась приготовлением лекарства для Нинни.
Колокольчик, позванивая, спускался по лестнице, ступенька заступенькой, с небольшими паузами перед каждым следующим шажком. Муми-тролль ждал этой минуты все утро. Но не серебряный колокольчик оказался сегодня самым захватывающим зрелищем. Удивительнее всего были лапки. Лапки Нинни, шагавшие вниз по ступенькам, маленькие ножки с крохотными пальчиками, боязливо жмущимися друг к дружке. Видны были только они одни, и это представляло собой жутковатое зрелище.
Муми-тролль спрятался за кафельной печкой и, как зачарованный, смотрел на эти ножки, проследовавшие на веранду. Потом она пила кофе. Чашка поднималась и опускалась. Нинни ела хлеб с вареньем. Затем чашка медленно проплыла на кухню, ополоснулась и отправилась в шкаф. Нинни оказалась очень аккуратным ребенком.
Муми-тролль опрометью бросился в сад и закричал:
- Мама! У нее появились лапки! Их видно! "Я в этом и не сомневалась,-
думала мама, сидя на яблоне.
- Бабушка свое дело знала. И как хитро я придумала подмешать снадобье в кофе".
- Отлично,- сказал папа.
- Но будет еще лучше, если она покажет свою мордочку. Мне, знаете ли, становится как-то не по себе, когда я разговариваю с теми, кого не видно И с теми, кто мне не отвечает.
-Tсc,- предостерегающе сказала мама. Ниннины лапки стояли в траве среди осыпавшихся с дерева яблок.
- Привет, Нинни!
- закричала Мю.
- Ты спала, как сурок. Когда ты покажешь свою мордочку? Ну и страшилище ты, небось... Раз тебе даже пришлось стать невидимой...
- Замолчи,- зашептал Муми-тролль,- она обидится.
- И он засуетился вокруг Нинни, приговаривая:
- Не обращай на Мю внимания. Она грубиянка. У нас, тебя никто не обидит. И забудь ты про эту злую тетку. Она не сможет забрать тебя отсюда...
В тот же миг лапки Нинни потускнели и стали едва различимыми в траве.
- Дорогуша, ты осел,- рассердилась мама.
- Неужели непонятно, что малышке нельзя об этом напоминать. Собирай яблоки и не болтай. Они собирали яблоки. Ниннины лапки постепенно снова стали видимыми, они взбирались на дерево.
Было прекрасное, осеннее утро, и хотя в тени у всего семейства немного мерзли носы, на солнце казалось почти по-летнему тепло. После ночного дождя все вокруг сверкало яркими красками. Когда сбор яблок закончился, папа вынес самую большую мясорубку, и они приступили к приготовлению яблочного пюре.
Мама накладывала яблоки в мясорубку, Myми-тролль крутил ручку, а папа относил банки на веранду. Малышка Мю сидела на дереве и распевала Главную Яблочную Песню. Вдруг что-то звякнуло. Посреди садовой дорожки высился холмик из яблочного пюре, весь ощетинившийся осколками. А рядом стояли Ниннины лапки, которые вот-вот должны были
исчезнуть.
- Да, да,- сказала мама.
- Это та самая банка, которую мы обычно отдаем шмелям. Теперь нам не надо нести ее на луг. Да и бабушка всегда говорила, что выросшее на земле в землю и возвращается.
Ниннины лапки появились вновь, на этот раз вместе с парой тоненьких ножек, над которыми, едва заметный, мелькал коричневый подол платья.
- Я вижу ее ноги! - закричал Муми-тролль.
- Поздравляю,- сказала малышка Мю, глядя на Нинни с яблони.
- Тебя стало больше. Но почему ты ходишь в этом дурацком коричневом платье?
