Заселение Дальнего Востока после 2-й мировой войны и на современном этапе
| Сдавался/использовался | 2006г. |
| Примечание | от редактора: автор не назвал себя, город и ВУЗ |
| Загрузить архив: | |
| Файл: ref-26698.zip (53kb [zip], Скачиваний: 48) скачать |
ВВЕДЕНИЕ
Протекающие в мире миграционные процессы, находясь под воздействием многих факторов, существенно меняют мировое социальное, экономическое, политическое и культурное пространство. Последствия современных миграций далеко не всегда оказываются полезными для самих мигрантов и окружающего их социума. Зачастую миграция несет угрозу национальной безопасности различных стран.
Одна из наиболее сложных миграционных ситуаций сложилась сегодня в России, которая с начала 90-х гг. XXв. столкнулась с совершенно новыми для себя особенностями миграционных процессов. Уникальность современной миграционной обстановки в стране выражается в том, что впервые за всю историю внутренние миграции обрели центростремительный характер. Одним из наиболее негативных следствий этого является социальное ослабление стратегически значимых для страны регионов.
В целом миграционные процессы, охватывающие Россию, отличаются своей стихийностью и слабой зависимостью от действий государственных органов власти. Во многом это определяется отсутствием в стране комплексной миграционной политики, что, в свою очередь, обусловлено преобладающими в научной среде односторонними взглядами на миграцию. Обеспечение эффективного государственного регулирования миграционных процессов в России требует сегодня комплексной научной основы исследования этой проблематики.
Сегодня оказываемое мигрантами социально-экономическое воздействие зачастую несет угрозу национальной безопасности России, что острее всего проявилось в дальневосточном регионе.
РЕГУЛИРОВАНИЕ
МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ
НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ КАК ФАКТОР
НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
Безопасность – одна из ключевых категорий
современной науки и практики. При этом сегодня требуется ее постоянное
уточнение, поскольку безопасность не может оставаться неизменной в различных
условиях жизнедеятельности общества. Необходимо по-новому посмотреть на
некоторые аспекты этой проблемы. Так, рассмотрение безопасности как «состояния
защищенности» общества и его составляющих от внутренних и внешних угроз нашло
отражение и закрепление в Законе Российской Федерации «О безопасности», в
Концепции национальной безопасности России.
Однако в современной науке нет
единства мнений относительно сущности этого сложного явления. Некоторые
считают, что понимание безопасности как состояния защищенности жизненно важных
интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз
предполагает рассмотрение ее как сложной многоуровневой функциональной системы.
При этом в качестве целевой функции системы безопасности выступает именно
защищенность определенной совокупности взаимодействующих интересов от угроз.
Такой подход ставит в центр внимания проблему защищенности системы, заключающей
в себе триаду «личность – общество – государство» от угроз и опасностей.
В то же время безопасность трактуется и как свойство, атрибут социальной системы, выражающийся в ее целостности, относительной самостоятельности и устойчивости, как надежность существования и устойчивость развития любых систем или как особый вид деятельности, система мер, направленных на предотвращение опасности, и т.д.
При всем различии подходов к определению безопасности можно акцентировать внимание на сложном структурно-динамическом характере системы безопасности. То есть безопасность – это не просто защищенность общества, личности, государства от опасностей и угроз, а также совокупность факторов, обеспечивающих стабильность общества. Следовательно, имеет смысл разграничить понятия «национальная безопасность» и «система обеспечения национальной безопасности».
В ракурсе данных представлений я намерен рассмотреть миграционную ситуацию на Дальнем Востоке России и существующие угрозы национальной безопасности. В этом случае государственное регулирование миграционных процессов выступает как элемент системы обеспечения национальной безопасности.
Ценность Дальнего Востока для России
всегда определялась в первую очередь его природным и геополитическим
потенциалом. Дальневосточный регион занимает территорию, площадь которой
составляет более трети всей территории России. На Дальнем Востоке
сконцентрировано более 40% всех российских энергетических и геологических
ресурсов. Здесь существуют огромные запасы леса, рыбы, морепродуктов и др.
