Томас Пабло Паскеро - Гомеопатия

	Загрузить архив:
	Файл: ref-22088.zip (296kb [zip], Скачиваний: 95) скачать

Томас Пабло Паскеро

ГОМЕОПАТИЯ

Русское издание

Паскеро, Томас Пабло

         Гомеопатия. - 264 с.

«Гомеопатия» — сборник лучших статей одного из самых замечательных гомеопатов современности - Томаса Пабло Паскеро (1904-1986). В книге рассмотрены основы гомеопатической философии, позволяющие понять смысл и значение виталистической теории, лежащей в основе взглядов Ганемана и Кента на природу и смысл человеческой жизни. Клинические аспекты книги включают разбор случаев, поиск симилиума, детскую психологию в гомеопатии. В книгу включены также избранные главы по Ma­teria Medica. Книга ориентирована на врачей-гомеопатов.

Об авторе и его книге

Томас Пабло Паскеро - гомеопат с мировым именем, был почетным основателем Ме­дицинской гомеопатической школы Аргентины. Классический гомеопат школы Кен­та, он учился в Чикаго у непосредственного преемника Кента доктора Артура Триммера и обладал таким глубоким знанием и пониманием классического метода, которого ред­ко кому удается достичь. Помимо прочего, он привнес в свою работу глубокое знание психологии, которое, в сочетании с классическими принципами, помогали ему лучше понять, а следовательно, и лечить каждый конкретный случай пациента.

Многочисленные работы Паскеро по всем разделам гомеопатии отражают его глубокую любовь и уважение к человечеству, как в здоровье, так и в болезни, стрем­ление развить его потенциал и помочь преодолеть моральные и физические ограни­чения посредством лучших достижений гомеопатического лечения, что ставит его в один ряд с блестящими представителями гуманистической медицины. Гомеопатия -это сборник его лучших статей, которые он написал в течение своей долгой и про­дуктивной жизни.

Эта книга, начинающаяся с раздела, посвященного гомеопатической философии, помогает понять смысл и значение виталистической теории, которая лежит в основе взглядов Ганемана и Кента на природу и смысл человеческой жизни. Далее в ней пооче­редно рассматриваются основополагающие принципы гомеопатии, включая закон ис­целения, хронические миазмы и значимость психических симптомов среди всей цело­стности симптомов пациента.

Затем автор более подробно рассматривает клинические аспекты, как то: разбор случаев, поиски симилиума и детскую психологию в гомеопатии, которые широко проиллюстрированы примерами из практики. В книгу включены избранные главы по Materia Medica, закрепляющие клинические картины лекарств, упомянутых в предыдущих разделах.

Томас Пабло Паскеро родился в Буэнос-Айресе в 1904 году. Отец его был италь­янским эмигрантом и работал убойщиком скота, мать - аргентинкой. Не подчинив­шись требованию отца, желавшего, чтобы он продолжал семейное дело в мясной лавке, Паскеро поступил на медицинский факультет университета в Буэнос-Айре­се. Во время учебы ему приходилось самому зарабатывать себе на жизнь. Будучи акушером, он столкнулся со случаем трудноизлечимой экземы, которая полностью была вылечена гомеопатическим лекарством. С этого времени он начал изучать гомеопатию. В 1934 г. он предпринял поездку в Соединенные Штаты, где работал с докторами Вильямом Григгсом, Юджином Андерхиллом и Джулией М. Грин. Он был принят учеником к доктору Триммеру, с которым у него сложились тесные дружес­кие и профессиональные взаимоотношения.

В1973 г. он был избран президентом Международной Лиги гомеопатов. Он умер в 1986 г.

Предисловие

Это первое английское издание Гомеопатии доктора Томаса Пабло Паскеро, которого так долго и с нетерпением ждали все те, кто при его жизни учился в Медицинской гомеопатической школе Аргентины, где он преподавал гоме­опатию. Сегодня на лучших его учеников возложена почетная обязанность продолжать и распространять его учение в узком и в то же время таком огром­ном мире гомеопатии.

В этой книге заключена вся его жизнь. Как пишет он в своем предисловии, в ней явно прослеживается «ход созидательного процесса, развивающего и продолжающего учение Ганемана о хронических болезнях...». Именно этот процесс послужил причиной двух четко разграниченных этапов его жизни — периода преподавания и периода пребывания на посту директора школы. Первый этап начался в 1933 г., когда он вместе со своими коллегами, на кото­рых он здесь ссылается и с которыми его связывали крепкие узы дружбы, основал Аргентинскую ассоциацию врачей-гомеопатов, и длился до 1969 г. За эти 36 лет он создал все главное и ценное в своем учении, а также развил в себе удивительную способность интерпретировать гомеопатические лекар­ства в качестве конституциональных типов. Однако в 1969 г. он обнаружил, что группа преподавателей его школы иногда скрыто, а иногда и вслух выра­жает несогласие с основными идеями его учения. Верный своим принципам и при поддержке большого количества преподавателей и студентов своей школы он в 1972 г. решил основать Аргентинскую Медицинскую гомеопати­ческую школу, которая сегодня носит его имя. Результаты раскола не стали фатальными, а оказались даже вполне благоприятными в том смысле, что обе основанные им школы находятся в дружеских отношениях и, несмотря на различия в принципах преподавания, едины в своих усилиях по распрос­транению гомеопатии.

Последние 16 лет своей жизни Паскеро без помех работал в качестве пре­подавателя и уделял много внимания подготовке других преподавателей сво­ей школы, предоставляя им творческую свободу в преподавательской и ис­следовательской деятельности. Одновременно более 50 врачей прослушали трехгодичный курс школы Паскеро. Сегодня студенты Паскеро, ставшие опытными учителями, продолжают распространять его учение через книги и журналы, а также проводят занятия в Европе и Америке.

С тех пор все изложенное в Гомеопатии не раз подтверждалось его шко­лой. Лекции Томаса Пабло Паскеро, истории болезней и еженедельные семинары, которые он с нами проводил, позволили нам глубже проникнуть в его мысли и проанализировать их с различных точек зрения.

Поскольку вся эта книга - избранные главы по клинической практике, теории и Materia Medica - представляет собой квинтэссенцию учения, со­зданного доктором Паскеро, она является истинным подарком для всех тех, кто с гордостью носит имя ученика его школы.

Др. Эугенио Федерико Кандегаб Почетный президент

Аргентинской Медицинской гомеопатической школы им. д-ра Томаса Пабло Паскеро

Предисловие автора

В этой книге собраны избранные статьи, опубликованные в ходе создания теории, развившей ганемановскую концепцию хронических болезней и при­ведшей к пониманию гомеопатических лекарств в качестве конституциональ­ных типов. Эти статьи также отражают влияние, которое этот процесс оказал на развитие моей профессиональной деятельности.

Любое занятие, будь оно хоть самым простым, которому человек отдает все свои силы, рано или поздно ставит перед ним вопрос о смысле жизни. Таким образом, уровень проблемы скорее зависит от того, кто и как ею занимается, чем ОТ действительного ее содержания. Именно потому, что оно требует смирения, искусство врачевания является занятием высочайшей духовности. Медицина— это не только следование правилам врачебного искусства, но и умение выйти за их пределы, чтобы добиться того ощущения общности, которое наделяет мис­сию врача истинным гуманистическим смыслом.

Именно это требование определяло мои первые шаги в медицине. Раз­мышляя о значении моей роли по отношению к пациентам, я начал зада­ваться вопросом о природе и смысле заболеваний, которыми они страдали. Незадолго перед тем я почувствовал, что в ходе моей подготовки было упу­щено что-то очень важное. Меня научили диагностировать патологические нарушения, органические дисфункции и местные болезни. И все же, каким бы исчерпывающим ни был анализ симптомов, в него не укладывался весь пациент — главное действующее лицо своей жизненной драмы, чья тоска и моральные страдания приняли форму субъективных симптомов, которым не придают клинического значения. Я почувствовал стыд из-за своей неспо­собности реагировать на все жалобы пациентов, которые, интуитивно ощу­щая связь между своими симптомами и заболеванием в целом, нуждались в лекарстве, которого я не знал, и к помощи, которой я не мог прибегнуть

Снова и снова я вспоминал слова Клода Бернара (1813—1878), великого мастера экспериментальной медицины, который говорил: «Бесспорно, все жизненные явления объясняются механически, кроме той силы, которая их объединяет». Научно обоснованной медицине недостает видения этиоло­гии патологического процесса в эмоциональном состоянии больного, холи­стического понимания пациента, так часто провозглашавшегося Гиппокра­том и другими представителями школы Эскулапа, суть которого выражает высказывание: не существует болезней, существуют только больные люди. Притягательность этого клинического подхода, а также благоприятные об­стоятельства способствовали моему знакомству с гомеопатией: я прочитал Органон Самуила Ганемана. Уже с первого параграфа, который гласит: «Выс­шее и единственное назначение врача состоит в том, чтобы вылечить болезнь и восстановить здоровье пациента», — я почувствовал, что это мой путь. И дальше, в третьем параграфе:

«Если врач ясно представляет, что следует лечить при заболеваниях, или, лучше сказать, в каждом индивидуальном случае болезни... если он ясно по­нимает, что является целебным в лекарствах и знает как применить цели­тельные свойства лекарств в соответствии с четко определенными принци­пами лечения к тому, что является больным у его пациента... принимая во внимание точную форму приготовления лекарства и требуемое его количе­ство (правильную дозу), а также точный период необходимый для его повто­рения... тогда он понимает, как лечить разумно и рационально, и является на­стоящим специалистом искусства врачевания».

Чтение и размышления над Органоном Ганемана, Лекциями по философии гомеопатии Кента и работами Фатака помогли мне найти свой духовный и профессиональный подход. Затем мне повезло еще раз: я встретил д-ра Энрике Боницела, французского фармацевта, обладавшего глубоким знанием гомеопатии, который открыл гомеопатическую аптеку в Буэнос-Айросе. Он любезно снабдил меня библиографией, готовыми лекарствами, а также отыс­кал и собрал вместе несколько врачей, которые поодиночке начали изучать гомеопатию: д-ров Годофредо Хонаса, Хорхе Маси Элисальде, Карлоса Фиша и Армандо Гроссо, последний был интерном детской больницы. Вскоре д-ра Гроссо, Фиш, Маси Элисальде и я стали близкими друзьями, нас объединя­ло общее стремление углубить наши знания и стать достойными звания го­меопата.

Эта книга суммирует то, что я узнал от трех моих дорогих и таких мудрых друзей, теперь уже умерших, но до сих пор живущих в моей памяти, замеча­тельных учителей и врачей. То же относится к д-рам Хонасу и Родольфо Семихам, также членам группы гомеопатов, которые давали свои первые уроки быстро разраставшейся группе врачей в лекционном зале газеты La Prensa. Ободренные успехом, мы создали Ассоциацию врачей-гомеопатов Аргенти­ны, которая почти мгновенно получила законный статус.

Кроме того, все это время я переписывался с докторами из-за границы, особенно из Соединенных Штатов, где Кент, Аллен, Фаррингтон, Геринг и другие великие мастера писали свои Materia Medica, с которыми я смог озна­комиться.

Затем я решил посетить гомеопатический госпиталь Flower в Нью-Йорке, где провел несколько недель в тесном контакте с такими известными докто­рами, как Стирнс, Маккензи, Элизабет Райт Хаббард, Джексон и др. Потом поехал в Ганемановский колледж в Филадельфию, где мне позволили заниматься практической гомеопатией на базе госпиталя, в основном под руко­водством д-ра Вильяма Григгса, известного гомеопата-педиатра, который поделился со мной своими знаниями. В Филадельфии я также работал с доктором Андерхиллом, который уделял мне много времени и внимания.

В конце моего пребывания в Филадельфии д-р И. Диксон, директор гос­питаля, с которым я ежедневно обедал, снабдил меня огромным количе­ством книг, которые позже стали частью библиотеки Ассоциации врачей-гомеопатов Аргентины. Книги эти - настоящая библиографическая редкость, поскольку многие из них долгое время не переиздавались. После визита в Бостон я поехал в Вашингтон, где посетил множество научных собраний, о которых я сохранил добрую память, и даже получил право поработать не­сколько дней на частном приеме у д-ра Джулии Грин, одной из учениц Кен­та. В конце концов я поехал в Чикаго, чтобы разыскать д-ра Триммера, кото­рый являлся главным клиницистом и консультантом самого Кента (именно из-за него я совершил поездку в Соединенные Штаты).

Д-р Гриммер приветствовал меня строгим и неодобрительным, но все же любопытным взглядом. После того как он услышал мою просьбу, он коротко объяснил, что сначала сам должен оценить, годятся ли моя подготовка и личные качества для занятий гомеопатией. Он сказал, что за время своей долгой работы видел множество терапевтов, которые оказались плохими го­меопатами вследствие недостаточной квалификации и честности, таким об­разом дискредитируя систему, для которой требовались прочные моральные и интеллектуальные качества, равно как и истинное призвание. С воодушев­лением отнесясь к этим требованиям, я старался изо всех сил. Я был подвер­гнут тщательному экзамену по теории гомеопатии, а в заключение длитель­ной беседы, которая его удовлетворила, он допустил меня до обследования пациента, чью историю я должен был ему изложить.

В результате д-р Гриммер пригласил меня к себе домой (он жил в тридцати милях от Чикаго), и с этого момента я работал с ним в течение четырех меся­цев в его офисе. Мы ежедневно вместе обедали, а после работы ехали к нему домой, где его жена и дети приняли меня как члена семьи. После ужина мы перебирались к его письменному столу, где обсуждали пациентов, прошед­ших за день. Я наслаждался его мудрыми разъяснениями, которые он делал теплым отеческим тоном, пополняя мои знания и обогащая меня духовно. Я в долгу перед д-ром Триммером, достойным и глубоким учителем, кото­рый одарил меня своей дружбой. До сего дня я храню память о его силе и честности. Я как сейчас вижу его стоящим в снегу, на платформе железнодо­рожной станции, медленно машущего мне рукой в тот вечер, когда я уезжал домой. Со слезами на глазах я смотрел, как он становится все меньше и мень­ше, до тех пор пока его не поглотила чернота ночи. Память о таких людях,как д-р Гриммер, который всю свою жизнь отдал служению другим, навсегда останется в наших сердцах.

Гриммер не умер, как не умерли Ганеман, Кент, Геринг, Аллен, Кларк, Беннингаузен, Робертс, Нэш и многие другие блестящие учителя. Они на­полнили гуманистическую гомеопатию тем духовным смыслом, который присутствовал в их собственной жизни. Только понимая, что является выс­шими ценностями, можно заниматься такой наукой, как гомеопатия Ганемана, требующей от врача выявления основных симптомов пациента как це­лостного и единственного в своем роде человеческого существа. Понять и охарактеризовать их значимость может лишь тот врач, который осознает свою истинную сущность.

Это и есть тот созидательный процесс, о котором я упоминал в начале предисловия и который красной нитью проходит через всю книгу, как через теоретическую ее часть, так и через Materia Medica.

Я приношу благодарность моему другу д-ру Шухи Мурата, выдающемуся гомеопату нашей школы за усердие и вдумчивый подбор клинических случа­ев для этой книги. Я также хочу выразить свою благодарность д-рам Альфонсо Маси Элисальду и Эугенио Ф. Кандегабу, моим истинным и верным дру­зьям, настоящим представителям гомеопатии Ганемана в Аргентине, кото­рые поддерживали меня и помогали в преподавательской деятельности.

Томас Пабло Паскеро

Содержание

Предисловие д-ра Э. Ф. Кандегаба…………………………………………………………….4

Предисловие автора…………………………..………………………………………………….5

ТЕОРИЯ ГОМЕОПАТИИ

1)Основные принципы (1955)………………………………………….………………………8

2)Клинический опыт и выбор лекарства (1943)………………………………..…………10

3)Витализм и закон исцеления (1966)……………………………………………………….12

4)Психические симптомы в гомеопатии (1953)……………………………………………16

5)Уницизм и плюрализм (1959)……………………………………………………………...20

6)Какую гомеопатическую школу предпочесть? (1964)………………………………….25

7)Психические симптомы и понятие «целостности» в гомеопатии (1957)……..…….26

8)Лечение конституциональных заболеваний (1969)………………………………….….30

9)Что мы должны лечить в каждом пациенте (1958)……………………………………..35

КЛИНИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

10) Гомеопатический диагноз (1959)…………………………………………………………41

11) Выбор гомеопатического лекарства (1960)……………………………………………..46

12) Характеристика клинической картины (1961)………………………………………..53

13) Поиск симилиума (1963)…………………………………………………………………...58

14) Практическая гомеопатия I (1957)………………………………………………….…….68

15) Практическая гомеопатия II (1962)…………………………………………………..….71

16) Детская психология в гомеопатии (1963)………………………………………….……78

17) Гомеопатическая клиническая практика (1964)…………………………………….…84

MATERIA MEDICA

18) Изучение Materia Medica (1943)……………………………………………………..…….89

19) AmbraGrisea(1943)……………………………………………………………………..……91

20) Argentum Nitricum (1955)……………………………………………………………….…91

21) Aurum Metallicum (1955)……………………………………………………………..…….94

22) Kali Carbonicun (1955)……………………………………………………………..………..99

23) Lachesis (1955)…………………………………………………………………………..….102

24) Lycopodium (1955)………………………………………………………………………...104

25) Mercurius Solubilis (1955)…………………………………………………………..…….110

26) Natrum Muriaticum (1956)………………………………………………………………..115

27) Nitricum Acidum (1955)…………………………………………………………………...120

28) Phosphorus (1957)………………………………………………………………………….121

29) Psorinum (1950)…………………………………………………………………………….127

30) Sepia (1955)………………………………………………………………………………….129

31) Silica (1956)………………………………………………………………………………….133

32) Syphilinum (1955)……………………………………………………………………..……137

33) Tuberculinum (1950)………………………………………………………………………..141

34) Основные характеристики (1965)……………………………………………………….146

35) Личность лекарства (1947)………………………………………………………………..147

Глава I

ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ

(1955)

Вооруженный знаниями, полученными из клинического опыта, каждый врач-гомеопат должен взять на себя миссию защиты ганемановских принци­пов гомеопатии. Однако, чтобы претворить ее в жизнь, необходимы два ус­ловия: усвоение этих основных принципов и определенный уровень знаний.

Что касается первого, то гомеопат должен хорошо понимать, почему прин­цип Similia similibus curentur (подобное лечится подобным) является есте­ственным следствием афоризма Гиппократа Natura morborum medicatrix.

Болезнь — это процесс адаптации к окружающему, социальному и биоло­гическому миру, в котором живет индивидуум. Адаптация осуществляется не только инстинктивно, в ней также задействован ум — способность размыш­лять, оценивать обстоятельства и решать, но в любом случае и болезнь и адаптация являются проблемой свободы.

Прошли те времена, когда болезнь рассматривали как локальный фено­мен. Жизнь может существовать лишь как единое целое, а целостность бази­руется на неуловимом факторе, который называют «душой». В основе лично­сти лежит душа, и именно там гомеопат должен искать элементы, необходи­мые для постановки диагноза. В современной клинической практике каж­дый больной рассматривается как особый, уникальный, индивидуальный случай, конкретные особенности которого необходимо установить, вместо того чтобы наклеивать на него ярлык нозологической формы или причис­лять его к какому-либо классу. Именно изучение души, т. е. тех личностных качеств, которые и представляют индивидуум в целом, отличает гомеопатию от других терапевтических направлений.

Не случайно Ганеман начинает свой Органон не с изложения закона подо­бия и способов применения гомеопатических средств, а с утверждения, что единственной и высочайшей целью врача является лечение. Он подчеркива­ет, что, для того чтобы вылечить пациента, врач должен понимать биологи­ческую и эмоциональную неспособность больного приспособиться к своему окружению как к процессу, затрагивающему всю личность.

Аналитическая медицина довела до совершенства систему дифференци­альной диагностики. Однако она не способна синтезировать и не обладает ни холистическим подходом, ни унифицированной клинической перспек­тивой, необходимыми для понимания каждого отдельного пациента. Какможно изучать человека как абстракцию, как отдельный изолированный орга­низм, не придавая значения его биологическим и эмоциональным отноше­ниям с миром? Гомеопаты не строят теоретических предположений на тему состояния или болезненного процесса, от которого страдает пациент. Вмес­то этого они ставят терапевтический диагноз, основанный на личностных характеристиках индивидуума и того способа, которым он преодолевает жиз­ненные трудности.

Основной тезис гомеопатии, заключающийся в том, что болезнь есть реак­ция всего организма, совпадает с принципом, который лежит в основе медици­ны Гиппократа. Существуют две диаметрально противоположные точки зрения на то, что мы называем «болезнью». С точки зрения Гиппократа (?460—?377 до н.э.), болезнь (греч. nosos) — это тот путь, которым человек заболевает. С другой, высказанной английским врачом Сиденгамом (1624—1689), болезнь считается болезненным феноменом природы, который как бы накладывается на человека. Концепция Гиппократа является изначально антропологической: болезнь — это реакция, поэтому для ее понимания необходимо изучение индивидуально­го способа реагирования каждого конкретного пациента. Обобщая свои на­блюдения и стараясь придать им универсальность, Сиденгам продемонстриро­вал чисто научный (материалистический) подход, который принимает во вни­мание лишь характер телесных повреждений.

Закон исцеления является закономерным следствием холистического прин­ципа, который лежит в основе гомеопатии. Гомеопатическое лечение следует по пути жизненной энергии: от центра к периферии, от мозга к внутренним орга­нам, от более важных внутренних органов к менее важным, из верхней части тела в нижнюю, — а на психическом уровне стимулирует развитие личности до ее полной зрелости — основному предназначению каждого человека. Только те врачи, которые в каждом конкретном случае твердо придерживаются закона исцеления, могут по праву называть себя гомеопатами.

Как люди мы достигаем психологической зрелости при переходе из фазы эгоцентричности (когда мы стараемся манипулировать людьми и события­ми исходя из личных интересов) к альтруистическому, объективному пони­манию реальности, когда нужды окружающих мы воспринимаем как свои собственные, когда одиночество и страх заменяются ощущением общности с окружающей действительностью. Пациент в гомеопатии — это цельная лич­ность, у которой по мере ее развития формируются адаптивные реакции по отношению к своему окружению.

Перечисленные выше принципы формируют теоретический базис кли­нического образования врача-гомеопата, однако для успешной практичес­кой деятельности врач должен обладать достаточным уровнем развитого са­мосознания. Врачи, которые не осознают или не хотят осознавать свои подсознательные мотивы, могут создать себе большие трудности в работе. Они должны быть зрелыми людьми, способными понимать, любить и сопережи­вать своим пациентам и их проблемам. Такое взаимодействие врача и паци­ента является существенной частью лечения, поскольку это единственный способ заглянуть изнутри в жизнь больного, глубже понять его личную жизнь, а соответственно и стоящие перед ним проблемы.

Врач должен быть способен сопереживать пациенту, чтобы стимулировать свою интуицию, состоящую из его собственного опыта как личности, патогенезов изученных им лекарств и синтетических клинических перспектив, пребывающих в виде образов в его подсознании.

Только так, путем сравнения собственной психической жизни с тем, что происходит в психике пациента, мы можем обеспечить его всестороннее ле­чение, основанное на истинном желании ему помочь. Мы не хотим того, что ценили вчера, — мы ценим то, что хотим сегодня. Поэтому каждый врач дол­жен четко осознавать те побудительные мотивы, которые привели его к вы­бору данной профессии.

Глава 2

КЛИНИЧЕСКИЙ ОПЫТ И ВЫБОР ЛЕКАРСТВА

(1943)

Самым важным моментом в клинической практике врача является тот, когда гомеопат видит пациента во второй раз и решает вопрос дальнейшей такти­ки. Оценив информацию, предоставленную пациентом, врач должен не толь­ко убедиться в правильности диагноза и назначенного лечения, но также тщательно проанализировать прогноз. Для этого он или она должны быть знакомы с главными философскими концепциями, чтобы выделить наибо­лее значимые факты в том или ином случае.

Понять, работает ли лекарство, а если работает, то как, не столь простая задача, как кажется на первый взгляд. Перспектива в гомеопатии отличается от обычной перспективы тем, что свидетельства терапевтического действия лекарства полностью основываются на уникальной субъективности пациен­та, выраженной различными путями. Способность уловить эти свидетель­ства прямо пропорциональна опыту врача и остроте его восприятия.

Очень важно, чтобы гомеопат хорошо понимал принципы оценки болез­ненного процесса, сформулированные Ганеманом и его последователями. Если мы хотим добиться полного излечения пациента, то должны строго придерживаться установленной методики. Таким образом, если гомеопат честен и не сомневается в правильности выбранных им принципов, он ста­новится прямым проводником закона исцеления в жизнь.

Даже при правильно выбранном лекарстве и несмотря на явное субъективное улучшение, пациент может иметь лишь некоторые объективные изменения или не иметь их вовсе. Самочувствие пациента улучшается, но физические симпто­мы остаются прежними, разве что выраженными в чуть более легкой форме. Аналогично психическим симптомам они слегка уменьшаются, но не исчезают. Однако в целом пациент становится эмоционально более выдержанным и у него появляется вера в лечение. Такова типичная картина после первого назначения пациентам с хроническими заболеваниями и запутанной историей болезни, которые обратились к гомеопатии после долгих лет безуспешного лечения тра­диционными методами.

Тем не менее это не обеспокоит врача, придерживающегося гомеопати­ческого закона исцеления, поскольку он не ставит перед собой задачу лечитьили подавлять отдельные симптомы, но оценивает клиническую картину в целом, выстраивая иерархию от психических симптомов к частным. Для него главное — понять суть динамического процесса и убедиться в правильности развития терапевтической реакции, т.е. в ее соответствии центробежному закону исцеления - от психики к органической периферии.

В ходе лечения гомеопат направляет динамику пациента и оценивает про­исходящие в нем изменения. Органическая, или симптоматическая, меди­цина рассматривает заболевания как феномены. Мы же видим в них резуль­тат болезни, которая в действительности является динамическим наруше­нием. В отличие от симптоматической медицины гомеопатия исходит из причин заболеваний.

Поэтому гомеопат всегда должен ждать того, на что указывал Ганеман и тысячи других наблюдателей: исчезновения симптомов в порядке, обратном их воз­никновению. Закон этот был подтвержден и дополнен Герингом, который заме­тил, что под влиянием гомеопатического симилиума симптомы исчезают в пос­ледовательности от центра к периферии, от внутренних, жизненно важных орга­нов к наружным, менее важным, от верхней части тела к нижней.

Реакция на лекарство

Рассматривая жизненные реакции, совокупность которых составляет ответ организма на лекарство, первые наблюдатели установили следующие воз­можные типы реакций, подтвержденные временем и опытом:

1)Интенсивное ухудшение в начале лечения с последующим длительнымулучшением и постепенным исчезновением всех симптомов указывает направильный выбор лекарства.

2)Длительное ухудшение, за которым следует слабовыраженное короткоеулучшение или отсутствие такового, свидетельствует о неизлечимости случая.Заболевание, всегда динамичное в своем начале, уже вызвало глубокие патологические изменения, которые не позволяют восстановить нормальное функционирование. Вследствие глубоких анатомических нарушений наблюдается постоянное снижение сопротивляемости жизненно важных органов.

3)Непродолжительное улучшение с последующим умеренным ухудшением указывает на неадекватный выбор потенции для данного случая.

4)Моментальное улучшение без какого бы то ни было ухудшения указывает на не совсем точный выбор лекарства. При частом повторении оно можетпривести к подавлению и маскировке симптомов, что затруднит оценку состояния больного в будущем.

5)Отчетливое и продолжительное улучшение без предварительного ухудшения, сопровождаемое выраженным ощущением благополучия, указываетна точный выбор лекарства, которое обеспечит продолжительную ремиссиюи излечение пациента.

6)И наконец, если у пациента развиваются симптомы прописанного ему или успешно действующего на него лекарства без ухудшения состояния, то это расценивается как результат чрезмерно повышенной восприимчивости.

Неспособность преодолеть неспецифические действия указывает на неизлечимость, вызванную недостатком органической воли к выздоровлению.

Когда гомеопат искренне разделяет философские принципы, лежащие в основе гомеопатии, он или она смогут развить свою способность к восприя­тию, необходимую для понимания пациентов и их болезней. Несомненно, гомеопатия имеет потенциал, чтобы справиться с проблемой человеческих заболеваний. Но это требует глубокого философского подхода, проникнове­ния во внутреннюю природу человека и того болезненного конфликта, кото­рый мешает его личностному росту.

Первоначальное улучшение у пациента

Возвращаясь к первоначальному улучшению, которое пациент может почув­ствовать сразу после приема лекарства, я хотел бы высказать несколько мыс­лей о смысле болезни. Когда пациент сообщает об улучшении самочувствия, несмотря на фактическое присутствие симптомов, это относится к чему-то иному, нежели тело или психика, поскольку психические факторы на субъек­тивном уровне, такие, как плохая память, слабая воля или снижение интел­лекта, беспокоят пациента ничуть не меньше, чем головные боли или боли в желудке. Я хочу сказать, что характер, душа и сознание — это столь же реаль­ные стороны функционирования индивидуума, как и органы, и являются такой же составной частью личности.

В течение всей жизни мы самовыражаемся, воплощая свой жизненный план с помощью жизненной энергии, которая проходит через наши душу, ум и тело. С другой стороны, мы все живем в подсознательной реальности нашей внутрен­ней сущности, поскольку именно она определяет не только сложный механизм нашей воли, но и энергетику жизненной силы, регулирующей функции нашего тела. Жизнь является тем способом, которым мы полностью можем реализовать свой потенциал. Болезнь - это борьба против ограничений внутреннего и внеш­него миров, помех для реализации своего истинного «я».

Пациент, до которого «добрался» симилиум, рассказывает об улучшении самочувствия даже до того, как исчезают психические симптомы. Он может лучше себя контролировать, ощущает большую внутреннюю силу. Утверж­дая, что пациент излечивается от центра к периферии, Ганеман, Геринг и Кент имели в виду психические симптомы, однако последние также нахо­дятся в зависимости, подчиняясь центральному ядру личности, способному распознавать ощущения.

Отрицать существование этого ядра, которому подчинены все телесные и психологические феномены, - значит отрицать свободу и жизнь, единствен­ным выражением которой является наша индивидуальность.

Несмотря на огромную важность феномена болезни, мы не должны выхо­дить за границы практической и эффективной медицины. Это значит, что мы должны создать концептуальные оценки, необходимые для эмпиричес­кого овладения явлениями, которые медицина и психология принимают как данность. Мы должны вывести в область сознания жизнь нашего внутренне­го «я». Это единственный способ собрать воедино нашу истинную личность, стать свободными и самим управлять своей жизнью.

И это единственный способ лечения для всех индивидуумов - больных и здоровых, богатых и бедных, молодых и старых. Болезнь представляет собой комплексное воздействие причин, как непосредственно действующих, так и отдаленных, которые закрепились в характере пациента в виде симптомов и патологий.

Представление проблем пациента только в виде абсолютных фактов орга­нических и функциональных нарушений, как это делается в традиционной медицине и психиатрии, означает отрицание динамизма жизни как взаимо­связи причин и следствий.

Новое психосоматическое направление

Несомненно, что изучение психогенных органических нарушений предве­щает новый плодотворный период для современной медицины. Широко известные психосоматические исследования уже доказали связь между про­должительными эмоциональными конфликтами и заболеванием, например в случае, когда неврогенный гастрит трансформируется в пептическую язву. Тем не менее психосоматическое направление медицины, уже признавшее, что разум управляет телом, все же с неохотой соглашается с тем фактом, что причины, деформирующие психику, разрушают потенциал для реализации личности. Решительный шаг еще не сделан.

Организм с его комплексной психосоматической структурой и личност­ными качествами служит цели, которая может быть определена только внут­ренней личностью, борющейся за появление на свет из тьмы подсознания.

Действие гомеопатии направлено на внутреннее ядро пациента. Руковод­ствуясь внутренним самоощущением больного, гомеопат может судить, сти­мулирует ли прописанное лекарство жизненные силы по направлению к ис­целению.

Психические и функциональные симптомы все еще существуют, но паци­ент чувствует себя лучше. Это ощутимое улучшение, исходящее из глубин его существа, означает не что иное, как осознание освобождения своей внутренней личности.

Таким образом, на первоначальном этапе лечения у человека существует две конфликтующие тенденции: с одной стороны, болезнь как физическое выражение изменения жизненного ритма, препятствующее свободному вы­ражению жизненной силы; а с другой - сущностная ценность бытия, напол­няющая конкретный, личный жизненный цикл и направленная на осозна­ние собственной реальности.

Глава 3

ВИТАЛИЗМ И ЗАКОН ИСЦЕЛЕНИЯ

(1966)

Очень важно, чтобы еще до занятий клинической практикой каждый врач ов­ладел философской базой и поверил в теорию гомеопатии. Работа многих го­меопатов оказалась неэффективной, так как клиническая практика показалась им более важной, нежели понимание основных принципов гомеопатии.

В Соединенных Штатах, родине большого числа замечательных мастеров гомеопатии, медицина Ганемана начала приходить в упадок, когда они стали придавать слишком большое значение удачам и неудачам своих теорий, од­новременно пренебрегая законом исцеления при работе с каждым отдель­ным пациентом.

Одним из лучших гомеопатов Соединенных Штатов был Константин Ге­ринг, но из сотен врачей, посетивших его лекции, лишь немногие смогли пойти по его стопам. Большинству не хватало его клинического видения, что, естественно, сказывалось на результатах лечения. Кальвин Кнерр — лю­бимый ученик Геринга, который позже стал его приемным сыном и автором хорошо известных Ведущих симптомов, рассказывал мне лично, что он ни­когда не видел человека со столь блестяще развитой интуицией в отношении необходимого назначения, как Геринг. В то же время, говорил Кнерр, он никогда не слышал более скудных объяснений по поводу того, как был по­ставлен диагноз. Интуиция Геринга, основанная на глубоком знании фило­софии гомеопатии, позволяла ему моментально выделять определяющие симптомы в картине каждого случая.

В искусстве клинической диагностики, как и в любом другом прикладном искусстве, происходят труднообъяснимые личностные и психологические процессы. Исследуя факты природы, наука выделяет и анализирует, тогда как синтез, объединяющий эти факты, зависит от способности исследовате­ля увидеть за отдельными фактами специфическую целостность, которая и составляет характеристику явления.

Именно эта способность позволяет гомеопату воспринимать личность пациента в целом. Она является результатом подсознательной работы, где взаимодействие ума и эмоций создает неповторимое качество, то, что назы­вается клиническим видением, которое каждый практикующий врач, имею­щий подлинное призвание, может и должен развивать. В основе гомеопатии лежит виталистическая концепция Гиппократа, утверждающая существование разумной силы, управляющей жизненной активностью и восстанавли­вающей поврежденные структуры, которую Гиппократ называл энормоном, а Бергсон (1859—1941) — elan vital («жизненный порыв»). Ганеман открыл законы, описывающие ее действие, а школа Монпелье разработала ее фило­софскую концепцию и присвоила ей название «жизненная сила».

Материалистические идеи школы Галена (131-201 н.э.) получили свое развитие в микробной теории Пастера. Считая микробов основной причи­ной заболеваний, школа последователей Галена подготовила несколько по­колений материалистически мыслящих врачей, нацеленных исключитель­но на поиск и выведение микробов, вирусов или токсинов как явной и спе­цифической причины заболевания, и полностью игнорировала значение динамического ответа организма и его собственную попытку справиться с болезненным процессом. К несчастью, мышление задом наперед, привед­шее к отрицанию виталистической концепции болезни, отбросило и тот факт, что болезнь является не продуктом некоего постороннего вмешатель­ства или агента, а активацией адаптационной реакции организма.

Жизнь — это непрекращающаяся динамическая активность, позволяю­щая человеческим существам сохранять органическую и личностную целос­тность. Сталкиваясь с факторами окружающей среды, такими, как жара, хо­лод, влажность, или с действием эмоциональных факторов, угрожающих це­лостности организма, последний стремится сохранить свой психический и физический гомеостаз, т.е. свою целостность как жизненной единицы. Рав­новесие никогда не бывает стабильным, оно достигается за счет анаболичес­ких и катаболических процессов, которые вызывают постоянную деструк­цию и восстановление клеток и тканей в бесконечном и необратимом про­цессе. Таким образом, организм находится в постоянном движении, из чего следует, что человек сегодня уже не тот, каким он был несколько дней назад. Так океанская волна, приближающаяся к нам с расстояния двадцати метров, это не та волна, которая обливает нас на пляже через несколько мгновений. Молекулы воды последовательно передают движение от одной к другой, об­разуя ту форму, которую мы называем волной. Однако постепенно, милли­метр за миллиметром, все молекулы в ней заменяются. Таким образом, вол­на изменилась, от нее осталась лишь форма, которая идентифицирует ее как таковую и составляет ее индивидуальность.

То же происходит и с людьми. Человеческая индивидуальность имеет мень­ше общего с атомами, молекулами, клетками и тканями, чем с деятельнос­тью силы, вдыхающей в нас жизнь и идентичной той силе, которая управляет движением Вселенной. У человеческой индивидуальности есть цель, ее жиз­ненный смысл, который движет ее по направлению к метафизическому един­ству. Именно цель, а не особенности взаимодействия органических процессов, делает индивидуальность личностью. Природа является вечной транс­формацией никогда не исчезающих электронов, которые то уплотняются, то рассеиваются, становясь то частью минерала, то растения, животного или человека. Энергия не исчезает, она только трансформируется.

Парадоксально, но смерть является наиболее позитивным и метафизически необходимым аспектом жизни, поскольку дисперсия необходима для продол­жения жизненного движения. То, что умирает, является лишь иллюзией автоно­мии существа, которое живет как индивидуальность без осознания своего места в мироздании. Любой атом нашего тела уже входил раньше в другое существо, животное, растение, минерал или звезду и будет продолжать жить в другой фор­ме после распада тела. Однако существует и другая смерть, смерть нашей инди­видуальности, которая станет неминуемой, если нам не удастся выполнить выс­шее предназначение своего существования, состоящее в осознании космичес­кого единства, постоянно порождающего новые варианты вечно меняющихся форм и структур. Как утверждал Парацельс (1493-1541), между микро- и макро­космом существует полное соответствие.

Эти мысли приводят нас к выводу, что жизнь имеет смысл, понятный лишь тем, кто способен воспринять законы и правила движения космической энер­гии. Закон исцеления, который придает смысл биологическим феноменам, это тот же закон уплотнения и рассеивания, который управляет движением земли и звезд и придает смысл космическому порядку. Без этого абсолютно­го закона, управляющего всем сущим, возник бы хаос и в жизни цветка, и в жизни целой планеты.

Человек является самым совершенным творением Создателя. Однако че­рез несколько месяцев после рождения он начинает материализовать врож­денную динамическую предрасположенность, которая, по мнению Ганемана, имеет миазматическое происхождение. Миазм — это патологическая кон­ституциональная программа, еще не содержащая эмоциональных отпечат­ков, но предрасполагающая человеческое существо к особенно тяжелой судьбе и неминуемо направляющая его к конечному распаду и смерти.

Нормальное психологическое развитие личности выражается в перераста­нии детской эгоцентричности и переходе к психологической зрелости, ко­торая подразумевает нашу связь с космосом и смерть нашей эгоистической индивидуальности.

Это движение от центра к периферии, от воплощения в живом организме к распаду и смерти и есть то, что мы называем законом исцеления. Мы рождаем­ся, чтобы умереть. День за днем, час за часом мы используем потенциал жизнен­ной энергии, данный нам при рождении, как если бы разряжали электрическую батарейку. Катаболизм выигрывает у анаболизма. Ткани регенерируют, но тем не менее уплотняются и высыхают; атеромы и соединительная ткань заменяютздоровые клетки; а кожа стареет по мере выведения отходов. Как источник энер­гии, который разряжается из центра, наш жизненный цикл заканчивается дис­персией элементов, составлявших наше физическое тело. Хотя организм и бо­рется с разрушениями, его попытка обречена на провал: ничто не спасет нас от окончательного изнашивания и не восстановит ткани до первоначального со­стояния. Восстановление никогда не бывает полным. Всегда возникает органи­ческий износ, который усиливается с возрастом и заканчивается смертью. Цель закона исцеления состоит не в том, чтобы позволить нам избежать смерти, а в том, чтобы дать ей возможность приближаться медленно, позволяя таким обра­зом индивидууму исполнить высшую цель своего существования — осознать свое духовное родство со Вселенной.

И здесь мы переходим к философии, которая скрыта от науки, но с кото­рой должен считаться врач. Имеет ли человеческая жизнь смысл, назначе­ние или познаваемую цель?

Да, имеет и, более того, не может не иметь. Медицина не должна пренеб­регать моральной подоплекой хронических заболеваний, ей придется пере­смотреть свое механистическое мышление, которое уже низвело ее до пато­логической догмы. Человек — это не отдельное автономное существо, это организм, который полностью зависит от своей трансцендентной духовной личности и той роли, которую она призвана сыграть во Вселенной. В ходе жизни человек развивает в себе моральное сознание, связывающее его с дру­гими человеческими существами и сутью всех вещей.

Этот процесс личностного роста происходит по тем же законам, что и адаптация к окружающей среде, поддержание органического равновесия, воспалительные реакции и болезни. При любом заболевании все человечес­кое существо, его ум и тело выступают как единое целое в совместном усилии восстановить защитные силы с тем, чтобы индивидуум мог полностью прой­ти свой жизненный цикл.

Возьмем, к примеру, воспаление с нарушением кровообращения, мест­ным повышением температуры, сковывающей болью, диапедезным крово­течением, фагоцитозом и абсцессом, сопровождающееся лихорадкой, стра­хом смерти, сердцебиением, а так же нарушениями со стороны мочевой и пищеварительной систем. Все это влечет за собой участие целого организма, управляемого спонтанно действующим законом исцеления, который избав­ляется от болезненной энергии путем удаления отходов через кожу, слизис­тые и другие экскреторные органы. Пусковым механизмом здесь является температура, запускающая процессы, направленные на разрешение физи­ческого или эмоционального кризиса.

Таким образом, и в повседневной жизни, и при заболевании организм задей­ствует одни и те же ресурсы как для поддержания гомеостаза, так и для лечения.Эти ресурсы различаются лишь количественно, по своему физиологическому ритму, но не по своей природе. Все они - части одной силы, Гиппократовой vis medicatrix naturae, или исцеляющей силы природы. Со стороны кажется, будто в организме бессознательно действует «интеллект», предохраняющий биологи­ческую единицу от преждевременного разрушения.

Медицина должна развивать эту концепцию жизни, чтобы найти терапев­тический закон, управляющий движением жизненной энергии. Понимание болезни в качестве простого физико-химического субстрата неминуемо при­водит к разрушению человеческого организма из-за бездумного подавления тех путей, с помощью которых болезнь стремится выйти наружу. То, что ма­териалистическая медицина называет болезнью, является не более чем па­тологическим остатком болезненного динамизма, чье первое выражение было подавлено местным лечением; она не понимает, что лечить нужно саму ди­намическую предрасположенность.

Именно здесь, на уровне наследственной динамической предрасположенно­сти необходимо решать проблему миазма. Миазм и есть целебная сила приро­ды, но связанная структурами повреждения — следами прошлых нарушений закона исцеления, в связи с чем ее усилия излечиться оказываются недостаточ­ными. Как писал Ганеман, подавление наружных высыпаний и выделений, сви­детельствующих о действии закона исцеления, блокирует ток жизненной энер­гии во внутренних органах, предрасполагая индивидуума в целом к преждевре­менному распаду. Сыпь, нагноение, понос или простуда, в форме которых орга­низм выбрасывает метаболические токсины, которые из-за снижения сопро­тивляемости не смогли метаболизировать печень, почки и лимфатическая сис­тема, должны считаться благоприятными признаками, поскольку они указыва­ют на попытку организма защитить жизненно важные органы.

Основная проблема медицины — это проблема подавления, блокирующего действие закона исцеления. Искусство и наука врачевания заключаются лишь в помощи жизненной силе, стремящейся вылечить динамический источник бо­лезненного процесса. Сделать это могут только гомеопатические препараты, если они назначены на основании подобия между их действием на здоровых людей и реакциями, наблюдаемыми у больного, поскольку оба процесса явля­ются жизненными и выражают один и тот же закон исцеления. Тот факт, что подавление препятствует работе жизненных сил, четко прослеживается в случа­ях невроза, где основную роль играют эмоциональные факторы.

Слово «эмоция» означает движение наружу, освобождение чувств. Когда эмоция подавляется или выводится из сознания, ее психическая энергия разряжается и трансформируется в физические нарушения. Патологические симптомы являются грубым воплощением подавленных эмоций. Каждый врач, который размышлял над проблемой человеческих заболеваний, согласится, что любой патологический феномен имеет свой смысл, относящийся к импульсу действия, который был подавлен в далеком или недавнем про­шлом в связи с моральными соображениями.

Говорят, что культура нашей цивилизации создала в отношении секса наказующую мораль (совесть), которая увеличивает количество депрессий, при­водящих людей к тяжелым неврозам, от которых они могут освободиться, лишь примкнув к социальным движениям, таким, как экзистенциализм но­вой волны, и другим. Лично я не верю, что подобные нарушения вызываются моральным сознанием, которое я считаю самым здоровым психологическим ресурсом, из тех, которыми обладает человек. Именно совесть и мораль при­вели человечество к духовной эволюции, способности к трансцендентному познанию, развитию религии, искусства, этики и законности.

На самом деле миазм нарушает человеческие инстинкты и импульсы уже в процессе их возникновения. Миазм мешает их функционированию, направ­ленному на трансформацию индивидуума в зрелую личность. Разрушительная направленность сифилиса и сикоза предъявляет к психике требования, которые не может принять моральное сознание, приводя к разрушению организма. Фрейд считал это следствием индивидуальной предрасположенности, возмож­но органически обусловленной. Он считал, что труднопреодолимое сопротив­ление многих неврастеников, подвергшихся психоанализу, так же как и продол­жительность лечения, необходимого в большинстве подобных случаев, проис­ходят из-за неясного факта, названного им индивидуальной предрасположен­ностью, которую необходимо скорректировать до начала лечения.

Сознательное и зрелое подавление сексуальных инстинктов и агрессии вызывает сублимацию, т.е. трансформацию энергии эгоизма в импульсы, направленные на получение знаний и развитие личности. С другой сторо­ны, подавление инстинктов вследствие угрозы насилия не позволяет про­изойти эмоциональному расстройству и вызывает невроз как результат не­удавшегося подавления.

Правильно выбранный гомеопатический симилиум оказывает глубокое лечебное воздействие, снимая блок с подавленного содержимого подсозна­ния и восстанавливая закон исцеления, а также способность к здоровой кон­центрации эмоций на одной цели, тогда как традиционное, поверхностное лечение симптомов и устранение кризисов приводят лишь к подавлению или, как мы говорили прежде, к серьезному нарушению закона исцеления.

Вне зависимости от того, к какой терапевтической школе принадлежит врач, он должен помнить, что любой симптом является отражением жизнен­ной ситуации пациента и имеет смысл, который надо расшифровать, т.е. достигнуть полного понимания патологических выражений и поведения уникальной и скрытой, от постороннего глаза человеческой личности.

Глава 4

ПСИХИЧЕСКИЕ СИМПТОМЫ В ГОМЕОПАТИИ

(1953)

Каждый гомеопат знает, что определенные черты характера пациента отра­жают суть его хронического заболевания.

В повседневной практике он наблюдает, как видоизменяются симптомы пациента под влиянием его личности, тем самым подтверждая, что симпто­мы имеют не только органическую природу. Из опыта он знает, что эмоции влияют на функции тела, и наоборот, и все же у него нет четкого представле­ния о связи тела и психики. Сильное механистическое влияние медицинс­кой школы создает привычку отделять психику от физико-химических меха­низмов, регулирующих органические функции. Забавно, что даже современ­ное психосоматическое направление стало отдельной специализацией ме­дицины, как будто душа и тело являются двумя отдельными реальностями, а их взаимосвязь не является изначально присущей им характеристикой.

В параграфе 15 Органона Ганеман рассматривает функцию духовной силы как субъективного аспекта функции тела, таким образом не соглашаясь с картезианским делением на тело и душу:

«Заболевание патологически расстроенной духовной силы (жизненной силы), которая невидимо изнутри оживляет наше тело, и совокупность выз­ванных ею распознаваемых извне симптомов представляют собой одно це­лое, они нераздельны и тождественны. Организм как материальный инстру­мент жизни немыслим без инстинктивно чувствующей и управляющей им жизненной силы, равно как и последняя немыслима без организма; поэтому и тот и другая составляют одно целое, хотя наш ум и делит эту единицу на два понятия для удобства суждения о ней» (6-е изд.).

По мнению Беннингаузена, жизнь души — это феномен, сопровождаю­щий органическую жизнь. Душа неотделима от тела. Душа придает смысл телу, а тело является тем проводником, посредством которого душа себя вы­ражает. Психологические и органические феномены являются выражением одного и того же события — жизни.

Из этой души, динамики, психики или разума, где содержатся элементы, объединяющие организм в единое целое, гомеопаты выделяют психические симптомы, выражающие общую реакцию пациента. Но что это за психические симптомы, и почему они представляют органическую целостность чело­века? Более того, какой смысл имеют метафизические термины «душа» и «дух» для современной научно ориентированной медицины?

Занимаясь лечением хронических заболеваний, врач ясно видит, что больны­ми являются не отдельные органы, а пациент в целом. Больной не может при­способиться к своему окружению, выражая свое противоречие многообразным языком органов. Врач должен понять причину «конфликта», т.е. обнаружить глубокий внутренний смысл данной, конкретной формы заболевания.

Человеческий разум, наивысшее творение Создателя, помимо наших жи­вотных инстинктов содержит ассоциативную память и способность решать практические вопросы. Он является важнейшим органом сознания, поэтому при заболевании он также играет особую роль. Мы не можем сказать, что организм заболел. Человек - это не организм, хотя он и обладает организ­мом; человек — это больше, чем организм, человек — это организм плюс что-то еще. Медицина не может быть просто биологической, она должна быть антропологической. Антропология — это биология человека, т.е. биология, включающая в себя физический, умственный и духовный аспекты.

Поскольку психические симптомы объединяют клиническую картину за­болевания в единое целое, Ганеман присвоил им высший ранг в своей иерар­хии симптомов. Психические симптомы делятся на три категории: воля, ра­зум и память. Из этих трех наивысший ранг имеют симптомы, относящиеся к воле, поскольку это автоматические реакции индивидуума на органичес­кие импульсы и ощущения. Они появляются из бессознательных глубин со­знания индивидуума, из жизненного динамизма, который управляет струк­турой, функцией и взаимосвязями тканей и органов.

Бессознательное напряжение, которое мы называем инстинктом, являет­ся психическим выражением эмоционального желания, передающего потреб­ности клеток в сознание. Вот почему органическое желание (глубокая необ­ходимость, которая появляется в сознательном эго в качестве мотивации к действию) наилучшим образом определяет способ существования и сумми­рует индивидуальную картину симптомов.

Чтобы выявить симптомы, имеющие отношение к воле, да к тому же вытя­нуть их из пациента, который (скорее всего, непреднамеренно) скрывает правду или даже бессознательно враждебно настроен по отношению к врачу, необходимо знать структурную организацию психики.

Симптомы, описанные в гомеопатической литературе и полученные из ис­пытаний лекарств, переписываются из руководства в руководство без система­тизации или хотя бы схематической классификации. Они не предлагают интер­претации фактов, которые помогли бы нам понять вызывающий их механизм, поэтому их нельзя отнести к какой-либо определенной теории или личности.

И это легко понять, если рассматривать учение Ганемана как чисто биоло­гическое. Основной его принцип гласит: болезнь является нарушением виб­рации жизненной энергии, нарушением ритма, которое вызывает поврежде­ния во всем организме — сначала физиологические изменения, затем мест­ное органическое нарушение функций, и, в конце концов, структурные на­рушения тканей. Анатомическим субстратом, патологией как таковой явля­ются морфологические последствия процесса, который начался из-за глубо­кого шока, испытанного жизненной силой.

Жизнь — это характерное свойство клеток, но не каждой клетки в отдель­ности, поскольку они не могут жить без организма. Несмотря на смерть от­дельных клеток, жизнь продолжается, но в другой форме.

В том глубочайшем источнике, где обнаруживаются причины нарушения жизненного ритма, болезнь тесно связана с динамикой личности. Поэтому не­обходимо установить различия между нашим внутренним «я» и его «личиной».

Личина, это то, как мы выглядим со стороны. В терминах человеческих взаимоотношений, это наше социальное лицо, та маска, которую мы надева­ем, чтобы соответствовать окружающему миру. Это миф, в котором каждый из нас живет, стремясь завоевать уважение окружающих, миф об успехе и самоутверждении.

Внутреннее «я» — это то, чем мы являемся в глубине души, то, что обуслав­ливает наше настроение, выражает наши бессознательные желания, то, отку­да происходит наша мотивация к действию. Из глубин внутреннего «я» по­являются мысли и решения, значительно более властные, чем могло бы со­здать наше сознание.

Наиболее полное описание психодинамики дает теория психоанализа. Фрейдовское деление психики на сознательное и бессознательное является ценнейшим вкладом в медицинскую мысль. Между телом и нашим созна­тельным «эго» существует еще один, инстинктивный компонент человечес­кой жизни, которым пренебрегает патологически ориентированная меди­цина. Сиденгам называл его невидимым homo interior. О нем же писал Корвизар (1755—1821), утверждая, что между физическим существованием чело­века и его моралью существует невидимая связь. Фрейд дал этому феномену название «ид», подразумевая под ним инстинктивную, или бессознатель­ную, область психики или группу первичных иррациональных импульсов, основным источником которых служат агрессия и сексуальная энергия.

Этот примитивный «ид» руководствуется удовольствием. Он стремится реализовать свою энергию через любовь, ненависть или агрессию и остается равнодушным к принципам, составляющим интересы общества, предпочи­тая свободное выражение инстинктов.

«Эго» представляет собой модификацию, которой должен подвергнуться«ид» при столкновении с требованиями внешнего мира. Оно старается при­мирить биологический, подсознательный мир, который руководствуется удовольствием, с объективными требованиями внешнего мира. Индивидуум должен адаптироваться к своему социальному окружению, так же как отдель­ная клетка — ко всему организму. Из-за работы по психической и физичес­кой адаптации «эго» находится в состоянии постоянного конфликта с под­сознанием, с одной стороны, и с окружающей средой — с другой.

Кроме того, на первичные импульсы «ида» накладывает свои ограничения еще одна область психики, которую Фрейд назвал «суперэго».

Таким образом, в сознательном «эго» сталкиваются две противоположные силы: одна из них — инстинктивная энергия, а другая — моральные принципы, внушаемые родителями, учителями, обществом, культурой и религией, где за­рождаются и процветают духовные ценности.

Психика включает в себя множество процессов, часть из которых направ­лена на подчинение и включение инстинктов в более сложные механизмы в соответствии с требованиями социальной и духовной жизни. «Эго» является сознанием, «ид» — инстинктом, а «суперэго», которое духовно выше, — мо­ральным сознанием. Это три устойчивые формации, выделенные из недиф­ференцированной массы импульсов и тенденций, которые Ганеман называл жизненной силой, Фрейд — либидо, или жизненным инстинктом, а Бергсон — elan vital (жизненным порывом).

Тогда то, что мы называем «душой», является не неким трансцендентным состоянием человеческого существа, достигшего высших ступеней развития, а способностью осознавать самих себя в качестве субъектов и объектов внутри мира, с реальностью которого мы должны совладать.

«Эго» борется с эротическими и агрессивными инстинктами, которые стара­ются прорваться в сознание. Одновременно оно должно бороться и против чувств, связанных с этими инстинктами, такими, как любовь, ненависть, за­висть, ярость и возмущение. Если «эго» не способно сохранить равновесие, по­явятся невротические симптомы, т.е. различные примиряющие стратегии, ис­пользуемые «эго» для защиты от инстинктов.

Поэтому врач должен хорошо понимать процессы, происходящие внутри личности, признаки которых в большей или меньшей степени присутствуют у каждого пациента. Гомеопат работает с симптомами, прошедшими через «при­миряющее эго», можно сказать «фальсифицированными», т.е. теми самыми примиряющими мерами, предназначенными для защиты от инстинктов и ка­рающей цензуры «суперэго», что делает затруднительным выявление истинных психических симптомов. Гомеопат должен их не только услышать, но попытать­ся «увидеть» и распознать, несмотря на «эго» пациента.

Тоска, тревога, страхи, фобии и навязчивые идеи являются продуктом тойбеззащитности и ощущения риска, среди которых живет «эго» из-за борьбы между «суперэго» и инстинктивными импульсами.

Одним из механизмов, используемых «эго» для своей защиты, является подавление, при котором пациент совершенно не осознает свои инстинкты. Другим является истерия, когда пациент конфликтует со своими инстинкта­ми, локализованными в одном или нескольких органах, что приводит к фи­зическим симптомам.

Еще одним частым механизмом защиты являются компенсаторные отве­ты. Например, дружелюбие, доброта, альтруизм, высокие моральные каче­ства, религиозность, высокомерие, гордость, сарказм или ирония могут мас­кировать прямо противоположные качества.

Помимо прочего пациенты могут проецировать свое неприятие, возму­щение или вину, которые они чувствуют, на других людей, в результате чего сами же чувствуют себя отверженными, обиженными или униженными.

Подобную проекцию мы встречаем у Lachesis в виде характерного симпто­ма — ревности. Пациентка, находящаяся в менопаузе, может, не сознавая этого, ощущать ревность. Выбросив сексуальные желания из сознания, Lachesis проецирует этот усилившийся импульс на своего супруга, которого обвиняет в неверности.

Эти и другие защитные механизмы, такие, как возврат на более раннюю стадию развития и изоляция, эффективно защищают больных неврозом от их собственных импульсов. Защитные механизмы фиксируются в характере пациента в виде характерных черт, забирая значительную часть энергии па­циента, таким образом не только лишая его удовольствия от работы и жизни, но и маскируя его истинное состояние. Неудивительно, что существуют па­циенты, которые не желают лечиться и подсознательно предпочитают бо­лезнь, поскольку болезнь служит им щитом от опасных деструктивных им­пульсов. Таким путем они нивелируют свое чувство вины и потребность в мазохизме, которого требует «суперэго».

Я наблюдал пациентку, у которой были все физические симптомы Natrum muriaticum и ни одного психического. Фактически ее психические симптомы были противоположны Natrum muriaticum: она была особенно добра и покорна своему мужу. Более того, она убеждала меня, что не переживет, если разлучится с ним хоть на мгновение, что его любовь наполняет ее радостью и счастьем, что ей нравится находиться на людях и что она хорошо отзывается на похвалу и привя­занность. Само воодушевление, с которым она это рассказывала, вызывало по­дозрение, и действительно, она закончила разговор в слезах. Легче всего разоб­раться в случае, когда пациент сам рассказывает о себе.

У другого пациента я наблюдал все физические симптомы Lycopodium и так же - ни одного психического. В глубине души этого активного, оптимистическинастроенного, уверенного в себе и даже несколько высокомерного экстраверта, человека с хорошим настроением, скрывалось ощущение глубокого унижения, с которым он боролся и которое изо всех сил пытался спрятать.

Следовательно, чтобы обнаружить истинные психические симптомы па­циентов, гомеопат должен хорошо знать варианты защитных механизмов.

Из глубин человеческого существа поднимаются потоки энергии, кото­рые распространяются по всему организму, направляясь от центра к перифе­рии, от более важных, жизненно важных органов к менее важным, от психи­ки к экскреторным органам.

Аналогичный процесс происходит в душе и теле. Либидо Фрейда, направ­ленное от центра к периферии, вызывает такое же психическое облегчение, как и ганемановская жизненная сила при выходе внутренних процессов на поверхность и выведении токсинов. Как Eros Платона и elan vital Бергсона, оба, и либидо и жизненная сила, являются одним и тем же центробежным током энергии, который прекращается лишь с окончательной биологичес­кой дезинтеграцией.

Когда это свободное истечение энергии вовне блокируется, возникает забо­левание. Ганеман называл его псорой, которая является базовым нарушением, обусловленным подавлением во всех его формах. Слово «эмоция» происходит от латинского emovere, что означает «выходить» и выражает физическое высвобож­дение эротических и агрессивных чувств через все органы, тем же способом, каким выбрасываются болезненные продукты. Как утверждал Ганеман, излече­ние больного начинается с психики, а затем уже переходит на внутренние орга­ны. Например, у туберкулезных пациентов при развитии психических симпто­мов исчезают симптомы со стороны легких. Но как только ментальные симпто­мы ослабевают, легочные симптомы не просто возобновляются, но значительно усиливаются. Ганеман считал вовлечение психики более глубокой и укоренив­шейся стадией болезненного процесса.

Психологии хорошо известно о существовании корреляции между эмоци­ями и органами, посредством которых они себя выражают. Так, тоска выра­жает себя через сердце и легкие, страх - через щитовидную железу, отвраще­ние — через желчь, ярость — через мозговые артерии, алчность — через ки­шечник, жадность — через желудок, сексуальность — через половые органы и сердце и т.д. Кент также подтвердил их практическую ценность в рамках закона подобия.

Опытный гомеопат знает, что если у пациента с желудочно-кишечными жалобами наступает улучшение, а психические симптомы усиливаются, зна­чит, порядок лечения был нарушен и больному следует назначить антидот.

Когда из органических глубин пациента поднимаются агрессивные, дест­руктивные инстинкты, т.е. инстинкты смерти, и перевешивают эротическиеили жизненные инстинкты, это является свидетельством глубокого повреж­дения «внутреннего ядра» пациента. В организме произошли глубокие нару­шения, что выражается такими психическими симптомами, как ненависть, суицидальные и криминальные наклонности, отвращение к людям, вклю­чая детей, равнодушие, обида, страх и тревога.

Подобные симптомы указывают на болезненное состояние души, и зада­ча гомеопата - обнаружить их под страдающей личностью пациента, кото­рый появляется у вас в кабинете.

Глава 5

Уницизм и плюрализм

(1959)

Гомеопатическое лечение становится по-настоящему эффективным тогда и только тогда, когда гомеопат в совершенстве владеет искусством подбора единственного необходимого препарата.

Способ развития заболевания у каждого пациента обусловливается его уникальной внутренней динамикой. Люди болеют не из-за того, что у них началось заболевание. У них началось заболевание из-за того, что они были больны. Со времён Ганемана основной принцип гомеопатического лечения состоит в наблюдении и сравнении каждого индивидуального симптома пациента с симптомами, выявленными при испытаниях. Причем при повторных испытаниях лекарств особое внимание уделялось постоянным психологическим и сенсорным реакциям. Этот метод, основанный на идеях Гиппократа, и по сей день остается значительно более эффективным, чем метод гомеопатов-раскольников, назначающих по нескольку лекарств одновременно, адресуя их различным симптомам, частичным синдромам или даже отдельным органическим нарушениям, и игнорирующим целостность пациента.

Принятый в гомеопатии закон подобия соответствует основным требованиям Ганемана, основанным на холистическом подходе к пациенту и изложенным в параграфе 3 "Органона". Чтобы точно установить, что именно следует лечить в каждом конкретном случае, врачу недостаточно хорошего знания терапии; ему необходимо глубокое понимание самой сути острых и хронических заболеваний. Деление современных гомеопатов на уницистов, плюралистов и тех, кто использует комбинации лекарств, происходит в соответствии с основополагающими идеями, которыми руководствуется каждая группа в отношении того, что именно необходимо лечить у каждого конкретного пациента. Это значит, что если врач придерживается патологической, органической концепции заболеваний, он, естественно, постарается вылечить лишь то, что он диагностировал как больной орган. Плюралисты склонны делить организм на различные уровни, которые по-разному реагируют на разные лекарства; поэтому они прописывают конституциональное средство, средство для местного симптома и средство, стимулирующее выброс из поражённого органа, и всё это делается с целью дренирования.

Однако больной орган не является заболеванием. Токсины и повреждённые ткани являются лишь побочными продуктами настоящей болезни, которая, в свою очередь, является результатом динамического нарушения всего организма. Как гласит известный афоризм Гиппократа: "Человек - это не более чем орган, а организм - не более, чем его функция". Индивидуализация, в которой нуждается гомеопатический диагноз, подразумевает восприятие организма как единого целого.

В качестве основного клинического принципа Ганеман заложил совокупность реакций пациента: это значит, что все симптомы больного отражают динамику его основного нарушения. Эта индивидуальная совокупность симптомов никогда не отражает заболевание отдельного органа или местное нарушение функции.

Прописать гомеопатическое лекарство на основании некоторого количества местных симптомов, не принимая в расчёт индивидуальные психические и физические характеристики, - значит подавить симптом и отвергнуть Гиппократову vis medicatrix naturаe. Закон исцеления выполняется только в одном случае - когда врач воздействует на динамическое ядро болезненного процесса, которое не выявляется лабораторным или физикальным обследованием, а только с помощью характерных симптомов, которые мы можем найти в полной истории жизни пациента.

С другой стороны, в случае со взрослыми пациентами врачу действительно приходится ставить диагноз, основываясь на самых свежих симптомах. Именно так назначается лекарство в острых случаях или в ходе текущего лечения. То есть больному назначается подобное лекарство, а не симилиум, соответствующий пациенту в целом и картине конституциональных симптомов. Симилиум прописывается взрослым в качестве первого средства только при отсутствии каких бы то ни было серьезных патологических нарушений, в основном его назначают детям.

Детям обычно бывает легче подобрать симилиум. Жизненные стрессы, вызывающие множественные нарушения естественных процессов, плюс инфекции, с которыми мы сжились, маскируют первоначальную клиническую картину с выраженными конституциональными симптомами. В ходе жизни мы накапливаем ложные симптомы, являющиеся последствиями нашего образа жизни. Однако большинство их легко вылечивается с помощью соблюдения гигиены, рационального питания и жизни в соответствии с моральными принципами. Всё это происходит без использования лекарств, и именно этим занимается психоанализ: он восстанавливает самоуправление личности, которую инстинкты и моральное сознание вынуждают колебаться между истерическими извращениями и чувством вины.

Если у пациента есть психические, но ещё не развились физические симптомы, он, вероятно, хорошо отреагирует на психотерапию. Для того, чтобы прописать гомеопатическое лекарство, необходимо получить полную картину клинических и физических симптомов. Даже если мы назначаем лекарство, руководствуясь вторичными симптомами, как это бывает при заболеваниях, вызванных инфекциями, токсинами или личностными нарушениями, нам всё же необходимо попытаться понять, исходя из скрытой характеристики синдрома, ту основу, которая привела пациента к инфекции или неврозу, которые мы наблюдаем. Таким образом мы приближаемся к истинной цели лечения - конституциональной предрасположенности, формирующей индивидуальный характер и жизненные реакции пациента в процессе адаптации.

Ганеман чётко сформулировал задачу: найти симилиум для пациента, который, несмотря на проведенное лечение, страдает от рецидива заболевания. Симптомы являются единственным выражением динамического расстройства в организме. Вне зависимости от того, ищем ли мы лекарство для терапии острого заболевания или конституциональное средство, единственным настоящим руководством в лечении нам служит полная клиническая картина, добросовестно переведённая на язык реперториума. Мы говорим "добросовестно перевёденная", поскольку врач должен не просто учесть слова пациента, но и правильно их истолковать в свете всей полученной информации.

У меня был 11-летний пациент, который, по словам его матери, был чрезмерно аккуратным и тщательным в мелочах. Перед сном он исполнял специальный ритуал, раскладывая и перекладывая свое постельное белье с точностью до сантиметра. Кроме того, он часто рвал свои тетрадки, поскольку ему казалось, что домашнее задание сделано недостаточно хорошо. В реперториуме Кента мы находим два четко описанных психических симптома, которые хорошо соответствуют навязчивой идее этого мальчика: "Беспокойство по пустякам" и "Нерешительность". Эти симптомы в совокупности с его общими симптомами представляли собой явную картину Silica, что вовсе не было очевидным до интерпретации психических симптомов.

