«Сороковые, роковые, свинцовые, пороховые». ( литературный монтаж к 67 годовщине Дня Победы)

«Сороковые, роковые, свинцовые, пороховые».
( литературный монтаж к 67 годовщине Дня Победы)

Учитель:Агафонова С.Н.

9 мая 2012 года в шестьдесят седьмой раз прогремит салют победы. А в памяти народ-ной и поныне живы безмерные страдания военных лет и безмерное мужество народа. Все яснее вырисовывается всемирно-историческое значение нашей Победы, значение всенародного боя с фашизмом, как удивительно точно и емко сказал поэт: «не ради славы, ради жизни на земле».

Все в мире сущие народы, Еще теплы стволы орудий,
Благословите светлый час! И кровь не всю впитал песок,
Отгрохотали эти годы, Но мир настал. Вздохните, люди,
Что на земле настигли нас. Переступив войны порог

А.Твардовский.
«В час мира».1945.

Путь к победе был труден и долог. 1418 дней войны И каждый из них – это кровь и смерть, боль и горечь утрат, гибель лучших сынов и дочерей России, радость больших и малых побед, каждая из которых – чудо бесстрашия, доблести.
Живая память о беспримерном народном подвиге – стихи советских поэтов, участников грозовых событий Великой Отечественной войны. Набатным колоколом зазвучали их голоса с первых же дней фашистского нашествия, мобилизуя народ на борь-бу, на победу:
Вставай, страна огромная, Пусть ярость благородная
Вставай на смертный бой Вскипает, как волна,
С фашисткой силой темною, Идет война народная,
С проклятаю ордой! Священная война!

В.Лебедев-кумач.
«Священная война».1941.

Грозная сила стихов А.Суркова, А.Твардовского, Н.Тихонова, О.Берггольц и других звала к отмщению, пробуждала в сердцах ненависть к врагу, жажду подвига. Их передава-ли по радио рядом со сводками Совинформбюро, печатали в центральных и фронтовых газетах. Названия многих стихов той поры гневны, призывны: «Если дорог тебе твой дом» К.Симонова, «Бей врага!». В Инбер, «Умрем, но не допустим!» А.Прокофьева, «Слово ненависти» А.Твардовского.
Разящие, гневные и мужественные строки стихов можно было видеть всюду: на плака-тах, на ящиках со снарядами, на пакетах черных солдатских сухарей.
В суровые для Родины дни поэты стали ее чутким нервом, отражая в стихах чувства, владеющие сражающимся народом: ненависть к врагу, готовность умереть за Отчизну, веру в Победу.

От черного дня до светлого дня Тобой буду горд,
Пусть крестит меня испытанием огня, Тобой буду тверд,
Идя через версты глухие, Матерь моя Россия!

С.Наровчатов. «В кольце». 1941.

В первый же день войны А.Сурков обратился к стране со стихотворением «Присягаем
победой». С 26 июня поэт был уже на фронте. В ряды солдат России вступили многие уже известные поэты: А.Твардовский, К.Симонов, М.Светлов, И.Сельвинский и другие.
В огне великого испытания рождались новые поэты: С.Гудзенко, А.Межиров, С.Наров-
чатов, Е.Винокуров, С.Орлов, М.Луконин, Б.Слуцкий, Б.Окуджава, Ю.Друнина и дру-гие. «Мы вышли из войны» – скажет позднее о своем поэтическом поколении К.Ваншен-кин.
После великой Победы пришли к нам стихи молодых поэтов, погибших на Великой Отечественной войне, - Павла Когана, Николая Майорова, Михаила Кульчицкого, Геор-гия Суворова, Всеволода Багрицкого. Сбылись пророческие слова одного из них:

Есть в голосе моем звучание металла. Потомок различит в архивном хламе
Я в жизнь вошел тяжелым и прямым. Кусок горячей, верной нам земли,
Не все умрет. Не все войдет в каталог. Где мы прошли с обугленными ртами
Но только пусть под именем моим И мужество, как знамя пронесли.

Н. Майоров. «Мы».1940.

Они не состояли в союзе писателей, почти ничего при жизни не успели напечатать, у всех у них был единый путь в поэзию: быть солдатом, чтобы в будущем быть поэтом.
Н.Тихонов вспоминал о Г.Суркове: «Он писал стихи в блиндажах, в окопах, перед ата- кой , на отдыхе У него не было времени отделывать стихи Он писал вои строки, как дневник о непрерывной борьбе с врагом.