Геополитическое положение характеризуется тем, что регион имеет самую протяженную
в стране сухопутную границу с другими государствами (КНР, КНДР), морскую
границу с Японией. Берега дальневосточных регионов омываются шестью морями и
двумя океанами, что дает дополнительные возможности для сотрудничества со
странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).
Значение Дальнего Востока для страны
сейчас становится еще большим, чем прежде. Происходит это вместе с усилением
роли в мировом развитии АТР. Академик С.П.Капица отмечает, что «сравнение
динамики народонаселения Европы и Азии показывает, как в самое ближайшее время
центр развития переместится в Азиатско-Тихоокеанский регион… Тихий океан станет
последним средиземноморьем планеты, где Атлантика была вторым и Средиземное
море первым»[1]. Существует очень большая вероятность того, что Азиатско-Тихоокеанский
регион в недалеком будущем станет ведущим регионом мира[2] По утверждениям ряда экспертов, доля
этого региона в мировом ВВП может достичь половины. В настоящий момент АТР по
объему ВВП можно сравнивать с США и ЕС, несмотря на то, что степень
политической и экономической интеграции стран тихоокеанского пространства ниже,
чем в ЕС или Северной Америке.
В связи с предстоящей прокладкой
крупнейшего нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» с ответвлением в
Китай дальневосточные территории усиливают свою роль мощного сырьевого
источника не только для страны, но и для значительной части АТР. Помимо
сырьевого ресурса территории Дальнего Востока обладают ресурсом больших
неосвоенных площадей, пригодных как для проживания, так и для размещения
крупных производственных узлов, в том числе сельскохозяйственных, способных
стать одной из главных составляющих продовольственной безопасности страны.
В свете новых событий еще более актуализируется геополитическое положение Дальнего Востока. По сути, Дальний Восток – это площадка, с которой удобно влиять на интенсифицирующиеся социально-экономические процессы в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Кстати, именно это преимущество сейчас создает условия для растущей угрозы безопасности российскому Дальнему Востоку, поскольку усиливает территориальный интерес ряда государств, в частности КНР, Японии, Республики Корея, США. Дальний Восток является государствообразующим элементом России, изменения этого системного элемента способны повлечь изменения всей системы. Поэтому возникающие угрозы безопасности дальневосточного региона мы приравниваем к угрозам национальной безопасности России.
Анализ социально-экономической ситуации на Дальнем Востоке, а также мнения экспертов свидетельствуют о том, что здесь одним из определяющих факторов является миграция. От состояния миграционных потоков во многом зависит то, какие социальные силы и человеческие ресурсы направляют или поддерживают развитие региона. Миграция, наряду с другими факторами, формирует состав населения, тем самым определяя движущие социальные силы в регионе.
Одними из наиболее актуальных в
вопросе национальной безопасности представляются сегодняшние демографические
и социальные процессы.
Дальневосточная миграция характеризуется продолжающимся оттоком русскоязычного
населения (в основном квалифицированных высокообразованных кадров) на фоне
интенсивного притока китайцев. В целом темпы сокращения населения Дальнего Востока
в 3,9 раза выше, чем по стране. При этом регион остается самым малонаселенным
среди всех федеральных округов. Долгосрочные прогнозы Госкомстата указывают,
что к
Основным противоречием социально-экономической ситуации на Дальнем Востоке является низкое качество социального ресурса на фоне высокого природного и геополитического потенциала территорий. Это означает, что общество, которое проживает на Дальнем Востоке, сегодня не способно эффективно, во благо России распорядиться имеющимися ресурсами.
Сейчас на Дальнем Востоке наблюдается отсутствие «психологии хозяина», способного нести ответственность за свое социально-экономическое поведение в регионе. Психология «временщика» - одно из главных негативных последствий советской политики освоения Дальнего Востока. Данный фактор, сформировавшийся под воздействием миграционной политики прошлых лет, сейчас дает негативный экономический эффект. Частным предпринимателям и крупным хозяйствующим субъектам при ориентации на временное пребывание в регионе выгоднее продавать сырье, чем заниматься его переработкой. Такая ситуация на фоне уменьшения экономически активного населения и снижения уровня профессиональной квалификации является одним из благоприятных условий для возникновения угрозы экономической безопасности региона и страны.
