Кобу-дзюцу порождение кодекса Бусидо
| Сдавался/использовался | Омск, 2005 ОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Руководитель: Крюков М.С. |
| Загрузить архив: | |
| Файл: .zip (38kb [zip], Скачиваний: 1) скачать |
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
Государственное образовательное учреждение высшего
профессионального образования
«ОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
Факультет политических наук
Кафедра религиоведения и теологии
Кобу-дзюцу порождение
кодекса Бусидо
(Курсовая работа)
Выполнил студент
5 курса, группы 3561
Иванов Алексей Петрович
_____________________________
Научный руководитель,
д.ф.н.
Крюков Максим Сергеевич
_____________________________
Работа защищена
________________________2005г.
Оценка_______________________
Омск 2005
СОДЕРЖАНИЕ
Введение ________________________________________________________с.3
Глава 1:История возникновения и развития кобу-дзюцу ___________ ______с.5
Глава 2:Кодекс Бусидо связующее звено«боевого» и «духовного» началакобу-дзюцу _____________________________________________________с.16
Глава 3: Религиозные традиции и духовный мистицизм в кобу-дзюцу ____с.22
Заключение _____________________________________________________с.29
Список использованной источников и литературы ____________________с.31
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность.1, в ХХ в. многие иэмото (основатели собственных стилей) поменяли приставку «дзюцу» (искусство) на «до» (путь), подчеркивая тем самым наличие в своих дисциплинах духовной составляющей. Таковая составляющая присутствует и в кобу-дзюцу, но мы сознательно будем избегать употребления приставки «до», дабы не путать рассматриваемую нами дисциплину с другими единоборствами, например с кобудо острова Окинавы. Тем более что данные системы отличаются между собой как внешне (боевой стороной) так и внутренне (духовной стороной).
В широком смысле слова под определение кобу-дзюцу подходит бесчисленное количество традиционных фамильных и клановых рю (школ), которых только вXVIIIв. насчитывалось около девяти тысяч. Все они использовали по большей части один или несколько видов оружия, но, как правило, классически сводились к четырём основным разделам: работа с холодным оружием, работа с деревянным оружием, работа с оружием верёвочного типа и рукопашный бой.
Не стало здесь исключением и исследуемое нами направление. Для полноты понимания рассмотрим каждый раздел индивидуально, проследив тем самым цепочку от момента его зарождения (как отдельного вида единоборств) до вливания в состав арсенала кобу-дзюцу.
Об истории первого единоборства мало, что можно сказать, так как оно носило всегда вспомогательный характер в самурайской культуре. Из дошедших до нас сегодня источников мы видим, что включение в боевой арсенал ножа танто (с длиной лезвия от 10 до 50 см.) произошло под влиянием опыта войны с монголами, в которой японские самураи сталкивались с врагом лицом к лицу2. Дальнейшею популярность танто обрёл в эпоху Токугавы. При правлении в Японии этого дома существовал запрет на ношение катаны во дворце сёгуна3. Оставлять длинный меч при себе во время собраний в помещении значило проявить враждебность. Тем не менее, гарантировать безопасность даже внутри дворца сегуна, самураям никто не мог, и посему им разрешалось при себе оставлять танто, либо вакидзаси. С одной стороны они являлись гарантом сохранения чести воина, а с другой спасали жизнь на случай непредвиденной стычки. Наконец, данный тип холодного оружия использовался самураями для совершенствования сэппуку (ритуального самоубийства), более известного на западе как харакири.
В противовес искусству фехтования ножом весьма обширна и интересна история кэн-дзюцу, являющегося, пожалуй, самым древним и почитаемым единоборством в Японии. Большинство знаменитых иэмото и наставников дзэн-буддизма в средние века обращали свои поучения к владельцам меча и это отнюдь не случайно. Ни одна область боевых искусств Японии не могла существовать независимо от кэн-дзюцу. В стране, где меч считался душой самурая, святыней и фамильной драгоценностью, все виды бу-дзюцу развивались в связи с фехтованием и под непосредственным влиянием законов фехтования. В любой школе обучающей технике владения тем или иным видом оружия, в качестве реального противника всегда выступал человек с мечом, так как, не зная основ кэн-дзюцу невозможно было надеяться на победу.
Зародилось это искусство приблизительно вVII-VIIIвв. одновременно с началом формирования японского воинского сословия, то есть первых самураев. Практически к тому же времени был окончательно сформирован облик традиционного самурайского меча—катаны. А чуть позже и его младшего собрата вакидзаси. Некто Амакуни из поселения Ямато считается первым катанаем (кузнецом) в Японии4, изготовившим меч такого типа, изогнутого и заточенного только с одной стороны. Конфигурация данного вида оружия породила не только уникальную технику, состоящую из дайто (фехтования длинным мечом), сёто (фехтования коротким мечом) и рёто (фехтования двумя мечами), но и как утверждают некоторые историки-японисты, целый культ обожествления меча5.
