Ответы к ГОС экзамену по русской литературе
| Примечание | от автора: к сожалению не все ответы |
| Загрузить архив: | |
| Файл: ref-27320.zip (172kb [zip], Скачиваний: 206) скачать |
1. «Слово о полку Игореве» - выдающееся произведение мировой литературы.
«Слова о полку Игореве» было открыто известным собирателем древнерусских рукописей графом А. И. Мусиным-Пушкиным в конце XVIII в. С этого времени и началось интенсивное изучение этого выдающегося памятника древнерусской литературы.
Исследователи анализировали текст «Слова», его художественные Достоинства, язык, рассматривали идейный замысел памятника, исторический кругозор его автора, выясняли обстоятельства обнаружения рукописи «Слова» и принципы его издания. Большинство этих вопросов в настоящее время достаточно глубоко и всесторонне изучено.
Полемика о времени написания «Слова».
В исследовательской литературе о «Слове» существенное место занимает полемика о подлинности памятника или о времени его создания.
Недоверие к древности «Слова» возникло
после гибели рукописи в пожаре
В середине XIX в. после открытия «Задонщины», старший из известных списков которой датируется концом XV в., сомневаться в древности «Слова» перестали. Однако в 90-х гг. того же века Луи Леже выдвинул гипотезу, что не автор «Задонщины» подражал «Слову», а, наоборот, «Слово» является подражанием «Задонщине». Это предположение Л. Леже было развито в работах французского ученого, академика А. Мазона, а позднее в работах советского историка А. А. Зимина. А. А. Зимин считал, что «Слово» было написано на основании «Задонщины» в XVIII в. и автором его был Иоиль Быковский, ярославский архимандрит, у которого А. И. Мусин-Пушкин приобрел сборник со «Словом»
Последующие исследования всей суммы вопросов, затронутых в гипотезе А. А. Зимина: взаимоотношений «Слова» и «Задонщины», языка и стиля «Слова», истории находки сборника и публикации «Слова» А. И. Мусиным-Пушкиным, характеристики личности и творчества Иоиля Быковского — со всей очевидностью утвердили подлинность и древность «Слова»
«Композиция «Слова».
«Слово» начинается обширным вступлением, в котором автор вспоминает старинного певца «слав» Бояна, мудрого и искусного, но тем не менее заявляет, что он не будет в своем произведении следовать этой традиции, он поведет свою «песнь» «по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню».
Определив хронологический диапазон своего повествования («от стараго Владимера до нынешняго Игоря»), автор рассказывает о дерзком замысле Игоря «навести» свои полки на Половецкую землю, «испити шеломомь Дону». Он как бы «примеряет» к своей теме поэтическую манеру Бояна («Не буря соколы занесе чресъ поля широкая — галици стады бежать къ Дону Великому» или: «Комони ржуть за Сулою — звенить слава въ Кыеве») [30].
Жанр «Слова».
Композиция «Слова» необычна для исторической повести. Мы видим, что в центре внимания автора не столько последовательный рассказ о самих событиях похода, сколько рассуждения о нем, оценка поступка Игоря, раздумья о причинах «туги» и печали, охватившей всю Русскую землю в настоящем, обращение к событиям прошлого с его победами и несчастьями. Все эти черты «Слова» подводят нас к вопросу о жанре памятника. Вопрос этот тем более важен, что в древнерусской литературе, с ее строгой системой жанров, «Слово» (как и ряд других памятников) оказывается как бы вне жанровой системы. А. Н. Робинсон и Д. С. Лихачев сопоставляют «Слово» с жанром так называемых «шансон де жест» — «песен о подвигах», аналогиями ему в таком случае является, например, «Песнь о Роланде» или другие подобные произведения западноевропейского феодального эпоса [35].
В «Слове» объединены эпическое и книжное начала. «Эпос полон призывов к защите страны... — пишет Д. С. Лихачев. — Характерно его «направление»: призыв идет как бы от народа (отсюда фольклорное начало), но обращен он к феодалам — золотое слово Святослава, и отсюда книжное начало». [36].
Поэтика «Слова».
Поэтика «Слова» настолько своеобразна, язык и стиль его так красочны и самобытны, что на первый взгляд может показаться, что «Слово» находится совершенно вне сферы литературных традиций русского средневековья.
Вообще стиль монументального историзма проявляется в «Слове» разнообразно и глубоко. Действие «Слова» развертывается на огромном пространстве от Новгорода Великого на севере до Тмуторокани (на Таманском полуострове) на юге, от Волги на востоке до Галича и Карпат на западе. Автор «Слова» упоминает в своих обращениях к князьям многие географические пункты Русской земли, слава Святослава простирается далеко за ее пределы —до немцев, чехов и венецианцев. Действующие лица «Слова» видят Русскую землю как бы «панорамным зрением», словно с большой высоты. Таково, например, обращение Ярославны из Путивля не только к солнцу и ветру, но и к далекому Днепру, который может прилелеять к ней любимого мужа из половецкого плена. Ярослав Осмомысл управляет своим княжеством также в подчеркнуто «пространственных» границах, подпирая горы Угорские, «суды рядя до Дуная». Сама битва с половцами приобретает всесветные масштабы: черные тучи, символизирующие врагов Руси, идут от самого моря.
Уже говорилось об историзме «Слова», также характерной черте монументального историзма. И события, и поступки, и сами качества героев «Слова» оцениваются на фоне всей русской истории, на фоне событий не только XII, но и XI в.
Словом, авторские отступления смещают (и смещают умышленно и нарочито) действительный ход событий, ибо цель автора не столько рассказ о них, хорошо известных современникам, сколько выражение своего отношения к ним и размышления над случившимся. Поняв эти особенности сюжетного построения «Слова», мы увидим, что не имеют смысла рассуждения о том, в какой момент и где именно застало Игоря и Всеволода солнечное затмение и насколько точно фиксирует этот момент «Слово», о том, собирали ли половцы дань «по беле отъ двора», или насколько целесообразно было звать на помощь Игорю князя Всеволода Большое Гнездо, и без того стремившегося вмешаться в южнорусские дела. «Слово» не документально, оно эпично, оно не столько повествует о событиях, сколько размышляет о них.
Природа активно участвует в судьбе Игоря, в судьбе Русской земли: никнет трава от жалости, и, напротив, радостно помогают Игорю, бегущему из плена, Донец и птицы, обитающие в прибрежных рощах.
Это не значит, что в «Слове» нет изображения природы как таковой. Но характерно, что в нем, как и в других древнерусских памятниках, нет статичного пейзажа: окружающий мир предстает перед читателем в движении, в явлениях и процессах. В «Слове» не говорится, что ночь светла или темна, — она «меркнет», не описывается цвет речной воды, но говорится, что «реки мутно текут», Двина «болотом течет», Сула уже более не «течет серебряными струями»; не описываются берега Донца, а говорится, что Донец стелет Игорю зеленую траву на своих серебряных берегах, одевает его теплыми туманами под сенью зеленого древа и т. д. [39].
Время написания «Слова» и вопрос о его авторе.
памятник мог быть создан не позднее 1
октября
«Слово» в новой русской литературе.
Зато в новое время «Слово» произвело на русских читателей огромное впечатление. Русские поэты буквально с первых же лет после издания «Слова» нашли в нем благодарный материал для подражаний и вариаций на древнерусские темы, начались нескончаемые попытки найти наилучший поэтический эквивалент великому памятнику древности. Из переводов XIX в., безусловно, лучшими являлись переводы В. А. Жуковского (положительно оцененный А. С. Пушкиным), М. Д. Деларю, А. Н. Майкова, Л. Мея; в начале нашего века стихи на мотивы «Слова» создает А. А. Блок, переводит «Слово» К. Д. Бальмонт. Прекрасные переводы принадлежат советским переводчикам и поэтам — С. В. Шервинскому, В. Стеллецкому, Г. Шторму, И. Новикову, Н. Заболоцкому и другим [56]. «Слово о полку Игореве» широко известно и в переводах на языки народов СССР, на украинский язык его переводил М. Рыльский, на белорусский — Я. Купала, на грузинский — С. Чиковани. Существуют переводы «Слова», сделанные за рубежом, памятник переведен на английский, болгарский, венгерский, испанский, немецкий, польский, румынский, сербохорватский, турецкий, финский, французский, японский и другие языки [57].
2. Эволюция житийного жанра в древней русской литературе
Древнерусская литература житий святых
собственно русских начинается жизнеописаниями отдельных святых. Образцом, по
которому составлялись русские «жития», служили жития греческие типа Метафраста, то есть имевшие задачей «похвалу» святому,
причём недостаток сведений (наприм. о первых годах
жизни святых) восполнялся общими местами и риторическими разглагольствованиями.
Ряд чудес святого — необходимая составная часть Ж. В рассказе о самой жизни и
подвигах святых часто вовсе не видно черт индивидуальности. Исключения из
общего характера первоначальных русских «житий» до XV в. составляют (по мнению
проф. Голубинского) лишь самые первые по времени Ж., « св. Бориса и Глеба» и
«Феодосия Печерского», составленные преп. Нестором, Ж. Леонтия Ростовского
(которое Ключевский относит ко времени до
С биографией и деятельностью второго русского агиографа, Пахомия Логофета, подробно знакомит исследование проф. Ключевского «Древнерусские Жития святых, как исторический источник», М., 1871). Он составил Ж. и службу св. Сергию, Ж. и службу преп. Никону, Ж. св. Кирилла Белозерского, слово о перенесении мощей св. Петра и службу ему; ему же, по мнению Ключевского, принадлежат Ж. св. новгородских архиепископов Моисея и Иоанна; всего им написано 10 житий, 6 сказаний, 18 канонов и 4 похвальных слова святым. Пахомий пользовался большой известностью у современников и потомства и был образцом для других составителей Ж. Не менее знаменит как составитель Ж. Епифаний Премудрый, живший сначала в одном монастыре с св. Стефаном Пермским, а потом в монастыре Сергия, — написавший Ж. обоих этих святых. Он хорошо знал Св. Писание, греческие хронографы, палею, летвицу, патерики. У него ещё более витийства, чем у Пахомия. Продолжатели этих трёх писателей вносят в свои труды новую черту — автобиографическую, так что по «житиям», ими составленным, всегда можно узнать автора. Из городских центров дело русской агиографии переходит в XVI в. в пустыни и отдаленные от культурных центров местности в XVI в. Авторы этих Ж. не ограничивались фактами жизни святого и панегириком ему, а старались знакомить с церковными, общественными и государственными условиями, среди которых возникала и развивалась деятельность святого. Ж. этого времени являются, таким образом, ценными первоисточниками культурной и бытовой истории Древней Руси.
Автора, жившего в Руси Московской,
всегда можно отличить по тенденции от автора Новгородской, Псковской и
Ростовской области. Новую эпоху в истории русских Ж. составляет деятельность
всероссийского митрополита Макария. Его время было
особенно обильно новыми «житиями» русских святых, что объясняется, с одной
стороны, усиленной деятельностью этого митрополита по канонизации святых, а с
другой — составленными им «великими Минеями-Четьими».
Минеи эти, в которые внесены почти все имевшиеся к тому времени русские Ж., известны
в двух редакциях: Софийской (рукопись СПб. дух. акд.)
и более полной — Московского собора
3. «Повесть временных лет» как литературный памятник.
«Повесть
временных лет». В начале XII в. (полагают, что около
Нестор был книжником широкого исторического кругозора и большого литературного дарования: еще до работы над «Повестью временных лет» он написал «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского» [12]. В «Повести временных лет» Нестор поставил перед собой грандиозную задачу: не только дополнить «Начальный свод» описанием событий рубежа XI-XII вв., современником которых он был, но и самым решительным образом переработать рассказ о древнейшем периоде истории Руси — «откуда есть пошла Русская земля».
Нестор вводит историю Руси в русло истории всемирной. Он начинает свою летопись изложением библейской легенды о разделении земли между сыновьями Ноя. Приводя пространный перечень народов всего мира (извлеченный им из «Хроники Георгия Амартола»), Нестор вставляет в этот перечень упоминание о славянах; в другом месте текста славяне отождествляются с «нориками» — жителями одной из провинций Римской империи, расположенной на берегах Дуная. Нестор обстоятельно рассказывает о древних славянах, о территории, которую занимали отдельные славянские племена, но особенно подробно — о племенах, обитавших на территории Руси, в частности о «кротких и тихих обычаем» полянах, на земле которых возник город Киев. Нестор уточняет и развивает варяжскую легенду Никона: упоминаемые в «Начальном своде» варяжские князья Аскольд и Дир объявляются теперь всего лишь боярами Рюрика (к тому же «не племени его»), и именно им приписывается поход на Византию во времена императора Михаила. Установив по документам (текстам договоров с греками), что Олег был не воеводой Игоря, а самостоятельным князем, Нестор излагает версию, согласно которой Олег — родственник Рюрика, княживший в годы малолетства Игоря [13].
В то же время Нестор включает в летопись некоторые новые (сравнительно с «Начальным сводом») народно-исторические предания, такие, как рассказ о четвертой мести Ольги древлянам, рассказы о поединке юноши-кожемяки с печенежским богатырем и об осаде Белгорода печенегами (речь о них пойдет ниже).
Итак, именно Нестору «Повесть временных лет» обязана своим широким историческим кругозором, введением в летопись фактов всемирной истории, на фоне которых развертывается история славян, а далее — история Руси. Именно Нестор укрепляет и совершенствует версию о происхождении русской княжеской династии от «призванного» норманского князя. Нестор — активный поборник идеала государственного устройства Руси, провозглашенного Ярославом Мудрым: все князья — братья и все они должны подчиняться старшему в роде и занимающему киевский великокняжеский стол.
Благодаря государственному взгляду, широте кругозора и литературному таланту Нестора «Повесть временных лет» явилась «не просто собранием фактов русской, истории и не просто историко-публицистическим сочинением, связанным с насущными, но преходящими задачами русской действительности, а цельной, литературно изложенной историей Руси» [14].
Как полагают,
первая редакция «Повести временных лет» до нас не дошла. Сохранилась вторая ее
редакция, составленная в
Композиция «Повести временных лет». Рассмотрим теперь композицию «Повести временных лет», какой она предстает перед нами в Лаврентьевской и Радзивиловской летописях.
Во вводной части излагается библейская легенда о разделении земли между сыновьями Ноя — Симом, Хамом и Иафетом — и легенда о вавилонском столпотворении, приведшем к разделению «единого рода» на 72 народа, каждый из которых обладает своим языком. Определив, что «язык (народ) словенеск» от племени Иафета, летопись повествует далее уже о славянах, населяемых ими землях, об истории и обычаях славянских племен. Постепенно сужая предмет своего повествования, летопись сосредоточивается на истории полян, рассказывает о возникновении Киева. Говоря о давних временах, когда киевские поляне были данниками хазар, «Повесть временных лет» с гордостью отмечает, что теперь, как это и было предначертано издавна, хазары сами являются данниками киевских князей.
Точные указания
на года начинаются в «Повести временных лет» с
Далее в летописи повествуется о важнейших событиях IX в. — «призвании варягов», походе на Византию Аскольда и Дира, завоевании Киева Олегом. Включенное в летопись сказание о происхождении славянской грамоты заканчивается важным для общей концепции «Повести временных лет» утверждением о тождестве «словенского» и русского языков — еще одним напоминанием о месте полян среди славянских народов и славян среди народов мира.
В последующих летописных статьях рассказывается о княжении Олега. Летописец приводит тексты его договоров с Византией и народные предания о князе: рассказ о походе его на Царьград, с эффектными эпизодами, несомненно, фольклорного характера (Олег подступает к стенам города в ладьях, двигающихся под парусами по суше, вешает свой щит над воротами Константинополя, «показуя победу»). Тут же приводится известное предание о смерти Олега. Волхв предсказал князю смерть от любимого коня. Олег решил: «Николи же всяду на нь, не вижю его боле того». Однако впоследствии он узнает, что конь уже умер. Олег посмеялся над лживым предсказанием и пожелал увидеть кости коня. Но когда князь наступил ногой на «лоб» (череп) коня, то был ужален «выникнувшей» «изо лба» змеей, разболелся и умер. Летописный эпизод, как мы знаем, лег в основу баллады А. С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге».
Это предание сопровождается пространной выпиской из «Хроники Георгия Амартола»; ссылка на византийскую хронику должна подтвердить, что иногда оказываются вещими и пророчества языческих мудрецов, и поэтому введение в летопись рассказа о предсказанной волхвами смерти Олега не является предосудительным для летописца-христианина.
Олегу наследовал на киевском «столе» Игорь, которого летописец считал сыном Рюрика. Сообщается о двух походах Игоря на Византию и приводится текст договора, заключенного русским князем с византийскими императорами-соправителями: Романом, Константином и Стефаном. Смерть Игоря была неожиданной и бесславной: по совету дружины он отправился в землю древлян на сбор дани (обычно дань собирал его воевода Свенелд). На обратном пути князь вдруг обратился к своим воинам: «Идете с данью домови, а я возъвращюся, похожю и еще». Древляне, услышав, что Игорь намеревается собирать дань вторично, возмутились: «Аще ся въвадить волк (если повадится волк) в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его, тако и се: аще не убьем его, то вся ны погубить». Но Игорь не внял предостережению древлян и был ими убит.
Рассказ о смерти
Игоря в летописи весьма краток; но в народной памяти сохранились предания о
том, как вдова Игоря — Ольга отомстила древлянам за убийство мужа. Предания этибыли воспроизведены летописцем и читаются в «Повести
временных лет» в статье
После убийства Игоря древляне послали в Киев к Ольге послов с предложением выйти замуж за их князя Мала. Ольга сделала вид, что ей «любы» слова послов, и велела им явиться на следующий день, при этом не верхом и не пешком, а весьма необычным способом: по приказу княгини киевляне должны были принести древлян на княжеский двор в ладьях. Одновременно Ольга приказывает выкопать возле своего терема глубокую яму. Когда торжествующих древлянских послов (они сидят в ладье «гордящеся», подчеркивает летописец) внесли на княжеский двор, Ольга приказала сбросить их вместе с ладьей в яму. Подойдя к ее краю, княгиня с усмешкой спросила: «Добра ли вы честь?». «Пуще ны (хуже нам) Игоревы смерти», — ответили древляне. И Ольга приказала засыпать их живыми в яме.
Второе посольство, состоявшее из знатных древлянских «мужей», Ольга велела сжечь в бане, куда послов пригласили «измыться». Наконец, дружину древлян, посланную навстречу Ольге, чтобы с почетом ввести ее в столицу Мала, княгиня приказала перебить во время тризны — поминального пира у могилы Игоря.
Внимательное рассмотрение легенд о том, как Ольга трижды отомстила древлянам, раскрывает символическое значение подтекста предания: каждая месть соответствует одному из элементов языческого погребального обряда. По обычаям того времени покойников хоронили, положив в ладью; для покойника приготовляли баню, а потом его труп сжигали, в день погребения устраивалась тризна, сопровождавшаяся военными играми [15].
Этот рассказ о трех местях Ольги читался уже в «Начальном своде». В «Повести временных лет» было внесено еще одно предание — о четвертой мести княгини.
Перебив дружину древлян, Ольга тем не менее не могла взять их столицу — город Искоростень. Тогда княгиня снова прибегла к хитрости. Она обратилась к осажденным, убеждая, что не собирается облагать их тяжелой данью, как некогда Игорь, но просит ничтожный выкуп: по три воробья и по три голубя с дома. Древляне снова не догадались о коварстве Ольги и с готовностью прислали ей требуемую дань. Тогда воины Ольги по ее приказу привязали к лапкам птиц «церь» (зажженный трут, высушенный гриб-трутовик) и отпустили их. Птицы полетели в свои гнезда, и вскоре весь город был охвачен огнем. Люди, пытавшиеся спастись бегством, были пленены воинами Ольги. Так, по преданию, княгиня отомстила за смерть мужа.
Далее в летописи
повествуется о посещении Ольгой Царьграда. Ольга действительно приезжала в
Константинополь в
Восторженно изображает летописец сына Игоря — Святослава, его воинственность, рыцарственную прямоту (он будто бы заранее предупреждал своих врагов: «Хочю на вы ити»), неприхотливость в быту. Летопись рассказывает о походах Святослава на Византию: он едва не дошел до Константинополя и предполагал, завоевав Балканские страны, перенести на Дунай свою столицу, ибо там, по его словам, «есть середа земли», куда стекаются все блага — драгоценные металлы, дорогие ткани, вино, кони и рабы. Но замыслам Святослава не суждено было сбыться: он погиб, попав в засаду печенегов у днепровских порогов.
После смерти
Святослава между его сыновьями — Олегом, Ярополком и Владимиром — разгорелась
междоусобная борьба. Победителем из нее вышел Владимир, ставший в
В разделе «Повести временных лет», посвященном княжению Владимира, большое место занимает тема крещения Руси. В летописи читается так называемая «Речь философа», с которой будто бы обратился к Владимиру греческий миссионер, убеждая князя принять христианство. «Речь философа» имела для древнерусского читателя большое познавательное значение — в ней кратко излагалась вся «священная история» и сообщались основные принципы христианского вероисповедания.
Вокруг имени Владимира группировались различные народные предания. Они отразились и в летописи — в воспоминаниях о щедрости князя, его многолюдных пирах, куда приглашались едва ли не все дружинники, о подвигах безвестных героев, живших во времена этого князя, — о победе отрока-кожемяки над печенежским богатырем или о старце, мудростью своей освободившем от осады печенегов город Белгород. Об этих легендах речь еще пойдет ниже.
После смерти
Владимира в
В
Погодные записи в
«Повести временных лет» чередуются с рассказами и сообщениями, иной раз лишь косвенно
связанными с политической историей Руси, которой, собственно говоря, должна
быть посвящена летопись. Так, в статье
Последнее
десятилетие XI в. было полно бурными событиями. После междоусобных войн,
зачинщиком и непременным участником которых был Олег Святославич
(«Слово о полку Игореве» именует его Олегом Гориславличем),
князья собираются в
Мы не знаем
точно, как выглядела заключительной часть «Повести временных лет» второй
редакции. В Лаврентьевской летописи текст статьи
4. Бытовые повести 17 века.
В. Во второй половине XVII в. жанр повести занял ведущее положение в системе литературных жанров. Если древнерусская традиция обозначала этим словом любое повествование, то, что в принципе рассказывается, повесть как новый литературный жанр наполняется качественно иным содержанием. Его предметом становится индивидуальная судьба человека, выбор им своего жизненного пути, осознание своего личного места в жизни. Уже не так однозначно, как раньше, решается вопрос об авторском отношении к описываемым событиям: голос автора явно уступает место сюжету как таковому, а читателю предоставляется самому сделать вывод из этого сюжета. Повесть о Горе-Злочастии первая в группе бытовых повестей XVII в., открывающая тему молодого человека, не желающего жить по законам старины и ищущего свой путь в жизни. Эти традиционные законы олицетворяют его родители и добрые люди, дающие герою разумные советы: не пить двух чар за едину, не заглядываться на добрых красных жен, бояться не мудреца, а глупца, не красть, не лгать, не лжесвидетельствовать, не думать о людях плохо. Очевидно, что перед нами вольное переложение библейских десяти заповедей. Однако Молодец, который был в то время се мал и глуп, не в полном разуме и несовершен разумом, отвергает эту традиционную христианскую мораль, противопоставляет ей свой путь: хотел жити, как ему любо. Этот мотив жизни в свое удовольствие усиливается в повести, когда названой брат подносит Молодцу чару вина и кружку пива: выпить в радость себе и веселие. Именно стремление к удовольствию приводит Молодца к краху, что очень иронично констатирует анонимный автор, рассказывая, как Горе научает молодца богато жить убити и ограбити, чтобы молодца за то повесили, или с камнем в воду посадили. Жизнь по новым правилам не складывается, забвение родительских советов приводит к катастрофе, соответственно, единственным возможным выходом оказывается возвращение к традиционным христианским догмам.
Начинается повесть буквально от Адама. Вслед за такой экспозицией начинается рассказ о самом герое повести – о безымянном молодце.
Во всей предшествующей русской литературе мы не найдем произведений, в которых рассказывалось бы о судьбе обыкновенного мирского человека и излагались основные события его жизни. «Повесть о горе и злосчастии» говорит о судьбе безвестного молодца, нарушившего заповеди старины и тяжело за это поплатившегося.
Образ «Горя-Злосчастия» - доли, судьбы, как он встает в нашей повести, - один из значительнейших литературных образов. Горе одновременно символизирует внешнюю, враждебную человеку силу и внутреннее состояние человека, его душевную опустошенность. Оно как бы его двойник.
За стариной пока оказывается победа, она пока торжествует над просыпающимися индивидуалистическими порывами молодого поколения. В этом основной смысл повести, очень талантливо изображающей детей на переломе двух эпох. Характерно, однако, что монастырская жизнь трактуется в повести не как идеал, даже не как норма, а как, своего рода, исключение для тех, кто не сумел наладить свою мирскую жизнь по правилам, какие предписывала веками сложившаяся традиция. Обращение к монастырю является для молодца печальным, но единственным выходом из его неудачно сложившейся жизни.
Былинный строй повести: метрическое строение стиха, былинные общие места (приход на бал, похвальба на пиру), повторение отдельных слов, тавтология, употребление постоянных эпитетов (буйны ветры, буйна голова, зелено вино)
Повесть о фроле Скобееве, о Савве Грудицыне.
5. Публицистика 16 века. Переписка Грозного с Курбским: стилистические особенности.
Началом знаменательной переписки послужило обличительное послание князя АндреяМихайловича Курбского,крупного военачальника, который, имея основания ожидать опалы и казни, бежал в 1564г. в Литву, откуда ипереслал Ивану IV письмо. В нем он обвиняет Ивана Грозного в непомернойжестокости, неоправданных гонениях, грозит царю Страшным судом. Ответом явилосьпервое посланиецаря, обозначенноекакцарское послание в «Российское государство». В этом послании, охарактеризованным Курбским как «широковещательное и многошумящее», Иван IVизлагалсвою государственную программу, защищал свое право самодержца на неограниченнуювласть,осуждал бояр, под которыми он подразумевал все противоборствующие ему силы.Яростно отвергал царь и упреки Курбского, причем особенноболезненно воспринялон укор в "сопротивности православию". Вопрос об авторстве произведений, подписанных именем Ивана IV довольно сложен, т.к. Грозный как глава государстваподписывал огромноеколичество дипломатических посланий и других документов. Мнения о том,былили царь писателемдовольнопротиворечивы. Главная черта «Переписки Ивана Грозного с Андреем Курбским», отличающая ее отдругихпублицистическихпроизведений XVIв –«значительныйрост индивидуального начала в стилейпроизведений». До Ивана IV не было ни одного писателя, втворчестве которого с такой силой были бы выражены индивидуальноеначалои личность автора. Всвоих посланиях Грозный отразил разрушение некогда строгих границмеждужанрами литературы и деловой письменности. ИванIV умеловоспользовалсяв своем творчестве свободой, которую предоставлял эпистолярный жанр. В творчестве Ивана Грозногоприемыострой публицистическойполемики достигли особого развития. Живой спор с противником, обильныериторические вопросы по его адресу, издевательское пародирование аргументовоппонента и вместестем нередкоеобращениек егорассудку(«ты бы сам себе
поразсудил»). Эти особенности проходят через все послания Ивана IV. Влитературецарь Иванбылпрежде всегоноватором.Для всякой средневековой письменности,втом числеи для русской, характерен литературный этикет. В литературе были строгие правила, в какихвыражениях положено писать о врагах и одрузьях,о боевыхподвигахи оцерковной жизни, где местобытовым подробностям, а где надовыражаться торжественно и величественно. В средние века разговорный и литературный языки далеко стояли другот друга. Живые обороты устной речииногда можнобыловстретить вделовых документах и в записях показанийнасуде. Длялитературыони считались противопоказанными. ИванГрозный,пожалуй, первыйупотребил в своих посланиях разговорный язык и просторечия. Умение царя взорвать литературныйэтикет средневековойписьменностиярко проявилосьв его переписке с Курбским. Однако последний былоченьталантлив, нооставался целиком в рамках литературной традиции. Посвоейформе посланияГрозного весьманетрадиционны,в немможнозаметить дажескоморошескиечерты, контрастирующие с высокой патетикой в рамках одного и того жепроизведения. Грозныйчастовел себякакрассказчик. Оннеписал читателю, а разговаривалс собеседником,стараясьиспользовать яснуюи
доходчивую манеру изложения. Появление слов и оборотов, свойственныхустной речи, было вызвано демократизациейструктурытекста –важнымпроцессом, затронувшим все уровни языка древнерусской литературы. Иван IV – первый русскийписатель,в творчестве которогоясновыражен образавтора.По своему свободному отношению клитературномутворчеству Грозныйзначительноопередил свою эпоху.
6. Демократическая сатира 17 века и смеховой мир Древней Руси.
Д. С. Лихачев. Направленность средневекового смеха, в частности, и против самого смеющегося отметил и достаточно хорошо показал М. М. Бахтин в своей книге "Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса". Он пишет: "Отметим важную особенность народно-праздничного смеха: этот смех направлен и на самих смеющихся".(1) Среди произведений русской демократической сатиры, в которых авторы пишут о себе или о своей среде, назовем "Азбуку о голом и небогатом человеке", "Послание дворительное недругу", "Службу кабаку", "Калязинскую челобитную", "Стих о жизни патриарших певчих" и др. Во всех этих произведениях совершается осмеивание себя или по крайней мере своей среды. Авторы средневековых и, в частности, древнерусских произведений чаще всего смешат читателей непосредственно собой. Они представляют себя неудачниками, нагими или плохо одетыми, бедными, голодными, оголяются целиком или заголяют сокровенные места своего тела. Снижение своего образа, саморазоблачение типичны для средневекового и, в частности, древнерусского смеха. Авторы притворяются дураками, "валяют дурака", делают нелепости и прикидываются непонимающими. На самом же деле они чувствуют себя умными, дураками же они только изображают себя, чтобы быть свободными в смехе. Это их "авторский образ", необходимый им для их "смеховой работы", которая состоит в том, чтобы "дурить" и "воздурять" все существующее.
"Служба кабаку" и "Праздник кабацких ярыжек", "Калязинская челобитная", "Сказание о бражнике".(4) В них мы можем найти пародии на церковные песнопения и на молитвы, даже на такую священнейшую, как "Отче наш". И нет никаких указаний на то, что эти произведения запрещались. Напротив, некоторые снабжались предисловиями к "благочестивому читателю" (древнерусские пародии вообще не являются пародиями в современном смысле. Это пародии особые — средневековые). В древнерусских же сатирических произведениях осмеивается не что-то другое, а создается смеховая ситуация внутри самого произведения. Смех направлен не на других, а на себя и на ситуацию, создающуюся внутри самого произведения. Пародируется не индивидуальный авторский стиль или присущее данному автору мировоззрение, не содержание произведений, а только самые жанры деловой, церковной или литературной письменности: челобитные, послания, судопроизводственные документы, росписи о приданом, путники, лечебники, те или иные церковные службы, молитвы и т. д., и т. п. Пародируется сложившаяся, твердо установленная, упорядоченная форма, обладающая собственными, только ей присущими признаками — знаковой системой.
Древнерусские пародии относятся к тому времени, когда индивидуальный стиль за очень редкими исключениями не осознавался как таковой (5). Стиль осознавался только в его связи с определенным жанром литературы или определенной формой деловой письменности: был стиль агиографический и летописный, стиль торжественной проповеди или стиль хронографический и т. д.
Приступая к написанию того или иного произведения, автор обязан был примениться к стилю того жанра, которым он хотел воспользоваться. Стиль был в древнерусской литературе признаком жанра, но не автора.
В некоторых случаях пародия могла воспроизводить формулы того или иного произведения (но не автора этого произведения): например, молитвы "Отче наш", того или иного псалма. Но такого рода пародии были редки. Пародируемых конкретных произведений было мало, так как они должны были быть хорошо знакомы читателям, чтобы их можно было легко узнавать в пародии. В "Азбуке о голом и небогатом человеке" тоже был пародируемый персонаж — учащийся. "Азбука" написана как бы от лица заучивающего азбуку, думающего о своих неудачах. Персонажи эти как бы не понимали настоящего текста и, искажая его, "проговаривались" о своих нуждах, заботах и бедах. Персонажи — не объекты, а субъекты пародии. Не они пародируют, а они сами не понимают текст, оглупляют его и сами строят из себя дураков, неспособных учеников, думающих только о своей нужде. Смысл древнерусских пародий заключается в том, чтобы разрушить значение и упорядоченность знаков, обессмыслить их, дать им неожиданное и неупорядоченное значение, создать неупорядоченный мир, мир без системы, мир нелепый, дурацкий, — и сделать это по всем статьям и с наибольшей полнотой. Полнота разрушения знаковой системы, упорядоченного знаками мира, и полнота построения мира неупорядоченного, мира "антикультуры", (6) во всех отношениях нелепого, — одна из целей пародии.