Пришел и рухнул, словно камень, Покамест новая тревога
Без сновидений и без слов, Не прогремела надо мной
Пока багряными лучами Дорога, дымная дорога, -
Не вспыхнули зубцы лесов. Из боя в бой, из боя в бой.

Г. Суворов.1944.

Поэты мерзли в окопах, ходили в атаку и писали, рассказывали о войне. Их стихи
воскрешают напряженную атмосферу тех лет, солдатские костры, трагедию русских горо-дов и деревень, горечь отступления и радость первых побед.

Я говорил от имени России, Им хлеб не выдан, им патрон недодано.
Ее уполномочен правотой, Который день поспать им не дают.
Чтоб излагать достойной полнотой И я напоминаю им про Родину.
Ее приказов формулы простые Молчат. Поют. И в новый бой идут
Я был политработником. Три года - Все то, что в письмах им писали из дому,
Сорок второй и два еще потом. Все то, что в песнях с их судьбой сплелось,
Политработа – трудная работа. Все это снова, заново и сызнова,
Работали ее таким путем: Коротким словом – Родина – звалось.
Стою перед шеренгами неплотными, Я этот день,
Рассеянными час назад Воспоминанье это,
в бою, Как справку собираюсь предъявить,
Перед голодными, перед холодными, Затем, чтоб в новой должности - поэта -
Голодный и холодный, От имени России говорить
Так!
Стою.
Б.Слуцкий.
«Я говорю от имени России» 1957.

Уроки мужества и воинской чести дают нам стихи военных лет, зовут к вершинам че-ловеческого духа. В их ряду – строки Г. Поженяна, полные душевной самоотверженно-сти

«Вернешься – ты будешь героем, Как это непросто
Ты будешь бессмертен. Иди!». Коснуться рукой козырька,
И стало тревожно, не скрою, Расправить шинельные складки,
И что-то кольнуло в груди, Прислушаться к дальней пальбе,
И рухнул весь мир за плечами: Взять светлую сумку взрывчатки
Полшага вперед – и в века И тут же забыть о себе

Г.Поженян.

Солдатская лирика К.Симонова, народная мудрость произведений А.Твардовского, фронтовые стихи С.Гудзенко, А.Недогонова, С.Орлова, М.Луконина, А.Межирова, Б.Слуцкого вводит нас в мир солдата, воюющего за Родину.
Вот стихи-клятва А.Твардовского, служившего в то время в войсках, оборонявших Москву:

Пускай до последнего часа расплаты, Я долю свою по-солдатски приемлю
До дня торжества – недалекого дня - Ведь если бы смерть выбирать нам, друзья,
И мне не дожить, как и моим ребятам, То лучше, чем смерть за родимую землю,
Что были нисколько не хуже меня. И выбрать нельзя.

А.Твардовский. «Пускай до последнего часа расплаты». 1941.

«Победа» – это слово со всей силой убежденности возникает в поэтических строчках уже в самые тяжелые дни первых испытаний:


Испытало нас время свинцом и огнем, Неспроста к нам приходят неясные сны
Стали нервы железу под стать. Про счастливый и солнечный край.
Победим. И вернемся. И радость вернем. После долгих ненастий недружной весны
И сумеем за все наверстать. Ждет нас ослепительный май.

А.Сурков. «Видно выписал писарь мне
дальний билет». Сентябрь. 1942.

Как поразительное пророчество воспринимаем сегодня мы это стихотворение поэта.
Поэзия времен войны чрезвычайно разнообразна по жанрам и стилям. Эпос, лирика,
Патетика, сатира, агитация, разговорно-интимные интонации, стихотворения-листовки и письма в стихах, философские раздумья и лирическая исповедь – все эти средства поэзия мобилизовала для одной цели: для Победы.
Широко известными на фронте и в тылу стали лирические стихи А.Суркова «В землян-ке» («Бьется в тесной печурке огонь») и К.Симонова «Жди меня». Они были приняты людьми, отстаивающими свою Отчизну, как самое нужное, необходимое душе слово. Оба стихотворения стали популярными песнями.
В осажденном Ленинграде были написаны мужественные поэмы «Киров с нами». Н.Тихонова, «Пулковский меридиан» В.Инбер, «Февральский дневник» О.Берггольц.
За стихами О. Берггольц встают перед читателем картины тяжких мук, перенесенных ленинградцами, напряжение их великого и трагического подвига.