Мама молча кивала головой и думала о своей мудрой бабушке и ее
снадобье. Нинни ходила за ними целый день. Они привыкли к звону колокольчика, который сопровождал их повсюду, и им больше не казалось, что Нинни какая-то невидаль. К вечеру они почти забыли о ней. Но когда
все пошли спать, мама достала из своего шкафчика розовую шаль, чтобы
436816566230500сшить из нее маленькое платьице. Когда платье было готово, она отнесла его в восточную комнату, где уже погасили свет, и осторожно разложила на стуле. А из оставшейся ткани сделала широкую ленту для волос. Маме все это было ужасно интересно. Ей казалось, что она снова шьет наряды для кукол. А самое забавное было то, что она даже не знала, какой цвет волос у ее куклы черный или золотистый. На следующий день Нинни появилась в новом платье. Видимая до самой шейки, она спустилась к утреннему кофе, сделала реверанс и пропищала:
- Большое спасибо. От неожиданности все так растерялись, что даже не нашлись, что ответить. Впрочем, они не очень хорошо представляли себе, куда именно надо смотреть, разговаривая с Нинни. Естественно, каждый попытался устремить взгляд туда, где, как они полагали, находились глаза, чуть повыше колокольчика. Но невольно все взоры поползли ниже, чтобы остановиться на чем-нибудь видимом. И выглядело это не совсем вежливо.
Папа откашлялся.
- Это очень хорошо,- сказал он,- что маленькую Нинни сегодня видно
получше. Чем больше видишь, тем лучше...
Мю расхохоталась, стуча ложкой по столу.
- Это хорошо, что ты начала разговаривать,- сказала она.
- Если только тебе есть, что рассказать. Ты знаешь какую-нибудь игру?
- Нет,- пропищала Нинни.
- Но я слыхала, что есть дети, которые умеют играть. Муми-тролль был в восторге. Он решил научить Нинни всем играм, которые знал. После кофе они втроем спустились к реке и стали играть. Но оказалось, что играть с Нинни совершенно невозможно. Она приседала, делала реверансы и
с самым серьезным видом твердила: "да, да, конечно", "очень приятно",
"разумеется", но чувствовалось, что она играет из вежливости, а не для того,
чтобы получить удовольствие.
- Ну, тогда побежали! - закричала Мю.
- Или ты не умеешь даже бегать вприпрыжку?!
Тонкие ножки Нинни послушно побежали. Но почти сразу же она застыла на месте, опустив руки. Ничем не заполненный вырез платья над колокольчиком выглядел странно и беспомощно.
- Ты ждешь, чтобы тебя похвалили, да?! - закричала Мю.
- Что, так и будешь стоять? Хочешь, чтоб я тебя поколотила?
- Лучше не надо,- пискнула Нинни.
- Она не умеет играть,- пробормотал Муми-тролль, у которого уже испортилось настроение.
- Она не умеет сердиться,- сказала малышка Мю.
- Поэтому она такая.
- Знаешь что,- продолжала Мю, подойдя к Нинни вплотную и глядя на нее сугрозой,- у тебя никогда не появится лица, пока ты не научишься драться.
Уж можешь мне поверить.
- Да, конечно,- согласилась Нинни и с опаской попятилась. Так у них ничего и не вышло.
В конце концов, они оставили попытки обучить Нинни какой-нибудь игре. Веселые истории ей тоже не нравились. Она ни разу не засмеялась в нужном месте. Она вообще не смеялась. А поскольку на рассказчика это действовало угнетающе, ее оставили в покое.
Дни шли, а Нинни по-прежнему оставалась без лица. Они уже привыкли видеть ее розовое платьице, повсюду сопровождавшее маму. Как только мама останавливалась, колокольчик переставал звенеть, когда же она шла дальше, он снова принимался названивать. Чуть повыше платья в воздухе покачивался большой розовый бант. Это производило странноватое впечатление. Мама продолжала вливать в Нинни бабушкино домашнее средство, но ничего нового с ней не происходило. И мама отказалась от своей затеи, решив, что люди и раньше прекрасно обходились без головы, да и Нинни, возможно, была не такой уж красавицей.
