Влияние учета объяснений сторон на законность судебного акта
| Загрузить архив: | |
| Файл: ref-30221.zip (23kb [zip], Скачиваний: 58) скачать |
Статья: Влияние учета объяснений сторон на законность судебного акта
(Медведев И.Р.)
(Проблемные вопросы гражданского и арбитражного процессов / Под ред. Л.Ф. Лесницкой, М.А. Рожковой. Статут, 2008)
ВЛИЯНИЕ УЧЕТА ОБЪЯСНЕНИЙ СТОРОН
НА ЗАКОННОСТЬ СУДЕБНОГО АКТА
И.Р. МЕДВЕДЕВ
Медведев Иван Риммович, аспирант отдела гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ.
Исключительно важным для гражданского судопроизводства является вопрос о достоверности данных, которыми располагает суд. Особенно это касается оценки доказательств по делу. Так, в зарубежной доктрине значительное внимание уделяется тому, как сделать отдельные средства доказывания более надежными, точными, наконец, правдивыми, с тем чтобы разрешающий дело судья мог по возможности в спокойной атмосфере оперировать представленными ему сведениями и эффективно реконструировать существенные для дела обстоятельства, а не гадать, было ли на самом деле событие или нет. И хотя трудно спорить с тем, что абсолютной уверенности в правдивости говорящего вряд ли можно достигнуть <1>, тем не менее это не исключает попыток ученых каким-либо образом таковую повысить или же пресечь возможность представления в процесс ложных сведений. Особое внимание исследователей в связи с этим привлекают такие виды доказательств, как показания свидетелей, заключения экспертов и объяснения сторон <2>, т.е. те, на формирование которых решающее влияние оказывает человеческий фактор, а значит, способные нести в себе недостатки своих "создателей".
--------------------------------
<1> Bala N., Ramakrishnan K., Lindsay R., Lee K. Judicial assessment of the credibility of child witnesses // Alberta Law Review. 2005. Vol. 42. P. 997; Kassin S.M. Human judges of truth, deception, and credibility: confident but erroneous // Cardozo Law Review. 2002. Vol. 23. P. 809 - 811.
<2> См., напр.: Easton S.D. That is not all there is: enhancing Daubert exclusion by applying "ordinary" witness principles to experts // Nebraska Law Review. 2006. Vol. 84. P. 702 - 710; Forinash R.A. Analyzing scientific evidence: from validity to reliability with a two-step approach // St. Mary's Law Journal. 1992. Vol. 24. P. 255 - 264; Jansonius J.V., Gould A.M. Expert witnesses in employment litigation: the role of reliability in assessing admissibility // Baylor Law Review. 1998. Vol. 50. P. 326 - 331; Rutberg S. Conversational cross-examination // American Journal of trial advocacy. 2005. Vol. 29. P. 358 - 370; Weed D.L. Evidence synthesis and general causation: key methods and an assessment of reliability // Drake Law Review. 2006. Vol. 54. P. 639 - 650.
В настоящей работе мы остановимся на объяснениях сторон и третьих лиц (абз. 2 ч. 1 ст. 55 ГПК РФ <1>), привлекательность которых как источника информации известна: они могут пояснить условия формирования других доказательств, оказать влияние на убеждение суда, даются в личном контакте с ним, являются универсальным доказательством по всем категориям гражданских дел. Как свидетельствуют правоведы, объяснения сторон исключительно важны для выяснения обстоятельств по делам, подведомственным судам общей юрисдикции (семейным, трудовым, жилищным и некоторым другим спорам, вытекающим из гражданских правоотношений) <2>.
--------------------------------
<1> Здесь и в дальнейшем имеются в виду статьи Гражданского процессуального кодекса РФ // Собрание законодательства (далее - СЗ) РФ. 2002. N 46. Ст. 4532.
<2> См. подробнее: Ахмедханова А.М. Установление отцовства в административном и судебном порядке: по материалам правоприменительной практики Республики Дагестан: Дис. ... канд. юрид. наук. Махачкала, 2003. С. 168; Дикарева Н.Ф. Процессуальные особенности рассмотрения и разрешения дел о защите авторских прав: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 145; Козырева Е.В. Процессуальные особенности рассмотрения судами гражданских дел о компенсации морального вреда: Дис. ... канд. юрид. наук. Тверь, 2003. С. 123; Степанов М.А. Доказывание по гражданским делам о компенсации морального вреда: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2003. С. 112.
Однако один серьезный недостаток исследуемого вида доказательств, по существу, сводит на нет его многочисленные положительные свойства. Речь идет о том, что при использовании объяснений возникают проблемы, связанные с обеспечением их достоверности, поскольку сторона "по определению предвзята" <1> и не может беспристрастно и бесстрастно сообщать о фактах. Как из закона, так и из судебной практики, начиная с 20-х гг. прошлого века и до настоящего времени <2>, следует, что объяснения сторон принимаются во внимание в основном в форме признания фактов. Главный же вид объяснений сторон - утверждения - зачастую исключается судами из доказательственного материала.
--------------------------------
<1> Silving H. The oath in civil law countries: contemporary developments // The Yale Law Journal. 1959. Vol. 68. P. 1527.
<2> См. подробнее: Медведев И.Р. О науке гражданского процесса: Эссе. Ответственность сторон за ложные объяснения в суде: Научное исследование. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 61 - 68.
Сложность в определении достоверности объяснений сторон породила многочисленные ошибки в правоприменении. Однако заинтересованность стороны в исходе дела не означает автоматически, что все сказанное ею ложно. Тем не менее нередко судьи подходят к формированию доказательственной базы выборочно, принимая во внимание объяснения одной стороны без дополнительной проверки и сопоставления их с другими доказательствами по делу и одновременно полностью игнорируя объяснения другой стороны и доказательства, на которые в них ссылаются <1>; либо же не допускают доводы обоих заявителей независимо от их юридической значимости <2>, а также, как следствие, иные доказательства, которыми объяснения могут быть подтверждены <3>.
--------------------------------
<1> Определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда (далее - СК МГС) от 7 августа 2006 г. по делу N 33-13896; Постановления Президиума МГС по делам: N 44г-338 от 1 июня 2006 г.; N 44г-104 от 2 марта 2006 г.; N 44г-455 от 20 июля 2006 г.; N 44г-573.
<2> Определение СК ВС РФ от 24 октября 2000 г. (дело N 56-Г00-24) // Бюллетень Верховного Суда (далее - БВС) РФ. 2001. N 4. С. 1; Определение СК ВС РФ от 17 июня 2003 г. (дело N 16-В03-6) // БВС РФ. 2004. N 5. С. 8; Определение СК ВС РФ от 2 апреля 2004 г. (дело N 32-В03-9) // БВС РФ. 2004. N 11. С. 8; Определение СК ВС РФ от 18 августа 2003 г. // БВС РФ. 2004. N 2. С. 5.
<3> См.: Постановление Президиума МГС по делу N 44г-184 от 19 мая 2005 г.; Постановления ФАС МО от 2 ноября 2006 г. N КГ-А40/10750-06-П; от 22 сентября 2006 г. N КГ-А40/8977-06; от 27 декабря 2006 г. N КА-А41/12418-06; от 8 ноября 2006 г. N КГ-А40/8174-06.
Подобные ситуации нарушают основные требования, которые на протяжении многих лет российское законодательство предъявляет к судебному решению, а именно законность и обоснованность <1>. Данные нормы были закреплены в ст. 37 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик <2>, ст. 192 ГПК РСФСР 1964 г. <3> и, наконец, перешли в ГПК РФ (ч. 1 ст. 195). Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права <4>. Разъяснение учтено и в практике Московского городского суда: "В соответствии с положениями ст. 46 Конституции РФ и ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод осуществление правосудия (судебной защиты прав и свобод) предполагает наличие у участников судопроизводства права на справедливое разбирательство дела судом, решение которого должно быть законным..." <5>.