7. «Житие протоппа Аввакума»: историческая основа, круг идей, поэтика.
Церковная реформа (Никон) – приведение к единству русского церковного обряда и написаниц богослужебных книг, практиковавшимися в современной греческой церкви и не во всем совпадавшими с русской церковной практикой.
Полемическое произведение XVIII в., в котором живым разговорным языком рассказана драматическая история его автора. "Житие" представляло народно-обличительное направление публицистики. Было написано протопопом Аввакумом, в Пустозёрской тюрьме в 1672-1675. Аввакум, вдохновитель движения старообрядцев, проповедует идеи сохранения старины, отстаивает древнее благочестие, резко критикует произвол властей.
«Житие» - это первое в истории русской литературы произведение автобиографического жанра, в котором особенно ярко выразились тенденции к реализму. Описывая свою жизнь Аввакум отказывается от традиционных схем, что находит выражение в новом подходе к изображению человека, в обилии бытовых зарисовок, в пейзажных описаниях в диалогах героев, в языке произведения с его просторечием и диалектизмами. «Житие» проникнуто духом борьбы, полемичностью произведения определяются сатирические выпады Аввакума против своих противников. В «Книге бесед» полемическое рассуждение Аввакума направлено против новых, реалистических изысканий в искусстве 17 века. Выступление Аввакума объясняется стремлением уберечь православную Русь от влияния католического Запада.
Деятельность Аввакума была направлена на защиту старого, отжившего. Однако большое дарование, литературное новаторство делают творчество Аввакума выдающимся явлением в древней русской литературе.
Новаторство Аввакума сказывается прежде всего в том, что он традиционное житие с его стилистическими и тематическими шаблонами деформирует в полемически заостренную автобиографию, в повествование не о каком-то постороннем угоднике, а о самом себе. Старая русская литература да Аввакума ничего похожего не знала. Житие изобилует сообщениями о чудесных исцелениях и людей и животных, и одержимых бесами, лед расступается перед ним и он утоляет свою жажду, в воде он и его семья не тонут Так высоко возносился он в своих собственных словах, считая себя отмеченным перстом божьим и учителем верных.
Начав изложение своего «Жития» чистой церковнославянской речью, Аввакум вскоре меняет ее на живую русскую, лишь изредка вкрапливая в нее церковнославянизмы. С церковнославянскими цитатами контрастируют обильные вульгаризмы, присущие речи Аввакума. Они проявляются в бранных эпитетах, расточаемых в адрес противников. Для оживления речи Аввакум вводит в нее поговорки, присловья, пословицы, часто рифмованные (у бабы волосы долги, а ум короток, отольются медведю коровьи слезы).
8. Русский придворный театр и драматургия второй половины 17 века: традиции, истоки, особенности поэтики.
17 век – век народных движений и народных возмущений. Народ, принимавший значительно более активное участие в общественной жизни, чем это было раньше, содействовал освежение и обновлению русской культуры на новых путях. В бурной обстановке социальных столкновений религиозное начало, которое еще недавно было столь влиятельным, теперь, хоть и не без борьбы, сдает свои позиции светской стихии жизни. Русская культура и литература в 17 в., особенно во второй его половине, значительно обогащается «мирским» содержанием и «мирским» формами творчества.
Царь Алексей Михайлович минуя мистериальную драму, уже запоздавшую для своего появления на русских театральных подмостках. Задумал под влиянием боярина Артамона Матвеевича, устроить свой придворный театр.
Первая постановка (на сюжет «Есфири») была на немецком языке. Женские роли исполнялись мужчинами.
Первый русский светский театр, в отличие от театра, созданного Петром I, был придворной забавой, предназначенной лишь для царской семьи и для лиц, так или иначе прикосновенных ко двору. В январе 1676г. умер Алексей Михайлович, и с его смертью прекратил свое существование и основанный им театр, так как новый царь Федор Алексеевич к театральной потехе, видимо, не питал расположения. Театральное дело возродилось лишь при Петре I.
Если исключить «комедию» об Адаме и Еве, которая именовалась «жалостной» и по существу представляла собой духовно-нравоучительную пьесу типа средневековой мистерии, то все остальные «комедии» были по духу чисто светскими, «прохладными», «потешными», несмотря на то, что часть из них была написана на библейские сюжеты. Они являлись пересадкой на русскою почву того репертуара, который в Западной Европе был характерен для так называемых «английских комедий» (Шекспир). Содержание «английских комедий» черпалось из священной и светской истории, из рыцарского романа, из легенды, из средневековой баллады, итальянской новеллы, английской хроники и т.п. моралистические элементы в пьесах такого рода отсутствовали, но зато очень сильно выступали элементы внешней занимательности, усиленной разнообразными театральными эффектами – музыкой, пением, плясками, яркими декорациями. Трагические эпизоды чередовались здесь с циничными выходками шутов. Эпизоды в пьесах громоздились на эпизоды, часто без логической внутренней связи и без соблюдения основных драматических требований. Натурализм был доведен до крайней степени.
9. Своеобразие русского классицизма. Поэзия М.В. Ломоносова, В. Тредиаковского, А Сумарокова.
Что привело?
А. Исторические условия (переход от феодальной раздробленности к абсолютной централизованной монархии, которая ограничивала свободу людей законами)
Как следствие – в разных европейских странах разные хронологические рамки (вторая половина XVII — первое тридцатилетие XVIII в). Зародился во Франции (связан с расцветом фр. абсолютизма второй половины XVII в Людовик XIV).
Теоретик кл-зма - Никола Буало (дидактической поэмы «Поэтическое искусство»).
Б. В философии - «картезианство» («Я мыслю, следовательно, я существую» Рене Декарта), материалистические философские течения (источник знания – опыт), «метафизика». Вторая «волна» классицизма 18 век - Вольтер
Черты классицизма:
1. Иерархичность и норматичность
Внутри себя литература тоже оказалась поделена на два иерархических ряда, низкий и высокий, каждый из которых тематически и стилистически был связан с одним — материальным или идеальным — уровнем реальности. К низким жанрам были отнесены сатира, комедия, басня; к высоким — ода, трагедия, эпопея. В низких жанрах изображается бытовая материальная реальность, и частный человек предстает в социальных связях (при этом, разумеется, и человек, и реальность — это все те же идеальные понятийные категории). В высоких жанрах человек представлен как существо духовное и общественное, в бытийном аспекте своего существования, наедине и наряду с вечными основами вопросами бытия.
Источником правил стали античные образцы.
Своеобразие русского классицизма
Для русской культуры особое значение имело то обстоятельство, что классицизм стремился построить идеал культуры и человека не местного значения, а общечеловеческий.
Идеал русского человека становится идеалом всей мировой прогрессивной культуры, и перед русским человеком открываются широчайшие горизонты. Он становится гражданином мира, обретая общий язык с лучшими людьми мира. Это и был стиль классицизма.
Характерно отличали русский классицизм от западного прежде всего две его специфические черты. 1. сатирический, воинственный, злободневный характер многих произведений характер многих произведений русских классицистов, не позволивший им совсем удалиться от конкретной действительности. 2. относительная близость к народным истокам искусства. (Сумароков писал песни в духе народной лирики – вещь немыслимая для Расина и Буало)
В. Тредиаковский
Особенность его языка: запутанность конструкций, смешение латинских оборотов речи с самыми тривиальными случаями просторечия, предпочтение трудных способов выражения, школярский педантизм.
Основание тонического стихосложения (Т. Исходит из долгой традиции старого тринадцатисложного силлабического стиха) тонический принцип был введен под воздействием народной песни, русского фольклора. Но! Он использует в серьезной поэзии только женскую рифму, унаследованную русскими и украинскими силлабистами из польской поэзии; сочетание же рифм, т.е. введение мужской рифмы рядом с женской он решительно отвергает. Создание русского гомеровского гексаметра. Т. Совершает не исторический переворот, а полуреформу. Это была переходная стадия.
М. В. Ломоносов
В своей стилевой реформе Ломоносов руководствовался важнейшими задачами литературной теории классицизма — необходимостью разграничения литературных стилей и установления прочных жанрово-стилевых соответствий — и объективной языковой данностью первой половины XVIII в. в России. Это была ситуация своеобразного двуязычия, поскольку все это время в России существовали параллельно две разновидности книжного письменного языка. Одна из них — традиция древнерусской книжности, богослужебная литература на церковнославянском языке (в XVIII в. его называли «славенским» в противоположность «российскому» — русскому), который, хотя и был близко родствен русскому, все же являлся другим языком. Вторая — традиция деловой повседневной письменности, несравненно более близкая живому разговорному русскому языку, но имевшая отчетливый канцелярский характер — это был письменный язык официальных деловых бумаг, переписки и документов.
Ни та, ни другая традиция не могла соответствовать запросам, предъявляемым к языку изящной словесности. И, осуществляя стилевую реформу, Ломоносов исходил из главного: многовековое русское двуязычие, функционирование славенского языка древней книжности наряду с живым русским разговорным языком привело к очень глубокой и органичной ассимиляции большого количества славянизмов этим последним. Поэтому Ломоносов, обосновывая нормы литературного стиля новой русской письменности и, следовательно, исходя из данности именно живого современного ему русского языка, положил в основу своей реформы именно эту, «славенороссийскую» языковую общность.
Все слова русского языка он разделил на три группы. К первой он отнес слова, «которые у древних славян и ныне у россиян употребительны, например: бог, слава, рука, ныне, почитаю» (474), то есть общие для церковно-славянского и русского языков, по содержанию и форме не отличающиеся. Ко второй — практически ушедшие из разговорного обихода, но обычные в церковно-славянской письменной традиции. Наконец, в третью группу вошли исконно русские слова, «которых нет в остатках славенского языка, то есть в церковных книгах, например: говорю, ручей, которой, пока, лишь» (474). И для этой группы тоже было исключение: «презренные слова, которых ни в каком штиле употребить не пристойно» (474). Примеров таких слов Ломоносов не приводит, но из контекста других его работ ясно, что здесь он имеет в виду не столько ненормативную лексику, сколько грубые просторечные вульгаризмы типа «раскорячиться» или «пупырь».
На основе этого деления лексического состава русского языка на три генетических пласта Ломоносов и предлагает свою теорию стилей: «высокого, посредственного [среднего или простого] и низкого», причем перечисляет и жанры, которым тот или иной стиль более всего приличествует. Высокий стиль предполагает использование славено-российских слов и допускает включение церковнославянизмов, не утративших своей семантической актуальности. Это стиль героической поэмы, оды, ораторской речи. Средний стиль формируется на основе славенороссийской лексики, но допускает включение «речений славенских, в высоком штиле употребительных, однако с великою осторожностью, чтобы слог не казался надутым» и «низких слов; однако остерегаться, чтобы не опуститься в подлость» (475). Средний стиль — стиль всех прозаических театральных пьес, стихотворных посланий, сатир, эклог и элегий, а также научной и художественной прозы. Низкий стиль основан на исконно русской лексике, из него вообще исключаются церковнославянизмы, но допустимо употребление слов, общих для церковнославянского и русского языков; допускается и использование «простонародных низких слов» (475). Это стиль эпиграммы, песни, комедии, эпистолярной и повествовательной бытовой прозы.
Таким образом, очевидно, что реформа литературного языка осуществлена Ломоносовым с явной ориентацией на средний стиль: именно слова, общие для русского и церковно-славянского языков и не имеющие поэтому жесткой закрепленности за высоким или низким стилем, находятся в центре всей системы: в той или иной пропорции славенороссийская лексика входит во все три стиля. Отсечение языковых крайностей — безнадежно устаревших славянизмов и грубого вульгарного просторечия тоже свидетельствует о том, что в теоретическом плане Ломоносов ориентировался именно на усреднение стилевой нормы нового русского литературного языка, хотя эта ориентация и пришла в определенное противоречие с его жанрово-стилевой поэтической практикой.
Как литератор и поэт, Ломоносов в своих торжественных одах дал блистательный образец именно высокого литературного стиля. Его лирика (анакреонтические оды) и сатирико-эпиграмматическая поэзия не имели такого влияния на последующий литературный процесс. Однако в своей теоретической ориентации на среднестилевую литературную норму Ломоносов оказался столь же прозорлив, как и в реформе стихосложения: это в высшей степени продуктивное направление русского литературного развития.
А.П. Сумароков.
Сам Сумароков считал, что его поэтическая деятельность является служением обществу, формой активного участия в политической жизни страны.
Основная конкретная поэтика С. – требование простоты, естественности, ясности поэтического языка, - направлена против ломоносовского «великолепия». Поэзия, построения которой добивается С., - трезвая, деловитая поэзия. Она должна говорить от лица высшего разума, и она чуждается всего фантастического и туманно-эмоционального; она должна быть отчетливой, чтобы соответствовать задаче быть формулой идеологии «разума» страны. Он не устает требовать простоты от поэта.
С. Настаивал на охранении лексики рус. Яз. От неумеренных вторжений иностранщины. Нельзя сказать чтобы он был консерватором в словаре; он сам вводил новые слова и словоупотребления; он допускал так же иностранные слова для обозначения предметов, не имевших обозначения в русском языке, например для импортных товаров. Но он возмущался галломанией в языке светских щеголей, пересыпавших свою речь французскими (или немецкими) словами. Это была борьба социальная и политическая.
10. Просветительский реализм как литературное направление: художественные принципы. Жанровое своеобразие
реализм — ставит перед искусством задачу верного воспроизведения действительности.
Элементы реализма возникли в русской литературе 1770 – 1790гг., одновременно на разных ее участках и разными путями. Такова была основная тенденция развития русского эстетического мировоззрения этого времени, готовившего на первом этапе – будущий пушкинский этап ее. Вырос из классицизма, он же взорвал принципы классицизма.
Предшественник созданного Пушкиным реализма – Фонвизин (сделал в этом направлении больше других – впервые поставил вопрос о реализма, как о принципе, как системе понимания человека и общества). Глубокая постановка проблемы реалистического изображения человека, возникшая на основе обострения борьбы лучшей части русской дворянской интеллигенции с самодержавной тиранией и дикими формами крепостничества, - в этом была главная заслуга Фонвизина, и заслуга поистине великая.
Относительное благополучие мировоззрения дворянского либерализма рушилось в пору пугачевского восстания. Преодоление этого мировоззрения шло либо по линии отказа от активности и ухода в мечту, в жизнь индивидуального чувства, либо по линии расширения и углубления базы протеста. В мире все плохо и лучше бежать от него, пока есть куда бежать, - так решили малодушные. Политическое бытие России никуда не годиться, и необходимо круто менять его во имя спасения не дворянства только, а всей страны, всего народа, и за это надо бороться до последнего – таков был воинственный вывод Фонвизина.
«Бригадир». В комедии Ф. предал осмеянию варварство, тупоумие, подлость дворянства, не просвещенного новой дворянской культурой, притом дворянство провинциального и «ненастоящего», дворянской черни. Кроме того, в комедии дискредитируется мода на все западное, галломания, презрение молодых дворян к своей родине и к своему языку. В основном задача комедии – просветительская, Ф. борется за культуру, за «честь своего класса».
НО! Персонажи комедий Ф. схематизируются (черта классицизма). При этом в задачу художника входит именно не столько изображение отдельных людей, сколько изображение социальных отношений, понятые в применении к идеальным нормам гос-ва, определяли содержание чел-а только критериями эт. Нормы.
Радищев. Он был первым в России дворянским революционером, возвысившим свой голос в защиту угнетенного крестьянства и осудившим крепостничество. Он был итогом накопления сил демократической мысли, и он явился на заре будущих революционных движений, - декабристского ближайшим образом.
«Путешествие из Петербурга в Москву» - рупор народного протеста и гнева, в наименьшей степени преломленного сквозь призму буржуазности в силу специфических русских условий.
Первая, основная задача «Путешествия» - борьба с крепостничеством: борьба с угнетением человека человеком вообще. «П.» - художественное произведение, и Р. В ряде образов стремится показать неправоту, ужас, нелепость, варварство крепостного права. Именно обращение к народной поэзии могло сыграть роль наиболее мощного импульса реализма в искусстве; стихия народного искусства, сближавшая писателя с народом, самая объективность коллективного опыта, отстоявшегося в фольклоре, реализм мировоззрения и стиля фольклора, возникшего как правдивое отражение народной жизни, - все это давало фольклорному искусству ту силу опоры и воздействия, которое могло оплодотворить искусство «книжное» на путях преодоления классицизма и в поисках жизненности. Такое понимание фольклора именно и отличает Р. Человеческие образы, созданные им типологичны не в рационалистически-классическом смысле, а в собирательно-социальном, что не противоречит индивидуальности их черт.
11. Русский сентиментализм как литературное направление.
Сентиментализм, как литературное направление, зародился в английской литературе XVIII века и впервые предстал во всей полноте своих признаков в поэме Томсона "Времена года". Наряду с чрезвычайной чувствительностью сентиментальной поэзии свойственны самый возвышенный взгляд на нравственность, глубокое знание человеческого сердца и стремление открыть глубокий смысл и трогательную поэзию в мелочах обыденной жизни.
Выдающимся отражением Сентиментализма в русской литературе являются «Письма русского путешественника» Карамзина (1797—1801). Автор «Писем» не скрывает своего восторженного отношения к Стерну, неоднократно упоминает о нём, в одном случае цитирует отрывок из «Тристрама Шэнди». В чувствительных обращениях к читателю, субъективных признаниях, идиллических описаниях природы, восхвалениях простой, непритязательной, нравственной жизни, обильно проливаемых слезах, о которых автор каждый раз сообщает читателю, сказывается одновременно влияние Стерна и Руссо, которым также восторгался Карамзин. Приехав в Швейцарию, путешественник видит в швейцарцах каких-то детей природы, чистых душою пастухов, живущих в стороне от соблазнов суетной городской жизни. «Для чего не родились мы в те времена, когда все люди были пастухами и братьями!» — восклицает он по этому поводу.
«Бедная Лиза» Карамзина — также прямой продукт влияния западноевропейского сентиментализма Автор подражает Ричардсону, Стерну, Руссо; совершенно в духе гуманного отношения лучших представителей сентиментализма к их несчастным, гонимым или безвременно погибающим героиням Карамзин старается растрогать читателя судьбою скромной, чистой крестьянской девушки, сгубившей свою жизнь из-за любви к человеку, который безжалостно покидает её, нарушив своё слово.
В литературном отношении «Бедная Лиза», как и другие повести Карамзина, — произведение довольно слабое; русская действительность почти не отразилась в ней или изображена неточно, с явною склонностью к идеализации и приукрашению. Тем не менее, благодаря своему гуманному, мягкому колориту эта повесть, заставившая широкий круг читателей проливать слезы над судьбою совершенно незаметной, скромной героини, составила эпоху в истории русской повествовательной литературы и оказала довольно благотворное, хотя и непродолжительное влияние на читающую публику. Даже в повести «Наталья, боярская дочь» (1792), сюжет которой взят из старой русской жизни, сентиментальному элементу принадлежит первое место: старина идеализирована, любовь носит томный и чувствительный характер. Сочинения Карамзина вскоре стали предметом подражания.
12. русская комедия 18 века: история и теория жанра; комедии Сумарокова, Капниста, Крылова
Сумароков. Современники ставили комедии С. Гораздо ниже его трагедий. Эти комедии не составили существенного этапа в развитии русской драматургии, хотя они обладали рядом достоинств, заставляющих историка литературы присмотреться к ним, - и прежде всего потому, что С. Все-таки первый начал писать в России комедии. Всего С. Написал 12 комедий. С. Писал свои комедии порывами, хватаясь за этот жанр, в общем не очень близкий ему, как за сильное полемическое или сатирическое оружие, в периоды обострения своего гнева на окружающих его. Все его комедии написаны в прозе и не одна не имеет полноценного объема и «правильного» расположения композиции классического расположения Запада в пяти действиях.
Цель комедии Сумароков определил в одном из своих стихотворений; ее назначение — «издёвкой править нрав; смешить и пользовать прямой её устав». В его комедиях богатейший подбор «презрительных вещей», которые безобразили русскую жизнь и происходили или от невежества, или от ложно понятого, поверхностно усвоенного европейского образования. Не стесняясь в выражениях падал Сумароков и на тёмные стороны старого русского общества — на дворянскую спесь, ханжество, бездельничанье, самовластие помещиков, любовь к угодничеству и лести. Особенно же досталось от Сумарокова «крапивному семени», «хамову отродью», как он называл подъячих и судей: их он без пощады преследовал за лицеприятиe, взяточничество, казнокрадство. Сам Сумароков много страдал от подъячих, ещё в детстве ему пришлось однажды лично отвезти одному из них взятку в 50 руб., и он на всю жизнь не мог отделаться от впечатления этого визита. «Слово чернь — говорит он в одной из своих филиппик против московской публики — принадлежит низкому народу, а не слово подлый народ, ибо подлый народ суть каторжники и прочие презренные твари, а не ремесленники и земледельцы. У нас сие имя всем тем даётся, которые не дворяне. Дворянин! великая важность! Разумный священник и проповедник величества Божия, или кратко богослов, естество слов, астроном, ритор, живописец, скульптор, архитектор и проч. по сему глупому положению члены черни. О несносная дворянская гордость, достойная презрения! Истинная чернь суть невежды хотя бы они и великие чины имели, богатство Крезово и влекли бы свой род от Зевса и Юноны, которых никогда не бывало». Большую часть своих комедий Сумароков написал в Москве, и нападки его на современные нравы относятся преимущественно к московской публике. По его выражению, невежеством в Москве «все улицы вымощены толщиной аршина на три». Для исправления своего Москва не одного, а «ста Мольеров требует», — писал он Екатерине.
Капнист. Свободомыслие К. ярко выразилось в наиболее значительном его произведении, знаменитой комедии «Ябеда», пользовавшейся популярностью вплоть до 19 века.
«Ябеда» - это комедия-сатира о чиновниках и, в частности, о судебных чиновниках, о неправосудии, не только не искорененном екатерининским законодательством, но еще распространившимся после введения его в действие. К. использовал при написании материал процесса, который ему самому пришлось вести, защищаясь от некоего помещика Тарновского, присвоившего незаконно часть его имения.
Тема «Ябеды», разгул произвола и грабежа чиновников, была темой острой, злободневной, нужной во время Капниста да и значительно позднее, в 19 в., не потерявшей своего интереса. Резкость и убедительность сатиры К., ее направленность против зла, угнетавшего весь народ, делали ее явлением широкого социального значения.
Действтие «Ябеды» происходит в провинциальном городе; но картина произвола и развращения бюрократического аппарата, заключенная в комедии, построена как типическая, судебная палата – образ всей администрации, всего суда, всего российского императорского правительственного аппарата в целом. В этом сила комедии К., и этим она предсказывает «Ревизора».
И. Крылов центральная тема всех его комедий – разложение нравов высшего дворянского «света». В «Бешеной семье» любовная горячка, увлечение флиртом, нарядами и т.д. – изображена в тоне веселой буффонады, и сатира отступает на второй план по сравнению с фарсом; в комедиях, пришедших на смену опере, тема дана уже в остросатирическом плане, причем сатира приобретает уже явственно социальный характер. У К. смешались элементы сумароковского фарса с фонвизинским реализмом, и эта смесь была осмысленна как гротеск.
Комедии К. не ограничиваются темами общесоциальной сатиры. Они направлены против литературных врагов писателя-разночинца. В «Сочинителе в прихожей» дан памфлет против рептильных стихотворцев, пишущих похвальные стишки знатным людям. К. ратует за высокое достоинство писателя, за свободу высказывания и учительную роль литературы. Служебность придворно-шинельского искусства он предает осмеянию.
Ни одна из комедий К. в это время поставлена в театре не была.
13. Русская трагедия 18 века: история и теория жанра: трагедии А. Сумарокова. Я. Княжина
Сумароков. Создал русский трагический репертуар по правилам и образцам классической драматургии.
«Хореев» - первая трагедия С., первую правильную драматическую пьесу вообще (но не самая лучшая). Сумароков стяжал у современников славу «отца российского театра» и «северного Расина». Конечно, серьёзно сравнивать Сумарокова с французским трагиком нельзя; он уступал ему и по силе таланта, и по оригинальности. Образцом для Сумарокова служили Расин и Вольтер. Его трагедии отличаются всеми внешними свойствами ложно-классической французской трагедии — её условностью, отсутствием живого действия, односторонним изображением характеров и т. д. Сумароков не только перерабатывал, но прямо заимствовал из французских трагедий план, идеи, характер, даже целые сцены и монологи. Его Синавы и Труворы, Ростиславы и Мстиславы были лишь бледными копиями Ипполитов, Британников и Брутов французских трагедий. Современникам трагедии Сумарокова нравились идеализацией характеров и страстей, торжественностью монологов, внешними эффектами, яркой противоположностью между добродетельными и порочными лицами; они надолго утвердили ложно-классический репертуар на русской сцене. Будучи лишены национального и исторического колорита, трагедии Сумарокова имели воспитательное значение для публики в том отношении, что в уста действующих лиц влагались господствовавшие в то время в европейской литературе возвышенные идеи о чести, долге, любви к отечеству и изображения страстей облекались в облагороженную и утонченную форму.
Все трагедии Сумарокова носят резко выраженную политическую окраску. Авторы французских трагедий писали пьесы на античные, испанские и «восточные» сюжеты. В основу большей части трагедий Сумарокова положена отечественная тематика. При этом наблюдается интересная закономерность. Драматург обращался к самым отдаленным эпохам русской истории, легендарного или полулегендарного характера, что позволило свободно варьировать те или иные факты. Важным для него было не воспроизведение колорита эпохи, а политическая дидактика, провести которую в массы позволил исторический сюжет. Отличие состояло также в том, что во французских трагедиях сравнивался монархический и республиканский образ правления (в «Цинне» Корнеля, в «Бруте» и «Юлии Цезаре» Вольтера), в трагедиях Сумарокова республиканская тема отсутствует. Как убежденный монархист, он мог тирании противопоставить только просвещенный абсолютизм.
Трагедии Сумарокова представляют собой своеобразную школу гражданских добродетелей, рассчитанную не только на рядовых дворян, но и на монархов. В этом — одна из причин недоброжелательного отношения к драматургу Екатерины II. Не посягая на политические устои монархического государства, Сумароков затрагивает в своих пьесах его нравственные ценности. Рождается коллизия долга и страсти. Долг повелевает героям неукоснительно выполнять их гражданские обязанности, страсти — любовь, подозрительность, ревность, деспотические наклонности — препятствуют их осуществлению.
Заслуга Сумарокова перед русской драматургией состоит в том, что он создал особый тип трагедий, оказавшийся чрезвычайно устойчивым на протяжении всего XVIII в. Неизменный герой сумароковских трагедий — правитель, поддавшийся какой-либо пагубной страсти — подозрительности, честолюбию, ревности — и в силу этого причиняющий страдания своим подданным. Для того чтобы тирания монарха раскрывалась в сюжете пьесы, в нее вводятся двое влюбленных, счастью которых препятствует деспотическая воля правителя. Поведение влюбленных определяется борьбой в их душе долга и страсти. Однако в пьесах, где деспотизм монарха приобретает разрушительные размеры, борьба между долгом и страстью влюбленных уступает место борьбе с правителем-тираном. Развязка трагедий может быть не только печальной, но и счастливой, как в «Дмитрии Самозванце». Это свидетельствует об уверенности Сумарокова в возможности обуздания деспотизма. Герои сумароковских пьес мало индивидуализированы и соотносятся с той общественной ролью, которая им отводится в пьесе: несправедливый монарх, хитрый вельможа, самоотверженный военачальник и т. п. Обращают на себя внимание пространные монологи. Высокому строю трагедии соответствуют александрийские стихи (шестистопный ямб с парной рифмой и цезурой посередине стиха). Каждая трагедия состоит из пяти актов. Соблюдаются единства места, времени и действия.
Княжнин. Трагедии Княжнина имели воспитательное значение; они проникнуты идеями нравственного долга, духом патриотизма, гражданской свободы. Многие выражения из трагедий и комедий Княжнина были в своё время ходячими, общепринятыми. Политическое свободомыслие Княжнина, его понимание главного социального зла того времени - крепостничества, его симпатия к «почтенным питателям рода человеческого» (слова Княжнина), отвращение к «деревенским угнетателям» не подлежат сомнению. «Деревенских угнетателей», и в весьма непривлекательном свете, Княжнин вывел в комедии «Хвастун» - в лице Простодума. Некоторые персонажи Княжнина стали прототипами: Честон (комедия «Хвастун») напоминает старика Гринёва из «Капитанской дочки» Пушкина, «общий друг» Трусим в «Чудаках» - грибоедовского Репетилова.
Ложноклассик в своей драматургии, Княжнин в лирике не чужд нового направления - сентиментализма. Он один из первых приветствовал «Письма русского путешественника» Карамзина; характерны также идиллии Княжнина, его переводы Галлера и Геснера.
За Княжниным утвердился данный ему Пушкиным меткий эпитет «переимчивого». Не ограничиваясь подражанием европейским образцам, Княжнин часто заимствовал целые тирады, преимущественно из французских классиков, а иногда просто переводил их пьесы, без указания источника. Однако, следует подчеркнуть, что в русской литературе XVIII в. это считалось не просто обычным делом, но даже почти достоинством, поэтому Княжнин стяжал прозвище «российского Расина». Современники не ставили ему в упрек даже оперу «Сбитенщик», хотя это в сущности копия с Аблесимовского «Мельника».
Наиболее оригинальные пьесы Княжнина — это «Вадим Новгородский» и «Росслав», хотя и в последней трагедии, по замечанию Мерзлякова, Росслав (в 3 явлении 3 акта) «как молотом поражает Христиерна высокими словами, заимствованными из трагедий Корнеля, Расина и Вольтера».
В «Дидоне» Княжнин подражал Лефран-де-Помпиньяну и Метастазию; «Ярополк и Владимир» — копия с «Андромахи» Расина; «Софонисба» заимствована у Вольтера; «Владисан» повторяет «Меропу» Вольтера; «Титово милосердие» — почти сплошной перевод из Метастазия; «Хвастун» — почти перевод комедии де Брюйе «L’important de cour»; «Чудаки» — подражание «L’homme singulier» Детуша.
Вся эта широкая система заимствования отнюдь не лишает пьес Княжнина серьезного историко-литературного значения.
Хронологически Княжнин является вторым русским драматургом после Сумарокова. «Отец российского театра» несомненно превосходил Княжнина драматическим талантом, но зато Княжнин ушел далеко вперед в выработке сценического языка и в фактуре стихов. Княжнин больше Сумарокова страдает склонностью к риторике, но вместе с тем обладает большой технической виртуозностью. Целый ряд его стихов становился ходячими цитатами у современников: «Тиранка слабых душ, любовь — раба героя; коль счастья с должностью не можно согласить, тогда порочен тот, кто счастлив хочет быть»; «Исчезнет человек — останется герой»; «Да будет храм мой — Рим, алтарь — сердца граждан»; «Тот свободен, кто, смерти не страшась, тиранам не угоден» и т. п.
Еще важнее внутреннее достоинство трагедий Княжнина — построение многих пьес преимущественно на гражданских мотивах. Правда, герои Княжнина — ходульные, но они пылают благородством и в своих сентенциях отражают философию века просвещения.
14. Русская сатира 18 века: история и теория; творчество А. Кантемира, Н. Новикова, И. Крылова
Кантемир. В первой из них - «На хулящих учение» («К уму своему», 1729) - выступил против представителей церковных и светских кругов, пытавшихся после смерти императора Петра I вернуть Россию к дореформенным порядкам. Борьба за сохранение прогрессивных, по мнению Кантемира, достижений была продолжена во второй сатире «На зависть и гордость дворян злонравных» («Филарет и Евгений», 1730), посвященной защите петровской Табели о рангах, идее «физического» равенства людей и внесословной ценности человека. В 1730, при вступлении на престол Анны Ивановны, Кантемир принял деятельное участие в борьбе против «верховников» (членов Верховного тайного совета), пытавшихся ограничить самодержавие (Кантемир собирал подписи офицеров Преображенского полка, сопровождал A.M. Черкасского и Н.Ю. Трубецкого во дворец императрицы). В 1730 перевел трактат Б. Фонтенеля «Разговор о множестве миров» (опубликован в 1740), где в популярной форме отстаивалась гелиоцентрическая система мира. Перевод книги и примечания к ней (1742), многие из которых вошли в письма «О природе и человеке», сыграли значительную роль в разработке русской научной терминологии [Кантемиром введены такие термины, как начало (принцип), понятие (идея), наблюдение, плотность, вихри и др.]. В 1756 перевод трактата конфискован Синодом как «богопротивный», «полный сатанического коварства» (переиздан в 1761 и 1802). В начале 1730-х гг. Кантемир работал над поэмой «Петрида, или Описание кончины Петра Великого» (не окончена) и двумя новыми сатирами; в сатире «О опасности сатирических сочинений» («К музе своей», 1730) изложены основные этические взгляды Кантемира.
