Русская Америка: открыть и продать
| Загрузить архив: | |
| Файл: ref-22213.zip (133kb [zip], Скачиваний: 46) скачать |
Федеральное Агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
Государственный Университет Гуманитарных Наук
Институт Политологии
Пулешков Евгений Сергеевич
Русская Америка: открыть и продать.
Реферат
Студента 1 курса, очного отделения
Преподаватель
доктор исторических наук, профессор
Косулина Людмила Геннадьевна
Москва, 2006 год.
ПЛАН
1. Введение
2. Великое движение на Восток
Начало Великого движения на Восток
До Камчатки и далее
Правительственные экспедиции к берегам Русской Америки
3. Начало проникновения на Аляску
Основание постоянных поселений на Аляске
Образование Российско-Американской компании
4. Деятельность Российско-Американской компании
Первое кругосветное плавание русских
Форт «Росс» и неудавшиеся «русские « Гавайи
5. Российско-Американская компания и Русская Америка
Церковь в деле освоения Аляски
Деятельность Российско-Американской компании в 1825 -1845 годах
Печальная история колонии «Росс»
Проблема снабжения продовольствием Русской Америки
6. Конец Российско-Американской компании и Русской Америки
7. Заключение
8. Список литературы
Колумбы Росские, презрев угрюмый рок,
Меж льдами новый путь отворят на восток,
И наша досягнёт в Америку держава...
М.В. Ломоносов
Российское могущество прирастать будет
Сибирью и Северным океаном
и достигнет до главных поселений европейских
в Азии и Америке.
М.В. Ломоносов
ВВЕДЕНИЕ
На северо-западной оконечности Северной Америки простирается территория в полтора миллиона квадратных километров. Это земля первобытной, дикой красоты природы.Изрезанная фиордами, и взметнувшаяся к облакам чарующей красотой снежных гор. Земля ледников и клокочущих вулканов; лесных дебрей и голых островов тундры; жаркой весны и ледяных ветров зимней стужи. Аляска - царство природных контрастов: пронзительных ветров и палящего солнца, дождей и снегов, жары и холода. Аляска - земля, которая до сих пор подвержена глобальным тектоническим изменениям ландшафта. Треть территории Аляски занимают леса, в которых растут березы, тополя, осины.На Аляске водится множество редких птиц и животных: лысый и золотой орлы, ястребы, совы, на островах Прибылова обитают морские котики, а в море — морские выдры, тюлени и киты. Здесь можно увидеть гризли, бурых и полярных медведей, оленей-карибу, лосей, бизонов. На острове Кадьяк водится крупнейший в мире медведь-кадьяк.
Недра этой земли наполнены богатейшими источниками минеральных и топливных ресурсов. Аляска известна, прежде всего, как золотоносный район, но помимо обилия золота, здесь так же достаточно имеется платины, хрома, ртути, серебра, молибдена, цинка, меди, свинца и никеля. На шельфе залива Прадхо имеются самые крупные месторождения нефти в Северной Америке. Также на этой земле имеются месторождения газа.
Эта территория является американским штатом самодостаточным и саморазвивающимся. Основная статья доходов Аляски — рыбный промысел. Горнодобывающая промышленность — вторая по значению отрасль в хозяйстве штата. Туризм — третья по значению отрасль экономики штата. Эта территория имеет огромное стратегическое значение. Бригадный генерал США Билли Митчел прогнозировал, что в будущей войне основную военную силу будет составлять воздушный флот. Он же предупреждал, что основную опасность для стран Тихоокеанского бассейна будет представлять Япония, армия которой будет врагом США. Митчел говорил: "Враг постарается захватить Аляску потому, что это - центральный район для мировой авиабазы. Стратегически важное место. Я считаю, что в будущем тот, кто будет контролировать Аляску - будет контролировать весь мир." После этих слов, конгресс начал инвестировать капитал в развитие штата, хотя до этого польза штата оставалась под сомнением. Все инвестиции окупились много раз, а штат стал после этого самодостаточно и самостоятельно развиваться, принося огромные доходы в бюджет США.
В 1866 году в Московском Манеже проходила этнографическая выставка. Главными экспонатами её были почти три сотни манекенов, представлявших все народности России. По этому поводу одна из московских газет писала: «Входя в Манеж, посетитель переносится в империю, символическое пространство, определяемое разнообразием его обитателей. От алеутов Аляски до мазуров центральной Польши народы империи были представлены, как маленькие фрагменты огромной мозаики, изображающей обширные пространства и разнообразие жителей России». До момента, когда из этой мозаики выпадут алеуты Аляски, тогда оставалось менее года.
Эта богатейшая земля принадлежала России, и могла бы быть русской до сих пор, если бы не легкомыслие российского правительства, которое продало Аляску, проигнорировав и ее стратегически важное положение, позволяющее главенствовать на Тихом океане, и сведения о месторождениях золота, не раз поступавшие в Санкт-Петербург, ещё до продажи территории. Государственная казна не в состоянии была вкладывать деньги в развитие этих удаленных, фактически оторванных от метрополии земель. Из-за угрозы захвата Аляски англичанами и французами во время Крымской войны, появился проект продажи территории, который предполагал получение хоть какой-то выгоды от земли, вместо её потери. Но если Николай Первый категорически отказался от этого проекта, так как был твердо убежден, что «где станет русская нога, оттуда уходить нельзя», то Александр II так уже не считал.
За первые после продажи Русской Америки 22 года, еще до открытия на Аляске месторождений золота и развития там интенсивного рыболовства, доходы США почти в 15 раз превысили затраты на ее приобретение. А через 20 лет после продажи на Аляске повторилась история Калифорнии. 17 июля 1897 года в Сан-Франциско на пароходе «Портленд» прибыли 68 рудокопов, которые привезли с собой полторы тонны золота с легендарного Клондайка. К 1920 году там было добыто золота на 320 миллионов американских долларов. А ведь этот гигантский по тем временам капитал мог бы пополнить российскую казну.
Цель данной работы заключается в том, чтобы показать, как крепкие русские люди, настоящие патриоты, совершали титанический труд по открытию Аляски, по превращению её в Русскую Америку. Показать, что разбрасываться территориями не в коем случае нельзя, что территории нужно только приобретать.
Тема потери Аляски является актуальной, так как перед Россией сегодня стоят проблемы, вызываемые территориальными спорами. Чтобы их благополучно решать и не повторять ошибок, нужно изучать историю.
При написании данной работы, я в основном использовал коллективный труд авторов под общей редакцией академика Н.Н. Болховитинова «История Русской Америки» в трёх томах. Я выбрал именно этот труд, потому, что академик Болховитинов, единственный, кто так глубоко занимался проблемой Русской Америки. Он подробно рассматривает каждый период развития Аляски под управлением русских, начиная от самого её открытия и заканчивая её продажей. Он пишет объективно, старается минимизировать употребление собственного мнения. Также я использовал работу А.И. Алексеева «Судьба Русской Америки». Он близок к нашей бывшей Америке, так как живёт в Магадане. Он бывал во многих местах Аляски, где жили и работали люди, которые хотели, чтобы она была всегда русской. Также я использовал работу С.Н. Маркова «Летопись Аляски». В ней он в основном приводит фактический материал. И огромною помощь в написании работы, мне оказал сайт библиотеки Конгресса США, в которой имеется огромное количество материала, посвящённого Аляске и её истории. На сайте имеются копии всех исторических документов, архив Российско-Американской компании, фотографии.
ВЕЛИКОЕ ДВИЖЕНИЕ НА ВОСТОК
Начало Великого движения на Восток
В 1552 году 150-тысячная армия во главе с «царём и великим князём всея Руси» Иваном Васильевичем Грозным окружила город Казань и начала его осаду. После осады и штурма город был взят, и Казанское ханство вошло в состав России. Затем до 1558 года были присоединены Ногайская орда, Астраханское ханство, Башкирия, что позволило России контролировать весь волжский путь. Так началось Великое русское движение на восток. Именно Иван Грозный способствовал тому, чтобы этой «всея Руси» к концу его царствования было больше, чем к его началу.
После того, как все эти территории вошли в состав Российского государства, то его соседом стало Сибирское ханство, во главе которого стоял хан Кучум. И купцы Строгановы, получив грамоты от Ивана Грозного на владение землями по реке Тоболу, сформировали отряд из казаков, предводителем которого стал Ермак Тимофеевич. После их геройских походов 1581 – 1585 годов хан Кучум бежал, а позже был совсем разбит. В 1587 году был основан городок Тобольск, ставший русским центром в Сибири. Новые территории и их народы вошли в состав России, туда устремились русские переселенцы, и началось мирное освоение «Дикого поля». В 1601 году в Западной Сибири возникает известный город-порт Мангазея с заложенной крепости-»острога». Он быстро превратился в центр меновой торговли и пушного промысла с двумя тысячами жителей. По нынешним понятиям – это село. Но население там было отнюдь не простым сельским. Это были отборные русские люди, отсеянные тысячекилометровыми походами и вьюгами. И задачи решали эти люди далеко не сельские.
В 1618 году был основан Енисейский острог. Оттуда в 1630 году пришёл на реку Лена енисейский сотник Пётр Иванович Бекетов. В 1632 году он закладывает Якутский острог на правом берегу Лены. Это движение на восток было не казацкой вольницей, это был процесс, к которому власть проявляет постоянное внимание. А в 1638 году учреждается новое Якутское воеводство. В 1640 году на Лену с отрядом в четыреста человек прибывают первые воеводы Пётр Петрович Головин и Матвей Богданович Глебов. Тогда Якутск становится удобной отправной точкой для новых экспедиций далее на Восток.
В 1638 году осенью к морю снарядили экспедицию из 30 человек во главе с томским казаком Иваном Юрьевичем Москвитиным. 8 дней Москвитин спускался по Алдану до устья Маи. В 1639 году пришли к реке Улье. На ней поставили зимовьё и построили два небольших судна, на которых впервые вышли в Охотское море. Это зимовьё было первое русское поселение на берегу тихого океана, а с этих двух судёнышек, можно сказать, начинается история тихоокеанского флота. В 1643 году первый якутский воевода Петр Головин послал 133 казака под начальством “письменного головы” Василия Даниловича Пояркова в экспедицию. Они проделали сложный путь по рекам Лене, Алдану, прошли по речной системе Зеи и по Амуру вышли в Сахалинский залив. В 1646 году он вернулся в Якутск. За три года этой экспедиции Поярков прошёл около восьми тысяч километров, собрав ценные сведения о живущих по Амуру людях.
Затем началась экспедиция казака Семёна Ивановича Дежнёва и его сотоварища Фёдота Алексеевича Попова. В 1648 году они по рекам Алдан и Колыма вышли на разных судах в Северный Ледовитый океан. Дежнёв повернул на восток и обогнул Чукотский полуостров по неизвестному тогда проливу и вышел в Берингово море. Впервые русский человек прошёл из Северного Ледовитого океана в Тихий океан. Дежнёв так никогда и не узнал, что открыл пролив между Азией и Северной Америкой. Теперь крайняя северо-восточная часть материка Азия носит имя Дежнёва. Экспедиция Дежнёва и Попова, по сути, замкнула континентальные маршруты бравых русских людей. И теперь оставалась изнурительная работа по освоению пройденного и открытого.
Вести об открытии Амура очень заинтересовали устюжского крестьянина Ерофея Павловича Хабарова. Он набрал добровольцев и, получив разрешение местных властей, вышел в путь. В 1649 году он вышел в путь, а через год уже был на реке Амур. Хабаров был поражен открывшимися перед ним несметными богатствами. В одном из донесений якутскому воеводе он писал: «…и по тем рекам живет многое множество тунгусов, а вниз по славной великой реке Амур живут Даурские люди. И в той великой реке Амуре рыба - калужка, осетра, и всякой рыбы много против Волги, а в горах и улусах луга великие и пашни есть, а леса по той великой реке Амур темные, большие, соболя и всякого зверя много... А в земле золото и серебро виднеется”. Ерофей Павлович мыслил по государственному, он стремился присоединить к России весь Амур. В сентябре 1651 года на левом берегу Амура, в районе озера Болонь, люди Хабарова построили небольшую крепость и назвали её очанским городком. В 1658 году был заложен Нерчинский острог, как база для дальнейшего продвижения в Приамурье. Память об этом бравом землепроходце была увековечена в названии города Хабаровск, который стал дальневосточным центром.
В начале 1695 года в зимний поход выступил на оленях новый приказчик Анадырьского острога Якутский казак Владимир Владимирович Атласов с отрядом в 125 чел. Он исследовал Камчатку, берега Охотского моря, побывал на северных Курилах, получил сведения о Сахалине. За 5 лет (1695-1700 гг.) Владимир Атласов прошел больше одиннадцати тысяч километров. Он из Якутска отправился с докладом в Москву. Там его назначили казачьей головой и снова послали на Камчатку.
В результате походов крепких русских людей Приамурье было присоединено к России, местное население обложено налогом, построены русские укреплённые городки. Происходили конфликты с манчжурцами. Удерживать этот край русскому правительству было трудно, но оно продолжало это делать, осознавая, какая от этого будет польза. В 1689 году с Китаем был заключён Нерчинский договор, который определял торговые и дипломатические отношения и разграничивал владения сторон. В это время уже шло достаточно активное мирное освоение Сибири. Был создан специальный Сибирский приказ. Местному населению было только лучше от вхождения в состав России: у него стало развиваться земледелие, совершенствовались орудия труда. Началась разработка сибирских руд, золота, добыча соли.Доходы от пушнины составили в 17 веке четвёртую часть всех государственных доходов России. Вот насколько важным было движение на Восток, осуществляемое нашими прямыми предками сильными и мужественными.
До Камчатки и далее…
Импульс Петра
С приходом к власти Петра Великого освоение восточных территорий страны началось с новой силой. Пётр Алексеевич был тем, кто действительно был нужен стране.Он мыслил глобально. Его интересовало всё. Его гением и волей был создан новый массовый тип русского человека. Деятельные русские люди были в Сибири и на Дальнем Востоке не в диковинку. А вот образованных деятельных людей туда направил Пётр Алексеевич. И новые учёные, петровские геодезисты начали огромную работу по научной съёмке территории восточной России и прилегающих морских пространств. Теперь эти территории нужно было положить на карту.
Геодезистам Ивану Евреинову и Фёдору Лужину маршрут экспедиции император определил сам: «До Камчатки и далее, куды Вам указано, и описать тамошние места, где сошлася ли Америка с Азией…». Евреинов и Лужин в 1721 году впервые достигли центра гряды Курильских островов до острова Симушира включительно. Четырнадцать из этих островов они нанесли на карту. На обратном пути через Камчатку они составили карту и этой земли.В 1722 году Евреинов лично представил в Казани Петру Алексеевичу сводную карту Сибири, Камчатки и Курильских островов. А в шестидесятые – семидесятые годы русские люди бывали на Курилах, как в месте уже знакомом. Сотник Иван Черных с отрядом побывал на девятнадцати островах, зимовал на Симушире, на Урупе. Иркутский посадский Дмитрий Шебалинпосле крушения его бригантины два года зимовал на Урупе со своим экипажем. И лишь потом на байдарках они добрались до Камчатки.
Первая экспедиция Беринга
В 1724 году император-труженик задумал экспедицию на Камчатку, которая должна была: «через Сибирь сухопутьем, в Охотск, отсюда на судах в Камчатку и далее морем проведывать, соединяется ли Азия с Америкой». Так или иначе, в соответствии с инструкциями, к великому сожалению, скончавшегося Петра Алексеевича, начинается первая русская научная экспедиция под начальствомкапитана-командора Витуса Ионссена Беринга, уроженца датского города Виборг. Беринг провел юность в океанских плаваниях на кораблях Ост-индской компании. Службу в русском флоте он начал 24-ым унтер-лейтенантом в 1704 году. Беринг участвовал в азовском походе Петра Первого, в победных баталиях на Балтике, был на хорошем счету за отличное знание морского дела, исполнительность и честность. В начале 1724 года Беринг вышел в отставку, но уже в конце года по специальному указанию Петра Алексеевича вновь был принят на флот. Итак, в 1725 году Беринг с отрядом выдвинулся из Тобольска в Енисейск. Заместителем Беринга был лейтенант Мартын Петрович Шпанберг. Оттуда они выдвинулись в Якутск и в 1726 году прибыли на место. Теперь предстояло из Якутска переправиться в Охотск - задача чрезвычайно трудная. Были сильные морозы, вместо дорог были направления, третья часть лошадей погибла, а всего их было чуть более шестисот. Люди сами впрягались в нарты, на которых везли провизию, которой критически не хватало. «Идучи путем, - говорит Беринг, - оголодала вся команда, и от такого голоду ели лошадиное мертвое мясо, сумы, сыромятные и всякие сырые кожи, платье и обувь кожаные». В Охотске в это время было всего с десяток дворов, и для размещения команды пришлось строить избы, для снаряжения - амбары; кроме того, нужно было готовить суда. Лошади, пришедшие в Охотск, все от бескормицы пали, и команда на себе должна была таскать камни, глину, лес. Людям же пришлось дотаскивать на себе разбросанные по Юдоме грузы. Ещё до прибытия Беринга в Охотск, здесь для экспедиции был выстроен в 1725 году «шитик», который спустили на воду в июне 1727 года и назвали «Фортуноу». На нём Беринг и Шпанберг достигли восточного берега Камчатки. Но Беринг не решился огибать мыс Лопатку. Летом 1729 года Беринг сделал слабую попытку достичь американского берега, но 8 июня из-за сильного ветра приказал вернуться, обогнув с юга Камчатку, и 24 июля прибыл в Охотск. В 1730 году Беринг вернулся в Петербург.
Наступило мрачное время бироновщины. Но благодаря Петру Алексеевичу, его импульсу, приложенному к освоению Востока страны, это исследование продолжалось и после его смерти. «Дух Петра жил в славных, весёлых, крепких русских ребятах – заросших бородами, пропахших табачищем, противоцинготной черемшой и противокручинной водкой…».
Первые русские люди на Аляске
Между первой и второй экспедициями Беринга, 23 июля 1732 года от берегов Камчатки отошёл бот «Святой Гавриил». За четыре года до этого на нём плавал сам Беринг. Теперь плаванием руководил геодезист Михаил Гвоздев, а штурманом был Иван Фёдоров.С ними на борту было ещё 37 человек. Ранее Михаил Гвоздев плавал с отрядом Мартына Шпанберга. А пришли Гвоздев и Фёдоров на Охотское море вместе с экспедицией якутского казачьего головы Афанасия Шестакова, которого назначили в 1727 году главным командиром Северо-Восточного края. Шестаков построил два судна, а два получил от Беринга, в том числе и «Святого Гавриила». Командование этим судном он и передал Гвоздеву. В феврале 1733 года во время плавания Фёдоров умер от цинги. 15 августа 1734 года «Святой Гавриил» вошёл в пролив, будущий Берингов, а 21 августа он причалил к Большой земле – северо-западной оконечности Северной Америки. Гвоздев на ней высадился, осмотрел и собрал все материалы, нужные для того, чтобы позднее положить эти берега на карту. Вступил в контакт с местными аборигенами. Потом отплыл на Камчатку, где составил карту тех мест, в которых побывал. Но окончательной уверенности, что это была Америка – не было.
Вторая экспедиция Беринга (1733-1743)
В Петербурге результатами плавания Беринга были
очень недовольны. Во главе Адмиралтейства стояли в то время люди с широкими
взглядами - «птенцы гнезда Петрова». Они считали, что «о несоединении» Азии и
Америки, после первой экспедиции Беринга, «заподлинно утвердиться сумнительно и
ненадежно» и что необходимо продолжить исследования. Беринг был уже знаком с
районом и ему было предложено составить проект новой экспедиции. Этот проект в
Адмиралтейств-коллегий, возглавлявшейся адмиралом Николаем Федоровичем
Головиным, при участии обер-секретаря сената Ивана Кирилловича Кирилова,
капитана-командора Федора Ивановича Соймонова и Алексея Ильича Чирикова был
коренным образом переработан и расширен. Решили искать до пролива новый морской
путь, так как предыдущий путь из Якутска в Охотск был очень сложен и опасен. В
это время уже было известно, что почти весь Северный морской путь, хотя и по
частям, был пройден русскими мореходами в 17 веке. Это надо было проверить, это
надо было положить на карту. Одновременно в Адмиралтейств-коллегий обсуждался
вопрос о посылке на Дальний Восток экспедиции южным морским путем, но этот
вопрос тогда не получил разрешения. Громадные пространства Восточной Сибири
были сравнительно недавно присоединены к России. Надо было собрать об этой
обширной стране более или менее точные сведения. 23 февраля 1733 года Сенат
окончательно утвердил план новой экспедиции. Начальником ее был снова назначен
Витус Беринг. Все же еще в сентябре 1732 года Сенат, назначил в помощь Берингу
капитана Алексея Ильича Чирикова, хорошо зарекомендовавшего себя во время
Первой Камчатской экспедиции. Экспедиции начались в 1733 году. Три разных
отряда описывали отдельно друг от друга различные участки северных берегов
Сибири и Дальнего востока. Ещё два отряда описывали земли от Лены в разные
стороны. Первый отряд был подчинен непосредственно Адмиралтейств-коллегий, все
остальные формально были подчинены Витусу Берингу, хотя управлялись другими
руководителями, но инструктировались президентом Адмиралтейств-коллегий
адмиралом Николаем Федоровичем Головиным. Шестой отряд описывал пути в Японию и
Курильские острова, его возглавлял Мартын Шпанберг. Седьмой отряд занимался поиском пути к
Северной Америке. Возглавляли этот отряд Витус Беринг со своим заместителем
Алексеем Чириковым. Восьмой отряд производил описание внутренних районов
Восточной Сибири, и в частности Камчатки. Этот отряд называют Первой
академической экспедицией, так как в его работах принимали участие
профессора-члены Российской Академии Г. Миллер, И. Гмелин, Л. Делиль де ла
Кройер, Г. Стеллер, И. Фишер и адъюнкты академии Степан Петрович Крашенинников,
Андрей Дмитриевич Красильников и другие. Девятый отряд занимался исследованием
безопасного пути из Якутска в Охотск. Никогда еще ни одна страна не
организовывала столь обширной по задачам экспедиции. Это было поистине
величайшее государственное предприятие, притом проводившееся в весьма тяжелых
природных условиях. Итак, 4 июня 1741 года Витус Беринг на судне «Святой Пётр» и
его заместитель Алексей Чириков на судне «Святой Павел» вышли в море из
Авачинской губы, где был основан город Петропавловск. Оба корабля взяли курс на
северо-восток. 20 июня на море пал густой туман, и суда потеряли друг друга.
Три дня Беринг искал Чирикова, пройдя на юг около
Чириков же взял правильный курс и за сутки раньше Беринга пристал к материку Америка, но высланные на берег люди погибли и в октябре 1741 года, после больших лишений, Чириков вернулся в Петропавловск. Он вернулся с огромной добычей: на диких, малолюдных островах и берегах Северной Америки он открыл огромные нетронутые богатства пушных зверей. Кроме множества драгоценных мехов, его корабль привез 900 бобровых шкур. Чириков рапортовал Адмиралтейств-коллегии: «...в северной ширине в 55 градусов 36 минут получили землю, которую признаем без сумнения, что оная часть Америки». В 1742 году - неудачно - Чириков пытался вновь пройти в Америку, а Шпанберг в Японию, по пути исследовав всю гряду Курильских островов и составив их карту. Но в 1743 году по «высочайшему повелению» действия сибирских экспедиций были приостановлены и фактически закончились.
Полученные результаты сразу не были опубликованы, хранились как величайшая тайна. Имена Беринга, Чирикова были неизвестны. Были неизвестны и эти экспедиции, и главные их результаты, достигнутые русскими людьми. Академия наук в 1754 году издала на французском языке карту Сибири, где были опубликованы результаты исследований Беринга и Чирикова и Великой Сибирской экспедиции. Через несколько лет, в 1758 году, Миллер в обзорной работе «Описание морских путешествий по Ледовитому и по Восточному морю с российской стороны учинённых» восстановил всю коллективную работу русских землепроходцев-исследователей 17 и 18 веков.
