Адаптация молодых рабочих оборонных предприятий Западной Сибири к индустриальному труду и быту в годы Великой Отечественной войны (1941 – 1945)
| Загрузить архив: | |
| Файл: ref-24534.zip (23kb [zip], Скачиваний: 181) скачать |
С.С. Букин, Р.Е. Романов
Адаптация молодых рабочих оборонных предприятий Западной Сибири к индустриальному труду и быту в годы Великой Отечественной войны (1941 – 1945).
Изучение адаптации молодого поколения рабочих оборонных предприятий к индустриальному труду и быту Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны является одной из актуальных и новых проблем. В последние полтора десятилетия историки получили доступ к архивным фондам, где хранятся документы о возникновении и деятельности военных заводов. В научных исследованиях началось использование новых источников, содержащих сведения о комплектовании кадров, численности, составе, производственном обучении, труде и быте молодых рабочих промышленности. После отказа от классового подхода к реконструкции и интерпретации социальных явлений, рабочая молодежь в отечественной науке рассматривается в качестве самостоятельного объекта и субъекта исторического процесса. Под влиянием этих двух тенденций, в поле зрения исследователей оказались новые аспекты ее формирования и развития, в частности, проблема подростково-юношеской адаптации к реалиям оборонного производства и повседневности в военных условиях.
Предметом изучения в данной работе является адаптация молодых рабочих военных заводов западносибирского тыла к индустриальному труду и быту. Понятие «адаптация к индустриальному труду и быту» определяется как процесс формирования знаний и навыков выполнения производственных операций с использованием технических средств машинного производства, и поведения в урбанистической среде повседневной жизни, обусловленного влиянием комплекса объективных и субъективных факторов, оказывающих социализирующее воздействие на становление личных и социальных качеств промышленного рабочего.
Перспективность изучения проблемы адаптации молодых рабочих к оборонному производству и повседневности западносибирского тыла, прежде всего, связана с ролью молодежи в формировании и развитии трудовых коллективов промышленных предприятий в военные годы. В данный период, мобилизация мужчин в действующую армию вызвала огромные кадровые потери во всех отраслях народного хозяйства, в том числе и в промышленности. На смену высококвалифицированным рабочим, наряду с женщинами-домохозяйками, военнообязанными, негодными к строевой, пожилыми людьми, на предприятия поступили многочисленные контингенты молодежи. Отсутствие профессионального опыта у пришедших на заводы юношей и девушек обусловило интенсивное развитие производственного обучения как основного адаптационного механизма в системе военно-промышленного производства.
В годы Великой Отечественной войны на характер производственной адаптации влияли формы комплектования молодежных рабочих кадров – вольный найм, трудовая мобилизация на предприятия и в учебные заведения гострудрезервов (оргнабор). Вольный найм являлся стихийным проявлением патриотической инициативы молодых людей, осознававших ценность труда как материального и морального источника Победы над фашизмом. Выбор профессиональной деятельности диктовался чувством личного долга перед Отечеством, семьей, родственниками, отдавшими свои жизни в борьбе с врагом, стремлением заменить у станка ушедших на фронт родных и близких людей. Данная мотивация служила мощным психологическим фактором, способствовавшим адаптации молодежи к оборонному производству.
В отличие от вольного найма, оргнабор выступал в качестве инструмента политики государства, заключавшейся в централизованном перераспределении рабочей силы между отраслями народного хозяйства в масштабах всей страны. Он носил общеобязательный, принудительный характер, поскольку распространялся на неработающих мужчин от 16 до 55 лет, женщин – от 16 до 45 лет, в качестве трудовой повинности, регламентированной правовыми актами государственных, республиканских, областных органов власти. Уклонение от ее выполнения рассматривалось как правонарушение, преследовавшееся уголовным законодательством. Поступление на предприятия по призыву требовало от молодежи вынужденного принятия социальной ответственности, не обусловленного ее личными мотивами, что в последствии оказывало влияние на особенности процесса адаптации подростков и молодых людей к индустриальному труду.
В годы войны наиболее эффективной формой пополнения молодежных рабочих кадров являлась трудовая мобилизация.В Западной Сибири ее организация осуществлялась обкомами и горкомами ВКП(б), руководство – исполкомами областных и городских советов. Уполномоченные обл- и горисполкомов производили набор рабочей силы с помощью общественных учреждений. В городах в проведении призыва молодежи на оборонные предприятия непосредственное участие принимали комсомольские организации и школы, в сельской местности – колхозы. В ходе его осуществления создавались комиссии, организующие прием подростков и молодых людей на сборных пунктах и их направление на заводы. В тех случаях, когда призыв проходил в сельских районах, удаленных от крупных индустриальных центров, их контингенты мобилизованных доставлялись до места назначения железнодорожным или речным транспортом.
Непосредственный набор молодых горожан организовывали районные комитеты комсомола. В январе – феврале 1942 г. Новосибирский Обком ВКП(б) и Исполком областного совета санкционировали призыв молодежи в учебные заведения облтрудрезервов. В Дзержинском районе Новосибирска комсомольцы-активисты наладили контакт с семьями подростков, провели беседы с родителями по поводу поступления их детей в школы ФЗО. Результатом их агитационной работы стало перевыполнение плана мобилизации, давшей предприятиям города 420 новых рабочих.