Как я упоминал раньше, токсины, повреждённые ткани и органы сами по себе являются не заболеванием, а результатом динамики болезненного процесса, и следовательно, не могут привести гомеопата к диагнозу и назначению. Дренирование же базируется не на симптомах, а на специфическом действии, которое некоторые лекарства оказывают на определённые органы, например Chelidonium на печень, Hepar sulphuris при нагноениях, Pulsatilla на слизистые, Berberis на почки, Ceanothus на селезёнку и т.д. Этот метод не учитывает подобия симптомов и повторяет всё ту же ошибку: принимает повреждение за саму болезнь. Мы не спорим с необходимостью назначения дренажей, выбранных с целью воздействия на определенную ткань или орган. Действие всех дренажей, например слабительных, изъязвляющих, диуретиков и многих других, предложенных ещё Гиппократом и Парацельсом, способствует усилению выделительных функций организма. Однако до и после назначения дренажей или лекарств местного действия врач обязательно должен заняться основным нарушением пациента, порождающим эти токсины и патологию, что возможно только после выявления характерных симптомов пациента. Если врач сможет найти одно лекарство, соответствующее индивидуальной форме предрасположенности пациента, и если у последнего нет необратимых изменений в тканях, лечение пойдет от центра к периферии и дренаж не понадобится. Это не теоретические размышления и не тайная медицинская доктрина, а реальность, подтверждённая ежедневной клинической практикой. И ортодоксальная медицина, и гомеопатия, которые исходят из заболеваний органов, занимаются лишь патологическими последствиями и пренебрегают динамической, конституциональной этиологией. Проблема психических и физических заболеваний, "вылеченных" подобными методами, вопиет о своём "выздоровлении".

Метод дренирования, а также терапия, основанная на лечении отдельных органов, такая, как диеты, физиотерапия, хирургия и психиатрия, имеют смысл в том случае, если они поддерживает клиническую концепцию уникального патогенетического динамизма, представленного в каждом отдельном пациенте. Даже простой сбор анамнеза без проведения обследования, позволит врачу наметить пути стимуляции vis medicatrix.

Одновременное лечение несколькими лекарствами вызывает большую путаницу и в гомеопатии, и в общепринятой медицине. В параграфе 273 "Органона" Ганеман пишет: "Не существует случаев, в которых необходимо, а следовательно, просто недопустимо назначать пациенту более одного лекарства одномоментно". И продолжает в параграфе 274: "Истинный врач находит всё желаемое в одном простом веществе… и руководствуется мудрым правилом: не действовать множеством сил для произведения того, что может совершить одна".

Назначение лекарства, не соответствующего характерным симптомам пациента, противоречит законам гомеопатии. Поскольку пациент не может одновременно болеть двумя различными заболеваниями, у него не может существовать двух или трёх групп характерных симптомов. Более того, одновременное назначение нескольких лекарств не позволит провести дальнейшую клиническую интерпретацию симптомов, необходимую после первой дозы, поскольку мы не сможем отличить, каким именно лекарством они вызваны. Смысл лечения состоит не в простой констатации того факта, что пациенту стало лучше, а в активизации закона исцеления. При назначении хорошо подобранного лекарства мы можем предвидеть, какие симптомы должны исчезнуть, а какие появиться вновь.

Гомеопатия - это эмпирическая наука. Тем не менее, ожидание ответа на прописанное лекарство лишь на уровне улучшения или исчезновения симптомов не является рациональной формой лечения.

Гомеопатические лекарства действуют на глубокую динамическую причину заболевания. Великий гений Ганемана установил три основных миазма: псору, сифилис и сикоз, которые соответствуют трём основным видам физиологической клеточной активности: возбуждению, подавлению и искажению. В основе инфекций, интоксикаций, травм, дефицитов и психических нарушений всегда лежат динамические нарушения, их обуславливающие, поэтому было бы ошибкой предполагать, что гомеопатическое лекарство является симптоматическим. Основывая диагноз на наиболее свежих характерных симптомах пациента, гомеопатия не подавляет симптомы, а изменяет их миазматическую природу.

Придерживаясь теории динамических симптомов, а не спекулятивных диагнозов повреждения тканей, гомеопат будет искать единственное средство с патогенезом, соответствующим симптомам пациента, что позволит ему не только наблюдать за действием закона исцеления, но расширит его познания о Мateria Мedica - цели каждого гомеопата. Плюралисты утверждают свою правоту на основании успеха в глазах публики, хотя сами осознают, что не могут гарантировать его достижение. Только одно лекарство, выбранное на основании тщательного изучения симптомов пациента, может активизировать закон исцеления на всех физиологических уровнях (на которые, предположительно, разделяется жизненная энергия) и направить её по хорошо знакомому и предсказуемому пути.

Плюралисты прописывают два или более лекарств, которые больной принимает последовательно или по очереди, причем каждое из них соответствует одному или группе симптомов заболевания. В этом случае они используют закон совместного существования, который, без сомнения, является истинным. Однако он нацелен на частичное, а закон подобия - на полное исцеление пациента и соответствует его специфической целостности, т.е. всем его или её психическим и физическим симптомам в целом. Индивидуальность подразумевает единство и неделимость. Поэтому не может существовать более одного лекарства с одинаковым динамическим действием, даже если локальные органические симптомы, которые оно вызывает у разных людей, могут значительно отличаться.

Испытание лекарств проводилось на людях с различными конституциями. Поэтому ни один испытатель не может полностью воспроизвести все симптомы, вызываемые испытываемым препаратом. Невозможно и обратное: ни одно лекарство со специфическим действием не может отвечать за все болезненные феномены, имеющиеся у пациента. Если гомеопат исходит только из местных, органических симптомов, то вполне естественно, что он найдёт синдромы, соответствующие нескольким лекарствам. Кроме того, если он попытается исходить из всей множественной совокупности симптомов, то утонет в количестве разновидностей, характерных для всех естественных процессов, и не выявит внутреннюю связь, которая управляет динамикой жизни и ведет каждое человеческое существо к его высшей цели - переходу к зрелости.

Медицина должна стремиться к своей главной цели - восстановлению здоровья и выполнению закона исцеления. Лишь таким образом она поможет людям избежать заболеваний и развить психологическую зрелость, которая приведет их к высшим ценностям и свободе. Если врач не стремится к этой цели - значит, он не осознает свою истинную миссию и то, что он должен лечить в каждом конкретном случае. Однако, если задачей врача являются оказание паллиативной помощи и подавление симптомов, он может исходить из патологии пациента, пренебрегая ее динамическим происхождением, и применять несколько средств одновременно для лечения различных проявлений основного заболевания. Таким образом, медицинская практика напрямую связана с идеалами, системой ценностей и уровнем зрелости каждого отдельного врача.

Лично у меня больше доверия вызывают врачи, которые в соответствии с обстоятельствами могут исходить как из механического рационализма, так и из витализма и стремятся к связи с трансцендентными ценностями. Такой врач использует не только интеллектуальную концепцию человека, он ощущает космическое единство человечества с его окружением и имеет доступ к различным центрам, регулирующим жизненную активность. Со времён Гиппократа до наших дней механистическая, аналитическая мысль преобладала над виталистическими учениями Парацельса, Haehl, Ганемана и др. Однако именно душа управляет и регулирует функции тела, а возникающие болезни и патология - суть проявления болезненного нарушения её равновесия.

Мы не отрицаем возможность успешного применения комплекса различных средств. Мы также не отрицаем, что несколько средств, принятых последовательно или с интервалом в несколько часов, дней или даже недель, могут оказать на организм целебное действие, так же как и набор лекарств, выбранных на основе любого другого метода, например иридодиагностики, изучения ногтевых фаланг или любой другой абстрактной диагностики болезни. Любой терапевтический метод может быть эффективным. Более того, сама личность врача может внушать уверенность пациентам, которые к этому восприимчивы. Некоторые гомеопатические средства могут искоренить определенные группы симптомов, что временно удовлетворяет пациента. Но из опыта и законов мы знаем, что этот успех ненадёжный и неполный, потому что пациент всё ещё болен, хотя и в другой форме, даже если он или она всегда с благодарностью будут вспоминать гомеопата, который "избавил их" от головной боли, люмбаго или других заболеваний.

Ни один думающий терапевт не станет себя обманывать, считая "лечением" то, что не исходит из рациональных терапевтических принципов или из гомеопатии в истинном смысле этого слова. Но всегда найдутся оппортунисты, обладающие недостаточными знаниями по специальности, неверием в действие лекарств и уверенностью в возможность локального лечения болезни, которые пренебрегут обстоятельствами жизни пациента и не дадут себе труда тщательно продумать назначение. Они обвиняют гомеопатию в несовершенстве, поскольку она не решает проблему отсутствия у них опыта и способности "разобраться в случае", самоотверженности и знаний, которые для этого требуются.

Несмотря на то многое, что было опубликовано с целью ускорить поиск симилиума, при поиске конституционального лекарства обязательно возникают трудности. Предчувствия, впечатление и интуиция не заменяют тщательного анализа симптомов. Поэтому гомеопат должен выделить основные характеристики, которые укажут на динамические нарушения пациента, куда входит и его конституциональная предрасположенность к определённой структурной патологии. Видимое заболевание является не причиной, а следствием того истинного заболевания, проявляющегося в характерных чертах личности пациента, его привычках и болезнях. Лежащий в основе диатез или болезненную предрасположенность нельзя обнаружить простым наблюдением симптомов органических или функциональных нарушений. Это возможно только с помощью интегральной оценки функционирования человека в его адаптации к жизни.

Сифилитические, туберкулёзные или сикотические нарушения искажают подсознание индивидуума, приводя к психологическому конфликту, который нарушает его жизнь и в результате вызывает патологические изменения. Независимо от терапевтической ориентации врача состояние психики и мораль всегда являются психологическим воплощением физиологических проблем. Чтобы добиться излечения, врач должен обратиться к патофизиологическим механизмам, выражающим основную причину заболевания, которая состоит в изменении психики. Именно там, среди психических симптомов пациента, мы можем найти уникальные, характерные особенности, которые определяют его или её индивидуальность. Эти психические симптомы соответствуют одному-единственному лекарству.

Кроме этого, врачу, размышляющему над историей жизни пациента, необходимо оценить, ориентирован ли его больной на положительный и созидательный путь жизни; иными словами, он должен определить, соответствуют ли действия пациента конструктивному участию в жизни общества в качестве зрелого индивидуума.

Гомеопатическая концепция болезни как жизненной защитной реакции подтверждает динамику закона исцеления Геринга: от жизненно важных центров индивидуума к экскреторной периферии. Следует заметить, что этот закон касается не только центробежного пути выделения токсинов, но, что более важно, также направляет эволюцию субъекта к психологическому здоровью. Последнее зависит от систем ценностей, характерных для различных культур и выражается в преодолении зависимости и эгоцентричности с трансформацией в морального и ответственного взрослого. Пациент никогда не достигнет здоровья, если он застрянет в регрессивной модели поведения среди неразрешённых обид и разочарований.

Синтетическое видение клинических симптомов является результатом глубокого понимания хронических болезней. Когда целью врача является понимание всего жизненного пути пациента, он неизбежно придет к конституциональному диатезу, вызвавшему данный патологический процесс. Не существует местных болезней, в которые не был бы вовлечен весь организм как единая биологическая единица. Поэтому холистический подход в клинической практике должен включать немеханические факторы, которые органическая медицина не может понять, так как они лежат за пределами границ экспериментальной науки. Гомеопатия обращается к тем психическим симптомам, которые связаны с этическими ценностями и которые делают ее гуманитарной медицинской дисциплиной.

В процесс психической жизни человеческой личности вовлечены факторы, выходящие за рамки физических, что не позволяет их исследовать и интерпретировать на уровне современной механистической науки. Однако благодаря экспериментам с бесконечно малыми дозами потенцированных лекарств и изучению их действия на здоровых индивидуумах появилась возможность раскрыть глубоко запрятанные психические феномены и переживания, связанные с этикой и человеческими ценностями. Гомеопатия дала возможность включить их в клиническую практику как важный научный критерий индивидуализации картины патологических симптомов.

Задача эта лишь кажется тяжёлой; настоящий гомеопат, проникшийся принципами, изложенными Ганеманом в "Органоне", испытывает удовольствие, отслеживая черты характера пациента в клинической истории его болезни.

Глава 6

КАКУЮ ГОМЕОПАТИЧЕСКУЮ ШКОЛУ ПРЕДПОЧЕСТЬ?

(1964)

Как мы знаем, существуют две школы гомеопатии, отличающиеся своими док­тринами и подходами. Одна из них считает болезнь механизмом, посредством которого выражаются физические и химические нарушения и повреждения тканей, которые укладываются в классифицируемые синдромы. Ее метод лече­ния ориентирован на коррекцию диагностированного нарушения функций или повреждений. Невзирая на патогенетическую интерпретацию, назначение ле­карства полностью базируется на местных симптомах вне зависимости, касают­ся ли они нарушения органа или всего организма в целом. Поскольку пациент как целое в расчет не принимается, она отличается от общепринятой медицины лишь использованием гомеопатических, а не аллопатических лекарств. Гомео­пат, прописывающий Apis для лечения отека, как будто это изолированный сим­птом, использует тот же подход, что и аллопат, который прописывает диуретик. Оба они делают самую большую ошибку, которая только возможна в медицине, — подавляют симптомы без лечения пациента.

Другая школа рассматривает болезнь как глубокое вибрационное наруше­ние жизненного принципа или духовной энергии, которая оживляет физи­ческое тело. Поскольку поражение происходит на всех биологических уров­нях, целостность тела как биологической единицы подвергается опасности. Более того, эти нарушения имеют смысл как органические проявления, от­ражающие природу общей болезненной динамики пациента и указываю­щие на то, что именно должно быть вылечено в каждом индивидууме.

Эта школа гомеопатии, впитавшая идеи Ганемана, использует принципы и законы жизненной активности, которые управляют болезнью и ее лечени­ем и которые не может отбросить ни один врач, если он действительно стре­мится лечить.

Этот подход устанавливает связь между множеством направлений меди­цинской мысли. В конце концов, пациента с его индивидуальным заболева­нием не интересует, к какой школе принадлежит врач, он приходит на кон­сультацию с единственной целью — получить помощь и понимание.

В действительности концептуальный и этический антагонизм между обе­ими школами — это тот же антагонизм, который существует между хорошимплохим лечением. Пока одна школа последовательно или в комбинации назначает больному множество лекарств, другая старается обратиться ко всей клинической картине в целом, прописывая единственно возможное лекар­ство, адекватное настоящему моменту. Тогда как одна школа уменьшает сим­птомы в угоду клиенту, другая использует все силы для внутреннего глубоко­го и сочувственного понимания пациента с целью повысить эффективность его или ее vis medicatrix.

Несомненно, виталистическая медицина Гиппократа высоко ценит тот значительный вклад, который экспериментальная медицина внесла в иссле­дование патофизиологических механизмов, но она уделяет не меньшее вни­мание и динамическим расстройствам, т.е. той координирующей основе, которой Клод Бернар (1813—1878) придавал решающее значение в проис­хождении болезни.

Вне зависимости от того, является ли он гомеопатом, врач, который дума­ет и поступает в соответствии с этими принципами, гораздо ближе к гомео­патии, чем гомеопат-сторонник одновременного лечения несколькими сред­ствами или их комбинацией. Эти гомеопаты не могут понять, какой ущерб наносит подавляющая медицина, препятствуя организму в выделении по­бочных продуктов хронических заболеваний.

От тех коллег-ортодоксов, которые порицают гомеопатию, мы защищаем­ся с помощью двух основных положений. Первое — гомеопат не воин, пыта­ющийся «уничтожить» противника, а сотрудник, задача которого — активно помогать болезни, которую он понимает как динамическую реакцию, на­правленную на восстановление гомеостаза, которую болезнь не в состоянии выполнить самостоятельно. Позаимствовав выражение von Weizsacker, гоме­опатическое средство говорит жизненной силе: «Да, но другим путем!».

Второе положение касается тех, кто считает, что гомеопатия основана на предположении. Этим людям мы хотим сказать, что предмет гомеопатии отличается от того, чем занимается психоанализ или психосоматическая Медицина. Более того, у гомеопатии нет собственной психологии. Если счи­тать истиной, как принято в гомеопатии, что психические симптомы харак­теризуют болезненный процесс пациента, значит, они являются продуктом болезни, таким же, как все другие реакции и ощущения, выявленные при испытаниях лекарств. Психические симптомы являются не результатом де­дуктивных или теоретических размышлений, а честным описанием того, что ощущает, осознает или выражает человек как личность под действием потен­цированного лекарства, а также отражают его эмоциональные реакции.

Мы очень хотим показать, что при правильном и ответственном лечении гомеопатия является не терапией предположений или эзотерической докт­риной, а обоснованной медицинской дисциплиной.

Глава 7

ПСИХИЧЕСКИЕ СИМПТОМЫ И ПОНЯТИЕ «ЦЕЛОСТНОСТИ» В ГОМЕОПАТИИ

(1957)

С появлением ганемановской гомеопатии в начале XIX века античная кон­цепция «целостности» Гиппократа снова вышла на первое место. Целостное восприятие пациента вновь стало важнейшей клинической задачей. Таким образом, у медицины появилась возможность выполнить заповедь, которой придерживались все признанные мастера клинической практики, что бо­лезнь можно понять лишь в рамках человеческого существа как целого.

В противоположность гомеопатии органическая медицина, основанная на открытиях физиологии, микробиологии и биохимии, отделяет патологические нарушения пациента от самого пациента и изучает отдельный орган в отрыве от обстоятельств жизни больного. Увлеченная научными достижениями, органи­ческая медицина упускает из виду тот факт, что повреждения являются не при­чиной болезни, а лишь ее следствием. Заболевание есть результат динамическо­го процесса, вызывающего нарушения органических функций и подвергающего риску каждого индивидуума в целом. Несмотря на изучение данного принципа в процессе обучения, некоторые гомеопаты пренебрегают этой частью учения Ганемана, тем самым приговорив себя к занятию симптоматической медици­ной, которая не придает значения целостности. Поэтому восстановить прин­цип целостности является нашей важнейшей задачей.

При обучении врачей необходимо постоянно разъяснять основной прин­цип, который придает смысл всей гомеопатической клинической практике. У пациента, впервые пришедшего на консультацию, врач должен тщательно собрать анамнез, уделяя особое внимание самым свежим из его симптомов. Подобная тактика способствует индивидуализации, т.е. выбору средства, наиболее полно соответствующего текущему состоянию пациента, а значит, и текущей активации миазма. И все же такой диагноз ненадежен.

Текущее заболевание со всеми его физическими и психологическими ре­акциями, которые присутствуют в настоящий момент, выражает лежащий в основе хронический конституциональный процесс, который и обуславлива­ет возникновение текущей клинической картины. Гомеопатия сбилась со своего истинного пути, если она довольствуется назначениями, исходящи­ми из текущей клинической картины, и не желает вмешиваться в болезненную конституцию, создавшую предрасположенность к данному заболеванию.

В основе метода гомеопатии Ганемана лежат сравнение индивидуальной картины лекарства с текущей клинической картиной пациента и нахожде­ние конституционального средства, которое является истинным симилиумомслучая. Динамическое действие конституционального лекарства должно совпадать с болезненным духом динамического ядра пациента, т.е. с его скрытой в глубине, личностью.

Если бы Ганеман не начал Органон с утверждения, что единственной зада­чей врача является лечение, и если бы он не подчеркнул в параграфе 3, что врач должен «знать, что лечить... в каждом отдельном случае заболевания», также как «что является предметом лечения в медицине», гомеопатическая практика сузилась бы до местного применения лекарств, более или менее соответствующих текущим нуждам пациента.

Но Ганеман мыслил глубже. Его изучение миазмов как динамического субстрата хронических заболеваний позволило ему достичь более глубокого понимания проблемы конституции. Одновременно он призывал гомеопа­тов более честно и с умом анализировать каждый отдельный случай.

С тех пор как Ганеман опубликовал Органон, ни один гомеопат не освобож­ден от обязанности написания полной клинической истории болезни, что по­могает врачам сопоставить природу текущей клинической картины пациента с анамнезом всей его жизни, где лейтмотивом для врача является поиск ключа к болезни пациента. Этот ключ отражает характерное настроение пациента, кон­фликты адаптации и его болезненную конституциональную предрасположен­ность. Как утверждал Ганеман, ни одно лекарство не является симилиумом, если оно не содержит психическую характеристику человека или его духа.

Функциональные и местные нарушения организма должны быть соотне­сены с общей клинической картиной пациента, той совокупностью симпто­мов, которая отражает его душу. Общие симптомы и органические наруше­ния зависят от структуры личности пациента. Как писал Клод Бернар, «жиз­ненная сила управляет феноменами, которые она не вызывает, в отличие от физических воздействий, которые вызывают феномены, но не управляют ими» (Les liquides de I'organisme, т. 3, 1839).

Целостность симптомов, которая отражает хроническое заболевание паци­ента, не является ни одним из этих симптомов, ни их суммой. Так же как мело­дия музыкального аккорда является чем-то новым и отличным от рождающих ее звуков, так и гармоничное объединение симптомов создает нечто новое.

Экспериментальная психология XIX века пыталась смоделировать образ человеческой личности путем измерения и комбинирования отдельных психических функций. Но только с приходом холистической психологии личность стали воспринимать не как простую совокупность отдельных переживаний, а как целостную реакцию живого существа, отличную от каждого от­дельного ощущения. Таким образом, в общепринятой медицине организм принято представлять как «сумму» сложных взаимодействий регуляторных центров диэнцефальной области, где основные элементы личности «соеди­няются» с физической и биохимической системами в качестве функциональ­ных категорий. В действительности, периферическая регуляция и процессы, происходящие в органической висцеральной зоне также зависят от колеба­ний биологической «воли», происходящих в диэнцефальных центрах, кото­рые действуют как центральный координирующий участок личности.

При изучении каждого пациента физические, органические, физиологи­ческие факторы и факторы окружающей среды должны быть объединены в клиническом синтезе, чтобы врач мог увидеть болезненные тенденции и вытекающую из них судьбу пациента.

Фон Бергман (1836—1907), создатель функциональной патологии, изучая язвы желудка и кишечника, пришел к выводу, что язвенные повреждения являются не причиной, а следствием функциональных нарушений, укоре­нившихся в теле или психике пациента.

Этот антропологический подход помог врачам понять, что в их задачу вхо­дит не описание болезненного процесса, а выяснение его значения для па­циента, его роли в жизни последнего, а также содержащегося в нем указания на то, что именно следует лечить у данного больного. Ни один обоснован­ный прогноз не может базироваться исключительно на органических про­цессах — пациенты, которым врачи поставили смертельный диагноз, выжи­вают лишь потому, что обладают сильным желанием выжить, которое проти­водействует окончательной дисперсии и саморазрушению.

Мы не знаем, сможет ли однажды наука измерить эту волю к жизни, кото­рая и есть physis, natura medicatrix Гиппократа, элемент, присущий биологи­ческой активности и стимулирующий рост, эволюцию и стремление к свобо­де. Однако мы точно знаем, что если желание личности выздороветь не воз­буждается спонтанно, с помощью динамического лечения или каким-либо другим способом, закон исцеления, который является его спасением и судь­бой, не активизируется.

Именно это утверждает Ганеман в главе 3 Органона и развивает в своей кон­цепции хронических заболеваний. Понимание клинического случая означает понимание диагностической ценности симптомов в свете всей уникальной ис­тории жизни пациента. Информация, полученная из обследования, проведен­ного физическими, химическими и биологическими методами, собирается в гармоничное целое и позволяет найти истинные клинические симптомы слу­чая. Именно это хотел сказать Ганеман, когда в параграфе 153 писал, что врач должен принимать в расчет только «наиболее значимые, самостоятельные, редкие и характерные симптомы заболевания, ибо им-то особенно должны соот­ветствовать сходные заболевания, вызванные лекарствами...». Механизм естественного исцеления никогда не будет запущен до тех пор, пока врач не обратит­ся к психическим и эмоциональным симптомам.

Одним из наиболее сложных парадоксов является то, что пациенты, выле­ченные общепринятыми методами, искоренившие свои болезни, патологию и симптомы, остаются эмоционально и психически слабыми, им тяжелее справиться с факторами окружающей среды. Внутреннее ядро остается нетронутым, или его состояние даже ухудшается. Раньше или позже врач поймет, что он вы­лечил лишь продукт заболевания, а не саму болезнь. В этих условиях Ганеман рекомендовал руководствоваться перспективными показателями, как то: на­строением, характером или отношением пациента к жизни.  Лекарство, разрешающее сиюминутные проблемы, соответствует сиюми­нутным запросам пациента, с которыми он приходит к врачу, большего он от врача не требует. Обычно пациент не знает, что именно в нем нужно лечить, он лишь просит врача восстановить равновесие в эмоциональной и психи­ческой сферах, нарушение которого, как ему кажется, является следствием органических заболеваний. Вылечить пациента от диабета, ревматизма, язвы желудка, воспаления желчного пузыря или любого другого заболевания не значит избавить его от основной патологии. Однако лечение этой локальной патологии может восстановить относительный баланс, который принимает­ся за излечение. Во многих случаях пациент действительно достигает опре­деленной степени физического и психического здоровья. И врач, который действительно знает пациента, может предпочесть не «трогать» конституци­ональный субстрат, не беспокоить латентный диатез, чтобы не замутить спо­койную воду ненадежного, но все же восстановленного гомеостаза.

Люди остаются здоровыми, пока они выполняют основную цель своего существования. Чтобы достигнуть высот искусства исцеления, врач должен иметь к нему духовное предназначение, однако он ничего не сможет сделать без желания пациента вылечиться, которое часто отсутствует при тяжелых заболеваниях. При хронических заболеваниях психическая реакция паци­ента создает функциональный патологический синдром, который, по меха­низму обратной связи, действует на весь организм. Это объясняет, почему решение текущих патологических проблем улучшает и даже часто вылечива­ет пациента: оно подавляет обратное действие органических повреждений на нервную систему. Следовательно, известное утверждение Гиппократа о том, что не существует болезней, а есть только больные люди, мы можем преобразовать в: существуют и болезни и больные люди.

По мнению Ганемана, так называемые психические и эмоциональные за­болевания — это те же органические заболевания, в которых психические симптомы преобладают над физическими. Поскольку Ганеман не признавал существования автономной психической жизни, не связанной с процессами внутри тела, он рассматривал невроз как функциональное нарушение всей личности. Невроз и физические симптомы являются сопутствующими фун­кциями болезненного процесса, который начинается с нарушений в эмоци­ональном развитии.

Невроз — это не отдельный раздел медицинской практики и не феномен функциональной патологии. Поскольку организм — это активная индивиду­альность, вынужденная приспосабливаться к своему окружению и сохранять гомеостаз, он должен отвечать на обстоятельства жизни поведением, соот­ветствующим его внутренним нуждам. Процессы, посредством которых че­ловеческое существо воспринимает свои нужды или органические состоя­ния, — это психические процессы, включающие ощущения, переживания и эмоции, а также сознание, воображение, память, интуицию и ум. Органи­чески обусловленное поведение направлено на создание функционального благополучия индивидуума, поэтому ощущение жара, холода, голода или грусти вынуждают его совершать действия, направленные на удовлетворение своих потребностей и защиту от жизненных проблем. Следовательно, об­щие и характерные симптомы в гомеопатии - это те же психические симпто­мы, которые управляют поведением пациента. Когда человек сталкивается с изменением температуры, потребностью в пище или сенсорными впечатле­ниями, импульсами и чувствами, он отвечает развитием соответствующих защитных механизмов или средств адаптации.

Человеческое существо биологически открыто своему окружению, через ко­торое разворачивается процесс удовлетворения его биологических и физиоло­гических нужд, синтетическую целостность которых мы называем жизненной позицией. Эта жизненная позиция адаптации выражается через сложный на­бор органических симптомов, ощущений, предчувствий и эмоциональных ре­акций, которые все вместе поддерживают основной инстинкт самосохранения, а именно: волю к жизни, способность к самоутверждению и защиту собствен­ной индивидуальности. Препятствие для свободного самоопределения проис­текает из взаимодействия двух факторов: несовершенства конституции, вызван­ного миазматическим нарушением, и неблагоприятных внешних факторов, со­ставляющих персональный «ключ» к болезненному процессу.

Ни один отдельный симптом, синдром или признак заболевания, вне за­висимости от того, каким важным бы он ни казался пациенту, не может опре­делять диагноз. Только синтез, основанный на реалистических, антрополо­гических критериях, позволяет врачу разобраться в нарушениях, происходя­щих в динамическом ядре пациента, обусловливающем все биологические симптомы, которые Ганеман называл существенными, характерными симптомами. Именно в нем лежит ключ к ошибочной жизненной позиции паци­ента. И именно этот синтез должен произвести врач, чтобы установить, что именно необходимо лечить пациенту.

Человеческое существо имеет жизненные, эмоциональные и духовные потребности, которые частично перекрывают друг друга и выражают дей­ствие жизненной силы. Вне зависимости от того, придерживается ли врач виталистической или какой-нибудь другой концепции, он должен осозна­вать, что человеческое существо — это единый организм, который посред­ством «дыхания жизни» движется в сторону прогресса, проходя различные стадии психического развития, что происходит центробежным путем — от детской эгоцентричности к раскрытию своей личности и истинной, транс­цендентной сущности.

Болезнь происходит из-за препятствий в процессе развития, направленных на воспитание ответственности и полной сознательности. Текущая клиничес­кая картина в виде болей, спазмов, ощущений и психических нарушений выра­жает первичное нарушение жизненной силы, воспринимаемое в качестве био­логической воли, которая выражается через настроение, тревогу, аппетит, взры­вы чувств, либидо или, в научных терминах, в виде стимулов, получаемых психи­кой от физического тела, которые таким образом становятся инстинктами. Ког­да эти жизненные стимулы подавляются окружением и культурой, развивается интенсивный стресс, который Ганеман называл псорой.

Под действием гомеопатического лекарства пробуждаются заглушаемые в течение длительного времени подсознательные чувства (такие, как ревность, зависть, страх и тоска), оживают старые, детские воспоминания, ощущения и мысли, которые человек, казалось, давно перерос, тогда как текущие пси­хические симптомы, полученные из истории болезни пациента, чаще всего являются продуктом защитных механизмов, направленных на сокрытие ис­тинной конституции.

Обиды, зависть, агрессия, пагубные привычки и чувство вины, которые мы наблюдаем у вчерашних детей, а сегодняшних взрослых, являются ре­зультатом тоски вследствие негативного отношения родителей и других взрос­лых, вызвавших у ребенка ощущение, что он плохой, глупый или уродливый.

Обладая, как требует Ганеман, осознанием того, что характерно и значимо в клинической картине данного пациента, и глубоким пониманием челове­ческой души, гомеопат должен ощутить отношение человека к жизни. Пра­вильно выбранное лекарство приведет в движение подавленные, бессозна­тельные чувства и выпустит на поверхность истинные, конституциональные симптомы, что позволит найти настоящий симилиум, если он отличается от лекарства, назначенного на основании текущих и самых свежих клиничес­ких симптомов.

Вне зависимости от клинической категории, к которой мы относим пациен­та: органической, травматической, функциональной, невротической или психотической, - необходимо глубоко изучить его жизнь, причем не только обсто­ятельства возникновения текущих симптомов, но и жизненную позицию в це­лом, что позволит врачу глубже проникнуть в смысл болезненного процесса.

Глава 8

ЛЕЧЕНИЕ КОНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ

(1969)

Одним из старейших вопросов медицины является выявление индивидуаль­ной склонности, или предрасположенности, к заболеванию. Медицина всегда искала общие правила, которые позволили бы ей понять динамику и обнаружить «предшественников» патологических проявлений заболевания, т.е. основную тенденцию к определенным клиническим выражениям. Это и есть вопрос понимания конституциональной предрасположенности к опре­деленной жизненной позиции и органической патологии.

Создается впечатление, что и древние восточные идеи, и современная западная мысль базируются на одном и том же основополагающем философс­ком соглашении о существовании в человеке примитивного биологического сознания, которое связывает заболевание с развитием личности.

Изучение человеческой психики всегда было одним из самых сложных воп­росов медицины всех времен. Теперь нам не кажется странным, что органичес­кие и психосоматические заболевания, такие, как туберкулез и рак, не возника­ют без нарушений личности. Античная теория Гиппократа о существовании четырех жидких сред организма и соответствующих им темпераментов — холе­рического, сангвинического, флегматического и меланхолического — приписы­вая каждому виду темперамента специальные клинические категории. Мелан­холию, например, связывают с заболеваниями селезенки, а ипохондрию и тре­вогу о здоровье — с заболеваниями печени. Таким образом, первые основы пси­хосоматической медицины были заложены еще Гиппократом.

Аналитический подход, характерный для медицинских исследований XIX столетия, сконцентрировал свое внимание на этиологии и симптоматике забо­леваний, пренебрегая их целостностью. Забавно, что подход этот привел к мета­физической ловушке, сама идея которой отрицается научным материализмом.

Микробная теория Пастера внесла огромный вклад в изучение отдельных заболеваний. Однако, ослепленная возможностью нового терапевтического подхода через воздействие на специфические микроорганизмы, общепри­нятая медицина далеко вышла за рамки выводов, сделанных самим автором, тогда как в конце жизни Пастер утверждал, что предрасположенность играет решающую роль по сравнению с микробами.

Однако материалистически ориентированной медицине гораздо проще объяснить тот факт, что, подвергаясь воздействию одних и тех же инфекци­онных агентов, одни люди заболевают, а другие нет, материальным поняти­ем естественного иммунитета.

Я не буду обсуждать ту пользу, которую принесла человечеству инфекци­онная теория Пастера. Она применима лишь в узких рамках, а широкое ее использование привело к появлению агрессивных форм терапии и превыси­ло ее положительный вклад в науку. Несколько лет назад произошел курьез­ный случай: один американский врач решил, что он обнаружил бациллу эпи­лепсии в кишечнике пациента, страдающего этой болезнью. Придержива­ясь полученной во время учебы концепции происхождения болезней, он не мог понять, что эпилепсия является не инфекционным заболеванием, а пси­хологической и нервной реакцией, тесно связанной с личностью пациента или вызванной неврологическими нарушениями.

Я сам наблюдал случай, когда антиальфа и эпсилон вакцины были пропи­саны от синусита молодой девушке, уже и так истощенной большим количе­ством вакцин и антибиотиков. И это не единственный случай, в наши дни это универсальный метод лечения местных инфекций, несмотря на то что он повреждает миндалины, зубы, аппендикс, желчный пузырь и даже участки кишечника. Меня всегда поражает единодушная приверженность медицин­ского мира к подобным методам, так же как и его нежелание понять, что местная инфекция является не причиной, а следствием заболевания, и выз­доровление пациента происходит не за счет подавления местной инфекции, а в соответствии с законом исцеления.

И все же, несмотря на широчайшее использование антибиотиков, кортикостероидов и психотропных средств, клинический подход, подразумеваю­щий лечение личности пациента, а не болезни как абстрактного понятия, оторванного от пациента, добился некоторых успехов.

Ганеман был не единственным, кто ратовал за изучение болезни как целого с учетом всей симптоматической картины и анамнеза жизни пациента. Так по­ступали и многие другие, от самого Галена, создателя аналитической медици­ны, до Клода Бернара, лидера экспериментальной медицины, который утверж­дал, что «органическая физиология может быть выражена в терминах физики и химии, но организм в целом действует как живой объект и, без сомнения, под­чиняется законам, которые стоят выше физиологии и органов».

Настоящая болезнь развивается задолго до симптомов и их органического выражения. Это болезнъ реr sе, динамический корень болезненной предрас­положенности, тот жизненный субстрат, который, будучи пока еще лишен­ным физических симптомов, выражает себя через индивидуальный способ жизни пациента и бессознательно определяет силу или смелость, с которой пациент борется в процессе адаптации.

Предполагаемое деление на физиологию и психику осталось в прошлом. Психиатрия, психология и психоанализ уже согласны с эволюционной идеей о том, что поведение нервных клеток, или нейронов, не отличается по своей природе от биологического поведения любых других специализированных клеток организма. Все клетки организма совместно реагируют на болезненные стимулы, снижая общую восприимчивость пациента к болез­ням, из чего можно сделать вывод, что всё биологическое одновременно является психическим и всё психическое - биологическим.

Русский физиолог И. П. Павлов (1849-1936), открывший условный рефлекс, объяснил, каким образом влияют на психику факторы окружающей среды, а также как отражаются процессы, происходящие в нервной системе на биологи­ческом, физиологическом и психологическом уровнях. Он писал:

«Как эмпирический психолог, я всегда наблюдал и наблюдаю за собой и за другими в той степени, в которой это возможно.

Древнее изречение nosce te ipsum - познай самого себя - означает познай себя через отношения с окружающими. Я сознательно против любой тео­рии, цель которой объединить все феномены, составляющие нашу субъек­тивность. Но я не могу отказаться от анализа нашей субъективности, также как от попыток понять ее определенные пункты, преимущественно через самого себя».

Это тем более важно, что написано человеком, которого я считаю самым блестящим представителем чистой научной мысли, с помощью анализа и индукции объяснившего поведение людей и животных на основе событий биосоциального окружения, в котором они развивались. Павлов понимал необходимость субъективного самоконтроля врача и его способности сопе­реживания субъективности пациента. Я считаю павловский образ homo reflexologicus одним из самых полезных и плодотворных научных исследова­ний человеческой субъективности и природы заболевания.

Другими известными исследователями, видевшими определяющий фактор болезни в личности пациента, были Шелдон, Юнг и Кречмер. Кречмер (1888— 1964), например, связывал определенные заболевания со специфическими ти­пами личности. Он обнаружил, что низкорослые, полные люди с широким ту­ловищем и плечами склонны к сосудистым и маниакально-депрессивным со­стояниям, тогда как высокие и худые астеники предрасположены к шизоидным состояниям и туберкулезу. Эти категории Кречмера - соединяющие психику и строение тела пациента с тенденцией к определенным заболеваниям — были неоднократно подтверждены клинической практикой. И хотя они не поддают­ся лечению обычными препаратами, но успешно вылечиваются конституцио­нальными гомеопатическими средствами, такими, как Calcarea carbonica, Lycopodium, Natrum muriaticum, Phosphorus и др.

Позитивистская традиция, которой следовал Клод Бернар и которая пре­обладает в сегодняшних научных исследованиях, отдалила современную ме­дицину от античного философического искусства врачевания, которым за­нимались в лечебных храмах Асклепия. На заре развития религии и филосо­фии Гиппократ учил, что человеческая личность структурирована в соответ­ствии с духовным и социальным окружением, в котором она существует. Именно тогда был впервые установлен закон подобия, который является след­ствием холистического понимания места болезни в человеческом существе, а следовательно, и интуитивно правильно понятого принципа единства, уп­равляющего настоящей динамической причиной индивидуального физи­ческого и психического поведения.

Ганеман подхватил нить этих исследований и идентифицировал динами­ческий субстрат, или болезненную предрасположенность, предложив свою теорию миазмов и псоры как истинной динамической подоплеки болезни. На уровне науки своего времени он описал заболевание или состояние, кото­рое мы сегодня называем аллергией или сверхвозбудимостью, вызванной иммунной системой, когда она сталкивается с подавлением выведения из организма продуктов катаболизма, которое, в свою очередь, происходит из-за нарушения тока жизненной энергии.

Псора развивается тогда, когда vis medicatrix, или закон спонтанного ис­целения, оказывается нарушенным в связи с прежними подавлениями выс­вобождения продуктов катаболизма, которое Ганеман описал как кожную сыпь и которое явно соответствует аллергическому раздражению, оставше­муся в человеческом существе вследствие первичного подавления инстинк­тов. Внезапные острые или судорожные реакции, выходящие на поверхность в виде эпизодических высыпаний, являются центробежным выходом болез­ненной энергии в связи с ненормальной стимуляцией организма.

Псора, сифилис и сикоз являются вибрационными нарушениями жиз­ненной энергии. В псоре, основном миазме Ганемана, стимул к нормально­му поддержанию психического и физического гомеостаза преобразуется в нестабильность и тревогу. При сифилисе наблюдается снижение реактивно­сти, которое мы можем назвать «анергией» и которое характеризуется психи­ческим и физиологическим торможением, отставанием, деструкцией и суи­цидом. Сикоз характеризуется «дисэнергией», расстройством энергетичес­кого обеспечения, приводящему к гипертрофии «эго», и беспорядочной про­лиферации тканей, что заканчивается раком.

Миазмы Ганемана являются нарушениями жизненной силы, выражаю­щихся в способе жизни, предболезненных состояниях биологического со­знания, и отражающихся на физиологии, анатомии и морфологии организма. Основной признак псоры — это то базовое, первичное подавление, вызванное самими людьми, попытавшимися выделиться из окружающей среды и таким образом потерявшими ощущение космической взаимосвязи с не­дифференцированным жизненным потоком. Этот исходный грех человече­ства приводит к состоянию тревоги, обостряя в нас чувство незащищеннос­ти, которое и составляет внутреннее ядро невроза.

Проблемы всех заболеваний базируются на ощущении незащищенности, униженности или отсутствии веры в свои способности, которое развивается из глубокого чувства одиночества, причиняющего страдания человеку с того момента, когда при рождении он с первым криком тоски отделяется от мате­ри. Первый поход в школу, подростковый возраст, взросление, менопауза, пожилой возраст и другие критические моменты процесса роста всегда воз­буждают в нас страх неизвестного. Физические заболевания — это путь, по­средством которого человеческие существа физически выражают свою жиз­ненную дилемму: отстаивать ли свою личность, основываясь на инстинктив­ном стремлении к власти, подавлении и силе, одновременно спасаясь от чувства вины, обратной стороны стремления к власти, путем возврата к рав­нодушной жизни в материнской утробе или попытаться реализовать свое трансцендентное «я» на высшем, духовном уровне своего существования.

Дилемма беззащитности и вины символически представлена в мифе о Прометее, который, пожелав украсть огонь у Зевса, был приговорен к тому, чтобы орел клевал его печень. История Прометея символически реализуется в Lycopodium, личности, которая мечется между состоянием беззащитности и защитным механизмом гордыни с одновременным нарушением функции печени. Болезнь смягчает чувство вины, вызванное страстным стремлением к власти, компенсирующим глубокое унижение собственного «я», которое, образно говоря, съедает печень.

Это конституциональное ощущение беззащитности или заниженной само­оценки, присутствующее в каждом человеческом существе, имеет псорическое происхождение. Дисгармония жизни является корнем экзистенциальной тос­ки, испытываемой индивидуумом перед необходимостью социального подав­ления его инстинктов. Однако настоящей причиной исходного чувства безза­щитности является действие сифилитического миазма на жизненную энергию (в результате которого появляется личность с ослабленным, гипофункциональным характером), который влечет за собой наследственное, органическое изна­шивание, выливаясь в клиническую картину туберкулеза. Все наши дети зара­жены туберкулезом, у них от рождения наблюдается снижение органических функций, вызываемых псорой совместно с сифилисом - так называемой структурной псевдопсорой, психологическим воплощением которой служит то же основное чувство беззащитности и унижения.

Классические детские диатезы, такие, как экссудативный, ангионевротический, лимфатический, тимолимфатический, а также воспаление суставов, гипотрофия, спазмофилия и возбудимость вагуса относятся именно к этой патологической предрасположенности — дефициту жизненной силы, в ос­нове которого лежит сифилитический миазм, поражающий каждого ребенка не в качестве инфекции, а в качестве причины нарушения его образа жизни.

Родившись с предрасположенностью к туберкулезу, ребенок развивает ком­пенсаторный тип личности. С первым проявлением сознания он старается справиться со своим органическим и психологическим недостатком путем чрезмерного самоутверждения, которое на биологическом уровне ведет к гиперактивности клеток и, в конечном счете, к онкологии.

Патологоанатомы знают, что за раком всегда стоит туберкулез или тубер­кулезный миазм. За незрелой, гипертрофированно эгоцентричной личнос­тью взрослого с ненасытной жаждой любви, удовлетворению амбиций и де­монстрации силы, скрываются неполноценность и недостаточность, харак­терные для детского возраста.

Оба заболевания, и туберкулез и рак, являются проявлениями базовых диатезов всей патологии, сифилиса и сикоза, синдромов, которые в комби­нации с псорой определяют деструктивную или пролиферативную тенден­цию клеток. Врач должен разобраться в этом глубоком биологическом суб­страте, из которого рождается инстинктивная воля к жизни, который фор­мирует характер человека или его общественное лицо, а также определяет органическую патологию.

В отношении того, что именно должно быть вылечено у каждого конкрет­ного пациента, самой важной для гомеопата является не болезнь как таковая и не причисление ее к какой-либо группе, а хронологическая последователь­ность заболеваний в истории болезни пациента. Следовательно, тенденция к заболеванию включает несколько иных факторов эмоциональной и психи­ческой природы, которые невозможно объяснить физиологическим или па­тологическим языком экспериментальной медицины.

Эти психические факторы, лежащие в основе клинической симптомологии, связаны с развитием личности и подчиняются законам целесообразно­сти, которые не принадлежат к физическим или химическим явлениям и выходят за рамки научной медицины. Таким образом, медицина превраща­ется в философское искусство понимания экзистенциальной драмы каждого отдельного пациента в широком, холистическом смысле.

Значит, основным фактором, вызывающим заболевания, является ощущение беззащитности — ощущение одиночества и незащищенности перед лицом не­благоприятных жизненных обстоятельств. Ужас, вызванный ощущением оди­ночества, заставляет человека реагировать агрессией, чтобы защитить и утвердитъ свою индивидуальность, по отношению к которой он чувствует угрозу и таким образом стимулирует инстинкт самосохранения. Чрезмерная зацикленность на самом себе лишает человека свободы и запирает в узких рамках эгоизма, погружает в тревоги и страдания возрастающего одиночества и постоянной опасности. Чем больше он за себя тревожится, тем более опасным и угрожаю­щим для собственной целостности представляется ему мир. Чем больше мы прячемся за щитом наших личных ограничений, тем более больными стано­вимся, таким образом усиливая разрушение самих себя.Эта одержимость самим собой вырастает из страха, порожденного роди­тельской и моральной цензурой, из инстинктивного самоутверждения и самозащиты в условиях конкурирующих взаимоотношений с окружающими, начинающихся с желания победы над личностью отца. В своем сифилити­ческом выражении деструктивная тенденция называется инстинктом смерти и является стремлением к власти, которое вынуждает индивидуума коле­баться между постоянным чувством вины, вызванным агрессивными и эро­тическими импульсами, и социальными нормами общества, запрещающими проявления инстинктов. Результатом конфликта является появление противоборствующей или социальной личности, которая прикрывает инстинктивную или динамическую личность. Образно говоря, каждый инди­видуум носит защитную броню, с помощью которой он пытается примирить свои инстинкты с требованиями общества путем усмирения и подавления. Однако из-за эмоционального напряжения, необходимого для сдерживания инстинктов, человек движется в сторону органических заболеваний.

Равновесие между инстинктивным и социальным слоями личности сви­детельствует об относительном здоровье и хорошей приспособленности к социальной среде. Гомеопатическое лечение, направленное на коррекцию миазматически измененного, патогенного динамизма инстинктов, импуль­сов, желаний или амбиций, может снизить их уровень, тем самым облегчая приспособление. Но даже это не принесет нам полного равновесия, которое мы называем здоровьем.

В критические моменты своего существования человек вновь может по­чувствовать себя незащищенным, одиноким, покинутым и больным, и на­чать преодолевать это с помощью стремления к власти, которое никогда не решит лежащую в основе проблему экзистенциальной тоски.

Когда конституциональный симилиум соответствует обидам, ненависти, страхам и тоске, возникающим в результате конфликта между динамической и социальной личностями, он может помочь vis medicatrix установить адап­тивное равновесие, которое, как мы упоминали раньше, все же не является истинным здоровьем. Эмоциональное напряжение уйдет, исчезнут вызван­ные им органические и функциональные заболевания, а обратимые изменения вернутся к норме. Однако в течение дальнейшей жизни равновесие по­стоянно будет смещаться. Собственно, развитие - это и есть процесс посто­янного смещения и восстановления равновесия, одновременное состояние болезни и выздоровления - нестабильный баланс между скрытой, псорической, экзистенциальной тоской, вызванной подавлением инстинктов, и тем вознаграждением, которое позволяет социальная личность.

Только тогда, когда мы поймем, что наша психологическая и биологичес­кая зрелость состоит не в защите своей индивидуальности и не в попытке компенсировать экзистенциальную беззащитность путем накопления мате­риальных благ и обладания властью, а в развитии чувства общности, позво­ляющего освободиться от неуверенности в себе, мы достигнем главной цели нашего существования. Ганеман утверждал, что это возможно, если воля бу­дет восстановлена симилиумом.

В той степени, в которой мы можем обнаружить наше глубинное «я» и добиться осознания самого глубокого и недифференцированного слоя на­шей личности, где бьется жизнь и где голос абсолюта побуждает нас рас­статься с нашей индивидуальностью, чтобы взамен получить универсальное сознание (теряя душу, мы ее обретаем), достигнем мы истинного здоровья. Достичь этого уровня сознания человек может не только посредством искус­ства или религии, но также с помощью гомеопатии. Понимая все обстоя­тельства жизни пациента, наделенный самосознанием и сочувствием, с пра­вильным лекарством в руках, врач-гомеопат способен помочь пациенту вы­полнить свое жизненное предназначение.

Глава 9

ЧТО МЫ ДОЛЖНЫ ЛЕЧИТЬ В КАЖДОМ ПАЦИЕНТЕ

(1958)

Только лечение, ставящее своей целью разрешение психосоматических про­блем пациента, соответствует основополагающим принципам теории Ганемана. Одновременное назначение нескольких лекарств свидетельствует о локальном или органическом понимании сущности болезни, а, следователь­но, противоречит теории гомеопатии. Когда врач точно знает, что именно он должен лечить, ему становится ясно, что в каждом конкретном случае он должен назначить только одно лекарство, направленное на активизацию за­кона исцеления.

Каждому лекарству Materia Medica соответствует свой собственный уни­кальный тип личности, т. е. полная совокупная биологическая реакция, ана­логичная той, которая происходит из глубинных слоев организма, где пси­хические и физиологические импульсы сливаются в ядре воли.

С первых шагов развития медицины Гиппократ подчеркивал, что в основе симптомов пациента лежит гуморальная дискразия, которая обусловливает его уникальную патологию с бесконечным количеством индивидуальных вариаций. По Ганеману, объектом лечения является не больной орган и не местное повреждение, а болезненная динамика, которая обусловливает осо­бенности и определяет структуру отдельной личности.

Клинические обследования, которые прекращаются с обнаружением ос­лабленного или больного органа, т.е. ограничиваются физикальным или любым другим обследованием и картиной патологических симптомов, в луч­шем случае приводят к постановке частичного диагноза в отдельный момент болезни, как бывает при остром заболевании или любой текущей патологии. Однако их недостаточно, чтобы понять суть конституциональной болезнен­ной динамики, которая проходит через всю жизнь пациента и может быть установлена лишь на основании характерной целостности индивидуума.

Умом современный врач осознает, что он должен помогать пациенту, а не болезни; он знает, что не существует картезианского разделения на душу и тело, а только жизненный динамизм, который одновременно выражается и на физическом, и на психическом уровнях. Он понимает, что пациент болен не астмой и не язвой желудка, возникшими вследствие психических или нервных нарушений, его болезнь - нарушение жизненной силы, выражаю­щее себя на органическом (физические нарушения) и психологическом (мо­ральные конфликты) уровнях. Если врач действительно хочет понять дина­мизм болезненной конституции, порождающий оба уровня, ему необходи­мо глубоко осознать, что эти, на первый взгляд отдельные, а на самом деле тесно связанные процессы являются реальным выражением одного и того же феномена. Как писал Ганеман, психические заболевания — это заболевания тела, чье выражение маскируется психическими симптомами.

Даже современная психосоматика разделяющая человека на душу и тело, хорошо знает, что человеческое существо думает и чувствует всей своей био­логической сущностью, а психологические симптомы - это не что иное, как часть этого биологического выражения.

Исследование бессознательных механизмов, определяющих жизненную позицию пациента и его поведение, показывает, насколько точно психоло­гические и физиологические феномены соответствуют друг другу, таким об­разом дискредитируя разделение на психологию и органическую медицину. Как гласит афоризм Гиппократа, consensus unus, conspiratio una — тело явля­ется единым органом, а жизнь - его единой функцией.

Чисто аналитическая и органическая медицина убедила людей, что бо­лезнь можно вылечить с помощью лечения или удаления больного органа.

Эффективность так называемой телесной медицины связана с частичным подавлением патофизиологических выражений болезни. Однако в результа­те такого лечения болезненная энергия, вместо самопроизвольного подчи­нения центробежному закону исцеления, движется обратно и усиливает бо­лезнь на более глубоком уровне, вызывая усиление психических заболева­ний и способствуя злокачественным перерождениям, которые так широко распространены в наше время.

Для того чтобы по-настоящему распознать текущее заболевание, врач ни­когда - абсолютно никогда - не должен пренебрегать полной историей жиз­ни пациента: его занятиями, обстоятельствами жизни, нравственностью и характерными чертами личности.

Мы должны лечить не текущее заболевание пациента, а глубокое внутреннее состояние личности, которое вызывает именно такое патологическое выраже­ние. Каждый день производится множество операций на желудке, печени и кишечнике, операций, которых можно было бы избежать, если бы «моральное состояние и жизненная позиция» этих пациентов были полностью поняты. Человек не является организмом, но он обладает организмом, служащим для выполнения его личностных, жизненных целей, в основе которых лежит взаи­модействие биологических импульсов, руководимых нравственным сознанием. Гомеопат должен уметь понять эту главную, истинную причину болезни, поскольку больной не вылечится до тех пор, пока не восстановится гармония индивидуума в целом и не будут выкорчеваны все симптомы. В параграфе 11 Органона Ганеман пишет: «...только жизненная сила, рас­строенная враждебным жизни динамическим влиянием... может сообщить телу неприятные впечатления и нарушить его правильную деятельность, то, что мы называем болезнью...».

Сначала, как во время продромальной стадии острого заболевания, нару­шение возникает глубоко внутри. Позже появляются органические и повер­хностные повреждения. Поэтому лечение следует направлять на первоначальный, внутренний корень заболевания еще до появления первых симпто­мов. Однако при правильном выборе лекарства, направляющего лечение по центробежному пути от центра к периферии, физические симптомы также исчезнут и пациент вылечится.

Естественная последовательность применения терапевтических меропри­ятий основывается на истинном понимании глубоких динамических нару­шений и направлена на активизацию vis medicatrix naturae или на выполне­ние закона исцеления Геринга. Именно из ядра динамических нарушений появляются импульсы и побуждения миазматически расстроенной инстин­ктивной воли, и именно оно является тем болезненным субстратом, кото­рый должен быть вылечен в каждом пациенте. До тех пор, пока врач не иден­тифицирует этот болезненный субстрат и не сможет правильно выбрать пос­ледовательность лекарств, соответствующую его динамическому действию, он не может рассчитывать на стимуляцию закона исцеления. Но если все это достигнуто — исцеление пациента становится реальным.

Характерная целостность — это не просто совокупность симптомов паци­ента, а конституциональное лекарство - это не средство, более или менее соответствующее всем индивидуальным признакам и симптомам пациента. Спонтанные проявления болезни и местные симптомы не являются главны­ми элементами, на которые должен опираться врач при постановке диагно­за. Задача врача - интерпретировать пациента, переведя его на язык симпто­мов Materia Medica и реперториума. Гомеопаты не ищут симптомов в обыч­ном смысле этого слова, чтобы добавить их к уже имеющейся характерной целостности, они ищут модальности, т.е. условия, которые могут улучшить, ухудшить или даже спровоцировать появление симптомов, — другими слова­ми, они ищут тот характерный способ, которым каждый индивидуум улуч­шает или поддерживает свое состояние.

Именно модальности отдельных симптомов, те странные и необычные ощущения, описанные Ганеманом, а также черты характера пациента состав­ляют уникальную динамическую целостность, которая определяет текущий патологический процесс.

Наука и искусство гомеопатической симптомологии состоит в понима­нии причин, условий и обстоятельств возникновения и эволюции симпто­мов, достигающих своей кульминации в физическом нарушении. Картина симптомов или синдромов, соответствующая диагнозу текущего заболева­ния, не может быть характерным элементом, позволяющим идентифициро­вать индивидуальность пациента. Ни единичная модальность, ни необыч­ное ощущение, ни даже психический симптом сами по себе не являются истинной характеристикой пациента. Ею может стать только вся совокуп­ность клинических данных, отделенная от обычных симптомов заболева­ний, но включающая в себя их модальности. Приписывание решающего зна­чения одному из симптомов, как это бывает при злоупотреблении использо­вания ключевых симптомов, является ошибочной тактикой, потому что их истинная цель - лишь помочь идентифицировать и квалифицировать сим­птоматическую картину. Они имеют клиническую ценность не сами по себе, а только как часть целого.

Ошибочно придавать абсолютную ценность психическим или общим симп­томам из-за их положения в иерархии Кента или потому, что симптом кажется нам необычным и не имеет физиологического обоснования. Рассуждения по­добного рода свидетельствуют о недостаточной квалификации гомеопата.

Странные и необычные симптомы должны быть поняты в рамках индиви­дуальной психологической эволюции.

Ранг симптома зависит от его функции в целостности, придавая индиви­дуальный характер болезненному процессу.

Взаимоотношение целостности с болезнью аналогично взаимоотноше­нию личности с организмом. Симптомы, характеризующие одного пациен­та, могут оказаться лишь частью характеристики для другого. Ни один симп­том, ни одна модальность не имеют самостоятельной ценности, их ценность можно определить только исходя из полной истории жизни пациента. На­стоящей характеристикой является «личностный коэффициент» — уникаль­ный, характерный тип динамической реакции, и именно его нужно лечить.

Например, пациенту с воспалением желчного пузыря гомеопат может по­рекомендовать средство, не показанное при заболеваниях желчного пузыря, но соответствующее миазматическому динамизму со склонностью к дест­руктивным или пролиферативным и воспалительным нарушениям, харак­терным для данного пациента.

Главная задача гомеопатии состоит в идентификации болезненного суб­страта пациента — миазматического динамизма, определяющего характер пациента еще до патофизиологических повреждений. Именно здесь нахо­дятся элементы, которые помогут гомеопату понять, что именно необходи­мо лечить у каждого конкретного пациента.

Параграф 3 Органона

Критика обвиняет гомеопатию в том, что она основывается на местных или патологических симптомах и признает лишь гомеопатический диагноз, такимобразом отрицая необходимость патофизиологического диагноза. Неудивительно, что тем, кто не понимает гомеопатии, наш подход кажется ненаучным, когда без дополнительных объяснений мы утверждаем, что задача врача-гомеопата — поставить диагноз, не основанный на патологических повреждениях. Другие обвиняют нас в том, что мы совсем не обследуем пациентов и, отрицая объективное обследование, пренебрегаем патофизиоло­гическим процессом.

В ответ на это я могу только повторить несколько основополагающих по­ложений. По мнению Гиппократа, болезненный орган не может быть отде­лен от целостности пациента в пространстве и времени. Подтвержденный логической аргументацией, его синтетический подход к медицине стал предвестникомсегодняшнего изучения конституциональной предрасположен­ности, восприимчивости, гуморальных дискразий, неврологии и эндокри­нологии, гомеопатии, реакции на стресс и современных психосоматических теорий в противоположность аналитической школе медицины, до сих пор ищущей specie morbosa, которые необходимо подавлять, и считающей паци­ента пассивным существом. Современная медицина понимает, что обе шко­лы должны разрешить свои разногласия. Как гласит известное изречение Клода Бернара: последнее проявление болезненного феномена является физическим, но причина его появления — жизненная.

Гомеопатия основывается на двух подходах одновременно: аналитичес­ком и синтетическом. Полный анамнез заболевания позволяет врачу изу­чить не только текущие и прошлые симптомы, но также ранжировать харак­терные симптомы, индивидуализирующие пациента. Общая динамическая реакция пациента составляет его «личностный коэффициент», синдром, на основе которого назначается лечение. Однако это не значит, что мы пренеб­регаем диагнозом заболевания или патологическими нарушениями. Будучи далекой от догматизма, в чем ее часто обвиняют, гомеопатия использует зна­ния, накопленные всеми медицинскими специальностями, чтобы поставить патологический, неврологический и психологический диагнозы, а затем от­делить типичные симптомы заболевания от нетипичных, т.е. характерных для конкретного пациента. Именно эти, последние, не имеющие прагмати­ческой ценности для общепринятой медицины, и являются истинными го­меопатическими симптомами.

В соответствии с основной целью лечения, которая выходит далеко за рам­ки дедуктивной классификации, основанной на патофизиологических синдромах (что характерно для школы Галена), гомеопатия предлагает новую, индуктивную классификацию, основанную на подобии между естественны­ми синдромами и синдромами — результатами испытаний лекарств на здо­ровых людях, и отражает античную концепцию дискразий, или гуморально­го дисбаланса, Гиппократа.

Основу гомеопатической классификации составляют патогенезы, или кли­нические картины, вызываемые лекарствами в ходе испытаний. Гиппократ утверждал: лекарство, которое вызывает спазмы мочеточника у здорового, вылечивает спазмы мочеточника у больного. Двадцать четыре столетия спу­стя мы вместе с Ганеманом можем сказать, что случай острого гастроэнтери­та, вылеченный им с помощью черного морозника, был не острым гастроэн­теритом, а болезнью Helleborus, поскольку это средство вылечивает специфи­ческий тип пациентов с сильнейшим гастроэнтеритом.

В эпоху Возрождения Парацельс говорил, что болезней столько же, сколь­ко больных. Страдания пациента как жизненной единицы должны носить не название болезни, а название химической субстанции, производящей аналогичное действие.

Способ, которым приготовляются гомеопатические лекарства, высвобождает их молекулярную энергию. Динамизированные таким образом и принятые в минимальных дозах, они способны вызывать у человека специфические модаль­ности, позволяющие диагностировать каждый конкретный реактивный синд­ром. Аналогичным подходом пользуется токсикология, предлагающая нам клиническую картину, которая отражает экспериментальный патогенез. На­пример, мышьяк разрушает ткани, вызывает гангрену, изъязвления и сепсис; но в бесконечно малых дозах это средство соответствует, а значит, вылечивает син­дромы с аналогичной деструктивной тенденцией.

Опиум является наркотиком, который вызывает пассивные конгестии мозга, глубокий ступор, гиперемию глаз, обычно наполовину прикрытых веками, затрудненное дыхание и горячий обильный пот; но в бесконечно малых дозах это первое лекарство, о котором думает гомеопат, сталкиваясь с картиной геморрагического инсульта.

Яд змеи Lachesis trigonocephalus в последнее время приобрел печальную известность при лечении злокачественных новообразований из-за появле­ния вторичных диэнцефальных, бульбарных реакций со спастическими, ва­зомоторными и гемотоксическими симптомами. Это картина менопаузы с гипоманиакальным возбуждением, удушьем, горячими приливами, крово­течениями и кровоподтеками, состояние, которое данный яд в бесконечно малых дозах значительно улучшает.

Belladonna вызывает отравление с сухостью в горле и полости рта, расши­рение зрачков, выраженную конгестию лица и тахикардию, кожа становится сухой и горячей, появляются головокружение, делирий с галлюцинациями, сыпь и судороги. Подобный синдром характерен для скарлатины.

Gelsemium вызывает отвисание век и нижней челюсти, расслабление мышц, слабость, болезненное расширение зрачков, скорый, но слабый пульс со сни­жением артериального давления; в гомеопатических дозах он является од­ним из основных лекарств, облегчающих грипп, осложненный поражением нервной системы.

Таким образом, все средства, составляющие гомеопатическую Materia Medica, имеют свой набор общих, местных и психологических симптомов, которые придают определенные личностные черты каждому средству.

Это функциональный динамический аспект, который предшествует и сопровождает каждое заболевание. Это единственно возможный и полезный диагноз, который позволит врачу эффективно вылечить пациента, например, от язвы желудка, камней в почках и желчном пузыре, кист, разрастаний, экземы или других заболеваний.

Вы никогда не вылечите пациента с помощью хирургического удаления язв, камней или новообразований или с помощью подавления кожной сыпи. Подобные меры лишь подавят последствия динамического нарушения, которое существовало задолго до возникновения повреждений, но не было вов­ремя диагностировано из-за нечетких, расплывчатых характеристик его симптомов. Нарушения не исчезнут, они будут существовать в латентной форме до тех пор, пока не найдут новую локализацию, что приведет к новому пато­логическому диагнозу.

Только когда вся целостность симптомов будет «вырвана с корнем», может бытъ достигнута главная цель лечения, поставленная Ганеманом. Эта целос­тность состоит не только из местных и общих выражений органического за­болевания, но и из тех скрытых симптомов, которые свидетельствуют о кон­ституциональной динамике индивидуума, предрасполагающей к болезни.

Основываясь на несомненных успехах экспериментальной медицины, тра­диционная медицина фокусирует внимание на аналитическом исследова­нии болезненного процесса, пытаясь логически разобраться во всех и в каж­дом патофизиологическом механизме, взятом в виде изолированной после­довательности явлений, но часто бессильна соотнести эти данные с целост­ностью человеческого организма и осознать, что любая его часть оказывает глубокое влияние на нервную и эндокринную системы и печеночный ба­ланс, которые, в свою очередь, регулируют жизнь всего организма.

Общепринятая медицина зачастую пренебрегает тем фактом, что болезнь - это не частичный статический дисбаланс (как если бы ее просто пересади­ли в организм), а часть динамической целостности с ее прошлым и будущим, имеющую глубокую связь с космосом и участвующую в согласованном вселенском движении, которое властвует над всем мирозданием.

Картезианский рационализм оказал слишком большое влияние на науч­но ориентированных врачей. Способный провести тщательное научное ис­следование, современный врач тем не менее не умеет синтезировать, что не позволяет ему объединить аналитические находки в жизненную целостность человеческого существа. Природа — это единство безграничного многообра­зия, вечного движения и изменений, жизни и смерти, действия и реакции, любви и ненависти, рассудка и эмоций, здоровья и болезни.

Здоровье, болезнь и исцеление являются проявлениями одного и того же жизненного процесса в его вечной попытке сохранить динамическое равно­весие во всем организме.

Медицина накопила большой багаж знаний в виде огромного количества наблюдений. Однако недостаточно просто собрать анализируемые элемен­ты. Врач должен следовать античному методу Гиппократа, включавшему в себя холистический подход ко всем болезненным проявлениям, решающее значение конституциональных факторов и целенаправленность или суще­ствование причин у всех жизненных реакций.

В свое время Ганеман возродил античную теорию Гиппократа, которая сегод­ня получила новое воплощение. Гомеопатия Ганемана не ограничивается ис­пользованием лекарств в бесконечно малых дозах, а базируется на глубоком по­нимании уникальной природы каждого индивида, его динамики и целостности реакций. Первый раз за всю историю медицины Ганеман нашел решение про­блемы, впервые осознанной Гиппократом, утверждавшим, что, поскольку не­возможно узнать причины, вызвавшие заболевание, мы должны лечить наблю­даемые у пациента последствия с помощью действия известных нам лекарств. Болезнь проявляется симптомами, и только симптомами. Устраняя послед­ствия, мы устраняем болезнь, являющуюся причиной этих симптомов.

