Понятие, виды и условия действительности гражданско-правовых сделок

[1]. Впоследствии был опубликован ряд работ, в которых понятие сделки получило дальнейшее развитие[2].

          Относительное обилие литературы, посвященной сделкам по ранее действовавшему законодательству, ни в коей мере не снимает актуальность исследуемой проблемы, тем более, что до сих пор нет единогласия в определении сделки, нет единого взгляда на соотношение воли и волеизъявления, нет также единого понимания  всех аспектов недействительных сделок и их правовой природы.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. определил сделки как действия, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений (ст. 26).

Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик[3], введенные в действие с 1 мая 1962 г., несколько шире определили это понятие: «сделками признаются действия граждан и организаций, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей» (ст. 14). Это определение было дословно перенесено в Гражданский кодекс РСФСР 1964 г.[4] (ст. 41). Определение сделки сформулированное в ст. 14 Основ и ст. 41 ГК РСФСР отличается от определения сделки в ГК РСФСР 1922 г. только тем, что в Основах ГК РСФСР перечисляются лица, совершающие действия, - граждане и организации, т.е. физические и/или юридические лица (субъекты сделок).                  

          Гражданский кодекс Российской Федерации, часть первая, введенный в действие с 1 января 1995 г.[5](ст. 153), почти дословно повторил понятие сделки, сформулированное в Основах и в ГК РСФСР.

          Таким образом, легальное определение сделки не изменилось с 1922 г. по настоящее время. Поэтому и сегодня возникают те же вопросы, которые обсуждались в литературе все эти годы.

Как было отмечено ранее, сделка — это юридическое действие. Но юридическим действием является и правонарушение. Что же отграничивает сделку от правонарушения?

В литературе предложена следующая классификация юридических фактов[6]: события и действия; последние распадаются на правомерные и неправомерные. Правомерные действия в свою очередь делятся на юридические акты и юридические поступки и т.д.

Поскольку мы не ставим своей задачей дать полную  классификацию юридических фактов, а только намерение  подойти к определению сделки путем ее отграничения  от других юридических фактов, то дальнейшее их деление на более детальные виды нас не интересует. Изложенная же выше  классификация юридических фактов, с которой в основном мы согласны, дает возможность подойти к рассмотрению вопроса о том, какие действия составляют сделку.

Сделку от деликтов отличает направленность на установление, изменение и прекращение гражданского правоотношения, но и то обстоятельство, что сделки являются действиями дозволенными, а деликты — действиями не правомерными. Кроме того, сделка направлена на достижение положительного результата, к которому и стремятся стороны. Наступление же отрицательных последствий не характерно для стремления субъектов самой сделки.

Обязательным признаком сделки является правомерность действия, составляющего ее существо. Правомерность действия — это конститутивный элемент сделки, отличающий ее от правонарушения. Отсутствие в конкретной сделке элемента правомерности означает, что возникшее по форме как сделка действие на самом деле является не сделкой, а правонарушением.

Таким образом, сделка — это правомерное юридическое действие, направленное на достижение определенных правовых последствий, и этим она отграничивается, во-первых, от событий, во-вторых, от неправомерных действий и, в-третьих, от других правомерных действий.

Признак направленности на достижение определенного правового результата, отграничивая сделку от других правомерных действий, вместе с тем, сближает ее некоторыми административными актами, которые не останавливают общую юридическую норму, определяющую обязательные правила поведения. Такие административные акты, относящиеся к конкретному случаю, порождают правоотношения, и в этом случае они, являются юридическими фактами.

          Сделки должны четко отграничиваться от подобных административных актов, которым также присущ признак направленности на достижение определенного правового результата.

          И сделка, и административный акт представляют собой правомерное волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение правоотношения. Однако административный акт, содержащий волю органа государственного управления, выражает начало властвования и обязательного выполнения этой воли. Сделка же есть выражение воли ее участников, действующих как равноправные субъекты гражданского права. Кроме того, сделка непосредственно устанавливает, и меняет или прекращает гражданское правоотношение, административный акт устанавливает административное правоотношение между органом, его издавшим, и адресатом: именно на основе акта будет установлено, изменено, прекращено гражданское правоотношение.

Мотив является необходимым элементом всякого волевого акта. Человек всегда действует под влиянием какого-либо мотива, составляющего психологическое основание действия. Мотив — это осознанное побуждение обуславливающее действие для удовлетворения какой-либо потребности человека. Возникая на основе потребности,  мотив представляет ее более или менее адекватное отражение.   Он отвечает на вопрос, почему человек ставит перед собой определенную цель и для достижения поставленной цели он действует определенным образом[7]. Мотив сделки является психологическим основанием ее совершения, но он лежит вне сделки.

По общему правилу мотивы, по которым совершена сделка, юридического значения не имеют[8]. Безразличное отношение к мотивам сделки связано тем, что они не входят в содержание сделки (за исключением условных), а распознание и оценка их очень трудна. Гражданский оборот стал бы слишком затруднителен,  неустойчив, если бы можно было оспаривать сделку ввиду того, что мотивы ее не оправдались.

Следует заметить, что ГК РФ (ч. 2 ст. 178) впервые установил, что заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Цель сделки — это предвосхищение в осознании результата, на достижение которого направлены действия[9]. Цель выступает как мысленное отражение потребности субъекта сделки в неразрывном единстве со стремлениями, интересами, эмоциями. Она направляет и регулирует действия, выражает активную сторону человеческого сознания.

                Цель в сделке — это то, к чему стремятся участник сделки, например, получение вещи в собственность при купле-продаже. Именно такой правовой результат и является целью сделки. Основание — это то главное, на чем зиждется сделка, то, что составляет ядро сделки.  Главное, что составляет ядро купли-продажи, — это получение вещи в собственность при условии уплаты денежного эквивалента.

Изложенное свидетельствует о том, что хотя «цель» и  «основание» — понятия не тождественные, в сделке они означают одно и то же.

                К категории «цель», которая имеет существенное значение в сделках, предъявляются два основных требования:

1) цель каждой сделки должна быть законной;

2) цель сделки должна быть осуществимой.

Хотя законодательство не устанавливает специальной нормы, регламентирующей осуществимость цели сделки, это качество правильно подмечено В.А. Рясенцевым: «Если в момент заключения сделки цель ее неосуществима, то сделка не имеет юридической силы. (Например, завещание вклада в пользу лица, о смерти которого в момент завещания вкладчик не знал)»[10].

Статья 14 Основ, ст. 41 ГК РСФСР, ст. 153 ГК РФ определили, что сделками признаются действия граждан (физических лиц) и организаций (юридических лиц).

Значит ли это, что все без исключения физические и юридические лица могут быть субъектами сделок? Конечно нет. К участникам сделок закон предъявляет ряд требований.

Статья 17 ГК РФ определяет, что гражданская правоспособность признается в равной мере за всеми гражданами.  Причем она возникает в момент рождения гражданина и прекращается его смертью. Правоспособность - понятие абстрактное — это только возможность быть субъектом всех тех прав и обязанностей, которые признаны и допущены объективным правом. Для того чтобы эта возможность из абстрактной могла стать конкретной,  лицо должно обладать дееспособностью, которая в полном объеме возникает с наступлением совершеннолетия, т.е. по достижении восемнадцати лет. В случае когда законом допускается вступление в брак до достижения восемнадцати лет, гражданин, не достигший восемнадцатилетнего возраста, приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак (ст. 21 ГК РФ).

Малолетние в возрасте от 6 до 14 лет вправе самостоятельно совершать:

1) мелкие бытовые сделки , 2) сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации,

3) сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения.

Признавая малолетних в возрасте до 14 лет недееспособными, закон все-таки наделяет их правом совершать конкретные юридические действия в отступление от общего правила. Изложенное дает нам основание считать, что малолетние в возрасте от 6 до 14 лет обладают конкретной дееспособностью, а малолетние в возрасте до 6 лет вообще не наделяются правомочиями.

