Осуществление и способы защиты гражданских прав

Сдавался/использовался	2006г., Москва
	Загрузить архив:
	Файл: ref-22676.zip (72kb [zip], Скачиваний: 151) скачать

Осуществление и способы защиты гражданских прав

Москва   2006 г.

Содержание

TOC o "1-3" Введение........................................................................................................... PAGEREF _Toc137391776 h 3

1. Понятие, содержание и классификация права на защиту. Самозащита...... PAGEREF _Toc137391777 h 6

1.1. Понятие и содержание права на защиту................................................ PAGEREF _Toc137391778 h 6

1.2. Классификация способов защиты гражданских прав......................... PAGEREF _Toc137391779 h 15

1.3. Самозащита.......................................................................................... PAGEREF _Toc137391780 h 20

2. Меры оперативного воздействия на нарушителя гражданских прав........ PAGEREF _Toc137391781 h 32

2.1. Понятие и общие черты мер оперативного воздействия.................... PAGEREF _Toc137391782 h 32

2.2. Виды мер оперативного воздействия и их особенности.................... PAGEREF _Toc137391783 h 36

3. Меры правоохранительного характера, применяемые
    к правонарушителям государством........................................................... PAGEREF _Toc137391784 h 50

3.1. Меры предупредительного характера.................................................. PAGEREF _Toc137391785 h 50

3.2. Меры регулятивного характера............................................................ PAGEREF _Toc137391786 h 67

Заключение..................................................................................................... PAGEREF _Toc137391787 h 71

Библиографический список........................................................................... PAGEREF _Toc137391788 h 75

Приложение.................................................................................................... PAGEREF _Toc137391789 h 78

[1].

Неоднозначное использование в Конституции РФ терминов «защита», «охрана», а также «обеспечение», «гарантирование» и т.п. (например, в ст.38, 46, 52, а также ст. 17, 18, 45 Конституции) требует рассмотрения вопроса о соотношении защиты со смежными понятиями.

Если вопросы обеспечения и гарантии тяготеют к осуществлению субъективных прав (обеспечить – «сделать вполне возможным, действитель­ным, реально выполнимым»), то уяснение значения и содержания терминов «защита», «охрана», «восстановление» предполагает обращение к справочной литературе. Выясняется, что в русском языке смысловое значение термина «охрана» определяется через слово «охранять», что озна­чает «оберегать», «бережно относиться». Таким образом, понятие охраны имеет явно выраженный превентивный характер, предусматривает систему мер (в том числе норм), обеспечивающих рациональное использование и сохранение. Как функция, охрана связана с обеспечением прав до тех пор, пока права и (или) законные интересы не будут ограничены на основании закона или нарушены. Защищать же – значит, охраняя, оградить от посяга­тельства, враждебных действий, от опасности. Следовательно, зашита как вид деятельности направлена на выполнение правоохранительных задач. Их соотношение по поводу субъективных прав удачно охарактеризовал Н.И.Матузов: охраняются они постоянно, а защищаются только тогда, когда нарушаются[2].

Поэтому понятие охраны изначально шире понятия защиты; хотя нередко, при узком понятии охраны гражданских прав, в него включаются лишь те предусмотренные законом меры, которые направлены на восстановление или признание гражданских прав и защиту интересов при их нарушении или оспаривании. Но в целях избежания терминологической путаницы охрану в узком значении этого слова правильней называть защитой гражданских прав.

Понятие защиты гражданских прав является общим для гражданского права и гражданского процесса (ст. 11–16, 151–152, гл. 20 ГК, ст. 2, 3 и др. гл. 1 ГПК). В материально-правовом смысле оно связано с содержанием субъективного гражданского права.

В общем виде право на защиту можно определить как предоставлен­ную управомоченному лицу возможность применения мер правоохрани­тельного характера для восстановления его нарушенного или оспариваемого права. Или, в несколько отличной формулировке: субъективное право на защиту – это юридически закрепленная возможность управомоченного лица использовать меры правоохранительного характера с целью восстановления нарушенного права и пресечения действий, нарушающих право[3].

Согласно традиционной концепции, право на защиту является состав­ной частью самого субъективного права наряду с правом на собственные действия, а также правом требовать определенного поведения от обязанных лиц. Но существует мнение, в соответствии с которым обеспеченность субъективного права возможностью государственного принуждения – это его неотъемлемое качество и такая возможность существует не параллельно с другими, закрепленными в субъективном праве возможностями, а свойственна им самим, так как без этого они не были бы юридическими возможностями. Несмотря на некоторые различия, существующие между этими точками зрения, принципиальных расхождений между ними нет, так как в обоих случаях право на защиту рассматривается в качестве обязательного элемента самого субъективного права.

Такому пониманию права на защиту противостоит альтернативное мнение ряда ученых, в соответствии с которым право на защиту представляет собой самостоятельное субъективное право[4]. Данное право в качестве реальной правовой возможности появляется у обладателя регулятивного гражданского права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникающего при этом охранительного гражданского правоотношения[5].

Содержание права на защиту,т.е. возможности управомоченного субъекта в процессе его осуществления, определяется комплексом норм гражданского материального и процессуального права, устанавливающих:

а) само содержание правоохранительной меры;

б) основания ее применения;

в) круг субъектов, уполномоченных на ее применение;

г) процессуальный и процедурный порядок ее применения;

д) материально-правовые и процессуальные права субъектов,
             по отношению к которым применяется данная мера.

Способом защиты гражданского права называется сама закрепленная или санкционированная законом правоохранительная мера, посредством которой производится устранение нарушения права и воздействие на правонарушителя[6].

Перечень способов защиты гражданских прав содержится, как прави­ло, в общей части гражданского законодательства. В ст. 12 ГК закреплено, что защита гражданских прав осуществляется путем:

1) признания права;

2) восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения;

3) признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки;

4) признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления;

5) самозащиты права;

6) присуждения к исполнению обязанности в натуре;

7) возмещения убытков;

8) взыскания неустойки;

9) компенсации морального вреда;

10)прекращения или изменения правоотношения;

11)неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону;

12)иными способами, предусмотренными законом.

Содержание каждого из указанных способов защиты и порядок его применения конкретизируются в нормах общей части гражданского законо­дательства (ст. 13–16 ГК), в нормах, относящихся к институтам сделок, права собственности, обязательственного права.

Только два из способов защиты гражданских прав включены в пере­чень впервые ныне действующим ГК. Это компенсация морального вреда и самозащита. Однако новым является лишь сам термин "самозащита", так как некоторые из ее приемов, например удержание, были известны граждан­скому законодательству и ранее.

Предметом защиты являются не только субъективные гражданские права, но и охраняемые законом интересы; так, в ст. 3 ГПК РФ говорится: «заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодатель­ством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов».

Субъективное гражданское право и охраняемый законом интерес являются очень близкими и зачастую совпадающими правовыми категория­ми, в связи с чем они не всегда разграничиваются в литературе[7]. В самом деле, в основе всякого субъективного права лежит тот или иной интерес, для удовлетворения которого субъективное право и предоставляется управомо­ченному. Одновременно охраняемые интересы в большинстве случаев опосредуются конкретными субъективными правами, в связи с чем защита субъективного права представляет собой и защиту охраняемого законом интереса. Так, например, интерес арендатора в пользовании имуществом выступает в форме субъективного права владения и пользования имущест­вом, защитой которого обеспечивается и защита соответствующего интереса.

Однако субъекты гражданского права могут обладать и такими интересами, которые не опосредуются субъективными правами, а сущест­вуют самостоятельно в форме охраняемых законом интересов и, как таковые, подлежат защите в случае их нарушения. Примерами могут служить требования о защите чести и достоинства, об охране жилищных интересов членов семьи нанимателя при принудительном обмене, о признании сделки недействительной и т.д. Защита охраняемого законом интереса, а не собственно субъективного права, имеет место и в тех случаях, когда в результате правонарушения само субъективное право прекращается. Например, при уничтожении вещи право собственности на нее не может быть защищено, так как его уже не существует. Следовательно, речь может идти лишь о защите охраняемого законом интереса бывшего собственника вещи в восстановлении своего имущественного положения, который обеспечивается с помощью иска из причинения вреда или иного адекватного взаимоотношениям сторон способа зашиты. Таким образом, охраняемый законом интерес нередко выступает в гражданском праве в качестве самостоятельного предмета защиты.

Защита субъективных гражданских прав и охраняемых законом интересов осуществляется в предусмотренном законом порядке, т.е. посредством применения надлежащей формы, средств и способов защиты. Под формой защиты понимается комплекс внутренне согласованных организационных мероприятий по защите субъективных прав и охраняемых законом интересов[8]. Различают две основные формы защиты – юрисдикционную и неюрисдикционную.

Юрисдикционная форма защиты есть деятельность уполномоченных государством органов по защите нарушенных или оспариваемых субъективных прав. Суть ее выражается в том, что лицо, права и законные интересы которого нарушены неправомерными действиями, обращается за защитой к государственным или иным компетентным органам (в суд, арбитражный, третейский суд, вышестоящую инстанцию и т.д.), которые уполномочены принять необходимые меры для восстановления нарушенного права и пресечения правонарушения.

В рамках юрисдикционной формы защиты, в свою очередь, выделяются общий и специальный порядок защиты нарушенных прав. По общему правилу защита гражданских прав и охраняемых законом интересов осуществляется в судебном порядке. Основная масса гражданско-правовых споров рассматривается районными, городскими, областными и иными судами общей компетенции. Наряду с ними судебную власть осуществляют арбитражные суды, которые разрешают споры, возникающие в процессе предпринимательской деятельности. По соглашению участников гражданского правоотношения спор между ними может быть передан на разрешение третейского суда. В случаях, когда конституционные права и свободы граждан нарушены или могут быть нарушены законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле, рассмотрение которого завершено или начато в суде или ином органе, граждане обладают правом на обращение в Конституционный Суд РФ.

В качестве средства судебной защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов выступает, по общему правилу, иск, т.е. обращенное к суду требование об отправлении правосудия, с одной стороны, и обращенное к ответчику материально-правовое требование о выполнении лежащей на нем обязанности или о признании наличия или отсутствия правоотношения, с другой стороны. В отдельных случаях средством судеб­ной защиты являются заявление, в частности по делам особого производства, или жалоба, в частности при обращении в Конституционный Суд РФ судебный или, как его нередко называют, исковой порядок защиты применяется во всех случаях, кроме тех, которые особо указаны в законе.

Специальным порядком защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов в соответствии со ст. 11 ГК следует признать админис­тративный порядок их защиты. Он применяется в виде исключения из общего правила, т.е. только в прямо указанных в законе случаях. В таком порядке происходит, например, защита прав и охраняемых законом интересов граждан и организаций от действий лиц, самоуправно занявших жилое помещение (ст. 99 ЖК). Средством защиты гражданских прав, осуществляемой в административном порядке, является жалоба, подаваемая в соответствующий управленческий орган лицом, права и законные интересы которого пострадали в результате правонарушения.

В некоторых случаях в соответствии с законом применяется смешан­ный, т.е. административно-судебный порядок защиты нарушенных граж­данских прав. В этом случае потерпевший, прежде чем предъявить иск в суд, должен обратиться с жалобой в государственный орган управления. В таком порядке разрешаются, например, отдельные споры патентного характера, некоторые дела, возникающие из правоотношений в сфере управления, и др.

Неюрисдикционная форма защиты охватывает собой действия граждан и организаций по защите гражданских прав и охраняемых законом интересов, которые совершаются ими самостоятельно, без обращения за помощью к государственным и иным компетентным органам. В новом ГК указанные действия объединены в понятие самозащита гражданских прав и рассматриваются в качестве одного из способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК); однако ряд ученых считает, что с данной их квалификацией в научном плане согласиться невозможно, так как здесь смешаны близкие, но отнюдь не совпадающие понятия – способ и форма защиты гражданских прав[9]. Самозащита гражданских прав с позиций теории – это форма их защиты, допускаемая тогда, когда потерпевший располагает возможностями правомерного воздействия на нарушителя, не прибегая к помощи судебных или иных правоохранительных органов. В рамках этой формы защиты обладатель нарушенного или оспариваемого права может использовать различные способы самозащиты, которые должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения (ст. 14 ГК). Защита гражданских прав и охраняемых законом интересов обеспечивается применением предусмотренных законом способов защиты.