Традиции изготовления катаны (либо вакидзаси), на технологическом и религиозном уровне сохранены по сей день. Так, например, кузнец никогда не приступит к изготовлению меча, будучи, не очистив себя от греховных помыслов. Также мы никогда не встретим принципиального изменения в его конструкции, ибо меч уже считается совершенным. Изменив по своему усмотрению облик оружия, кузнец только рискует навлечь на себя гнев богов и посему никогда не станет рисковать.
Упоминание о первой рю, практикующей кэн-дзюцу в качестве отдельной дисциплины, мы находим у ?6. Это была школа ? основанная вначалеXIVв. ?. На основании имеющихся у нас источников, мы можем сделать вывод, что данная школа является законодательной в техническом плане, но в тоже время нельзя не заметить—воспитанием характера (нравственности) в ней практически не занимались.
Привнесение же духовной составляющей в кэн-дзюцу, приписывают ?, легендарному фехтовальщику и герою национальных эпосов. К сожалению, биография этого мастера имеет полулегендарный характер, так как она овеяна в большей степени мифами, нежели доподлинными фактами. Из известного же, мы можем выделить годы жизни ?, его практические навыки в кэн-дзюцу посредством участия в шести войнах и многочисленных дуэлях7, а также принадлежащее ему произведение, известное в мире боевых искусств как «?». В принципе, для нашего исследования этих фактов достаточно, так как годы жизни указывают на то, что этот человек действительно существовал, боевой опыт необходимый для качественного развития кэн-дзюцу присутствует и есть письменный труд, который указывает на истоки зарождения философии кэн-дзюцу.
Что касаемо наследственной линии, то здесь мы можем сказать, что вся база (техническая и философская) кобу-дзюцу была перенята от школы ? основанной самим ?, плюс дополнительно (только техническая) от школ ?
Наконец, последнее единоборство, представленное в данном разделе — это йай-дзюцу. Оно является родственным фехтованию на мечах, но только по сути, а не по форме. Технически йай-дзюцу состоит всего из четырех элементов: нукитсукэ (обнажение меча), кирицукэ (нанесение одного или несколько ударов), тибури (стряхивание крови с клинка) и ното (возвращение меча в ножны). И соответственно возникает вопрос, вследствие чего данное единоборство было выделено в отдельную дисциплину?
Ответ кроется в легенде, предписывающей изобретение йай-дзюцу ?. Мечтая отомстить убийце своего отца, Ходзё долго бился над решением вопроса, как застать противника врасплох, не прибегая к подлому убийству из-за угла. В конце концов, он понял, что необходимо научиться в мгновение ока обнажать клинок и разить врага, будучи, казалось бы, в самом невыгодном положении. После долгих и упорных тренировок замысел ? удался, и ?-старший был отмщён.
В отличие от фехтования на мечах, в йай-дзюцу нет необходимости осваивать многочисленные и сложные приёмы. Так как поединок состоит из нанесения одного или максимум двух ударов, и от чего в основной своей массе носит оборонительный характер. Хотя справедливости ради, стоит упомянуть, что ранее в ряде школ оттачивались и изощрённые приёмы нападения. Например, такие мастера, как ?, открыто заявляли, что цель их искусства — нанесение первого, упреждающего удара, который не оставляет шанса противнику. «Разить прежде, чем поразят тебя»8— таков был их лозунг, может быть, больше отвечавший насущным потребностям того времени, чем благие призывы наставников дзэн-буддизма.
Но в тоже время идеология дзэна в большей степени проявилась именно в йай-дзюцу, нежели в других дисциплинах. Объясняется такой разворот событий, применением данным единоборством особого способа концентрации, так называемого дзансина (мобилизации разума и силы воли). В свою очередь помощь в достижении дзансина, последователю йай-дзюцу оказывает одна из духовных практик дзэн-буддизма — дзадзэн (сидячая медитация).
История искусства «йай» располагает сведениями, по крайней мере, о четырехстах школах9практикующих данное единоборство. Но среди них считается, что наибольший вклад внесла, всё-таки школа самого ? — ?. Собственно исследуемая нами дисциплина является прямым потомком данной школы, доказательством чего, служит книга ? «?»10.
