Наказание по российскому уголовному праву: сущность и содержание

	Загрузить архив:
	Файл: ref-26486.zip (27kb [zip], Скачиваний: 63) скачать

Омская академия МВД России

Кафедра уголовного права

КУРСОВАЯ РАБОТА

На тему: Наказание по российскому уголовному праву: сущность и содержание.

Работу выполнила:

студентка 2-ОЮ курса

22 учебной группы

Коровина Е.Н.

Научный руководитель:

старший преподаватель кафедры

уголовного права

канд. юрид. наук

Вишнякова Н.В.

Омск 2018

Введение. PAGEREF _Toc168837054 h 3

1.Уголовное наказание: понятие и сущность. PAGEREF _Toc168837055 h 5

2. Признаки уголовного наказания. PAGEREF _Toc168837056 h 12

3. Отличие наказания от иных мер государственного принуждения. PAGEREF _Toc168837057 h 18

Заключение. PAGEREF _Toc168837058 h 22

Библиография. PAGEREF _Toc168837059 h 24

TOC o "1-3" h z u

TOC o "1-3" h z u

[1].

В отличие от института уголовной ответственности в юридической литературе теоретические проблемы уголовного наказания разработаны более обстоятельно. Они достаточно полно и всесторонне отражены в учебниках и курсах по уголовному праву.

Институт уголовного наказания, способствующий воплощению в жизнь социально-превентивной функции уголовного права (общее и специальное предупреждение преступлений), является одним из важнейших ин­ститутов уголовного права.

Вопрос об эффективности уголовного права в значительной мере сводится к вопросу об эффективности уголовного наказания и зависит от правильного определения целей наказания.

До принятия «Основ уголовного законодательства» вопрос об отличии понятий «уголовная ответствен­ность» и «уголовное наказание» не был предметом специального рассмотрения. Понятие «уголовная ответст­венность» как отличное от понятия «наказание» появилось впервые лишь в «Основах уголовного законода­тельства» 1958 г.

В ранее действовавшем уголовном законодательстве не было дано определение наказания. Наиболее су­щественные его признаки были указаны в ряде норм уголовного права. На основании законодательных по­ложений и обобщения судебной практики такое определение давала теория уголовного права.

Раскрывая содержание ст. 20 «Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик», И.С.Ной отмечал три положения, закрепленных в этой статье: «... во-первых, в ней содержится определенная информация о наказании как социальном институте; во-вторых, определяется результат, который должен быть достигнут при применении наказания и, в-третьих, определяются целенаправленность и характер дея­тельности по достижению указанного результата[2]».

Впервые законодательное определение понятия наказание было дано в ст. 28 Основ 1991 г.: «Наказание есть мера принуждения, применяемая от имени государства по приговору суда к лицу, признанному винов­ным в совершении преступления, и заключающаяся в предусмотренных законом лишении или ограничении прав и интересов осужденного».

Были даны и иные формулировки понятия наказания. Так, в процессе создания теоретической модели Уголовного кодекса приводилось следующее определение: «Наказание есть мера принуждения, применяемая от имени государст­ва по приговору суда и в соответствии с законом к лицу, признанному виновным в совершении преступле­ния, и выражающая отрицательную оценку его преступной деятельности» (ст. 57).

Заслуживает внимания определение, данное А.И. Чучаевым: уголовное наказание – это «мера государственного принуждения, установленная уголовным законом и влекущая лишение или ограничение прав и ин­тересов осужденного; наказание применяется только к лицу, признанному виновным в совершении преступ­ления, назначается от имени государства по приговору суда[3]».

Примечательно то, что каждое определение содержит в себе словосочетание «мера принуждения». В связи с этим возникает необходимость ответить на вопрос, что же имеется в виду под этим словосочетанием.

«Принуждать», согласно толковому словарю В.И. Даля, значит «приневолить», «заставлять», «неволить», «вынуждать[4]». Синонимами этого термина являются следующие слова: «насилие, сила, давление, нажим».

Уголовное наказание, как правило, связано с принуждением, но отнюдь не всегда (порой наказание может быть желаемо лицом, раскаявшимся в совершенном преступлении).