Заметим также, что условия и пределы защиты гражданских прав зависят и от содержания субъективного права, так как защищаться может только то и в таких пределах, что и в каких пределах признается. Однако не все субъективные права имеют четко очерченные законодательством или индивидуальными волевыми актами границы, к которым примыкают общие и специальные запреты[10]. Закон может в ряде случаев поставить защиту прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно (п. 3 ст. 10 ГК).

Отсюда вытекают выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей (ст. 240 ГК), прекращение прав несобственников на земельный участок ввиду его ненадлежащего использования (ст. 287 ГК), прекращение права собственности на бесхозяйственно содержимое жилое помещение (ст.293 ГК), требования разумного срока для осуществления ряда обязанностей в договорах. Все они так или иначе корреспондируют общему пределу осуществления прав в соответствии с их целевым назначением.

Характер общего правила носит отказ в защите права лицу, осуществляющему его с нарушением общих и частных пределов. Окончательное решение по этому вопросу должно быть принято с учетом всех обстоятельств, связанных с субъективным правом.

Таким образом, право на защиту – предоставленная управомоченному лицу возможность применения мер правоохранительного характера для восстановления его нарушенного или оспариваемого права. Его содержание определяется комплексом норм гражданского материального и процессуаль­ного права; способ защиты гражданского права – сама закрепленная или санкционированная законом правоохранительная мера, посредством которой производится устранение нарушения права и воздействие на правонарушите­ля. Защита субъективных гражданских прав осуществляется в предусмотрен­ном законом порядке, т.е. посредством применения надлежащей формы (юрисдикционной или неюрисдикционной), средств и способов защиты.

[11]:

во-первых, способы, применение которых возможно только судом (признание права, признание оспоримой сделки недействительной, признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления и др.);

во-вторых, способы, которые применимы не только судом, но и госу­дарственными органами, наделенными полномочиями по защите граждан­ских прав в административном порядке (пресечение действий, нарушающих право, восстановление положения, существовавшего до нарушения, и др.);

в-третьих, способы, применяемые стороной правоотношения для защиты своих прав как с помощью суда, так и самостоятельно (возмещение убытков, взыскание неустойки и др.);

в-четвертых, способы, используемые стороной самостоятельно без участия суда путем дозволенного физического воздействия на правонаруши­теля (самозащита) или использования правовых мер воздействия (прекраще­ние правоотношения путем одностороннего отказа от исполнения в случаях, предусмотренных законом или договором, приостановление исполнения обязательства и др.).

Однако такая классификация – только один из возможных вариантов. Так, в учебнике под редакцией Е.А. Суханова указывается, что способы защиты гражданских прав, допускаемые законом, отличаются друг от друга по юридическому и материальному содержанию, формам и основаниям применения. По этим признакам способы защиты гражданских прав можно классифицировать на следующие виды[12]:

а) фактические действия управомоченных субъектов, носящие признаки самозащиты гражданских прав;

б) меры оперативного воздействия на нарушителя гражданских прав;

в) меры правоохранительного характера, применяемые к нарушителям гражданских прав компетентными государственными или иными органами.

Обратим внимание, что порядок и пределы применения конкретного способа защиты гражданского права зависят от содержания защищаемого субъективного права и характера его нарушения. Этому правилу не противо­речит то обстоятельство, что в гражданском праве нередки случаи, когда одновременно применяются несколько различных способов защиты граж­данских прав. Так, например, реституция может применяться одновременно с механизмом обязательства из неосновательного обогащения; удержание вещи, выступающее мерой оперативного воздействия, может иметь место одновременно с гражданско-правовой ответственностью лица, нарушающего право лица, удерживающего вещь, и т.п. Нетрудно видеть, что, несмотря на это, использование того или иного способа защиты гражданских прав опира­ется на собственное основание. В первом примере применение реституции основывается на факте недействительности сделки, применение обязательств из неосновательного обогащения – на том, что какой-либо из участников такой сделки неосновательно приобрел чужое имущество.

Отсутствие правовых норм, закрепляющих только конкретный способ защиты гражданских прав, либо наличие возможности применить разные способы означает, что выбор способа защиты оставлен на усмотрение стороны правоотношения. При этом возможно сочетание (одновременное использование) нескольких способов защиты[13].

Тем самым, способы защиты гражданских прав составляют систему мер, направленных на защиту и обеспечение неприкосновенности собственности и свободное осуществление субъективных гражданских прав.

Защита субъективных гражданских прав может осуществляться не только в гражданско-правовом, но также в административно-правовом и уго­ловно-правовом порядке. Считается, что это обусловлено двумя причина­ми[14]. Во-первых, диалектическим соотношением правовых статусов лица. Общеправовой (конституционный) статус является базой для отраслевого статуса, а отраслевой (в нашем случае гражданско-правовой) служит основой индивидуального или конкретного статуса. Так как общеправовой статус служит базовым для нескольких отраслей, то отраслевые статусы оказываются генетически взаимосвязанными, что предопределяет в ряде случаев единства охраняемых благ (например, право собственности).

В-вторых, в зависимости от характера правонарушения и типа органа, осуществляющего защиту права, можно условно выделить несколько «степеней» защиты прав. В отношении одного и того же субъективного права могут быть задействованы различные меры защиты.

Так, в соответствии с актами международного права, международными договорами и Конституцией РФ в Декларации о правах и свободах человека и гражданина Российской Федерации дан исчерпывающий перечень тайн: личные, семейные (в известной мере совпадающие), профессиональные, ком­мерческие, государственные. Они закреплены и в ГК через соответствующие права и их защиту (ст. 1, 2, 128, 139, 150-152, 857, § 4 гл. 59 ГК).

Кроме того, в УК предусмотрены составы преступлений, связанные с нарушением личных прав граждан (ст. 137, 139, 183).

Следует обратить внимание на меры, применяемые антимонополь­ными органами. Согласно п. 1 ст. 27 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» федеральный антимонопольный орган, а также его территориаль­ные управления рассматривают факты нарушения антимонопольного законо­дательства и принимают по ним решения и предписания в пределах своей компетенции. Поскольку эти нарушения связаны, как правило, с умалением (реальным или потенциальным) имущественных прав, то интерес предста­вляют предусмотренные п. 1 ст. 22 Закона о конкуренции предписания, адре­сованные хозяйствующим субъектам и обязывающие: прекратить наруше­ние; устранить его последствия; восстановить первоначальное положение; расторгнуть договор или внести в него изменения; заключить договор с другим хозяйствующим субъектом; осуществить реорганизацию юридичес­кого лица в форме разделения или выделения; выполнить иные действия.

Налицо не только гражданско-правовая терминология, но и общая для всех отраслей права функция – охранительная.

Таким образом, право на защиту включает в себя, как возможность совершения управомоченным лицом собственных положительных действий, так и возможность требования определенного поведения от обязанного лица. Один из вариантов способов защиты гражданских прав: а)фактические дей­ствия управомоченных субъектов, носящие признаки самозащиты граждан­ских прав; б)меры оперативного воздействия на нарушителя гражданских прав; в)меры правоохранительного характера, применяемые к нарушителям гражданских прав компетентными государственными или иными органами. Порядок и пределы применения конкретного способа защиты гражданского права зависят от содержания защищаемого субъективного права и характера его нарушения; нередко выбор способа защиты оставляется на усмотрение стороны правоотношения; возможно и одновременное использование нескольких способов защиты.

[15].

К ним, например, относятся фактические действия собственника или иного законного владельца, направленные на охрану имущества, а также аналогичные действия, совершенные в состоянии необходимой обороны (ст.1066 ГК) или в условиях крайней необходимости (ст. 1067 ГК).

Надо отметить, что в юридической литературе существует и иное понимание самозащиты гражданских прав, согласно которому под самоза­щитой понимаются не только фактические действия управомоченного лица по защите прав, но и всякие допускаемые законом односторонние действия заинтересованного лица в целях обеспечения неприкосновенности права, например отказ совершить определенные действия в интересах неисправного контрагента (отказ от оплаты, от передачи вещи и т. п.), поручение выполнения работы, не сделанной должником, другому лицу за счет должника (ст. 397 ГК) и некоторые другие действия[16].

Но при таком подходе объединяются качественно различные правовые явления – фактические действия и меры оперативного воздействия, которые хотя и применяются самим управомоченным лицом, но являются мерами юридического порядка.

Меры фактического характера, направленные на охрану прав граждан или организаций, могут быть как предусмотренными законом, так и вытекающими из обычно принятых в обществе мер такого рода. Это использование различного рода охранных средств и приспособлений в виде замков, охранной сигнализации на автомобилях и др. По общему правилу использование такого рода охранительных мер самозащиты допустимо, если не запрещено законом и соответствует обычно принятым правилам.

Использование названных мер самозащиты имеет свои границы и подчинено общим нормам и принципам осуществления субъективных гражданских прав. Недопустимо использование мер охраны имущества, опасных для жизни и здоровья окружающих, наносящих вред нравственным устоям общества и основам правопорядка.

Известен случай, когда собственник дачи огородил свой участок колючей проволокой, пропустив через ограду электрический ток. В другом случае владелец автомобиля так пристроил в гараже ружье, что вор при открывании двери должен был получить выстрел в ноги, но первым пострадавшим оказался сам автор такого «изобретения».

Недопустимость подобного рода «охранных» средств очевидна, так как они направлены не только на охрану имущества, но и на причинение вреда лицу, которое может вступить в контакт с такого рода сооружениями даже по неосторожности. Из этого следует, что управомоченный субъект вправе использовать лишь такие меры самозащиты, которые не ущемляют прав и законных интересов других лиц. Если же использование недозволенных средств защиты причиняет вред другим лицам, то возникает предусмотренная законом обязанность по возмещению причиненного вреда.

Вместе с тем в случаях, предусмотренных законом, причинение вреда правонарушителю или третьим лицам действиями управомоченного субъекта по защите своих прав и интересов признается правомерным. Речь идет о действиях, совершенных в состоянии необходимой обороны или в условиях крайней необходимости.

Так, согласно ст. 1066 ГК, не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были нарушены ее пределы. Следовательно, необходимой обороной признаются такие меры защиты прав, которые причиняют вред их нарушителю, но не влекут обязанности обороняющегося по его возмещению, поскольку признаются правомерными (допустимыми).

Институт необходимой обороны является комплексным институтом, регламентированным как гражданским, так и уголовным правом. Содержа­ние необходимой обороны в гражданском праве несколько шире, чем в уголовном. Если в уголовном праве под необходимой обороной понимаются действия, хотя и подпадающие под признаки состава преступления, но не признаваемые преступлением, то в гражданском праве к необходимой обороне относятся также действия, которые подпадают под понятие гражданского правонарушения, но не влекут за собой применения мер юридической ответственности.

Условия, при которых действия обороняющегося могут быть признаны совершенными в состоянии необходимой обороны, одинаковы как для уголовного, так и для гражданского права. Они относятся к нападению и защите. Для признания действий обороняющегося совершенными в состоянии необходимой обороны надо, чтобы нападение было действительным (реальным), наличным и противоправным.

Действительность (реальность) нападенияозначает, что нападение как таковое вообще имеет место. Оборона потому и называется обороной, что противодействует нападению. Поэтому если нет посягательства на чьи-либо права или интересы, то нет оснований говорить об обороне, а тем более о необходимой обороне. Факт нападения означает, что нападение уже началось либо налицо его непосредственная угроза.

