Внеклассное мероприятие посвященное 70-летию со дня рождения Инны Кашежевой

План проведения мероприятия,
посвященного 70-летию
со дня рождения
Инны КашежевойПодготовила
учитель кабардинского языка и литературы
Аброкова С.Х.
2015 г.
Никому не кивала мимолетным кивком
Есть простое «къеблагъэ» - приглашение в дом.
Хоть свободен, хоть занят, есть обычай в горах
По какому хозяин встретит гостя в дверях.
И земляк незнакомый, и приятель москвич,
Зная горцев законы, слышал дедовский клич.
Я «къеблагъэ» воскликну, кто ко мне не явись
Приглашение в книгу, приглашение в жизнь.
Вальс.
Она явилась миру как раз вовремя - в 60-е. В то удивительное оттепельное время, когда поэзия шагнула из книжек в жизнь - на площадь Маяковского, в большую аудиторию Политехнического музея и аудитории поменьше в разных городах страны. Аудитории потребовали, и к микрофону вышли Евтушенко, Рождественский, Окуджава, Ахмадулина, Вознесенский. И среди них она - Инна Кашежева.
Каше́жева Инна Ина́ловна (1944—2000) — советская поэтесса и переводчик кабардинских поэтов — яркий, самый молодой представитель так называемой «эстрадной поэзии» шестидесятников. Автор стихов почти трёх сотен популярных песен, которые исполняли Эдуард Хиль, Майя Кристалинская, Иосиф Кобзон, Владимир Трошин, Людмила Зыкина, Клавдия Шульженко, и др.
"Отец мой - суровый горец, Глаза ледяной росы. А мама из нежных горлиц, Взращенных на Руси".
Так она пишет о своих родителях. Суровый горец Инал Шахимович Кашежев имел настоящую мужскую профессию летчика-испытателя, мало применимую на родном Кавказе, - отсюда и Москва. Мама "из нежных горлиц" и с русским именем Ксения Федоровна Васильева происходила из Калуги, а училась на юридическом. С кабардинцем Кашежевым она встретилась на фронте. Потом их дочь будет страстно писать о Великой Отечественной войне - как о своей колыбели. И самый год ее рождения - военный предпобедный 1944-й.
Инна родилась и выросла в Москве, но, будучи внучатой племянницей кабардинского просветителя – Талиба КашежеваHYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%CA%E0%F8%E5%E6%E5%E2%E0,_%C8%ED%ED%E0_%C8%ED%E0%EB%EE%E2%ED%E0" \l "cite_note-3", духовно всегда была связана с Кабардино-Балкарией. Первые стихи опубликовала шестнадцатилетней школьницей в журнале «Юность» (1960, № 3).  В 1962 году в Нальчике вышла первая книга стихов «Вольный аул», на которую обратили внимание HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BB%D0%B8%D0%BC_%D0%9A%D0%B5%D1%88%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D0%B2" \o "Алим Кешоков"Алим Кешоков и HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%B9%D1%81%D1%8B%D0%BD_%D0%9A%D1%83%D0%BB%D0%B8%D0%B5%D0%B2" \o "Кайсын Кулиев"Кайсын Кулиев, высоко оценив национальное своеобразие молодой одарённой поэтессы.
"Стихи своей свежестью произвели на меня такое впечатление, словно в жаркий летний день, в тени, я взял в руки только что расколотый арбуз или увидел заалевший на заре кизил в предгорьях", - это не кто-нибудь, это сам Кайсын Кулиев в предисловии. "Можно сказать, он ввел меня за руку в большую поэзию", - не забыла Инна добра.
Мне не хватало крыльев, бесстрашия и сил,Когда Кайсын Кулиев летать меня учил!Так, может, и не учат, как он учил тогда:Взмывал, врезаясь в тучи, и звал меня - туда!И как пролог к полету, все повторял одно:- В хорошую погоду летать - не мудрено!..
В 60-е, когда вся страна жила ожиданиями, стихи её были чрезвычайно востребованны. «Стихотворный бум начался в 61-м.
И Инна сразу попала в обойму поэтов-чтецов. Тоненькая, стриженная под мальчика, всегда в брюках и спортивном свитере…», она легко покорила залы Политехнического и Лужников. К двадцати годам не только выпустила в Кабардино-Балкарии два сборника собственной лирики, но и две книги переводов в издательстве «Молодая гвардия», «Московский рабочий».
Кашежева – Лауреат Государственной премии Кабардино-Балкарской АССР (1973), журнала «Работница» (1983).