--------------------------------
<1> Лесницкая Л.Ф. Пересмотр решения суда в кассационном порядке. М., 1974. С. 3 - 13.
<2> Закон СССР от 8 декабря 1961 г. "Об утверждении Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик" // Ведомости ВС СССР. 1961. N 50. Ст. 526.
<3> Гражданский процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 11 июня 1964 г.) // Ведомости ВС РСФСР. 1964. N 24. Ст. 407.
<4> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" // БВС РФ. 2004. N 2. В настоящей работе предметом исследования не является дискуссия о понятии законности, принципе законности и т.п.
<5> Постановление Президиума МГС по делу N 44г-141 от 9 марта 2006 г.
Исключительное влияние на соблюдение указанных положений ГПК РФ оказывает учет и полная оценка объяснений сторон, причем во всех их аспектах. На это обращается внимание в многочисленных постановлениях вышестоящих судов: как отменяющих решения при наличии нарушений, так и оставляющих их без изменения в случае, когда обстоятельства дела изучены всесторонне, а доводы стороны признаны несостоятельными после тщательной проверки и сопоставления их с другими материалами дела. Эта практика (положительная и негативная) представляет интерес, поскольку "выводы, содержащиеся в судебных решениях по конкретным делам, несомненно, влияют на процессуально-правовое регулирование, если в силу убедительности и принципиальности характера они могут быть восприняты судебными инстанциями в качестве образца при разрешении аналогичных вопросов" <1>.
--------------------------------
<1> Лесницкая Л.Ф. Указ. соч. С. 15.
Анализ извлечений из ряда дел помогает понять: доказательством чего и в какой мере в настоящее время могут служить объяснения сторон; для разрешения каких вопросов процессуального характера они имеют особое значение; а также осветить ошибки, возникающие при нарушении права заинтересованных лиц давать объяснения и приводить свои доводы по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, возражать относительно ходатайств и доводов других лиц, участвующих в деле (ч. 1 ст. 35 ГПК РФ) <1>. В первую очередь, конечно, это касается сторон, имеющих юридический интерес к исходу дела <2>.
--------------------------------
<1> Можно также согласиться с термином "право быть выслушанным" (см., напр.: Resnik J. Tiers // Southern California Law Review. 1984. September. Vol. 57. P. 844 - 846).
<2> Сказанное прямо касается и третьих лиц: "Согласно положениям ст. 55, 68 ГПК РФ объяснения третьих лиц об известных им обстоятельствах по делу относятся к доказательствам и подлежат оценке по правилам ст. 67, 196 ГПК РФ. Следовательно, доводы третьего лица о подведомственности спора арбитражному суду исходя из характера спорных правоотношений подлежат судебному исследованию" (Постановление Президиума МГС по делу N 44г-54 от 2 февраля 2006 г.).
По общему правилу оценки доказательств "суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности" (ч. 3 ст. 67 ГПК РФ). Сказанное в полной мере распространяется и на объяснения: суд должен их последовательно проверить путем сопоставления их с другими доказательствами в силу того, что они могут иметь существенное значение для дела. По результатам такой проверки он принимает объяснения либо нет. Последнее допустимо только в случае, если объяснения противоречат материалам дела.
В судебной практике примеры, когда имеющие юридическое значение доводы сторон разбираются последовательно и полно, встречаются довольно часто. К примеру, в одном из Постановлений Президиума МГС было рассмотрено истребованное по надзорной жалобе дело по иску Ф.К. к Ф.В. об изменении договора найма жилого помещения. Свои требования истица мотивировала тем, что проживает отдельно от Ф.В., ведет самостоятельное хозяйство, отношения с Ф.В. носят крайне неприязненный характер.
Решением Зюзинского районного суда г. Москвы иск удовлетворен; префектура ЮЗАО г. Москвы была обязана изменить договор найма квартиры, ГУП ДЕЗ "Южное Бутово" - открыть Ф.К. отдельный лицевой счет на одну из двух комнат (аналогично и для Ф.В.). Определением СК МГС решение было оставлено без изменения. Не нашел оснований для отмены или изменения судебных постановлений и Президиум МГС.
Отмечалось, что обстоятельства, имеющие значение для дела, были изучены надлежащим образом; в частности, были проверены и признаны судом несостоятельными доводы Ф.В. о якобы имевших место нарушениях Жилищного кодекса РСФСР <1>, ущемлении прав его несовершеннолетнего сына; принято во внимание заключение органа опеки и попечительства, полагавшего возможным изменение договора найма по варианту, предложенному истицей. Было указано на то, что жилые помещения являются изолированными, отвечают требованиям ЖК; ухудшения жилищных условий Ф.В. не установлено. Переход квартиры в разряд коммунальных, на что ссылался Ф.В., не свидетельствует о незаконности судебных постановлений, поскольку является следствием изменения договора найма и сложившегося в квартире порядка, при котором стороны проживают как самостоятельные семьи. В итоге судебные акты первых двух инстанций были оставлены без изменения <2>.
--------------------------------
<1> Жилищный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 24 июня 1983 г.) // Ведомости ВС РСФСР. 1983. N 26. Ст. 883.
<2> См.: Постановление Президиума МГС по делу N 44г-130 от 25 марта 2004 г.
Достаточно аналогичной положительной практики, когда спор разрешается в соответствии с установленными обстоятельствами дела, при правильном применении норм материального права и с соблюдением требований гражданского процессуального законодательства, и в других постановлениях Президиума МГС, когда доводы одной из сторон только после критической оценки кладутся в основу решения либо опровергаются материалами дела <1>.
--------------------------------
<1> См., напр.: Постановления Президиума МГС по делам: N 44г-627 от 17 ноября 2005 г.; N 44г-74 от 4 марта 2004 г.; N 44г-219 от 20 мая 2004 г.
Особое значение имеет учет объяснений в делах, которым средства массовой информации придают большой (не всегда обоснованный) резонанс. Отметим, что ч. 2 ст. 4 Кодекса судейской этики <1> специально обращает внимание судьи на следующее: общественное мнение не должно влиять на законность и обоснованность судебных решений. Об этом же свидетельствует и практика Президиума МГС.
--------------------------------
<1> Кодекс судейской этики (утвержден VI Всероссийским съездом судей 2 декабря 2004 г.) // Вестник ВАС РФ. 2005. N 2.
Например, большое внимание в "бульварной прессе" было уделено постановлениям Президиума МГС по рассмотренным им в декабре 2005 г. в надзорном порядке "параллельным" жалобам по спору между продюсерским центром (ООО) и двумя участниками музыкального конкурсного проекта молодых исполнителей (С.П. и К.Р.). Истец (ООО) обратился в суд с иском об обязании ответчиков исполнять свои обязательства, предусмотренные продюсерским соглашением, ссылаясь на то, что ответчики обязаны принимать участие во всех мероприятиях и концертах, организуемых истцом, вовремя являться на репетиции и выступления, делать все от них зависящее для успешного проведения таковых. Однако С.П. и К.Р. самовольно прекратили исполнять указанное соглашение и, несмотря на неоднократные извещения, не являлись на переговоры с руководством ООО. Представители ответчиков заявили встречные исковые требования о признании соглашения недействительным.