Осенью 1944 г. в Кемерово для проведения призыва подростков и молодых людей были организованы группы из комсомольского актива. Комсомольцы провели беседы и читки газет с мобилизованной молодежью, вечера встреч с учащимися РУ и ФЗО. На родительских собраниях они разъясняли место и роль учебных заведений гострудрезервов в подготовке молодежных рабочих кадров для промышленных предприятий.В Новосибирске в данный период из представителей комсомола создавались комиссии, организовавшие экскурсии в учебные заведения гострудрезервов1.
Школа также участвовала в осуществлении трудовой мобилизации молодежи. Педагоги активно проявляли инициативу в организации набора школьников на предприятия и в учебные заведения трудрезервов внутри городских микрорайонов. Они вели агитацию, проводили собрания родителей учащихся, посещали их по месту жительства. На фоне этой позитивной деятельности, в отдельных учебных заведениях общего образования директора, завучи, учителя с помощью призывной компании стремились избавитьсяот учеников, отличающихся постоянной неуспеваемостью, нарушением дисциплины. В феврале 1943 г. инструктор Новосибирского Горкома ВЛКСМ отмечал, что «во многих школах установилось мнение, что если ученик плохо учиться и ведет себя, он не способен учиться в школе и должен работать или учиться в ремесленном училище». В свою очередь,многие подростки «саботируя» мобилизационные мероприятия, прекращали посещать школу.
В ходе оргнабора городской молодежи, социальным институтом, гарантировавшим ее материально-бытовое обеспечение, оказывавшим воспитательное воздействие на поведение подростков, выступала семья. В отдельных случаях горожане способствовали уклонению своих детей от призыва, и стремясь их «придержать», игнорировали решения городских властей о мобилизации молодежи. В начале 1943 г. в Ипподромском районе Новосибирска в результате срыва мобилизационных мероприятий, председатель райисполкома был вынужден лично беседовать с родителями юношей и девушек, призванных в учебные заведения гострудрезервов2.
В сельской местности значительную роль в организации и проведении призыва молодежи играли колхозы. За счет них мобилизованные подростки и молодые люди, обеспечивались верхней одеждой, обувью, двумя сменами белья, продуктами питания на время следования до пункта назначения. После получения пайка и необходимых вещей юноши и девушки отправлялись на пункты сбора. 8 августа 1942 г. группа ребят, мобилизованных на завод № 386 из деревень Колыванского района Новосибирской области, прибыла в Пихтовку. На следующий день они строем двинулись к речной пристани на Оби. От пристани подростки на пароходе доплыли до Новосибирска. В городе они пешком дошли до железнодорожного вокзала и от него по железной дороге доехали до станции Заводская. От станции молодых людей повели на предприятие через территорию завода № 635. После прибытия на завод № 386 их разместили в деревянном бараке3.
Мобилизация на заводы, в учебные заведения трудрезервов означала для сельской молодежи не только смену места жительства, но и разрыв непосредственных связей с прежней социальной средой. Многие из молодых колхозников и колхозниц, прежде не бывавшие в крупных городах, впервые столкнулись с неизвестным им миром урбанистической цивилизации. Миграция в крупные индустриальные центры сопровождалась отрывом несовершеннолетних юношей и девушек от семей, их вступлением в самостоятельную жизнь в совершенно новых для них условиях городской повседневности. Данные факторы оказывали социализирующее воздействие на сознание и поведение молодых сельчан, обуславливая специфику их адаптации к промышленному труду.
Проблема освоения «чужого» социокультурного пространства и ее влияние на функционирование адаптационных механизмов в сфере военно-промышленного производства имела огромное значение и для эвакуированной молодежи. Молодые люди, пережившие ужасы войны, потерявшие близких людей, прибывали в города западносибирского тыла, не имея с собой запасов продовольствия, одежды, обуви, родственников, знакомых, которые могли бы оказать им материальную и моральную поддержку. Мобилизация этой категории мигрантов на предприятия, в ремесленные училища и школы ФЗО способствовала социальной «реабилитации» подростков-одиночек, получавших жилье, бесплатное питание по карточкам. При этом, юноши и девушки, в особенности несовершеннолетние, ощущали психологический дискомфорт, связанный с пережитым эмоциональным потрясением, вызванным утратой связей с привычной средой повседневной жизни и семьей. Это условие, как и в случае с сельской молодежью, оказывало сильное влияние на готовность молодых мигрантов к полноценному включению в трудовые коллективы военных заводов. В докладе директора завода № 556 Домрачева за 1942 г. отмечалось, что «среди мобилизованных было большое количество подростков из прифронтовой полосы, которые при первой возможности стремились снова уехать на родину»4.
Адаптация молодого поколения рабочих оборонных предприятий к индустриальному труду обуславливалась также их половозрастным составом, социальным происхождением, образованием, образом жизни, характером занятости. Половые и возрастные особенности развития молодежи непосредственно влияли на специфику ее производственной и бытовой социализации. Образ жизни и социальное происхождение определяли воздействие на сознание и поведение юношей и девушек привычек, стереотипов, мотивов, укоренившихся в привычной для них повседневности. Уровень образования и характер занятости способствовали или препятствовали формированию у подростков и молодых людей профессиональных знаний и навыков индустриального труда.