Скрипят, скрипят по Невскому полозья. Скрипят полозья в городе, скрипят
На детских санках, узеньких, смешных, Как многих нам уже недосчитаться!
В кастрюльках воду голубую возят, Но мы не плачем: правду говорят,
Дрова и скарб, умерших и больных что слезы вымерзли у ленинградцев.

О.Берггольц. «Февральский дневник»
Январь – февраль 1942.

«Ее личная, человеческая биография полностью слилась тогда с биографией миллио-нов ее соотечественниц, слились дневник и поэзия, стихи и жизнь, и Ольга Федоровна стала подлинным трибуном Ленинграда», - писал А.Яшин. Ее отточенные строки стали афоризмами: «Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам»; «Что мо-жет враг? Разрушить и убить. И только-то? А я могу любить»; «Я никогда героем не была, Не жаждала ни славы, ни награды. Дыша одним дыханием с Ленинградом, Я не геройствовала, а жила»
Вместе с солдатами Советской Армии по трудным дорогам войны прошел герой знаме-нитой поэмы А.Твардовского Теркин. И поэма, и ее герой навсегда остались в нашей ли-тературе, в нашей жизни, в сознании советских людей.
«В тяжкий для Родины час появился Василий Теркин, труженик-солдат, с горячим сердцем, с народной смекалкой и хитрецой, мастер на все руки и мечтатель, влюбленный в свою родную землю, «святой и грешный русский чудо-человек», - писал Е.Воробьев в 1944 году.
В его непреклонной вере в победу, неиссякаемом юморе и неистощимой бодрости от-разился характер русского солдата, дух народа-воина, ведущего святой и правый бой ради жизни на земле».
Поэтическая летопись народного подвига отражает многие события тех лет и, в частно-сти, один из величайших переломных моментов в войне-победу под Москвой: А.Сурков.
- «Декабрь под Москвой», Н.Грибачев – «Размышления в минуту затишья», С.Гудзенко- «В Москве», Н.Асеев – «Пламя победы», Н.Старшинов – «Гвардии рядовой « и др. Солдатская ярость и ненависть стали непреодолимой преградой на пути мощного врага. Психологию этого святого солдатского чувства точно и страстно раскрывают стихи поэта - фронтовика Павла Шубина:


Нет, Мне б только
Не до седин, Вот эту гранату,
Не до славы Злорадно поставив на взвод
Я век свой хотел бы продлить, Всадить ее,
Мне б только до той вон канавы Врезать, как надо,
Полмига, полшага прожить; В четырежды проклятый дзот,
Прижаться к земле Что стало в нем пусто и тихо,
И в лазури Чтоб пылью осел он в траву!
Июльского ясного дня Прожить бы мне эти полмига,
Увидеть оскал амбразуры А там я – сто лет проживу!
И острые вспышки огня.
П.Шубин. «Полмига» Август.1943.

В таком напряжении сил, на священной подмосковной земле, «где декабрьский снег за-мешан был земле, золой и свежей кровью». (А.Твардовский), начиналась Победа, которая привела советских людей в мае 1945 в Берлин.
Поэзия военного поколения раскрывает такой накал высоких человеческих чувств, та-кой патриотический подъем, что становится понятным, почему люди стояли насмерть под Москвой, под Сталинградом, на Курской дуге, на каждом клочке русской земли.
Через всю поэзию военных лет проходит тема опаленной юности, тема юношей сорок первого года, прямо со школьной скамьи вступивших в войну.

И кружит лист последний
У детства на краю,
И я, двадцатилетний,
Под пулями стою!

А.Межиров.
«Мне цвет защитный дорог».

Качается рожь несжатая, Нет, это горят не хаты –
Шагают бойцы по ней То юность моя в огне.
Шагаем и мы - Идут по войне девчата,
девчата, Похожие на парней.
Похожие на парней.
Ю.Друнина.
«Качается рожь несжатая».