Решением Коптевского районного суда г. Москвы, подтвержденным Определением СК МГС, ответчиков обязали исполнять соглашение, а именно выступать на всех концертах, вовремя являться на репетиции, выступления в определенное для проведения концертов место. В удовлетворении встречных исковых требований было отказано.
Президиум МГС состоявшиеся судебные постановления отменил ввиду многочисленности допущенных нарушений норм материального и процессуального права, помимо всего прочего, вследствие ошибок при отклонении встречного иска. Отказывая в удовлетворении последнего, суды исходили только из позиции первоначального истца (ответчика по встречному иску - ООО), изложенной им в возражениях. Однако в нарушение требований ч. 4 ст. 198 ГПК РФ в решениях не указаны мотивы и доказательства, по которым доводы С.П. и К.Р. были отвергнуты и не приняты во внимание, а доводы ООО положены в основу решения. В частности, это касается доводов правового характера (указание на несоответствие соглашения требованиям Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах") <1>, которым не была дана надлежащая оценка <2>.
--------------------------------
<1> Имеется в виду п. 3 ст. 15 и ч. 5 ст. 31 Закона, в силу которых предметом авторского договора не могут быть права на использование произведений, которые автор может создать в будущем, а личные неимущественные права принадлежат автору независимо от его имущественных прав и сохраняются за ним в случае уступки исключительных прав на использование произведения (Закон РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах" // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 32. Ст. 1242).
<2> См.: Постановления Президиума МГС по делам N 44г-662 и N 44г-663 от 8 декабря 2005 г.
Можно говорить о том, что в решениях по такого рода делам, во избежание большого числа нарушений в будущем, вышестоящие суды специально указывают на необходимость строгого соблюдения норм процессуального права, придающих объяснениям статус полноценного доказательства. В частности, по еще одному разбирательству, освещавшемуся в СМИ, глава Императорского Дома Р. обратилась в Генеральную прокуратуру РФ с заявлением о признании бывшего императора России Николая II и членов его семьи жертвами политических репрессий и выдаче справок о политической реабилитации. На указанное обращение был дан ответ, в котором, по мнению Р., содержалось решение об отказе в реабилитации данных лиц, принятое не в соответствии с законом и не в пределах полномочий должностного лица. Эти обстоятельства послужили для обращения с заявлением в суд.
Решением Тверского районного суда г. Москвы в удовлетворении заявления Р. о признании незаконным решения должностного лица Генеральной прокуратуры РФ было отказано. СК МГС, рассмотрев дело по жалобе, приняла решение об отмене судебного акта Тверского районного суда г. Москвы вследствие нарушения норм материального и процессуального права и о направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе судей. Как указано в Определении, "в нарушение требований ст. 68 ГПК РФ, согласно которой объяснения сторон и третьих лиц об известных им обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами, суд возражения не проверил и никакой оценки им не дал", хотя это имело существенное значение для дела <1>.
--------------------------------
<1> Определение СК МГС от 7 августа 2006 г. по делу N 33-13896.
Еще один "резонансный" пример, о котором следует сделать несколько замечаний, не вдаваясь в подробности. Предметом рассмотрения одного из районных судов г. Москвы стало дело по иску О.М. к О.А. о прекращении права пользования жилым помещением, выселении и по встречному иску О.А. к О.М. о признании права собственности на долю квартиры, обязании не чинить препятствий в обмене (О.А. - известный писатель, член Союза писателей СССР с 1986 г.). Решением суда иск О.М. был удовлетворен, в удовлетворении встречного иска отказано. Следует сказать, что в данном случае объяснения одной из сторон не были приняты во внимание по вопросу о сроках на обращение в суд (о чем мы еще скажем ниже) и проигнорированы в совокупности с объяснениями обо всех иных обстоятельствах.
Суд оставил без внимания не только объяснения лица о том, что на дату подачи им встречного иска трехлетний срок исковой давности не истек, но также все объяснения относительно того, что копия справки о полностью выплаченном пае подписана исполняющим обязанности управляющего домом, а не председателем и бухгалтером ЖСК, поэтому является недопустимым письменным доказательством; объяснения о наличии иных имеющих существенное значение для рассмотрения и разрешения дела письменных доказательств; о том, что рассматриваемые судом жилищные правоотношения, регулирующие жилищные права и обязанности истца, возникли до введения в действие действующего ЖК РФ, и целый ряд других вопросов <1>.
--------------------------------
<1> См.: решение Дорогомиловского районного суда г. Москвы от 18 сентября 2006 г. по делу N 2-283/06; Определение СК МГС от 26 декабря 2006 г. по делу N 33-22878; Определение МГС от 16 марта 2018 г. N 4г/4-2252.
Конечно, такие судебные акты трудно считать законными и обоснованными. Интересно, что по крайней мере из доступных автору материалов судебные акты по последнему делу, в которых допущены такие ошибки, пока не отменены.
Объяснения сторон исключительно важны для определения фактов, имеющих значение для дела, как при позитивном методе определения круга фактов (что нужно установить и доказать), так и при негативном (что устанавливается без доказывания) <1>. Интерес представляет следующий случай. Префект Зеленоградского административного округа г. Москвы обратился в суд с иском к С. и К. о выселении с предоставлением другого жилого помещения, поскольку дом, в котором проживали ответчики, подлежал сносу. С. и К. (с несовершеннолетним сыном) являлись нанимателями двухкомнатной квартиры; для переселения им была предоставлена другая двухкомнатная квартира. Переселяться ответчики отказались, настаивая на предоставлении раздельного жилья.
--------------------------------
<1> См.: Курылев С.В. Установление истины в советском правосудии: Дис. ... докт. юрид. наук. Минск, 1966. С. 380.
Решением Зеленоградского районного суда г. Москвы исковое заявление удовлетворено, определением СК МГС решение оставлено без изменения. Рассмотрев истребованное по надзорной жалобе и переданное для рассмотрения дело, Президиум МГС посчитал судебные постановления подлежащими отмене в связи с тем, что нижестоящие суды неправильно определили юридически значимые для дела обстоятельства, а именно не учли, что основания для отнесения ответчиков к членам одной семьи отсутствуют. Были проигнорированы доводы ответчиков об их раздельном проживании, а их попытки решить жилищный вопрос, по мнению правоприменителей, не свидетельствовали о наличии волеизъявления, направленного на раздельное проживание. Суды не выяснили характера отношений между ответчиками, в частности не установили, имело ли место ведение общего хозяйства (общие расходы), оказание взаимной помощи, другие обстоятельства, свидетельствующие о наличии семейных отношений, и т.п. В связи с изложенным решение не могло быть признано законным и было отменено <1>. В другом аналогичном случае Президиум МГС указал, что нижестоящие суды вследствие игнорирования объяснений не только не приняли во внимание имеющие значение для дела обстоятельства, но и сослались на обстоятельства, которые правового значения для дела не имели <2>. Как видно, объяснения были отвергнуты судом без их исследования и последующей правовой оценки, что свидетельствует о неполноте и односторонности исследования доказательств.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Президиума МГС по делу N 44г-479 от 1 сентября 2005 г.
<2> См.: Постановления Президиума МГС по делам: N 44г-560 от 13 октября 2005 г.; N 44г-519 от 29 сентября 2005 г.
В связи с отмеченными примерами из практики важен вопрос, в какой мере суду следует учитывать объяснения стороны, поскольку процессуальная наука занимает довольно строгую позицию, согласно которой объяснения сторон представляют собой доказательство не целиком, а только в части сведений о фактах. Однако в объяснениях могут содержаться и иные элементы: вопросы правового характера, волеизъявления, доводы, аргументы и соображения и т.п. <1>. При последовательном проведении в жизнь данной позиции все это вообще никакого значения не имеет. Так, в частности, Н.Г. Елисеев, проводя разграничение между доказательствами и доводами, пишет, что суд может, к примеру, для уяснения смысла правового предписания принимать во внимание доводы сторон или игнорировать их <2>.