История бо-дзюцу уходят своими корнями в далекое прошлое, и, по мнению большинства специалистов напрямую связанна с боевыми искусствами Китая11. Из дошедших до нас сегодня источников, мы можем сделать вывод, что наивысшего рассвета данное единоборство достигло в период феодальной эпохи. Когда каждый уважающий себя мужчина должен был уметь обращаться с деревянным шестом, то есть с бо12. В виду того, что привилегия на использование холодного оружия была только у самураев, шест впервые стал использоваться крестьянами. Поэтому можно сказать, что первые шаги в развитии бо-дзюцу делали именно они, хотя, конечно же, без какого-либо философского осмысления. У самураев же изначально шест не пользовался уважением, так как по сравнению с мечом считался не престижным. Но с течением времени очевидная эффективность бо все же заставила его включить в состав традиционных воинских искусств.
Родословная фехтования на шестах в кобу-дзюцу имеет два направления. Первое, которое условно можно назвать «военным», имеет пятисотлетнею историю и связанно с ?. Второе, назовём его «полицейским» зародилось в началеVIIвека, и было кодифицировано школами ?, ?. В единую систему техники этих кланов связал один из патриархов кобо-дзюцу — ?. Причем ему же приписывают внедрение в процесс обучения нравственно-этических элементов, что, скорее всего, связанно с его «конфуцианским» образованием и званием нодо (монаха-буддиста в миру)13.
Канонизацию же приёмов боя с дзё отводят самураю ?. Как гласит одна из наиболее известных притч14, много лет ? изучал технику владения бо в школах ?. Освоив все секреты бо-дзюцу, он отправился странствовать из провинции в провинцию со своим нехитрым оружием. В поединках с противниками, вооруженными нагината (алебардой) или катана, он не знал поражений. Возгордившись, ? послал вызов самому ?, первому фехтовальщику того времени. Схватку он проиграл, но «великодушный» ? подарил побеждённому жизнь. Опозоренный ? переехал на южный остров японского архипелага — Кюсю. Там ?, как предписывает легенда, прожил около десяти лет отшельником глубоко в горах. До тех пор пока однажды ему ночью не явилось одно из синтоистских божеств, и не поведало «сакральную» тайну о новом виде оружия, то есть дзё. Наутро ?, следуя божественным рекомендациям, вырезал палку из бука и стал разучивать движения, представлявшие нечто среднее между бо-дзюцу и кэн-дзюцу. Опять же, как утверждает легенда, новым оружием ? сумел–таки одолеть «непобедимого» ?, сохранив также в ответ ему жизнь.
С тех пор школы дзё-дзюцу стали плодиться в обильном множестве, и в итоге на технику кобу-дзюцу оказали влияние, по крайней мере, около десяти рю15. Обуславливается это, прежде всего тем, что в отличие от любого холодного оружия с его «ограничивающими» колющими и рубящими ударами, дзё даёт больше возможностей для полёта фантазии. Оно умело сочетает в себе все свойства меча и естественно деревянного шеста (бо). Поэтому само собой разумеющимся является то, что исследуемое нами единоборство постаралась вобрать в себя самое лучшее сразу от нескольких школ.
Основное предназначение дисциплины состоит взахвате иобездвиживания противника, так чтобы он не мог сопротивляться или сбежать. Её наивысший расцвет пришелся напериод многочисленных феодальных междоусобиц, когда возникла необходимость пленения врага обладающего ценной информацией, либо же который использовался для обмена своего ополченца захваченного вражеской стороной. Высшим мастерством считалось одоление противника и связывание таким образом, чтобы его оружие оставалось при нем, но он при этом не мог им воспользоваться. Что для «истинного» самурая было смертельным позором, требующего совершения сэппуку.
Методы связывания врага были неслучайным обматыванием как можно более длинной веревкой. В условиях четко разделенного на классы общества, для каждого социального уровня существовали свои определенные системы связывания. Этот обычай лишь в минимальной степени отражал проявление уважения к общественному положению жертвы. Одежда, инструменты и оружие, привычки и поведение, возможности и навыки различались для представителей разных социальных классов, и именно эти факторы играли решающую роль в определении кого как связывать. Дворянина, воина, крестьянина, купца, ремесленника, монаха и нищего связывали по-разному. Даже анатомические различия между мужчинами и женщинами привели к разработке особых систем связки.
Специальная веревка, используемая в ходзё-дзюцу, обычно была у всех самураев, составляя часть боевого вооружения. Но во многих реальных случаях воин располагал для связывания врага только сагэо (шнуром от ножен большого меча), либо же специальной узкой полоской ткани служащей для фиксации кимоно (куртки).