Как указывалось, в основном из региона выезжают наиболее дееспособные и профессиональные кадры. На их места приходят менее квалифицированные, в целом снижая конкурентоспособность экономики всего региона, создавая благоприятные условия для ее поглощения азиатско-тихоокеанскими соседями. Дальневосточный рынок быстро завоевывают компании с иностранным капиталом, успешно реализуя там свою деятельность. Наиболее активны в регионе китайские предприниматели. Продукты китайского производства пользуются большим спросом среди местного населения в силу своей ценовой доступности. Во многом это обусловлено более высокой экономической активностью и трудовой мотивацией китайцев по сравнению с российскими дальневосточниками.
Результаты социологического
исследования, проведенного в
Поощрение китайским руководством
миграции своих граждан в регионы Дальнего Востока происходит не только по
мотивам скрытых территориальных притязаний, но несет заметную экономическую
выгоду стране. Не имеет значения, какие по своим социальным параметрам граждане
КНР переселятся в Россию, важно, чтобы они везли в Китай деньги и сырье. В
данном случае китайское руководство действует по принципу Дэн Сяопина:
«Неважно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей».
Сегодняшние тенденции китайской
миграции на Дальний Восток свидетельствуют, что территориальное закрепление
китайских граждан составляет сферу интересов руководства КНР.
В этом случае мы можем говорить о существующей угрозе не только социальной, экономической, но и геополитической безопасности Дальнего Востока, что, естественно, подрывает национальную безопасность России. Сколько бы не говорилось о необратимости и даже пользе заселения Дальнего Востока китайцами, в реальности их пребывание там будет полностью подчинено интересам их родины, что далеко не всегда совпадает с интересами России.
Сегодня исследователи отмечают резкое
изменение отношения китайцев к вопросу постоянного проживания в России. Так, в
1998 – 1999гг. в России намеривались жить не более 7,8% прибывших сюда
китайских иммигрантов, в
Как отмечал А.Попов, согласно официально не афишируемому постановлению Госсовета КНР «О мерах по дальнейшей стабилизации проблемы занятости и распределения трудовых ресурсов» основные усилия должны быть направлены на расширение экспорта рабочей силы из Северо-Восточного Китая в малозаселенные сельскохозяйственные районы Российской Федерации, прилегающие к государственной границе. Китайским компаниям предписывается изыскивать возможности по переводу контрактов на поставки рабочей силы для проведения сезонных работ на круглогодичное производство, что позволит закрепить пребывание китайских граждан в России на постоянной основе. При этом важное значение придается аренде земель и созданию мест компактного проживания сезонных рабочих. В результате большое число китайцев уже трудится на арендованных у российских фермеров землях и самостоятельно занимается реализацией продукции. Так, в Амурской области с населением 1млн человек ежедневно находится более 10 тыс. граждан КНР.
Правительство КНР стремится к тому,
чтобы создать в приграничной с Россией Маньчжурии «пояс открытости», города
которого превратятся в форпосты выхода на российский рынок. С этой целью в
Маньчжурии активно наращивается инфраструктура.
В то же время китайская сторона
не ведет прямого инвестирования в экономику Дальнего Востока и, согласно
рекомендациям экспертов Госсовета КНР, не проявляет активности в разработке
каких-либо крупномасштабных совместных проектов на региональном уровне, а
сосредоточивается на осуществлении программ, способствующих увеличению в первую
очередь экспорта китайской продукции на российский рынок.