Гражданский кодекс Российской Федерации разграничил дееспособность малолетних и несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.

Статья 26 ГК РФ установила, что несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет совершают сделки с письменного согласия своих законных представителей — родителей, усыновителей или попечителя. Сделка, совершенная таким несовершеннолетним, действительна также при ее последующем письмённом одобрении его родителями, усыновителями или попечителем.

          Несовершеннолетний вправе самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей, и попечителя: 1) распоряжаться своим заработком, стипендией иными доходами; 2) осуществлять права автора, произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллектуальной деятельности; 3) в соответствии с законом вносить  вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими; 4) совершать мелкие бытовые сделки и иные сделки, разрешенные малолетним в соответствии с п. 2 ст. 28 РФ. По достижении 16 лет несовершеннолетние так же вправе быть членами кооперативов в соответствии с законами о кооперативах.

Таким образом, законом (ст. 26 ГК РФ) установлено,  что несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет обладают ограниченной дееспособностью. Приведенные соображения свидетельствуют, что при решении вопроса о дееспособности (полной, конкретной или ограниченной) гражданское законодательство исходит прежде всего из возраста субъектов.

Однако ограничение дееспособности и недееспособность  связаны не только с возрастом. Статья 30 ГК РФ предусматривает, что гражданин, который злоупотребляет спиртными напитками или наркотическими веществами, ставит свою семью в тяжелое материальное положение, может быть ограничен судом в дееспособности в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации. Над ним устанавливается попечительство. Он может совершать  сделки по распоряжению имуществом, а также получать заработную плату, пенсию или иные виды доходов и распоряжаться ими лишь с согласия попечителя. Самостоятельно он может совершать только мелкие бытовые сделки, и в этом его положение схоже с положением малолетнего в возрасте от 6 до 14 лет, который также обладает только конкретной дееспособностью.

В соответствии со ст. 29 ГК РФ, гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом РСФСР. Над ним устанавливается опека. От имени гражданина, признанного недееспособным, сделки совершает опекун.

Необходимость медицинского критерия недееспособности вызвана тем, что «...без установления наличия или отсутствия психического расстройства суд должен был бы разбираться в разнообразии степеней и оттенков сознательности и психической уравновешенности людей»[11].

Устанавливая разный порядок признания недействительными сделок, совершенных лицами, признанными недееспособными, и лицами дееспособными, но находящимися в момент совершения сделок в таком состоянии, когда они не могли понимать значения своих действий или руководить ими, закон четко разграничивает эти состояния, что имеет большое теоретическое и практическое значение.

          Согласно ст. 171 ГК РФ ничтожна (недействительна) сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства.

По ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином хотя и  дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, признается судом недействительной по иску этого гражданина.

          Сопоставление этих норм закона приводит нас к выводу, что в первом случае речь идет об установлении условия (основания) ничтожности сделки, а во втором — условия (основания) оспоримости.

Таким образом, мы установили, что основанием недееспособности по закону служат возраст и психическое расстройство.

В связи с этим нельзя согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что понятия недееспособности и невменяемости близки между собой, поскольку и тому и другому присущи медицинский и психологический признаки, что содержание понятия недееспособности шире, чем содержание невменяемости, ибо первое включает в себя и недостижение определенного возраста.

Участие в сделках юридических лиц тоже связано с обладанием последними правоспособностью и дееспособностью.

Правоспособность юридического лица возникает с момента утверждения его устава или положения и государственной регистрации (ст. 49, 51 и 52 ГК РФ).

В отличие от гражданина, который, будучи всегда правоспособным, не всегда обладает дееспособностью, юридическое лицо одновременно становится и правоспособным, и дееспособным. Причем дееспособность, как и правоспособность, юридического лица определяется рамками его устава или положения и закона.

          Когда юридическое лицо выступает в качестве стороны в сделке, то условием ее действительности является соответствие этой сделки специальной или общей правоспособности юридического лица. Этот вопрос решается на основании закона и содержания устава или положения данного юридического лица.

Однако запрещение внеуставных сделок не должно стеснять деятельность юридического лица, направленную на достижение поставленных перед ним целей.

Круг сделок, которые вправе совершать юридические лица не определяется каким-либо исчерпывающим перечнем и не ограничивается лишь теми сделками, которые являются основным содержанием деятельности этого юридического лица. Оно может совершать самые разнообразные единичные сделки, которые сопутствуют основной деятельности юридического лица и диктуются целью юридического лица, установленной в его уставе или положении о нем.

Отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения (лицензий). В этом случае право юридического лица осуществлять такую деятельность возникает с момента получения соответствующей лицензии или в указанный в ней срок и прекращается по истечении срока ее действий, если иное не, установлено законом или иными правовыми актами.

Полные (научные) определения сделки, предложенные М.М. Агарковым, И.Б. Новицким и В.П. Шахматовым, а также исследование нами элементов и признаков сделки позволяют предложить определение сделки, которое, во-первых, включило бы все имеющие существенное значение ее признаки, во-вторых, отграничило сделку от других юридических фактов, в том числе от недействительных сделок.

Сделка должна обладать следующими признаками:

          1) сделка — юридическое действие, т.е. волевой акт;

          2) сделка — дозволенное, правомерное действие;

          3) сделка — действие, направленное на достижение положительного результата и приводящее к нему, т.е. к установлению, изменению или прекращению гражданских прав и обязанностей;

          4) участниками сделки могут быть только субъекты гражданского права — физические лица, обладающие дееспособностью (конкретной, ограниченной или пол­ной), и юридические лица, обладающие специальной или общей правоспособностью;

          5) действия могут быть односторонними (одного субъекта) и многосторонними (нескольких субъектов);

6) предметом сделки могут быть только имущественные отношения.

Определение сделки как правомерного действия дает возможность отграничить ее от действий неправомерных, т.е. правонарушений. Направленность действий на определенный правовой результат дает возможность отграничить сделку от других правомерных действий; совершение действий субъектами гражданского права, т.е. лицами равноправными, позволяет отграничить сделку от административных актов, которые также могут быть направлены на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений (прав или обязанностей).

Наконец,

7) волеизъявление субъекта (субъектов) должно соответствовать его (их) подлинной воле;

8) действие должно быть облечено в установленную законом или соглашением сторон форму.

[12].

          Несмотря на то, что воля имеет большое значение для права и составляет необходимую предпосылку возникновения права, являясь только внутренней волей лице она не способна влиять на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей Для этого внутренняя воля должна стать достоянием других лиц, она должна быть проявлена вовне, ибо воля не проявленная вовне, не имеет юридического значения Решение лица совершить сделку доводится до сведения других лиц посредством волеизъявления. Естественно, что воля, проявленная вовне, не перестает быть волей, но только таким способом она становится известной другим участникам гражданского оборота и может порождать правовые последствия.

Таким образом, в сделке следует различать два элемента: волю (субъективный) и волеизъявление (объективный). Оба эти элемента совершенно необходимы и  равнозначны. Только в их единстве заложена сущность сделки. Отсутствие любого из этих элементов означает отсутствие сделки.

          В литературе высказывались различные точки зрения по вопросу соотношения воли (субъективного элемента) и волеизъявления (объективного элемента).

Одни авторы считали, что закон отдает предпочтение воле[13], другие утверждали, что предпочтение законом отдается волеизъявлению[14], третьи занимали изложенную выше позицию о единстве и равнозначности воли и волеизъявления[15].

Таким образом, в литературе высказаны три различные точки зрения по вопросу соотношения воли и воле изъявления.

          Представляется, что в сделке должно обеспечиваться  единство, полное соответствие внутренней воли и волеизъявления, их равнозначность. Только в этом случае сделка будет действительной.