Многие классические школы уделяли внимания изучению ходзё-дзюцу, в основной своей массе четко подразделяясь. Одни специализировались только на применении веревочных видов оружия в бою, другие же, оттачивали своё мастерство в ловле преступников или беглых крестьян. В историческом плане методы связывания были впервые формализованы в ?, и ей же доведены до совершенства в период правления дома Токугавы, когда был создан первый институт правоохранительных органов. Именно с этого времени произошло вливание техники ходзё-дзюцу в состав нашего объекта исследования. Произошло это при «патриаршестве» ?, служившего в молодости мэ-цукэ (тайным агентом), поэтому техника владения «верёвкой» в кобу-дзюцу имеет по большей степени полицейскую направленность.
Предшественникамидзю-дзюцубыли различные виды рукопашного боя в доспехах. Среди них наиболее известны системы «ёрой куми-ути» и «коси-но-мавари», расцвет которых пришелся на XI—XV века16. Точную историю их возникновения проследить сложно, но, как правило, версий специалисты выделяют всего три. Первая версия17, она же самая распространённая, приписывает исход дзю-дзюцу из южно-китайских стилей ушу. Известно даже имя китайского «отца» искусства гибкости—?. По преданию он прибыл на японский архипелаг по приглашению одного из знатных даймё (дворянина), при котором служил долгие годы личным лекарем. И собственно оставил после себя знания о китайских боевых искусствах. Вторая18, менее популярная версия гласит, что основателем дзю-дзюцу был самурай ?, живший в периодXV-XVIстолетия и возглавлявший личную гвардию императорского дома. Третья19, и особо любимая поклонниками современного джиу-джитсу (европейский вариант прочтения термина дзю-дзюцу) версия, указывает на японского врача ?, который по легенде учился «азам врачевания» на территории Китая. Параллельно ? изучил базовую технику местных мастеров ушу, и в дальнейшем прибыв обратно в Японию, вывел из неё свою систему. «Любовь» же к этой версии последователями дзю-дзюцу, объясняется красивой легендой объясняющей основной принцип искусства гибкости: «…? прогуливаясь по зимнему саду, обратил внимание, что ветка ивы под грузом снега сгибается до тех пор, пока не сбросит его, а могучий дуб оказывается поверженным, не выдержав большого веса…»20.
Таким образом, ранняя история дзю-дзюцу имеет в большей степени полулегендарный характер и обретает исторические доказательства уже в эпоху правления императора Мейдзи. Во-первых, оно стало актуальным вследствие появления в стране «Восходящего солнца» огнестрельного оружия, а во-вторых, реформы того времени привели к запрету использования самураями традиционной катаны. Вследствие этого, теперь уже потомкам самураев, ничего не оставалось, как культивировать приёмы рукопашного боя.
Итак, на основании выше сказанного мы можем сделать вывод. Во-первых, все японские боевые искусства условно можно разделить на две категории: рождённых в период реформаций императора Мейдзи и тех, которые берут своё начало с момента появления самурайского сословия. Именно к последней категории относится кобу-дзюцу, насчитывающее в совокупности триста лет существования. Во-вторых, кобу-дзюцу по своему характеру является синкретичным единоборством, состоящее из нескольких отдельных дисциплин. Это наш взгляд делает кобу-дзюцу уникальным по отношению к другим боевым искусствам, отличающихся узкой направленностью. В-третьих, в таких дисциплинах как кэн-дзюцу и бо-дзюцу, прослеживается зарождение философской составляющей, что делает его интересным для нашего исследования.
ГЛАВА 2:КОДЕКС БУСИДО СВЯЗУЮЩЕЕ ЗВЕНО«БОЕВОГО» И «ДУХОВНОГО» НАЧАЛАКОБУ-ДЗЮЦУ
«Духовные и боевые практики
подобны двум колесам повозки.
Убери одно — и повозка опрокинется».
Одним из следствий образования сословия воинов было оформление специфического мировоззрения военно-служилого дворянства — Бусидо — неписаного кодекса поведения самурая в феодальном обществе, представлявшего собой свод правил и норм «идеального» воина. ? в своей книге ? отмечает, что в средние века невозможно было представить бу-дзюцу без следования нормам Бусидо и считает их духовной основой японских боевых искусств и самурайского образа жизни в целом. С другой стороны ? анализируя, Бусидо через призму дзэн-буддизма считает что: «…кодекс самурайства мёртв без практики (бу-дзюцу). Также как мертва любая религия, выдвигающая свои постулаты только в теории»21. На наш же взгляд мнение ? говорит о том, что в Бусидо «боевая» составляющая параллельно сосуществует с «духовной».
Таким образом, можно утверждать, что все бу-дзюцу образованные до периода реформаций Мейдзи так или иначе обладают набором моральных установок, духовных практик и религиозных обрядов. Конечно же, объект нашего исследования, тоже не остался в стороне и более того сохранил свои религиозные традиции по сей день. Поэтому рассматривая сущность Бусидо в отношении японских боевых искусств, в целом, всё выведенное, применительно и к кобу-дзюцу.