Построение сатир К. обычно единообразно. После вступления (представляющего чаще всего обращение, например, к уму своему, к Феофану) К. сразу переходит к живым примерам, которые, следуя один за другим, создают галерею литературных портретов, связанных почти без переходов простым порядком звеньев. Отсюда типичное для К. двойное заглавие; первое определяет обращение, дающее рамку всей сатиры; второе относится к признаку, по которому отобраны сатирические портреты. (К уму своему (на хулящих учение)).
Н. Новиков.
И. Крылов центральная тема всех его комедий – разложение нравов высшего дворянского «света». В «Бешеной семье» любовная горячка, увлечение флиртом, нарядами и т.д. – изображена в тоне веселой буффонады, и сатира отступает на второй план по сравнению с фарсом; в комедиях, пришедших на смену опере, тема дана уже в остросатирическом плане, причем сатира приобретает уже явственно социальный характер. У К. смешались элементы сумароковского фарса с фонвизинским реализмом, и эта смесь была осмысленна как гротеск.
Комедии К. не ограничиваются темами общесоциальной сатиры. Они направлены против литературных врагов писателя-разночинца. В «Сочинителе в прихожей» дан памфлет против рептильных стихотворцев, пишущих похвальные стишки знатным людям. К. ратует за высокое достоинство писателя, за свободу высказывания и учительную роль литературы. Служебность придворно-шинельского искусства он предает осмеянию.
Ни одна из комедий К. в это время поставлена в театре не была.
15. Новаторский характер драматургии Д, Фонвизина
Предшественник созданного Пушкиным реализма – Фонвизин (сделал в этом направлении больше других – впервые поставил вопрос о реализма, как о принципе, как системе понимания человека и общества). Глубокая постановка проблемы реалистического изображения человека, возникшая на основе обострения борьбы лучшей части русской дворянской интеллигенции с самодержавной тиранией и дикими формами крепостничества, - в этом была главная заслуга Фонвизина, и заслуга поистине великая.
Относительное благополучие мировоззрения дворянского либерализма рушилось в пору пугачевского восстания. Преодоление этого мировоззрения шло либо по линии отказа от активности и ухода в мечту, в жизнь индивидуального чувства, либо по линии расширения и углубления базы протеста. В мире все плохо и лучше бежать от него, пока есть куда бежать, - так решили малодушные. Политическое бытие России никуда не годиться, и необходимо круто менять его во имя спасения не дворянства только, а всей страны, всего народа, и за это надо бороться до последнего – таков был воинственный вывод Фонвизина.
«Бригадир». В комедии Ф. предал осмеянию варварство, тупоумие, подлость дворянства, не просвещенного новой дворянской культурой, притом дворянство провинциального и «ненастоящего», дворянской черни. Кроме того, в комедии дискредитируется мода на все западное, галломания, презрение молодых дворян к своей родине и к своему языку. В основном задача комедии – просветительская, Ф. борется за культуру, за «честь своего класса».
НО! Персонажи комедий Ф. схематизируются (черта классицизма). При этом в задачу художника входит именно не столько изображение отдельных людей, сколько изображение социальных отношений, понятые в применении к идеальным нормам гос-ва, определяли содержание чел-а только критериями эт. Нормы.
Несмотря на заимствование главного действующего лица, знаменитого Иванушки, из комедии датского писателя Гольберга «Jean de France», несмотря на некоторые другие черты подражания, «Бригадир» есть одно из важнейших явлений нашей литературы. Если в «Корионе» черты русского быта едва были намечены, то в «Бригадире» они выдвигались на первый план, так что заимствование могло почти совсем оставаться незамеченным. Типы петиметра и щеголихи, выставленные в лице Иванушки и советницы, в достаточной мере были знакомы уже из русской действительности, особенно из наблюдений над столичной жизнью, в чём могут лучшим подтверждением служит для нас статьи сатирических журналов того времени. Ещё более оригинальными, выросшими на русской почве, являются типы советника, бригадира и бригадирши. Немудрено поэтому, что «Бригадир» произвёл сильнейшее впечатление на тогдашнюю публику: Н. И. Панин отозвался о нём, как о «первой комедии в наших нравах»; Ф. сравнивали с Мольером, комедия его не сходила со сцены.
Смелость, «свободоязычие» этих «Вопросов» вызвали против Ф. неудовольствие имп. Екатерины II. «Недоросль», как и «Бригадир», занимает первое место в сатирической литературе Екатерининского времени, боровшейся за просвещение. По своей оригинальности он значительно выше «Бригадира»: заимствования проявляются в некоторых незначительных частностях, например в знаменитой фразе г-жи Простаковой о том, что география не нужна, так как есть извозчики и т. п. Типы семей Простаковых и Скотининых несомненно русские, унаследованные от старого времени и сохраняющие в неприкосновенности свои исконные черты невежества и грубости. Правда, в некоторых из этих типов есть следы карикатуры, но в общем они чрезвычайно жизненны, и этим объясняется как успех комедии в своё время, так и тот интерес, который она до известной степени возбуждает и теперь. Для эпохи Ф. и лично для автора большое значение имели и скучные для нас речи резонеров, в особенности Стародума, в уста которого Фонвизин влагал выражение своего идеала гуманности и просвещения.
16. Лирика Г.Р. Державина: жанровое своеобразие, поэтика.
Именно в творчестве Державина лирика обрела, наконец, свободу от посторонних социально-нравственных заданий и стала самоцельной.
Как считал сам Державин, его собственная настоящая поэтическая деятельность началась с 1779г., когда он окончательно отказался от попыток подражания своим поэтическим кумирам.
Контрастность словесно-тематическая и контрастность выразительных средств — приемов антитезы и анафоры.
Сближение категорий исторического
события и обстоятельств частной жизни.
Все эти свойства становящейся индивидуальной поэтической манеры
Державина как в фокусе собрались в его оде «Фелица»,
посвященной Екатерине II. С публикации этой оды в
В формальном отношении Державин в «Фелице» строжайше соблюдает канон ломоносовской торжественной оды: четырехстопный ямб, десятистишная строфа с рифмовкой аБаБВВгДДг. Но эта строгая форма торжественной оды в данном случае является необходимой сферой контрастности, на фоне которой отчетливее проступает абсолютная новизна содержательного и стилевого планов. Державин обратился к Екатерине II не прямо, а косвенно — через ее литературную личность, воспользовавшись для оды сюжетом сказки, которую Екатерина написала для своего маленького внука Александра. Действующие лица аллегорической «Сказки о царевиче Хлоре» — дочь киргиз-кайсацкого хана Фелица (от латинского felix — счастливый) и молодой царевич Хлор заняты поиском розы без шипов (аллегория добродетели), которую они и обретают, после многих препятствий и преодоления искушений, на вершине высокой горы, символизирующей духовное самосовершенствование.
Это опосредованное обращение к императрице через ее художественный текст дало Державину возможность избежать протокольно-одического, возвышенного тона обращения к высочайшей особе. Подхватив сюжет сказки Екатерины и слегка усугубив восточный колорит, свойственный этому сюжету, Державин написал свою оду от имени «некоторого татарского мурзы», обыграв предание о происхождении своего рода от татарского мурзы Багрима. В первой публикации ода «Фелица» называлась так: «Ода к премудрой киргиз-кайсацкой царевне Фелице, писанная некоторым татарским мурзою, издавна поселившимся в Москве, а живущим по делам своим в Санкт-Петербурге. Переведена с арабского языка».
Уже в названии оды личности автора уделено ничуть не меньше внимания, чем личности адресата. И в самом тексте оды отчетливо прорисованы два плана: план автора и план героя, связанные между собою сюжетным мотивом поиска «розы без шипов» — добродетели, который Державин почерпнул из «Сказки о царевиче Хлоре». «Слабый», «развратный», «раб прихотей» мурза, от имени которого написана ода, обращается к добродетельной «богоподобной царевне» с просьбой о помощи в поисках «розы без шипов» — и это естественно задает в тексте оды две интонации: апологию в адрес Фелицы и обличение в адрес мурзы. Таким образом, торжественная ода Державина соединяет в себе этические установки старших жанров — сатиры и оды, некогда абсолютно контрастных и изолированных, а в «Фелице» соединившихся в единую картину мира. Само по себе это соединение буквально взрывает изнутри каноны устоявшегося ораторского жанра оды и классицистические представления о жанровой иерархии поэзии и чистоте жанра. Но те операции, которые Державин проделывает с эстетическими установками сатиры и оды, еще более смелы и радикальны.
Естественно было бы ожидать, что апологетический образ добродетели и обличаемый образ порока, совмещенные в едином одо-сатирическом жанре, будут последовательно выдержаны в традиционно свойственной им типологии художественной образности: абстрактно-понятийному воплощению добродетели должен был бы противостоять бытовой образ порока. Однако этого не происходит в «Фелице» Державина, и оба образа с точки зрения эстетической являют собой одинаковый синтез идеологизирующих и бытописательных мотивов. Но если бытовой образ порока в принципе мог быть подвержен некоторой идеологизации в своем обобщенном, понятийном изводе, то бытового образа добродетели, да еще и венценосной, русская литература до Державина принципиально не допускала.
Пожалуй, именно это — становление синтетического поэтического жанра, относящегося к области чистой лирики — следует признать основным итогом творчества Державина 1779—1783 гг. И в совокупности его поэтических текстов этого периода очевидно обнаруживается процесс перестройки русской лирической поэзии в русле тех же самых закономерностей, которые мы уже имели случай наблюдать в публицистической прозе, беллетристике, стихотворном эпосе и комедиографии 1760—1780-х гг. За исключением драматургии — принципиально безавторского во внешних формах выражениях рода словесного творчества — во всех этих отраслях русской изящной словесности результатом скрещивания высокого и низкого мирообразов была активизация форм выражения авторского, личностного начала. И державинская поэзия не была в этом смысле исключением. Именно формы выражения личностного авторского начала через категорию лирического героя и поэта как образного единства, сплавляющего всю совокупность отдельных поэтических текстов в единое эстетическое целое, являются тем фактором, который обусловливает принципиальное новаторство Державина-поэта относительно предшествующей ему национальной поэтической традиции.
17. Проза Н. Карамзина: проблематика, поэтика
Доминантой «человеческой природы» сентиментализм объявил чувство, а не разум, что отличало его от классицизма. Сентиментализм идеалом человеческой деятельности полагал не «разумное» переустройство мира, а высвобождение и совершенствование «естественных» чувств. Его герой более индивидуализирован, его внутренний мир обогащается способностью сопереживать, чутко откликаться на происходящее вокруг.
Публикация этих произведений имела большой успех у читателей того времени, «Бедная Лиза» вызвала множество подражаний. Сентиментализм Карамзина оказал большое влияние на развитие русской литературы: от него отталкивался, в том числе, романтизм Жуковского, творчество Пушкина.
Если не считать подготовительного
периода литературной работы К. до его путешествия за границу, вся его деятельность
как писателя-беллетриста и даже журналиста замыкается в короткий период с 1791
по 1803гг.; после этого времени
Выдающимся отражением Сентиментализма в русской литературе являются «Письма русского путешественника» Карамзина (1797—1801). Автор «Писем» не скрывает своего восторженного отношения к Стерну, неоднократно упоминает о нём, в одном случае цитирует отрывок из «Тристрама Шэнди». В чувствительных обращениях к читателю, субъективных признаниях, идиллических описаниях природы, восхвалениях простой, непритязательной, нравственной жизни, обильно проливаемых слезах, о которых автор каждый раз сообщает читателю, сказывается одновременно влияние Стерна и Руссо, которым также восторгался Карамзин. Приехав в Швейцарию, путешественник видит в швейцарцах каких-то детей природы, чистых душою пастухов, живущих в стороне от соблазнов суетной городской жизни. «Для чего не родились мы в те времена, когда все люди были пастухами и братьями!» — восклицает он по этому поводу.
«Бедная Лиза» Карамзина — также прямой продукт влияния западноевропейского сентиментализма Автор подражает Ричардсону, Стерну, Руссо; совершенно в духе гуманного отношения лучших представителей сентиментализма к их несчастным, гонимым или безвременно погибающим героиням Карамзин старается растрогать читателя судьбою скромной, чистой крестьянской девушки, сгубившей свою жизнь из-за любви к человеку, который безжалостно покидает её, нарушив своё слово.
В литературном отношении «Бедная Лиза», как и другие повести Карамзина, — произведение довольно слабое; русская действительность почти не отразилась в ней или изображена неточно, с явною склонностью к идеализации и приукрашению. Тем не менее, благодаря своему гуманному, мягкому колориту эта повесть, заставившая широкий круг читателей проливать слезы над судьбою совершенно незаметной, скромной героини, составила эпоху в истории русской повествовательной литературы и оказала довольно благотворное, хотя и непродолжительное влияние на читающую публику. Даже в повести «Наталья, боярская дочь» (1792), сюжет которой взят из старой русской жизни, сентиментальному элементу принадлежит первое место: старина идеализирована, любовь носит томный и чувствительный характер. Сочинения Карамзина вскоре стали предметом подражания.
18. Метод, жанр и стиль книги А. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву».
Он был первым в России дворянским революционером, возвысившим свой голос в защиту угнетенного крестьянства и осудившим крепостничество. Он был итогом накопления сил демократической мысли, и он явился на заре будущих революционных движений, - декабристского ближайшим образом.
«Путешествие из Петербурга в Москву» - рупор народного протеста и гнева, в наименьшей степени преломленного сквозь призму буржуазности в силу специфических русских условий.
Первая, основная задача «Путешествия» - борьба с крепостничеством: борьба с угнетением человека человеком вообще. «П.» - художественное произведение, и Р. В ряде образов стремится показать неправоту, ужас, нелепость, варварство крепостного права. Именно обращение к народной поэзии могло сыграть роль наиболее мощного импульса реализма в искусстве; стихия народного искусства, сближавшая писателя с народом, самая объективность коллективного опыта, отстоявшегося в фольклоре, реализм мировоззрения и стиля фольклора, возникшего как правдивое отражение народной жизни, - все это давало фольклорному искусству ту силу опоры и воздействия, которое могло оплодотворить искусство «книжное» на путях преодоления классицизма и в поисках жизненности. Такое понимание фольклора именно и отличает Р. Человеческие образы, созданные им типологичны не в рационалистически-классическом смысле, а в собирательно-социальном, что не противоречит индивидуальности их черт.
19. Типология русского романтизма. Психологический роман Жуковского.
Романтизм утверждает культ природы, чувств и естественного человека. Именно в эпоху романтизма оформляются феномены туризма, альпинизма и пикника, призванные восстановить единство человека и природы. Востребованным оказывается образ "благородного дикаря", вооруженного "народной мудростью" и неиспорченного цивилизацией. Пробуждается интерес к фольклору, истории и этнографии.
В русском романтизме появляется свобода от классических условностей, создается баллада, романтическая драма. Утверждается новое представление о сущности и значении поэзии, которая признается самостоятельной сферой жизни, выразительницей высших, идеальных стремлений человека; прежний взгляд, по которому поэзия представлялась пустой забавой, чем-то вполне служебным, оказывается уже невозможным.
Трагическая судьба В. А. Жуковского оказала влияние на его поэзию (“Жизнь и поэзия — одно”). Его любовь к Маше Протасовой, которую выдали замуж за другого, потом ее смерть, потеря друзей, чувство обездоленности с детства, одиночество обусловили основные мотивы лирики поэта. Несчастная любовь и разлука — мотив почти всех баллад — имеют явно автобиографическое происхождение. Теон в стихотворении “Теон и Эсхин”, рыцарь Тогенбург в одноименной балладе, судьба Алины и Альсима напоминают нам самого Жуковского и его судьбу. Характерен для поэзии Жуковского и мотив умирания. В элегии “Вечер” Жуковский вспоминает своих умерших друзей, изображает “угасание” природы, наступление ночи, когда знакомый окружающий пейзаж становится как бы ирреальным: луч зари “умирает”, “угасает” река, а что является на месте их? Знак другого мира — “луна”. Вечернее время и неверный свет луны создают атмосферу таинственности, “ущербная луна”, “сумрак”, “туман” — непременные атрибуты мистической поэзии. Проникнуть в запредельное человеческая душа способна именно в вечерний, тихий час (“Вечер”, “Невыразимое”).
В балладе “Людмила” изображается бешеная скачка Людмилы и ее жениха на коне (символ перехода в иной мир). Мистический пейзаж и дорога в балладах всегда означают “поездку” в мир иной, часто герои баллады находят свой конец в результате этой поездки. В балладе “Лесной царь” “ездок оробелый не скачет, летит”. Это и гипербола, и элемент фантастики, отмечающий встречу с потусторонними силами. В результате ребенок умирает. В “Людмиле” мертвецы появляются в конце баллады, жених Людмилы — мертвец, “тихая юноши могила” изображена в элегии “Вечер”, в элегии “Теон и Эсхин” упоминается “безмолвный, таинственный гроб”. Слова-лейтмотивы помогают противопоставить два мира: “здесь” и “там”, “настоящее” и “грядущее”, “невыразимое” и подвластное “выраженью”. В балладе “Светлана” “голубочек белый”, символ Святого Духа, спасает героиню от пагубного воздействия темных сил. Жених Светланы как бы возвращается с “того света”, но он жив здоров, все кончилось хорошо благодаря вере Светланы, которая, в отличие от Людмилы, не ропщет на Бога и — главное — не теряет веры и любви. Если Людмила, считая возлюбленного убитым, восклицает: “Сердце верить отказалось”, то Светлана живет надеждой на встречу.
«Скорбь о неизвестном, стремленье вдаль, любви тоска, томление разлуки» остались существенными нотами поэзии Жуковского. Характер её почти исключительно зависел от идеально мистического настроения поэта, вызванного неосуществившимися мечтами о счастливой любви. Обстоятельства времени, сантиментально-меланхолические литерат. вкусы, развившиеся в нашем обществе к этому времени, — как нельзя лучше пришлись к субъективному, личному чувству Жуковского. Внесением романтического содержания в свою поэзию Жуковский значительно расширил утвердившийся до него сантиментализм нашей литературы; но, развивая романтические мотивы, Жуковский опять следовал больше всего указаниям того же чувства.
Из содержания средневекового романтизма он брал только то, что отвечало его собственным идеально-мистическим стремлениям и мечтам. Значение Жуковского состояло в том, что поэзия его, будучи субъективною, в то же время служила общим интересам нашего умственного развития. Субъективизм Жуковского был важным шагом вперёд по пути отрешения русской литературы от холода псевдоклассицизма. Она внесла в русскую литературу малоизвестный ей дотоле мир внутренней жизни; она развивала идеи человечности и своим неподдельным, задушевным чувством возвышала нравственные требования и идеалы.
Общий характер поэзии Жуковского вполне выразился в первый период поэтической деятельности его, к 1815 — 16 гг. : позднее его оригинальное творчество почти иссякает и воздействие его на русскую литературу выражается почти исключительно в переводах, принадлежащих к крупнейшим фактам истории нашей литературы. Помимо высокого совершенства формы, мягкого, плавного и изящного стиха, они важны тем, что ознакомили русского читателя с лучшими явлениями европейского литературного творчества.
«Благодаря Жуковскому», говорил Белинский, «немецкая поэзия — нам родная». По тому времени это была высокая задача, открывавшая русскому читателю совершенно новые и широкие горизонты.
20. «Горе от ума» А. С. Грибоедова: проблематика, конфликт, характер, жанровое своеобразие.
Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» была написана после Отеч-ой войны 1812 года, в период подъема духовной жизни России. В комедии поставлены злободневные общественные вопросы того времени: о государственной службе, крепостном праве, просвещении, воспитании, о рабском подражании дворян всему иностранному и презрении ко всему национальному, народному.
Идейный смысл -в противопоставлении двух общ-ных сил, жизненных укладов, мировоззрений: старого, крепостнического, и нового. Конфликт комедии — конфликт между Чацким и фамусовским обществом, между «веком нынешним и веком минувшим».
Фамусов — чиновник, но к своей службе относится лишь как к источнику дохода. Его не интересуют смысл и результаты труда — только чины. Идеалом этого человека является Максим Петрович, который «пред всеми знал почет», «на золоте едал», «езжал-то вечно цугом». Фамусов, как и все общество, восхищается его умением «сгибаться в перегиб», «когда же надо подслужиться», так как именно эта способность помогает в Москве «дойти до степеней известных». Фамусов и его общество (Хлестовы, Тугоуховские, Молчалины, Скалозубы) представляют собой «век минувший».
Чацкий, напротив, представитель «века нынешнего». Это выразитель передовых идей своего времени. В его монологах прослеж-ся политическая программа: он разоблачает крепостничество и его порождения: бесчел-сть, лицемерие, тупую военщину, невежество, лжепатриотизм. Он дает беспощадн. хар-ку фамусовскому обществу, клеймит «прошедшего житья подлейшие черты». Монолог Чацкого «А судьи кто?..» рожден его протестом против «Отечества отцов», так как не видит в них образца, которому следует подражать. Он осуждает их за консерватизм:
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма...
за страсть к богатству и роскоши, добываемым «грабительством», ограждая себя от ответственности круговой порукой и подкупом:
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Крепостников-помещиков он называет «знатными негодяями» за бесчеловечное отношение к крепостным. Один из них, «тот Нестор негодяев знатных» променял своих верных слуг, которые «и жизнь и честь его не раз спасали», на три борзые собаки; другой негодяй «на крепостной балет согнал на многих фурах от матерей, отцов отторженных детей», которые затем были все «распроданы поодиночке». В фамусовском обществе внешняя форма как показатель карьерных успехов важнее просвещения, бескорыстного служения делу, наукам и искусствам:
Мундир! один мундир! он в прежнем их быту
Когда-то укрывал, расшитый и красивый,
Их слабодушие, рассудка нищету...
В комедии Фамусов и Чацкий противопоставлены друг другу: с одной стороны, серые, ограниченные, заурядные, Фамусов и люди его круга, а с другой — талантливый, образованный, интеллектуальный Чацкий. Дерзкий ум Чацкого сразу настораживает привыкшее к спокойствию московское общество. Диалоги Фамусова и Чацкого — это борьба, и она начинается с первых же минут встречи Фамусова и Чацкого. Чацкий резко осуждает принятую в Москве систему воспитания дворянской молодежи:
В России под великим штрафом,
Нам каждого признать велят
Историком и географом.
А Фамусов высказывает мысль:
Ученье — вот чума, ученость — вот причина…
Отношение Фамусова и Чацкого к службе тоже противоположно. Чацкий основной целью видит служение делу. Он не приемлет «прислуживание старшим», угождение начальству:
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Для Фамусова же служба — дело легкое:
А у меня что дело, что не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.
Противоречиями во взглядах м/у «веком нынешним» и «веком минувшим» пронизана вся комедия. И чем больше общ-ся Ч. с Ф. и его окружением, тем большая разделяет их пропасть. Ч. резко отзывается об этом обществе, которое, в свою очередь, называет его «вольтерьянцем», «якобинцем», «карбонарием».
Чацкий вынужден отречься даже от любви к Софье, понимая, что она его не любит и не видит в нем идеала, оставаясь представительницей «века минувшего». Каждое новое лицо в комедии пополняет фамусовское общество, а значит — становится в оппозицию Чацкому. Он пугает их своими рассуждениями и идеалами. Именно страх заставляет общество признать его сумасшедшим. И это было лучшим средством борьбы с вольномыслием. Но перед тем как навсегда уйти, Чацкий в гневе говорит фамусовскому обществу:
Из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет...
Кто же Ч. — победитель или побежденный? И. А. Гончаров в статье «Мильон терзаний» говорит:
«Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей. Он вечный обличитель лжи...» Драма Чацкого в том, что он видит трагизм в судьбе общества, но повлиять ни на что не может.
А. С. Грибоедов поднял в своей комедии важные вопросы эпохи: вопрос о крепостном праве, о борьбе с крепостнической реакцией, о деятельности тайных политических обществ, о просвещении, о русской национальной культуре, о роли разума и прогрессивных идей в общественной жизни, о долге и достоинстве человека.
21. Романтические поэмы А.С. Пушкина: герой и автор.
развитие немецкого романтизма отличает интерес к сказочным и мифологическим мотивам. Ярким представителем английского романтизма является Байрон, который, по выражению Пушкина, «облек в унылый романтизм и безнадежный эгоизм». Его творчество проникнуто пафосом борьбы и протеста против современного мира, воспеванием свободы и индивидуализма.
У Пушкина взгляды на романтизм вполне соответствовали духу его романтического творчества. Большинство замечаний и высказываний Пушкина о романтизме относится к 1824-1825 годам, когда были завершены или завершались южные поэмы
(в 1824 году были написаны «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан» , в октябре того же года были закончены «Цыганы» ) . Пушкин часто подчеркивал свое несогласие с наиболее распространенными определениями романтизма. Он писал друзьям: «Сколько я ни читал о романтизме, все не то». Взгляды Пушкина на романтизм были прежде всего антиклассическими . Пушкин высмеивал и осуждал тех, кто пишет «по всем правилам парнасского православия»[7]. Он утверждал , что романтическая школа «есть отсутствие всяких правил, но не всякого искусства»[8]. Пушкин рассматривал романтизм как подлинную революцию в области формы. Пушкин-романтик изображаетисключительные, чаще всего контрастные психологические состояния , непохожие на пошлую уравновешенность среднего человека. В романтической лирике Пушкина нарисованы или «могучая страсть», подчиняющая все переживания и поступки человека, или душевная охладелость. То же мы находим в южных поэмах Пушкина. В «Кавказском пленнике»Черкешенка - «страстная дева», полная «восторгов сердца». Ей противопоставлен Пленник, который погубил «страстями сердце», стал «жертвою страстей». Он почти совершенно охладел душой. В «Бахчисарайском фонтане»Заремой владеют «порывы пламенных желаний» , она «для страсти рождена»и говорит «языком мучительных страстей». Но тут же нарисован образ разочарованного героя- татарского хана Гирея.Он ещё в начале поэмы «скучает бранной славой», а после смерти Марии
приходит к полному унынию . В «Цыганах» , вершине романтизма Пушкина, «всюду страсти роковые». Поэт подчёркивает, что « послушной душой»Алеко «играли страсти».Играют они и Земфирой , и её любовником – молодым цыганом, и её матерью Мариулой. Но в поэме действует также охладевший герой – старый цыган, которому после любовной катастрофы «постыли... все девы мира».
Первая романтическая поэма Пушкина—«Кавказский пленник», — законченная в феврале 1821 года , принесла ему успех , наибольший в его литературной деятельности. Успех был вызван тем, что читатели находили в ней образ современного романтического героя, отсутствовавший в допушкинской литературе. Легко убедиться в том, что основные психологические черты заглавного героя поэмы были в высшей степени современными. В Пленнике живёт яркое и смелое
вольнолюбие. Он попадает на Кавказ именно потому , что ищет свободы , которой нет в неудовлетворяющем его «свете»- в цивилизованном обществе:
Отступник света друг природы ,
Покинул он родной предел
И в край далёкий полетел
С весёлым призраком свободы.
Свобода! он одной тебя
Ещё искал в пустынном мире.
Сам сюжет поэмы организует тема свободы: герой, лишённый духовной свободы и стремящийся обрести её, попав в плен, лишается свободы физической. Таким образом, опять оказывается бессильным найти счастье. В поэме сказано о закованном в цепи Пленнике:
Затмилась перед ним природа.
Прости, священная свобода!
Он раб.
Другая важная черта Пленника — душевная охладелость. Пленник не может ответить на чувство влюбившейся в него Черкешенки потому , что он лишился способности чувствовать. Об этом говорят его слова, обращённые к Черкешенке:
Бесценных дней не трать со мною;
Другого юношу зови.
Его любовь тебе заменит
Моей души печальный хлад...
Рисуя душевную охладелость Пленника, Пушкин стремился запечатлеть характерную сторону психологии не только русской , но и западноевропейской молодёжи. Но вместе с тем Пушкин нарисовал эту «преждевременную старость души» на основе доступного ему жизненного и литературного материала. О том, что пленника привели к душевной охладелости страсти , подробно рассказано в том месте поэмы , где закованный Пленник вспоминает о родине:
Где первую познал он радость,
Где много милого любил,
Где бурной жизнью погубил
Надежду, радость и желанье
И лучших дней воспоминанье
В увядшем сердце заключил.
Это чисто романтическая предыстория Пленника. Особенно важен здесь образ «душевного увядания». Особенности же психологии «увядшего» Пленника были раскрыты Пушкиным по законам романтической поэмы, в которой часто встречался
приём контраста , который позволяет оттенить психологические черты героев. Душевному холоду и увяданию Пушкин - романтик противопоставил пылкую расцветающую страсть. Пушкинская сюжетная ситуация «Пленник-Черкешенка», сталкивает людей не имеющих ничего общего в своём психологическом складе. Черкешенка - прежде всего страстная дева. Вторая часть поэмы начинается описанием «огненных» душевных переживаний героини:
...Пленник милый,
Развесели свой взгляд унылый,
Склонись главой ко мне на грудь,
Свободу, родинузабудь.
Скрываться рада я в пустыне
С тобою, царь души моей !
Люби меня...
Но «огню»в поэме был противопоставлен «холод» аиногда и «окаменелость». Пленник в ответ на признания Черкешенки жаловался на свою полную разочарованность и жалел , что он уже не может разделить пылкое чувство:
Умер я для счастья,
Надежды призракулетел;
Твой друг отвык от сладострастья,
Для нежных чувств окаменел...
Здесь в связи с душевной драмой Пленника в поэмезвучала ещё одна тема. Герой рассказывал о какой-то своей прошлой любви, которая не принесла ему счастья. Мы узнаём, что это была любовь неразделённая, что герой «не знал любви взаимной : любил один , страдал один». Эта тема влекла за собой другую тему — ревности героини. Черкешенка хотела узнать, кто её соперница:
Но кто ж она,
Твоя прекрасная подруга?
Ты любишь, русский? Ты любим?
Но Черкешенка преодолевает ревность—в этом-то и состоит её душевный героизм. Освобождая Пленника, Черкешенка совершает подвиг великого благородства. Недаром, когда она идёт освобождать Пленника, Пушкин говорит:
Казалось, будто дева шла
На тайный бой, на подвиг ратный.
В этой сцене поэмы Черкешенка действительно героична: распилив оковы Пленника, она желает ему счастья и даже соединения с «другой», хотя её собственная любовь разбита. Это место поэмы отмечено тонким психологизмом. Хотя
Черкешенка преодолела ревность, в её словах ещё звучат отголоски этого чувства. Она не хочет бежать с Пленником именно из-за его любви к «другой», благословляя его в то же время на новую жизнь, полную любви:
Прости, любви благословенья
С тобою буду каждый час.
Прости - забудь мои мученья,
Дай руку мне... в последний раз.
22. «Евгений Онегин» А.С. Пушкина: автор и герои; фабула, сюжет, жанровое своеобразие; человек и среда, особенности реализма романа.
Во второй половине 20-х годов А. С. Пушкин работал над своим романомстихах «Евгений Онегин». Роман, начатый еще в южной ссылке, был законченБолдине осенью 1830 года. Первое полное издание «Евгения Онегина» вышло в 1833 году.
По широте охвата русской действительности первых десятилетий XIX века «Евгений Онегин» — явление исключительное! Это роман глубоко национальный по исторической верности и полноте характеров; подлинно народный по передовой идейности, по демократизму языка, богатству связей и перекличек с устно-поэтическими традициями; реалистический по конкретно-исторической типизации характеров и их социальной среды; критический по его объективно-историческому конфликту, отображающему социальные противоречия и закономерности того времени. Образами и отдельными деталями романа может воспользоваться для характеристики эпохи и историк, и экономист, и исследователь русского быта.
В «Евгении Онегине» с глубоким проникновением вскрыта социальная обусловленность взглядов, психологии, поведения героев. Онегин принадлежит к дворянскому «свету», а Татьяна — к патриархальному дворянству. Ленский занимает промежуточное положение между «светским денди» и «уездной барышней»: он представитель молодой, самой образованной дворянской интеллигенции. Онегин, Ленский и Татьяна принадлежат к числу лучших людей дворянской среды. Судьба героев романа — гибель Ленского, душевная опустошенность Онегина, трагическое одиночество Татьяны, вынужденной примириться с «постылой жизни мишурой», — свидетельствует о нездоровье общества, которое терпит лишь людей посредственных, исполненных самолюбивой ничтожности. Со страниц романа мы многое узнаем об эпохе, например, о воспитании детей в дворянской семье:
...француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил,
И в Летний сад гулять водил...
о моде в высшем свете для молодых людей:
Острижен по последней моде;
Как dandy лондонский одет...
о культуре того времени, репертуаре театров, где идут балеты Дидло:
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина...