--------------------------------
<1> Курылев С.В. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе. М., 1956. С. 18 - 19; Полумордвинов Д.И. Признание стороны в гражданском процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1940. С. 115 - 116; Пучинский В.К. Признание стороны в советском гражданском процессе. М., 1955. С. 26; Треушников М.К. Доказательства и доказывание в советском гражданском процессе. М., 1982. С. 80 - 81; Он же. Судебные доказательства. М., 2004. С. 157 - 159.
<2> Елисеев Н.Г. Основные понятия доказательственного права // Законы России: опыт, анализ, практика. 2018. N 1. С. 5, 11.
На взгляд автора, подобное толкование совершенно недопустимо, по крайней мере с точки зрения процессуального закона. Часть 1 ст. 35 ГПК РФ предоставляет право лицам, участвующим в деле, приводить свои доводы по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам. Это касается не только юридической квалификации правоотношений, но и вообще любых аспектов дела. Данное право должно быть гарантировано соответствующей обязанностью суда принять во внимание как объяснения-доказательства, так и собственно доводы. Подчеркнем, что не обязанность руководствоваться ими, а обязанность по крайней мере рассмотреть и оценить. Иное сделало бы положения закона пустой декларацией: сторона приводит доводы, а суд просто пренебрегает ими.
В связи с этим можно считать непоследовательной позицию и российского законодателя. Из буквального смысла ч. 1 ст. 168 АПК РФ вытекает прямое предписание суду при принятии решения оценивать и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле. Однако в ГПК РФ такое указание содержится только в норме, регламентирующей порядок заочного производства: "При рассмотрении дела в порядке заочного производства суд проводит судебное заседание в общем порядке, исследует доказательства, представленные лицами, участвующими в деле, учитывает их доводы и принимает решение, которое именуется заочным" (ст. 234 ГПК РФ). На наш взгляд, раз теория и практика допускают игнорирование доводов сторон, ст. 196 ГПК РФ (вопросы, разрешаемые при принятии решения суда) следует дополнить указанием на обязанность суда оценить и доводы лиц, участвующих в деле, так, как это сделано в АПК РФ.
Данные выводы подтверждаются не только арбитражной практикой <1>, но и решениями по делам, подведомственным судам общей юрисдикции. Как показывает анализ, в рассмотренных нами примерах Президиум МГС неоднократно указывал, что причиной отмены явилось именно игнорирование (оставление без внимания, неисследование) доводов сторон; к этому же приравниваются случаи, когда суд не высказал своего суждения по имеющим значение доводам, не оценил надлежащим образом возражения, не проверил их <2>; многочисленны и другие решения <3>, т.е. судам указывается, что на оценку доводов распространяются правила оценки доказательств. Таким образом, мы можем сделать вывод, что хотя для суда оставшаяся (кроме сведений о фактах) часть объяснений не имеет доказательственного значения и не обязательна, но он должен их выслушать, принять во внимание и после соответствующей оценки счесть правильными либо указать на их несостоятельность.
--------------------------------
<1> См., напр.: Медведев И.Р. Объяснения лиц, участвующих в деле, как доказательство // Арбитражная практика. 2006. N 11. С. 57 - 62.
<2> Постановления Президиума МГС по делам: N 44г-56 от 2 февраля 2006 г.; N 44г-269 от 11 мая 2006 г.; N 44г-414 от 22 июня 2006 г.; N 44г-471 от 13 июля 2006 г.; N 44г-472 от 13 июля 2006 г.; N 44г-568 от 31 августа 2006 г.; N 44г-728 от 9 ноября 2006 г.; N 44г-741 от 16 ноября 2006 г.; N 44г-876/06 от 21 декабря 2006 г.; N 44г-888 от 25 декабря 2006 г.; N 44г-140 от 23 марта 2006 г.
<3> Постановления Президиума МГС по делам: N 44г-64 от 4 марта 2004 г.; N 44г-61 от 4 марта 2004 г.; N 44г-136 от 12 мая 2005 г.; N 44г-640 от 17 ноября 2005 г.
Еще один связанный с рассмотренными выше примерами вопрос: может ли быть допустимым в судебных актах терминологическое выделение из всех объяснений сведений, которые имеют доказательственное значение, путем использования для этого специального определения?
Например, по делу по требованию Б. к П. о признании права собственности на доли двух квартир Президиум МГС указал, что нижестоящие суды в решениях использовали следующую терминологию: "Отказывая в удовлетворении требований истицы, суд в решении не указал, почему отдал предпочтение одним доказательствам, в частности показаниям П., которая является заинтересованным лицом в исходе дела и ответчиком по делу, и не принял в качестве доказательств показания других свидетелей" <1>. Иногда термин "показания" применительно к одной из сторон по делу встречается и в практике Верховного Суда РФ, а также иных судов разных уровней <2>. Как можно заметить, суды использовали для наименования сведений о фактах, исходящих из объяснений сторон, термин "показания", в некотором роде приравняв их к показаниям свидетеля.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума МГС по делу N 44г-532 от 29 сентября 2005 г. См. также: Постановление Президиума МГС по делу N 44г-109 от 9 марта 2006 г.; Постановление Президиума МГС по делу N 44г-715 от 9 ноября 2006 г.
<2> Судебная практика Военной коллегии по гражданским делам (Определение N 3Н-324/04) // Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за третий квартал 2006 года (утвержден Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2006 г.); Определение Московского областного суда от 28 июня 2005 г. по делу N 33-6110.
Собственно говоря, данная ситуация не является чем-то теоретически новым, скорее это отзвуки довольно старой дискуссии. Так, в немецкой процессуальной доктрине еще в XIX в. применительно к объяснениям истца или ответчика использовали термин "показание" (Partei-Aussage) <1>. Допускали такое наименование как синоним современных объяснений сторон также дореволюционные русские <2> и некоторые советские ученые <3>. Имелось и научное обоснование данного взгляда. Например, М.А. Гурвич отмечал, что, поскольку порядок дачи объяснений стороной схож с порядком допроса свидетеля, правильнее именовать это доказательство "показания сторон" <4>. Ряд других ученых, напротив, считали такую практику недопустимой (М.И. Ельевич, В.С. Карпик) <5>.
--------------------------------
<1> См., напр.: Bunsen F. Die Parteien im Civilprozesse // Zeitschrift fur deutschen CivilprozeB. 1899. B. 26. S. 215 - 216; Hesse C.A. Juristische Probleme. Jena, 1872. S. 54 - 55; Planck, von J.J.W. Lehrbuch des Deutschen Civilprozessrechts. B. 1. Nordlingen, 1887. S. 347 - 354; Wach A. Vortrage uber die Reichs-Civilprocessordnung. 2 Aufl. Bonn, 1896. S. 217 и др.
<2> Победоносцев К.П. Судебное руководство. СПб., 1872. С. 231; Попов Б.В. Распределение доказательств между сторонами в гражданском процессе (Критико-догматическое исследование). Харьков, 1905. С. 85, 273 - 274, 320 - 321; Яблочков Т.М. Формы "спора" и "неоспаривания" в гражданском процессе // Юридический вестник. 1914. Кн. 7 - 8 (3 - 4). С. 129, 133 - 136.