О них, о юношах и девушках в солдатских шинелях, с проникновенной человечностью раскрывают стихи Булата Окуджавы «До свидания мальчики», «Ленька Королев» и другие его произведения:

Ах, война, что ж ты сделала, подлая: Мальчики,
Стали тихими наши дворы Постарайтесь вернуться назад!
Наши мальчики головы подняли, Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
Повзрослели они до поры. Не жалейте не пуль, ни гранат,
На пороге едва помаячили И себя не щадите
И ушли – за солдатом солдат Но все-таки
До свидания, мальчики! Постарайтесь вернуться назад!

Б.Окуджава.
«До свидания, мальчики». 1958.

Молодым солдатам Великой отечественной войны посвящены многие стихотворения Е.Винокурова, Д.Самойлова, Ю.Друниной, Н.Старшинова, Ю.Левитанского и других по-этов.
Сороковые, роковые, Да, это я на белом свете,
Военные и фронтовые, Худой веселый и задорный.
Где извещения похоронные И у меня табак в кисете,
И перестуки эшелонные. И у меня мундштук наборный.

Гудят накатанные рельсы. И я с девчонкой балагурю,
Просторно. Холодно. Высоко. И больше нужного хромаю,
И погорельцы, погорельцы И пауку надвое ломаю,
Кочуют с запада к востоку И все на свете понимаю.

А это я на полустанке Как это было! Как совпало -
В своей замурзанной ушанке, Война, беда, мечта и юность!
Где звездочка не уставная, И это все во мне запало,
А вырезанная из банки. И лишь потом во мне очнулось!..
Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

Д.Самойлов. «Сороковые». 1961.

Поэту Василию Субботину принадлежат проникновенные и сильные слова:
«Мальчики сороковых годов Сверстники! Певцы военного подвига. Это прекрасное поколение, к которому я принадлежу сам. Непреклонные мальчики, на чьи плечи и спи-ны оперлась Родина. Выросшие как раз к началу войны
История, как танковая гусеница, прошла по следам нашим Товарищи мои»!

Вышел мальчик из дому Никакого геройства
В летний день, в первый зной, Совершить он не смог.
К миру необжитому Но с другими со всеми,
Повернулся спиной. Не окрепший еще,
Улыбнулся разлуке, Под тяжелое Время
На платформу шагнул, Он подставил плечо:
К пыльным поручням руки, Под приклад автомата.
Как слепой протянул. Расщепленный в бою,
Невысокого роста Под бревно для наката,
И в кости не широк, Под Отчизну свою

А. Межиров. «Защита Москвы»

Юлия Друнина с гордостью пишет о женщинах своего фронтового поколения, о «ком-сомолках грозных сороковых годов»:
«Друзья и подруги. Школьницы, осаждающие райкомы комсомола, - двери военкома-тов были закрыты для тех, кому не сравнялось восемнадцати:

С восторгом нас, девчонок, но встречали,
Нас гнал домой охрипший военком.
Так было в сорок первом. А медали
И прочие регалии – потом

Это потом прогремели по фронтам и тылам имена Зои Космодемьянской и снайпера Людмилы Павличенко, летчицы Жени Рудневой и отчаянной сандружинницы Кати Но- виковой, окончившей войну гвардии старшим лейтенантом, командиром стрелковой ро-ты.
И в каждом полку, в каждом батальоне была своя Женя, своя Катя.

Смотрю назад, в продымленные дали –
Нет, не заслугой в тот зловещий год,
А высшей честью школьницы считали
Возможность умереть за свой народ»

Не все из них, солдаты России, вернулись домой. Многие остались лежать в подмосковных снегах, у берегов Волги, за пределами родной земли.
Советская поэзия оплакала павших, с огромной силой передав боль расставания с те-ми, чью жизнь оборвала война.
Значительное место в ряду этих произведений занимает драматическая поэма П.Анто-кольского «Сын». Она посвящена памяти младшего лейтенанта Владимира Павловича Антокольского, павшего смертью храбрых 6 июня 1942 года.
«Наша железная и святая обязанность – прорыдать о страданиях нашего народа, прорыдать так, чтобы услышали будущие поколения», - писал П.Антокольский.

Прощай. Поезда не приходят оттуда.
Прощай. Самолеты туда не летают.
Прощай. Никакого не сбудется чуда.
А сны только снятся нам. Снятся и тают.
Мне снится, что ты еще малый ребенок,
И счастлив, и ножками топчешь босыми
Ту землю, где столько лежит погребенных,
На этом кончается повесть о сыне.