Бусидо, первоначально трактовалось как «путь коня и лука», но впоследствии стало означать «путь воина» («буси» — воин, самурай и «до» — путь, учение). Кроме того у ?, слово «до» переводится еще и как «долг», «мораль»22, что имеет соответствие с классической философской традицией Китая, где понятие дао-дэ (путь) является некой этической нормой23. Таким образом, Бусидо может пониматься как «самурайская мораль», или «морально-этический» кодекс.
Бусидо касалось отношения самураев к социальной феодальной общности, к людям того или иного класса, к государству. Содержание кодекса вышло за рамки прежних традиций родоплеменного общества, и как пишет ?: «…включив в себя догмы буддизма и конфуцианства, стало иметь в своей основе новые нормы поведения»24.
Это наводит на мысль, что постепенно развиваясь, Бусидо превратилось в моральный кодекс воинов, являющийся в то же время преимущественной частью различных религиозных учений, а также становилось областью философского знания и предметом этики. Будучи слитым, воедино с восточной философией, оно носило характер практического нравоучения, так как самураи считали его методом совершенствования психической и физической гигиены. «Самурайская мораль» нравственно осмысляла, философское мироучение в целом и было призвана научить самурая «правильной жизни» в феодальном японском обществе. Оно совмещало в себе теорию бытия и изучение психики человека, решало вопросы, связанные с понятием сущности индивидуума, его роли в окружающем мире, смысла жизни, добра и зла, нравственных ценностей и нравственного идеала.
В литературе посвященной японской культуре25мы зачастую встречаем утверждение, что самурай, воспитанный в духе Бусидо, должен был четко осознавать свой моральный долг, и в частности свои личные обязанности по отношению к сюзерену. Но по нашему мнению его обязанностью было также, самостоятельная оценка своих действий и поступков, моральное осуждение себя в случае неправильных действий, нарушения своих обязанностей и долга. Таковое моральное самоосуждение, как правило, влекло за собой самоубийство, совершавшееся по определенному ритуалу путем сэппуку (вспарывания живота), так: «…благородный муж смывал кровью бесчестье, позорящее его...»26.
Бусидо как способ регулирования поведения воина, не опиралось непосредственно ни на какие специальные учреждения, принуждавшие к соблюдению моральных норм, а основывалось на силе убеждения, общественного мнения, примера, воспитания, традиций и силе нравственного авторитета отдельных лиц, отмеченных в средневековой истории Японии. Принципы Бусидо не были объединены в специальный свод правил и не были изложены ни в одном литературном памятнике феодальных времен, однако нашли свое отражение в легендах27и повестях28прошлого, рассказывающих о верности вассала своему феодалу, о презрении к смерти, мужестве и стойкости самураев. На наш взгляд «морально-этический» кодекс даже нельзя назвать учением в прямом смысле, это, скорее, одна из форм выражения феодальной идеологии, ее основные положения и принципы, развивавшиеся из поколения в поколение в течение длительного времени.
«Самурайская мораль» сформировалась в общих чертах одновременно с системой сёгуната, однако основы ее существовали задолго до этого времени. ? выделяет в качестве основных источников Бусидо буддизм и синтоизм, а также учения Кун Фу-цзы (Конфуция) и Мэн-цзы. И действительно, буддизм, и конфуцианство пришедшие в Японию из Китая вместе с его феодальной культурой, имели большой успех у аристократии и быстро распространились среди самурайства. А то, чего недоставало самураям в канонах вышеперечисленных конфессий, в изобилии давало синто.
Наиболее важными доктринами, которые Бусидо почерпнуло из синтоизма — древней политеистической религии японцев, представлявшей собой сочетание культа природы, предков примитивного анимизма и веры в магию, — были любовь к природе, предкам, духам природы и предков, к стране и государю. Заимствования из синто, которые воспринял «морально-этический» кодекс, были объединены в два понятия: патриотизма29и «верноподданничества»30.
Особенно сильное влияние на Бусидо оказал буддизм направления Махаяна, проникший в Японию в конце VI века. Многие школы буддизма наиболее полно отвечали потребностям и интересам самураев, но при этом самой популярной среди них стала Дзэн31. Именно монахи дзэн-буддизма внесли значительный вклад в дело развития Бусидо. Созвучие мировоззрения господствующего класса Японии (особенно сословия воинов) с положениями дзэн-буддизма, позволили использовать данную школу в качестве религиозно-философской основы этических наставлений самурайства. Так, например, «самурайская мораль» восприняло из Дзэн идею строгого самоконтроля32. Самоконтроль и самообладание были возведены в ранг добродетели и считались наиболее ценными качествами характера самурая. В непосредственной связи с Бусидо стоял также дзадзэн33(сидячая медитация), вырабатывавшая у самурая уверенность и хладнокровие перед лицом смерти, которые рассматривались как нечто положительное и великое, как мужественное вхождение в состояние мусин (небытие).