<3> Абрамов С.Н. Судебное рассмотрение гражданско-правовых вопросов: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1940. С. 39; Зейдер Н.Б. Юридическая природа признания в гражданском процессе // Вестник советской юстиции. 1926. N 11. С. 428; Полумордвинов Д.И. Признание стороны в гражданском процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. С. 102 - 115, 125, 126, 133, 141, 150; Юдельсон К.С. Судебное признание как основание освобождения от доказывания в советском гражданском процессе // Методические материалы ВЮЗИ. Вып. 2 / Под ред. Б.С. Утевского. М., 1948. С. 70 - 71; Пучинский В.К. Признание стороны в советском гражданском процессе. С. 19, 27 - 30, 46; Он же. Судебное признание в советском гражданском процессе // Советское государство и право. 1954. N 1. С. 115.
<4> Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу / Под ред. В.Н. Бельдюгина. М., 1950. С. 33 - 35, 117, 118.
<5> Ельевич М. [Рецензия]: В.Г. Гранберг. Учебник гражданского процесса для юридических школ Украинской ССР. М., 1940 // Советская юстиция. 1940. N 16. С. 36; Карпик В.С. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе - важное орудие в отправлении социалистического правосудия: Дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1953. С. 118 - 122. (Впрочем, на с. 264 он использует термин "показания".)
Не вдаваясь в дискуссию, поскольку она не является предметом нашего исследования, отметим, что все же в судебном акте доказательства следует именовать так, как они названы в процессуальном законодательстве, т.е. объяснения сторон и третьих лиц, а не показания.
На анализе следующей группы судебных актов мы покажем важность объяснений сторон при разрешении ряда вопросов процессуального характера.
Первая часть касается вопроса о пропуске срока на обращение в суд. Особенно актуальной становится данная проблема в свете последних обзоров практики Верховного Суда РФ, в которых снова и снова подчеркивается, что причины пропуска срока обращения в суд, установленного ст. 256 ГПК РФ, подлежат обязательному выяснению в судебном заседании по инициативе не только сторон, но и суда <1>. Хотя ничего нового, по сути, в регулировании не изменилось <2>, однако данная норма является весьма опасной, поскольку при формальном подходе к выяснению причин пропуска срока фактически становится возможным отказ в судебной защите. То есть суд может усмотреть пропуск срока там, где его нет. В связи с этим представляют интерес следующие фрагменты дел.
--------------------------------
<1> Судебная практика Военной коллегии по гражданским делам (Определения N 2н-0039/06, N 5н-278/04) // Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2006 г. (утвержден Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 7 марта 2018 г.). См. также: п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2018 г. N 6 "Об изменении и дополнении некоторых Постановлений Пленума Верховного Суда РФ по гражданским делам".
<2> Данный Обзор еще раз подтвердил позицию, уже высказанную Верховным Судом РФ ранее. См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за третий квартал 2003 г. (утвержден Постановлениями Президиума Верховного Суда РФ от 3 и от 24 декабря 2003 г.) // БВС РФ. 2004. N 3.
Разбирательство в Московском гарнизонном военном суде (далее - МГВС) было инициировано по заявлению полковника Л., который оспаривал действия должностных лиц Министерства РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (далее - МЧС). Спорный вопрос касался действий МЧС, связанных с увольнением Л. с военной службы в отставку, исключением его из списков личного состава МЧС без обеспечения жилым помещением. Л. просил признать данные действия неправомерными, обязать восстановить его на военной службе, обеспечить вместе с сыном жилым помещением по установленным нормам. По итогам разбирательства дела суд вынес решение об удовлетворении заявления Л. МГВС признал оспариваемые приказы незаконными и недействующими с момента издания, а также обязал Министра МЧС восстановить Л. на военной службе, в списках личного состава центрального аппарата МЧС, обеспечить положенными видами довольствия за период необоснованного увольнения, обеспечить заявителя и членов его семьи жильем в установленном порядке, после чего решить вопрос об увольнении Л. с военной службы в отставку <1>.
--------------------------------
<1> Решение МГВС от 24 апреля 2003 г. N 715.
Указанное решение вступило в законную силу в мае 2003 г., однако в нарушение ст. 13, 206, 258 ГПК РФ исполнено не было: Л. жилье не предоставлено <1>. Нескольким военнослужащим центрального аппарата МЧС были предоставлены жилые помещения, что нарушает права Л. Не помогли и многочисленные обращения судьи и самого Л. к судебным приставам-исполнителям и в МЧС. В связи с этим в марте 2004 г. Л. вновь обратился в МГВС. Рассмотрение вопроса в связи с затребованием дополнительных материалов из МЧС, болезнью, а впоследствии и с заменой судьи было перенесено в результате на август 2006 г.
--------------------------------
<1> Безусловно, здесь усматривается и нарушение ст. 1 и 6 Протокола N 1 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. На случаи неисполнения судебных решений указывается и в литературе (см., напр.: Мейланов В.С. Ошибочные константы российского сознания: Почему в России не исполняются решения суда, удовлетворяющие исковые требования граждан к государству. Челябинск, 2006. С. 192 и др.).
При рассмотрении дела Л. было вообще отказано в удовлетворении заявления без исследования фактических обстоятельств по делу в связи с пропуском установленного ст. 256 ГПК трехмесячного срока на обращение в суд с заявлением <1>. Л. обжаловал указанные судебные акты в Московский окружной военный суд (далее - МОВС). В результате рассмотрения поставленных в жалобе вопросов МОВС отменил состоявшиеся постановления и направил дело на новое рассмотрение МГВС в ином составе судей <2>. Как указал МОВС, отказ МГВС в связи с пропуском Л. срока на обращение в суд был сделан в полном противоречии с объяснениями заявителя. Л. повторно обратился в суд в марте 2004 г. Л. отмечал в своих объяснениях (это подтверждается и материалами дела), что его заявление было оставлено без движения. Рассматривавший тогда дело судья МГВС справедливо определил, что в заявлении имеется ряд недостатков, а именно отсутствуют сведения о предоставлении жилья иным военнослужащим МЧС, и затребовал их, оказав в соответствии со ст. 57 ГПК РФ содействие в собирании доказательств.
--------------------------------
<1> Решение судьи МГВС И.В. Колесникова от 24 августа 2006 г. по делу N 2-57/06. См. также: Определение судьи МГВС И.В. Колесникова от 24 августа 2006 г. по делу N 2-57/06.
<2> Определения МОВС от 10 ноября 2006 г. N КГ-1343а и КГ-1343б.
Таким образом, в связи с указанным обращением к Министру МЧС в 2004 г. судья фактически продлил срок для устранения недостатков заявления до получения документов из центрального аппарата МЧС РФ, а после их получения в октябре 2004 г. принял заявление к производству. Следовательно, Л. не пропустил срок для обращения в МГВС, а задержка во времени объясняется указанными выше причинами. Вся эта информация содержалась в объяснениях Л., однако суд оценки его объяснениям и представленным доказательствам в судебном решении не дал.
Аналогичный пример можно найти и в одном из актов Президиума Московского областного суда. Отмечалось, что "объяснения истицы по данному вопросу и по существу заявленных требований не были судом выслушаны. В судебном заседании при рассмотрении дела в апелляционной инстанции она указывала, что ее право на дом и земельный участок было нарушено лишь в начале 2005 года, когда ответчик стал препятствовать ей в пользовании домом и земельным участком, ссылалась на то, что срок исковой давности следует исчислять именно с этого момента. Между тем доводы истицы не были приняты во внимание" <1>. Кстати, здесь мы видим и то, что объяснения и доводы практикой приравниваются друг к другу по значению.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума Московского областного суда от 24 мая 2006 г. N 331 по делу N 44г-232/06.