Со страниц романа можно узнать о том, как одевались, что было в моде, что подавалось в ресторанах, какие балы проводились. Проследив за распорядком дня Онегина, мы узнаем о том, чем жил свет. Из описания кабинета Онегина можно понять, что «украшало кабинет философа в осьмнадцать лет», чем и с кем торговала Россия той эпохи. Рисуя высший свет Петербурга с «необходимыми» глупцами, клеветниками, чопорными «бальными диктаторами», Пушкин не забывает «о соли светской злости», о «накрахмаленных нахалах», о характерах и нравах высшего света. Рисуя картину патриархальной Москвы, описывая ее гостиных «бессвязный пошлый вздор», «ярмарку невест», Пушкин вместе с тем любит Москву, сердце России:
Москва... как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
Пушкин не обошел вниманием и глухую помещичью провинцию, крепостную деревню. Бесцветной и пошлой предстает жизнь провинциальных помещиков, родителей Ольги и Татьяны, однако старики Ларины вызывают сочувствие поэта. Причина в том, что их «патриархальная» строгость в отношениях с крестьянами не исключала и доли человечности, привязанности к слугам. Представляя читателю все слои русского общества того времени, Пушкин показал весь народ, реалистическую, конкретно-историческую повседневность жизни, в которой - «свежие мечтанья» истлевают, «как листья осенью гнилой». Широкое и правдивое изображен»? этого мира и судьбы попадающих в сферу его влияния людей с неумолимой логикой подсказывают возможный вывод:
«Евгений Онегин» — уникальное произведение, не имеющее жанровых аналогий ни в русской, ни в мировой литературе.
Это первый русский реалистический роман. В. Г. Белинский назвал его поэтическим подвигом, «в высшей степени оригинальным и национально-русским произведением». Как роман в стихах он остается непревзойденным по своему неповторимому мастерству во всей мировой литературе.
Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» — лиро-эпическое произведение, роман в стихах. Лирическое и эпическое здесь равноправны, образ автора не менее важен, чем образы героев. Эпическим в данном произведении является сюжет, а лирическое — это авторское отношение к сюжету, персонажам, читателю.
Автор присутствует во всех сценах романа, комментирует их, дает свои пояснения, суждения, оценки. Автор — лирический центр повествования в романе. Он придает неповторимое своеобразие композиции и предстает перед читателем как автор-персонаж, автор-повествователь и автор — лирический герой, рассказывающий о себе, своих переживаниях, взглядах, жизни.
Роман был начат поэтом в молодости, а заканчивался, когда Пушкин уже понимал, что молодость уходит, а жизнь принесла много потерь и разочарований (Болдинская осень). В романе-дневнике отражено пережитое, в нем «холодные наблюдения ума», и «горестные заметы сердца», и раздумья о времени и о себе. В первых главах романа, начатых в условиях общественно-политического подъема, авторский голос звучит шутливо-иронически, пронизан светлыми интонациями. В последующих главах (начиная с пятой), написанных после 14 декабря 1825 года, в годы жесточайшей реакции, тон автора приобретает все большую сдержанность, серьезность, а в заключительных становится глубоко элегическим и драматическим. Уже в первой главе поэт вносит в текст ряд автобиографических отступлений от сюжета. Каждая из последующих глав отражает духовные и житейские факты биографии Пушкина, включая и его местонахождение в то время, когда данная глава писалась, и роман в стихах становится романом-дневником, из которого мы узнаем об авторе не меньше, чем о его героях. Не случайно Герцен назвал роман «поэтической биографией» Пушкина.
«Роман героев» существует внутри «романа автора». Лирические отступления представляют автора как героя собственного романа, воссоздают его биографию: лицей, Петербург, южная ссылка, Михайловское. Автор ни на минуту не забывает, что он пишет свой роман. Многочисленные рассуждения о классицизме, романтизме, композиции и сюжете романа наполняют страницы «Евгения Онегина».
Вромане слились два начала — лирическое и эпическое. Эпическим является сюжет произведения, а лирическим — авторское отношение к сюжету, персонажам, читателю, которое высказывается в многочисленных лирических отступлениях. В них автор, отвлекаясь от действия, рассказывает о себе, делится своими взглядами на культуру, литературу, язык. Лирические отступления представляют автора как героя собственного романа и воссоздают его биографию. В поэтических строках оживают воспоминания поэта о днях, когда в садах лицея «он безмятежно расцветал» и к нему стала «являться Муза», о вынужденном изгнании — «придет ли час моей свободы?»
Важными для развития действия являются многочисленные пейзажные зарисовки. Перед читателем проходят все времена года: лето с печальным шумом, с его лугами и нивами золотыми, осень, когда леса обнажались, зима, когда «трещат морозы», весна.
Впервые в русской литературе перед нами предстает деревенский пейзаж среднерусской полосы. Природа помогает раскрытию характера героев, иногда пейзаж описывается через их восприятие.
23. Трагедия Пушкина «Борис Годунов»: характеры; особенности историзма; драматургическое новаторство
Идейный и литературный замысел и идейное содержание трагедии «Борис Годунов» определили её художественные особенности: композицию, реализм образов, историзм в воспроизведении эпохи, разнообразие языка.
Отличительной чертой композиции «Бориса Годунова» является решительный разрыв с правилами классицизма. Пушкин смело нарушает три единства, типичные для трагедии классицистов; время действия охватывает период в восемь с лишним лет, место действия — не только дворец, но и площадь, и монастырская келья, и корчма, и поле сражения; даже не только Русь, но и Польша; действие не объединяется вокруг центрального героя и единой интриги, чем нарушается единство действия, как оно понималось классицистами.
Основное столкновение в трагедии — это борьба за престол Бориса и Самозванца, борьба, в которую втянуты различные общественные силы. Сам Пушкин говорит об этом так: «Меня прельщала мысль о трагедии без любовной интриги, но, не говоря уже о том, что любовь весьма подходит романтическому и страстному характеру моего авантюриста, я заставил Дмитрия влюбиться в Марину, чтобы лучше оттенить её необычайный характер».
Любовь в трагедии лишь одно из средств характеристики героев, но не пружина, движущая события. В трагедии — широкий охват жизни изображаемой эпохи, результатом чего явилось необычайно большое количество действующих лиц (около шестидесяти), притом из самых различных социальных слоев: царь, бояре, дворяне, патриарх, монахи, казаки, люди разных национальностей: русские, поляки, немцы, французы.
Вместо обычного деления на действия (по правилам классицизма—пять) пушкинская трагедия разбита на сцены (23), всё время меняющие место действия. Это чередование сцен дано в порядке последовательности или по контрасту. Так, например, в первых трёх сценах даны разговоры о Борисе: в первой — двух бояр во дворце, во второй — народа на Красной площади, в третьей — «всей Москвы» на Девичьем поле. Четвёртая же сцена — контраст и в то же время как бы итог предшествующим: избранный народом Борис обращается с торжественной речью к патриарху и боярам, и затем краткий разговор Шуйского с Воротынским снова возвращает нас к их беседе в первой сцене и выразительно характеризует их обоих и Бориса.
Новизной в построении, обусловленной идейным содержанием, является введение в качестве основного действующего лица народа. Поэтому-то, в противоположность трагедиям классицистов, у Пушкина трагедия начинается и заканчивается без Бориса и Самозванца, казалось бы, главных действующих лиц. Следует отметить, что, верный правде жизни, Пушкин нарушил и ещё одно правило классицизма — чистоту жанра: он соединил в своей трагедии и трагические, и бытовые, и комические сцены.
По принципам реализма построены и образы трагедии. Взамен одностороннего изображения человеческого характера, свойственного писателям классицизма, Пушкин даёт широкую и разностороннюю зарисовку внутреннего мира своих героев.
Пушкин часто обращался к русской истории, ее самым острым и драматичным страницам. В трагедии Борис Годунов поэт воскресил минувший век во всей его истине. Автору удалось достигнуть небывалых вершин в искусстве драмы... Его персонажи исторически верны, они действуют и рассуждают в соответствии со своим временем и характерами.
Борис Годунов обрисован Пушкиным всесторонне. Он прекрасный отец, желающий счастья своим детям, справедливый и заботливый правитель, думающий о благе народа, но почему же везде он терпит поражениеНет счастья его детям:
Я, может быть, прогневал небеса,
Я счастие твое не мог устроить.
Безвинная, зачем же ты страдаешьговорит он дочери.
А ты, мой сын, чем занятЭто чтоИ в государстве много недовольных. Борис приходит к выводу, что народу ненавистен любой царь.
Живая власть для черни ненавистна,
Они любить умеют только мертвых.
В самом воздухе витает обвинение, что Годунов убийца царевича Дмитрия. Бояре не решаются высказать это царю, им есть что терять, они хотят любыми средствами спасти свои привилегии, местничество, близость к трону.
В народе же постоянно бродит недовольство своим униженным положением, подчиненностью вся и всем. Порой оно выливается в бунты, заканчивающиеся ничем. Правители умеют вовремя остановить народ, умаслить его не столько действенными мерами, сколько сиюминутными подачками и посулами. Шуйский очень хорошо объясняет Борису сущность народа:
...бессмысленная чернь
Изменчива, мятежна, суеверна,
Легко пустой надежде предана.
Мгновенному внушению послушна,
Для истины глуха и равнодушна,
А баснями питается она.
Пушкин в трагедии Борис Годунов очень точно определил и показал народный характер. Вечно недовольные существующей властью, люди готовы подняться на ее уничтожение и бунтуют, вселяя ужас в правителей, и только. А в результате сами же остаются обиженными, так как плодами их победы пользуются бояре и родовитые дворяне, стоящие при троне государя.
Умудренный опытом, Борис понимает, что не стоит правителю искать любви у масс. Он должен лишь быть справедливым, заботящимся о благе государства, а всем угодить невозможно, всегда найдутся обиженные и недовольные. И Годунов пророчески говорит:
Среди мирских печалей успокоить;
Ничто, ничто... едина только совесть.
Так, здравая, она восторжествует
Над злобою, над темной клеветой.
Но если в ней единое пятно.
Тогда беда! Как язвой моровой
Душа горит, нальется сердце ядом...
И мальчики кровавые в глазах...
Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.
Это основная мысль трагедии Борис Годунов. России необходима крепкая власть, но не замешанная на крови, а иначе все рассыплется в прах таков неумолимый закон жизни.
Пушкин показывает, что движущей силой истории является народ, и он же всегда остается в проигрыше. Плодами его труда пользуются правители, выскочки и проходимцы. Они всплывают из небытия и уходят, а народ безмолвствует, так как не в силах что-либо изменить самостоятельно, а истинных героев, самоотверженных борцов за всеобщее счастье нет, они, может быть, появятся позже. Пока же народу остается ждать, терпеть, надеяться теперь... на Лжедмитрия.
Что толковать
Боярин правду молвил.
24. «Повести Белкина» Пушкина как начало русской реалистической прозы.
Закажущейся фабульной простотой «Повестей Белкина» скрывается сложнейшее сюжетное построение. Об этом писал еще ЭйхенбаумБ. Пушкин не анализирует психологию героев, не делает душу героя объектом анализа. Мы
не найдем в «Повестях Белкина»длинныхвнутренних монологов,вскрывающих мучительные внутренние размышления и переживания. Но полнота психологической обрисовкигероев отэтогоотнюдь нестрадает.Сложный внутренниймир проявляетсебячерез поступки героев, подчас очень противоречивые. Повести покойного Ивана Петровича Белкина" состоят из 5 повестей: "Выстрел", "Метель", "Гробовщик", "Станционный смотритель", "Барышня-крестьянка". Пушкин взял для повести самые типичные романтические сюжеты, которые и в наше время вполне могут повториться.
"Повести Белкина" задуманы автором как пародия на жанр романтической литературы. Его герои изначально попадают в ситуации, где присутствует слово "любовь". Они уже влюблены или только жаждут этого чувства, но именно отсюда начинается развертывание и нагнетание сюжета. Когда, казалось бы, уже нет выхода, герои в тупике, они или их близкие в отчаянии и история неотвратимо должна закончиться трагически, А. С. Пушкин с иронией разворачивает сюжет таким образом, что главные герои "Повестей
Белкина" (кроме повести "Гробовщик") счастливы, любимы и получают от жизни простые житейские радости, к которым так стремились.
26. Основные мотивы и идейно-художественное своеобразие поэзии М. Ю. Лермонтова. Реалистическое и романтическое начала в творчестве писателя.
Творчество М. Ю. Лермонтова — послепушкинский этап в развитии русской поэзии. В нем отражен важный период в общественном сознании передовой дворянской интеллигенции, которая не мирилась с отсутствием духовной и политической свободы, но после поражения восстания декабристов была лишена возможности открытой борьбы. Сознание распавшейся связи времен порождало чувство собственной исторической несвоевременности, усугубляло свойственные Лермонтову вселенский масштаб отрицания, вражду со «светом», с «толпой» и с Богом, создавшим мир, где попирается добро и справедливость. Не веря в ближайшую победу свободы, Лермонтов своим творчеством утверждал необходимость борьбы за нее во имя будущего. Во многом опережая свое время, он вступил в неравный поединок со всеми силами, принижающими личность человека. В. Г. Белинскийсчитал его талант могучим «по величине и блеску», видел в нем народного поэта, выдвигавшего в своем творчестве на первый план «нравственные вопросы о судьбах и правах человеческой личности», а поэзию Л. назвал «бездонным океаном» мыслей и чувств.
Лирическое «я» раннего Лермонтова предстает в противоречии между героической натурой, жаждущей свободы, активной деятельности, и реальным положением героя в обществе, которое не нуждается в его подвигах. Мечты юного Лермонтова о гражданском деянии, о славе, желание испытать судьбу роднят его с поэтами-декабристами, с Байроном, с их мятежными и гордыми лирическими героями. Эти романтические мотивы звучат в стихах «Из Андрея Шенье»: «Задело общее, быть может, я паду...», «Я грудью шел вперед, я жертвовал собой...» , «Я рожден, чтоб целый мир был зритель Торжества иль гибели моей...» Однако мечты эти оказываются неисполненными: никто не требует от поэта и его лирического героя отваги. Поэт чувствует, что жизнь его протекает «без цели», что он «чужд всему». Отрицание «толпы людей», «света» носит в ранней лирике Лермонтова всеохватывающий характер.
В свете, где царят «притворное внимание», «клевета», «зависть», «обман» и «зло», герой выглядит «странным», чувствует себя одиноким и обреченным на непонимание и ненависть.
Юношеское лирическое «я» у Лермонтова еще во многом условно. Своеобразие его в том, что через автобиографические события, детали, впечатления автор представляет своего героя как бы в разных ипостасях: то мятежником, то демоном.
Тема одиночества в лирике М. Ю. Лермонтова
Герой зрелой лирики Л. жаждет объять всю вселенную и заключить ее в своей груди, он хочет обрести единство с природой, историей, с «простыми людьми», но ему не дано такого счастья. Он по-прежнему чужд обществу, по-прежнему «гонимый миром странник», бросающий вызов земле и небесам и отвергающий тихие пристани любви, христианского смирения и дружбы. Герой лирических стихотворений Л. чувствует и остро переживает одиночество и неустроенность. Если в ранней лирике одиночество понималось как награда, то в зрелой лирике одиночество скучно, а в более поздних стихотворениях можно найти подлинное выражение трагизма человека, одинокого среди людей и во всем мире.
Герой одинок в обществе, которое его окружает, в любви, в дружбе, он одинок в своей стране и, наконец, в целом мире. Теме одиночества в обществе посвящено стихотворение «Как часто, пестрою толпою окружен...». Герою скучно на балу среди «пестрой толпы», «дикого шепота затверженных речей», среди «образов бездушных людей», «приличьем стянутых масок». Чтобы отвлечься от шума и блеска, герой уносится в воспоминаниях к картинам детства, которые так прекрасны по сравнению с картиной бала, что у поэта появляется желание открыто бросить вызов этому бездушному царству масок:
О, как мне хочется смутить веселость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..
Тема одиночества и вызванной им пустоты и скуки звучит и в стихотворении «И скучно и грустно». Образ лирического героя воплотил здесь характерные черты молодежи 30-х годов. Исчезает надежда на исполнение желаний, не найдя счастья ни в любви, ни в дружбе, герой разуверяется в них, разуверяется и в себе, и в жизни.
Картина моря и одинокого среди бескрайних морских просторов судна предстает и в стихотворении «Парус»:
Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом!..
В таких стихотворениях, как «Утес», «На севере диком...», «Листок», ведущим мотивом является трагедия одиночества, которая выражается или в неразделенной любви, или в непрочности человеческих связей.
Политическая и гражданская лирика.
Творческая деятельность М. Ю. Лермонтова протекала в годы жесточайшей политической реакции, наступившей после восстания декабристов в 1825 году. Эта общественная обстановка наложила отпечаток на поколение, к которому принадлежал и Лермонтов, на его характер и творчество. По стихам поэта можно проследить судьбу поколения. Между поэтом и жестокой действительностью, которая извращала и уничтожала самые возвышенные чувства, сложились враждебные отношения, конфликт, который не мог закончиться примирением. Его разрешение неминуемо предполагало гибель одного из действующих лиц исторической драмы. Созданный реакцией общественный климат убил Лермонтова-человека, но Лермонтов-поэт, как бы предугадавший свою участь задолго до катастрофы у подножия горы Машук, нанес самодержавному режиму неотразимый нравственный удар. Права личности стали для Лермонтов единственным критерием оценки действительности.
В зрелой лирике критика Лермонтова становится более социально острой и более конкретной. Протест и желание «дерзко бросить железный стих, облитый горечью и злостью», реализуются. Именно таким «железным стихом» стало стихотворение «Дума». В нем звучит упрек поколению в бесцельности и бесследности его существования, в бездушности и внутренней опустошенности:
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
В стихотворении «Прощай, немытая Россия...» горький оттенок скорби и негодования сменяется презрением и ненавистью к «стране рабов, стране господ», «к мундирам голубым» и «преданному им народу».
Но даже в обстановке жесточайшей реакции поэта не покидает желание бунта. В стихотворении «1 января 1840 года» он опять упрекает поколение в бездушности, внутренней опустошенности.
Сложное противоборство чувств, трагизм судьбы поэта в светском обществе открывается в стихотворении «Смерть Поэта», написанном Лермонтовым после трагической гибели А. С. Пушкина. Скорбь и горечь, грусть и восхищение, боль и негодование звучат в стихотворении. В стихотворении три героя: Пушкин — «невольник чести», светская толпа и поэт, ее клеймящий и оплакивающий Пушкина. Толпа не оценила истинного таланта, не поняла подлинного искусства. Поэт открыто указывает на истинных убийц — это бездушное светское общество, которое направляло руку убийцы:
Восстал он против мнений света
Один, как прежде... и убит!
Тема Родины и природы
Тема Родины занимает в творчестве М. Ю. Лермонтова одно из ведущих мест, но раскрывается им неоднозначно. Лермонтов создает конкретно- исторический образ России, он тесно связан с темой «потерянного поколения», важной для творчества поэта. Тема исторической судьбы поколения 30-х годов раскрыта в стихотворении «Бородино». Это отклик на события 1812 года, поэт говорит о героическом прошлом России. Стихотворение представляет собой как бы диалог поколения поэта с поколением отцов, участников войны, в лице старого солдата. Устами старого солдата автор упрекает «нынешнее племя» в бессилии:
Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
При этом Лермонтов явно делает на этом акцент, повторяясь. Прославляя подвиги предшественников, поэт осуждает современников за бесславно прожитую жизнь. Образ России и отношение к ней у поэта двояки. В стихотворении «Родина» он говорит:
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Необычность любви Лермонтова к Родине в том, что эта любовь контрастна — духовной жизни лирического героя противопоставлена общественная, и они не гармонируют друг с другом. И зрительные впечатления преобразуются в философские раздумья, где реальные образы становятся воплощением общих закономерностей бытия. Это такие стихотворения, как «Тучи», «На севере диком...», «Утес», «Три пальмы», «Парус» и другие. Здесь запечатлена не просто одухотворенная красота природы, а трагические явления в жизни человеческой души. В 1840 году перед отъездом на Кавказ Лермонтов пишет стихотворение «Тучи». Стихийное странничество туч сопоставлено с изгнанничеством поэта:
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.
Тема поэта и поэзии
Уже в самых ранних своих стихах Лермонтов предстает поэтом ярко выраженной интеллектуальности, глубокой внутренней сосредоточенности, деятельной, протестующей мысли. Он провозглашает: «Жизнь скучна, когда боренья нет... Мне нужно действовать». Для него творчество — «всесожигающий костер», «жажду песнопений» поэт называет «страшной». Лермонтов видит разъединение людей, а не их общность, и поэтому он не верит в то, что его исповедь будет услышана. Душа человека изменчива и противоречива, и слово часто бессильно открыть ее.
В стихотворении «Поэт» Лермонтов сравнивает поэта с кинжалом.
Поэзия для Лермонтова несла высокое предназначение и призвана была объединять людей. И сила заключенного в слове чувства для поэта — самый властный зов. В финале стихотворения звучит вопрос:
В 1841 году Лермонтов пишет свое последнее стихотворение «Пророк». Тема этого стихотворения — высокая идея поэтического призвания и непонимание его толпой. Возвышенная тема общественного служения поэта ярко выражена в образе Пророка, одухотворенного высокой идеей и готового отречься от всех земных благ во имя служения этой цели. Пророк видит то, что не может увидеть простой человек:
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
В основе стихотворения лежит скорбь поэта-гражданина о том, что высокое учение Пророка не признается толпой. Толпа эгоистична и мелочна, она жестоко преследует, глумится и унижает Пророка.
Пророк уходит в пустыню, он остается в одиночестве, так как толпа не приняла его ученья.
Любовная лирика
Ни в обществе, ни в поколении своем, ни даже в любви Лермонтов не мог найти опоры своим идеалам. Его лирический герой воспринимает настоящую любовь как прекрасный дар, огромный, могучий, как чувство, отражающее полноту жизни, приносящее человеку животворящую радость и безмятежность покоя от душевных тревог и страданий. В стихотворении «Как небеса, твой взор блистает» он говорит о «трепещущей душе» и «голосе нежном», которые встретил. По мнению лирического героя, если любить, то всей полнотой души, самозабвенно и жертвенно, на всю жизнь, находя горячий отклик в родственном сердце, искреннем, неизменно преданном и верном. Но властвующая в жизни дисгармония нарушает красоту любви, делает ее трагичной, приносящей лишь муки. Сплетни и интриги светского общества способны опошлить, очернить, осквернить, растоптать и самую чистую, прекрасную земную любовь.
Для Лермонтова любовь неразлучна с печалью. В его художественном мире высокое чувство всегда трагично. Обращаясь к Наталии Федоровне Ивановой, в которую был страстно и безнадежно влюблен, юный поэт надеялся:
Я не достоин, может быть,
Твоей любви; не мне судить,
Но ты обманом наградила
Мои надежды и мечты...
Неотступно, всю жизнь Лермонтов любил Варвару Александровну Лопухину, которая вышла замуж за Бахметьева. Варвара Александровна отвечала на чувства Лермонтова, но судьба распорядилась по-своему. «Среди ледяного, среди беспощадного света» счастье поэта было невозможно. Но светлое чувство, пережитое ими, будет озарять их последующую жизнь. Об этом поэт говорит в стихотворении «Расстались мы; но твой портрет...»:
Расстались мы; но твой портрет
Я на груди моей храню:
Как бледный призрак лучших лет,
Он душу радует мою.
27. «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова как социально-психологический роман. Связь композиции романа с идейно-художественным замыслом автора. В.Г. Белинский о романе.
Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» (1837—1840) — вершина творчества писателя. Это социально-психологический роман, в котором основной задачей автора было создание образа современного ему человека, исследование души человеческой. Автору удалось проследить, как окружающая среда влияет на формирование личности, дать портрет всего поколения молодых людей того времени. В предисловии к роману главный герой — Печорин — характеризуется как «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения в полном их развитии». Автор, перекладывая часть вины на общество, на среду и воспитание, в то же время не снимает с героя ответственности за его поступки. Лермонтов указал на «болезнь» века, лечение которой — в преодолении индивидуализма, порожденного безверием, приносящего глубокие страдания Печорину и губительного для окружающих.
Сюжетообразующим персонажем романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» выступает Печорин. Его образ проходит через весь роман и связывает все его части. Это романтик по характеру и поведению, по натуре человек исключительных способностей, выдающегося ума, сильной воли, высоких стремлений к общественной деятельности и неистребимого желания свободы. Печорин не лишен добрых порывов. На вечере у Лиговских ему «стало жаль Веру». В последнее свидание с Мери сострадание захватило его с такой силой, что «еще минута» — и он бы «упал к ногам ее». Рискуя жизнью, он первый бросился в хату убийцы Вулича. Печорин не скрывает своего сочувствия угнетенным. Нельзя сомневаться в его симпатиях к сосланным на Кавказ декабристам. Ведь это о них сказано в его дневнике, что жены кавказских властей «привыкли... встречать под нумерованной пуговицей пылкое сердце и под белой фуражкой образованный ум». Именно их он имеет в виду, когда говорит о приятелях Вернера — «истинно порядочных людях».
Но благие стремления Печорина не развились. Ничем не сдерживаемая социально-политическая реакция, душившая все живое, духовная пустота высшего общества исказили и заглушили возможности Печорина, невероятно изуродовали его нравственный облик, страшно снизили свойственную ему жизненную активность. Вот почему Белинский назвал этот роман «воплем страдания» и «грустной думой». Печорин понял, что в условиях самодержавного деспотизма для него и его поколения осмысленная деятельность во имя общего блага невозможна. Это и обусловило свойственный ему безудержный скептицизм и пессимизм, убеждение, что жить «скучно и гадко». Сомнения опустошили Печорина до того, что у него осталось только два убеждения: рождение — несчастье, а смерть неизбежна. Разошедшийся со средой, к которой он принадлежит по рождению и воспитанию, обличающий ее, он творит жестокий суд над собой. Недовольный своей бесцельной жизнью, страстно жаждущий идеала, но не видящий, не нашедший его, Печорин спрашивает: «Зачем я жил? для какой цели я родился?»
Моральноискалеченный, Печорин лишился добрых целей, превратился в холодного, жестокого, деспотичного эгоиста, застывшего в гордом одиночестве, ненавистного даже себе. По словам Белинского, «алчущий тревог и бурь»,бешено гоняющийся за жизнью, «ища ее повсюду», Печорин проявляет себя по преимуществу как злая сила, приносящая людям лишь страдания и несчастья. «Наполеоновская проблема» — центральная нравственно- психологическая проблема романа Лермонтова «Герой нашего времени», это проблема крайнего индивидуализма и эгоизма. Человек, отказывающийся судить себя по тем же законам, по которым судит окружающих, теряет нравственные ориентиры, утрачивает критерии добра и зла. Печорин не только несет несчастье другим, но и сам несчастен.
В повести «Бэла» Печорин предстает безжалостным и черствым человеком. Он похищает Бэлу, не задумываясь о том, что вырывает ее из родного дома. Такой поступок может быть оправдан лишь сильной любовью, но Печорин не испытывает ее. Он говорит Максиму Максимычу: «Любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни... мне с нею скучно». Герою безразличны чувства других. Бэла, Казбич, Азамат живут в гармонии со средой, чего не хватает Печорину. Если судить о Печорине по повести «Бэла», то это чудовище, которое, не задумываясь, жертвует и князем, и Азаматом, и Казбичем, и самой Бэлой. Но Лермонтов заставляет читателя посмотреть на героя с другой стороны, его собственными глазами. И если в повести «Бэла» повествование ведется от имени Максима Максимыча, то в «Тамани» оно переходит к самому Печорину. Именно в этой новелле появляется полный и четкий психологический портрет героя. Печорина необыкновенно влечет та свобода, которую олицетворяют Янко, «ундина», слепой мальчик. Они живут в единстве со стихией, с морем, но вне закона. И Печорин позволяет себе из любопытства вмешаться в жизнь «честных контрабандистов», заставляет их бежать, бросив дом и слепого мальчика. Печорин чужой и в этом мире. Он нигде не может найти себе пристанища.
Основное раскрытие характера Печорина происходит в повести «Княжна Мери». Рассказ о событиях ведет сам герой — это его исповедь. Здесь мы видим не простое повествование, а анализ поступков, совершаемых героем. Печорин вмешивается в роман Грушницкого и Мери, разрушает его, убивает Грушницкого на дуэли, разбивает сердце Мери, нарушает наладившуюся жизнь Веры. Он пишетпритягательности «обладания душой» другого человека, но не задумывается над тем, есть ли у него право на это обладание. Печорин одинок в этом обществе, и после отъезда Веры и объяснения с Мери его уже ничто не связывает с людьми этого круга. «Насыщенная гордость» — так определено им человеческое счастье. Страдания и радости других он воспринимает «только в отношении к себе» как пищу, поддерживающую его душевные силы. Ради капризной прихоти, без долгих раздумий, он вырвал Бэлу из родной почвы и погубил. Им кровно обижен Максим Максимыч. Ради пустого любопытства разорил он гнездо «честных контрабандистов», нарушил семейный покой Веры, грубо оскорбил любовь и достоинство Мери. Роман заканчивается главой «Фаталист». В ней Печорин размышляет о вере и безверии. Человек, утратив Бога, утратил главное — моральные ориентиры, систему нравственных ценностей, идею духовного равенства. Победив в схватке с убийцей, Печорин впервые проявляет свою способность действовать для общего блага. Таким итогом автор утверждает возможность осмысленной деятельности. Еще оди нравственный закон: уважение к миру, к людям начинается с самоуважения. Человек, унижающий других, не уважает самого себя. Торжествуя над слабым, он ощущает себя сильным. Печорин, по оценке Добролюбова, не зная, куда идти и девать свои силы, истощает жар своей души на мелкие страсти и ничтожные дела. «Зло порождает зло; первое страдание дает понятие об удовольствии мучить другого», — рассуждает он. «Я иногда сам себя презираю... Не оттого ли я ьпрезираю и других?» Печорин постоянно ощущает свою нравственную ущербность, он «сделался нравственным калекой». Он говорит о том, что «его душа испорчена светом», разорвана на две половины, лучшая из которых «высохла, испарилась, умерла, тогда как другая жива к услугам каждого».
«Дневник П-на» — это исповедь гл. героя. На его страницах Печорин говорит обо всем по-настоящему искренне, но он полон пессимизма, так как развитые обществом пороки и скука толкают его на странные поступки, а природные задатки его души остаются невостребованными, не находят себе применения в жизни, поэтому в характере героя существует двойственность. По собственному признанию Печорина, в нем живут два человека: один совершает поступки, а другой — смотрит со стороны и судит его.
Трагизм героя в том, что он не видит причин своей душевной неполноценности и обвиняет мир, людей и время в своем духовном рабстве. Дорожа своей свободой, он говорит: «Я готов на все жертвы, кроме этой;
двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту... Но свободы моей не продам». Но истинной свободы — свободы духовной — он не знает. Он ищет ее в одиночестве, в бесконечных скитаниях, в перемене мест, то есть лишь во внешних признаках. Но везде оказывается лишним.
30. Проблематика, идеи, типичность характеров, особенности композиции поэмы «Мёртвые души» Н.В. Гоголя.
Вершиной творчества Н. В. Гоголя стала поэма «Мертвые души». Приступая к созданию своего грандиозного по замыслу произведения, он писал Жуковскому, что «вся Русь явится в нем!». В основу конфликта поэмы Гоголь положил главное противоречие современной ему действительности между исполинскими духовными силами народа и его закабаленностью. Реализуя этот конфликт, он обратился к самым насущным проблемам того периода: состоянию помещичьего хозяйства, моральному облику поместного и чиновничьего дворянства, взаимоотношениям крестьянства с властями, судьбам народа в России. В поэме Гоголя «Мертвые души» выведена целая галерея моральных уродов, типажей, ставши нарицательными именами. Гоголь последовательно изображает чиновников, помещиков и главного героя поэмы Чичикова. Сюжетно поэма построена как история похождений Чичикова - чиновника, скупающего
«мертвые души».
Характеристике различных типов русских помещиков посвящена почти половина первого тома поэмы. Гоголь создает пять характеров, пять портретов, которые так непохожи друг на друга, и в то же время в каждом из них выступают типичные черты русского помещика. Образы помещиков, которых посещает Чичиков, представлены в поэме контрастно, поскольку несут в себе различные пороки. Один за другим, каждый духовно ничтожнее предшествующего,следуют в произведении владельцы усадеб: Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич, Плюшкин. Если Манилов сентиментален и слащав до приторности, то
Собакевич прямолинеен и груб. Полярны их взгляды на жизнь: для Манилова все окружающие — прекрасны, для Собакевича — разбойники и мошенники. Манилов не проявляет настоящей заботы о благополучии крестьян, о благосостоянии семьи; он все управление передоверил плуту приказчику, который разоряет и крестьян и помещика. Зато Собакевич — крепкий хозяин, готовый ради наживы на любое жульничество. Манилов — беспечный фантазер, Собакевич — циничный кулак- выжига. Бездушие Коробочки проявляется в мелочном скопидомстве; единственное, что ее волнует, — это цены на пеньку, мед; «не продешевить бы» и при продаже мертвых душ. Коробочка напоминает Собакевича скупостью,
страстью к наживе, хотя тупость «дубинноголовой» доводит эти качества до комического предела. «Накопителям», Собакевичу и Коробочке, противостоят «расточители» — Ноздрев и Плюшкин. Ноздрев — отчаянный мот и кутила, опустошитель и разоритель хозяйства. Его энергия превратилась в скандальную
суету, бесцельную и разрушительную.