«В том, что страна вновь и вновь вспоминает о подвиге своих сыновей, есть высокая историческая справедливость Мир был бы другим, если бы советские люди не высто-яли, не выдержали этих четырех лет.
Кто предскажет, каким стал бы земной шар, если бы не воля и сила советского наро-
да?»
(К.Симонов.)
И помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой,
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.
Е.Винокуров.

Мы помним прошлое, Мы ставим памятники погибшим. И один из самых величественных памятников – слово поэта.

У насыпи братской могилы И мертвых нетленные очи,
я тихо, как память свою, победные очи солдат,
в негнущихся пальцах сжимая как звезды сквозь облако ночи,
гражданскую папку свою на нас не мерцая глядят.

Я.Смеляков.
«У насыпи братской могилы». 1967.

Эти великолепные строки Я.Смелякова принадлежат к тем стихам, которые – и наша память о павших, и клятва верности общему делу живых и погибших: Анна Ахматова – «А вы, друзья последнего призыва!», А.Твардовский – «Лежат они глухие и немые», «Я знаю, никакой моей вины», С Орлов – «Его зарыли в шар земной», Б.Слуцкий – «Памятник» и др.
Известный критик А.М. турков, участник Великой Отечественной войны, писал:
«Горит у Кремлевской стены Вечный огонь на могиле Неизвестного солдата.
Но еще четверть века до того, как он был зажжен, на пожелтевших ныне страничках га-зет и журналов военных лет зажегся свой, поэтический вечный огонь, восславляющий великий подвиг советского народа.
Спасибо за это поэтам!»
До сих пор речь шла о поэтах – участниках Великой Отечественной войны. Великая те-ма всенародного испытания нашла яркое, достойное продолжение и в стихах поэтов сле-дующих поколений.
Самое раннее из них – это подростки военной поры – непосредственные свидетели и участники грозных событий.

Если я не участник войны, «Я частенько в больницах лежу -
Это, граждане, вовсе не значит, Крепко голову пуля задела.
Что страдания мне не больны, Я стихи о дорогах пишу,
От которых и взрослый заплачет. Впрочем, это особое дело

Я участник большого огня, Не смущайте вопросом меня,
Когда стены родные пылали. Почему мне медали не дали.
«Мессершмиты» стреляли в меня, Я участник большого огня,
Злые «юнкерсы» бомбы бросали. Это, может, важнее медали».

Я родился в тридцатом году
И годами для фронта не вышел.
Но хлебнул фронтовую беду
Среди белых воронежских вишен.
А.Жигулин. «Важнее медали».1984.

Так говорит в своих недавних стихах А.Жигулин («Правда» от 17 сентября 1984). Го-ворит от имени поколения, которое не воевало, но по которому война непосредственно прошлась своими страшными колесами.
Это поколение выдвинуло поэтов со своим знанием и осмыслением войны. Ю.Воро-нов, Г.Горбовский, В.Гордейчев, А.Жигулин, А.Прасолов, Н.Рубцов, О.Шестинский – все они участники «большого огня», по формуле поэта. Да. Не из чердачного окна виде-ли они вспышки зенитных снарядов и лучи прожекторов. Многие из них непосред-ственно соприкоснулось с фашистами в деревнях и лесах, с боями переходивших из рук в руки. Они пережили все ужасы войны. В эту раннюю пору жизни они познали не толь-ко голод и хлебные карточки. Они видели смерть и сами порою были на грани смерти. Оккупация. Блокада. Минометный обстрел. Горе утраты родных, близких Каждый из них хлебнул «горячего до слез».
Через годы, став поэтами, они напишут пронзительные стихи о пережитом ими и стра-ной.

Россия, отходим! Отчизна, ты вся на года и века
еще не темно, и в счастье и в бедах близка мне
еще и снаряды не рвутся. до каждой прожилки степного ростка,
Нам горькое право сегодня дано до самого малого камня.
на пройденный путь оглянуться. И я ли, идущий, как сок по стеблю,
Как будто бы матери грустный укор,- Отчизна, путями твоими,
на пустошах, горячи полных, тебя, отступая, врагу уступлю
к земле припадает полынный вихор, с твоими березами в дыме?
качается желтый подсолнух. Ты только обиды на нас не таи,
Скрывается кровель, солома и толь, зажми свои тяжкие раны.
столбы убегают рядами. Россия, ты слышишь?
И в сердце войдет щемящая боль, Вернуться твои
и челюсти сводит рыданье. С водою живою Иваны!