Ганеман с глубоким почтением относился к vis medicatrix naturae. В Орга­ноне он рекомендует учитывать все: гигиену, питание и занятия пациента, его интеллект, мораль и окружающие условия, чтобы обнаружить глубинную причину заболевания - хронический миазм, глубокое динамическое рас­стройство, которое делает человека больным.

На основании многочисленных испытаний лекарств он установил, что больные люди создают патогенное равновесие с хроническим заболеванием, поэтому для лечения им требуется лекарство, запускающее аналогичную ре­акцию. Только в этом случае vis medicatrix обретет прежнюю энергию.

Хорошо осознавая свою миссию, Ганеман яростно выступал против эмпи­рической терапевтической системы, которая подчиняет выбор лекарства ча­стичному или патологическому диагнозу и подавляет реактивные симпто­мы , указывающие на усилия организма восстановить свой баланс, — и все это во имя излечения. В последние годы жизни он жаловался, что у него нет больше сил убеждать медицинский и научный мир в ущербе, который наносит человечеству токсичная и подавляющая система лечения, принимаю­щая в расчет только конечный продукт патологии.

По мере того как научная мысль идет дальше, значительно увеличивается количество клинических исследований, и это хорошо. Однако они являются вторичными по отношению к первичной миссии врача — лечению. А вылечитъ человека — значит понять основу его состояния.

Обдумайте параграф 9 Органона:

«В здоровом состоянии тело человека неограниченно управляет ду­ховная жизненная сила (автократия), оживляющая его материальное тело (организм) и поддерживающая все части организма в чудном согласии ощущений и деятельности, так что живущий в нас мыслящий дух может свободно пользоваться этой живою здоровою машиною для высших целей существования».

Вылечить — значит помочь человеку гармонично воспринимать свою лич­ность в единстве мысли и воли, цели и действия, которые, в свою очередь, приведут к психологической зрелости, т.е. к развитию его духовного потен­циала для свободы и трансцендентности.

Вот высшие цели человеческого существования, провозглашенные Ганеманом. Патология личности является не менее важной, чем клеточная патология. Если человек является врачом, это значит, что он не просто обладает соответствующей техникой или является хорошим диагностом, а то, что он понимает истинное назначение медицины.

Глава 10

ГОМЕОПАТИЧЕСКИЙ ДИАГНОЗ

(1959)

Ввиду особой ценности субъективных симптомов в построении клиничес­кой картины очень важно осознать личность пациента. На практике недо­статочно поверхностного разбора случая для выявления этих симптомов, которые в большинстве своем оказываются психическими. Это и есть самая большая трудность в постановке диагноза.

Полноценное клиническое использование гомеопатии достигается в том случае, если врач способен распознать истинные симптомы пациента. Тогда он будет уверен в назначении и станет разумно следовать за развитием каждого заболевания, наблюдая, как динамические симптомы изменяются в соответ­ствии, например, с туберкулезной или сикотической конституцией, а не в сто­рону метастазирования или возникновения новых патологических симптомов.

Именно в динамическом субстрате патогенной активности мы можем най­ти определяющие симптомы заболевания, и именно на них гомеопат дол­жен строить свой диагноз, свободный от предубеждений, которые могут по­мешать тщательному исследованию личности пациента.

Нет метода более надежного и эффективного, чем тщательное исследова­ние симптомов пациента путем глубокого погружения в его субъективность. Никакая техническая процедура не заменит неоценимую пользу человечес­кого контакта между врачом и пациентом перед лицом болезни. Вот почему гомеопатическая симптомология должна быть адаптирована к полнейшему пониманию личности. Пациенты склонны иметь собственный взгляд на свои симптомы. Однако на этот взгляд влияют бессознательные ощущения и мо­тивации, которые врач должен обнаружить в результате анализа анамнеза жизни пациента. Изолированный симптом не имеет ценности, если он не связан с этой глубокой, динамической ситуацией.

Настоящий гомеопатический анамнез — это тот, в котором врач направля­ет внимание больного на него самого не как на клинический случай, а как на личность. Средство, которое вылечит пациента с невралгическими симпто­мами, должно соответствовать не столько модальностям боли, сколько об­щим характеристикам пациента и быть связанным с хроническим процес­сом, вызывающим эти симптомы. Каждый местный процесс мы должны ис­следовать с точки зрения получения клинических элементов целостности, составляющей единицу жизни и страдающей от местного заболевания. В этоми состоит различие между двумя направлениями гомеопатии: одни считают, что действие лекарства должно быть адресовано всей совокупности симптомов, а другие — что простая сумма симптомов не имеет внутренней связи, поэтому в глубине ее должна присутствовать характерная структура, порождающая все остальные симптомы.

Гомеопатия — это единственная терапевтическая система, в основе которой лежат испытания препаратов на людях. Когда ее применение сужают до сравнения текущих симптомов лекарства и больного, это не просто ошибка, а сужение ее роли до банального эмпирического использования лекарств. Недостаточно знать симптоматику лекарств, овладеть ключевыми симптомами, характеристиками и модальностями. Необходимо разбираться в динамическом действии препарата и личности пациента в целом. Одна пациентка пришла ко мне на прием с функциональными нарушениями со стороныжелудка, усиливавшимися при употреблении конфет. Кроме того, она испытывала отвращение и даже чувство ненависти по отношению к своей матери, от которой отдалилась из-за неприятных споров по поводу наследства ее отца. Все эти симптомы присутствуют у Ignatia: ненависть, злость, молчаливое горе и выраженное ухудшение от конфет, символического представления материнского молока; она и оказалась лекарством, соответствующимклинической картине данного случая.

По мере того как у гомеопата складывается образ пациента, он идентифицирует и подразделяет симптомы на органические, психологические и определающие. Из этого динамического образа мы можем получить только субъективные симптомы, чувственные восприятия, ощущения и поведенческие реакции, раскрывающие характер и личность пациента, но именно они и нужны для диагноза. Эти динамические следы нелегко распознать, особен­но врачам, образование которых основывалось на органической концепции и которые вследствие собственной сдержанности могут сомневаться в необходимости задавать вопросы о личной жизни пациента и поэтому неохотно включают психологические факторы в историю болезни.

Тщательный разбор случая является наиболее ценным аспектом клинической практики, особенно когда врач лечит пациента с неврозом, например истерией, навязчивыми идеями или фобией, вызванными разногласиями пациента с его окружением. Точность назначения достигается тогда, когда гомеопат выходит за рамки органических проявлений и находит скрытые психические симптомы, не присутствующие среди текущих симптомов пациента. Только тогда возникает истинная картина случая.

Я наблюдал случай женщины с приступами пароксизмальной тахикардии и обильным потоотделением. Ее приступы длились по 10— 12 часов и сопро­вождались ощущением сильнейшего физического беспокойства и интенсивного головокружения в положении лежа. Обследование не выявило ничего, кроме скачущего давления, возможно эмоционального происхождения. Од­нако клиническая история ее жизни свидетельствовала о неврозе с тревогой, преобразовавшемся в пароксизмальную тахикардию.

В тот момент у нее не было четких психических симптомов, которые мож­но было бы использовать для постановки гомеопатического диагноза, но из истории жизни было известно, что перед началом заболевания, оставаясь одна, она испытывала сильный страх смерти, который внезапно принял форму суицидальных наклонностей.

Зная о взаимосвязи тревоги и тахикардии (в страхе смерти в тот момент не было необходимости), было нетрудно понять, что этот ключевой симптом скрыто присутствует и продолжает играть значительную роль в ее жизни, из чего сам по себе напрашивался диагноз — Arsenicum. Внешне женщина была спокойной, но внутри у нее был такой страх смерти, что, поскольку она не могла его больше переносить, у нее внезапно возникали суицидальные мыс­ли, усиливавшиеся, когда она оставалась одна.

У другой пациентки, молодой матери двоих детей трех и пяти лет, появились симптомы тревоги, депрессии, сильнейшие головные боли, ощущение, что она сходит с ума, страх смерти и одиночества, головокружение, преходящие обморо­ки, очень болезненные и скудные менструации, аменорея в течение одного или двух месяцев, отвращение к людям, горячие приливы к лицу, дрожь и неконтро­лируемая ревность. Муж ее был моряком. Из одного из своих плаваний год на­зад он написал ей, что ходил на танцы. Она восприняла это как предательство, и с тех пор ее не оставляла навязчивая идея о возможной неверности мужа и ощу­щение, что она сходит с ума. Она старалась избегать людей, чтобы не показать свое смятение. Нижняя часть тела пациентки была значительно полнее верх­ней, она предпочитала соленую, холодную пищу, время от времени страдала от жажды, хронического запора, вялости с 10 до 11 часов утра, была склонна посто­янно волноваться, тревожиться и спешить. Помимо эндокринных расстройств у нее были истощенные лицо и шея, клиническое обследование не выявило ника­ких объективных или органических изменений.

В этом случае определяющим симптомом явно были ревность вместе с грустью, робостью, застенчивостью и пассивной манерой поведения, так что в целом картина наводила на мысль о Pulsatilla. С другой стороны, если бы я строил реперторизацию лишь на текущих симптомах и придал большее зна­чение ее безумию и страху, что люди могут заметить ее состояние, я мог бы также подумать о Calcarea carbonica, Natrum muriaticum, Phosphorus и Sepia. Как всегда, основная проблема была в том, чтобы правильно построить кли­ническую картину и идентифицировать определяющие симптомы. Сама пациентка ключевую роль отводила ревности. Однако было ли это правдой?

Возможно, тут требовалось более глубокое и личностное понимание проис­хождения симптомов. Гомеопатический диагноз никогда не должен основы­ваться лишь на словах пациента (обычно это результат плохого наблюдения за собой), он должен пробиться сквозь слой вторичных невротически пере­работанных симптомов и добраться до их действительного смысла.Более детальный опрос выявил, что пациентка в детстве была худеньким и раздражительным ребенком с правосторонним косоглазием, которым она страдала с 5 до 16 лет, когда ей была произведена операция; она была очень застенчивой и страдала от внезапных приступов отчаянного плача; тогда и даже сейчас утешение улучшало ее состояние, тем не менее она не желала видеть своих родителей, поскольку это усиливало ее отчаяние, и она ощущала импульс нанести им увечье; у нее была навязчивая идея смерти одного из родителей, связанная не столько с ними, сколько с тем, как это отразится на ней; помимо прочего, она до сих пор не могла оправиться от чувства ярости и стыда, вызванного издевательством одноклассников над ее косоглазием.

Теперь стало понятно, что первичные симптомы подверглись реактивным изменениям и вызвали ложную картину текущих симптомов. Она уже не казалась пассивной пациенткой, искавшей утешения и нуждавшейся в действии Pulsatilla, но пациенткой с сильным чувствомобиды и большим грузом подавленной враждебности направленной на родителей, проявлявшейся в сильнейшем неприятии их, которое лежало в основе ее внезапных приступов плача; и все же, если бы один из родителей умер, она чувствовала бы себя виноватой; само по себе косоглазие является признаком, свидетельствую­щим (в соответствии с законом pars pro toto) об агрессивном напряжении ее мышечной системы.

Ее ревность была вызвана потребностью высвободить реактивную ненависть к своим родителям. Активизированная тривиальным происшествием, она запу­стила реакцию обиды, закрепившуюся в ее подсознании в виде условного рефлекса. В ее случае ревность не имела перспективного значения, поскольку в действительности была не ревностью, а враждебностью; таким образом, ее истинная личность получала утешение. Pulsatilla требует от каждого демонстра­тивных защитных действий, чтобы ослабить свое чувство униженности, пассив­ности и низкую самооценку; она ревнует, если на ее глазах уделяют внимание и любовь кому-либо, кроме нее самой. Ревность Lachesis скрывает импульсы к неверности, отражает обострение эротического чувства во время менопаузы и приписывает тревожащее ее бессознательное давление действиям супруга, таким образом оправдывая свое напряжение и получая облегчение.

История жизни этой пациентки позволяет нам познакомиться с ее насто­ящим характером, который, как это всегда бывает, был спрятан за компенса­торным защитным механизмом. Теперь я смог найти ее истинный, конституциональный симилиум.

Ее клиническая картина состояла из следующих симптомов: злоба; злость из-за невысказанного горя; боязнь безумия; страх перед несчастьем; боязнь, что что-то произойдет; ухудшение от утешений; торопливость; общая вя­лость между 10 и 11 часами утра; желание есть соленую пищу; ожирение ниж­ней части тела и косоглазие (вылеченное хирургическим путем).

Реперторизация привела к Natrum muriaticum. Но еще до того как я реперторизировал ее истинный характер, выявленный через происхождение и эво­люцию симптомов, я с ясностью осознал, что это тип Natrum muriaticum, чего нельзя было бы определить, основываясь только на текущей клиничес­кой картине.

Поскольку в целом можно сказать, что пациенты выявляют тот диагноз, который сами же создали (они могут даже бессознательно запутать врача), мы не должны принимать их такими, какими они выглядят, а должны поста­раться понять, каковы они в действительности. Пациент может иметь синд­ром хронической усталости, головные боли, нарушение пищеварения, спаз­мы желчного пузыря, рвоту и другие симптомы без органических поврежде­ний или изменений и тем не менее неоднократно и упрямо отрицать влия­ние негативной жизненной ситуации. Такой пациент ищет врача, который подтвердит его собственное мнение, и даже может согласиться на операцию. В гомеопатии клиническая проблема не исчезает с постановкой патологи­ческого диагноза, а требует изучения личности пациента. Мы должны быть готовы к непреднамеренной недостаточной искренности или недостаточно­му пониманию пациентом самого себя, которые тоже являются симптомами и помогают врачу получить ясную и точную картину состояния личности. Именно личность пациента интересует гомеопата, даже больше, чем артери­альное давление, электрокардиограмма, формула крови, баланс электроли­тов или анализ кишечной флоры. Хотя, несомненно, такая информация имеет большую клиническую ценность, но только в качестве элемента ана­лиза, а ее медицинская ценность всегда подчинена целостности пациента.

Еще одна пациентка, 44-летняя мать троих детей, жаловалась на сильную головную боль, жжение в желудке после еды, боль в подчревной области с ощущением потуг, которая усиливалась перед болезненной менструацией, тяжесть в конечностях, варикозное расширение вен и головокружение при подъеме с постели. К тому же у нее было несколько обмороков, когда она стояла на коленях в церкви. Ее единственным органическим симптомом были обильные выделения. По ее собственному мнению и мнению ее семьи, она испытывала сильный страх перед болезнями, была очень эмоциональной и подавленной, постоянно плакала, и у нее была навязчивая идея, что все в ее доме: еда, одежда, полы и т. д. - должно быть безупречным. Она с яростью воспринимала малейшее нарушение гигиены и порядка, который установи­ла дома. В семье она славилась высокомерием, неистовостью, нетерпимос­тью, импульсивностью и вечным недовольством. Во время сбора анамнеза она разразилась слезами и безутешно рыдала, объяснив это тем, что была сама не своя из-за присутствия постороннего в своем доме, которого она приняла против собственного желания.

Первоначально клиническая картина наводила на мысль о Sepia: слезы в кабинете врача, обмороки при стоянии на коленях в церкви, страх перед заболеванием, раздражительность, нетерпимость, отсутствие привязаннос­тей, ощущение потуг, изжога, обильные выделения, тяжесть в конечностях и слабые голеностопные суставы.

Однако я не был уверен, что столкнулся со случаем Sepia. У нее не было равно­душия, апатии и отчужденности, которые являются обычным фоном пациентов Sepia. Ее глубокая грусть и болезненные слезы во время опроса не указывали на позицию самоотречения и отсутствие интереса к жизни, а скорее на возмуще­ние против своего бессилия справиться со своей семьей и домашними обязан­ностями. Sepia же, наоборот, игнорирует домашние обязанности.

В истории ее жизни не обнаружилось никакой патологии, кроме того, что она была единственным ребенком в семье и ее отец умер от рака печени за три года до описываемых событий. После замужества в возрасте 26 лет она продолжала жить со своими родителями. Ее мать до сих пор жива и хорошо себя чувствует, всю жизнь она беспокоилась о муже, страдавшем хроническим заболеванием печени. Будучи особенно привязанной к отцу, моя пациентка настойчиво заяв­ляла, что ее отец был самым дорогим для нее человеком.

Поскольку при сборе анамнеза присутствовал ее муж, я воспринял это как выпад против мужа, особенно учитывая ее высокомерие и гордость. Она опи­сала себя как искреннего и прямого человека, который не переносит, чтобы в доме был беспорядок, и никому не позволит делать за себя свою работу. Она боялась заболеть и оказаться неспособной как следует следить за домом, но упорно протестовала против идеи нанять прислугу, а также отказывалась ехать в отпуск, не желая ни на минуту оставить свой пост.

Пациентка была одержима домашним хозяйством, со склонностью домини­ровать и агрессивностью, которые скрывали беспокойство вследствие глубокого чувства незащищенности. Ее гордость и высокомерие были реакцией на чувство унижения, вызванное смертью отца, который всегда был послушен своей един­ственной дочери. Она не доверяла ни себе, ни другим, поскольку ничто не могло удовлетворить ее глубокого стремления к самоутверждению и успеху.

В дополнение к чувству унижения и компенсаторным симптомам, с помо­щью которых она защищалась от тревоги, ее истинная клиническая картина состояла из следующих определяющих симптомов: высокомерие, диктаторство, добросовестность, желание самоутвердиться, горе, подозрительность, из­жога, боль в подчревной области перед менструацией и тяжесть в конечностях.

Я опустил в рассказе обмороки в церкви и слезы в моем кабинете, посколь­ку (по мнению самой пациентки) они были напрямую связаны со смертью отца. Каждый раз, когда она молилась за отца, ей становилось так грустно, что хотелось умереть. Ее страх перед болезнями был на самом деле страхом, что она не сможет выполнять свои обязанности с той чрезмерной добросове­стностью, которой она от себя требовала. И теперь, на основании ее истин­ных симптомов, Lycopodium перевесил Sepia.

58-летний мужчина пришел в мой кабинет, жалуясь на ревматизм, частые простуды, насморк, воспаление околоносовых пазух и бронхит. Он был очень чувствителен к холоду и мог простудиться даже от переохлаждения только од­ной части тела, например головы или ступней. Он также жаловался на периоди­ческие приступы мигрени в левой половине головы над глазными яблоками или в затылке, замедленное пищеварение с отрыжкой, метеоризм и урчание в ки­шечнике, спазмы в икрах, сонливость днем и бессонницу ночью, а также выра­женное возбуждение, нервозность и сильнейшее беспокойство. Он настойчиво утверждал, что чувствует необходимость спешить, и в то же время боялся что-либо предпринять, особенно в рамках своей специальности.

На первый взгляд, основные симптомы в его случае сводились к той мане­ре, в которой он их выражал: он спешил, был возбужден, желал все сделать быстро, что является характерной картиной сикоза, которая казалась един­ственным симптомом этого пациента. Однако, глубже ознакомившись с ис­торией его жизни, я пришел к заключению, что он был очень амбициозным человеком и всю свою жизнь вынашивал похвальные планы обеспечить себе твердое финансовое положение. Однако у него была непреодолимая склон­ность к зависимости, которая подрывала его возможность начать самостоя­тельное дело. Этот жизненный конфликт вынудил его занять позицию со­перничества по отношению к своему начальнику и другим людям. Вслед­ствие зависимого характера ему также пришлось подавлять агрессивность, появившуюся из-за невозможности добиться успеха.

В результате у него развился невроз навязчивых состояний, выражавшийся в избыточном усердии и тщательности, с которыми он выполнял все обязаннос­ти, порученные ему компанией, в которой он работал. Он предполагал, что по­спешность и возбуждение, которые, как он утверждал, послужили основной причиной для консультации у врача, появились у него, когда он был вынужден взять на себя обязанности кассира компании и иметь дело с большими суммами денег. Именно тогда он начал бояться, что сделает что-то неправильно (напри­мер, не оплатит нужный счет), это обнаружится, и он потеряет доверие началь­ника. Теперь каждый раз, когда начальник поручал задание лично ему, его охватывали спешка и возбуждение, потому что он чувствовал, что его репутация надежного человека находится под угрозой. Этого не случалось, когда он рабо­тал дома или выполнял задания, не исходящие от начальника.

Понятно, что его тревога и возбуждение были непреодолимой реакцией на его собственные агрессивные импульсы недоверия и враждебности по от­ношению к человеку, от которого он зависел, и таким образом разрушавшие его собственные амбиции.

В действительности, поспешность не была чертой его характера, она под­нималась на поверхность только тогда, когда он чувствовал бессознательное желание спрятать свой страх напасть на начальника. Истинным определяю­щим симптомом была его навязчивая добросовестность.

Действительная картина его симптомов состояла из следующего: добро­совестность, недостаточная уверенность в себе; повышенная чувствительность к холоду; частые простуды из-за переохлаждения одной части тела (головы или ног); мигрень в левой половине головы, начинавшаяся над глазным яб­локом и распространявшаяся к затылку.

В этом случае симилиумом была Silica. Мой диагноз получил неожидан­ное подтверждение: после приема лекарства у больного вновь появился зло­вонный пот на ступнях, от которого он страдал прежде и который он не упо­минал во время первого сбора анамнеза. Его невроз уменьшился, а общее состояние улучшилось.

Если бы в поисках правильного лекарства я остановился на том, что пока­залось мне определяющим и что лежало на поверхности в первой фазе разбо­ра, т.е. на торопливости и возбуждении, то легко бы исключил Silica, у кото­рой нет возбуждения, и ошибся бы в диагнозе.

Здесь мы видим пример того, что симптомы никогда нельзя восприни­мать автоматически, без расшифровки их смысла и происхождения, врач должен разобраться в личности пациента, понять скрытое содержание выра­женных симптомов и оценить их истинную значимость.

Легко заметить, что я воздерживаюсь от ссылок на симптомы, которые явля­ются результатом клинического обследования. В случае этого мужчины не было никакой патологии, которую можно было бы добавить к диагнозу. Вне зависи­мости от наличия или отсутствия физического выражения болезни патофизио­логический диагноз всегда отражает конституцию личности, состоящую из симптомов динамического расстройства — основы заболевания. Именно к это­му ядру, лежащему в основе патологии, должен обратиться врач. Характеристика синдромов больного спонтанно и четко выстраивается в мозгу врача как индук­тивный вывод из синтеза всей жизни пациента: его наследственных черт, пато­логической основы, инфекций, интоксикаций, моральных и физических травм, окружения и эмоционального состояния в данный момент.

Симптомы являются физиологическим механизмом и реактивным выра­жением первичного динамического процесса, корни которого лежат за пре­делами физической клинической реальности, в скрытой личности пациен­та. Вот почему врач должен отслеживать патофизиологическое происхожде­ние каждого симптома. Именно там, в скрытой личности, обнаружил Ганеман первичные расстройства жизненной энергии с деструктивным, смерто­носным духом сифилиса, извращениями сикоза и глубокой тревогой псоры - основного заболевания человечества и источника всех болезненных и па­тологических процессов.

Систематически изучая характерологическую основу всех выражений бо­лезни, даже таких грубых патологических проявлений, как прогрессирую­щее повреждение тканей (где часто действительно требуется местная и пал­лиативной терапия), гомеопатия действует в духе гуманизации медицины и ежедневно подтверждает подобную необходимость своей собственной кли­нической практикой - непосредственным контактом с эмоциональным уров­нем пациента, с тем чтобы понять истинную природу скрытых симптомов, реактивных трансформаций или защитных механизмов. Таким путем гомео­патия ставит истинный, достоверный диагноз, такой, который невозможно получить с помощью каких бы то ни было технических процедур, и при кото­ром непосредственные наблюдения врача трансформируются в глубокое осоз­нание проблем пациента.

Глава 11

Выбор гомеопатического лекарства

(1960)

Чтобы точно распознать уникальный, характерный синдром пациента и сделать первое назначение, требуются детальный анализ и понимание истории всей его жизни. Уникальный, характерный синдром пациента состоит из психических симптомов, в основе которых лежит нарушение трёх основных путей, которыми выражает себя жизненная энергия: из эмоций, воли и разума. На первом месте стоят эмоции, определяющие наше отношение к любви, сердечная теплота, оптимизм, вера, здоровье, радость, хорошее настроение, приветливость, великодушие, внутренний покой и, в определенной степени, способность ощущать ту истинную внутреннюю свободу, которая пульсирует в каждом живом существе как постоянный призыв стать одним целым с жизнью и прожить жизнь во всей её полноте.

Именно этот призыв является основой отношения пациента к жизни и его эмоциональных симптомов, которые обычно свидетельствуют о недостатке любви и, в конечном счете, играют негативную роль в росте и самореализации человека. На втором месте стоит воля, которая характеризует потенциал пациента в отношении созидательного труда - уверенность в себе, решительность, трудолюбие, порядок, любовь к своему делу и постоянное, динамическое, умственное и физическое расположение добиться истинного осознания своего бытия, а вместе с ним и ясного понимания, что делать со своей жизнью. Обстоятельства нашей жизни зависят от того, кем мы являемся на самом деле, т.е. от степени ответственности и самосознания, которых мы достигли. На третьем месте - степень умственного развития, которой мы обладаем, связанная с нашей способностью к восприятию, сообразительностью, глубиной интеллекта и интуитивным пониманием единства жизни, которое раньше или позже мы должны в себе обнаружить.

Таким образом, эмоции, воля и разум образуют три психические структуры человека. Из этих трех элементов, составляющих основу клинической истории пациента, создаются общие реактивные симптомы, модальности и психические нарушения.

Хотя отдельно взятые психические симптомы еще не определяют диагноз, они доминируют в картине и наряду с выраженными психическими или физическими ключевыми симптомами помогают разобраться в случае (в той мере, в которой они согласуются с общими симптомами). При выборе лекарства мы должны постоянно помнить, что эмоциональная и физическая клиническая история болезни является уникальным способом ответа пациента на его личную псорическую идиосинкразию, иными словами, на его скрытые одиночество и тревогу.

Через симптомы и только через симптомы, которые врач находит у пациента, и дальнейший переход от частного к целому (а не наоборот) мы можем обнаружить "минимальные симптомы максимальной ценности". Синдром составляется из трёх, четырёх или пяти характерных, психических и общих симптомов, доминирующих в клинической картине и составляющих индивидуальность каждого конкретного пациента. Именно этот синдром мы должны брать за основу терапевтического диагноза и использовать для подбора лекарства. Гомеопатические лекарства действуют не в соответствии с химическими свойствами входящих в них веществ, а как динамические факторы, высвобождающие жизненную энергию. Реакция, вызванная лекарством (Ганеман называл её"искусственной болезнью"), переводит "естественную болезнь" на чисто энергетический уровень, исправляет ее вибрационную динамику и стимулирует латентную способность к самоизлечению, или vis medicatrix naturаe, тем самым приводя в движение закон исцеления.

Это то, что действительно лечит. Это сила здоровья, это - наша жизнь. От негативной, саморазрушающей динамики, от болезненного процесса, разрушающего внутренние органы, воля природы направляет жизненную энергию в положительную, жизнеутверждающую сторону. В процессе лечения генерируется центробежная динамика реакции с движением от центра к периферии, от жизненно важных органов - к органам выделения и, наконец, к достижению истинной цели жизни пациента, к высочайшему смыслу его существования. Как утверждал Ганеман, истинная индивидуальность человека тождественна развитию его сознательного существования, этого настойчивого призыва, который является психическим выражением жизни.

Жизнь не просто существует, она существует разумно. Поскольку смысл жизни не определяется из самой жизни, значит, её смыслом является сама жизнь. Смысл жизни и динамика жизни - это одно и то же. Когда мы живем в гармонии с динамикой жизни в целом, которая всегда связана с нашей собственной жизнью, мы автоматически открываем её смысл вообще и смысл нашей собственной жизни в частности, и тогда, также автоматически, наше отношение к жизни приходит в соответствие с нашими пожеланиями на будущее. Если дела идут неважно и люди не реагируют так, как бы нам хотелось, значит, мы или не сосредоточены, или наши цели недостаточно верны, или мы существуем в дисгармонии с нашим собственным ритмом и с общим ритмом жизни.

Эти мысли, возникшие из клинического опыта, подтверждают единство и космического и человеческого выражения жизни. Я советую всем врачам-гомеопатам включить жизнеутверждающие цели в свою личную подготовку, чтобы развить способность к сочувствию, так необходимую для понимания пациента и правильного построения клинической картины. Поскольку не существует точных правил, определяющих выбор оптимальной дозы или потенции, каждый врач должен максимально использовать своё мастерство и опыт. Прежде чем прописать необходимую потенцию, он должен оценить жизнеспособность пациента, возможные нарушения в экскреторных органах и структурные изменения в жизненно важных внутренних органах. Как правило, чем большее сходство выявляется между лекарством и психическими симптомами пациента, тем выше должна быть потенция, при условии отсутствия необратимых органических изменений или повреждения тканей, которые могут препятствовать выздоровлению. Начальными потенциями могут быть 1С, 30С, 200С, 1М или 10М в соответствии с пониманием пациента врачом и его оценкой состояния жизненной энергии пациента.

Первое назначение

Первое назначение, или выбор симилиума, - это задача, которая требует величайшего мастерства. Профессионально подготовленный гомеопат, овладевший как научным, так и духовным подходами, хорошо представляет себе действие каждого лекарства, которое можно применить в данном случае, а также то, что следует лечить у конкретного пациента.

Найдя упомянутые выше минимальные симптомы, обладающие максимальной ценностью - те характерные симптомы, которые отражают глубокую психологическую и биологическую индивидуальность каждого случая, - врач должен обратиться к реперториуму. Если психические симптомы были определены правильно и согласуются с общими модальностями пациента (а не с совокупностью многочисленных патологических симптомов и частных модальностей), то реперторизация точно определит выбор симилиума.

Как только пациенту будет назначено правильное конституциональное средство, его симптомы почти наверняка начнут меняться. Уже существующие симптомы - усиливаться, а новые - появляться. Теперь на основании своих знаний и опыта врачу предстоит решить: был ли активизирован закон исцеления, т.е. была ли болезнь перенаправлена от центра к периферии, от внутренней сущности пациента, его психики и жизненно важных органов к органам экскреторным: коже и слизистым.

Одни лекарства вызывают очень сильную реакцию, другие - нет. Гомеопатическое ухудшение может варьироваться в зависимости от состояния жизненных сил пациента, его психики и длительности существования хронического процесса. Другими важными факторами являются: наличие структурных изменений в жизненно важных органах, количество повторных подавляющих назначений и текущая жизненная ситуация.

Гомеопатическое ухудшение означает, что лекарство спровоцировало динамическую реакцию, превосходящую настоящую болезнь, и создало так называемую "искусственную болезнь". Усиление симптомов повышает защитные силы организма, меняя направление болезненной динамики в сторону экскреторных органов и поверхностных тканей организма. Таким образом, ухудшение выталкивается наружу и реализуется в направлении периферии. И хотя оно может вызвать структурные изменения в коже и слизистых, жизненно важные органы, такие, как печень, почки, сердце и мозг, останутся неповрежденными.

Ганеман и Кент описали несколько различных типов ответа на лекарство:

·

·

·

·

·

·

·

·

·

·

·

Перемещаясь от центра к периферии, от психики к органам, от жизненно важных органов к экскреторным, vis medicatrix naturae формирует динамическое самосознание единицы жизни. Именно так, из биологически обусловленной эгоцентричности, безответственности, зависимости и пассивности ребенка индивидуум вырастает в ответственного, независимого и духовно свободного взрослого, который умеет отдавать и открыт для полноценной жизни.

Когда пациент позитивно меняет свой образ жизни, жизненную позицию и образ мыслей, когда его сознание изменяется в сторону ответственности и роста, мы можем быть уверены, что он на пути к истинному выздоровлению. Когда улучшение не ограничивается искоренением всех симптомов, а превращается в процветание, происходящее из-за развития его творческих способностей; когда пациенты активно направляют энергию на развитие своих физических, эмоциональных, психических, духовных и эстетических способностей и выполняют свое предназначение с полной отдачей, тогда у них отмечается истинный рост, который подкрепляется сознанием счастья, осуществления и подлинности благодаря постоянной воле к жизни, теперь освобождённой от негативных факторов, которые ей мешали. Цель жизни индивидуума достигается, когда он ощущает себя орудием своей судьбы, а не просто результатом стечения обстоятельств. Человек, достигший самосознания, наполняется светом, освещающим все вокруг, он становится настоящим творцом своего существования. Именно в этом, считал Ганеман, и состоит истинный рост, взросление, свобода, счастье, здоровье и высший смысл существования.

Но если у пациента, вне зависимости от уровня его развития, не происходит позитивных сдвигов в отношении к жизни, в его чувствах и поведении, значит, он не выздоравливает. Закон исцеления направляет человека к полной зрелости. Именно поэтому гомеопаты уделяют такое внимание центробежному направлению, которому должны следовать симптомы пациента.

Второе назначение

В отношении второго назначения клинический опыт установил, что если мы не в состоянии найти хронический или конституциональный симилиум, то острое заболевание должно быть признано дефектным. Это связано с тем, что острое заболевание является внезапным высвобождением миазматической конституциональной предрасположенности. В этом случае в течение всего времени, пока сопротивляемости пациента ничто не угрожает, ему необходимо прописывать лекарство, соответствующее его конституции. Во всех остальных случаях мы должны подождать и не назначать лекарство, пока не минет острый период. Мы не должны вмешиваться в vis medicatrix naturae, особенно если пациент уже получил гомеопатическое лекарство, назначенное нами или другим врачом, а ждать, пока не закончится его действие.

Вне зависимости от того, возникает острый эпизод в ходе гомеопатического лечения или спонтанно, всегда начинает действовать закон исцеления в виде реакции vis medicatrix naturаe. Однако, не обладая достаточной силой, он не может вылечить хроническое конституциональное заболевание, оно не может пройти само собой, и даже острый кризис не приведет к полноценному излечению. Тем не менее острое заболевание, возникающее в ходе миазматического или конституционального лечения, значительно улучшает состояние пациента. Поэтому не стоит вмешиваться в его ход назначением дополнительных лекарств. Однако, если правильное лекарство всё же было найдено, его следует назначать в единичной высокой потенции или той потенции, которую врач сочтет необходимой. Мы можем сказать, что пациент движется в верном направлении, если его общее и психическое состояние, сон и внешний вид улучшаются, появляются выделения из кишечника, через слизистые и кожу.

В случае, когда в результате первого назначения улучшение наступило слишком быстро, у больного, скорее всего, либо возобновятся прежние симптомы, либо картина заболевания изменится. Если больному показано то же лекарство, то его следует давать в растворе и повторять каждые два-три часа, встряхивая (чтобы повысить потенцию) при каждом приёме, до тех пор пока не начнется улучшение. Как только появятся признаки улучшения, все лекарства необходимо отменить.

Если, несмотря на улучшение, лекарство было повторено и пациент отреагировал на него симптомами данного препарата, обнаруживший ошибку врач должен подождать, пока они не исчезнут самопроизвольно.

Если пациент получил слишком много гомеопатических или обычных лекарств или принимал их слишком часто, будет полезно назначить ему лекарство, соответствующее текущей клинической картине.

Но даже в том случае, когда лекарство было хорошо подобрано, назначено в соответствующей потенции и вызвало улучшение, все равно могут появиться новые симптомы, которых не было после первого назначения. Эти новые симптомы могут принадлежать самому лекарству. Они не всегда будут идентичны тем, которые лекарство обычно вызывает, т.е. патогенетическими, но очень на них похожими. В любом случае, они исчезнут самопроизвольно.

Если новые симптомы свидетельствуют об ухудшении, мы должны пересмотреть клиническую картину. В новом диагнозе определяющим будет симптом, который остался без изменений, разумеется с учетом всех других симптомов.

Как я уже упоминал, при лечении и острых и хронических заболеваний часто приходится сталкиваться с ситуациями, при которых пациент не проявляет характерной совокупности симптомов. Ганеман называл их дефектными заболеваниями, в которых модальности текущей симптоматической картины или местного заболевания преобладают и маскируют конституциональную симптоматику пациента, как в вышеупомянутых острых случаях.

Текущее (дефектное) состояние пациента встречается не только при острых заболеваниях, оно может быть результатом физической или эмоциональной травмы или следствием отравления лекарствами. Последнее очень часто встречается в наши дни. Реактивная чувствительность пациента притупляется или нарушается назначением психотропных средств, кортикостероидов, витаминов, антибиотиков, а также неправильно назначенными гомеопатическими препаратами. В этих случаях невозможно распознать истинные симптомы хронических конституциональных заболеваний. Гомеопату остается лишь назначить лекарство, соответствующее текущей клинической картине; тем не менее, он должен учитывать психические симптомы и общие модальности. Это лекарство часто вызывает появление конституциональных симптомов, на основании которых можно подобрать симилиум.

Тщательная работа по идентификации симптомов требует от врача мастерства, знаний и опыта - врач не должен пытаться ускорить лечение и не должен добавлять новые препараты, ему следует быть достаточно мудрым, чтобы подождать.

Однажды активизировав закон исцеления, мы должны принимать во внимание неизменное направление действия vis medicatriх, от центра к периферии, от верхней части тела к нижней, от более важных жизненных органов к менее важным или экскреторным, и появление симптомов, прежде испытанных пациентом в порядке, обратном их возникновению.

Те же принципы применяются и к хроническим заболеваниям.

Улучшение, вызванное лекарством, может длиться в течение недель или месяцев.

Для повторного назначения должна использоваться более высокая потенция.

Если улучшение было кратковременным, то вторую дозу следует назначить в растворе, в более высокой потенции, и повторять в течение длительного времени до тех пор, пока она не подействует (часто в течение нескольких недель) и улучшение не станет выраженным. Можно также назначить несколько доз с незначительным последовательным увеличением потенции.

Совершенно необходимо дождаться, пока первая доза не прекратит свое действие, и лишь после этого назначать следующую.

Если все основные принципы и правила соблюдены, гомеопатия не может не подействовать. Нам остается лишь ждать и наблюдать.

Чаще всего гомеопаты задают следующие вопросы:

1)

2)

3)

4)

5)

6)

Знающие врачи могут дать следующие ответы:

1) Мы всегда действовали быстро и никогда не ждали долго.

2) После первой дозы мы можем ожидать следующие состояния:

·

·

·

3) Если первое средство по недоразумению было повторено, истинная картина заболевания скорее всего не восстановится, а новой картине вряд ли можно доверять.

4) Если первое назначение было правильным, возобновление симптомов требует того же лекарства.

5) Если подобие лекарства ограничивалось лишь совокупностью поверхностных симптомов, то возобновившиеся симптомы будут представлять собой картину уже другого лекарства. Если врач пропишет новое средство, то случай запутается настолько, что даже мастер не сможет в нем разобраться.

6) Если новые симптомы совпадают с первоначальными, то необходимо повысить потенцию второй дозы или назначить тот же препарат в растворе, тем самым повышая его потенцию.

Смена лекарства

Если врач ждал достаточно долго и симптомы пациента возобновились (хотя и не все симптомы, упомянутые в истории болезни), самые последние из возобновившихся симптомов укажут на выбор нового лекарства.

Возобновившиеся симптомы вскоре самопроизвольно исчезают, но некоторые из них могут остаться. Врач должен убедиться, что симптом не исчезает, и тогда, взяв его в качестве определяющего, строить клиническую картину, что позволит выбрать правильное лекарство.

Пока симптомы меняются, лекарство назначать нельзя.

Лечение обострений хронических миазмов отличается от лечения острых заболеваний. Лечение острыми лекарствами простуд, бронхитов или приступов астмы, возникающих при каждом изменении погоды, не поможет, а только навредит пациенту. В этом случае ему требуется миазматическое лечение, т.е. лечение с помощью глубоко действующего лекарства, которое соответствует конституциональной предрасположенности. Имеется в виду тот миазм, который вызывает рецидивы заболевания.

В серьёзных случаях врачи чаще ошибаются при втором назначении, чем при первом, из-за спешки и нежелания выждать необходимое время.

После того, как врач сделал первое назначение, он должен дождаться "стабилизации" клинической картины, возникшей после улучшения, вызванного первым назначением. Здесь легко совершить ошибку из-за ненужной спешки.

Аналогично объясняется тот факт, что, несмотря на успешное первое назначение, в дальнейшем прогресс прекращается или наступает ухудшение. В этих случаях врач недостаточно выждал. Вначале, в течение некоторого времени у пациента наблюдается улучшение, но позже он перестаёт отвечать на лекарства по той простой причине, что при каждом изменении в клинической картине, не сопровождавшемся появлением новых симптомов, врач делал новое назначение.

Если улучшение не произошло, необходимо повторно и тщательно исследовать ситуацию. Первое назначение может оказаться ошибочным, в этом случае должно быть прописано нужное лекарство. Но если диагноз подтвердился, то врач должен ждать, если только у него не появились обоснованные подозрения, что в организме действует антидот или лекарство плохого качества.

Время начала действия лекарства приблизительно соответствует тому времени, за которое оно вызывает симптомы во время испытаний.

Неправильное действие лекарства

Лекарство может изменить симптомы с безобидных и безболезненных на болезненные и злокачественные, пример: ревматизм, вызывающий повреждение сердца.

Когда лекарство меняет клиническую картину, а общее состояние пациента ухудшается, значит, либо первое назначение не полностью соответствовало характерной совокупности симптомов пациента, либо болезнь неизлечима.

Если болезнь неизлечима, не стоит ожидать от лекарства большего, чем простое уменьшение симптомов, а о втором назначении следует думать, лишь когда появятся новые симптомы, которые требуют нового лечения.

Если в результате назначения лекарства симптомы меняются, но общее состояние не улучшается, то первое назначение следует считать ошибочным, а истинную природу заболевания - неустановленной.

В этом случае необходимо ждать, пока не восстановится первоначальная картина.

Врач не должен менять назначение при каждом изменении клинической картины. По природе симптомов и пути, которым они следуют, наблюдательный врач поймет, ухудшается или улучшается состояние пациента, даже если сам пациент и его семья имеют противоположное мнение.

Первые заболевания, возникшие после начала лечения, следует рассматривать как изменение симптомов, свидетельствующее о ходе лечения. Если этим симптомам помешать или ослабить их новым назначением, пациент может вообще никогда не вылечиться.

Целью первого назначения является направление жизненной силы по присущему ей пути.

Данный этап лечения считается успешным, если больной достиг психического и органического равновесия, а в его отношении к жизни появились позитивные изменения. Исчезновение отрицательных факторов, которые препятствуют выздоровлению, таких, как ненависть, возмущение, агрессия, страхи, ужас, тревога и тоска, иными словами, психических симптомов, свидетельствует об излечении пациента. Целительному процессу нельзя мешать: любое препятствие может вызвать необратимые изменения.

Все перечисленные выше факторы должны быть чётко отражены в правильно написанной истории болезни. С её помощью врач может следить за исчезновением и повторным появлением симптомов, а также убедиться, что пациент находится на пути к развитию позитивного восприятия жизни и к творчеству.

Глава 12

ХАРАКТЕРИСТИКА КЛИНИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ

(1961)

Чтобы понять место гомеопатии в современной медицине, необходимо глу­боко вникнуть в концепцию хронической болезни и понять, что именно должен лечить врач.

Клинический опыт показывает, что местные органические повреждения являются лишь конечной стадией дисфункционального процесса, вызываю­щего появление патологических структур. На более глубоком уровне обнару­живаются аномальные чувствительность и реакции на психологическое и физическое окружение, которые составляют первичный аспект индивиду­альной болезненной предрасположенности.

Современный врач должен понимать, что до тех пор, пока он не вылечил центральное ядро заболевания, он не сделал ничего для действительно глу­бокого излечения пациента. Более того, если он не смог воспринять пациен­та как биологическую целостность и определить его конституциональную предрасположенность, то в лучшем случае он лишь подавит симптомы, так и не осознав их центробежного, высвобождающего действия.

Если жизнь — это непрерывная исцеляющая реакция, то симптомы — про­сто преувеличенные или извращенные реактивные феномены. Ненормаль­ность жизненных реакций, превращающих их в симптомы, зависит от инди­видуальной специфической чувствительности и генетической предрасполо­женности пациента.

Под общим названием псоры Ганеман подразумевал ту аномальную чув­ствительность, которую он считал корнем любого болезненного процесса. Псора совместно с факторами окружающей среды динамически обуславли­вает психическое и функциональное поведение ребенка, тем самым опреде­ляя структуру присущей ему специфической дисфункции или патологии.

В течение всей своей жизни человек сталкивается с различными фактора­ми, вызывающими патофизиологические реактивные эпизоды. Хотя наш характер обусловлен генетически, на него влияют различные факторы, кото­рые и создают уникальную личность с ее поведением и социальной ролью, т.е. уникальную патологическую последовательность.

Личность индивидуума (или первичные психосоматические тенденции)сохраняется в течение всей жизни. Вне зависимости от того, проявляется лионамалым или большим количеством симптомов, скрытыми или явными, выраженными местной патологией или закамуфлированными сильными защитными механизмами, эта личность всегда лежит в основе динамической предрасположенности пациента.

Совокупность симптомов, характеризующих эти реакции или первичную чувствительность, проявляется в том, что человек любит и что нет, через его желания и отвращения, привычки, стиль жизни, физические травмы и эмоциональные потрясения, и требует исторического взгляда на динамический процесс, параллелей которому мы не найдем ни при пальпаторном, ни при визульном обследовании. Лабораторные анализы также не могут индивидуализировать патологическую клиническую картину; в лучшем случае они могут предложить лишь фрагментарную информацию о состоянии организма пациента. Только через уникальную характерную целостность индивидуума врач может достичь клинического понимания наблюдаемого хронического заболевания.

Правильный гомеопатический диагноз приводит к видению клинической ситуации с другой точки зрения. Он направлен на лечение истинных причин - конституциональных элементов хронических болезней, т.е. реактивной аномалии или нарушенной приспособляемости, а не на борьбу с бактериями или другими инородными факторами, заселившими организм, подобно злому духу, которого надо изгнать.

Случай 1

Радиоинженер 42 лет, страдал от болезненных спазмов в правом подреберьев течение 26 лет.

Он неоднократно лечился по поводу заболеваний печени, желчного пузыря, амебиаза, аппендицита и аллергии. В Нью-Йорке ему сделали диагностическую лапаротомию и сообщили, что у него что-то с толстой кишкой,хотя врач и не был уверен в диагнозе. Он прошел множество курсов лечения,  и все безрезультатно. Спазмы толстой кишки часто возникали после нервного возбуждения, споров или волнений и несколько уменьшались в положении лежа на спине. Основываясь на этом признаке, известный гомеопат назначил ему Dioscorea. Характерными симптомами были:

ухудшение от молока;

ухудшение от фруктов;

ухудшение от голода;

сильная жажда;

пот в области шеи;

злость;

тревога.

Этих симптомов было явно недостаточно для описания клинической кар­тины пациента. С такими распространенными симптомами, как тревога, апатия, злость и истерия в форме колик в брюшной полости, я не мог опре­делить его тип. Но чуть углубившись в его характер я, к своему удивлению, увидел человека, глубоко обиженного на общество. Он был самым младшим из пяти братьев и сильно избалован отцом, который умер, когда ему было пятнадцать. После смерти отца он был вынужден бросить школу и пойти работать. Первый контакт с внешним миром, к которому он был совершенно не подготовлен, вызвал у него горячее возмущение против несправедливости судьбы, ощущение, будто его преследуют враги, которые его унижают и драз­нят. Он стал упрямым и своевольным, отказывался слушать какие-либо ука­зания своих начальников и реагировал на всю конструктивную критику ос­корблениями и язвительными замечаниями. Это параноидальное состоя­ние и упорное желание оскорбить начальство не позволяли ему удержаться ни на одной работе, даже если он хорошо работал. Его личность была пред­ставлена следующими симптомами:

упреки окружающим;

неповиновение;

высокомерие;

желание остаться в одиночестве;

ухудшение от молока;

ухудшение от фруктов;

хуже от голода;

жажда;

пот в области шеи.

Реперторизация явно указывала на China, для которой характерна пара­ноидальная личность с выраженной склонностью к обидам и раздражению. Было интересно наблюдать, как изменился характер пациента через семь месяцев после начала лечения, в течение которых он получил три дозы China — две 1М и одну 10М. Абдоминальный синдром был полностью вылечен, и пациент превратился в мирного и добродушно-веселого человека, постоян­ного сотрудника частной компании.

Случай 2

49-летний юрист страдал от повторяющихся приступов бронхита, астмы и гнойного отита, не поддававшихся никакому лечению в течение 30 лет. Он также жаловался на фурункулы в паху и частые ячмени на обоих глазах. Пациент был очень нервным, раздражительным, возбудимым, грустным, стремился остаться в одиночестве, сердился, когда его утешали, и недолюбливал людей. Он вздрагивал во сне, был очень чувствителен к холоду, особенно если замерзала голова, страдал от зловонного пота в области ступней. Его жена рассказала, что до тех пор, пока он не преодолел свою стойкую апатиюи равнодушие и опять не пришел ко мне на прием, ей все время приходилось его поддерживать, чтобы он продолжал свою работу, поскольку перед лицом любой трудности он моментально приходил в уныние и отказывался от борьбы. Однако он очень дотошно и сознательно выполнял свою работу, испытывая при этом сильную тревогу и ощущение вины из-за каждой мелочи.   Благодаря описанию, сделанному женой, я сумел разобраться в симптомах этого мужчины, которые выдавали его одержимость работой, но личность со слабым характером. Его симптомы были следующими:

беспокойство по пустякам; упрямство;

ухудшение от утешений; ухудшение от холода;

чувствительность головы к холоду; испуг во сне;

зловонный пот на ступнях.

Этот синдром характеризует Silica, которая и была его конституциональ­ным средством.

В случаях Natrum muriaticum также бывает ухудшение от утешений, но если Natrum muriaticum отвергает утешения с возмущением и яростью, то Silica отвер­гает их потому, что, чувствуя себя униженной, не желает ничьей жалости.

Синдром должен быть понят в рамках личности, а значит, включает в себя характеристику в целом, а не изолированный феномен, не имеющий само­стоятельного значения.

Случай 3

30-летняя одинокая женщина страдала от частых фурункулов и большого количества акне на лице, от которых она безуспешно лечилась. Среди ее симптомов были горячие приливы, непереносимость солнца и жаркой погоды, она не выносила, чтобы ее шея и грудь были прикрыты одеждой. Она ощущала сильную потребность в ледяных напитках, часто ушибалась и стра­дала от зуда кожи волосистой части головы. Выраженных психических симп­томов не было.

Без реперторизации я первым делом подумал о Phosphorus, но необходи­мо было выявить ее психические симптомы. В подобных случаях на первом месте обычно стоят анализ образа жизни пациентки и анамнез жизни семьи. Ее мать умерла от фибромы, когда девочке было 10 лет. Врачи обнаружили, что у ее матери был сифилис, и поэтому в течение восьми лет лечили мою пациентку мышьяком и висмутом. После смерти матери она жила со своей тетей, к которой сильно привязалась, будучи потрясенной страданиями, в которых умирала ее мать.

По прошествии нескольких лет ее тетя вышла замуж и родила двоих детей. К этому времени характер пациентки разительно переменился: она стала угрюмой, агрессивной и раздражительной. На коже появились многочис­ленные фурункулы и корки, она почувствовала отвращение к детям своей тети, причем оно было настолько сильным, что она не могла больше жить в ее семье. Несомненно, определяющими факторами в ее клинической карти­не были ревность, ухудшение от контакта с одеждой, горячие приливы, жела­ние холодных напитков, ушибы и сифилис.

Phosphorus был исключен. Неконтролируемая ревность указывала на Lachesis, даже несмотря на то, что у последнего нет желания холодных на­питков, которое в этом случае не относилось к делу, учитывая явно выражен­ный портрет личности.

Именно совокупность характеристик определяет терапевтический диаг­ноз и симилиум, но эта совокупность всегда должна определяться чертами личности и психическими симптомами.

Случай 4

У 26-летнего неженатого молодого человека в течение пяти месяцев наблю­дались симптомы пиелонефрита с болями в почках и мочевом пузыре, полиурия с пиурией, субфебрильная температура, кровотечение и болезненные геморроидальные узлы, выраженная прострация, сонливость, сухость слизи­стых, раздражительность, злоба и сильный страх остаться в одиночестве, не­смотря на то что пребывание в кругу семьи вызывало у него раздражение. Из модальностей и местных симптомов наблюдались: ночная полиурия со зна­чительным затруднением мочеиспускания, несмотря на постоянные позы­вы, сильное растяжение живота с запором, неэффективными позывами и натуживанием. Ключевым местным симптомом было ощущение холода впенисе. Психические симптомы включали в себя злобность, раздражительность и страх остаться в одиночестве с одновременным нежеланием видеть кого-либо рядом.

Lycopodium 30С и 200С убрали симптомы в течение 20 дней, однако год и четыре месяца спустя он явился в мой офис с сильным жжением в уретре при мочеиспускании, вздутием живота, запором, чередовавшимся с поносом, ощу­щением жжения в спине и поясничной области, зловонным потом на ногах, таким какой у него был в детстве, и сильным желанием соленой, острой пищи. Я подумал о Lycopodium, который хорошо помог ему в первый раз, но пси­хические симптомы изменились. На этот раз у него наблюдалась глубокая тревога, симптом, который отсутствовал со времени последнего подострого приступа пиелонефрита. Он уже не так боялся оставаться в одиночестве, те­перь ему казалось, что он умирает от неизлечимого заболевания или, что с ним неизбежно должно случиться страшное несчастье. Ему отчаянно хоте­лось, чтобы его разубедили в его воображаемых страхах. Следовательно, его клиническая картина была следующей:

тревога о будущем;

страх, как будто вот-вот что-то произойдет;

склонность употреблять острые приправы;

жар в спине и поясничной области;

зловонный пот в области ступней.

Показанным средством был Phosphorus. Когда конституциональные сим­птомы пациента скрыты, необходимо лечить симптоматическую картину, включающую в себя наиболее свежие симптомы. Конституциональную ос­нову приходится лечить позже, когда проявляются истинные симптомы и случай станет ясным. Так часто бывает на практике и от врача требуется лишь умение идентифицировать эти симптомы.

Случай 5

На консультацию пришла 50-летняя незамужняя женщина. Три врача посо­ветовали ей хирургическое удаление фибромы, достигавшей размеров грейп­фрута, которого ей хотелось бы избежать.

Она жаловалась на нарушение пищеварения, изжогу, тошноту и хроничес­кий запор. Жаркая погода и солнце вызывали у нее головные боли, но так же плохо она переносила и холод. За исключением высокого артериального дав­ления 200/130, никаких других объективных симптомов у нее не было. Она жила с замужней сестрой и была очень привязана к своему 15-летнему племяннику, практически была для него второй матерью. Кроме племянника близких родственных отношений у нее ни с кем не было. Она чувствовала отвращение к мужу своей сестры, людям в целом и отказывалась от соци­альных контактов. Она была грустной, меланхоличной, подавленной и пес­симистичной, чрезвычайно пугливой с посторонними и старалась избегать людей, как посторонних, так и знакомых. Из-за сильных головных болей она не могла выполнять умственную работу. Когда ей было 36, она собралась выйти замуж, но жених покинул ее за месяц до венчания. С тех пор она стала грустной и тревожной, у нее появились сердцебиения и дрожь, вызывавшие­ся воспоминаниями о человеке, который ее предал. Хотя она была замеча­тельной пианисткой, она не могла играть на фортепиано из-за парализую­щих ее приступов паники.

Представленных общих и характерных симптомов было недостаточно для индивидуализации, но сама по себе жизненная ситуация хорошо определя­ла ее характеристику. Психические симптомы, которые выявлялись в ее по­ведении, плюс несколько общих симптомов и модальностей составили сле­дующую клиническую картину:

застенчивость;

отвращение к членам семьи;

отвращение к определенным людям;

тревога при игре на фортепиано;

ухудшение от тепла;

головная боль после пребывания на солнце;

диспепсия.

Эти семь симптомов четко указывали на Natrum carbonicum, который и был ей назначен в виде 200С, 10М, 50М потенций. Через шесть лет после ее первой консультации и целого года приема плацебо она продолжала прихо­дить в мой кабинет, объясняя это тем, что не хочет набирать вес.

Фиброма полностью исчезла, пищеварение нормализовалось, она хоро­шо спала, и другие симптомы не появлялись. Она до сих пор живет со своей сестрой, причем чувствует себя счастливой и довольной. Она поддерживает сердечные взаимоотношения с семьей и друзьями. Я думаю, что страх на­брать вес основывается на том факте, что все у нее складывается слишком хорошо. У нее стройная фигура (вес 55 кг при росте 155), которой все восхи­щаются, но она и в дальнейшем не хочет терять форму. Сейчас ей 56, и она чувствует себя молодой, живой, сильной и здоровой и с энтузиазмом отно­сится к жизни, а основной причиной, по которой она продолжает приходить в мой кабинет, кроме чувства благодарности за полное излечение, является стpax потерять эту замечательную жизнь.

Диагноз никогда не должен основываться на догадках, дедуктивных выводах, касающихся патофизиологических механизмов, лабораторных тестах или на чем-либо ином, кроме тщательного изучения функциональных психи­ческих и физических симптомов.

Патология не может представить элементы, необходимые для индивидуали­зации, они исходят исключительно из динамической функции личности. Но, чтобы выявить истинные психические симптомы, необходимо понять всю совокупность жизненных обстоятельств пациента и интерпретировать их с помо­щью логики и здравого смысла с целью обнаружить подлинные психические реакции и даже общие симптомы, скрывающиеся за защитным камуфляжем.

Например, у меня была пациентка Sepia, скрывавшая свое недовольство, от­сутствие силы воли, равнодушие и проецировавшая свою собственную антипа­тию на супруга. Она утверждала, что это ее супруг холоден, не любит ее и хочет оставить. В качестве первичной стратегии самозащиты Sepia скрывает сексуаль­ную фригидность, ощущение потуг в области половых органах и признаки, сви­детельствующие о недостатке физических сил. Ее моральные метания приводят ее на грань суицида — того, что никогда не принесет ей облегчения из-за отсут­ствия силы воли. Однако опытный гомеопат выявит истинную психологичес­кую картину пациентки, которая неожиданно начинает рыдать в кабинете врача и больше выражением лица и стонами, чем словами, выражает ту внутреннюю борьбу, направленную на подавление своих агрессивных импульсов, которая не воспринимается ее сознанием, а обращается против мужа, детей и дома, из ко­торого она хотела бы исчезнуть и найти убежище в одиночестве.

Я видел пациентку Arsenicum, утверждавшую, что она ничуть не боится смер­ти, но которая позже смущенно созналась, что не верит в свое излечение, а в одиночестве у нее возникает предчувствие смерти с ощущением, что, случись у нее острое заболевание или необходимость в операции, она этого не переживет.

Я видел пациента Lycopodium, скрывавшего желудочные и печеночные симптомы исключительно потому, что поводом, вызывавшим сильное бес­покойство в эпигастрии, генерирующим основные симптомы Lycopodium, были разногласия с женой, к которой пациент был очень привязан и не ре­шался разобраться с проблемой своей невротической зависимости, обуслов­ленной хроническим комплексом неполноценности.

Я мог бы привести еще множество примеров, демонстрирующих настоя­тельную необходимость характеризовать клиническую картину, используя минимум симптомов с максимальной пользой, позволяющих пролить свет на личность пациента.

Глава 13

ПОИСК СИМИЛИУМА

(1963)

Чтобы найти симилиум, который соответствует всем основным характерис­тикам и приводит в движение исцеляющие силы организма, необходимо философское осмысление проблем человечества и его болезней.

Человеческие существа живут руководствуясь моральным кодексом, кото­рый побуждает их развивать свой внутренний потенциал и выходить на трансцедентный уровень сознания. Было бы ошибкой считать человеческое суще­ство простой совокупностью тела — источника морального разложения и духа, стремящегося к моральному совершенству. Так же как Вселенная находит свое полное отражение в микромире, человек создан по подобию Божьему. А Христианская религия гласит — «сначала было слово».

Но в повседневной жизни мы не можем взять на себя ответственность только человеческой или только моральной своей частью, мы берем ее всем своим существом, материальным и духовным, душой и телом. Тем не менее целостность человеческого существа не исключает возможности существова­ния божественного духа отдельно от тела или, в определенных пределах, про­тивопоставляет его телу. С другой стороны, как утверждал философ Макс Шелтер, бессознательные, необузданные или психосоматические силы сле­пы и хаотичны, но все же без этих инстинктивных сил дух бессилен.

Моральное сознание является врожденным качеством человека. В борьбе с инстинктивными импульсами моральное сознание становится источни­ком психических и эмоциональных симптомов, таких, как тревога, вина, стыд, страх, фобии, возмущение и ненависть.

При постановке диагноза врач должен исходить из целостной характеристи­ки пациента, включающей и душу и тело. Только тогда он сможет объединить все симптомы, отражающие эту целостность, и выявить основу заболевания.

Врач должен понимать, что психологическое состояние пациента и его поведение находятся в прямом соответствии с его физическими проблема­ми. Поэтому медицине нет смысла исследовать патофизиологические или физико-химические механизмы, если они не связаны напрямую с основной причиной заболевания, которая проявляется в психических нарушениях.

Миазмы сифилиса, туберкулеза и сикоза вызывают нарушения в бессоз­нательной сфере индивидуума, которые, в свою очередь, порождают психо­логические конфликты, отражающиеся на функциях тела. При существовании дисфункции в течение длительного времени развиваются патологическиe изменения.

Симилиум пациента - это лекарство, которое находят на основании ха­рактерных психических и функциональных признаков, отражающих индивидуума в целом как неделимую совокупность души и тела.

Следует отметить, что функция гомеопатических лекарств коренным образом отличается от функции лекарств общепринятой медицины. В их ком­петенцию не входит исправление органических или эндокринных дисфункций, гуморальных или физико-химических механизмов. Их действие направ­лено на болезненную чувствительность, т.е. на стимуляцию и исправление жизненной силы, иначе — на восстановление психосоматического равнове­сия. Как утверждал Ганеман, это единственный путь восстановления функ­ции индивидуума как личности с тем, чтобы он мог выполнить высшую цель своего существования — достижение трансцендентного сознания, или, в тер­минах психологии, зрелости личности.

Для облегчения постановки диагноза Ганеман предлагал ранжировать симп­томы и переводить каждый конкретный случай на язык Materia Medica. Поэтому наравне с теоретическими знаниями врач должен овладеть искусством реперторизации. Реперториум Кента является вспомогательной структурой, которая в точности соответствует ганемановскому пониманию пациента, а его клиничес­кая схема позволяет проводить индивидуализацию от психики к внутренним органам, от общих симптомов к частным, от центра жизненной активности ин­дивидуума, его инстинктов, желаний и отвращений, симпатий и антипатий к частным модальностям, вплоть до мельчайших деталей. Правильная реперторизация отражает всего человека в целом и то основное нарушение, которое лежит за характерными симптомами пациента.

Только гомеопатия, использующая симптомы, полученные из испытаний, имеет возможность индивидуализировать пациента. Дедуктивный подход к гомеопатическому диагнозу через поиск патологических симптомов или срав­нение с аналогичными случаями несовместимы с подлинной гомеопатией. Полученные симптомы являются частью динамического процесса, который предшествует любым изменениям в структуре тканей. Ни одно из средств Materia Medica не испытывалось с точки зрения ущерба, наносимого тка­ням. Симптомы, вылеченные данным лекарством, являются клинически подтвержденными и выделены в Реперториуме жирным шрифтом. Однако Кент был очень осторожен и не исключил ни одного клинического симпто­ма, противоречившего подтвержденным испытанием.

Врачи, которые ищут средство, способное вызвать язву, пневмонию или ишиас, не должны забывать, что каждое из этих заболеваний может иметь разные модальности. Именно в различии модальностей заключается индивидуальность каждого случая язвы, пневмонии и ишиаса.

После полного сбора клинического анамнеза гомеопат должен постарать­ся выявить характерное изменение чувствительности пациента.

Для начала симптомы делятся на три группы:

1)Патогномоничные, соответствующие текущему заболеванию.

2)Общие симптомы, которые встречаются у многих пациентов и у многихлекарств, такие, как беспокойство, страх, стеснение, головная боль, сла­бость и другие, составляющие основные рубрики Реперториума.

3)Характерные симптомы, которые действительно являются определяю­щими для данного конкретного случая. Они единственные могут вывес­ти врача на правильный диагноз и стоят выше классификации или пато­физиологической интерпретации.

Характерные, или специфические, симптомы могут оказаться во всех трех группах психических, общих или частных симптомов (термином «частные» я здесь обозначаю характерные симптомы, относящиеся к частям тела).

Эти три большие группы охватывают все симптомы пациента и определя­ют три основные рубрики Реперториума, разделенные на 37 разделов. Когда рубрика или общий симптом включает много лекарств, то это распростра­ненный симптом, поэтому он мало подходит для реперторизации, однако каждая рубрика или общий симптом видоизменяются по следующим шести параметрам:

1)Сторона

2)Время

3)Условия, обстоятельства и т. д.

4)Распространенность

5)Локализация

6)Характер

Именно в этих модификациях общих симптомов, которые таким образом превращаются в частные, могут быть найдены характерные (специфические) симптомы пациента. (Здесь слово «частные» не имеет отношения к частям тела.) Среди них часто встречаются симптомы, принадлежащие одному или двум лекарствам, а также редкие, странные или необычные симптомы - ис­тинные ключевые симптомы случая.

Правильная реперторизация — это настоящее искусство, в котором прояв­ляется мастерство гомеопата. Теория составляет информационную основу, тогда как практическое ее применение требует развития специальных способностей и навыков, результатом которых является глубокое понимание болезни пациента.

Из всего множества симптомов гомеопат выбирает три или четыре, которые он считает наиболее характерными, куда могут входить странные, редкие или необычные симптомы, которые невозможно объяснить никаким патологическим процессом, или обычные (общие), или психические симптомы, модифи­цированные в соответствии с одним из шести упомянутых выше факторов. Если гомеопат уверен, что два первых симптома являются определяющи­ми, ему остается лишь сравнить два списка и выявить лекарства, присутству­ющие в обоих, таким образом уменьшив список подходящих лекарств.

К окончательному выбору симилиума у врача остается небольшой список, который он по очереди сравнивает с остальными симптомами заболевания.

Один 63-летний пациент получил огромную пользу от лекарства, которое спровоцировало рецидив старых катаральных выделений из бронхов. Он стра­дал от эмфиземы, астмы, ревматизма, диспепсии и полиурии. У него отмеча­лась повышенная нервная возбудимость, и он был чрезвычайно привередлив в отношении мелких деталей своей повседневной жизни. Он не только упре­кал свою семью за каждую мелочь и легко раздражался, но и отвергал малей­шие признаки привязанности со стороны жены и дочерей. Он страдал от утомляемости и стеснения в области сердца и каждую ночью стонал во сне, что заставляло думать его родственников, что он тяжело страдает.

Единственной его жалобой было ощущение сжатия в груди, как будто груд­ная клетка стянута тугой повязкой. Другие симптомы, такие, как чувстви­тельность к холоду, пот, ревматические боли и желудочно-кишечные нару­шения, не имели специфических модальностей. У него было артериальное давление 200/100, но сердце оставалось в хорошем состоянии.

Сравнение симптомов, выбранных в качестве определяющих, «стонет во сне» и «сжатие грудной клетки, как будто она стянута повязкой» дало следу­ющие препараты: Arsenicum, Lycopodium, Opium и Silica. Завершавшие реперторизацию два характерных психических симптома «привередливый» и «ухуд­шение от утешений» указали на Arsenicum. Без реперторизации, которая привела к правильному диагнозу, я никогда бы не прописал Arsenicum паци­енту, который отрицал и прятал свой страх смерти за фасадом мрачного и грубого характера, больному, который не переносит сочувствия.