Тот же факт, что на поверхности находится волеизъявление, не означает, что закон ему придает решающее значение в противовес внутренней воле. Волеизъявление — это единственный способ сообщения о действительной внутренней воле субъекта другим участникам гражданского оборота. Поэтому, волеизъявление — следствие свободной воли субъекта сделки и обычно выражает ее действительное содержание.

          Совершенно очевидно, что нельзя противопоставлять  внутреннюю волю и способ ее проявления вовне. Ибо такое же объективное мерило можем мы приложить к намерению, помимо содержания действия и его формы. Именно в этом значении закон говорит о волеизъявлении, но исходит он из безусловного единства, воли и волеизъявления, не отдавая предпочтения ни одному, ни другому. И никакие соображения устойчивости гражданско-правовых связей не могут обусловить необходимостью считаться с тем, что было выражено вовне. В тех случаях, когда содержание волеизъявления не соответствует внутренней воле субъекта, закон (ст. 178, 179 ГК РФ) предоставляет возможность признавать такие сделки недействительными.

          Всегда предполагается (действует презумпция), что содержание волеизъявления полностью соответствует действительному намерению, действительной воле лица до тех пор, пока не будет доказано обратное.

При доказанности несоответствия волеизъявления внутренней воле неизбежно возникает вопрос о недействительности сделки. Следовательно, для того, чтобы сделка была действительной, требуется полное совпадение внутренней воли и волеизъявления, и ни тому, ни другому не отдается предпочтение.

          Ст. 178 и 179 ГК РФ, признающие недействительность сделок, совершенных под влиянием заблуждения, обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, как и ст. 170 ГК РФ, признающая недействительность мнимой, притворной сделки, подтверждают изложённое мнение.

          При нарушении этого единства в любом случае (что бы ни выступало на первый план — воля или волеизъявление) наступают условия (основание), при которых сделка может быть или должна быть признана недействительной.

Все изложенное выше относится и к формированию воли (волеобразованию) и проявлению воли (волеизъявлению) юридических лиц. Правда, процесс волеобразования последних проходит сложнее, чем у граждан. Являясь субъектом гражданского права, юридическое лицо способно формировать и изъявлять свою волю.  Причем воля юридического лица — это именно его воля хотя психологически она вырабатывается и изъявляет живыми людьми.

          При исследовании порядка и процесса волеобразования и волеизъявления юридических лиц необходимо  различать органы, волеобразующие и одновременно представляющие юридическое лицо вовне при совершении ими правомерных юридических действий, в том числе  и сделок (например, совет директоров, председатель правления, директор, генеральный директор, исполнительный директор и т.д., и органы, волеобразующие, не представляющие юридическое лицо вовне (например общее собрание кооператива, акционеров и т.д.).

          Формирование воли юридического лица носит, как правило, коллективный характер. Волеизъявление же осуществляют только определенный орган или уполномоченные этими органами представители, действующие на основании доверенности. Подлинным же и действительным участником своих правоотношений является само юридическое лицо.                     Сделка представляет собой единство субъективного (воля) и объективного (волеизъявление) элементов, причем на поверхности находится волеизъявление, с которым и связываются правовые последствия. Можно ли при таких условиях сказать, что понятия «волеизъявление» и «сделка» равнозначны, или волеизъявление не всегда означает сделку, т.е. между ними не всегда можно поставить знак равенства?

Для односторонних сделок достаточно одного волеизъявления, ибо одностороннюю сделку определяют как такую сделку, для совершения которой достаточно волеизъявлеия стороны, или как сделку, представляющую собой волеизъявление одной стороны (п. 2 ст. 154 ГК РФ).

Такое определение односторонней сделки позволяет поставить знак равенства между нею и волеизъявлением. Достаточно одного волеизъявления или, вернее, встречных совпадающих волеизъявлений двух или более участников договора и для так называемых консенсуальных договоров, достижение соглашения при которых означает заключение сделки, заключение договора.

Но сделками являются и так называемые реальные договоры, для совершения которых недостаточно одного волеизъявления (встречных волеизъявлений), а требуется еще и передача вещи, денег (например, договор займа, купли-продажи, перевозки и т.п.).

Изложенное свидетельствует о том, что понятие волеизъявление не охватывает всех видов сделок. Следовательно, оно не равнозначно сделке. Именно поэтому закон (ст. 26 ГК РСФСР 1922 г., ст. 14 Основ, ст. 41 ГК РСФСР, ст. 153 ГК РФ) пользуется понятием «действие», которое шире понятия «волеизъявление» и включает в себя, кроме волеизъявления, еще и передачу денег или вещей.

[16]. Форма в сделке представляет собой тот способ, при помощи которого фиксируется волеизъявление, направленное на совершение сделки. Способы выражения воли можно назвать формами выражения воли[17].

          Гражданское законодательство совершение сделок, по общему правилу, не связывает с соблюдением определенной формы. Согласно ст. 158 ГК РФ сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной).

          Закон выделяет словесную форму выражения воли и подразделяет ее на устную и письменную (простую и нотариальную). Эти формы сделок являются основными. В сделке речь делает доступным для восприятия других лиц принятое решение лица, а формы речи — устная и письменная — являются основными, предусмотренными законом, формами сделок[18].

          Сделка, которая может быть совершена устно, считается совершенной и в случае, когда из поведения лица явствует его воля совершить сделку (п. 2 ст. 158 ГК РФ). Молчание признается выражением воли совершить сделку в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон (п. 3 ст. 158 ГК РФ).

          Для тех же сделок, совершение которых не требует обязательной словесной формы (устной или письменной), применяются конклюдентные действия: из поведения лица явствует его воля совершить сделку, например, односторонняя сделка — принятие наследства — может быть совершена путем фактического вступления наследника в управление или владение наследственным имуществом (ст. 546 ГК РСФСР).

          Надо отметить, что молчание, хотя закон и придает ему значение воли лица, не имеет внешнего выражения. Этим молчание отличается от конклюдентных действий, при совершении которых воля находит выражение вовне.

Гражданское право России исходит из стремления максимального упрощения формы сделок. Но если в ряде случаев закон предъявляет определенные требования к форме сделок, то делается это исключительно в силу практической в том необходимости, избегая излишнего усложнения формы. Даже для договоров юридических лиц между собой закон устанавливает простую письменную форму.

Закон не содержит ограничений по поводу языка, на котором изложен документ, и относительно подписи, которая может и не совпадать с языком текста самого документа.

По содержанию документ должен отвечать требованиям ст. 432 ГК РФ, согласно которой договор считается заключенным, когда между сторонами, в требуемой в надлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным его условиям.

Под существенными пунктами следует понимать те, без которых сама сделка не может быть признана совершенной; к ним относятся те пункты договора, которые признаны существенными по закону или необходимы для договоров данного вида, а также все те пункты, относительно которых по заявлению любой из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Договор может быть заключен в любой форме, предусмотренной для совершения сделок, если законом для договоров данного вида не установлена определенная форма. Договор в письменной форме может, быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору (ст. 434 ГК РФ).

                Для совершения наиболее существенных и важных сделок закон устанавливает нотариальное удостоверение и государственную регистрацию, которые являются обязательными лишь в случаях прямо предусмотренных в нем. Из смысла ст. 434 ГК РФ следует, что если стороны условились заключить договор в нотариальной форме то и в этом случае нотариальное удостоверение обязательно. Это также предусмотрено и п. 2 ст. 163 ГК РФ.[19].

Хотя это определение правонарушения является об­щим, включающим характерные черты всех разновиднос­тей правонарушений (уголовных, административных, гражданских и т.п.), оно заслуживает самого серьезного внимания и при определении правовой природы недей­ствительных сделок.