Что касается противоправности нападения, то противоправным считается поведение, нарушающее нормы права. Однако не всякое противо­правное поведение требует применения такого рода оборонительных мер. В уголовном праве необходимая оборона может иметь место только против такого правонарушения, которое законом рассматривается как преступное посягательство. Это же правило действует и применительно к необходимой обороне по гражданскому праву. Она недопустима против правонарушений, не являющихся действиями уголовно наказуемого характера, хотя и подпадающих под признаки гражданского правонарушения.

Необходимая оборона представляет собой прежде всего один из способов защиты прав и интересов обороняющегося лица. Но оборона будет признана необходимой, если подобного рода действиями защищаются интересы государства и общества, права и законные интересы других лиц. При этом действия обороняющегося должны быть направлены именно про­тив нападающего лица, но не против других лиц, например родственников или близких нападавшего.

Основным условием признания действий необходимой обороной является недопустимость превышения ее пределов. В соответствии с п. 2 ст.14 ГК способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения. Превышение пределов необходимой обороны возможно в отношении выбора средств защиты, интенсивности обороны и ее своевременности. Превыше­нием пределов необходимой обороны может быть явное несоответствие средств защиты характеру и опасности нападения. Однако это несоответствие не следует понимать механически; нужно учитывать степень и характер опасности, силы и возможности обороняющегося, а также волнение, которое возникает у последнего в такой сложной обстановке.

Превышением пределов обороны может быть превышение интенсив­ности защиты над интенсивностью нападения. Например, излишняя поспеш­ность или чрезмерная активность в применении оборонительных средств, когда речь идет об угрозе нападения. Несвоевременность использования оборонительных средств может быть связана не только с поспешностью, но и с их применением после того, как нападение закончилось и ничем не грозит обороняющемуся.

Правовыми последствиями действий в состоянии необходимой обороны с точки зрения гражданского права является то, что причиненный нападавшему вред не подлежит возмещению. Иначе решается этот вопрос при превышении пределов необходимой обороны, поскольку речь идет уже о неправомерных действиях, влекущих гражданско-правовую ответственность. Но и здесь учитывается посягательство потерпевшего на законные интересы оборонявшегося лица, хотя бы и превысившего пределы необходимой обороны.

Одним из способов самозащиты гражданских прав являются действия управомоченного лица в условиях крайней необходимости. Под действиями, совершенными в состоянии крайней необходимости, понимаются такие дей­ствия, которые предпринимаются лицом для устранения опасности, угрожа­ющей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами (ст.1067 ГК). Указанные действия допустимы, если причиненный вред менее значителен, чем вред предотвращенный. Как и при необходимой обо­роне, действия в условиях крайней необходимости могут предприниматься не только как средство самозащиты прав и интересов управомоченного лица и других лиц, но и для защиты интересов государства и общества (п. 1 ст. 39 УК РФ).

Но при крайней необходимости опасность для управомоченного лица (либо государства, общества, третьих лиц) возникает не из-за действий тех лиц, которым причиняется вред, а вследствие стихийных бедствий, неис­правности механизмов, особого состояния организма человека, например вследствие болезни, и т.п. Она может возникнуть и в результате преступного поведения другого лица, например при причинении вреда имуществу граждан в ходе преследования преступника.

Особенность действий в состоянии крайней необходимости состоит в том, что в таких условиях лицо вынуждено использовать средства, связанные с причинением вреда. При этом в одних случаях причинение вреда может быть необходимой мерой предотвращения большей опасности, тогда как в других случаях вред может быть лишь сопутствующим явлением, которое может наступить или не наступить. Если при необходимой обороне вред причиняется непосредственно нападающему, то действиями в условиях крайней необходимости вред причиняется третьему лицу. Поэтому в силу ст.1067 ГК такой вред по общему правилу подлежит возмещению причинив­шим его лицом. Но, поскольку действие в условиях крайней необходимости рассматривается законом как правомерное, хотя и вредоносное, учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действо­вал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как третье лицо, так и причинившего вред.

При применении мер самозащиты в условиях крайней необходимости лицо не должно превышать пределы крайней необходимости. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожающей опасности и обстоя­тельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный (п. 2 ст. 39 УК РФ). С точки зрения гражданского права это означает, что лицо, превысившее пределы крайней необходимости, должно безусловно возместить причиненный вред.

Надо отметить, что ряд цивилистов, исследовавших институт самоза­щиты права, пришел к выводу о несовершенстве норм ст.12 и 14 ГК РФ[17], в частности, в части места самозащиты в системе средств защиты гражданских прав.

Действительно, позиция законодателя, закрепленная в ст.12 ГК РФ, где самозащита включена в перечень способов защиты гражданских прав, является не вполне точной. Способ - это конкретное действие или система действий, направленных на достижение чего-либо (в данном случае - защиты права). Норма ст.14 ГК РФ лишь указывает на определенный порядок осуще­ствления защиты прав, а не на конкретный способ такой защиты. Самозащита может осуществляться различными способами и является более общим понятием.

Как пишет А.М. Эрделевский, "установление конкретного способа защиты предполагает ответ на вопрос о том, какими именно действиями осуществляется защита, но не о том, кто совершает эти действия. Упомина­ние в ст.12 о самозащите прав говорит лишь о дозволении субъекту, чьи пра­ва нарушены (потерпевшему), выступать в качестве защитника этих прав"[18]. М.С. Кораблева отмечает, что трудно поставить самозащиту права в один ряд с другими способами защиты гражданских прав, предусмотренными ст.12 ГК РФ, поскольку это юридические категории разного уровня. А.П.Сергеев, мнение которого уже цитировалось выше, указывает на то, чтов ГК смешаны близкие, но отнюдь не совпадающие понятия - способ и форма защиты гражданских прав[19]. Г.А. Свердлык и Э.Л. Страунинг также называют самозащиту "самостоятельной формой защиты гражданских прав"[20].

Критикуя позицию законодателя, некоторые из указанных авторов схо­дятся на том, что необходимо исключить самозащиту из перечня способов защиты гражданских прав (ст.12 ГК РФ), поскольку она таковым не является[21]. Оставляя в стороне вопрос о том, является ли самозащита самос­тоятельной формой защиты гражданских прав или она занимает в системе средств защиты прав иное место, попытаемся путем анализа норм Конституции РФ и ГК РФ проследить, какие последствия повлечет за собой исключение самозащиты права из ст.12 ГК РФ.

Необходимо отметить, что ст.12 ГК РФ заканчивается формулировкой: "иными способами, предусмотренными законом". Таким образом, перечень способов защиты гражданских прав, закрепленный названной статьей, хотя и открыт, но в то же время ограничен только теми, которые предусмотрены законом.

Представляется, что предусмотреть в законе все способы самозащиты просто невозможно в силу разнообразия ситуаций, в которых может потребоваться ее применение. Как совершенно справедливо отмечает М.С.Кораблева, некоторые из таких способов на сегодняшний день могут быть и не известны действующему правопорядку и найдут свое выражение с дальнейшим развитием экономики и права[22].

Обратимся теперь к ч.2 ст.45 Конституции РФ, которая гласит: "Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом". Сопоставив эту норму с формулировкой, которая содержится в конце ст.12 ГК РФ: "иными способами, предусмотренными законом", можно заметить принципиальное различие. Часть 2 ст.45 Консти­туции РФ не дает оснований говорить о том, что допускаемые способы защиты лицом своих прав должны быть предусмотрены законом, а лишь говорит о том, что такие способы должны быть законом не запрещены.

Возможны два понимания указанной нормы Конституции РФ. Согласно первому из них ч.2 ст.45 Конституции РФ распространяется на все случаи защиты прав - как с использованием мер государственного принуж­дения, так и самостоятельно управомоченным лицом без обращения к юрис­дикционным органам (в порядке самозащиты). Такое толкование ч.2 ст.45 приводит к выводу о несоответствии ст.12 ГК РФ указанной норме Конституции РФ.

Однако если исходить из презумпции добросовестности законодателя, следует признать предпочтительным другое понимание нормы ч.2 ст.45 Конституции РФ, которое заключается в том, что речь в ней идет только о случаях самостоятельной защиты лицом своих прав. Как указывает Х.Б.Шейнин, ч.2 ст.45 служит как бы дополнением ч.1 той же ст.45 Консти­туции, где установлено: "Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в РФ гарантируется". Наряду с обеспечением государственной защиты прав и свобод граждан, как полагает указанный автор, ч.2 ст.45. Конституции РФ «легализует и поощряет их инициативу, самостоятельное совершение каждым не запрещенных законом активных действий, направленных на защиту своих прав и свобод»[23].

Исходя из такого толкования, полная свобода в выборе способов защи­ты прав при условии, что такие способы прямо не запрещены законом, имеет место только в случаях самозащиты. Если же защита осуществляется юрис­дикционными органами, государство может ограничить круг применяемых такими органами способов защиты прав лишь теми, которые специально предусмотрены законом, что и сделано в ст.12 ГК РФ[24]. Необходимость такого ограничения объясняется в цивилистической доктрине следующим образом: «Осуществление всякого субъективного права, - писал В.П.Грибанов, - а тем более его осуществление путем применения к обязан­ной стороне мер государственно-принудительного характера, всегда затраги­вает не только интересы самого управомоченного лица, но и интересы... обязанной стороны, а в ряде случаев также и интересы третьих лиц»[25]. Отсюда вытекает необходимость установления границ юрисдикционной защиты субъективных гражданских прав, которой и руководствовался зако­нодатель, закрепляя в ст.12 ГК РФ исключение из присущего гражданскому праву принципа диспозитивности. Как утверждает М.А. Рожкова, установле­ние таких границ «имеет направленностью ограничение не права на защиту, но способов защиты права с целью не допустить злоупотреблений: как и любое субъективное право, право на защиту должно иметь определенные пределы»[26].

Такое же понимание вопроса о способах защиты гражданских прав находит отражение в практике арбитражных судов. Так, Федеральный арбит­ражный суд Северо-Западного округа в своем постановлении от 4 апреля 2002 г. по делу №А56-16938/01, отменяя постановление апелляционной инстанции, признавшей ГУ "Фонд имущества Санкт-Петербурга" ненадлежа­щим собственником 34,5% акций ОАО "Петродворцовая электросеть", указал: "Статьей 12 ГК РФ не предусмотрено такого способа защиты, как признание кого-либо ненадлежащим собственником чужого имущества. При этом иные способы защиты права возможны лишь в случае, если они предусмотрены законом".

Нельзя, однако, все же сказать, что судебная практика в полной мере следует данному подходу. Так, например, гражданским законодательством прямо не предусмотрен такой способ защиты гражданских прав, как призна­ние договора незаключенным. В то же время споры о признании договора незаключенным получили в правоприменительной практике широкое рас­пространение. Точно так же обстоит дело и с исками о признании недействи­тельной ничтожной сделки, более того, высшие судебные органы прямо санкционировали предъявление такого рода исков со ссылкой на то, что ГКРФ не исключает такой возможности (см. п.32 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. №6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ"[27]).

Следует отметить, что перечень способов защиты гражданских прав ст.12 ГК РФ сформулирован как общий и распространяется не только на случаи защиты прав в судебном и административном порядке. Включение в указанный перечень самозащиты - как общей категории - позволяет квалифи­цировать любые ее проявления (способы), даже и не предусмотренные спе­циально законом, в качестве допустимых, при условии соблюдения требова­ний ст.14 ГК РФ, устанавливающей пределы самозащиты гражданских прав.

Среди юристов встречается точка зрения, в соответствии с которой необходимо исчерпывающим образом перечислить в законе способы самоза­щиты. Показательно в этом смысле высказывание Л.А. Обушенко: "Отсутствие исчерпывающего перечня способов самозащиты гражданских прав, в частности права частной собственности, создает почву для произ­вольного отнесения к упомянутым способам тех или иных действий. А такой подход не соответствует установке Гражданского кодекса РФ: согласно ст.12 защищать субъективное гражданское право можно только способами, предусмотренными законом"[28]. Но такой подход, очевидно, принципиально расходится с нормами Конституции РФ.