Другой пациент, мужчина 41 года, в течение 15 лет страдал от астмы, кото­рая сопровождалась хроническим ринитом, бронхитом и ощущением неяс­ной тревоги, приводившей его в отчаяние. Он не мог указать причину, при­роду и модальности своей тревоги; однако, обратившись к семье, я устано­вил, что тревога уменьшалась, когда он был очень занят работой по специ­альности или физическим трудом, которым он с удовольствием занимался.

Baryta carbonica, Beladonna, Sepia, Rhus toxicodendron и Silica. Из этих пяти лекарств только у одного есть ухудшение в 3 часа ночи — у Sepia, которая и оказалась нужным лекарством.

Одна доза Sepia 200 вызвала интенсивное ухудшение в течение 48 часов, кото­рое приняло форму тяжелого астматического приступа. Однако на этот раз его приступ сопровождался лихорадкой и обильными выделениями из бронхов. Его близкие испугались бронхопневмонии и вызвали врача. Этот врач, будучи гомеопатом, решил, что картина соответствует Antimonium tartaricum, но, про­читав мои указания, назначил плацебо. На следующий день все прошло, за ис­ключением обильных выделений, которые приняли форму трахеобронхита, симптома, с которого началось заболевание. Через три или четыре недели его астма, тревога, раздражительность и усталость полностью прошли. Через три месяца Sepia 200 была повторена и моментально вылечила астматический брон­хит, который за это время у него развился.

Диагноз в этом случае строился на двух характерных, определяющих сим­птомах: улучшение при занятости и ухудшение от охлаждения какой-либо части тела — с учетом остальных симптомов.

Обычно история болезни пациента содержит три или четыре определяющих симптома, отражающих тот уникальный способ, которым он реагирует как це­лостная жизненная единица. В зависимости от типа пациента эти симптомы могут быть психическими, общими или иметь характерные модальности. Если врач сумеет выделить эти несколько симптомов, а не только идентифицировать местные боли и воспаление, то он на пути к правильному диагнозу.

Гомеопат должен уметь видоизменять, т.е. превращать общие, психические и местные симптомы в специфические. Те симптомы, которые мы выбираем в качестве определяющих, не имеют особой ценности как изолированные симп­томы, но приобретают ее в соединении с другими общими симптомами.

Психические симптомы играют решающую роль в определении клинической картины. Таким образом, при явно выраженных психических и общих симптомах отпадает нужда в частных симптомах, хотя они тоже могут присутствовать у пациента. Явно выраженные психические симптомы пере­вешивают любой общий симптом, который с ними не согласуется. С другой стороны, общие симптомы всегда должны соответствовать психическим состояниям, с которыми они связаны.

75-летняя женщина страдала от хронического деформирующего ревма­тизма с сильными болями, которые резко усиливались во время грозы. Это подтвердили и ее дети, которые привели ее в мой кабинет. В отсутствие грозы ее боли были менее сильными, но все равно постоянными. Ее домочадцы заметили, да и сама пациентка это подтверждала, что, когда она была чем-то увлечена или занята, она забывала о боли и успокаива­лась, но если кто-нибудь спрашивал ее о здоровье, она сразу же начинала их опять чувствовать.

Следовательно, основным характерным психическим симптомом было ухудшение от мыслей о боли.

Кроме того, она страдала от сильного физического беспокойства с неясными, неопределенными страхами, полиурии, недержания мочи, сильного жара и жжения в области ступней, из-за чего она выставляла их из-под одеяла ночью.На основании этих четко выраженных симптомов я провел реперторизацию:

Конечности, боль, ухудшение от грозы        Med., Nat.-с, Rhod.

Мысли, жалобы усиливаются                                                Med.

Жар, ступни горят                                                                   Med.

Ей была назначена одна доза Medorrhinum 10М. После умеренного ухудшения, которое приняло форму поноса и полиурии и помогло ей избавиться от большого количества токсинов, улучшение, которое она почувствовала, было просто потрясающим.

Ее предыдущие диагнозы были построены на жаре и ухудшении во время грозы, но вследствие игнорирования психического состояния ей назначали Rhododendron 1M и Sulphur 1M.

Психические симптомы не ограничиваются сознательным психологичес­ким выражением или поведением человека. Они подразделяются на четыре группы: симптомы, имеющие отношение к воле, интеллекту, эмоциям и па­мяти. Симптомы, относящиеся к воле, соответствуют инстинктивным стрем­лениям пациента, определяющим его симпатии и антипатии, отношения с другими людьми, отношение к жизни, и даже связанным с инстинктом са­мосохранения (самих себя и своего вида), таким, как предпочтение в еде исексуальность. Наши инстинкты основаны на подсознательной воле, кото­рая возникает в глубинах нашего существа, где жизненная энергия осуществ­ляет контроль за метаболическими изменениями клеток и структур нашей психофизиологической личности.

Центр болезненного процесса всегда следует искать среди инстинктов пациента. Он выражает себя не только через эмоциональные проявления, но также в виде предпочтений и антипатий, половых и менструальных наруше­ний и, поскольку пища и эмоции проходят через пищеварительный тракт, в нарушениях аппетита и желудочно-кишечных дисфункциях. Ум, или спо­собность к концентрации, и плохая память имеют меньшее значение.

Поскольку психические симптомы часто скрываются под защитной мас­кой, врач должен уделять больше внимания физическим нарушениям, воз­никшим на бессознательном уровне, а не только его эмоциональному состо­янию и поведению.

Хорошо собранный анамнез и, в некоторых случаях, сообщения родствен­ников прольют свет на эмоциональное состояние пациента. Однако инстин­ктивные нарушения могут превращаться не только в психические симпто­мы, но и в системные нарушения функций.

Все общие симптомы, такие, как реакция на изменение климата, пищевые предпочтения, потоотделение, активность, сексуальность, сновидения, менст­руации, кровотечения, неадекватное восстановление тканей и выделения, сек­реция и экскреция, происходят вследствие эмоциональных нарушений, выра­жающих определенный способ бытия. Эмоции даже могут изменить запах пота или придать характерные особенности любому другому секрету.

В мой кабинет пришла женщина 31 года. Она была матерью троих детей, один из которых отставал в развитии из-за энцефалита, перенесенного в воз­расте одного года. Она страдала от жгучих болей в животе, ощущения вялос­ти в эпигастрии, ощущения полноты после еды, болей в правом подреберье, которые иррадиировали в спину, запора, чередовавшегося с поносом, выра­женного психического и физического утомления, чрезвычайной раздражи­тельности и нетерпимости, приступов плача с ощущением бессилия и при­ступов головокружения с онемением рук и ног. Во время последней беремен­ности, полтора года назад, она перенесла гепатит, а последние лабораторные анализы выявили большое количество амеб. Ее эмоции были фиксированы на отстававшем в развитии сыне, поведение которого вызывало у нее нега­тивные реакции. Агрессивный, упрямый и ревнивый, этот ребенок манипу­лировал матерью с помощью капризов, постоянно требуя внимания.

Женщина чувствовала себя подавленной тем, что она называла чудовищ­но несправедливой судьбой. Она оплакивала свою несчастную жизнь и с го­речью отвергала любую попытку сочувствия. Это состояние нетерпимости,горечи и отчаяния приняло форму тревожного невроза, и она прошла курслечения у компетентного психоаналитика, который после двух лет терапиисумел объяснить ей ненормальность ее отношений с сыном в свете ее соб­ственных обид и фрустраций, вызванных родителями и мужем. Однако психоаналитик был не в состоянии добиться ни радикального изменения в ее жизненной позиции, ни улучшения общего физического состояния, харак­теризовавшегося вялостью и нервозностью. Именно тогда, как к последнему средству, она обратилась к гомеопатии.

Хотя наши правила требуют строго придерживаться симптомов и избегать любых предположений по поводу психической позиции, если она не четко выражена, в этом случае сразу стало понятно, что пациентка испытывает отвращение к своему сыну, что характерно для Lycopodium, Platinum и Sepia. В клиническую картину ее случая я включил следующие симптомы.    Она любила конфеты до такой степени, что ела сладкое и шоколад вместо обеда и ужина, что всегда было странным для ее домочадцев.     Менструальная кровь была коричневой, факт, подтвержденный ее матерью.    Все симптомы, особенно раздражительность, утомляемость и боли в области талии, усиливались при влажной погоде. Общее состояние значительно ухудшалось весной, доходя до прострации.

Слабость утром, при подъеме с постели (сильнее, чем в любое другое вре­мя). Болезненное, беспокойное ощущение в животе после дефекации с силь­ной тревогой и смутным, необъяснимым страхом.

У нее наблюдались: обильный и зловонный пот, зловонное дыхание, рас­тянутый и болезненный живот, артериальное давление 110/90, опухание ло­дыжек из-за тромбоза вен.

Перекрестное сравнение двух симптомов «хочет сладкого» и «коричневая менструальная кровь» дало следующие лекарства: Bryonia, Calcarea carbonica, Carbo vegetabilis, Rhus toxicodendron, Secale и Sepia, которым также соответ­ствовало «ухудшение весной». Добавив «ухудшение в сырую погоду», я сумел исключить из списка Secale. Из оставшихся препаратов «тревожность в жи­воте после стула» присутствовала только у Sepia, а «слабость по утрам при подъеме с постели» у Sepia и Bryonia.

Таким образом, Sepia не только появилась в ходе реперторизации, но и подошла ко всем симптомам пациентки, включая слабость, вялость, утомля­емость, раздражительность, привередливость, нетерпимость, равнодушие и венозный застой.

Первая доза Sepia 200 вызвала ухудшение с бессонницей, усиление белей и анальный зуд, после чего клиническая картина в течение некоторого времени оставалась стабильной. Через два месяца Sepia 1M вызвала экзему на лице и шее. Еще через 40 дней, поскольку, несмотря на общее улучшение, она по-прежнемустрадала от физической и духовной апатии, я прописал ей Sepia 10М.

Через несколько дней после последней дозы у нее радикально изменилось отношение к своему больному сыну, она поместила его в специализирован­ное учреждение. Из-за мазохистских чувств, связанных с теми негативными эмоциями, которые она испытывала по отношению к своему ребенку, кото­рого обвиняла в собственных несчастьях, она отказывалась сделать это рань­ше. Характер ее заметно смягчился. Она стала спокойной, терпеливой, лю­бящей и преданной по отношению к своему больному сыну, двум другим детям и мужу и никогда больше не проклинала свою судьбу.

Хотя к психоаналитику она пришла разобраться в природе своих взаимо­отношений с сыном, два года психоанализа и общепринятого лечения не изменили ее психического состояния, она не вылечилась от эмоциональных нарушений, которые заставляли ее отказываться от ребенка вопреки мате­ринскому инстинкту. Так могла поступать только Sepia.

Я привел данный случай, чтобы проиллюстрировать тот факт, что нена­висть и любовь пациента — внутреннее ядро его эмоциональной жизни — находят свое соответствие в бессознательных потребностях, выраженных в виде желаний и отвращений. Ненормальная привязанность этой женщины к конфетам и необычный цвет менструальной крови были физическим выра­жением той тоски, которую она ощущала.

Поэтому вместо беспочвенных предположений или клинической дедук­ции врач должен больше внимания обращать на симптомы, выражающие пациента как жизненную единицу, вне зависимости от того, являются ли они общими симптомами или специфическими модальностями.

В гомеопатии наибольший интерес для врача представляет личность пациен­та, а не его заболевание. В соответствии с современной психосоматической тео­рией симптомы, отражающие способ жизни пациента, присутствуют не только в психике, как считает классическая психология, но и во всем теле больного. Поэтому характерным симптомом может оказаться модальность специфичес­кого симптома или отдельный симптом, который кажется не связанным с кли­нической картиной органического или местного заболевания.

Именно эти изолированные симптомы называют «странными, редкими или необычными». Гернзи называл их ключевыми симптомами, потому что они, как ключ, «открывают» случай. Даже когда они являются частными проявлениями местных симптомов, а не общими, характеризующими целостность пациента, само то, что они не патогномоничны местному заболеванию, с большой вероят­ностью указывает на их принадлежность самому пациенту.

Однако врачи должны быть осторожны и не применять ключевые симпто­мы изолированно, и тем более не делать назначения исходя из наличия ка­кого-либо изолированного симптома. Общее состояние и психика пациентадолжнысоответствовать ключевым симптомам, а не противоречить им. Подавить симптом — еще не значит его вылечить; вылечить — значит искоренить           все симптомы.

54-летняя женщина страдала от язвы желудка; врачи посоветовали ей операцию. Она жаловалась: на жгучие боли в желудке после еды, ревматические боли в крупных суставах (модальности отсутствовали), вагинальный зуд и экзему промежности.

Все ее симптомы были обычными, никаких специфических характеристик не было. Однако, когда ее попросили в деталях описать свое поведение ихотькакое-нибудь необычное ощущение, она рассказала, что при опусканиирук в холодную воду у нее возникает непроизвольное мочеиспускание, чтохарактерно только для Kreosotum. Это был настоящий ключевой симптом, который требовал подтверждения другими симптомами. Для Kreosotum xaрактерно ухудшение на свежем холодном воздухе, обильное потение ступней, вагинальный зуд, экзема в складках кожи и жгучие боли в желудке после еды. Зубы больной были покрыты темными пятнами, которые дантист приписывал повышенному содержанию йода в воде в той местности, где она жила раньше, хотя она и утверждала, что ни у ее родственников, ни у других жителей деревни таких пятен нет.

В Реперториуме Кента мы читаем: «Зубы, нарушение окраски, темные пятна» характерны только для Kreosotum. Это не счастливое совпадение, а клиническое подтверждение на примере обычного случая, где гармоническое соответствие частной модальности и необычного симптома определяет клиническую картину, далеко выходящую за рамки заболевания. Если бы врач не нашел характерные, редкие, странные или необычные симптомы и не провел бы детальную реперторизацию, выявившую ее идиосинкразию, он не сумел бы индивидуализировать случай. Интуиция никогда не сможет занять место реперторизации, которая нередко приносит неожиданные результаты.

В этом случае я никогда бы не подумал о Kreosotum, если бы не ключевой симптом, разумеется подтвержденный общими симптомами. Одна доза Kreosotum 1M, а затем еще одна 10М вылечили ее язву за три месяца, так что хирургическое вмешательство не потребовалось.

Логические построения на тему патофизиологических механизмов не позво­ляют врачу-ортодоксу понять взаимоотношения между психологией или функ­циональными симптомами и повреждением тканей. Однако клинический опыт всегда предпочтительнее любого логического построения. Истинный го­меопат полагается только на тщательное исследование фактов, т.е. симптомов, которые позволяют ему практически наблюдать теоретически сформулирован­ную психосоматическую целостность болезненного процесса.

Следующий случай красноречиво свидетельствует о драме, которая можетпроизойти с пациентом из-за упорного применения критериев, не соответ­ствующих психическим факторам.

Мать привела ко мне в кабинет свою 17-летнюю дочь. У девушки была постоянная лихорадка, которая началась шесть месяцев назад: придя домой из школы, она потеряла сознание, у нее начались колики с отсутствием сту­ла. В этот вечер температура поднялась до 40°С. Врач поставил диагноз «ос­трый аппендицит». Ей назначили антибиотики и на следующий день про­извели аппендэктомию. Несмотря на операцию и последующее лечение, температура не падала, оставаясь 39°-39,5°С.

В связи с лихорадкой, тяжелым общим состоянием и болями в желудке, которые по-прежнему не уменьшались, через три или четыре недели ей про­вели рентгеновское и лабораторное обследования, которые выявили скопле­ние холестериновых камней в желчном пузыре. Эта пациентка никогда не ощущала болей ни в печени, ни в подреберье, и сам рентгенолог не мог пове­рить, что присутствие мягких камешков в невоспаленном желчном пузыре может быть причиной такой температуры.

Несмотря на отсутствие точного диагноза, через четыре месяца после аппендэктомии решено было удалить желчный пузырь. Однако, выйдя из опе­рационной, хирург, оперировавший девочку и, без сомнения видевший, что желчный пузырь был абсолютно здоровым, а желчные камни не играли ни­какой роли, сообщил матери, что температура не снизится. И действитель­но, состояние девушки не изменилось, за исключением того, что ее жизнен­ные силы начали медленно таять. Она получала большие дозы антибиоти­ков, которые не помогали, за исключением хлормицетина, который на не­сколько дней снизил ее температуру до 37,8°С по утрам, но по вечерам она упорно поднималась до 39°С. Через два месяца после операции, предприня­той в качестве последнего средства, семья обратилась к гомеопатии.

История болезни велась с первых проявлений заболевания, которые нача­лись шесть месяцев назад, когда она сдавала экзамен по истории. Она заканчи­вала четвертый курс профессионально-технического училища, а история была экзаменом за третий, который не был сдан вовремя и без которого ее не могли перевести на следующий курс. Она пошла на экзамен ужасно волнуясь, ей при­шлось долго ждать, пока ее вызовут. Она рассказала, что одного студента экзаме­наторы продержали у доски 50 минут, она же пробыла там не больше пяти. Ей задали всего два вопроса, она сумела ответить только на один. Она сочла, что к ее однокурснику отнеслись более благосклонно, поскольку он был родственником одной из учительниц, принимавших экзамен, и почувствовала страшное него­дование, сопровождавшееся спазмами в желудке и позывами на рвоту, что заста­вило ее срочно бежать домой. Через несколько часов поднялась температура, и именно тогда ей решили сделать аппендэктомию.

Текущая клиническая картина пациентки выявила резкие изменения в ее характере. Во время сбора анамнеза девушка была враждебно настроена и не хотела отвечать на вопросы. Ее мать, которая все рассказала, уверяла меня, что со времени экзамена и аппендэктомии характер ее дочери радикально изменился. Обычно добрая и жизнерадостная, она стала резкой, раздражи­тельной, грустной и враждебной по отношению к своей семье, друзьям и окружающим. Она не только отказывалась от общения, но возмущалась даже слабой попыткой утешить ее или подбодрить.

Клиническая картина была следующей: утомление с общей сонливостью, особенно в середине первой половины дня; лихорадка, достигающая максимума (38,5°-39°С) в 4-5 часов вечера; интенсивная жажда, аппетит варьиро­вал; ее любимой пищей были кофе с молоком, хлеб и конфеты; постоянные боли в эпигастрии с судорожными спазмами в желудке и характерный симп­том, заключавшийся в сильной сонливости и потребности поспать несколькo минут перед обедом, полдником и ужином. Ее сонливость была явно вызвана голодом, так как не возникала ни в какое другое время.

Для реперторизации я взял два определяющих характерных симптома: «ухуд­шение от утешений» и «заболевание после злости, раздражения и т. д.». Я пред­почел эту большую рубрику меньшей - «заболевания от злости и негодования», чтобы избежать возможной потери лекарства. Другими характерными симпто­мами были «сонливость перед едой» и «сжатие и спазмы в животе».

Все четыре симптома привели меня к Natrum muriaticum, о котором я по­думал с самого начала, но с уверенностью поставил диагноз лишь после ре­перторизации.

Одна доза Natrum muriaticum 1M спровоцировала у этой пациентки ин­тенсивную, но терпимую головную боль с быстрым последующим улучше­нием, исчезновением всех симптомов и выздоровлением. К удивлению семьи, ее характер и поведение резко изменились, улучшился даже цвет лица.Лихорадка не возобновлялась, она вышла из своей «раковины», возобновила учебу и сегодня, пять месяцев спустя после первого посещения, отлично себя чувствует; ей понадобилась еще лишь одна доза Natrum muriaticum 1M, чтобы избавиться от ощущения спазма в эпигастрии.

Я не могу понять, какие клинические критерии заставили врачей сделать две ненужные операции и назначить такое количество антибиотиков. Толь­ко догматическая мысль может одобрить медицинскую практику, которая связывает лихорадку исключительно с микробной инфекцией, забывая, что она обусловлена функционированием центра терморегуляции головного мозга, в данном случае поврежденным эмоциональным шоком.

Несмотря на то, что явную причину или фактор, спровоцировавший теку­щую клиническую картину, можно считать определяющим симптомом базовой клинической картины пациента, не стоит его переоценивать и только на нем строить выбор симилиума.

В повседневной практике часто приходится встречаться с ситуацией, ког­да пациент не демонстрирует никаких характерных симптомов, на которых можно построить диагноз. Ганеман называл эти случаи «дефектными», по­скольку в них преобладают симптомы текущей клинической картины, мас­кирующие конституциональные симптомы пациента. Так бывает, например, в острых случаях, когда приходится назначить средство, соответствующее текущему состоянию.

Текущее состояние может быть следствием как острого заболевания, выз­ванного инфекцией, так и эмоционального потрясения, физической травмы или отравления лекарствами. В этом случае гомеопат должен найти лекар­ство, соответствующее текущей клинической картине, которое часто вызы­вает повторное появление конституциональных симптомов, представляю­щих твердую базу для поисков симилиума. Если и это не получается, врач может обратиться к средствам, которые прояснят случай или послужат анти­дотом для причины, вызвавшей текущее состояние. Можно, например, выб­рать лекарство, соответствующее начальной клинической картине, нозоду острого заболевания или стимулятору нервной энергии.

Более того, лекарство для таких случаев, а они встречаются все чаще, мы можем найти в рубриках «Отсутствие реакции», «Отсутствие раздражитель­ности» и «Вялость во всем теле», соответствующих подавлению реактивной чувствительности пациента, вызванному действием транквилизаторов, кортикостероидов, витаминов, антибиотиков и т. д., после которых невозможно распознать истинные симптомы заболевания.

В любом случае, когда лекарство соответствует заболеванию, оно служит ан­тидотом для других лекарств, острых инфекций или эмоциональных факторов.

Далеко не все нозоды прошли испытания. Если нозод назначается не на основании гомеопатических критериев (т. е. в строгом соответствии с симп­томами пациента), то он никогда не займет места симилиума.

Foubister, который вновь ввел Carcinosinum в гомеопатическую клиничес­кую практику, настаивал на тщательном анализе симптомов перед его упот­реблением, таком же, как для любого другого нозода.

Клиническую картину карцинозина можно кратко охарактеризовать сле­дующим образом.

Эти юные пациенты беспокойны и возбудимы, у них отмечаются выра­женные нарушения сна и тенденция спать в коленно-грудном положении (поза молящегося мусульманина), как у Medorrhinum, Tuberculinum, Phosphorus, Calcarea phosphorica, Sepia и Lycopodium, или с руками, забро­шенными за голову, как у Pulsatilla. В противоположность Sulphur они тщательны в мелочах, опрятны и аккуратны, упрямы, как Tuberculinum; у них отмечаются чувство ритма и любовь к танцам, как у Sepia, они рано развиваются, бывают очень одаренными и понимают больше, чем можно ожидать в их возрасте (одна 2-летняя девочка, случайно увидев женщину на 6-м месяце беременности, спросила свою мать, почему у нее тоже нет такого «живота»). онилюбящие и сочувствующие, как Phosphorus, очень чувствительные к возражениям и замечаниям, как Medorrhinum, пугливые, предчувствуют неко­торые события, обожают жирное и конфеты. У этих детей постоянно бывает плохой аппетит, они обожают сахар и ничего больше не желают есть. Один 10-летний мальчик пришел ко мне в кабинет с астмой и бронхитом. Его мать рассказала, что в возрасте одного года ребенок перенес корь и с тех порстрадалот заболеваний легких. До кори никаких жалоб на здоровье не было. Сам факт развития астмы и бронхита после кори наталкивал на мысль о назначении Morbillinum, однако у мальчика были и другие симптомы. Каждое утро он просыпался на подушке, влажной от обильного, зловонного пота. У него была гусиная кожа, покрытая крошечными чешуйками, делавшими ее сухой и грубой. Он был чрезвычайно застенчив с незнакомыми, но дома сопротивлялся всему, что бы ему ни предложили.    В качестве определяющего симптома я взял «зловонный пот на голове» и построил клиническую картину следующим образом:

Пот, кожа черепа, зловонный          Calc, Carb., Merc, Puls., Staph.

Пот, кожа черепа, во время сна……………Calc, Carb., Merc.

Гусиная кожа……………………………….Calc, Carb., Merc.

Застенчивость………………………………Calc, Carb., Merc.

Противоречия, склонность………………………………Merc.

Лекарством этого мальчика был Mercurius, особенно учитывая его серьезные поведенческие проблемы. Он постоянно искал, с кем бы подраться, был чрез­вычайно раздражительным, вплоть до того, что ему хотелось убить человека, который ему противоречил, и всегда сопротивлялся любым сделанным ему предложениям. Эта склонность противоречить была характерным симпто­мом, который свидетельствовал больше в пользу Mercurius, чем Calcarea. Mercurius является единственным лекарством, у которого есть симптом «же­лает убить того, кто ему противоречит». Более широкие рубрики, «вздор­ный» и «хочет подраться», были исключены из реперторизации, так как в них не было необходимости.

Одна доза Mercurius 1M вызвала появление сухой шелушащейся сыпи на обеих ладонях, аналогичной постскарлатинозному слущиванию, обильные выделения из носа и зловонный пот на ногах, который, по словам матери,был у него в раннем детстве, но потом самопроизвольно прошел. Его поведе­ние радикально изменилось. Агрессивность и негативное отношение исчез­ли полностью, так же как астма и бронхит.

При постановке диагноза и ранжировании симптомов психическое и пси­хологическое состояние пациента должно стоять на первом месте. Мы не можем сказать, что он выздоравливает, до тех пор пока не изменится его психическое состояние, в противном случае это лишь подавление органи­ческих и патологических выражений, которые могут привести, например, к необратимым метастазам или определенной фиксации невроза.

В мой кабинет принесли 3-летнего мальчика с тяжелой экземой на всем теле. Его отец, врач, давал ему все гомеопатические лекарства, обычно при­меняемые при экземе у детей: Sulphur, Calcarea carbonica, Sepia и т. д.

Сыпь ребенка имела все обычные модальности Sulphur: интенсивный зуд, который усиливался ночью от тепла постели; сильное беспокойство и раздра­жительность во время прогулки на свежем воздухе; сильная жажда во время еды и непереносимость купания. Отец спрашивал, почему Sulphur не подействовал, несмотря на то что он был назначен в нескольких разных потенциях.

Характерными симптомами его сына были: «раздражение по отношению к другим детям», «упрямство», «капризность», «ухудшение от тепла посте­ли», «хуже от укутывания», «желание холодных напитков».

Реперторизация привела к Chamomilla. Sulphur и Calcarea в списке других возможных лекарств занимали последнее место. Одна доза Chamomilla 200C с первой же ночи значительно улучшила состояние пациента; через три не­дели стала уменьшаться экзема. В следующем месяце я дал ему еще одну дозу Chamomilla 200C, а через два месяца его привели ко мне в кабинет уже без экземы. Эта постоянная сыпь началась два года назад с пятна на правом пред­плечье, и оно же было последним местом, которое освободилось от сыпи. Исчезли раздражительность, упрямство и капризность.

Хотя казалось, что он поправился, последующие консультации выявили странности в манере его поведения. Он был всегда рядом с матерью, часто ее целовал и хотел, чтобы его постоянно ласкали и гладили. Родители сообщи­ли, что теперь их сын стал чрезвычайно чувствительным и нежным. Ему нра­вилось, когда до него дотрагивались, растирали и гладили по животу, голове и любой другой части тела, на боли в которой он жаловался.

У него развились симптомы, которые можно отнести к трем рубрикам: «улучшение от растирания», «хочет, чтобы его загипнотизировали» и «улуч­шение от гипноза».

Таким способом юный пациент подавлял высвобождение псоры. Хотя Chamomilla была прописана правильно, она не была его истинно подобным препаратом, а лишь средством, подобным его текущей клинической картина, таким, какое мы назначаем при острых заболеваниях. Я почувствовал, что у мальчика появились первые симптомы латентной псевдопсоры в формеповышенной потребности в ласке и магнетического влияния нежности, произошло это потому, что Chamomilla не сумела в достаточной мере выявить, его истинные конституциональные симптомы; видимо, для этого ему необходима была острая инфекция. Спустя три года после исчезновения экземы он заболел ангиной с высокой температурой, которая держалась шесть дней. Через два месяца родители сообщили, что ребенок стал очень пугливым и теперь испугался не только грозы (как было до болезни), но и надвигавшейся бури, которая в конце концов прошла стороной. К тому же грозы он стал бояться значительно сильнее. Он обильно потел во время засыпания и приобрел привычку есть холодную пищу, причем просил, чтобы ее доставали прямо из холодильника. Как вполне обычное явление, его родители отметили, что ему нравится быть всегда чистым и аккуратным и он уделяет особое внимание чистоте ботинок и безупречности в одежде. «Боязнь грозы» и «потеет при засыпании» характерны для Mercurius, Рhosphorus, Sepia и Sulphur. Из четырех этих средств только Phosphorus присуще желание холодной пищи. После краткой реперторизации я решил, что его конституциональным средством является Phosphorus. Phosphorusсоответствовал его чрезмерно повышенной чувствительности, нежности, опрятности, утонченно­сти, потребности в утешении, ласках и массаже, эквиваленту желания быть за­гипнотизированным. После приема Phosphorus состояние мальчика значитель­но улучшилось. Он набрал вес, изменил манеру поведения и, наконец, начал развиваться нормально. Его экзема не возобновлялась, поскольку Chamomilla завершила цикл псорического высвобождения и болезнь оставалась в латентном состоянии до тех пор, пока новый острый эпизод не вызвал появления новых симптомов и симптомы симилиума не вышли на первый план.

Несмотря на оздоравливающее действие острых заболеваний и выдели­тельных кризов, хронические заболевания никогда не вылечиваются собствен­ными силами. Это может сделать только симилиум при соблюдении закона подобия между патогенетическими симптомами, характеризующими исце­ляющую силу лекарства, и симптомами пациента, определяющими то, что необходимо лечить.

Проводя реперторизацию в каждом отдельном случае заболевания, гоме­опат должен тщательно изучить психические и общие, а также специфичес­кие проявления общих и местных симптомов, чтобы правильно оценить еди­ную и неделимую скрытую сущность пациента, состоящую из души и тела, и таким образом найти исцеляющий симилиум.

Глава 14

ПРАКТИЧЕСКАЯ ГОМЕОПАТИЯ I

(1957)

Только недостаточное понимание медицины и теорий, лежащих в основе гомеопатии, может вызвать сомнения в ее обоснованности. Впервые сфор­мулированная в Органоне Ганеманом в 1810 г. и дополненная современной теорией и практикой, гомеопатия и сегодня продолжает развиваться. Гомео­патия является замечательным воплощением основного требования меди­цины Гиппократа — индивидуализации каждой клинической формы заболе­вания, однако так происходит лишь в тех случаях, когда врачи строго следуют ее подлинным принципам. К сожалению, многие современные врачи ото­шли от принципов, постулированных Ганеманом.

Гомеопатия — это терапевтическая методика, основанная на испытаниях лекарств, проведенных на людях, и на индуктивной теории хронических бо­лезней, из которых вытекают три основных ее принципа, заключающихся в том, что больного следует лечить: (1) одним лекарством, (2) подобным ле­карством и (3) в минимальной дозе.

Выбор лекарства основывается исключительно на совокупности всех сим­птомов пациента. Характеристика пациента состоит из симптомов, ранжи­рованных следующим образом: (1) психические симптомы, (2) условия, вы­зывающие улучшения и ухудшения, (3) пристрастия и антипатии, (4) общие симптомы и (5) специфические симптомы.

Диагноз, основанный на патологических синдромах, заменяется новым диагнозом, базирующемся на сходстве между симптомами, которые мы на­блюдаем у пациента, и симптомами, произведенными лекарством у относи­тельно здоровых людей. Клиническая картина, вызываемая каждым лекар­ством, составляет его патогенез, который используется врачом по методу аналогии. Этот новый терапевтический диагноз включает в себя все призна­ки, известные современной медицинской науке, и рассматривает их в каче­стве способа реакции человеческого существа на патогенные или поврежда­ющие факторы. Таким образом, каждый больной углубляет наши познания о клинических картинах отдельных препаратов, учение развивается, а значит, не является догматическим. Однако все сказанное выше не отрицает ценно­сти испытаний, проведенных Ганеманом и его последователями, они и по сей день остаются самыми оригинальными с детальным описанием реактив­ных симптомов, полученными непосредственно при испытаниях на людях.

Гомеопатия обращается ко всем отраслям медицины, которые могут по­мочь в постановке патологического, неврологического и психологического диагнозов. Однако, несмотря на их большую практическую ценность, они не могут определять гомеопатический диагноз, поэтому общие симптомы раз­деляются на уникальные, характерные только для данного пациента.

Необходимым требованием гомеопатии является индивидуализация каж­дого случая, т.е. выявление в нем личностного коэффициента. Выходя за рамки количественного детерминизма, она представляет каждого пациента как особую индивидуальную разновидность синдрома или болезненного процесса. Можно сказать, что гомеопатия, которая смотрит шире и глубже общепринятой классификационной системы заболеваний — это субъектив­ная система симптомов для каждого отдельного случая.

Задача врача - разобраться в целостной психосоматической клинической картине каждого пациента. Назначение гомеопатических лекарств, направ­ленных на отдельные симптомы заболевания без учета их функции в целост­ной картине истории жизни пациента, является нарушением холистического принципа гомеопатии.

Например, воспаленное горло можно вылечить антибиотиками, местными средствами, гомеопатическими лекарствами или не лечить вовсе. Так или ина­че, симптомы исчезнут. Однако исчезновение симптомов не означает решения главной проблемы: оно не предупреждает рецидивов и метастазов конституци­онального болезненного процесса, который лежит в основе воспаления и обус­лавливает возникновение острых заболеваний. Следовательно, беспорядочное подавление симптомов вне связи с анамнезом жизни пациента и его жизненной ситуацией никогда не приведет к полному излечению.

Отравление организма лекарствами — это не единственный вред, наноси­мый таким лечением. Вне зависимости от того, большими или малыми доза­ми мы пользуемся, самый большой вред, который может нанести любая те­рапевтическая система, — это подавить симптомы и проявления, которые следовало учесть при постановке диагноза. Иногда эти симптомы бывают компенсаторными, иногда представляют собой значительные интегрирую­щие факторы жизненной единицы, но они всегда вынужденные и выполня­ют высвобождающую функцию.

Врач не является посторонним, который вмешивается в естественный про­цесс исцеления, он — помощник, который знает, что должно быть исправлено или активизировано в процессе спонтанного проявления жизненных реакций. Таким образом, врач руководит каждым пациентом, меняя его привычный об­раз жизни, коррегируя при необходимости его диету, изменяя условия жизни, разрешая конфликты, снижая напряжение или даже назначая физиотерапевти­ческое, хирургическое, психотерапевтическое или медикаментозное лечение всвязи с органическими или местными заболеваниями. Бывает, что в качестве временной меры гомеопату приходится назначать несколько средств одновре­менно. Но он всегда должен помнить, что такие меры являются не более чем паллиативными и препятствуют действительному пониманию пациента, а сле­довательно, и возможности повлиять на закон исцеления.

Значимость жизненных феноменов оценивается по способности этих про­цессов содействовать достижению личных целей пациента. Если врач ис­кренне желает помочь, то именно здесь, где все медицинские теории слива­ются в одно целое, следует ему искать способ лечения.

Ганемановская концепция хронических болезней как динамического про­цесса, который обуславливает соматическое состояние, структурирует функ­циональные системы и формирует личность, была искажена той ветвью го­меопатии, которая считает болезнь блоком, вызванном токсинами, дисфун­кцией органов или физической неспособностью к адаптации. В них ганема­новская концепция психофизической целостности заменена концепцией существования совокупности органов и функций, которые можно очистить от токсинов или исправить по отдельности, пренебрегая тем фактом, что эти динамические нарушения в действительности являются следствием инди­видуальной конституции пациента.

Так бывает, когда врач придерживается органических критериев болезни и не желает понять, что развитие индивидуума могут видоизменять или даже заме­нять законы физиологической механики. Общие симптомы, такие, как сла­бость, бессонница, чувствительность к холоду и т. д., или те симптомы, которые Ганеман называл «странными, редкими и необычными», являются реактивны­ми феноменами, а поэтому стоят выше, чем более или менее автономный цикл физиологического механизма. Смысл таких симптомов, подчиненных целост­ности индивидуума, может быть выражен лишь в рамках психологии.

Конституция — это личность, а личность — это психология. Однако необ­ходимо понять, что для Ганемана, так же как и для современной клиничес­кой практики, нет заболеваний чисто физиологического или чисто психи­ческого происхождения. То, что мы называем психологическим или умствен­ным, — это не более чем специфический тип биологической реакции. Не существует такой вещи, как физиологическая инфраструктура, противопос­тавленная психической суперструктуре, существуют лишь уровни сознания в развитии человеческого потенциала для связи со Вселенной, способствую­щие росту личности для достижения высших целей своего существования.

В повседневной клинической практике врач сталкивается со всеми чело­веческими типами и заболеваниями, от органических до психических, в за­висимости от их проявлений и уровня жизненных проблем. Однако в любом случае его первоочередная задача состоит в выявлении психических синдромов как наиболее достоверного выражения конституции пациента или его жизненной целостности.

Для полного понимания случая, свойств личности и конституции, которые невозможно определить с помощью лабораторных тестов или физикального обследования, мы должны расстаться со своим ограниченным, антипсихологическим прошлым. Глубокое проникновение во внутренний эмоциональный мир пациента принесет больше пользы, чем любые лабораторные исследования.

Механистической медицине чрезвычайно трудно осознать, что психические физические дисфункции, лежащие в основе патологического процесса, не связаны с духовными расстройствами пациента — скорее они относятся к его системе ценностей, его надеждам, отношению к самому себе и другим людям. Бесполезно пытаться помочь пациенту, не выяснив обстоятельств его жизни, а также не поняв психологического и духовного субстрата его орга­нического заболевания. Прошлое пациента, его профессия, отношение к жизни, эмоциональная жизнь и отношения в семье дают ключ к характеру и личности, которые обуславливают патологическое настоящее. Следовательно, индивидуальный диагноз заболевания пациента может быть поставлен с помощью психологических симптомов, лежащих в основе заболевания.Патологические нарушения и органические заболевания представляют собой следствие повреждений жизненной силы и затрагивают всего человека в целом, поскольку они являются реакцией на непрерывный конфликт между вызывающими их внутренними и внешними силами, которые их форми­руют. Как только равновесие между внутренними и внешними силами нару­шается, развивается заболевание.

Врач больше не спрашивает, что у пациента болит, его интересует, что пациент из себя представляет. Это требует детального исследования сомати­ческого и психического состояния пациента, его нервной системы, общих симптомов, реактивных модальностей и, наконец, его чувств, сновидений, желаний, устремлений, текущих планов и нужд. Здесь у врача не должно оставаться темных пятен, поскольку именно эти жизненные переживания влияют на биологическое равновесие пациента. Каждое психическое пере­живание происходит внутри организма, зависит от него и в то же время ак­тивно на него влияет. И если целью медицины является лечение не болезни, а больного, врач должен постараться понять смысл этих жизненных феноме­нов. Сформированная под влиянием не только наследственных факторов, а также факторов окружающей среды, именно конституция пациента обуслав­ливает как его сопротивляемость, так и его способность к адаптации.

Чтобы выполнить свою истинную задачу, поставленную перед ней Ганеманом, гомеопатия должна придерживаться антропологического подхода и попытаться понять пациента как действующую биологическую единицу. Мы не должны называть гомеопатию психосоматикой, поскольку само слово со­храняет картезианское разделение на тело и психику, так любимое научной медициной. Сознание и воля определенно влияют на деятельность функци­ональных систем. Однако настроение человека, его побуждения, эмоции, усталость и переоценка ценностей также зависят от его функциональных систем. В действительности имеет место взаимообусловленный процесс: функция определяет структуру органа, но и сама зависит от структуры.

Хотя функции регулируются единой целостностью — вегетативной нервной системой, каждый орган и каждая функция имеют свою автономную регуля­цию. Иными словами, каждая автономная нервная функция может, до опре­деленных пределов, работать независимо от диэнцефально-гипофизарных структур, которые управляют организмом в целом. Микробы, клеточный продукт ретикуло-эндотелиальной системы, приобретают самостоятельную способность вызывать инфекцию. Как представлено в античном символе змеи, кусающей свой хвост, вегетативная нервная система состоит не только из нервных волокон, проводящих импульсы, но также из гормонов и клеток, которые динамически регулируют различные функции в едином цикле.

Это объясняет, почему практика лечения симптомов общепринятыми (или даже гомеопатическими) средствами, вне зависимости от того, происходит ли это с целью дренирования или исправления органических дисфункций, дает мгновенные результаты. Оправданные в необратимых случаях или при истощении реактивных сил организма лекарства действуют только на пато­генный автоматизм данной жалобы. Однако частичное улучшение еще не является лечением; удаление желчного пузыря не вылечит заболевание пе­чени. До тех пор, пока медицина стремится только улучшить или подпра­вить функциональные или структурные последствия истинного заболевания, которое затрагивает всю жизнь пациента, состоящего из тела, души и духов­ного начала, она не сможет выйти за рамки общепризнанных границ науки, основанной на физико-химическом детерминизме, патологии и морфоло­гии. До тех пор, пока медицина не начнет рассматривать природные фено­мены с точки зрения жизненных законов, которые стоят выше физических, она не способна будет выполнить свою главную миссию — истинное исцеле­ние пациента, чтобы поднявшийся до уровня свободы и уверенности в себе человек мог достичь высших целей своего существования.

Прописывать гомеопатические лекарства еще не значит быть гомеопатом.

Если врач пренебрегает Органоном, соглашается с общепринятой, местной концепцией заболеваний или систематически прописывает несколько лекарств одновременно, значит, он занимается симптоматическим лечением с использованием гомеопатических препаратов. Понять симптом — значит узнать его историю, проследить его происхождение и последующую эволюцию. Тем, кто жалуется на сложность применения унитарной гомеопатии Ганемана, мы ответим: да - это трудно, но не труднее, чем вообще заниматься медициной. Однако если подготовка врача зависит не только от знаний, но и от его способности быть врачом, для того, чтобы стать гомеопатом, необходимы не только знания, но и вера. Только после того, как он испытает на себе целительное действие лекарства при лечении хронического процесса и правильно интерпретирует его смысл, он сможет обрести эту веру. Как сказал Аристотель: «Платон мне друг, но истина дороже».

Глава 15

ПРАКТИЧЕСКАЯ ГОМЕОПАТИЯ II

(1962)

Личный опыт работы в качестве врача-гомеопата подтвердил мое убеждение, что врач не может контролировать процесс исцеления до тех пор, пока не разовьет в себе способность к холистическому клиническому видению паци­ента и не осознает, что единственной его целью является лечение единого внутреннего ядра болезненного процесса. Только холистический подход к каждому случаю позволит врачу применить симилиум и излечить пациента, стимулируя его жизненные силы. Вот почему гомеопат не должен ограничи­ваться текущей клинической картиной заболевания.

Успех лечения местных заболеваний гомеопатическими средствами, ко­торый так радует врачей, не что иное, как паллиативная мера, часто приводя­щая к подавлению симптомов и в результате к травматизации пациента. В этом смысле гомеопатия не менее агрессивна, чем общепринятая медицина или любой другой метод местного лечения. Когда врач подавляет органичес­кие или местные процессы и отрицает их вторичность, он упускает из виду ядро хронического заболевания. Местное заболевание будет подавлено, но основа патологии ускользнет. Бывают, однако, ситуации, когда среди симп­томов текущего заболевания мы не сможем обнаружить характерную сово­купность, позволяющую подобрать конституциональный симилиум. В этих случаях следует выбрать лекарство, наиболее полно соответствующее общим модальностям в данный момент. Подобранный таким образом препарат ча­сто вызывает ранее существовавшие латентные симптомы и позволяет диаг­ностировать симилиум, отражающий предыдущую стадию заболевания и т. д., до тех пор пока мы не дойдем до конституционального средства, которое было показано в детстве.

Клинические наблюдения подтверждают, что заболевания, которыми бо­леет человек в течение жизни, не являются изолированными эпизодами. Они представляют собой последовательные стадии одного и того же диатеза, который время от времени выходит из латентного состояния, спровоциро­ванный действием специфических вредных раздражителей, таких как мик­робы, травмы, нарушения диеты, климатические и эмоциональные факто­ры. Это не «стремление» заболеть, но потенциальная возможность. Только люди, чувствительные к этим физическим или эмоциональным воздействи­ям, ответят на них соответствующими заболеваниями.

Ряд острых заболеваний, которые перенес пациент в течение своей жизни, строго обусловлен его индивидуальным развитием.Под концепцией латентной псоры, которая совпадает с концепцией диатеза или конституциональной предрасположенностью, Ганеман подразуме­вает не остатки острой инфекции или определенные нарушения метаболизма. Он рассматривает псору как постоянно действующее динамическое на­рушение, подвергающее опасности саму жизнь. Именно поэтому беспокой­ство, основной симптом псоры, является первым болезненным симптомом, который проявляется у пациента.

Задолго до того как пациент заболевает, в нем уже существует повреждение жизненной силы, предрасполагающее его к определенным болезням, усили­вающее его тревогу и уровень стресса.

Ни один метод лечения, не затрагивающий внутреннее ядро патологичес­кого процесса, не может претендовать на полноценность. Так, хирург, уда­ливший раковую опухоль желудка, не может утверждать, что вылечил паци­ента, поскольку он не вылечил его от первичной тревоги, которая и привела к язве с последующим развитием рака.

Гомеопатическое понимание хронического заболевания позволяет врачу усилить целительные механизмы и работать с текущим заболеванием на бо­лее глубоком уровне, воспринимая его как непосредственное продолжение предыдущего. Даже если он не может проследить путь развития рака желудка из предшествовавшего ему невроза, он все-таки знает о нем значительно больше, чем скупые данные лабораторных анализов.

Не вирус, а человеческая психика является тем фактором, который вызы­вает заболевание раком. И именно в ней мы должны искать характерные элементы нарушения жизненной энергии, обуславливающие физиологичес­кие нарушения и развитие патологических структур.

Поскольку исследование человеческой психики имеет реальную клиническую ценность, основная задача гомеопата - собрать полный анамнез жизни пациента, включающий в себя все совершенные им нарушения, от несоблюдения моральных норм и правил гигиены до приема лекарственных препаратов, и решить, подходит ли данный случай для гомеопатического лече­ния и излечим ли он вообще.

Основными причинами падения престижа гомеопатии являются неправиль­ный отбор пациентов и неумелое употребление гомеопатических лекарств.

Ко мне обратилась пациентка из Германии, 32-летняя мать четверых де­тей, которая в течение двух лет страдала от хронического пансинусита. Она без особого успеха прошла несколько курсов терапевтического лечения, пос­ле чего ей была предложена операция. Перед операцией она обратилась к гомеопатии. У нее был гнойный ринит, и она ощущала постоянную жгучуюболь в лобных и гайморовых пазухах.

Из истории болезни было известно, что она страдала от заболевания же­лудочно-кишечного тракта, сопровождавшегося болями в правом подребе­рье и эпигастрии после еды, сильными отрыжками, метеоризмом и ощуще­нием камня в подложечной области (таким образом отражалось на ней ма­лейшее волнение). Стул был зловонным, пенистым и кашицеобразным.

Спросив ее о психическом состоянии, я натолкнулся на некоторое сопро­тивление. Она утверждала, что обратилась к гомеопатии, только чтобы избе­жать операции, как и та женщина, которая ей это посоветовала. Я объяснил ей, что ее знакомая также была тщательно обследована и что дело заключает­ся не в лечении ее синусита, а в лечении всего организма в целом, и поэтому мне необходимо знать историю всей ее жизни. Она рассказала, что страдает от нервного расстройства, которое началось у нее одновременно с менструа­циями и прогрессировало вплоть до замужества. Позже ее муж, состоятель­ный человек, и врач, у которого она консультировалась, посоветовали ей об­ратиться к психиатру.

После рождения первого ребенка, что произошло за 11 лет до появления синусита, ее состояние заметно ухудшилось, появились приступы раздражи­тельности и злости, чередовавшиеся с депрессией. У нее были странные ощущения, заставлявшие ее чувствовать себя беззащитной. Например, ей казалось, что она раздвоилась и ее разум отделился от тела. Ей также каза­лось, что ее тело стало хрупким и могло рассыпаться или сломаться от малей­шего физического или психического воздействия.

Она страдала от приступов злости, сильного раздражения, депрессии, фобии и навязчивых идей. Ее лечили несколькими седативными средствами и помес­тили в психиатрическую клинику, где подвергали гипнозу и электрошоковой терапии. Поскольку ее состояние не изменилось и позже вылилось в маниакаль­но-депрессивный психоз, ее снова поместили в клинику, где, после тщательного медицинского обследования она получала седативные препараты и прошла курс гипнотерапии с последующим курсом психоанализа.

Маниакальные кризы и глубокая меланхолическая депрессия этой жен­щины прошли, но навязчивые идеи не покидали ее ни на минуту. Она верну­лась в Буэнос-Айрес, где продолжала курс психотерапии и лечение нервов до тех пор, пока, за два года до моей консультации, у нее не начался сильный насморк с лихорадкой, сопровождавшийся сильнейшим упадком сил, кото­рый был подавлен пятидневным курсом лечения антибиотиками. В резуль­тате развился гнойный пансинусит, не поддававшийся ни антибиотико-, ни вакцинотерапии. Одновременно ее психическое состояние улучшилось: ис­чезли приступы ярости, меланхолия и депрессия. Из описанной выше кли­нической картины становится совершенно ясным, что воспаление носа ипазух выполняло определенную компенсаторную психическую функцию. Тем не менее она продолжала получать два типа лечения от двух разных болез­ней: психические симптомы лечили с помощью психотерапии, а воспаление синусов лечили отдельно, как местное заболевание.

Несмотря на отсутствие научных доказательств взаимосвязи между пато­логическими изменениями и тем, что происходит в психике, нельзя отри­цать тот факт, что психические симптомы имеют клинически выраженные корреляции с физиологическими процессами.

Появление местных симптомов несколько улучшило психическое состояние этой женщины, но она все еще страдала от навязчивых идей, ощущений и других общих симптомов. У нее было чувство, что мысли приходят откуда-то извне. Она сообщила об «ощущении раздвоения личности», как будто ее разделили на две части, и она не знала, которая из них действительно была ею.

У нее также было ощущение, что она все делает и думает неправильно. Ее мучили навязчивые идеи, которые она не могла контролировать и которые оставляли ее только в кабинете психотерапевта, где она чувствовала себя за­щищенной. Только там ее оставляло чувство вины, хотя она и не понимала, что сделала неправильно. Она молила Бога простить ей дурные мысли, даже не представляя, в чем они заключаются. Она настолько устала от этой психи­ческой путаницы, что ей хотелось покончить жизнь самоубийством.

Поскольку тело казалось ей слишком хрупким, она не позволяла до себя дотрагиваться. Она даже просила мужа и детей не подходить к ней близко, испытывая страх перед малейшим прикосновением.

Ее ничего не удовлетворяло и не интересовало. Из-за отупения и неспо­собности сконцентрироваться она не могла читать, а грусть и отвращение к жизни заставляли ее желать смерти, чтобы избавиться от скуки.

Чувство тревоги в подложечной области, ощущавшееся ею как камень в желудке, не позволяло ей есть, поэтому при росте 163 см она весила 54 кг и выглядела худой и анемичной.

В целом, она чувствовала себя хуже в сырую и холодную погоду. У нее был ринит с обильными, гнойными, но не разъедающими выделениями. Обиль­ные, продолжительные и частые менструации, иногда по два раза в месяц.

Я сформулировал ее симптомы следующим образом:

муки совести (как будто ее обвиняют в преступлении);

путаница с отождествлением своей личности;

иллюзия раздвоения личности;

не терпит, когда до нее дотрагиваются;

отвращение к жизни;

недовольство;

отупение;

мрачные предчувствия с локализацией в области желудка;

ухудшение в сырую погоду;

насморк с обильными выделениями;

обильные менструации.

В детстве она перенесла корь и дифтерию. В возрасте девяти лет ей удали­ли миндалины, в восемнадцать - аппендикс. Ко времени первой консульта­ции у нее было четверо детей, и она несколько раз лечилась у гинеколога, который делал ей прижигание шейки матки, чтобы подавить обильные зло­вонные выделения, вызывавшие эрозию.

Ее отец умер от рака желудка, мать страдала от диабета, она была един­ственным ребенком в семье.

Из-за путаницы с отождествлением личности, ощущения вины и навяз­чивых мыслей с маниакально-депрессивными тенденциями было ясно, что она страдала от динамических нарушений, вызванных сикозом.

Сверившись с Materia Medica и Реперториумом, я пришел к Thuja — диаг­нозу, который был основан не на местном заболевании, а на психических симптомах. Я прописал ей три дозы 12С, 30С и 200С с интервалом в 24 часа.

Наутро, после дозы Thuja 200C, она проснулась с ощущением раздражения и спутанности в голове, напомнившими ей ее самые тяжелые приступы в про­шлом. Ей снилась мать, которую она ненавидела с раннего детства, особенно после смерти отца, к которому была эмоционально очень привязана. Она горько плакала, чувствуя раскаяние и вину за это неконтролируемое чувство.

Через пять дней у нее началось обильное выделение гноя из носа и из десневого кармана, откуда за семь месяцев до этого был удален зуб.

Ухудшение продолжалось неделю, в течение которой она не могла спать. Из синусов, носа и рта выделялся обильный гной, она ощущала спутанность мыслей в голове и потеряла три килограмма, что усилило ее общую слабость и привело в плачевное физическое состояние. Однако через восемь-десять дней она почувствовала себя спокойнее и увереннее. Ее боль и общее болез­ненное состояние уменьшились, она начала есть, восстановился аппетит. Пациентка набрала вес, окрепла, ей уже не казалось, что ее тело отделено от разума — ощущение, которое преследовало ее долгие годы.

Через два месяца ее психическое состояние полностью изменилось. У нее не было больше навязчивых идей, депрессии, грусти и отвращения к жизни. Она уже не ощущала свое тело таким хрупким и впервые смогла насладиться объятиями и поцелуями детей.

Гной из носа все еще продолжал выделяться, хотя и в меньших количе­ствах. Через пять месяцев она набрала 8 кг, периодически у нее возникалиприступы острого насморка, но навязчивые идеи исчезли. Она все еще ненавидела свою мать, хотя и ощущала по этому поводу чувство вины.

В течение следующих двух лет после последнего ухудшения она приняла еще две дозы Thuja, одну 10М, другую 50М, которые в конце концов вылечи­ли ее невроз и синусит, избавив от шоковой терапии и хирургического вме­шательства. Без помощи гомеопатии она вряд ли бы поправилась.

Другая пациентка, 37-летняя вдова, пришла ко мне в кабинет из-за кисты правого яичника, которую ей порекомендовали удалить.

За четыре года до этого ей удалили кисту левого яичника, но через восемь месяцев операцию пришлось повторить из-за рецидива. (Выяснилось, что там действительно была киста и полметра марли, оставшейся с прошлой операции.)

Понятно, что после подобного опыта она любым путем старалась избе­жать операции и поэтому обратилась к гомеопатии.

В детстве эта женщина была худой и истощенной, и у нее всегда было слабое здоровье. Она перенесла корь, коклюш, у нее были частые приступы бронхита и двусторонний гнойный отит — гной из уха ей откачивали с помощью пункции.Все детство она страдала от хронического воспаления носоглотки, периодичес­ки осложнявшегося сильными, острыми приступами бронхита, до тех пор пока в 16 лет у нее не развился правосторонний плеврит с серозно-фибринозным выпотом. В возрасте 20 лет она вышла замуж за болезненного мужчину, который скончался через десять месяцев от сердечного приступа.

Она все еще была худой, часто страдала от простуд, болей в области ниж­них долей легких и, сколько бы ни ела, никак не могла прибавить в весе. После замужества у нее появились обильные слизистые и кровянистые бели, которые были вылечены (подавлены) местными средствами.

В возрасте 29 лет ей был поставлен диагноз «фибринозный плеврит», от которого она с трудом вылечилась с помощью сильных антибиотиков. После излечения плеврита вновь возобновились вагинальные выделения, и через полтора года неэффективного лечения у нее была найдена киста яичника, которую удалили. Через четыре года она пришла ко мне на консультацию.

Ее отец был астматиком и умер от рака органов средостения. На момент первого сбора анамнеза картина психических симптомов была следующей:

· Сильная нервная слабость, гипертензия, раздражительность.

· Физическая и психическая усталость, любое действие требовало усилия,даже выход к столу вызывал необычайное напряжение.

· Мнительность, решение даже самых простых вопросов сопровождалосьужасными мучениями.

· Ее ничего не удовлетворяло. У нее был очень переменчивый характер, ейхотелось то одного, то другого. Она ни к чему не привязывалась, ей хотелось постоянно путешествовать, менять окружение и занятия. Неуверен­ная ни в чем, она постоянно меняла врачей.

· Боясь, что, оставшись одна, умрет, она постоянно старалась находиться вкомпании.

· Физическое и психическое беспокойство с непреодолимым желанием по­стоянно быть занятой чем-то новым.

Ее физические симптомы были следующими.

· Частые насморки; склонность к простудам, она могла простудиться, про­сто зайдя в холодную комнату или встав на холодный пол.

· Несмотря на повышенную чувствительность к холоду, у нее была потребность дышать свежим воздухом.

· Истощение, несмотря на хороший аппетит и соответствующую диету.

Я назначил ей Tuberculinum 1M, который соответствовал большинству ее симптомов. Она прибавила четыре килограмма, а через восемь месяцев гине­колог ей сказал, что киста значительно уменьшилась, и посоветовал продол­жать гомеопатическое лечение.

Через два года киста полностью исчезла, но нервозность, раздражитель­ность и беспокойство остались вместе с обильным потоотделением на рас­свете и выраженной чувствительностью к холоду. Так как Tuberculinum боль­ше не действовал, я прописал Silica 1M, опять же без особой уверенности, поскольку клиническая картина была неясной. Однако через полтора года у нее развилась четко выраженная клиническая картина, состоявшая из следу­ющих симптомов:

· Выраженные приступы грусти, меланхолия и мрачные предчувствия вслед­ствие тревоги о будущем, склонность к слезам.

· Сильный страх перед людьми, которых она избегала; отвращение к членамсвоей семьи, так же как и к некоторым прежним друзьям, с которыми онапрервала дружеские отношения.

· Она была очень чувствительна к музыке, которая провоцировала слезы итоску.

· Гипертрофированная симпатия к животным, до такой степени, что онарасплакалась, увидев заболевшего маленького зверька.

· Катаральный назофарингит с обильными выделениями.

· Скудные менструации с аменореей в течение 1-2 месяцев. Постоянноеощущение, будто вот-вот начнется менструация.

После реперторизации ее синдром выглядел следующим образом:

отвращение к определенным людям; отвращение к членам своей семьи;

боязнь людей;

чувствительность к музыке;

сочувствие; хронический ринофарингит;

скудные менструации.

Natrum carbonicum 1M и 10М привел пациентку в норму. Сегодня она пол­ностью выздоровела, весит 65 кг, не простужается, не утомляется и, несмотря на то, что много работает, сохраняет ровное настроение.

Киста яичника, которую требовалось удалить, исчезла. Таким образом, общее состояние пациентки, эмоции и психические симптомы соответство­вали сначала клинической картине Tuberculinum, а позже Natrum carbonicum.

Именно психические и эмоциональные симптомы играют решающую роль в назначении препарата, в том случае, если они согласуются с общими сим­птомами, касающимися температуры, климата, движения, пищевых пристра­стий и антипатий и других факторов. Ключевой симптом должен быть под­твержден общими симптомами (в основном реакцией на изменение пого­ды). Однако даже после детальной реперторизации определяющими симп­томами симилиума остаются психические.

Сначала, как ученый, гомеопат тщательно анализирует и выявляет симп­томы пациента, затем, как художник, он должен воссоздать его истинный образ, скрывающийся под защитными масками.

В результате реперторизации мы всегда получаем два-три лекарства, име­ющие сходные модальности, но противоположные по психическим симпто­мам и, благодаря своему подобию, являющиеся антидотами друг друга.

Например, раперторизация одной женщины в равной степени указывала на Sepia и Pulsatilla. Сначала, учитывая ее приветливый и покорный харак­тер, я склонялся к Pulsatilla. Позже, обнаружив, что она не удовлетворена жизнью, что она отослала своего двухлетнего сына в детский сад, а шестилет­него — в закрытую школу и осталась одна с мужем, к которому испытывала отвращение, я диагностировал состояние Sepia.

Из-за ее хороших манер и воспитания симптомы Sepia, отражавшиеся в виде равнодушия к своим детям и отвращения к мужу, были замаскированы приемлемым, покорным поведением. Во время второго визита ее муж опи­сал психический симптом, который подтвердил мой диагноз: отвращение к врачам и лечению, которое также характерно для Sepia. Результаты были положительными, и мы завоевали ее доверие.

Я наблюдал одного мужчину с истощением, слизистым и кровавым поно­сом, сильной жаждой, стремлением есть соленую пищу, склонностью к про­студам, боязнью неудачи и страхом сойти с ума. Подобные симптомы могли принадлежать как Natrum muriaticum, так и Phosphorus. Он также страдал от внутреннего беспокойства, которое сам воспринимал как торопливость.

Несмотря на активность, он был физически слабым и обладал слабой си­лой воли. Он с энтузиазмом начинал любое дело, но никогда не заканчивал и вскоре переключался на что-либо другое. Такая манера поведения харак­терна для Phosphorus. У Natrum muriaticum больше выражена торопливость, чем тревожность, и он никогда не оставляет дело на полпути, хотя и заканчи­вает его с ненавистью. В этом случае лекарством был Phosphorus.

Одна женщина, чьи хронические головные боли уменьшились от Sepia, про­писанной на основании равнодушия, отсутствия привязанностей и отвраще­ния к своим детям, через пять месяцев после получения последней дозы Sepia 10М внезапно сообщила, что у нее нет больше головных болей, что она хорошо себя чувствует, стала счастливее и что отношения в ее семье значительно улуч­шились. У нее был еще один симптом: боясь аварии, она опасалась водить ма­шину. При интенсивном движении она нервничала, даже когда машину вел ее муж, и из-за этого хотела переехать в пригород. Но, когда я стал глубже вникать в ее жалобы, она рассказала мне, что не любит бывать в публичных местах, по­скольку не переносит неприятный запах людской толпы. Эта последняя жалоба вместе с нежеланием находиться в жарко натопленной комнате заставляли ее думать, что она психически ненормальная.

Легко заметить, что четыре основных ее симптома:

ухудшение от езды;

хуже от неприятных запахов;

ухудшение в теплой комнате;

боязнь безумия.

приводят к Sulphur, который и завершил лечение этой пациентки с хрони­ческими головными болями и тяжелой семейной ситуацией, вызванной пси­хологическим конфликтом вследствие ее болезненного состояния.

Один 64-летний, хорошо выглядевший мужчина, зашел ко мне в кабинет просто поздороваться. Он лечился у меня 20 лет назад, и с тех пор у него не было нужды в докторах.

Заглянув в его историю болезни, я обнаружил, что за два года до последне­го визита он страдал от язвы желудка, подтвержденной рентгенологически, по поводу которой ему предлагали сделать операцию. Его местными симптомами были изжога и повышенная кислотность. Он был вынужден есть каж­дые два часа, а жгучая боль в желудке временно уменьшалась после употреб­ления молочных продуктов. Помимо прочего, у него были ревматические боли в крупных суставах, головные боли, запор и геморрой. Его общими симптомами были: жар; ощущение жара в ступнях; ревматические боли, которые усиливались в сухую и холодную, а уменьшались в сырую погоду; сильная жажда; стремление пить ледяные напитки, пристрастие к соленому и конфетам. Среди психических симптомов отмечалась боязнь темноты и смерти. Я назначил ему одну дозу Medorrhinum 200C, а затем плацебо. Пациент сохранил копии последних назначений и в тот день даже захва­тил их с собой: еще одно плацебо через два месяца после первого, затем одна доза Medorrhinum 10М и месяцем позже последняя доза Medorrhinum CM — это был день его последнего визита.

Он сообщил, что излечение было скорым и полным. Через несколько месяцев после последней дозы Medorrhinum CM у него появился опоясывающий лишай в нижней части левой половины грудной клетки, но он не пошел ко мне на консультацию, так как вспомнил мое замечание, что к любым выделениям через кожу и слизистые необходимо относиться с вниманием и не подавлять их. С тех пор у него было отличное здоровье, простая и во всех смыслах хорошая жизнь. Симптомы со стороны желудка у него никогда больше не повторялись. Это назначение, сделанное много лет назад на основании страха темноты, страха смерти, улучшения в плохую погоду, стремления есть соленое и слад-кое, жгучего ощущения в подошвах и желания холодных напитков, помогло вылечить пациента, которому иначе пришлось бы делать операцию.Одно лекарство, прописанное на основании общих и психических симп­томов, в совокупности с твердой позицией врача в отношении новых и ста­рых симптомов, которые могут появиться в ходе лечения, являются лучшей гарантией достижения высшей цели гомеопатии — исцеления пациента.

Глава 16

ДЕТСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ В ГОМЕОПАТИИ

(1963)

В гомеопатии детская психология изучается как симптоматическое выраже­ние диатеза. Характер и поведение в точности отражают болезненный тем­перамент, который, в свою очередь, соответствует: как уникальной конститу­циональной чувствительности ребенка, так и эмоциональным воздействиям окружающей среды.

Сравнивая детские поведенческие симптомы и реакции с основными пре­паратами Materia Medica, гомеопатия может совершенствовать конституцию. В гомеопатии нет места теоретической психологии, однако мы используем ее данные в качестве обоснования психических симптомов. Со времен Фрей­да до наших дней большинство школ психоанализа признает, что конститу­циональная предрасположенность является важным фактором в поведенчес­ких нарушениях у детей.

В своей теории хронических болезней Ганеман индуктивно пришел к выводу, что псора (динамическое нарушение жизненного равновесия) в основном про­является в виде ощущения тревоги. То есть псора является тем первичным со­стоянием восприимчивости, раздражительности и гомеостатического дисба­ланса, которое создает предпосылки для возникновения заболевания. Именно псора является основной причиной существующего беспокойства, с которым каждый ребенок отделяется от матери и приходит в мир, и которое выражается в виде первичной незащищенности и страха перед жизнью.

Испытывать тревогу — значит страстно желать и со страхом ожидать чего-то, что ослабит напряжение, вызванное неудовлетворенной потребностью, такой, например, как чувство голода, первичного выражения нашего инстин­кта самосохранения.

Симптомы, относящиеся к бессознательной воле (тому, что психоанализ называет либидо), Ганеман считал определяющими в характерной клини­ческой картине пациента. И это правда, поскольку лежащий в основе нару­шения, псорический миазм, основывается на инстинкте самосохранения и его естественном выходном отверстии — пищеварительной системе. Нару­шения аппетита, пристрастия и антипатии в пище, непреодолимая потреб­ность в соли, сахаре, жире, кальции, стимуляторах или несъедобных продук­тах, которые являются частью гомеопатической симптоматологии, так же как и ключевые психологические симптомы, такие, как ожидание, предчувствие, эпилептическая аура и другие, локализованные в брюшной полости, показывают, что система пищеварения отражает первичное напряжение, вызванное инстинктивной потребностью в самосохранении. Это восприни­мается ребенком как смутная тревога или пугающий его страх уничтожения. Псора — это не инфекция, не токсические остатки предыдущей инфекции и не нарушение, вызванное недостаточностью. Будучи основой всей патоло­гии, псора является гиперчувствительностью или измененной восприимчивостью. Псора—динамический сигнал опасности, свидетельствующий о на­шем внутреннем дисбалансе, вызванном бессознательным противоречием самосохранению. Мы называем его «бессознательным противоречием», поскольку основному ядру беспокойства, обуславливающему страх смерти у людей, противопоставляется инстинкт самосохранения — жизненная сила, которая побуждает ребенка реагировать с яростью и агрессией, чтобы нейт­рализовать непереносимое, разъедающее чувство голода. Поскольку внешний мир для ребенка еще не существует и ребенок не может перенести отделение от матери, он проецирует это непереносимое ощущение на мать, а вместе с ним и агрессию, необходимую, чтобы это ощущение нейтрализовать.

