Сценарий драматической постановки фрагмента произведения А зори здесь тихие Б.Васильева для литературно-театрального конкурса

Сценарий драматической постановки
по мотивам повести Б. Васильева
«А зори здесь тихие...»
Драматическая постановка «А зори здесь тихие...»
Оформление: маскировочная сетка, ружья, сложные конусом, солдатская каска с красной гвоздикой внутри.
Импровизированная танцплощадка. Громкоговоритель на стене.
Ночь с 21 на 22 июня 1941 года. Звучит мелодия «Рио-Рита». На танцплощадке танцуют нарядно одетые молодые люди (три пары), они тихо беседуют, смеются. На лицах — выражение безмятежной радости, в глазах — счастливый блеск.
Мелодия внезапно обрывается, сменяясь нарастающим воем авиабомб, разрывов снарядов.
Девушки в ужасе закрывают головы руками. Юноши пытаются заслонить их от страшных ударов. Все разбегаются.
За сценой голос диктора радио:
— 22 июня, в 4 часа утра, без объявления войны гитлеровская Германия вероломно нарушила границы Союза Советских Социалистических Республик.
Небольшая группа людей напряженно слушает сообщение, стоя у репродуктора.
Юноша: Война!
Ведущая : 22 июня, ровно в 4 утра,
Киев бомбили,
Нам объявили,
Что началась война...
Юноша: Прервалась мирная жизнь людей. Мечты, любовь, счастье — все опалил огонь жестокой кровопролитной войны.
Ведущ : Война... От Бреста до Москвы 1000 километров, от Москвы до Берлина — 1600. Итого 2600 километров.
Юноша : Это если считать по прямой. Так мало, не правда ли? 2600 километров. Поездом — четверо суток, самолетом — четыре часа, а перебежками по-пластунски — четыре долгих года.
Ведущ : Война... Это бесстрашие защитников Бреста, это 900 дней блокадного Ленинграда, это клятва панфиловцев: «Ни шагу назад, за нами Москва!»
Юноша: Это добытая огнем и кровью победа под Сталинградом, это подвиг героев Курской дуги, это штурм Берлина, это память сердца всего народа.
Ведущ: Забыть прошлое — значит предать память о людях, погибших за счастье Родины.
Юноша: Нет, ни нам, ни нашим детям забывать об этом нельзя.
Ведущ: Если за каждого погибшего во второй мировой войне человека объявить минуту молчания, мир молчал бы пятьдесят лет.
Юноша: Беззаботная мирная жизнь сменилась военными буднями. 4 года войны. 1418 дней беспримерного народного подвига. 1418 дней крови и смертей, боли и горечи утрат, гибели лучших сыновей и дочерей России.
Школьный спектакль по мотивам повести Б.Васильева
А зори здесь тихие..Действующие лица
Старшина Васков Федот Евграфыч-Остяков
Зенитчицы: Рита Осянина- ЗаречневаЖеня Комелькова - Савченко
Лиза Бричкина- Чугунова
Галя Четвертак- Черненко
Соня Гурвич -Шумен
Сцена оформлена декорацией осеннего леса. На сцене, делая записи в планшете, сидит старшина Васков. Тихо звучит тревожная музыка.
Ведущая . Шел май сорок второго года… Война по-своему распоряжается человеческими жизнями, и судьбы людей переплетаются причудливо и непонятно. Старшина Васков после ранения был назначен комендантом 171-го разъезда. Трижды в день он обходил объект и делал в тетради одну и ту же запись: объект осмотрен, нарушений нет. Спокойно служилось старшине Васкову до тех пор, пока для охраны объекта на разъезд не прибыли зенитчицы – стайка шумных и задиристых девах, которые ночами азартно лупили из всех восьми стволов по пролетающим немецким самолетам, а днем разводили бесконечные постирушки… И не знал старшина Васков, что директива имперской службы СД за номером С219/702 с грифом “Только для командования” уже подписана и принята к исполнению…. А зори здесь были тихими-тихими…
Сцена первая
Звучит тревожная музыка. На пустую сцену выходит Лиза Бричкина.
Лиза. Первой погибла Лиза Бричкина. Болото… Последний кусок до сухой земли оставался. Огромный пузырь вспучился перед ней так неожиданно, что она рванула в сторону. Всего шаг в сторону, а ноги сразу потеряли опору. Тропа была где-то рядом – шаг, полшага от нее, но эти полшага уже было невозможно сделать. “Помогите! На помощь!..” Жуткий одинокий крик долго звенел над равнодушным ржавым болотом и взлетал к безоблачному майскому небу. Над деревьями медленно всплыло солнце, и Лиза в последний раз увидела его свет – теплый, нестерпимо яркий, как обещание завтрашнего дня. И до последнего мгновения верила, что это завтра будет и для нее…
Лиза делает шаг в сторону, снимает пилотку, опускает голову.