Из конфуцианства идеология самураев, прежде всего, восприняла конфуцианские требования о «верности долгу», послушании своему господину, а также требования, касающиеся морального совершенствования личности34. Конфуцианство способствовало возникновению в срезе самураев и в их идеологии презрения к производительному труду, в частности к труду крестьян. Это отношение оправдывало безжалостную эксплуатацию японского крестьянства изречением, приписываемого Кун Фу-цзы: «Кормящийся от народа управляет им»35. То же самое легло в основу этико-политической философии Мэн-цзы, другого корифея конфуцианства, который называл принцип управления господствующего класса «…всеобщим законом Вселенной»36.
Таким образом, мы считаем, что под воздействием синтоизма, буддизма и конфуцианства сформировались основные принципы самурайской этики, входившие в качестве составной части в мораль феодального общества, и имеющие название «дотоку»37.
В числе главных принципов «самурайской морали» выделялись: верность господину, с которым воин находился в отношениях покровительства и служения, храбрость и непосредственно связанное с этим искусство воевать, честность и прямота, простота и воздержанность, презрение к личной выгоде и деньгам.
Личный же героизм самураев, жажда подвига и славы не должны были служить, по Бусидо, самоцелью. Все это было подчинено идеологией правящего класса более высокой цели, а именно: идее верности, которая покрывала собой все содержание общественной и личной морали воина. Принцип верности выражался в беззаветном служении сюзерену и опирался на положения о верности, почерпнутые из синто, буддийское убеждение в бренности всего земного, которое усиливало у самурая дух самопожертвования, смелого отношения к смерти, и философию конфуцианства, сделавшую лояльность (верность вассала феодалу) первой добродетелью.
Итак, Бусидо — это особая мораль, выработанная сословием воинов, входивших в господствующий класс Японии, которая представляла собой систему взглядов, норм и оценок, касавшихся поведения самураев, способов воспитания самурайской молодежи, создания и укрепления определенных нравственных качеств и отношений. Справедливости ради, стоит упомянуть, что далеко ни все и не всегда, следовали «пути воина», соблюдая воспетые в нём принципы. И при всем вышесказанном «морально-этический» кодекс являлся сословной моралью. Он служил только самурайству, оправдывал все его действия и отстаивал его интересы во взаимоотношениях с «угнетаемыми массами». И здесь мы можем уже говорить об отличии кобу-дзюцу по отношению к другим рю. Дело в том, что сформировавшись в техническом плане к концуXVвека, кобу-дзюцу под патронажем таких людей как ?, было переориентировано с «боевой» направленности на «духовную». Практически в тоже время школа обрела нынешнее название — кобу-дзюцу ?, где под «мягкостью» подразумевается «духовное» начало, а под «жёсткостью» — «боевое». Теперь, на пьедестал ставилось личностное развитие самурая, где религиозные практики считались ни чем-то второстепенным, а необходимым явлением на пути гармоничного развития.
На этом мы закончим рассмотрение данной главы и перейдем к непосредственному рассмотрению религиозных традиций в кобу-дзюцу.
ГЛАВА 3:РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРАДИЦИИ И ДУХОВНЫЙ МИСТИЦИЗМ В КОБУ-ДЗЮЦУ
Как мы уже упоминали ранее, кобу-дзюцу подверглось влиянию сразу трёх традиционных религий Японии: синтоизма, буддизма и конфуцианства. В этом наш объект исследования значительно контрастирует с другими японскими единоборствами и в особенности, с современными (созданными после реформаций Мейдзи). Так, например, в карате-до в основном представлены идеи дзэн-буддизма38, в айкидо учение синтоистской секты Омото-кё39, а в дзюдо синтез философии конфуцианства и даосизма40. При этом наш взгляд духовные практики кобу-дзюцу тесно переплетаются между собой, порождая тем самым самобытную религиозную традицию.