Младенец кусает материнскую грудь, которая дает ему пищу. Позже ребе­нок может ее даже ударить. А еще позже развивается агрессия против всего мира, который воспринимается как заменитель матери. В течение всей жиз­ни ребенок борется с конфликтом между тревогой и агрессией, которые пред­ставляют собой противоборствующие и взаимодействующие силы, напол­няющие жизнью человеческое существование и присутствующие во всех хи­мических, физических, биологических и психических процессах в виде при­тяжения и отталкивания, анаболизма и катаболизма, созидания и потребле­ния, любви и ненависти.

Процесс роста и, следовательно, исцеления ребенка состоит в перереза­нии пуповины, соединяющей его с матерью, и таким образом в разрешении конфликта между агрессией и тревогой. Поскольку беспокойство привязы­вает ребенка к матери, то отец или любой другой человек (позже это могут быть супруг или дети) вызывает агрессию, которая возбуждает чувство вины и ведет к навязчивым симптомам, причиняющим страдания стольким людям. Различные хитроумные пути, которыми ненадежные защитные механизмы ребенка отвечают на этот основной конфликт, до сих пор являются загадкой для психологов. Как можно заключить из симптоматической картины каждого ре­бенка, эти защитные механизмы включают в себя незащищенность, неуверен­ность и нестабильность. И хотя на психические механизмы человека можно до некоторой степени повлиять, исходя из линии его поведения, клинические рас­суждения и предположения никогда не проникнут в суть глубоких пережива­ний, которые их вызывают. Как сказал Святой Августин: «Что есть время? Язнаю, что это, когда никто меня об этом не спрашивает; но если я хочу это кому-то объяснить, то понимаю, что сам этого не знаю».

От основного конфликта между агрессивностью и беспокойством ребенок защищается путем развития органических заболеваний и различных форм поведения в соответствии со своей уникальной функциональной специфич­ностью. Высокие потенции гомеопатических лекарств, действующие на псорическое ядро тревоги, являются единственным доступным медицине сред­ством, способным повлиять на динамический конституциональный уровень пациента, из которого вырастает данный конфликт.

Я наблюдал девочку, которая, прежде чем ко мне попасть, в течение десяти месяцев страдала от растяжения связок правой ноги. Через 15 дней после несчастного случая правое колено опухло и начало сильно болеть. С помо­щью пункции ей откачали жидкость, наложили шину и начали лечить от ревматизма. (Тест на морских свинках оказался отрицательным.) Она при­няла 25 флаконов стрептомицина, кортизон и другие лекарства, в конце кон­цов в качестве последнего средства ей предложили диагностическую опера­цию. Кроме кори, перенесенной в возрасте трех лет, анамнез заболевания пациентки не содержал ничего особенного. Однако, эмоциональная карти­на была вполне ясной. Будучи совсем маленькой девочкой, она боялась оста­ваться одна и всегда с ужасом ждала приближения ночи. Она постоянно стра­дала от мучительного страха по поводу возможной потери родителей, кото­рые ее баловали и к которым она была очень привязана.

Ночью она с криками просыпалась от кошмаров. По мере того как она росла, семья замечала, что у нее стал появляться страх физической слабости и страх не быть «такой же умной, как другие девочки», как она это называла. В целом она была здоровой и развивалась нормально, до тех пор пока, за год до прихода ко мне на консультацию, ее отец не умер от сердечного приступа. Тогда она пережила эмоциональный шок с потерей сознания, а позже долго и безутешно плакала. Через три недели после смерти отца она пошла на кладбище и около могилы растянула ногу. Через две недели колено распухло; через месяц развилась тяжелая инфекция в коренном зубе, которая закончи­лась абсцессом, затем грипп с конгестией легких, и еще через несколько не­дель — гнойный конъюнктивит обоих глаз.

Связь между цепью заболеваний и эмоциональным шоком от смерти отца (оба, и отец и мать, являются единым целым в эмоциональной жизни ребенка) была настолько очевидной, что не вызывала сомнений ни у меня, ни у ее семьи.

Под действием эмоционального фактора латентная псора этой юной па­циентки активизировалась и выявились прежде скрытые за кажущимся рав­новесием конституциональные симптомы. Ориентированная на патологию, медицина не придает значения подобным феноменам и изучает их как отдельные эпизоды.

Впротивоположность ей, гомеопатия не размышляет над механизмами, соответствующими телесному выражению тревоги, а использует патологические симптомы для подтверждения лежащего в их основе психического состояния пациента. Клиническая картина физических и психических симптомов этой девочки выглядела следующим образом.

До травмы колена у нее были следующие симптомы:

· страх, что что-то случится с ней или ее семьей (что в действительности и произошло со смертью ее отца); — боязнь оставаться одной ночью; — боязнь слабости и заболеваний;

· страх, что она не такая способная как другие девочки (другими словамистрах психологического дисбаланса или слабоумия);

· ощущение в желудке, будто что-то вот-вот поднимется из желудка в голову;

· ощущение полета в облаках;

· ощущение холода в отдельных частях тела (в голове, животе, больном колене);

· холодные ноги с холодным потом; иногда мимолетные ощущения внут­реннего жара;

· в младенческом возрасте обильное потение головы такое, что подушка кутру была мокрой.

Несомненно, что это клиническая картина Calcarea carbonica. И действительно, Calcarea carbonica 1M произвела радикальные перемены в состоянии юной пациентки, не только решив проблему больного колена (оно зажило полностью, отек исчез, а подвижность восстановилась), но и стимулировала ее выздоровление, особенно улучшив ее психическое состояние. Освободив свою совесть от необходимости налагать на себя наказание за потерю отца, она нормально пережила период траура, а позже к ней вернулась ее жизнера­достность. Через несколько месяцев после того, как она приняла еще не­сколько доз Calcarea carbonica, она пришла в такое психологическое состоя­ние, которого у нее раньше никогда не было: она освободилась от страхов и кошмаров, а ее умственные способности улучшились.

Это было пять лет назад, ее колено здорово и по сей день, хотя лечение было проведено в соответствии с диагнозом, поставленным на основании психических, а не местных симптомов.

За многие годы до появления современных психосоматических теорий, которые пытаются понять подлинную сущность пациента как неделимую жизненную единицу, состоящую из тела и психики, Ганеман установил, что заболевания тела не отличаются от заболеваний психики. Он утверждал, что,даже если не учитывать тот факт, что сама психика иногда вызывает физичес­кие страдания, при психопатологии мы всегда наблюдаем симптомы со сто­роны соматической сферы, а органические заболевания всегда сопровожда­ются нарушениями психики. Динамизм нельзя отделить от структуры. Од­нако именно душа руководит телом, так же как дух руководит душой, поэто­му для гомеопата эмоциональные симптомы, которые структурируют лич­ность и характер, это те же, которые определяют и модальности, отражаю­щие конституцию ребенка. Если гомеопат внимательно наблюдает психи­ческие реакции ребенка, значит, он сможет найти симилиум, подходящий как для тела, так и для психики.

В мой кабинет привели четырехлетнюю девочку с подострым отеком обо­их коленей и лодыжек. Суставы были болезненными, и ей было трудно хо­дить. Общее состояние плохое: девочка худая, бледная и очень нервная. Она часто плакала и страдала от головных болей, сопровождавшихся рвотой.

Годом раньше у нее наблюдалась первая атака острого ревматизма с кли­нической картиной синдрома Буйо. Наблюдалось тяжелое поражение суста­вов, она провела в постели 70 дней. После большой дозы антибиотиков, ви­таминов и анальгетиков она вышла из острого состояния, но болезнь не про­шла, а приняла хроническую форму.

Ей сделали все, что возможно, включая тонзиллэктомию, произведенную за шесть месяцев до прихода ко мне на консультацию, но все оказалось безре­зультатным. Она была очень раздражительной, страдала от болей в суставах, повышения температуры по ночам, головных болей, рвоты, запора, сильней­шего истощения и повышенной чувствительности к холоду. Кроме того, она страдала от частых приступов ярости, сильной нервной реакции на малей­шее возражение с последующими дрожью и истощением, от которых она впадала в глубокий, почти ступорозный сон.

Во время лихорадки она становилась тревожной, беспокойной и очень болт­ливой. Много капризничала, ее ничего не удовлетворяло. Она могла попросить еду и тут же, едва попробовав, от нее отказаться; постоянно ныла и жаловалась. У нее был один симптом, указывавший на клиническую картину туберкулеза: она не выносила белого цвета или света, отраженного от белой поверхности, до та­кой степени, что ее матери пришлось занавесить все зеркала в доме.

Ее психические симптомы, как то: раздражительность, переменчивость настроения, болтливость при лихорадке и непереносимость белых поверх­ностей, а также усиление болей в сырую погоду, головная боль со слезами и истощением - привели меня к назначению Tuberculinum Koch 200C.

Хотя этот случай соответствовал психической картине Tuberculinum, тем не менее я не мог у нее найти ни одного выраженного психического признака. Обычно, когда туберкулезный миазм проявляется в детстве, дети внезапно становятся очень раздражительными. У них бывают вспышки раздражения с последующими дрожью, слабостью и истощением. Они становятся беспокойными , капризными, им быстро надоедает любое занятие, чтобы они ни делали. Им постоянно хочется заняться чем-нибудь другим, хотя они и не знают, чем. Подрастая, они не знают, что изучать или что делать со своей жизнью. Они хотят путешествовать, менять окружение и занятия. Они чрезвычайно чувствительнык свету, музыке, шуму, боли и всем чувственным впечатлениям.   Даже когда нозоды, такие, как Tuberculinum, применяются строго в соответствии с симптомами больного, они не могут устранить динамический болезненный субстрат, глубочайший уровень которого обуславливает кон­ституцию пациента. Только антипсорический минерал, который проникает в ионы клеточной дискразии, может вылечить лежащую в основе псору. Полученный из нормальных или патологических тканей нозод обычно не вылечивает псору, но он поднимает на поверхность конституциональные симптомы пациента, которые позволяют врачу найти симилиум. Именно этого я ожидал и получил от своей маленькой пациентки.

Через месяц после дозы Tuberculinum Koch 200С ей стало значительно лучше: она стала хорошо есть и спать, набрала вес, исчезли боли, перестали опухать суставы, и улучшился характер. Ей не требовалась вторая доза лекарства до тех пор, пока через десять месяцев у нее не развился ларинготрахеит, сопровождав­шийся болями в коленях и голеностопных суставах, но без прежних отеков. В течение этих десяти месяцев я видел девочку пять раз и прописывал только плацебо, и то, чтобы успокоить мать, которая не могла поверить, что одной дозы лекарства было достаточно. Тем не менее за четыре-пять месяцев до следующего посещения родители сообщили о резком изменении в пове­дении своей дочери.

Внезапно она почувствовала резкий испуг во время грозы. Когда это слу­чилось во второй раз, семья заметила, что, пока гроза собиралась, она была очень возбуждена и испуганна, но, как только начался дождь, девочка свалилась от изнеможения и глубоко заснула.

После пережитого испуга она стала очень беспокойной, вздрагивала от каж­дого звука. Она стала бояться воров и темноты и ни на секунду не хотела оставаться одна. Родственники были поражены, когда обнаружили, что у нее появи­лась склонность навязчиво заботиться о благополучии других людей, возможно вследствие ее собственного желания, чтобы ее баловали и утешали. В противо­положность ее прежнему характеру ей теперь становилось жалко каждого чело­века или животное. Если кто-нибудь из родственников заболевал, она стреми­лась принести ему еду; постоянно спрашивала, чем она может помочь другим людям, и выказывала истинную заботу и страх по поводу того, что что-то может случиться с ее семьей, особенно с бабушкой, которую она очень любила.

Боязнь воров и темноты вместе с ее непоседливостью и тревожностью од­нозначно свидетельствовали, что «ответные» симптомы вышли на поверх­ность и после испуга во время грозы стали ее новой психологической харак­теристикой. Ответ был настолько выраженным, что сам играл роль опреде­ляющего симптома, который четко указывал на Phosphorus.

После одной дозы Phosphorus 200 она больше никогда не страдала от бо­лей. Ее ревматизм был полностью вылечен, а общее состояние значительно улучшилось. Она набрала вес, аппетит улучшился, и она стала хорошо спать. В противоположность Natrum muriaticum, который отвергает сочувствие, ей очень нравилось, когда ее баловали, что типично для Phosphorus. Но дети Phosphorus стремятся не только к сочувствию, утешению и ласкам, они сами бывают очень нежными и готовы целовать всех подряд.

В этом случае симилиумом был Phosphorus, скрытый за картиной Tuberculinum. Как и должно быть с правильно назначенным нозодом, Tuberculinum поднял на поверхность истинные конституциональные симп­томы пациентки.

Возможно, когда-нибудь медицина сможет вывести формулу психосома­тических взаимоотношений между специфическим конфликтом или психо­логическим комплексом и специфической органической функцией. Тем не менее клинический опыт показывает, что, когда гомеопат усердно работает с психическими проблемами ребенка в совокупности с общими физическими реакциями, он в состоянии смягчить уникальную предрасположенность ре­бенка к заболеванию и неврозу. Психические симптомы всегда являются нео­споримой основой гомеопатического назначения.

Одну шестилетнюю девочку мать привела ко мне в связи с бородавкой размером с горошину на левом верхнем веке. Она также страдала от вальвулита со слизистыми белями. У нее было ночное недержание мочи, боли в ко­ленных и голеностопных суставах, анорексия; она была чувствительна к хо­лоду, хотя этот последний симптом не был четко выражен.

Эта явно сикотическая клиническая картина могла заставить подумать о Thuja. Однако ее мать рассказала, что перед появлением бородавки характер ее дочери изменился. У нее появился страх темноты, она стала бояться оста­ваться одна, не могла спать с выключенным светом и упорно проверяла вече­ром все двери, чтобы они были заперты на ночь. Этот психический синдром, хотя тоже сикотический, принадлежит Causticum. Через восемь дней после приема Causticum 200C ее бородавка отпала, а ночные страхи, энурез и боли в суставах исчезли.

Как объяснить связь между тревогой и бородавкой? Какая связь существу­ет между психодинамическими факторами, такими, как боязнь темноты, и патологическим феноменом ненормального роста ткани? Определяют липсиходинамические факторы патологические феномены?

Мы не найдем ответов на эти вопросы в рамках концепций физиологичес­кой химии, поскольку они вообще не фигурируют в клинической практике. Но,когда мы думаем о них в свете динамической теории, такая связь может иметь объяснение. Сикотический миазм является нарушением (усилением) физиологической функции репродукции. Поэтому клетки начинают беспо­рядочно пролиферировать, появляются бородавки, кондиломы, опухоли всех видов и ненормальные разрастания тканей. Эта активация вызывается теми жизненными стимулами, которые на биологическом уровне стимулируют размножение клеток, а на психическом превращаются в инстинкт. Отсюда становится ясным возникновение страха, беспокойства и навязчивых идей, когда девочка столкнулась с сикотическим обострением своего агрессивного эротического инстинкта, который она проецировала как угрозу и от которо­го защищалась, закрывая двери и зажигая свет.

Конституциональное гомеопатическое лекарство может быть тем биоло­гическим решением, которое искал Фрейд в связи с затруднением психоана­литического лечения.

Как и при лечении любого другого пациента, основная проблема в лечении ребенка состоит в том, чтобы освободить жизненную силу, vis medicatrix, из противоречия, вызванного псорической тревогой и агрессивностью (они обе препятствуют психологическому росту). Как мы видели, закон исцеления применим не только к процессу центробежного высвобождения, но так­же и к динамической эволюции души от детских противоречий между трево­гой и агрессией к психологической зрелости и умению отдавать и любить.

По окончании лечения одна 18-летняя девушка спонтанно описала психологическую трансформацию, которая с ней произошла. Она была грустным, ме­ланхоличным ребенком со слабым характером; тревожной и быстро возбуждае­мой, просыпалась с ощущением тоски и очень страдала из-за сильной раздражительности и разрушительной злости. Она была очень чувствительна к звукам и не переносила, когда с ней разговаривали громким голосом или прикасались. Несмотря на ум и развитое воображение, она не могла учиться, поскольку была не способна к продолжительному умственному усилию.

Ее бледный, истощенный вид, тревожный характер и приступы ярости заставили родителей привести ее в мой кабинет. Они рассказали, что с само­го раннего детства у нее было навязчивое ощущение вины, будто она сделала ошибку или совершила что-то плохое. Она работала в детском саду и призна­лась, что боится сделать детям больно, несмотря на то что очень их любит и ей нравится за ними ухаживать. Она чувствовала тревогу при малейшем отда­лении от матери и паниковала при мысли, что может ее потерять. Она посто­янно ощущала некоторую тревогу или страх, будто жизнь что-то от нее требовала, но она не понимала, что именно. Это ощущение появлялось, когда она сталкивалась с необходимостью с кем-то встретиться или выполнить ка­кие-либо обязательства.

Ее клиническая картина была следующей:

тревога, как при нечистой совести;

нервное ожидание;

навязчивый характер;

чувствительность к шуму;

головная боль уменьшалась от интенсивного растирания головы;

ухудшение в холодную и сырую погоду;

частые простуды;

обильный пот на рассвете;

пот на ступнях;

хронический запор;

хронический блефарит с рецидивирующими ячменями.

Ее конституциональным средством была Silica. Я прописал ей три дозы: первую, Silica 200C, через два месяца Silica 1М и еще одну дозу Silica 1M через четыре месяца.

Через шесть месяцев после последней дозы Silica ее общее состояние зна­чительно улучшилось, утомление исчезло, она набрала вес, и даже ногти у нее стали меньше ломаться. Но помимо общего физического улучшения я хочу процитировать слова, сказанные ею самой по поводу ее эмоционально­го и психического состояния:

«Когда я оглядываюсь назад, я понимаю, насколько сильно изменилось мое отношение к жизни. Я была охвачена сильным страхом потерять мать и постоянно требовала от нее любви, привязанности, моральной поддер­жки и защиты тех, кого я любила. У меня была ненасытная потребность в утешении, которое никогда не успокаивало мою тревогу. Сегодня я чув­ствую себя способной отдавать, помогать, делать что-нибудь для других, заботиться о матери и жить, не только ради того, чтобы заботиться о себе. Жизнь приобрела новый смысл, потому что я чувствую, что вылечилась от эгоизма и научилась переживать не только за себя. Мне кажется, что толь­ко теперь я выросла и стала самостоятельной личностью. Когда я к вам пришла, я проходила курс психоанализа, который вскоре бросила, по­скольку больше в нем не нуждалась. Я опиралась на психоаналитика, как на поддержку, но сейчас я чувствую, как во мне растет ощущение свободы, которого я не знала прежде. Мне больше не нужен психоанализ, потому что у меня больше нет страха потерять любимых мною людей».

Эти мысли, которыми она поделилась со мной, красноречиво свидетельствуют о той эмоциональной трансформации, которая с ней произошла под влиянием конституционального лекарства. Я должен упомянуть, что, оставивпсихоаналитика, она не перенесла зависимость на меня, поскольку она посетила меня только шесть раз в течение почти двух лет. Как отметила эта пациентка, она достигла психологической зрелости, переступив через детскуюзависимость, которая мешала ее развитию. Вот что может сделать гомеопатическое лекарство, когда оно стимулирует жизненный импульс к росту и исцелению на самом глубоком биологическом уровне энергии, из которого ребенок выходит через болезненный процесс развития. Основываясь на детальном анализе психических и физических симптомов, гомеопатия способна решить детские психологические проблемы. Правильно назначенное гомеопатическое средство может затронуть конституциональное ядро, давая возможность метаболизировать первичную псорическую тревогу, котораявместе с сикотическим эротизмом и сифилитической агрессией создает тщательно разработанные защитные механизмы нервной системы ребенка, так трудно поддающиеся лечению с помощью психотерапии.

Глава 17

ГОМЕОПАТИЧЕСКАЯ КЛИНИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА

(1964)

Случай 6

Мистер М. Б., 49 лет, болен диабетом в течение 11 лет. Его рассказ я привожу здесь дословно.

«Я получал инсулин, и некоторое время все было нормально, но пять лет назад у меня появилась язва на ступне, которая долго не заживала. В конце концов она зажила, но затем аналогичная язва появилась на второй ступне, что стало началом развития гангрены. Однако д-р Детинис спас мою ступню, сумев обойтись без операции.

Два-три месяца назад я начал чувствовать боль в сердце и печени. Боли становились все сильнее и начали меня беспокоить. Я подумал, что у меня плохо с сердцем. Все, чтобы я ни делал, даже ходьба, провоцировало появле­ние болей. Я смирился с тем, что умираю. Я не боюсь таких вещей. Я теософ и научился не бояться смерти. Я уверен, что жизнь - это нечто вроде места учебы, что она вечна и воплощается в различных телах. Я покорился. Я не заинтересован в продолжении своей жизни дольше, чем необходимо. Я очень нервный, ужасно нервный. Я забросил все, что раньше меня интересовало, потому что уверен: жизнь закончилась. Я также масон. Раньше такие вещи мне очень нравились, но теперь мне не интересно ходить на собрания; иног­да я посещаю их, но, как только захожу, мне сразу хочется уйти и остаться одному. То же случается и дома: всем нравится смотреть телевизор или делать что-нибудь еще - я же прихожу в свою комнату и ложусь. Я ощущаю одино­чество, которое заставляет меня нервничать, и тогда сразу появляются боли. Боли усиливаются, и мне приходится либо вдыхать пары алкоголя, либо при­нимать таблетку, чтобы их успокоить.

У меня всегда было нормальное давление, но в последнее время оно под­нялось до 200 и 210, что значительно выше, чем прежде. После приема ле­карства боль уходит, но стоит мне занервничать, она возвращается, лишая меня способности работать и двигаться. Каждое утро я себе вкалываю по 40 ед. инсулина. У меня также была небольшая проблема - необходимо было удалить кусок кости, который мне мешал. Но больше всего меня беспокоитчувство, что жизнь закончена. Я прощаюсь с людьми. Я не боюсь, так как верю, что смерть — это только этап. Я люблю оставаться в одиночестве, читать, готовить лекции по теософии, в своем воображении я читаю их сам, но, кактолько дело доходит до публики, то я там не показываюсь. В данный момент я нервничаю, потому что опять начинается боль. Как только это ощущение пройдет, я опять буду чувствовать себя нормально; когдане чувствую боли, я другой человек, значительно более общительный. В целом я избегаю людей. Меня волнуют и другие проблемы. Я женат, но не могу заниматься любовью, так как тут же начинается боль. Она возникает, как только я об этом подумаю. Вместо того чтобы доставлять удовольствие, мысли о сексе угнетают меня и делают больным. Мое единственное утешение в том, что с головой у меня все в порядке; я читаю и усваиваю прочитанное. У меня хорошая память, и я могу беседовать на интересующие меня темы, не прибегая к записям. Мне нравится сидеть и рассуждать вслух. То же происходит и с моей живописью. Обычно я тщательно рассматриваю натюрморт, а затем рисую по памяти. Я стараюсь написать то, что он значит для меня, а не просто скопировать. Многие меня не понимают. Я скорее интерпретирую, чем копирую. Если бы нескольким художникам предложили написать один и тот же натюрморт, мой отличался бы ото всex. Если человек хочет что-то скопировать, он может просто сделать фотографию. На холсте я рисую то, что значит для меня это дерево, поэтому люди без воображения меня не понимают. И так во всем.

Хуже всего я чувствую себя ночью. Я засыпаю, сплю около 15 минут, а затем просыпаюсь от боли. Обычно это случается перед полуночью, и мне приходится сидеть до 3 или 4 часов утра, до тех пор пока боли не уменьшатся. Меня не беспокоят знакомые звуки, но незнакомые пугают. У меня 19-лет-ний сын и 15-летняя дочь. Мой дом очень шумный. Я просыпаюсь от боли около 11 часов вечера, но утром чувствую себя "хорошо", болей нет. Ночью я принимаю спазмолитики».

Пациент рассказал, что иногда, выходя дома на балкон, он испытывает силь­нейшее отчаяние: ему кажется, что жизнь движется вперед, а он остановил­ся, ему тоже хочется «идти дальше», но он понимает, что уже не сможет, и смиряется. Он чувствует, что подошел к концу пути, и ощущает уныние. Будучи по профессии ювелиром, раньше он постоянно создавал новые про­изведения, но теперь потерял к ним интерес и только собирает и чинит ста­рые вещи. Он утратил способность к творчеству, хотя оно всегда было важ­нейшей частью его жизни. По той же причине он уже больше года не пишет картины. Раньше он посещал занятия по рисованию, но год назад их забро­сил, хотя в рисовании была вся его жизнь.

Его духовная жизнь закончилась. У него есть намерение продолжить свою деятельность на другом, высшем уровне. Он надеется, что, возможно, там начнет пожинать плоды того, что посеял. В соответствии с теософской кон­цепцией он объясняет, что, когда индивидуум физически умирает, его душа ассимилирует все то, что он сделал, прочувствовал и достиг в физической жизни. Он утверждает, что физическое существование — это только способ перемещения из одного мира в другой. Он опять сказал, что очень нервнича­ет, что у него нет времени на людей, которые приходят к нему со своими проблемами, даже если это сын и дочь, хотя до этого никогда так не посту­пал. Он не злился и не оскорблял людей, но сожалел о своем безрадостном существовании. Он считал, что ему очень повезло с женой (ангел, говорил он). Как только жена видела, что он нервничает, она успокаивала и утешала его. Жена была его лучшим другом, они хорошо жили и были близки. Они проводили вместе весь день, поскольку он работал дома. Он говорил, что благодарен жене, что она продолжает о нем заботиться. Если бы не ее пони­мание, он бы «сошел с ума».

Он не хочет, чтобы его беспокоили телефонными звонками, и просит се­мью говорить, что его нет дома, даже если звонят его друзья. Он подходит к телефону, только когда его просит жена. У него есть друзья в Теософском обществе, с которыми он дружит более 20 лет и которые его очень любят, но он не хочет их посещать. Однако они к нему иногда заходят. Сейчас он не посещает собрания Теософского общества отчасти потому, что не хочет ви­деть друзей. Если они хотят с ним поговорить, он отказывается под предло­гом болезни. Тем не менее он чувствует, что даже больной человек, вне зави­симости от того, как мало сил у него осталось, должен продолжать бороться. Он чувствует себя не столько побежденным, сколько конченным, будто он дошел до конца пути. Иногда ночью, когда ему бывает совсем плохо и кажет­ся, что он умирает, он отдает жене обручальное кольцо, чтобы его кремирова­ли без кольца. (Он также принадлежит к Кремационному обществу.)

Он работает дома для ювелирного магазина как минимум по шесть часов в день. Обычно он сам занимается всей работой, лично ходит в ювелирный мага­зин и занимается продажей. Теперь он посылает жену, чтобы она забрала и при­несла ему работу. Он никогда не был подвержен простудам, но теперь стал чув­ствительным к холоду. Раньше он и зимой носил рубашку с короткими рукава­ми, теперь же при 16°С он одевает два свитера. Он стал апатичным и равнодуш­ным ко всему. Он говорит, что, если человек был теософом в течение всей жизни, он приобретает специфический взгляд на жизнь. Он страдает от непереноси­мых кинжальных болей, но не хочет волновать свою семью жалобами.

Его мастерская находится на крыше дома, поэтому во время обеденного перерыва он может отдохнуть на солнце и свежем воздухе. Ему нравятся свежийдеревенский воздух и морское побережье. Он рассказал, что пребывание на море в Маrdel Plata заставило забыть о болях, но он не может туда вернуться из-за ног. Темнота приводит его в отчаяние, а свет поднимает настроение.  Из-за своих теософских убеждений и идеалов он стал вегетарианцем, но теперь у него появилось отвращение к овощам и он ест только отварную говядину, но не употребляет в пищу птицу и рыбу. Запоры чередуются с поноса-ми. Летом у него обильно потеет лицо и появляются интенсивные боли в области печени, иррадиирующие в сердце. Во время инъекции инсулина, которую он делает себе сам, он весь покрывается потом и у него дрожат руки. Когда его дети пошли в школу, он в возрасте 37 лет решил закончить среднюю школу, чтобы помогать им в учебе. Закончив школу в возрасте сорока, он поступил в Школу изящных искусств, проучился там год, а затем нанял преподавателя, чтобы тот занимался с ним дома.

Когда д-р Куперман спросил, какой была его жизнь до того, как он стал теософом, он ответил:

«Мне всегда казалось, что я проживу жизнь, непохожую на жизнь других.Когда мне было 25, я познакомился с теософией и идеей естественной  жизни. До тех пор я был всегда очень беден. Я закончил только начальную школу. Моя мать страдала диабетом, у нее было очень плохое здоровье. У меня было несчастливое детство; мы жили в многоквартирном доме, я вечно ходил босым, со мной всегда случались неприятности, я всегда злился по какой-либо причине. Несмотря на то что я хотел продолжать учиться, в 14 лет мне пришлось покинуть школу и пойти работать. У меня были очень несчастливые детство и юношество. Кроме меня в семье было еще пятеро детей. Одно время мы все ввосьмером жили в одной комнате; у нас было очень мало одежды, и иногда мы голодали. Мой отец был хорошим человеком, но очень бедным».

Он сказал, что, хотя у него и небольшая зарплата, он верит, что за деньги некупишь счастья. Он нашел счастье в духовной жизни, а не в материальном

обладании.

В прошлом году мистер М. Б. консультировался у гомеопата-теософа поповоду своей депрессии. Ему были прописаны Phosphorus и Syzygium в качестве замены инсулину (хотя в действительности они не заменяют инсулин).

Позже тот же гомеопат прописал ему третье лекарство. Некоторое время онпринимал все эти средства, но они не помогли. Тогда гомеопат посоветовалпродолжать лечение инсулином.

Мистер М. Б. уверял меня, что был совершенно здоров до 36 лет. Будучиребенком, он получил положенные прививки и ни разу не болел ни одним изобычных детских заболеваний. У него были бородавки на коже. Обычно он весил 130 кг, хотя никогда не был жирным. Теперь его вес снизился до 87 кг.

Дома он предпочитает оставаться в одиночестве, подальше от всех и вся. Семья сообщила, что у него есть привычка беспрестанно обсуждать ошибки других людей, и назвала его сварливым. Он пожаловался на проблемы с 15-летней дочерью. Он старался воспитывать ее в рамках строгой морали и не одобрял поздние приходы из школы, где она оставалась поболтать с друзья­ми. Он утверждал, что она еще слишком мала для социальной жизни и дол­жна сконцентрироваться на учебе. Он старался сдерживать свои чувства, что­бы дочь от него не отвернулась, но хотел бы настоять на своем. Когда она разговаривала с мальчиком, он чувствовал себя «очень разочарованным» и уверял, что это его крайне беспокоит. Он ничего не говорил жене и всегда старался быть с ней очень нежным, вне зависимости от той злости, которую испытывал. Он понимает, что для детей естественно вырастать и становиться независимыми, но его беспокоит тот факт, что больше он им не будет нужен. Его семья считает, что он слишком активно вмешивается в их жизнь, и он допускает, что это может быть правдой.

Его жена и свояченица разделяют его теософские взгляды, но дети нет. Его дочь раздражают постоянный надзор и нравоучения, в отместку она высмеи­вает его духовные теории. Его беспокоит сын, «очень независимый» молодой человек, который не обращает внимания на слова и предостережения отца. Он живет своей жизнью и часто яростно спорит с отцом. Мистер М. Б. гово­рит, что сын не уважает его так, как он уважал своего отца. Когда они ладят, сын очень нежен к отцу, но иногда говорит ранящие его вещи, из-за которых последний переживает неделями.

Про свою жену пациент говорит, что она необычная женщина, «другой такой вы не найдете».

Оставаясь один, он слушает музыку. Слушая музыку или смотря драму, он бывает тронут до слез, но никогда не плачет. Так же эмоционально он реаги­рует, когда видит пьяного или нищего, которые напоминают ему о детстве.

Он не боится оставаться один, в действительности он предпочитает оди­ночество. Когда на ногах еще не было язв, он любил в одиночестве совершать долгие пешие прогулки. Он сказал, что всегда предпочитал быть один и что он «не тот человек, который заводит друзей». Он сказал, что друзья, которых он имеет, нашли его сами, и никак иначе. Однако он признался, что без жены ему было бы тяжело. Когда кто-нибудь приходит его навестить, он про­сит сказать, что его нет дома. Он хорошо себя чувствует на побережье, но не любит находиться у моря. Однажды он принял приглашение друга прока­титься на яхте, но, как только яхта начала двигаться, у него появились тош­нота, головокружение и ему пришлось сойти.

С наступлением ночи он чувствует себя усталым и подавленным; самые тяжелые часы между 11 вечера и 3 часами ночи. Ему хуже в короткие зимние дни. Его постоянно беспокоят неприятные мысли. Боли усиливаются в сырую погоду. Перфорирующая язва на подошве нагнаивалась в течение 20 лет. Егосвояк, хирург, сказал, что это чудо, что она зарубцевалась. В течение многих лет, как только возникала гангрена, он иссекал пораженную часть и накладывал мазь. Однако после визита к д-ру Детинису гангрена прекрати­лась, рана зажила, и теперь он обижается на свояка потому, что «он никогда по-настоящему меня не лечил: все, что он делал, — это иссекал отмершие ткани и накладывал мазь».

Мистер М. Б. пьет воду, потому что ему нравится ее вкус, а не потому, что он ощущает жажду.

Он легко обижается. Когда он чувствует себя обиженным, утешения лишь ухудшают его состояние, и он уходит в себя, игнорируя человека, который его обидел. Помимо прочего, он не терпит нечестности и утверждает, что всегда может сказать, когда человек лжет. Если кто-то его обманывает, он ощущает, что человек для него «умер».

Убеждения, чувства, ощущения и взаимоотношения пациента указывают на глубочайшее динамическое нарушение. В гомеопатическом диагнозе ре­шающую роль играют психические симптомы. В противоположность разбо­ру случая при постановке патологического диагноза, гомеопатический раз­бор случая уделяет особое внимание субъективным симптомам пациента, т. е. тем, которые составляют личность пациента, поскольку именно они явля­ются ключом к хроническим заболеваниям. Чтобы глубоко понять психику пациента, врач должен обладать искусством сбора анамнеза: внимательно слушать, задавать наводящие вопросы и вызывать больного на спонтанные оценки. Главное — разобраться в личности пациента через систематическое описание его жизни, деятельности, смысла или цели жизни. Мы всегда дол­жны исходить из общей характеристики пациента, добавляя к психическим общие симптомы и модальности частных симптомов. Однако, когда у боль­ного несколько четко определяемых психических симптомов, диагноз сле­дует ставить на основании общих симптомов и модальностей, несмотря на то что психическое состояние в большей или меньшей степени ответственно за любую клиническую картину.

Мы должны постараться проникнуть в глубины психики пациента, чтобы выявить и понять его истинные симптомы. В этом случае, как и во многих других, истинные симптомы личности пациента скрываются под маской.

Мистер М. Б. многое рассказал о себе. После тяжелого детства, проведен­ного в бедности, этот умный, глубоко мыслящий человек окунулся в изуче­ние теософии и философии — как писали Аристотель и Фома Аквинский,интеллектуальные склонности пациента определяются его уникальными способностями.

Изучение им философии и последующее вступление в ряды масонов было поиском духовного пути развития и смысла жизни, вопроса, которым все мы задаемся в той или иной форме. Мистер М. Б. считает тело вместилищем души. Это ясная, логичная и в некоторой степени очевидная концепция, поскольку тело является инструментом жизни. Он верит, что, когда тело уми­рает, душа продолжает свое существование на другом уровне.

Несмотря на свою веру, он стал равнодушным к друзьям, жадным и мате­риалистичным, о чем свидетельствует тот факт, что, собираясь умирать, он снимает обручальное кольцо, чтобы оно не ушло вместе с ним в могилу. Это странно при его теософских убеждениях. Умом он понимает, что его дети должны стать независимыми, но ему не хочется, чтобы они могли без него обходиться. Он стал эгоистичным, привередливым, раздражительным и по­стоянно их контролирует. Это поведение не соответствует его философским взглядам. Очевидно, что он находится под влиянием болезненного процес­са, который подавляет его религиозные и философские воззрения.

Изменение поведения является важнейшим симптомом в медицине. На­пример, мы смело можем говорить о туберкулезной конституции ребенка, характер которого внезапно меняется со спокойного на беспокойный, раз­дражительный и злой, даже если у него нет никаких признаков патологичес­ких нарушений. Мистер М. Б. пришел ко мне с жалобами на ощущение тяжести и сжатия в груди, сильнейшие боли в эпигастрии и правом подребе­рье. Хотя он подчеркивал, что не боится смерти, но чувствует ее приближе­ние во время сжимающей боли в грудной клетке. Никто не предчувствует смерть до тех пор, пока ему не станет страшно. Пациент чувствует, что бли­зок к смерти, и ему ничего не остается, как ожидать ее, но он не позволяет себе бояться из-за своих теософских убеждений. Критические симптомы развиваются в полночь, сопровождаются ощущением близости смерти и скры­тым страхом ее, который он отрицает.

Мы должны постараться понять истинную причину страданий пациента, а не ориентироваться на его понимание болезни, которое часто искажает клиническую картину. Зачастую пациенты предлагают объяснения, которые являются нечем иным, как защитным механизмом, так как они не хотят по­смотреть в глаза реальности.

Клиническая картина мистера М. Б. включает в себя пробуждение около полуночи от болей в грудной клетке, тоску и ощущение надвигающейся смер­ти. Из-за своих убеждений он отрицает страх смерти, но его истинным чув­ством является ее предчувствие, которое сопровождает ощущение сжатия и тяжести в груди.

В клинической практике мы должны уделять внимание всем элементам случая с целью выявить его уникальность и обнаружить тот динамический субстрат, который необходимо лечить. Этот холистический клинический подход позволяет выделить главные характерные симптомы пациента. В данномслучае общие физические симптомы немногочисленны, но четко определены. Это пациент с выраженной чувствительностью к холоду, который темне менее нуждается в свежем воздухе и где он лучше себя чувствует. В течение последних 11 лет он страдал от диабета, унаследованного от матери, но, несмотря на лечение инсулином, у него были рецидивирующие язвы на ногах с тенденцией к гангрене и улучшением от горячих компрессов. Клиническое обследование не выявило ничего важного. Он придерживался нормальной диеты, давление 160/100, несильные боли в правом подреберье, растяжение живота, нормальные рефлексы и покраснение лица. Но истинная характеристика этого человека заключалась в изменении его отношения к жизни, в той огромной пропасти между стремлением к совершенству и самореализации в течение всех предыдущих лет и духовной апатией в настоящем. Он повернулся спиной ко всему - знаниям, философии, искусству и, среди прочего, к альтруизму и служению людям, тому, что разделяет каждая человеческая душа, что побуждает нас жертвовать своими собственными нуждами для общей пользы. Он стал эгоистичным и равнодушным. Он не мог ни учится, ни медитировать, ни писать, ни думать; он стал антисоциальным, раздражительным, нетерпимым и привередливым. Этот в недавнем прошлом свободомыслящий, либеральный человек теперь бесконечно спорит со сво­ими детьми, которых возмущает постоянное вмешательство в их жизнь. Когда-то великодушный альтруист, он стал эгоистичным, жадным и требующим внимания, даже больше с тех пор, как в глубине своего существа он почувствовал близость уничтожения и смерти.

Под влиянием деструктивного динамического процесса клиническая картина этого человека характеризуется отрицанием жизни и перерождением личности. Показателем деструктивного процесса является его стремление быть кре­мированным после смерти - просьба, выявляющая мазохистские и суицидальные наклонности. На уровне тканей смерть и разложение представлены язвами с тенденцией к гангрене. Можно сказать, что он умирает. Когда он ощущал боль и тоску, которые заставили его прийти ко мне, он испытывал психическое и физическое ощущение болезнетворной динамики.

Его клиническая картина была следующей:

ощущение смерти;

равнодушие;

капризность;

злобность;

ухудшение после полуночи; ухудшение от холода в целом стремление к свежему воздуху;

улучшение от свежего воздуха.

После реперторизации мы получаем группу из двух, трех или четырех препа­ратов, из которых нужно выбрать один в качестве диагноза. В процессе поис­ка правильного лекарства реперторизация является средством, а не конеч­ным результатом. Приняв в расчет градации каждой рубрики и патологию пациента, мы ищем средство с подобной сферой действия. Данному случаю хорошо соответствуют Arsenicum album и Nux vomica, но с одним важным отличием: Nux vomica не желает и не требует свежего воздуха, как Arsenicum.

В Реперториуме Кента под рубрикой «Капризный» мы находим только два препарата: Arsenicum album и Nux vomica. Однако клинический опыт указывает также на Carcinosinum (2 пункта), Sepia (1 пункт), Platinum (1 пункт), Phosphorus (1 пункт), Graphites (2 пункта), Alumina (1 пункт), Conium (1 пункт) и Anacardium (2 пункта). Аналогично под рубрикой «Злой, злобное настроение» упоминают­ся только Cocculus и Curare, но мы дополнительно должны включить Arsenicum (3 пункта), Beladonna(1 пункт), Calcarea carbonica (1 пункт), Lachesis (3 пункта), Natrum muriaticum (3 пункта) и Nux vomica (1 пункт).

Сфера действия Arsenicum очень напоминает клиническую картину этого пациента. Arsenicum является самым несчастным и жадным средством Materia Medica, с сильным беспокойством и страхом смерти. Он вылечивает деструк­тивные заболевания со зловонными, едкими и разъедающими выделения­ми. (Так же как пациент Phosphorus горит, a Natrum muriaticum высыхает, па­циент Arsenicum разлагается.) Arsenicum постоянно стремится к теплу, чтобы ослабить свою чувствительность к холоду. Он тепло одевается, тем не менее оставляя открытой голову, что помогает ему ослабить конгестию.

Arsenicum — угрюмый человеконенавистник, эгоистичный, жадный и хит­рый. Он бросается на любого, кто подвергает сомнению его самооценку. Его легко обидеть, он груб, раздражается по пустякам, придирчив и привередлив. Он едко критикует поведение других людей, надоедает и мучает окружающих порядком и дисциплиной — наружной компенсацией изменения внутреннего состояния. Он не оставит незамеченным ни одно нарушение. Гость Arsenicum обязательно обратит ваше внимание, что картина на стене висит криво, даже если она лишь на несколько миллиметров отклонилась от вертикали.

Понятно, что деструктивный потенциал Arsenicum отражает сифилити­ческий болезненный процесс мистера М. Б. на глубочайшем уровне.

Поэтому назначением в его случае была одна доза Arsenicum 1M.

Глава 18

ИЗУЧЕНИЕ MATERIA MEDICA

(1943)

Изучая Materia Medica, врач должен «увидеть» и «почувствовать» каждое лекарство как целое, глубоко проникая в его суть, чтобы суметь распознать его прилюбых обстоятельствах. Мы должны научиться узнавать лекарства, как старых друзей, по характерным чертам их личности, даже тогда, когда информация о них бывает неполной.

Чтобы достигнуть уровня интуиции величайших мастеров гомеопатии, мы должны начать с тщательного изучения лекарства, до тех пор пока оно не поглотится нашим сознанием. «Чувствовать» лекарство - значит находить его интуитивно. Интуиция является синтезом элементов, приобретенных интеллектом, а следовательно, одной из высочайших функций познания, Однако вне зависимости от того, что подсказывает нам интуиция, было бы опасной ошибкой полагаться на предчувствия, вместо того чтобы получить максимально полную информацию о пациенте.

Прежде всего необходимо тщательно изучить психические характеристики лекарства. Гомеопатия означает индивидуализацию. Индивидуальным является как сам человек, так и его личность, т. е. его психические симптомы. Если врач глубоко понимает психические симптомы каждого лекарства -значит, у него есть все необходимое, чтобы сделать правильное назначение. Так, например, даже не спросив о симптомах, мы легко узнаем Pulsatilla в застенчивой, слезливой, эмоциональной, бледной, светловолосой молодой девушке с мягкими манерами; в оборванном философе мы узнаем Sulphur, гордость, высокомерие и раздражительность заставят подумать о Platinum, a беспокойство, тревожность и страх смерти — об Arsenicum. К сожалению, психические симптомы большинства лекарств плохо изучены, Мыне можем сравнить психические симптомы таких средств, как Thuja, Calcarea arsenicosa, Natrum sulphuricum, Kali sulphuricum и других, поскольку, несмотря на их важность и глубокое действие, они не прошли достаточных испытаний.После хорошего овладения психическими симптомами лекарств необходимо изучить их общие симптомы и модальности. Особое внимание следует уделить изучению двух больших модальностей - жары и холода, а также реакциям на смену климатической зоны, движение, положение тела и т. д.После тщательного изучения общих симптомов и модальностей изучают­ся пищевые пристрастия и антипатии, а затем непереносимости. Целью изучения частных симптомов является обозначение сферы действия каждого лекарства. Именно так, к примеру, мы можем отличить конгестию Belladonna от воспаления Bryonia.

И, наконец, следует запомнить ключевые (характерные, редкие и необыч­ные) симптомы. Они оказывают большую помощь в выборе правильного ле­карства.

Я не намерен здесь обсуждать ни сами симптомы, как то: менструации, об­щие функции организма, условия ухудшения и острые состояния, присущие изучаемому лекарству, — ни те психологические и физиологические причины, которыми они вызываются. Помимо прочего в гомеопатической философии широко дискутируется вопрос об иерархии симптомов. Ответы на него и другие вопросы вы найдете в тех книгах, перечень которых я привожу ниже.

Я советую вам изучать не более одного препарата в неделю с ежедневным просмотром его характеристик и со сравнением с другими препаратами. Сле­дует сравнить его действие с действием других средств на пищеварительную, сердечно-сосудистую и дыхательную системы. Таким образом студент зна­комится с лекарством с нескольких, различных точек зрения.

Со временем в сознании врача-гомеопата происходит замена ортодоксаль­ной концепции заболевания четко определенными характеристиками гоме­опатических лекарств, способствующими индивидуализации пациента.

Каждое лекарство необходимо изучать по различным источникам. Каж­дый автор по-своему описывает действие лекарства, поэтому не стоит пола­гаться на мнение одного человека. Это как в повседневной жизни, когда о человеке существует столько же мнений, сколько у него друзей.

Лекарства следует изучать непосредственно по результатам клинических ис­пытаний или, лучше, на опыте, описанном великими мастерами гомеопатии в Materia Medica. Я настоятельно рекомендую прочесть следующие книги:

Н. С. Allen. Materia Medica нозодов

Clarke. Словарь практической Materia Medica

Cowperthwaite. Materia Medica

Dunham. Лекции по Materia Medica

Hahnemann. Чистая Materia Medica

Hering. Ведущие симптомы нашей Materia Medica (можно использовать в качестве справочника, поскольку там нет описания личности)

Kent. Лекции по гомеопатической Materia Medica Lathoud. Изучение гомеопатической Materia Medica

Nash. Основные препараты гомеопатической терапевтической практики Pierce. Беседы о Materia Medica

Wheeler. Теория и практика гомеопатии

Wheeler, Nash и Pierce легко читаются; Kent, Lathoud и Clarke дают хорошие Описания психических симптомов; у Dunham и Cowperthwaite хорошо написана сравнительная Materia Medica; a Hering, Allen и Hahnemann - это справочники, которые следует изучать в конце.

Тщательное изучение этих книг обеспечит гомеопата глубоким знанием лекарств, с тем чтобы он легко мог распознать их в повседневной практике.

Глава 19

AMBRA GRISEA

(1943)

Ambragrisea показана при преждевременном старении. Если к вам приходит пятидесятилетний человек, который выглядит на все восемьдесят, мечтатель­ный и забывчивый, и жалуется на дрожь в конечностях, неустойчивую поход­ку и путаницу в голове, то следует подумать об Ambra grisea.

Она также является хорошим средством для молодых людей со слабой психикой, но без признаков безумия. Во время разговора пациенты Ambra grisea перескакивают с темы на тему, у них наблюдается психическое беспо­койство, они задают вопрос, и не дожидаясь ответа, задают следующий, даже не осознавая этого. В последнее время мы встречаем все больше таких людей — невротиков со слабой психикой.

У Ambragrisea депрессии чередуются с возбуждением и вспыльчивостью; для них характерны равнодушие к людям, радость или грусть и удивительное безразличие. Хуже утром; дремотное состояние ума при пробуждении, по­мутнение сознания в сумерки; головокружение у пожилых без выраженных модальностей, не позволяющее выйти на улицу; головокружение утром при пробуждении: пациент вынужден некоторое время полежать, прежде чем встать с постели. Ухудшение после еды: больному необходимо лечь из-за головокружения и ощущения слабости в животе. Появление симптомов пос­ле еды; дряхлость; при попытке что-либо обдумать мысли разбегаются, не может сконцентрироваться, тем не менее способен часами размышлять на какую-либо неприятную для себя тему, которая никак не выходит у него из головы; галлюцинации, видит ужасные лица, из-за которых не может зас­нуть. Неприятности на работе могут вызвать: головокружение, приливы к голове и размягчение головного мозга.

Присутствие посторонних усиливает симптомы, например: пациент не может опорожнить кишечник, пока сиделка не покинет комнату. Спутан­ность и смущение в присутствии других людей сопровождаются дрожью, не­рвным возбуждением и исчезновением мыслей. Пациент Ambragrisea пони­мает, что его умственные способности ослабевают, от чего его состояние еще больше ухудшается. Он впадает в меланхолию, теряет волю к жизни; испы­тывает отвращение к жизни с желанием умереть, сильнейшую грусть и ме­ланхолию (может сидеть и плакать целыми днями), постепенно погружаясь в безумие или слабоумие; особенно характерны психическая слабость и слабоумие. Ambra grisea может быть показана человеку, перенесшему тяжелейшуюпсихическую травму, у которого, например, все отняли или он раздавленгорем и считает, что ему больше незачем жить.

Многие физические симптомы усиливаются от музыки. Пациент не переносит музыку, ему кажется, что она оказывает физическое воздействие на его тело. Ее звуки вызывают: ощущение биения молоточков в позвоночнике; сердцебиенияот малейшей физической или умственной нагрузки, с дрожью и сильной пульсацией, которая начинается в ступнях и распространяется по всему телу, сопровождаясь сжатием грудной клетки и затрудненным дыханием.

Глава 20

ARGENTUM NITRICUM

(1955)

Чтобы получить ясную клиническую перспективу пациента и правильно интерпретировать его симптомы, необходимо понять суть всей целостности симптомов.

Врачи-ортодоксы рассматривают организм как совокупность органов и тка­ней, которые, в свою очередь, состоят из скопления клеток и объединяются в единую целостность посредством регуляторной функции нервной системы.

Однако современная биология придерживается иного взгляда, она разде­ляет точку зрения Ганемана, в основе которой лежит принцип витализма, утверждающий, что функциями всех органов управляет жизненная сила орга­низма. Иными словами, каждая из физико-химических структур, составля­ющих орган, обладает специфической функцией в отношении всего орга­низма. Местные реакции выражают жизненные устремления человека, а ко­ординация всех функций происходит в соответствии с природным жизнен­ным принципом.

Используя физиологический анализ физико-химических структур, орга­ническая медицина занимается исключительно телом. Но помимо тела че­ловек обладает импульсами, инстинктами и эмоциями, темпераментом и жизненными принципами. Они подчиняются не законам физико-химичес­ких процессов, а законам адаптации, причины и следствия, т.е. жизненной цели, которая определяет форму и поведение организма.

Биологическая природа человека аналогична природе всех высших жи­вотных, однако помимо животных качеств человек обладает еще и развитой психикой, как то: способностью принимать решения, проявлять волю и стре­миться к самореализации. В наше время, когда устаревшее учение об атом­ном строении вещества заменено современными достижениями ядерной физики, органическая медицина так и не смогла справиться со сложным феноменом самосознания личности. «Эго» имеет двойственную природу и обладает как способностью размышлять, так и способностью выражать эмо­ции и отражает как внешний, так и внутренний мир человека, т. е. его душу.

Таким образом, все физические и психические пласты человеческого су­щества оказываются взаимосвязанными, а все их выражения, от физических до духовных, координируются одной и той же жизненной энергией.

Вместе душа и дух составляют человеческую психику, которая, в свою очередь, влияет на физическое тело и питает его.

Конфликтующие импульсы и эмоции пребывают в «эго», или «иде». Эротические и агрессивные тенденции «эго» контролируются и подавляются внешним миром, приводя к развитию совести, или «суперэго», которое появляется с первых минут жизни человека и осуществляет свою деятельность через цензуру, образование и культурный диктат.

Таким образом, «эго», или «ид», превращается в арену битв, на которой происходит борьба за эмоциональную адаптацию к жизни. Вся человеческая драма болезни и тревожности разворачивается в «эго», которое отделяет примитивную природу человека от духовности и перехода к духовной трансцендентности. Результатом этой борьбы является развитие характера — уникального для каждого человека способа разрешения конфликтов. Следовательно под темпераментом мы понимаем способ существования пациента, его эмоциональную конституцию, а под характером — способ действия, выражающийего реакцию на окружающую действительность. Врач может понять психику пациента, изучая его характер — уникальную форму поведения, отражающего попытку «эго» сбалансировать и контролировать его эмоциональные реакции на внешний мир.В гомеопатии мы придаем большее значение симптому, когда в рассказе пациента превалирует местоимение «я». Эмпирическим путем было установлено, что реакции «эго» на ощущения, сенсорные впечатления, эмоции, идеи, характер и поведение позволяют выявить патологию пациента. Однако «эго» трудно определить и не менее трудно понять. Из основ глубинной психологии следует, что основными функциями «эго» являются восприятие, адаптация и воздействие на реальность, а также интеграция, гармонизация, объединение и регуляциявзаимодействия тела, психики и души. Таким образом, если единственная возможность изучить «эго» — это проследить его взаимоотношения с внешним миром, тогда наиболее важным клиническим обследованием оказывается изучение характера пациента. В ходе разбора случая врач путем анализа реакций "эго" и защитных механизмов психики приобретает необходимое понимание пациента, а соответственно и знание необходимого лекарства. Как мы уже говорили, любое гомеопатическое лекарство способно вызвать психические и эмоциональные изменения личности. Полихрестами называют глубоко действующие лекарства, способные достигать ядра болезненного нарушения.

Argentum nitricum — это сифилитическое лекарство, действие которого связывают с истощением нервной системы, особенно коры головного мозга, анатомической локализации «эго». Однако изменения в личности пациента начинаются задолго до появления органических повреждений. При срыве первичной функции «эго», уравновешивания инстинктивных потребностей и внешней реальности, пациент теряет способность объединять различные аспекты личности. Другими словами, нарушение регулирующей функции «эго» приводит к нарушению гомеостаза, или синхронизации всех жизнен­ных функций тела и души.

Именно это происходит с пациентом Argentum nitricum. «Эго» слишком сла­бое, чтобы сдержать свои агрессивные импульсы, которые на сознательном уровне выражаются желанием спрыгнуть с большой высоты или шагнуть в пус­тоту. Такой пациент уверен, что с ним непременно случится несчастье, разовьет­ся тяжелая болезнь, начнутся судороги, он умрет или сойдет с ума. Он не может контролировать свои страхи, фобии и навязчивые идеи. Ему вдруг начинает казаться, что, завернув за угол, он потеряет сознание. Страх, что с ним что-либо случится, когда он куда-то идет, вызывает приступ поноса.

Lachesis проецирует свое чувство агрессии во внешний мир: ему кажется, что его преследуют. У Aurum сильный импульс совершить суицид вызывает тревожность и чувство вины. Argentum nitricum беспомощен и не способен контролировать свои импульсы; он чувствует, как его переполняют страх, тревога и беспокойство. Он всегда в состоянии сильнейшего возбуждения и спешки, будто его преследует внутренний враг, от которого он постоянно хочет спастись.

В этом он похож на Mercurius, у которого, как только он видит нож, появ­ляется импульс совершить убийство или самоубийство. Mercurius пребывает в постоянном состоянии беспокойства и неуверенности; он чувствует себя так, будто совершил преступление, и хочет убежать от самого себя. У него сильные неконтролируемые импульсы к уничтожению окружающих и отсут­ствие какой бы то ни было морали. Aurum — это одолеваемый виной меланхо­лик со строгой моралью и совестью. У Lachesis параноидальная уверенность, что его преследует смерть или что им управляет сверхъестественный разум. Тревога Nitricum acidum вызывается неспособностью «его» эго выдержать силу своих импульсов и страхом потерять самоконтроль.

Однако, даже в том случае, когда врач хорошо понимает характер лекарства и характер лекарства совпадает с характером пациента (а это действительно самый короткий путь к диагнозу), мы обязательно должны включить в свой диагноз общие, функциональные и соматические характеристики каждого лекарства.

Самочувствие Mercurius ухудшается как при слишком низкой, так и при слишком высокой температуре, например в тепле постели или при потоот­делении; для него характерны зловонные выделения и дыхание.

Aurum чувствителен к зимнему холоду, для него характерны застой, гипер­чувствительность сосудистой системы, сильнейшие пульсации и горячие приливы.

Lachesis теплокровный, ухудшения наблюдаются весной, от солнца, от пребывания в замкнутом пространстве, от подавления выделений утром после сна, от сжатий и прикосновений. Nitricum acidum - холодный пациент, который чувствует себя хуже при смене погоды. Для него характерны раздражающие, разъедающие, зловонные выделения и воспаление слизистых; ощущение занозы. Моча по запаху напоминает конскую мочу.Argentum nitricum горячий, нуждается в свежем воздухе и хуже чувствует себя в натопленной душной комнате. Ухудшение от употребления в пищу сладостей, вызывающих воспаление слизистых и всей пищеварительной системы.Существование взаимоотношений между телом и психикой установлено эмпирическим путем и подчиняется своей собственной логике, которую мы не в силахполностью понять. Характер развивается под влиянием конфликта между внешней реальностью и эмоциями, инстинктами, желаниями, амбициями и потребностями личности. Когда человек выражает себя в соответствии со своим характером, он реагирует как единое целое, тщательно скоординированным образом, причем в реакции участвуют и тело, и эмоции, и дух.Недавние исследования психодинамических факторов, предрасполагающих к возникновению язвы желудка, показали, что пациенты, склонные к язвам, характеризуются тревожностью и чрезмерной зависимостью, свойственной детскому возрасту. Они имеют тенденцию уступать руководство и возвращаться к первичному состоянию, в котором их обязаны кормить и ухаживать за ними, как за маленькими детьми. Это точная психическая картина Argentum nitricum: боязливость, мрачные предчувствия и тревожность, борьба с возбуждением и спешка, направленные на компенсацию лежащей в основе неспособности контролировать собственные импульсы. Характерным проявлением Argentum nitricum является атаксия, или нарушение координации. Сначала она возникает на уровне психики, позже на уровне пищеварительной системы и заканчивается сифилитической двигательной атаксией.

Глава 21

AURUM METALLICUM

(1955)

Aurum metallicum присущи все деструктивные тенденции сифилитического лекарства.

Псора склонна вызывать гипофункции, конгестии и воспаления. Дисфунк­ция, характерная для сикоза, состоит в беспорядочной клеточной пролифера­ции. Сифилис, псора и сикоз являются тремя основными миазмами, или диа­тезами, которые причиняют страдания человечеству. Корни всей органической патологии лежат в этих трех первичных динамических нарушениях.

Чистые миазмы редко встречаются в клинической практике. Обычно па­циенты проявляют симптомы преобладающего миазма, в то время как два других находятся на различных стадиях развития. Поэтому следует говорить не о сифилитическом миазме у конкретного пациента, а только о преоблада­нии сифилитического миазма в его текущей клинической картине. В клини­ческой практике мы наблюдаем огромное разнообразие возможных комби­наций миазмов, поэтому конституциональный диагноз должен основывать­ся на детальном сравнении симптомов пациента с Materia Medica; этиологи­ческие предположения здесь не допускаются.

Идентичность лекарства и пациента определяется по психическим симп­томам и модальностям, отражающим его способность к адаптации.

Хотя врачу полезно знать основные типы конституций, выделенные раз­личными исследователями, такие, как псора, сифилис и сикоз Ганемана, гидрогеноидный, оксигеноидный и карбонитрогеноидный типы Грауфогеля или типы Небеля: Calcarea, Sulphur и Phophorus, все же предпочтение должно отдаваться индивидуальной, уникальной чувствительности пациента.

Деление пациентов на лимфатический, артритный, туберкулезный и рако­вый типы, предложенное Кречмером и Клагесом, которое используется эндок­ринологически ориентированными школами и связывает морфологию с темпе­раментом, имеет статистическую ценность, но это не может индивидуализиро­вать случай. Сравнивая симптомы пациента и лекарства, врач должен помнить, что, хотя пациент может не обладать всеми характерными симптомами лекар­ства, лекарство должно содержать все характерные симптомы пациента.

Aurum имеет выраженную картину сердечно-сосудистых заболеваний с возможным поражением аорты и артерий, что приводит к повышению арте­риального давления с атеросклерозом мозговых и коронарных сосудов. Для него характерна сильная грусть и порок сердца.

Обычно пациенты Aurum бывают полными, полнокровными и склонными к геморрагическим инсультам. Так же как в случаях Lachesis, Sulphur и Carbo vegetabilis, для Aurum характерно горячее, красное, застойное и опухшее лицо из-за прилива крови к голове. Нос красный и мясистый, с выраженным расширением артерий и капилляров, как бывает у сердечных больных и алкоголиков, покрыт розовыми угрями. Помимо полнокровия, конге-стии, тяжести и вялости наблюдается склонность к желтухе.

Хотя наиболее важным симптомом Aurum является депрессия со склонностьюк суициду, этот симптом редко выявляется при сборе анамнеза. В любом случае, суицидальные мысли характерны не только для этого лекарства.Главное, мы должны понять, почему пациент хочет совершить самоубийство. Что толкает его на это решение? Из клиники мы знаем, что люди, которые говорят о самоубийстве, в действительности редко его совершают, совершают те, кто не говорит. Поэтому при сборе анамнеза мы не должны забывать о такой возможности и попытаться понять, какие именно психологические факторы задействованы в этом его желании.Как я упоминал выше, гомеопатия связывает тело и психику. И современнаяпсихиатрия, и психосоматическая медицина признают тот факт, что психические симптомы раскрывают сокровенные глубины человеческой психики, его подсознательные импульсы и внутренний смысл его патологии. Но только гомеопатическое лекарство динамически действует на психические и эмоциональные нарушения, которые всегда сопровождают патологию, захватывая всего пациента.

По мнению Кента, воля - инстинкт самосохранения - является центральным ядром человеческого существа. Кент пишет, что биологическая воля или жизненные импульсы, которые исходят из глубин организма, отличаются от сознательного разумного мышления и вступают в борьбу со свободной волей. Биологическая воля включает в себя биологический потенциал для чувств, эмоцийи инстинктивных реакций, или субъективных переживаний, которые, несмотря на то, что они принадлежат сознанию, имеют мало общего с разумом и интеллектом. Это хорошо должен понимать врач, желающий выявить динамическийморфологический субстрат, лежащий в основе заболевания пациента. В отличие от других психологических процессов, эмоции колеблются между двумя крайностями: удовольствием и неудовольствием, депрессией и возбуждением, напряжением и расслаблением. Мы не можем объективно и рационально объяснить появление эмоций. Субъективные знания экзистенциальны, а поэтому находятся за границами объективной науки. Однако мы можем точно измерить физические симптомы, отражающие эмоции, как это происходит, например, при использовании детектора лжи.

Двумя основными компонентами эмоций являются эротический и агрессив­ный инстинкты. Когда они подавляются обществом или морально ориентиро­ванным сознанием, происходит нарушение чувств, связанных с этими инстинк­тами, которые, в свою очередь, вызывают появление эмоций. В зависимости от индивидуальной чувствительности пациента у него возникают такие эмоции, как страх, обида, ненависть, ревность, зависть, упрямство, отчаяние, подозри­тельность и грусть, также как и другие, более социально неприемлемые ощуще­ния и реакции, такие, как гордость, тщеславие, нечестность и жадность. Эти психические симптомы имеют большую клиническую ценность.

Индивидуальность пациента соответствует тому уровню, до которого его чув­ства и эмоции были подавлены родителями, обществом и культурными норма­ми, поскольку в процессе своего роста он всегда находился и продолжает нахо­диться под эмоциональным влиянием окружающих его людей. Чувства и эмо­ции играют важнейшую роль во взаимоотношениях между людьми. Поэтому, так же как мы никогда не поймем функцию печени, рассматривая ее как изоли­рованный орган, в отрыве от всего организма, мы никогда не поймем пациента, вырвав его из взаимоотношений с окружающей его средой.

Так же как модальности ощущений: ухудшение, улучшение и время — по­зволяют нам индивидуализировать симптом, так ощущения и эмоции по­зволяют врачу индивидуализировать всего пациента.

Ощущения, переживания и эмоции являются теми источниками, кото­рые указывают на причину патологии пациента. Таким образом, неоцени­мую помощь в постановке диагноза приносит тщательно написанная исто­рия болезни. Симптомы Aurum, полученные из испытаний и клинической практики, позволяют врачу понять эмоциональные причины предрасполо­женности к суициду.

В основе своей Aurum является раздражительным, вспыльчивым пациен­том, который не терпит, чтобы ему противоречили, и страдает от сильней­ших вспышек деструктивной, неконтролируемой ярости. Злость и ярость загоняются внутрь, проявляясь в виде депрессии и ненависти к себе. Мелан­холия — это то состояние, которое предшествует идее суицида, идее, кото­рую пациент редко осуществляет. Психологическими компонентами его деп­рессии являются чувство вины, самоосуждение и постоянные упреки себе самому. Aurum является самым деструктивным и тревожным среди сифили­тических средств. Он полон отчаяния и ненависти к себе, беспомощен и (с его точки зрения) не заслуживает ни внимания, ни доброты. Он уверен, что потерял любовь друзей и семьи, постоянно сокрушается и молится о проще­нии. Он молчалив, меланхоличен, склонен к ипохондрии, его ненависть к себе может заставить его спрыгнуть с балкона.

Он чувствует себя преступником и набрасывается с яростной бранью при малейшей обиде или противоречии. Клиническая картина состоит из агрессии, маниакальной депрессии и саморазрушения.

"Однажды я всех вас убью, а потом убью себя», — восклицает он в минуты неистовства. Газеты кишат такими историями.

Неспособный сдержать свои неистовые эмоции, Aurum сильно реагирует на испуг, разочарование в любви, потерю любимого, противоречия и злость, что выражается через спор, умерщвление плоти или раздражение. Клиническая картина, которую он при этом демонстрирует, — это картина страха с тревогой, дрожью, сердцебиением, стенокардией, сжимающим ощущением в грудной клетке, отчаянием, слезами, меланхолией и, в конце концов, суицидом. Как писал Ганеман, сильнейшая тревога доходит до своей кульминации, идеи суицида, и сопровождается спастическим сжатием в подчревной области.