Довольно опасными для Дальнего Востока являются попытки китайской стороны создать на российской территории совместные экономические зоны площадью 5-10 кв. км. Это желание китайской стороны в полной мере согласуется с генеральной линией властей КНР по заселению Северного Китая, развитию инфраструктуры северных территорий. В перспективе, когда переселенцам в северные районы Китая потребуется работа, они, по замыслам китайских властей, могут найти ее на объектах, построенных на нашей территории[6]
Сейчас в России, и на Дальнем Востоке
в частности, все чаще высказываются соображения о пользе тесного сотрудничества
с КНР. В течение второй половины
Трудно не согласиться с тем, что
взаимодействие с Китаем определено объективной необходимостью. Однако данное
сотрудничество рассматривается некоторыми региональными администрациями как
предоставление Китаю еще больших возможностей по заселению и освоению
приграничных территорий Дальнего Востока. Позицию администрации Приморского
края можно выразить отрывком из статьи одной из самых читаемых и авторитетных
газет региона: «Необходимо провести инвентаризацию потенциальных возможностей
Приморского края. Например, приехать в село Лебединое, где раньше проживало
1500 человек, возделывалось
Конечно, «косовский» вариант -
это крайность, которая, на наш взгляд, по форме маловероятна для российского
Дальнего Востока. Ослабленный и деградирующий под воздействием миграции местный
социум в общем-то не является помехой осуществлению «сырьевых» планов соседних
государств. Речь идет о том, что для освоения дальневосточных территорий и
переработки их сырья иностранным соседям нет нужды формально отделять регион от
Российской Федерации. Достаточно держать здесь полный контроль над
политической, социальной и экономической ситуацией. Постепенно этот контроль
становится все более прочным и явным, а существующая миграционная ситуация
создает для этого благоприятные условия.
Для китайцев стремления к заселению регионов Дальнего Востока вполне естественны. Слишком велика разница демографических потенциалов между двумя приграничными сторонами. Плотность населения в одном из самых многолюдных регионов Дальнего Востока составляет 13 человек на квадратный километр, а в соседней провинции Хэйлунцзян – 130 человек[8] Сегодня появляются новые тенденции в движении выходцев из КНР на Дальний Восток. Помимо малообразованных мелких торговцев, ремесленников и строителей в дальневосточные регионы из Китая устремляются представители крупных компаний, предприниматели и руководители предприятий. Однако пока всех китайских иммигрантов объединяет исключительно потребительский интерес к ресурсам Дальнего Востока. В сферу их интересов не входит развитие производства на Дальнем Востоке, они не намерены способствовать росту экономического потенциала России на ее восточных территориях. Показателен расцвет приграничных городов Китая Дунина, Суйфэньхе, Хэйхе - при обнищании их торговых партнеров - соседних российских городов и поселков.
Сегодняшние иммигранты, приезжая в регионы Дальнего Востока как туристы или по приглашениям своих деловых партнеров, активно скупают там жилье. Так, например, в г.Уссурийске Приморского края именно этим вызван резкий скачок цен на квартиры. Учитывая, что Уссурийск представляет собой в геополитическом плане более выгодный, чем Владивосток, стратегический пункт, у китайцев возникает особый интерес к этому городу. Закрепление китайцев в Уссурийске дает возможность им контролировать всю территорию Западного Приморья и ключевую часть Транссиба, связывающую Россию с морскими портами Тихого океана.
Такой сценарий крайне
опасен для России. Его осуществление означает реализацию плана по развалу
целостности российской территории и превращению страны в контролируемый
сырьевой придаток. Именно поэтому вряд ли американскому правительству,
ориентированному на идею глобализации, то есть мирового господства США,
неприятна мысль о захвате наиболее значимой части Дальнего Востока Китаем.
Пока на Дальнем Востоке России
реализуется системно выстроенная миграционная политика КНР. Несмотря на
теоретические рассуждения об угрозах России, создающихся данной политикой,
государственные решения принимаются в ключе иной логики, направленной, как нам
кажется, на заигрывание с Китаем и другими государствами АТР, имеющими
территориальные претензии к России.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ РЕГУЛИРОВАНИЯ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ
Для позитивного
изменения сложившейся сегодня на Дальнем Востоке миграционной ситуации в России
накоплен немалый опыт. В периоды царизма и советской власти в стране
проводилась довольно активная миграционная политика, направленная на заселение
и освоение Дальнего Востока. Внимательное рассмотрение подходов к регулированию
миграционных процессов тех лет позволяет сделать вывод о том, что многие из
сегодняшних «изобретений» в регулировании миграции были разработаны ранее и
апробированы на практике. В частности, даже предлагаемый нами социальный подход
в реализации миграционной политики на Дальнем Востоке в отдельных фрагментах
просматривался еще в досоветский период колонизации региона.