Выходит Соня Гурвич.
Соня. Ждали немцы Соню Гурвич или она случайно на них напоролась? Бежала без опаски по дважды пройденному пути, торопясь притащить ему, старшине Васкову, забытый на пеньке кисет, махорку ту, трижды проклятую. Бежала, радовалась и понять не успела, откуда свалилась на хрупкие плечи потная тяжесть, почему пронзительной, яркой болью рванулось вдруг сердце. Нет, успела. И понять успела, и крикнуть, потому что не достал нож до ее сердца с первого удара… Две узких дырочки виднелись на Сониной гимнастерке: одна в грудь, другая пониже – в сердце.
Соня делает шаг в сторону, встает рядом с Лизой, снимает пилотку и опускает голову.
Выходит Галя Четвертак.
Галя. Немцы шли молча, пригнувшись и выставив автоматы. Васков успел, толкнул Галю Четвертак в кусты и шепнул: “Замри!” Сам за валун завалился, поймал ее взгляд – и словно оборвалось в нем что-то. Боится она. По-плохому боится, изнутри. Перед глазами Гали всплыло мертвое лицо Сони. Она физически, до дурноты, чувствовала тяжелый запах крови, и это рождало у нее тупой, чугунный ужас. А-а-а! Она выскочила из кустов, метнулась через поляну, наперерез диверсантам, уже ничего не видя и не соображая. Коротко ударил автомат. Последний крик ее затерялся в булькающем хрипе, а ноги еще бежали, еще бились, вонзаясь в мох носками солдатских сапог.
Также встает рядом с Лизой и Соней.
Выходит Женя Комелькова.
Женя. Женька… Она всегда верила в себя… Она верила в себя и сейчас, уводя немцев от раненой Риты Осяниной. Ни на мгновение не сомневалась, что всё окончится благополучно. И даже когда первая пуля ударила в бок, она просто удивилась. Ведь так глупо, так несуразно и неправдоподобно умирать в девятнадцать лет. ...А немцы ранили ее вслепую, и она могла бы затаиться, переждать. Но она стреляла, пока были патроны. Стреляла лежа, уже не пытаясь убегать, потому что вместе с кровью уходили и силы. И немцы добили ее в упор, а потом долго смотрели на ее и после смерти красивое лицо
Встает в ряд с девушками.
Выходит Рита Осянина.
Рита. Рита знала, что ее рана смертельна и что умирать она будет долго и трудно. Пока боли почти не было, только всё сильнее пекло в животе, и хотелось пить. Васков, уйдя в разведку, оставил ей наган, два патрона в нём, но всё-таки спокойнее с ним. Он скорее почувствовал, чем расслышал этот слабый выстрел. Рита выстрелила в висок, и крови почти не было. Синие порошинки густо окаймили пулевое отверстие, и Васков почему-то особенно долго смотрел на них
Подходит к остальным.
Последним на авансцену выходит старшина Васков.
Васков. Покачиваясь и оступаясь, Васков шел к избе, он знал, что там немцы. Сил уже не было. Он рванул дверь и крикнул: “Хенде хох! Лягайт!”. Нет, не крика они испугались, не гранаты, которой размахивал старшина. Просто подумать не могли, в мыслях представить даже, что один он, на много верст один. Не вмещалось это в их фашистские мозги, и потому на пол легли, мордами вниз, и повязали друг друга ремнями. “Что, взяли? Взяли, да? Пять девчат, пять девочек было всего, всего пятеро! А не прошли вы, никуда не прошли и сдохнете здесь, все сдохнете! Лично, каждого убью! А там пусть судят меня, пусть судят…” Тот последний путь он уже никогда не мог вспомнить. Колыхались впереди немецкие спины, сознание уходило от него, и чудились ему в белесом мареве его девчата, все пятеро, а он всё время шептал что-то и горестно качал головой.
Встает, склонив голову и сняв пилотку вместе с девчатами.
Выходит Девушка (со свечой в руках):
Помните!
Через века, через года,—
помните!
О тех, кто уже не придет никогда,—
помните!
Не плачьте!
В горле сдержите стоны, горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны!
Вечно достойны!
Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте достойны!
Люди!
Покуда сердца стучатся,—
помните!
Какою ценой завоевано счастье,—
пожалуйста, помните!
Песню свою
отправляя в полет,—
помните!
О тех, кто уже никогда не споет,—
помните!
Детям своим расскажите о них,
чтоб запомнили!
Детям детей
расскажите о них,
чтобы тоже запомнили!
Во все времена бессмертной Земли
помните!
К мерцающим звездам ведя корабли,—
о погибших помните!
Встречайте трепетную весну, люди Земли.
Убейте войну,
прокляните войну, люди Земли!
Мечту пронесите через года
и жизнью наполните!..
Но о тех,
кто уже не придет никогда,—
заклинаю,— помните!