Особенность гражданского права, заключается в том, что оно довольно часто запрещает объективно противоправные деяния, и особенность гражданско-правовой ответственности, которая в ряде случаев допускается и при отсутствии умысла или неосторожности. Именно эти особенности дают нам основание и в случае отсутствия вины, при наличии объек­тивной противоправности относить недействительные сделки к правонарушениям.

Мы можем с уверенностью сказать, что недействительные сделки по своей правовой приро­де отличны от сделок. Они являются гражданскими пра­вонарушениями, влекущими ответственность с помощью гражданско-правовых санкций. Причем правонарушениями являются не только виновно совершенные «недействительные сделки», но и те, которые только объективно не соответствуют требованиям закона. В этом проявляется отмеченная выше особенность гражданского права и гражданско-правовой ответственности. Именно она объясняет, почему отсутствие вины у владельца источника повышенной опасности не изменяет правовой природы его действия в случае причинения вреда, а также дает нам основания считать все недействительные сделки правонарушениями, независимо от того, совершены ли они виновно или без вины их участников.

Правильное и обоснованное определение правовой природы недействительных сделок имеет большое тео­ретическое и практическое значение, ибо признание их правонарушениями придает большую остроту и целе­направленность усилиям суда в борьбе с этими обще­ственно нежелательными и вредными явлениями.

Ни Основы, ни ГК РСФСР, ни ГК РФ, да и ранее действовавшее гражданское законодательство не содержат исчерпывающего перечня позитивных условий, кото­рым должна соответствовать сделка, чтобы она вызывала те правовые последствия, на достижение которых была направлена воля ее участников.

Объявляя недействительность сделок, отечественные цивилисты[20], судебная и арбитражная практика выработали четыре вида таких требований, в одном случае прямо говорящих о позитивных условиях, а в другом — о негативных условиях.

Во-первых, необходимо, чтобы определенными каче­ствами обладали субъекты, заключавшие сделку.

Сделка — это действие лица, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей. Поэтому совершить ее могут только лица, волевым действием которых закон придает юридическое значение. Такими являются дееспособные лица, Следовательно, для того, чтобы сделка была действительной, необходимо, чтобы ее участники обладали дее­способностью (полной, конкретной или ограниченной). Сделка, совершенная лицом недееспособным, недей­ствительна.

Закон признает недействительной сделку, хотя и совершенную дееспособным лицом, но в момент ее заключения находившимся в таком состоянии, когда оно не могло понимать значения своих действий или руководить ми (ст. 177 ГК РФ).

В отличие от граждан (физических лиц), которые могут быть субъектами сделок в зависимости от наличия у них дееспособности, юридические лица всегда дееспособны, и их участие в сделках определяется характером содержанием их общей и специальной правоспособности.

Сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями, указанными в его уставе, положении о нем, может быть признана судом недействительной (ст. 173 ГК РФ).

Таким образом, для действительных сделок прежде сего необходимо, чтобы ее субъекты (субъект) обладали правоспособностью и необходимым для данной сделки объемом дееспособности.

Во-вторых, необходимо, чтобы сделка была совершена в установленной законом форме. Недействительность сделки при несоблюдении требуемой законом формы вступает только в тех случаях, когда это прямо предусмотрено в законе (ст. 162, 165 ГК РФ). Такие же последствия наступают и в том случае, если, не соблюдена форма, предусмотренная соглашением сторон, хотя по, закону она и не является для данного вида соглашений обязательной (ст. 162 ГК РФ).

Когда же закон не содержит в себе прямых указаний на недействительность сделки, вследствие несоблюдения сторонами соответствующей формы они лишаются права, в случае спора, ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишаются права приводить письменные и другие доказательства (ч. 1 ст. 162 ГК РФ).

В-третьих, необходимо, чтобы воля субъектов сделки формировалась в нормальных условиях, а волеизъявление соответствовало их внутренней воле.

Чтобы сделка была действительной, необходимо, что бы воля формировалась свободно в нормальных условиях, а так же чтобы обеспечивалось полное соответствие волеизъявления внутренней воле лица.

При нарушении условий свободы формирования внутренней воли и при несоответствии между внутренней волей и волеизъявлением наступают условия, связанные с пороками воли, при которых сделка может быть или должна быть признана недействительной.

В-четвертых, необходимо, чтобы содержание сделки соответствовало требованиям закона.

Законность, правомерность сделки является одним и основных условий ее действительности. Именно поэтом закон (ст. 168 ГК РФ) признает ничтожной сделку, не соответствующую требованиям закона или иным правовым актам.

В связи с изложенным можно прийти к выводу, что сделка признается действительной и приводит к установлению, изменению или прекращению гражданских прав или обязанностей, на которые были направлены действия физических и юридических лиц, если: 1) по своему содержанию она соответствует требованиям закона или иным правовым актам; 2) участники сделки в должной мере правосубъектны, т.е. обладают правоспособностью и необходимым для данной сделки объемом дееспособности; 3) воля участников (участника) сделки формировалась в нормальных условиях, на нее не оказывалось постороннее влияние, извращающее ее содержание, т.е. они обладают свободной волей. Между внутренней волей и волеизъявлением нет противоречий, т.е. содержание внутренней воли передано посредством волеизъявления без каких-либо искажении; 4) волеизъявление выражено участниками (субъектами) в требуемой законом или соглашением форме.

Только совокупность всех указанных четырех условий обеспечивает действительность сделки и приводит к тем правым результатам, на достижение которых направлена их воля. Если хотя бы одно из этих условий окажется нарушенным, то это влечет за собой недействительность сделки (в отношении формы сделки, если с ее несоблюдением закон связывает недействительность), т.е. а не приведет к тем правовым последствиям, которые ответствуют ее содержанию[21].

ГК РСФСР 1922 г. не имел общей нормы, предус­матривающей недействительность сделок.

Основы (ч. 3 ст. 14) и ГК РСФСР (ст. 48) установили общее положение об их недействительности. Такие же общие положения о последствиях недействительных сделок содержит и ГК РФ (ст. 167).

Анализируя общее правило о недействительности сделок в 1965 г., О.А. Красавчиков правильно отметил их некоторые особенности, которые следует учитывать при их применении. Во-первых, предписание закона о недействительности сделки, не соответствующей требованиям закона, имеет императивный характер, а следовательно, суд (арбитражный суд) не вправе отступать от него и при рассмотрении споров не может признавать действительной сделку, которая не соответствует требованиям, закона, за исключением случаев, когда закон предоставляет ему право по иску определенных лиц признавать сделку действительной. Во-вторых, общий закон находится в определенной связи с иными специальными нормами о недействительности сделок. Это значит, что общая норма (тогда имелась в виду ч. 3 ст. 14 Основ и ст. 48 ГК РСФСР) применяется только тогда, когда нет специальных правил о недействительности определен­ных видов сделок. Если же имеются такие специальные правила, то суд при рассмотрении конкретных дел при­меняет именно их и нет необходимости в данном случае ссылаться на общую норму. В-третьих, суд при примене­нии общего правила должен указать конкретный закон, требованиям которого не отвечает сделка и который сам по себе не содержит указаний о ее недействительности. В-четвертых, общее правило о недействительности сдел­ки находится в определенной связи с общим положением об имущественных последствиях, вытекающих из факта признания сделки недействительной. Оно не приме­ряется только тогда, когда закон, предписаниям которого не соответствует сделка, содержит в себе указания относительно имущественных последствий при признании сделки недействительной. В-пятых, круг требований закона, которым должна соответствовать сделка, слагается из предписаний общих и специальных.

Указанные выше особенности регулирования следует учитывать и при рассмотрении конкретных дел в услови­ях ныне действующего законодательства (ГК РФ).

[22]. Характерно и то, что указанные русские авторы классифицировали не недействительные сделки, а их недействи­тельность.