Правда, на разных этапах
освоения Дальнего Востока у российских властей преобладало потребительское
отношение к этим территориям. Дальний Восток воспринимался, скорее, как
природная кладовая, из которой нужно черпать все, что необходимо государству.
Досоветский и советский периоды
реализации миграционной политики на Дальнем Востоке характеризовались
последовательной колонизацией региона с помощью внутренних мигрантов и довольно
успешным регулированием потока внешних мигрантов из сопредельных государств.
Постсоветский период отмечен, по сути, отсутствием системной миграционной
политики на Дальнем Востоке.
Царская политика колонизации дальневосточных земель имела, по мнению
Л.Л.Рыбаковского, следующие формы:
-военная;
-казачья;
-промышленная;
-крестьянская колонизация[9]
Военная колонизация является первоначальной формой
заселения Дальнего Востока. Принцип военной колонизации Л.Л.Рыбаковский
иллюстрирует словами Г.Ф.Чиркина: «…за воином идет пахарь, за линией
укреплений вырастала линия русских деревень»[10]
Приведенные выдержки из документов начала заселения дальневосточных территорий свидетельствуют о том, что в царском правительстве хорошо понимали значение мотивации миграционного движения и адаптации на новом месте поселения.
Во-первых, наделение переселенцев землей путем передачи ее в собственность побуждало к переезду большей частью людей трудоспособных, экономически активных. Такой подход способствовал формированию в мигрантах психологии хозяина, а не «временщика». Естественно, человек, получивший землю в собственность, в большинстве случаев не стремился к новому переезду. Земля способствовала закреплению на новом месте, давала смысл существования, а следовательно, значительно облегчала процесс социально-психологической адаптации.
Во-вторых, стимулировалось поселение целым обществом (не менее 15 семей), что также способствовало успешной адаптации личности в новых условиях, поскольку сохраняло устоявшиеся социальные связи. Весьма существенно и то, что компактное поселение определяло дальнейшую привязанность к месту заселения.
В-третьих, Правила своими условиями задавали качественные параметры мигрантов, а также в целевом порядке стимулировали преимущественное заселение определенных мест. Так, если территории бассейна реки Уссури имели наибольшее значение в геополитическом плане, то там земля предоставлялась в вечное и постоянное пользование основателям компактного поселения.
26 января
После
Все новоселы по прибытии на место
получали 100-десятинный земельный надел на каждую семью; с них снимались все
недоимки и предоставлялась свобода в течение 5 лет. Кроме того, оказывалась
помощь в приобретении сельскохозяйственного инвентаря.
При этом переселение разрешалось
лишь тем, кто мог привезти с собой не менее 600 рублей и самостоятел[11] В китайцах было заинтересовано
военное ведомство, ведущее строительные работы на Дальнем Востоке (дешевый
труд). Также в китайских рабочих были заинтересованы предприниматели.
Правительство и Дума проявляли тогда взвешенный подход, однако принципиальный
курс выражался формулой: «русский Дальний Восток для русских». Этот курс
отстаивал председатель совета министров П.А.Столыпин. На одном из
заседаний Думы он указывал, что существует «опасность мирного завоевания края
чужеземцами… этою опасностью пренебрегать нельзя, так как этот край нельзя
приравнивать, как это было тут сделано, к побережью Ледовитого океана, это не
край, который можно было бы забросить, а край, которым заняться мы обязаны»[12]
В интервью одного из первопроходцев
– строителей БАМа есть такое высказывание: «…такое понятие, как геройство, было
нормой. Каждый из этих парней и девчат ощущал себя героем. Обычным будничным
героем, которому выпала честь строить Байкало-Амурскую магистраль».
Действенным было вознаграждение не только материальное, но и моральное – в виде общественного уважения.
В сочетании с материальным стимулом
такая система мотивации давала необходимые результаты. В советский период
заселения Дальнего Востока (1926 - 1989) население региона возросло в 5,1 раза,
в России этот показатель составил 1,6 раза.