Это означает, что простое исключение самозащиты из перечня спосо­бов защиты гражданских прав приведет к несоответствию ГК РФ с Консти­туцией РФ[29]. Поэтому очень осторожно следует относиться к тексту закона, даже если указания на то, что самозащита гражданских прав нельзя относить к способам их защиты имеют под собой веские основания. Тем более это относится к Гражданскому кодексу - системному нормативному правовому акту, все элементы которого строго взаимозависимы и связаны между собой.

Таким образом, исследование института самозащиты права показывает несовершенство норм ст.12 и 14 ГК РФ, в частности, – в части места самозащиты в системе средств защиты гражданских прав. Вместе с тем, ана­лиз показывает, что простое исключение самозащиты из перечня способов защиты гражданских прав приведет к несоответствию ГК РФ с Консти­туцией РФ, поэтому к тексту закона следует относиться очень осторожно.

[30].

К ним, в частности, относятся: односторонний отказ от нарушенного другой стороной договора, задержка выдачи груза получателю до внесения им всех причитающихся платежей и т.п.

В отличие от мер самозащиты гражданских прав меры оперативного воздействия, несмотря на то что они применяются самим управомоченным лицом без обращения к государственным органам, носят юридический, а не фактический характер, то есть всегда влекут соответствующее изменение прав и обязанностей прежде всего для правонарушителя (например, прекра­щение права на оплату товара при обнаружении его недоброкачественности или появление обязанности устранить за свой счет дефекты в поставленном оборудовании и т.д.).

Первая особенность мер оперативного воздействия состоит в том, что все они имеют своей задачей охрану прав и интересов управомоченного лица и поэтому с полным основанием могут быть названы правоохранительными мерами. Правоохранительный характер этих мер находит свое выражение в том, что они применяются управомоченным лицом лишь в случае, когда обязанная сторона допустила те или иные нарушения, например не выполнила обязательства в установленный срок, уклоняется от выполнения тех или иных работ, систематически задерживает платежи и т. п. Поэтому односторонние действия граждан или организаций, предпринимаемые ими вне связи с нарушением обязанности другой стороной гражданского правоотношения, не могут быть отнесены к оперативным мерам правоохра­нительного порядка, хотя бы по своей форме они и были сходными с последними. Не является оперативной мерой правоохранительного порядка, например, право заказчика при наличии уважительных причин во всякое время до окончания работы отказаться от договора, уплатив подрядчику вознаграждение за выполненную часть работы и возместив убытки и т.п. Такого рода действия организаций и граждан хотя и направлены на обеспечение их интересов, однако не являются правоохранительными мерами. Эти меры применя­ются управомоченным лицом лишь тогда, когда обязанная сторона допустила те или иные нарушения, например не выполнила обязательства в установленный срок, уклоняется от выполнения тех или иных действий, систематически задерживает платежи, ненадлежаще исполняет обязательства и т.п.

Указанная особенность мер правоохранительного порядка сближает их с гражданско-правовыми санкциями, которые применяются также в случаях нарушения тем или иным лицом своих обязанностей. Однако в отличие от гражданско-правовых санкций, которые в гражданском праве носят эквивалентно-возместительный (а в установленных законом случаях также и штрафной) характер, правоохранительные меры оперативного характера имеют в значительной мере превентивное, предупредительное значение. Применение их управомоченным лицом устраняет возникновение для него в будущем возможных убытков. Так, например, отказ покупателя от получения продукции, поставка которой просрочена, предотвращает убытки, которые могли бы возникнуть у покупателя при получении продукции, в отношении которой он утратил интерес вследствие ее ненадобности. Реализация организацией-хранителем не востребованного в установленный срок имущества обеспечивает погашение понесенных хранителем расходов и избавляет его от дальнейших расходов по хранению этого имущества и т. п.

Вторая особенность правоохранительных мер оперативного воздей­ствия состоит в том, что меры эти имеют характер одностороннего действия управомоченного субъекта гражданского правоотношения. Это такие меры, которые применяются к правонарушителю непосредственно самим управо­моченным лицом, но во всех без исключения случаях применение их является правом управомоченной стороны и происходит во внесудебном, внеарбитражном и т.п. порядке, т.е. без обращения к компетентным государственным или общественным органам. Именно это обстоятельство дает основание определить эти меры как правоохранительные меры оперативного характера. Такой порядок применения этих мер существенно отличает их от гражданско-правовых санкций.

При этом следует обратить внимание на то, что меры оперативного воздействия применяются управомоченной стороной не как органом административным по отношению к правонарушителю, а именно как стороной в гражданском правоотношении.

Третья особенность мер оперативного воздействия заключается в том, что односторонний характер применения управомоченным лицом этих мер определяет собой и специфический характер гарантий их правильного применения. Важное значение в связи с этим приобретают два момента: во-первых, разнообразный и во многом индивидуальный характер мер опера­тивного воздействия, порожденный спецификой регулируемых отношений, предполагает необходимость точного и императивного определения в законе специфических и также во многом индивидуальных условий и границ их применения; во-вторых, в целях обеспечения их правомерного использо­вания управомоченным лицом закон предоставляет право обязанному лицу в случае необоснованного применения к нему мер оперативного воздействия оспорить правильность их применения в судебном порядке. Иначе говоря:

-

-

Четвертая особенность оперативных мер состоит в том, что применение их управомоченным лицом влечет за собой невыгодные последствия для обязанного лица. Это обстоятельство на первый взгляд сближает меры оперативного воздействия с гражданско-правовыми санкциями. В действительности же и с этой стороны между ними имеется существенное различие. Если применение гражданско-правовых санкций влечет за собой непосредственные и неотвратимые невыгодные последствия для правонарушителя, то применение мер оперативного воздействия при необходимой положительной реакции на них со стороны обязанного лица может и не повлечь за собой невыгодных последствий либо значительно уменьшить их размер.

Так, например, взыскание с неисправного контрагента неустойки (пени, штрафа) или убытков непосредственно влечет за собой уменьшение в его имуществе, тогда как, например, задержка пароходством груза до внесения грузополучателем всех причитающихся платежей может и не повлечь за собой невыгодных последствий для последнего, если эти платежи будут внесены в самый кратчайший срок. Из этого следует, что применение мер оперативного характера предполагает наступление невыгодных последствий для обязанного лица, как правило, лишь в конечном счете.

Пятая особенность мер оперативного воздействия состоит в их особом назначении в гражданском праве. В отличие от санкций меры оперативного воздействия хотя и связаны в конечном счете с невыгодными имуществен­ными последствиями для правонарушителя, тем не менее они, как правило, не связаны с восстановлением имущественной сферы потерпевшего, и пото­му возмещение потерь, понесенных управомоченным лицом, не является их функцией. Будучи, как и санкции, мерами правоохранительного порядка, они имеют своим назначением прежде всего побуждение другой стороны к надлежащему исполнению своих обязанностей. Поэтому обеспечение надлежащего исполнения и есть главная функция мер оперативного воздействия. Очевидно, вместе с тем, что связь оперативных мер с невыгодными имущественными последствиями для правонарушителя придает им характер мер имущественного воздействия. Оперативные меры так же, как и гражданско-правовые санкции, имеют большое воспитательное значение.

Пределы применения управомоченным лицом мер оперативного воздействия определяются теми условиями, при наличии которых управомоченный вправе воспользоваться той или иной мерой. Условия эти предусмотрены законом и по своей юридический силе являются требованиями императивного характера, отступления от которых недопустимы, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Таким образом, отличительные черты мер оперативного воздействия: 1)они применяются непосредственно управомоченным лицом без обраще­ния за защитой права к компетентным государственным органам; 2)они носят юридический, а не фактический характер; 3)являются мерами правоохранительными и применяются управомоченным лицом лишь тогда, когда обязанная сторона допустила те или иные нарушения; 4)их применение носит односторонний характер.

[31]. Выставление аккредитива в другом банке и на иных, чем согласованных в договоре условиях, является грубым нарушением договорных обязательств. По своим правовым последствиям такое нарушение приравнивается к неисполнению обязательства, которым обусловлено встречное исполнение. По конкретному делу: поскольку поставщик отгрузку товара не произвел, покупатель обратился в арбитражный суд о взыскании с поставщика договорной неустойки за просрочку поставки товара. Но поскольку обязательства поставщика отгрузить товар было встречным по отношению к обязательству покупателя выставить аккредитив на определенных условиях, и покупателем эти условия договора были существенно нарушены, суд на основании п. 2 ст. 328 ГК признал действия поставщика правомерными и в удовлетворении иска о взыскании неустойки за просрочку поставки товаров отказал (п. 1 приложения к информационному письму Президиума ВАС РФ от 15.01.99 №39[32]).

Рассмотрим теперь удержание, привлекающее к себе внимание многих юристов.

Удержание как способ обеспечения исполнения обязательства был распространен еще в дореволюционном российском хозяйственном обороте. Особенность данной обеспечительной меры заключается в том, что кредитор имеет право удержать имущество должника до момента исполнения послед­ним своей обязанности. До настоящего времени еще не поставлена точка в вопросе о природе права удержания[33]. Представляется, что удержание является односторонней сделкой, в соответствии с которой кредитор, владеющий чужой вещью, вправе не выдавать ее должнику до того момента, когда должник не исполнит свое обязательство. Обязанность должника может заключаться не только в оплате вещи или иного требования за вещь, но и в возмещении издержек, которые понес кредитор. Так, право удержания возникает и в случае, не связанном с оплатой вещи или возмещением издержек. Объектом отношений права удержания являются вещь как движимая, так и недвижимая, которая была передана кредитору, являющаяся в то же время объектом основного обязательства. При этом следует полагать, что "вещь" по смыслу статьи трактуется не расширительно, а исключительно как материальный объект. Не могут быть предметом права удержания деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущест­венные права, работы, услуги, результаты интеллектуальной деятельности, информация, нематериальные блага. Субъектом права удержания является по общему правилу кредитор, так как он связан с должником, не исполнившим обязательства. Однако есть все основания полагать, что таким правом может обладать и законный представитель.

ГК установил, что субъектами права удержания являются граждане и предприниматели, которыми могут быть как организации, так и индивиду­альные предприниматели. Данное право может принадлежать Российской Федерации, субъектам РФ, муниципальным образованиям, если оно возникло в связи с осуществлением предпринимательской деятельности.

Считается, что удержание непосредственно возникает из закона, но ст.359 и 360 ГК РФ описывают только основание и сам принцип удержания (по сути эти статьи содержат законодательный минимум для описания данного вида обеспечения обязательств). Поэтому в литературе высказывается мнение, что этих норм явно недостаточно для качественного регулирования правоотношений сторон по поводу удержания[34].

Однако норма п.3 ст.349 позволяет предусмотреть в соглашении неко­торые условия удержания, отличные от предусмотренных ГК РФ. Очевидно, что диспозитивность данной нормы имеет пределы, и сторонам позволено отклоняться от законодательной конструкции лишь до известных пределов.

Думается, что для полной обоснованности удержания соглашение сторон необходимо: ведь субъект удержания, т.е. заинтересованное лицо, кредитор. Вероятно, для сторон основного обязательства существует необходимость заключать соглашение об удержании. Проанализируем аргументы в пользу этого утверждения.

Необходимость учесть как можно больше условий, характерных для того или иного конкретного случая правоотношений сторон основного обязательства.

Логика здесь простая: если законодатель разрешил в договоре изменять правила, обозначенные в ст.359 ГК, почему бы сторонам этим не воспользоваться, ведь не случайно одним из принципов гражданского законодательства является свобода договора, а нормы общей части Кодекса существуют лишь постольку, поскольку необходим некий минимум законо­дательного регулирования. Мотивы сторон, которые хотят изменить правила об удержании, предусмотренные законом, могут быть различными.