Если Ноздрев пустил по ветру все свое состояние, то Плюшкин превратил свое в одну видимость. Ту последнюю черту, к которой может привести человека омертвение души, Гоголь показывает на примере Плюшкина, чей образ завершает галерею помещиков. Этот герой уже не столько смешон, сколько страшен и жалок, так как в отличие от предыдущих персонажей он утрачивает не только духовность, но и человеческий облик. Чичиков, увидев его, долго гадает, мужик это или баба, и, наконец, решает, что перед ним ключница. А между тем это помещик, владелец более чем тысячи душ и громадных кладовых.
Правда, в этих кладовых хлеб гниет, мука превращается в камень, сукна и холсты — в пыль. Не менее жуткая картина предстает взору и в барском доме, где все покрыто пылью и паутиной, а в углу комнаты «навалена куча того, что погрубее и что недостойно лежать на столах. Что именно находилось в этой
куче, решить было трудно», так же как трудно было «докопаться, из чего состряпан был... халат» хозяина. Как же случилось, что богатый, образованный человек, дворянин превратился в «прореху на человечестве»? Чтобы ответить на этот вопрос. Гоголь обращается к прошлому героя. (Об остальных помещиках он пишет как об уже сформировавшихся типах.) Писатель очень точно прослеживает деградацию человека, и читатель понимает, что человек не рождается чудовищем, а становится им. Значит, эта душа могла жить! Но Гоголь замечает, что с течением времени человек подчиняет себя господствующим в обществе законам и предает идеалы юности.
Все гоголевские помещики — характеры яркие, индивидуальные, запоминающиеся. Но при всем их внешнем разнообразии суть остается неизменной: владея живыми душами, сами они давно превратились в души мертвые. Истинных движений живой души мы не видим ни в пустом мечтателе, ни в крепколобой хозяйке, ни в «жизнерадостном хаме», ни в похожем на медведя помещике-кулаке. Все это лишь видимость с полным отсутствием духовного содержания, потому эти герои и смешны. Убеждая читателя, что его помещики не исключительны, а типичны, писатель называет и других дворян, характеризуя их даже фамилиями: Свиньин, Трепакин, Блохин, Поцелуев, Беспечный и т. п.
Причину омертвления души человека Гоголь показывает на примере формирования характера главного героя — Чичикова. Безрадостное детство, лишенное родительской любви и ласки, служба и пример чиновников-взяточников — эти факторы сформировали подлеца, который таков, как все его окружение.
Но он оказался более жаден в стремлении к приобретательству, чем Коробочка, черствее Собакевича и наглее Ноздрева в средствах обогащения. В заключительной главе, восполняющей биографию Чичикова, происходит окончательное его разоблачение как ловкого хищника, приобретателя и предпринимателя буржуазного склада, цивилизованного подлеца, хозяина жизни. Но Чичиков, отличаясь от помещиков предприимчивостью, тоже «мертвая» душа. Ему недоступна «блистающая радость» жизни. Счастье «порядочного человека» Чичикова основано на деньгах. Расчет вытеснил из него все человеческие
чувства и сделал его «мертвой» душой. Гоголь показывает появление в русской жизни человека нового, у которого нет ни знатного рода, ни титула, ни поместья, но который ценой собственных усилий, благодаря своему уму и изворотливости пытается сколотить себе состояние. Его идеал — копейка; женитьба мыслится им как выгодная сделка. Его пристрастия и вкусы чисто материальные. Быстро разгадав человека, он умеет по-особому к каждому подойти, тонко рассчитав свои ходы. Внутренняя многоликость, неуловимость
подчеркивается и его внешностью, описанной Гоголем в неопределенных чертах: «В бричке сидел господин, ни слишком толст, ни слишком тонок, нельзя сказать, чтобы стар, однако и не так, чтобы слишком молод». Гоголь сумел разглядеть в современном ему обществе отдельные черты зарождающегося типа и собрал их воедино в образе Чичикова. Чиновники города NN еще более обезличены, чем помещики. Их мертвенность показана в сцене бала: людей не видно, повсюду муслины, атласы, кисеи, головные уборы, фраки, мундиры, плечи, шеи, ленты. Весь интерес жизни сосредоточен на сплетнях, пересудах, мелком тщеславии, зависти. Они отличаются друг от друга только размером взятки; все бездельники, у них нет никаких интересов, это тоже «мертвые» души.
Но за «мертвыми» душами Чичикова, чиновников и помещиков Гоголь разглядел живые души крестьян, силу национального характера. По выражению А. И. Герцена, в поэме Гоголя проступают «позади мертвых душ — души живые». Талантливость народа открывается в сноровистости каретника Михеева,
сапожника Телятникова, кирпичника Милушкина, плотника Степана Пробки. Сила и острота народного ума сказались в бойкости и меткости русского слова, глубина и цельность русского чувства — в задушевности русской песни, широта и щедрость души — в яркости и безудержном веселье народных праздников. Безграничная зависимость от узурпаторской власти помещиков, обрекающих крестьян на подневольный, изнуряющий труд, на беспросветное невежество, порождает бестолковых Митяев и Миняев, забитых Прошек и Пелагей, не знающих, «где право, где лево», покорных, ленивых, развращенных Петрушек и
Селифанов. Гоголь видит, как искажаются высокие и добрые качества в царстве «мертвых» душ, как гибнут крестьяне, доведенные до отчаяния, бросающиеся в любое рискованное дело, лишь бы выбраться из крепостной зависимости.
Не найдя правды у верховной власти, капитан Копейкин, помогая себе сам, становится атаманом разбойников. «Повесть о капитане Копейкине» напоминает властям об угрозе революционного бунта в России.
Крепостническая мертвенность разрушает добрые задатки в человеке, губит народ. На фоне величественных, бескрайних просторов Руси реальные картины русской жизни кажутся особенно горькими. Обрисовав в поэме Россию «с одного боку» в ее отрицательной сущности, в «потрясающих картинах
торжествующего зла и страждущей ненависти», Гоголь еще раз убеждает, что в его пору «нельзя иначе устремить общество или даже все поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости».
В. Г. Белинский назвал поэму Н. В. Гоголя «Мертвые души» «творением, выхваченным из тайника народной жизни, творением глубоким по мысли, социальным, общественным и историческим. Надо было быть поэтом, чтобы написать такую поэму в прозе... русским национальным поэтом во всем
пространстве этого слова». Ни в рассказе, ни в повести, ни в романе автор не может так свободно вторгаться своим «я» в ход повествования. Отступления, органично введенные в текст, помогают автору коснуться различных проблем и сторон жизни, сделать более полным описание героев поэмы.
Тема патриотизма и писательского долга получает дальнейшее развитие в конце поэмы, где Гоголь объясняет, почему он считает необходимым показать зло и обличить пороки. В доказательство автор приводит рассказ о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче, разоблачающий тех писателей, которые не желают рисовать суровой действительности, которые «превратили в лошадь добродетельного человека, и нет писателя, который бы не ездил на нем, понукая и кнутом, и всем, чем попало».
С темой писательского долга, патриотизма тесно связаны лирические отступления автора о России и народе. С потрясающей глубиной Гоголь изображает серую, пошлую крепостническую действительность, ее нищету и отсталость. Трагическая судьба народа особенно достоверно высвечена в образах крепостных людей, трактирных слуг.
Рисуя образ беглого крестьянина Абакума Фырова, возлюбившего вольную жизнь. Гоголь показывает вольнолюбивую и широкую натуру, которая не мирится с гнетом и унижением крепостной неволи, предпочитая ей трудную, но свободную жизнь бурлака. Гоголь создал подлинно героический образ русского богатыря, имеющий символический характер. России «мертвых душ», вечно закусывающей, играющей в карты, сплетничающей и строящей свое благополучие на злоупотреблениях. Гоголь противопоставляет лирический образ народной Руси. На протяжении всей поэмы утверждение простогнарода как положительного ее героя сливается с прославлением Родины, с выражением патриотических суждений. Писатель славит «живой и бойкий русский ум», его необыкновенную способность к словесной выразительности, удаль, сметливость, любовь к свободе. Когда автор обращается к образам и темам народной жизни, к мечте о будущем России, в авторской речи появляются грустные нотки, мягкая шутка, неподдельное лирическое одушевление. Писатель выразил глубокую надежду на то, что Россия поднимется к величию и славе. В поэме Гоголь выступил как патриот, в котором живет вера в будущее России, где не будет собакевичей, ноздревых, Чичиковых, маниловых... Изображая в поэме
параллельно две Руси: поместно-бюрократическую и народную. Гоголь в последней главе «столкнул» их и тем самым еще раз показал их враждебность. Пламенно-лирическое отступление о любви и родине, о признании ее великой будущности: «Русь! Русь!.. Но какая же непостижимая, тайная сила влечет к тебе?.. Что пророчит сей необъятный простор?.. Русь!..». — прерывается грубым окриком фельдъегеря, скакавшего навстречу бричке Чичикова: «Вот я тебя палашом!..» Так повстречались и разминулись прекрасная мечта Гоголя и окружающая его безобразная самодержавная действительность. Важную роль в
поэме играет образ дороги. Сначала это символ человеческой жизни. Гоголь воспринимает жизнь как тяжелый путь, полный лишений, в конце которого его ждет холодное, неприютное одиночество. Однако писатель не считает ее бесцельной, он полон сознания своего долга перед Родиной. Дорога — это композиционный стержень повествования. Бричка Чичикова — символ однообразного кружения сбившейся с прямого пути души русского человека. А проселочные дороги, по которым эта бричка колесит, не только,
реалистическая картина российского бездорожья, но и символ кривого пути национального развития. «Птица-тройка» и ее стремительный лет противопоставлена бричке Чичикова и ее однообразному кружению по бездорожью от одного помещика к другому. «Птица-тройка» — символ национальной стихии
русской жизни, символ великого пути России в мировом масштабе.
Но эта дорога — уже не жизнь одного человека, а судьба всего Русского государства. Сама Русь воплощена в образе птицы-тройки, летящей в будущее: «Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета.
Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?.. и мчится вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа... летит мимо все, что ни есть на земле... и дают ей дорогу другие народы и государства».
31. Заслуга И. А. Гончарова в разработке русского реалистического романа. «Обломов» как вершина творчества писателя. Н. А. Добролюбов о романе.
Иван Александрович Гончаров широко известен как создатель трех романов — «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв». В конце жизни в статье «Лучше поздно, чем никогда» писатель так говорил о своем взгляде на эти произведения: «...вижу не три романа, а один. Все они связаны одной общей нитью, одной последовательной идеею — перехода от одной эпохи русской жизни, которую я переживал, к другой — и отражением их явлений в моих изображениях, портретах, сценах, мелких явлениях и т. д.». Все три романа
связаны по смыслу: «обыкновенной историей» можно назвать судьбу Обломова и героев «Обрыва», в силу типичности изображаемого.
Остановимся на романе «Обломов». Он был начат в 1847 году, а полностью опубликован в 1859-м. Появление его совпало со временем острейшего кризиса крепостничества. Образ апатичного, неспособного к деятельности помещика, выросшего и воспитанного в патриархальной обстановке барской усадьбы, где господа жили безмятежно благодаря труду крепостных, был очень актуален для современников. Н. А. Добролюбов в своей статье «Что такое обломовщина?» (1859) дал высокую оценку роману и этому явлению. В лице Ильи Ильича Обломова показано, как среда и воспитание уродуют прекрасную натуру человека, порождая лень, апатию, безволие.
Первая часть романа «Обломов», включающая «Сон Обломова», посвящена описанию всех подробностей, «мелочей» бытия героя романа в его петербургской квартире — миниатюрной петербургской «Обломовке» — с Захаром, знаменитым диваном, халатом. Портрет Обломова говорит о многом в его характере: «Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока». Далее отмечает автор «выражение усталости или скуки», нездоровый цвет лица от недостатка воздуха и движения; обрюзгшее тело. Апатия Обломова доходила до того, что ему была безразлична паутина, напитанная пылью, которая лепилась в виде фестонов вокруг картин, ковры, покрытые пятнами, запыленные зеркала, «которые могли служить скорее скрижалями, для записывания на них, по пыли, каких-нибудь заметок на память».
Захар, слуга Ильи Ильича, под стать хозяину. Если дорогой восточный халат Обломова «засалился», то у Захара — постоянная прореха под мышкой, из которой торчит нижняя рубашка. Для своей нерадивости и лени он всегда находит оправдание. Разве он виноват, что «уберешь, а завтра опять пыль наберется». Сам ленивый, он благоденствовал на лени хозяина. С дивана Обломова не могут поднять даже неотложные дела: нужно ответить на письмо старосты Обломовки, переехать на новую квартиру, заплатить по счетам.
Обломова навещают приятели, пытаясь соблазнить на гуляние в Петергоф, но он отговаривается тем, что ему вредна сырость, хотя на улице солнечный день. Обломов видит суету и пустоту светской жизни, понимает, как обезличивается человек, посвятивший себя карьере. Особенно умны слова, обращенные к
писателю Пенкину, о назначении литературы — сострадать людям из любви к ним. Однако за этими словами, при всей их безусловной правоте, угадывается желание оправдать свою бездеятельность. Обломов и читать ленится, и писательский труд его страшит: «И все писать, все писать, как колесо, как
машина, пиши завтра, послезавтра: праздник придет, лето настанет — а он все пиши? Когда же остановиться и отдохнуть? Несчастный!» Не только заняться каким-либо полезным делом, но даже переменить образ жизни у него не хватает воли. Не имея привычки действовать, он свои желания облекает в форму мечтаний: «Оттого он любит помечтать и ужасно боится того момента, когда
мечтания придут в соприкосновение с действительностью. Тут он старается взвалить дело на кого-нибудь другого, а если нет никого, то на авось...» Гордясь своей независимостью, тем, что он «барин». Обломов в силу своей неприспособленности к жизни становится рабом чужой воли, начиная со слуги Захара и кончая жуликами, которые чуть было не присвоили его имение. И только иногда, в редкую минуту он начинает с грустью и болью понимать свое истинное положение: «А между тем он болезненно чувствовал, что в нем
зарыто, как в могиле, какое-то хорошее, светлое начало, может быть теперь уже умершее, или лежит оно, как золото, в недрах горы... Но глубоко и тяжело завален клад дрянью... Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни и лететь по нему на всех парусах ума и воли... Ум и воля давно парализованы, и, кажется, безвозвратно...» Ответ на этот вопрос дан в главе «Сон Обломова». В ней рассказывается о семье Обломова, об их поместье и обычаях: «...забота о пище была первая и главная жизненная забота в
Обломовке...» Труд воспринимался как наказание, посланное за грехи. У Обломова не было необходимости трудиться, так как все делали крепостные крестьяне, слуги.
Годы учения тоже не воспитали в Обломове дисциплины ума. И родители всячески спасали любимое дитя от мук учения.
Параллельно с Обломовым прослеживается судьба его школьного товарища Андрея Штольца, сына управляющего имением. Отец Андрея Штольца с немецкой педантичностью и последовательностью приучал его к труду, умственному и физическому, к ответственности за выполненный урок или поручение. И
Обломов, и Штольц окончили Московский университет, оба направились в Петербург служить. Но уже через год Илья Ильич вышел в отставку: служба тяготила его, требовала внимания, усидчивости, трудолюбия. Деятельный Штольц заставляет «беспокоиться» русского барина Обломова, навязывает ему свои идеи. Штольц хочет пробудить Обломова от спячки: «Теперь или никогда!» Он заставляет его бывать в обществе, читать книги, посещать театры. Усилия его оказались тщетны.
Последняя возможность излечиться от «обломовщины» предстала перед героем в образе прекрасной русской девушки Ольги Ильинской. Любовь к ней на время воскресила Обломова. Здесь обнаружилось и «золотое сердце» Обломова, способное к сильному чувству, и его поэтичность, и чуткость, и благородство
души, сказавшееся в письме к Ольге, в котором он «готов пожертвовать своим счастьем, так как не достоин ее». Но любовь требует от человека не только порывов, но и постоянного внутреннего роста, преображения души, развития ума, чувства. Любовь не принимает «сна», неподвижности. «Обломовщина»
победила и на этот раз. Ольга Ильинская расстается с Обломовым. Тонкая и глубокая натура, не останавливающаяся в своем развитии, она поняла, что ее чувство обречено, не имеет перспективы: в затхлом обломовском мирке она задохнулась бы, умерла как личность. Поэтому итог жизни самого Обломова (еще задолго до смерти физической) она воспринимает как катастрофу. Ольга выходит замуж за Штольца. Союз со Штольцем — это любящая семья: «...работали вместе, обедали, ездили в поля, занимались музыкой... Только не было дремоты, уныния у них, без скуки и апатии проводили они дни». Но
несмотря на идеальность Штольца, который сочетает черты дельца с высокими нравственными качествами, Ольга чувствует, что ей чего-то не хватает в жизни, ее тяготит спокойствие и безмятежность, которая сродни «обломовщине», так как она — тип русской женщины того периода, когда в России стало пробуждаться самосознание женщин, когда они почувствовали свое право на участие в общественной жизни. В финале мы наблюдаем медленное умирание Обломова в доме его жены, мещанки Агафьи Матвеевны Пшеницыной, которая создала ему «идеал нерушимого покоя жизни». Но и сама она приобрела новое человеческое существование, наполненное серьезной внутренней работой и обретшее смысл.
Таким образом, роман И. А. Гончарова «Обломов» можно считать не только произведением, в котором раскрывается явление «обломовщины» как национального порока, но и предостережением против засилья прагматиков, подобных Штольцу, деятелей, лишенных полета, не имеющих таланта «душевности».
32. Трагическая острота конфликта в пьесах А. Н. Островского. Островский – создатель самобытной национальной драмы.
«Пьесами жизни» назвал Н. А. Добролюбов произведения А. Н. Островского. Пьесы Островского привлекательны не только достоверной исторической или социально-бытовой информацией, но и остротой конфликта между людьми, живущими по принципам «правды и совести», и теми, для которых погоня за богатством и положением в обществе сместила все нравственные ориентиры. Пьесы А. Н. Островского дают ответы на «вечные» вопросы жизни — о любви, смысле человеческого существования, счастья. Наиболее
привлекательны в его пьесах женские образы, героини с «горячим сердцем». Для них главный смысл жизни можно определить словами Весны из пьесы «Снегурочка»: «На свете все живое должно любить».
Драма «Гроза» была написана Островским в 1859 году. Светел и поэтичен образ главной героини драмы Катерины. Это личность неординарная и неодноплановая. Трагический конфликт живого чувства Катерины и мертвого уклада жизни — основная сюжетная линия пьесы. «Лучом света в темном царстве» назвал Н. А. Добролюбов Катерину, так как в пьесе «Гроза» она оказалась самым бесправным и угнетенным существом, не примирившимся с деспотизмом и произволом в семье своего мужа.
В «Грозе» автор показывает жизнь русской купеческой семьи и положение в ней женщины. Характер Катерины сформировался в простой купеческой семье, где царила любовь и дочери предоставлялась полная свобода. В религии Катерина находила высшую правду и красоту. Ее стремление к прекрасному, доброму выражалось в молитвах, воссылаемых к Богу. Варваре она рассказывала: «В солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало... ночью встану... да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колени, молюсь и плачу». Выйдя замуж за Тихона,Катерина попадает в семью купчихи Кабановой — Кабанихи, нрав которой соответствует ее фамилии. Кабаниха пытается сохранить устои своей семьи, но «домашних заела совсем». Орудие ее власти — страх, который делает членов ее семьи безвольными и бездушными. Постоянными подозрениями, незаслуженными упреками обижает она Катерину. Ратуя за крепкую семью, за порядок в доме, она считает, что только страх является прочной основой семейных отношений, а не любовь и уважение. Трагизм положения Катерины еще и в том, что, выйдя замуж за Тихона, которого не любила, в его лице она не находит поддержки и защиты против Кабанихи, хотя всеми силами старается быть Тихону верной женой. Ее безвольный муж сам является жертвой «темного царства»: он безропотно переносит все издевательства матери, не смея протестовать. Поэтому душе Катерины тесно, тяжело, «все как будто из-под неволи». В атмосфере «жестоких нравов», лжи, притворства, страдая от одиночества, Катерина полюбила Бориса, племянника Дикого, тоже человека безвольного, не способного на решительные действия. Хотя он и стоит выше окружающих его «благодетелей», но у него не хватает смелости и характера вырваться из-под их власти. Он единственный, кто понимает Катерину, но помочь ей не в силах;
он даже советует ей покориться судьбе. Любовь к Борису вызывает в ней эмоциональный подъем, страстное желание стать птицей и полететь, раскинув крылья.
Познав высшее счастье через земную любовь, Катерина ощутила себя грешницей. Это сознание греховности, внутреннего суда — суда совести будет преследовать ее до последних дней. Чувство любви для Катерины — это огромный несмываемый грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга. Она понимает, что катастрофа почти неизбежна. Катерина уже в начале пьесы предчувствует беду: «Я умру скоро... Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!» Она всей душой хочет быть чистой и безупречной; ее нравственная требовательность к себе безгранична и бескомпромиссна. Таким образом, получается, что «Гроза» — не только трагедия любви, но и трагедия совести. Лгать и обманывать — не только кого-то, но и саму себя Катерина не умеет: «Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу». Мрак, как при грозе, сгущается вокруг Катерины. А разразившаяся природная гроза пугает всех (кроме Кулигина) страхом возмездия за грехи. Катерина боится грозы не потому, «что убьет тебя, а то, что смерть вдруг застанет, какая ты есть, со всеми твоими грехами». И в своем покаянии она отдает себя перед всем миром на суд людской. Высокое покаяние, говорящее о величии правдивой и совестливой души, требует великодушного прощения, которого она не получает. «Жить на свете да мучиться» она не могла. Идти некуда. От себя не уйдешь. Самоубийство Катерины — акт отчаяния, когда смерть воспринимается как избавление от мук земных, которые кажутся ей страшнее ада. Финал пьесы оставляет надежду на то, что Бог будет милосерднее к ней, чем люди, за ее великое страдание, за ее грешную любовь, за ее всепрощение миру.
33. Поэзия Ф. Тютчева. Принципы осознания и изображения жизни
- Необычайная одаренность и ранняя карьера.
- Поздняя слава.
- Необычайно длительное нахождение вдали от родины (22 года).
- Знакомство и общение с выдающимися представителями русской и европейской культуры.
- Трагические судьбы близких поэта».
одной из центральных в зрелой лирике Тютчева стала тема любви. Любовная лирика отразила его личную жизнь, полную страстей, трагедий, разочарований.
В 1826г. Тютчев женился на вдове русского дипломата Элеоноре Петерсон, хотя незадолго до женитьбы был увлечен Амалией Лерхенфельд, которой посвятил позднее стихотворение, ставшее популярным романсом:
Я встретил Вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло…
Через 7 лет начался роман Тютчева с Эрнестиной Дернберг. После нервного и физического потрясения (пожар на пароходе, на котором Элеонора с тремя дочерьми возвращалась из России в Италию), умирает жена Тютчева. По семейному преданию, «Тютчев, проведя ночь у гроба первой жены, поседел от горя». Позднее Тютчев обвенчался с Эрнестиной Дернберг, Когда Тютчеву было 47 лет, началось любовное увлечение, обогатившее русскую поэзию бессмертным лирическим циклом.Денисьевский цикл – вершина любовной лирики Тютчева.
Любовь для поэта – и «блаженство» и «безнадежность», и напряженное чувство, несущее человеку страдание и счастье, «поединок роковой» двух сердец.
В 50-е годы в поэзии Тютчева появился относительно конкретный герой, обладающий чертами типичности. Им оказалась женщина. Поэт осмысливает женскую натуру, стремится понять ее сущность, место в жизни и ее судьбу. Стихи пронизаны мукой и болью, тоской и отчаянием, воспоминанием о былом счастье, непрочном, как и все на земле. Т. Стремится отказаться от узко субъективной точки зрения на любимою. В лирику вводится второй голос – голос женщины («Не говори: меня он как и прежде любит…»)
В своих прежних стихотворениях поэт говорит о конфликте человека с природой, с хаосом ночи, с неумолимым движением времени, отнимающим молодость. В «Денисьевском цикле» впервые в творчестве Т. Нарисован конфликт между людьми. У Т. Любовь становится трагедией для людей не в силу виновности одного из них, а в силу несправедливого отношения общества, толпы к любящим: «… Толпа, нахлынув, в грязь топтала то, что в душе ее цвело».
Т. Изобразил любовь как чувство и как отношение между людьми, подвластные влияниям общества, Его герои, не оторванные от жизни люди, а обыкновенные, хорошие, слабые и сильные одновременно, не способные распутать клубок противоречий, в котором они оказались.
С течением времени лирика Т. Насыщается все большей изобразительностью и конкретностью. Опыт русского реализма не прошел для поэта бесследно. Завершитель русского романтизма, Т. Выходит уже за его пределы. Его творчество становится предвестием художественного течения рубежа XIX – XX веков символизма.
34. Единство природы и внутреннего мира человека в лирике А.А. Фета
В русской поэзии трудно найти поэта более «мажорного», чем Афанасий Афанасьевич Фет (1820—1892). Это поэзия жизнеутверждающей мощи, которой напоен каждый звук, первозданной свежести и благоухания. Поэзия Фета тограничена узким кругом тем. В ней отсутствуют гражданские мотивы, социальные вопросы. Суть его взглядов на назначение поэзии в выходе из мира страданий и печали окружающей жизни — погружение в мир красоты. Именно красота — главный мотив и идея творчества великого русского лирика. Красота, явленная в поэзии Фета, — стержень бытия и мира. Тайны красоты, язык ее созвучий, ее многоликий образ и стремится воплотить поэт в своих творениях. Поэзия — храм искусства, а поэт — жрец этого храма.
Особенности тематики поэзии А. Фета
Основные темы поэзии Фета — природа и любовь, как бы слитые воедино. Именно в природе и любви, как в единой мелодии, соединены вся красота мира, вся радость и очарование бытия. В 1843 году появилось стихотворение Фета, которое по праву можно назвать его поэтическим манифестом:
Я пришел к тебе с приветом
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Три поэтическ.предмета — пр-да, лю-вь и песня — тесно связаны между собой, проникают друг в друга, образуя фетовскую вселенную красоты. Используя прием олицетворения, Фет одушевляет природу, она у него живет: «лес проснулся», «солнце встало... затрепетало». И поэт полон жажды любви и творчества.
Импрессионизм в лирике А. Фета.
Впечатления поэта о мире, окружающем его, передаются живыми образами. Фет сознательно изображает не сам предмет, а то впечатление, которое этот предмет производит. Его не интересуют детали и подробности, не привлекают неподвижные, законченные формы, он стремится передать изменчивость природы, движение человеческой души. Эту творческую задачу помогают решить своеобразные изобразительные средства: не четкая линия, а размытые контуры, не цветовой контраст, а оттенки, полутона, незаметно переходящие один в другой. Поэт воспроизводит в слове не предмет, а впечатление. С таким явлением в литературе мы впервые сталкиваемся именно в поэзии Фета. (В живописи это направление называется импрессионизмом.) Привычные образы окружающего мира приобретают совершенно неожиданные свойства.
Фет не столько уподобляет природу человеку, сколько наполняет ее человеческими эмоциями, так как предметом его поэзии становятся чаще всего именно чувства, а не явления, которые их вызывают. Часто искусство сравнивают с зеркалом, отражающим реальную действительность. Фет же в своих стихах изображает не предмет, а его отражение; пейзажи, «опрокинутые» в зыбкие воды ручья, залива, как бы двоятся; неподвижные предметы колеблются, качаются, дрожат, трепещут.
В стихотворении «Шепот, робкое дыханье...» быстрая смена статичных картин придает стиху удивительную динамичность, воздушность, дает поэту возможность изобразить тончайшие переходы из одного состояния в другое:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных точках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
Без единого глагола, только краткими назывными предложениями, как художник — смелыми мазками, Фет передает напряженное лирическое переживание. Поэт не изображает подробно развитие взаимоотношений в стихах о любви, а воспроизводит лишь самые значимые минуты этого великого чувства.
Музыкальность поэзии А. Фета
Стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали...» напоминает пушкинское «Я помню чудное мгновенье...»:
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.
Это стихотворение навеяно пением Т. А. Кузьминской (сестры Софьи Андреевны Толстой), описавшей этот эпизод в своих воспоминаниях.
Стихи Ф. необыкновенно муз-ны. Это чувствовали и композиторы, современники поэта. П. И. Чайковский говорил о нем: «Это не просто поэт, скорее поэт-музыкант...» Фет считал музыку высшим видом искусства и доводил свои стихи до музыкального звучания. Написанные в романсово-песенном ключе, они очень мелодичны, недаром целый цикл стихов в сборнике «Вечерние огни» Ф. назвал «Мелодии».
Воспевая красоту, Фет стремится «усилить бой бестрепетных сердец». В стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую...» поэт так говорит о призвании «избранника»:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов…
35. Мотивы, жанровое разнообразие, Н. А. Некрасова. Основные исследования о творчестве поэта. Образ белоруса в поэзии Некрасова.
«Я лиру посвятил народу своему», — с полным правом сказал о себе Н. А. Некрасов. Поэт жил в эпоху великих преобразований, когда общественно- политические реформы потребовали реформ в искусстве, в том числе и поэзии. Такой глубочайшей реформой было по своей сути творчество Н. А. Некрасова, который повернул поэзию лицом к народу, наполнив ее народным мироощущением и живым народным языком. Он один из первых, кто проложил дорогу демократической поэзии.
Тема поэта и поэзии
Тема предназначения поэта и поэзии является традиционной для русской литературы. Она прослеживается в творчестве Державина, Кюхельбекера, Рылеева, Пушкина, Лермонтова. Н. А. Некрасов не исключение. Если у Кюхельбекера, Пушкина поэт — «пророк» находится над толпой в борьбе за идеалы свободы, добра и справедливости, идет к людям «глаголом жечь сердца», то у Лермонтова пророк уже другой: он бежит от людей в пустыню. Видя их пороки, он не находит в себе сил для борьбы. Поэту Некрасова — это пророк, которого к людям «послал бог гнева и печали», его путь тернист, потому что поэт проходит этот путь с карающей лирой в руках, негодуя и обличая. Поэт понимает, что снискать всеобщую любовь таким образом невозможно.
Поэтическим манифестом поэта стало стихотворение «Поэт и гражданин» (1856), написанное в форме диалога поэта с читателем — гражданином, демократом по своим убеждениям, который предъявляет поэту требования от имени лучших людей страны — эти требования отвечают духу времени, духу самой жизни:
Будь гражданин! Служи искусству,
Для блага ближнего живи,
Свой гений подчиняя чувству
Всеобнимающей любви...
Перед нами не поединок двух противников, а взаимный поиск истинного ответа на вопрос о роли поэта и назначении поэзии в общественной жизни. Гражданин убеждает поэта в том, что его роль в жизни общества значительна и требует от него не только художественного таланта, но и гражданских убеждений:
Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
Стихотворение «Элегия» — поэтическое завещание поэта-гражданина, выполнившего свой долг:
Я лиру посвятил народу своему.
Быть может, я умру неведомый ему,
Но я ему служил — и сердцем я спокоен...
Тема народа и нравственного идеала
Народ и идея народного служения стали для Некрасова главной очищающей силой, источником нравственного обновления, духовной опорой. «Он как бы лечился народом», — скажет о нем К. Чуковский. В 1845 году выходит стихотворение Некрасова «В дороге». Оно стало настоящим потрясением для русской поэзии. Некрасов сделал крестьянина главным героем лирического стихотворения, изобразив его как человека с индивидуальной судьбой. Таким образом, уже в первом зрелом произведении поэта проявились новаторские тенденции: глубокое раскрытие внутреннего мира крестьянина, сочетание индивидуального и типического, эпические элементы, народный язык, социальный критицизм, новизна способов выражения авторского сознания.
Чтобы понять себя, осветить так или иначе историю своей души, поэт обращается к поре детства. Стихотворение «Родина» (1846) — это попытка проанализировать влияние крепостничества на формирование детской души. Деспотизм и рабство не только оставляли в детской душе страшные следы — они рождали ненависть, сопротивление, стремление вырваться из этого мира.
Само название дано стихотворению не без яда, так как родные места — это прежде всего разнузданно-эгоистическая жизнь господ и прозябание задавленных страхом и нуждою рабов. Такая родина вызывает горькие воспоминания:
Нет! в юности моей, мятежной и суровой,
Отрадного душе воспоминанья нет...