Сегодня крайняя северо-западная точка Северной Америки называется именем Принца Уэльского. Назвал её так английский мореплаватель капитан Джеймс Кук в 1778 году во время своего третьего кругосветного плавания. Кук прошёл в том же месте, что и Витус Беринг, но он это сделал в 1778 году, а Беринг там был в 1732 году! Так что Кук не открыл этот мыс, а переоткрыл. И называться мыс должен именем Беринга. Почему же подобные дела часто происходят с русскими? Ненужно было засекречивать абсолютно всё, что касалось Второй экспедиции Беринга. Основные данные нужно было обнародовать. Но русские не кичливы, не заносчивы, и это – хорошо, но вот простоты бы нам поменьше, которая способствует чужому воровству у нас. Кук нарушил научную этику. Он знал, что до него здесь уже был Беринг. У Кука была та самая обзорная карта Миллера, которая в 1761 году была переведена на английский язык и издана в Лондоне. Былаунегоикарта, вуглукоторойбылонапечатано «A Map of The DISCOVERIES by the RUSSIANS of the North West Coast of AMERICA. PublishedbytheRoyalAcademyofScienceatPetersburg» («Карта исследования русскими северо-западного берега Америки. Издана Императорской Академией Наук в Петербурге») На английском издании карты Миллера пролив между Азией и Северной Америкой значится, как «Beringstrait» («Берингов пролив»), а берег, где сейчас на всех современных картах имеется надпись мыс Принца Уэльского, на английском варианте карты Миллера значится как, «CoastDiscoveredbysurveyorGvozdevin 1730» («Берег, открытый геодезистом Гвоздевым в 1730 году»)
Это было кругосветное плавание второго английского мореплавателя. До этого уже плавал англичанин Френсис Дрейк в 16 веке. Но в инструкции Куку, к которой прилагались все эти карты, говорилось пройти намного севернее Дрейка, о необходимости поиска Северо-Восточного или Северо-Западного морского прохода из Тихого океана в Атлантический океан. На карте, которую составили после плавания Кука, видно, как он избороздил всю акваторию севернее Чукотки (мыс Северный), севернее Берингова пролива и севернее мысы Принца Уэльского, аж до мыса Айси-Кейп. Чтобы найти Северный проход из Тихого океана в Атлантический океан, такой маршрут плавания был бы лишним. Это говорит о том, что у Кука была какая-то другая дополнительная цель. Англичане строили догадки о том, что севернее Берингова пролива всё-таки есть перешеек, соединяющий Азию с Северной Америкой, и Кук пытался его найти. Англичан волновало то, что русские, дойдя до восточного конца материка Азия, будут дальше по перешейку продвигаться в Северную Америку. А там им будет недалеко и до британского доминиона – Канады. Это и объясняет замысловатый маршрут плавания Кука на севере.
Правительственные экспедиции к берегам Северной Америки
Шла эпоха запустения и произвола, эпоха бироновщины, когда на царскую конюшню денег тратилось в три раза больше, чем на науку. Однако вторая половина 18 века была достаточно плодотворной для русских исследователей западных окраин Америки, а главное – для укрепления там российского присутствия. Причин этому было, по крайней мере, две. Во-первых, с 1758 года Географический департамент Академии наук был передан в «особливое усмотрение» Михаилу Васильевичу Ломоносову. Он всячески поддерживал освоение открытых территорий и открытие новых: «завесть поселения, хороший флот с немалым количеством военных людей, россиян и сибирских подданных языческих народов». Так же он говорил: «Если же толикая слава сердец наших не движет, то подвигнуть должно нарекание от всей Европы, что, имея Сибирского океана оба концы и положив на то уже знатные иждивения с добрыми успехами, оставляем всё втуне». Во-вторых, в 1762 году на императорский престол вступает императрица Екатерина вторая Великая. Волевая, трудолюбивая Екатерина понимала, что государство земли должно только приобретать.
В самом начале царствования императрицы, в 1764 году,на её стол ложится доклад сибирского губернатора Дениса Ивановича Чичерина об открытии «неизвестных мест и нового промысла» в «Бобровом море», то есть в Беринговом море. Речь в том докладе шла об Алеутских островах. Реакция Великой Екатерины была мгновенной. Она повелела Адмиралтейств-коллегии снарядить секретную экспедицию для исследования, описания и закрепления за Россией новооткрытых островов: «Отправить немедленно, по своему рассуждению, сколько надобно, офицеров и штурманов, поруча над оными команду старшему, которого бы знание в морской науке и прилежание к оной известно было».
Экспедиция Креницына – Левашова на Алеутские острова
Выбор пал на боевого командира бомбардирского судна «Юпитер» капитан-лейтенанта Петра Кузьмича Креницына, которого Екатерина тут же произвела в капитаны 2 ранга и наградила золотыми часами. Он в помощники избрал себе известного ему по общей боевой работе мичмана Михаила Дмитриевича Левашова. История экспедиции Креницына – Левашова оказалась не простой и даже трагичной. Часть судов погибла ещё на переходе их Охотска в Петропавловск-Камчатский. В 1768 году Креницын на галиоте «Святая Екатерина» и Левашов на гукоре «Святой Павел» дошли до самого большого острова Алеутской гряды – Унимака. Этот остров самый близкий в гряде к Аляске и самый дальний от России. Целую неделю они вели описание острова. После они открыли узкий Исаноцкийпролив, отделяющий этот остров от Аляски.Далее они описали часть аляскинского берега. Затем они разошлись для съёмок, а потом зазимовали – Креницын на острове Унимак, а Левашов на острове Уналашка. Закончилась тяжёлая цинготная зимовка, во время которой умерли шестьдесят человек. За лето 1769 года экспедиция описала всю Алеутскую гряду. В 1770 году экспедиция вернулась на Камчатку, и там произошло несчастье. Креницын утонул в реке Камчатке – опрокинулся челнок. Заменив старшего товарища, дело экспедиции довёл до конца Михаил Левашов. В 1771 году он вернулся в Петербург, и Екатерина произвела его сразу в капитаны 2 и 1 ранга.
Креницын и Левашов были настоящими моряками-патриотами. Они шли к новым землям, открывали их и готовы были идти к новым землям.
До Креницына и Левашова на Алеутских островах уже бывали русские люди и не раз. Геодезист Михаил Васильевич Неводчиков зимовал на самом ближнем к России острове в 1745 году. В 1760 году с Командорских и с Алеутских островов привёз вести о «разнообразном множестве пушного зверя» купец Стефан Яковлев. В том же году добрался до близких к Аляске островов Андреян Толстых. Впоследствии эти острова были названы Андреяновскими. В 1759 – 1762 годах на островах Умнаке, Уналашке и других бывал промышленник-передовщик Степан Гаврилович Глотов. После глотов погиб во время цинготной зимовки в составе экспедиции Креницына - Левашова. А в 1766 году на Камчатку, с Алеутов прибыл промышленник-мореход Иван Максимович Соловьёв. Он плавал с отрядом в 55 человек, но вернулся с 27 участниками. Это были настоящие русские патриоты. Иван Соловьёв в своём отчёте о плавании написал, для чего он ходил на эти острова: «для распространения Российской ея императорского величества империи, для искания полезного доброго, к пользе государства, к распространению Российской ея императорского величества империи интереса, к промыслу зверей и для обыскания незнаемых островов и на них живущих неясашных народов приводу под высокосамодержавную ея императорского величества руку…»
Трудами Креницына, Левашова и их соратников-подчинённых «Россия завершила создание своего могучего – в потенциале – геополитического бастиона на восточных берегах». Берингово море фактически становилось русским морем. Идейную базу этому Великому русскому движению на Восток дали Великий Пётр Алексеевич и Великий русский учёный Михаил Васильевич Ломоносов. А началось оно фактически с присоединения Казани Великим Иваном Васильевичем Грозным. Теперь оставалось проникнуть на Аляску, чтобы в руках России был ключ от Берингова моря и вести работу по освоению всех присоединённых территорий.
НАЧАЛО ПРОНИКНОВЕНИЯ НА АЛЯСКУ
Основание постоянных поселений на Аляске
Григорий Иванович Шелихов
Для открытия новых территорий и их освоения требовались новые инициативные люди, готовые служить своей Родине. И такие люди нашлись. А их лидером и знаменем стал Григорий Иванович Шелихов. Он родился в 1747 году в городке Рыльске, Курской губернии, в небогатой купеческой семье. В молодости Шелихов много слышал о пушных богатствах Сибири, о морских просторах «Восточного» океана, где смелые люди открывают новые земли. Шелихов знал, конечно, о большой и выгодной торговле с Сибирью, которую вели курские и рыльские купцы. Все это, вероятно, и заставило его бросить свои торговые дела в Рыльске и в 1773 году отправиться с рекомендательным письмом знакомого курского купца Голикова к его родственнику в Сибирь, в Иркутск. Иркутск в те годы был значительным административным, торговым и культурным центром, главным городом восточносибирского генерал-губернаторства. В губернскую канцелярию доставлялись карты и судовые журналы мореходов с Тихого океана, здесь составляли для них инструкции и приказы. Из Иркутска отправлялись многочисленные грузы в Якутск и Охотск и на Камчатку, отсюда уходили промысловые отряды. Громадные партии пушнины доставлялись в город. Город жил в те годы кипучей жизнью и недаром назывался современниками «сибирским Петербургом». По приезде в Иркутск Шелихов поступил приказчиком к богатому купцу И. Л. Голикову. На службе у Голикова он приобрел большой коммерческий опыт, побывал во многих городах Сибири, хорошо изучил этот край, познакомился с промышленниками и мореходами, занимавшимися промыслом на Алеутских островах. В 1775 году Шелихов женился и решил открыть свое собственное дело. Он оставил службу у Голикова и выехал в Охотск. Город, окруженный палисадом, стоял на берегу залива при впадении рек Охоты и Кухтуя в море в нездоровой болотистой местности. Здесь находились лавки, амбары, мастерские, помещались «общенародное» училище и навигационная школа, стояла воинская команда, жили чиновники, купцы, промышленники, велось строительство судов. Сырой и холодный климат, туманы и дожди, недостаток в свежих продуктах и овощах способствовали развитию болезней. Опыты по хлебопашеству не удавались. Но все эти трудности и лишения не могли сломить упорство сибирских мореходов и промышленников. Выгодный пушной промысел на Тихом океане привлекал их в Охотск.
После приезда в Охотск Шелихов развернул активную деятельность. В компании с различными купцами он стал каждый год снаряжать корабли для промысла морских бобров и котиков на островах Тихого океана. За пять лет, с 1776 по 1781 год, им было снаряжено десять судов, из них два, в 1777 и 1779 годах, в компании со своим бывшим хозяином И. Л. Голиковым. Купеческие компании, поделив прибыль, распадались и на их месте возникали новые. Это сильно тормозило развитие русского мореплавания, пушного промысла и торговли на Тихом океане. Для их расширения требовались большие и постоянные средства, крепкие связи с правительством. Г. И. Шелихов первый в Сибири понял, что деятельность русских, промышленников и мореходов на Тихом океане следует организовать по-новому. Шелихов видел и другую сторону этого дела. Он понимал, что у России на Тихом океане есть конкуренты. В подтверждение этому три плавания Кука, плавание Лаперуза; Ванкувера к берегам Аляски. Значит они уже тоже претендовали на эти богатые земли. Это заставляло задуматься над судьбой этих земель. Зимой 1781 года в Иркутске, в доме Ивана Ларионовича Голикова, произошел необычный разговор. Удивленный хозяин, слушая своего молодого гостя, не сразу, одобрил его замысел. Разговор касался в основном промысла пушных зверей у берегов Америки. Но то, что предлагал Голикову его бывший приказчик, шло вразрез со всеми привычными за последние годы делами русских купцов и мореходов на Тихом океане. Шелихов предлагал образовать постоянную компанию сроком не меньше чем на десять лет. На средства этой компании снарядить корабли, направить их в самые отдаленные места Тихого океана, к северо-американскому побережью. Его следовало официально присоединить к русским владениям, основать постоянные русские поселения. Промышленники должны были, кроме охоты на морских зверей, исследовать новые земли, завести там хлебопашество и скотоводство, изучать богатства недр и разрабатывать их. Наладить мирную торговлю с местными жителями, использовать их на промысле и других работах, обучать грамоте, счету, готовить толмачей - переводчиков, мореходов и мастеровых. Все эти меры, доказывал Шелихов, не только укрепят позиции России на Тихом океане, усилят ее могущество и престиж среди других государств, но и увеличат возможности промысла, так как промышленники смогут вести его непрерывно с помощью многочисленных эскимосов-охотников и на огромном пространстве. Корабли компании будут каждый год доставлять пушнину из новых русских владений и отвозить туда все необходимое для русских поселенцев. План Шелихова отличался необычайной широтой и смелостью, и Голиков решил войти в компанию. По условию Шелихов должен был сам руководить плаванием компанейских кораблей к берегам Америки. Будучи человеком умным, смелым и настойчивым, он прекрасно понимал, что самому творцу этого выдающегося проекта и следовало «проводить его в жизнь. Вот какие у Русской земли были патриоты! Шелихов мыслил при этом не только как купец, но и как проницательный, дальновидный государственный деятель: он учитывал не только свои собственные выгоды, но и права и интересы России на Тихом океане.
Плавание Шелихова к берегам Аляски, основание там первых русских поселений
Возвратившись в Охотск, Шелихов в устье реки Ураки на собственной верфи заложил три судна, на которых предполагал отправиться в далекое плавание. Шелихов прежде всего наметил конечный пункт плавания, где удобнее и выгоднее всего было заложить русское поселение. Конечным пунктом он избрал остров Кадьяк. Кадьяк лежит около северо-западного побережья Америки. Ко времени плавания Шелихова Кадьяк был одним из самых крайних пунктов, до которых доходили русские промышленники и мореходы. Они принесли оттуда известия об обильном бобровом промысле и разнообразные сведения о самом острове и его жителях - эскимосах.
К лету 1783 года три галиота, заложенные Шелиховым, были готовы. Они назывались «Три Святителя», «Симеон и Анна» и «Святой Михаил». Первым галиотом, на котором предполагал плыть Шелихов, командовал один из лучших русских штурманов на Тихом океане Герасим Алексеевич Измайлов, незадолго перед тем вернувшийся из плавания на Лисьи острова, во время которого он встретился на Уналашке с экспедицией Кука. Русский мореход удивил тогда англичан своими познаниями в математике и астрономии. Экипаж всех трех кораблей насчитывал 192 человека. 16 августа 1783 года корабли вышли в море. Доплыли до Курильских островов. Оттуда шлли к островам Алеутской гряды. Разыгрался на море шторм, опустился густой туман. Пришлось изменить маршрут и идти к острову Беринга. Пришли на остров. Через несколько дней погода улучшилась, туман оставался. Корабли вышли в море и один из них потерялся. Так два корабля дошли до острова Уналашка. Решили на нём зазимовать. Построили землянки, охотились, запасались едой. В мае корабли вышли к конечной точке прибытия. 3 августа 1784 года галиоты вошли в один из заливов на южной стороне Кадьяка и стали на якорь. Третий корабль «Святой Михаил» так и не пришёл. Когда экипажи уплывали с Уналашки, они третьему кораблю там оставил в землянки записку, чтобы тот немедленно шёл на Кадьяк.
Первая ночь на американской земле прошла спокойно. На следующий день Григорий Иванович отправил в разведку четыре байдары с промышленниками. Три из них вернулись в тот же день, не встретив островитян. Четвертая байдара возвратилась лишь на другой день, доставив Шелихову первого островитянина. Он был одет в длинную серую рубаху из птичьих кож, лицо было разрисовано черной краской, в прорезях носа и губ торчали тонкие кости. Шелихов встретил эскимоса ласково, угостил его, подарил различные безделушки и вскоре отпустил. На утро в заливе показались три маленькие туземные байдарки, в каждой из них сидело по гребцу. Вскоре поднялись на палубу галиота и предложили выменять у них несколько бобровых шкур. 7 августа Шелихов вновь послал на разведку четыре байдары с промышленниками. Он приказал искать лежбища морских бобров и котиков, исследовать побережье острова, найти эскимосские селения. Посланные вернулись только через три дня и сообщили, что в сорока милях к северу от залива, на вершине огромного холма, они видели толпу эскимосов, которые встретили промышленников враждебно и грозили убить пришельцев. И, действительно, однажды ночью эскимосы напали на лагерь. Но промышленники смело, и организованно дали отпор нападавшим.
Шелихов старался наладить отношения с местными племенами. В конце-концов ему это удалось. Шелихов знакомил эскимосов с жизнью русских поселенцев. Однажды эскимосы заметили на стене в комнате Шелихова зеркало. Они долго гримасничали перед ним и прыгали, стараясь неожиданным скачком поймать передразнивавшего их человека. В другой раз, под вечер, они увидели, как зажегся на мачте одного из галиотов Кулибинский фонарь. Эскимосы в первый момент замерли от изумления, а потом стали умолять Шелихова вернуть солнце на небо и заявили, что им теперь понятно, почему в последние дни его там не было видно. Это описывал в своём дневнике Шелихов. В первые же месяцы жизни на Кадьяке Григорий Иванович организовал школу, где двадцать пять маленьких эскимосов обучались русской грамматике и счету. Каждый день в землянку, где помещались дети, приходил бородатый промышленник, и они хором повторяли за ним буквы русской азбуки, которые их учитель рисовал углем на доске. Вскоре Григорий Иванович побывал в гостях у эскимосов. Эскимосы встретили гостей торжественно. Все племя высыпало на берег. Люди были одеты в длинные рубахи из шкур различных животных и птиц. Гостей на плечах отнесли в кажим, где был устроен пир. В самый разгар зимы 1784-1785 гг. среди промышленников началась цинга. Больных становилось все больше, некоторые из них умирали. Положение создалось опасное. Сократился промысел морских бобров и котиков. Начали волноваться некоторые из дальних эскимосских племен, они решили воспользоваться случаем и напасть на пришельцев. Но тут на помощь русским пришли дружественные племена эскимосов, которые не только предупредили русских о грозящей опасности, но и сами выступили на их защиту, разбили вражеские отряды, а главарей привезли к Шелихову.
Лишь к весне люди стали выздоравливать, и Шелихов приступил к дальнейшей реализации своих планов. Он нашел недалеко от селения подходящие места, где велел разбить огороды и посеять там ячмень, просо, бобы, картофель, свеклу и репу. Все посевы удались на славу. Привезенные промышленниками козы и свиньи чувствовали себя в Америке не хуже, чем дома, корма было сколько угодно, животные плодились нормально. Одновременно Шелихов приступил к сбору подробных сведений об окрестных островах и американском побережье, во всех направлениях рассылая для этого отряды своих промышленников. Шла громадная работа по описанию территорий. Русские посетили расположенные к северу от Кадьяка гористые, покрытые лесом острова Афогнак и Шуяк, описали места, удобные для стоянки кораблей, постройки крепостей и селений. Затем промышленники двинулись на север и вскоре достигли Кенайского залива. На берегах залива русские встретили селения кенайцев и отметили, что у них «разговор и жизнь совсем особые», чем у жителей Кадьяка, а также полуострова Аляска и Чугацкого залива, где промышленники побывали впоследствии. Русских индейцы встретили дружелюбно и с радостью приняли от них подарки и угощения. Промышленники вели промысел и одновременно исследовали противолежащий берег полуострова Аляска. В течение всего лета и осени Григорий Иванович не переставал рассылать артели промышленников по всему побережью Кадьяка, на соседние острова и полуостров Аляску. Они вели промысел морских бобров и котиков и мирно торговали с местными жителями.
Шелихов провел в Кадьяке и вторую зиму 1785-1786 года В декабре он отправил двух промышленников с толмачем - переводчиком на полуостров Кенай для ознакомления с ним и для торговли с индейцами. Через месяц из залива Трех Святителей (названного так в честь одного из кораблей Шелихова) были отправлены одиннадцать промышленников вдоль побережья Кадьяка на север, в Чинигатский залив, где находились годные для постройки судов леса. Промышленники решили высадиться. Быстро соорудили землянки, обнесли их частоколом. До весны русские занимались изготовлением лодок, вели промысел и торговлю с окрестными эскимосами. В мае отряд благополучно возвратился в залив Трех Святителей. В начале марта Шелихов отправил большую партию алеутов и эскимосов во главе с пятью промышленниками к мысу Святого Ильи для постройки крепости, описания американского побережья и торговли с местными жителями. Шелихов приказал им по пути в различных местах устанавливать большие деревянные кресты, закапывать горшечные осколки и угли в знак того, что честь первого посещения и описания этих мест принадлежит русским. 19 мая Григорий Иванович получил сообщение от русских с Афогнака и Шуяка, крепость на Афогнаке построена, а другая заложена на полуострове Кенай. К тому времени артели Шелихова строили поселения и окружали их частоколом. Григорий Иванович составил подробные планы крепостей на Кадьяке, в заливе Трех Святителей, на Афогнаке и полуострове Кенай, которые он впоследствии приложил к своей докладной записке. Внутри укреплений находились избы промышленников и склады провианта, оружия и пушнины. За крепостной стеной размещались хижины эскимосов-охотников, кузница и при ней «изба для слесарных работ», хлев для коз и свиней, сенник. Недалеко находились огороды. На берегу моря был установлен большой навес на столбах, под который укрывали вытянутые на берег суда и складывались мачты и такелаж. Рядом стоял сарай для байдар и сушки рыбы и снастей в дождливое время.
Таким образом, к лету 1786 года, т. е. почти через два года после своего приезда на Кадьяк, Шелихов смог считать свою задачу выполненной. Были заложены первые постоянные русские поселения, положено начало землепашеству и скотоводству, исследованы и описаны Кадьяк и соседние с ним острова, побережье полуострова Аляска и Кенайского залива, завязана дружба и торговля с местными жителями. Собираясь покинуть Кадьяк, Григорий Иванович решил оставить вместо себя правителем компанейских дел в Америке К. А. Самойлова, для которого составил обширную инструкцию. В инструкции он давал наказ новому управленцу, что нужно уделять огромное внимание местному населению, обучать его грамотности, всячески зазывать на свою сторону. Строить им дома, и привлекать к работе. Развивать земледелие. И в конце говорил о том, что это всего лишь начало деятельности.
22 мая 1786 года Шелихов вышел в море на галиоте «Три Святителя». Экипаж судна состоял всего из двенадцати наиболее слабых и больных промышленников: слишком нужен был каждый лишний здоровый человек в новых поселениях. Кроме того, на судне находилось 40 эскимосов, которых Шелихов вез с собой в Россию. Не успели «Три Святителя» выйти из залива, как в море показалось какое-то судно. Скоро Григорий Иванович узнал свой галиот «Святой Михаил». Оказалось, что после бури в Беринговом море, разлучившей корабли Шелихова, «Святой Михаил» вместо того, чтобы идти, как было условлено, к острову Беринга, зимовал на первом Курильском острове. На следующее лето корабль прибыл к острову Беринга, где нашел письмо с приказанием следовать на Уналашку. Но Олесов не смог выполнить этот приказ и приплыл на Уналашку лишь в мае следующего года. При выходе из Капитанской гавани судно получило повреждение и вынуждено было возвратиться. И вот только сейчас «Святой Михаил» прибыл, наконец, к месту назначения. 30 июля достигли, наконец, первого Курильского острова. Запасшись водой, попытались пройти в Охотское море первым Курильским проливом. Выйдя в Охотское море, галиот взял курс на север, и утром следующего дня на горизонте показались берега Камчатки. Спустя еще несколько часов галиот «Три Святителя» бросил якорь в устье реки Большой. Тяжелое плавание было окончено. А уже апреле 1787 года Григорий Иванович прибыл в Иркутск.
Иркутскому генерал-губернатору Якобию Шелихов подал специальную «Записку» о своем плавании, содержащую подробное описание деятельности первых русских поселенцев на Аляске и ценные сведения по географии и этнографии тех мест, карту плавания и планы воздвигнутых там крепостей. Весь этот материал имел большую научную ценность. В 1791 году «Записка» Шелихова была издана в Петербурге под заглавием «Российского купца именитого Рыльского гражданина Григория Шелихова первое странствование с 1783 по 1787 год из Охотска по Восточному океану к Американским берегам». Через два года появилось новое издание книги Шелихова. В нем, кроме «Записки», имелась еще глава, посвященная историко-географическому описанию Алеутских и Курильских островов. Эта глава не принадлежит перу Шелихова, она была составлена кем-то другим по уже имевшимся у русских данным. Книга имела большой успех. Вскоре после выхода в свет второго издания она была переведена на немецкий язык, а в 1795 году появилась и в английском переводе. В 1812 году она была вновь переиздана. Григорий Иванович прожил в Иркутске до конца 1787 года. За эти несколько месяцев он не только составил свою «Записку», но и разработал обширный план организации крупной компании по изучению и эксплуатации природных богатств Аляски и ходатайствовал перед правительством о субсидии. В начале 1788 года Шелихов вместе со своим главным компаньоном И. Л. Голиковым приехал в Петербург и стал энергично добиваться одобрения планов их компании. Иркутский генерал-губернатор поддержал планы Шелихова и в связи с этим составил на имя Екатерины II обширный «всеподданнейший рапорт». Правительственные учреждения отнеслись с большим сочувствием к проекту Шелихова. Внимательно ознакомилась с ним и Екатерина II, прекрасно понимавшая всю важность этого проекта. Однако в поддержке Шелихову было отказано. Русское правительство было озабочено сложной международной обстановкой. Шли войны с Турцией и Швецией.