Во-первых, в определенных случаях сторонам необходимо заключить соглашение, чтобы расширить тот набор условий, которые имеются в ГК и регулируют институт удержания. Заметим, удержание, возникающее на основании закона, невыгодно отличается от сходного вида обеспечения обязательств - залога, возникающего на основании закона. Но в ГК удержание описано слишком лаконично; на институт удержания (в отличие от залога, возникающего на основании закона) распространяются не все нормы о залоге, а только их часть. Статья 360 ГК предписывает применять только положения статей 348, 349 и 350 ГК, регулирующих порядок удовлетворения требований, обеспеченных залогом. Но помимо регулирова­ния основания возникновения удержания (п.1 и 2 ст.359) и порядка удовлетворения требований кредитора как конечной стадии и цели любого вида обеспечения гражданско-правовых обязательств (ст.360) есть необходимость в более подробном описании правоотношений сторон на стадии исполнения обязательств (от возникновения удержания до обращения взыскания на предмет удержания). Этот период может быть достаточно продолжительным, чтобы возникла потребность в определении конкретных условий владения предметом удержания. Так, законодатель не предусмотрел условий, которые содержатся в нормах о залоге и не менее важны для сторон при удержании:

-

-

Отсюда вытекает, что заключение соглашения сторон, конкретизирую­щего взаимоотношения, есть способ допустимого и целесообразного нивели­рования различия между подробным регулированием института залога и схематичным регулированием института удержания. Очевидно, что распрос­транение на удержание части норм ГК, регулирующих залог помимо ст.348, 349 и 350, не будет означать отождествления этих двух способов обеспечения, но поможет более детально предусмотреть обязательства сторон. Кроме того, в пользу заключения соглашения об удержании может свидетельствовать потребность в расширении круга видов основного обязательства, обеспечиваемого удержанием. Если исходить из буквального толкования ст.359, то для всех субъектов гражданского оборота удержанием могут обеспечиваться обязательства покупателя, возникающие из договора купли-продажи, мены, подряда и обязательства должника по возмещению издержек и убытков, непосредственно связанных с удерживаемой вещью (хранение, страхование вещи и т.п.).

Во-вторых, у сторон правоотношения может возникнуть необходи­мость исключить те или иные условия, которые содержатся в п.1 и 2 ст.359 ГК. Например, нередко должники заинтересованы в исключении условий о компенсации убытков или их части (упущенной выгоды), подобную догово­ренность можно отразить только в соглашении сторон по поводу удержания.

Необходимость включить в круг предметов удержания иные объекты, кроме индивидуально-определенных движимых вещей.

Как считают многие авторы, в отличие от залога круг предметов удержания значительно сужен. Так, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский полагают, что "действующий ГК говорит о возможности удержания вещи (п.1 ст.359). Это означает, что предметом удержания ни при каких условиях не могут быть признаны имущественные права". Авторы исключают из круга вещей, могущих быть предметами удержания, недвижимое имущество, деньги и прочие вещи, определяемые родовыми признаками, и делают вывод: "...предметом права удержания может быть определенное движимое имущество за исключением денег"[35].

Однако высказывается мнение, что упомянутые авторы необоснованно исключают из круга предметов удержания названные ими объекты гражданских прав, тем самым искусственно ограничивая возможности участ­ников гражданского оборота и свободу договоров. Хотя имущественные права и не приравнены к вещам, а согласно ст.128 ГК являются иным имуществом, они все же могут быть предметом удержания, так как[36]:

- пункт 3 ст.359 ГК позволяет сторонам устанавливать правила, отличные от правил п.п.1 и 2 той же статьи, и ничто не мешает сторонам предусмотреть возможность удержания имущественных прав, включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги и т.п.;

- статья 336 устанавливает, что имущественные права могут быть предметом залога и как следствие на них распространяется применяемый к институту удержания порядок обращения взыскания и реализации предмета залога (ст.349 и 350). К имущественным правам полностью применимы нормы ст.359 (при наличии соглашения сторон по поводу удержания) и ст.360 (обычный порядок, общий для залога и удержания).

Аргументация процитированных авторов относительно исключения вещей, определенных родовыми признаками, из числа предметов удержания, представляется неубедительной. Разве вещи, определенные родовыми признаками, не могут находится у кредитора? Разве они перестают быть собственностью должника только от того, что определены родовыми признаками? Каким образом принцип заменимости вещи влияет на правомерность удержания?

Если исходить из принципа заменимости, то из круга удержания можно было бы исключить едва ли не все вещи - ведь подавляющее боль­шинство индивидуально-определенных вещей (серийного производства) можно заменить аналогичными. Что касается недвижимого имущества, то также вызывает сомнение абсолютное исключение недвижимого имущества из круга предметов удержания. Так, в ст.373 Кодекса торгового мореплава­ния РФ предусмотрено право удержания морского судна, которое, как известно, является недвижимым имуществом. Между тем в соответствии с нормой названной статьи для обеспечения требований, возникающих в связи с постройкой судна, его ремонтом (в частности, реконструкцией) судостроительная и судоремонтная организации имеют право удержания такого судна в период, когда оно находится в их владении.

Следовательно, поскольку существует хотя бы одна норма закона, предусматривающая удержание недвижимого имущества, отсутствуют принципиальные основания для исключения недвижимого имущества из ряда предметов удержания. Кроме того, в соответствии со ст.4 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" установлено, что наряду с государственной регистрацией вещных прав на недвижимое имущество подлежат такой регистрации ограничения (обременения) прав на него, в том числе сервитут, ипотека, доверительное управление, аренда. Анализируя эту норму, можно прийти к выводу: упоминаемые в ней виды ограничений (обременений) прав на недвижимое имущество, в отличие от перечисленных вещных прав, не образуют закрытого перечня (использование слов "в том числе" означает конкретизацию, а не закрытый перечень). Далее, ст.17 того же Закона предусматривает в качестве основания для государственной регистрации обременений (ограничений) договоры и другие сделки в отношении недвижимого имущества, совершенные в соответствии с действующим законодательством. И наконец, в ст.6 предусмотрена регистрация прав на недвижимое имущество, но можно ведь зарегистрировать удержание как сделку с недвижимым имуществом. Следовательно, если стороны заключат соглашение об удержании, включив в него все необходимые условия в соответствии с действующим законодательством, у органа государственной регистрации не должно быть основания для отказа в регистрации подобной сделки. Конечно, было бы намного лучше, если б законодатель прямо предусмотрел право удержания недвижимого имущества как обязательствен­ное право, подлежащее государственной регистрации, чтобы на практике не возникало никаких коллизий. Пока же непонятно, как орган государственной регистрации будет вести себя в каждом конкретном случае, ведь в его задачи не входит оценка правоотношений.

Следует упомянуть и о другой ситуации, когда необходимы законода­тельные новации, - об удовлетворении требований кредитора, обеспечива­емых удержанием, в случае банкротства должника. Поскольку удержание - инструмент, который позволяет дать кредитору право первоочередного удовлетворения по сравнению с другими кредиторами (аналогично залогу), вполне адекватным представляется распространение на удержание норм о кредиторах третьей очереди (как при залоге). Пока таких оговорок непосредственно в законодательстве о банкротстве нет. Статья 64 ГК и ст.106 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" предусмат­ривают, что в третью очередь удовлетворяются требования кредиторов, обеспеченные залогом имущества должника. Упоминание о применении третьей очереди при удовлетворении требований кредитора, обеспеченных удержанием, содержится только в п.2 ст.996 ГК РФ в отношении вещей, являющихся предметом комиссии. В этой норме предусмотрено, что в случае объявления комитента несостоятельным (банкротом) право комиссионера удерживать вещи, являющиеся предметом комиссии в обеспечение своих требований, прекращается, а его требования к комитенту в пределах стоимости вещей, которые он удерживал, удовлетворяются в соответствии со ст.360 ГК наравне с требованиями, обеспеченными залогом. Возникает вопрос: можно ли распространить эту норму по аналогии и на ситуации, когда удержание обеспечивает другие виды основных обязательств? В силу специфичности законодательства о банкротстве однозначного ответа нет. В то же время ст.360 устанавливает правила об аналогичности применения порядка удовлетворения требований, обеспечиваемых удержанием и залогом. Однако отсутствие в законодательстве о банкротстве прямого упоминания удержания затрудняет применение этой аналогии. Поэтому было бы целесообразно в законодательстве о банкротстве прямо упомянуть удержание наряду с залогом в третьей очереди удовлетворения требований кредиторов. Пока же можно рекомендовать сторонам правоотношения включать в соглашение по поводу удержания пункт о праве кредитора на первоочередное удовлетворение его обязательств за счет стоимости удерживаемой вещи.

Есть и еще один момент, связанный с недостатками законодательного регулирования, - это соотношение залога и удержания, если кредиторы разные лица. Очевидно, что в соглашении об удержании сторонам необходимо закрепить условие об обязательстве должника уведомлять других залогодержателей вещи о наличии первоочередного права удержания вещи первоначальным кредитором.

Необходимость придания легитимности бесспорному лишению собственника его вещи при удержании, при соблюдении баланса интересов кредитора и должника.

Не исключено, что при удержании вещи может возникнуть вопрос о соразмерности, бесспорности требований кредитора, о возможных убытках должника. Встает вопрос о соотношении института удержания с конститу­ционной нормой о том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда[37].

Между тем указанная конституционная норма несколько диссонирует с отдельными положениями гражданского и других отраслей законодатель­ства. Взять хотя бы случаи бесспорного взыскания долга, исполнительную надпись нотариуса, бесспорное списание денежных средств не только по судебному решению, но и в других случаях (постановление налоговых органов, судебных приставов-исполнителей, инкассовые операции, удержа­ние денежных средств банком по различным договорам, внесудебное обращение взыскания на предмет залога и т.п.). Во всех перечисленных ситуациях существуют основания для внесудебного изъятия имущества должника, и удержание можно поставить с ними в один ряд. Таким образом, по своей юридической природе удержание - разновидность односторонней сделки, действие, которое представляет собой правомерное владение вещью. В принципе согласие, которое изначально дает должник, подписывая соглашение об удержании, можно считать его волеизъявлением. Следова­тельно, нет и противоречия между удержанием и конституционной нормой. Если удержание возникает из закона, то и вовсе этой проблемы нет, посколь­ку должник не лишится своего имущества без судебного решения (это прямо вытекает из ст.349 ГК: в случае, когда нет соглашения сторон, возможен только судебный порядок обращения взыскания на предмет залога).

Другое дело, если стороны предусмотрят в соглашении внесудебную форму обращения взыскания на предмет удержания. Представляется, что ввиду отсутствия устоявшейся судебной практики по вопросу внесудебного обращения взыскания на предмет удержания сторонам все же лучше воздержаться от такой процедуры обращения взыскания. Если внесудебное обращение взыскания на предмет удержания все же предусмотрено соглашением, нужно очень подробно регламентировать все необходимые условия (начальная продажная цена на торгах, организатор торгов, сроки реализации, возможность новации удержания вместо погашения долга и т.д.). Такая регламентация позволит кредитору избежать обвинения в самоуправстве (уголовной или административной ответственности).

Необходимость закрепления в соглашении принципов определения долга при удержании вещи.

При удержании, возникающем на основании закона, встает проблема точного и бесспорного определения суммы долгового обязательства, обеспечиваемого удержанием. Исчерпывается ли сумма требований кредитора, обеспечивающихся удержанием, только требованием об уплате цены удерживаемой вещи и возмещения издержек и убытков?

Сумму долга определяет кредитор, но следует учесть, что помимо основного долга у кредитора могут быть требования об уплате неустойки и процентов за пользование чужими средствами, которые суд может снизить в соответствии со ст.333 ГК. Таким образом, без согласования этих вопросов между сторонами могут быть нарушены права должника.

Кроме того, возникает вопрос, вправе ли кредитор продавать вещь, если сумма требования, обеспечиваемая удержанием, ничтожно мала.

Представляется, что в любом случае удержание, возникающее на основании закона, рассчитано на достаточно простые правоотношения. Применение его как способа обеспечения весьма проблематично при сложности и цикличности взаимных обязательств, когда обе стороны должны друг другу и взаимные требования находятся в постоянной динамике. Поэтому настоятельно рекомендуется сторонам договора, содер­жащего основное обязательство, обеспечиваемое удержанием, подробно урегулировать соглашением между собой все процедурные вопросы, связанные с удержанием имущества должника.