В.Гордейчев. «Сорок первый». 1961.
Здесь горькое чувство соседствует с чувством сопротивления и верой в Победу.
Стихотворение А.Прасолова «Тревога военного лета» точно и сильно описывает, как страшно ворвалась война в родной город, как больно откликнулось это в детской душе, как родилось в ней чувство единства с теми, кто был вокруг, кто мучился и кто муже-ственно шел в «далекое зарево».
Тревога военного лета. Забудь про Светлова с Багрицким,
Опять подступает к глазам Постигнув значенье креста,
Шинельная серость рассвета, Романтику боя и риска
В осколочной оспе вокзал. В себе задуши навсегда!

Спешат санитары с разгрузкой, Душа, ты так трудно боролась
По белому красным – кресты. И снова рвалась на вокзал,
Носилки пугающе узки, Где поезда воинский голос
А простыни смертно чисты. В далекое зарево звал.

До жути короткое тело Не пряча от гневных всполохов
С тупыми обрубками рук Сведенного болью лица,
Глядит из бинтов онемело Во всем открывалась эпоха
На детский глазастый испуг. Нам – детям ее – до конца.

Кладут и кладут их рядами,
Сквозных от бескровья людей,
Прими этот облик страданья
Мальчишеской жизнью твоей.
А.Прасолов. «Тревога военного лета». 1963.

Память А.Жигулина воскрешает те же годы военного детства, которые отозвались в творчестве его земляков В.Гордейчева и А.Прасолова: «О поле боя, поле боя!.. Воронеж. Мне двенадцать лет И солнце светится рябое На змейке пулеметных лент».
«Печаль су-ровая» его известных стихов «калина», Отвлекающий десант» родилась еще в то далекое время на «горестных прифронтовых дорогах в слезах и золе» (С.Орлов)
Он запомнит на всю жизнь пламя сгоревшего на его глазах родного Воронежа, горько поймет вдовью беду осиротевшей деревни Утиные Дворики в «одиннадцать мокрых соломенных крыш», в которую никто никогда не вернется после войны.

Утиные дворики – это деревня. Малыш хворостиной играет у хаты,
Одиннадцать мокрых соломенных крыш. Утиные Дворики
Утиные дворики – это деревня, Вдовья беда
Полынная горечь и желтый камыш. Все мимо
И мимо проходят солдаты.
Холодный сентябрь сорок пятого года. Сюда не вернется никто никогда.
Победа гремит по великой Руси.
Намокла ботва на пустых огородах. Корявые вербы качают руками.
Увяз "студебеккер" в тяжелой грязи. Шуршит под копной одинокая мышь,
И медленно тают в белесом тумане
Утиные Дворики Одиннадцать мокрых
Именем странным Соломенных крыш.
Навек очарована тихая весь.
Утиные Дворики
Там, за Курганом,
Еще и Гусиные, кажется есть
А.Жигулин. «Утиные Дворики». 1966.

Та же дума о русских женщинах, обездоленных войной, но не сломленных душой, об их безмерного терпения, доброте и надежде – стихотворение Н.Рубцова «Русский огонек».