Aurumбеспокоен, возбужден, желает, чтобы все происходило быстро, буд-то ему не хватает времени. Для него характерны головокружения, ощущение конгестии и жара в голове с похолоданием кистей и стоп. Ему кажется, будто вся кровь прилила к голове или будто голову обдувает поток горячего воздуха, Две основные модальности этого лекарства: желание свежего воздуха, чтобы охладить лицо, и ухудшение всех симптомов ночью — являются характерными модальностями сифилитического миазма. Aurum является наиболее деструктивным из всех сифилитических лекарств и обладает самой глубокой депрессией. Однако его агрессия, ярость и нeгo­дованиеявляются вторичными по отношению к чувству вины и угрызениям совести, отсутствию надежды на вечное спасение (религиозность), упрекам самому себе и мыслям о самоубийстве. Среди прочих симптомов обращают на себя внимание страх сойти с ума, истерия и навязчивое поведение, но они встречаются и у других средств Materia Medica. Кроме Aurum суицидальные импульсы, страх смерти, сильнейшая тревож­ность и ощущение вины, будто они совершили преступление, наблюдаются у Arsenicum, Psorinum, Medorrhinum, Mercurius, Alumina, Chelidonium и Digitalis. Arsenicum - это слабый, обессиленный пациент, чья жизненная сила растрачена на борьбу с хроническими заболеваниями, напряжением и жизненными стрессами, а также внутренней интоксикацией. Для него характерны сильная раздражительность, глубокая тревожность, возбуждение и отчаяние. Из глубин истощенного организма Arsenicum поднимается страх смерти.Psorinum также боится смерти, он очень грустен, подавлен, пессимисти­чен и не верит в выздоровление. Ему не хватает жизненной силы для полноценного развития острого заболевания. Приступы ярости, тревожности и меланхолии Psorinum делают его жизнь непереносимой для него самого и его близких. Ему холодно, он грязен, дурно пахнет и покрыт зудящими кожными высыпаниями.

Medorrhinum ощущает себя виновным в непростительном грехе. Как и Aurum, Medorrhinum возбужден, нетерпелив и полон страхов. Наиболее яр­кими чертами этого лекарства являются страх темноты и безумия, плохая память и сикотические заболевания, такие, как инфекция тазовых органов, ревматизм, хроническое воспаление и увеличение желез.

Для Alumina характерна путаница в голове с ослаблением умственных спо­собностей, имеется нарушение ориентации в собственной личности, паци­ент сомневается в своей идентичности, он уверен, что все, что он ощущает и чувствует, передается другому человеку. Ощущения доходят до нервных цен­тров очень медленно. Спутанность в мыслях; прогрессирующий паралич. Пациент Alumina чувствует вину, будто он совершил преступление, и силь­нейший импульс совершить самоубийство, увидев кровь на ноже.

Chelidonium грустен, подавлен и меланхоличен, он тоже ощущает муки совести, будто совершил преступление или непростительный грех и навечно осужден.

В основе своей Chelidonium раздражителен, вспыльчив и сварлив, у него бывают сильнейшие вспышки ярости. Как и у Lycopodium, психическое со­стояние Chelidonium связано с дисфункцией печени, характеризующейся двумя основными ключевыми симптомами: болью в правой лопатке и сон­ливостью при пробуждении и после еды.

Действие Digitalis на печень напоминает действие Chelidonium. У Digitalis бывают маниакальные вспышки ярости с последующей глубокой меланхо­лией, слезами и страхом смерти. Преобладающим симптомом этого сред­ства является неспокойная совесть.

Mercurius не обладает неистовостью Aurum. Тем не менее ему тоже прису­щи сильнейшее беспокойство и возбуждение с импульсом убить или совер­шить суицид. Он подсознательно боится самого себя и хочет от себя убежать.

Mercurius характеризуется сильнейшим беспокойством и тревогой, кото­рые не позволяют ему находиться в покое, особенно ночью. Он похож на человека, совершившего преступление.

И все же Aurum выделяется из этой группы лекарств, поскольку в то время, как Mercurius, Alumina, Arsenicum и Natrum sulphuricum боятся осуществить свои суицидальные импульсы, Aurum идет до конца. У Mercurius больше вы­ражено желание совершить убийство, у Aurum — совершить самоубийство.

Помимо перечисленных выше существуют и другие лекарства со склонно­стью к суициду. К ним относятся: Natrum sulphuricum, Calcarea carbonica, Capsicum, China, Cimicifuga, Нераr sulphuris, Hyoscyamus, Kali bromatum, Lac defloratum, Lachesis, Nux vomica, Plumbum, Pulsatilla, Sepia, Spigelia, Stramonium и Zincum. Однако у них нет чувства вины и ненависти к себе, которые прису­щи предыдущей группе.

Суицидальные мысли Natrum sulphuricum возникают не из-за мук совести, как у Aurum. Пациент Natrum sulphuricum слаб, апатичен, подавлен и на­столько устал от жизни, что уже не хочет жить. Для этого средства характерны сикотическое ухудшение по утрам, чувствительность к сырой погоде, миг­рень, отеки, катар и астма.

Недостаток уверенности в себе, что характерно для Aurum, Anacardium, Calcarea fluorica, Kali phosphoricum, Lycopodium, Pulsatilla, Psorinum и Silica, находит свое выражение в широком диапазоне симптомов от застенчивости до гордости.

Anacardium подавлен, забывчив, нерешителен и амбивалентен, он испы­тывает постоянный конфликт между желанием и долгом.

Calcarea fluorica также нерешительна и полна страхов, но ее больше волну­ют финансовые проблемы, как и Psorinum, который, помимо прочего, боит­ся финансового краха, неудач и риска в бизнесе.

Kali phosphoricum — это усталый, слабовольный и взвинченный пациент, он слишком изнурен, чтобы работать.

Pulsatilla обладает женским темпераментом, она ласкова, пассивна, ей не хватает уверенности в себе, но у нее нет ни малейшей агрессии.

Silica не хватает твердости характера, она зябка, чрезмерно чувствительна и легко разочаровывается.

На физическом уровне Aurum является средством для лечения хронического сифилиса, который был подавлен ртутью. Он показан при заболеваниях сердеч­но-сосудистой системы с циркуляторными нарушениями и атеросклерозом (при Plumbum с нефритом), уплотнениях желез (орхит), фибромах, остеомиели­те, озене и заболеваниях глаз, например воспалении и отслойке сетчатки.

Голова

Головокружение при наклоне или подъеме из положения лежа с ощущением, что окружающие предметы кружатся. При прогулке на свежем воздухе ощуще­ние, будто он пьяный. Тенденция наклоняться или падать на левый бок.

Умственная работа вызывает психическое истощение и пульсирующую боль.

Ощущение, будто голову обдувает струей воздуха, несмотря на то, что она тепло укутана.

Голова горячая, полнокровная. Лицо опухшее, звезды в поле зрения.

Сильные боли в костях; периостит и экзостозы костей черепа, ухудшение ночью.

Выпадение волос, особенно при сифилисе.

Глаза

Повышенное внутриглазное давление. Глаукома с болью при надавливании и снижением зрения. Пелена перед глазами. Жар, жжение и покраснение глаз. Ретинит, экзофтальм.

Вертикальная гемиопия. Выпадение верхней части поля зрения. Гемиопия характерна также для Lycopodium и Lithium carbonicum, но они видят правые половины предметов.

Уши

Хроническое зловонное нагноение ушей с остеомиелитом сосцевидного от­ростка.

Повышенная чувствительность к шуму, улучшение от музыки.

Опухание миндалин приводит к ухудшению слуха. Жужжание и треск в ушах.

Нос

Утолщенный, опухший, красный нос с шелушащейся сыпью. Опухоли в носу. Конгестии с обострением обоняния и последующей его потерей. Озена. Ри­нит с желтовато-зеленым секретом и зловонными корками или с выделени­ями, напоминающими яичный белок, катар по утрам.

Зубы

Зубная боль усиливается ночью и от вдыхания холодного воздуха.

Рот

Неприятный запах изо рта; зловонное дыхание в период полового созревания. Некроз костей твердого нёба. Язвы на деснах. Повышенная саливация. Боли усиливаются ночью.

Аппетит

Повышен; булимия и жажда. Отвращение к мясу (как при сифилисе).

Желудок

Повышенная кислотность, ощущение жжения, регургитация пищи. Боль даже при легком прикосновении к эпигастральной области.

Живот

Аurum играет важную роль при заболеваниях печени. Злость сопровождается

выделением желтой желчи, а меланхолия — черной.

Аритеус из Каппадокии, живший во II-I вв. до н. э., первым выдвинул теорию, что и мания и меланхолия локализуются в правом подреберье, и предсказал сегодняшнюю теорию маниакально-депрессивных психозов. Увеличение, опухание и воспаление печени со жгучими болями. Живот напряжен и растянут, урчание в кишечнике, колики вследствие скопления газов, сопровождающие стул. Склонность к грыжам и желчности. Ночной понос с жжением или запор со скудным стулом.

Мочевая система

Полиурия у пациентов с повышенным давлением. Мутная, молочного цветамоча со слизистым осадком. Альбуминурия.

Мужские половые органы

Сексуальное желание значительно повышено, хотя оно может и не сопро­вождаться эрекцией. Ночные поллюции, приапизм. Истечение простати­ческой жидкости без эрекций. Уплотнение яичек, обычно правого, которое болезненно при прикосновении. Гидроцеле. Атрофия яичек у детей.

Женские половые органы

Боли в животе, будто вот-вот начнется менструация. Уплотнение и пролапс матки. Болезни матки с депрессией и суицидальными мыслями. Аменорея или скудная менструация с задержкой. Обильные, разъедающие, едкие, гус­тые бели, усиливающиеся при ходьбе. Желтуха во время беременности, глу­бокая меланхолия и депрессия.

Органы дыхания

Приступы астмы ночью или на свежем воздухе. Сердечная астма. Ощущение сжатия в грудной клетке. Утренний кашель с вязкой, желтоватой мокротой после подъема с постели.

Сердце и сердечно-сосудистая система

Конгестии груди с сердцебиениями, тревожностью, сильным стеснением и горячими приливами. Стенокардия с иррадиацией в левую руку. Расшире­ние границ сердца с ощущением переполнения. Ощущение, будто сердце вот-вот остановится, неравномерные сердечные сокращения и сильнейшие сердцебиения.

Ощущение при ходьбе, будто сердце неплотно закреплено в груди.

Как у Kali carbonicum, состояние Aurum ухудшается от движения.

Повышение артериального давления. (Клинический опыт показывает, что маниакально-депрессивный психоз обычно сопровождается высоким арте­риальным давлением).

Спина и конечности

Воспаление костей с болью в спине. Периостит, экзостозы и последствия лечения ртутью у сифилитических больных. Ощущение паралича конечнос­тей ночью и при ходьбе. Паралич, боль и слабость в коленях; ощущение тугой повязки вокруг коленей. Острые, спастические боли в мелких суставах рук и ног.

Общие симптомы и модальности

Значительная гиперволемия с конгестией головы и грудной клетки, сердце­биение и горячие приливы. Может присутствовать зябкость с похолоданием кистей и стоп. Чувствительность к холоду, сочетается с желанием выйти на свежий воздух, чтобы уменьшить конгестию головы. Все симптомы усилива­ются ночью, от заката до рассвета. Преимущественное поражение правой стороны.

Глава 22

KALI CARBONICUM

(1955)

Характерными чертами Kali carbonicum являются страх одиночества и отвра­щение к утешениям.

Пациентки Kali carbonicum постоянно плачут: из-за сильнейшего страха смерти, без причины или даже во сне.

Они страдают от мрачных предчувствий и выраженного ощущения трево­ги в области желудка; им кажется, что с ними вот-вот случится что-то ужас­ное, например, они заболеют неизлечимой болезнью; они легко пугаются, вздрагивают от прикосновений и необычных звуков; испытывают отвраще­ние к прикосновениям; кричат от страха перед воображаемыми призраками; злятся и раздражаются из-за неприятностей; обижаются по пустякам; не переносят ни малейшего шума; нетерпеливы со своими детьми; легко впада­ют в ярость и неистовство, особенно если события происходят не так, как бы им хотелось; вечно спешат; им свойственна повышенная активность.

Kali carbonicum капризны, у них возникают противоречивые желания; на­строение неустойчивое, они то спокойны, тихи и оптимистичны, то вдруг раздражаются по пустякам или впадают в отчаяние.

Это средство полезно при таких заболеваниях, как астма, бронхит, заболева­ния легких, анемии на фоне туберкулезных проявлений, при заболеваниях женской половой сферы, по характеристикам напоминающих Sepia, и истерии.

Пациентки Kali carbonicum относятся к лимфатическому и флегматичес­кому типам, с расслабленными вялыми тканями, рыхлой клетчаткой и склон­ностью к полноте. У них нарушен водно-солевой обмен, наблюдаются блед­ность, анемия и сильная слабость из-за сниженного тонуса мышц.

Они очень чувствительны к холоду, обильно потеют и имеют склонность к отекам, особенно внутренней части верхнего века.

У пациенток Kali carbonicum внезапно случаются: покраснение лица, го­рячие приливы и сердцебиения. Из-за слабости сердечной мышцы они все­гда испытывают усталость. У них толстая, отечная, опухшая кожа. Ощуще­ние тяжести в пояснично-крестцовой области. Фаррингтон характеризует Kali carbonicum следующей триадой: пот—люмбаго—слабость.

Они злобны, нетерпеливы, постоянно недовольны, враждебны и угрюмы. Их недовольство происходит из-за глубокого ощущения физической и пси­хической слабости, в связи с чем они неспособны справляться с жизненными трудностями и оказываются в зависимом положении. Они робки, полны страхов и мрачных предчувствий по поводу будущего, смерти, заболеваний и жизни в целом.

Как и любой другой человек, пациентка Kali carbonicum хотела бы освобо­диться от всех зависимостей, но из-за того, что она делает это агрессивно, у нее развивается сильная тревожность.

Раздраженная своей слабостью, Kali carbonicum злится абсолютно на все, она чувствительна к любому неожиданному звуку, каким бы тихим он ни был; к легчайшему прикосновению, особенно к ступням. Ее чувствитель­ность к звукам распространяется даже на человеческий голос; она не желает слышать разговоры окружающих и в отчаянии бежит домой, чтобы обрести мир и покой со своим супругом.

Это туберкулезная конституция. Вялость, анемия и мышечная слабость являются частыми симптомами при астме и других легочных заболеваниях. В целом, любого больного астмой можно охарактеризовать как ослабленного индивидуума, чья личность не настолько сильна, чтобы справиться с про­блемами окружающего мира.

В корне любой астмы, считает Alexander, всегда лежит страх отделения от матери или от ее заменителя, т.е. кого-то, от кого пациент зависит эмоцио­нально, кто его любит и выполняет защитную роль матери. Страх обидеть эту «материнскую» личность — вот та проблема, которая лежит в основе Kali carbonicum, замечательного лекарства от астмы.

Это полные страхов, гиперчувствительные и агрессивные пациенты, вздра­гивающие от малейшего звука, тревожность которых склонна принимать форму приступов астмы («плач легких»), с ощущением тоски в подложечной области (месте локализации функциональной чувствительности лекарства).

Слабость и раздражение отражают колебания больного между страхом и яростью, мрачными предчувствиями и агрессией, зависимостью и бунтом.

Для этого средства характерны кинжальные, пронизывающие, жгучие боли, которые блуждают по всему телу. Нервы чрезвычайно чувствительны к холоду, особенно к сквознякам, которые вызывают боли в подвергшейся ох­лаждению части тела.

Как и у других гидрогеноидных средств, таких, как Natrum sulphuricum и Thuja, симптомы Kali carbonicum усиливаются от 2 до 5 часов утра — время повышенной влажности.

Ухудшение после полового акта, который сопровождается болями в пояс­нице, общей слабостью, ослаблением зрения и дрожью.

Ухудшение в положении лежа на левом боку или на больной стороне, в противоположность Bryonia, которая от давления на больную сторону чув­ствует себя лучше.

Пациенты Kali carbonicum пассивны, застенчивы и хитры, раздражительны и чувствительны к сенсорным стимулам. Эту противоречивую модель ча­сто можно наблюдать у астматиков в связи с их потребностью в материнской любви, поддержке и страхом потери.

Однако не следует забывать, что это чисто теоретический анализ астматичес­кой личности, а астма на самом деле не является чисто психосоматическим состоянием. Это комбинация из конституциональных, неврологических и психологических свойств пациента и аллергенных факторов окружающей среды. Приведенное выше определение распространяется на все случаи аллергии.

С другой стороны, мы все знаем, что для лечения астмы не обязательно идентифицировать или подавлять аллерген. С тех пор как Richet открыл ана­филаксию, все большее количество врачей признают важность эмоциональ­ных факторов в развитии гиперчувствительности.

Недавние исследования в области неврологии показали, что обонятель­ные стимулы, такие, как пыль, шерсть и пыльца цветов, действуют на обоня­тельный мозг и в результате — влияют на эмоции. Из этого можно сделать и обратный вывод, что хроническая эмоциональная фрустрация способна по­вышать чувствительность мозговых центров к аллергенам, действующим че­рез обоняние.

Имея сильную потребность в любви и эмоциональной «материнской» под­держке, астматики часто очень привязываются к тем врачам, которые прояв­ляют «материнскую» заботу о благосостоянии своих пациентов. Таким обра­зом, психика и нервная система играют очень важную роль в развитии при­ступов астмы.

Общепринятый подход к лечению астмы заключается в назначении де­сенсибилизирующей терапии и обнаружении психологических источников заболевания, но он не учитывает другие важные факторы, влияющие на аст­матическую конституцию пациента.

Ганеман пишет, что врач должен иметь объективный и непредвзятый взгляд, чтобы понять пациента в контексте истории всей его жизни, как эмо­циональной, так и патологической. Он должен постараться разобраться во взаимодействии пациента и его болезни.

Эмоциональные нарушения, муки совести, неумение эмоционально при­способиться к окружающей обстановке и конфликты с людьми существуют у каждого пациента. Врач просит пациента рассказать о своей жизни, не толь­ко для того, чтобы поставить диагноз, но и потому, что, рассказывая свою историю, пациент вдруг неожиданно осознает свои бессознательные моти­вации и начинает лучше себя понимать. Даже не будучи психоаналитиком, каждый врач должен уметь слушать и ненавязчиво задавать вопросы. Таким образом, гомеопат может выявить и отличить конституциональные симптомы от психических, вызванных жизненной ситуацией пациента.

Матери детей, страдающих астмой, зачастую бывают сильными, доминиру­ющими личностями, которые вынуждают детей занимать подчиненную пози­цию. Во время консультации эти застенчивые и испуганные дети постоянно оглядываются на матерей в поисках одобрения. Их предпочтения в пище, а так­же другие симпатии и антипатии строго контролируются матерями.

Психоаналитическая теория утверждает, что эти дети не выражают свои сильные чувства по отношению к матери из страха, что она от них откажется или бросит.

Общеизвестно, что астматические симптомы появляются в возрасте четырех-пяти лет после нескольких простуд и приступов бронхита.

Взрослые мужчины склонны видеть в женах замену матерям, таким обра­зом сохраняя эту зависимость в течение всей жизни.

С помощью врача пациент может осознать свои подавленные враждеб­ность и страх перед человеком, от которого он эмоционально зависит, и, таким образом, понять свой внутренний конфликт.

Подобный синдром часто встречается у астматиков, а также у больных с язвой (таких, как Argentum nitricum), в связи с чем при индивидуализации пациента особую роль приобретают модальности лекарства.

Не будет преувеличением сказать, что все астматики застенчивы и нужда­ются в сочувствии и утешении. Вообще, все пациенты с аллергией испытыва­ют сильную потребность в любви, особенно в любви матери или заменяю­щей ее фигуры.

Ввиду особой важности психических симптомов врач должен хорошо раз­личать проекцию внутренних чувств на внешний мир, свойственную Lachesis, защитные механизмы Lycopodium, отвращение к жизни Natrum sulphuricum, закоренелый пессимизм Psorinum, гиперактивный эгоизм Sulphur, навязчи­вое поведение Thuja, упрямство и неадекватность Silica и повышенную чув­ствительность к раздражителям и обидам Kali carbonicum.

Пациентам-астматикам может потребоваться любое конституциональное лекарство. Главное, врач должен увидеть то, что стоит за астматическим син­дромом и психогенным влиянием окружения пациента. Конституциональ­ное средство будет действовать лучше, если препятствия к излечению, исхо­дящие из окружения пациента, будут удалены или уменьшены.

Психические симптомы

Стремление находиться в компании. Депрессия и грусть. Отчаяние. Тревожные предчувствия в сумерки. Пациент полон страхов. Мрачные предчувствия и страх остаться в одиночестве.

Страх болезни. Боязнь неизлечимого заболевания.Мрачные предчувствия, локализующиеся в желудке. Мрачное настроение. Упрямство, невозможно понять, что он или она хочет.Требовательность: пациента ничто не удовлетворяет.Страх перед работой.Затрудненная концентрация внимания.Нерешительность.

Среди ночи просыпается от испуга, разговаривает с супругом, а позже ничего не помнит.

Ощущение, будто мысли исчезли. Рассеянность.Не может найти подходящие слова, чтобы выразить свои мысли. Делает ошибки при разговоре.

Часто возникающая спутанность мыслей с потерей сознания.

Ощущение спутанности мыслей, отупение и оцепенение, как при опьянении.

Желудок: ухудшение после возбуждения. Любой страх ощущается в желудке.

Мрачные предчувствия в желудке: Asaf., Aиr., Вrу., Саlc., Сапп. sat., Canth., Dig., Kali-с., Lyc., Mez., Phos., Thuja.     

Плачет, описывая свои симптомы: Kali-с., Med., Puls., Sep., Sil.

Глава 23

LACHESIS

(1955)

Гомеопат должен научиться узнавать физические и психические характерис­тики каждого лекарства. Лучшими помощниками в этом процессе служат психические и эмоциональные симптомы, составляющие нервный центр лекарства.

Индивидуальный характер каждого лекарства проявляется через его дей­ствие на центральную нервную систему и гипоталамус и вызывает появление специфической чувствительности или психический синдром, который мы должны постараться понять.

Наиболее выраженными симптомами Lachesis являются:

1)Ухудшение после сна.

2)Повышенная чувствительность к прикосновению и сжатию.

3)Преобладание левосторонних симптомов или распространение симпто­мов слева направо.

4)Улучшение от выделений.

5)Непереносимость жары и замкнутых пространств.

Lachesis страдает от меланхолии, страха, предчувствия смерти, раздражи­тельности, возбуждения, болтливости и ревности. Вопрос состоит в том, как за этими внешними проявлениями болезни нам понять истинные психи­ческие симптомы пациента.

Для понимания личности пациента и средства, стоящего за эмоциональ­ной динамикой, полезна следующая схема.

Человеческий организм является ареной столкновения множества проти­воречивых устремлений: как к удовольствию, так и к саморазрушению, как к эротизму, так и к агрессии, — каждое из которых создает напряжение и жиз­ненно важно для самосохранения.

Эти импульсы являются источником всех наших побуждений, чувств и эмоций. Внешний мир препятствует их непосредственному выражению по­средством моральных норм и цензуры, таким образом создается постоян­ный конфликт между личностью и внешним миром.

Современная медицина определяет здоровье как состояние полной гармо­нии между тем, что человек требует от жизни, и тем, что мир может ему реально предложить. Следовательно, болезнь является выражением неудовлетворенных потребностей. Например, в основе жизненного дисбаланса проявляющегося в виде аллергии, лежат псорическая гиперчувствительность, сифилитическая аг­рессия и деструкция, сикотическая гиперстимуляция и гиперфункция.

Повреждающие агенты, травмы, эмоции, бактерии или токсины служат лишь пусковым механизмом, повышающим восприимчивость к болезни, тогда как сама болезнь соответствует группе неисполненных желаний именно этого пациента. Как только заболевание активизировалось, тело и психи-кa реагируют в соответствии с уникальным функциональным нарушением организма и модальностями, присущими данному пациенту. Lachesis trigonocephalus, яд ужасной змеи сурукуку, является средством, вызывающим клиническую картину, подобную той, которая возникает у пациента при депрессии, неприятностях, горе, длительном эмоциональном напряжении, сепсисе и интоксикации.

Лекарство имеет четко определенные психические симптомы. Геринг утверждал, что лучшими испытателями этого средства являются люди, склон­ные к меланхолии.

Как и во всех испытаниях, первой реакцией испытателя является обострение латентного конфликта между первичной личностью и диктатом обще­ства, в результате которого у пациента вырабатывается собственная форма реакции на конфликты. Преимущественно сифилитические лекарства склон­ны усиливать агрессию, преимущественно сикотические — склонность к сек­суальным извращениям.

Типичными качествами пациентки Lachesis являются злобность, гордость, язвительность, подозрительность и придирчивость. Подобную клиничес­кую картину мы видим у женщин в менопаузе, преодолевающих эмоцио­нальный кризис в связи с гормональной перестройкой.

Для женщины Lachesis характерен страх перед неизвестным и страх смерти, особенно смерти во сне. В качестве защитного механизма она проецирует свои страхи на окружающую действительность, она уверена, что находится под влия­нием злобной высшей силы, что ее преследуют враги с целью захватить и убить, что ей нанесли телесное повреждение или заколдовали, что в доме воры, что лекарство, которое ей прописали, является ядом или даже, что ее собственная семья готовится к ее похоронам, так как она должна вскоре умереть.

Ее собственная враждебность по отношению к окружающим выражается в параноидальной мании преследования, от чего она впадает в состояние мелан­холии и постоянно вздыхает. Из-за страха она изолирует себя от людей, не жела­ет разговаривать, во всем сомневается, никому не доверяет и отказывается при­нимать участие в окружающей ее жизни. Апатичная и уставшая от жизни, она чувствует глубокую грусть и одиночество, особенно по утрам после пробуждения, ощущает себя лишенной любви и друзей и страстно желает умереть.

Важной характеристикой лекарства является проекция своих собствен­ных страхов и злости на других. Пациентка Lachesis убеждена, что она явля­ется мишенью для всего мирового зла; она гиперчувствительна и чрезвычай­но подозрительна к тому, что говорят люди, пусть даже с лучшими намерени­ями. Если пациентом является женщина в менопаузе или мужчина в крити­ческом возрасте, то они переносят свое собственное желание изменить на своего супруга или супругу, что приводит к возникновению сильнейшей рев­ности со злобными упреками и оскорблениями, язвительным сарказмом и бесконечным потоком абсурдных и нелепых инсинуаций.

Еще одной характерной чертой Lachesis является болтливость. В разгово­ре они постоянно перескакивают с темы на тему, с идеи на идею, зацепив­шись за какое-нибудь слово, вдруг переходят к новой теме и начинают ее развивать, даже не закончив предыдущей фразы.

Таким образом, психический синдром Lachesis выражается защитным повы­шением психической активности с неконтролируемой болтливостью и проеци­рованием собственных страхов, злости и сексуальности на других людей.

Во время приступов или ухудшений, которые обычно случаются с наступ­лением ночи, у Lachesis может начаться бред, сопровождающийся безоста­новочной болтовней. Лицо краснеет и опухает, артикуляция нарушена, из-за чего их трудно понять. Тесная одежда или даже просто прикосновение одежды к телу кажется непереносимым. После ссоры, спровоцированной, например, ревностью, пациентка Lachesis являет собой взбешенную женщи­ну, которая, с красным лицом и выпученными глазами, сыплет оскорблени­ями направо и налево, затем кладет руку на грудь и падает без сознания.

Аналогичную клиническую картину: гиперактивность, гиперчувствитель­ность и склонность к проекции — мы встречаем у спиритуалистов. Экстра­сенсорные феномены появляются в виде образов, галлюцинаций и пережи­ваний, которые пациент в основном получает через слух, обоняние, тактиль­ную чувствительность или напряжение мышц при автоматическом письме или при использовании маятника или лозы (для поиска воды).

Lachesis может обладать способностями к ясновидению, например обнару­живать воду и металлы с помощью лозы. Женщины Lachesis могут даже думать, что ими руководят высшие силы, что они находятся под контролем сверхъесте­ственного разума или что они умерли, а их тело используется духами.

Глава 24

LYCOPODIUM

(1955)

Существует мнение, что плауны {Lycopodium) были первыми растениями на земле. Лекарство приготавливается из растения, которое живет на земле в течение шестисот миллионов лет. Прежде дерево, в наши дни оно преврати­лось в лишайник.

Для пациентов Lycopodium характерны нарушения со стороны печени, которые могут привести к хронической интоксикации. Они могут быть представлены широким спектром проявлений, различающихся по силе и форме, от легчайшего нарушения пищеварения до необратимых изменений в печени или почках.

Общий вид

При наружном осмотре обращает на себя внимание цвет лица, которое бываетбледным, желтоватым или цвета меди, темнее у висков. Мелкие и глубокие морщины, особенно между бровями и на лбу, придают пациенту преж­девременно постаревший вид. Глаза живые и умные, но запавшие и окружены синеватыми кругами вследствие венозного стаза. Lycopodium легко приходит в замешательство, краснеет и лишается дара речи, но, как только уверенность в себе возвращается, он становится выдержанным, а его высказывания приобретают силу и убедительность. Из-за нарастающей физической и психической неадекватности он чувствует себя обескураженным. Во время консультации беспокойный Lycopodium постоянно ерзает на стуле, а его лицо перекашивается из-за нервного тика и гримас.

По характеру это угрюмый, язвительный, раздражительный невротик, ко­торый избегает компании других людей. Скептичный и скучающий, паци­ент Lycopodium непременно расскажет вам о длительном и неэффективном лечении желудочных и кишечных нарушений и эмоциональных проблем.

Объективное обследование

Уже сама форма тела пациентов может навести нас на мысль о Lycopodium. Лицо, тело и верхняя часть туловища выглядят худыми и истощенными, в то время как нижняя часть непропорционально широка. Живот выступающий и дряблый, ноги отечные, с варикозными венами. Формой тела он напоми­нает Natrum muriaticum, в отличие от Abrotanum и Argentum nitricum обладаю­щих тонкими ногами, широкой грудной клеткой и круглым лицом.

Кожа желтоватая и сухая, как пергамент, вследствие явно недостаточного питания. Частые экзематозные высыпания, иногда вызывающие зуд; харак­терны родимые пятна, веснушки, пятна цвета меди и телеангиэктазии, как у алкоголиков. Зловонный пот на ногах и в подмышечных впадинах.

Увеличение печени чаще встречается у China, что легко обнаруживается при пальпации круглого и растянутого живота пациента, что сопровождает­ся болезненностью в области обоих подреберий, бульканьем в правой под­вздошной ямке и склонностью к гипотонии.

В соответствии с обычным порядком, в котором пациенты описывают свои симптомы, после того как врачу удалось завоевать их доверие, мы опишем субъективные и психические симптомы этого средства в конце главы. Такие психические симптомы, как гордость, грубость, ревность и жадность, не бы­вают очевидны с первого взгляда и не обнаруживаются самими пациентами, поэтому требуется некоторое время, а также внимание и проницательность врача, чтобы их разглядеть.

Lycopodium оказывает преимущественное действие на систему пищеваре­ния, дыхательную и мочевую системы, провоцируя катаральные состояния, которые чередуются с сухостью слизистых.

Система пищеварения

Все пациенты Lycopodium страдают от нарушений со стороны органов пище­варения, однако в некоторых случаях эти нарушения маскируются общими симптомами, особенно при наличии выраженной раздражительности, пси­хической слабости и потери памяти, которые приводят пациента в смяте­ние. Губы сухие, покрыты герпетическими высыпаниями, как бывает у Natrum muriaticum, Sepia, и Rhus toxicodendron. Сухость в полости рта сочетается с отсутствием жажды, как у Pulsatilla. У него случаются спазмы в горле и пище­воде, а также приступы боли за грудиной, вызванные задержкой газов. Lycopodium обладает замедленным пищеварением и, по данным Кента, волчь­им аппетитом, как Iodum.

В следующих рубриках Реперториума Кента Lycopodium выделен жирным шрифтом. Аппетит увеличивается во время еды. Как Phosphorus, Psorinum и China, эти больные встают ночью поесть. Они любят конфеты, как Argentum nitricum, China и Sulphur, лук - как Thuja и устриц - как Lachesis, хотя и лук и устрицы вызывают у них ухудшение.

Наиболее важным симптомом со стороны системы пищеварения является быстрая насыщаемость. Вскоре после начала еды пациенты Lycopodium ощущают переполнение в животе, особенно в области эпигастрия, из-за чего прекращают есть, расстегивают одежду и стараются вызвать у себя отрыжку. В то время как Natrum muriaticum страдает от диспепсии, Lycopodium страдает отповышенной кислотности, изжоги и отрыжки.

Часто наблюдается растяжение живота газами, бульканье и боль, особенно в селезеночном углу толстой кишки, а также диффузная боль в правом подреберье. Для Lycopodium более характерно скопление газов в кишечнике, в то время как для Carbo vegetabilis - в желудке, а для China — и в желудке и в кишечнике. Ему свойственны запоры и неэффективные позывы к дефекации. Сухость слизистых и замедленное пищеварение являются следствием содержащихся в Lycopodium Silica и Alumina. Неэффективные позывы Nux vomica связаны с антиперисталътическими сокращениями, тогда как у Lycopodium они вызва­ны неэффективным изгоняющим рефлексом сфинктера.

Дыхательная система

Одной из важнейших задач гомеопата является установление отличий между симптомами заболевания, которые свойственны всем пациентам в целом, и частными симптомами, характерными для отдельного пациента. Возьмем, к примеру, пациента с ознобом, что, как мы знаем, является результатом повы­шения температуры и характеризуется венозным застоем и оттоком крови от поверхностных сосудов, вызывающим бледность и дрожь. Когда повышение температуры тела доходит до поверхности, застой крови перемещается в кожу и организм пытается себя охладить путем обильного потоотделения, есте­ственным следствием которого являются дегидратация и жажда.

Хотя подобные симптомы полезны для идентификации синдрома, они не могут помочь в индивидуализации конкретного пациента. Однако, когда у пациента лихорадка, обильное потоотделение, дегидратация слизистых и сухость в полости рта, но без жажды, тот же симптом превращается в редкий или характерный и уникальный только для данного пациента.

Характерным симптомом Lycopodium является раздувание крыльев носа вследствие сокращения мышц, которое также может вызвать тики лица и спаз­мы в икрах. Наблюдается токсическое поражение мышц, особенно мелких мышц и сократительных волокон полых органов, таких, как кишечник и кро­веносные сосуды, а также наружных отверстий, например ноздрей и ануса.

Подергивание крыльев носа Lycopodium не связано с затруднением дыха­ния, как бывает при острых заболеваниях легких. Аналогичный симптом есть У Antimonium tartaricum, Phosphrus и Sulphur, но более всего он выражен у Lycopodium. (Этот симптом особенно важен, если мы встречаем его у младенца с острым легочным заболеванием.) Из-за нарушения сократительных реф­лексов глаза во время сна остаются полуоткрытыми.

Заложенность носа ночью. Слизисто-гнойные носовые выделения, кото­рые, подсыхая, образуют эластичные пробки, как у Kali bichromicum. Как Ammonium carbonicum, Nux vomica или Sambucus, из-за заложенности носа дети Lycopodium просыпаются по ночам и расчесывают нос, как Arum triphyllum.

Для Lycopodium характерны трахеобронхиты с гнойной мокротой. Он бы­вает полезен пациентам с правосторонней долевой пневмонией, которые медленно выздоравливают. Они страдают от кашля и диспепсии и «никогда уже не чувствовали себя хорошо» с тех пор, как перенесли пневмонию.

Мочеполовая система

Моча кислая и вызывает жгучее ощущение в уретре. Из-за избыточного со­держания оксалатов, уратов и мочевой кислоты у них бывают камни в почках и мочевом пузыре.

Осадок в моче в виде красного песка. Как Sarsaparilla и Borax, дети Lycopodium плачут перед мочеиспусканием. Как у Lachesis, головные и по­дагрические боли усиливаются, когда подавляются густые и желтоватые вы­деления из носа, а моча становится прозрачной, что указывает на отсутствие выделения токсинов из организма.

Помимо прочего, у больных могут быть задержка или недержание мочи, полиурия; импотенция с депрессией; болезненный половой акт у женщин вследствие сухости слизистых, а также боли и заболевания правого яичника.

Модальности

У Lycopodium три четко выраженные модальности: преобладание правосто­ронних симптомов, ухудшение между 4 и 6 или 4 и 8 часами вечера и чувстви­тельность к холоду, который тем не менее вызывает улучшение.

Все воспаления и боли начинаются в правой половине тела и распростра­няются на левую.Поэтому лечение, начатое Lycopodium, нередко можно за­вершить с помощью Lachesis, дополняющего левостороннего лекарства.

Ухудшение между 4 и 8 часами вечера с пиком в 6 часов. После 8 часов состояние пациента либо резко улучшается, либо остается прежним в тече­ние всего вечера.

В здоровом состоянии организм склонен сохранять активность с утра и до 6 часов вечера. Позже жизненная активность начинает падать. Тот же ритм наблюдается и у Lycopodium с той разницей, что вместо естественной устало­сти у него возникает ухудшение.

Очень важно различать усиление симптомов в связи со специфическим временем их возникновения и усиление симптомов из-за естественной усталости в конце активного трудового дня. Само собой разумеется, что каждое полное или частичное нарушение жизненного ритма должно отмечаться особо. Вечернее ухудшение Lycopodium вызывается дисфункцией печени во время пищеварения.Пациенты Lycopodium — холодные, медлительные и слабые. Нарушения пищеварения вызывают венозный стаз и застой крови в головном мозге, при­водящие к ухудшению в замкнутом пространстве и душной комнате и улуч­шению на свежем воздухе (за счет уменьшения пульсации крови в голове). Так же как Apis, Bryonia, Iodum, Pulsatilla, Kali sulphuricum и Sulphur, Lycopodium становится хуже от тепла постели и пребывания в замкнутом пространстве.

В противоположность Silica, которая чувствует себя лучше, держа голову в тепле, Lycopodium не переносит головных уборов.

Симптомы со стороны головы и позвоночника ослабевают на свежем воздухе, однако остальные симптомы уменьшаются от тепла. Симптомы со стороны горла и желудка ослабевают от горячих напитков и горячей еды, боли и воспаление облегчаются от горячего обертывания. Как пациенты Arsenicum, пациенты Lycopodium любят тепло одеваться, но им также нравится чувствовать прохлад­ный воздух на голове и лице, ослабляющий конгестивные головные боли.  Хотя в действительности Phosphorus значительно более чувствителен к хо­лоду, чем Lycopodium, но повышенный метаболизм, его внутреннее «горе­ние» вызывают желание холодных напитков и пищи.

Для Lycopodium характерна слабость венозной системы с поражением пор­тальной вены, капилляров и чревного ствола. Как Pulsatilla, Ferrum, Kali sulphuricum, Rhus toxicodendron, Sepia и Sulphur, Lycopodium лучше чувствует себя во время движения, которое стимулирует циркуляцию и предупреждает застой крови вследствие перенапряжения. Как для Belladonna, для него ха­рактерны внезапные сосудистые реакции, такие, как горячие приливы и ло­кальный застой крови.

Как Arsenicum и Rhus toxicodendron, Lycopodium бывает беспокойным но­чью, он часто встает и облегчает свои боли с помощью движения, но в проти­воположность упомянутым выше средствам его состояние ухудшается перед полуночью и улучшается на рассвете.

Как для Phosphorus, Arsenicum, Naja и Picricum acidum, для пациентов Lycopodium характерен жар (как от горячих углей) в спине между лопатками.

Психические симптомы

Нарушения пищеварения сопровождаются психическими симптомами.

Сами пациенты всегда отмечают, что, как только у них нарушается пищеварение, настроение моментально ухудшается.

Измученные постоянным беспокойством, разочарованиями и неприят­ностями, они чувствуют себя на грани нервного срыва. Понимая, что дошли до предела, они иногда даже прекращают работать, чтобы как следует отдох­нуть. Но передышка не приносит облегчения этим хронически больным па­циентам, чьи симптомы всегда провоцируются страхом, раздражением, фру­страцией, тревогой и отвращением.

Депрессия Lycopodium характеризуется значительным ослаблением памяти и интеллекта. В целом, эти пациенты умны и хорошо образованны, поэтому лю­бое заметное снижение умственных способностей вызывает у них глубокую грусть и потерю уверенности в себе. Депрессия вызывает апатию и неспособ­ность выполнять повседневные обязанности. Как у Lachesis, психические симп­томы усиливаются утром при пробуждении. Жизнь кажется непереносимым грузом; они чувствуют себя крайне измученными и неспособными взять на себя какую-либо ответственность. Тревожность и постоянное недовольство расстра­ивают их семейную жизнь. Дети Lycopodium в страхе просыпаются от ночных кошмаров. Они сидят в постели с широко раскрытыми глазами, не узнают чле­нов своей семьи и видят приведения до тех пор, пока не засыпают снова, а про­сыпаясь утром, чувствуют себя вялыми и раздраженными.

Пациенты Lycopodium не способны сконцентрировать внимание, они теряют мысль, совершают ошибки при письме и разговоре, не находят нужных слов для объяснений (судорожно пытаются их припомнить), пропускают слова или бук­вы при письме и даже могут забывать значение некоторых слов. Однако когда они возбуждены, а выполняемое дело представляется им достаточно важным, они способны напрячь свою волю, которая удивительным образом повышает интеллект и восстанавливает продуктивность умственной деятельности.

Снижение умственных способностей унижает Lycopodium, они становятся грустными, робкими, замкнутыми и малодушными; стараются избегать лю­дей, встреч и не появляться на публике.

Один из самых выраженных симптомов — это боязнь провала. Они не мо­гут поддержать разговор и боятся обнаружить это перед посторонними. Па­циенты Lycopodium не любят сходиться с новыми людьми и не переносят общения, если только человек не является близким другом семьи или его самого. Ключевым симптомом является страх одиночества, как у Phosphorus, Arsenicum и Argentum nitricum. Женщины Lycopodium, так же как пациентки Natrum carbonicum, Aurum, Platinum и Pulsatilla, боятся мужчин. Парадок­сально, но, несмотря на отвращение к людям, пациенты Lycopodium хотят, чтобы их семья находилась недалеко от них, в соседней комнате. Они чрез­вычайно эмоциональны и часто плачут, даже когда случается что-то хоро­шее, например, когда им вручают подарок, благодарят или при встрече со старым другом. Как Phosphorus, Anacardium, Natrum muriaticum и Platinum, они смеются над серьезными вещами.

Для Lycopodium характерны мышечные спазмы, такие, как ощущение комка в пищеводе, что наблюдается у Ignatia, Lachesis, Pulsatilla и др. Депрессия и меланхолия Lycopodium могут довести его либо до суицида, либо до состо­яния полного равнодушия ко всему, включая семью и детей. Препарат мож-но использовать в острых случаях, например при тифе, когда закрыт рот, отвисла челюсть и полузакрыты глаза, что также характерно для Opium, Muriaticum acidum, Rhus toxicodendron и Causticum.

Психическая депрессия сопровождается страхами, мрачными предчувствиями, грустью, раздражительностью, нетерпеливостью, недовольством и повышенной чувствительностью. Недостаток чувства собственного достоинства они подсознательно пытаются прикрыть с помощью высокомерия и нетерпимости.Для пациентов Lycopodium характерна повышенная чувствительность к шуму, запахам, давлению и физическим контактам. Они не терпят противо­речий и так же высокомерно деспотичны, как Platinum или Sulphur. В острых состояниях они жалуются абсолютно на все, сильно преувеличивают свои неприятности, теряют самообладание и впадают в неистовство, как Platinum, или так же бранятся, как Anacardium и Iodum.

Так же как Aurum, Ignatia, Nux vomica и Sulphur, Lycopodium любит спорить и драться; но в то время как для остальных препаратов характерен короткий период неистовства, у Lycopodium это скорее длительно вынашиваемое раздражение. Lycopodium является одним из классических личностных типов в гомеопатии: несчастный и раздражительный человеконенавистник с пло­хим пищеварением, также как Sulphur- угрюмый, оборванный, претенциоз­ный философ, a Arsenicum - худой, возбужденный, требовательный и приве­редливый старик.

Синтез

Пациенты Lycopodium склонны к депрессии; ослабление памяти и интеллек­та приводит к потере уверенности в себе и боязни провала, мрачным пред­чувствиям, отвращению к работе, грусти, робости, деспотичности и злости. Как показано в приведенной ниже таблице, хроническая почечная и пече­ночная недостаточность Lycopodium вызывает накопление метаболических токсинов в нервной, кровеносной, опорно-двигательной системах и коже.

Рубрики и относящиеся к ним лекарства

[Примечание. В этом разделе автор создал, несколько новых и сделал допол-

Нервная система	Истощение Неврастения Возбудимость Раздражительность
Опорно-двигательная система	Мышцы Суставы Кости	Подергивания Внезапное вздрагивание Паралич Подагра (подагрические узлы) Ригидность и болезненность; модальности, сходные с Rhus tox. Размягчение и деструкция
Сердечно­сосудистая система	Увеличение размеров сердца Расстройство артериального кровообращения, горячие приливы Венозный стаз, асцит, отек, варикозное расширение вен
Кожа	Герпес Экзема Сыпь Язвы Фурункулы Карбункулы Нагноения

нения к уже существующим рубрикам].

Мрачные предчувствия в области желудка: Mezereum, Aurum, Cannabissativa, Digitalis purpurea, Kali carbonicum, Lycopodium, Phosphorus, Thuja.

Боится, что смертельно болен.

Предчувствия, недостаток уверенности в себе.

Стремление остаться в одиночестве с одновременным желанием знать, что в доме или поблизости находятся люди. Страходиночества.

Боязнь находиться в толпе: Lycopodium, Pulsatilla, Rhus toxicodendron; в теп-лой комнате: Lycopodium, Pulsatilla, Sulphur, Iodum.

Боязнь людей: Hyoscyamus, Lycopodium, Natrum carbonicum, Rhus toxicodendron.

Мизантропия. Равнодушие к детям.

Страх, когда к нему кто-то подходит: Arnica, Ambragrisea, Belladonna, Cuprum metallicum, Ignatia, Lycopodium, Stramonium, Thuja.

Отвращение к гомеопатии: Causticum, Нераr sulphuris, Lycopodium, Nitricum acidum, Nux vomica, Sepia. Отвращение к противоположному полу.

Грусть из-за спутанности мыслей, слезливость, ощущение несчастья. Психическая депрессия, отчаяние, подавленность, ипохондрия. Грусть при звуках музыки, звучащих в отдалении. Меланхолия. Усталость от жизни. Ухудшение по утрам. Молчаливость.

Чувствительность. Плачет, когда его благодарят. Боязнь темноты; боится ложиться в постель ночью. Грубость. Наглость.

Раздражительность, неистовство, злость. Не переносит противоречий: Aurum, Ignatia, Lycopodium, Sepia. Часто злится, раздражается от малейших пустяков. Противоречит, упрекает окружающих, спорит и бранится. Плохое настрое­ние после подъема с постели и в целом по утрам; ухудшение настроения в сумерки.

Раздражительность и плохое настроение перед менструацией. Ругается и богохульствует: Anacardium, Nitricum acidum, Arsenicum, Hyoscyamus, Lilium tigrinum, Lycopodium, Nux vomica, Tuberculinum. Недовольные, злые, нетерпеливые, равнодушные и апатичные дети. Дети, которые не играют.

Неповиновение: Tarentula hispanica, Lycopodium, China officinalis, Ammonium carbonicum.

Заболевания из-за испуга, ярости, унижения или неприятностей. Повышенная чувствительность к боли; боль раздражает: Chamomilla. Затрудненная концентрация.

Не может подобрать нужное слово, чтобы выразить свои мысли. При письме пропускает или добавляет лишние буквы. Неправильно произносит слова. Не может найти нужное слово. Умен, когда рассуждает об абстрактных предметах, но путается в практичес­ких делах повседневной жизни.

Очень слабая память, забывает значения слов или названия букв.

Спутанность мыслей и головокружение при подъеме с постели утром.

Добросовестность в мелочах: Ignatia, Silica, Arsenicum, Baryta carbonica, Lycopodium, Nux vomica, Stramonium, Sulphur, Thuja.

Привередливость: Lycopodium, Staphysagria, Sulphur.

Трусость: Gelsemium, Lycopodium.

Властность: Camphora officinarum, Lycopodium, Mercurius vivus.

Самонадеянность, властность, деспотичность. Сварливость, ворчание.

Высокомерие: Lycopodium, Platinum, Sulphur, Veratrum album, Causticum,

Lachesis, Palladium, Staphysagria.

Самомнение: Platinum, Lycopodium, Calcarea carbonica, Palladium, Silica,

Sulphur.

Зависть: Pulsatilla, Staphysagria, Lycopodium.

Застенчивость, нерешительность, чувствует себя плохим. Отсутствие уверен­ности в себе, своих друзьях, враче и лекарствах. Чувствует себя некомпетент­ным. Как Silica, избегает появления на публике, публичных собраний, встреч, людей в целом, даже своих собственных детей. Молчалив и неразговорчив. Желает остаться один в своей комнате, но нуждается в присутствии других людей поблизости. Поскольку интеллектуальный контакт с людьми затруд­нен вследствие психической слабости, Lycopodium прячется в своей ракови­не и притворяется равнодушным. Недовольство и покорность судьбе. Грусть, уныние, может легко заплакать по малейшему поводу, например, при встре­че с другом или когда его благодарят за оказанную помощь.

Просыпается утром в плохом настроении, уставшим от жизни, отчаяв­шимся, часто с ощущением, будто чья-то рука сжимает печень или другие внутренние органы.

Lycopodium пытается скрыть свою физическую слабость, притворяясь вла­стным, высокомерным, деспотичным диктатором, поступая дерзко и само­надеянно.

Его импотенция маскируется недоверием, злобой, нетерпимостью и вздор­ным характером. Гиперчувствительность заставляет его вздрагивать от каж­дого телефонного звонка или малейшего звука. Lycopodium и Gelsemium явля­ются самыми большими трусами в Materia Medica; однако Lycopodium обла­дает еще гордостью и дерзостью, как Platinum, Veratrum album и отчасти Sulphur.

Lycopodium разговаривает командным, надменным, напыщенным тоном, а его саркастические шутки являются механизмом, защищающим испыты­ваемое им в глубине души ощущение неполноценности и сдерживающим внутреннюю агрессию.

Глава 25

MERCURIUS SOLUBILIS

(1955)

Mercurius solubilis — это преципитат из азотной кислоты, a Mercurius vivus — тритурация чистой ртути.

Поскольку в обычных условиях ртуть не входит в состав человеческого организма, не существует и метаболизма ртути, который можно было бы сравнить с метаболизмом кальция, фосфора, калия или натрия. Тем не менее, ртуть обладает свойством вступать в соединения с большинством металлов и неметаллов, особенно с серой, и с ионами организма и нарушать динамическое равновесие метаболизма.

Mercurius настолько достоверно воспроизводит сифилитические симптомы, что результат действия лекарства нередко путают с сифилисом. А если сифилитический Mercurius вступает в соединение с псорическим Sulphur, то в результате получается туберкулезный диатез.

Когда Mercurius вступает в соединение с калием, натрием или хлором, он вызывает выраженное нарушение водно-солевого обмена. В случаях отравления ртутью наиболее сильно поражаются почки, так как именно они регулируют водно-солевой обмен. Аналогичное состояние мы можем наблюдать в случаях нефрита, когда моча не отходит, или под действием ртутных диуретиков.

Mercurius solubilis является сифилитическим, скрофулезным и лимфати­ческим средством. Для пациентов Mercurius характерны: бледное, землистое и опухшее лицо; красные веки; потрескавшиеся, сухие губы; вялая, холодная, влажная и липкая кожа; зловонный, маслянистый пот и неприятный запах изо рта. От тела исходит чрезвычайно неприятный запах.

Обычными симптомами являются:

1)Выраженная чувствительность как к пониженной, так и к повышенной температуре, будто организм сам является термометром.

2)Усиление всех симптомов ночью, как при сифилисе.

3)Обильный пот, который не приносит облегчения и в целом усиливает симптомы.

4)Зловонный, ртутный запах, исходящий от дыхания, пота, испражнений и гноя.

5)Дрожание пальцев, как при болезни Паркинсона, рассеянном склерозе и прогрессивном параличе.

Что касается психики, то для пациентов Mercurius характерно слабоумие, они чрезвычайно беспокойны, говорят быстро, но слишком робки и смущены, чтобы отвечать на вопросы. Как и при сифилисе, Mercurius может поражать кору головного мозга и действовать на интеллект, приводя к отупению, медли­тельности и регрессии личности до состояния недоразвитости. Эти люди чув­ствуют себя незащищенными и потерявшими контроль над собой, у них появ­ляются стесненность, тревожность и мрачные предчувствия. При виде острого предмета возникает непреодолимое желание убить или совершить самоубий­ство. Пациенты Mercurius бывают подавлены своими импульсами, им хочется спрятаться от самих себя, им кажется, что они уже совершили преступление и виновны. Не осознавая, что причина тревожности и страха находится в них самих, они смотрят на окружающих как на своих врагов. Они боятся оставаться в одиночестве, им кажется, что они сходят с ума. Их одолевают сумасшедшее желание убить противоречащего им человека и желание спрятать себя даже от времени, которое, как им кажется, течет слишком медленно.

Тревожность, страх и общее беспокойство усиливаются ночью, начиная с 8 часов вечера и постепенно нарастая до следующего утра.

Аналогичные психические симптомы наблюдаются у Aurum, Arsenicum, Нераr sulphuris, Iodum, Nux vomica и Platinum. Как Aurum, который является антидотом Mercurius, они упрекают сами себя и испытывают чувство вины. Но в то время как Aurum думает о суициде как о возможности искупить вину, Mercurius боится суицида и думает лишь о том, как ускользнуть. Определяю­щим симптомом Mercurius является желание убить любого, кто ему противо­речит, а также человека, которого он больше всего любит.

Arsenicum настолько тревожен и беспокоен, что вскакивает с постели пос­ле полуночи, желая умереть. Его импульсы совершить убийство сдерживают­ся растревоженной совестью, которая реагирует так, словно преступление в действительности было совершено. Для него характерно сильнейшее беспо­койство с физической прострацией.

Нераrsulphuris - агрессивное лекарство, от малейшего раздражения эти паци­енты впадают в неистовую ярость с импульсом совершить убийство. Дети Нераr sulphuris никогда не смеются и не играют, их деструктивная личность отталкива­юще действует на других. Взрослые — злобные, потенциальные преступники, не признающие моральных норм и являющиеся противоположностью Aurum, склонному к постоянной самокритике и угнетенности сознания.

Для Iodum характерны сильное лихорадочное беспокойство и тревожность, которые уменьшаются лишь во время еды. Когда его вынуждают сохранять неподвижность, у него возникают маниакальные импульсы убить, ломать вещи или совершать другие дикие поступки.

Nux vomica — это типичный трудоголик с вредными привычками, оказавашийся в стрессовой ситуации. Психическое и физическое истощение можетдовести его до убийства, самоубийства или до того и другого.

Platinum выражает свое раздражение оскорбительными словесными выпадами,чередующимися с горьким плачем и судорожным смехом; он получает удовольствие от собственной жестокости, сарказма и разрушительности. Он холоден, высокомерен и уверен в правомерности своих пренебрежительных суждений; все окружающие кажутся ему мелкими, как физически, так и морально. Когда Platinum остается один на один со своей совестью, у него развивается глубокая депрессия, доходящая до суицида, хотя страх смерти не позволяет ему покончить жизнь самоубийством. Platinum высокомерен всегда, даже когда испытывает сильнейшее отчаяние.

Женщины Platinum подвержены истерикам со слезами и судорожным саркастическим смехом, физические симптомы чередуются с психическими. Они холодны, высокомерны, оскорбляют окружающих и, несмотря на свою повышеннуюполовую возбудимость и эротические сны, отвергают своих мужей, Психическая триада Platinum — это жестокость, гордость и чувственность.

Для Argentum nitricum, Medorrhinum, Nux vomica и Mercurius характерна постоянная спешка, время для них движется слишком медленно. Lilium tigrinum, Natrum muriaticum, Sulphur, Sulphuricum acidum и Tarentula возбуждены, но у них нет внутреннего ощущения замедленного течения времени. С другой стороны, существуют Cannabis indica, Glonoinum и Nux moschata, для которых время течет слишком медленно, но они не возбуждены. У Cannabis indica вообще изменено ощущение пространства и времени: несколько метров кажутся ему огромным расстоянием, а несколько минут тянутся как часы, в противоположность Cocculus, для которого время пролетает быстро.

Mercurius страдает от сильных головных болей по ночам с ощущением сжатия в области лба, будто он стянут тугой повязкой, с глубокой, разрывающей, острой и жгучей болью. В то время как головные боли Syphilinum носят линейный характер, головные боли Mercurius - сжимающие. Наутро больной ощущает головокружение, спутанность мыслей и тяжесть в голове. Ощущение полноты и застоя в голове, будто она вот-вот взорвется, с ухудшением и от жары, и от холода.

Пациенты Mercurius могут страдать от сифилитических, ревматических или катаральных болей в голове; боли усиливаются при подавлении выделений, таких, как пот на ногах, простуда, насморк, выделений из ушей и влагалища; при выделениях самочувствие улучшается.

Череп, болезненный при пальпации, чувствительные экзостозы. У паци­ента возникает ощущение, будто кожа черепа сократилась и туго натянулась. На висках сильно выпадают волосы.

Как и у детей Calcarea carbonica, Calcarea phosphorica, Lycopodium, Sepia и Sulphur, у детей Mercurius наблюдаются большие гидроцефалические головы, олимпийские лбы, широкие роднички, открытые швы и холодный, обиль­ный, маслянистый пот во время сна, от которого подушка к утру становится влажной. У них также могут быть рахит, экзема и импетиго с сухими, зловон­ными, желтыми корками.

Воспаление слизистых в области естественных отверстий с обильным ис­течением раздражающих и зловонных зеленовато-желтых гнойных выделе­ний и язвами.

У пациентов Mercurius часто наблюдается хронический сифилитический конъюнктивит. Обильное слезотечение, вызывающее экскориации. Из глаз вытекает едкий гной, сопровождающийся острыми болями в глазницах и висках и выраженной светобоязнью. Для этого средства характерны также ретинит, хориоидит, ирит, пустулезный и паренхиматозный кератит, пусту­лезный конъюнктивит и рожистое воспаление век. Все симптомы усилива­ются ночью и от жара.

Как и Apis, пациенты Mercurius страдают от хронического гнойного отита с густыми, зловонными выделениями и кинжальными, прокалывающими болями в ушах, которые усиливаются ночью. В слуховом проходе развивают­ся полипы и фурункулы.

Как у Arsenicum album и Iodum, у Mercurius бывает острый насморк с лихорад­кой, сильным чиханьем и обильными, разъедающими, зловонными выделени­ями. Нос чешется, в нем образуются корки; носовые кровотечения при рините и гриппе. Застой крови, особенно в слизистой верхней части носа, включая но­соглоточные синусы. Мышечное переутомление, кислый, обильный пот но­чью, который не приносит облегчения. Непереносимость жары и холода.

Для Mercurius характерны также хронический ринит со зловонным дыха­нием, зеленовато-желтыми выделениями, вызывающими появление язв и ссадин, и воспаление носовых костей, которые Syphilinum разъедает и разру­шает. Частые носовые кровотечения.

Это средство оказывает глубокое лечебное действие на оба конца пищева­рительного тракта, т. е. на рот с глоткой, прямую кишку и анус. Стоматит с гнилостным запахом изо рта является типичным для Mercurius, сифилити­ческого и туберкулезного миазмов.

Язык опухший, вялый, желтый, с вдавлениями от зубов; он сильно дрожит, что затрудняет речь. Ночью обильная, густая, пенистая слюна со зловонным запахом и металлическим привкусом во рту. Несмотря на обильную саливацию, нарушение водно-электролитного обмена вызывает сильнейшую жажду.

Болезни десен: десны губчатые, отстают от зубов, легко кровоточат; мел­кие афты и красновато-фиолетовая кайма вокруг зубов. В зубах легко образу­ются кариозные полости, зубы приобретают грязно-серый или даже черный цвет и шатаются в своих лунках.

В остром периоде слизистые горла и верхних дыхательных путей становятся темно-красными, и, несмотря на обильную саливацию, в них ощущаютсясухость и жжение. Глотание болезненное, боль отдает в уши.

Язвы и кандидозный стоматит с серыми пленками. Увеличенные миндалины могут нагнаиваться или покрываться пленчатым налетом. Нёбный язы-чок и зев опухшие. Обильное выделение зловонной слюны, сухость, жажда, лихорадка и боли, при глотании, иррадиирующие в уши.   В случаях дифтерии Mercurius cyanatus является значительно лучшим симилиумом, чем Mercurius solubilis, тогда как при дизентерии лучше использовать Mercurius solubilis. Пенистый, зловонный, кровянистый, раздражающий стул. Как для Plumbum и Cuprum, для Mercurius характерны частые, неэффективные позывы, вызванные спазмами толстой кишки, которые могут привести к пролапсу.Ощущение в прямой кишке, что стул вышел не полностью.

Ему свойственна как полиурия, так и дизурия. Характерны тенезмы с выделением небольшого количества мочи, внезапные частые позывы и недержание. Мочеиспускание сопровождается жжением, моча содержит большое количество осадка, она может быть темной, коричневато-красной, молочно-белой, содержащей белок или кровь. Может развиться нефрит с альбуминурией или уремия с анурией.

Мужские половые органы обладают ненормальной чувствительностью, что сопровождается частыми эрекциями и эякуляцией, а эякулят может содер­жать кровь. Мастурбации у мальчиков, которые тянут себя за крайнюю плоть в течение всей ночи.

Лекарство может быть также полезно в случае холодного и вялого пениса. Крайняя плоть воспалена, на ней появляются язвы и зловонный гной. Вос­паление яичек с ощущением тяжести.

Обильный пот в области гениталий с экскориациями в паховых складках и вобласти мошонки. Для женщин характерны маточные кровотечения с большими кровянистыми сгустками и сильными спазмами. Скудные менструации в течение нескольких месяцев. Горячие приливы до и во время менстру­ации с сильным сухим жаром и застоем крови в малом тазу.

Обильные, кислые, разъедающие, зеленоватые бели, вызывающие экско­риации и сильный зуд в области гениталий. При расчесывании зуд превра­щается в жжение; лучше от промывания холодной водой.

Стерильность и обильные менструации, или, наоборот, женщины легко беременеют.

Болезненные узелки и аденомы в молочных железах во время менструаций. Секреция молока вместо менструаций. Выделение молока у маленьких девочек. Экскориации сосков после родов; ребенок отказывается брать грудь. Ревматические, разрывающие, мучительные боли в спине и ногах, усиливающиеся ночью от тепла постели и потоотделения. Дрожание конечнос­тей, особенно кистей рук. Дрожательный паралич, как при болезни Паркинсона. Рассеянный склероз, прогрессивный паралич. Эссенциальный тремор.

Паралитическая слабость нижних конечностей с ощущением жара внутри конечности, хотя кожа кажется холодной. Спазмы и судороги в икрах и пальцах ног.

Кожа бледная и желтоватая, ночью покрывается обильным, липким, зло­вонным потом, оставляющим пятна на белье, но не улучшающим состояние пациента.

Как при сифилисе, на коже появляются пятна цвета меди, которые на холоде краснеют.

Пустулезные высыпания с ночным зудом и ощущением, как от укусов блох, которые усиливаются от тепла постели.

Язвы неправильной формы в местах, где кожа находится непосредственно над костями, как в области головки большеберцовой кости. Язвы неправиль­ной формы, с нечеткими границами и гнойным, зловонным, разъедающим отделяемым. В острой стадии для Mercurius характерно чередование жара и озноба. Первый озноб чаще возникает ночью, с последующим жаром и потом, который не приносит пациенту облегчения.

Психические симптомы

Слабоумие, снижение умственных способностей, плохая память. Идиотия, пациент глупо улыбается. Постоянно плачет без видимой причины. Силь­нейшая грусть. Не понимает обращенной к нему речи; говорит неразборчи­во. Рассеянный, легко отвлекается. Смущается, приходит в недоумение, рас­страивается, путается.

Бестолковость и отупение с сильной сонливостью.

Непослушный, склонный к разрушениям, упрямый, злобный, болтливый, во все вмешивается.

Делирий с бормотанием, белая горячка.

Желание убить или совершить самоубийство; усиливается во время менстру­ации.

Желание совершить самоубийство при виде острых предметов или открыто­го окна.

Страх сделать ошибку, из-за которой он будет вынужден совершить само­убийство.

Желание убить человека, который ему противоречит. Тревожность и беспокойство, постоянно меняет положение тела. Страх бе­зумия.

Горячие приливы и пот. Не знает, что делать; полон страхов и мрачных предчуствий. Множество воображаемых страхов. Ухудшение ночью и в сумерки. Мысли о суициде, желание умереть, ему кажется, что он сходит с ума. Равнодушие к людям, которых любил прежде. Непроизвольный плач, который приносит облегчение.

Истерия. Ипохондрия. Истерическая меланхолия с желанием убить. Отвращение к жизни.

Состояние меланхолии с сильнейшей депрессией. Тревожное беспокойство, будто он вот-вот заболеет или с ним случится несчастье. Ухудшение ночью с тревогой в области сердца, потом на ладонях и горячими приливами к лицу, Отвращение к себе, не хватает смелости жить; всех подозревает, всех окружающих считает врагами. С наступлением ночи ощущение горя и страха. Ощущение, что голова вот-вот взорвется.

Муки совести, словно он совершил преступление. Сильнейшее беспокойство, не желает есть, однако, начав есть, ест с большим аппетитом. В голову одна за другой вторгаются непрошенные мысли. Склонность тянуть себя за нос при ходьбе.

Желание путешествовать, ездить за границу. Тревога ночью сопровождается потом. Желание исчезнуть. Ночью тревога усиливается. Ни минуты не может оставаться в одном положении. Постоянная тревога не позволяет ему расслабиться. Испуг вызывает тяжелые последствия, оставляя его в состоянии сильной тревожности. Последствия унижений, оскорблений, эгоистичности, Ускоренная речь. Ощущение, что время течет слишком медленно.

Голова

Вся голова чувствительна и болезненна к прикосновениям. Ощущение, будто она стала очень большой.

Застой крови в голове, ощущение полноты, будто она вот-вот взорвется, Ощущение, что голова стянута повязкой или ее сжимают тиски.

Глаза

Потемнение в глазах, видит искры, насекомых. Чувствительность к свету, слезотечение, нагноение, воспаление век.

Нос

Носовые кровотечения во время сна, ощущение, словно к носу привязан груз. Насморк с обильными, зловонными выделениями и болью в костях. Ощущение, будто из ушей сочится холодная вода.

Рот

Трещины в уголках рта. Ощущение, что зубы шатаются. Опухание языка. Кандидозный стоматит. Острая боль в зубах ночью с ознобом. Опухание десен, ко­торые отделяются от зубов. Кровотечение из десен при малейшем прикоснове­нии и боль при жевании. Обильное выделение слюны, зловонное дыхание, бе­лый, бледный язык с отпечатками зубов, желто-белый желудочный налет на языке. Зловонное дыхание, распространяющееся по комнате. Слюнные железы опухшие и болезненные; обильное выделение слюны. Слад­коватый привкус во рту. Соленый вкус на губах и языке. Сухость в горле, сильная жажда.

Мочевые органы

Ощущение жжения в уретре, постоянные позывы на мочеиспускание. Обиль­ное выделение мочи, выводится больше, чем пациент выпил.

Кожа

Обильный пот; после пота больной чувствует себя хуже.

Большие, кровоточащие язвы, болезненные при прикосновении. Склонностьк нагноениям и язвам.

Стул

Истощение после дефекации.

Конечности

Боли в костях, особенно в тех, которые находятся непосредственно под ко­жей, как, например, головка большеберцовой кости; усиливаются ночью, от тепла постели, из-за обильных выделений; ухудшение после потоотделения.

Общие симптомы

Зловонный запах, исходящий от тела. Чувствительность как к жаре, так и к холоду. Едкие, разъедающие зеленоватые выделения. Озноб, слабость и дрожь от страха.