Таким образом, меры оперативного воздействия разделяют на меры: 1)связанные с исполнением обязательств за счет должника; 2)связанные с обеспечением встречного удовлетворения (например, удержание); 3)отказ­ного характера (отказ от договора; отказ от принятия ненадлежащего испол­нения и т.п.). Из указанных мер привлекает к себе внимание удержание: кредитор имеет право удержать имущество должника до момента исполнения последним своей обязанности. Нормы ГК РФ описывают только основание и сам принцип удержания, поэтому есть мнение, что этих норм явно недостаточно для качественного регулирования правоотношений сторон по поводу удержания. Для полной обоснованности удержания, сторонам договора, содержащего основное обязательство, рекомендуется подробно урегулировать соглашением между собой все процедурные вопросы, связанные с удержанием имущества должника.

[38].

В свою очередь, меры государственно-принудительного порядка, не обладающие признаками гражданско-правовой ответственности, можно разделить на следующие подвиды:

а) меры превентивного (предупредительного) характера;

б) меры регулятивного характера, имеющие задачей упорядочение нормальных отношений между спорящими участниками гражданских правоотношений.

Впрочем, в литературе отмечается, что зачастую меры превентивного характера осуществляют регулятивную функцию, и наоборот, меры регулятивного характера - превентивную функцию[39].

Меры превентивного (предупредительного) характера являются мера­ми государственно-принудительного воздействия и имеют целью либо непо­средственное предупреждение возникновения возможных правонарушений, либо их устранение лицами, допустившими не соответствующее требовани­ям закона поведение. К ним относятся предупреждение возможного нару­шения права. Так, опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием для применения такого способа защиты права, как запрещение деятельности, создающей такую опасность (п. 1 ст. 1065 ГК).

Превентивный характер имеют и такие меры, как признание права и установление факта, имеющего юридическое значение. В практике нередко встречаются случаи предъявления в суде исков о признании, например, права собственности на строение, права авторства на произведение науки или искусства, на изобретение и т.п. Речь идет о том, что право данному лицу принадлежит, но отсутствуют необходимые доказательства, вследствие чего требуется решение суда, которое устранит возникновение спора по данному поводу в будущем.

Признание права в качестве способа защиты осуществляется в судебном порядке, ибо только суд, как юрисдикционный орган, может подтвердить наличие или отсутствие у лица спорного права. Признание права применяется в случаях, когда субъективное гражданское право у лица фактически имеется, но его наличие кем-то отрицается, в связи с чем возник или может возникнуть спор.

В большинстве случаев требование о признании нарушенного или оспариваемого права является необходимой предпосылкой, обеспечивающей принудительное исполнение других требований. Так, предъявлению требова­ния о регистрации права собственности на недвижимое имущество может предшествовать заявление в суд иска о признании на него права собствен­ности, предъявлению требования о вселении – заявление иска о признании права пользования нежилым помещением. Вместе с тем признание права может иметь и самостоятельное значение, например признание авторства на произведения литературы, науки, искусства, на изобретения и др.[40].

На практике достаточно распространены иски об исключении имуще­ства из описи (об освобождении от ареста), рассмотрение которых предпо­лагает и разрешение спора о признании права собственности на имущество. В судебной практике правовая сущность таких исков определяется неодно­значно. Одни суды квалифицируют иск об исключении имущества из описи как особую разновидность иска о признании права собственности[41], другие – как самостоятельное требование. Так, суд отказал в иске об исключении имущества из описи только на том основании, что истец не заявил требова­ния о признании права собственности на это имущество[42].

Если право субъекта никем не оспаривается, но документальные подт­верждения его наличия отсутствуют, признание права может осуществляться посредством установления фактов, имеющих юридическое значение, на основании ст. 264 ГПК и ст. 30 АПК.

Интересна оценка использования института признания права в равной мере как в отношении прав вещных, так и прав обязательственных. Возмож­ность защиты гражданских прав в форме признания права из обязательства без каких-либо оговорок признается нашей судебной практикой и допуска­ется наряду с признанием прав вещных. В судебной практике нередки, например, дела о признании права требования из договора. При этом судом специально подчеркивается, что вопросы исполнения обязательства должни­ком не входят в предмет доказывания и в рамках такого дела не рассматрива­ются (см. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 10 апреля 2002 г. по делу №КГ-А40/691-02[43], приведенное в Приложении).

В данном случае исходят, вероятно, из того известного принципа, что прямой запрет на обращение за защитой обязательственного права в форме его признания не установлен, а потому суды не вправе отказывать в ее применении. При этом, однако, не учитывается чуждость и неэффективность использования рассматриваемого способа защиты в отношении обязательственных прав.

В литературе указывается, что такой способ защиты, как признание права, должен быть применим исключительно к тем субъективным гражданским правам, содержание которых включает полномочие субъекта права на совершение собственных (положительных) действий, т.е. ко всем тем правам, которые не относятся к числу обязательственных[44].

Случаи применения в судебной практике требований о признании права в отношении субъективных гражданских прав, не являющихся обязательственными, чрезвычайно разнообразны. Подобные иски подаются в отношении признания прав вещных, исключительных, корпоративных. Сюда можно отнести, например, дела о признании права хозяйственного ведения[45], постоянного (бессрочного) пользования[46], владения (хотя в последнем случае суд вынужден прежде всего выяснить вопрос об основаниях такого владения), о признании исключительных прав на произведение, на товарный знак, прав на акции; в качестве признания права ограниченного пользования имуществом можно толковать и установление сервитута. Но безусловное первенство среди таких исков имеют требования о признании права собственности, что, видимо, не случайно, учитывая характер последнего как наиболее полного вещного права.

Требования о признании права собственности в нашей судебной практике предъявляются по самым различным основаниям. В некоторых случаях обращение в суд с иском о признании права собственности обусловлено прямым указанием закона. Так, например, согласно п. 3 ст. 225 ГК РФ "Бесхозяйные вещи" орган, уполномоченный управлять муниципальным имуществом, при соблюдении условий, установленных указанной статьей, может обратиться в суд с требованием о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную вещь. По подобным требованиям существует и сложившаяся судебная практика.

Неопределенность в вопросе применения рассматриваемого способа защиты права собственности делает очевидной необходимость в систематизации оснований предъявления требований о признании права, их анализе и оценке эффективности их практического использования.

Действующее гражданское законодательство позволяет выделить два принципиально отличных случая применения такого способа защиты, как признание права собственности, различия в которых обусловлены специфи­кой оснований. Первый способ - когда законом с признанием права собственности в судебном порядке связывается сам факт возникновения названного права (например, бесхозяйные вещи для органа местного самоуправления, на территории которого они находятся, самовольная постройка); второй способ - связывающий возникновение права собствен­ности с иными обстоятельствами (например, сделка, приобретательная давность, клад, находка), когда признание права используется исключи­тельно как способ защиты.

Оценка случаев обращения в суд с иском о признании права собственности в ситуациях, когда возникновение названного права не связывается законом с необходимостью его судебного признания (вынесения соответствующего решения), требует, прежде всего, выработки критериев применения указанного способа защиты.

Так, например, в случаях, когда имущество приобретается по сделке, момент возникновения у приобретателя права собственности определен, как правило, передачей имущества, если законом или соглашением сторон не предусмотрено иное (например, ст. 491 ГК РФ допускает возможность сохранения права собственности на имущество за продавцом до момента оплаты товара или наступления иных обстоятельств, независимо от момента его фактической передачи). Судебные споры в данном случае могут возникнуть в случае отказа в государственной регистрации права собствен­ности со стороны уполномоченного государственного учреждения юстиции, если предметом договора являлось отчуждение недвижимого имущества, или в случае оспаривания сделки, лежащей в основании такого отчуждения.

В судебной практике встречаются случаи признания судом права собственности в ситуации, когда указанное право перешло к истцу по сделке. Так, Федеральный арбитражный суд Поволжского округа постановлением от 3 июля 2003 г. по делу N А57-13813/2002-4 подтвердил правильность судебных актов нижестоящих судов о признании права собственности на недвижимое имущество за ООО "Вольскагропромэнерго", ссылавшееся в обоснование исковых требований на приобретение указанного объекта по договору купли-продажи от 25 мая 1977 г. При этом судами в ходе рассмотрения дела не были выяснены обстоятельства, побудившие истца обратиться с иском о признании права собственности, такие, например, как наличие досудебного спора о праве между истцом и Комитетом по управлению имуществом Саратовской области (ответчиком), отказ в государственной регистрации права со стороны уполномоченного учреждения юстиции. Применение в данном случае одного из способов защиты гражданских прав (признания права) необоснованно, поскольку не обусловлено его нарушением.

Также должен решаться вопрос и в случае с приобретением имущества в собственность в силу, например, приобретательной давности. Так, согласно п. 1 ст. 234 ГК РФ лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее им как своим собствен­ным недвижимым имуществом в течение 15 лет, либо иным имуществом в течение 5 лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность). Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации.

Таким образом, право собственности на иное имущество возникает у лица, отвечающего всем признакам давностного владельца, с момента истечения установленного законом срока (5 лет). При этом очевидно, что отдельного судебного решения о признании права в данном случае не требуется. Если право собственности такого лица будет впоследствии оспариваться, в процессе собственнику достаточно будет сослаться на приобретение имущества по давности владения.

Возникновение права собственности на недвижимое имущество, в том числе в силу приобретательной давности, связывается законом с его государ­ственной регистрацией. При этом последнее требование необходимо особо подчеркнуть: именно с государственной регистрацией, а не признанием права в судебном порядке (п. 3 ст. 225 ГК РФ). Поэтому представляется, что лицо, приобретшее имущество в силу приобретательной давности, вправе непосредственно обратиться за его государственной регистрацией без обращения в суд с иском о признании его права. Оценка рассматриваемой ситуации с иных позиций связана для управомоченного лица с необходимо­стью обращения за защитой своего права (имеется в виду требование о признании права) в преддверии его возможных нарушений.

Однако суды кассационной инстанции при подаче исков о признании права собственности по основаниям, предусмотренным ст. 234 ГК РФ, исходят из другой логики. Показательным в этом смысле является следующее дело.

ОГО ВФСО "Динамо" обратилось с иском о признании права собственности на основании ст. 234 ГК РФ. Суд первой инстанции в иске отказал, ссылаясь на тот факт, что в силу ст. 218, 219 ГК РФ право собственности на недвижимость возникает с момента государственной регистрации, поэтому требования истца о признании права собственности до решения вопроса в учреждениях юстиции были оценены как преждевре­менные. Другими словами, суд исходил из того, что право собственности по приобретательной давности возникает в силу прямого указания об этом в законе независимо от решения суда о его признании. Соответственно, истец должен был прежде обратиться в учреждение юстиции по регистрации прав на недвижимость, и только в случае отказа или возникновения спора - в суд с иском о защите права собственности. Однако суд кассационной инстанции, проверяя законность решения, указал, что возможность обращения в арбитражный суд с иском о признании права собственности предоставлена ст. 11 и 12 ГК РФ, согласно которым защита гражданских прав осуществляется судами путем признания права. Поэтому лицо, считающее, что стало собственником имущества в силу приобретательной давности, вправе обратиться в суд с иском о признании за ним права собственности[47].

Есть мнение, что в случаях, когда закон не ставит возникновение права собственности на имущество в зависимость от судебного решения о призна­нии такого права, и последнее при этом никем не нарушается и не оспаривается, обращение в суд с иском о признании права не соответствует требованиям действующего гражданского и процессуального законодатель­ства, не отвечает целям и задачам института защиты гражданских прав, усложняет и затрудняет работу судебных органов[48].

В силу того, что лицо, приобретшее в силу приобретательной давности недвижимое имущество, при государственной регистрации своего права будет вынуждено обосновать добросовестность, открытость и непрерыв­ность владения указанным имуществом как своим собственным, а также учитывая положения п. 3 ст. 6 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", согласно которому право собственности на недвижимое имущество, приобретаемое в силу приобретательной давности, подлежит государственной регистрации после установления факта приобретательной давности в предусмотренном законом порядке, данная позиция нуждается в некоторых дополнительных пояснениях.