После поступления на заводы и в учебные заведения гострудрезервов, юноши и девушки закреплялись для производственного обучения за квалифицированными рабочими и мастерами. На промышленных предприятиях подготовка молодежных рабочих кадров осуществлялась через индивидуально-бригадное ученичество, стахановские школы, школы техминимума, а также в созданных накануне Великой Отечественной войны ремесленных училищах и школах ФЗО. В ремесленных училищах на срок в два года призывались подростки в возрасте 14-15 лет с неполным средним образованием. За это время они осваивали профессии шахтеров, металлургов, химиков, машиностроителей. В школы ФЗО поступала 16-17 летняя молодежь, окончившая начальную школу. За полгода молодые люди обучались специальностям электриков, сантехников, слесарей, столяров, а затем направлялись для работы в различных отраслях промышленности5.
Война внесла серьезные коррективы в развитие системы подготовки кадров промышленных рабочих. Во втором полугодии 1941 – начале 1942 г. в города Западной Сибири прибыли сотни заводов, вместе с которыми эвакуировалось лишь 25-30% их трудящихся. На каждом вновь введенном в эксплуатацию предприятии из данного контингента рабочих формировалось ядро трудового коллектива, цементировавшего вокруг себя широкий слой женщин-домохозяек, школьников, студентов, не имевших профессионального опыта. В связи с этим, на предприятиях и в учебных заведениях гострудрезервов началось ускоренная подготовка молодежных рабочих кадров. В ремесленных училищах срок производственного обучения сократился с 2-х лет до 1 года, в школах ФЗО – с 6 до 3 месяцев. Ученики военных заводов в зависимости от специфики специальности обучались от двух недель до 3 месяцев.
Ускорение темпов обучения рабочей молодежи способствовало изменению его целей и задач. 20 августа 1941 г. в газете «Советская Сибирь» вышла статья под названием «Готовить кадры темпами военного времени». Ее автор считал, что для сокращения сроков подготовки, ученики должны осваивать узкие производственные операции прямо у станка6. Данная установка получила распространение на многих предприятиях и в учебных заведениях гострудрезервов западносибирского тыла и привела к исключению из учебных программ преподавания теоретических дисциплин, необходимых для формирования технических знаний.
Помимо вышеуказанных факторов, на ухудшение условий производственного обучения молодежи оказали влияние организационные мероприятия по введению в строй мощностей эвакуированных заводов. Осенью 1941 г. на предприятия, прибывшие в сибирский тыл из западных районов СССР, стали поступать учащиеся ремесленных училищ и школ ФЗО. В данный период РУ № 5 Кировского района Кемерова, не успев разработать учебные планы, направило на заводы города 1759 учащихся. Предприятия, занятые созданием собственной материально-технической базы, не могли эффективно организовать производственную подготовку молодежи, так как не имели ни площадей, ни оборудования, ни программ, необходимых для ее осуществления. Мастера не проводили занятия с учащимися РУ, использовали их в качестве подсобной рабочей силы на строительстве заводских корпусов, монтаже оборудования и т.д.В результате у подростков быстро падала мотивация к труду, дисциплина, что негативно отражалось на их адаптации к реалиям военно-промышленного производства.
Типичные проблемы возникали в первые месяцы войны и в ходе организации производственного обучения молодежи, поступавшей на оборонные предприятия по вольному найму или оргнабору. Эвакуированному в Новосибирск заводу № 208 до конца декабря 1941 г. не удавалось наладить подготовку рабочих кадров. Во время мероприятий по вводу предприятия в эксплуатацию ученики выполняли «черновую» работу. После их окончания заводское руководство не позаботилось о закреплении учеников за станками и квалифицированными рабочими, что привело к дезорганизации процесса профессиональной подготовки. Лишь с трудящимися цеха № 9 удалось заключить договора, согласно которым они обязались обучать молодежь навыкам индустриального труда. Постепенно эта практика стала распространяться на всем предприятии. К середине февраля 1942 г. в цехе № 7 курс индивидуально-бригадного обучения закончила первая группа молодых рабочих, имевших низкую квалификацию7.
Становление системы профессиональной подготовки в оборонной промышленности западносибирского тыла произошло в первом полугодии 1942 г. На заводах в качестве ее организационных форм использовались индивидуально-бригадное ученичество, стахановские школы, курсы техминимума. Поступавшие на предприятия подростки и молодые люди в течение первых двух недель проверялись на пригодность к выбранной ими специальности. Затем ученики по отдельности или группой прикреплялись к высококвалифицированным рабочим и мастерам, отвечавшим за их производственное обучение. В 1942 г. в Новосибирске на заводе № 590 токарь Иванов через индивидуально-бригадное ученичество подготовил 8 чел, Фомичев – 20, мастер Гололобов – 10, Овчинников – 15, Евреинов – 12, Ральцев – 4 чел. На томском заводе № 660 в это время мастера Чубукова, Милосердова, Широков обучили 17 чел. Стахановская школа мастера Роднова выпустила за 1942 г. 16 чел. Его ученики, получившие при сдачи техэкзамена 4 разряд, продолжали трудиться под руководством своего наставника и становились высококвалифицированными рабочими.
В начальный период войны под влиянием интенсивного притока на производство городских и сельских подростков, не имевших профессионального опыта, в составе молодого поколения трудящихся оборонных предприятий преобладали ученики. Осенью 1942 г. на заводе № 617 их доля среди молодых рабочих достигла 77%. В этот период производственное обучение закончили 999 чел, в том числе индивидуально-бригадным методом – 906 чел, в стахановских школах – 93 чел. Теоретическую подготовку получили 150 чел. К концу года общая численность обучавшихся составила 195 чел, в частности, в группах техминимума – 178 чел.