Но не только жизнь русского крестьянства описывает Некрасов, но и жизнь городской бедноты. Он подчеркивает трагизм городской повседневности и обыденности. В стихотворении «Размышления у парадного подъезда» (1858) Некрасов с гневом и негодованием говорит о судьбе народа. Владельцу
роскошных палат, считающему «жизнью завидною» «волокитство, обжорство, игру», он противопоставляет горемычную жизнь крепостного крестьянина. «Деревенские русские люди» пришли в лаптях издалека к важному вельможе пожаловаться на свое разорение, но их прогоняет швейцар, так как вельможа «не любит оборванной черни». Драматизм картины основан на контрасте между бесправным и нищим положением народа и паразитической, роскошной жизнью богачей и вельмож.
Понять нужды народа и повести его за собой призваны «народные заступники», «учителя народа», «сеятели» правды:
Сейте разумное, доброе, вечное...
Тема заступничества за народ звучит и в стихах, посвященных памяти Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Гоголя. Некрасов воспевает их высокие нравственные качества, мудрый ум и волю. Народные заступники- страдальцы, несущие в себе боль о человеке, боль о России, идут ради общего блага на жертвы. Они проносятся «звездой падучей», но без них «заглохла б нива жизни».
Что же является залогом будущего благополучия? Русский национальный характер, богатырские силы народа, который:
Вынесет все — и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе...
Пейзажная лирика
Вся лирика Некрасова проникнута чувством любви не только к русскому народу, «которому пределы не поставлены», но и к родной земле, с ее бескрайними нивами, зелеными лесами, суровыми зимами. Некрасовский мир — это не только «страшный» мир, есть в нем и другая сторона. Мир света и надежды связан у Некрасова прежде всего с природой.
Любовь к полям и лесам своей родины зародилась у Некрасова в ранние детские годы. Он восхищался родной ярославской природой, красотой ее зеленых просторов…
Трепетной любовью и проникновенным чувством наполнено у Некрасова описание весны в стихотворении «Зеленый шум»:
Как молоком облитые,
Стоят сады вишневые,
Тихохонько шумят;
Пригреты теплым солнышком,
Шумят повеселелые
Сосновые леса…
В пейзажной лирике Некрасова картины природы то подчеркивают страдания крестьянства, то контрастируют с гнетущими картинами жизни людей. В стихотворении «Железная дорога» прекрасны картины осени:
Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно — покой и простор! —
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.
Пейзаж русской земли соответствует в поэзии Некрасова размаху русской ьдуши: та же безграничность, широта. Природа возвращает «гармонию жизни».
Любовная лирика
Лирика Некрасова во многом автобиографична. В цикле стихов, обращенных к жене Авдотье Яковлевне Панаевой («Поражена потерей невозвратной...», «Я не люблю иронии твоей...», «Да, наша жизнь текла мятежно...» и др.), поэт правдиво раскрывает свои душевные переживания.
В любовной лирике герой берет на себя вину в наступлении охлаждения, мучительно кается в разрыве отношений, трагически переживая страдания любимой им женщины.
Однако личную судьбу, личные слезы Некрасов в своей поэзии смог слить с судьбой и слезами всего народа.
Поэма Н. «Кому на Руси жить хорошо», которую он писал около 20 лет, — итог творческого пути поэта. Она является глубоким художественным исследованием народной жизни, поднимает важнейшие проблемы эпохи. Для того чтобы ответить на вопрос, сформулированный в стихотворении Некрасова «Элегия»:
«Народ освобожден, но счастлив ли народ?» — поэту потребовалось создать эпопею, которая отразила все важнейшие события и явления в жизни народа в переломный момент истории страны. Автор смотрит на происходящее глазами народа, выражая, прямо или косвенно, его чувства и устремления. Мысли народа, его представления о счастье, о путях к этому счастью выражают не только отдельные герои (семь мужиков, Яким Нагой, Матрена Тимофеевна, Савелий, помещики, купцы, солдаты, чиновники, священники, странники и богомольцы), но и участники массовых сцен, в которых народ предстает как нечто единое: на празднике-ярмарке в селе Кузьминское, на сельском сходе, избирающем бурмистра, на городской базарной площади, на приволжском лугу, в сцене пира на весь мир.
Использование фольклора и сказочных элементов позволяет автору не только построить сюжет с большим охватом пространства, времени и действующих лиц, но и связать поиски народом счастья с верой в победу добра над злом, правды над ложью. Уже зачин поэмы «В каком году — рассчитывай,
в какой земле — угадывай», не дающий точных географических координат изображаемых событий, подчеркивает, что речь пойдет обо всей русской земле. Названия деревень, в которых живут мужики, встретившиеся на столбовой дороге, глубоко символичны:
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень —
Заплатова, Дырявина,
Разугова, Знобишина,
Горелова, Неелова —
Неурожайка тож.
В своем странствии они проходят через Испуганную и Неграмотную губернии, встречаются с жителями деревень Босово, Адовщина, Столбняки, узнают о том, что от неурожая «целые селения на попрошайство осенью, как на доходный промысел, идут...». Тяжелый, изнурительный труд не спасает от вечной угрозы разорения и голода. Портрет крестьянина-труженика не напоминает сказочного доброго молодца:
Грудь впалая; как вдавленный
Живот; у глаз, у рта
Излучины, как трещины
На высохшей земле;
И сам на землю-матушку
Похож он: шея бурая,
Как пласт, сохой обрезанный,
Кирпичное лицо,
Рука — кора древесная,
А волосы — песок.
Беспросветная жизнь должна бы рождать недовольство, протест:
У каждого крестьянина
Душа, что туча черная —
Гневна, грозна — и надо бы
Громам греметь оттудова,
Кровавым лить дождям,
А все вином кончается...
Центральный вопрос поэмы: «Кому живется весело, вольготно на Руси?» не имеет однозначного ответа:
Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! —
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву
А Пров сказал: царю...
В первой части поэмы священник формулирует общенародный идеал счастливой жизни, с которым не только по простодушию и наивности соглашаются правдоискатели:
В чем счастие, по-вашему?
Покой, богатство, честь,
Не так ли, друга милые?
Они сказали: «Так».
Но дело в том, какое содержание вкладывают представители разных сословий в понятие «счастье». Для попа счастье — в крепостническом прошлом, когда церковь была на содержании у богатых помещиков. Разорение помещиков и обнищание крестьянства привели к упадку духовное сословие. Содержание
священника и причта ложится на плечи крестьянина, который «сам нуждается и рад бы дать, да нечего». Два помещика, Оболт-Оболдуев и Утятин-князь, тоскуют о навсегда утраченном рае крепостной Руси. Их дворянское счастье — в праздности, роскоши и чревоугодии:
Французу не привидится
Во сне — какие праздники,
Не день, не два — по месяцу
Мы задавали тут.
Свои индейки жирные,
Свои наливки сочные,
Свои актеры, музыка,
Прислуги — целый полк!
Пять поваров, два пекаря...
в потехах псовой охоты, в своеволии, которое разрешало крепостное право:
Кого хочу — помилую,
Кого хочу — казню.
Закон — мое желание!
Кулак — моя полиция!
Богатство «прогрессивного» помещика Оболта-Оболдуева основано на поборах с оброчных крестьян, которые гостинцы добровольные несли из «Киева — с вареньями, из Астрахани — с рыбою». Покой помещика — вера в идиллию единой семьи помещика и крестьянина, где помещик — отец, а крестьяне — дети, которых помещик по-отечески наказывает и великодушно милует.
Счастье помещик понимает как удовлетворенное властолюбие, выражающееся в самодурстве. Честь помещика — это спесь, тщеславная гордость своим происхождением. А народ понимает счастье по-своему. Солдат счастлив тем, что в двадцати сражениях «был, а не убит», «нещадно бит я палками» — а остался жив; старуха радуется, что не умрет с голоду, так как «родилось реп до тысячи на небольшой гряде»; каменщик, надорвавшийся на работе, рад, что добрался до родной деревни. Их счастье — в отсутствии несчастья. Для народа богатство — достаток, который дает честный труд, приносящий радость человеку, пользу другим.
Покой — внутр. гармония и чист. совесть. Честь — уваж., любовь, сострадание, возможные между людьми.
Для народа слова: богатство, честь, покой — наполнены высоким нравственным содержанием. И в соответствии с этими нравственными запросами народ выбирает свой эталон счастья, указывая странникам на счастливых. Это Ермил Гирин, человек чести, правды и совести:
Да, был мужик единственный!
Имел он все, что надобно
Для счастья: и спокойствие,
И деньги, и почет,
Почет завидный, истинный,
Не купленный ни деньгами,
Ни страхом: строгой правдою,
Умом и добротой.
Народ называет счастливой Матрену Тимофеевну Корчагину, хотя она сама не соглашается с этим мнением:
«Не дело между бабами счастливую искать». Счастливой она была только в молодости:
Мне счастье в девках выпало:
У нас была хорошая,
Непьющая семья
И добрая работница
И петь-плясать охотница
Я смолоду была.
Хороший муж, лад в семье — это и есть счастье. А потом пошли беды и несчастья: погиб сын, забрали мужа в солдаты, саму высекли, дважды горели, «Бог сибирской язвою» трижды наградил. Но мнение людей о счастье Матрены Тимофеевны не случайно: выстояла, вынесла все испытания, спасла сына от плетей, мужа от солдатчины, сохранила собственное достоинство, силу, которая ей нужна для работы, любовь к детям.
Матрена называет деда Савелия — «богатыря святорусского», который двадцать лет провел на каторге.
Эти простые люди — золотой фонд русской нации. Одним из условий счастья народного в их понимании является свобода. Поэтому так ненавистны им холопы: предатель Егор Шутов, староста Глеб, Яков:
Люди холопского звания —
Сущие псы иногда!
Чем тяжелей наказания,
Тем им милей господа.
Некрасов глубоко убежден, что счастье возможно только в обществе свободных людей. Поэтому так дороги ему люди, не смирившиеся со своим рабским положением. Всем своим повествованием он приводит читателя к мысли:
Еще народу русскому
Пределы не поставлены:
Пред ним широкий путь.
В поэме немало образов бунтарей и народных заступников. Таков, например, Ермил Гирин. В трудную минуту он просит помощи у народа и получает ее. Таков Агап Петров, бросивший гневное обвинение князю Утятину. Бунтарские идеи несет и странник Иона.
Мотив истинного счастья народного возникает в последней главе «Доброе время — добрые песни», и связан он с образом Гриши Добросклонова, вкотором воплотился нравственный идеал писателя. Сын дьячка, вскормленный всем крестьянским миром, впитавший с молоком матери горькую крестьянскую
слезу, Гриша не просто испытывает глубокую и преданную любовь к народу, но и становится народным заступником, сознательным борцом за народное счастье. О его дальнейшей судьбе Некрасов говорит:
Судьба ему готовила
Путь славный, имя громкое
Народного заступника,
Чахотку и Сибирь.
Такая судьба типична для русских революционеров-демократов. Фамилия
героя похожа на фамилию Добролюбова, которого Некрасов очень любил и ценил.
Именно Гриша формулирует авторскую мысль о счастье народа:
Доля народа,
Счастье его,
Свет и свобода
Прежде всего!
Песня «Русь» — гимн крестьянской Руси, которая, преодолев бессилие,
холопское терпение, проснется и поднимется на борьбу за свое освобождение:
Рать подымается
Неисчислимая!
Сила в ней скажется
Несокрушимая.
Но мысли о революционном преобразовании мира, по мнению Некрасова, еще не вошли в народное сознание.
38. Роман «Отцы и дети» И.С. Тургенева. Базаров в образной системе романа. Полемика вокруг романа.
Роман «Отцы и дети» был написан И. С. Тургеневым в период революционной ситуации в России (1859— 1862) и отмены крепостного права. Писатель раскрыл в романе перелом общественного сознания России, когда дворянский либерализм вытеснялся революционно-демократической мыслью. Это размежевание общества и нашло отражение в романе в лице Базарова, разночинца-демократа («дети») и братьев Кирсановых, лучших из дворян- либералов («отцы»).
Сам Тургенев двойственно воспринимал созданный им образ. Он писал А. А. Фету: «Хотел ли я обругать Базарова или его превознести? Я этого сам не знаю, ибо я не знаю, люблю ли я его или ненавижу!» А в заметке по поводу «Отцов и детей» Тургенев пишет: «Базаров — мое любимое детище... Это самая симпатичная изо всех моих фигур».
Личность Базарова, выразителя идей революционной демократии, интересует Тургенева, ведь это герой времени, вобравший в себя отличительные черты эпохи социального перелома. Тургенев выделяет в Базарове демократизм, проявляющийся в благородной привычке к труду, которая вырабатывается с детства. С одной стороны, пример родителей, с другой — суровая жизненная школа, учеба в университете на медные гроши. Эта черта выгодно отличает его от Кирсановых и для Базарова является основным критерием оценки человека. Кирсановы — лучшие из дворян, но они ничего не делают, не умеют взяться за дело. Николай Петрович играет на виолончели, читает Пушкина. Павел Петрович тщательно следит за своей внешностью, переодевается к завтраку, обеду, ужину. Приехав к отцу, Базаров говорит: «Я работать хочу». И Тургенев постоянно. подчеркивает, что «лихорадка работы» характерна для деятельной натуры героя. Черта поколения демократов 60-х годов — увлечение естественными науками. Окончив медицинский факультет, Базаров вместо отдыха «режет лягушек», готовя себя к научной деятельности. Базаров не замыкается только в тех науках, которые имеют непосредственное отношение к медицине, а обнаруживает обширные познания и в ботанике, и в агротехнике, и в геологии. Понимая ограниченность своих возможностей вследствие плачевного состояния медицины в России, Базаров все-таки никогда не отказывает в помощи нуждающимся, не считаясь со своей занятостью: лечит и сына Фенички, и крестьян окрестных деревень, помогает отцу. И даже смерть его произошла из-за заражения при вскрытии. Гуманизм Базарова проявляется в его желании принести пользу народу, России.
Базаров — человек с большим чувством собственного достоинства, ничуть не уступает в этом отношении аристократам, а в чем-то даже их превосходит. В истории с дуэлью Базаров проявил не только здравый смысл и ум, но благородство и бесстрашие, даже способность иронизировать над собой в момент смертельной опасности. Его благородство оценил даже Павел Петрович: «Вы поступили благородно...» У Но есть вещи, которые Тургенев отрицает в своем герое, — это нигилизм Базарова в отношении природы, музыки, литературы, живописи, любви — всего того, что составляет поэзию жизни, что возвышает человека. Все, что лишено материалистического объяснения, Базаров отрицает.
Он считает прогнившим весь государственный строй России, поэтому он отрицает «все»: самодержавие, крепостное право, религию — и то, что порождено «безобразным состоянием общества»: народную нищету, бесправие, темноту, невежество, патриархальную старину, семью. Однако положительной программы Базаров не выдвигает. Когда П. П. Кирсанов говорит ему: «...Вы все разрушаете... Да ведь надобно же и строить», Базаров отвечает: «Это уже не наше дело... Сперва нужно место расчистить».
Когда Базаров клеймит насмешкой дутые, отвлеченные «принсипы», он побеждает. И автор разделяет его позицию. Но когда Базаров вступает в сферу утонченных переживаний, которые он никогда не принимал, от уверенности его не остается и следа. Чем труднее приходится Базарову, тем ощутимее и авторское сопереживание ему.
В любви к Одинцовой выразилась способность Базарова к сильному чувству и уважение к женщине, ее уму и характеру — ведь самыми заветными мыслями он делился именно с Одинцовой, наполняя свое чувство разумным содержанием.
Тургенев отражает глубокие психологические переживания героя, страстную их напряженность, цельность и силу. В любовном конфликте Базаров выглядит крупной личностью. Отвергнутый, он одерживает нравственную победу над эгоистичной женщиной, но его чувства к ней и разрыв трагичны для Базарова.
Любовь к Одинцовой помогла Базарову пересмотреть свои взгляды, переосмыслить свои убеждения. У него появляется новый психологический настрой: замкнутость, самоуглубленность, тяготение к ранее чуждым ему
проблемам. С болью говорит Базаров о краткости человеческого существования: «Узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с основным пространством... и часть времени, которую мне удается прожить, так ничтожна перед вечностью...» Наступает сложная переоценка ценностей. Впервые Базаров теряет веру в свое будущее, но не отказывается от своих стремлений и выступает против успокоенности. Бескрайняя Русь с ее темными, грязными деревнями становится предметом его пристального внимания. Но он так и не приобретает умения «рассуждать о делах и нуждах» мужиков и только помогает в лекарской практике отца деревенскому населению. V Величие Базарова Тургенев показал во время его болезни, перед лицом смерти. В речи умирающего боль от сознания близкого неминуемого конца. Каждая реплика, обращенная к Одинцовой, — сгусток духовных страданий: «Вы посмотрите, что за безобразное зрелище: червяк полураздавленный» а еще топорщится. И ведь б тоже думал: обломаю дед много, не умру, куда! задача есть, ведь я гигант!.. Я нужен России... Нет, видно, не нужен. Да и кто нужен?» Зная, что умрет,
он утешает родителей, проявляет чуткость к матери, скрывая от нее грозящую ему опасность, обращается с предсмертной просъбой к Одинцовой — позаботиться о стариках: «Ведь таких людей, как они, в вашем большом свете днем с огнем не сыскать...» Мужество и стойкость его материалистических и атеистических взглядов проявились в отказе от исповеди, когда он, уступая мольбам родителей, согласился принять причастие, но только в бессознательном состоянии, когда человек не отвечает за свои поступки. Писарев отмечал, что перед лицом смерти «Базаров становится лучше, человечнее, что является доказательством цельности, полноты и естественного богатства натуры». Не успевший реализовать себя в жизни, Базаров только перед лицом смерти избавляется от своей нетерпимости и впервые по-настоящему ощущает, что реальная жизнь гораздо шире и многообразней его представлений о ней. В этом заключается главный смысл финала. Об этом же писал сам Тургенев:
«Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная — все-таки обреченная на гибель, — потому что она все-таки стоит еще в преддверии будущего».
События, которые И. С. Тургенев описывает в романе, происходят в середине XIX века. Это время, когда Россия переживала очередную эпоху реформ. Мысль, заключенная в заглавии романа, раскрывается очень широко, поскольку речь в нем идет не только о своеобразии различных поколений, но и о противостоянии дворянства, сходящего с исторической сцены, и демократической интеллигенции, выдвигающейся в центр общественной и духовной жизни России, представляющей ее будущее.
Философские раздумья о смене поколений, о вечном движении жизни и вечной борьбе старого и нового звучали не раз в произведениях русских писателей и до Тургенева («Горе от ума» А. С. Грибоедова). Подобные мысли и чувства, наряду со спорами о крестьянской общине, о нигилизме, об искусстве, об аристократизме, о русском народе, звучат и в романе Тургенева. Но есть еще и общечеловеческие проблемы, над которыми размышляет автор.
В центре романа — фигура разночинца Базарова, воплощающая тип человека новейшего поколения. «Отцы» представлены братьями Кирсановыми и родителями Базарова. Рассмотрим позиции наиболее ярких представителей непримиримых мировоззрений «отцов» и «детей» — Павла Петровича Кирсанова и Евгения Базарова.
а) Павел Петрович был типичным представителем своей эпохи и среды, вкоторой прошла его молодость. Он следовал «принсипам» везде и во всем,продолжая даже в деревне жить так, как он привык жить. Ему лет сорок пять,он всегда выбрит, ходит в строгом английском костюме, воротничок его
рубашки всегда бел и накрахмален. Лицо правильное и чистое, но желчное. «Весь облик Павла Петровича, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли, которое большей частью исчезает после двадцати годов». По внешности и по убеждениям Павел Петрович «аристократ до мозга костей». Он сохранил неизменными свои аристократические привычки: переодевался к завтраку, обеду и ужину, пил в назначенный час «свой какао», доказывал в спорах необходимость «принсипов». Каковы же его «принсипы»? Во-первых, он придерживался тех же взглядов на государственное устройство, что и большинство дворян его времени, не переносил инакомыслия. Он любил порассуждать о русских крестьянах, но при встрече с ними нюхал носовой платок, смоченный одеколоном. Толкуя о России, о «русской идее», употреблял огромное количество иностранных слов. Он с пафосом говорит об общественном благе, о служении отечеству, но сам сидит сложа руки, удовлетворившись сытой и спокойной жизнью.
б) Павлу Петровичу противопоставлен главный герой романа — разночинец- демократ Евгений Базаров. Если Павел Петрович говорит о себе: «Мы люди старого века... без принсипов шагу ступить, дохнуть нельзя», то Базаров о себе скажет: «Мы действуем в силу того, что мы признаем полезным... В теперешнее время полезнее всего отрицание, — мы отрицаем».
Антагонизм воззрений Павла Петровича и Базарова раскрывается в горячих спорах между ними. Но в спорах с Базаровым Павел Петрович не может победить нигилиста, не может поколебать его нравственные устои, и тогда он прибегает к последнему средству решения конфликта — к дуэли. Базаров
принимает вызов полоумного «аристократишки». Они стреляются, и Евгений ранит Кирсанова. Решить их противоречия дуэль не смогла. Автор подчеркивает нелепость поведения Павла Петровича, потому что смешно и бессмысленно полагать, что можно силой заставить молодое поколение думать так же, как и поколение «отцов». Они расстаются, но каждый из них остается при своем мнении. Правда, Павел Петрович вынужден был признать благородство Базарова, который оказал ему помощь после ранения: «Вы поступили благородно...» Нелепая дуэль помогает Базарову увидеть в противнике человека, его достоинства и недостатки. Он обнаруживает, что не так уж непреодолима пропасть между ним и Павлом Петровичем. Да и Павел Петрович разглядел и по достоинству оценил благородство Базарова.
Николай Кирсанов также не в силах противостоять Базарову, так как это «рыхлая» и «слабая» натура. Ему вполне достаточно в жизни Пушкина, виолончели и Фенички.
Старики Базаровы тоже не понимают своего сына. Жизнь стремительно движется вперед, и между ними и их сыном неизбежно возникает пропасть. Василий Иванович, отец Базарова, это осознает и склоняет голову перед молодежью: «Конечно, вам, господа, лучше знать; где ж нам за вами угнаться? Вы ведь нам на смену пришли».
40. Социально-философская и психологическая проблематика романа «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского. Основные исследования о романе.
Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» — величайшее философско-психологическое произведение. Это роман о преступлении, но по жанру это не «детектив» и не «криминальный роман». Главного героя романа, Родиона Раскольникова, никак нельзя назвать обычным преступником. Это молодой человек с философским складом ума, всегда готовый прийти на помощь, анализирующий свои мысли и поступки. Почему же Раскольников пошел на преступление? Причины преступления неоднозначны.
Раскольников, молодой, талантливый, гордый, мыслящий человек, поставлен лицом к лицу со всей несправедливостью и грязью тех общественных отношений, которые определяются властью денег, обрекают на страдания и гибель честных и благородных людей, неимущих тружеников, вроде семьи Мармеладова, и дают богатство и власть преуспевающим циничным дельцам Лужиным. Достоевский беспощадно обнажает эти вопиющие социальные противоречия, показывает несправедливость собственнического общества, преступного в своей основе.
Закон и мораль охраняют жизнь и «священную собственность» ростовщицы и отказывают в праве на достойное существование молодому студенту Раскольникову. Развратник Свидригайлов имеет возможность безнаказанно творить насилие над беззащитными людьми, потому что он богач, а честная и чистая девушка Соня Мармеладова должна продавать себя, губить свою молодость и честь, чтобы не умерла с голоду ее семья.
Придавленный бедностью, озлобленный своим бессилием помочь близким людям. Раскольников решается на преступление, на убийство отвратительной старухи-процентщицы, извлекающей выгоду из людских страданий.
Раскольников жаждет мести за поруганное и обездоленное человечество, за унижения и страдания Сони Мармеладовой, за всех тех, кто доведен лужиными и свидригайловыми до предела унижения, нравственных мучений и нищеты.
Протест и возмущение Раскольникова против общественного порядка сочетаются с теорией «сильной личности». Презрение к обществу, к его законам, нравственным понятиям, к рабской покорности приводит Раскольникова к утверждению о неизбежности сильной, властвующей личности, которой «все дозволено». Преступление должно было доказать самому Раскольникову, что он не «тварь дрожащая», а «настоящий властелин, кому все разрешается».
Ошибка Раскольникова в том, что причины общественного зла он видит не в устройстве общества, а в самой природе человека и закон, дающий право сильным мира сего творить зло, считает извечным, непоколебимым. Вместо того чтобы бороться против безнравственного строя и его законов, он следует им и действует по этим законам. Раскольникову казалось, что он отвечает за свои поступки лишь перед одним собой и что суд других ему безразличен. Но после убийства Раскольников испытывает тяжелое, мучительное чувство «разомкнутости и разъединенноети с человечеством».
Очень важно понять и представить себе нравственные страдания, сомнения и ужас перед предстоящим убийством, ту напряженную борьбу рассудка и доброй натуры, через которые прошел Раскольников, прежде чем взять в руки топор. Против точного, холодного расчета, логических доводов разума восстает естественное чувство честного человека, которому чуждо и отвратительно пролитие крови.
Причины, заставившие Раскольникова «переступить через кровь», раскрываются постепенно, на протяжении всего романа. Кульминационная сцена, где сам убийца перечисляет, пересматривает и в конечном счете отвергает все мотивы преступления, — сцена его признания Соне. Раскольников анализирует причины своего преступления, и здесь его теория «разрешения крови по совести» впервые столкнулась с Сониным отрицанием права на убийство человека. Оба героя, переступившие нормы морали того общества, в котором они живут, совершили аморальные поступки из разных побуждений, так как у каждого из них есть свое понимание правды. Раскольников дает различные объяснения: «хотел Наполеоном сделаться», помочь матери и сестре; ссылается на безумие, на озлобление, которое довело его до сумасшествия; говорит о
бунте против всех и вся, об утверждении своей личности («вошь ли я, как все, или человек»). Но все доводы рассудка, казавшиеся ему столь убедительными, отпадают один за другим. Если прежде он веровал в свою
теорию и не находил никаких возражений против нее, то теперь, перед «правдой» Сони, вся его «арифметика» рассыпается в прах, так как он чувствует шаткость этих логических построений, а следовательно, и нелепость своего чудовищного эксперимента.
Теории Раскольникова Соня противопоставляет один простой аргумент, с которым Родион вынужден согласиться:
«— Я ведь только вошь убил. Соня, бесполезную, гадкую, зловредную.
— Это человек-то вошь!
— Да ведь я знаю, что не вошь, — ответил он, странно смотря на нее. — А впрочем, я вру, Соня, — прибавил он, — давно уже вру...»
Сам Раскольников внушает Соне не отвращение, не ужас, а сострадание, потому что он беспредельно мучается.
Соня велит Раскольникову принести покаяние в соответствии с народными представлениями: покаяться перед оскверненной убийством матерью-землей и перед всем честным народом. Не в церковь, а на перекресток — то есть на самое людное место — посылает его Соня.
Идея, которую проповедует Достоевский в романе «Преступление и наказание», в том, что нельзя прийти к благу через преступление, даже если добро во много раз превышает зло. Достоевский был против насилия, и своим романом он полемизирует с революционерами, утверждавшими, что единственный путь к всеобщему счастью — «призвать Русь к топору». Достоевский первый в мировой литературе показал глубочайшую гибельность индивидуалистических идей «сильной личности», понял их антиобщественный, бесчеловечный характер.
44. «Воскресение» Л. Толстого как роман нового типа
Воскресенье» — роман Льва Николаевича Толстого, написанный им в 1889-1899 годах, и ставший одним из последних крупных произведений автора перед смертью. По мнению литературных критиков, является вершиной реализма Льва Толстого. Общепризнан классическим произведением русской литературы.
После выхода в свет роман поразил современников и практически сразу же был переведен на многие европейские языки. Подобный успех во много объяснялся остротой выбранной темы, (судьба продажной женщины), но и полной трансформацией писателя в женский образ для передачи самых глубоких ее психологический чувств и переживаний. Русская православная церковь по-своему выразила свое отношение к роману и к взглядам Толстого, отлучив его от церкви.
Изначально произведение писалось под названием «Коневская повесть», потому что в июне 1887 года Анатолий Федорович Кони рассказал при Толстом, историю о том, как один из присяжных заседателей во время суда узнал в обвиняемой за кражу проститутке ту женщину, которую он когда-то соблазнил. Эта женщина носила фамилию Они, и представляла собой проститутку самого низкого разряда, с изуродованным болезнью лицом. Но соблазнитель, вероятно когда-то любивший ее, решил на ней жениться и много хлопотал. Подвиг его не получил завершения; женщина умерла в тюрьме.
Трагичность ситуации, полностью отражает сущность проституции и отдельно напоминает рассказ Ги де Мопассана «Порт» — любимый рассказ Толстого, который он перевел, назвав «Франсуаза». Матрос, приехав из дальнего плавания, в порту нашел публичный дом, взял женщину и узнал в ней сестру только тогда, когда она начала его расспрашивать, не видал ли он в море такого-то матроса, и назвала ему его собственное имя.
Впечатленный всем этим Лев Толстой попросил Кони отдать ему тему. Он начал развертывать жизненную ситуацию в конфликт, и эта работа заняла несколько лет писательского труда и одиннадцать лет раздумий.
Толстой подчеркивает не только нравственное превосходство народа, но и его физическую красоту, свежесть и силу. Так он сравнивает в романе барина и простого человека «Рядом с силачем-красавцем Филиппом, которого он вообразил себе натурщиком, он представил себе Колосова нагим, с его животом в виде арбуза, плешивой головой и безмускульными, как плети, руками. Так же смутно .представлялись ему из закрытые теперь шелком и бархатом плечи Софьи Васильевны какими они должны быть в действительности, но представление это было слишком страшно, и он постарался отогнать его»
Фальшь, ложь, профанация, разврат—таковы, по Толстому, атрибуты буржуазного искусства.
45. Проблематика прозы А.П. Чехова. Художественное мастерство писателя.
Антон Павлович Чехов (1860—1904) по праву считается мастером короткого рассказа, новеллы-миниатюры. Все его рассказы не только очень реалистичны, но в них заложен глубокий философский смысл. «Пошлость пошлого человека» — это то, против чего всю жизнь боролся писатель, эта тема прошла через все творчество Чехова. Протест против «обыденщины» — главное в его произведениях.
Судьбы героев его рассказов очень разные, но всех их объединяет одно: проблема духовной деградации человека, тема смысла жизни.
В рассказе «Ионыч», героем которого является Дмитрий Ионыч Старцев, Чехов исследует процесс духовной капитуляции человека перед темными силами жизни.
Дмитрий Старцев был назначен врачом в земскую больницу. Он хороший врач, честно выполняет нелегкие свои обязанности: проводит год «в трудах и одиночестве», не имея свободного часа. Это юноша с идеалами и желанием чего-то высокого. Он терпеть не может «картежников, алкоголиков, хрипунов» — обывателей города С. Старцев выгодно отличается и горячими движениями души, и пылкостью чувств от жителей города. Долгое время те раздражали его «своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом». В разговоре «о политике или науке» обыватель становится в тупик или «заводит такую философию, тупую и злую, что остается только рукой махнуть и отойти». Дмитрий знакомится с семьей Туркиных, «самой образованной и талантливой в городе», влюбляется в Екатерину Ивановну — Котика — миловидную девушку. Это чувство оказалось за все время его жизни в городе «единственной радостью и... последней». Ради своей любви он готов, казалось бы, на многое. Поверив не очень умной шутке Котика, он даже идет ночью на свидание к ней на кладбище. Когда же Котик уехала из города, он страдал всего три дня. б) Огонек в его душе погас. К 35—36 годам он уже превратился в Ионыча — ожирел, потерял совесть и стал похож не на человека, а на языческого бога. Физическое ожирение приходит к Старцеву незаметно. Он перестает ходить пешком, страдает одышкой, любит закусить. Подкрадывается постепенно и моральное «ожирение». Он по опыту знал, что с обывателями можно играть в карты, закусывать и говорить только о самых обыденных вещах. Но постепенно Старцев привык к такой жизни и втянулся в нее. А если ему не хотелось говорить, он больше молчал, за что получил прозвание «поляк надутый». Теперь же, несмотря на свою нелюдимость, раздражительность, тяжелый характер, он уже не пугает обывателей. И его перестали звать «надутый», а
зовут по-родственному — «Ионыч». Когда Котик возвратилась, то жила надеждой на любовь Старцева. Ей так хотелось видеть в нем «лучшего из людей», она «пристально и с любопытством» вглядывается в него, обращает на него «грустные, благодарные, испытывающие глаза». Екатерине Ивановне хочется найти человека, который позвал бы ее куда-то из этого дома, ставшего чужим, открыл бы ей какую-то высокую цель в жизни. Но это уже не прежний молодой человек, который мог прийти ночью на свидание на кладбище. Он слишком обленился духовно и нравственно, чтобы любить и иметь семью. Огонек в душе Ионыча погас окончательно. Беспросветным бездушием веет от его слов, когда он получает письмо от Екатерины Ивановны. «Он прочел письмо, подумал и сказал Паве:
- Скажи, любезный, что сегодня я не могу приехать, я очень занят. Приеду, скажи, так дня через три». Произнесена самая банальная, расхожая фраза, а за нею - оледенение души. И, чтобы сделать последний штрих в этой картине смерти заживо, Чехов приводит еще одну, последнюю, фразу Ионыча, относящуюся к предмету его бывшей любви: «И когда, случается, по соседству за каким-нибудь столом заходит речь о Туркиных, то он спрашивает:
- Это вы про каких Туркиных? Это про тех, что дочка играет на фортепьянах?