Во-первых, вынужденность обоснования указанных фактов не связана с безусловной необходимостью применения такого способа защиты права собственности, как его признание в судебном порядке. Более того, признание права осуществляется судом в порядке искового производства, в отличие от существующей (упрощенной) процессуальной процедуры установления фактов, имеющих юридическое значение. Среди последних действующее процессуальное законодательство называет и факт владения (владения и пользования) недвижимым имуществом как своим собственным (см. ст. 264 Гражданского процессуального кодекса РФ, ст. 218 Арбитражного процессуального кодекса РФ).

Во-вторых, буквальное толкование названной нормы Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" также позволяет настаивать на том, что государственная регистрация права собственности в рассматриваемом случае требует призна­ния именно факта приобретательной давности, а не права собственности. С позиций процессуального законодательства это может быть достигнуто посредством возможностей института судебного установления фактов, имеющих юридическое значение.

Иначе рассматриваемая проблема должна разрешаться в тех случаях, когда судебное признание права необходимо в силу прямого указания закона, в целях установления правоотношений собственности. Здесь само возникновение права собственности связывается законом с таким юридическим фактом, как решение суда о его признании.

При этом самым распространенным случаем практического применения признания права является обращение с исками о признании права собственности на самовольную постройку (ст. 222 ГК РФ).

Считается, что признание права как способа защиты гражданских прав направлено на снятие сомнений в принадлежности права тому или иному лицу. С позиций как процессуального, так и материального права признание его способом защиты предполагает, прежде всего, наличие самого субъек­тивного гражданского права (оспоренного или требующего защиты по иным основаниям) и не может выражаться в наделении им лица, обратившегося в суд с соответствующим требованием. Однако именно такую конструкцию предлагает законодатель, устанавливая обязательность судебного признания права: во всех подобных случаях законом специально оговаривается, что право у лица не возникло и может быть признано (или не признано) только судом (ср., например, ст. 222, 225 ГК РФ). Поскольку за защитой обращается лицо, a priori неуправомоченное, то правильнее было бы говорить не о признании за ним, а о наделении его соответствующим правом в судебном порядке.

Признание права в данном случае утрачивает черты способа защиты гражданских прав в его традиционном понимании. Здесь корректнее гово­рить о защите интереса, состоящего в возможности наиболее беспрепят­ственного использования соответствующего имущества и свободного определения его юридической судьбы.

В тех случаях, когда судебный акт о признании права является необхо­димым элементом (юридическим фактом) основания установления правоот­ношения собственности, предъявление иска о признании права зачастую не может быть направлено против определенного конкретного лица: ведь обра­щение за судебной защитой в этом случае связано, прежде всего, с невозмож­ностью совершения собственных (положительных) действий в отношении имущества. Это обстоятельство обусловливает некоторые практические трудности, связанные, в частности, с определением ответчика по делу.

До недавнего времени указанная проблема снималась тем, что призна­ние права собственности на недвижимое имущество обеспечивалось посред­ством предъявления заявления об установлении факта принадлежности строения или земельного участка на праве собственности, а в последнее время - факта владения и пользования имуществом как своим собственным[49] (подп. 1 п. 2 ст.218 АПК РФ, вступившего в силу с 1 сентября 2004 г.). Решение суда при этом служило основанием для государственной регистра­ции права. Непростым является и вопрос о том, каким образом должен поступать уполномоченный орган, осуществляющий государствен­ную реги­страцию права, в случаях вынесения судом такого решения в свете последних нормативных изменений и разъяснений высших судебных инстанций, а именно: вправе ли он на том только основании, что судом были допущены грубые процессуальные нарушения, отказать заявителю в регистрации его признанного в судебном порядке права. Представляется, что, учитывая принцип обязательности судебных актов и постановлений, вступивших в законную силу (п. 1 ст. 16 АПК РФ, п. 2 ст. 13 ГПК РФ), ответ на данный вопрос должен быть отрицательным. Однако существуют примеры практической юриспруденции, позволяющие утверждать, что самими судами может быть принята и противоположная позиция. Так, Арбитражным судом Самарской области было отказано в удовлетворении заявления ЗАО "Волга-Строй-Лада" о признании незаконным решения орга­на, осуществляющего государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, об отказе в государственной регистрации права собственности, установленного ранее тем же судом по другому делу в порядке особого производства (установления факта, имеющего юридическое значение). При этом в качестве основного аргумента судом было приведено именно то обстоятельство, что решение о признании права принято не в рамках искового, а в особом производстве по установлению факта. Как известно, дела об установлении фактов рассматриваются в особом порядке и не требуют определения и привлечения ответчика.

В связи с тем, что практика высших судебных инстанций окончательно определилась с необходимостью рассмотрения таких дел в исковом порядке, эта практическая проблема вновь становится актуальной.

В подавляющем большинстве случаев в качестве ответчика по делу привлекается муниципальное образование в лице соответствующего испол­нительного органа местного самоуправления. Однако, разрешая вопрос о праве истца на самовольную постройку (бесхозяйную вещь), суд должен предпринять все меры к установлению лиц, претендующих на спорное имущество, предоставить таким лицам разумно возможные меры для заявле­ния возражений или для отыскания вещи, что в данном случае не может быть обеспечено.

Действительная причина описанных сложностей, как полагают некоторые специалисты, – в неоправданном применении к рассматриваемой категории дел норм об исковом производстве[50]. В качестве выхода из сложившейся ситуации необходимо рассмотреть возможность применения порядка, обозначаемого в процессуальном законодательстве понятием "вызывное производство".

Вызывное производство применяется при рассмотрении дел о восстановлении прав по утраченным ценным бумагам на предъявителя или ордерным ценным бумагам (гл. 34 ГПК РФ). Суть его состоит в необходимости опубликования в местном периодическом печатном издании сообщения, содержащего предложение держателю ценной бумаги заявить о своих правах на нее. Если такие заявления поступили и усматривается спор о праве, то суд разъясняет заявителю и заинтересованному лицу их право решить возникший спор в порядке искового производства (ст. 263 ГПК РФ). В противном случае, если кроме самого заявителя никем притязаний не заявлено, суд выносит решение в пользу обратившегося с заявлением лица.

Представляется, что применение правил о вызывном производстве оправдало бы себя и в случае с признанием права собственности, когда требуется исключительно судебный порядок его установления.

Вызывное производство применяется, например, в германском граж­данском праве к схожим требованиям давностного владельца, владевшего земельным участком как собственным в течение 30 лет (параграф 927 Германского Гражданского уложения). Установление такого порядка в отечественном праве потребует, прежде всего, внесения соответствующих изменений в действующее законодательство.

Отсюда можно сделать вывод о том, что требуется дальнейшая разработка такого способа защиты гражданских прав, как признание права, включая существенные законодательные нововведения.

Важной мерой предупредительного характера является признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления. Особенность названной меры состоит в том, что она имеет двоякое значение. С одной стороны, она пресекает уже возникшее наруше­ние, а с другой - устраняет возможность возникновения правонарушений в будущем. Согласно ст. 13 ГК ненормативный акт государственного органа или органа местного самоуправления (а в случаях, предусмотренных законом, также нормативный акт), не соответствующий закону или иным правовым актам и нарушающий гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, может быть признан судом недействительным. В приведенной норме речь идет о признании недействительными актов государственного органа или органа местного самоуправления. Вместе с тем в конкретных случаях закон разрешает признавать недействительными наряду с актами этих органов акты иных органов. Так, в силу нормы п. 2 ст. 22 ГК несоблюдение указанных в законе условий и порядка ограничения дееспособности граждан или их права заниматься предпринимательской либо иной деятельностью влечет недей­ствительность акта государственного или иного органа, устанавливающего соответствующее ограничение.

По общему правилу недействительными могут быть признаны акты государственных органов и органов местного самоуправления, имеющие ненормативный характер. Нормативные акты данных органов могут быть признаны судом недействительными только в случаях, предусмотренных законом. Подобная возможность предусмотрена п. 3 ст. 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации"[51]. В соответствии с данным пунктом судам подведомственны заявления прокуроров о признании недействительными противоречащих закону правовых актов, принятых местными органами власти и управления. Федеральные законы, нормативные акты Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ могут быть признаны недействительными Конституционным Судом РФ в случае их противоречия Конституции РФ (ст.3 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде Российской Федерации»[52].

От признания недействительным нормативного акта государственного органа или органа местного самоуправления необходимо отличать такую меру защиты гражданского права, как неприменение судом акта государ­ственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону. Под актом в данном случае следует понимать как нормативный, так и ненормативный (индивидуальный) акт, адресованный конкретному лицу или группе лиц. При этом исключается возможность непримене­ния судом закона, поскольку основанием использования рассматриваемого способа защиты является противоречие акта закону.

Основой для закрепления данного способа защиты в ст. 12 ГК является ст. 120 Конституции РФ, предусматривающая обязанность суда, установившего несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимать решение в соответствии с законом. Это правило конкретизировано в ст. 11 ГПК и ст. 13 АПК.

Суд общей юрисдикции, установив при разрешении гражданского дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего большую юридическую силу (п. 2 ст. 11 ГПК). Аналогичный подход закреплен в АПК. Таким образом, и суд общей юрисдикции, и арбитражный суд вправе не применять любой нормативный акт, в том числе закон. Однако, если при рассмот­рении дела арбитражный суд придет к выводу о противоречии закона Конституции РФ, он не вправе не применять закон, а должен обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке его конституционности (ч. 3 ст. 13 АПК).

Что касается ненормативных актов государственных органов и органов местного самоуправления, то в случае их противоречия закону лицо, чьи гражданские права нарушены, должно избрать иной способ защиты. В соответ­ствии с общими правилами о подведомственности дел оно может обратиться в суд общей юрисдикции либо в арбитражный суд с заявлением об оспаривании ненормативного акта в порядке ст. 254 ГПК или ст. 198 АПК.

Следует отметить, что при неприменении судом акта, осуществленном при рассмотрении конкретного дела, даже в случае установления его незаконности он теряет юридическую силу только применительно к этому делу, а не вообще. Если при признании недействительным нормативного акта государственного органа или органа местного самоуправления предметом судебного спора является требование о признании таких актов недействи­тельными, то при использовании способа защиты в виде неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону, предметом спора является конкретное материаль­но-правовое требование о взыскании долга, выплате процентов и т.п., в качестве правового основания которого указывается такой акт. В этом случае, обнаружив противоречие акта государственного органа или органа местного самоуправления требованиям закона, суд принимает решение не применять данный акт при решении вопроса об удовлетворении или об отказе удовлетворения спорного материально-правового требования.

Превентивный характер имеет и такая мера, как признание судом обоснованной жалобы гражданина на неправильные действия органов управления или должностных лиц и возложение на названных лиц обязанности устранить допущенные нарушения. Представляется, что к ним можно отнести и применение судом или арбитражным судом последствий недействительности ничтожной сделки.

Таким образом, к мерам правоохранительного характера, применяе­мым к нарушителям гражданских прав компетентными государственными органами, относятся те способы защиты гражданских прав, которые реали­зуются в юрисдикционной форме - в судебном или административном порядке. Это меры государственно-принудительного порядка и меры граж­данско-правовой ответственности. Первые разделяют на: а) меры превентив­ного характера (предупреждение возможного нарушения права, признание права и установление факта, имеющего юридическое значение и т.п.); б)ме­ры регулятивного характера, имеющие задачей упорядочение нормальных отношений между спорящими участниками гражданских правоотношений. В большинстве случаев требование о признании нарушенного или оспаривае­мого права является необходимой предпосылкой, обеспечивающей принуди­тельное исполнение других требований. Наиболее распространено в судебной практике требование о признании права собственности. Важной мерой предупредительного характера является признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления; от нее необходимо отличать такую меру защиты гражданского права, как неприме­нение судом акта государ­ственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону. При неприменении судом акта, осуществленном при рассмотрении конкретного дела, даже в случае установления его незаконности он теряет юридическую силу только применительно к этому делу, а не вообще.