По существу, в деятельности русских людей на берегах Нового Света, в их открытиях и исследованиях, правительство не приняло на первых порах никакого участия. Все огромное дело держалось лишь на энергии и предприимчивости его инициатора Григория Ивановича Шелихова, на мужестве и выносливости простых русских людей - промышленников, мореходов, мастеровых. Екатерина лишь велела наградить Шелихова и Голикова золотыми медалями, шпагами и похвальными грамотами, о чем было им объявлено указом Сената.
В начале 1789 года Григорий Иванович возвратился из столицы в Иркутск. Шелихов здесь трудился над составлением планов по освоению территорий. Вёл переписку с руководством поселений, давал в письмах наказы по управлению, чтобы организовывали экспедиции по изучению территорий, учили грамоте и привлекали население на свою сторону. Зимой 1789/90 года Шелихов готовился к летнему мореходному сезону. Он решил организовать еще одну промысловую компанию по образцу уже созданной «Северо-восточной американской». Новую компанию он назвал «Предтеченской», по имени судна, которое она первым снаряжала в плавание. Эта компания должна была основать постоянные русские поселения на Алеутских островах и островах Прибылова. Летом судно вышло в море под командой морехода Данилы Широкова и разместило артели на Лисьих и Прибыловских островах. На следующее лето во время нового плавания судно потерпело крушение. Экипаж выручил только спустя два года Измайлов, шедший на корабле «Симеон и Анна» с Кадьяка в Охотск. Между тем, Шелихов начал искать надежную замену Деларову, которого Шелихов поставил взамен Самойлова, ещё пять лет назад. У Григория Ивановича давно находился на примете очень подходящий человек. Это был каргопольский купец Александр Андреевич Баранов. Баранов родился в 1745 году в городе Каргополе бывшей Олонецкой губернии. Он вел торговлю сначала в Москве и Петербурге, а в 1780 году приехал в Иркутск. Человек предприимчивый и любознательный, он сблизился с ученым К. Лаксманом и вместе с ним основал стекольный завод. Баранов брал подряды и вел торговлю с чукчами на Анадыре в компании с рыльским купцом Кречевцевым. Он сразу обратил на себя внимание Шелихова своей энергией, настойчивостью и знанием дела. Григорий Иванович предложил ему место правителя русских поселений на Аляске. Баранов согласился на это предложение. 18 августа 1790 года галиот «Три Святителя» вышел в море. Он вез в Америку нового правителя компанейских дел.
На следующее лето Шелихов отправил на Кадьяк вновь построенное судно «Северо-восточный орел». Оно должно было по пути основать на Уналашке постоянное русское поселение и оставить артель промышленников «для защиты тех мест, кои по отбытии компанейских судов остаются без защиты, а обитатели, в случае прихода судов иностранных, без полезных советов», как было сказано в донесении иркутского генерал-губернатора.
В 1793 году Шелихов организовал еще одну промысловую компанию под названием «Северо-американская», поселения которой должны были располагаться на островах Берингова моря и северном побережье Аляски. В этом еще мало исследованном районе Григорий Иванович предполагал сделать новые открытия. Он стремился отыскать, кроме того, проход в Баффинов залив (недаром англичане опасались, что русские начнут проникать на их территорию), хотя бы по материку, если льды не позволят пройти туда кораблям. В 1794 году вышло в плавание первое судно этой компании «Симеон» под начальством Меркульева с артелью промышленников в 80 человек, а на следующий год судно «Святой Михаил» с 40 промышленниками.
Деятельность Шелихова из года в год принимала все более широкий размах. Он собирался отправлять свои корабли в Китай, Калифорнию, Индию, Малайю, Индонезию, Филиппины. Баранов начал по его указанию строительство кораблей на Аляске. делая главное внимание освоению русскими земель Нового Света, Шелихов не упускал из виду и другие задачи, стоявшие перед Россией на Тихом океане. Вот таких людей побольше бы России. Цепь Курильских островов тонкой изогнутой линией протянулась с севера на юг на тысячу километров от Камчатки до Японского острова Хоккайдо. Экономическая и политическая важность этого района Шелихову, как и другим крупным русским деятелям того времени, была совершенно ясна. Курильские острова являлись естественным форпостом обороны дальневосточных окраин России, средством прямой связи с океаном. Часть из них была вполне пригодна для хлебопашества и скотоводства, в их водах водились морские бобры, котики и ценные породы рыб. Наконец, Курилы были удобной базой для торговых сношений с Японией. В 1783 году к Алеутским островам занесло бурей японское судно. Девять японцев были спасены русскими мореходами и доставлены на Камчатку. Оттуда их направили в Иркутск, где они прожили несколько лет. По инициативе Шелихова и Лаксмана русское правительство в 1792 году решило вернуть японцев на родину, использовав это обстоятельство для установления торговых сношений с Японией. Шелихов принял деятельное участие в подготовке экспедиции. Начальником экспедиции был назначен Адам Лаксман, а командиром корабля один из лучших мореходов, Григорий Ловцов. В состав экипажа Шелихов включил «для практики в навигации» двух молодых эскимосов с Кадьяка, обучавшихся в то время в Иркутске. Экспедиция собрала много интересных сведений о Японии, но торговых отношений установить не удалось.
Летом 1795 года Шелихов основал на одном из южных Курильских островов первое постоянное поселение. Он отправил туда 20 промышленников и четыре семьи сибирских хлебопашцев под начальством Василия Звездочётова, которому было приказано, чтобы поселенцы начали заниматься промыслом морских бобров и котиков и торговлей только после того, как каждый из них будет иметь дом, огород и небольшую пашню. За всеми этими заботами Шелихов не забывал о главном - укреплять русские поселения на Аляске, осваивать и обживать этот далекий край. Летом 1794 года он отправил на Кадьяк два новых корабля - «Три иерарха» и «Святой Екатерина». В письме к Баранову Шелихов сообщал, что посылает «много хлебных и огородных семян», «хлебопахотные орудия» и для приплода четыре телки, коз, овец, лошадей. Одновременно Шелихов послал Баранову новую партию книг - «классические, исторические, математические, моральные и экономические». Много внимания уделял Шелихов планам строительства благоустроенного русского поселения на американском побережье. Оно должно было иметь широкие, прямые улицы и площади «для публичного собрания». Вокруг следовало построить редуты с высокими красивыми башнями, украшенными русскими гербами. Над устроенной вблизи селения верфью должен был развиваться российский флаг. Шелихов мечтал, что «со временем и большой город из сего маленького селения выйдет».
Энергия из Шелихова так и била. Он предлагал иркутскому генерал-губернатору проекты по освоению пространства от Байкала до Охотского моря. Шелихов мечтал весь Тихий океан избороздить своими кораблями. Зимой и весной 1795 года Шелихов вместе с Кириллом Лаксманом готовил новую экспедицию к берегам Японии. Но совершенно неожиданно 22 июля 1795 года Григорий Иванович скончался в самом расцвете сил, в возрасте 48 лет. В течение ряда лет Г. И. Шелихов руководил деятельностью русских людей на Тихом океане и в Северной Америке. Велики его заслуги перед русской географической наукой. Они заключаются не только в открытии и исследовании им обширного района северо-западного побережья Америки, но и в том, что этот деятельный, инициативный, любознательный человек явился организатором целого ряда морских экспедиций на Тихом океане и сухопутных исследований на его азиатских и американских берегах. Имя Шелихова пользовалось в России широкой известностью. Современникам, знавшим о его плавании на Аляску, казалось, что воплощаются в жизнь слова гениального Ломоносова: «Я вижу умными очами Колумб Российский между льдами спешит и презирает Рок...» На карте Тихого океана увековечено имя Шелихова. Крупнейший залив Охотского моря назван заливом Шелихова. На Курильских островах есть река и бухта Шелихова. Пролив, отделяющий Кадьяк от полуострова Аляски, назван именем Шелихова, и огромное озеро неподалеку на материке тоже носит его имя. Наконец, на острове Крузова в архипелаге Александра есть бухта Шелихова.
Образование Российско-американской компании
Через три года после смерти Г. И. Шелихова, в 1798 году, на базе его компаний была образована Российско-американская компания. Образование Российско-американской компании было уникальным явлением в истории России конца 18 — начала 19 в. За достаточно короткий исторический период внутри отдельного купеческого объединения вызревает крупная монопольная организация с принципиально новыми формами ведения коммерции, учитывающими специфику тихоокеанской меховой торговли. Особенность заключалась в тесном взаимодействии купцов-перекупщиков, купцов-промысловиков и государственной власти. Необходимость существования такой трехзвенной структуры была вызвана не только огромными расстояниями, разделявшими районы промысла и сбыта, но и зарождавшейся практикой функционирования акционерного капитала, когда в меховой промысел вовлекались денежные средства людей, не имевших к нему прямого отношения. Поддержку в этих условиях могли оказать государственные власти. От их позиции подчас зависели многотысячные состояния купцов и судьбы людей, заброшенных в океан в надежде добыть свое «мягкое золото».
24 января 1795 года зятем Г.И. Шелихова стал Н.П. Резанов. Идея выдать замуж своих дочерей за влиятельных и полезных людей, по всей видимости, принадлежала Шелихову. В лице Н.П. Резанова Шелиховы приобретали важного защитника их интересов, благодаря приобщённости Резанова к высшим правительственным кругам, тем более что события после кончины Шелихова развивались подчас не в пользу его вдовы Наталии Алексеевны. О состоянии дел в семье Г.И. Шелихова после его смерти сообщалось в указе Иркутского городового магистрата от 6 сентября 1795 года, направленного в Иркутскую городскую думу.
Теперь Наталья Алексеевна вместе с Николаем Резановым началастала доказывать иркутскому наместническому правлению, что хорошо знает дела мужа и что сможет взять в свои руки управление и продолжить дело мужа. Но в Иркутске с принятием решения не торопились. Понимая, что положение складывается не в ее пользу, она решила отправить прошение Екатерине II. Эти бумаги были посланы Н.Н.Демидову, передавшему их П.А.Зубову, который, в свою очередь, представил их Екатерине II. За подачу бумаг на высочайшее имя Н.А. Шелихова выделяла 10 тысяч рублей. Н.Н.Демидов спешил уведомить энергичную вдову, что «вам с детьми вашими в возможном от меня зависящем покровительстве, а также и за вас, где по приличию следует ходатайства и подкреплении вашего благосостояния, где могу служить не отрекаюсь, что все и на сей раз тому же подтверждаю». В этом письме Демидов указывал Шелиховой опираться на Н.П. Резанова при решении тех или иных проблем.
Сначала в 1798 году было создано объединение двух торговых компаний. Получилась первая соединённая американская компания. Её делами управляли Наталья Алексеевна и Николай Резанов. По началу им было сложно. Были экономические проблемы. Были конкуренты купцы, которые тоже занимались промыслом на Аляске. Но несмотря на все трудности Шелихова и Резанов продолжали управление поселениями, вели непрерывную переписку с Барановым. Они направили из Иркутска на Аляску группу людей, около ста человек, для поддержания развития региона. Резанов находился в Москве. Через него шло общение компании с императором Павлом. Он поддерживал начатое дело. Но Павел не спешил принимать решение о статусе единой компании, за которой бы закреплялась Аляска. Так как была проблема об урегулировании отношений с Англией по поводу территорий, занятых русскими промышленными партиями. Зимой 1799 года возникла в общем-то курьезная ситуация. Баранов в своём донесении генерал-губернатору писал про то, как англичане всячески переманивают на свою сторону аборигенов, вешают на них свои медали, обменивают шкурки бобров на старые ружья, с которыми потом враждебные аборигены нападают на русские поселения, и Баранову это не нравилось, он требовал решительных мер от правительства. 7 марта 1799 года Павел I специально направил рескрипт полномочному министру в Лондоне С.Р. Воронцову «о замашках английских промышленников на берегах Северной Америки ко вреду заведений подданных наших чинимых, в местах первоначально оными занятых». Император выражал надежду, что король Великобритании примет меры, чтобы «отдалить повод к каким-либо недоразумениям». Британский кабинет также хотел «отдалить» этот повод и не усложнять и без того напряженных отношений; для английского купечества в целом торговля с Российской империей вскоре оказалась под большим вопросом. При определении своего отношения к Российско-американской компании правительство России не могло не считаться и со сложившейся в то время международной обстановкой.
После получения из Лондона сведений о том, что Англия не собирается соперничать с Россией из-за ее промысловых районов, Коммерц-коллегия предложила на высочайшее утверждение «правила и привилегии» новой американской компании. Перед тем как текст «правил и привилегий», а также образец акций попали на стол к царю, они прошли корректировку. Предлагалось название «Российско-американская компания». Вносились изменения в её привилегии и правила.
4 июля 1799 года в Петергофе произошло собрание Совета при Высочайшем дворе. «К сему собранию приглашены были генерал от инфантерии Беклешов и вице-президент коллегии военной Ламб и адмиралтейств граф Кушелев». Совет рассмотрел правила и привилегии созданной согласно акту от 3 августа 1798 года компании, «по коему контора Григория Шелихова и Ивана Голикова вошла в соединение». Императору было предложено «высочайше апробировать» образование Российско-американской компании, приняв ее «под е.и.в-ва покровительство».
Протокол собрания был сразу же одобрен императором. 7 июля 1799 года на собрании Совета, состоявшемся в Петербурге, прошло торжественное слушание утвержденных всех без исключения документов. Наконец 8 июля 1799 года вышел указ Павла I Правительствующему сенату о создании «под высочайшим е.и.в-ва покровительством» Российско-американской компании. В тот же день император утвердил окончательный вариант «правил и привилегий» компании сроком на 20 лет. Подписанные Павлом 1 «правила и привилегии» учрежденной Российско-американской компании явились документами исключительной важности как в экономическом, так и политическом отношении.
Отныне все действия руководства РАК оказывались под пристальным вниманием со стороны государства, которое вступило на новую для него стезю регулирования коммерческой деятельности. 8 июля 1799 года «был подписан приговор частному предпринимательству на Тихоокеанском Севере». Вольно или невольно государство впредь должно было разделять с Российско-американской компанией все успехи и промахи в новом деле. Банкротом Российско-американская компания после придания ей титула «под высочайшим е.и.в-ва покровительством» быть уже не могла. Статьи «правил и привилегий» должны были, укрепив положение клана Шелиховых, обеспечить стабилизирующее начало «в делах разномысленных компаньонов», а также закрепить с помощью крупного монопольного объединения принадлежность тихоокеанских колоний к России. В указе Павла I Правительствующему сенату об учреждении Российско-американской компании приводились на то официальные причины. «К руководству же и в вящее облегчение и ободрение сей компании составлены для нее правила и содержание всемилостивейше даруемых от нас ей от сего времени на 20 лет привилегии». В этом же документе уточнялось, что «акт, учиненный в Иркутске 3 августа 1798 года», действителен «...во всех его статьях, которыя оными правилами не отменены». Правилам был придан характер своего рода поправок к уставу Соединенной американской компании. В параграфе втором в этой связи отмечалось, что Российско-американская компания не образовалась вдруг с указом императора, а процесс ее формирования занял определенный исторический период. У истоков промысловой монополии на Тихоокеанском Севере лежала активность ИЛ. Голикова и Г.И. Шелихова, и в первую очередь деятельность их Северо-Восточной компании, которая далеко опережала по финансовому состоянию и обороту другие промысловые объединения.
В целом правила дополняли статьи устава 1798 года по трем основным направлениям: об изменениях в капитале компании, о главном правлении и учреждении новых контор, о руководстве компанией. В правила были включены параграфы об утверждении печати и герба компании, бумаги и формы, по которой должны были печататься акции. Первоначальный капитал компании состоял из 724 тыс. руб., разделенных на 724 акции. В соответствии с новыми правилами к существовавшим добавлялась еще тысяча акций. Открытость компании заключалась в том новшестве, что в компанию разрешалось вступать всем российским подданным. Формально вступление в компанию было открыто всем «мелочным промышленникам» и по уставу 1798 года; подавляющее большинство купцов тогда непосредственно было связано с меховым промыслом и торговлей. После 8 июля 1799 года официально приглашались в акционеры более широкие слои населения Российской империи. Был сделан упор на увеличение числа держателей акций. Из промысловой компании создавалась еще и финансовая организация, занятая, кроме продажи акций, их котировкой. Что касается наиболее болезненного и спорного вопроса о разделе прибыли, то можно сказать, что правила в основном отвечали позиции Н.А. Шелиховой. Большинство компаньонов было заинтересовано в ежегодном получении прибыли. Шелихова, напротив, настаивала на отмене получения прибыли до выплаты ей всех кредитов. Если И.Л. Голиков в конце 1799 года поддерживал это требование, то затем, убедившись в наличии «черной» бухгалтерии, занял нейтральную позицию, направив все свои усилия лишь на сохранение принадлежавших ему капиталов. Параграф одиннадцатый указывал, что прибыль полагалось «делить с общаго участников согласия не ежегодно, но через два года, считая от обнародования в газетах». Каждая десятая часть прибыли должна была оставаться в капитале компании — это то положение, на котором настаивалаН.А. Шелихова.
Привилегии, как и правила, во многом следовали имевшимся в прошениях Н.А. Шелиховой. В новой редакции выделялся, пожалуй, лишь параграф третий привилегий, дающий Российско-американской компании право «пользоваться ей всем тем, что доныне в сих местах как на поверхности, так и в недрах земли было ею отыскано и впредь отыщется без всякаго со стороны других на то притязания». Привилегии давали право Н.А. Шелиховой в просьбах о рубке лесов для нужд компании, расширении возможностей по найму людей, льготной продаже свинца и пороха, даровании компании исключительных прав на всякие приобретения, промыслы, торговлю заведения и открытия новых стран на 20-летний срок. Согласно первому параграфу привилегий, территории до 55° с.ш. с прилегающими островами давались в пользование компании «по праву обладания оных Россиею». Компании предоставлялась возможность производить открытия и к югу от 55 градуса, если при этом обнаружится, что территории не заняты другими государствами.
Очевидно, что по сравнению с уставом 1798 года созданная под эгидой государства Российско-американская компания более полно сочетала торговые функции с функциями колониального управления: в ее руках находилось управление русскими владениями в Америке. Подчинение Российско-американской компании прямому контролю правительства не было случайным или каким-то исключительным явлением.
27 декабря 1799 года права и привилегии РАК были подтверждены и закреплены жалованной грамотой Павла I. Некоторое время спустя после вступления устава в силу, а точнее 19 октября 1800 года, император приказал перевести главную контору из Иркутска в Петербург. Это перемещение, равно как и изменение порядка выборов директоров, основательно изменили структуру, политику, управление и сам административный аппарат Российско-американской компании. Немногие из купцов-членов компании могли в те времена позволить себе путешествия из Иркутска в столицу дня участия в общем собрании акционеров (редким исключением являлся М.М. Булдаков, один из четырёх управленцев компании, по нескольку раз в год бывавший в столице и живший в доме у своего друга и свояка Н.П. Резанова). Нововведение в скором времени привело к тому, что высокопоставленные чиновники и богатые дворяне окрестностей Петербурга и Москвы стали преобладающей прослойкой среди держателей акций.
Итак, Резанов выполнил свое дело. Ему оставалось только просить Шелихову о прекращении всех ссор с иркутскими купцами, вошедшими в Соединенную американскую компанию. Но Н.А. Шелихова имела в руках все козыри и не упустила случая прижать иркутских купцов. Н.П. Резанов, поздравляя Булдакова с назначением его первенствующим директором, отметил: «...уговорите матушку, чтоб она была к ним милостива. Постарайтесь о выдаче им по разделу положенной суммы денег, также не забудьте и меня. Впрочем, об них более прошу, я перебьюсь как-нибудь; а им не можно. Они не правы во многом, но ей-ей извиняйте их неопытность, и что они не имели таких как мы случаев. Ты пустил братец свою долю в торги, я купил деревню, и так мы должны благодарить Бога и матушку, но они виноваты ли, что лишены сих способов». Так что в компании не было налаженного механизма по разделу дохода, и от этого появлялась масса финансовых проблем.
Российское правительство с образованием мощного монопольного объединения ставило перед собой основную задачу: навести порядок и прекратить хаос, вызванный соперничеством между купцами в Иркутске. Кроме того, поддержка правительством Российско-американской компании была обусловлена экономическими интересами России и сложившейся международной обстановкой. Наконец, создание Российско-американской компании подводило итог многолетним усилиям русских первопроходцев, мореплавателей и промышленников, действовавших в северной части Тихого океана.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РОССИЙСКО-СМЕРИКАНСКОЙ КОМПАНИИ
Первое кругосветное плавание русских
Подготовка кругосветного плавания
С момента своего основания Российско-американская компания столкнулась с большими трудностями. Англичане и американцы спаивали и грабили жителей тихоокеанских владений России. Компания нуждалась в рынках сбыта промышленных товаров, пушнины, юфти, кожи и т. д., а также в источниках снабжения своих колоний продовольствием. Сибирь не могла обеспечить их продовольствием, а доставка его из Европейской России по суше или морским путем вокруг света требовала огромных расходов и времени.
В начале 1802 года капитан-командор Г.А. Сарычев посоветовал Морскому министерству использовать японскую лицензию и доставлять продукты в Охотск и Камчатку из соседней Японии, Вместо того чтобы с великими трудностями вывозить их из Якутска. Он предлагал обменивать меха, моржовые зубы, сушеную и соленую рыбу, китовый жир и китовый ус на рис, соль и другие японские товары. В январе 1802 года капитан-лейтенант И. Ф. Крузенштерн, посетивший колонии голландской и английской ост-индских компаний, представил морскому министру Н. С. Мордвинову проект организации в России компании по торговле с Индией и тихоокеанскими странами.
29 июля главное правление Российско-американской компании в донесении Александру Первому просило разрешения отправить из Кронштадта в свои тихоокеанские колонии первую русскую кругосветную экспедицию, чтобы доставить туда припасы и все необходимое для кораблестроения и содействовать развитию торговли и мореплавания. «Таковым началом торговли с Япониею и Китаем надеется компания в скором времени выиграть над иностранными народами поверхность, а на возвратном из Кантона пути испытать торговлю и в селениях иностранных ост-индских компаний, как то: Калькуте, Бенгалах, Батавии и протчих местах, где, по уверению бывшего и там того же господина Крузенштерна, все порты и народы нас благосклонно принять готовы, и тогда можем мы со временем: привозить сахар, кофе, индиго и протчее прямо к петербургскому порту». Главное правление предлагало также укрепить колонию на Урупе: «...Усовершенствовав на Курильском острове Александре начатое заселение, может компания неприметным для Японии образом открыть с нею торговлю посредством мохнатых курильцев и, кроме служащих к роскоши вещей, выменивать у них пшено и другие к пище служащие произрастания и со временем снабжать ими Камчатскую и Охотскую области». Правление просило обеспечить экспедицию припасами, включить в ее состав ученых, искусных офицеров и опытных приказчиков и выдать из государственного заемного банка ссуду в 250 тыс. рублей на восемь лет с уплатой 2% в год.
В тот же день Александр утвердил этот проект. 7 августа начальником экспедиции был назначен И.Ф. Крузенштерн. Его помощник капитан-лейтенант Ю.Ф. Лисянский приобрел в Лондоне судно «Леандр» (450 т, 16 орудий), переименованное в «Надежду», и судно «Темза» (370 т, 14 орудий), получившее название «Нева».
13 февраля 1803 года Н.П. Румянцев представил Александру I записку «О торге с Японией». Он отметил, что после запрета христианства в Японии и изгнания португальцев только батавцы (голландцы в Батавии) сохранили выгодную торговлю с этой страной. Румянцев напомнил о попытках России установить отношения с Японией (возвращение трех японцев на родину с экспедицией Лаксмана, организация колонии на Урупе и указ Екатерины II от 26 июля 1796 года об отправлении на родину новой группы японцев). Он подчеркивал в своей записке: «Сама природа, поставя Россию сопредельною Японии и сближая обе империи морями, дает нам перед всеми торговыми державами преимущества и удобность к торговле, к которой ныне купечество наше, как кажется, ожидает токмо единого от правительства ободрения». Румянцев советовал отправить в Японию посла, знающего международную обстановку и опытного в торговых делах, и поручить ему дать японскому двору правильное представление «о достоинстве Российской империи», установить дружественные отношения между обеими соседними державами, а также доставить товары из Северной Америки в Кантон и Манилу, выяснить возможности торговли с Китаем, Филиппинами и другими странами, которые экспедиция посетит во время кругосветного плавания.