В феврале 1943 г. в Кемерово на комбинате № 392 завершили обучение 102 молодых рабочих, в том числе через индивидуально-бригадное ученичество – 18 чел, техминимум – 15, краткосрочные курсы – 27, стахановские школы – 42 чел. Комсомолка Тарасова подготовила 7 чел, Белкина – 12, Вотякова – 10 чел.8.
В отличие от предприятий, в учебных заведениях гострудрезервов существовала унифицированная форма производственного обучения. Контингенты учащейся молодежи, после поступления в ремесленные училища и школы ФЗО, распределялись по группам в зависимости от специальности. В РУ № 17, прибывшим в Новосибирск вместе с заводом № 590, на 1 марта 1943 г. числилось 408 чел, в том числе юношей – 279 чел, девушек – 129 чел. В данный период количество учащихся в возрасте 13 лет составляло 4 чел, 14 лет – 102, 15 лет – 111, 16 лет – 116, 17 лет – 63, 18 лет – 12 чел. Среди подростков и молодых людей, окончивших 1 класс, насчитывалось 3 чел, 2 класса – 1, 3 класса – 15, 4 класса – 139, 5 классов – 123, 6 классов – 73, 7 классов – 52, 8 классов – 1, 9 классов – 1 чел. В 4 учебных группах токарей обучалось 83 чел, 4 группах фрезеровщиков – 87, 5 группах слесарей-инструментальщиков – 123 чел. В группе электромонтеров числилось 22 чел, радиосборщиков – 28, столяров – 21, химиков – 34, автоматчиков – 15 чел. В мастерских училища профессиональную подготовку проходили 222 чел, в цехах завода № 590 – 107, № 350 – 12, № 230 – 15, № 759 – 52 чел.
В годы войны учебные заведения гострудрезервов создавались, преимущественно, на базе действующих предприятий. В ноябре 1942 г. на заводе № 386 открылась школа ФЗО № 48. Контингент ее учащихся составлял 200 чел, в том числе юношей – 75 чел, девушек – 125 чел, набранных из сельских районов Новосибирской области. Среди них числилось 35 сирот, 20 заключенных из трудовых колоний. Возраст молодежи, поступившей в школу ФЗО, достигал 15-17 лет, образование – 5-6 классов. Учащихся распределили на 5 группам: слесаря-механики – 50 чел, прессовщики – 51, штамповщики – 40, электромонтажники – 16, гильзовое производство – 43 чел. В первый месяц работы школы система производственной подготовки данного контингента молодежи на заводе № 386 не имела слаженной организаций. Из двухсот учащихся 109 чел не имели постоянных рабочих мест. Для обучения 42 чел. в механическом цехе имелось только четверо тисок. Инженерно-технические работники не руководили производственной практикой учеников9. Все это способствовало ухудшению производственной дисциплины молодых рабочих и негативно влияло на их адаптацию к индустриальному труду.
В процессе адаптации рабочей молодежи к промышленному труду ключевую роль играли содержание и методика производственного обучения. Выше уже говорилось о том, что в первые месяцы войны предприятия и учебные заведения гострудрезервов отказались от теоретической подготовки молодых рабочих. В феврале 1942 г. в ремесленном училище № 21 завода № 69 обучалось 938 чел. Подростки и молодые люди получали технические навыки без опоры на общеобразовательные и специальные дисциплины – технологию, математику, черчение, физику. Отказ от их преподавание обуславливался отсутствием учебных помещений, программ, нехваткой специалистов, ускоренными темпами обучения и его ориентацией на производственную практику.
В начале 1942 г. на оборонных предприятиях началась организация курсов техминимума, нацеленных на формирование у учеников элементарных знаний. В апреле этого года на заводе № 350 действовали 25 кружок техминимума, в которых обучалось 166 чел. В данный период, на заводах теоретическим обучением была охвачена лишь небольшая часть молодых рабочих. Их профессиональная подготовка носила в основном практико-прикладной характер. В августе 1942 г. инженер Лосьев, работавший на одном из военных заводов Кузбасса, в письме к трудящимся Новосибирска, отмечал, что в стахановских школах «люди учатся у рабочих мест». Ученики сначала наблюдали за тем, как рабочие налаживают станки, используют инструмент, устанавливают и обрабатывают детали. Затем они приступали к самостоятельному выполнению простых производственных операций под непосредственным контролем своих «наставников». В целом на оборонных предприятиях в начальный период войны «наглядный метод» применялся как основной способ трансляции практического опыта индустриального труда от зрелого к молодому поколению трудящихся10.
Во втором полугодии 1942 г. на оборонных предприятиях и в учебных заведениях гострудрезервов началось постепенное внедрение системной теоретической подготовки в сочетании с производственной практикой. Изменение содержания обучения было вызвано необходимостью повышения уровня квалификации молодых рабочих. В конце 1942 г. в школах ФЗО № 4 и 27, размещенных на базе завода № 153, все учащиеся проходили курсы техминимума. В связи с этим, их рабочая смена сокращалась до 6 часов, после которой подростки ежедневно по 3 часа посещали занятия по спецтехнологии.
Преподавание теоретических дисциплин распространялось не только на учащихся РУ и школ ФЗО, но и на учеников, непосредственно поступивших на предприятия. Фрезеровщик цеха № 3 завода им. В.П. Чкалова Монаков с сентября 1942 по март 1943 г. обучил 6 молодых рабочих. В ходе подготовки подростки ознакомились с теорией фрезерования и чтения чертежей с помощью пособий по фрезерному делу. Во время практических занятий Монаков использовал чертежи и технологические инструкции, специально разработанные для учеников на каждую деталь. После их прочтения, молодые люди выполняли установку деталей и черновую фрезеровку их плоскостей. Благодарягибкому сочетанию теории и практики, после окончания обучения они стали средне- и высококвалифицированными фрезеровщиками.