Глава 26

NATRUM MURIATICUM

(1956)

Вместе с пятью своими учениками Ганеман испытал и провел эксперименты с Natrum muriaticum. Позже дополнительные испытания были проведены австрийскими врачами. В своих Хронических болезнях Ганеман пишет о соли следующее:

«Если, как учит нас опыт, все вещества, обладающие свойством вылечи­вать болезни, с другой стороны, могут оказывать повреждающее действие на здорового человека, то почему все народы земли, даже те, которые и наполовину не достигли нашего уровня цивилизации и тем не менее ежед­невно употребляющие небольшое количество соли в течение нескольких тысяч лет, не испытывают ее вредного влияния на свое здоровье? Но если допустить, что обычная соль, в ее естественном состоянии, при употреблении в умеренных количествах не оказывает вредного воздействия на здоровье человека, значит, мы не можем ожидать, что она окажет лечебное действие при заболевании. И тем не менее она обладает огромным скрытым лечебным действием.

Если и существует какое-либо доказательство, убеждающее, хотя бы очень неопределенно, что характерный для гомеопатии метод приготовления лекарств открывает, так сказать, мир иных сил, который до сих пор был скрыт от нас природой, то, несомненно, мы видим его на примере превращения соли, индифферентной в своем обычном состоянии, в опасное и могущественное лекарство, которое, после соответствующего приготовления, необходимо давать пациентам с большой осторожностью. Какая немыслимая и все-таки существующая трансформация! Настоящее окно в иной мир!».

Natrum muriaticum - это туберкулезное средство, которое обладает истощаю­щим, дегидратирующим, ослабляющим и лишающим жизненных сил действием, оно вызывает астению Штиллера. Для него характерно сочетание глубокой грусти, меланхолии, раздражительности и сердцебиений.

Поскольку хлорид натрия — это необходимый элемент для органической гидратации и фиксации минеральных солей, у пациентов Natrum muriaticum глубоко нарушен минеральный обмен. Поскольку все биологические процессы происходят в соленой среде, то более чем вероятно, что дисбаланс хлорида натрия в течение некоторого времени бывает у любого человека. И действительно, Natrum muriaticum — это лекарство, которое бывает часто по­казано, особенно при повышенной потребности человека в минеральных веществах, в детстве, подростковом и юношеском возрасте, при первичном туберкулезе, беременности и в старости.

Грустный, безразличный и безрадостный, Natrum muriaticum легко оби­жается даже на самую безобидную шутку и не терпит, когда ему противоре­чат. Его выводят из себя малейшие пустяки, которые часто вызывают чрез­мерную горячность и гнев.

Как только будет прописан Natrum muriaticum, пациент почувствует себя значительно спокойнее, исчезнет тревожность, появятся мягкость, выдерж­ка, чувство удовлетворения и надежда. По сути дела, его тревожность проис­ходит от сдерживаемого гнева. Не важно, чем болен пациент, но если его конституция — Natrum muriaticum, а его обидчивость не вылечивается, то либо назначено неверное лекарство, либо его действию что-то мешает.

Чтобы понять основное нарушение Natrum muriaticum, необходимо по­нять его агрессию.

Обидчивость происходит от сдерживаемой агрессии — основного первич­ного инстинкта самозащиты, который сопровождается стремлением к само­утверждению и доминированию. Фрустрация пациента может быть вызвана событиями его жизни, избыточным подавлением и запретами при его вос­питании или врожденной слабостью. Истощенное эго Natrum muriaticum не способно вытерпеть мелкие фрустрации, которые более сильными консти­туциями воспринимаются как нормальные и незначительные.

Влияние наследственности проявляется, когда пациент попадает в соот­ветствующие условия. Однако, как и во всех жизненных ситуациях, ответ на эмоциональную фрустрацию зависит от его конституциональной предрас­положенности.

Так, например, Calcarea carbonica отреагирует апатией и страхом; Silica — упрямством и робостью; Sulphur- раздражением и эгоизмом; Pulsatilla — сле­зами и потребностью в защите; Platinum — презрительным отношением; Lycopodium — гордостью; Нераr sulphuris —сильнейший раздражительнос­тью; Arsenicum - тревогой и беспокойством; Aurum — тревогой и ощущением вины; Phosphorus — сильным страхом; Natrum muriaticum — обидой.

Пациенты Natrum muriaticum слабы и не уверены в себе, они лишены внут­ренней смелости. Такие люди раздражаются из-за разочарования, но не име­ют смелости выплеснуть свой гнев и поэтому направляют его на самих себя, а в результате страдают от глубокой меланхолии, грусти, подавленного настро­ения, тревожной безысходности и сердцебиений. Это обиженные люди, которые погружены в мысли о пережитых обидах, которые нанесли им или которые они хотели бы нанести другим, унылые из-за того, что ни в чем не могут найти удовольствия.   Они хоронят себя среди грусти и уныния, пережевывают неприятные события прошлого, плачут вопреки своему желанию и гадают, что с ними станет. Им кажется, что окружающие испытывают к ним жалость, поэтому от любойпопытки сочувствия им становится хуже.   Слезы — это способ выпустить сдерживаемую агрессивность, поскольку онине могут впасть в ярость, как это сделала бы Staphysagria.

Они не способны себя защитить или проявить волю, поэтому ощущают грусть, безнадежность, слабость, равнодушие, отвращение к своей работе, легко отвлекаются и неспособны заниматься умственным трудом. У них может быть плохая координация между нервной и мышечной системами, неук-люжесть и склонность ронять вещи.Однако бывают моменты, когда Natrum muriaticum внезапно становится жизнерадостным, ему хочется петь и плясать, и с глазами, полными слез, он вдруг взрывается истерическим, неконтролируемым смехом (еще один способвыпустить сдерживаемую ярость). Но это не слишком для него характерно. Как и Pulsatilla, Natrum muriaticum больше склонен к неврозу навязчивых состояний, нежели к истерии.   Во время сна подсознательная деятельность свободна от цензуры сознания, в связи с чем у пациентов Natrum muriaticum бывают ночные кошмары. Им часто снятся очень живые сны о грабителях (их собственные враждебные импульсы), так что, просыпаясь, они бросаются проверять, нет ли в доме воров. Плачут во сне и просыпаются отупевшими, вялыми, с болями вокруг талии.

Теперь мы должны научиться отличать Natrum muriaticum от других грустных препаратов Materia Medica. Для Natrum muriaticum характерны обидчивость, молчаливость, меланхолия и жалость к себе. Типичными чертами пациентов Aurum являются тревожность и совестливость, самообвинение и суицидальные мысли. Causticum нуждается в симпатии и защите, но не склонен к обидам; апатичный Conium спокоен и равнодушен, хотя временами у него бывают всплески повышенной возбудимости и тревожности; для Kali phosphoricum xaрактерны мягкость, психическая слабость, гиперчувствительность к шуму, пугливость и ипохондрия; непостоянная и капризная Pulsatilla легко поддается влиянию и контролю; Plumbum психически парализован; Psorinum может испы­тывать отчаянную тревогу по поводу спасения души и глубоко сидящий песси­мистический страх, который охватывает все стороны жизни; и, наконец, Sepia невозмутимо ищет одиночества, так же, как Natrum muriaticum, она отказывает­ся от утешения, но отличается от него равнодушием.

Как мы знаем, характерная симптоматическая картина лекарства состоит из субъективных симптомов и модальностей, которые отражают динамичес­кую тенденцию к возникновению определенных патологических процессов. Хотя мы до сих пор не можем установить патогенез задействованных здесь причинных отношений, объективные и патологические признаки, которые дополняют образ, взяты из повторяющихся клинических наблюдений и от­ражают связь между специфической патологией и специфическим динами­ческим нарушением. Поскольку истинные определяющие симптомы лекар­ства не следуют обычной патофизиологической логике, Ганеман называл их странными, редкими или необычными симптомами.

Пациентам Natrum muriaticum не хватает внутреннего тепла, но, в то же время, тепло вызывает у них истощение, особенно летнее солнце. У них повышен аппе­тит, верхняя часть тела обычно истощена, для них характерны тревожность, сер­дцебиение, сильнейшая жажда, желание соленой или горькой пищи, любовь к пиву, отвращение к хлебу, хронический ринит и фарингит, горло, будто бы по­крыто яичным белком; заложенность носа; герпес на губах и вокруг рта и пульси­рующие головные боли с головокружением. Ухудшение при пробуждении и в 10 часов утра; кожа на лице часто жирная, как у Thuja, Plumbum и Selenium. Женщи­ны Natrum muriaticum хуже чувствуют себя во время менструации, а перед менст­руацией становятся раздражительными.

Трех из перечисленных выше симптомов, конечно в совокупности с пси­хическими симптомами, которые всегда им предшествуют, достаточно, что­бы выявить конституциональный тип Natrum muriaticum.

Это безрадостные, пессимистически настроенные люди с комплексом неполноценности. Они могут быть как эмоционально зависимыми от мате­ри, так и гордыми или независимыми, как Phosphorus или Sepia.

Natrum muriaticum является туберкулезным лекарством, поэтому при срав­нении его с Tuberculinum психические симптомы имеют меньшее значение. Для последнего характерны тревожность, сильнейшая раздражительность с всплесками ярости и глубокая депрессия.

Tuberculinum и Natrum muriaticum можно различить по их общим симпто­мам. Tuberculinum изменчив, беспокоен, ему нравится делать перестановки в доме, путешествовать и менять окружение; один день он чувствует себя хоро­шо, на следующий - плохо; легко простужается без видимой причины; как правило, в семье уже были случаи туберкулеза с поражением лимфатических узлов, увеличением миндалин, экземой, повышенным потоотделением и склонностью к потере веса. Для Tuberculinum характерна зябкость, но он нуж­дается в холодном воздухе.

Эти симптомы настолько похожи на Natrum muriaticum, что отличить одно от другого можно только после назначения Tuberculinum.

Пациенты Natrum muriaticum являются невротиками. Фрустрации, от которых они страдают, усиливают их ненависть и запускают болезненный процесс который можно понять, лишь исследовав конституцию пациента. Сегодня все биологические процессы адаптации изучаются с точки зрения реактивности. Таким образом, невроз оказывается в одном ряду с гиперчувствительностью и аллергией. С другой стороны, именно способ реагированиясоставляет основу псоры — главного заболевания человечества по Ганеману.

Проявляется ли она из-за чувствительности, гиперчувствительности или аллергии, псора является способом реагирования не только на физические условия, как то: климат, температура, пища или инфекция, но также и на емоциональные провокации, такие, как критика, агрессия, ненависть, унижение, неприятности, отсутствие любви, фрустрации и т. д., т. е. на сложные жизненные ситуации, на которые индивидуум предрасположен реагировать специфическим путем, причем реакция может запускаться фрустрацией или подавленными детскими переживаниями.

Причины, стоящие за невротической конституцией пациента, нужно искатъ в анамнезе жизни пациента и его семьи.

Неврозы и органические заболевания следует рассматривать скорее как способ реагирования личности на внешние факторы, нежели в качестве заболевания как такового. Нарушения выражаются в виде психических или физических заболеваний и отражают реакцию индивидуума на процесс адаптации к внешнему миру.

В раннем детстве организм проходит через ряд очищающих заболеваний, таких, как крапивница, зуд, экзема, корь и коклюш (псора), скарлатина (си­филис) и простуды (сикоз).

Органические заболевания являются результатом подавления болезненной энергии и неэффективных, неудачных попыток высвободить свою жизненную силу на психическом или физическом уровнях. Анамнез жизни пациента представляет собой череду подавлений и фрустраций, от которых он страдал, стараясь адаптироваться по мере развития личности.

Следовательно, эмоциональная фрустрация является формой подавления, которое препятствует психологическому и гормональному развитию человека в раннем детстве. Чтобы успешно приспособиться к жизни, ребенок нуждается в любви и эмоциональной защищенности. Он должен развиться, чтобы выразить себя и стать зрелым, ответственным взрослым. Он должен преодолеть страх и тревогу и постараться выработать чувство собственного достоинства, сохранить веру в то, что он способный, полезный, деятельный и независимый член общества. Эта инстинктивная потребность отстаивать свои права, власть, успех и превосходство лежит в основе всех человеческих конфликтов и болезней.

Чтобы ребенок чувствовал себя эмоционально защищенным, взрослые должны уважать его потребность быть самостоятельным и иметь чувство соб­ственного достоинства. Дети, не получившие этого понимания, страдают от фрустраций, которые влияют на их физическое и эмоциональное развитие на пути к зрелости, самостоятельности и свободе.

Эмоциональная фрустрация, о которой здесь идет речь, это не излишне защищающая любовь родителей, а потеря психологической поддержки, ко­торая требуется ребенку, чтобы развиться и приспособиться к жизни.

Стремление к любви — это стремление к родительской защите, которое помогает ребенку стать самостоятельным, адекватно реагировать на все тре­бования жизни, подчинять себе реальность и завоевывать свободу.

Рассказывая о себе, обиженные пациенты редко жалуются на то, что роди­тели их не любили, скорее на то, что их не понимали. Это прямой призыв к внешней идентификации с их внутренней потребностью в любви, успехе, самовыражении и самоутверждении.

Замечательные родители — это те, кто помогают своим детям добиться успеха, не балуют и не стараются от всего защитить, а понимают и своим собственным примером помогают естественному закону эволюции, который ведет детей к автономии, свободе, являющейся инстинктивной целью каж­дого человека. Для того, чтобы ребенок свободно развивался, ему требуется безопасность и любовь, а не разрушение его потенциала. Недостаток любви ведет к фрустрации, ощущению ненадежности, страху и неспособности зре­ло отвечать на требования жизни.

Конституциональные признаки

Анемия, кровь; истощение; питание; дегидратация.

Психические симптомы

Чувствительность, эмоциональность, всегда на грани слез. Интроверт. (Эк­страверт — Phosphorus.)

Недовольство, ничто его не удовлетворяет. Заикается при разговоре, мысли путаются.

Мучает себя; вспоминает оскорбления, обиды, измены в любви. Чувствует, что к нему несправедливо относятся, унижают. Не желает, чтобы его жалели; раздражается, отказывается от утешений. Ему лучше в одиночестве. Прячет слезы из страха, что его пожалеют или начнут утешать. Грустит, когда его утешают. Не может плакать как Ignatia.

(Sepiaпредпочитает одиночество вне дома.)

Отвращение к компании, шуму и утешениям. Злобность и недоброжелательность: Nux vomica, Нераrsulphuris, Nitricum acidum.

В противоположность Pulsatilla, которая хочет, чтобы ее пожалели, Natrum muriaticum чувствует себя униженным и плачет, когда окружающие на негосмотрят или благодарят. Плачет по поводу давно прошедших событий, злобный, мстительный, хочет взять реванш. Ярость от испуга, раздражения илиунижения в прошлом. Дрожь после испуга.

Параличпосле приступа ярости, взрыва чувств или маниакальной депрессии, влюбляется в неподходящего человека, охвачен неконтролируемой страстью, Истеричные молодые женщины, влюбленные в неподходящего партнера. Заболевания из-за разочарования в любви: Ignatia, Natrum muriaticum, Phosphoricum acidum.

Возбуждение, тревожность, торопливость и сердцебиение; всегда спешит, Истерические приступы смеха со слезами, которые выглядят как плач, равнодушие, ипохондрия, молчаливость. Усталость от жизни: Phosphorus. Непереносит присутствия других во время мочеиспускания (Ambragrisea — во время дефекации).

Мизантроп. Хочет остаться один, чтобы плакать или мастурбировать. Каки Phosphorus, боится, что что-то может случиться. Боится безумия, воров, шторма.

Раздражительный; нетерпеливый. Плохое настроение при запоре, лучше после опорожнения кишечника, Истерическое чередование глубокой грусти и эйфории.

Ощущение, что его преследуют.

Каки у Sepia, отвращение к мужчинам и половому акту. Во время беременности страх, что ребенок родится уродливым.

Раздражение по пустякам. Равнодушие. Вялость мышления; голова пустая.

Голова

Как и у Belladonna, пульсирующая и давящая боль, как будто голова вот-вот взорвется, но вызванная анемией.

Головная боль из-за нарушений зрения; школьные головные боли. Время от времени мигрени.

Глаза

Подергивание век.

Рот

Герпес на губах, трещины на нижней губе. «Географический», потрескавшийся язык.

Желудок

Неутолимая жажда.

Желание есть соль. Отвращение к жиру. Либо стремление есть хлеб, либоотвращение к нему.

Женские половые органы

Скудные менструации. Хлороз. Анемия.

Сердце

Сердцебиение; тахикардия вследствие понижения давления (анемия). Сер­дечные сокращения ощущаются по всему телу и вызывают подергивания. Перемежающийся пульс. Ощущение холода в сердце.

Кожа

Экзематозные высыпания вдоль края волос и на задней части шеи. Экзема в складках кожи.

Модальности

Ухудшение с 9 до 10 часов утра. Ухудшение на солнце, на морском побережье.

Дети

Дети, заглядывающие под кровать или в шкаф, когда идут спать. Как Agaricus muscarius и Baryta carbonica, дети Natrum muriaticum начинают поздно говорить и поздно ходить, как Calcarea carbonica. Худые, истощенные дети, что особенно заметно в области шеи. Сухая, мор­щинистая кожа. Бледное, желтоватое, жирное лицо с сухими потрескавшимися губами, покрытыми волдырями.

Сыпь на коже, напоминающая акне.

Водянистые выделения из носа вызывают изъязвления и трещины.

Отвращение к жирной пище.

Лучше, когда ест немного или не ест совсем. Может быть булимия, как у Iodum.

Не выносят шуток. Дети, которые легко обижаются, когда им кажется, что над ними смеются.

Унижение с ощущением, что с ним поступили несправедливо; ощущает фрустрацию, словно его обманули или игнорируют: Colocynthis, Ignatia,

Lycopodium, Natrum muriaticum, Palladium, Phosphoricum acidum, Staphysagria,Argentum nitricum, Aurum, Bryonia, Chamomilla, Pulsatilla, Sulphur.

Тоска по дому: Capsicum, Carbo animalis, Phosphoricum acidum, Aurum,Causticum, Ignatia, Kali phosphoricum, Natrum muriaticum, Silica, Staphysagria.

Спешка: Lilium tigrinum, Medorrhinum, Mercurius, Natrum muriaticum, Sulphur,Sulphuricum acidum, Tarentula hispanica.

Плачет в одиночестве: Conium maculatum, Natrum muriaticum.

Живет неприятными событиями в прошлом: Natrum muriaticum, Ambra grisea, Chamomilla, China, Cocculus, Conium maculatum, Platinum, Sepia, Sulphur.

Заболевания десен, пиорея (похожая на цингу): Natrum muriaticum, Ammoniumcarbonicum, Nux vomica.

Истощенные дети: Arsenicum album, Arsenicum iodatum, Calcarea carbonica, Сalcareaphosphorica, Iodum, Natrum muriaticum, Silica,Lycopodium, Phosphorus, Psorinum, Pulsatilla, Sepia, Sulphur.

Медленно учится говорить: Natrum muriaticum, Agaricus muscarius, Barytacarbonica, Calcarea phosphorica, Nux moschata, Sanicula aqua.

Заусенцы: Natrum muriaticum, Sulphur, Calcarea carbonica, Lycopodium,Mercurius solubilis, Rhus toxicodendron, Silica, Stannum metallicum, Thuja.

Глава 27

NITRICUM ACIDUM

(1955)

Для Nitricum acidum характерна длинная череда хронических заболеваний, сопровождающихся истощением. Бледное, желтоватое, восковое лицо с ро­димыми пятнами цвета меди. Глаза запавшие и отечные, с желтой каймой. Губы и уголки рта потрескавшиеся, покрыты волдырями. Это грустные, стра­дающие, отчаявшиеся и ненавидящие людей пациенты, часто болеющие насморком, длительно протекающими нагноениями, язвами и поносом.

У них не осталось надежд, они чувствуют себя покинутыми, мир кажется враждебным. Они отталкивают окружающих своей обидчивостью, агрессив­ностью и тревожностью. Преследуемые ощущением тоски и отчаяния, они одновременно боятся и страстно желают смерти. Дрожа от ярости, они вык­рикивают оскорбления и сыплют проклятиями на головы окружающих. Они не признают оправданий и извинений и считают себя всегда правыми. Они болезненны, раздражительны, их не удовлетворяет никто и ничто, включая их самих. У них три основных психических состояния, которые чередуются между собой: яростная злость, безразличие и апатия. Они язвительны, злобны и обидчивы, склонны к упрямству, равнодушию и оскорблениям. Симптомы могут появиться после потери любимого челове­ка или продолжительной тревоги по поводу болезни кого-то из близких.

Они не способны сконцентрироваться, их мысли разбегаются, любое ум­ственное напряжение вызывает утомление.

Для них характерны:

Сильнейшая физическая слабость с дрожью.

Отсутствие жизненного тепла, повышенная чувствительность к холоду, сквоз­някам и ветру.

Мышечные спазмы в различных частях тела. Боли, которые внезапно появляются и внезапно исчезают. Чрезвычайно сильный голод. Слабость и истощение.

К менее важным физическим симптомам относятся следующие:

Ухудшение от жары, но улучшение от горячих аппликаций.

Ухудшение от молочной и жирной пищи.

Гложущие боли в костях.

Боль как от занозы или застрявшего осколка стекла.

Сильный, резкий запах, исходящий от тела и экскрементов.

Частые кровотечения ярко-красной кровью.

Трещины и ссадины вокруг всех естественных отверстий. Склонность к язвам, трещинам и свищам.

Уплотнение желез и лимфатических узлов.

Гнойные, зеленовато-желтые выделения со слизистых.

Nitricит acidum является антисифилитическим, антисикотическим и антипсорическим средством, напоминающим Thuja общими и специфическими симптомами.

Глава 28

PHOSPHORUS

(1957)

Четырнадцатью основными элементами человеческого организма являются: углерод, водород, кислород, азот, сера, хлор, калий, натрий, кальций, маг­ний, железо, кремний, фтор и фосфор.

Фосфор регулирует процесс катаболизма и действует на ядра клеток, не­рвные клетки и ткани внутренних органов. В токсических дозах он ускоряет процессы окисления, так сказать, зажигает внутренний огонь, который уско­ряет жизненные функции и истощает резервы внутренней энергии.

Врач должен глубоко изучить как клиническую картину текущего заболе­вания, так и конституциональный тип пациента. Не всегда клиническая кар­тина острого заболевания требует назначения конституционального сред­ства. Но даже когда оно требуется, врач должен тщательно взвесить возмож­ности выделительной системы организма, а также имеющуюся структурную патологию, чтобы не вызвать своим лечением необратимые изменения.

Лекарства делятся на две группы. Первая — это лекарства с местным, по­верхностным влиянием, т. е. с ограниченной сферой действия, и вторая, ко­торая содержит лекарства, оказывающие динамическое влияние на внутрен­нюю конституцию человека. Первую мы называем дренажами, с их помо­щью лечатся клинические симптомы текущего заболевания; вторая же ока­зывает истинное лечебное действие, даже несмотря на то, что препараты этой группы не всегда можно назначать сразу.

Хотя Phosphorus по своей сути является конституциональным лекарством, но при соответствии клинической картины в острых случаях его можно на­значать и в качестве местного средства. Вскоре после его открытия в 1673 г. алхимиком Геннингом Брэндом из Гамбурга фосфор начали использовать в медицинских целях. Его основная токсическая и терапевтическая направ­ленность включает сердце, печень, органы дыхания, заболевания нервной системы и широко известный некроз нижней челюсти, который наблюдает­ся у рабочих, работающих с фосфором.

Его токсическое действие на ткани характеризуется разрушением, деструк­цией и некрозом; он выводит кальций из костей, разрушает эритроциты, вызы­вает жировое перерождение печени, почек, поджелудочной железы и мышц.

Это очень активный и легко окисляющийся элемент, а, следовательно, сильный восстановитель. В виде фосфатов и органических соединений он присутствует во всех тканях организма, входит в состав ядра клеток, играет важную роль в питании и репродукции. Он содержится в лецитине головного мозга и нервных волокон, а следовательно, оказывает на них влияние. Он участвует в образовании дифосфоглицериновой кислоты и вызывает кровотечения ярко-красной кровью. Токсические дозы фосфора вызывают рвоту, понос, сильные боли во всем теле и кровотечение из всех отверстий.

В своих очерках о наиболее распространенных конституциональных средствахТамбнейл описывает Sulphur как своенравного человека с навязчивыми идеями и гиперемированным красным лицом; Lycopodium — как чувствительного, раздражительного и склонного к заболеваниям печени; Sepia — как гипертоника, которому жизнь кажется чернее чернильного облачка, выпускаемого каракатицей; Natrum muriaticum — как грустного, обидчивого, худо-го и высохшего; Kali carbonicum — как отечного, анемичного, пугливого пациента, который часто вздрагивает; Iodum - как худого, тревожного, возбужденого, с некрозом желез и лимфатических узлов; Arsenicum - тревожным и возбужденным, со жгучими болями и гнилостным разложением; Pulsatilla — какстремящуюся к свежему воздуху, застенчивую, эмоциональную, с переменчивым настроением; Calcarea carbonica - как вялого и апатичного, одолеваемого мрачными предчувствиями; a Phosphorus - как чрезвычайно чувствительного, вялого и склонного к кровотечениям.

Вследствие своего ускоренного метаболизма пациенты Phosphorus бывают высокими, худыми и истощенными. У них нежная, белая, восковая, прозрачная кожа и длинные ресницы людей, предрасположенных к туберкулезу. Онибыстро растут, у них длинная и узкая грудная клетка и искривление позвоночника. Часто бывает анемия и, как правило, сангвинический темперамент. Все чувства обострены, живое восприятие и реакция, склонность к кровотечениям и образованию синяков, выраженная гиперчувствительность с горячими приливами, жгучим ощущением и конгестиями.

Phosphorus обладает повышенной чувствительностью к прикосновениям, запахам, шуму и атмосферному электричеству. На мелкие трудности он реагирует внезапными вспышками энтузиазма, агрессией или слезами. Он страдает от недостатка жизненных сил, для него характерны размягчения, атрофии, разрушение тканей и, в конечном счете, паралич.   Резкие перепады настроения, которое колеблется от возбуждения, тревожности, маниакальной депрессии, полового возбуждения, ярости и неис­товства до апатии, равнодушия, прострации, глубокой депрессии, меланхолии, дрожи и паралича. Это средство действительно способно к полному самоуничтожению.

Phosphorus пуглив и беспокоен, он не может ни минуты посидеть спокойно. Его страхи, мрачные предчувствия и беспокойство усиливаются в сумерки в одиночестве. Страх, который он ощущает в подложечной области, это страх смерти и боязнь геморрагического инсульта (вследствие сильнейших приливов крови к голове), страх молнии и грозы (вызывающий сердцебие­ние, понос и дрожь), страх воды, удушья, безумия и заболевания. Они также боятся непредвиденных событий, одиночества, темноты, магических закли­наний, воров, призраков, духов, лиц, которые, каким кажется, выглядывают из углов, и других воображаемых явлений. Страх от игры на пианино.

Беспокойство и страх могут вызвать фибриллярные подергивания, жже­ние, разрывающие и тянущие боли, ригидность, дрожь, онемение и покалы­вание, которые указывают на раздражение спинного мозга. За этими симп­томами часто следуют апатия, вялость и безразличие к своим собственным детям, семье и друзьям, ипохондрия, глубокая грусть, неспособность совер­шить умственное усилие. Мрачные предчувствия и ощущение слабости в подложечной области. Могут возникнуть параплегия, гемиплегия, атаксия, неустойчивость при ходьбе и ощущение беспокойства в ступнях. Прогресси­рующий паралич с безумием и иллюзией величия.

Пациенты Phosphorus часто предчувствуют надвигающееся бедствие, что может довести их до самоубийства. Эти страхи являются проявлениями ту­беркулезного диатеза и сифилитического миазма. Псора служит основой всех заболеваний, а комбинация псоры и сифилиса формирует туберкулезный диатез. Псора представляет собой инстинкт жизни, т.е. острые заболевания и выделения, вызываемые жизненной силой. На псору накладывается ин­стинкт смерти, который ведет к туберкулезу или уничтожению через психи­ческое заболевание или суицид. Все страхи Phosphorus происходят из главно­го страха — своих собственных деструктивных импульсов. Иначе говоря, Phosphorus носит убийцу внутри себя.

Самоубийство — это убийство своей личности, где убийца одновременно яв­ляется жертвой. Неизбежность суицида может быть предопределена судьбой, которая незаметно, шаг за шагом создает условия для неизбежного разрушения.

Деструктивные тенденции Aurum проявляются как направленная на себя агрессия. Phosphorus слишком труслив, чтобы совершить суицид. Однако су­ществуют и другие формы саморазрушения, например, пациенты могут из­бегать лечения, к которому, по их словам, они стремятся, согласиться на ка­лечащую операцию, чтобы уменьшить свою жажду саморазрушения, други­ми словами, вложить свое уничтожение в руки судьбы.

Современная психология утверждает, что в человеке всегда присутствуют две тенденции: позитивная тенденция роста и негативная — уничтожения, агрессии и смерти. Инстинкт разрушения сопровождает все жизненные про­цессы, как биологические, так и психические, пытаясь разрушить то, что стимулирует жизненную силу. Также как, разжевав пищу, мы глотаем ее, чтобыусвоить, мы подсознательно создаем части своей собственной судьбы.

В пациенте Phosphorus живет глубокий страх перед своими агрессивными импульсами, вызывающими состояние тревоги и возбуждения, постоянное беспокойство и целый сонм страхов. Ответом сифилитического пациента Aurumявляются муки совести. Пациенты Aurum полны ощущения вины, угрызений совести и упреков к самим себе; они не верят в вечное спасение и считают суицид единственным способом со всем покончить. Хотя в целом Phosphorus боится себя убить, тем не менее он все же способен совершить самоубийство в приступе отчаяния.    Пациенты Arsenicum способны совершить суицид, потому что страх смерти, который они испытывают, — это не что иное, как разрушительная тенденция истощенного организма. Совершить самоубийство могут и пациенты Psorinum, поскольку они отчаялись и не верят ни в выздоровление, ни в вечноеспасение и чувствуют себя неспособными противостоять напору усиливающегося изнашивания организма.

Phosphorus легко откликается на сексуальные стимулы, он подвержен неконтролируемым сексуальным мыслям и эрекциям. Но в то же время, как указывал Ганеман, ему не хватает жизненной силы. Половой инстинкт, наиполнейшее выражение жизненного инстинкта, настолько тесно связан с инстинктом смерти, что половой акт становится опасным и болезненным для пациента, таким образом превращаясь в табу.

Один пациент Phosphorus, молодой человек 23 лет, признался, что он боится полового акта. Он никогда не занимался сексом, его пугала мысль, что он может совершить половой акт. Он был уверен, что его яички атрофированы, и чувство-вал себя безнадежным импотентом. Находясь со своей девушкой, он испытывал сильнейший страх причинить ей зло, как физически, так и эмоционально, и даже разрушить ее жизнь. Он был уверен, что суицид является для него един­ственным выходом, но не мог совершить его из-за страха смерти.

Другими его симптомами были: сильнейшее возбуждение и беспокойство; горячие приливы, распространявшиеся от кистей к лицу; частое мытье рук, которые были сухими и горячими; конгестивные головные боли, ослабевавшие от холодных прикладываний; жгучая жажда с желанием холодной воды; повышенный аппетит с обмороками и вялостью; акроцианоз пальцев и боль, сильнее с левой стороны. У него легко возникали кровотечения; во время бритья ему приходилось использовать специальный карандаш, приготовленный из квасцов и экстракта ферментов крови. У Phosphorus нарушена система свертывания крови; кровь может сочиться из всех отверстий. Кровотечения из носа и легких; выделение крови с мочой и кровь в мокроте при простуде являются обычными симптомами, так же как и пурпурные пятна; самопроизвольно возникающие кровоподтеки, петехии (при остром заболевании) иобильное кровотечение из мелких ранок.

Эта склонность к кровотечениям часто наблюдается при сердечно-сосу­дистых заболеваниях. Для Phosphorus характерны жгучие, разрывающие, тя­нущие боли во всем теле; жгучее ощущение между лопатками; жжение в раз­ных местах позвоночника, которое распространяется по позвоночнику вверх; приливы крови к голове; пульсирующая головная боль; горячие приливы, иррадиирующие от кистей рук к лицу, и, как у Syphilinum, потребность часто мыть руки из-за того, что они сухие и горячие.

Симптомы со стороны головы и желудка уменьшаются от холода и усили­ваются от жары, горячих аппликаций, при опускании рук в горячую воду или когда больной ест горячую пищу. Однако симптомы, относящиеся к другим частям тела, усиливаются от холода и уменьшаются от тепла.

У Phosphorus наблюдаются сильнейшие конгестии с общей чувствитель­ностью к холоду и желудочные конгестии, уменьшающиеся от холодной пищи и напитков, которые, согревшись, могут быть моментально извергнуты из желудка. Сухость губ, полости рта и горла с выраженным желанием съесть мороженое, которое облегчает и боли в желудке.

Пациенты Phosphorus страдают от жажды, конгестий и кровотечений, они будто сгорают из-за чрезмерно повышенной активности катаболических, деструктивных процессов. Разрушения присутствуют и на психическом, лич­ностном уровне. Как и Sulphur, Phosphorus обладает повышенным аппетитом с вялостью и слабостью в животе, особенно в 11 часов утра, и ощущением опускания внутренних органов. Пациенты Phosphorus должны часто есть, чтобы не упасть в обморок; они остаются голодными после еды, из-за голода они встают с постели ночью; они могут ощущать голод даже во время голов­ной боли; испытывают отвращение к конфетам, но питают пристрастие к алкоголю и избыточным количествам соли.

Они страдают от постоянного мышечного напряжения со скованностью в начале движения и разрывающими, тянущими болями — синдром, напомина­ющий паралич, который вызывает хромоту и общее снижение мышечной силы.

Помимо перечисленных выше у больных наблюдаются следующие важные симптомы.

Кашель, который поднимается из желудка во время еды из-за ощущения щекотания в подложечной области; кашель, возникающий, когда в комнату входят посторонние; кашель от вдыхания сильных запахов; кашель из-за уду­шающей загрудинной боли и спазма гортани с ощущением, будто там что-то оборвалось и свисает в просвет гортани. Охриплость, которая усиливается от разговоров, с сужением и спазмом гортани.

Постоянное раздражение гортани, усиливающееся от длительных разговоровили перемены погоды.

Выделения из носа, частое и тяжелое дыхание, эмфизема, астма после кашля. Головная боль во время кашля с ощущением, что голова раскалывается, ощущение холода в головном мозге.

Конгестии головы, которые, как кажется, начинаются в позвоночнике. Конгестии головы и зрительные галлюцинации; буквы кажутся красными, или пациент все видит в зеленом свете. Видит ореол вокруг источника света,часто все краски кажутся черными. Стул длинный и плотный, напоминает собачий, выделяется с большим трудом. Обильный, непроизвольный, безболезненный кровавый понос с пленками, кровянистыми включениями; ощущение, что анус зияет, будто сфинктep не сократился. (У одного 17-месячного мальчика, находившегося в коматозном состоянии, из ануса непрерывно выделялись фекальные массы, будто там вообще не было сфинктера. Его спас Phosphorus 30.)

Одной из характерных модальностей пациента является усиление симптомов во время грозы. Гроза не только усиливает страх, но также вызывает мышечные боли.

Усиление симптомов в сумерки (за исключением симптомов со стороны головы и желудка), ухудшение в холодную погоду и перед сном, хотя, про­снувшись после дневного сна, они чувствуют себя лучше. Дискомфорт в положении лежа на левом боку. Им неприятен контакт одежды с кожей, они особенно чувствительны к давлению тесной одежды. (Дети Phosphorus ночью сбрасывают одежду.) Горячая еда и горячее питье, ветер, свет, музыка, шум, игpa на пианино и пребывание в темноте — все это усиливает симптомы. Однако конгестивные головные боли уменьшаются от свежего воздуха.    Клинический опыт подтверждает, что Phosphorus вызывает жировое перерождение печени, поджелудочной железы и амилоидоз почек. Он поражает бедра, колени, левую половину нижней челюсти, вызывает остеомиелит, экзостозы позвоночника и диабет.

Для него характерны состояния гиперактивности, горячности, раздражительности, эмоционального и психического возбуждения, которые сменя­ются значительным упадком сил. Phosphorus напоминает костер, из которого внезапно вырывается язык пламени, чтобы через минуту погаснуть.Знание анамнеза жизни пациента обязательно включает в себя его реакции на жизненные трудности, природу его фрустраций и семейные взаимоотношения. Эти данные помогают нам лучше понять преобладающие конституциональные тенденции и тот способ, которым он психологически и физиологически реагирует на жизненные проблемы и факторы окружающей среды.

Текущая картина заболевания еще не весь случай. Настоящий момент яв­ляется эпилогом длинного процесса, который можно понять, лишь зная всю историю жизни пациента. Перемены в жизни, фрустрации и условия суще­ствования — все это влияет на конституцию. Между субъектом и его окруже­нием существуют динамические взаимоотношения: организм обладает на­следственной слабостью и дисбалансом, а окружение формирует личность, тем самым определяя патофизиологический процесс.

Симптомы являются символическим выражением бессознательной жиз­ненной силы, которая находит свое полное выражение в целостности психи­ческих симптомов пациента. Именно они определяют тот способ, которым разные личности будут реагировать на одну и ту же ситуацию. Например, столкнувшись с одной и той же фрустрацией, Silica ответит робостью, трусо­стью и ощущением униженности; Natrum muriaticum - обидой, неприятием и изоляцией; Phosphorus — страхом и беспокойством.

Конституциональные симптомы

Нервная ткань — кости — жжение.

Ускоренный метаболизм, раздувание огня жизни.

Правая сторона.

Психические симптомы

Импульсивность; импульс убить: Iodит, Нераrsulphuris, Platinum. Гиперчувствительность, эмоциональность, интуиция, быстро реагирует, за­тем впадает в апатию.

Равнодушие ко всему, включая семью и друзей. Как у Sepia, равнодушие к собственным детям. Исхудание, слабость.

Обострение чувств: Arsenicum, Coffea, Belladonna, Nux vomica, Opium, Phosphorus.

Апатия; его ничего не интересует. Отвечает неохотно или, наоборот, говорит очень быстро — внезапно чувствует злость, замолкает и реагирует сильней­шим раздражением; способен убить.

Сочувствующий: сочувствует неудачам и неуверенности в себе других людей; расстраивается из-за сломанных игрушек. Стремится быть в компании, хочет, чтобы ему симпатизировали, его любили, баловали, понимали и поддержива­ли. Всех целует. Зависимая личность. Жаждет компании и утешений. Хаотичный.

Беспокойный, не может сохранять неподвижность. Хронические последствия испуга, грусти, горя, ностальгии. Мир кажется емуневыносимым.

Угнетение чувств, неразборчивая речь, ступор, потеря сознания; когда приходит в себя, сознание полностью восстанавливается. Капризный, чувствительный. Утонченный, самонадеянный; дети, которым нравится быть хорошо одетыми и подтянутыми. Чрезвычайно чувствителен: как физически, так и эмоционально.

Страх: одиночества, грозы, смерти, заболевания, бедствия, воров, приведений, темноты. Беспокойство в сумерки. Эмоциональность.

Злость, беспокойство и трусость в сумерки.

Беспокойство: голова и кисти кажутся горячими, ощущение сжатия и стеснения в сердце.

Тpeвогa по поводу болезней и будущего. Мерещатся обвиняющие лица, выг­лядывающие из углов, или непристойные картины. Отсутствие скромности: хочет раздеться и ходить голым. Кажется себе важной высокородной леди. Сильнейшее беспокойство, особенно во время грозы. Приступы спастического плача и смеха (истерия). Ясновидение, экстаз (гипноз). Хочет, чтобы его загипнотизировали. Любит, когда его растирают, поглаживают, ласкают и держат за руки.

Физические симптомы

Жар и жжение во многих частях тела: во рту, желудке, кишечнике, анусе, спине (распространяется по спине вверх), ладонях.

Высокие и худые пациенты с узкой грудной клеткой, истощенные, с прямыми волосами, изнуренные, темноволосые (Гернзи), рыжие или блондины (Нэш). Хронический понос; склонность к поносам; понос у детей с парезом ануса. Тяжелая пневмония с гангреной.

Стремление есть холодную пищу и пить холодные напитки; как только вода в желудке согревается, возникает рвота. Чувствительность к свету. Носовые кровотечения.

Ощущение слабости, пустоты в животе, пустоты в желудке, обморок от голода. Булимия. Голод ночью.

Ночной кашель из-за постоянного щекотания в горле. Тревога (беспокойство) в околосердечной области, ощущение голода; улуч­шение во время еды. Жгучий жар между лопатками.

Лежит на правом боку, не может лежать на левом из-за сердцебиений. Частые кровотечения; мелкие ранки обильно кровоточат; это лекарство в равной степени действует на кровь и печень.

Нарушение свертываемости, как у Crotalus horridus; просачивание крови. Некроз нижней челюсти. Ощущение удушья. Вялость мышц. Повышенная утомляемость.

В противоположность Lachesis улучшение после короткого сна (как у Sepia). Общее беспокойство. У Zincum беспокойство в ступнях. Phosphorus медлительный, флегматичный, спокойный, оцепеневший. Мед­лительность: Coniummaculatum, Helleborus niger, Phosphorus, Calcarea carbonica, Carbo vegetabilis, Graphites, Opium, Pulsatilla, Sepia. Любит соленое (из-за ускоренного метаболизма).

Natrum muriaticum: любит соленое, но испытывает отвращение к жирной пище.

Nitricum acidum: любит и соленую и жирную пищу. Argentum nitricum: любит сладкое и сахар. Истощение: гектическая лихорадка. Туберкулез.

Кент: болезненный при рождении, быстро растет, оставаясь худым во время роста. Хрупкие, слабые, анемичные пациенты, которые легко худеют. Неистовое сердцебиение; жизнерадостность; сильнейшая раздражитель­ность; склонность к кровотечениям, петехии, синяки. Симптомы со стороны груди и ног уменьшаются от тепла; со стороны головы и желудка — от холода. Улучшение от холодной пищи. Кашель при выходе из теплого помещения на холод, в противоположность Bryonia, у которой кашель начинается при входе с холодного воздуха в тепло. Ухудшение от сумерек до полуночи.

Резко повышенная половая возбудимость (сатириаз и нимфомания) со сни­жением потенции; сексуальные конфликты.

Дети

Тонкая, просвечивающая кожа; голубые глаза, которые искрятся и сияют; светлые или рыжие волосы. Астеники. Впечатлительные. Возбудимые, реа­гируют живо и с энтузиазмом. Живой, острый и проницательный ум, хоро­шо чувствует отношение к себе людей. Новые идеи и эмоции возбуждают, но возбуждение моментально проходит. Затем впадает в апатию и равнодушие. Равнодушие прерывается внезапными вспышками возбуждения и энтузиазма. Застенчивость, апатия, усталость от жизни.

Чувствительность к электрическим и атмосферным изменениям; гроза может вызвать понос и/или сердцебиение.

Впечатлительный, реагирует живо, часто раздражается, но успокаивается и не держит в себе обиду, как Natrum muriaticum.

Дерется с другими детьми, но не может оставаться в одиночестве (Natrum muriaticum).

Повышенная психическая активность; вспышки возбуждения и ярости с последующей прострацией.

Беспокойство, всего боится, успокаивается, если взять его за руку. Ему лучше в присутствии людей.

Одинокий. В одиночестве тревога усиливается: Arsenicum, Phosphorus. Мрачные предчувствия в животе: Mezereum, Aurum, Digitalis, Kali carbonicum, Lycopodium, Phosphorus. Страх, который поднимается из подложечной области.  Нервная система: спазмы, фибриллярные подергивания. Боли, напоминаю­щие вспышку молнии (локомоторная атаксия).

Жар, который поднимается по позвоночнику к шее и макушке (у Picrium acidum он спускается по позвоночнику). Цирроз, желтуха (Crotalus horridus).

Астма, спастический кашель с кровотечениями, особенно при пневмонии.Боится оставаться в одиночестве из-за страха умереть: Argentum nitricum, Arsenicum, Kali carbonicum, Phosphorus.

Заикание от страха.

Парезы, как у Causticum; Causticum служит антидотом. Туберкулез с симптомами как у Iodum. (Iodum является горячим средством, емулучше на свежем воздухе, но он не нервный и у него не бывает частых кровотечений, как у Phosphorus. Phosphorus легко простужается и дрожит при ознобе.)

Дополнительные лекарства: Calcarea carbonica, Thuja, Fluoricum acidum, Sanguinaria, Pulsatilla.

Легкий характер, импульсивность, повышенная возбудимость, раздражитель­ность, склонность к припадкам.

Экстаз: Aconitum, Phosphorus, Agaricus muscarius, Coffea, Lachesis, Opium. Прогулки при луне, романтизм: Antimonium crudum.

Головокружение от запаха цветов: Nux vomica, Phosphorus, Hyoscyamus.

Экстраверт, непосредственный. Natrum muriaticum — интроверт.

Любит людей, боится одиночества. Наделен воображением, кротовины кажутся ему горами.

Лицемерие: Phosphorus. Горячие приливы; ощущение, будто на него льют горячую воду, очень живоевоображение.

Тревога от возбуждения; тревога перед половым актом.

Девушки, которые запираются дома и боятся выходить из-за страха потеряться (табу, связанное с половым возбуждением). Боязнь безумия, страх смерти.

Молодые пациенты, боящиеся змей (гомосексуальный страх, вызванный эротической стимуляцией).

Равнодушие к родственникам: Helleborus, Sepia, Phosphorus. (Phosphorus ко­леблется между сочувствием и равнодушием.) Равнодушие к своим детям.

Глава 29

PSORINUM

(1950)

Psorinum часто показан в тех хронических случаях, когда хорошо подобранное средство не действует или улучшение было временным. Его можно использовать как промежуточное средство, чтобы прояснить лежащую в основе клиническую картину. Sulphur показан в острых случаях, когда имеется недостаточно симптомов для выбора правильного лекарства или они не действуют. Если не действует Sulphur, может быть показан Psorinum.

Как для всех нозодов и других лекарств Materia Medica, диагноз Psorinum ставится на основании индивидуальных симптомов.

Psorinum чрезвычайно чувствителен к холоду и изменениям погоды. Стоит замерзнуть голове, как пациент начинает дрожать от холода и простужается.

Как Phosphorus, Psorinum ощущает сильное беспокойство и недомогание перед грозой. Все симптомы усиливаются зимой, особенно сыпь на коже, которая летом исчезает.

Характерным симптомом является зловонный запах, исходящий от тела, даже после ванны. Все выделения, такие, как стул, бели, менструальная кровь и пот, пахнут гнилым мясом.

Psorinum полезен при подавлении кожной сыпи, поноса или эмоций.

Обычно он необычайно хорошо чувствует себя перед кризисом, будь это приступ астмы, понос, сыпь или любое другое острое заболевание.

На психическом уровне наблюдаются нервозность, беспокойство: он лег­ко пугается, полон страхов, тревоги, мрачных предчувствий и пессимизма.

Psorinum — отчаявшийся пациент. Он не надеется на выздоровление, спа­сение или успех. Своей постоянной язвительностью и горькими жалобами он делает невозможной жизнь окружающих его людей.

Другими характерными симптомами являются:

Головная боль от голода, которая, как у Anacardium и Kali phosphoricum, умень­шается во время еды. Обычно головные боли Psorinum вызываются подавлен­ными высыпаниями или менструацией. Как у Melilotus, они уменьшаются от носовых кровотечений, и, как у Lac defloratum и Kali bichromicum, им часто предшествуют искры, мушки или круги перед глазами. Как у Lycopodium, волосы теряют блеск, становятся сухими, ломкими и легко спутываются.

Как у Graphites и Mezereum, кожа черепа становится сухой, появляются пер­хоть и зловонные, нагнаивающиеся, липкие высыпания. Повышенная чувствительность к свету, воспаление век. Мокнущая сыпь со зловонными выделениями и корками внутри и позади ушей. Чрезвычайно зловонные, хронические, водянистые выделения из ушей после кори или скарлатины.

В полночь или на рассвете пациенты Psorinum просыпаются, чтобы поесть (на тумбочке около кровати у них всегда припасена еда, чтобы они могли позавтракать сразу после пробуждения). Аналогичный симптом есть у Phosphorus, Lycopodium, China и в меньшей степени у Ignatia.

Как у Arnica, Antimonium tartaricum, Agaricus, Sepia, Sulphur, у Psorinum бы­вают зловонные отрыжки с запахом тухлых яиц.

Вследствие повторных воспалений миндалины увеличены, сильные жгу­чие боли в миндалинах, обильная саливация и фарингит, из-за которого па­циент постоянно прочищает горло. Как у Kali muriaticum, от миндалин Psorinum отделяются частички с гнилостным запахом и вкусом.

Как у Sulphur, Aloe, Kali bichromicum, Lilium tigrinum, Phosphorus, Podophyllum, Rumex, Silica, Tuberculinum и Zincum, у Psorinum внезапно возникает позыв к дефекации с жидким стулом, из-за которого он выскакивает из постели ут­ром. Стул водянистый, темно-желтый, зловонный, с запахом тухлого мяса и тенденцией к непроизвольному выделению, часто после острых заболева­ний, при прорезывании зубов или при перемене погоды перед штормом. Самочувствие пациентов Psorinum ухудшается между 1 и 4 часами утра.

Понос чередуется с запором и вялостью прямой кишки, как у Silica. Парез мочевого пузыря с ночным недержанием мочи.

В качестве антисикотического средства Psorinum часто применяется как промежуточное лекарство в упорных случаях гонореи, которые не поддаются лечению конституциональным средством.

У женщин Psorinum используется при обильных и зловонных белях с об­щей слабостью и болями в поясничной области. Он очень полезен во время беременности, особенно при неудержимой рвоте и сильных движениях пло­да. Назначенный в это время, он одновременно корректирует псорический диатез ребенка.

В противоположность Arsenicum, бронхит и астма Psorinum усиливаются на свежем воздухе и в положении сидя, а уменьшаются в положении лежа с раскинутыми руками. Это отчаявшиеся пациенты, не надеющиеся на выздо­ровление, им кажется, что они умирают.

Кашель и все остальные симптомы возобновляются каждую зиму. Аллергические симптомы на коже и слизистых возобновляются в одно и то же время года, пациент может предсказать точное время их появления.

Если пациент лечится всю зиму, то, возможно, в будущем он искоренит лежащий в основе диатез.

Как у Phosphorus и Tuberculinum, у Psorinum особенно сильный кашель бы­вает утром при пробуждении и ночью, перед тем как больной ложится спать. Кашель всегда сопровождается желтовато-зеленой соленой мокротой. Этот кашель всегда возникает после нагноения сыпи или экземы.

Как и Sulphur, Psorinum склонен к экзематозным высыпаниям, которые могут выглядеть наподобие импетиго у Нераr sulphuris. Кожа сухая, не потеет и выглядит грязной, будто пациент никогда не мылся. Лицо часто покрыто тонким слоем кожного сала, от чего она кажется жирной. Это грустные, по­давленные, отчаявшиеся, обескураженные пациенты, которые чувствитель­ны к холоду, грязные, неопрятные, со зловонным дыханием, неприятным запахом, исходящим от тела, и сухими или чешуйчатыми кожными высыпа­ниями, из-за которых они постоянно чешутся.

Глава 30

SEPIA

(1955)

Главным качеством Sepia является эмоциональная холодность. Пациентки Sepia не чувствуют привязанности к своей семье, супругу, детям и близким друзьям. Они апатичны и равнодушны не только к тем, кого они любят, но также к своей работе и дому. Их не интересует окружающая жизнь, они не хотят ни о чем заботиться и чувствуют, что жизнь утратила свой смысл.

У пациентов наблюдается выраженное снижение умственных способнос­тей. Лицо маловыразительное, неподвижное. Умственная работа требует от них слишком больших усилий. Речь замедленная, пациент с трудом находит нужные слова.

Двумя самыми выраженными свойствами этих пациентов являются грусть и раздражительность.

Женщина Sepia чувствует себя несчастной, часто и горько плачет. Ее нич­то не радует, и она очень расстраивается по поводу собственных заболева­ний. Пациентки Sepia вялы, полны страхов, легко пугаются из-за шума и других сенсорных ощущений. Жизнь потеряла для них свою привлекатель­ность и уже не представляет интереса.

Раздражительность чередуется с депрессией и равнодушием. На малей­шую провокацию они отвечают вспышкой ярости. Любая мелкая обида, пред­полагаемые неприятности или простое возражение могут вызвать у Sepia при­ступ бешеного гнева, сопровождающегося неистовой жестикуляцией. Исте­рия чередуется с самыми разнообразными настроениями.

Картину психических симптомов Sepia лучше всего проиллюстрирует ре­альный случай из жизни. 30-летняя мать двоих детей страдала от навязчиво­го страха нанести увечье своим детям двух и четырех лет. У нее были плохие отношения с мужем, и она набрасывалась на него по малейшему поводу. По­скольку сама она была очень неуравновешенной, психическая устойчивость мужа выводила ее из себя. Она нуждалась в муже, но он не привлекал ее сексуально, поэтому она упрекала его в отсутствии нежности и одновремен­но чувствовала себя виноватой из-за своей требовательности, понимая, что просит многого, но ничего не может дать взамен.

Она чувствовала себя виноватой за свой эгоизм и отчужденность и разоча­ровалась в жизни. Пациентка говорила, что ее муж ангел, но не любила его. Она плакала, глядя на детей, из-за страха нанести им увечье и безнадежно ихизбаловала, чтобы компенсировать недостаток любви.

Она рассказывала, что чувствует себя так, будто бы вся ее любовь преврати­лась в ненависть, и она ненавидела себя за эти дурные чувства. Она чувствова­ла себя виноватой за нечестность, злобу и неспособность к настоящим эмо­циям или хотя бы восприятию всей той любви и привязанности, которую она получала от окружающих. Она заявила, что это ужасно, всегда быть обя­занной... и залилась слезами.

Она была эмоционально и сексуально фригидной и разрывалась между своей эгоцентричностью и упреками совести, из-за того что не выполняет свои обя­занности по отношению к окружающим. Таким образом, совесть показывала ей, в чем она нарушает закон Геринга (развитие от центра к периферии, от инди­видуума ко всему миру, от «я» к «мы», от эгоизма к альтруизму).

В физиологическом и духовном развитии человека закон исцеления выпол­няется, когда, как говорил Юнг, его эгоистические интересы превращаются в любовь к окружающим и Богу. Когда жизненный импульс отклоняется от этого пути, у человека развиваются психические или физические заболевания.

Описанные выше психические симптомы сопровождаются застоем крови в органах брюшной полости и в результате — пролапсом органов таза и брюш­ной полости. Эта больная жаловалась на тяжесть в нижней части живота и ощущение потуг в тазу, ощущение пролапса с тянущей болью в пояснично-крестцовой области, будто ее тянут за связки, поддерживающие матку.

Этот генитальный синдром вызывается застоем в органах брюшной поло­сти, особенно в ветвях воротной вены, и нередко заканчивается выпадением матки, сопровождающийся ощущением голода в желудке, комка в прямой кишке, полиурией и недержанием мочи, горячими приливами, болями и тяжестью в нижней части спины, болями в суставах и вялостью нижних ко­нечностей из-за венозного застоя, который усиливается в положении стоя.

Однако самыми серьезными последствиями этих тазовых симптомов яв­ляется их влияние на половую функцию и половая фригидность, которая Характерна для тазовой слабости и одновременно является физическим от­ражением эмоционального безразличия. Таким путем Sepia эмоционально и сексуально отгораживается от окружающей жизни, а психические симптомы находят свое воплощение на физическом уровне.

Связующим звеном, объединяющим такие разнородные проявления от­сутствия жизненных сил у Sepia, является вегетативная нервная система, ко­торая передает импульсы с клеточного уровня на высшие уровни психичес­кой деятельности.

Вегетативная нервная система, точнее назвать ее подсознанием, коорди­нирует и гармонизирует все части тела, от клеток до нейронов коры головно­го мозга, и определяет индивидуальное поведение человека.

Биологические потребности клеток передаются в вегетативную нервную систему, которая через синапсы между нервными волокнами, идущими от всех органов, связана со всем организмом в целом. Мелкие центры, располо­женные в симпатических ганглиях, через более высокие уровни интеграции связаны с центрами среднего мозга, где представлены все функции организ­ма. Центры промежуточного мозга, гипоталамус и гипофиз, которые конт­ролируют эндокринную систему, обмениваются информацией с корой го­ловного мозга, так что вся нервная система представляет собой неразрывное и гармоничное целое.

Более крупные нервные центры контролируют и питают энергией более мелкие, что позволяет идти химическим процессам на клеточном уровне. Инстинктивные проявления поведения контролируются на уровне среднего мозга, а ум, сознание и душа — в высших центрах, на уровне коры.

Вся эта сложная система координирует и снабжает энергией психическую жизнь индивидуума и создает условия для самых главных и сложных процес­сов: перехода от бессознательного феномена органической жизни к высшей форме сознания — духовности.

Здесь следует пояснить различия между терминами «душа» или «психичес­кий» и «ум» или «умственный». Психика включает в себя оба: и сознательный и бессознательный компоненты, тогда как ум относится только к сознанию.

В гомеопатии мы неправильно употребляем термин «mental symptoms» (досл.: умственные симптомы), поскольку на самом деле они отражают бес­сознательные феномены, которые проникают в сознание при активизации личности пациента. Было бы точнее называть их психическими, а не ум­ственными симптомами, поскольку они включают в себя выражение всех физиологических механизмов, имеют свою собственную физическую струк­туру и подчиняются тем же физиологическим законам.

Ментальность соответствует «эго», т. е. осознание себя и окружающего мира в то время, как психика — это то, что служит связующим звеном между миром внутренних потребностей, инстинктов, эмоций и чувств с внешним миром социального окружения пациента.

Гомеопатия учитывает и то и другое: как психические симптомы (настро­ение, чувства, эмоциональные побуждения), так и ментальные, которые про­исходят в результате индивидуальных конфликтов между примитивными инстинктами и жизненным опытом.

Однако наиболее характерной чертой пациента является тот способ, с помо­щью которого он адаптируется к реальности и решает конфликты между внут­ренним и внешним миром. Почему это так? Потому что «эго» пациента не сба­лансировано, а, следовательно, пребывает в состоянии болезни, т. е. из-за нару­шения способности к синтезу он теряет способность адаптироваться к жизни.

Изучая характер и поведение «эго» через призму максимально подробно­го описания жизни больного, врач сможет выявить психические симптомы, выражающие его эмоциональное состояние, которое составляет внутреннюю личность пациента, его бессознательные желания или болезненные дина­мические тенденции.

Пациент маскирует, изменяет или даже скрывает психические симптомы из-за тревоги, вызванной конфликтом между инстинктивными импульсами и потребностью в социальной приемлемости. Примитивные инстинкты по­давляются и отправляются в подсознание и органы тела, таким образом вы­зывая органные симптомы, или невроз, который, с патологией или без, яв­ляется выражением тревоги пациента.

Если психическая энергия бывает слишком сильной, а возможность ее реализовать пресекается внешним миром или внутренней цензурой, проис­ходит трансформация различных уровней личности или ее психическо-органических слоев.

Мы видели, что за фасадом Lycopodium с его высокомерием, гордостью, чело­веконенавистничеством, пренебрежительным равнодушием и доминировани­ем лежит глубоко скрытый недостаток уверенности в себе, беспокойство и зас­тенчивость, которые наполняют его тревогой вследствие конфликта между тем, кем он хотел бы быть, и кем является на самом деле, между желанием самоутвер­диться и тем, что допускается обществом. Тревожность Sepia носит противопо­ложный характер и вызывается конфликтом между активным, мужским желани­ем добиться успеха и самоутвердиться и эмоциональной холодностью или не­способностью дарить любовь, которая исходно относится к пассивным, женс­ким чертам характера. Тогда как конфликт Lycopodium состоит в избыточном активном самоутверждении, конфликт Sepia пассивный и состоит в неспособ­ности к эмоциональной и сексуальной отдаче.

У женщин сексуальная активность является психологическим и физичес­ким переживанием, которое активизирует все ее существо. В основе сексу­альности лежат два элемента — эгоизм и альтруизм, самовлюбленность нар­цисса и любовь к другим.

Через всю сексуальную эволюцию обоих полов проходят постоянные ко­лебания между активными импульсами агрессии, или доминирования, и пас­сивностью, восприимчивостью и зависимостью, делающие личность спо­собной и к агрессивности и к подчинению. Хотя подобный конфликт при­сутствует в любом человеке, особенную остроту он приобретает у мужчин Lycopodium и женщин Sepia, хотя не стоит забывать, что каждый из них до некоторой степени обладает как мужскими, так и женскими чертами.

У Sepia эмоциональная и сексуальная фригидность выражает агрессивность, тревогу и упрек самой себе. Корень холодности Sepia лежит в глубокой слабости психики.

Однако синдром пассивных тазовых конгестий с пролапсом половых орга­нов не обязательно указывает на Sepia. Для Murexpurpurea, Lilium tigrinum и Platinum также характерны пролапс и портальная гипертензия; однако они сочетаются с нимфоманией и половым возбуждением.

Сексуальная фригидность Sepia тесно связана с эмоциональной фригид­ностью и сильнейшей яростью.

В своей основе сексуальная фригидность является биологическим фено­меном, который легче всего обнаружить при изучении анамнеза жизни па­циенток. Фригидность может иметь несколько причин, которые врачу необ­ходимо знать:

1)Неправильное сексуальное воспитание или подсознательные моральныепредубеждения, которые запрещают сексуальность и создают ощущениегреха или чего-то, что должно быть наказано.

2)Подсознательная обида на мужчин и желание отомстить за мать и страдания, которые причинил ей грубый отец.

3)Сильный мужской компонент и ощущение своей неполноценности посравнению с мужчинами в течение всей жизни.

4)Детская эмоциональная фиксация на отце; незрелость; эгоистичность;нарциссизм; исключительная самовлюбленность, делающая пациенткунеспособной испытать чувства зрелой женщины.

Психические симптомы

Очень легко обижается, склонна к злости. Приступы плача или непроизвольного смеха. Боязнь оставаться в одиночестве. Повышенная чувствительность к малейшему звуку.

Беспокойство, горячие приливы к лицу; страх перед реальными или вообра­жаемыми болезнями. Раздражение от любой работы. Противоречит, ссорится, на все жалуется. Вспыльчивость и раздражительность.

Плохая память. Во время разговора забывает, что хотела сказать. Спутанность мыслей, тупость. Леность, рассеянность, невнимательность. Трудолюбие. Жизнь не имеет смысла. Желание все время плакать без какой-либо причины.

Сильная грусть и апатия, усиливаются при прогулке на свежем воздухе и в сумерки.

Пациентку ничего не удовлетворяет. Расстраивается из-за здоровья и домашних обязанностей. Грустная и мрачная. Без причины чувствует себя несчастной. Склонность к суициду, чувствует отчаяние из-за своего несчастного суще­ствования.

Сильнейшая ярость вплоть до угрозы инсульта. Темнота перед глазами. Вспышки ярости с дрожью, особенно кистей рук, по пустячному поводу. Гнев с сильным возбуждением, не знает, что делать. Отвращение к компании.

Отсутствие амбиций. Не хочет ни работать, ни развлекаться, ни сделать ми­нимальное умственное усилие.

Расстраивается при мыслях о прошлых неприятных событиях. Отвращение к гомеопатии (Gallavardin).

Психические симптомы Sepia можно найти у женщин с обманчиво мягким, приятным характером; но наиболее частым признаком является чувство вины и обиды по отношению к детям с чувством отвращения к своему несчастному благонравному мужу и желанием, чтобы ее оставили дома одну. Любит наблюдать грозу, которая уменьшает ее грусть. Лучше во время грозы, в дождливые и пасмурные дни; оживляется от атмос­ферного электричества, которое уменьшает общую и мышечную слабость.

Живот

Давление и тяжесть в животе с ощущением распирания, будто он вот-вот взорвется. Сильнейшее растяжение живота с усиленной перистальтикой и урчанием; метеоризм; задержка газов.

Колика, сопровождающая позывы к дефекации, кинжальные боли. Схваткообразные боли в паху.

Женские половые органы

Загиб матки, острые, кинжальные боли, простреливающие вверх; колика пе­ред менструацией.

Мужские половые органы

Обильный пот в области гениталий, особенно мошонки. Бородавки на гра­нице с крайней плотью. Псевдогонорея. Язвы на головке и крайней плоти. Режущие боли в яичках. Опухание яичек. Слабость гениталий.

Повышенное сексуальное желание с постоянной эрекцией, особенно ночью.

Частые эякуляции.

Выделение простатической жидкости перед мочеиспусканием и во время

дефекации.

Психическая, эмоциональная и физическая усталость после полового акта и

эякуляции.

Ухудшение после полового акта.

У мужчин ощущение растяжения или вялости в животе после дефекации (собственные наблюдения). Боли, связанные с паховой грыжей, а также в поясничной области, которые уменьшаются при поддерживании живота ру­кой (наблюдение д-ра Лео).

У женщин половые расстройства, болезненный или раздражающий половой акт, иногда из-за вагинизма.

Половая холодность, недовольство. Ищет какое-нибудь занятие, «чтобы имело смысл жить». Улучшение при занятости, потому что она не испытыва­ет ни радости, ни сексуального желания.

Глава 31

SILICA

(1956)

Silica является минералом, который придает организму плотность, жесткость и твердость. Песок, кварц, камень, кремень и гравий придают прочность стали, стеклу, алмазам и всем природным образованиям, которым необходи­мы твердость и прочность. Она придает жесткость волокнам стебля растения и тканям животных. Она является основной составляющей подкожной со­единительной ткани, волос, ногтей и костей. У людей Silica придает твер­дость и плотность физическим структурам, а также прямоту, стойкость и энер­гию духу. Отсюда ее клиническая картина — слабость и недостаточная твер­дость характера, пациент Silica напоминает здание, построенное без песка.

Среднее содержание кремния в теле составляет лишь 60 — 70 грамм, следова­тельно, он скорее выполняет роль катализатора биологических процессов, чем химической субстанции. Любые нарушения метаболизма и ассимиляции выз­ваны конституциональными динамическими факторами. Silica является одним из многих неорганических элементов тела, которые не вызывают характерных симптомов, поэтому исследование химических механизмов метаболических нарушений не приведет к диагнозу Silica, так же как и ни к какому другому лекарству Materia Medica. Диагноз должен быть основан только на совокупности характерных симптомов, отражающих картину заболевания пациента и состав­ляющих истинный образ лекарства. Симптомы медленно действующего лекар­ства Silica развиваются в течение длительного времени и при глубокой, наслед­ственно обусловленной патологии.

В целом, Silica является лимфатическим, туберкулезно-сикотическим средством с повышенной возбудимостью нервной системы, как у Nux vomica. Пациенты Silica грустны, боязливы и тревожны, им не хватает характера и энергии. Они измучены плохой ассимиляцией, слабостью, чувствительнос­тью к холоду и внешним стимулам. Ногти хрупкие, легко ломаются. Голова и ноги сильно потеют, наблюдается склонность к нагноениям.

Дети Silica худые, с большими головами и животами. Они бывают маленького роста, худенькими, поздно начинают ходить. Роднички зарастают медленно. Кожа холодная и желтоватая, лимфоузлы уплотнены и увеличены, кости имеют тенденцию изгибаться. Раны заживают медленно, легко нагнаиваются и склон­ны образовывать свищи. Типичным проявлением является повышенное пото­отделение в области головы (подушка становится влажной) и ступней.

Silica страдает из-за болезненной слабости, гиперчувствительности и силь­нейшей тревоги. Застенчивость и страхи, депрессии и покорность, уступчи­вость и апатия чередуются с яростью, криками и враждебностью или с уп­рямством, навязчивостью и непреклонностью.

Для нее характерна физическая и психическая слабость с гиперчувствительнос­тью и раздражительностью.