Представляется необоснованным противопоставление оспоримых сделок и ничтожных, как и первоначально ничтожных и ничтожных в результате оспаривания, ибо и ничтожные и оспоримые сделки относятся к одной категории, одному виду юридических фактов - к гражданским правонарушениям (недействительным сделкам), которые противопоставляются сделкам.

Ничтожность и оспоримость означают только два метода, два способа признания сделок недействительными если они не соответствуют требованиям закона.

Именно по этим двум способам признания сделок недействительными и получили в литературе название ничтожные и оспоримые сделки как два вида недействи­тельных сделок, породивших первую классификацию, первое их разделение.

Различие между ничтожностью и оспоримостью (а ж ничтожных и оспоримых сделок) в другом. Оно относится к способам признания сделок недействительными. Закон различает случаи, когда сделка объявляется недействительной, и случаи, когда допускается ее оспаривание, т.е. различает недействительность сделки в зависимости от способа признания ее недействительной. В одном случае суд обязан объявить ничтожную сделку действительной по требованию любого физического или юридического лица, а также по собственной инициативе, а в отношении оспоримых сделок суд не вправе того сделать, если отсутствует соответствующее заявление заинтересованного лица, указанного в законе.

Тщательный анализ классификаций недействительных сделок, предложенных различными авторами, и (действующего законодательства приводит нас к выводу, то единственно обоснованной классификацией,  является разделение условий (оснований) недействительности сделок на два вида: 1) условия (основания), при которых сделка признается ничтожной; и 2) условия (основания), при которых сделка может быть оспорена. В зависимости от характера несоответствия требованиям закона и метода (способа) объявления все условия (основания) недействительности сделок, известные российскому законодательству, разделяются а два указанных вида, и всякое дальнейшее разделение, сякая дальнейшая классификация возможна только внутри каждого из них. Причем классифицироваться должны не недействительные сделки, как это чаще всего делалось в правовой литературе (да и в законе), а условия (основания) недействительности сделок, поскольку о своей правовой природе все недействительные сделки являются гражданскими правонарушениями и их классификация не имеет смысла. Тогда как условия (основания) недействительности необходимо классифицировать (разделить), чтобы определить различный порядок (метод, способ) признания сделок недействительными.

[23]. Одним из возможных признаков, такого рода сделок может служить уголовная наказуемость соответствующего действия.

Было бы целесообразно, чтобы сам законодатель определил круг законов, которые составляют «основы правопорядка». Очевидно, что и формулировка ст. 169 ГК РФ была бы иной. Тем более, что диспозиция данной статьи не совпадает с заголовком этой нормы — «Не действительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности». Диспозиция же нормы сформулирована таким образом, что сделка признается ничтожной, если она совершена с целью заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Следовательно, ничтожной признается сделка, противоречащая как основам нравственности, так н основам правопорядка.

Совершенно очевидно, что для признания сделки ничтожной по ст. 169 ГК РФ с последствиями, предусмотренными частями второй и третьей, явно недостаточно, чтобы сделка не соответствовала (противоречила) только основам нравственности. Тем более, что «нравственность» (мораль) — это понятие не юридическое.

Последствия же, предусмотренные ст. 169 ГК РФ для недействительных сделок, аналогичны последствиям, которые предусматривала для недействительных сделок ст. 49 ГК РСФСР.

Изменения, которые законодателю следует внести ст. 169 ГК РФ, позволят отграничить сделки, подпадающие под признаки этой статьи, от оснований для признания недействительными сделок, не соответствующих требованиям закона и иных правовых актов, предусмотренных ст. 168 ГК РФ.

Основы гражданского законодательства легально установили, что юридическое лицо обладает специальной правоспособностью, которая определяется установленными целями его деятельности (ст. 12), а затем ГК  РСФСР признал недействительной сделку, совершенную юридическим лицом в противоречии с этими целями (ст. 50).

Круг внеуставных сделок определить не просто, так к учредительные документы юридических лиц не содержат и не могут содержать исчерпывающего перечня сделок, которые относятся к сфере их деятельности.

Гражданский кодекс Российской Федерации содержит две нормы, определяющие основания (условия) недействительности сделок юридических лиц. Статья 173 ГК РФ предусматривает недействительность сделки юридического лица, которая совершена с превышение пределов его правоспособности.

Как видно из содержания (диспозиции) этой статьи сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах, либо юридическим лицом, не имеющим лицензию на занятие соответствующей деятельностью, может быть признана судом недействительной по иску этого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности.

Статья 174 ГК РФ предусматривает последствия ог­раничения полномочий на совершение сделок представителя физического лица или представителя и органа юридического лица.

Из содержания (диспозиции) этой статьи следует, что если полномочия лица на совершение сделки ограниче­ны договором либо полномочия органа юридического лица — его учредительными документами по сравнений с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки в которой совершается сделка, и при ее совершении та­кое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случае, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях.

При применении ст. 173 и 174 ГК РФ следует иметь в виду, что по сравнению со ст. 12 Основ, устанавливающей для юридического лица специальную правоспособность, ст. 49 ГК РФ установила, что юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям его деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности (специальная правоспособность).

Коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом (общая правоспособность — ч. 2 ст. 49 ГК РФ).

Специальной, правоспособностью обладают также юридические лица, которые занимаются отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом только на основании специального разрешения (ч. 3 ст. 49 ГК РФ). Следовательно, ст. 49 ГК РФ для одних юридических лиц установила специальную правоспособность, а для других — общую правоспособность.

Гражданский кодекс Российской Федерации установил границы, при которых наступает недействительность сделок недееспособных.

Статья 171 ГК РФ предусматривает недействительность сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным. Согласно этой норме сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, ничтожна. Она предусматривает двустороннюю реституцию. Кроме того, дееспособная сторона обязана возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если она знала или должна была знать о недееспособности другой стоны.

Для признания недействительной сделки недееспособных не имеет значения, кто является их контраген­том — гражданин или юридическое лиц.

Субъективный момент для недействительности такой сделки также не имеет значения. Сделка признается недействительной независимо, от того, создавала ли сторона, что она совершает сделку с лицом не могущим самостоятельно участвовать в сделке вообще или не могу­щим самостоятельно принимать участие в такого рода сделках, или нет. Существенно только то, что одной из сторон является недееспособный.

Вместе с тем ничтожная сделка может быть, реанимирована. В интересах гражданина, признанного недеес­пособным вследствие психического расстройства, совер­шенная им сделка может быть по требованию опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого гражданина.

Гражданский кодекс Российской Федерации снизил до 14 лет дееспособность физических лиц (конкретную дееспособность) по сравнению ГК РСФСР и соответственно установил недействительность сделки, совершенной несовершеннолетним, не достигшим 14 лет.

Согласно ст. 172 ГК РФ признается ничтожной сдел­ка, совершенная несовершеннолетним, не достигшим 14 лет (малолетним), за исключением мелких бытовых сделок, а также сделок малолетних, которые они вправе совершить самостоятельно в соответствии со ст. 28 ГК РФ, т.е. в пределах конкретной дееспособности малолетних.

Как и в соответствии со ст. 171 ГК РФ, ничтожная сделка может бить реанимирована согласно п. 2 ст. 172 кодекса. В интересах малолетнего совершенная им сделка может быть по требованию его родителей, усыно­вителей и опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде малолетнего.

К числу условий, вызывающих ничтожность сделки, ГК РФ относит  совершение ее лишь для вида, без намерения создать юридические  последствия, а также намеренное выражение сторонами не того решения воли, какое в действительности состоялось и согласовано, а какого-то другого, которое совершается с целью прикрыть первое. Сделки, совершенные при таких усло­виях, было принято, называть: первые — мнимыми, а вто­рые — притворными.

Мнимая сделка может быть совершена в любой фор­ме, но, как правило, стороны стараются облечь ее в пись­менную (простую или нотариальную) форму, чтобы доку­мент мог послужить доказательством ее совершения, не говоря уже о том, что предписанная законом форма со­блюдается всегда.