Наиболее интенсивное развитие система производственного обучения рабочей молодежи получила в последние годы войны. В 1944 г. в ремесленном училище № 2 теоретическая подготовка велась в 33 из 48 учебно-производственных групп. Программа по черчению осваивалась в 18 группах и на момент проверки РУ бригадой Кировского райкома партии Новосибирска была выполнена от 20 до 66 %, по физике в 12 группах – от 30 до 47%, по математики в 19 группах – от 40 до 83%, общей технологии в 10 группах – до 77,8%.
Организация проведения производственной практики осуществлялась в мастерских ремесленных училищ и цехах действующих предприятий. В 1944 г. в Новосибирске в РУ № 1, 2, 5 и 9 обучалось 3246 чел, в том числе в учебных корпусах – 2444 чел, на заводах – 802 чел. При этом общее количество рабочих мест в училищах достигало 638, на предприятиях – 546. В первом случае на один станок приходилось в среднем по 3-4 ученика, во втором – 1-2. В целом на 1 января 1945 г. в мастерских РУ обучалось 42,3% учащихся облтрудрезервов11.
В конце войны на оборонных предприятиях складывается модель системной производственной подготовки рабочей молодежи. В первом полугодии 1944 г. на одном из военных заводов Новосибирска готовились рабочие по 22 специальностям. Срок подготовки варьировался в зависимости от особенностей конкретной профессии – от 2-х недель до 3-х месяцев. Основной формой обучения являлось индивидуально-бригадное ученичество. В течение первых 8-10 дней высококвалифицированные рабочие учили молодежь затачивать инструмент, смазывать детали станка, пользоваться шкалой на суппорте. После получения этих знаний и навыков, ученик брал первую стружку.
Через две недели после начала обучения подростки и молодые люди, учились читать чертежи. Одновременно они знакомились с устройством станка. К исходу первого месяца подготовки юноши и девушки самостоятельно эксплуатировали оборудование – смазывали станок, заливали охлаждающую жидкость, переставляли шестерни, пользовались мерительным инструментом, устанавливали и затачивали детали.
Реализация данной учебной программы производственного обучения молодежи продолжалась 3 месяца. В течение этого срока ученики приобретали знания и навыки, необходимые для получения 3 разряда12. Характерной чертой подготовки молодежных рабочих кадров в данном случае являлось взаимодействие теории и практики, обеспечивавшие освоение знаний и навыков индустриального труда.
В годы Великой Отечественной войны на предприятиях и в учебных заведениях гострудрезервов Западной Сибири были подготовлены десятки тысяч молодых рабочих. В данный период ремесленные училища и школы ФЗО Новосибирской области выпустили 62200 молодых рабочих, Кемеровской – 66500, Томской – 12100 молодых рабочих. Во втором полугодии 1941 – 1943 г. по 24 заводам Новосибирской области различные специальности приобрели 41206 чел. На комбинате № 179 с августа 1941 по январь 1943 г. профессиональную подготовку закончили 10941 чел. На заводе № 153 за первые два года войны обучение завершили 7442 чел. Всего по 8 предприятиям Новосибирска к началу 1943 г. квалификацию слесаря получили 2715 чел, токаря – 915, контролера – 737, столяра – 731, револьверщика – 592,станочника – 568, фрезеровщика – 344, наладчика – 215, электромонтера – 210 чел.13
Процесс адаптации молодых рабочих к индустриальному труду продолжался и после получения ими производственной квалификации. Ограниченность приобретенного профессионального опыта обуславливала невыполнение рабочей молодежью установленных норм выработки. В первом полугодии 1942 г. доля трудящихся, не выполнявших производственные задания, на комбинате № 179 достигала 16,4%, заводе № 325 – 25,6, № 635 – 18,3, № 69 – 15,3, № 153 – 14,0, № 208 – 17,0, № 644 – 16,4, № 296 – 40, № 65 – около 60%. В данный период на предприятиях Новосибирска к данной категории относились более 10 тыс. рабочих14. Их подавляющее большинство составляли подростки и молодые люди, впервые пришедшие на военно-промышленное производство.
Для повышения квалификации молодых рабочих дополнительная подготовка организовывалась в стахановских школах, лучших комсомольско-молодежных бригадах, курсах техминимума. В стахановских школах юноши и девушки перенимали методы труда кадровых рабочих. В бригадах в роли «наставников» выступали комсомольцы, которые с помощью коллектива оказывавшего социализирующее воздействие на молодежь, добивались повышения производительности ее труда. На курсах техминимума подростки и молодые люди получали технические знания и навыки, которые были необходимы для получения более высокого разряда.
Негативным последствием процесса адаптации рабочей молодежи к реалиям военно-промышленного производства являлись нарушения трудовой дисциплины. Молодые рабочие пренебрежительно относились к технике безопасности, опаздывали на работу, совершали прогулы и самовольно уходили с предприятий. В частности, в 1944 г. на заводе № 386 общая численность, опоздавших среди юношей и девушек составляла 31 чел, прогульщиков – 192, дезертиров – 51 чел.15 На многочисленные нарушения производственной дисциплины влияние оказывали тяжелые условия труда и быта. Рабочий день на оборонных заводах в среднем достигал 12 часов. Стремясь перевыполнить план, трудящиеся работали непрерывно по 2-3 смены, что влияло на физическое и психологическое состояние людей, в особенности молодежи. Отсутствие выходных и отпусков способствовало накоплению у них усталости и нервного напряжения.