Однако система государственного
стимулирования переселения на Дальний Восток не смогла сформировать мотивацию
длительного проживания на новом месте. Большая часть переселенцев была
сориентирована на помощь и дотации государства, а это не позволяло развиваться
их собственной экономической инициативе, уверенности в своих силах в случае
снижения государственной поддержки. В этой связи переезд на Дальний Восток и
проживание там во многих случаях имели поверхностный смысл – получение
вознаграждения, по сути, за сам факт присутствия и занятости в этих
территориях.
История советского переселения на Дальний Восток наглядно показала нецелесообразность дотационного отношения к переселенцам. Многие переселенцы превратили миграцию в основную деятельность, позволявшую безбедно существовать за счет государственной поддержки, оказываемой при переезде и размещении. Такие мигранты, получив подъемные на переселение, уезжали на Дальний Восток, возвращаясь через определенный срок обратно, чтобы вновь отправиться по тому же маршруту с новыми государственными средствами.
Именно в советский период заселения Дальнего Востока сформировалась так называемая психология временщика.
В результате искусственного перемещения населения в указанном направлении Россия сейчас стоит на грани потери своего влияния в дальневосточных территориях. Обусловлено это тем, что искусственно созданный социум не основывался на глубоких социально-культурных связях. Наоборот, люди, преимущественно молодежь, приехавшие на Дальний Восток в годы советского освоения, были «выдернуты» из устойчивой социальной среды, естественно, не имея никакой возможности обрести четкие социальные ориентиры в новом, пока еще маргинальном обществе. Как только закончился макропроект под названием «Советское освоение Дальнего Востока», участники его реализации оказались невостребованными и в связи с этим стали разъезжаться «по домам». В подсознании большинства переселенцев дом ассоциировался с прежним местом проживания. Поскольку большая часть переселенцев прибыла из европейских территорий СССР, миграционные потоки с Дальнего Востока устремились в данном направлении.
Досоветский период освоения Дальнего
Востока таких масштабов возвратной миграции не наблюдалось. Во многом это было
обусловлено иной мотивацией переселения (стремление стать хозяином своего дела,
обрести свободу) и учетом социально-культурного фактора. Как отмечалось,
царское правительство поощряло переселение несколькими семьями (не менее 15
семей). Это позволяло не нарушать сложившихся социальных и культурных связей,
способствовало быстрой и успешной адаптации переселенцев и, следовательно,
закреплению на новых землях.
Тем не менее опыт регулирования миграционных процессов на Дальнем Востоке в советский период имеет большую ценность и должен быть максимально использован в разработке и реализации сегодняшней миграционной политики. Опыт миграционной политики в СССР особенно ценен тем, что в нем встречаются различные подходы к регулированию иностранной миграции в территории Дальнего Востока. Подходы эти варьировались от поощрительного до запретительного.
Несмотря на то что после революции и
гражданской войны численность китайцев на Дальнем Востоке значительно
уменьшилась (до 50 тыс. чел.), уже к
[2]http://www.auditorium.ru/p/showindex.php?ShowIndex=4111&PHPSESSID=415ae41a7ac4f0e8b19fe23b89f103fa
[3] Национальный доклад ПРООН о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 2002/2003 г. Интернет: www.knews.ru
[4] http://www.strana-oz.ru/?numid=19&article=905
[5] http://www.strana-oz.ru/?numid=19&article=905
[6] ПоповА. Великий соблазн: взгляд из Китая. Интернет: www.asiapacific.narod.ru.
[7] http://www.ispr.ru/ZNAMDAT/10LET/STATI10/stati8.html
[8] http://pubs.carnegie.ru/books/2000/10gv/default.asp?n=toc.asp
[9] http://www.ispr.ru/ZNAMDAT/10LET/STATI10/stati8.html
[10] http://www.istorya.ru/referat/7350/1.php
[11] http://www.archipelag.ru/agenda/povestka/povestka-immigration/russ-bazar/vicinity/?version=forprint
[12] Стратегия для России: повестка дня для Президента - 2000. Интернет: www.svop.ru./book2000.htm