Как показывает судебная практика, факт облечения сделки в предписанную законом форму не должен служить поводом для того, чтобы отказаться от проверки со­ответствия заключенной сделки действительным взаи­моотношениям сторон; при отрицательном ответе на этот вопрос сделка как мнимая должна признаваться не­действительной[24].

Мнимые сделки чаще всего преследуют какую-то противозаконную цель. Однако это не обязательно. Ус­тановление мнимости сделки всегда представляет опре­деленные трудности, но это не значит, что сделку можно признать фиктивной на основании одних лишь предполо­жений. Это подтверждается и судебной практикой[25].

Притворная сделка схожа с мнимой тем, что и здесь имеет место расхождение между волей и волеизъ­явлением, но если при совершении мнимой сделки ее участники вовсе не желают наступления правовых по­следствий, свойственных ее содержанию, то при совер­шении притворной сделки стороны имеют намерение своими действиями вызвать правовой эффект, но не тот, который по закону является результатом данного воле­изъявления, а другой, о котором они фактически догово­рились. За притворной сделкой всегда скрывается дру­гая сделка. Поэтому закон, признавая притворную сделку всегда недействительной (хотя прямо об этом не говорится в тексте ст. 53 ГК РСФСР, а только в ее заголовке) - ст. 170 ГК РФ (ничтожной), предлагает применять правила, относящиеся к той сделке, которую стороны  действительно имели в виду.

Одним из отличительных признаков притворной сделки является совершение иного вида действий (ино­го вида сделки, чем стороны на самом деле имели в виду). Например, совершается договор дарения (безвоз­мездный) дома, вместо купли-продажи, чтобы не допус­тить реализацию права преимущественной покупки (ст. 120 ГК РСФСР, ст. 250 ГК РФ).

Нарушение формы, предписанной законом под страхом недействительности (ст. 45 ГК РСФСР и п. 2 ст. 162, п. 1 ст. 165 ГК РФ), также приводит к ничтожнос­ти сделок.

Гражданское законодательство по общему правилу не связывает совершение сделок с соблюдением опре­деленной формы. Оно исходит из стремления ее упро­щения. Если же в ряде случаев закон предъявляет опре­деленные требования к форме сделок, то делается это, как правило, в силу практической в том необходимости.

Статья 43 ГК РСФСР устанавливала, что сделки, исполняемые при самом их совершении, независимо от суммы, могут совершаться устно. В указанных сделках исполнение во времени совпадает с моментом ее совершения. Следует отметить, что такое совпадение возможно только в случае, если обязанности сторон состоят в одновременном и однократном совершении, как прави­ло, встречных и разовых действии.

Такие же условия для устных сделок предусмотрены ст. 159 ГК РФ.

Некоторые сделки хотя и исполняются в момент совершения, но все-таки не могут быть заключены в устной форме, так как закон для них устанавливает обязатель­ную письменную (простую или нотариальную) форму. Именно поэтому, ст. 159 ГК РФ содержит оговорку, что устная форма не применяется, если законом или соглашением сторон ус­тановлена иная форма. Статьи 160, 161, 162, 163, 164 и 165 ГК РФ, учитывая сложность и дли­тельность отношений в одних случаях, значительность Материального интереса — в других, опасность сообще­ния свидетелями неточных сведений — в третьих, уста­навливают обязательность письменной формы для сделок: 1) юридических лиц между собой, и с гражданами, за исключением сделок, исполняемых при самом их со­вершении (ст. 159 ГК РФ), и отдельных видов сделок, для которых иное установлено, законодательством; 2) граждан между собой на сумму превышающую не менее чем в, десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случаях, предусмотренных законом — независимо от суммы сделки (ст. 161 ГК РФ).

Несоблюдение простой письменной формы сделки в тех случаях, когда она признается законом обязательной (ст. 44 ГК РСФСР, ст. 162 ГК РФ), может влечь за собой двоякие последствия. В одних случаях закон повышает процессуальное значение требуемых письменных документов. Он придает им значение допустимых средств доказывания.

Когда несоблюдение требуемой законом простой письменной формы сделки не влечет за собой ее недействительность, закон (ч. 1 ст. 46 ГК РСФСР и ст. 162 ГК РФ) лишает стороны права в случае спора ссылаться в  подтверждение сделки на свидетельские показания. В этих случаях наличие или отсутствие документа не влияет на существо правоотношения, а имеет только процессуальное значение.

В других случаях несоблюдение простой письменной формы, когда это прямо указано в законе или соглашении сторон, влечет за собой недействительность сделки (ч. 2 ст. 46 ГК РСФСР, п. 2 ст. 162 ГК РФ). Несоблюдение письменной формы внешнеэкономической сделки всегда влечет ее недействительность (ч. 2 ст. 45 ГК РСФСР I п. 3 ст. 162 ГК РФ).

В этих случаях существование самой сделки связывается с документом, который приобретает конститутивное значение. Для совершения наиболее существенных 1 важных сделок устанавливается нотариальное удостоверение, которое является обязательным лишь в случаях прямо указанных в законе (ст. 47 ГК РСФСР, ст. 163 П РФ). Согласно пп. 2 п. 2 ст. 163 ГК РФ нотариальное удостоверение также обязательно в случаях, предусмотренных соглашением сторон, хотя по закону для сделок данного вида эта форма не требовалась.

Поскольку нотариальному удостоверению сделки придается столь большое значение, естественно, что ее несоблюдение, в случаях, когда она является обязательной, всегда влечет за собой ее ничтожность (недействи­тельность), что устанавливалось ГК РФ (п. 1 ст. 165).

Следует также заметить, что закон не допускает; реа­билитации в случае несоблюдения простой письменной формы, когда закон с этим связывает ее обязательную недействительность.

[26]. В этом случае порочность сделки заключается в расхождении между действительной волей и волеизъявлением, которое сложилось под влия­нием обмана, тогда как характерным для сделки является свободное, добровольное волеизъявление. Известно, что обман совершается для того, чтобы ввести в заблужде­ние других лиц посредством лжи, умолчания, сознательного сокрытия чего-то, преднамеренного совершения отдельных действий[27]. Если нет введения субъекта сделки заблуждение, то нет и обмана[28]. Таким образом, обманом является действие, совершенное с прямым умыслом. Не обязательно, чтобы обман исходил от участника сделки. Он будет налицо и тогда, когда обманные действия совершит третье лицо по сговору с участники сделки или когда последний только использует обманные действия третьего лица, действовавшего независимо от него, ибо недопустимо использование чужой ошибки в расчете на то, что именно ее наличие послужи причиной совершения сделки[29]. Причем умолчание, использование чужих обманных действий должно быть также умышленным, так как без этого не будет обмана. Не будет обмана и в том случае, если ложное, неправильное не соответствующее действительности представление было создано случайно или по неосторожности. Однако умышленное использование этого контрагентом для побуждения другой стороны заключить сделку следует расценивать как обман.

Очень близки к сделкам, совершенным под влиянием обмана, сделки, совершенные вследствие злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной.

По какой-либо причине, не имея возможности лично совершить сделку, лицо поручает это сделать другому лицу, которое снабжается доверенностью и выступает от имени и за счет представляемого. Поскольку представитель является выразителем воли представляемого, юридические последствия его действий возникают непосредственно у представляемого.

Статья 179 ГК РФ не имеет в виду беззаботность, небрежность и т.п. представителя при выполнении им поручения, ибо, выбирая представителя, лицо должно учитывать его способности и возможности, а также осмотрительность и доверяет ему, следовательно, несет ответственность за выбор представителя и при неудачном выборе не может на это ссылаться для опорочивания сделки, совершенной представителем, если последний действовал в пределах полномочий. Закон имеет в виду умышленные действия представителя, направленные во вред представляемому, которые предста­витель совершает, вступив в сговор с контрагентом.