С другой стороны, на включение молодых рабочих в систему военно-промышленного производства оказывали влияние особенности повседневной жизни городов западносибирского тыла. Молодежь, прибывавшая на оборонные предприятия, приспосабливалась к жилищно-бытовым условиям заводских общежитий, скудному питанию. В связи с этим, возникает проблема изучения адаптации рабочей молодежи к суровому быту военных лет.
Широкомасштабная эвакуация населения из прифронтовых районов в индустриальные центры Западной Сибири резко обострила жилищную проблему. Осенью 1941 г. в городах региона развернулось строительство землянок, бараков, в которых временно размещались рабочие эвакуированных предприятий и их семьи. Для поселения людей использовались также помещения хозяйственных и культурных зданий, дополнительная жилплощадь, освобождавшаяся за счет уплотнения жильцов частных квартир и домов.
В военные годы на оборонных предприятиях использовались различные формы жилищного обеспечения рабочей молодежи – заводские общежития, подселение на частные квартиры. В 1942 г. по 12 военным заводамНовосибирска насчитывалось более 300 общежитий, в которых проживали 22432 чел, в том числе на заводе № 153 в 33 общежитиях – около 4 тыс. чел, на заводе № 635 в 18 общежитиях – 1200 чел. На заводе № 590 в 6 бараках, построенных предприятием, размещалось 208 выпускников ремесленных училищ, на подселении – 58. В октябре 1942 г. Кемерово на комбинате № 392 из 940 молодых рабочих, закончивших РУ и школы ФЗО, в общежитиях проживали 580 чел, на частных квартирах и у родителей – 360 чел.
Молодые рабочие размещались в общежитиях, относящихся к различным типам жилой застройки. В 1944 г. в Новосибирске жилищный фонд завода № 644 состоял из 2 каменных, 2 деревянных двухэтажных, 12 рубленных одноэтажных домов, 14 каркасно-насыпных бараков, 5 землянок. В Томске в данный период ремесленное училище № 10 имело в своем распоряжении деревянный двухэтажный дом с 11 комнатами общей площадью 204 кв.м., за которым были закреплены 65 учащихся. Еще одно двухкомнатное общежитие в 112 кв.м., где проживали 33 учащихся, находилось в каменном здании16.
В военные годы следствием острой нехватки жилья являлось резкое сокращение размера жилплощади на одного человека. Подростки и молодые люди размещались в заводских общежитиях скученно, что вызывало тесноту и неудобства. В ноябре 1942 г. в Сталинске (Новокузнецк) в 6 комнатах общежития ремесленного училища № 23, общая площадь которых составляла 765 кв.м., проживало 400 чел. В среднем один учащийся РУ занимал менее 2 кв.м. В 1943 г. в Новосибирске на заводе № 644 в одном из домов в комнате № 2 площадью 25 кв.м. размещалось 10 молодых рабочих. На каждого из них приходилось 2,5 кв.м.17
В общежитиях оборонных предприятий молодые рабочие жили в тяжелых бытовых условиях. В конце 1942 г. на заводе № 65 в бараках № 14 и 16 отсутствовали освещение и отопление, не хватало бочков для воды, столов и другой мебели, не менялось постельное белье.Подростки и молодые люди не имели одеял, а иногда и кроватей. 727 чел. остро нуждались в одежде, обуви. В данный период на заводе № 564200 чел. не имели постельных принадлежностей. Из-за нехватки койко-мест в общежитиях многие спали на полу, под лестницами, в коридорах.В апреле 1943 г. в общежитии ремесленного училища № 4 не было корыт для умывальников, табуреток, вешалок, скамеек, коек, матрасов, простыней. В 1944 г. юноши и девушки, проживавшие юнгородке комбината № 179, ходили на работу в замасленных брюках и фуфайках, в грязном нательном белье. У многих молодых рабочих появились вши.
Для улучшения жилищно-бытовых условий на предприятиях проводились месячники по благоустройству общежитий, юноши и девушки обеспечивались обувью, одеждой, бельем. В апреле 1944 г. на заводе № 644 в помещениях, где проживала рабочая молодежь, комсомольцы и работники ЖКО побелили стены, отремонтировали и покрасили оконные переплеты, топчаны, изготовили 10 карнизов, 50 табуреток, 10 столов. Выпускникам школ ФЗО были выданы 59 комплектов костюмов, 30 комплектов нательного белья и организован банный день18.
Одной из проблем повседневной жизни западносибирского тыла, наряду с тяжелыми жилищно-бытовыми условиями, являлсяповсеместный дефицит продуктов питания. Он способствовал распространению карточной системы обеспечения населения продовольствием, в том числе и трудовых коллективов оборонных предприятий. С 1 сентября 1941 г. в городах и рабочих поселках Западной Сибири были введены карточки на хлеб, сахар и кондитерские изделия, к концу года – на остальные товары широкого потребления. Рабочие военных заводов получали по 800 г. хлеба в день. На месяц им выдавали по 2 кг. мяса, 1,5 кг. крупы и макарон, 600 г. жиров, 600 г. сахара. Их продовольственные карточки отоваривались в магазинах, прикрепленных к предприятиям. При выдаче пайка одни продукты заменялись другими, например, вместо масла выдавали свиной жир или маргарин, сахара – рафинад и т.д. На заводах создавались отделы рабочего снабжения, занимавшиеся организацией и развитием сети общественного питания для трудящихся.