Для полноты понимания рассмотрим роль каждой религии в кобу-дзюцу отдельно:
Из дошедших до нас источников41мы видим, что создание многих школ боевых искусств, связанно с актом мистического озарения или духовной передачи. Как правило, подобные «озарения» приходят от божества в период совершения молений и аскетической практики в синтоистских святилищах, или в других местах почитания божеств — ками. Согласно мнению ? примером тому может служить традиция ? посвящённая воинскому божеству Такэмикадзути-но микото, или ? посвященная воинскому божеству Фуцунуси-но микото. Именно с храмом Касима-дзингу легенды связывают создание древнейшей школы фехтования ?. Согласно легенде, школа была создана ?, потомком божества ?, которое, в свою очередь, было потомком одного из важнейших божеств синтоисткого пантеона ?.
Хотя классическая традиция кобу-дзюцу сама по себе, не считается практикующей синто, она уважительно относится к различным формам церемониального начала, называемым Хараи но Ги42, то есть духовная церемония перед началом тренировки, или официального события Мисоги (очищение духа). Этим подчеркивается важность чистоты разума и духа, а также единства с природой и вселенной. Под этим подразумевается необходимость правильного умственного настроя и отсутствие агрессивности, молитва о добрых намерениях, безопасности и успеха для всех. Такая же церемония духовного очищения, основанная на духе синто, испокон века восстанавливала чистый разум катаная (кузнеца), кующего мечи, ремесленника, плотника, художника, правителя земель и добродетельного человека перед тем, как они приступят к своему делу.
В отличие от других религий синто не содержит моральных установок. Место представлений о добре и зле здесь занимают понятия чистого и нечистого. Если человек «запачкался», то есть совершил нечто неподобающее, он должен пройти через ритуал очищения. С точки зрения синто, речь не идет о каком-то абсолютном ответе, а скорее о полноте всеобъемлющей истины. Не надо быть последователем синто, чтобы понять ценность такого простого духовного опыта. В отличие от монотеистических религий Запада, в нем не существует догм, заповедей, заветов, библейских текстов, которые надо читать и понимать. Не надо ничего читать или во что-то вникать.
Дух синто, как пишет ?: «Это то, что человек сам чувствует внутри своей души, в природе и том, что его окружает. Важной становится связь со всей духовной энергией в земном мире и вне него»43. Посему истинный синто не провозглашает ни алтарей, ни церквей, ни храмов для поклонения ками, ибо ками и так есть во всем. Согласно традиции кобу-дзюцу, войдя в додзё (тренировочный зал) и оказываясь перед камидза (алтарём), следует глубже заглянуть в самые потаённые уголки собственной души, камидза отразит чистую правду, в котором как в кривом зеркале отразятся тени тщеславия и поиска выгоды. Так последователь кобу-дзюцу оказывает уважение традициям и духовному наследию всех почитаемых личностей, которые были до него и будут после него44.
Дзю-мон47— это аналог индуисткой мантры, а также базовая религиозная практика школы Сингон. Её основное предназначение заключается в выработки у последователя кобу-дзюцу определённого состояния сознания, так называемого мусин48. Считается, что в текст «молитвенных формул» заложены определённые звуки, которые при условии сохранения правильного ритма и частоты, способны привести к некому резонансу в теле человека. Данный резонанс воспроизводит вибрации «Высшей реальности», которые находятся вне времени и пространства49.
Вначале член школы кобу-дзюцу (или адепт школы Сингон) делает это сознательно и вслух, но затем мысленно. Если ритм повторения правильный, и он полностью сосредоточен, то повторение происходит само собой, а человек просто слушает. Как пишет ? «Внутреннее безмолвие наступает тогда, когда замолкает эго человека, а «ум» или точнее «сознание» вибрирует, молча в совершенной гармонии с бесконечным «Я»…»50.
Значение и эффект от прочтения дзю-мон возрастает из-за сочетания произносимых слов с ритуальными физическими действиями—кудзи-ин51. Их, можно назвать,аналогом индуистской мудры.Это ритуальное физическое действие, специальные положения пальцев рук и положения тела —«сейдза» (сидя на коленях), способствующие вхождению медитирующего в особое психо-эмоциональное состояние путем замыкания энергетических каналов. «Хидари-тэ» (левая рука) — олицетворяет материальный мир, «миги-тэ» (правая рука) — духовный мир.Кудзи-инпомогает сосредоточиться и своим специфическим физическим действием способствуют зарождению и фокусировки новых видов мистической энергии «ки» в теле человека. А это, в свою очередь, аккумулирует психофизическое состояние медитирующего человека.
Наконец, ку-сичо52— этомедитация, взятаяиз дзэн-буддизма. Она прототип дзадзэна (сидячей медитации), являющегося главной практикой в школе «Умственного сосредоточения».Её смысл заключается в концентрации на каком-либо объекте (дыхании, природе своего ума, какой-то концепции, воображенном образе), причем без перерыва.С одной стороны такая медитация требует, предельной концентрации «сознания», а с другойумения не задумываться ни над одной конкретной проблемой.