26 апреля по распоряжению Румянцева фельдъегерь подпоручик Меркель доставил 10 японцев из Иркутска в Петербург (кроме того, двое японцев остались в Иркутске, а один, заболев в пути, задержался в Перми). Их поместили во флигеле, прилегавшем ко дворцу Румянцева, обеспечили обильной пищей, сшили из атласа японское платье, подарили каждому по 20 червонцев (200 рублей), переводчикам Петру Киселеву и Николаю Колотыгину - золотые часы, а остальным японцам - серебряные. Их возили во дворцы сановников, показывали театры, музеи, обсерваторию, храмы, маневры войск в Царском Селе и подъем воздушного шара. 16 мая Александр I принял японцев и предложил им определить свою судьбу.
Девять человек пожелали остаться в России и стать русскими подданными. Им предоставили свободу выбора местожительства и рода занятий, дали пожизненную пенсию (50 рублей в год) и освободили их от повинностей. Размер жалованья учителя японского языка Колотыгина был удвоен. Шесть оставшихся японцев (Николай Колотыгин, Семен Киселев, Иван Киселев, Михаил Деларов, Андрей Кондратов, Захар Булдаков) пожелали возвратиться в Иркутск. Перед отъездом из Петербурга им выдали средства для поездки и русские паспорта. Четверо некрещеных японцев (Цудаю, Ги-хэй, Сахэй и Тадзюро) решили вернуться на родину. Н.П. Резанов должен был доставить их в Японию, обеспечив всем необходимым, чтобы «они вообще ни в чем не нуждались», а также взять в качестве переводчика японца Петра Киселева.
30 июня 1803 года Александр I подписал грамоту к японскому «императору», т.е. сегуну. Александр I отмечал, что Россия стремится приобрести дружественное расположение всех государств, особенно соседей. Ссылаясь на возвращение Екатериной II японцев на родину, как на пример благожелательного отношения к Японии, Александр I сообщал, что отправляет четырех японцев с камергером Николаем Резановым, которому поручил вручить «сию грамоту по надлежащему обряду с истинным уважением». Резанов должен был объявить о намерении Александра I утвердить дружественную связь с японским императором и исполнить все его требования, если разрешит «купечествующему народу моему, а паче жителям Кадьякских, Алеутских и Курильских островов, яко вам соседственным, приставать не токмо в Нагасакскую гавань и не токмо одному кораблю, но и многим и в другие гавани с теми избытками, какие вам благоприятны будут; я же, с моей стороны, отверзаю все пределы царства моего к дружелюбному принятию верноподданных ваших». Далее указывалось, что Резанов договорится с японским правительством о принципах взаимной торговли, о том, в какие порты приходить русским купцам и каким образом впредь доставлять на родину японцев, потерпевших кораблекрушение у берегов русских владений, а также преподнесет «императору» подарки Александра I. 10 июля Александр I издал рескрипт о назначении Н. П. Резанова уполномоченным Российско-американской компании в колониях, начальником первой кругосветной экспедиции (вместо И. Ф. Крузенштерна) и главой миссии в Японии. Главное правление компании предоставило Резанову право кредитоваться на сумму до 200 тыс. пиастров у иностранных торговых домов и факторий и заключать с ними контракты. Резанову были переданы ранее порученные Крузенштерну коммерческие дела экспедиции, «как и самое расположение вояжа». Об этом главное правление предупредило Крузенштерна, ограничив его функции «управлением во время вояжа судами и экипажем и сбережением оного», и предписало руководствоваться советами Резанова во всем, что касается выгод и интересов компании. Находившийся на «Надежде» приказчик Ф.И. Шемелин должен был во время пребывания в Японии выяснить, каковы потребности японского рынка и какие товары выгодно вывозить из Японии. В тот же день, 10 июля, Александр I утвердил общую инструкцию министра коммерции Н.П. Румянцева, в которой перечислялись задачи Резанова как уполномоченного компании в ее североамериканских колониях. В состав экспедиции были включены ученые и чиновники. В их обязанности входило ведение журналов и составление карт, астрономические и метеорологические наблюдения, собирание коллекций и различных сведений о посещенных местах и их жителях. От Сандвичевых (Гавайских) островов «Нева» должна была взять курс на Кадьяк, а «Надежда» - отправиться в Нагасаки.
В инструкции содержались предполагаемые вопросы японских чиновников и ответы, которые следовало давать с осторожностью и большой осмотрительностью. В частности, рекомендовалось подчеркнуть могущество России и ее авторитет в Европе, независимость русского императора от папы римского, отличие русской религии от испанской и голландской. Инструкция регламентировала поведение Резанова и его свиты и предписывала соблюдать японские обычаи: «В продолжение сего времени надобно вам будет так распоряжаться, чтоб все при вас находящиеся вели себя пристойно, учтиво и обращались бы ласково с японцами и точно так, как губернатор вам предпишет. Есть ли б случилось, что квартира ваша не весьма удобна и содержать вас будут не так, как бы вы желали, не обнаруживайте никакого неудовольствия... Во всех встречах с теми, которые поведут вас ко двору, будьте, елико можно, и учтивы и ласковы, следуйте всегда их советам, даже и тогда, когда они будут противны вашему свойству и всем правилам и просвещению европейскому».
Ему поручалось также собрать дополнительные сведения об устье Амура, о. Сахалине, об отношениях Японии с Китаем и Кореей, посетить острова Рюкю и договориться с их правителями о торговле.
1 апреля 1804 года Резанов в письме Крузенштерну подчеркнул, что посольство отправлено не только в частных интересах компании, но и в интересах государства, которые он ставит превыше всего: «Важнейшим предметом отправления судна сего есть посольство в Японию, обещающее на предбудущие времена обширные виды торговли как во особливости для выгод Российско-американской компании, так и для пользы всей восточной области Сибири, а может быть, и для всего государства. При достижении столь важной цели, признаюсь вам, что не остановился б я даже пожертвовать частными интересами компании в получении ею скорейших оборотов на товары, в сем судне погруженные...».
Кругосветное плавание началось. Через Копенгаген, Фальмут, Тенериф к берегам Бразилии, а затем вокруг м. Горн экспедиция достигла Маркизских и к июню 1804 года — Гавайских островов. Здесь корабли разделились: «Надежда» отправилась к Петропавловску-Камчатскому, а «Нева» пошла на остров Кадьяк.
С самого начала путешествия Крузенштерн стал искать ссоры с Резановым. Множество попыток Крузенштерна унизить в глазах подчиненных значение Резанова привели к тому, что умный, образованный и деликатный Резанов, с поразительным терпением переносивший оскорбления и подчинявшийся всем строгостям судовой дисциплины, занемог расстройством нервной системы. Когда «Надежда» прибыла на Камчатку, Резанов отправил донесение в Нижнекамчатск, и 1 августа 1804 года генерал-губернатор Кошелев прибыл на корабль с шестьюдесятью солдатами. Началось следствие. Кошелев нашел Крузенштерна виновным в неподчинении Резанову и нанесении ему оскорбления как Чрезвычайному посланнику. Крузенштерн признал себя таковым и просил Кошелева помирить его с начальником экспедиции. Примирение состоялось, и начались приготовления к посольству в Японию.
Посольство Резанова в Японию
Путешествие посольства в Японию с политической и географической точек зрения можно считать самым интересным этапом всей экспедиции.
7 сентября 1804 года в хороший, ясный день «Надежда» оставила Петропавловск и направилась в Японию. В первые дни погода и ветер благоприятствовали плаванию. 8 октября 1804 года, ровно через месяц по выходе из Петропавловска, «Надежда» прибыла в Нагасаки. Перед входом в Нагасакский залив навстречу попалась японская рыбачья лодка. Рыбаки были совершенно голые с повязками на бедрах и голове. По приказанию Крузенштерна японцы, находившиеся на «Надежде», пригласили их на корабль. Их приветливо встретили и угостили водкой и сухарями. Они сообщили, что нагасакские власти четыре дня тому назад извещены огнями о приближении корабля.
Через полчаса после отъезда рыбаков Крузенштерн
приказал дать пушечный выстрел. Вскоре показалось японское судно под белым
флагом с поперечной голубой полосой. Японские чиновники, находившиеся на этом
судне, привели «Надежду» к входу в Нагасакскую бухту и здесь в открытом море
предложили капитану стать на якорь. Шестимесячное пребывание русских в Японии,
несмотря на большие ограничения, все же открывало для того времени максимальные
возможности наблюдения и общения с представителями власти этой страны и дало в
конечном итоге материал для оценки политических, социальных и частью бытовых
условий Японии той эпохи. Японские чиновники (баниосы), прибывшие на русский
корабль, заявили, что судно получит разрешение войти в Нагасакскую гавань в том
случае, если моряки согласятся сдать порох, пушки и все огнестрельное оружие, а
также сабли и шпаги, из которых только одна может быть оставлена посланнику.
Резанов знал об этих японских законах для иностранных судов и согласился выдать
все оружие, кроме шпаг офицеров и ружей его личного караула. Японцы заявили,
что таким правом даже голландцы никогда не пользуются, но после некоторого
промедления дали свое согласие. После сдачи оружия и боеприпасов корабль был
отбуксирован японцами к острову Папенберг. Они обещали ввести судно в Нагасакскую
гавань, как только выйдут в море китайские суда, так как по японским законам
кораблям двух наций стоять в одном месте на якоре воспрещается. Съезжать с
корабля на берег никому не разрешили. Корабль окружили сторожевыми лодками, на
которых было до 500 человек караула. Документы, привезенные Резановым, были
отправлены с курьером в город Иеддо (Токио). С 17 октября, после ухода
китайских судов, «Надежду» отбуксировали на другое место, находящееся в семи
километрах от города, и обещали ввести в гавань после ухода голландских
кораблей. Для прогулок заболевшего Реза нова японцы отгородили на берегу
пространство в
Подарки, привезенные русскими, японцы перевезли с корабля на берег. Интересен факт, Крузенштерн был крайне удивлен, узнав, что большие зеркала понесут в Иеддо на руках. Для этого требовалось по крайней мере человек шестьдесят на каждое зеркало, и то они должны были бы беспрестанно сменяться. Ему пояснили, что для японского императора нет ничего невозможного. В подтверждение этого рассказали, что два года тому назад китайский император подарил японскому живого слона, которого перенесли на руках из Нагасаки в Иеддо.
30 марта прибыл чиновник из Иеддо. Первая аудиенция была назначена на 4 апреля. Резанов поставил условием приветствовать императорского уполномоченного по-европейски, на что с трудом получил согласие. Приветствовать императора по-японски, значит лежать голым животом на траве перед ним. Посол и его свита были перевезены на японском судне в город Нагасаки. На берегу их встретили уполномоченные губернатора с почетным караулом. Вдоль улиц сидели по-японски ряды войск. Народа, однако, не было видно, так как на улицу никого не выпускали. Посла несли в богатом паланкине восемь носильщиков. Ответ, привезенный из Иеддо, гласил, что император не может принять посольство и просит посла выехать из Японии. Подарки и письмо русского императора к японскому также не были приняты. В благодарность за оказанное в России гостеприимство потерпевшим кораблекрушение японцам губернатор на основании императорского указа снабдил русский корабль провизией на два месяца бесплатно. Кроме того, для команды русских кораблей губернатор подарил две тысячи мешочков соли. Все содержание экипажа «Надежды» за шесть месяцев десять дней пребывания в Японии и корабельные материалы, отпущенные на ремонт, были приняты за счет японского правительства. Сверх того, были сделаны подарки: офицерам - две тысячи шелковых ковриков и мешков рису. 16 апреля Резанов получил грамоту с ответом японского правительства, в которой говорилось, что по законам империи «властитель японский не имеет возможности принять ни посланника, ни подарков». Кроме того, было поставлено условие, чтобы никогда русские корабли не приходили в Японию, а если японское судно разобьется у русских берегов, то спасшихся японцев передавать голландцам для доставления их на родину. Таков был ответ японского правительства.
На следующий день посланник переехал на корабль. Одни авторы объясняют неудачу посольства горячностью и высокомерием Резанова, другие видят ее в происках директора голландской фактории Деффа, который из боязни русской конкуренции употреблял втайне все усилия, чтобы помешать русским завязать дипломатические и торговые сношения с Японией, что, скорее всего и было, так как мы составляли голландцам конкуренцию на японском рынке.
Основную причину неудачи посольства нужно искать в режиме строжайшей изоляции Японии от внешнего мира, который бдительно охраняла феодальная правящая верхушка. Следует также заметить, что длительное промедление с посылкой судна в Японию отразилось неблагоприятно на исходе переговоров. Однако участники экспедиции сообщают, что в Японии была значительная партия, стоявшая за открытие сношений с Россией. Японский народ также не одобрял политики феодального правительства: жители Нагасаки проявляли большую симпатию к русским морякам и в день, когда «Надежда» снялась с якоря, сотни японских лодок провожали ее до выхода из бухты.
Присоединение Сахалина
Неудача миссии Резанова, казалось, надолго похоронила надежды на установление торговых отношений между Россией и Японией. Однако сам Резанов считал, что еще не все потеряно. Если не удалось решить поставленную перед посольством задачу путем переговоров — следует применить силу. Так появился план военной экспедиции против японских поселений на Сахалине. Принимая это решение, Резанов не имел на то каких-либо полномочий от российского правительства. Исполнение своего плана Резанов поручает находившимся на службе в Российско-Американской компании морским офицерам Николаю Александровичу Хвостову (командиру судна «Юнона») и Гавриилу Ивановичу Давыдову (командиру тендера «Авось»).
24 июня 1806 года «Юнона» и «Авось» взяли курс на Сахалин, Резанов находился на «Юноне». Изначально Резанов намеревался лично возглавить операцию на Сахалин, но затем решается ехать в Петербург, высадившись в Охотске. 8 августа 1806 года он вручает Хвостову секретную инструкцию, предписывающую тому совместно с Г.И.Давыдовым предпринять плавание к Южному Сахалину, а также к островам Уруп и Симушир. В ходе этого плавания корабли «Юнона» и «Авось» должны были «войти в губу Анивы», истребить находящиеся там японские суда и захватить в плен годных к работе японцев. Не способным же к труду японцам следовало разрешить перебраться на Хоккайдо, «сказав, чтоб никогда они Сахалина как российского владения посещать иначе не отваживались, как приезжая для торга». В случае высадки на берег русские моряки должны были «обласкать» сахалинских айнов, одарить их сукнами, платьем и другими вещами, айнским старшинам вручить медали. Японские магазины было ведено сжечь, взяв оттуда предварительно все товары.
6 октября 1806 года «Юнона» бросила якорь в заливе Анива. На следующий день часть экипажа высадилась на берег и посетила айнское селение, 8 октября Хвостов провозгласил Сахалин владением России. После этого российские моряки разорили все найденные ими на берегу залива Анива японские фактории, захватили в плен четверых японцев. Находившиеся на японских складах товары были частично захвачены, частично, по предложению Хвостова, разграблены винами. Затем все японские постройки и запасы строевого леса были сожжены. 16 октября «Юнона» покинула залив Анива. В мае 1807 года «Юнона» и «Авось» появились у берегов Итурупа. 18 мая Хвостов и Давыдов высадили десант в бухте Найбо и сожгли находившееся здесь небольшое японское селение. Далее они атаковали Сяна — самое крупное поселение японцев на Итурупе (в настоящее время это город Курильск). Сравнительно многочисленный (до 300 солдат) гарнизон Сяна был легко разгромлен. Фактории японских купцов и промышленников были разграблены, а само поселение сожжено. 27 мая «Юнона» и «Авось» покидают Итуруп. Посетив Уруп, оба судна 10 июня вошли в залив Анива. Предав огню оставшиеся там японские строения, Хвостов и Давыдов двинулись в направлении Хоккайдо. В районе небольшого острова Пик-де-Лангльони сожгли четыре японских судна. Бывший на судах грузбыл захвачен.
В письме, направленном Хвостовым губернатору Хоккайдо, были изложены причины, побудившие Россию организовать экспедицию, а также сообщено, что он вернется за ответом в следующем году. Ответ, в котором выражалось согласие на проведение переговоров и вполне определенно была выражена мысль о возможности начала торговли, был подготовлен японским правительством и передан губернатору Хоккайдо летом 1808 года. Однако русские за ответом не пришли, тем самым упустив реальный шанс «открыть» Японию почти на пятьдесят лет раньше того, чем это произошло в действительности.
После Хвостов и Давыдов были арестованы капитаном Бухариным. Он полагал, что у путешественников, ходивших на юг, к Сахалину, есть чем поживиться, вплоть до золотишка. Неведомо было рвачу-начальнику, что бывают у людей иные мотивы и стимулы — не во имя своего обогащения. Вот таким самодуром был этот капитан, арестовав патриотов земли русской. Потом их отпустили, и они уехали в Петербург, где к великому сожалению, трагически погибли, а ведь эти ребята могли бы ещё многое сделать для России. Теперь, спустя многие годы, стало понятно, что экспедиции Хвостова и Давыдова все-таки задержали продвижение японцев на север, сохранив для России Курилы и Сахалин. И в этом заслуга этих морских офицеров и того, кто стоял за ними, а именно Резанова. Хвостов и Давыдов должны почитаться среди героев русской военной истории, а Резанов - среди героев отечественной истории, как образец крупного государственного деятеля. Да и как могут Японцы претендовать на Курилы, или ещё чего на Сахалин, если они в то время были в изоляции, подданным Японии нельзя было покидать пределы страны, и если они это делали, то в малых количествах. А мы ещё раньше них были на Сахалине и на Курилах и исследовали эти земли.
Аляска под управлением Александра Андреевича Баранова
Человек дела Баранов, был делу и предан. По прибытии в Русскую Америку Баранов начинает искать новое место для столицы. Он для этой цели выбрал остров Ситка. В 1804 году Баранов во главе целой флотилии кораблей и байдарок пришел на Ситху, и вскоре над островом взвился русский флаг. Была заложена крепость Ново-Архангельск. Усилиями Александра Андреевича на новых русских территориях в Аляске строятся верфи, на которых активно строятся суда; склады, жилые помещения, церквушки и школы для аборигенов. Даже был построен медицинский пункт в Ново-Архангельске.На побережье Кенайского полуострова Баранов начинает разработку угля. Повсюду расширяет промысел пушного зверя и морских животных. В 1807 году Баранов получает орден Анны второй степени, и производят в коллежские советники.Во времена Баранова русских поселениях в Америке жили около 500 русских человек, 550 креолов, 5300 алеутов, которые почти все были за русских, 1400 кенайцев, и 500 чугач.
27 ноября 1818 года на компанейском судне РАК «Кутузов» под командованием Гагемейстера Александр Андреевич отплывал в Россию. Провожала его всё поселение и аборигены, не живущие в нём. Во время этого плавания, он заболел и умер. Лишь благодаря неиссякаемой энергии и инициативе Баранова, упорству, смелости и трудолюбию простых русских людей - мореходов, хлебопашцев и мастеровых - крепла Русская Америка, раздвигались ее границы, возникали новые поселения, развивалось ее хозяйство.
Форт «Росс» и неудавшиеся «русские» Гавайи
Александр Андреевич Баранов не только укреплял и развивал приобретённые территории, но он ещё всячески содействовал их приобретению. В 1812 году он реализовал идею Резанова 1806 года об образовании постоянного русского форпоста в северной Калифорнии. В этом ему помог его сподвижник Иван Александрович Кусков. Баранов посылает Кускова с заданием, нанести на карту побережье от Аляски до Калифорнии, в удобном и свободном от испанце месте поставить поселение и наладить с ними связи. Кусков ходил морем к верхней Калифорнии пять раз, и 11 сентября 1812 года под его начальством был поднят русский флаг над крепостью Форт-Росс.Чуть позже возле крепости появилось два ранчо русских людей.
Плодородие Калифорнии было ее вторым, после каланов, достоинством для русских. Развитие хлебопашества и скотоводства в Новом Альбионе самое надёжное средство обеспечения Русской Америки продовольствием. Экспансия РАК в южном направлении, ставшая в 1800-е года стратегической задачей, нуждалась в легитимизации и поддержке со стороны государства. Последнее, по мысли Баранова, могло бы компенсировать недостаток сил у РАК для успеха подобной экспансии. Он обращается в ГП РАК и к Румянцеву с просьбой учесть это обстоятельство и, предупреждая иностранную колонизацию, «хотя бы с казенной стороны могущественной показать вид». Речь шла о занятии Российским государством новоальбионского побережья, то есть Орегона и Северной Калифорнии - о чем мечтал Резанов. «...А довольно бы для оной [здесь говорится про компанию], - продолжает Баранов, - средины между тем занятием и Ситкою, где лучшие промысловые состоят выгоды...», что в сочетании с отпугиванием «бостонцев» и открытием торговли с Кантоном и Испанской Калифорнией было бы, по мысли Баранова, достаточно для процветания РАК.
Налаживались контакты с Испанцами и местными аборигенами. Развивали сельскохозяйственные угодья. Теперь хлеб стали возить из колонии Росс кораблями на Аляску. Это намного облегчило развитие русских территорий в Америке.
Мысли Баранова давно увлекали южнее Форт-Росса – на Сандвичевы острова. Теперь они называются Гавайями. Эти острова – самый крупный архипелаг Тихого океана. Они были открыты Джеймсом Куком по пути к берегам Берингова пролива. Испанцы тут тоже были, но интереса к территории не проявили. Бывала там и «Нева» Лисянского в 1816 году. Тогда же правитель острова Овиги Томи-Оми просился у Лисянского в русское подданство. Но он не взял на себя такой ответственности в связи с напряжённой международной обстановкой после войны.
В 1810 году на большинстве островов архипелага завершил создание королевства верховный вождь Камеамеа Первый. Правитель Томи-Оми был фактически у него в подчинении, хотя формально числился независимым.Камеамеа был не глупым вождём. Он, когда на остров прибывали экспедиции американцев или англичан, выменивал у них ни бусы, а ружья и порох, давая взамен приезжим ароматное сандаловое дерево, ценимое в Китае и США. Он сумел добыть корабль с помощью американцев, который получил в придачу к ружьям. А через несколько лет он имел флот в 25 кораблей и подчинённые острова. Острова постепенно становились базой для американских китобоев.
В 1808 году Баранов направляет на Гавайи 14-пушечный шлюп «Нева» под командой лейтенанта Леонтия Гагемейстера. В 1809 году «Нева» пришла на острова, и Гагемейстеру удалось установить контакт с Камеамеа. Тот принял его радушно, и даже пообещал выделить землю под русское поселение. Предложил наладить торговлю с Ново-Архангельском.По возвращению на Камчатку, Гагемейстер отправил Румянцеву послание, с планом «организации на Гавайях сельскохозяйственных поселений, для снабжения продовольствием Русской Америки». И в этом же году главное правление РАК обратилось с таким предложением к императору. Но в его кругах это сочли за авантюру. Это же геополитический промах, совсем негосударственное и не дальновидное решение! А Камеамеа к этому времени уже подарил Баранову земельные владения на одном из островов. И Баранов подумывал, что возможно в старости перейти жить на Гавайи.
Но американцы, которые постоянно крутились под боком у Камеамеа, настропалили его против русских, почувствовав конкуренцию. Это они подкрепили новой партией оружия. И вождь перестал доверять Баранову лично. И вдруг ситуация приобретает обвальный характер. В 1815 году Баранов отправляет на Гавайи экспедицию во главе с агентом комиссионером РАК доктором Егором Николаевичем Шеффером. Его задачей определялось улаживание инцидента с погибшим у берегов острова Отувая компанейского корабля «Беринг». Груз был спасён подданными короля Томи-Оми. Баранов послал Камеамеа с Шеффером серебряную медаль на владимирской ленте. Но вождь принял гостя так, что ему была угроза для жизни. Помог случай. Камеамеа серьёзно заболел «грудной болезнью» и Шеффер его вылечил. И тогда всё сразу изменилось, вождь обещал помочь с грузом. Шеффер отправился к Томи-Оми и тот ему вернул груз. Шеффер поделился с ним. И он ему признался, что его подстрекал «первый министр». Тогда Томи-Оми так проникся к русским, что попросил принять его под их подданство. Он признавался, что на него постоянно давят американцы и Камеамеа. Шеффер связался с Барановым и через месяц получил ответ «остров тот Атувай взять именем государя нашего императора всероссийского во владение под державу его». В торжественной обстановке, под выстрелы пушек остров вошёл в состав Российской империи, о чём главное правление РАК сообщило министру иностранных дел Нессельроде.