Карточная система продовольственного обеспечения была суровым испытанием для рабочей молодежи. Подростки и молодые люди часто теряли карточки, и, испытывая муки голода, воровали их друг у друга. Работники магазинов, столовых «обвешивали» молодых рабочих, выдавая им продукты по заниженным нормам. На предприятиях возникали перебои с централизованными поставками продовольствия, его утечка, связанная с выделением дополнительных пайков для служащих заводских администраций, представителей обкомов и горкомов партии и т.д. По этим причинам в 1-м квартале 1943 г. столовая школы ФЗО № 22 в Новосибирске не дополучила 8 кг. мяса, 195 кг. крупы, 10 кг. жиров, 170 кг. сахара, 1785 кг. овощей, 29 кг. муки, 1538 кг. картофеля, 811 яиц19.
Негативные факторы, дезорганизующие систему централизованного продовольственного обеспечения трудовых коллективов оборонных предприятий, оказывали влияние на количественные нормы, качество и структуру питания рабочей молодежи. В июле 1943 г. на заводе № 564, в столовой, где обедали подростки и молодые люди меню завтрака состояло из чая без сахара и 200 г. хлеба, обеда – плохо сваренного супа с лапшой или пшеном, ужина – чая и 300 г. хлеба, иногда – лапши, каши, рыбы. После проведенной проверки работы столовой со стороны заводского комитета комсомола и рабочего контроля, питание юношей и девушек улучшилось. На завтрак они получали лапшу с рыбой, 200 г. хлеба, чай с сахаром, на обед – суп с крупой, лапшу, жареную рыбу, колбасу, 300 г. хлеба, чай, на ужин – рыбу, творог, мясной гуляш, 300 г. хлеба, чай. Обеды выдавались небольшими порциями. В связи с этим, для стимулирования производственной активности молодых рабочих, стахановцам выдавались дополнительные талоны на питание.
На предприятиях, в учебных заведениях гострудрезервов устанавливались нормы продовольственного обеспечения молодых рабочих. В марте 1945 г. в школе ФЗО № 27 каждый учащийся должен был получить на месяц 1400 г. крупы, 2300 г. мяса или рыбы, 12 кг. картофеля, 9 кг. овощей, 750 г. жиров, 600 г. сахара, 150 г. сыра, 30 г. чая, 6 яиц. Фактически на 1 чел. в этот период отпущено 16600 г. овощей, 14630 г. картофеля, 3300 г. мяса, 1745 г. крупы, 930 г. жиров, 160 г. сахара, 150 г. сыра, 29 г. чая, 6 яиц. Следовательно, в структуре питания учащихся школы ФЗО преобладали картофель и овощи.
В заводских столовых обеды молодых рабочих отличались низкой калорийностью. Они готовились наспех, иногда из испорченных продуктов, которые к тому же плохо проваривались. Часто меню состояло лишь из воды с плохо очищенным картофелем или грубо нарубленной капустой. «Придешь с обеда и не знаешь обедал или нет, все равно есть хочется»[20] - отмечала в письме к родственникам ученица РУ № 14 Новосибирска Звягина, выражая чувства и настроения молодых рабочих, трудившихся на оборонных предприятиях Западной Сибири в годы войны.
Альтернативными источниками продовольственного обеспечения рабочей молодежи являлись подсобные хозяйства военных заводов, городские рынки, обмен вещей на продукты питания и т.д. В подсобных хозяйствах выращивались картофель и овощи. Отдельные продукты приобретались у лиц, занимавшихся частной торговлей. Высокие рыночные цены способствовали распространению обмена вещей на продовольствие. Получив «отгул», молодые рабочие отправлялись деревню для того, чтобы обменять одежду, обувь, другие промтовары на картошку. Полученная «добыча» служила дополнением к скудному рациону питания в заводских столовых.
Повседневная жизнь военного времени влияла на формирования поведение молодых рабочих. В комнатах общежитий рабочей молодежи оборонных предприятий и учебных заведений трудрезервов кровати не заправлялись, на полу валялась одежда, под столами и в углах – мусор, окурки, «процветали» порча имущества, воровство, хулиганство. Юноши и девушки спали в замасленной верхней одежде и пачкали постельное белье.В ноябре 1942 г. инструктор Дзержинского райкома ВЛКСМ Новосибирска Драйзер отмечал, что на заводе № 564 подростки ломали мебель, отрывали доски в уборных и использовали их как топливо для печек, воровали вещи, продукты питания, карточки. Полученную за счет завода одежду и обувь, они продавали, обменивали на продовольствие.
Тяжелые материально-бытовые условия приводили к массовым нарушениям трудовой дисциплины среди рабочей молодежи – опозданиям, прогулам и дезертирству. Из-за отсутствия одежды и обуви, в особенности в холодное время, на оборонных заводах десятки молодых рабочих ежедневно не выходили на работу, ночевали в цехах. Самовольный уход с предприятий обуславливался неустроенностью барачного быта, недоеданием, потерей продовольственных карточек, воровством.