Психические симптомы

Отсутствие выносливости, жизненных сил, слабость соединительной ткани, нервов, позвоночника, недостаток энергии. Слабый характер, трусость, стра­хи, замешательство. Плачет каждый вечер.

Бледная, желтоватая, пугливая, нервная, легко отчаивается, апатичная, с повышенной чувствительностью к шуму и прикосновениям; ощущение вины, грусть. Раздражительность с приступами ярости. Упрямство, недовольство. Грустные, меланхоличные, молчаливые дети. Дети, которым кажется, что они скоро умрут.

Слабость духа. Слабый характер, как у Lycopodium и Causticum. Застенчивые, послушные, приспосабливающиеся, беспокойные, тревожные и возбужден­ные. Во время приступа тревоги — страх, ужас, боятся просыпаться. Взрослые умные, интеллигентные, хорошие профессионалы. Пациенты, ко­торые приходят в кабинет врача, истощены длительным психическим на­пряжением, они испытывают стресс при появлении на публике, сильную нервозность и страх провала, как, например, студент перед экзаменом. Ког­да им приходится появляться на публике или сдавать экзамены, пациенты Silica боятся, что не смогут собраться с мыслями или найти нужные слова для выражения мыслей, как Gelsemium. Однако они могут пересилить свой страх и выступить блестяще, поскольку их неспособность существует лишь в их воображении, тогда как страхи Lycopodium обоснованы. Психически истощенные студенты, которые с невероятными усилиями за­кончили учебу, чувствуют себя неспособными заниматься своей профессией из-за боязни потерпеть фиаско. Аналогичная ситуация бывает у служащих, которые чувствуют себя неспособными справляться с работой, будто их мозг напряжен до предела.

Плачет, когда ему что-либо говорят. Плачет, когда к нему обращаются с не­жностью. Упрямый, упорный, неудовлетворенный. Тоска по дому. Повышенная раздражительность. Раздражительный, злобный и робкий. Ча­сто сердится. Приступы ярости, но не такие неистовые, как у Calcarea carbonica. Должен сдерживать свои импульсы. Повышенная чувствительность к шуму: вздрагивает, тревожится и кричит, невыносит, когда с ним разговаривают громким голосом. Пугается. Болезнен­ная чувствительность к громким звукам.

Чрезвычайно добросовестный. Совестливый, щепетильный, осторожный. Добросовестный в мелочах и нерешительный.

Муки совести. Навязчивая идея, что он совершил плохой поступок, нанес ужасное оскорбление или совершил жуткое преступление. Беспокойный, нетерпеливый, не знает, что делать.

Усталость от жизни, апатия, равнодушие; нервное истощение с повышенной чувствительностью.

Чувствительность к прикосновениям. Отсутствие безмятежности. Ощущение, что он одновременно находится в двух разных местах. Плачет, описывая свои симптомы: Silica, Pulsatilla, Sepia, Kali carbonicum, Medorrhinum.

Умный, интеллигентный, но нет склонности к умственной работе. Не желает совершать умственное усилие. Устает от чтения и размышлений. При учебе повторяет одни и те же ошибки. Делает ошибки в речи. Слабая память, рассеянность. Ему трудно сфокусировать внимание; даже короткий разговор утомляет.

Постоянная слабость. Эпилепсия; хождение во сне при растущей луне и в полнолуние. Эгоизм.

Жадность: Arsenicum, Lycopodium, Pulsatilla, Sepia, Silica. Лицемерный, коварный, хитрый. Пугливый.

Настойчивый, упрямый. Очень чувствительный. Педантичный: Platinum, Pulsatilla, Silica. Торопливый, всегда спешит. Нетерпеливый.

Раболепный, исполнительный. Пунктуальный.

Отсутствие способностей к пению, рисованию и коммерции. Данхэм: когда его обязывают что-то сделать, Silica выходит за рамки своих возможностей и работает до полного изнеможения.

Навязчивые идеи по поводу швейных булавок. Боится уколоться, ищет их и тщательно собирает.

Ожидания: беспокойство, будто от него что-то ожидают. Нервничает, когда должен куда-то пойти и выполнить поручение. Тревога из-за ожидания. Ощущение униженности. Тревога перед экзаменом: Aconitum, Aethusa cynapium, Anacardium orientale, Argentum nitricum, Borax, Bryonia, Camphora, Causticum, Carcinosinum, Cicuta virosa, Coffea, Fluoricum acidum, Gelsemium, Graphites, Hyoscyamus, Ignatia, Lac caninum, Lycopodium, Medorrhinum, Mercurius, Natrum carbonicum, Natrum muriaticum, Nux vomica, Petroleum, Phosphoricum acidum, Phosphorus, Plumbum, Pulsatilla, Silica, Staphysagria, Stillingia, Strontium, Thuja, Veratrum. Тревожные предчувствия перед приемом на работу: Argentum nitricum, Gelsemium, Medorrhinum.

Тревога, когда от него чего-либо ожидают: Arsenicum album. Страх появления на публике: Carbo vegetabilis, Gelsemium, Plumbum, Silica. Боязнь провала: Psorinum, Silica.

Состояние апатии, психическая слабость, боязнь провала и появления на публике после умственного напряжения.

Муки совести (будто он совершил преступление). Скрывает половое влече­ние в юношеском возрасте, обвиняет себя в непристойных и злых поступках. (Сикоз: Medorrhinum, Thuja.) Alumina, Arsenicum, Aurum, Chelidonium, Digitalis, Psorinum.

Объективные симптомы

Silica действует на соединительную ткань, лимфатические узлы, слизистые, кожу, волосы и ногти. Заболевание возникает при подавлении выделений, потоотделения, трещин и свищей.

Все выделения зловонные, водянистые и едкие, с запахом мертвечины. Внешний вид как у скрофулезных больных, с увеличением шейных, подмы­шечных и паховых лимфатических узлов, которые скорее чешутся, чем бо­лят.

Питание сниженное, атрофии, гиперчувствительность, сухая кожа, на кото­рой легко появляются синяки, длительно не заживающие раны. Маразм. Сниженное питание. Худые дети с хорошим аппетитом: Silica, Abrotanum, Natrum muriaticum, Sulphur, Calcarea, Iodum. Вялые, медлительные дети с псорой и золотухой. Лицо выглядит старым, запавшим. Худые ноги. Задержка роста и развития.

Худые сифилитическо-псорические дети, у которых во сне потеет голова; слабые голеностопные суставы. Новорожденные с большой головой и откры­тым родничком, как у Calcarea carbonica.

Эгоистичные, гиперчувствительные, худые дети; питание сниженное, вплоть до истощения, но не из-за недостатка пищи, а вследствие плохого усвоения, как у Lycopodium, Natrum muriaticum и Phosphorus.

Зябкость из-за повышенной чувствительности к холоду. Недостаток жизнен­ного тепла. Левостороннее лекарство.

Иммунизация: используется для лечения побочных симптомов после вак­цинации против оспы (судороги). При поносе и сыпи используется Thuja. Malandrinum показан при хронических кожных симптомах.

Голова

Влажные, шелушащиеся, зудящие экзематозные высыпания со зловонными выделениями. Экзема со зловонными выделениями у детей. Обильный пот на голове во время сна и боль. Открытые роднички. Головная боль, которая начина­ется в задней части шеи и перемещается в правую надглазничную область с улучшением от тепла. Боль в надглазничной области, которая уменьшается от надавливания и местного тепла. Боль с ощущением холода. Уменьшается при укутывании головы и согревании. Ощущение тяжести в области шеи. Головная боль раз в неделю с головокружением, тошнотой и рвотой. Головокружение, которое начинается в позвоночнике и через затылок пере­мещается в область лба, при этом ему кажется, что он падает вперед. Горячие приливы к голове с покраснением и жжением в области лица. Застой крови в области носа. Пациенту кажется, что он не сможет удержать голову. Головная боль, которая начинается в позвоночнике, простреливает вверх че­рез заднюю часть шеи и затылок и фокусируется в правой части макушки или правом глазу. (В левом глазу — Spigelia.)

Головная боль с ощущением, что голова вот-вот взорвется; уменьшается от тугой повязки.

Голова чувствительна к прикосновениям, горячая, застой крови. Обильный зловонный пот в области головы и лица. (У Calcarea carbonica потеет только волосистая часть головы.)

Глаза

Блефарит с отеком, покраснением и нагноением краев век. Халазион, ячме­ни. Воспаление и нагноение слезных протоков, фистулы слезных протоков. Часто сильная светобоязнь. Ирит и хориоидит с гноем в передней камере глаза. Скрофулезная офтальмия с тенденцией к перфорации роговицы. Опухание стенок слезного протока, закупорка слезного протока, постоян­ное слезотечение.

Уши

Гиперчувствительность к шуму. Катаральный отит с воспалением барабан­ной перепонки, евстахиитом и глухотой (внезапное начало с воспалениембарабанной перепонки, распространяющимся на евстахиеву трубу); рев в ушах. Хроническая оторея с густым, зловонным гноем и корками, с остеоми­елитом сосцевидного отростка и мелких ушных косточек. Экзема за ухом. Спастический кашель при ковырянии в ухе.

Лицо

Лицо бледное, восковое, с прозрачной кожей, акне вокруг ноздрей и подбо­родка.

Потеет от малейшего усилия, даже когда остальная часть тела остается сухой. Потеют в основном голова и верхняя часть тела.

Сильная головная боль с болью в глазах, зубах и ушах, которая усиливается во влажную погоду. Обострение всех чувств перед началом болей, с бледностью и ознобом.

Рот

Ощущение волоса на языке. Язвы во рту.

Желудок

Отвращение к мясу. Нарушения пищеварения после употребления мяса. Желание пить молоко, но в противоположность Phosphorus и Tuberculinum оно не должно быть холодным. Дети Silica могут отказываться от материнс­кого молока. Ухудшение от молока. Когда материнское молоко вызывает у ребенка понос, следует назначить Natrum carbonicum или Silica, но не Aethusa.

Прямая кишка

Запор с неэффективными позывами и сниженная активность прямой киш­ки. Ощущение сужения ануса.

Кровотечения из ануса. Болезненные геморроидальные узлы; трещины и свищи ануса.

Как у Sanicula и Thuja, после частичного выделения стул может втягиваться обратно.

Трещины ануса (Fluoricum acidum, Нераr sulphuris, Mercurius). Понос, вызванный волнением при ожидании: Argentum nitricum, Gelsemium, Phosphoricum acidum, Thuja. Понос из-за волнующих новостей: Gelsemium.

Сон

Бессонница с застоем крови, жаром в голове и сердцебиением. Тревога и беспокойство, страшные сны и ночные кошмары. Пот при засыпании. Хож­дение во сне: встает, ходит некоторое время, затем возвращается в постель. Спит в позе эмбриона. Поза, в которой спит пациент, очень важна. Следую­щие средства спят в коленно-грудном положении, уткнувшись головой в по­душку: Carcinosinum, Medorrhinum, Calcarea phosphorica, Natrum muriaticum, Phosphorus, Sepia.

Конечности

Неприятный запах от ступней, но ступни не потные: Graphites, Sepia, Silica. Зловонный пот на ногах с зудящими ссадинами между пальцами ног. Чув­ствительность ступней и подошв.

Ощущение, будто вот-вот появится нагноение или панариций на кончиках пальцев.

Слабость в ногах.

Сутулость, плоскостопие, искривление ног. Ночью в постели кисти рук горячие.

Кожа

Конституциональные: соединительная ткань и нагноение. Свищи, фурун­кулы, жировики, пустулы, абсцессы, уплотнение тканей, рубцовый келоид, фиброзные кисты и узелки, язвы, которые рубцуются с уплотнением. Silica способствует нагноению келоида и нормальному рубцеванию. Келои­ды чешутся в тепле.

Мелкие ранки нагнаиваются и медленно заживают; сморщенная кожа цвета меди.

Акне с пустулами на лбу, туловище и грудине. Язвы вокруг ногтей.

Лихорадка

Чувствительность к холоду. Ощущение озноба и дрожь, даже когда делаетупражнения.

Чувствительность к сквознякам, особенно если раскрыты голова и ноги, каку Psorinum. Спит, накрывшись с головой, в позе эмбриона, хотя, когда ему жарко, может сбросить одеяло, как Sulphur.

Обильно потеет на рассвете. Пот в области головы. Пот с гнилостным запа­хом, напоминающим трупный. Потеет во сне: Calcarea carbonica, Calcarea phosphorica, Chamomilla, Mercurius, Sepia, Silica.

В то время как у Calcarea потеет только голова, у Silica потеют голова, шея и лицо.

Модальности

Ухудшение: от холода, от пребывания на свежем воздухе, зимой, когда замер­зает после подъема с постели, во влажную и холодную погоду, после ванны, в полнолуние и новолуние, во время менструаций. Улучшение от сухого холода. Недостаток жизненного тепла. Хуже от жары, в теплой комнате. Ощущение удушья в теплой комнате (ост­рая или хроническая лихорадка). Улучшение от свежего воздуха.

Как и Phosphorus, желает, чтобы его загипнотизировали, что улучшает состо­яние.

Антидоты: Mercurius, Нераr sulphuris, Fluoricum acidum. Дополнительные: Pulsatilla, Thuja, Sanicula.

Глава 32

SYPHILINUM

(1955)

Syphilinum (Luesinum или Lueticum) является нозодом, приготовленным из сифилитических бактерий.

При сифилитическом поражении, когда хорошо подобранное лекарство не действует, этиологическое и изопатическое применение Syphilinum моби­лизует организм и вызывает появление симптомов, для лечения которых может потребоваться любой препарат из Materia Medica. В остальном Syphilinum является таким же средством, как и все другие, со своей собствен­ной клинической картиной, и его следует назначать по правилу подобия.

Таким образом, Syphilinum принадлежит к группе средств, которые показаны в случаях сифилиса, хотя тяжелые металлы, такие, как золото свинец и ртуть, также обладают огромным деструктивным действием из-за своего высокого атомного веса (деструкция является основным ключевым симптомом сифили­са). Это затрагивает важный вопрос. Спирохета является носителем сифилиса, но это не единственный фактор в этом заболевании, поскольку сифилис являет­ся динамической реакцией всего организма на болезненный фактор.

При сифилисе специфическим действием является деструкция. Золото, свинец, мышьяк, ртуть и йод являются антисифилитическими, поскольку их ионная активность вызывает деструктивное действие, как при сифилисе. Таким образом, они могут вызвать заболевание с более глубокой и полной клинической картиной, чем первичное заболевание. Давайте не забывать, что заболевание имеет динамическую природу. Ганеман также признавал, что заболевание происходит вследствие нарушения жизненной силы, а бак­терии являются побочным продуктом заболевания.

Следовательно, настоящая причина болезни лежит среди специфических эмоциональных нарушений индивидуума. Поэтому не удивляет утвержде­ние принятое в современной клинической практике, что эмоции являются самым важным для человека.

Более того, третичные симптомы сифилиса, вызванные подавлением сим­птомов с помощью лекарств, дают ограниченную информацию о симптомах заболевания. Общепринятая медицина пренебрегает огромным количеством симптомов заболевания, поскольку не считает их характерными для сифи­лиса. Динамические симптомы и конституциональная клиническая карти­на Materia Medica далеко выходят за рамки спирохеты и реакций Вассермана, Канна и Нельсона. Эти симптомы объясняют, почему сифилис является туберкулезным проявлением, хотя они и не связаны с бациллами Коха, и почему сикоз значительно больше Neisseia gonorrhoeae связан с другими род­ственными вакцинам токсинами.

Основным свойством Syphilinum является усиление симптомов ночью. Боль, головная боль, астма, ревматизм и другие заболевания усиливаются в сумерки и уменьшаются с рассветом; после пробуждения пациент чувствует себя истощенным психически и физически. Пациенты очень боятся, что с наступлением ночи они сойдут с ума или их парализует. Боли усиливаются в сумерки, приводя к бессоннице, беспокойству и тревоге, и больной с нетер­пением ожидает дневного света. Больной приветствует мысль о смерти, си­филитической деструкции, доведенной до предела, как освобождение от невыносимой ночи.

Пациенты Syphilinum раздражительны, неистовы и очень злобны, поскольку они не могут сконцентрироваться на чтении, учебе или своих мыслях. Отли­чительным свойством их памяти является забывание имен, мест или дат. Любопытно, что, хотя их подводит кратковременная память, долговремен­ная сохраняется. Это совпадает с тем периодом, когда пациент только забо­лел сифилисом или болезнь активизировалась. Во время консультации от­мечаются значительно выраженные неуклюжесть и непонимание.

Действие Syphilinum на мозг снижает интеллект и ухудшает память. Паци­енты становятся апатичными, равнодушными, не надеются на выздоровле­ние и не переносят утешений окружающих. Они возбуждаются от малейше­го противоречия, рыдают от ярости, а затем становятся рассеянными, их поглощает навязчивая мысль о мытье рук. Для сифилиса характерна силь­нейшая раздражительность, как мы видим у детей с сифилисом, которые ужасно кричат с самого рождения, и у взрослых, которые не могут прекратить мыть руки, что является реакцией на их бессознательные страх и агрессию.

У них наблюдается нарушение интеллекта и способности к позитивному мышлению, личность пациента разрушается. Aurum подвергается мукам со­вести; Mercurius возбужден, тревожен и способен убить, он желает убежать от самого себя.

Syphilinum разрушает интеллект и способность к пониманию, вызывает психическую прострацию и размягчение мозга.

Деструкция сифилиса захватывает всего пациента: от высшего уровня моз­говых функций до каждого органа и ткани тела.

Это дети с сухой, морщинистой кожей, страдающие от маразма и плохого питания, со старообразными, злобными лицами; офтальмия у новорожден­ных в противоположность жирным, гидрогеноидным сикотическим паци­ентам с большой головой.

Язвы, некроз и абсцессы рта, глаз, носа, ушей, гениталий и кожи.

Характерной чертой являются рецидивирующие абсцессы. Когда в анам­незе пациента упоминаются рецидивирующие абсцессы или нагноения, бывают показаны два средства: Syphilinum и Pyrogenium.

Pyrogenium является сифилитическим нозодом, приготовленным из раз­лагающегося мяса быка. Он напоминает Arsenicum и является возбужден­ным, тревожным лекарством, которому в его делирии кажется, что конечно­сти отделены от тела и разбросаны по постели, как у Baptisia. Зловонное, сифилитическое дыхание, очень зловонные отделяемое и выделения.

Сифилитические блуждающие боли, которые медленно начинаются и медленно исчезают.

Голова

Хорошо известны сифилитические линейные головные боли, простреливаю­щие из одного глаза в другой, из одной височной ямки в другую или из обеих фронтальных долей в виде параллельных линий распространяющиеся к затылку — симптом, который может предшествовать эпилептическим припадкам. Кинжальные боли в области затылка; переполнение, тупость и тяжесть, рас­пространяющиеся от основания мозга к мозжечку. Боли усиливаются но­чью; выпадение волос.

Каротидные лимфатические узлы, указывающие на сифилитическую или туберкулезную аденому. Грязная, зловонная, мокнущая экзема кожи черепа.

Глаза

Острая офтальмия новорожденных. Покраснение глаз с гнойными выделе­ниями. Опухание век. Конъюнктивит у более старших детей, который со­провождается сильной болью, светобоязнью и слезотечением с последую­щим притом, боли усиливаются между 2 и 5 часами утра. Пациент просыпается со слипшимися глазами и отеком верхних век. Фликтенозный конъюнктивит с хроническими, рецидивирующими пусту­лами и воспалением роговицы у скрофулезных детей. Сифилитическое воспаление глаз, конъюнктивит, интерстициальный кера­тит и ирит с ухудшением после полуночи. Жжение, слезотечение, сильная светобоязнь и острые боли.

Паралич круговой мышцы глаза и мышц век, приводящий к косоглазию, свисанию верхних век и параличу верхних косых мышц. Ревматическая офтальмия с покраснением конъюнктив, хемозом, ощуще­нием песка в глазах; склеиванием век за ночь; обильным слезотечением, интенсивной светобоязнью и болями в области головы и лица, усиливающими­ся в 3 -4 часа утра. Папулезная и везикулезная сыпь во внутреннем углу левого глаза, на носу, щеках и бровях, со склеиванием век.

Уши

Гнойный отит с обильными выделениями. Прогрессирующая глухота.

Нос

Ринит со зловонными, зеленовато-желтыми выделениями. Сифилитичес­кий насморк. Хроническая закупорка носовых ямок.

Лицо

Частичный паралич правой стороны лица. Тики и спазмы мышц, как при болезни Паркинсона.

Рот

Экзематозные высыпания, мелкие, неправильной формы, треугольные, с полулунными выемками и кариесом по десневому краю. Глубокие красные трещины на языке. Ощущение паралича языка, затруд­ненная речь.

Следы зубов на боковых поверхностях языка.

Зловонное дыхание. Обильная, вязкая, тягучая слюна. Зловонное, гнилост­ное дыхание является характеристикой сифилиса и туберкулеза. Гнилостный привкус во рту перед эпилептическим припадком. Язвы, кандидозный стоматит на деснах, языке, на внутренней поверхности щек и губах.

Сифилитические разрушения твердого и мягкого нёба. Ухудшение всех симптомов ночью.

Горло

Хроническое увеличение миндалин. Разрастание аденоидов.

Аппетит

Полная и постоянная анорексия у детей. Отвращение к мясу, склонность калкоголизму.

Желудок

Повышенная кислотность с изжогой; ощущение жжения. Язвы желудка или двенадцатиперстной кишки.

Бубоны в паховой области. Упорный запор. Темные, зловонные фекальные массы. Раздражающий понос, ухудшение на берегу моря, позыв к дефекации в 5 часов утра. Трещины ануса и прямой кишки.

Мочевые органы

Полиурия ночью и олигурия днем. Мочеиспускание замедленное, струя сла­бая, должен напрячься, чтобы моча начала выходить. Жгучая моча. Зуд в уретре.

Мужские половые органы

Шанкр на пенисе со жгучими болями. Бубоны и некроз паховых узлов. Вос­паление и уплотнение семенных канатиков.

Женские половые органы

Густые, обильные, желтые зловонные бели, которые промачивают прокладки и стекают по ногам (Alumina). Едкие, слизисто-гнойные выделения, которые вы­зывают экскориации на гениталиях у девочек, сопровождаются воспалением и зудом; лучше во время менструаций. Тяжелые, болезненные менструации, кото­рые приходят слишком часто. Боли в яичниках. Тенденция к выкидышам.

Дыхательная система

Охриплость и почти полная потеря голоса перед менструацией. Сифилити­ческое повреждение хрящей гортани. Хроническая астма с ухудшением ле­том; во влажную, жаркую погоду и улучшением днем. Сильнейшие присту­пы астмы с 1 до 4 часов утра. Сухой кашель с першением и саднением в горле. Коклюш с сильнейшей рвотой. Серовато-зеленовато-желтая гнилостная мокрота. Чувство стеснения в груди с ощущением, будто грудина вдавлена внутрь; боли в груди с затруднением дыхания.

Сердце

Пронизывающие боли от основания к верхушке ночью (Medorrhinum — в обратном направлении, от верхушки к основанию; Spigelia — от основания к

ключице или в спину).

Пороки клапанов сердца и аорты.

Шея и спина

Увеличение шейных лимфатических узлов. Множественная аденопатия. Болезнь Ходжкина. Боли в позвоночнике, крестцово-поясничной области и копчике. Остеомиелит позвонков.

Конечности

Боли роста у детей.

Ревматизм плечевого сустава с поражением дельтовидной мышцы. Не может поднять руку: когда поднимает руку вперед, она падает, как парализованная. Постоянно моет руки — это ключевой симптом для Syphilinum, но он не дол­жен быть решающим в диагнозе пациента. Эмоциональные, психические симптомы и общие модальности всегда имеют большее значение, чем клю­чевые симптомы.

Опухание и ригидность указательного пальца правой руки. Отеки ног, усиливаются ночью. Болезненность подошв и ступней. Боли в суставах и костях ночью, до 4 или 5 часов утра; усиливаются от горя­чих аппликаций, уменьшаются при поливании их холодной водой. Суставные и мышечные боли. Тенденция к развитию параличей; пациент не может сидеть на низком стуле, поскольку перестает владеть коленями и бед­рами.

Болезненное ощущение сильного холода или жгучего жара в конечностях. Жжение, ссадины и сильный зуд между пальцами ног. При сифилитическом ревматизме пациент чувствует себя «человеком-термо­метром», очень чувствителен к жаре и холоду, при сикотическом ревматизме — «человеком-барометром», чрезвычайно чувствительным к грозам и влажности. При сифилисе (Syphilinum) боли пронизывающие и жгучие, медленно нара­стают и медленно проходят. Боль начинается в сумерки, достигает пика к 2-3 часам ночи и прекращается к 8 часам, сопровождается сильной тревогой и двигательным беспокойством. К утру пациент истощен и находится в состо­янии прострации. Более того, мочеиспускание и пот ночью скорее ухудша­ют, чем улучшают состояние.

При сикозе (Medorrhinum) характерны сжимающие боли и боли, как от уши­ба, с ощущением вывиха, со спазмами, внезапными спастическими сокра­щениями, сильным жаром в ладонях и подошвах ног. Боли усиливаются от рассвета до заката. Сикотические пациенты хорошо чувствуют себя от суме­рек до полуночи. Они беспокойно спят (в основном это касается ног) и про­сыпаются с чувством отупения, бестолковости, тяжести и ощущением над­вигающегося несчастья.

Сифилитические пациенты просыпаются с ощущением слабости и истоще­ния. Сикотические — со страхом и отупением.

Кожа

Пустулезные высыпания, напоминающие фурункулы, на различных частях тела с жидким серозным отделяемым, гноем и рубцами цвета меди. Кент не упоминает склонности Syphilinum к образованию фурункулов. Аллен, Геринг и Кларк указывают на следующий любопытный факт: сифилитические руб­цы цвета меди превращаются в коричневато-желтые пятна и полностью ис­чезают, когда пациенту назначают Medorrhinum.

Кожа больного сифилисом покрыта красновато-медными пятнами, которые синеют от холода. При сифилитическом рубцевании кожа прилипает к костям. Пот и кожа больных сифилисом имеют зловонный, гнилостный запах в от­личие от запаха кожи пациентов с сикозом, который бывает горько-сладким, резким и сладковатым, как запах жженого рога или несвежей рыбы, запах sui generis, который, как запах дифтерии, знаком каждому врачу, который хотя бы раз его ощутил.

Глава 33

TUBERCULINUM

(1950)

Основным свойством Tuberculinum является постоянная смена симптомов. Они никогда не бывают постоянными и непрерывно меняются. Как только вы вылечиваете Tuberculinum от одной болезни, ее место занимает другая. Сегодня поражается один орган, завтра другой. Один день пациент чувствует себя хорошо, а на следующий — болен. Вне зависимости от того, как хорошо подобрано лекарство, состояние пациента не улучшается, у него появляется новая группа симптомов, для которых требуется другое лекарство. Слово «из­менчивый» как нельзя лучше выражает туберкулезное состояние, как психи­ческое, так и физическое. Они постоянно тревожатся, им хочется путеше­ствовать и постоянно менять окружение.

Для них характерны раздражительность, гиперчувствительность и возбу­димость. У них часто бывает плохое настроение, они сердятся, особенно по утрам; им ничего не доставляет удовольствия, они вечно не удовлетворены. Пациент Tuberculinum делает из мухи слона и расстраивается из-за малейше­го препятствия. Обидевшись на какого-то человека, больной Tuberculinum чувствует непреодолимый импульс «что-нибудь сделать» или сломать, чтобы ослабить напряжение.

Раздражительность указывает на туберкулезное состояние у детей, кото­рые вчера еще вели себя спокойно и послушно, а наутро вдруг начинают ругаться, становятся злыми и раздражительными. Как у Colocynthis, Ignatia, Natrum muriaticum и Lycopodium, любая попытка подавить их агрессию вызы­вает у них дрожь, слабость и общую апатию.

Обычно у них наблюдаются сильнейший страх, мрачные предчувствия и беспокойство; страх смерти; животных, особенно собак; страх умереть в оди­ночестве и страх импульсивно совершить суицид.

Эти страхи присутствуют у тех пациентов, которые всегда грустны, подав­лены, меланхоличны, угнетены, обескуражены, склонны к слезам (плачут без причины), плачут от малейшей провокации, стонут, постоянно жалуют­ся и печалятся.

Полнейшее равнодушие ко всему с леностью, апатией и беспокойством. С другой стороны, пациенты Tuberculinum испытывают отвращение к физической и умственной работе; любое действие требует от них неимоверных усилий; съесть завтрак или просто поесть представляется им тяжелейшей работой; онине испытывают воодушевления; они не желают разговаривать и отвечать на воп­росы, поскольку для ответа им также надо совершить усилие. С другой стороны, они всегда беспокойны, им всегда хочется что-нибудь предпринять, например путешествовать, сменить место работы, учебы или специальность; они постоян­но меняют докторов; постоянные сомнения мешают им решать самые обычные вопросы; у них постоянно меняется настроение: они то хотят, то не хотят зани­маться выбранным делом и не способны ничего решить.

Это глубоко угнетенные пациенты, любое психическое усилие для них трудно и мучительно. Чтобы понять фразу, они вынуждены прочесть ее не­сколько раз. Утомление мозга с отупением и спутанностью мыслей. Самые обычные вещи то вдруг вызывают в них безмерное восхищение, то, наоборот, кажутся странными и лишенными логики, что, разумеется, сказывается на их уверенности в себе.

Вкратце Tuberculinum можно охарактеризовать как человека с изменчи­вым, противоречивым настроением, грустью, меланхолией, раздражитель­ностью, злостью, мрачными предчувствиями, страхами, тревогой, равноду­шием, леностью, беспокойством и спутанностью мыслей.

Это шизоидная, интровертированная, эгоистичная личность, склонная к резкой критике и отрицанию, что указывает на разъедающие и деструктив­ные свойства сифилиса, который в комплексе с псорой составляет конститу­циональную природу туберкулеза.

Для Tuberculinum характерны частые простуды. Дети (особенно дети боль­ных туберкулезом родителей) страдают от тонзиллитов с лихорадкой, увели­чением аденоидов, воспалительных процессов в зеве и нередко от экземы. Tuberculinum, как никакой другой препарат, поможет этим маленьким паци­ентам. Парадоксально, что при недостатке жизненного тепла и несмотря на то, что холод вызывает озноб и усиление болей, они стараются открыть на­стежь окна и двери в неодолимом стремлении к свежему воздуху.

Им присуща повышенная чувствительность к переменам погоды; так же как Medorrhinum, Phosphorus и Psorinum, эти пациенты предчувствуют начало грозы.

У них наблюдается непреодолимая усталость, наиболее сильная утром после пробуждения. Пациенты ощущают такую слабость, словно они вот-вот упадут. Слабость в нижних конечностях, особенно ниже коленей, из-за которой они стараются к чему-нибудь прислониться. Это усталые, истощен­ные пациенты со сниженной сопротивляемостью, психически и физически подавленные, неспособные выздороветь от острых заболеваний, особенно заболеваний дыхательных путей, гриппа или сезонных простуд. Поэтому Tuberculinum полезен детям при слабости после кори или гриппа.

Снижение усвоения и истощение, несмотря на повышенный аппетит и даже булимию. Несмотря на волчий аппетит, пациент весит ниже нормыили теряет вес. Сильнейшая усталость с внезапными вспышками ярости.

Конечно, врач не должен делать назначение на основе общего впечатле­ния, но, как и у других нозодов, описанные нами симптомы Tuberculinum не имеют каких-либо особенных черт. Однако все вместе они составляют то, что Бурнетт описал как хронический туберкулезный синдром. Поэтому особое значение здесь приобретают специфические симптомы, например такие, как мигрень. Специфические симптомы случая должны соответствовать обще­принятой клинической картине этого конституционального синдрома.

Интенсивные, постоянные головные боли, которые распространяются из правой лобной доли или области правой брови в заднюю часть шеи или по­звоночник. Ощущение жара и тяжести в макушке с ощущением железного обруча или кольца, туго сдавливающего голову. Застой крови в голове с часты­ми приливами. Периодическая головная боль, приступы возникают каждую неделю, через одну или через две недели и чередуются с заболеваниями ды­хательной, нервной системы или другого органа. Установленным клиничес­ким фактом является чередование туберкулезных симптомов с умопомеша­тельством.

Эта развернутая клиническая картина может предшествовать менингиту, полной потере умственных способностей или скоротечной чахотке и очень трудна для лечения. Я наблюдал такой случай: женщина с отсутствием речи, негативизмом и шизофренией была вылечена одной дозой Tuberculinum 1M. Лекарство просветлило ее разум, позволив ей контактировать с окружающи­ми, и восстановило речь, однако вскоре у нее развился туберкулез легких, что встревожило всю ее семью. Они встревожились еще больше, когда я объяс­нил, что вмешательство может вызвать рецидив психических симптомов. Испуганная семья согласилась подождать. Ее отправили в туберкулезный санаторий в Кордову, в Аргентине, где она и умерла. Ее организм не смог преодолеть туберкулезной блокады жизненной силы, происшедшей в соот­ветствии с законом исцеления Геринга от психики к внутренним органам.

Другим характерным симптомом является чередование поносов и запо­ров. Стойкий запор сменяется внезапным поносом. Как у Sulphur, понос Tuberculinum заставляет его вскакивать с постели. Хронический понос явля­ется типичным для предтуберкулезного состояния. Еще со времен Бурнетта мы хорошо знаем, что пациенты с туберкулезом предрасположены к парали­чу кишечника.

Для Tuberculinum характерны ревматические поражения. Как у Rhus toxicodendron, боли усиливаются в начале движения, но во время движения уменьшаются.

Пациенты Tuberculinum хуже чувствуют себя в состоянии неподвижности, от холода, влажности, при перемене погоды и перед грозой - все это является основными модальностями.

И, наконец, классическим специфическим симптомом является сухой, тяжелый, спастический кашель с последующим отделением обильной, жел­той и густой мокроты. Однако этого кашля недостаточно для назначения Tuberculinum, если он не сочетается с потерей веса, утомлением, нервознос­тью и такими модальностями, как удушье в жаркой комнате и стремлением к свежему воздуху с чувствительностью к холоду и ознобом.

Можно упомянуть и другие частные симптомы. Но ни один из них не имеет ценности, если не сопровождается основными психическими и общи­ми симптомами.

Ниже я привожу описание типичных случаев туберкулеза, при которых показано лечение Tuberculinum.

Ко мне привели трехлетнего мальчика с нервозностью и сильнейшим бес­покойством. Он беспрестанно кричал и плакал. Ничто не удовлетворяло и не занимало его. Он просыпался по ночам и начинал плакать или, наоборот, петь. Он постоянно простужался, страдал от насморка и ячменей. Несмотря на то что он всегда был худым, у него был волчий аппетит и он постоянно хотел пить. У него было зловонное дыхание по утрам, он боялся собак, а завидев их, в ужасе кричал.

Пятилетний мальчик, страдавший полным отсутствием аппетита. Он был очень худым и страдал от некроза лимфатических узлов, особенно каротид-ных, частых поносов и нарушений пищеварения без видимой причины. У него были зловонное дыхание, бессонница или беспокойный сон. Во сне он скрипел зубами. Он всегда был злым, необщительным и грубым, с ним было трудно ладить, и он ненавидел, когда к нему обращались с разговорами.

Восьмилетняя девочка страдала от ежедневного повышения температуры до 37,5°С. За последние четыре месяца она потеряла около трех килограм­мов, стала раздражительной, возбужденной, грустной и плаксивой. Она пла­кала во сне и страдала от ужасных ночных кошмаров. Ее близким было труд­но ее разбудить и успокоить. В течение 20 дней до прихода в мой кабинет у нее было 3-4 приступа обильного, зловонного поноса каждое утро, причем первый был сразу после пробуждения. Помимо прочего, у нее были сильные боли в правой половине живота при беге, а иногда даже при ходьбе; боли в правой подвздошной области, понос с выделением непереваренной пищи, сильная жажда и метеоризм.

Ко мне на прием пришел шестнадцатилетний юноша, причиной его обраще­ния послужила невозможность набрать вес. Он был худым, истощенным и не мог учиться из-за неспособности сконцентрировать внимание и плохой памя­ти. У него обильно потели руки, лицо и туловище. Каждое утро при пробужде­нии возникала тошнота. Он страдал от повышенной нервной возбудимости ичасто выходил из себя по малейшему поводу. Он был очень привередлив в отно­шении пищи и жил почти исключительно на кофе и молоке. В последние три-четыре года у него появилась сухая экзема на предплечье и бедрах. Он также страдал от периодических, неясного генеза головных болей.

53-летний мужчина страдал от очень болезненного свища прямой кишки с периодическими нагноениями; очень сильной, сжимающей, горячей го­ловной боли в области лба и задней части шеи, частых простуд с бесконечны­ми насморками и бронхитом с обильной мокротой. Хотя холодная погода заставляла его страдать и он легко простужался, он нуждался в свежем возду­хе и на воздухе чувствовал себя лучше. У него было отвращение к мясу, поэто­му он стал вегетарианцем. Он страдал от постоянной жажды, был очень воз­будимым, грустным и подавленным. Он постоянно говорил о неприятнос­тях на работе, не любил своих коллег и с нетерпением ждал пенсии, собира­ясь исполнить свое давнее желание: отправиться путешествовать, поскольку ему хотелось пожить в других условиях.

Каждый из приведенных выше случаев отражает определенные черты Tuberculinum, хотя эту подборку ни в коем случае нельзя назвать полной.

Психические симптомы

Нервная слабость с гиперчувствительностью и сильным раздражением. Пациент легко выходит из себя, бывает грубым, необщительным, угрюмым, угнетенным, обескураженным, психически и физически усталым. Ему труд­но или даже невозможно сконцентрироваться, чтобы понять прочитанное, вынужден читать одно и то же по нескольку раз; слабая память. Быстрое психическое и физическое истощение, спутанность мыслей, уста­лость. Для выполнения любого действия ему требуется совершить усилие. Отсутствие амбиций, нежелание ничего делать; ему тяжело даже есть. Нере­шительность, постоянно сомневается. Мучительные размышления по пово­ду любого пустяка, ни к чему не привязывается; хочет быть идеальным. Приступы глубокой депрессии. Ухудшение перед менструацией; отсутствие надежды на выздоровление.

Ничего не удовлетворяет. Равнодушие, торопливость, капризность, измен­чивость, желает то одного, то другого, особенно во время еды. Жалуется, ноет и плачет. Жалуется на мелкие неприятности. Болея и нахо­дясь в постели, постоянно жалуется; плачет без причины, очень грустен, не может самостоятельно успокоиться.

Беспокойство от полуночи до полудня. Ухудшение в сырую погоду. Тревога о будущем. Тоска и депрессия; равнодушие.

Страх и мрачные предчувствия. Страх смерти; боится животных, особенно собак (China, Causticum).

У Medorrhinum, страх умереть в одиночестве. Как у Mercurius, страх со­вершить самоубийство.

Повышенная чувствительность ко всем чувственным ощущениям: к музыке, свету, шуму. Отвращение к прикосновениям; раздражается по малейшему поводу.

Не переносит белого цвета и света, отраженного от белых поверхностей. Приходится прикрывать блестящие ручки дверей и зеркала. Не переносит белых халатов врачей и медсестер.

Гиперчувствительность к разговорам. Усталость от жизни, предпочитает уме­реть (Medorrhinum).

Не желает разговаривать и отвечать на вопросы.

Все в комнате вдруг начинает казаться необычным, он путается, не может найти нужную вещь.

Окружающая обстановка, например комната и мебель, кажутся непропор­ционально большими.

Беспокойство по пустякам. Просыпается с ужасным ощущением, что вот-вот что-то произойдет.

Сильное физическое и психическое беспокойство. Желание что-то пред­принять.

Желание постоянно менять род занятий и окружение. Желание путешествовать (Calcarea phosphorica, Sepia, lodum). Психическое беспокойство. Хочется чего-то нового. Постоянно меняет врачей. Очень раздражителен из-за сильного нервного напряжения и беспокойства. Желание бегать, чтобы ослабить напряжение. Напряжение настолько силь­ное, что ему кажется, что он может взлететь. Раздражительность при пробуждении (Lycopodium).

Приступы ярости, нервного возбуждения, истерии; мелкие неприятности вызывают неконтролируемое раздражение. Должен сделать невероятное уси­лие, чтобы удержаться и что-нибудь не разбить. Хватает стул или телефон и швыряет на пол.

Дерется, швыряет вещи или ударяет лучшего друга в челюсть. Ломает вещи, чтобы снять напряжение (Anacardium, Belladonna, Ignatia, Nux vomica).

В речи использует грубые ругательства; стремится выйти и быстрой ходьбой разогнать нервное напряжение (Sepia). Ощущение, что, если он не закричит, голова лопнет. Приступы ярости с последующими дрожью, слабостью и истощением. Эгоистичность, эгоцентричность. Склонность к критике; мстительность. Не переносит, чтобы кто-то находился позади него (ощущение, что за ним кто-то стоит, — Medorrhinum, Sanicula).

На вечеринках стоит в углу комнаты. Стоит на улице, дожидаясь, пока кто-нибудь не остановится и не захватит ее с собой.

Чувствительна к страданиям окружающих, к спорам родителей между собой. Легко пугается; легко обижается; постоянно размышляет о своих обидах. Сонливость, ступор, сильная физическая слабость. Отсутствие жизненных сил.

Сидит или стоит, будто погружена в свои мысли, но на самом деле ни о чем не думает; состояние ступора.

Бессознательное состояние или ступор плюс семейный туберкулезный анам­нез.

Психоз, острое или хроническое помешательство при семейном туберкулез­ном анамнезе, или когда показанное средство не действует. Беспокойство и болтливость во время лихорадки; перемежающаяся лихо­радка и возвратный тиф.

Ругается: Anacardium, Nitricum acidum, Arsenicum, Lilium tigrinum, Lycopodium, Nux vomica, Tuberculinum, Veratrum album.

Противоречивый, упрямый. Своевольный (Foubister). Основные характери­стики: упрямство, тревога, беспокойство. Желание крушить вещи: Apis, Stramonium, Tuberculinum. Разрушительные действия: царапает, когда ласкает и гладит; деструкция, направленная на себя: расцарапывает собственные рубцы. Рассеянность, психическая слабость, постоянные смены настроений и поля деятельности; хватается то за одно, то за другое. Меланхолия, депрессия, грусть.

Упрямые дети: раздражительный характер, дети, которые бросаются на пол от малейшего противоречия.

Сильное возбуждение. Неумеренный смех и плач. Судорожный плач и смех одновременно.

Не переносит, когда ему противоречат. Неумеренная веселость, иногда с приступами ярости. Сильный, спастический плач. Икота и внезапные подергивания кистей и стоп.

Пациентка горько плачет и утверждает, что не хочет жить. Грусть, меланхолия, депрессия, чувствует себя несчастной, ей хочется кри­чать от раздражения.

Недовольство. Отвращение к жизни. Предчувствие смерти, мысли о смерти. Дети, которые говорят о смерти, тревожатся по поводу болезней и своего здоровья.

Тревожится по поводу спасения души и будущего. Мрачные предчувствия, ощущаемые в желудке.

Тревога в грудной клетке. Ощущение тоски, будто душа вот-вот покинет тело, с болезненными приливами крови к грудной клетке и удушьем.

Ощущение жара в голове и тревоги в сердце, которое заставляет его вскочить с постели и покинуть дом.

Муки совести, будто он совершил преступление.

Ощущение, как при геморрагическом инсульте.

Плохое настроение и депрессия.

Чувствительность к музыке, не может слышать нежную музыку без стеснения в груди.

Нежелание заниматься умственным трудом.

Пациенту легче анализировать, чем делать выводы.

Умственная вялость, не может отбросить прежние идеи.

Глава 34

ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

(1965)

Следующие средства могут быть прописаны только в случае присутствия при­веденных ниже основных симптомов.

Ambra grisea: при доказанном состоянии преждевременного старения, физического или психического распада и эмоционального равнодушия к жизни, а не только исходя из специфических симптомов.

Ammonium carbonicum: при истерии, склонности к обморокам и при вне­запных колебаниях настроения.

Argentum nitricum: при мрачном предчувствии и ожидании перед испыта­ниями любого рода.

Arsenicum: при тщательном соблюдении правил гигиены и безукоризнен­ной внешности.

Aurum: при деструктивных тенденциях, чувстве вины и меланхолии со склонностью к самоубийству.

Calcarea: при мрачных предчувствиях и страхах.

Kali carbonicum: при боязни оставаться в одиночестве.

Lachesis: при болтливости, ревности и общительности.

Lycopodium: при трусости и неуверенности в себе.

Medorrhinum: при торопливости и плохой памяти.

Mercurius: при занятом, но заторможенном уме, с мыслями об убийстве или самоубийстве. Дети Mercurius злобные, упрямые, недоброжелательные, болтливые, склонны к обманам и разрушениям.

Natrum muriaticum: при подавленности и обиде, при желании, чтобы ему сострадали, утешали и баловали, как у Phosphorus; но, в противоположность экстраверту Phosphorus, Natrum muriaticum является интровертом.

Nitricum acidum: при злобном и плохом характере, раздражительности и склонности к неистовству.

Phosphorus: при повышенной возбудимости и хвастовстве.

Platinum: при чувстве презрения, превосходства и гордости.

Psorinum: при ощущении изоляции, будто его все покинули, при нехватке общения и понимания, при отчаянии, муках совести, отсутствием веры в выздоровление и вечное спасение.

Pulsatilla: при уступчивости, застенчивости и слезливости.

Sepia: при чувстве неудовлетворения по поводу дома и семьи (у женщин) иработы (у мужчин).

Silica: при слабости и отсутствии уверенности в себе.

Thuja: при навязчивых мыслях, галлюцинациях и нечистой совести.

Tuberculinum: при упрямстве, непреклонности, чувствительности и раз­дражительности.

Глава 35

ЛИЧНОСТЬ ЛЕКАРСТВА

(1947)

Sulphur, Lycopodium, Calcarea carbonica

Тщательное изучение пациента, а также понимание типов личности отдель­ных лекарств путем повторного и систематического изучения всех их сторон — главная цель гомеопатии.

Личность — это сочетание психологических и физических компонентов, ко­торые выражают ее индивидуальность. В понятие индивидуальности мы вклю­чаем не только характер пациента, но и его конституцию, темперамент, его про­шлые заболевания, старые эмоциональные травмы, подавленные эмоции, по­давленные физические симптомы, ум, поведение и общие модальности.

Гомеопат должен принимать в расчет все компоненты личности таким образом, как они представлены в Materia Medica. Личность не является про­стой суммой субъективных и объективных симптомов, но представляет со­бой комбинацию и интеграцию перечисленных выше компонентов.

Нельзя ставить диагноз на основании единичного, специфического симпто­ма вне зависимости от того, касается он характера, поведения, ума, темперамен­та или конституции пациента. Характерной чертой в целом является комбина­ция психических и физических компонентов. Гомеопаты не отделяют ум от тела, а душу от организма, как это делал Вунд. С другой стороны, они также не придерживаются теории Крепелина и Вирхова, заключающейся в том, что пси­хические нарушения всегда вызываются физиологическими изменениями.

Конфликт мнений между физиологами и психологами не является про­блемой для гомеопатии. Основанная на тщательно проведенных экспери­ментах и информации, полученной путем испытаний, гомеопатия придер­живается закона подобия и ставит диагноз, принимая во внимание всего пациента в целом. Задачей будущих исследований являются изучение путей действия гомеопатических средств и выявление динамических аспектов от­вета организма. Между тем психиатрия, которая также придерживается дуа­листического подхода, использует гормоны, витамины и лекарства для регу­ляции физиологических функций и психотерапию для разрешения эмоцио­нальных конфликтов. Почему так происходит? Потому что психиатрия не способна полностью разрешить проблемы на динамическом уровне, где пси­хические нарушения и клеточная дисфункция являются результатом дисгармонии жизненной силы. Только потенцированное лекарство оказывает ди­намическое действие на психические заболевания и выступает как психоген­ный стимул при психоаналитическом лечении, помогая преодолеть подав­ленные эмоциональные конфликты и скорректировать дисфункции.

Sulphur, Calcarea carbonica и Lycopodium являются тремя основными полихрестами, чье глубокое целительное действие охватывает множество четко выраженных симптомов. Глубокое знание трех этих средств является первей­шим требованием при изучении Materia Medica не только потому, что они охватывают большинство человеческих заболеваний, но также потому, что они тесно взаимосвязаны со множеством других лекарств. В приведенном ниже кратком описании я попытаюсь пролить свет на характерные личност­ные свойства каждого.

Sulphur — худой, истощенный, изнуренный и сутулый. Он сутулится при ходьбе и в положении стоя и постоянно ищет, на что бы облокотиться. Пациен­ты Sulphurимеюттенденцию тяжело падать на предложенный им стул или даже стараться лечь, как будто им слишком тяжело держать голову. Это апатичные, ленивые, легкомысленные, неряшливые и медленно двигающиеся пациенты, хотя трудно провести границу между ленью и недостатком сил.

Sulphur ненавидит длительное, систематическое, регулярное напряжение, он может работать лишь во время коротких приливов энергии и повышенной активности, которые быстро иссякают.

У него тонкие черты лица, длинные, густые ресницы, блестящие глаза и губы, веки, покрытые красными прожилками.

В противоположность навязчивой опрятности и привередливости Arsenicum, Sulphur выглядит грязным и неряшливым, к тому же у него зло­вонное дыхание и пот.

Нездоровая кожа краснеет от малейшей провокации, на ней легко появля­ется зудящая сыпь, которая усиливается от воды и купания.

Дети Sulphur выглядят как маленькие старички, серьезно озабоченные сво­им здоровьем. (Дети Mercurius и Tuberculinum рано развиваются и могут стать яркими личностями, вероятно из-за сифилитической стимуляции мозга.)

У них худые, слабые тела с желтоватой кожей и большим животом, растя­нутым газами. Как у Natrum muriaticum, Iodum, Phosphorus, Silica и истощен­ной разновидности Calcarea carbonica, y Sulphur нарушено усвоение пищи. У них волчий аппетит, они часто и много едят, но, несмотря ни на что, остают­ся худыми.

Еще одним типом Sulphurявляются скрофулезные дети с большими живо­тами, рыхлыми тканями и гипертрофированными лимфатическими узлами. Аналогичные скрофулезные черты наблюдаются у Calcarea carbonica и Lycopodium.

У Sulphur непропорционально большая голова из-за медленного закрытия родничков в детстве. Типичным является профузный и зловонный пот в об­ласти головы и шеи, от которого подушка к утру бывает мокрой.

Матери детей Sulphur жалуются на два основных недостатка: с одной сто­роны, это раздражительность, беспокойство и непослушание, с другой — не­аккуратность, легкомыслие и нечистоплотность. Дети Sulphurмогутбыть со­вершенно неуправляемыми и не соблюдают правил гигиены. Несмотря на свою собственную нечистоплотность, пациенты Sulphur обладают острым обонянием, запах собственных фекалий часто кажется им непереносимым.

Дети Lycopodium также часто имеют «старческие» лица, но для них не ха­рактерно покраснение носа, глаз, ушей и губ (губы как будто накрашены помадой). Кожа имеет желтоватый печеночный оттенок, часто сухая, с шелу­шащейся сыпью вокруг рта, ноздрей и за ушами. Подобный симптом можно встретить у Argentum nitricum, Natrum muriaticum и худых детей Calcarea carbonica, которые также выглядят преждевременно постаревшими.

В целом для детей Sulphurхарактерна грязного вида кожа на лице, покрас­нение краев век или хронический блефарит, ринит, неприятный запах от тела и неаккуратность.

Дети Calcarea carbonica — это скрофулезные, полные, бледные, вялые, с большой головой и замедленными движениями, они поздно начинают хо­дить, и у них поздно прорезываются зубы. Позднее закрытие родничков, неравномерный рост, кислый и обильный пот.

Для взрослых Calcarea характерны бледные, полные, округлые и одутлова­тые лица. Родители детей Calcarea жалуются, что их дети вялые и часто пада­ют, будто их ноги слишком слабы, чтобы их удержать, а когда они возбужде­ны или много бегают, у них появляется ярко-красный румянец на щеках.

Вкратце Calcarea можно описать как бледного, полного и зябкого, Sulphur — как худого, нечистоплотности и красного, a Lycopodium — как худого, не­рвного и желтоватого.

Психические симптомы

Каждое лекарство имеет свой собственный характер. Правильное понима­ние характера является важнейшей частью постановки точного диагноза. Страх, застенчивость, недостаток уверенности в себе, комплекс неполно­ценности, склонность к агрессии и другие эмоции, выходящие на первый план, являются психическими симптомами, которые относительно легко обнаруживаются при сборе анамнеза и приводят к правильному лекарству. Несмотря на то, что единственным основанием для назначения является вся совокупность симптомов, существуют психические симптомы, составляющие определяющую характеристику отдельного лекарства. К таким симпто­мам можно отнести: застенчивость Pulsatilla, упрямство Calcarea carbonica и Baryta carbonica; раздражительность Chamomilla и Nux vomica; низкую само­оценку и комплекс неполноценности Lycopodium; наглость и грубость Anacardium и Nux vomica и отставание в развитии детей Baryta carbonica. Особое значение психические симптомы приобретают тогда, когда обычно спокойный, живой и жизнерадостный ребенок неожиданно становится раз­дражительным, злым, грубым и подавленным. В этом случае показан Tuberculinum, особенно при отсутствии других симптомов. Необходимо понимать, что лечение подобных психических симптомов у де­тей будет зависеть не только от конституционального лекарства, но также и от семейного окружения как поддерживающего их фактора. Хотя мы не мно­го знаем о взаимодействии психики и тела, однако опыт показывает, что гомеопатическое лечение приводит к позитивным результатам лишь в тех случаях, когда клинической картине Materia Medica соответствуют как пси­хические, так и физические симптомы. Гомеопатия предлагает не клиничес­кий, а терапевтический диагноз. Проблемы поведения и характера могут быть решены более эффективно, если лечение будет включать положительные изменения в семейном окружении пациента.

Психические симптомы особенно ценны при идентификации нарушений личности пациента. Кроме психоанализа гомеопатия является единствен­ным видом лечения, которое учитывает связь между телом и психикой, выяв­ленную при испытаниях.

Знание современной психологии помогает гомеопату заглянуть за защитные механизмы эго в истинную личность пациента.

46-летний мужчина, юрист, пришел ко мне с жалобами на нарушения со стороны желудка, кишечника и печени. Он не мог дать ни четкого описания своих болей, ни диспептических симптомов, ни модальностей и сопровож­дал свое описание большим количеством несвязанных деталей, которые не складывались в клиническую картину. Мое внимание привлекла манера, в которой он описывал свое заболевание.

Модуляции его голоса и чрезмерная жестикуляция выражали скрытое недо­вольство и пренебрежительное высокомерие, будто он хотел подорвать мой авторитет врача. Я понял, что эта защитная маска является важным компо­нентом данного случая, и постарался узнать, что за ней скрывается. В конце концов он признался в своей застенчивости, ощущении неполноценности и боязни неудач. Он сказал, что в начале разговора ощущал сильнейшее серд­цебиение и тревогу.

Его самоуверенность, дерзость и высокомерие были только фасадом. В дей­ствительности он был робким, подавленным и боялся ответственности. Чтобы компенсировать свое несоответствие, он вел себя гордо и высокомерно — типичный случай Lycopodium.

Подобные противоречивые проявления личности мы встречаем у многих ле­карств как выражение внутреннего конфликта между инстинктивным ответом и социальным подавлением. Поскольку психика контролирует и инстинктивные потребности, и внешнее поведение, множество вариаций этого внутреннего конфликта находят свое выражение в психических симптомах. На эмоциональ­ный и физический уровни действуют одни и те же динамические стимулы. По теории Ганемана, болезнь — это результат нарушения вибрационного ритма жизненной силы, чью природу, как и саму жизнь, мы не можем узнать иначе, как через результаты ее действия. Это нарушение, в свою очередь, создает конфликт с окружением, который приводит к депрессии, включению компенсаторных защитных механизмов и появлению физических симптомов, которые все вмес­те составляют целостную клиническую картину.

По теории Фрейда, сексуальные стимулы в их глубочайшем жизненном смыс­ле (как и elan vital Бергсона) обуславливают динамику ума и любые наруше­ния в этой области могут привести к физической патологии. Оба, и Ганеман и Фрейд, прослеживают явную взаимосвязь между психологией и физиологией и представляют человеческое существо, психику и тело, как фун­кциональную единицу, подчиняющуюся единому динамическому принципу. Без преувеличения можно сказать, что заболевание является проблемой всей личности в целом. Помимо больных органов, метаболических изменений в клетке и нарушенной физиологической динамики она выражается в подсоз­нательных психических и эмоциональных отношениях и убеждениях. Sulphur наделен врожденным умом и способностью к логическим рассужде­ниям, но его сознание погружено в темное облако придуманных им самим ограничений. Для этих пациентов с их красным лицом и высокопарным язы­ком типично желание полностью реализовать свой потенциал. Пациенты Sulphur сохраняют долговременную память, но кратковременная память у них ослаблена, они забывают имена, им трудно воспринимать и связывать отдельные мысли.

Они испытывают ужас перед разговорами и практической деятельностью, а из-за психической апатии кажутся бестолковыми. Типичный Sulphur с его манией величия и склонностью к размышлениям на метафизические темы, предающийся религиозным и философским рассуждениям, но неспособный выполнять никакую работу, хорошо знаком врачам-гомеопатам. Чистый тип может быть настоящей маниакальной личностью с обостренными чувства­ми, тенденцией к гиперактивности и неослабевающим потоком слов и идей, он перескакивает с темы на тему, не доводя до конца ни одну мысль. Он постоянно болтает, почти как пациентка Lachesis в менопаузе, котораяговорит и меняет темы с такой скоростью, что не успевает закончить предло­жение, поскольку ее мысли опережают речь и ушли уже далеко вперед. Sulphur — это возбужденный интеллектуал, наделенный воображением, неутомимый болтун с огромным «эго», в замызганной одежде, нечесаный, который прово­дит все время в созерцании и размышлениях о том, как привести мир в поря­док, но по-настоящему ничего не делает. Это «оборванный философ», кото­рый создает удивительные теории, но ничего не может сделать практически. Для Lycopodium характерна депрессия с выраженным снижением умствен­ных способностей, вялостью и отупением. Эти пациенты не способны сфо­кусировать свое внимание, их мысли рассеиваются; они делают ошибки при разговоре и письме, пропускают слова и иногда даже забывают значение не­которых слов. Удивительно в Lycopodium то, что при возбуждении и увлече­нии каким-либо предметом их ум восстанавливает свою прежнюю живость и становится продуктивным.

Тем не менее снижение памяти и интеллекта приводит их в состояние не­полноценности и грусти, проявляющееся в меланхолии, застенчивости, тру­сости, человеконенавистничестве и нежелании общаться. Они становятся неспособными поддержать разговор из страха себя разоблачить и избегают любых появлений на публике из боязни провала.

Пациенты Lycopodium боятся новых людей и всех, кто к ним приближается, поддерживая контакты лишь со своей семьей. Парадоксальным ключевым симптомом является страх одиночества с отвращением к компании. Чтобы не чувствовать себя одинокими, им необходимо знать, что в доме или в со­седней комнате находится кто-то еще.

Это чрезвычайно эмоциональные люди, которые часто плачут, даже от радо­стных событий, особенно когда их благодарят за услуги, вручают подарки или при встрече старых друзей.

Компенсаторными защитными механизмами являются гордость, нетерпи­мость, властность и высокомерие. Пациенты Lycopodium проецируют на дру­гих то неизменное, непроходящее недовольство, которое они испытывают по отношению к себе, и становятся злыми, враждебными и нетерпимыми к противоречиям. По сути своей, пациент Lycopodium является человеконена­вистником, скупым, злобным, раздраженным и желчным. Пациенты Sulphurпо-разному реагируют на стресс. Однако чаще всего они ухо­дят в мир фантазий, теоретизирования и самовозвеличивания — архетип гряз­ного, оборванного, высокопарного философа, мечтающего дни на пролет. Lycopodium и Sulphur представляют из себя два основных типа реакции на стресс: первый — через сопротивление и ярость, второй — через страх и бег­ство. Lycopodium с яростью отвергает свои неудачи; Sulphur отступает в само­достаточный мир фантазии. Это две ярко выраженные реакции на одни и теже угнетающие стимулы. Именно эта реакция, которую каждый из этих ти­пов дает на естественные или искусственные медицинские стимулы, позво­ляет индивидуализировать каждый случай.

Calcarea carbonica является наиболее пассивным и уступчивым из трех средств, хотя его портят приступы ярости, сменяющие настроение меланхо­лической депрессии, физической вялости и психической апатии. Лишенная энергии и быстро утомляющаяся, Calcarea carbonica обладает слабым, мяг­ким характером и неспособна к психическому усилию и концентрации. Характерной реакцией Calcarea на стресс является страх: страх безумия, ноч­ные страхи, страх заболевания, будущего, или что люди подумают, будто она безумна.

Calcarea склонна к однообразным действиям, детским импульсам, тревоге по поводу незначительных деталей и к странным симптомам, таким, как внезап­ный импульс побежать, которые указывают на глубокое расстройство нервной системы. Тем не менее чистый конституциональный тип Calcarea carbonica обычно наделен острым умом, хорошей способностью к логическим рассужде­ниям и позитивностью, которая, к несчастью, омрачается апатией, вялостью и меланхолической депрессией. Поскольку кальций является необходимым ком­понентом альбумина, он оказывает стабилизирующее и регулирующее действие на гормоны и психическое равновесие; клиническая картина Calcarea carbonica характеризуется нарушением питания и дефицитами.

В противоположность Sulphur, который испытывает ухудшение от жары и улучшение от холода, эти пациенты чрезвычайно чувствительны к холоду и боятся свежего воздуха, поскольку холод усиливает все их симптомы. Пациенты Sulphur беспокойны, суетливы, с торопливыми движениями. Их истощает жара, и они высовывают горячие ступни изпод одеяла ночью. Они страдают от зловонного пота, слабости в 11 часов утра (последний является важным симптомом, который они разделяют с Phosphorus и Natrum carbonicum).

Calcarea carbonica медлительна и осторожна, очень чувствительна к холоду, у нее холодные, влажные ноги, как будто она ходит в мокрых носках, и слабый желудок.

Кисти рук мягкие, полные, холодные и влажные (будто в них нет костей), вялое рукопожатие. Для Silica, Sepia и Phosphorusтакже характерны холодные кисти, но толщина, мягкость и влажность характерны только для Calcarea. Lycopodium находится между Sulphur и Calcarea. Несмотря на чувствитель­ность к холоду и частые ознобы, Lycopodium ощущает удушье в теплой одежде и закрытой комнате.

Lycopodium стремится на свежий воздух, чтобы ослабить конгестию головы, но в целом самочувствие улучшается в тепле постели, от очень горячей еды и питья.

У него есть необычный симптом: одна ступня холодная, другая — горячая. У других лекарств также бывают противоречивые модальности, которые учи­тываются врачами. Например, Phosphorus очень чувствителен к холоду, тем не менее он любит ледяные напитки, и ему становится от них лучше. У Arsenicum бывают жгучие боли, которые уменьшаются от горячих компрес­сов. Camphora, являясь средством от острого коллапса, с прострацией и силь­нейшим ощущением холода, не желает кутаться и не хочет накрываться. Для Pulsatilla и Nux moschata характерна сухость во рту без жажды. Большинство главных полихрестов, включая Sulphur, Calcarea carbonica и Lycopodium, имеют сродство к определенным периодам жизни. Calcarea carbonica соответствует детству, когда преобладает активность лимфатичес­кой системы. Это средство выражает дисбаланс питания, который действует на процесс построения мышц. Повышенная активность лимфатической си­стемы и проблемы оксигенации в целом объясняют жировые отложения в тканях Calcarea. При мысли о Calcarea мы представляем себе ребенка с луно­образным лицом и ухудшением симптомов в полнолуние. Такими мы видим детей Calcarea: они приятны на вид, но страдают от гиперпла­зии и отечности, у них кривые ноги вследствие нарушения оссификации, они часто падают из-за слабости связок, для них характерны рыхлые ткани, замед­ленное окостенение, медленно закрывающиеся роднички, замедленное психи­ческое развитие и увеличение миндалин, аденоидов и лимфатических узлов, что составляет типичную картину рахита, скрофулеза и туберкулеза, Sulphurявляется основным компонентом белковых молекул и соответствует пе­риоду зрелости, когда преобладает циркуляторная активность. Sulphur стимули­рует циркуляцию крови и выносит продукты воспаления и токсины на поверх­ность, вызывая кожные симптомы в соответствии с законом исцеления Геринга. Высвобождение токсинов вызывает застой крови в венах и расширение сосу­дов, когда через кожу и слизистые проходит максимально возможное коли­чество крови, до минимума сокращая время оксигенации и сжигания отхо­дов. Это приводит к ощущению жара, жжения, горячим приливам, покрас­нению естественных отверстий тела, вялости, вызванной венозным стазом, которая усиливается в положении стоя. Оно также вызывает пульсирующие боли, приступы головокружения и увеличение сердечных сокращений, при­водя к гипертонии, ощущению увеличения сердца, стеснению в груди и дру­гим симптомам. Венозные конгестии, вазодилатация и гипертензия ответ­ственны за состояние патологической эйфории, мегаломании и метафизи­ческого теоретизирования.

Характерные утомление, вялость, сутулость, желание облокотиться и хрони­ческое люмбаго — все это происходит от венозных конгестии костного мозга. Химическое действие Sulphur очень сложно и обширно. Он действует практически на все функции тела и вызывает различные картины заболевания в зависимости от различных периодов жизни пациента. В первые годы жизни он ненадолго проявляется в виде скрофулеза, ребенок худой, его лицо ис­пещрено морщинами. Это то, что называется лимфатическим синдромом Sulphur. Во взрослом состоянии мы наблюдаем стимуляцию процессов окис­ления.

Lycopodium связан с накоплением метаболических токсинов вследствие не­эффективной экскреции и ослабления работы почек и печени. Его специфи­ческое лечебное действие направлено на печень и систему пищеварения. Для него характерны нарушения функции печени, вялое пищеварение, быс­трое насыщение, нарушение аппетита, избыточная продукция соляной кис­лоты желудком, тимпанит и запор.

В наши дни гомеопаты все чаще сталкиваются со случаями Lycopodium из-за возросшего количества заболеваний печени, особенно в больших городах, где люди ведут сидячий образ жизни, принимают слишком много стимуля­торов и употребляют нездоровую пищу. Таким образом, мы имеем прототип индивидуума, который умен, сообразителен и чрезмерно стимулирован эмо­ционально, со слабой мускулатурой, истощением, беспокойством, наруше­нием пищеварения и желтушной окраской кожи. Лицо и тело преждевре­менно постаревшие из-за токсического действия хронической почечной и печеночной недостаточности. Интеллект и память слабые, недостаток уве­ренности в себе, боязнь неудач, мрачные предчувствия, грусть, робость, от­вращение к работе, обескураженность и злость. Компенсаторными защит­ными механизмами являются высокомерие и диктаторство.

Я постарался подчеркнуть основные симптомы трех этих лекарств, чтобы показать, каким образом гомеопатия вылечивает заболевания, составляю­щие неотъемлемую часть личности больного индивидуума.

Необходимо помнить, что, хотя конституция определяет органические реакции человека, в нее включено множество сложных психологических фак­торов. В человеке одновременно присутствует: как желание быть здоровым, так и подсознательное желание быть больным.

Современная медицина начинает понимать эту двойственность, по мере того как на практике познает значимость психоорганических взаимодействий. На этом пути гомеопатия предоставляет широкие возможности всем тем, кто понимает, что чисто органическая концепция медицины изжила себя.