А янки уже всерьёз забеспокоились. Они начали провоцировать русских. Когда в поселении никого не было, пытались снять российский флаг, но местные жители дали им отпор. А в это время записка дошла до Нессельроде, и он связался с английским послом. Через него он выяснил, что Англия на эти острова не имеет никаких притязаний. Когда янки об этом узнали, то они перешли к решительным действиям. Они напрямую заявили Томи-Оми о том, что воюют с Россией и если тот не прогонит русских с острова, то он будет разбит пятью американскими кораблями. Томи-Оми стал давить на русских, чтобы те уходили, а то его убьют. Тогда подошёл один американский корабль к русскому гавайскому берегу. Шеффер решил не рисковать и уплыть с командой с острова. Об этом сообщили РАК, а та сообщила министру иностранных дел. Он, проконсультировавшись с императором, ответил: «Государь император изволит полагать, что приобретение сих островов и добровольное их поступление в его покровительство не только не может принести России никакой существенной пользы, но напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами…»
Уйдя с островов один раз, Россия их потеряла навсегда. Хотя их можно было сохранить, втеревшись в доверие к вождям, при постоянном наращивании присутствия там. Если бы император принял акт Томи-Оми официально, то с точки зрения международного права русские фрегаты могли бы придти на острова. А противостоять нам тогдашние американские бригантины не смогли бы. Имея на руках подлинный документ от Томи-Оми, Россия могла бы действовать жёстко и смело.В отличие от правительства и императора, такие люди как Шелихов, Резанов, Баранов действительно мыслили, как дальновидные стратеги, как государственные деятели. Печально, что такие люди были не императорском престоле.
Тропики, океанический прибой, пальмы, южные созвездия – для русского человека это не доступная экзотика. А ведь могло быть иначе. Перед Россией уже в те времена стояла проблема, не говоря уже о нынешнем времени, наличия не замерзающих морских баз на Дальнем Востоке, в Тихом океане. Гавайи – это идеальная не замерзающая база, которая могла приютить русский флот.И упустить такую возможность - это непростительная, грубейшая, глупейшая геополитическая ошибка. Гавайи – это центр Тихого океана, кто владеет ими, тот контролирует океан. Это геостратегический бастион, плацдарм.А в нынешних условиях последствия от этой ошибки увеличиваются в разы. Сегодня Мировой океан становится центром пересечения интересов практически всех государств планеты. Если начало 20 века характеризовалось ожесточенной борьбой за передел суши, то в скором будущем борьба будет идти за делёж акватории и дна Мирового океана. Об этом сейчас говорят многие учёные. И те, у кого будут Гавайи, тот, несомненно, остаётся в выигрыше.
РУССКАЯ АМЕРИКА И РАК
Церковь в деле освоения Аляски
Начало распространения православия в Северной Америке совпадает с процессом открытия и колонизации Алеутских о-вов и северо-западного побережья Американского континента русскими мореплавателями, промышленниками и купцами, подавляющее большинство которых принадлежало к православной церкви. На кораблях, отправлявшихся в плавание к берегам Северной Америки, имелись иконы и церковные книги, необходимые для проведения тех богослужений, которые участники экспедиций могли совершать сами, без священника. По мере того как у берегов Америки начали возникать русские поселения, церковные службы начинают проводиться совместно с принявшими православие местными жителями.
У коренных жителей Аляски еще продолжали бытовать традиционные религиозные верования магические и тотемические представления, культы природы и предков. Широко практиковался шаманизм. В деятельности шаманов на первый план выступала функция лекаря, а среди прочих функций признавалось умение способствовать удаче в промыслах, предсказывать появление стад животных, погоду и проч. Большая часть идей и образов христианской религии была совершенно чужда религиозным концепциям индейцев. Они не имели понятия о Боге, тем более о едином Боге, им были чужды одно из основных положений христианства - мысль о божественном Спасителе, а также идея о наказании после смерти, представления о рае и аде. У индейцев не было специальных домов для совершения религиозных.
Православная церковь появилась в Америке в 1794 году, когда на остров Кадьяк прибыли 8монахов и 2послушника Русской православной церкви. Целью их прибытия было продолжение начатой здешними русскими переселенцами-мирянами работы по обращению в православие местного алеутского населения. Появление православных приходов на Аляске тесно связано с деятельностью Российско-Американской Компании. В 1780-х годах крещением алеутов лично занялись Г. И. Шелихов и его помощники. НоШелихов понимал, что наступило время для постоянного общения с настоящей паствой специально подготовленных для этой цели людей — монахов, священников. Шелихову и его приказчикам за обилием практических забот было недосуг заниматься миссионерством. Первый священник появился в тех местах в составе правительственной экспедиции Биллингса. Его звали Василий Сивцов. В своем рапорте синоду от 4 июня 1792 года он сообщил: “...бывши в 1790 и 1791 годах по Лисьей гряде на острове Уналашка и Каняги и на западной стороне острова Кадьяка окрестил туземцев, из коих некоторые уже приняли христианство ранее от русских промышленников, мужского пола 93 и женского пола 33 да повенчал 14 пар”. В следующем году обер-прокурор синода уже знакомился с прошением Шелихова. Он сообщал о крещении им небольших групп туземцев и о том, что для их детей заведено на островах училище. Шелихов просил прислать “хорошего священника с причтом” и добавил: “Все расходы по устройству церквей, снабжению их утварью и другими необходимыми принадлежностями, а равно и содержание причта компания принимает на свой счет”. Эту просьбу обер-прокурор синода доложил Екатерине II, которая поощряла деятельность компании. Делу был дан быстрый ход.
В1824 году к алеутам был прислан священник Иоанн Вениаминов. После смерти жены он был пострижен в монахи и затем назначен первым епископом миссионерской епархии. При нём был построен первый православный храм в Ново-Архангельске. В1840 году в целях дальнейшего совершенствования миссионерской работы была образована Камчатская, Курильская и Алеутская епархия. Во времена Иннокентия Вениаминова на Аляске существовало четыре прихода Русской Православной Церкви. Один из них, а также Православная духовная семинария находятся в городе Кадьяке. Именно там была основана в 1795 году первая православная церковь в Америке.В 1840 году Русская Православная Церковь решила выделить свои приходы на территории Северной Америки в отдельную епархию, первым епископом которой стал Святой Иннокентий, пламенный проповедник Слова Божьего, не останавливавшийся ни перед какими трудностями, совершая труднейшие и опаснейшие путешествия вглубь североамериканского континента, чтобы принести диким языческим племенам христианскую веру. Иннокентий совершил поистине научный и миссионерский подвиг, овладев многими местными языками и наречиями, создав для них письменность, составив грамматики и словари и переведя на эти языки и наречия священное писание. Многие свои поездки Святой Иннокентий совершал в одиночку на эскимосской байдарке, презирая опасности и лишения, но во время одного из таких путешествий он утонул во время шторма, переплывая на байдарке морской залив.
Влияние Православной Церкви на становление и развитие Русской Америки было весьма и весьма существенным.Её роль была велика во время освоения Российской Империей Аляски. Православие служило “ключом”к установлению дружественных отношений с коренным населением с последующим превращением их в российских подданных.
Деятельность РАК в 1825-1845 годах
На первое время Баранова, в управлении Аляской, сменил хорошо образованный моряк и судостроитель Людвиг Андреянович фон Гагемейстер. Управлял он всего один год, а потом подал «прошение об уходе на отдых». Стали спешно искать замену. Сменил его лейтенант Янковский. Он правил с 1818 по 1820 год. После него, почти все правители Русской Америки назначались на пятилетний срок. Вот их список:
капитан-лейтенант М.И. Муравьёв (1820-1825), капитан-лейтенант П.Е. Чистяков (1825-1830), капитан-лейтенант Ф.П. Врангель (1830-1835), капитан первого ранга И.А. Куприянов (1835-1840), капитан второго ранга А.К. Этолин (1840-1845), капитан второго ранга М.Д. Тебеньков (1845-1850), капитан второго ранга Н.Я. Розенберг (1850-1853), капитан второго ранга И.А. Рудаков (1853-1854), капитан первого ранга С.В.Воеводский (1854-1859), капитан первого ранга И.В. Фуругельм (1859-1864), капитан первого ранга князь Д.П. Максутов (1864-1867). Правители Русской Америки, хотя были честными, знающими и добросовестными людьми, но в коммерции и экономике разбирались не очень хорошо, да и все смотрели на своё пребывание на Аляске, как на явление временное. Да и мыслили они не по-государственному, не были такими мечтателями, как Резанов, который хотел идти за Гавайи и до Филиппин.
«Берингов» указ и «доктрина Монро»
Своё царствование Александр Первый Павлович начинал, как открытый и сильный энтузиаст выхода России на океанские рубежи и активной колонизации русских приобретений в Америке. Он вошёл в число акционеров РАК, он благоволил к Резанову и Булдакову, поощрял Баранова, снарядил на свой счёт «Надежду» Крузенштерна и деятельно поддерживал всё новых и новых российских кругосветных плаваний, почти каждое из которых имело отношение к Русской Америке. Наполеоновская эпопея отвлекла его на время от Америки, но закончив с ней, он снова вернулся к этому вопросу.
Пиком «американской» активности
императора стало издание его Указа от 4 (16) сентября 1821 года о запрещении
плавания иностранным судам на расстоянии ближе ста итальянских миль (
Также 13 сентября 1821 года Император подписывает указ о продлении сроком на двадцать лет привилегий РАК. И параллельно Александр утверждает секретные правила для РАК. В этих правилах говорится о том, что компания должна кроме своих выгод, не упускать и выгоды государственные. «Компания должна стараться, чтобы её владения выглядели так, чтобы они внушали должное уважение иностранцам». Компания должна по возможности приводить в российское подданство аборигенов.
Из Кронштадта были отправлены военные суда для патрулирования русской акватории. Затем произошёл инцидент с американским китобойным судном, которое вело промысел китов в Беринговом море. Русские военные моряки подошли к американскому кораблю и арестовали его. Затем они его под надзором сопроводили за пределы русской акватории. США в лице тогдашнего государственного секретаря Джона Куинси Адамса подняли крик по этому поводу. Его так же поддержали британцы. Шум поднялся не малый. Ещё бы – англосаксам запрещали выбивать подчистую котиков, бобров и соболей в русских владениях. Ещё во времена Шелихова, янки начали свою нелегальную активность в русских владениях. Затем Баранов неоднократно жаловался в ГП РАК о произволе янки. Были предприняты переговоры по для заключения договоров о разделе сфер промысла, но они ни к чему не привели.
Николай Петрович Резанов ещё ранее предлагал основать не просто торгово-промысловый флот, а ещё и военный, с помощью которого можно было установить монополию на торговлю и промысел зверя, вытеснив американцев. И вот после инцидента с американским кораблём, Александр, то ли не захотел портить отношений с США, то ли ещё по какой-то причине, к 1822 году не отменил указ, но фактически не применял его на деле.
2 декабря 1823 года президент США Монро в торжественном послании конгрессу категорически установил принцип, который впоследствии стал догматом для американцев и гласил, что свободные правительства Нового Света отныне должны быть неприкосновенны для Европы. Так появилась знаменитая «доктрина Монро». На первый взгляд, доктрина была направлена на защиту южноамериканских братьев, которые вышли из под управления Испании. Их хотели вернуть под управление Испании или Франции французы, которые предлагали это сделать Александру Первому в рамках Священного союза. Вот это и послужило поводом для принятия»доктрины Монро». Но, она была принята не только по этой причине. Так же остриё этой доктрины было направлено и в перспективе на Русскую Америку. Да и на много раньше американское поведение в этом регионе было однозначно антироссийским, что было видно из деятельности янки-промысловиков. История с испанскими колониями просто дала повод лишний раз показать зубы Европе, и, несомненно, в большей части России.
Но уже немного позднее, на различных заседаниях, Монро заявлял о том, что если члены Священного союза будут пытаться распространять своё влияние вблизи американских территорий, внедрять свои политические системы в американские страны, то США будут это расценивать, как угрозу своей национальной безопасности. Также он заявлял, что Куба является естественным придатком американской территории, а значит должна принадлежать США.
Янки продолжали проявлять наглость: истребляли зверя в наших территориях. Их дипломаты пытались навязать России переговоры по отмене Указа о статусе Берингова моря. Они добились от России на унизительную для нас договорённость.
Предательские конвенции
7 октября 1821 года Нессельроде послал депешу дипломатическим представителям России в США. Они должны были уведомить правительство США о том, что указ 4 сентября не направлен против США, а направлен на ограждение РАК от контрабандистов. Началась сдача позиций. Да и дипломаты были не патриотами. Посол России в США Пётр Полетика, предлагал начать переговоры с американцами о смягчении положения, установленного указом 4 сентября. Нессельроде его поддерживал и обращался к Александру. Александр соглашался. Начинались переговоры по разграничению сфер пушного промысла. Переговоры не приводили к договорённостям, после них шла переписка послов, консультации с МИДом. Янки оказывали давление.
Тогда в 1823 году Карл Нессельроде передал послу России в США Тейлю записку, в которой говорилось о возможности проведения трёхсторонних переговоров между Россией, США и Британией по наболевшей проблеме в Петербурге. В 1824 году в Петербурге собрались посол США в России Генри Мидлтон, генерал-губернатор английской Канады Чарльз Бэгот. От России в переговоры вступали Нессельроде и Полетика. Переговоры начались 12 февраля. Американцев волновали вопрос разграничения территорий, вопрос пушного промысла. Англичан же волновал вопрос разграничения территории Русской Аляски с английской Канадой. Финал переговоров наступил 5 апреля. Была заключена «Конвенция между Россией и США о мореплавании, рыболовстве, торговле и поселениях на северо-западном побережье Америки». По ней Россия отказывалась от продвижения южнее 54 градусов 40 минут северной широты в направлении Орегона (статус Форт-Роса оговорён не был). Ладно бы только это. Но в дополнение дипломаты согласились допустить на 10 лет свободу американского мореплавания, торговли и промыслов в пределах русских владений в Америке. Это же, фактически, легализация американского браконьерства и подрывной антироссийской деятельности. Россия, в ранге победителя великого Наполеона позволила беспрепятственно грабить себя американцам.
Переговоры же с англичанами остановились, но они неустанно требовали того, чтобы их возобновить. И переговоры Полетики с Бэготом начались ранней зимой 1825 года. И в феврале была заключена «Конвенция между Россией и Великобританией о разграничении владений в Северной Америке». Она давала право английским судам «навсегда плавать свободно по всем речкам, кои, протекая в Тихий океан, пересекают черту разграничения» в пределах узкой прибрежной полосы севернее 54 градусов 40 минут северной широты. Хорошо то, что конвенция устанавливала границу русских и английских владений в Северной Америке, которая сохраняется до сих пор между американской Аляской и Канадой.
ГП РАК направляло жалобы министру финансов Канкрину, министру иностранных дел Нессельроде, по поводу заключения конвенций. Но РАК отвечали, что конвенция с США всего на 10 лет, что поводов для беспокойства нет.
Почему Россия пошла на попятную? Ведь можно было стоять на своём и не принимать условий, навязываемых штатами. Нужно было усилить зону Берингова моря дополнительными русскими военными кораблями. Пять военных кораблей на первое время бы хватило. Можно было отвечать американцам отказом. Обострения отношений, приведших бы к военному конфликту, не стоило опасаться. Американцы не пошли бы на это сами. Тогдашний их флот был слаб. До 1820 года было построено 10 первых линейных кораблей для прикрытия атлантического побережья. На тихоокеанском побережье у них был один 36 пушечный корабль «Эссекс». Так что можно было устанавливать полную монополию на Берингово море, подкрепляя её военной мощью. И Александр и дипломаты действовали совсем не как государственные деятели. Более того, дипломаты такие как Полетика, действовали предательски, сами идя на уступки. Всем им было далеко до, действительно, государственных мужей, таких как Шелихов, Резанов, Баранов.
Фердинанд Петрович Врангель во главе Русской Америки (1830-1835)
Будучи высококлассным профессиональным моряком, новый правитель также уделял много внимания кораблестроению. В 1832 году в Ново-Архангельске был спущен на воду гукер-яхт «Мореход», а затем шхуны «Квихпак» и «Чилькат» пополнили колониальную флотилию. Заметно улучшилась оснастка судов и подготовка экипажей кораблей РАК. Чтобы в период между навигациями занять людей, находившихся при Охотской конторе, началось дорогостоящее строительство судов. В Охотске их было строить дорого. В 1829 году на охотской верфи была спущена на воду шхуна «Акция», а в начале 1830-х годов - трехмачтовый корабль «Ситха» и бриг «Полифем». Правда, в дальнейшем РАК все же отказалась от продолжения здесь судостроения, видимо, согласившись с мнением барона Врангеля о большей целесообразности его развития в российских колониях в Америке.
При Ф.П. Врангеле вновь развернулось широкое строительство в Ново-Архангельске. Это было связано, очевидно, с окончательным отказом от планов переноса «столицы» колоний на Кадьяк. Барон уделял внимание не только благоустройству «столицы» колоний, но и окрестным поселениям. В 1833 году в Озерском редуте были сооружены мукомольная и пильная водяные мельницы. В нескольких верстах к югу от Озерского редута при целебных минеральных ключах РАК выстроила два маленьких домика для больных служащих. Это поселение стало известно в колониях как «Горячие Ключи». Особое значение Ф.П. Врангель придавал усилению обороны Ново-Архангельска: в 1831-1832 годах здесь была возведена новая стена с деревянной башней - так называемой «колошенской батареей» - чьи орудия и фальконеты были направлены непосредственно на примыкавшее к городу селение тлинкитов. С помощью новой крепостной ограды стало возможно предотвращать мелкие грабежи обывателей Ново-Архангельска со стороны беспокойных соседей.
Немало внимания Ф.П. Врангель уделял и облегчению положения зависимого туземного населения. При его непосредственном участии были пересмотрены тарифы китобойного промысла, который, несмотря на всю его важность для туземного населения колоний, занимал второстепенное место в промысловой политике РАК, заинтересованной в первую очередь в получении ценных мехов, а не продовольствия для коренного населения. Так же с разрешения ГП РАК были прощены все долги туземцам.
Определенное внимание колониальная администрация уделяла и улучшению здравоохранения. Главный госпиталь колоний и аптека при нем находились в Ново-Архангельске. Начиная с 1820 года здесь постоянно находился медицинский чиновник с помощниками.
Весной 1833 года Ф.П.Врангель отправил в район Берингова пролива два судна - «Квихпак» и «Уруп» под командованием лейтенантов Розенберга и Тебенькова. На последнего главный правитель возложил задание выстроить там торговый пост компании. Тебеньков успешно справился с поручением Ф.П.Врангеля и летом 1833 года основал новую укрепленную факторию в заливе Нортон. Новая фактория была названа по имени его основателя М.Д. Тебенькова «редутом Святого Михаила». Первоначально здесь разместилось 25 служащих компании.
Другой базой для торговой экспансии РАК в глубь материка в начале 1830-х годах служил Николаевский редут на полуострове Кенай. Ф.П. Врангель, получив указание Главного правления усилить вымен речных бобров у туземцев Аляски, переадресовал это распоряжение Кадьякской конторе РАК. С 1830-х годов РАК начала особенно широко привлекать индейцев танаина (кенайцев) к скупке мехов у внутриматериковых племен. Усиление активности РАК в глубинных районах Аляски в первой половине 1830-х годов было обусловлено не только уменьшением добычи морских котиков, но и все более усиливавшимся торговым влиянием англичан из сопредельных с Юго-Восточной Аляской территорий.
Одновременно с операциями на севере колониальная администрация обратила пристальное внимание на южные рубежи Русской Америки, к которым с востока и юга неумолимо придвигались фактории компании Гудзонова залива. Кроме того, приближение окончания срока конвенций о свободе мореплавания и торговли в водах Русской Америки, заключенных Россией с США и Великобританией в 1824-1825 одов, заставило Ф.П. Врангеля загодя принимать необходимые меры с целью вытеснения иностранных конкурентов из Юго-Восточной Аляски. Здесь они на протяжении целых десятилетий вели выгодную торговлю с независимыми индейцами колошами - тлинкитами и хайда-кайгани, населявшими архипелаг Александра и прилегающий берег материка.
Весной 1833 года, получив дополнительные инструкции Главного правления, Ф.П. Врангель направил в южные проливы архипелаг Александра бриг «Чичагов» под командованием своего помощника капитан-лейтенанта А.К. Этолина. Он должен был начать торговлю с местными индейцами и определить места, удобные для сооружения редутов. Как раз в это время директора РАК отправили Ф.П. Врангелю депешу, в которой рекомендовали ему при удобном случае учредить укрепленные фактории в «Колошенских проливах», и в частности, у тлинкитского селения Хуцнуву на о-ве Адми-ралти».
В конце мая Этолин возвратился в Ново-Архангельск. Во время путешествия он посетил селение хайда-кайгани на южной оконечности о-ва Долл, а затем побывал в устье довольно крупной реки Стикин, в верховьях которой англичане намеревались основать свою торговую факторию. Налаживание отношений с воинственными тлинкитами в проливах архипелага Александра было нелегким делом.
Последовавшее за этим обострение англо-русских отношений привело к тому, что руководство РАК сочло необходимым иметь во главе российских владений в Америке опытного боевого офицера, который в случае возникновения открытого конфликта с британцами мог бы успешно организовать оборону Русской Америки. Это было тем более актуально, что в 1835 году заканчивался контракт Ф.П. Врангеля. В целом пятилетие его правления охарактеризовалось быстрым освоением РАК района Берингова пролива, устья Юкона и бассейна Кускоквима, активным противодействием торговой экспансии англичан на юге российских колоний, широким строительством в Ново-Архангельске и попытками проведения некоторых социально-экономических реформ, направленных на облегчение жизни населения колоний. Именно благодаря усилиям Ф.П. Врангеля правительство, наконец, разрешило простым русским людям на законных основаниях постоянно селиться в Новом Свете.
Русская Америка в период правления Ивана Антоновича Купреянова(1835-1840)
В качестве главного правителя колоний директора РАК пригласили заслуженного морского офицера, капитана 1-го ранга Ивана Антоновича Купреянова, имевшего большой военный опыт и награжденного несколькими орденами; медалями и золотой саблей за храбрость в войнах с поляками, турками и персами. Ему уже доводилось бывать в Русской Америке в 1823-1824 годах, когда он служил на фрегате «Крейсер» под командованием капитана М.П. Лазарева. По прибытии в Ново-Архангельск 25 октября 1835 года на корабле РАК «Ситха» Купреянов принял у Врангеля бразды правления Русской Америкой.
Одной из задач, вставших перед новым главным правителем, стала отправка на родину четырех японцев, спасенных с потерпевшей крушение джонки и доставленных в 1835 году в Охотск. В этом же году они были переправлены в Ново-Архангельск: царское правительство надеялось с их помощью при посредничестве Российско-американской компании наладить взаимовыгодные отношения с Японией. Попытка РАК наладить добрососедские отношения с Японией оказалась, таким образом, безуспешной.
Не лучше складывались в это время и взаимоотношения между русскими и британцами в Америке. Активизация торгового соперничества между РАК и КГЗ в Юго-Восточной Аляске требовала укрепления колониальной флотилии. Еще в мае 1836 года И.А.Купреянов в донесении Главному правлению РАК настаивал на постройке в колониях парохода. При этом он указывал на соседей - англичан, которые уже обзавелись своим пароходом «Бивер» на северо-западном побережье. Его преимущества при плавании среди островов и фьордов были настолько очевидны в сравнении с русскими парусными судами, что Купреянов опасался полного перехода торговли с индейцами архипелаг Александра в руки конкурентов.
Главное правление согласилось с мнением И.А.Купреянова о необходимости иметь в колониях пароход. 5 июня 1838 года на ново-архангельской верфи был заложен первенец российского парового флота в Америке - «Николай I». Колониальная флотилия нуждалась также в замене старых, обветшавших парусников. Во время правления И.А.Купреянова не обошлось и без потерь судов. В 1837 года при возвращении из Охотска на Ситху погибла шхуна РАК «Чилькат» под командованием штабс-капитана Корпуса флотских штурманов В.К.Воронковского. Из экипажа не спасся никто, а материальные потери составили 22 205 руб.сер. (включая стоимость судна и находившийся на нем груз мехов с Курильских о-вов и продовольственных припасов из Охотска)»0. Спустя два года - в декабре 1839 года - бот «Алеут», зимовавший на Кадьяке, был выброшен бурей на берег. К счастью, при этом никто не пострадал. После ремонта бот был опять спущен на воду и отправлен на Ситху, где с того времени использовался только для сообщений с Озерским редутом».