В годы войны в городах Западной Сибири увеличилась подростковая преступность. Дезертировавшие с заводов молодые рабочие крали деньги, вещи у прохожих, обворовывали квартиры. С июля 1942 г. по июнь 1943 г. в Кемерово было совершено 626 квартирных краж. В результате органы милиции привлекли к уголовной ответственности 434 учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО[21].
Адаптация молодых рабочих к индустриальному труду и быту являлась сложным, противоречивым процессом их социальной интеграции в трудовые коллективы оборонных предприятий. Основным механизмом включения рабочей молодежи в систему военно-промышленного производства служило производственное обучение. В ходе профессиональной подготовки подросткам и молодым людям, осваивавшим знания и навыки по технике безопасности, эксплуатации оборудования, изготовлению деталей, передавался профессиональный опыт зрелого поколения трудящихся. В короткие сроки они получали квалификацию и приступали к самостоятельной производственной деятельности.
Стремительный темп производственного обучения, достигавшийся за счет упрощения его содержания и методики, оказывал негативное влияние на адаптацию рабочей молодежи к индустриальному труду. Подростки и молодые люди овладевали лишь узкими операциями, что обуславливало их низкую производительность труда. Для решения этой проблемы, стахановцы организовывали для молодых рабочих курсы повышения квалификации. В результате профессионального роста рабочая молодежь, рационализируя производственный процесс, достигала перевыполнения норм выработки.
На производственную адаптацию рабочей молодежи оказывали влияние различные условия, включая половозрастной состав, образование, формы и методы набора молодежи на оборонные предприятия, режим труда, изменение образа жизни, занятий, социального статуса. К факторам, имевшим социализирующие воздействие формирование личных и социальных качеств молодых рабочих, относилась и повседневность. Повседневная жизнь «программировала» у молодого поколения трудящихся определенный тип поведения, часто имевший негативные последствия для его включения в трудовые коллективы оборонных предприятий.Тяжелые бытовые условия, в особенности состояние помещений заводских общежитий, нехватка одежды, обуви, белья, плохое питание, отражались на отношении подростков и молодых людей к труду, их производственной дисциплине. С другой стороны, продолжительный рабочий день, жесткий ритм военно-промышленного производства физически и морально изматывая молодежь, заставляли ее безразлично относиться к беспорядку и антисанитарии в комнатах общежитий, к собственному внешнему виду и личной гигиене.
Следовательно, адаптация к индустриальному труду и быту являлась совокупностью взаимодействовавших процессов, отражавших формировавние профессионального опыта и норм повседневной жизни молодого поколения трудящихся оборонных предприятий Западной Сибири в социокультурных условиях военного времени.
Примечания:
1 ГАНО. Ф.190. ОП.2. Д. Л.
2 ГАНО. Ф.22. ОП.3. Д.1360. Л.29; Ф.198. ОП.1. Д.291.Л.3.
3 Долга на земле не имею. // Букин С.С.Завод «Искра» в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 2001. С.106-107
4 Оборонная промышленность Новосибирской области в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 2005. С. 440-441.
5 Указ Президиума Верховного Совета СССР «О создании системы государственных трудовых резервов СССР» от 2 октября 1940 г. // Директивы партии и правительства по хозяйственным вопросам. Л., 1968.
6 Советская Сибирь № 197.21 августа 1941 г.
7 ГАНО. Ф. 4. ОП.8. Д.22. Л.31; Ф.198. ОП.1. Д.171. Л.6.
8 ГАНО. Ф.22. ОП.3. Д.1087. Л.1; Ф.190. ОП.2. Д.957. Л.9; ГАТО. Ф.1086. ОП.1. Д.55. Л.25; ГАКО. Ф.126. ОП.1. Д.15. Л.65.
9 ГАНО. Ф.22. ОП.3. Д.1360. Л.1, 43
10 ГАНО. Ф.4. ОП.6. Д.503. Л.48; Ф.22. ОП.3. Д. 1184. Л.13; Советская Сибирь № 200. 13 августа 1942 г.
11 ГАНО. Ф.22. ОП.3. Л.1187. Л.102; Д.1556. Л.290; Ф.190. ОП.2. Д.951. Л.69.
12 Советская Сибирь № 65. 1 апреля 1944 г.
13 ГАНО. Ф.190. ОП.2. Д. 706. Л.79; Д.814. Л.65; Д. 952. Л.32.
14 ГАНО. Оборонная промышленность Новосибирской области в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 2005. С. 365.
15 ГАНО. Ф.22. ОП.3. Д.1537. Л.89.
16 ГАНО. Ф. 190. ОП.2. Д.709. Л.60; Д.951. Л. 49; Ф.198. ОП.1. Д.171. Л.41; ГАТО. Ф.80. ОП.3. Д.121. Л.10; Оборонная промышленность в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 2005. С.700.
17 ГАНО. Ф.4. ОП.6. Д.452. Л.189; ГАКО. Ф.74. ОП.6. Д.53. Л. 23.
18 ГАНО. Ф.190. ОП.2. Д.709. Л. 48; Д.738. ОП.1. Д.449а. Л.20; Д.954. Л.21; Д.963. Л.4;
19 Советский рабочий класс. М., 1975. С. 397-398; ГАНО. Ф.22. ОП.3. Д.1556. Л.6.
[20] ГАНО. Ф.22. ОП.3. Д.1560. Л.45,59; Ф.190. ОП.2. Д.810. Л.51-52.
[21] ГАНО. Ф.190. ОП.2. Д.705. Л.4; ГАКО. Ф.75. ОП.1. Д.39. Л.41.