В сделках указанного типа проявляется расхождение между волей представляемого и волеизъявлением представителя, причем это расхождение обуславливается сговором между, представителем и контрагентом, направленным на обман представляемого. Если исходить из того, что обман может иметь значение только в том случат, когда он исходит от контрагента по взаимной сделке или от лица, в пользу которого совершается односторонняя сделка, то выделение в самостоятельное условие оспоримости злонамеренного соглашения представителя с контрагентом будет оправдано.

Поскольку для сделки характерна добровольность волеизъявления, а насилие и угроза являются разновид­ностью единого понятия «принуждение», закон связывает с ними возможность оспоримости и признания сделки недействительной. В этих случаях также имеет место расхождение между волей и волеизъявлением, которое обусловлено неправомерным принуждением лица к вы­ражению того, что не соответствует его действительной воле.

Нередко под насилием понимают применение физи­ческой силы (побои, истязания и т.п.), чтобы добиться выражения воли совершить сделку, а угроза считается психическим воздействием, направленным на то, чтобы склонить лицо заключить сделку[30].

Иногда различие между ними видят в том, что угро­за — это предупреждение о причинении зла в будущем, в то время как насилие — это зло, осуществленное в на­стоящем.

Для недействительности сделки, совершенной под влиянием угрозы, не имеет значения, исходит ли она от контрагента или от посторонних лиц, причем в послед­нем случае не важно, знал или не знал один из участни­ков сделки, что ко второму участнику применялась угро­за. Это может иметь значение при определении матери­альных последствий. Не имеет значения также и то, от­носится ли угроза к стороне по сделке или же к другому лиц:/, интересы которого ему настолько близки, что он го­тов совершить нежелательную для себя сделку.

Из этого правила может быть только одно исключе­ние — это достижение при осуществлении угрозы того же правового результата, что и с помощью сделки, зак­люченной без влияния угрозы.

Чтобы быть способной опорочить сделку, угроза должна обладать целым рядом свойств: она должна быть се­рьезна, осуществима, касаться важных имущественных или неимущественных интересов потерпевшего или его близких. Причем все эти моменты должны учитываться. с точки зрения лица, в отношении которого применена угроза.

Надо заметить, что материальная невыгодность сдел­ки не должна считаться необходимым условием для ее опорочивания.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. в ст. 33 со­держал условия оспоримости сделки которые в литературе получили название кабальности. В этих недействительных сделках характерно то, что одна из сторон дей­ствует под давлением тяжелого материального положе­ния, безвыходных материальных трудностей, которые по­буждают ее совершить сделку, не соответствующую ее интересам, а другая сторона пользуется этим безвыход­ным положением.

Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. иначе сформули­ровал условия оспоримости: «сделка, которую граждане был вынужден совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя усло­виях».

Стечение тяжелых обстоятельств — понятие болеет широкое, оно включает в себя не только тяжелое материальное положение, но и любую тяжелую личную ситуа­цию, которую использует другая сторона, чтобы побудить контрагента заключить сделку на крайне невыгодных ус­ловиях. Например, лицо, у которого тяжело болен близ­кий человек, имеет достаточно денег, чтобы приобрести необходимое лекарство, но в силу его дефицитности не может его достать. Пользуясь этим, другое лицо, у которого есть это лекарство, побуждает его отдать в обмен ценную вещь, которая в десятки раз дороже лекарства. Такая сделка может быть признана недействительной, как совершенная под влиянием стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях, хотя это лицо и не находилось в тяжелом материальном положении.

Для признания сделки недействительной по этому основанию необходимо, чтобы: а) лицо совершило ее под влиянием стечения тяжелых обстоятельств (куда «включается не только тяжелое материальное положение, но и другие личные обстоятельства, побуждающие его совершить сделку, которую бы при иных условиях оно не заключило); б) сделка была совершена на крайне невы­годных условиях (вещь отдана безвозмездно или во мно­го раз дешевле ее действительной стоимости); в) кон­трагент воспользовался стечением тяжелых обстоя­тельств другой стороны; г) контрагент знал о ее крайней невыгодности для другой стороны.

Хотя судебная практика последних десятилетий не знала кабальных сделок, тем не менее ныне действую­щий Гражданский кодекс Российской Федерации в ст. 179 сохранил условия недействительности сделки, совершенной лицом при стечении тяжелых обстоя­тельств.

Основанием для признания сделки оспоримой так же является дееспособность участника сделки.

Кроме упомянутого выше, ныне действующий Гражданский кодекс Россий­ской Федерации (п. 4 ст. 26) устанавливает, что при на­личии достаточных оснований по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя либо органа опеки и по­печительства суд может ограничить или лишить несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет права самосто­ятельно распоряжаться своим заработком, стипендией или иными доходами, за исключением случаев, когда такой несовершеннолетний приобрел дееспособность в полном объеме в соответствии с п. 2 ст. 21 (вступление  в брак) или со ст. 27 ГК РФ (эмансипация).

Продажа же несовершеннолетним вещей, ее необходимость и целесообразность не может решаться им самостоятельно, она должна быть поставлена под контроль, несовершеннолетний должен согласовывать ее с лицами, несущими о нем заботу. Причем ГК РФ требует пись­менного согласия на совершение сделки несовершенное летнего в возрасте от 14 до 18 лет (п. 1 ст. 26).

Этими же соображениями обусловлено требование, что все иные сделки (кроме указанных в п. 2 ст. 26 ГК РФ) несовершеннолетние со­вершают с согласия родителей, усыновителей или попе­чителя.

Признание недействительной сделки, совершенной несовершеннолетним, старше 14 лет (по ГК РФ), складывается из следующих моментов:

а) совершение им сделки за пределами, указанными в ст. 26 ГК РФ; б) отсутствие пред­варительного согласия или последующего одобрения родителей, усыновителей или попечителя на совершение данной сделки несовершеннолетним; в) обращение указанных лиц (родителей, усыновителей или попечителя) в суд с иском о признании сделки недействительной.

Гражданский кодекс Российской Федерации установил следующее: во-первых, п. 1 ст. 26 ГК РФ говорит, что несовершеннолетние от 14 до 18 лет совершают сделки (за исключением названных в пункте втором этой статьи) с письменного согласия своих законных представителей — родителей, усыновите­лей или попечителя; во-вторых, сделка, совершенная та­ким несовершеннолетним, действительна также при ее последующем письменном одобрении его законными представителями; в-третьих, согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ "иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть заявлен в течение одного года со дня; когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недей­ствительной. Отсутствие возражений в течение этого срока со стороны законных представителей несовершен­нолетнего может рассматриваться как достаточное осно­вание, свидетельствующее об их одобрении сделки, которое равнозначно предварительному согласию и устраня­ет ее первоначальный порок.

С введением в действие в 1964 г. ГК РСФСР суды получили возможность применения гражданско-правовых средств воздействия на лиц, злоупотребляющих алкоголем или наркотическими веществами, путем ограничения их дееспособности на основании ст. 16 ГК РСФСР. Эта мера, которой не знало ранее действовавшее гражданское законодательство, была принята в интересах семьи. Ныне действующий Гражданский кодекс РФ в ст. 30 сохранил эту норму, а ст. 176 ГК РФ регламентирует недей­ствительность сделки, совершенной гражданином, ограниченным судом в дееспособности.

Злоупотреблением спиртными напитками или наркотическими веществами, дающим основание для ограничения дееспособности гражданина, является такое чрезмерное или систематическое их употребление, которое находится в противоречии с интересами семьи и влечет за собой непосильные расходы на их приобретение, что вызывает материальные затруднения и ставит семью в - тяжелое положение.