Кроме того, уголовное наказание – одна из наиболее значительных мер государственного принуждения. Об этом сви­детельствует исторический опыт. Так, Чсзаре Беккариа в трактате «О преступлениях и наказаниях» писал, что «только законы могут устанавливать наказания за преступления, и власть их издания может принадле­жать только законодателю... Никакой судья не может, не нарушая справедливости, устанавливать наказания для других членов общества. Несправедливо наказание, выходящее за пределы закона, т.к. оно явилось бы другим наказанием, не установленным законом[5]».

Обобщая значимые теоретические разработки, ныне действующий Уголовный кодекс Российской Федера­ции закрепил на уровне закона «принцип законности», где определено, что «преступность деяния, его нака­зуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом».

Как уже упоминалось, текст ст. 43 действующего Уголовного кодекса РФ гласит: «Наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренном настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица».

Существенным при этом является то, что законодатель выделил понятие наказания в части первой данной статьи, а цели применения наказания в самостоятельной части второй этой нормы.

Такая редакция нормы позволила избежать тех трудностей толкования закона, которые имели место в ра­нее действовавшем Уголовном кодексе РСФСР 1960 года.

Так, ст. 20 «Цели наказания» оговаривала, что «наказание не только является карой за совершенное пре­ступление, но и преследует цели...».

В редакционном отношении смысловое содержание нормы было изложено неудачно, поскольку сопостав­лялись разно порядковые понятия - содержание и цели наказания. Фактически наказание понималось зако­нодательством как «кара», ибо «но» относилось к формулировке его целей.

Представляется, что исключение из текста закона термина «кара» символично. Так, уже в ст. 10 Руково­дящих начал (1919 г.) нашел свое закрепление принцип отрицания возмездия: «Наказание должно быть целе­сообразно и в то же время совершенно лишено признаков мучительства и не должно причинять преступнику бесполезных и лишних страданий». Эта формулировка Руководящих начал была воспринята затем ст. 26 Уголовного кодекса РСФСР (1922 г.), ст. 4 Основных начал (1924 г.); ст. 9 Уголовного кодекса (1926 г.).

Однако то, что законодатель использует термин «государственное принуждение», не означает, что последний не придаст должной значимости элементу кары.

Сложность познания сущности наказания связана не только с различным подходом в науке к определе­нию места кары в наказании, но и с различными взглядами ученых на природу самой кары. В юридической литературе нет единообразия в понимании содержания кары как сущности наказания. Многие авторы сводят ее к страданиям и лишениям, которые доставляют наказание осужденному. Так, М.Д.Шаргородский писал: «Наказание является лишением преступника каких-либо принадлежащих ему благ и выражает отрицательную оценку преступника и его деяния государством. Наказание причиняет страдание тому лицу, к которому оно применяется. Именно это свойство, являясь необходимым признаком наказания, делает его карой[6]».

Как видно, приоритет отдается моментам лишения и страдания. В курсах советского уго­ловного права при определении понятия наказания кара не упоминается, а упор делается на государственно-принудительный его характер и причинение лишений виновному, а также упоминаются цели наказания.

Б.С.Утевский определил кару как принуждение[7]. Б.С.Никифоров, критикуя такое расширительное толко­вание кары, отметил: «Кара - это принуждение к такому страданию, которое по своему характеру и длитель­ности пропорционально, соразмерно совершенному преступником злому делу, преступлению[8]».

С критикой изложенных точек зрения выступил И.С.Ной: «...кара была бы соразмерна тяжести совершен­ного преступления, если бы за убийство предусматривалась лишь смертная казнь. Но принцип возмездия не проводится в нашем законодательстве, а допустимость применения смертной казни за убийство продиктова­на не соображениями возмездия, а, прежде всего целью общей превенции[9]».

В.Д. Филимонов, комментируя ч. 1 ст. 43 Уголовного кодекса, пишет: «Отказ нового Уголовного кодекса от определения наказания как кары за совершенное преступление имеет свои основания. Основная причина этого отказа состоит в том, что слова «наказание» и «кара» – синонимы. Поэтому определение наказания как кары ничего для выяснения содержания этого явления не дает. Определение наказания как меры государственного принуждения, напротив, указывает на наиболее существенные его признаки[10]».