[53].

Первая группа - меры, направленные на устранение разногласий между участниками гражданских правоотношений, возникших при определенных обстоятельствах. К ним относятся, в частности, определение судом долей в праве общей собственности на строение или иное имущество либо реальный раздел имущества, если этого требуют стороны и имущество может быть разделено без ущерба его прямому назначению. В практике часто возникают споры, связанные с разделом жилой площади между самостоятельными пользователями данного жилого помещения, с разделом наследства между наследниками. Правоохранительные меры рассматриваемой группы предста­вляют собой частные проявления такого способа защиты гражданских прав, как прекращение или изменение правоотношения. Вторая группа - меры, направленные на восстановление имущественной сферы потерпевшей стороны. К ним относятся прежде всего меры, связанные с истребованием имущества, принадлежащего собственнику или иному владельцу, из чужого незаконного владения (виндикационный иск), а также меры по устранению нарушений прав названных лиц, не связанных с лишением владения (негаторный иск).

Аналогичные функции выполняют предусмотренные гражданским законодательством меры, связанные с признанием недействительности оспоримой сделки и применением двусторонней реституции, т.е. возвра­щением сторон в первоначальное состояние; меры, направленные на возврат организации или гражданину имущества, приобретенного или сбереженного другим лицом за счет потерпевшего без достаточных к тому оснований, опровержение сведений, порочащих честь и достоинство гражданина, и т.п.

Особую восстановительную роль играет такая мера защиты, как имущественная компенсация морального вреда. Строго говоря, моральный вред невозможно оценить в имущественном эквиваленте. Поэтому данная мера защиты имеет признаки, присущие гражданско-правовой ответствен­ности.

Моральный вред означает физические и нравственные страдания, поэтому, исходя из положений ст. 151 ГК, использовать данный способ защиты могут только граждане при нарушении их личных неимущественных прав либо нематериальных благ. При нарушении имущественных прав моральный вред подлежит компенсации лишь в случаях, когда это прямо предусмотрено законом (см., например, ст. 15 Закона РФ «О защите прав потребителей» в ред. ФЗ от 9 января 1996 г. № 2-ФЗ[54]).

Моральный вред возмещается в денежной форме в размере, устанавливаемом судом. Основания компенсации морального вреда и обстоятельства, учитываемые при определении ее размера, закреплены в ст. 151 и ст. 1099–1101 ГК.

Третья группа - меры, направленные на обеспечение реального исполнения обязанности должником. Речь идет об исполнении обязанности в принудительном порядке.

В литературе принуждение должника к исполнению обязанности нередко рассматривается в качестве меры юридической ответственности[55]. Между тем никакой ответственности здесь нет, а есть лишь особая форма осуществления права, поскольку ничего иного, кроме уже имевшихся прав и обязанностей, составляющих содержание спорного правоотношения, в данном случае обнаружить нельзя[56]. Принуждение - лишь вынужденная форма их реализации.

К подобного рода мерам относятся:

-

-

-

В общей части ГК РФ в качестве мер защиты указаны возмещение убытков (ст. 15) и особо возмещение убытков, причиненных государствен­ными органами и органами местного самоуправления (ст. 16). Но следует иметь в виду, что возмещение убытков, наряду с взысканием неустойки, одна из форм гражданско-правовой ответственности. Меры юридической ответственности являются наиболее серьезной мерой государ­ственно-принудительного порядка. Формой их нормативного закрепления являются санкции как меры ответственности.

Таким образом, основная особенность мер регулятивного характера заключается в том, что они принимаются компетентными государственными органами при разрешении гражданско-правовых споров, причем обычно тогда, когда стороны сами не в состоянии урегулировать возникший между ними конфликт; они не связаны с применением санкций, с определенным имущественным воздействием на правонарушителя. Это, во-первых, меры, направленные на устранение разногласий между участниками гражданских правоотношений, возникших при определенных обстоятельствах (определение судом долей в праве общей собственности на строение или иное имущество либо реальный раздел имущества). Во-вторых, это меры, направленные на восстановление имущественной сферы потерпевшей стороны (меры, связанные с истребованием имущества, принадлежащего собственнику или иному владельцу, из чужого незаконного владения (виндикационный иск), а также меры по устранению нарушений прав названных лиц, не связанных с лишением владения (негаторный иск)). Особую восстановительную роль играет такая мера защиты, как имущест­венная компенсация морального вреда. В третьих, это меры, направленные на обеспечение реального исполнения обязанности должником (принужде­ние должника к возврату долга, передаче покупателю проданной вещи; исправление или замена вещи должником по гарантийному обязательству; возмещение ответчику той части расходов, которые он понес на изготовление вещи и т.п.).

Таким образом, способы защиты гражданских прав – активно развивающаяся область гражданского права, требующая к себе внимания с целью совершенствования основ правового регулирования данной сферы правоотношений.

[1] Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т. 1. - 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П.Сергеев, Ю.К.Толстой. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 335.

[2] Гражданское право. Часть первая: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. - М.: Юристъ, 2005. С.346.

[3] Гражданское право. Учебник 2-е издание, переработанное и дополненное / Отв. ред. Е.А. Суханов – Том I. – М.: БЕК, 2003. С. 409.

[4] Власова А.В. Структура субъективного гражданского права. – Ярославль, 1998. С. 94.

[5] Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т. 1. - 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П.Сергеев, Ю.К.Толстой. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 336.

[6] Гражданское право. Учебник 2-е издание, переработанное и дополненное / Отв. ред. Е.А. Суханов – Том I. – М.: БЕК, 2003. С. 410.

[7] Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т. 1. - 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П.Сергеев, Ю.К.Толстой. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 337.

[8] Бутнев В.В. К понятию механизма защиты субъективных прав // Субъективное право: Проблемы осуществления и защиты. – Владивосток, 1989. С. 10.

[9] Гражданское право : учеб.: в 3 Т. Т. 1. - 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. – М.: ТК ВЕЛБИ, изд-во ПРОСПЕКТ, 2006.С. 339.

[10] Гражданское право. Часть первая: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. - М.: Юристъ, 2005. С.347-348.

[11] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ части первой (постатейный). Изд. 2-е, испр. и доп. / Отв. ред. О.Н. Садиков – М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ; ИНФРА- М, 2003. С. 46.

[12] Гражданское право. Учебник 2-е издание, переработанное и дополненное / Отв. ред. Е.А. Суханов – Том I. – М.: БЕК, 2003. С. 412.

[13] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ части первой (постатейный). Изд. 2-е, испр. и доп. / Отв. ред. О.Н. Садиков. – М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ; ИНФРА- М, 2003. С. 47.

[14] Гражданское право. Часть первая: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. – М.: Юристъ, 2005. С. 354-355.

[15] Гражданское право. Учебник 2-е издание, переработанное и дополненное / Отв. ред. Е.А. Суханов – Том I. – М.: БЕК, 2003. С. 413-414.

[16] Гражданское право : учеб.: в 3 Т. Т. 1. - 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. – М.: ТК ВЕЛБИ, изд-во ПРОСПЕКТ, 2006.С. 339.

[17] Эрделевский А.М. Самозащита гражданских прав // Юридический мир. 1998. N 8. С.45.

[18] Кораблева М.С. Защита гражданских прав: новые аспекты // В кн.: Актуальные проблемы гражданского прав / Под ред. М.И. Брагинского. – М.: 1998. С.90.

[19] Гражданское право : учеб.: в 3 Т. Т. 1. - 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. – М.: ТК ВЕЛБИ, изд-во ПРОСПЕКТ, 2006.С. 339.

[20] Свердлык Г.А. Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав: Учеб. пособие. – М., 2002. С.168.

[21] См.: Кораблева М.С. Гражданско-правовые способы защиты прав предпринимателей: Автореф. дис....
к. ю. н. М., 2002. С.22.

[22] Кораблева М.С. Защита гражданских прав: новые аспекты // В кн.: Актуальные проблемы гражданского прав/Под ред. М.И. Брагинского. – М., 1998. С. 97.

[23] Комментарий к Конституции РФ / Общ. ред. Ю.В. Кудрявцева. – М.:, 1996. С.205.

[24] Новак Д. Самозащите права не место в статье 12 ГК РФ? // "эж-ЮРИСТ", №30, июль 2003.

[25] Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав/В кн.: Осуществление и защита гражданских прав. – М., 2000. С.104.

[26] Рожкова М.А. Основные понятия арбитражного процессуального права. – М., 2003. С. 63.

[27] Вестник ВАС РФ. №9. 1996.

[28] Обушенко Л.А. Самозащита как форма защиты права частнойсобственности. //Законодательство. 1999. №2.С. 30–33.

[29] Новак Д. Самозащите права не место в статье 12 ГК РФ? // "эж-ЮРИСТ", №30, июль 2003.

[30] Гражданское право: В 2 т. Том I.: Учебник / Отв. ред. Е.А.Суханов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 2003. С. 418.

[31] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть первая / Под ред.Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина - М.: Юрайт-Издат, 2004.

[32] Вестник ВАС РФ. 1999. №4.

[33] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть первая / Под ред.Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина - М.: Юрайт-Издат, 2004.

[34] Гривков О.Д. Соглашение об удержании как способ обеспечения гражданско-правовых обязательств  // Адвокат, №11, ноябрь 2002.

[35] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. - М.: Издательство "Статут", 1998. С.448-449.

[36] Гривков О.Д. Соглашение об удержании как способ обеспечения гражданско-правовых обязательств// Адвокат, №11, ноябрь 2002.

[37] Гривков О.Д. Соглашение об удержании как способ обеспечения гражданско-правовых обязательств// Адвокат, №11, ноябрь 2002.

[38] См.: Красавчиков О.А. Ответственность, меры зашиты и санкции в советском гражданском праве // Сборник ученых трудов. Вып. №39. Свердловск, 1975. С. 11-12.

[39] Гражданское право: В 2 т. Том I.: Учебник /Отв. ред. Е.А.Суханов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 2003. С. 421.

[40] Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. В.П.Мозолина и М.Н.Малеиной. – М.: Норма, 2004. – с. 32-33.

[41] См.: Постановление ФАС Московского округа от 11 июля 2001 г. по делу №КГ-А40/3445-01.

[42] См.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 4 апреля 2000 г. по делу № А-56-27790/99.

[43] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 10 апреля 2002 г. по делу №КГ-А40/691-02 // СПС «ГАРАНТ»

[44] Кузнецова Л. Некоторые вопросы признания права как способа защиты гражданских прав // Право и экономика, №11, ноябрь 2004.

[45] См. Постановление Президиума ВАС РФ от 3 февраля 1998 г. №5731/97.

[46]См. Постановление Президиума ВАС РФ от 17 декабря 2002 г. N 4744/02.

[47] Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 29 августа 2002 г. по делу N А12-1943/02-С35.

[48] Кузнецова Л. Некоторые вопросы признания права как способа защиты гражданских прав // Право и экономика, №11, ноябрь 2004.

[49] См.: архив Арбитражного суда Самарской области. Дело N А55-19098

[50] Кузнецова Л. Некоторые вопросы признания права как способа защиты гражданских прав // Право и экономика, №11, ноябрь 2004.

[51] СЗ РФ. 1995. №47. Ст. 4472.

[52] СЗ РФ. 1994. №13. Ст. 1447.

[53] Гражданское право: В 2 т. Том I.: Учебник /Отв. ред. Е.А.Суханов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 2003. С. 424-425.

[54] Закон РФ от 7 февраля 1992 г. №2300-I "О защите прав потребителей", в ред. ФЗ от 9 января 1996 г. №2-ФЗ // СЗ РФ. 1996. №3. Ст. 140 (с изм. ФЗ от 17.12.1999 №212-ФЗ, от 30.12.2001 №196-ФЗ).

[55] См.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. – М., 1976. С. 85.

[56] Гражданское право: В 2 т. Том I.: Учебник /Отв. ред. Е.А.Суханов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 2003. С. 425.