Установив указанные обстоятельства, суд признает данное лицо ограниченно дееспособным, а органы здра­воохранения на основании этого решения суда устанав­ливают над ним попечительство. Это производится с це­лью лишения этого лица возможности самостоятельно получать и распоряжаться своим заработком и другими доходами (авторский гонорар, вознаграждение за откры­тие, изобретение и т.п.), а также совершать сделки по распоряжению имуществом (продавать, дарить, менять, завещать, покупать и т.д.). Все действия подобного рода в интересах семьи ставятся под контроль попечителя, и согласно ст. 55 ГК РСФСР, ст. 176 ГК РФ по иску попечи­теля судом должны признаваться недействительными' все сделки по распоряжению имуществом, совершенные без его согласия лицом, ограниченным в дееспособности.

Субъектом сделки, недействительной по ст. 55 ГК РСФСР, ст. 176 ГК РФ, не может быть лицо, хотя и злоупотребляющее спиртными напитками или наркотическими веществами, но еще не признанное судом ограниченно дееспособным.

В отличие от ст. 171 ГК РФ согласно которым признается недействительной (ничтожной) сделка, совершенная гражданином, признанным судом недееспособным вследствие психического расстройства (вследствие душевной болезни или слабо­умия), ст. 177 ГК РФ предусматрива­ют возможность признания недействительной сделки, со­вершенной хотя и дееспособным лицом, но находящимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда оно не могло понимать значения своих действий или руководить ими.

Недееспособность может быть обус­ловлена только устойчивой душевной болезнью или сла­боумием. В то время как временная неспособность по­нимать значение своих действий и руководить ими вызы­вается функциональными расстройствами психики, нару­шением физиологических процессов в организме или иными болезненными явлениями (например, острое пси­хическое заболевание, изнурительная болезнь, опьянение, одурманивание наркотиками, гипноз и т.п.). Такое состо­яние может наступить при самых различных обстоятель­ствах, и поэтому необходимо учитывать, не только состо­яние лица, но и все другие обстоятельства, характеризу­ющие обстановку, в которой была совершена оспаривае­мая сделка. Это состояние не совпадает ни с невменяе­мостью[31], ни с недееспособностью.

Для признания сделки недействительной на основа­нии ст. 177 ГК РФ, необходимо: а) на­хождение лица в таком состоянии, когда оно не может понимать значения своих действий или руководить ими (причем не обязательно должна быть поражена и интел­лектуальная и волевая сфера одновременно); б) совер­шение в таком состоянии сделки; в) возбуждение этим лицом спора о признании сделки недействительной.

Сделки этой категории (ст. 177 ГК РФ) требуют каждый раз установления не только причин поражения сознания или воли субъекта, но и самого факта, что он не понимает значения своих действий или не может руководить ими. При этом основное значение имеет не то, что именно явилось причиной такого состоя­ния, а то, что, совершая сделки, лицо не понимало значе­ния своих действий или не могло ими руководить.

Признаков ст. 177 ГК РФ надо при­держиваться и в том случае, если лицо страдало душев­ным заболеванием (расстройством) или слабоумием, но в установленном порядке не было признано недееспо­собным. В таком случае требуется доказывать, что имен­но в этот момент, когда совершалась данная сделка, лицо не понимало значения своих действий или не могло ими руководить. Из общего правила о том, что иск о призна­нии сделки недействительной может заявить только лицо, которое при ее совершении находилось в таком состоянии, что не могло понимать значения своих дей­ствий или руководить ими, в таком случае должно быть допущено исключение. Такое лицо, которое вследствие психического заболевания (расстройства) или слабо­умия не в состоянии руководить своими действиями, в соответствии со ст. 15 ГК РСФСР, ст. 29 ГК РФ должно быть признано недееспособным, и ему назначается опекун, который и может предъявить иск в интересах недее­способного подопечного.

Исследованные условия оспоримости сделок не являются исчерпывающими, к ним могут относиться и другие сделки, которые могут быть оспорены.

[1] Понятие сделки по советскому гражданскому праву//Советское государство и право. 1946. № 3-4. С. 55.

[2] Генкин Д. М. Недействительность сделок, совершенных с целью противной закону//Ученые записки ВИЮН. Вып.V. 1947; Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. 1954.

[3] В дальнейшем именуются «Основы».

[4] В дальнейшем именуется ГК РСФСР.

[5] Далее именуется ГК РФ

[6] Красавчиков О.А. Теория юридических фактов в советском гражданском праве. Автореф. Дисс.канд.юр.наук., Свердловск,1950. С. 10.

[7] Иванов П. И. Психология. И., 1959. С. 304.

[8] Новицкий И. Б. Указ. соч. С. 23.

[9] Философский словарь/Под ред. М. М. Розенталя, П. Ф. Юдина. 1968. С. 322.

[10] Рясенцев В. А. Сделки по советскому гражданскому праву. М., 1951. С. 9.

[11] Судебная психиатрия: Руководство для врачей / Под ред. У. М. Файнберга. 1950. С. 13.

[12] Толстой В. С. Понятие и значение односторонних сделок в гражданском праве: Автореф. канд. дис. М., 1966. С. 3; Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. Госюриздат, 1954. С. 9, 19.

[13] Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Изд-во ЛГУ, 1960. С. 7; Шахматов В. П. Основные проблемы теории сделок по советскому гражданскому праву: Автореф. канд. дис. 1951 г. С. 89.

[14] Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 22; Занковская С. В. Существенное заблуждение в сделке в советском гражданском праве: Автореф. канд. дис. М., 1950. С. 7; Советское гражданское право. Т. 1, 1959. С. 154.

[15] Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву  // Советское государство и право, 1946, № 3-4. С. 46; Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. Госюриздат, 1958. С. 50.

[16] Куник Я.А. Гражданско-правовые сделки. Представительство. Общее учение об обязательстве. Способы обеспечения обязательств. // МИНХ им. Г.В. Плеханова, М., 1960. С. 10.

[17] Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 56.

[18] Покровский Б.В. Понятие и значение письменной формы сделок в гражданском праве // Труды Института философии и права Казахстана. Т. 4, Алма-Ата,1960. С. 149.

[19] Самощенко И. С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М.: Юридическая литература, 1963. С. 18.

[20] Иоффе О. С. Советское гражданское право. Изд-во Юридическая литература, 1967. С. 268; Гражданское право. Изд-во Юридическая литература, 1969. Т. 1. С. 192-197; Советское гражданское право. Изд-во Высшая школа, 1968. С. 239.

[21] Оганесян С. А. Недействительность сделок по статьям 32 и 33 Гражданского кодекса (1922 г.): Автореф. канд. дис. Ереван, 1955. С. 8.

[22] Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1911. С. 178; Синайский В. И. Русское законодательное право. Вып. 1. Киев. 1917. С. 106; Мейер Д.И. Русское гражданское право. 1900; Гримм Д.Д. Основы учения о юридической сделке. Спб, 1900; Победоносцев К. П. Курс гражданского права. 1896.

[23] Комментарии части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1995; Брагинский М. И. Сделки, виды и формы//Комментарий к новому ГК РФ. М., 1995. С. 42.

[24] Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1962. № 5. С. 9.

[25] Судебная практика Верховного Суда СССР. 1965. № 5. С. 22.

[26] Сделки//Советская юстиция. 1940. № 19-22. С. 15.

[27] Селиванов Ф. А. Заблуждение и пороки. Томск, 1965. С. 9-10.

[28] Судебная практика Верховного Суда СССР. 1952. № 11. С. 31.

[29] Советское гражданское право. 1950. Т. 1. Гл. Х. С. 228; Новицкий И. Б. Недействительные сделки// Вопросы советского гражданского права. Изд-во АН СССР, 1945. С. 68-69.

[30] Сделки. Советская юстиция. 1940. № 19-20. С. 15.

[31] Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. 1954. С. 101.