Зато каждому представлялась возможность самому вообразить ее внешность, а это, согласитесь, часто помогает поддерживать знакомство.
Как-то раз семья шла лесом к песчаному берегу, чтобы вытащить из воды
на зиму лодку. Нинни, как обычно, позванивала в конце процессии, но когда
подошли к морю, она вдруг остановилась, улеглась животом на песок и
захныкала.
- Что с Нинни? Она чего-то боится? - спросил папа.
- Может, она никогда раньше не видела моря,- сказала мама.
Она наклонилась и немного пошепталась с Нинни. Потом выпрямилась и
сообщила:
- Да, в первый раз. Нинни кажется, что море слишком большое.
- Изо всех безмозглых малявок...- заговорила Мю, но мама строго на нее взглянула и сказала:
- Ты сама не умнее. Теперь давайте вытаскивать лодку.
Они прошли по мосткам к купальне, где жила Туу-тикки, и постучали.
- Привет,- отозвалась Туу-тикки,- что там у вас с невидимым ребенком?
- Не хватает только мордочки,- ответил папа.
- В данный момент она немного не в себе, но это пройдет. Не поможешь ли нам
- Само собой,- сказала Туу-тикки. Когда лодку вытащили, и она лежала
килем вверх, Нинни, подобравшаяся к самой воде, неподвижно стояла на мокром песке. Никто не обратил на нее внимания.
Мама уселась на мостки и смотрела в воду.
- Как там, наверное, холодно,- сказала она. Потом зевнула и добавила:
- Давненько у нас не происходило ничего забавного.
Папа подмигнул Муми-троллю, сделал страшную гримасу и стал медленно подкрадываться к маме сзади. Разумеется, он не собирался сталкивать ее в море, как, бывало, делал в молодости. Наверное, даже и напугать не собирался, а хотел только позабавить ребятишек. Но не успел он подкрасться к маме, как раздался вой, алая молния пронеслась над мостками, и папа завопил во всю глотку, уронив в воду шляпу. Это Нинни вонзила свои невидимые зубки в папин хвост, а зубки у нее были острые.
- Браво, браво! - закричала Мю.
- Лучше даже я не смогла бы!
Нинни, с рассерженным личиком, вздернутым носиком и рыжей челкой налбу, стояла на мостках и шипела на папу, словно кошка.
- Видно, ее видно! - вскричал My ми-тролль.
- И какая она славная!
Да уж, славная, пробурчал Муми-папа, разглядывая свой укушенный
хвост. Это самый бестолковый, самый глупый, самый невоспитанный
ребенок, которого мне когда-либо приходилось видеть, хоть с головой, хоть без нее. Улегшись на мостки, он попытался палкой выловить свою шляпу. И как-то так получилось, что папа поскользнулся и бултыхнулся в воду.
Но тут же и вынырнул. Упершись ногами о дно, он высунул из воды
мордочку, уши у него были забиты тиной. Вот это да! закричала Нинни Как здорово! Как чудесно! И она расхохоталась так, что затряслись мостки. Раньше она вроде бы никогда не смеялась, проговорила изумленная Туу-тикки. Сдается мне, этот ребенок у вас так изменился, что стал даже хуже малышки Мю. Но главное теперь ее видно. И все это бабушкина заслуга, сказала мама.
23431518224500

З. Александрова.
Салют весне.
253936518351500
Ударил гром двенадцать раз
И замер в стороне.
Природа отдала приказ
Салютовать весне.
Приказ – черемухе цвести,
Крапиве быть не злой,
Дождю – дорожки подмести
Серебряной метлой.
Чтоб каждый кустик был певуч,
Всем птицам звонче петь,
А солнцу выйти из-за туч
И веселее греть.
Р.Гамзатов.
Мама
По- русски «мама», по-грузински «нана»,
А по- аварски ласково «баба».
Из тысяч слов Земли и океана
У этого - особая судьба.
Став первым словом в год наш колыбельный,
Оно порой входило в дымный круг
И на устах солдата в час смертельный
Последним зовом становилось вдруг.