Заметно продвинулось при И.А.Купреянове школьное образование в колониях. В 1838 году в Ново-Архангельске была учреждена первая школа для девочек под патронажем супруги главного правителя колоний. Ее официальное открытие состоялось 2 января 1839года В ней обучались дочери служащих компании и сироты, находившиеся на иждивении РАК. Вскоре маленькие женские школы появились и в других отделах колоний. В них обучали грамоте, различным рукоделиям и ведению домашнего хозяйства.
Не без трудностей шло при И.А.Купреянове и дальнейшее освоение глубинных районов Аляски. В 1836 году, пocле похода А.К.Глазунова в район нижнего Юкона, при эскимосском селении Икогмют поселилась артель служащих РАК, занимавшаяся выменом пушнины у местных жителей. Однако спустя три года, в 1839 году, она была вырезана эскимосами с низовьев Кускоквима. Главным виновником трагедии был, вероятно, сам управляющий Икогмютской одиночки, часто обманывавший и обсчитывавший туземцев. Дополнительным стимулом к нападению было, возможно, желание устранить торговых конкурентов, нарушавших товарообмен кускоквимцев с туземцами долины Юкона, а равно и месть русским за эпидемию оспы, которую, по представлениям местных жителей, те напустили на них. После разорения Икогмютской одиночки, где погибло трое русских промышленников, враждебные эскимосы намеревались уничтожить и Колмаковскую одиночку на Кускоквиме, которой заведовал креол С.И. Лукин. Но тот вовремя заметил опасность и сумел разогнать нападавших. Шедший в это время в Икогмют после торговли на р.Инноко (левый приток нижнего Юкона) креол Петр Колмаков (сын Ф.Л.Колмакова) был предупрежден дружественными индейцами о нападении на Икогмют и повернул на Кускоквим к Лукину. Из своего похода на Инноко Колмаков привез более 800 бобровых шкур и представил колониальному начальству журнал своего путешествия.
За год до этих событий штурман креол П.В.Малахов исследовал Юкон до р.Коюкук. В ноябре того же 1838 года он вновь отправился туда с людьми и товарами для основания постоянной фактории в глубинах материка. 28 марта Малахов достиг устья р.Нулато, впадавшей в Юкон, и вблизи индейского селения, жители которого почти поголовно погибли от оспы, заложил новую факторию РАК, известную как «Нулатовская одиночка» или просто «Нулато». Весной 1839 года Малахов вернулся в Михайловский редут, доставив туда около 350 бобровых шкурок. Приказчиком при новом поселении на зиму 1839-1840 годов был оставлен финский швед Карл Нордстрем, которому удалось выменять у местных индейцев еще до 500 шкур бобров. Весной 1840 года он возвратился за товарами в Михайловский редут, а в августе опять отправился в Нулато, но заблудился в низовьях Юкона. Зазимовав в одном туземном селении, Нордстрем в течение нескольких месяцев скупил здесь более 700 бобров.
Появление русских в районе среднего Юкона вызвало недовольство местных торговцев-посредников. В 1839 году несколько враждебных индейцев инкаликов, явившись якобы для торговли, едва не зарезали совершавшего путешествие байдарщика Дерябина, которого спасло только то, что он вовремя заметил опасность и успел кинуть несколько патронов в костер: разрывы патронов заставили туземцев разбежаться. А в 1840 году исключительно благодаря силе и отваге промышленника Дмитриева индейцам не удалось ограбить караван с товарами, шедший из Михайловского редута в Нулато. Эскимосы малеймюты, посредническая торговля которых особенно пострадала после основания фактории РАК в Нулато, неоднократно подстрекали своих соседей - индейцев коюкон - выжечь это русское поселение121. Весьма способствовала росту враждебности к русским со стороны туземцев и эпидемия оспы, поразившая Русскую Америку во второй половине 1830-х годах.
Великая эпидемия оспы
Эта эпидемия стала, пожалуй, наиболее страшным потрясением для коренного населения Русской Америки в 19 веке. Зародившись на юге, в английских владениях, болезнь подобно степному пожару распространилась на север и вскоре достигла территории Аляски. В ноябре 1835 гда. оспа появилась в селении тлинкитов у стен Ново-Архангельска и за три месяца болезнь унесла 400 жизней, т.е. около трети всего туземного населения. В самом городе ею переболело большинство живших здесь креолов (из них погибло около 10 человек), в то время как из русских на короткое время заболел только один человек. Болезнь свирепствовала на Ситхе до середины ноября 1836 года, а в индейских селениях в проливах Архипелага Александра не утихала вплоть до лета 1837 года.
Поначалу борьбу с эпидемией очень затрудняло отсутствие в колониях надежных вакцин. К счастью, на соседнем с Кадьяком п-ове Аляска благодаря оперативным действиям байдарщика Костылева, который еще до прибытия фельдшера привил оспу 243 местным жителям, умерло только 27 человек. В 1838 году оспа была занесена в Уналашкинский отдел и продолжалась там до 1840 года. Однако доктор Эдуард Блашке, командированный в этот отдел из Ново-Архангельска, успел привить оспу более 1000 алеутам, и потери от эпидемии составили только 130 человек. Одновременно проводилась вакцинация туземцев в окрестностях русских поселений в заливах Кука и Принс-В ильям и на севере у Ново-Александровского и Михайловского редутов. Всего в те годы в колониях оспа была привита не менее 4000 туземцам.
Вакцинацию русские медики проводили и среди независимых индейцев Юго-Восточной Аляски, некоторые из них специально приезжали в Ново-Архангельск из отдаленных селений и привозили с собой детей для прививок оспы. Не менее жестоко болезнь обошлась и с туземцами Северного отдела российских колоний. Многие их селения совершенно обезлюдели и были заброшены. Страшное заболевание спровоцировало ряд межплеменных столкновений (некоторые туземцы верили, что оспа явилась результатом колдовства соседей) и, с другой стороны, существенно усилило враждебность туземцев к русским, поскольку болезнь приходила к ним со стороны факторий РАК на морском побережье.
В целом эпидемия оспы 1835-1840 годов явилась наиболее жестоким бедствием для всего туземного населения Аляски и привела к резкому сокращению его численности. Именно эпидемические заболевания, завезенные европейцами в Новый Свет, стали главной причиной вымирания американских аборигенов, поскольку те не имели против них иммунитета. Не стала исключением и Русская Америка. Тяжелые демографические последствия эпидемии оспы заставили колониальную администрацию обратить более пристальное внимание на сохранение коренного населения Кадьяка, особенно сильно пострадавшего от болезни. Большие людские потери ослабили независимых и воинственных индейцев Юго-Восточной Аляски, уменьшив их открытое и пассивное сопротивление российской колонизации: уже после эпидемии оспы среди тлинкитов начинается активное распространение христианства. С другой стороны, оспа породила отчуждение северных индейских и эскимосских племен и групп, дружеские отношения с которыми русские смогли восстановить только в 1840-х годах.
Продление монопольных привилегий и принятие нового устава РАК
Заинтересованное в продлении монопольных привилегий, Главное правление РАК предприняло ряд шагов для создания, как сказали бы сейчас, положительного имиджа компании в глазах царского правительства и российской общественности. Поскольку компанию традиционно обвиняли в жестоком угнетении коренного населения колоний, она постаралась опровергнуть эти негативные представления путем публикации в 1840 году работы священника-миссионера Ивана Евсеевича Вениаминова, около 15 лет прожившего на Уналашке и в Ново-Архангельске. Издание многотомного труда И.Е. Вениаминова, видимо, сыграло положительную роль в продлении привилегий компании на новый срок. Не в меньшей степени этому способствовали поданные правительству обзорно-аналитические записки Главного правления РАК, в которых компания всячески подчеркивала свои заслуги в деле освоения Русской Америки к началу 1840-х годов.
Функционирование компании вполне удовлетворяло царские власти: внешнеполитический конфликт с Компанией Гудзонова залива к этому времени был уже полюбовно улажен, да и торгово-промысловая деятельность РАК отличалась стабильностью и неплохими результатами. Радикально менять что-либо в сложившейся ситуации правительство сочло нецелесообразным. «Изменение сего порядка, - отмечалось в Журнале Государственного совета от 7 марта 1841 года, едва ли бы принесло пользу и, во всяком случае, успех оного был бы весьма гадателей».
Одновременно с продлением привилегий правительство предложило Главному правлению РАК в течение пяти лет разработать новый Устав компании. Действительно, с момента принятия «Правил» 1821 года прошло уже 20 лет, и основополагающий документ компании явно нуждался в корректировке и доработке с учетом изменений, произошедших за истекший период.
Работа над новым Уставом Российско-американской компании началась еще в 1840 году, а 7 марта 1841 года его проект был предварительно утвержден царем после обсуждения Государственным советом империи. Затем документ был передан министру финансов, который непосредственно курировал РАК со стороны правительства, а от него направлен в Главное правление компании для более детальной проработки отдельных положений. 24 февраля 1842 года переработанный Устав был представлен в Департамент мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов. Однако в ноябре того же года он был опять возвращен руководству компании с дополнительными замечаниями от министра юстиции, начальника Главного Морского штаба и министра Государственных имуществ.
Доработка текста продолжалась более года и, наконец, 24 марта 1844 года согласованный проект был подан на окончательное рассмотрение управляющему Министерством финансов, контролирующему РАК, а 10 октября этого же года он был утвержден царем. Новый Устав компании в целом повторял «Правила» РАК 1821 года, хотя существенно дополнял и детализировал некоторые аспекты. Так, например, в нем появились статьи и параграфы об обязательной ежегодной отчетности Новоархангельской конторы РАК, о новом сословии колониальных граждан, о правах и обязанностях старшин среди зависимых от РАК «инородцев» и даже раздел о ликвидации при необходимости самой Российско-американской компании. Главное же состояло в существенно большем «огосударствлении» компании, в окончательном превращении ее в фактический придаток административного аппарата империи по управлению заокеанскими колониями. Эту мысль достаточно четко высказал министр финансов еще до принятия окончательного текста нового Устава: компания является не просто коммерческой организацией, а структурой, связанной с управлением заморскими владениями России. Как и прежде, именно на министра финансов был возложен контроль за деятельностью РАК в метрополии и колониях. Правда, в отличие от «Правил» 1821 года Главное правление компании получило право при необходимости доносить о своих проблемах лично императору, минуя министра финансов.
Власть исполнительная была прописана в новом Уставе весьма основательно. Некоторые изменения произошли в административном аппарате: состав Главного правления компании был расширен. Вместо четырех директоров теперь избиралось пять, причем один из них становился председателем правления компании. Но особенно подробно были изложены права и полномочия главного правителя колоний, при котором учреждался специальный совет из морских офицеров и чиновников. Отныне занимать должность главы администрации мог лишь морской офицер в чине не ниже капитана 1-го ранга, утверждавшийся на этот пост лично самим императором. Главный правитель обязан был не только направлять и контролировать экономическую жизнь колоний, следить за обеспечением их необходимой обороноспособности, ведать назначением и смещением служащих на соответствующие посты, но даже заботиться о воспитании детей в колониях «в благочестии и послушании». Впрочем, Устав, определенным образом ограничивал попечение главного правителя о благосостоянии жителей Русской Америки. В § 162 и 176 ему предписывалось «употреблять внимание» на то, чтобы в колониях не «ввелась роскошь». Статус главного правителя был четко определен в § 189 - он приравнивался к гражданскому губернатору, хотя и управлял делами формально независимой торговой компании.
Русская Америка в правлении Адольфа Карловича Этолина (1840-1845)
В 1840 году истекал срок пятилетнего контракта с РАК И.А. Купреянова. Еще за полтора года до окончания контракта директора компании предложили занять его пост капитану 2-го ранга Адольфу Карловичу Этолину. Выбор Главного правления был на редкость удачен. Среди череды главных правителей Русской Америки со времен А.А. Баранова не было ни одного, кто так же хорошо был знаком с жизнью и проблемами колоний, как А.К. Этолин. Ко времени своего назначения он уже прослужил РАК более 15 лет: впервые Этолин прибыл в Русскую Америку еще в 1818 году. на борту военного шлюпа «Камчатка» под командованием капитана В.М. Головкина. В Ново-Архангельске ему довелось встретиться с легендарным А.А. Барановым и произвести на престарелого первого правителя Аляски самое благоприятное впечатление. Почти вся дальнейшая служба Этолина была связана с Русской Америкой, где он командовал различными судами РАК, а в 1832 году как наиболее достойный морской офицер был утвержден царем помощником главного правителя колоний Ф.П.Врангеля.
Встав во главе Русской Америки, Этолин как бы вдохнул вторую жизнь в ее экономику. В Ново-Архангельске развернулось бурное строительство. Уже в 1840-1841 одах здесь помимо нескольких домов были возведены новая мукомольная водяная мельница, мост через реку Малышевку, плотина, помещение у крепостной стены для торгующих тлинкитов, а сама стена, отделявшая Ново-Архангельск от индейского селения, была продолжена еще почти на сотню метров. В Озерском редуте вблизи колониальной столицы были вновь построены часовня, баня и лавка для торговли с индейцами, а также были отремонтированы старые здания редута. В это же время на Кадьяке появилась новая церковь и 16 барабор - больших полуземлянок для местных туземцев. В 1841 году на полуострове Кенай вблизи Николаевского редута был учрежден кирпичный завод. Доставленные оттуда в Ново-Архангельск 6000 штук кирпича оказались отличного качества. В дальнейшем завод при Николаевском редуте производил ежегодно до 50 000 кирпичей, большая часть которых поставлялась в Ново-Архангельск, а незначительная часть шла на Кадьяк. В 1842 году в Ново-Архангельске был введен в строй лесопильный завод, была усилена плотина на реке Малышевке, а при находившейся тут же мукомольной мельнице выстроена большая кладовая. Тогда же были возведены и другие жилые и служебные постройки, начато сооружение подземного порохового погреба у крепостной стены и каменной пристани. На следующий год пристань была достроена и введена в строй, что очень облегчило разгрузку кораблей, приходивших в порт. Еще несколько зданий было возведено в самом Ново-Архангельске, в том числе двухэтажный склад и архиерейский дом. Успешное хозяйственное строительство продолжалось и в 1845 году, когда были заложены новые мукомольный и лесопильный заводы вблизи Ново-Архангельска в бухте Серебренникова на реке Киренка. Здесь же была выстроена. Сам Озерский редут сохранялся лишь как инвалидное поселение для престарелых служащих компании и удобное место для заготовления больших запасов рыбы во время нереста лосося.
Успешно продолжалось и кораблестроение. Весной 1840 года со стапелей Ново-Архангельска сошел новый бриг «Промысел». В том же году здесь был построен и маленький пароход «Мур», машина которого была полностью изготовлена в мастерских Ново-Архангельска. В 1842 году в новоархангельской верфи был спущен на воду бот «Камчадал», выстроенный здесь по заказу Петропавловского порта на Камчатке. 22 октября 1844 года в Ново-Архангельске был заложен маленький бриг «Тунгус», а уже 10 апреля 1845 года он был введен в строй вместе с тремя баркасами». Одновременно со строительством новых судов ряд старых и обветшавших выводился из состава колониальной флотилии.
Не менее успешно при А.К. Этолине развивалась пушная торговля на Севере, где Главное правление РАК в который уже раз предписало активизировать добычу и вымен бобровых шкурок от внутри-материковых племен.
Правление Этолина было отмечено также организацией многочисленных исследовательских экспедиций в глубинные районы Аляски, наиболее крупной из которых была экспедиция лейтенанта Лаврентия Загоскина, продолжавшаяся более полутора лет (1842-1844 гг.). Одной из ее главных целей было изучение маршрута, по которому пушнина из долины Юкона попадала на побережье материка, а затем доставлялась на Чукотку, где ее скупали колымские купцы. Для пресечения утечки мехов с Аляски в Азию колониальная администрация и ГП РАК предполагали даже отстроить еще один редут компании около залива Коцебу. Но от этого проекта пришлось отказаться из-за чрезвычайно сурового климата к северу от Берингова пролива и тяжелых льдов, часто преграждавших путь и делавших невозможным прохождение судов, а, следовательно, и снабжение предполагаемого торгового поста. Активизация пушной торговли во внутренних районах Аляски в начале 1840-х годов. способствовала восстановлению торговой одиночки в Икогмюте, истребленной туземцами в 1839 году Уже спустя год ее возродил здесь в виде временного торгового поста байдарщик Василий Дерябин. Но первое время пушнины у местных эскимосов выменивалось совсем немного, так как они опасались мести русских за предыдущее разорение фактории. Ситуация улучшилась в 1842 году, когда опытный креол А.К. Глазунов был назначен старостой икогмютской артели. Торговля с русскими, по свидетельству Л.А.Загоскина, заметно улучшила быт туземцев Севера. Всего через десять лет после основания Михайловского редута они совершенно оставили каменные топоры, ножи и костяные иглы, заменив их металлическими как более прочными и удобными. Некоторые туземцы, особенно богатые торговцы, быстро осваивали предметы европейской культуры.
Не менее успешно развивались в начале 1840-х годов и взаимоотношения между русскими и независимыми жителями Юго-Восточной Аляски - тлинкитами и хайда-кайгани. Именно при А.К. Этолине наблюдалось наиболее тесное за всю историю Русской Америки сближение между ними и РАК. Первым шагом главного правителя в этом направлении была резкая активизация торговли компании в проливах архипелага Александра, куда главный правитель направил пароход «Николай I» с необходимыми индейцам товарами. При Этолине тлинкитов стали часто нанимать для работ в порту, а некоторые из них ходили матросами на судах РАК. Такая практика была весьма выгодна для компании, так как жившие в Ново-Архангельске алеуты и кадьякцы, которые высвобождались благодаря использованию на работах тлинкитов, могли с большей пользой для РАК участвовать в промысловых партиях по добыче калана. Кроме того, содержание работника-тлинкита обходилось компании в два раза дешевле, чем русского, не считая затрат на доставку последнего из метрополии и обратно.
Уместно заметить, что вообще ни один главный правитель Русской Америки не сделал столько для сближения с индейцами колошами, как Этолин. При нем торговля развивалась не только с живущими у Ситхи тлинкитами, но даже с хайда, обитавшими на островах Королевы Шарлотты в британских владениях. Так, в 1844 году эти индейцы после приглашения Этолина доставили в Ново-Архангельск картофеля на 300 бочонков, а в октябре 1845 года - свыше 100048.
В 1844 году Этолин уведомил Главное правление о своем решении возвратиться в Россию на следующий год, когда истекал срок его контракта с РАК. Директора компании выразили по этому поводу свое искреннее сожаление и занялись подбором замены. Их выбор пал на опытного морского офицера, капитан-лейтенанта Михаила Дмитриевича Тебенькова, который до того 14 лет прослужил в колониях. В апреле 1844 года его кандидатура была одобрена царем, который присвоил Тебенькову звание капитана 2-го ранга. Что касается его предшественника, то в целом его правление можно признать наиболее благоприятным периодом развития Русской Америки. При А.К. Этолине особенно успешно развивались различные отрасли колониального хозяйства, были проведены важные социально-экономические и административные реформы, плодотворно шло сотрудничество с компанией Гудзонова залива и независимыми туземцами Юго-Восточной Аляски, были организованы многочисленные исследовательские экспедиции в долину Юкона и реки Коппер, способствовавшие освоению новых территорий Аляски.
Печальная история колонии Росс
На протяжении всего периода существования русской колонии в Калифорнии ее положение оставалось неопределенным. Успешный ход войны за независимость Латинской Америки (1810-1826 гг.) привел в конечном итоге к образованию на месте бывших испанских колоний новых государств, в частности Мексики, которые проявляли большую заинтересованность в признании их со стороны ведущих европейских держав. Показательно, что в речи президента Мексики генерала Гуадалупе Викториа на открытии сессии Генерального конгресса 19 января 1826 года указывалось, что в поведении России в отношении революции в Америке «не отмечается враждебных намерений», и поскольку «Мексика из всех новых ближе всего расположена к русским владениям, будут рано или поздно установлены связи с правительством Санкт-Петербурга».
Последняя попытка укрепить и расширить русские владения в Калифорнии относится к середине 30-х годов, когда заинтересованный в установлении дружественных отношений с Россией губернатор Верхней Калифорнии Хосе Фигероа от имени мексиканского правительства предложил Ф.П. Врангелю свое содействие в ходе поездки барона через Мексику в Петербург. К сожалению, возможности для переговоров Врангеля в Мехико оказались довольно ограниченными. «Государь император, - сообщало Главное правление РАК Ф.П. Врангелю весной 1835 года, - не изволил еще возможным решиться на признание нового порядка вещей в прежних испанских колониях, но изъявил всемилостивейшее согласие на поддержание торговых сношений с мексиканским правительством от компании, дозволив Вам на обратном пути посетить Мехико». В соответствии с инструкцией МИД посетить Мексику Врангелю разрешалось лишь как уполномоченному РАК, но вместе с тем ему поручалось «разведать, каково там расположение умов в отношении к селению Росс и именно узнать, до какой степени акт нашего признания мог бы склонить мексиканское правительство к формальной уступке занятых нами в Калифорнии земель».
Тем не менее в ходе своих переговоров в Мехико весной 1836 года Ф.П. Врангелю удалось наметить пути расширения деловых связей РАК с Калифорнией. Он получил, в частности, заверение министра иностранных дел Мексиканской республики Х. Монастерио о том, что его правительство «с удовлетворением смотрит на желание администрации русских владений в Америке расширить и активизировать торговые отношения с Калифорнией» и что оно имеет намерение укрепить эти отношения «путем заключения официального соглашения». В записке о своих переговорах Ф.П. Врангель летом 1836 года отмечал: «Дипломатическому агенту России в Мексике по заключению торгового трактата будет нетрудно... утвердить за Россией колонию Росс, и, определяя границы сей колонии, можно оные отодвинуть на два десятка миль к востоку, югу и северу, чему не встретится затруднений. Необходимо польстить тщеславию молодой республики, и тогда только, а не прежде, доводы будут убедительны и может возродиться симпатия к России».
Следуя принципу легитимизма, царское правительство в то время не было склонно идти на официальное признание республиканского правительства Мексики, и переговоры не получили дальнейшего развития. Положение небольшой колонии в Калифорнии становилось все более затруднительным. Если во второй половине 20-х годов содержание селения Росс обходилось компании в среднем в 45 тыс. руб., а от пушного промысла ежегодно поступало 22 тыс. руб., то за 1837 год торговые расходы возросли до 72 тыс. руб. «Промысел бобров с каждым днем уменьшается, хлебопашество далеко не вознаграждало трудов земледельца». В результате в 1838 году все алеуты были переведены на остров Кадьяк. РАК, однако, все еще продолжала удерживать колонию в Калифорнии за собой в надежде будущих выгод и приобретений.
Главное правление РАК еще 31 марта 1839 года обратилось к правительству с ходатайством об упразднении колонии в Калифорнии, на которую в свое время возлагали столько надежд. Правление отмечало, в частности, что оно рассчитывало «на расширение своих владений и на занятие мест, удобных для разведения хлебопашества и скотоводства в таком объеме, чтобы, сверх содержания гарнизона, можно бы было снабжать и прочие отделы пшеницей, солониной и маслом. При нынешних же обстоятельствах надежда сия совершенно рушилась, и Главное правление совершенно не находит никакого основания и не усматривает уважительной цели для дальнейшего занятия селения Росс. Даже в политическом отношении обладание Россом сопряжено с неудобствами: оно не подкреплено никаким актом, ни признанием других держав ... Занятие Росса какою бы ни было нацией не может иметь влияния на безопасность наших колоний: англичане имеют свои гавани у самых наших границ; мексиканцы и калифорнийцы владеют превосходным заливом Сан-Франциско возле Росса, граждане Соединенных Штатов толпами заселяют берега этого залива и не имеют надобности в недоступной скале Росс». Исходя из этих соображений, совет РАК «согласно с мнением Главного правителя» постановил «упразднить селение Росс, распределив находящихся в оном служащих и имущество по другим отделам».
Получив «высочайшее соизволение», РАК могла приступить к ликвидации своей колонии в Калифорнии. В секретном предписании Главному правителю Русской Америки директора РАК писали: «Принимая во внимание изложенные Вами в донесении от 12 апреля 1838 года причины, что польза, извлеченная из селения Росс для колоний и Российско-американской компании вообще совершенно ничтожна и далеко не соизмерима тем жертвам, которые приносятся для поддержания заселения... Главное правление находит, что это селение не доставляет никакой существенной пользы компании, обращается, напротив, ей в тягость». Исходя из этого, «Главное правление признало за нужное оставить селение Росс, упразднить контору, снять гарнизон, вывезти промышленных, орудия и наряды, а остальное продать жителям Сан-Франциско».