Погружены Дай бог, дай бог
в томительный мороз, Ведь всем не угодишь,
Вокруг меня снега оцепенели, А от раздора пользы не прибудет -
Оцепенели маленькие ели, И вдруг опять:
И было небо темное, без звезд. - Не будет, говоришь?
Какая глушь! Я был один живой, - Нет, говорю, - наверное, не будет.
Один в бескрайнем мертвом поле Дай бог, дай бог
Вдруг тихий свет (пригрезившийся, что ли?)
Мелькнул в пустыне, И долго на меня
как сторожевой Она смотрела, как глухонемая,
Я был совсем, как снежный человек, И, головы седой не поднимая,
Входя в избу (последняя надежда!), Опять сидела тихо у огня.
И услыхал, отряхивая снег: Что снилось ей?
- Вот печь для вас и теплая одежда- Весь этот белый свет,
Потом хозяйка слушала меня, Быть может встал пред нею
Но в тусклом взгляде в то мгновенье?
Жизни было мало, Но я глухим бренчанием монет
И, неподвижно сидя у огня, Прервал ее старинные виденья
Она совсем, казалось, задремала - Господь с тобой! Мы денег не берем!
Как много желтых снимков на Руси - Что ж, - говорю, - желаем вам здоровья!
В такой простой и бережной оправе! За все добро расплатимся добром,
И вдруг открылся мне За всю любовь расплатимся любовью
И поразил Спасибо, скромный русский огонек,
Сиротский смысл семейных фотографий: За то, что ты в предчувствии тревожном
Огнем, враждой Горишь для тех, кто в поле бездорожном
Земля полным – полна, От всех друзей отчаянно далек,
И близких всех душа не позабудет За то, что с доброй верою дружа,
- Скажи, родимый, Среди тревог великих и разбоя
Будет ли война? – Горишь, горишь как добрая душа,
И я сказал: - Наверное не будет. Горишь во мгле - и нет тебе покоя

Поэты О.Шестинский и Ю.Воронов из своего блокадного детства в непобежденном Ленинграде вынесли чувства большого человеческого достоинства и мужества. «Мы ра-зорвем последнюю из простынь, лишь на бинты, но не на белый флаг» (Ю.Воронов. «Из писем на большую землю»).
О грозном соприкосновении с войной, о причастности к судьбе Родины стихотворение О.Шестинского, которое во многом созвучно и блокадным стихам О.Берггольц, и сти-хам об Огне и Печали войны поэтов – его сверстников.

Я жизнь свою помню с огня и печали, В них воду возили в кастрюлях жестяных
со звона декабрьской земли, с проруби рек ледяных,
когда динамитом кладбище взрывали и мертвых дружков
чтоб мертвые в землю легли, в простынях полотняных
Что было, от морга тащили на них.
то было, Сограждане гибли в осаде.
что было, И разве
не сплыло
из памяти цепкой моей - могу я забыть до сих пор,
я жизнь свою помню с блокадного тыла, как светлые души ровесников гасли
с морозного скрипа саней, их юности наперекор?

Мои деревянные старые сани Я тоже блокадник,
далекой осадной зимы, я тоже оттуда,
скрипели вы горестно в утренней рани где холод, где голод, где стон
средь городской полутьмы. И жизнь для меня – это вечное чудо,
и я в это чудо влюблен.

К первому послевоенному поколению относятся и те дети войны, которые не столкну-лись с ней лицом к лицу. Но и в глубоком тылу война опалила их души своим дыханием, обрушила на них недетские заботы и впечатления. Это В.Соколов, Е.Евтушенко, А. Воз-несенский, Р.Рождественский, В.Цыбин, Д.Сухарев, О.Чухонцев, Ст.Куняев, Ю.Мориц и другие.
В их стихах о военной поре ощущение Родины, которая находится в смертельной опасности, свидетельства человеческого мужества. Таковы, например, широко известные стихи Е.Евтушенко «свадьбы», А.Вознесенского «Гойя», В.Цыбина «мы родились от бу-дущих вдов», Дм.Сухарева «Менуэт» («Из стихов о тыловом детстве»).
Идут годы, сменяются поколения, а память о войне не оставляет нашу поэзию, даже молодую. Так, в 70-е годы внимание читателей привлекло трагическое стихотворение Ю.Кузнецова «Возвращение».

Шел отец, шел отец невредим Словно машет из пыли рука,
Через минное поле. Светят очи живые.
Превратился в клубящийся дым – Шевелятся открытки на дне сундука
Ни могилы, ни боли. Фронтовые

Мама, мама, война не вернет Всякий раз, когда мать его ждет, -
Не гляди на дорогу. Через поле и пашню
Столб крутящейся пыли идет Столб крутящийся пыли бредет,
Через поле к порогу. Одинокий и страшный.

Поэт – фронтовик С.Орлов так оценил творчество поэтов послевоенного поколения:
«Это прекрасные страницы советской лирики по выразительности, по чистоте художественной правды и гражданской честности. Они достойны той лирики, которую создала советская поэзия о фронте".
Не гаснет «поэтический вечный огонь, восславляющий великий подвиг советского народа. Спасибо за это поэтам!»















15