На это слово не ложатся песни,
И в тишине, наверно, потому
Слова другие, преклонив колени,
Желают исповедаться ему.
М. Исаковский.
Колыбельная.
Месяц над нашею крышею светит, Вечер стоит у двора. Маленьким птичкам и маленьким детям Спать наступила пора. Завтра проснешься - и ясное солнце Снова взойдет над тобой... Спи, мой воробышек, спи, мой сыночек, Спи, мой звоночек родной. Спи, моя крошка, мой птенчик пригожий, - Баюшки-баю-баю, Пусть никакая печаль не тревожит Детскую душу твою. Ты не увидишь ни горя, ни муки, Доли не встретишь лихой... Спи, мой воробышек, спи, мой сыночек, Спи, мой звоночек родной! Спи, мой малыш, вырастай на просторе, Быстро умчатся года. Смелым орленком на ясные зори Ты улетишь из гнезда. Ясное небо, высокое солнце Будут всегда над тобой... Спи, мой воробышек, спи, мой сыночек, Спи, мой звоночек родной!

В.ВоронковаПисьмо с фронта
Всё дальше отходил фронт. С тяжёлыми боями выбивала Красная Армия врагов со своей родной земли. По прежнему каждый день колхозники поджидали почтальона. Нет ли письма из армии? Что в газетах: гонят ли немца, или опять упёрся?
Мать стала частенько задумываться. Нет и нет письма с фронта… Она сама стала выходить за ворота встречать почтальона. Но уже издали видела, что почтальон идёт по деревне и не собирается свернуть к их дому. И, понурив голову, тихонько возвращалась домой.Молчаливая печаль незаметно поселилась в доме. Никто о ней не говорил, но все чувствовали её, знали о ней. Все, кроме Романка, который ни минуты не сомневался, что всё на свете очень хорошо и ничего плохого вообще не бывает.Но вот однажды дед пришёл обедать в каком то необычайном настроении. Во первых, он весело хмыкал и покрякивал, во вторых, был что то очень разговорчив.– Ну, как дела, пострелята? Как дела, мать? Какая у тебя похлёбка нынче?.. С грибами? Хорошо, лучше некуда!И, садясь за стол, даже забурчал что то похожее на песню.Мать поглядела на него с улыбкой:– Отец, да что с тобой сегодня? По займу, что ли, выиграл?Дед хмыкнул:– По займу? Подумаешь, по займу! Не по займу, а кое что побольше…– Так чего же побольше? Медаль, что ли, получил?– Медаль не медаль, а кое что получил!И вдруг не выдержал, достал из кармана голубой конверт:– Вон оно!– Письмо! – вскрикнула мать.– Письмо! – закричали ребятишки.Груша, которая только что вошла в избу, увидев письмо, поспешно бросила свою сумку.Мать хотела доставать из печки похлёбку, но забыла про неё и отставила ухват:– Ну что это ты, отец! Читай же скорее!Дед бережно вынул письмо из конверта и надел очки. Ребятишки окружили его. Только Валентинка не подошла, осталась там, где стояла.Дед читал письмо с фронта. Отец писал, что он жив и здоров, что бьют они фашистов из тяжёлых орудий, а фашисты, как крысы, забились под дома, в подвалы, и нелегко выбивать их оттуда, проклятых.Описывал отец, как был он в большом бою и как выгнали они врагов из нескольких населённых пунктов.А потом отец спрашивал, всё ли благополучно в доме, здоровы ли ребятишки, как учится Груша…Груша подняла голову и гордо поглядела на Таиску и Романка. Вот как: отец про неё отдельно спрашивает!– «…Как Таиска, шибко ли озорует?»Таиска даже подпрыгнула. И про неё отец тоже отдельно спрашивает!– «…Как наш Романок, наш будущий боец? Подрастает он или всё ещё такой же карапуз, из под стола не видать?»– И про меня! – крикнул Романок. – И про меня тоже!Мать, не спуская глаз, глядела на деда и, казалось, ждала ещё чего то в письме, очень важного, очень нужного…– «Дорогая моя жена Даша, – читал дальше дед, – ты писала мне, что взяла в дом сиротку Валентинку…»Вот оно! Все сразу оглянулись на Валентинку. Валентинка насторожилась, а у матери на щеках вспыхнули красные пятна.– «…Должен тебе сказать, – читал дед, – что ты, Даша, у меня умница и хороший человек. Не слушай, что говорят некоторые люди. Пускай сиротка найдёт в нашем доме свой родной дом, пускай она в нашей семье найдёт свою родную семью. Прикажи ребятишкам, чтоб они её не обижали. Пусть живёт и растёт на здоровье!»Мать только теперь перевела дух.– Вот и хорошо! – прошептала она.А Романок подбежал к Валентинке и весело дёрнул её за платье:– Слышала? И про тебя тоже!– Слышала! – ответила Валентинка и, покраснев, так же гордо, как Груша и Таиска, поглядела на всех.А Груша неожиданно сказала:– Мамка, может, надо и Валентинке чулки связать?