Хотя в качестве причины ликвидации селения Росс правление РАК в первую очередь выдвигало экономические факторы, более важными, по всей видимости, были общеполитические мотивы. Кстати, в донесении И.А.Купреянова хотя и содержались жалобы на необходимость отправки дополнительной партии служащих в селение Росс при общем недостатке жителей в Русской Америке, тем не менее прямо ничего о целесообразности ликвидации колонии в Калифорнии не говорилось. Более того, когда после личного обозрения селения Росс летом 1838 года Купреянов направил в Петербург вполне благоприятное донесение, директора РАК продолжали настаивать на необходимости ликвидации колонии в Калифорнии, «несмотря на случайный урожай пшеницы и на вновь занятую поляну, удобную для посева бобов и пр.»
Первое предложение о продаже колонии Росс за 30 тыс. долларов было сделано весной 1840 года представителю компании Гудзонова залива Джеймсу Дугласу, но никаких практических результатов оно не дало. Конкретно приготовления к ликвидации колонии Росс начались с лета 1840 года после прибытия в Бодего корабля «Елена» с секретными предписаниями главного правителя Русской Америки А.К. Этолина. В дальнейшем на протяжении почти всего 1841 года велись переговоры с мексиканскими властями. 16 февраля 1841 года представитель РАК Петр Костромитинов официально предложил коменданту Сономы М. Вальехо продать Росс за 30 тыс. песо и составил затем подробный перечень движимого и недвижимого имущества.
Наконец, в сентябре 1841 года комендант крепости Росс А.Г. Ротчев договорился о продаже колонии Джону А. Суттеру за 30 тыс. долларов с рассрочкой на четыре года начиная с 1842 года. Соглашение было окончательно оформлено и подписано П.С. Костромитиновым и Дж.А. Суттером в Сан-Франциско 13 декабря 1841 года.
Информируя губернатора Верхней Калифорнии Х.Б. Алварадо о завершении дел по продаже селения Росс, Костромитинов сообщал из Сан-Франциско 19 декабря 1841 года: «В настоящем письме я имею удовольствие объявить, что Росс продан капитану Дж. Суттеру, проживающему здесь и натурализированному гражданину Мексики, в соответствии с контрактом, подписанным им и зарегистрированным в этом округе... Завершая мое письмо, я имею честь заявить, что служащие и жители селения Росс отправились на борту бригантины Российско-американской компании «Константин» в Ситху».
Эпилог этой печальной для России истории относится уже ко второй половине 40-х годов. Поскольку из-за ряда неурожаев владелец «Новой Гельвеции» Дж.А. Суттер не выплатил своего долга за Росс в установленные сроки, помощник главного правителя Русской Америки Д. Зарембо и префект департамента Сан-Франциско М. Кастро заключили 24 ноября 1845 года соглашение, по которому мексиканские власти гарантировали выплату РАК причитающихся ей денег, если этого не сделает сам должник. Между тем Калифорния оказалась оккупированной войсками Соединенных Штатов, и руководство РАК обратилось к царским властям с просьбой о принятии мер к сохранению в том крае своих интересов и имущества.
Выполняя поручение Нессельроде, российский посланник в Вашингтоне беседовал в начале 1848 года с командором Джонсом, назначенным командующим американским флотом в Тихом океане, полковником Дж. Фримонтом, недавно возвратившимся из Калифорнии, и, наконец, государственным секретарем Дж. Бьюкененом. А.А. Бодиско даже намекнул последнему, что Российско-американская компания для спасения своего капитала может вернуться в Росс и «возобновить там свои занятия сельским хозяйством и торговлей». Российский посланник добавил с улыбкой: «Вы когда-то немного завидовали этому маленькому поселению, и вот представляется случай заплатить 30 тыс. долларов, чтобы лишить компанию всякого повода для возвращения... Конечно, ответил мне г-н Бьюкенен в том же тоне, но начнем с получения информации и затем мы сможем решить, на каких условиях можно договориться».
Открытие в январе 1848 года золота во владениях Дж.А. Суттера показало всю символичность платы за покупку крепости Росс.
Компании и царскому правительству оставалось только печалиться о слишком поспешной ликвидации своей колонии в Калифорнии. Горечь потери сохранилась в памяти народной, и время от времени по этому поводу высказывались запоздалые сетования. Впрочем, удержать Росс в российских руках после присоединения Калифорнии к США и открытия там богатейших запасов золота вряд ли было реально. Максимум, на что можно было рассчитывать, - это на получение несколько большего вознаграждения.
Проблема снабжения продовольствием Русской Америки
Командир шлюпа «Благонамеренный» лейтенант А.П Лазарев справедливо отмечал, что «содержание сих колоний стоит компании весьма дорого...» и если бы не очень высокая стоимость «превосходного», или «роскошного» каланьего меха на китайском рынке, добыча которого была смыслом существования как РАК, так и колонии в целом - этого единственного заморского владения царской России, промыслы приносили бы убытки и от Русской Америки отказались бы задолго до 1867 года. Огромные расходы возникали в связи с необходимостью создания инфраструктуры в обширном регионе, простиравшемся на Тихоокеанском Севере от Курил до Калифорнии, и отправки туда служащих компании и различных товаров кругосветным путем из Петербурга, являвшегося одновременно и столицей империи и штаб-квартирой РАК.
Проблемы перевозок и снабжения Русской Америки обостряли такие абсолютные и относительные факторы, как суровость окружающей природы и крайняя удаленность от отчизны. Со времени дарования Правил и Привилегий РАК, которые первоначально должны были действовать в течение 20 лет (1799-1818), быстрая и экономичная доставка, как промышленных товаров, так и продуктов питания была важна для успешного ведения дел компании. В 1863 году в докладе официального Комитета говорилось, что «снабжение колоний продовольствием и необходимыми предметами составляло уже в это время одну из важнейших забот колониального управления». Как писал главный правитель Ф.П. Врангель, в 1832 году в Русской Америке на приобретение всех товаров (продовольствия, тканей, изделий из кожи и бумаги, посуды, скобяных товаров, инструментов, корабельных припасов, краски и т.д.) было израсходовано 617 590 рублей, причем наибольшая часть из этой суммы - 228 446 рублей, или 37% - шла на покупку продовольствия. По крайней мере, три четверти поступавшего провианта продавалось в Ново-Архангельске, где, по сообщению Ф.П. Врангеля, весной 1835 года проживало 900 душ.
Если продукты питания и не стоили дороже промышленных товаров, они, очевидно, были важнее для жизнедеятельности, хотя и подвергались большей порче, утечке и разграблению. Чтобы жить, служащие РАК, чиновники и работные люди должны были питаться. Более того, ожидая доставки продуктов, они предпочитали те из них, которые были характерны для традиционной русской кухни первой половины 19 века, а именно: зерно (для выпечки хлеба, изготовления водки и кваса), животный жир, овощи (главным образом грибы, капусту, репу и во все увеличивавшихся количествах картофель), соль, сахар, все большее количество чая - это все компания называла «русскими жизненными припасами» в противоположность «колониальным произведениям» (рыбе, дичи, кореньям, ягодам). Ввозилось много муки (для выпечки хлеба), овсяной крупы (для приготовления каши), риса, соли, солонины, рома, чая и животного жира; расходы на фрахт (42%) и наценка на стоимость товаров (35%) увеличивали в колонии цену на импорт и за каждый рубль жители должны были платить уже по 1 руб. 77 коп.
Для насыщения продовольствием своих владений РАК пыталась использовать три способа его доставки: морем непосредственно из метрополии, путем развития сельского хозяйства в колонии и через внешнеторговую деятельность. Каждый из этих способов имел по два и более вариантов. Съестные припасы привозили из азиатской части России через Охотск или Аян, из европейской части России через Кронштадт или из Западной Европы через Лондон или какое-либо другое место на зафрахтованных кораблях; фермерство пытались развивать непосредственно в колонии (на Аляске) и в иных регионах (в Калифорнии и на Гавайях); вели торговлю с колониями других держав (Калифорнией) и компаниями-конкурентами (американскими судовладельцами и британской КГЗ). В Русской Америке все это дополнялось еще рыболовством и охотой, которыми занимались как русские, так и порабощенные ими алеуты и коняги; особенно много добывалось лосося и палтуса. В Ново-Архангельске, главным образом в 1840-е года, россияне покупали в больших количествах оленину и палтусину и даже картофель как у колошей, так и у индейцев хайда.
КОНЕЦ РАК И РУССКОЙ АМЕРИКИ
Еще до начала Крымской войны проницательные и осведомленные политические и общественные деятели в России отдавали себе отчет в жизненной важности для нее Дальнего Востока и желательности расширения связей с США как известного противовеса Великобритании. Только вот какая выгода была от союза России с США. Ведь у американцев не было сильной армии, сильного флота. Именно в это время впервые был поднят вопрос и об уступке Русской Америки Соединенным Штатам. Так, приехав весной 1853 года в Петербург, генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев-Амурский представил Николаю Первому записку, в которой изложил свои виды о необходимости укрепления позиций империи в указанном регионе, будущей судьбе русских владений в Северной Америке и важности тесных отношений с Соединенными Штатами.
Н.Н. Муравьев напоминал, что в свое время «Российско-американская компания обращалась к правительству с просьбой о занятии Калифорнии, тогда свободной и почти никем не владеемой, сообщая при том свои опасения, что скоро область эта сделается добычей Американских Соединенных Штатов... Нельзя было и тогда же не предусматривать, что штаты эти, утвердившись однажды на Восточном океане, скоро будут там первенствовать перед всеми морскими державами и будут иметь надобность во всем северо-западном берегу Америки. Владычество Северо-Американских Штатов во всей Северной Америке так натурально, что нам очень и жалеть не должно, что двадцать пять лет тому назад мы не утвердились в Калифорнии, - пришлось бы рано или поздно уступить ее, но, уступая мирно, мы бы могли взамен получить другие выгоды от американцев. Впрочем, теперь, с изобретением и развитием железных дорог, более еще, чем прежде, должно убедиться в мысли, что Северо-Американские Штаты неминуемо распространятся по всей Северной Америке, и нам нельзя не иметь в виду, что рано или поздно придется им уступить североамериканские владения наши. Нельзя было, однако ж, при этом соображении не иметь в виду и другого: что весьма натурально и России если не владеть всей Восточной Азией, то господствовать на всем азиатском прибрежье Восточного океана. По обстоятельствам мы допустили вторгнуться в эту часть Азии англичанам... но дело это еще может поправиться тесной связью нашей с Северо-Американскими Штатами».
К записке Н.Н.Муравьева в С.-Петербурге отнеслись весьма благосклонно. Конкретные предложения по укреплению позиций России на р. Амур и на о-ве Сахалин были подвергнуты «тщательному обсуждению» с участием генерал-адмирала вел. князя Константина и членов правления Российско-американской компании. 11 (23) апреля 1853 года последовало «повеление» императора, разрешавшее РАК «занять остров Сахалин на тех же основаниях, как она владела другими землями, упомянутыми в ее привилегиях, с тем чтобы не допускать на Сахалине никаких иностранных заселений». Можно полагать, что не остались без внимания и общие соображения Н.Н.Муравьева о русских владениях в Северной Америке, а также о необходимости поддержания тесных отношений с Соединенными Штатами.
Понимая неизбежность войны с Англией и Францией, Э.А. Стекль, ставший в марте 1854 года поверенным в делах в Вашингтоне (А.А. Бодиско умер 23 января 1854 года), предложил российскому вице-консулу П.С. Костромитинову сделать фиктивную продажу кораблей, принадлежавших РАК, «обществу, учрежденному в Сан-Франциско гражданином Сандресом», а также в случае возможности организовать действия каперов в Тихом океане. Русский дипломат имел для этого известные основания. Отношения с Соединенными Штатами складывались в то время весьма благоприятно. Беседуя со Стеклем, президент США Ф. Пирс не скрыл от него, что Соединенным Штатам возможно не удастся быть нейтральными, а присутствовавший на беседе госсекретарь У.Л. Марси даже заметил, что действия Англии и Франции «в сильной мере русифицировали нас».
Предложение Э.А.Стекля о «мнимой продаже» кораблей Российско-американской компании «обществу, учрежденному г. Сандерсом», привело к несколько неожиданному результату. Русский вице-консул в Сан-Франциско подписал не более и не менее как акт о фиктивной продаже американцам всего имущества РАК, включая ее земельные владения. Предоставим, однако, слово самому П.С. Костромитинову. При обсуждении «предложения» Стекля о спасении от неприятеля русских кораблей возник вопрос, «нельзя ли посредством мнимой продажи спасти другие имущества компании и даже самые колонии». «Мне предлагали, - сообщал вице-консул Э.А. Стеклю 18(30) апреля 1854 года, - составить акт на мнимую уступку кораблей, мехов, товаров и прочей движимости нашей компании, а также земель со всеми угодьями с тем, чтобы акт этот хранился у меня и предъявлен был только в случае надобности. Если бы по несчастию мы потеряли колонии, тогда посредством сего акта американцы объявили бы на оные свои права, а чрез это был бы повод к вмешательству в это дело правительства Соединенных Штатов».
Трудно поверить, чтобы скромный консульский чиновник самостоятельно мог придумать столь хитроумный и смелый план. Из текста донесения можно заключить, что идея исходила от его партнеров, у которых не было недостатка ни в инициативе, ни в практическом опыте. «Дело это было столь великой важности, - писал П.С. Костромитинов, - что я ужаснулся последствий в случае какой-либо неосторожности, и поэтому предложил американцам действовать по сему предмету в Вашингтоне... Самое важное затруднение при составлении сих актов будет в том, чтобы они имели законную форму. Для сего необходимо иметь в виду время отъезда Сандерса отсюда в Петербург, т.е. задние числа». Соответственно в направленном Стеклю проекте не была проставлена дата заключения контракта. Аналогичное донесение П.С. Костромитинов направил главному правителю Русской Америки С.В. Воеводскому. Вице-консул вновь подчеркивал, что акт этот может быть «предъявлен в случае крайности».
Решиться на подобный шаг вице-консул мог только в исключительных обстоятельствах, при наличии прямой угрозы захвата русских владений объединенными силами союзников. «Известно,- писал он Стеклю и Воеводскому, - что враждебные державы при первом известии о войне с Россией предполагали предписать командующим англо-французскими морскими силами в Тихом океане, отделив до 12 судов разного ранга, послать их для нападения на наши колонии в Америке, особенно на порт Ново-Архангельск, как весьма важный пункт для будущих военных операций... Он едва ли выдержит нападение даже двух военных судов; о прочих поселениях наших в Америке можно сказать - еще менее».
Еще в конце марта 1854 года Англия и Франция официально объявили войну России. Превосходство морских сил союзников ни у кого не вызывало сомнения. В сложных условиях начавшейся войны П.С. Костромитинов решил не дожидаться санкции Э.А.Стекля и 19(31) мая 1854 года подписал с представителем Американо-русской торговой компании в Сан-Франциско Ангусом Макферзоном фиктивный акт о продаже. В соответствии с ним Российско-американская компания за 7600 тыс. долларов уступала своему партнеру в Сан-Франциско на три года все имущество, промыслы и привилегии на территории в Северной Америке. Договор с Американо-русской торговой компанией получил одобрение колониального совета и должен был быть предъявлен только в случае крайней необходимости. В письме своему петербургскому начальству С.В. Воеводский сообщал, что контракт с Макферзоном подписан ввиду невозможности защитить Ново-Архангельск в случае нападения англо-французских военных кораблей. «Самая сделка основана на полном взаимном доверии». Очень скоро, однако, и П.С.Костромитинову, и колониальному начальству пришлось давать отбой. В начале июля 1854 года вице-консул в Сан-Франциско получил депешу Главного правления РАК от 16(28) апреля о заключении соглашения с компанией Гудзонова залива. Вскоре после этого на корабле «Зенобия» из Ситхи был доставлен акт о фиктивной продаже владений РАК американцам. «Я решился остановить все распоряжения колониального начальства по сему предмету, и акт, заключенный в колониях, оставить без всякого движения», - доносил П.С. Костромитинов Главному правлению РАК (13) июля 1854 года Соответствующий отчет вице-консул направил и Э.А.Стеклю: «По сим так счастливо изменившимся обстоятельствам препровожденному из колоний акту я не дал дальнейшего движения, о чем будет сообщено колониальному начальству при первом случае».
Но если вопрос о «фиктивном договоре» можно считать решенным, то не вполне ясным остается место и роль в обсуждениях будущего Русской Америки доктора Томаса Коттмана, который побывал в Петербурге в апреле - июне 1854 года. При очевидном внешнем успехе пребывания доктора Коттмана в Петербурге конкретное содержание его «миссии» остается не вполне ясным.
Каких-либо прямых документальных свидетельств о переговорах Коттмана о продаже Аляски не имеется.
Между тем секретные переговоры о продаже Русской Америки велись, но не в Петербурге, а в Вашингтоне, и не Томасом Коттманом, а Э.А. Стеклем.
Получив сообщение П.С. Костромитинова от 18(30) апреля 1854 года о фиктивном контракте РАК с Американо-русской компанией в Сан-Франциско, Э.А. Стекль вступил в конфиденциальные переговоры с государственным секретарем УЛ. Марси и влиятельным сенатором от Калифорнии У.М. Гвином. После консультации оба собеседника сообщили Стеклю: «Несмотря на их желание и даже заинтересованность в покровительстве нашим колониям, им представляется невозможным доказать англичанам, что этот контракт не является фиктивным и, в особенности, что он заключен до войны». В этой связи они полагали, что подобный контракт не принесет «никакой пользы». Именно в ходе этих конфиденциальных бесед был впервые поставлен вопрос уже не о мнимой, а реальной продаже Русской Америки.
Высказывались предположения, что слухи о возможной продаже и опасения перехода Русской Америки в руки США сыграли роль в отказе Англии от захвата владений Российско-американской компании. Тем не менее, именно такой точки зрения придерживался Э.А. Стекль, сообщавший К.В. Нессельроде в феврале 1855 года: «Наши владения на северо-западе не были ни атакованы, ни блокированы... Лишь боязнь затронуть интересы американцев, тесно связанные с нашими колониями, диктуют Англии такую линию поведения, так мало схожую с ее действиями в Балтийском, Белом и Черном морях, где ее морские силы несут опустошение и разорение жителям побережий».
Что касается «фиктивного контракта» о продаже владений и имущества РАК, то, хотя он и был сразу же аннулирован, а колониальное начальство получило выговор за излишнюю самостоятельность, идея о возможной уступке Русской Америки Соединенным Штатам не только не умерла, но после окончания Крымской войны получила дальнейшее развитие. Более того, сторонниками этой идеи стали выступать и некоторые влиятельные деятели, члены царской фамилии, прежде всего младший брат Александра Второго - Константин Николаевич. Вскоре после Крымской войны вопрос о продаже Аляски США был поставлен младшим братом царя Константином, и с тех пор судьба Русской Америки продолжала обсуждаться на самых различных уровнях. Высказывались следующие мысли:неудовлетворительное состояние дел РАК, существование которой необходимо поддерживать "искусственными мерами и денежными со стороны казны пожертвованиями"; Необходимость сосредоточения главного внимания на успешном развитии "При-Амурского края", где именно на Дальнем Востоке "предстоит России будущность"; Желательность поддержания "тесного союза" с США и отстранение всего, "что могло бы породить несогласие между двумя великими державами".
В конце 50-х — начале 60-х годов этот вопрос стал предметом бесед российского посланника в Вашингтоне Э.А. Стекля с сенатором У.М. Гвином и заместителем государственного секретаря США Джоном Апплетоном. Официальные переговоры, однако, не были открыты, а выборы 1860 года и начавшаяся в апреле следующего года гражданская война отодвинули практическое решение этого вопроса. В 1865 году были даже утверждены «главные основания» нового устава Российско-американской компанииГосударственным советом России, а главному правлению компании удалось получить от правительства дополнительные льготы. По представлению министра финансов М.X. Рейтерна Александр Второй 20 августа 1866 года «повелеть соизволил» производить РАК «ежегодное из государственного казначейства пособие по двести тысяч рублей» и снять с нее долг казне в размере 725 000 рублей ".
Настойчивость, с которой руководство РАК добивалось получения дополнительных льгот и привилегий, имела и свою отрицательную, сторону. Царское правительство все более утверждалось во мнении о целесообразности избавиться от обременительных владений в далекой Америке, тем более что общее состояние финансов России находилось тогда в совершенно неудовлетворительном состоянии. 16 (28) сентября М.X. Рейтерн представил царю специальную записку, в которой отмечал необходимость соблюдения строжайшей экономии во всех государственных расходах, включая военное и морское министерства.
Поскольку «при нынешнем истощенном состоянии страны внутренние займы, в какой бы то форме ни было... должны быть совершенно прекращены», единственный выход из положения, даже при самом решительном сокращении государственных расходов, министр финансов видел в получении средств из-за границы. «При всех этих сокращениях... расходы наши не покроются еще доходами, а, напротив, в три года необходимо будет приобрести до 45 000 000 экстраординарных ресурсов» в виде иностранных займов.
Окончание гражданской войны в США и визит американской эскадры во главе с заместителем морского министра Г. Фоксом в Россию летом 1866 года также не могли не способствовать возрождению идеи о продаже русских владений в Северной Америке. Непосредственным поводом к возобновлению рассмотрения вопроса о судьбе Русской Америки послужил приезд в Санкт-Петербург российского посланника в Вашингтоне Э.А. Стекля. Покинув Соединенные Штаты в октябре 1866 года, он вплоть до начала следующего,года пребывал в столице. В это время он имел возможность встретиться не только со своим непосредственным начальством в ведомстве иностранных дел, но и переговорить с двумя другими ключевыми фигурами — великим князем Константином и министром финансов М.X. Рейтерном ".
Именно после того, как Э.А. Стекль по поручению министра иностранных дел А.М. Горчакова имел «объяснение» с М.X. Рейтерном «по предмету уступки наших Северо-Американских колоний за известное вознаграждение Российско-американской компании и правительству», последний сообщил 2 (14) декабря 1866 года свои соображения на этот счет. Рейтерн особо подчеркивал несостоятельность Российско-американской компании в ее практических действиях. Уступка русских владений в Америке представлялась ему весьма желательной по следующим «уважениям»:
1. «После семидесятилетнего существования компании она нисколько не достигло ни обрусения мужского населения, ни прочного водворения русского элемента и ни мало не способствовала развитию нашего торгового мореплавания. Компания даже не приносит существенной пользы акционерам... и может быть только поддерживаема значительными со стороны правительства пожертвованиями». Как отмечал министр, значение колоний в Америке еще более уменьшилось, так как «ныне мы уже прочно водворились в Амурском крае, находящемся в несравненно более выгодных климатических условиях».
2. «Передача колоний... избавит нас от владения, которое в случае войны с одной из морских держав мы не имеем возможности защитить».
В заключение Рейтерн упоминал о возможных столкновениях компании с предприимчивыми американскими торговцами и мореплавателями. «Такие столкновения, сами по себе неприятные, легко могли бы поставить нас в необходимость содержать с большими на это расходами военные и морские силы в северных водах Тихого океана для поддержания привилегий компании, не приносящей существенной выгоды ни России, ни даже акционерам, и во вред дружественным нашим отношениям к Соединенным Штатам».
Как и в прошлом, главной и наиболее влиятельной фигурой (разумеется, после Александра II) при обсуждении вопроса о судьбе Русской Америки оставался великий князь Константин, возглавлявший морское министерство и ставший в 1865 году председателем Государственного совета. После разговора со Стеклем он поручил управляющему Морским министерством вице-адмиралу Н.К. Краббе сообщить А.М. Горчакову: «Его высочество полагает, что девятилетний период, истекший со времени отзыва, который он препроводил к Вашему сиятельству 7 декабря 1857 года, не только ни в чем не изменяет высказанных им в то время мыслей, но, напротив того, представил несколько новых и существенных в подтверждение их доказательств. В 1857 году положение наших Северо-американских колоний было далеко не так обстоятельно нам известно, как ныне, и это ближайшее знакомство, к сожалению, нам показало со всей очевидностью, что в отношении этого края мы поставлены если не навсегда, то, по 'крайней мере, на весьма продолжительный срок в неизбежную необходимость искусственными мера-ми и денежными со стороны казны пожертвованиями не только поддерживать существование частной компании, доказавшей свою несостоятельность в достижении предназначенных ей целей, но и оставить за ней часть прав, долженствующих принадлежать одним правительственным учреждениям. С другой стороны, значительное развитие, которое получила эти девять лет Приамурский край, ясно указывает, где именно на крайнем востоке предстоит России будущность.