Следует также отметить, что «государственное принуждение» в новом Уголовном кодексе нельзя отождествлять с «мерами со­циальной защиты» (Уголовный кодекс 1922 г.) или с выражениями «меры социальной защиты судебно-исправительного ха­рактера» (Уголовный кодекс РСФСР 1926 г.). Государственное принуждение, как прямо указано в законе (ст. 44 нового Уголовного кодекса), состоит в лишении или ограничении прав осужденного.

Непосредственно лишение и ограничение прав лица, виновного в совершении преступления, выступают как обязательные «атрибуты» наказания.

Эта обязательность проявляется, прежде всего, в том, что осужденный не может от них уклониться или каким-либо образом их избежать. Он просто обязан их претерпеть. При этом, разумеется, у него не спрашивают, желает ли он претерпевать конкретные тяготы и лишения. На мой взгляд, данные меры являются одновременно и сущностью, и признаками уголовного наказания.

Хотя в основном ученые-правоведы придерживаются несколько иной точки зрения и относят их, скорее, к признакам наказания (например, А.И. Марцев). Впрочем, об этом еще будет сказано в продолжении настоящей работы.

[11]». При этом ошибочно думать, что под страданием понимается мучение человека до полного его изнеможения. На самом деле, как писал Ч. Беккариа, «наказание заключается не в истязании и мучении человека[12]». Скорее, это страдание будет «результатом определенного воздействия на лицо, совершившее преступление[13]».

Также заслуживает внимания высказанная по данному поводу позиция Н.А. Беляева: «Мы понимаем причинение правонарушителю страданий и лишений в качестве возмездия за совершенное им преступление[14]». Т.е. большинство правоведов склоняются к тому, что наказание должно носить строго индивидуальный характер. Современный законодатель тоже поддерживает эту точку зрения. Так, в ст. 6 Уголовного кодекса четко прописано, что наказание и иные меры уголовно-правового характера применяются к лицу, совершившему преступление.

Хотя, при анализе ст. 88 Уголовного кодекса, посвященной видам наказаний, назначаемых несовершеннолетним, всплывает явное противоречие законодателя самому себе, ибо в части второй данной статьи сказано, что «штраф, назначенный несовершеннолетнему осужденному, по решению суда может взыскиваться с его родителей или иных законных представителей с их согласия». Таким образом, личный характер ответственности, обоснованный ещё основоположниками уголовно-правовой теории, и получивший законодательное закрепление сначала в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г., а затем и современном Уголовном кодексе, может быть нарушен, причем на совершенно законных основаниях. Что это, парадокс, пробел в законодательстве или необходимость? Лично я склоняюсь к тому, что это скорее недоработка законодателя. Личный характер ответственности составляет одно из первых условий правильной карательной деятельности и, на мой взгляд, недопустимо перекладывать эту ответственность на плечи других, невиновных в совершении преступления, лиц.

3.Наказание всегда связано с ограничением прав и свобод лица совершившего преступление, причиняет (или, по крайней мере, способно причинить) ему определенные моральные страдания и лишает его определенных благ (свободы, имущественных прав и т.д.). Т. е., по своему объективному содержанию наказание является «уголовной карой». Любое наказание в той или иной степени должно иметь карательное содержание, т.к.

страх перед этой карой выступает некой силой, сдерживающей лицо от совершения преступления. В частности, А.И.Марцев утверждает, что «основным рычагом в механизме общего преду­преждения преступления является страх перед наказанием, страх перед возможностью пережить тяготы и лишения[15]».   

Однако дело не только в самих лишениях, но также в том, как эти лишения воспринимаются. Степень ка­ры и, следовательно, устрашающий эффект наказания различаются в зависимости от того, в каких условиях живут лица. Чем больше разрыв между условиями жизни населения и теми условиями, в которые ставит осужденного назначенное ему наказание, тем сильнее кара, тем больше устрашающий эффект наказания.

Впрочем, представление о всесилии наказания является эфемерным. Так, по данным того же автора, из 147 обследованных им преступников 90 человек в момент совершения преступления не боялись наказания и от­носились к нему безразлично. Опрос, проведенный им среди 200 осужденных, показал, что 34% опрошенных в момент совершения преступления рассчитывали на безнаказанность, а 58% – относились к наказанию без­различно. И только 4 процента опрошенных совершили преступления, думая, что ответственность наступит не­избежно[16]. По данным И.С.Ноя, из 245 человек 64% не думали о наказании при совершении преступления[17]. По данным некоторых исследований, лишь 9% городских жителей ссылаются на страх перед наказанием как на главный удерживающий от преступления мотив.