Вторая часть примеров показывает важность объяснений сторон при разрешении вопроса о компенсации судебных расходов.
К. обратилась в суд с иском к МУП о предоставлении ее семье двухкомнатной квартиры. В удовлетворении ее требований было отказано, а в пользу ответчика с нее взысканы расходы по оплате услуг представителя в размере 10 000 руб. Решение было оставлено без изменения в кассационной инстанции. Президиум МГС посчитал состоявшиеся судебные постановления подлежащими отмене в части взыскания с К. указанной суммы.
Суд надзорной инстанции согласился с доводами, содержащимися в надзорной жалобе (и которые приводились в предыдущих инстанциях), что нижестоящими судами не были учтены положения ч. 1 ст. 100 ГПК, предусматривающей взыскание расходов на оплату услуг представителя в разумных пределах; не приняты во внимание семейное и имущественное положение К. Очевидно, что понятие "разумность" следует соотносить с конкретными обстоятельствами дела и степенью участия представителя в его рассмотрении.
Президиум МГС указал, что представитель ответчика участвовал в суде один раз (в день вынесения решения); также суд не учел, что К. одна воспитывает несовершеннолетнего сына, работает уборщицей, а компенсация в таком размере превышает ее среднемесячную заработную плату более чем в 1,5 раза. Все эти сведения имелись в материалах дела, в процессе разбирательства были даны соответствующие объяснения. Однако этим обстоятельствам суд оценки не дал, в связи с чем сумма компенсации была снижена до 2000 руб. <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума МГС по делу N 44г-492 от 8 сентября 2005 г.
В схожем случае было пересмотрено и решение другого районного суда. Н. обратился в суд с иском к ООО о взыскании неустойки в связи с просрочкой исполнения обязательств по договору о привлечении финансовых средств в строительство жилого дома, штрафа в доход государства и компенсации морального вреда. Решением Тимирязевского районного суда г. Москвы в иске было отказано; кроме того, суд пришел к выводу, что с Н. подлежит взысканию госпошлина в размере более 18000 руб. на основании ч. 2 ст. 103 ГПК РФ, устанавливающей взыскание с лица, не освобожденного от уплаты судебных расходов <1>. На основании ст. 90 ГПК РФ (в действовавшей на то время редакции) <2> суд снизил размер взыскиваемой госпошлины до 3000 руб.
--------------------------------
<1> При отказе в иске издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, взыскиваются с истца, не освобожденного от уплаты судебных расходов, в федеральный бюджет.
<2> Первоначальная редакция ст. 90 ГПК РФ предоставляла право суду уменьшить размер подлежащей уплате государственной пошлины (наряду с отсрочкой или рассрочкой ее уплаты). После внесения изменений в конце 2004 г. уменьшение размера пошлины из закона было исключено (ст. 19 Федерального закона от 2 ноября 2004 г. N 127-ФЗ "О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса РФ и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации, а также о признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации") // СЗ РФ. 2004. N 45. Ст. 4377.
Определением СК МГС решение оставлено без изменения. Президиум МГС, рассмотрев доводы надзорной жалобы, нашел, что судебные постановления подлежат отмене в части взыскания с Н. госпошлины в доход государства в размере 3000 руб. Н. указал, сославшись на это и в судебном заседании, что суд неправомерно взыскал с него государственную пошлину, поскольку он освобожден от ее уплаты как лицо, подавшее иск, связанный с нарушением прав потребителей <1>. Но суды первой и второй инстанций расценили возникшие между сторонами правоотношения как не подпадающие под действие Закона "О защите прав потребителей" <2>.
--------------------------------
<1> Данное положение на тот момент было закреплено в п. 8 ч. 1 ст. 89 ГПК РФ вследствие ч. 3 ст. 17 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 15. Ст. 766. В настоящее время с определенными изъятиями такое право за истцами по данной категории дел сохраняется в силу нормы п. 4 ч. 2 ст. 333.36 Налогового кодекса РФ (льготы при обращении в суды общей юрисдикции, а также к мировым судьям) (см. п. 5 ст. 2 указанного в примечании выше Федерального закона от 2 ноября 2004 г. N 127-ФЗ).
<2> Основанием для подобного толкования договора, по мнению нижестоящих судов, здесь было его понимание как инвестиционного со всеми вытекающими последствиями.
Как указал Президиум МГС, судами не было установлено, что договор был заключен Н. с целью получения прибыли, никаких сведений об этом в материалах дела не содержится; проигнорирован был и соответствующий довод Н. При таких обстоятельствах суды не имели оснований полагать, что на спорные отношения не распространяются нормы Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей"; в связи с этим судебные акты в части взыскания пошлины в доход государства были отменены <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума МГС по делу N 44г-547 от 6 октября 2005 г.
Иногда судьи вообще упускают из виду объяснения сторон, касающиеся вопросов распределения судебных расходов. Показателен следующий пример: в разбирательстве дела в МГВС представитель заинтересованного лица систематически противодействовал своевременной подготовке дела к судебному разбирательству и не предоставлял истребуемые судом письменные доказательства. Заявителем было подано ходатайство о взыскании компенсации за фактическую потерю времени по ч. 3 ст. 150 ГПК РФ <1>. Судья МГВС разрешение данного вопроса оставил на вынесение решения по делу, однако в судебном акте никаких сведений об этом не содержится <2>.
--------------------------------
<1> В случае систематического противодействия стороны своевременной подготовке дела к судебному разбирательству суд может взыскать в пользу другой стороны компенсацию за фактическую потерю времени по правилам ст. 99 ГПК РФ. Размер компенсации определяется судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств.
<2> См.: решение МГВС от 11 апреля 2018 г.
Наконец, отметим, что некоторые нарушения норм процессуального права также связаны с проблемой учета объяснений сторон. В частности, это касается рассмотрения дела в отсутствие неизвещенных лиц. Данные ситуации являются безусловным нарушением норм процессуального права (п. 2 ч. 2 ст. 364 ГПК РФ) <1> во многом из-за того, что не участвующее в деле лицо не может, естественно, давать объяснения и представлять иные доказательства, в связи с чем у суда отсутствует полная картина имевших место событий. На это специально указывается вышестоящими судами, когда обнаруживается, что сторона не была надлежащим образом извещена, - лицо лишается возможности явиться в суд и участвовать в рассмотрении дела, пользуясь всеми предоставленными ему в силу закона правами. Соответственно нарушается принцип состязательности и равноправия сторон (ст. 12 ГПК РФ) <2>. Президиум МГС подчеркнул, что ключевым моментом данного нарушения процессуального права является именно лишение возможности воспользоваться правом давать объяснения (представлять доказательства, включая право возражать, задавать вопросы противнику и иным участвующим в деле лицам и т.п.) <3>.
--------------------------------
<1> Решение суда первой инстанции подлежит отмене независимо от доводов кассационной жалобы (представления) в случае, если дело было рассмотрено судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания.
<2> Определение Президиума МГС по делу N 44г-164 от 22 апреля 2004 г.
<3> Постановление Президиума МГС по делу N 44г-265 от 20 мая 2004 г. См. также: Постановления Президиума МГС по делам: N 44г-96 от 16 февраля 2006 г.; N 44г-511 от 20 июля 2006 г.
Необходимо сделать еще одно замечание. Недостатком стиля судебных актов применительно к оценке не только объяснений, но и других доказательств можно считать использование в последние годы популярных формулировок вроде "Довод... не может быть принят судом во внимание" <1>. По мнению автора, такой ход рассуждений неверен. Как мы писали выше, суд принимает во внимание все доводы сторон, а после оценки в совокупности делает вывод о значении каждого из них. О верности данного тезиса свидетельствуют и многочисленные случаи отмены вышестоящими судами решений по делам, при разбирательстве которых не принимались во внимание доводы сторон <2>.