Сочинение по картине И.И.Левитана «Весна . Большая вода.»
Наша земля прекрасна во все времена года, и каждое время прекрасно по-своему. Но есть в природе время, когда природа пробуждается от зимнего сна и вся живёт ожиданием тепла, солнца.
Это время называется «весна». Да, весна несёт всем радость жизни, радость творчества. Это чувство охватывает всех людей. Поэты пишут стихи, композиторы – музыку, художники – картины.
Здесь мало увидеть,
Здесь нужно всмотреться
Чтоб ясной любовью
Наполнилось сердце.
Чтоб вдруг отразили
Прозрачные воды
Всю прелесть застенчивойРусской природы.    
 Н.И.Рыленков
Рассматривание картины
- Посмотрите внимательно на картину.
- Где раньше видели эту картину?
- Какие чувства она у вас вызывает?
- Представьте себе, что вы оказались на берегу этой речки. Что вы чувствуете, слышите?
Анализ содержания картины
- Как называется картина? Почему?
- Какие краски подобрал художник для этой картины?
- Какие цвета преобладают?
- Что самое яркое в картине?
- Почему главные цвета голубой и жёлтый?
- Как вы думаете, что привлекло внимание живописца в этом уголке природы?
- Что же интересного увидел Исаак Ильич Левитан?
- А вы такое видели?
- Откуда же взялось так много воды?
- Как называется это явление? Почему?
- А почему вода кажется голубого цвета?
- Какое небо? С чем можно сравнить плывущие по небу облака?
- Что ещё вы видите в воде?
- Какие деревья оказались в воде?
- А какие отражаются берёзы и осины?
- Почему деревья кажутся такими вытянутыми и изогнутыми?
- Какой же день стоял, в то время как художник писал картину? Как вы это определили?
- Что ещё изобразил художник в этом уголке природы?
- Как вы думаете, зачем автор картины включает в свой пейзаж домики вдали и на первом плане картины лодку?
- Что он этим хотел сказать?
- Какие чувства у вас вызывает эта картина?
Выбор эпиграфа.
Гонимы вешними лучами,
С окрестных гор уже снега
Сбежали мутными ручьями
На потоплённые луга.
                  А.С.ПушкинЕщё в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят-
Бегут и будят сонный брег.
Бегут, и блещут, и гласят…
Они гласят во все концы:
«Весна идёт! Весна идёт!»
                  Ф.И.ТютчевВсё в тающей дымке:
Холмы, перелески.
Здесь краски не ярки
И звуки не резки.
                 Н.И.Рыленков Составление плана сочинения
План
Начало половодья.
Апрельский солнечный денёк.
Деревья встречают весну.
Словарно – орфографическая работа.