Не стоит забывать также и о том, что тяжесть наказания должна соответствовать тяжести совершенного преступления, а в связи с этим – и личности виновного. При этом лишения и тяготы наказания, испытываемые осужденным, в определенной мере являются искуплением его вины. Ведь, без кары наказание потеряло бы всякое предупредительное значение.

И, конечно, следует помнить о том, что каждый член общества должен подвергаться только таким ограничениям, которые установлены законом, исключительно с целью обеспечить должное призна­ние и уважение прав и свобод других. Этот принцип отражен в ст. 29 Всеобщей декларации прав и свобод человека и гражданина.

Завершая перечень признаков уголовного наказания, мне хотелось бы сделать акцент на соизмеримости наказания и общественной опасности совершенного преступления.

Ст. 2 Уголовного кодекса РФ определяет «задачи Уголовного кодекса». В части второй указанной статьи определено, что «настоящий Кодекс определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются пре­ступлениями, и устанавливает виды наказания и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступления».

Представляется, что в данной статье, как и в норме, определенной ст. 3 Уголовного кодекса «Принцип законности», где последовательность изложения такова: «Преступность деяния, его наказуемость...», это свидетельствует о вторичности уголовного наказания по отношению к совершаемым преступлениям. Существенно, что на уровне закона разрешен вопрос о значимости наказания в процессе классификации преступлений. Так, Н.И.Загородников считал, что «в основу классификации преступлений следовало бы по­ложить санкцию (размер и вид предусмотренного в законе наказания)[18]».

Такое утверждение оценено законодателем как не совсем обоснованное, т.к. наказание нельзя признать «соизмеримой единицей» общественной опасности. Последняя есть объективная реальность, она первична по отношению к наказанию.

Итак, подводя итог всему вышесказанному, я полагаю, стоит еще раз отметить, что уголовное наказание, как особая мера государственного принуждения, обладает рядом специфических признаков, присущих только ему и отличающих уголовное наказание от иных мер государственно-правового воздействия. Речь об этих отличиях пойдет далее.

[19].

[1] Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Учебник под ред. А.И. Марцева. – Омск, 1998. – С. 7-8.

[2] Ной И.С. Вопросы теории наказания в советском уголовном праве. – Саратов, 1962. – С. 69.

[3] Чучаев А.И. Цели наказания в советском уголовном праве. – М., 1989. – С. 77.

[4] Даль В.И. Словарь живого великорусского языка. – М., 1995. – Т. 3. – С. 431.

[5] Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. – М., 1995. – С. 370.

[6] Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. – Л., 1973. – С. 56.

[7] Утевский Б.С. Советское уголовное право. Общая часть. – М., 1959. – С. 60.

[8] Никифоров Б.С. Правовая культура и закон // Известия. – 1962.

[9] Ной И.С. Вопросы теории наказания в советском уголовном праве. – Саратов, 1962. – С. 28.

[10] Филимонов В.Д. Новое уголовное право России. Общая часть. – М., 1996. – С. 95.

[11] Таганцев Н.С. Русское уголовное право. – М., 1994. – С. 97.

[12] Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. – М., 1939. – С. 373.

[13] Стручков Н.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью // Издат-во Саратовского ун-та. – 1978. – С. 113.

[14] Беляев Н.А. Цели наказания и средства их достижения. – Л.,1962. – С. 165.

[15] Марцев А.И., Максимов С.В. Общее предупреждение преступлений и его эффективность. – Томск, 1989. – С. 100.

[16] Марцев А.И., Максимов С.В. Общее предупреждение преступлений и его эффективность. – Томск, 1989. – С. 102.

[17] Ной И.С. Вопросы теории наказания в советском уголовном праве. – Саратов, 1962. – С. 85.

[18] Загородников Н.И. Принципы советского социалистического уголовного права. – «Советское государство и право». – 1966. – №5. – С. 65.

[19] Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Учебник под ред. А. И. Марцева. – Омск, 1998. – С. 82-83.