--------------------------------
<1> Особенно часто "грешат" этим при вынесении судебных постановлений в арбитражных судах. См., напр.: Постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 17 октября 2006 г. по делу N А19-15734/06-24-Ф02-5420/06-С1; Волго-Вятского округа от 19 октября 2006 г. по делу N А82-15539/2004-38; Западно-Сибирского округа от 10 октября 2006 г. по делу N Ф04-6501/2006(26991-А67-16); по делу N А67-292/06 и др.
<2> См., напр.: Постановление ФАС Поволжского округа от 23 марта 2006 г. по делу N А06-176/1-6/05; Постановления Президиума МГС по делам: N 44г-141 от 9 марта 2006 г.; N 44г-30 от 19 января 2006 г.
В связи с этим большой интерес представляет следующий пример, ускользнувший от взгляда Президиума МГС. Кроме всего прочего, в нем поднимается значимый в настоящее время вопрос о необходимости обеспечения единства судебной практики.
А.А. (1925 г.р.) обратилась в суд к А.В. с иском о признании недействительным договора дарения квартиры и применении последствий недействительности сделки. Решением Хорошевского районного суда г. Москвы <1>, оставленным без изменения СК МГС, в удовлетворении требований было отказано <2>. Вместе с тем подробный анализ показывает неверность выводов судебных инстанций, во многом связанных с недооценкой доказательственного значения объяснений сторон.
--------------------------------
<1> См.: решение Хорошевского районного суда г. Москвы от 15 мая 2006 г. по делу N 2-936/06.
<2> Определение СК МГС от 22 июня 2006 г. по делу N 33-11587.
Во-первых, из материалов следует, что суды придали объяснениям сторон меньшее значение, чем иным доказательствам по делу, в частности не сопоставили их с оспариваемым договором. Так, суды сослались на п. 6 договора дарения, согласно которому "...А.А. гарантирует, что она заключает настоящий договор не вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях и настоящий договор не является для нее кабальной сделкой"; кроме этого, объяснения А.А. о том, что она не была ознакомлена с содержанием договора, по мнению судов, опровергаются п. 15 договора, где указано, что содержание настоящего договора его участникам зачитано вслух и имеется под этими словами подпись истицы.
Прежде всего следует сказать, что сам факт наличия подписи лица на договоре не может безусловно свидетельствовать о действительности содержащихся в нем сведений. Нельзя априори исходить из его верности по сравнению с объяснениями, в которых содержится противоположное; во всяком случае, должна иметь место надлежащая оценка, а не простая отсылка к письменному доказательству. Императивные нормы ГПК РФ (ч. 4 ст. 67, ч. 4 ст. 198) предписывают указывать в мотивировочной части решения суда доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства. Указанное не позволяет считать, что данное письменное доказательство по каким-то причинам может формально стоять "выше" объяснений одной из сторон и почему ему следует отдавать предпочтение. Ситуацию трудно назвать логичной, так как стройная и проработанная доказательственная система должна придавать отдельным видам судебных доказательств одинаковую значимость независимо от их источника <1>.
--------------------------------
<1> Решетникова И.В. Доказательственное право Англии и США. Екатеринбург, 1997. С. 127, 128.
Также данные выводы судов противоречат и следующим нормам права. Согласно п. 1 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. В соответствии с ч. 2 ст. 3 ГПК РФ отказ от права на обращение в суд недействителен. Поэтому условие п. 6 договора дарения, которое фактически заключает в себе отказ от права требовать признания сделки недействительной в судебном порядке, является недействительным, и договор дарения также является недействительным. Во всяком случае, нельзя включить в договор <1> норму о каких-то гарантиях того, что положения ГК РФ соблюдены, и считать это безусловным доказательством для суда.
--------------------------------
<1> Точнее сказать, включить можно любые условия, но действительными они от этого не становятся.
Во-вторых, вызывает сомнение в логичности и следующий вывод СК МГС; по мнению последней, доводы А.А. о том, что сделка по оформлению договора дарения квартиры ничтожна, так как прикрывала другую сделку - договор пожизненного содержания с иждивением, не является основанием к отмене решения суда, поскольку истицей данные обстоятельства в суде не были доказаны в силу ст. 56 ГПК РФ. Однако из решения суда первой инстанции прямо следует, что объяснения "истицы о том, что ответчик не исполнял взятых на себя обязательств, ухода не осуществлял, помощи не оказывал, не могут быть приняты судом во внимание" <1>. Как мы писали выше, такие формулировки недопустимы. Кроме этого, данные доводы А.А. являются объяснениями по делу, т.е. доказательством, вполне достаточным для обоснования требований; повторимся, они должны быть приняты во внимание, оценены и опровергнуты либо сочтены не соответствующими действительным обстоятельствам дела.
--------------------------------
<1> А.А. указывала в суде, что "перед заключением в 2002 г. договора ее племянник А.В. (ответчик) предложил передать ему ее квартиру, так как человек она уже пожилой, пенсионерка, инвалид II-й группы, а он, в свою очередь, будет ухаживать за А.А., помогать по хозяйству, оплачивать телефон и коммунальные платежи. А.А. согласилась, так как действительно самой уже сложно справляться со всеми домашними делами, да и постоянные болезни требуют ухода за ней". Содержится в судебных актах и множество других объяснений, из которых следует, что заключенный договор, бесспорно, является не дарением, а сделкой пожизненного содержания с иждивением.
В-третьих, СК МГС ошиблась в том, что довод жалобы о выборочной оценке судом доказательств по делу "не может служить основанием к отмене решения суда, так как суд вправе оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, согласно ст. 67 ГПК РФ". Однако здесь имеет место какое-то выборочное толкование уже ст. 67 ГПК РФ. Данная норма говорит о свободной оценке каждого доказательства в отдельности и всех доказательств в совокупности; суд не может выбирать, что ему оценить, а что нет.
Подводя итог, мы можем сделать вывод о том, что вследствие пренебрежения объяснениями сторон неизбежно вынесение судебных актов, нарушающих нормы материального и процессуального права. Вызывает удивление то, что обжалование в надзорном порядке исходя из той информации, которая есть у автора, также не выявило указанных нами нарушений <1>. Ведь помимо всего прочего существует толкование возникших по делу вопросов, данное Верховным Судом РФ при рассмотрении схожего случая. Определением СК Верховного Суда РФ были отменены судебные постановления как вынесенные с неправильным применением норм материального права, а именно п. 1 ст. 178 ГК РФ.
--------------------------------
<1> См., напр.: Определение МГС от 14 ноября 2006 г. N 4г/7-11023.
Как указал Верховный Суд РФ, "разрешая дело, суд исходил из того, что истец понимал природу сделки и значение своих действий, т.е. не заблуждался относительно дарения части домовладения своей дочери. Однако, делая такой вывод, суд неправильно применил нормы материального права, поскольку при решении вопроса о существенности заблуждения по поводу обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 178 ГК РФ, необходимо исходить из существенности данного обстоятельства для конкретного лица с учетом особенностей его положения, состояния здоровья, характера деятельности, значения оспариваемой сделки. Судом эти юридически значимые обстоятельства учтены не в полной мере. Между тем, как видно из материалов дела, истец, 1920 года рождения, участник и инвалид Великой Отечественной войны, в силу возраста и состояния здоровья мог заблуждаться относительно природы сделки и значения своих действий, поскольку он в своих жалобах в вышестоящие судебные инстанции утверждает, что при заключении оспариваемой сделки путал дарение с завещанием, считал, что за ним сохраняется право пользования домом и прилегающим к нему земельным участком. При данных обстоятельствах по делу решение суда первой инстанции, кассационное определение и постановление Президиума Московского городского суда нельзя признать законными, и эти судебные постановления подлежат отмене" <1>.