Её имя было больше, чем имя. Изящная и нереальная в своем хрупком и воздушном теле, с короткой мальчишеской стрижкой, полуподросток-полубогиня, ставшая благодаря своей индивидуальности и таланту символом целого поколения молодых поэтов России, - Инна Кашежева покорила сердца миллионов читателей. Стихи, которые она сочиняла, казались такими же необыкновенными, как и она сама - загадачными, призрачными, прекрасными, чарующими, потому как она писала о том, что неведомо многим россиянам. Но читая их, они узнавали тысячу знакомых мест: Москву, Ленинград, Гиссарскую долину, Душанбе, Одессу, Кишинев, Париж, и наконец, и в первую очередь- Кабардино-Балкарию- Нальчик, Каменномост. Узнавали через прищур её умных и проницательных глаз, ее мятущееся сердце, а узнав – влюблялись навсегда:
«Ну, теперь вы, девчонки, пропали, Никуда не уйти от судьбы, Мои братья надели папахи На свои смоляные чубы. И луна опустила так низко Над селом золотую ладонь, И недаром взяла гармонистка  В руки лучшую в мире гармонь.
Горский танец. (мальчики)
Кашежевские стихи не только напевны и свидетельствуют об авторской жажде жизни и влюбленности в Кавказ, Кабарду и Балкарию, но и представляют собой извечный образец женской тяги к жертвенности и миропорядку. Они познавательны и публицистичны, в них представлены наиболее важные для понимания культуры кабардинского и балкарского народов духовно-нравственные установки всех времен, по ним можно узнать гораздо больше о географии и истории родного края, чем по результатам социологических исследований целого Института.
Глаза мои- орлиные, Отливают глаза серебром. Слезы льются летними ливнями, Смех грохочет, как вешний гром. Полюблю, -как южное солнце, Обожгу, обогрею, спалю! С горным эхом сольется Откровенное: «Я люблю».
"Моя Родина - Кабарда, отчий дом - Каменномост. Сердце мое стучит в Москве, а душа поет в Каменномосте". Это не поза, не дань вежливости - доказательством тому стихи: ими не солгать. В "кавказских" стихах Кашежевой ни единой фальшивой ноты, в них дышит искреннее чувство, которое опознается с первого взгляда.
-Где бы ты ни была, Инна, ты никогда не забывала о Кабарде.
-А как же по-другому!
Ведь это же – Родина!
О, название Земли родной, одурманивая меня,
Вы повсюду всегда со мной непонятые имена.
У какой-то щемящей тоскою, взяв меня в свой гортанный плен
Отдается во мне Терскол, Куркужин, Нартан, Гунделен.
Голос рек протяжней поэм, словно крик победный орла.
Как стихи повторяю… Чегем, Малка, Урух, Жемтала!
В лошадях небывалых пород
И в падении скупой воды
Имена балкарских высот
И вершин, долин Кабарды!
С раннего детства, Инна, ты была влюблена в язык, песни, танцы, культуру и душу твоего народа. Тебе нестерпимо хотелось поделиться радостью своей любви с другими. Чтобы вся планета, вся Вселенная знали что это за чудесный край! Какие благородные и сильные духом люди живут на этой прекрасной земле!
Уэркъ къафэ.
Ночь текла, горячая, как кофе По лесам текла, как по усам.. Кабардинцы танцевали кафу, Поднимая руки к небесам… 
То звала, то шорохов пугалась,
То вдруг обжигала как огонь,
Ласково, как женщина смеялась
В пальцах кабардинская гармонь.
До сих пор я слышу эти звуки,
До сих пор я вторю голосам
И застыли предо мною руки,
Поднятые в танце к небесам.
И глаза прищурены лукаво
Полные улыбок и огня
Обжигая, солнечная къафэ,
Оживает в сердце у меня.
Ночь опять тяжелая как бурка
Расступитесь на обхват руки.
Шире, шире, шире круг,
Как – будто я танцую с вами – земляки!
- Твои мысли и чувства всегда с нами. Они окрашены в разные тона, от философских раздумий, до горьких заключений, что жизнь быстротечна и в конце ее приходят старость, болезнь смерть.
-Мы жили праведно и строго,
В тени отеческих могил,
Но все же, мы забыли бога,
А он нас помнил и любил.
Глоток воды и корка хлеба
Ему не надо ничего
Он ждал, когда же мы не в небо
Вглядимся зорко, а в него.
-Ты ужасно не хотела стареть. И для нас ты осталась вечно молодой. До самого последнего момента в тебе горел огонь творчества. Нам было ужасно больно, когда о тебе незаслуженно забывали. Но сегодня, ты слышишь Инна, мы помним о тебе. Мы помним твои стихи, мы их читаем. Ты с нами! Ты будешь вечна в сердцах людей!