Островский

Сдавался/использовался	1996г.
	Загрузить архив:
	Файл: ostr.zip (6kb [zip], Скачиваний: 26) скачать

                     Островский   Мир и личность

        Кризиспатриархальногомира  ипатриархальногосознания  оста-

ется в центре авторского вниманияи в"Грозе". Нов этой  драме Остро-

вскийпридает  проблемесовершенноиное  звучание,рассматривает  ее

под принципиально новым углом.

        Классицистическая   "окаменелость"  персонажей   глубокосоответ-

ствуетвсей  системепатриархальногомира.  Этоегонеспособность  к

изменениям,,   его   яростное   сопротивлениелюбому   чужеродному  эле-

ментупорабощает  всех,входящихв  кругпатриархальногомира,  фор-

мируетдуши,   неспособныесуществовать   вне  его   замкнутогокруга.

Безразлично, нравится им эта жизньили нет- в  другой онижить просто

несумеют.  Героипьесыпринадлежат  кпатриархальномумиру,  иих

кровная с нимсвязь, их  подсознательная отнего зависимость- скрытая

пружинавсего  действияпьесы;пружина,  заставляющая   героевсовер-

шатьпо  большейчасти"марионеточные" движения,   постоянноподчер-

киватьсвою  несамостоятельность,  несамодостаточность.   Образнаясис-

тема   драмы   почти   повторяет    общественную   и    семейную   модель

патриархальногомира.  Вцентрповествования, каки в  центр патриар-

хальной   общины,   помещены   семья   и  семейные   проблемы.Доминанта

этогомалого  мирка-старшая  в семье,Марфа Игнатьевна.Вокруг нее

группируютсяна  различномотдалениичлены  семейства-   дочь,  сын,

невесткаи  почтибесправныеобитатели  дома: Глашаи Феклуша.Та же

"расстановка сил" организует ивсю жизньгорода: в  центре Дикой(и не

упомянутыев  пьесекупцыем уровня),  на периферии- лицавсе менее

именее  значительные,неимеющие  денегиобщественного  положения.

      Отмира  Калиновотгородилсястоль  прочно,чтовот  ужбольше

векане  проникаетвгород ни  одно веяниеживой жизни.Посмотрите на

калиновском"прогрессистаи   просветителя"Кулигина!   Этот  механик-

самоучка,чьи любовь  к наукеи страстьк общественномублагу ставят

егона  граньюродствав  глазахокружающих,все  пытаетсяизобрести

"перпету-мобиль":он,  бедняжка,ине  слыхал,чтов   большоммире

давным-давно   доказана   принципиальная   невозможность    вечном   дви-

гателя...Он  вдохновеннодекламируетстроки  Ломоносова   иДержави-

на, и даже сам пишет стихи в их духе...И оторопьберет: будто  не было

ещени  Пушкина,ниГрибоедова,  ни Лермонтова,ни Гоголя,ни Некра-

сова! Архаизм,живое ископаемое- Кулигин.  И егопризывы, емидеи, его

просветительскиемонологи  обобщеизвестном,о  давнооткрытом кажутся

калиновцам безумными новшествами, дерзостным потрясением основ:

      "Дикой. Да гроза-то что такое, по-твоему? А? Ну, говори!

      Кулигин. Электричество.

      Дикой(топнув ногой).Какое еще  там елестричество!Ну какже ты

неразбойник!  Гроза-тонамв  наказаниепосылается, чтобымы чувст-

вовали,а  тыхочешьшестами  дарожнамикакими-то,  простигосподи,

обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А? Говори! Татарин?

      Кулигин. Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:

                Я телом в прахе истлеваю,

                Умом громам повелеваю.

      Дикой. А за эти вот слова тебя к городничему..."

      Нигромоотводы,  ниЛомоносов,ни  вечныйдвигательКалинову не

нужны:всему  этомупопростунет  места впатриархальном мире.А что

жепроисходит  заегограницами?  Тамбушует океан,там разверзаются

бездны-  словом,"Сатанатам  правитбал".В  отличиеотТолстого,

полагавшего   возможным   параллельное   и    независимое   существование

двухмиров:  патриархального,замкнутогона  себеи   неизменного,  и

современного,   постоянно   меняющегося,   Островскийвидел   ихпринци-

пиальную   несовместимость,обреченность   застывшей,не   способной  к

обновлению    жизни.    Сопротивляясь   надвигающимся    новшествам,   вы-

тесняющей   его   "всей   стремительно   несущейся   жизни",патриархаль-

ныймир  вообщеотказываетсяэту  жизньзамечать,он  творитвокруг

себяособое  мифологизированное  пространство,   вкотором   -единст-

венном-  можетбытьоправдана  егоугрюмая,врачебная  всему чужому

замкнутость.

      ВокругКалинова  творитсяневообразимое:там  снебападают  це-

лые   страны,   населенные   кровожадными   народами:   например,   Литва

"на нас с неба упала... и где был какой бой с ней, там для памяти курганы

насыпаны".Там  живутлюди"с  песьимиголовами";там   вершатсвой

неправедныйсуд  султанМахнутперсидский   исултан   Махнут  турец-

"Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у  меня миллион,

тогда я поговорю". Этотмиллион дастКулигину на  судилище "право

сноса", будет самым веским аргументом в его пользу. А пока миллиона

нет,умница  Кулигин  "покоряется".  Покоряются,ведясвою тихую

обманную игру, все: Варвара, Тихон, лихой Кудряш,  покоряется затя-

нутыйуже  взамкнутое пространствоКалинова Борис.Катерина же

покоритьсяне  может.Выродившаясяв  патриархальномсознании в

пустой обряд Вера жива в ней, ее ощущение вины и греха прежде всего

личностно; она верует и кается с пылом первых христиан, не закосте-!

невшихеще  врелигиозной обрядности.И это  личностное восприятие

жизни,Бога,  греха,долгавыводит Катеринуиз замкнутою  круга и

  противопоставляетеекалиновскому  миру.Вней  увидели калиновцы

явлениекуда более  чужеродное, чемгорожанина Борисаили деклами-

рующетстихи  Кулигина.Потому Калинови организовалсяв судилище

над Катериной.

        В блестящем этюде "А судьи кто?" В. Турбин тонко исследует тему

суда в "Грозе": "Никого не хочет судить  Кулигин. Сусмешечкой укло-

няется от роли судьи простушка Варвара: "Что мне тебя судить?У меня

свои грехи есть." Но не импротивостоять охватившемуКалинов массо-

вому психозу. А психозразжигают двемельтешащих насцене чудачки:

странницаФеклуша  ибарыняс  лакеями."Феклушиныповествования

о Махнутах и людах с песьими головами представляются Турбину важ-

нейшим элементом поэтики пьесы: "И глядятся другв друга,будто в

зеркало, два мира: фантастический и реальный. И опять мы встречаем-

ся со сборищем монстров, кентавров. Правда, на сей раз их причудливыеН

фигуры - только фон, на котором, по мысли скиталицы-странницы,  С

яснее выступает праведность суда, творимого здесь, в  Калинове. Этот

суд затаился в ожидании жертвы. И жертва является: в раскатах грома,

в сверкании молнии раздается естественное, честное  слово взалкавшей

очищения грешницы.А чтобыло дальше,  слишком известно.Где-то в

царствеМахнутов  турецкогоиперсидского  Катерину,может быть,

помиловали бы; но в Калинове пощады ей нет.

        Гонимаяв бездну,в пропасть  всепроникающим, всенастигающим

словомсамодеятельномсуда,  грешницауходитиз  жизни:"В омут

лучше... Да скорей, скорей!"'