Если присоединить к этому исключительные выгоды, которые может представить нам тесный союз с Северо-Американскими Штатами, и необходимость отстранения всего, что могло бы породить несогласие между двумя великими державами, то нельзя не сказать, что уступка этих отдаленных колоний, не приносящих нам и не могущих принести пользы, не имеющих никакой существенной связи с Россией и которых мы не можем в случае нужды защитить, удовлетворила бы требованиям предусмотрительности и благоразумия».
Не со всеми этими соображениями можно согласиться. Явной несостоятельно выглядит утверждение, что американские владения не приносят и даже не могут принести пользы, не имеют существенной связи с Россией и т. п. С другой стороны, из этого документа вполне очевидным представляется вывод о важном значении, которое царское правительство придавало сближению и даже тесному союзу с Соединенными Штатами, в связи с чем оно соглашалось даже уступить им свои владения в Северной Америке, сосредоточив главное внимание на Сибири, Дальнем Востоке и особенно Приамурском крае.
Ознакомившись с соображениями двух влиятельных сановников Российской империи и хорошо зная точку зрения Э. А. Стекля, также высказывавшегося в пользу продажи, А. М. Горчаков пришел к выводу, что настало время принимать окончательное решение, в связи с чем он предложил провести особое совещание с личным участием Александра Второго. В письме к царю от 12(24) декабря 1866 года министр иностранных дел отмечал, что он «не может взять на себя ответственность сделать единоличное заключение о политической стороне вопроса» и хотел бы иметь возможность обсудить его в присутствии императора «в узком комитете, ввиду необходимости соблюдения непременной секретности, который будет состоять только из Константина, Рейтерна и меня». Он также предложил пригласить Стекля ввиду его «знания местных условий».
Из неразборчивой надписи, сделанной на письме Александром Вторым, можно заключить, что он согласился провести заседание в пятницу 16 (28) декабря у себя в Зимнем дворце или у Горчакова в здании МИД на Дворцовой площади, если последний не будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы покинуть свою резиденцию. Из «памятной книжки» Александра Второго за 1866 год видно, что заседание состоялось у Горчакова.
Накануне заседания Горчаков предложил дополнительно включить в состав комитета вице-адмирала Н.К. Краббе, поскольку Российско-американская компания находилась в ведении Морского министерства. Император с этим предложением согласился и сделал на письме соответствующую помету.
В час дня 16 (28) декабря в парадном кабинете Министерства иностранных дел России на Дворцовой площади собрались участники «особого заседания»: Александр Второй, Константин, Горчаков, Рейтерн, Краббе и Стекль. Был ли на заседании еще кто-нибудь (в том числе секретарь), неизвестно.
Главная ответственность за принятое решение в самодержавной России, естественно, ложилась на императора. Насколько обстоятельно о всех деталях вопроса был осведомлен сам Александр II, сказать с абсолютной точностью трудно, хотя все основные документы проходили через его руки. Вне всякого сомнения, он познакомился с кратким резюме мнений Константина, Рейтерна и Стекля, которое было специально ему прислано в связи с подготовкой заседания. Именно этот документ стал для царя исходным:
«Мнение его императорского высочества вел. кн. Константина. Его императорское высочество считает, что положение наших колоний ухудшается изо дня в день; что, столь удаленные от метрополии, они не имеют для России никакого значения, тогда как необходимость их защиты в будущем, как и в прошлом, будет столь же трудной, как и дорогостоящей. Его императорское высочество придерживается мнения, что необходимо от них отказаться, продав их Соединенным Штатам, и сосредоточить все заботы правительства на наших владениях на Амуре, которые составляют неразрывную часть империи и которые во всех отношениях представляют больше ресурсов, чем северные берега наших американских владений.
Мнение министра финансов. Г-н Рейтерн смотрит на вопрос с финансовой точки зрения; он говорит, что компания, на которую возложено исследование (exploration) колоний, оказалась несчастливой и неспособной, и в настоящий момент она сохраняется только искусственными средствами, которые не смогут долго продлить ее существование. Императорское правительство, как считает г-н Рейтерн, поставлено перед альтернативой: оно обязано или прийти на помощь компании, которая стоит на грани банкротства, со значительными денежными средствами, или взять на себя заботу об управлении ею, что приведет к не менее обременительным жертвам. Г-н Рейтерн, как и его высочество вел. кн., считает необходимым уступить наши колонии Соединенным Штатам.
Мнение нашего посланника в Вашингтоне. В своих донесениях г-н Стекль не раз обращал внимание на неудобства, которые создает обладание нашими американскими колониями и слабое обеспечение их безопасности. В случае войны эти колонии будут зависеть от милости любой враждебной державы, и даже в мирное время мы не защищены от американских флибустьеров, которыми кишит Тихий океан. На жалобы, с которыми императорская миссия в Вашингтоне не раз обращалась по этому поводу, федеральное правительство неизменно нам отвечало, что мы сами должны принять необходимые меры предосторожности против этих мародеров и что Соединенные Штаты не могут взять на себя охрану наших берегов. Эти конфликты, всегда нежелательные, могут в большей или меньшей степени повредить сохранению хороших отношений между двумя странами. Несколько лет назад американцы предложили г-ну Стеклю купить наши колонии, как они купили в прошлом Луизиану и Флориду у Франции и у Испании, а недавно Техас и Калифорнию у Мексики; г-н Стекль считает, что их можно было бы склонить к возобновлению этого предложения.
Однако важно, чтобы переговоры были устроены таким путем, чтобы инициатива исходила от Соединенных Штатов и чтобы императорское правительство не было ничем связано и сохранило право после того, как предложение будет сделано, принять его или отвергнуть».
Приведенное выше резюме готовилось, по всей видимости, в Азиатском департаменте МИД, который специально выделил значение русских владений по Амуру, но зато совершенно опустил мысль о желательности поддержания тесного союза с США, которая присутствовала в записках Константина еще с 1857 года. Слишком прямолинейно излагалась и записка М. X. Рейтерна. Впрочем, как сам Константин, так и другие лица, мнения которых были представлены царю, участвовали в заседании комитета и могли изложить свои соображения в более точном и полном виде.
Из более позднего свидетельства Э.А. Стекля известно, в частности, что во время заседания 16 (28) декабря 1866 года «министр финансов представил детальные сведения о действительном состоянии компании и о пожертвованиях, которые правительство должно было сделать, чтобы поддержать ее кредит»
Следует сказать, что ко времени проведения заседания комитета М.X. Рейтерн располагал обширной и разнообразной информацией о финансовом состоянии Российско-американской компании. Сама компания, как уже упоминалось, просила отпустить ей «1120000 руб. серебром билетами государственного казначейства». Кроме того, по поручению Рейтерна, «директор государственного банка» представил 8 (20) декабря несколько важных документов, подписанных членом исполнительной части Главного правления РАК вице-адмиралом М. Д. Тебеньковым: 1. Ведомость долгов РАК, подлежащих немедленной уплате, на сумму 1 121670 рублей. 2. Перечень имущества компании в колониях стоимостью 1747 652 рубля (кроме того, у РАК имелось еще несколько кораблей стоимостью 479612 рублей). 3. Смету ее годовых доходов (720250 рублей) и расходов— 676 550 рублей.
Комментируя представленную смету доходов и расходов компании, основанную на ходе дел РАК в последние годы, «столь неблагоприятные для оной», директор государственного банка обратил внимание на то, что «расходы исчислены в самом полном количестве, а доходы в весьма умеренном». Будучи опытным финансистом, он оценивал перспективы компании на будущее достаточно благоприятно: «Из вышеупомянутой сметы я мог заключить, что, по моему усмотрению, ...компания может существовать при благоразумных распоряжениях и коммерческих познаниях гг. членов Правления, получая ежегодно дарованную оной правительством субсидию в 200 тыс. руб., без новых пожертвований со стороны правительства на будущее время, если какие-либо непредвиденные коммерческие или политические обстоятельства не будут тому препятствовать, и что доходы компании на будущее время могут превысить показанные в сметах суммы».
Все эти материалы, по всей видимости, не в полной мере удовлетворили министра финансов, и он запросил у руководства РАК еще и краткую сводку ее имущества и долгов. Такая общая сводка была ему представлена 16 (28) декабря 1866 года «директором Американской компании тайным советником бароном Врангелем». «Стоимость колониального имущества и товаров за вычетом всех долгов компании» в этом документе была определена в 1574 437 рублей 87 копеек (сумма долгов исчислялась в 1442 670 рублей). Не исключено, что все эти данные могли учитываться М.X. Рейтерном при определении возможной денежной компенсации РАК после продажи Аляски Соединенным Штатам. Во всяком случае, можно утверждать, что на совещании 16 (28) декабря министр финансов имел в своем распоряжении довольно обстоятельную информацию о состоянии дел Российско-американской компании.
Впрочем, не финансовая сторона вопроса считалась, конечно, главной и не М. X. Рейтерн был центральной фигурой, от которой зависело окончательное решение вопроса. Ключевую роль играли два человека — влиятельный брат царя Константин и А. М. Горчаков, поскольку именно от ведомства последнего зависело практическое осуществление продажи русских владений в Северной Америке.
Что касается А. М. Горчакова, то он, не возражая против продажи, долгое время занимал выжидательную позицию, стремился собрать всю необходимую информацию, прощупать отношение к возможной продаже правительства США и не торопился принимать окончательное решение. Накануне «особого заседания» А. М, Горчаков изложил свои взгляды в специальной записке.
В первой части проекта доклада излагались известные соображения Константина и министра финансов, которые, в частности, обращали внимание на тяжелое положение дел РАК. Со своей стороны, министр иностранных дел счел необходимым добавить, что «в политическом отношении положение наших колоний едва ли более благополучно. Средства обороны недостаточны для защиты их даже от американских флибустьеров... которых отзыв нашей эскадры сделал еще более смелыми в совершении грабежей на наших берегах».
Отметим, что в своей основной части доклад А. М. Горчакова почти дословно повторял соображения Э.А. Стекля. Министр обращал внимание на то, что «это будет предметом продолжающихся конфликтов между двумя правительствами, что в большей или меньшей степени может повредить нашим добрым отношениям с Соединенными Штатами».
«В случае войны наши колонии будут зависеть от милости любой враждебной державы. Если во время Крымской войны Англия согласилась объявить о нейтрализации нашей территории, то это было потому, что она опасалась, что мы продадим ее американцам, что дало бы англичанам на севере, как это существует к югу от их владений, неудобных и опасных соседей. Это соображение является, быть может, для нас мотивом продать наши колонии Соединенным Штатам. Оно, конечно же, служит основанием для американцев, чтобы их приобрести».
Следует отметить, что несколько заключительных абзацев в проекте доклада Горчакова перечеркнуты, они относятся к действиям, которые надлежало предпринять после принятия решения о продаже Аляски Соединенным Штатам. «Если, его величество, дадите свою санкцию, Ваш представитель в Вашингтоне, находящийся сейчас здесь в отпуске, получит приказ безотлагательно вернуться на свой пост для начала этих переговоров.
Длительный опыт Стекля, как и его знакомство с американскими государственными деятелями, позволит ему предварительно проконсультироваться с сенаторами и членами палаты которые наиболее прямо заинтересованы во владении нашими колониями, и обсудить конфиденциально это дело перед тем, как придать ему официальную форму. Стекль вернется в Петербург для отчета о результатах этих переговоров»
Гораздо более подробное изложение того, что произошло 16 (28) декабря 1866 года, приводилось известным американским исследователем профессором Ф.А. Голдером в его статье, опубликованной еще в 1920 году: «На заседании, которое имело место 16 декабря во дворце присутствовали все вышеупомянутые лица (то есть Александр Второй, Константин, Горчаков, Рейтерн, Краббе и Стекль). Рейтерн привел подробности о тяжелом финансовом положении компании. В последующей дискуссии все приняли участие и в конце согласились продать колонии Соединенным Штатам. Когда это было решено, император обратился к Стеклю и спросил его, не возвратится ли он в Вашингтон для завершения дела. Хотя это было не то, чего хотел Стекль, намечавшийся в то время на пост посланника в Гаагу, у него не осталось выбора, и он сказал, что поедет.
Великий князь дал ему карту, на которой были обозначены границы, а министр финансов сказал, что ему следует получить не менее 5 миллионов долларов» ".
На заседании 16 (28) декабря было также решено, что все заинтересованные ведомства подготовят для посланника в Вашингтоне свои соображения. Соответственно уже 22 декабря 1866 года (3 января 1867 года) управляющий Морским министерством Н. К. Краббе представил Александру Второму записку «Пограничная черта между владениями России в Азии и Северной Америкой», которая была одобрена царем. Два дня спустя Н. К. Краббе представил эту записку вместе с соответствующей картой А, М. Горчакову для последующей передачи Стеклю. «Пограничная черта между владениями России в Азии и Северной Америкой. Основной точкой пограничной черты служит пересечение меридиана 169° западной долготы от Гринвичч с параллелью 65°30' северной широты. От этого пункта граница идет: к северу—по меридиану 169° W-ой долготы, который разделяет пополам Берингов пролив и проходит между островами Ратманова и Крузенштерна из группы островов Св. Диомида или Гвоздева; к югу—по румбу SW 44° на средину пролива между северо-западной оконечностью острова Св. Лаврентия (мыс Чибукан) и мысом Чукотским на Азиатском материке до пересечения широты 64° северной с меридианом 172° западной долготы. Далее пограничная черта направляется на SW 41° на середину пролива между Командорскими и Алеутскими островами, а именно на средину линии, соединяющей восточную оконечность острова Медныы и западную острова Атту (мыс Врангеля) в широте 53°30'М" (северной) и долготы 170°30' О" (восточной) от Гринвича». Помета, сделанная Александром Вторым: «Ладно доложено» и надпись на полях: «Одобрено государем императором 22 декабря 66 года. Н. Краббе».
Несколько позже, 5 (17) января 1867 года, «во исполнение объявленной е. и. в-вом в особом заседании... высочайшей воли» М. X. Рей-терн переслал А. М. Горчакову «некоторые соображения на случай уступки наших Северо-Американских колоний Соединенным Штатам». Министр финансов считал необходимым предусмотреть, чтобы «русским подданным и вообще жителям колоний» было предоставлено «право остаться в оных или беспрепятственно выехать в Россию. В том и в другом случае они сохраняют право на всю свою собственность, в чем бы она ни состояла». Поскольку РАК обеспечивала жителей многими товарами первой необходимости, Рейтерн полагал, что в переходное время соответствующие обязательства должны будут взять США. Кроме того, они должны учитывать обязательства РАК по соглашениям с компанией Гудзонова залива, а также Американо-русской компанией в Сан-Франциско в отношении поставок льда. Наконец, министр указывал, что «денежное вознаграждение» за уступку колоний должно составлять «не менее пяти миллионов долларов»
Министерство иностранных дел специальных инструкций Э.А. Стеклю не дало, что, по всей видимости, было связано с тем, что посланник присутствовал на «особом заседании» 16 (28) декабря и был в курсе всех деталей обсуждения. Сам Горчаков полностью разделял соображения Стекля по этому вопросу и рассчитывал, что опыт и связи посланника в Вашингтоне помогут в ведении переговоров. И 16 (28) января 1867 года директор канцелярии МИД В. И. Вестман ограничился простой пересылкой ему материалов, поступивших от Н.К Краббе и М. X. Рейтерна.
Единственно, чего не получчл Э.А. Стекль, так это права окончательного решения и подписания договора. После согласования его текста с американской стороной он должен был доложить об условиях соглашения в С.-Петербург, что и было им сделано.
Приведенные выше документальные материалы не оставляют сомнений в том, что принципиальное решение о продаже русских владений в Северной Америке было принято на «особом заседании» 16 (28) декабря 1866 года. Все его участники безоговорочно высказывались в пользу продажи, и никаких иных мнений представлено не было.
Затем Стекль убыл в Вашингтон, где начал осуществлять продажу Аляски. Он встречался с государственным секретарём Сьюардом, вёл заключительные переговоры о продаже. После получения одобрения из Петербурга на продажу Аляски, Стекль встретился со Сьюардом и сообщил ему о готовности к заключению сделки. Сьюард сообщил Стеклю, что они готовы купить Аляску даже за 7200000 долларов. Договор был подписан. По договору, жители населявшие Аляску, могли переехать в Россию, те, кто оставался переходили в подданство США. Так же по договору, архив РАК передавался в ведение США. Американская пресса писала про Аляску, как бесполезную территорию, что там один снег и медведи. Но были и такие газеты, в которых было ясное осознание пользы от покупки столь богатого края и о добродушие русских. Началась работа в конгрессе за ратификацию договора. Некоторые конгрессмены были до последнего против покупки территории. Но почт все проголосовало «за» ратификацию договора. 10 апреля 1867 года Русская Америка стала американской.
6 (18) октября 1867 года в 11 часов американский представитель генерал Л. Х. Руссо, официальный уполномоченный российского правительства командир броненосного фрегата "Минин" капитан 2-го ранга А. И. Пещуров и представлявший интересы Российско-Американской компании капитан 2-го ранга Ф. Ф. Коскуль прибыли в Ново-Архангельск. Уполномоченные обеих стран в присутствии последнего главного правителя российских колоний, капитана 1-го ранга князя Д. П. Максутова, в тот же день, в 15 часов 30 минут приступили к торжественной церемонии передачи Русской Америки Соединенным Штатам. На площади перед резиденцией главного правителя были выстроены войска, и под орудийные салюты состоялась церемония спуска российского флага и поднятия американского. «Но русский флаг не захотел спуститься, - свидетельствует неизвестный корреспондент, - он запутался за веревки на самом верху флагштока, и фалинь, за который его стягивали вниз, оборвался».
Флаг был снят матросом, а потом поднято американское звёздно-полосатое полотнище. Так прекратила своё существование Русская Америка.
17 июля 1897 года в Сан-Франциско с Аляски на пароходе «Портленд» прибыли 68 рудокопов, которые привезли с собой полторы тонны золота с легендарного Клондайка. К 1920 году там было добыто золота на 320 миллионов американских долларов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Много трудов отдали некогда русские люди освоению Аляски – далёкой заокеанской окраины своего государства. Они принесли сюда невиданные огородные культуры, приучали коренных жителей разводить домашний скот, положили начало разведке и добыче полезных ископаемых. Они создали здесь не только верфи, строившие вначале парусные, а затем паровые суда, но и школы, в которых обучались дети алеутов, эскимосов и индейцев. Купив Аляску за бесценок, американцы на широкую ногу поставили разграбление её богатств. Они уже к 1890 годам окупили её более чем в восемь раз. А если посмотреть сейчас, то этот штат – «золотая жила» в экономике США. К концу 1985 года из залежей бухты Прадхо было выкачано более четырех биллионов баррелей нефти. В начале 1986 года в порту Валдеза побывало 6000 танкеров. Ежегодно штат экспортирует огромное количество угля, например, поставляя 881 000 тонн в Южную Корею. Большая часть территории штата является заповедной зоной. Природа необычайной красоты манит сюда сотни тысяч туристов экстремалов. Добыча золота продолжается и по сей день. И вот такие несметные богатства русское правительство подарило американцам.
Несомненно, удерживать Аляску было сложно, не хватало людей. У России и так были огромные неосвоенные территории Сибири и Дальнего Востока, которые своими природными ресурсами ещё богаче Аляски. Поэтому денег на освоение Русской Америки не хватало. В общем-то, РАК сама себя окупала, и дохода хватало на продолжение нормальной деятельности, но чтобы развивать территорию, нужны были дополнительные инвестиции со стороны государства. Но страна погрязла в долгах, средств на развитие Аляски отыскать было сложно. Но всё-таки это можно было сделать. Огромное количество финансов уходило на дела, которые не идут в сравнение с делом развития территорий. Ежегодно на содержание царского двора тратилось 11000000 рублей, на закупку шелков и дорогих тканей 8000000 рублей, а например на подавление революции в Венгрии, денег ушло столько, что их хватило бы на содержание РАК 10 лет, чтобы та в свою очередь не работала. При продаже, Аляска и РАК были оценены в в11000000 с небольшим рублей, и столько же в год тратилось на содержание императорского двора. Уж средств хватило бы на развитие колонии, не говоря о сохранении колонии, если бы различные статьи расходов были бы урезаны в пользу РАК и Аляски. Существовала опасность потери территории во время Крымской войны, но землю сохранили. Если бы её не продали, опасность потери существовала бы и далее. Во времена революций, гражданской войны, Аляску могли захватить интервенты. Но волков бояться – в лес не ходить. Нужно было сохранять территорию. Да, её сложно было развивать, тогда надо было её законсервировать и сохранять на ней русское присутствие. Очередь развития этой земли дошла бы до неё. И даже если бы захватчики отняли бы у России Аляску, то это было бы не законно, и мы всегда бы имели право вернуть её, так как эта земля была русской. Русской она была потому, что её открыли русские люди, обосновались на ней, и осваивали её. А теперь, когда территория продана, и это юридически закреплено договором, Россия потеряла её навсегда.
Сейчас перед Россией стоят проблемы, так называемых спорных территорий. На Дальнем Востоке Япония претендует на часть Курильских островов, якобы незаконно отобранных у неё во время Второй Мировой Войны. Существуют разногласия с Китаем, по поводу спорных островов реки Амур. На западе страны также существуют проблемы спорных территорий. Есть разногласия с Эстонией, по поводу небольших районов на границе. И есть претензии Финляндии на Выборгскую область, которая была захвачена у неё Советским Союзом во время русско-финской войны. Финны говорят, что если Россия уступит Японии острова, то они будут серьёзно добиваться возврата своей бывшей территории. Все эти спорные земли ничтожно малы, в общем масштабе России. Но если пойти на попятную в споре с одной страной, то другие страны тоже начнут вспоминать, что когда-то кому-то принадлежала какая-то земля и требовать её. Поэтому, важно сохранять жёсткость в этих вопросах.
Наиболее остро стоит проблема южных
островов Курильской гряды. Япония требует передать эти острова ей. Но если это
будет сделано, то Россия потеряет живописнейшие места. Флора
и фауна Курил исключительно богаты и разнообразны. Эти острова - удивительное
явление природы. Можно сказать, что они - огромный ботанический сад который
насчитывает 1400 видов растений. Курилы – единственное место в России, где
произрастает лилия Глена, где в естественных условиях растут магнолии. Здесь же
можно встретить редкую голубоватую ель Глена, древесина которой обладает
особыми, редкостными свойствами и незаменима для создания музыкальных
инструментов. На острове произрастают ценнейшие лекарственные растения:
лимонник, аралия, элеутерокок. Изготавливаемые из них тонизирующие настойки
успешно заменяют препараты "корня жизни" - женьшеня. Можно встретить
актинидию коломикта, плоды которой содержат в десять раз больше витамина С, чем
черная смородина. Разнообразен животный мир Курил. Из промысловых зверей
обитают медведь, росомаха, лисы, соболь, заяц, северный олень, белка, бурундук,
горностай, выдра. На острове обитают лесные птицы: глухарь, рябчик-вальдшнеп, белая
куропатка, синица, дятел, кряква, чирок, кайры, бакланы. Подсчитано, что здесь
гнездится полтора миллиона кайр, около миллиона глупышей, миллион качурок,
более четырехсот тысяч каек-маевок. На островах имеются гигантские природные
богатства – биоресурсы моря. Курилы – одно из немногих мест в мире, где имеется
такое огромное разнообразие лососевых, встречается сахалинский осетр, щука,
карась, сазан, самая большая пресноводная рыба - калуга семейства осетровых.
Длина ее достигает свыше
Чтобы не совершать ошибки в настоящем и будущем, нужно проанализировать ошибки, допущенные в прошлом, для этого нужно изучать историю. Помнить историю, которую творили наши предки. Хотим мы того или нет, но мы их наследники. Мы наследники умной, честной славы, и глупого, подлого бесславья предков.
Славой надо гордиться, бесславие – помнить.
Слава должна воодушевлять, бесславие – учить.
Славу надо продолжить, бесславие – изжить.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. «История Русской Америки» в трёх томах. - Под редакцией Болховитинова Н.Н.
М.: Международные отношения, 1999.
2. «Летопись Аляски», Марков С.Н. – М.: Русский центр «Пересвет», 1991.
3. «Судьба Русской Америки»,Алексеев А.И. – Магадан, 1978.
4. материалы с сайта библиотеки Конгресса США -