-Подберите синонимы
Пейзажист
Природа пробуждается –
Изобразил –
На доске записаны слова:
Пейзажист
Около тысячи
В лучших музеях
Третьяковская галерея
Природа пробуждается
Изобразил
Половодье, разлив
Кристально – чистая
Прозрачная
Спокойная
Отражения
На песчаном берегу
6. Лексико-орфографическая подготовка
художник картину пишет, а не рисует.
изобразил,…  показал, создал, воспроизвёл.
- Какие слова и выражения можно использовать для описания прихода весны?
Плывут лёгкие облака, высокое синее небо.
- Какие слова и выражения можно использовать при описании деревьев?
Деревья, кажется, что деревья растут сразу и вверх, и вниз. Это зеркальное отражение в воде придаёт пейзажу загадочность.
- Что можно сказать о воде?
Широко, привольно, бескрайне разлилась вода, кажется, что она сливается с голубым небом. Она повсюду прозрачная, голубая, как и сам воздух.
- Запомните, как пишутся слова: пейзаж, растаявший, гармония, насыщенные, половодье.
Послушайте музыкальное произведение Сергея Васильевича Рахманинова пьеса «Весенний поток».
- Закройте глаза и представьте себе голубое небо, бескрайние просторы воды. Почувствуйте лёгкий весенний ветерок, тёплые лучи солнышка.
Сочинение о родной земле.
Тебе, родная земля, посвящаю свое слово.
Свободен, величав и первозданен,
Звезде подобный средь земель и стран,
Кюй счастья ты наигрываешь звонко,
Родной мой, лучезарный Казахстан.
«Родина – мать своего народа. Она гордится своими сыновьями и дочерями, заботится о них, приходит на помощь, придает силы. Мы любим Родину. А любить Родину – значит жить с ней одной жизнью».
- Почему Родину сравнивают с мамой?
- Что значит любить Родину?
Народ любит свою Родину, ей он отдает свой труд, во имя Родины совершает подвиги, о ней слагает прекрасные песни и стихи.
-А с чего начинается Родина?
Родина начинается на пороге твоего дома. Она огромна и прекрасна. Родина всегда с тобой, где бы ты ни жил. И у каждого она одна, как мама.
Если скажут слово «Родина»,
Сразу в памяти встает
Старый дом, в саду смородина,
Толстый тополь у ворот.
Или степь, от маков красная,
Золотая целина…
Родина бывает разная,
Но у всех она одна.
Лексическая работа.
- Прочитайте слова . Вам было дано домашнее задание найти лексическое значение этих слов.
Родина___________________________________________________________
Отчизна__________________________________________________________
Отечество__________________________________________________________
В чем сходство этих понятий ?Что вы понимаете под понятием родина?
26225501003300011360159969500
395224031750004762529591000
463105517335500
425272735965100-1968522733000РОДИНА

3437255111760002112645238760007835903429000
Ковыльные степи - (серебристые, раздольные, бескрайние, необъятные просторы)
Пшеничные поля - (золотые, неоглядные)
Горы - (снежные, подпирают небо, уходят в облака)
Реки - (полноводные, могучие)
Озёра - (голубые, прозрачные, живописные, безбрежные)
Жайляу - (зелёные горные луга)
Природа - (сказочная, волшебная, живописная, кладовая сокровищ)
Страна - (гостеприимная, хлебосольная)
План сочинения:
I. Моя родная земля – Казахстан.II. Богатства Казахстана.
III. Мои чувства к Родине.
Велика и просторна наша Родина. На ней свободно можно поместить пять Франций.
Родная природа, как чудесная сказка. Снежными шапками подпирают небо высокие горы. На горных лугах пасутся большие стада овец и табуны лошадей. Полноводные реки несут свои воды в моря. Колокольчиками звенят песни жаворонков над широкими степями. Неоглядные поля колосятся золотой пшеницей. Родная земля богата запасами полезных ископаемых.
Я горжусь своей страной. Наш народ дружный. Мы сохраним и увеличим богатства нашей Родины.