--------------------------------
<1> Определение СК ВС РФ от 25 июня 2002 г. по делу N 5-В01-355.
Думается, в свете вышеизложенного мы можем констатировать, что игнорирование объяснений сторон как доказательства, а также всех иных объяснений, содержащих доводы стороны, с учетом указанной практики Верховного Суда РФ, по сути, привело к вынесению незаконных судебных постановлений. Хотя они пока не отменены; однако это, вне всякого сомнения, все же оставляет заявительнице обоснованную надежду на возможное разрешение вопроса в Верховном Суде РФ, конечно, в случае, если она захочет продолжить процедуру обжалования и дальше.
При анализе практики применения (скорее, неприменения) норм ГПК РФ об объяснениях сторон (по жилищным спорам) встречаются и в каком-то смысле неестественные случаи. Так, например, по одному из дел З. (1927 г.р.) обратилась в Гагаринский районный суд г. Москвы с иском о признании недействительным заключенного под влиянием заблуждения договора пожизненной ренты. Однако ей было отказано в иске о признании недействительным договора пожизненного содержания с иждивением. Определением СК МГС решение оставлено без изменения. При этом оставлено без внимания положение ГПК РФ (ч. 3 ст. 196), согласно которому суд принимает решение только по заявленным истцом требованиям. В данном случае требование относительно договора пожизненного содержания с иждивением не заявлялось. Кроме этого, суд проигнорировал и многочисленные объяснения З. о заблуждении относительно природы сделки (примерно того же содержания, что и в рассмотренном нами выше извлечении из судебных актов) <1>. Интересно, что процедура надзорного обжалования также пока не принесла результатов.
--------------------------------
<1> З. указывала: "Мы являлись пожилыми пенсионерами, инвалидами второй группы, нуждающимися по состоянию здоровья в регулярном уходе (мы очень плохо видели и почти не слышали, на что имеются соответствующие медицинские документы)... В силу своего возраста, состояния здоровья мы заблуждались относительно природы сделки и не понимали значения своих действий. В своем исковом заявлении, объяснениях в судебных заседаниях я утверждала, что оспариваемая сделка - договор пожизненной ренты - была заключена под влиянием заблуждения..." и т.д. (см. решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 10 марта 2006 г. по делу N 2-233/6-06; Определение СК МГС от 20 июня 2006 г. по делу N 33-10210).
Думается, такой подход не может быть признан соответствующим требованиям ГПК РФ. Кроме всего прочего, в Определении судьи МГС была снова использована недопустимая, по нашему мнению, формулировка: "Довод надзорной жалобы о том, что истица обратилась в суд с иском о признании недействительным договора пожизненной ренты, а не договора пожизненного содержания с иждивением, не может быть принят во внимание..." <1>. На взгляд автора, такие доводы суд обязан принять во внимание в любом случае. Как и в рассмотренном выше примере, вопрос, как видно, дождется своего разрешения в Верховном Суде РФ (при условии наличия соответствующего волеизъявления З.).
--------------------------------
<1> Определение МГС от 28 февраля 2018 г. N 4г/5-361.
В заключение остается сказать следующее. Огромное значение объяснения приобретают в сложных, как с материально-правовой, так и с процессуальной точки зрения, ситуациях. В рассмотренных нами примерах это касалось вопроса о соблюдении процессуальных сроков и уважительности причин их нарушения; о судебных расходах; об основаниях для отмены судебного решения и т.п. От решения такого рода казусов зависит сам факт рассмотрения или отказа в рассмотрении заявления по существу <1>, в связи с чем суду необходимо знать все, что действительно было.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Медведев И.Р. Некоторые вопросы использования объяснений при разбирательстве дел в военных судах // Российская юстиция. 2018. N 1. С. 45 - 46.
Следует отметить особую роль так называемых судов среднего звена. Именно на них в большей степени падает бремя исправления, уточнения, изменения незаконных судебных актов в случае вынесения таковых нижестоящими судами. Как можно заметить, в приведенных нами примерах Президиумы МГС и Московского областного суда, а также МОВС в значительном числе случаев не оставляют без внимания нарушения прав сторон относительно их объяснений. Вместе с тем в отдельных случаях требуется вмешательство и Верховного Суда РФ.
Из проведенного анализа ясно, что учет объяснений сторон оказывает особое влияние на законность судебного акта. Это чрезвычайно важно в свете одного из последних актов Европейского суда по правам человека, вынесенного против России, в котором был сделан недвусмысленный вывод относительно законности (и обоснованности, конечно) определений кассационной инстанции, вынесенных при формальном подходе к рассмотрению жалоб. "...Недостаточная обоснованность выводов Дорогомиловского районного суда не была исправлена Московским городским судом, который просто подтвердил выводы нижестоящего суда, что не отвечает требованиям справедливости судебного разбирательства. Как указывал заявитель в кассационной жалобе, решение Дорогомиловского районного суда не было, по сути, основано на фактах и применимом праве; в связи с этим большое значение должны иметь самостоятельные выводы Московского городского суда. Несмотря на это, Московский городской суд одобрил выводы Дорогомиловского районного суда в форме их краткого изложения, без проверки доводов кассационной жалобы. Соответственно Европейский суд считает, что явно неполная мотивировочная часть решения Дорогомиловского районного суда и последующее утверждение такого не отвечающего требованиям акта Московским городским судом нарушает п. 1 ст. 6 Конвенции - право на справедливое судебное разбирательство" <1>. Таким образом, по прямому указанию Европейского суда судам второй инстанции, по смыслу их места в системе инстанций, следует проводить непосредственный анализ содержащихся в жалобах заявителей доводов, в том числе, конечно, учитывать непосредственно даваемые ими в судебном заседании объяснения.
--------------------------------
<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу Татишвили против России (§ 62, 63) от 22 февраля 2018 г. // Case of Tatishvili v. Russia (Application N 1509/02) (перевод наш. - И.М.).
Исходя из абстрактного прочтения норм процессуальных кодексов, законодатель предоставляет сторонам возможность активно использовать объяснения сторон: как путем представления сведений о фактах, имеющих доказательственное значение, так и для аргументации своей позиции (доводы различного характера). Последние также, по нашему мнению, должны приниматься во внимание и оцениваться судом. Тем не менее, несмотря на явные достоинства объяснений сторон, а также на то, что они закреплены в законе как самостоятельное и полновесное доказательство, можно сказать, что зачастую это носит, по существу, декларативный характер, поскольку суды ориентируются на объяснения сторон в последнюю очередь либо же не ориентируются вовсе. В основном, по нашему мнению, это происходит вследствие дачи ложных объяснений; иными словами, данное средство доказывания не всегда используется в соответствии с тем, какие идеи были заложены в него законодателем.
Однако так как возможность получения судом от сторон необъективных или заведомо ложных объяснений сама по себе не дает основания не допускать их в качестве доказательства, то следует положить конец распространенной практике недооценки значения объяснений сторон. Суд не отвергает объяснения, а лишь опровергает их; не только слушает, но и слышит участвующих в деле лиц. Это поможет убрать еще один барьер, препятствующий справедливому и эффективному разрешению споров юридическими методами.