Вот и все, что можно сказать про него».
Приговор произнесен очень просто. А ведь это ужасный приговор. Праздное, механическое любопытство звучит в вопросе Ионыча, вконец опустившегося обывателя.
Что же его волнует в конце жизни? Главным развлечением доктора, в «которое он втянулся незаметно, мало-помалу», было по вечерам вынимать из карманов бумажки, а потом, когда денег стало слишком много, рассматривать дома, предназначенные к торгам. Жадность одолела его. Но он и сам не смог бы объяснить, зачем ему одному столько денег. Старцев и сам знает, что «стареет, полнеет, опускается», но ни желания, ни золи к борьбе с обывательщиной у него нет. Жизненный путь завершен.
Почему же Дмитрий Старцев из горячего юноши превратился в ожиревшего, жадного и крикливого Ионыча? Жизнь его однообразна, скучна, «проходит тускло, без впечатлений, без мыслей». Да и сам Старцев растерял все лучшее, что было в нем, променял живые мысли на сытое, самодовольное существование. Отчего же так быстро все свершилось? Все начинается с маленьких, казалось бы, простительных недостатков в характере и поведении человека: меркантилен и мелок в любви; недостаточно чуток к людям, раздражителен, непоследователен в своих убеждениях, не способен их отстаивать, — а кончается идейным и нравственным отступничеством, полной духовной деградацией.
После смерти Чехова Л. Н. Толстой сказал: "Достоинство его творчества то, что оно понятно и сродно не только всякому русскому, но и всякому человеку вообще. А это главное". Действительно, предмет исследования Чехова (так же как и Толстого и Достоевского) стал внутренний мир человека. Но художественные методы, художественные приемы, которые использовали в своем тв-ве писатели, различны.
Чехов по праву считается мастером короткого рассказа, новеллы-миниатюры. В течение долгих лет работы в юмористических журналах Чехову пришлось оттачивать мастерство рассказчика: в небольшой объем втискивать максимум содержания. В маленьком рассказе невозможны пространные описания, внутренние монологи, поэтому и выступает на первый план художественная деталь. Именно детали несут у Чехова огромную смысловую нагрузку.
Давайте посмотрим, как буквально одна фраза может сказать все о человеке. Вспомним маленький юмористический рассказ "Смерть чиновника", главный герой которого многими своими чертами напоминает нам Акакия Акакиевича Башмачкина. В театре, случайно чихнув, чиновник Червяков обрызгал лысину генерала Бризжалова. Это обстоятельство так поразило Червякова, что онпостоянно ходит и извиняется перед Бризжаловым. Бризжалов, человек не злой, сначала благосклонно принимает извинения Червякова, но в конце, доведенный до исступления его назойливостью, выгоняет его вон. Червяков, не понимая, почему Бризжалов так раздражен, думает, что его карьере конец, приходит домой и умирает. В последней фразе дано практически объяснение всему: "Прийдя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и ... помер". Герой умирает, не сняв вицмундира, эта чиновничья униформа как будто приросла к нему. Страх перед вышестоящим чином убил человека.
Анна Сергеевна, героиня рассказа "Дама с собачкой", приехала в Ялту, будучи не в состоянии более переносить обстановку св. дома и об-ва мужа, ч-ка, которого она не любила и не уважала. В определенном смысле она была подготовлена к роману с Гуровым, которого она воспринимала как человека из другой, лучшей жизни. Символом того душного мира, откуда она пытается бежать, в рассказе является лорнетка: перед тем, как полюбить Гурова, Анна Сергеевна теряет ее, то есть это начало попытки "бегства". Позже в театре города С. Гуров увидел ее вновь с "вульгарной лорнеткой" в руках - попытка "бегства" не удалась.
Беликов, "человек в футляре", в против-сть Анне Сергеевне, не пытается как-то изменить течение своей жизни, разнообразить ее, потому что в любом многообразии, в разрешении себе чего-то нового скрывала для него жизнь неопределенность и вызывала непреодолимое стремление окружить себя "оболочкой", "футляром", чтобы защититься. Отсюда и чехлы и футлярчики, в которые были упакованы все его вещи. Беликов всю жизнь чего-то опасался, его пугала сама жизнь, потому-то после его смерти его лицо приняло простое, приятное, даже веселое выражение: он попал в футляр, из которого не надо никогда выходить.
В рассказе "Душечка" Чехов, описывая жизнь Оленьки Племянниковой, в нескольких местах повторяет, что жили она хорошо и счастливо. Эта деталь наводит на мысль, что на самом деле жизнь "душечки" не казалась автору столь уж достойной восхищения и подражания. "Душечка" не имеет ни собственных желаний, ни мыслей. В последней части рассказа, повествующей об отношении "душечки" к Саше, сыну ветеринара, Чехов уже не пишет, что жила она хорошо и счастливо, имея, может быть, в виду то, что наконец его нашла?
Оленька Племянникова в чем-то схожа с Ольгой Ивановной, героиней рассказа "Попрыгунья". У Ольги Ивановны та же зависимость от чужого мнения. Но если "душечка" не была чересчур привередлива в своих знакомствах, то для Ольги Ивановны ценность представляли только знаменитости и прочие необыкновенные люди, к которым она причисляла и себя.
В больших произведениях Чехова, как и в рассказах, нет ни одной "лишней" детали. Например, в пьесе "Три сестры" Наташа впервые появляется на сцене в красном платье с зеленым пояском - деталь, говорящая о полном отсутствии вкуса, говорящая о душевных качествах героини больше, чем развернутая характеристика. Чехов считает, что если в пьесе в первом действии на сцене висит ружье, то в конце оно должно обязательно выстрелить. Так, использование детали важно и в "Вишневом саде". Вспомним "многоуважаемый шкаф", звук лопнувшей струны как раз перед продажей вишневого сада, стук топоров в конце пьесы. Все они несут обязательную смысловую нагрузку и важны для раскрытия как характеров персонажей, так и для самого действия пьесы.
К концу подходит XX век. Человечество готовится встретить третье тысячелетие. Но Чехов остается для нас одним из самых бесспорных художественных и моральных авторитетов.
Пьеса «Вишневый сад» была закончена А. П. Чеховым в 1903 году, когда новый век стучался в двери. Шла переоценка веками устоявшихся ценностей. Дворянство разорялось и расслаивалось. Это был класс, обреченный на гибель. На смену ему шла могучая сила — буржуазия. Умирание дворянства как класса и приход капиталистов — вот основа пьесы. Чехов понимает, что и новые хозяева жизни недолго удержатся как класс, так как вырастает другая, молодая сила, которая будет строить новую жизнь в России.
И хотя в ней отражены реальные общественные явления тех лет, пьеса оказалась созвучна настроениям последующих поколений — прежде всего потому, что в ней затронуты вечные проблемы: это недовольство жизнью и желание ее изменить, разрушение гармонии между людьми, их взаимная отчужденность, одиночество, ослабление родственных связей и утрата духовных корней.
Сам Чехов считал, что его пьеса является комедией. Ее можно отнести к лирической комедии, где смешное переплетается с грустным, комическое с трагическим, как и в реальной жизни.
Центральный образ пьесы — вишневый сад, который объединяет всех персонажей. Вишневый сад — это и конкретный сад, обычный для усадеб, и образ-символ — символ красоты русской природы, России. Вся пьеса пронизана грустным чувством от гибели прекрасного вишневого сада.
В пьесе мы не видим яркого конфликта, все, казалось бы, идет своим чередом. Герои пьесы ведут себя спокойно, между ними не происходит открытых ссор и столкновений. И все же чувствуется существование конфликта, но скрытого, внутреннего. За обычными разговорами, за спокойным отношением друг к другу героев пьесы скрыто их непонимание друг друга. Основной конфликт пьесы «Вишневый сад» в непонимании между поколениями. Кажется, будто в пьесе пересеклись три времени: прошлое, настоящее и будущее.
Старшее поколение — это Раневская, Гаев, полуразорившиеся дворяне, олицетворяющие прошлое. Сегодняшний день, среднее поколение, представлено в лице Лопахина. Самое молодое поколение, судьба которого в будущем, представлено Аней, дочерью Раневской, и Петей Трофимовым — разночинцем, учителем сына Раневской.
Хозяева вишневого сада кажутся нам людьми изящными, утонченными, полными любви к окружающим, способными чувствовать красоту и прелесть природы. Они бережно хранят память о прошлом, любят свой дом: «В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мной каждое утро...» — вспоминает Любовь Андреевна. Когда-то Любовь Андреевна, тогда еще молоденькая девушка, утешила Ермолая Лопахина, пятнадцатилетнего «мужичка», которого его отец-лавочник ударил кулаком по лицу. Лопахин не может забыть доброту Любови Андреевны, любит ее, «как родную... больше, чем родную». Она ласкова со всеми: старого слугу Фирса называет «мой старичок», радуется встрече с ним, а уезжая, несколько раз осведомляется, отправлен ли он в больницу. Она щедра не только к любимому человеку, который обманул ее и ограбил, но и к случайному прохожему, которому отдает последний золотой. Сама без гроша в кармане, она просит одолжить деньги Семенову-Пищику. Отношения между членами семьи проникнуты сочувствием друг к другу и деликатностью. Никто не упрекает Раневскую, которая фактически привела к краху свое имение, Гаева, который «проел состояние на леденцах». Благородство Раневской в том, что и она никого не винит, кроме себя, в постигшем ее несчастье — это кара за то, что «уж очень много мы грешили...». Раневская живет только воспоминаниями о прошлом, ее не устраивает настоящее, а о будущем она и думать не хочет. Чехов именно Раневскую и Гаева считает виновниками их трагедии. Они ведут себя, как маленькие дети, которые закрывают глаза от страха, когда им грозит опасность. Поэтому и Гаев, и Раневская так старательно избегают разговоров о реальном плане спасения, выдвигаемом Лопахиным, надеясь на чудо: вот если бы Аня вышла замуж за богатого человека, если бы ярославская тетушка прислала деньги... Но ни Раневская, ни Гаев не пытаются ничего изменить. Говоря о «прекрасной» старой жизни, они, кажется, смирились со своей бедой, пускают все на самотек, уступают без борьбы.
Лопахин — представитель буржуазии, человек настоящего. С одной стороны, это человек с тонкой и нежной душой, умеющий ценить красоту, верный и благородный; он труженик, работает с утра до ночи. Но с другой стороны, мир денег уже подчинил его себе. Делец Лопахин победил свою «тонкую и нежную душу»: не может читать книги, неспособен любить. Его деловитость вытравила в нем духовность, и он сам это понимает. Лопахин чувствует себя хозяином жизни. «Идет новый владелец вишневого сада!» «Пусть все, как я желаю!» — говорит он. Лопахин не забыл своего прошлого, и теперь настала минута его торжества: «битый, малограмотный Ермолай» купил «имение, прекраснее которого нет ничего на свете», имение, «где отец и дед были рабами».
Но Ермолой Лопахин так и остался «мужичком», несмотря на то, что вышел «в люди». Он не способен понять одного: вишневый сад — это не только символ красоты, это своеобразная нить, связывающая прошлое с настоящим. Нельзя рубить свои же корни. И то, что Лопахин этого не понимает, является главной его ошибкой.
В конце пьесы он говорит: «Скорее бы изменилась... наша нескладная, несчастливая жизнь!» Но как это сделать, он знает только на словах. А на деле он вырубает сад, чтобы строить там дачные участки, тем самым разрушая старое, на смену которому пришло его время. Разрушено старое, «порвалась дней связующая нить», а новое еще не создано, и неизвестно, будет ли создано хоть когда-нибудь. Автор не спешит с выводами.
Петя и Аня, идущие на смену Лопахину, представляют будущее. Петя — «вечный студент», всегда голодный, больной, неухоженный, но гордый человек; живет одним трудом, образован, умен. Его суждения глубоки. Отрицая прошлое, он предрекает кратковременность пребывания Лопахина, так как видит его хищную сущность. Он полон веры в новую жизнь: «Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!» Петя сумел вдохнуть в Аню желание трудиться, жить за свой счет. Ей уже не жалко сада, ведь впереди жизнь, полная радостного труда на общее благо: «Мы насадим новый сад, роскошнее этого...» Осуществятся ли ее мечты? Неизвестно. Ведь она еще не знает жизни, чтобы ее изменить. А Петя смотрит на все слишком поверхностно: не зная подлинной жизни, он пытается переустроить ее на основе одних только идей. Да и во всем облике этого героя сквозит какая-то недостаточность, неглубокость, отсутствие здоровой жизненной силы. Автор не может доверить ему. то красивое будущее, о котором он говорит. Петя не пытается даже спасти сад, его не волнует та проблема, которая волнует самого автора.
В пьесе нет связи времен, разрыв между поколениями слышится в звуке лопнувшей струны. Автор не видит еще в русской жизни героя, который мог бы стать настоящим хозяином «вишневого сада», хранителем его красоты.
Правдиво изображая жизнь, писатель рассказывает о судьбе трех поколений, трех социальных слоев общества: дворянства, буржуазии и прогрессивной интеллигенции. Отличительной особенностью сюжета является отсутствие ярко выраженного конфликта. Все события происходят в одном имении с постоянными персонажами. Внешний конфликт в пьесе заменен драматизмом переживаний героев.
Старый мир крепостной России олицетворяют образы Гаева и Раневской, Вари и Фирса. Сегодняшний мир, мир деловой буржуазии, представлен Лопахиным, мир неопределившихся тенденций будущего — Аней и Петей Трофимовым.
Ожидание изменений — вот главный лейтмотив пьесы. Всех героев «Вишневого сада» угнетает временность всего сущего, бренность бытия. В их жизни, как и в жизни современной им России, «порвалась дней связующая нить», разрушено старое, а новое еще не построено, и неизвестно, каким будет это новое. Все они бессознательно хватаются за прошлое, не понимая того, что его уже нет.
46. Состояние литературы на рубеже 19-20 веков. Характеристика основных направлений развития литературы.
Что мы наблюдаем на рубеже веков – кризис позитивистского сознания связан с кризисом объяснения сущего в жизни.
Серебряный век (пограничность, кризисность, упадок, разрушение, перелом). Духовные контуры времени рельефно фиксируются в поэтике заглавий: «Без дороги», «На повороте» Вересаев.
Переходность, кризисность эпохи не означают ее ущербности и бесплодности. Напротив, именно это время оказывается необычайно плодовитым для развития самых ранних сфер жизни – экономики, технологии, науки, искусства.
Именно на рубеже веков в искусстве развиваются кризисные процессы, которые приводят к формированию типа так называемой массовой культуры со свойственным ей примитивизмом изображения человеческих отношений. Противовесом «масс культуре» пытается стать искусство, изначально ориентированное на узкие круги ценителей, «посвященных», искусство элитарное. Таким образом, искусство и литература становятся все более неоднородными, расколотыми на течения и группировки, разделенными на конфликтующие полюса. Усиление контактов с мировой культурой (Достоевский, Толстой, Чаковский, Дягилев, Горький).
Взаимодействие разных искусств, своего рода межвидовая диффузия. Неслучайно расцвет переживает театральное искусство – по своей природе синтетическое. Возникает и пропагандируется идеал содружества разных искусств.
Раскол литературы на 2 идейно-эстетических полюса: реализм и модернизм.
Символизм – первое течение модернизма. Толчок – лекция Мережковского «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы». Создание 3 сборников «Русские символисты» (Брюсов). Старшие символисты, младосимволисты. Творчество в понимание символистов – подсознательно-интуитивное созерцание тайных смыслов, доступных лишь художнику-творцу. Аллегорический образ – своего рода маска, за которой угадывается суть. (Блок «незнакомка»).
Акмеизм – генетически связан с акмеизмом (Вяч. Иванов «Кружок молодых»). Отношение участников к поэзии как к чисто профессиональной сфере деятельности. По сути дела, акмеизм был попыткой нейтрализовать крайности символизма, унаследовав все его достижения, предметный мир должен быть реабилитирован,он значителен сам по себе, а не тем, что являет высшие сущности.
Высшее место в иерархии акмеистических ценностей занимала культура. Культура – сама по себе цель. Культура тождественна общечеловеческой памяти. В противоположность символизму, проникнутому «духом музыки», акмеизм ориентирован на пространственные искусства – прежде всего, архитектуру, скульптуру, живопись.
Футуризм. (будущее), одновременно развивался в Италии и в России. «Садок судей» - Бурлюк, Хлебников, Каменский. Из всех течений модернизма футуризм выделяется именно определенностью своего социального лица. Генетически литературный футуризм теснейшим образом связан с авангардными художественными группировками 1910х гг.
Поэты «Гилей» обращаются к формам художественного примитива, стремятся к утилитарной «полезности» своего искусства и в то же время пытаются освободить слово от внелитературных задач, сосредоточиваясь на экспериментах с формой. В качестве эстетической программы выдвигает утопическую мечту о рождении сверхискусства, способного преобразить мир. Весь мир пронизан искусством – тяга футуристов к массовым театрализованным акциям, раскраска лба и ладоней, культивирование эстетического «безумства». Футуризм как явление выходил за рамки собственно литературы: он воплощался с максимальной силой в самом поведении участников течения. Сознательный эпатаж обывателей. Футуризм более всего боялся равнодушия – атмосфера литературного скандала.
47. Реализм рубежа 19-20х вв.: концепция мира и человека; эстетические принципы. Общая характеристика творчества Л. Андреева.
реалистическая литература переходной эпохи (имея в виду новые литературные поколения) в целом не возвысилась до уровня своих великих предшественников. Одно из объяснений тому — особые сложности творческого самоопределения в пору коренной смены ценностей и ориентиров в стране. Но вопреки противоречиям и трудностям направление продолжало интенсивно развиваться, породив особое типологическое качество, которое возникло на почве обновленного восприятия традиций классического реализма и постепенного преодоления концепции детерминизма в натуралистическом духе. Принципиально важно и собственно художественное обновление реализма на рубеже столетий: стилевые искания, выразившиеся в решительных жанровых перестройках, в существенных видоизменениях поэтического языка. Высочайшие образцы искусства слова явило, например, творчество И. А. Бунина.
Леонид
Андреев. «Кто я? — писал он Горькому в декабре
В русле гуманистических традиций русской классики начинал свой путь писатель. Его произведения 90-х — начала 900-х годов поведали об участи «униженных и оскорбленных», о драмах «маленького человека. Но очень скоро центральный для произведений Андреева мотив социальной обездоленности приобретает весьма расширительный смысл, становясь мотивом всеобщей человеческой отчужденности. же в ранних сочинениях писателя, когда он близок реалистам-«знаниевцам», возникают противоречия в его творчестве — метания между чувством протеста и чувством отчаяния, верой в человека и мистическими страхами. Образная система раннего Андреева, соединяющая «традиционно» реалистический и сгущенно-экспрессивный поэтический язык, тоже заключает разные возможности, которым суждено развиться в искусстве XX в., — возможность обогащения реализма путем лирической экспрессии стиля и возможность перевоплощения этой тенденции в иное, нереалистическое, качество. Самые характерные произведения писателя первой половины 900-х годов (повесть «Жизнь Василия Фивейского», рассказы «Стена», «Вор» и др.) отличаются чрезвычайной конфликтностью воссозданного бытия, катастрофическим восприятием мира. По-своему глубоко и сильно передано в этих сочинениях, лишенных внешних примет общественно-политической действительности, ощущение драматизма текущей истории в преддверии революции. «Бергамот и Гараська» (под видом умильного пасхального рассказаАндреев преподнесчитателю страшную историю человека,лишенногоимени человеческого.Авторкакбы показывает,что«за выдуманнойжизньютечет своябезрадостнаяжизнь» И делаетонэто главнымобразом посредством тонкой иронии,котораясопровождает егорасскази ожизни пушкарей, и о судьбеГараськи,и остремленииБаргамотапопользоваться даровым трудом босяка. «Взаключительныхстроках, втрагическойоглядке пьянчужки на свою жизнь мелькнуло, скользнулочто-тосерьезное, глубокое, совсемнепривычноедля пасхальногонаброска, вильнула и спряталась трагически-тревожная мысль, почудилась тень чьего-то вдумчивого,умиленного и скорбного лица»). рассказе «Ангелочек» для ИванаСаввича, бывшегостатистика,отца Сашки ангелочек - это мечтаочистойлюбви исчастьесоСвечниковской барышней, мечта, служащая для героя разрывом «круга железного предначертания», куда онпопалпод воздействием«рока»,ноинебез собственных усилий. Для Сашки в ангелочке сосредоточиласьне толькоине столько иллюзия счастья, сколько «бунт»,несогласие«с нормой»жизни. Вместе с тем дальнейшее творческоеразвитиеАндреева предопределило не только его верность реализму и гуманистическим заветам русскойклассики. Он тяготеет и к созданию отвлеченно-аллегорических образов,выражающихпо еимуществуавторскую субъективность.
Накануне Революции1905г. втворчествеАндреева нарастают бунтарские мотивы. Жизнь Василия Фивейского в одноименном рассказе (1904)– это бесконечная цепь суровых, жестоких испытаний его веры. Утонет егосын, запьет с горя попадья – священник, «скрипнув зубами» громко повторяет: «Я– верю». У него сгорит дом, умрет от ожогов жена – он непоколебим!Новотв состоянии религиозного экстаза он подвергает себяещеодному испытанию– хочетвоскресить мертвого. «Тебе говорю, встань!» - трижды обращаетсяонк покойнику, но «холодно-свирепым дыханием смерти отвечаетемупотревоженный труп». Отец Василий потрясен: «Так зачем же я верил? Такзачемже тыдал
мне любовь к людям и жалость? Так зачем же всю жизнь мою тыдержал меняв плену, в рабстве, в оковах?».Сюжетрассказа «ЖизньВасилияФивейского» восходитк библейскойлегендеоб Иове,ноу Андрееваонанаполнена
богоборческим пафосом, в то времякаку Ф.М.Достоевского в«Братьях Карамазовых» эта же легенда символизирует непоколебимую веру в Бога. «Жизнь Василия Фивейского» дышит стихией бунта и мятежа, - этодерзостная попытка
поколебать самые основы любой религии – веру в «чудо», в промыселбожий, в «благое провидение».
48. И. А. Бунин как продолжатель традиций русской классической литературы. Своеобразие реализма И. А. Бунина.
Ивана Алексеевича Бунина (1870—1953) называют «последним классиком». Бунинские размышления над глубинными процессами жизни выливаются в совершенную художественную форму, где своеобразие композиции, образы, детали подчинены напряженной авторской мысли.
В своих рассказах, повестях, стихотворениях Бунин показывает нам весь спектр проблем конца XIX — начала XX века. Темы его произведений настолько разнообразны, что, кажется, они — сама жизнь. Проследим, как менялась тематика и проблематика рассказов Бунина на протяжении его жизни.
Главная тема начала 1900-х годов — тема уходящего патриархального прошлого России. Наиболее яркое выражение проблемы смены строя, крушения всех устоев дворянского общества мы видим в рассказе «Антоновские яблоки». Бунин сожалеет об уходящем прошлом России, идеализируя дворянский уклад
жизни. Лучшие воспоминания Бунина о прежней жизни пропитаны запахом антоновских яблок. Он надеется, что вместе с отмирающей дворянской Россией корни нации все-таки сохранятся в ее памяти.
В середине 1910-х годов тематика и проблематика рассказов Бунина начала меняться. Он уходит от темы патриархального прошлого России к критике буржуазной действительности. Ярким примером этого периода является его рассказ «Господин из Сан-Франциско». С мельчайшими подробностями, упоминая каждую деталь, описывает Бунин роскошь, являющую собой истинную жизнь господ нового времени. В центре произведения образ миллионера, у которого нет даже собственного имени, так как его никто не запомнил, — да и нужно ли оно ему? Это собирательный образ американского буржуа. «До 58 лет жизнь его была посвящена накоплению. Став миллионером, он хочет получить все удовольствия, которые можно купить за деньги: ...карнавал он думал провести в Ницце, в Монте-Карло, куда в эту пору стекается самое отборное
общество, где одни с азартом предаются автомобильным и парусным гонкам, другие рулетке, третьи тому, что принято называть флиртом, а четвертые — стрельбе голубей, которые очень красиво взвиваются из садков над изумрудным газоном, на фоне моря цвета незабудок, и тотчас стукаются белыми комочками о землю...» — это жизнь, лишенная внутреннего содержания. Общество потребителей вытравило в себе все человеческое, способность к сочувствию, соболезнованию. Смерть господина из Сан-Франциско воспринимается с неудовольствием, ведь «вечер был непоправимо испорчен», хозяин отеля
чувствует себя виноватым, дает слово, что он примет «все зависящие от него меры» к устранению неприятности. Всё решают деньги: гости хотят получать удовольствия за свои деньги, хозяин не хочет лишаться прибыли, этим и объясняется неуважение к смерти. Таково нравственное падение общества, его
негуманность в крайнем ее проявлении.
В этом рассказе очень много аллегорий, ассоциаций и символов. Корабль «Атлантида» выступает как символ цивилизации; сам господин — символ буржуазного благополучия общества, где люди вкусно едят, изысканно одеваются и не заботятся об окружающем мире. Он их не интересует. Они живут в обществе, как в футляре, закрытом навсегда для людей другого круга. Корабль символизирует эту оболочку, море — весь остальной мир, бушующий, но никак не касающийся героя и ему подобных. А рядом, в этой же оболочке, —
люди, управляющие кораблем, работающие в поте лица у гигантской топки, которую автор называет девятым кругом ада.
В этом рассказе много библейских аллегорий. Трюм корабля можно сравнить с преисподней. Автор намекает на то, что господин из Сан-Франциско продал душу за земные блага и теперь расплачивается за это смертью.
Символичен в рассказе образ огромного, как утес, дьявола, который является символом надвигающейся катастрофы, своеобразным предупреждением человечеству Символично в рассказе и то, что после смерти богача веселье продолжается, абсолютно ничего не изменилось. Корабль плывет в обратном направлении, только уже с телом богача в ящике из-под содовой, а бальная музыка гремит опять «среди бешеной вьюги, проносившейся над гудевшим, как погребальная месса... океаном».
Автору важно было подчеркнуть мысль о ничтожности могущества человека перед лицом одинакового для всех смертного итога. Оказалось, что все накопленное господином не имеет никакого значения перед тем вечным законом, которому подчинены все без исключения. Очевидно, смысл жизни не в приобретении богатства, а в чем-то ином, не поддающемся денежной оценке или эстетской мудрости. Тема смерти получает в творчестве Бунина многообразное освещение. Это и гибель России, и смерть отдельного человека. Смерть оказывается не только разрешительницей всех противоречий, но и источником абсолютной, очищающей силы («Преображение», «Митина любовь»).
Еще одной из основных тем творчества писателя является тема любви. Этой теме посвящен цикл рассказов «Темные аллеи». Бунин считал эту книгу самой совершенной по художественному мастерству. «Все рассказы этой книги только о любви, о ее «темных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях», — писал Бунин. Сборник «Темные аллеи» один из последних шедевров великого мастера.
В литературе русского зарубежья Бунин — звезда первой величины. После присуждения в 1933 году Нобелевской премии Бунин во всем мире стал символом русской литературы.
49 = 46 Символизм
Журнал «Северный вестник» - идеи символизма.
В русском символизме, самом крупном и эстетически значительном течении, существовало два хронологически и концептуально самостоятельных потока.
В 1890-е гг. заявили о себе так называемые «старшие символисты»: Н. Минский, Д. Мережковский, В. Брюсов, К. Бальмонт, Ф. Сологуб (Ф. Тетерников), 3. Гиппиус...
А в 1900-е гг. на литературную арену вышли «младосимволисты»: А. Белый (Б. Бугаев), А. Блок, С. Соловьев, Вяч. Иванов, Эллис (Л. Кобылинский) и др. При определенной эстетической общности программы двух поколений были неоднородными. Да и в каждой группе наметились расхождения.
Идеологом «старших символистов» стал Д. Мережковский, мэтром (Учителем) — В. Брюсов.
Брюсов – статья к сборнику «Русские символисты» - цель искусства в выражении «движений души» поэта, опирался на идеи Шопенгауэра, Канта. Мир постигается интуитивно. Человек – «вещь в себе».
Вдохновитель «младосимволистов» Андрей Белый утверждала статье «О религиозных переживаниях» (1903) «взаимное соприкосновение искусства и религии». Но задачи выдвигал более действенные, чем Мережковский, хотя столь же мистические. В своих воспоминаниях А. Белый так определил их: «найти человечество как ипостась лика божья», «приблизиться к мировой душе», «передавать в субъективно лирических излияниях Ее голос».
«Младосимволисты» - в центре их внимания судьбы России, народная жизнь, революция…
Обособленнее других держался Вяч. Иванов. Он верил в возможность объединить «правду оторвавшихся от земли с правдой земли», народ с интеллигенцией. А грядущую гармонию усматривал в победе «большого всенародного искусства», когда под воздействием созданного гением «хорового действа», трагедии-мистерии восторжествует «коллективный внутренний опыт».
Все символистские программы воспринимались необычным, новым словом в литературной жизни эпохи. Однако они тесно были сопряжены с мировой культурой.
Предтечей нового литературного сообщества был философ и поэт Вл. Соловьев. Его концепция многое проясняет в теории и творчестве символистов (младшие из них называли себя «соловьевцами»).
Соловьёв: мир погружён в поток времени, живёт и дышит отблесками высшего мира, цель человека – найти выход из мира времени в мир вечности, на земле человека поддерживает любовь, красота, женственность.
50 Акмеизм
1911 год – кружок «Цех поэтов» (Гумилёв, Городецкий, Ахматова, Бурлюк, Мандельштам)
Поиски выхода из кризиса, стремление к вершинам. Мир – видимый, звучащий, слышимый; любование предметами.
51 Футуризм
За месяц с небольшим до появления
акмеистических деклараций, в декабре
В статье обосновывалось место и значение новой группы, ее отношение к предшествующей литературе. Позиция была избрана разрушительная и скандальная. «Только мы — лицо нашего Времени»,— утверждали они. И предлагали: «Сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности». Крупнейших художников начала века именовали «портными». В противовес им устанавливали свои права: «на увеличение словаря в его объеме произвольными и производными словами»; «на непреодолимую ненависть к существовавшему до них языку»; «стоять на глыбе «мы» среди свиста и негодования». Провозглашалась «Новая Грядущая Красота Самоценного (самовитого) Слова».
Футуристы отрицали грамматику, синтаксис, правописание родного языка, «сокрушали» поэтические ритмы и рифмы, а воспевали «власть новых тем: ненужность, бессмысленность, тайну властной ничтожности». Для чего и необходимо будто бы было придавать содержание словам по их начертательной и фонетической характеристике, считать гласные звуки выражением времени и пространства, согласные — краски, звука, запаха и т. д. Крайний формализм подавался под знаком новаторства. Не менее потрясали названия изданий: «Пощечина общественному вкусу», «Дохлая луна», «Доители изнуренных жаб» и пр.
Трудно разобраться в подобной практике. Помогут в том выступления Маяковского. Он был одним из авторов деклараций. Но чуть позже, с началом первой мировой войны, признал: «...у нас было много трюков только для того, чтобы эпатировать буржуа». И далее: «...под желтыми кофтами гаеров были тела здоровых, нужных вам, как бойцы, силачей»; «футуристами нас окрестили газеты»; «футуризм для нас, молодых поэтов,— красный плащ тореадора...»
А цель какая? И о ней сказал Маяковский, объясняя одно из самоназваний группы — «будетляне»: «Будетляне — это люди, которые будут. Мы накануне». «Стать делателем собственной жизни и законодателем для жизни других — это ль не ново для русского человека? — спрашивал Маяковский и отвечал утвердительно:— Осознание в себе правовой личности — день рождения нового человека». Одновременно намечалось и поле его деятельности — вознести города из пепла, «заполнить радостью выгоревшую душу мира».
Поэт хотел дать в ис-ве средство самовыр-ия, самосознания городской массе, для нее найти по-новому выразительный и близкий язык. А себя и своих единомышленников определил как «десяток мечтателей». Среди них действительно были такие, первый — Маяковский. Другие дальше эпатажа (неприятного раздражения) читателя, бравады цинизмом не пошли, и имена их не сохранились в литературе. Она создавалась художниками, а не декларациями.
В пр-се тв-ва крайности первоначальных лозунгов изживались. Тем не менее идея — освоить новый словарь, поэтические формы во имя искусства будущего — понималась инд-но и далеко не всегда перспективно.
Футуристическое течение было довольно
широко и разнообразно. В
- индивидуализм, самоценное «я»,
- желание и воля «Я»,
- воинствующий гедонизм, культ мгновения.
Наиболее активным было объединение «Гилея» (потом названа кубофутуризмом): В. Маяковский, Д. и Н. Бурлюки, В. Хлебников, В. Каменский, А. Крученых, Б. Лившиц, Е. Гуро...
Влияние на них оказал живописный ранний футуризм (основанный на фовизме, экспрессионизме – лучисты, беспредметники, кубисты) и лит. итальянский футуризм (Маринетти – «Манифест футуризма» - созд. беспорядок, уничтожить в л-ре «я», отказаться от того, чтобы быть понятым, надо ежедневно плевать на алтарь искусства!)
В Москве появилась (1913) «Центрифуга», в которую вошли Б. Пастернак, Н. Асеев, И. Аксенов.
57. Творческий путь А. Блока.
За рубежом Блока принято считать вторым после Пушкина величайшим русским поэтом.[источник?] Его стихотворение «Ночь, улица, фонарь, аптека» превращено в памятник на одной из улиц Лейдена (Нидерланды). Поэтические произведения Блока переведены на многие языки мира.
Блок сам хотел, чтобы все его творчество рассматривали как трилологию и сам разделил все составляющие на стремления героя и его путь к вычеловечению.
Громадное впечатление произвели на молодого Блока стихи и философские сочинения Владимира Соловьева - воинствующего идеалиста и мистика,"углубившего" учение Платона о "двоемиpии". Самым серьезным образом Соловьев предсказал "конец мира", "конец всемирной истории", когда погрязшее в грехах человечество будет спасено и возрождено к новой жизни неким божественным началом - "Мировой душой" (она же "Вечная женственность").
1. 1904г. – «Стихи о прекрасной даме» (белый – заря, звезда, солнце, снег)
Целая система символов, в основе мотив рыцаря, который стремится к прекрасной даме; путь преодолений, неудач, прорыв к идеалу.
2. «незнакомка» = падшая женщина (синий, лиловый - крушение идеалов) Истоки подобной символики лежат в средневековье.
3. красный – переосмысление революции. Незнакомка вытесняется Россией.
Годы 1906-1908 были временем писательского роста и успеха Блока. Он становится пpофессиональным литеpатоpом, его имя пpиобpетает уже довольно шиpокую известность. Он сотpудничает во многих жуpналах и газетах, и не только как поэт и дpаматуpг, но и как кpитик и публицист. Он активно участвует в литеpатуpной полемике, отстаивая свои взгляды на существо искусства и задачи художника, выступает с публичными докладами и лекциями.
В годы импеpиалистической войны, накануне pеволюции, Блок бессспоpно занял положение пеpвого поэта стpаны. В литеpатуpной сpеде его имя было окpужено почетом и уважением. Число его читателей неуклонно pосло. Для людей, понимавших поэзию, явным стало что силой даpования и глубиной своих pаздумий он пpевосходил всех совpеменных поэтов и встал вpовень с великими лиpиками пpошлого. В стихах его подкупали гpомадная сила непосpедственного лиpического чувства, искpенность, сеpьезность содеpжания, обвоpаживаюшая музыкальность поэтического языка. Особенной любовью пользовался он сpеди тогдашней пеpедавой молодежи.
58. Эволюция темы Родины в поэзии С. Есенина.
Во все века художники, размышляя о красоте и убогости России, свободолюбии ее народа и духовном рабстве, вере и безверии, стремились создать свой неповторимо-индивидуальный образ Родины. Для Есенина родной край, родина — это средняя Россия, село Константинове Рязанской губернии, это Русь деревенская, с крестьянским бытом и древними традициями, ее сказками и песнями, с диалектными словами, передающими своеобразие крестьянского говора, с красочным миром природы.
Изба крестьянская,
Хомутный запах дегтя,
Божница старая,
Лампады кроткий свет,
Как хорошо,
Что я сберег те
Все ощущенья детских лет.
Деревня стала для Есенина религией, а русская изба — своеобразным храмом, поэт готов отказаться даже от библейского рая во имя своей родины:
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа...
………………………………………..
Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
………………………………………..
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
Пройдут годы, но и спустя десять лет в «Руси советской» он напишет о своем преклонении перед Россией:
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
Деревенская Россия для Есенина — это не только крестьянская хата, но и природа, которая ее окружает. Мир природы у него необыкновенно красочен: здесь и «розовый закат», и багряные кусты, и снег лучистый, и «алый свет зари», и «вечер голубой», и «синий плат небес», и «роща золотая» — все яркие и нежные тона, переливы и переходы красок впитала в себя русская природа.
Поэт писал: «Россия — какое хорошее слово. И «роса», и «сила», и синее что-то». Есенин, представляя Русь именно голубой, синей, связывает святой ее образ с небесами и водной гладью:
Не видать конца и края —
Словесный образ, по мнению поэта, отражает «узловую завязь природы с сущностью человека»:
Облетает моя голова,
Куст волос золотистых вянет...
Каждый поэтический образ определен жизнью, в нем слышится диалог Поэта с Миром:
Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.
Покидая деревню, «голубую Русь», поэт начинает чувствовать этот разрыв, который с годами станет разрывом трагическим.
Все дальше и дальше уходя от своей малой родины, Есенин меняется сам, меняется и его поэзия, ее язык. Исторические события, изменившие всю жизнь России, отразились и в есенинской поэзии. Романтический образ «голубой Руси» постепенно изменяется и вытесняется образом Руси советской. Революция резко повернула жизнь деревни, разрушая многовековой уклад быта. Вернувшись в родное село, он уже со стороны смотрит на жизнь односельчан. Он приемлет все, но, принимая новую Родину, не видит места для своей лиры:
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Возвращение поэта в свой тихий край состоялось после всех «бурь и гроз» жизни. Он вспоминает «голубую Русь», дышащую запахами «меда и роз»:
Несказанное, синее, нежное,
Тих мой край после бурь, после гроз...
Поэт пытается осмыслить всю свою жизнь с позиций зрелого человека, хочет разобраться в том, что произошло в стране, и, казалось бы, принимает «все, что было и не было».
Утверждая новую, стальную Русь, поэт все-таки слышит в звуке мотора лай, а в скрипе тележных колес — песню. Не в силах ужиться с этой новой реальностью, он приходит к мудрому пониманию счастья: «Счастлив тем, что я дышал и жил».
В стихотворении «Не жалею, не зову, не плачу...» лирический герой, оглядываясь на свою жизнь, ощущает тленность мира, но не чувствует трагической обреченности. Прожив жизнь в неразрывном единстве с природой, он воспринимает свой уход как такой же естественный Процесс, что и увядание в природе. Но кроме мотива угасания в последних двух строках каждой строфы слышатся прекрасные воспоминания о молодости и всплывает нетленный образ «страны березового ситца». Так в последние годы своей короткой жизни Есенин возвращается к своей малой родине, к своей деревенской Руси, которой остался верен до смертного часа.
Поэзия Е. отличается необыкновенн. целостностью, так как все в ней — о России. «Моя лирика жива одной большой любовью к родине. Чувство родины — основное в моем творчестве», — говорил поэт. Образ России в лирике Есенина меняется, как сама жизнь в стране, как ее облик. Но остаются незыблемыми те ценности, из которых и складывалось для Е. понятие России: деревня, русская природа, люди, живущие вокруг, счастье «дышать и жить», — и одно сокровенное чувство не исчезает, несмотря ни на что,«чувство Родины».
65. Память как важная художественная категория в прозе русского зарубежья. Решение конфликта «человек и время» в прозе эмигрантов 20-30 гг. 20 века.
Проза русского зарубежья – много авторов, много видов литературы.
Революция и гражданская война привели к невиданному явлению в литературе – ситуация раскола, появляется огромное ко-во людей, живущих в другой стране, закрывшие за собой жизнь навсегда.
Формы отъезда: беженство – человек под гнетом обстоятельств, взяв минимум с собой, уезжает на первом корабле, стремительный отъезд; высылка – человек принудительно (философский пароход) уезжает собравшись, он не хотел уезжать. Можно взять что-то с собой; эмиграция – человек сам, по своему желанию уезжает, у него есть выбор остаться.
Селились в разных городах: русский Берлин (100000 человек), русский Париж.
Внутри эмиграции были идеологические движения: «еврозийство» - люди живущие на материке; широко смотрели на национализм, конгломерат народа, живущего на одном пространстве. «Сменовеховство» - ожидание возвращения февральских ожиданий.
Город в городе: свое кладбище, свое кафе. Формы общения иногда сохранялись (салон Мережковских)
Первое время умонастроения эмигрантов – они «сидели на чемоданах», готовые вернуться.
Наступает 29г. (к власти пришел Сталин). Пришло осознание того, что если что-то изменится, то очень-очень нескоро. Россия жила в памяти. Прошлое приобретает дымку идеологизации (Шмелев «Лето Господне», «Богомолье»). Необходимо учитывать обстоятельство того, что сына Шмелева расстреляли тогда, когда Шмелев был в Крыму (“Солнце мертвых»). Идиллические воспоминания детства для Шмелева – оберег, «поручень» , за который можно схватиться.
Два поколения эмигрантов : приехали туда с именем (Бунин, Куприн); сделали себе имя там.
66. «Европейский период» творчества В. Набокова как выражение мировоззренческих и эстетических представлений писателя.
"Я американский писатель, рожденный в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию".
Он всегда был не таким, как все. В эмиграции его книги удивляли своей отдаленностью от литературных традиций, вызывали обвинения в "нерусскости". В Америке он шокировал и покорил всех своей "Лолитой", превратился из безвестного преподавателя провинциального колледжа в живого классика. Теперь же на его родине спорят, что делать с "феноменом Набокова": относить ли его к русской или к американской литературе.
Н. – человек эволюционных настроений, сам в политическую борьбу не включался.
Три категории героев: пошляк, сумасшедший, нормальный человек.
Двоемирие: пространство бытовое, сейчас и есть второй мир, но есть он или нет?
Сумасшедший живет там, пошляк здесь. Воспоминания – сфера духовности (2 мир должен быть обязательно) нормальный человек живет в двух мирах.
цветной слух - менно в этом ощущении окрашенности букв, каждой в особый цвет, усматривал Набоков истоки своего писательского дара.
“Машенька”, “Дар”, “Другие берега”, “Пнин”, “Истинная жизнь Себастьяна Найта”, и, конечно, в “Подвиге” — романе о нестерпимой муке ностальгии.
Подлинная жизнь Себастьяна Найта. Переход на другой язык был тяжел и драматичен для Набокова, о чем он не раз говорил. Язык и воспоминания – это все, что оставалось у него от родины. Поэтому отказ от русского языка, "от индивидуального, кровного наречия", воспринимался как отречение от родины.
«Машенька». Страшно разочароваться, пусть лучше она будет в щемящих воспоминаниях, лучше этого не трогать. Отсюда эта невстреча – книга о воспоминаниях, о их неточности. Образ перекрествка железной дороги, проходившей через пансион – мотив скитальничества. Стабильность только там.
74. Проблематика и поэтика романа «Доктор Живаго» Б. Пастернака.
Это проза поэта, насыщенная образам, философскими мотивами.
Центральная проблема – судьбы интеллигенции в 20-м веке.
Роман написан о человеке, который сумел в условиях революции, 1-о1 мировой войны, гражданской войны, а потом в эпоху обезличивания сохранить в себе личность. Т.е. П. утверждал самоценность человека.
В момент публикации романа наиболее острой казалась проблема авторской трактовки событий революции и войны. Главный герой видит в этом трагедию России.
Эпическая структура романа- осложнена лирическим началом (субъективность).
Природа одухотворена автором, и наряду с персонажами в движении сюжета участвуют пурга, метель, буря, снегопад. Пурга меняет жизнь (мотив поэмы «12»).
Одна из тем – любовь (стихия, которая вторгается в жизнь человека).
В худ.-фил. концепции романа природа, история, мироздание объединены.Слияние души человека и природы, единство небес, земли и человека, а это конечная цель истории.
Смерть не воспринимается как непроходимая граница между живым и мёртвым. С темой бессмертия связана проблема назначения искусства. Искусство размышляет о смерти и непрерывно творит жизнь.
В центре романа – повествование о Юрии Живаго (живой). Его драма – он живёт в эпоху, когда жизнь не ценится. Живаго умирает в конце августа 1929 года оттого, что ему нечем дышать.
Тоня, Лара, Павел, Юрий – их судьбы пересекаются, много случайностей, совпадений.
Пастернак писал: «Мне посчастливилось высказаться полностью…»
Существенная особенность поэтики романа – стихотворения Ю. Живаго, которые связаны с сюжетом романа. Не все они писались специально для р-на.«Гамлет» соотносится с обликом главного героя – право на внутреннюю свободу от жестокой эпохи. «Август» - драма Лары и Юрия. Несколько автобиографичных – «Осень» и «Свидание» - посвящены Ольге Ивинской.
76. Художественная проза А. Солженицына: проблематика, поэтика, особенности организации повествования.
Основной темой творчества А. И. Солженицына является разоблачение тоталитарной системы, доказательство невозможности существования в ней человека.
Но в то же время, именно в таких условиях, по А. И. Солженицыну, наиболее ярко проявляется русский национальный характер. Народ сохраняет силу духа и нравственные идеалы - в этом его величие. Нужно заметить, что герои Солженицына сочетают в себе предельный трагизм бытия и жизнелюбие, так же как в творчестве писателя сочетаются трагические мотивы и надежда на лучшую жизнь, на силу народного духа.
Народные характеры показаны писателем в рассказах “Матренин двор” и “Один день Ивана Денисовича” в образах старухи Матрены и заключенного Щ-854 Шухова..
нравственность. У Ивана Денисовича нет ненависти ни к кому. Он даже в охране видит жертв лагеря. Охранники, русские люди, заняты бессмысленной работой. Завершается повесть спором Ивана Денисовича с Алешкой-баптистом. Алешка находит утешение в Боге. У Шухова же нет этого утешения: он человек от мира сего и не хочет довольствоваться сознанием своей праведности. Земной человек, крестьянин Шухов, не может с этим согласиться.
В поисках народного характера Солженицын заглядывает в “самую нутряную Россию” и находит характер, превосходно сохраняющий себя в смутных, нечеловеческих условиях действительности - Матрену Васильевну Григорьеву (“Матренин двор”).
На долю старухи Матрены выпало “много обид, много несправедливостей”. Но она, подобно Шухову, не обижается на мир, который относится к ней несправедливо. Говорит она с “лучезарной улыбкой”, доброжелательно, с “теплым мурчанием”.
Солженицын выносил и выстрадал этот образ-символ. В бескорыстии и кротости Матрены он усматривает долю праведности. Эта праведность идет из глубины души Матрены — она была “в ладах с совестью своей”. Об этом образе Солженицын пишет: “Есть такие прирожденные ангелы — они как будто невесомы, они скользят как бы поверх этой жизни, нисколько в ней не утопая, даже касаясь ли стопами их поверхности? Каждый из нас встречал таких, их не десятеро и не сто на Россию, это -праведники...”
77. Общая характеристика «деревенской прозы». «Деревня» как тема и как шкала духовных ценностей. Герой деревенской прозы. Гендерное пространство деревенской прозы. Социально-критические и национально-утопические мотивы. Анализ одного из произведений деревенской прозы (по выбору). Судьбы деревенской прозы.
Чуть раньше, чем поэзия «шестидесятников», в русской литературе сложилась наиболее сильная в проблемном и эстетическом отношении литературное направление, названное деревенской прозой. Это определение связано не с одним предметом изображения жизни в повестях и романах соответствующих писателей. Главный источник такой терминологической характеристики – взгляд на объективный мир и на все текущие события с деревенской, крестьянской точки зрения, как чаще всего принято говорить, «изнутри». (Астафьев, Распутин, Абрамов, Тындряков, Шукшин).
В это время выходят «Кубанские казаки», а сельский житель на самом деле жил без паспорта, зарабатывал не деньги, а трудодни, колхозники не получали пенсии.
Деревня как шкала духовных ценностей, некое богатство. В. Распутин «Прощание с матерой» (начинается с исторической справки об истории Матера). Мотив потери дома, дом как уклад, не ты решил переехать, а за тебя решили. Дарья убирается в доме, белит его! (дом видел очень много, она обряжает его, как живое существо). Проблема верности дому. И кошки, и собаки, и каждый предмет, и избы, и вся деревня как живые для тех, кто в них всю жизнь от рождения прожил. А раз приходится уезжать, то нужно все прибрать, как убирают для проводов на тот свет покойника. И хотя ритуалы и церковь для поколения Дарьи и Настасьи существуют раздельно, обряды не забыты и существуют в душах святых и непорочных.
Крестьянский мир в их книгах не изолирован от современной жизни. Авторы и их персонажи – активные участники текущих процессов нашей жизни. Однако главным достоинством их художественного мышления было следование вечным нравственным истинам, которые создавались человечеством в течение всей многовековой истории. Особенно значимы в этом отношении книги В.Распутина, В.Астафьева и В.Белова. Попытки критики указать на стилевое однообразие в деревенской прозе неубедительны. Юмористический пафос, комические ситуации в сюжетах повестей и новелл В.Шукшина, Б.Можаева опровергают такой односторонний взгляд.
Гендерное пространство – позитивное начало связано с женщинами. Утопия, попытка выдать желаемое за действительное.
78. Общая характеристика литературы «оттепели». «Сюжет прозрения» и установка на восстановление связи времен. Концепт искренности. Художник и власть в годы «оттепели». «Культовые» произведения Г. Николаева «Битва в пути», В. Дудинцев «Не хлебом единым», В. Аксенов «Коллеги», «Звездный билет» и др.). Анализ одного из произведений по выбору. Поэтический бум второй половины 50х гг. либеральная публицистичность. Творчество Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Б. Ахмадуллиной, и Б. Окуджавы (по выбору).
В начале 1950-х на страницах литературных журналов стали появляться статьи и произведения, сыгравшие роль возбудителя общественного мнения. Острую полемику среди читателей и критиков вызвала повесть Ильи Эренбурга Оттепель. Наиболее яркие произведения этого периода были ориентированы на участие в решении злободневных для страны общественно-политических вопросов, о пересмотре роли личности в государстве. В обществе шел процесс освоения пространства открывшейся свободы. Большинство участников споров не отказывалось от социалистических идей.
Предпосылки оттепели закладывались в 1945. Многие писатели были фронтовиками. Проза о войне реальных участников военных действий или, как ее называли, «лейтенантская проза», несла важное понимание правды о прошедшей войне.
Большую роль в процессе «потепления» играли выпуски литературных альманахов и периодических изданий – разнообразных литературных журналов. В 1955–1956 появилось множество новых журналов – «Юность», «Москва», «Молодая гвардия», «Дружба народов», «Урал», «Волга» и др.
12/54г. – съезд союза писателей, на котором обсуждался доклад Хрущева о культе личности. Директивы были четкими: интеллигенция должна приспособиться к «новому идеологическому курсу» и служить ему.
В конце 50х возник самиздат, позже собрания были запрещены и С. Ушел в подполье.
Новаторство: появление нового героя /(другой тип личности, который по-другому воспринимает себя).
Жанровое многообразие: лейтенантская проза (Быков, Окуджава, Васильев); деревенская проза (Солженицын, Тындряков, Шукшин, Распутин); лагерная (Солженицын; исповедальная проза (Аксенов), лирическая проза (О, Бернгольдс), фантастическая проза (бр. Стругацкие).
Период оттепели сопровождается расцветом поэзии. Эйфория от открывшихся возможностей требовала эмоционального выплеска. С 1955 в стране стал проводиться праздник День поэзии. В одно из сентябрьских воскресений повсюду в стране в залах библиотек и театров читались стихи. С 1956 стал выходить альманах с одноименным названием. Поэты выступали с трибун, собирали стадионы. Поэтические вечера в Политехническом музее привлекали тысячи восторженных слушателей. С тех пор, как в 1958 на площади Маяковского был торжественно открыт памятник поэту, это место стало местом паломничества и встреч поэтов и любителей поэзии. Здесь читались стихи, обменивались книгами и журналами, шел диалог о происходящем в стране и мире.
Наибольшую популярность в период поэтического бума снискали поэты яркого публицистического темперамента – Роберт Рождественский и Евгений Евтушенко. Их гражданская лирика была проникнута пафосом осмысления места своей страны в масштабе мировых свершений. Отсюда иной подход к пониманию гражданского долга и общественной романтики. Пересматривались образы вождей – образ Ленина романтизировался, Сталина критиковали. На стихи Рождественского было написано немало песен, составивших основу «большого стиля» в жанре советской эстрадной песни. Евгений Евтушенко помимо гражданской тематики был известен глубокой и достаточно откровенной любовной лирикой, циклами, написанными по впечатлениям от поездок по странам мира.
Едва ли не самый яркий и, безусловно, самый читаемый русский поэт 20 в., Евтушенко, в сплетении традиций русской лирики «золотого» и «серебряного» веков с достижениями русского «авангарда», стал своеобразным поэтическим камертоном времени, отражая настроения и перемены в сознании своего поколения и всего общества. Один из вождей литераторов-«шестидесятников», собиравший наряду с А.А.Вознесенским, А.А.Ахмадулиной, Р.И.Рождественским и др. толпы на чтение своих стихов в Политехническом музее, Евтушенко сразу проявил себя как сын периода «оттепели», эпохи первого бескомпромиссного обличения культа личности Сталина (стихотворения И другие, 1956; Лучшим из поколения, 1957; Наследники Сталина, 1962), в противостоянии которым он, однако, не доходил до отрицания ценностей российского революционного движения, леворадикального сознания и комсомольского энтузиазма современных ему «строителей коммунизма» (поэмы Братская ГЭС, 1965; Казанский университет, 1970).
оэтическая речь Евтушенко легко переходит от эпического повествования к диалогу, от насмешки к нежности, от самобичевания к исповедальности. Многие афористические строки Евтушенко стали хрестоматийными («Поэт в России – больше, чем поэт...», «Несчастье иностранным быть не может»). Психологическая тонкость и житейская мудрость проявляются и в многочисленных стихах Евтушенко о разных и всегда для него прекрасных женщинах – застенчивых влюбленных («...И говорила шопотом: / А что потом? А что потом?»), самоотверженных матерях («Роняют много женщины в волненье – / Но не роняют никогда детей...»), упрямых и стойких труженицах («Одеть, обуть, быть умной, хохотать...»); о друзьях – настоящих и мнимых, об одиночестве «больной» души (стих. Смеялись люди за стеной...).
79. Феномен «другой прозы». Аналитическая проза, фантастический реализм, мифологический реализм. Анализ одного из произведений «другой прозы». Альманах «Метрополь» как манифестация другой прозы. История создания, состав участников, эстетический плюрализм.
Авторы андеграунда (или «подполья») требования к себе устанавливали сами. В выборе тем и поисках новой эстетики им не приходилось подстраиваться под требования редакторов.
Писателей «роднит» одно очень существенное обстоятельство. Они остро полемичны по отношению к советской действительности и ко всем без исключения рекомендациям социалистического реализма насчет того, как эту действительностьизображать, в первую же очередь к его назидательно-наставительному пафосу.
Болезненной и острой была реакция властей на публикации некоторых авторов за границей. Этому придавался статус чуть ли не государственной измены, что сопровождалось принудительной высылкой, скандалами, судебными разбирательствами и т.д. Государство по-прежнему считало себя вправе определять для своих граждан нормы и границы мышления и творчества. Именно поэтому в 1958 разгорелся скандал по поводу присуждения Нобелевской премии Борису Пастернаку за напечатанный за границей роман Доктор Живаго. Писателю пришлось отказаться от премии. В 1965 последовал скандал с писателями Андреем Синявским (повести Суд идет, Любимов, трактат Что такое социалистический реализм) и Юлием Даниэлем (повести Говорит Москва, Искупление), с конца 1950-х публиковавшими свои произведения на Западе. Они были осуждены «за антисоветскую агитацию и пропаганду» на пять и семь лет лагерей. Владимиру Войновичу после публикации на Западе романа Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина пришлось покинуть СССР, т.к. надеяться на издание своих книг на родине он уже не мог.
МЕТРОПОЛЬ – литературно-художественный иллюстрированный альманах, работа над которым была завершена к началу 1979 года. В качестве составителей выступали А.Битов, В.Аксенов, Ф.Искандер, Вик. Ерофеев и Е.Попов.
Мысль о подготовке бесцензурного сборника объединила группу из 23 авторов, среди которых были как широко печатающиеся профессиональные литераторы (Б.Ахмадулина, А.Арканов, А.Вознесенский), так и авторы, по той или иной причине редко публиковавшиеся (С.Липкин, И.Лиснянская), более известные в других областях литературы (Ю.Алешковский, Б.Вахтин), либо те, чьи литературные произведения вовсе не могли пробиться в официальную печать (Ф.Горенштейн, В.Высоцкий, Е.Рейн, Ю.Карабчиевский, Ю.Кублановский, П.Кожевников). Кроме них, в альманахе были представлены работы М.Розовского и В.Тростникова, чья профессиональная деятельность напрямую с литературой не связана. Оформили альманах художники Б.Мессерер и Д.Боровский. Художник А.Брусиловский представил графическую серию, иллюстрирующую стихи Г.Сапгира.
Авторы «Метрóполя», за малым исключением, в опубликованных произведениях реальных, политических проблем вообще не касались. Но обращение к тематике, которая не поощрялась (например, религия), использование ненормативной лексики, гротескные ситуации и ирония по отношению к известным фактам истории – вызвали широкий общественный резонанс, а намерение уйти из-под надзора государства стало вызовом существующей государственной системе.
После «перестройки» альманах был переиздан, были проведены посвященные ему литературные вечера.
Мечта бездомного — крыша над головой; отсюда и «МетрОполь», столичный шалаш над лучшим в мире метрополитеном. Авторы «МетрОполя» — независимые (друг от друга) литераторы. Единственное, что полностью объединяет их под крышей, — это сознание того, что только сам автор отвечает за свое произведение; право на такую ответственность представляется нам священным. Не исключено, что упрочение этого сознания принесет пользу всей нашей культуре.
80. феномен российского постмодернизма. Теоретики и практики постмодернизма. Русский постмодернизм и соцреализм. Постмодернизм как завершение проекта модернизма. Вопрос о границах русского постмодернизма. Художественные течения русского постмодернизма. «Образцовые тексты» (А. Битов «Пушкинский дом» Вен. Ерофеев «Москва-Петушки, В. Ерофеев «Русская красавица», В. Сорокин «Норма» и др.)
Постмодернизм – это нетрадиционная, неклассическая эстетическая система конца века, закономерный этап в развитии литературы и искусства переходного периода.
В России 1980-1990х гг. появление и активное утверждение П. обусловлено многими причинами. Прежде всего это была эстетическая реакция на разочарование во всех утопиях – социально-исторических, философских, научных и художественных. Лит-ра приобрела самодостаточность, свободу от подавляющего ее социума, который она должна была обслуживать, осознала свою знаковую сущность и игровую природу. Русский постмодернизм возникает, как и западный во второй половине 1960-х - начале 1970-х годов, когда были написаны "Москва-Петушки" (1969), "Пушкинский дом" (1971), когда эстетически оформился московский концептуализм. С этого времени до конца 1980-х развитие этой эстетики проходит в андеграунде, в постоянном противостоянии не только официальной литературе и идеологии, но и социуму в целом. Сами условия существования обостряли модернистские и авангардные, а не собственно постмодернистские (т.е. склонные к конформизму) черты этой эстетики. Не говоря уж о том, что русские постмодернисты в отличие от западных скорее мечтали о возрождении модернизма, чем о разрыве с ним. Этот почти двадцатилетний период можно без всяких преувеличений назвать героическим. Тому свидетельство многочисленные воспоминания самих "героев", именно так они себя и воспринимали.
Социалистический реализм — художественный метод литературы и искусства, построенный на социалистической концепции мира и человека. Художник должен был служить своими произведениями строительству социалистического общества. Следовательно, он должен изображать жизнь в свете идеалов социализма. Понятие «реализм» — литературное, а понятие «социалистический» — идеологическое. Они сами по себе противоречивы, но в этой теории искусства они сливаются. В результате создавались нормы и критерии, диктуемые коммунистической партией, и художник, будь он писатель, скульптор или живописец, должен был творить в соответствии с ними.
Основоположник социалистического реализма в литературе, Максим Горький (1868-1936), писал о социалистическом реализме следующее: "Для наших писателей жизненно и творчески необходимо встать на точку зрения, с высоты которой - и только с ею высоты - ясно видимы все грязные преступления капитализма, вся подлость его кровавых намерений и видно все величие героической работы пролетариата-диктатора". Он же утверждал: "...писатель должен обладать хорошим знанием истории прошлого и знанием социальных явлений современности, в которой он призван исполнять одновременно две роли: роль акушерки и могильщика"
81. Отечественная массовая словесность.
Массовой литературой обычно называют многочисленные разновидности словесности, обращенной к предельно широкой, неспециализированной аудитории современников и реально функционирующей в “анонимных” кругах читателей. Как предполагается при подобной молчаливой оценке, эти читатели не обладают никакой особой эстетической подготовкой, они не заняты искусствоведческой рефлексией, не ориентированы при чтении на критерии художественного совершенства и образ гениального автора-демиурга. Иначе говоря, речь в таких случаях идет о многомиллионной публике, не разделяющей доминантную для Запада новейшего времени постромантическую идеологию высокой литературы и литературной традиции.
В разное время в разных странах Европы, начиная, по крайней мере, со второй четверти XIX в. под определение массовой литературы подпадают мелодрама и авантюрный (в том числе - авантюрно-исторический) роман, часто публикующийся отдельными выпусками с продолжением (т.н. роман-фельетон); уголовный (полицейский) роман или, позднее, детектив; научная (science-fiction) и не-научная (fantasy) фантастика; вестерн и любовный (дамский, женский, розовый) роман; фото- и кинороманы, а также такая связанная с бытом и жизненным укладом разновидность лирики, как “бытовая песня” (по аналогии с “бытовым музицированием”). Ко всем ним применяются также наименования тривиальной, развлекательной, эскапистской, рыночной или “дешевой” словесности, паралитературы, беллетристики, китча и, наконец, грубо-оценочный ярлык “чтиво” (“хлам”). Отметим, что близкие по функции и по кругу обращения феномены в европейских культурах Средневековья и Возрождения, до эпохи становления самостоятельной авторской литературы как социального института (фольклорная словесность и ее переделки, городской площадной театр, иллюстрированные книги “для простецов”, включая лубочную книжку, сборники назидательных и душеспасительных текстов для повседневного обихода), в оценках романтиков или в описательных трудах позитивистов принято со второй половины XIX в. ретроспективно называть “народными” или “популярными” (в противоположность элитарным, придворным, аристократическим, “ученым”), либо “низовыми” (в противовес “высоким”).
Массовые повествования строятся на принципе жизнеподобия, рудиментах реалистического описания, “миметического письма”. В них социально характерные герои действуют в узнаваемых социальных ситуациях и типовой обстановке, сталкиваясь с проблемами и трудностями, знакомыми и насущными для большинства читателей. (Фантастические, внеземные времена и пространства, равно как доисторическая архаика земных цивилизаций изображаются ровно теми же выразительными средствами реалистической, психологической прозы.)
Сам раскол литературы на “элитарную” и “массовую” - феномен новейшего времени (Huyssen; Docker). Это знак перехода крупнейших западно-европейских стран к индустриальному, а затем - пост-индустриальному состоянию (“массовому обществу”), выражение общественной динамики стран Запада, неотъемлемого от нее социального и культурного расслоения. Причем произошедший здесь раскол сам становится позднее стимулом и источником дальнейшей дифференциации литературного потока, культуры в целом. Понятно, что “массовой” литература может стать лишь в обществах, где значительная, если не подавляющая часть населения получила образование и умеет читать (т.е. в период после европейских образовательных революций XIX века). И только при отсутствии жестких социальных перегородок, в условиях интенсивной мобильности населения, его массовой миграции в крупные промышленные центры, при открывшихся для масс после крушения сословного порядка возможностях социального продвижения, кардинальных переменах всего образа и стиля жизни - т.е. опять-таки на протяжении XIX века, если говорить о Европе, - возникает и массовая потребность в литературе как наставнице в повседневном, анонимном и динамичном городском (“буржуазном”, “гражданском”) существовании, в новых проблемах и конфликтах. Эти новые конфликты и проблемы обостряются именно постольку, поскольку правила и авторитеты традиционного уклада (сословно-иерархического, семейно-родового, локально-общинного) подвергаются теперь эрозии и становятся все менее эффективными. В этом смысле массовая литература - один из знаков крупномасштабных социальных и культурных перемен. Поэтому ее появление уже в XX в. в странах Африки, юго-восточной Азии, Латинской Америки, наконец, в современной, пост-советской России вполне закономерно.
82. Жанровые и стилевые тенденции в прозе девяностых: работа с актуальной мифологией социума. Роль фантастического сюжета. Жанровое своеобразие творчества В. Сорокина, В. Пелевина, Д. Липскерова, Т. Толстой (по выбору).