Ку-сичо, не является тренировкой терпения или чего-либо другого, а есть по сути своей, выражаясь словами ?—«просто сидеть». «Просто сидеть и при этом не обращать внимания ни на одну вещь в отдельности, воспринимать все окружающее в целом, до малейших деталей, зная об их наличии так же, как знаешь о наличии собственных ушей, не видя их»53.
В свою очередь ? считает, что отличительным моментом дзэна от других направлений буддизма является то, что для его последователей даже каждодневные дела, становятся своеобразной формой медитации54. Но только при условии что, эти дела должны им нравиться и они должны целиком присутствовать в том, что делают. То, есть ни при каких условиях не отвлекаться от того что делают, будь то работа, время досуга или в данном случае занятие кобу-дзюцу. По нашему мнению это также можно выразить фразой сказанной ?: «Отдавайся всему полностью, живи только тем, чем сейчас живёшь»55.
? же своё учение, обращал как раз к личности, опираясь на интуицию и высокую нравственность. По нашему мнению его процесс обучения, прежде всего, был направлен на достижение «образцовых» знаний и добродетелей, которые вместе с практической деятельностью (практикой боевых искусств), приводили к уровню самопознания недостижимого никакими другими способами: «…только постоянными физическими усилиями человек может научиться контролировать свой разум»56.
Так как недостатка в знаниях по части единоборств кобу-дзюцу не испытывало, ? оставалось только разработать свод моральных предписаний, направляющих своих подопечных на путь нравственного самосовершенствования. И такой «свод» был им составлен и, что самое главное используется последователями кобу-дзюцу, по сей день. Представляет он из себя набор качеств (с комментариями), которые, по мнению ? должен развивать в себе каждый самурай.
Ниже мы приводим некоторые из них, по совместительству являющиеся базовыми57:
1) «Прямота». Под прямотой здесь понимается способность принимать без колебания решения, продиктованные разумом.
2) «Мужество». Мужество означает способность утверждать своими действиями справедливость.
3) «Доброта». Доброта — это уравновешенное разумом чувство мужественного сострадания.
4) «Вежливость». Вежливость — неотъемлемая черта характера. Важно не притворяется вежливым, а быть таким на самом деле, ибо искренность во всех жизненных проявлениях.
5) «Искренность». Искренность есть начало и конец всего, без неё ничто на свете не могло бы существовать.
6) «Отрешенность». Если жизненная позиция основываются на личной выгоде, то, несомненно — это эгоизм. Гипертрофированная любовь к своему телу, к удовольствиям, материальным благам существенно искажает восприятие реальности. И напротив, всецело отдаваясь служению истины, воин отказывается от соображений личной выгоды.
7) «Честь». Детям с раннего возраста прививается чувство чести. Пример в этом показывают им родители, если нужно, ценной жизни, что честь превыше всего. Какой смысл может иметь жизнь, не уважающего самого себя?
8) «Верность долгу». Выбрав однажды путь воина, нельзя сходить с этого пути.
9) «Скромность». Воспитание скромности начинается с сознания собственных недостатков и решительного преобразования своего «Я». Важно ясно видеть достоинства других людей, но также важно знать и истинную цену себе.
10) «Уважение». Отсутствие скромности исключает уважение, без уважения не может быть доверия, а без доверия нельзя ни учить других, ни учиться самому.
11) «Самоконтроль». Позволить своим чувствам проявиться в выражении лица, жестах или невольно вырвавшихся словах означает недостаток силы духа или самообладания. Умение сдерживать чувства служит средством для накопления огромной энергии. Она может найти выход в активном действии, например в бою или в занятиях каким-либо искусством.
12) «Доброжелательность». Доброжелательное отношение к окружающим — важнейшая отличительная черта. Необходимо уважать личность — будь то ребёнок, взрослый человек или старец.
Итак, на основании вышесказанного мы можем сделать вывод. Религиозная традиция кобу-дзюцу представлена тремя течениями: синтоизмом, буддизмом и конфуцианством. Где синто воспринимается как мифологическая составляющая, с её представлениями об устройстве мира и некоторыми церемониальными обрядами. Школы буддизма Дзэн и Сингон, как религиозная составляющая, так как они дали основные духовные практики кобу-дзюцу. А учение ?, основанное на конфуцианстве, как философская составляющая. Вследствие того, что обеспечило кобу-дзюцу сводом моральных предписаний.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В проделанной работе нам удалось решить все поставленные задачи. Мы рассмотрели историю возникновения и развития кобу-дзюцу и установили, что по своему составу оно является синкретичным единоборством и состоит из нескольких самостоятельных дисциплин. Это возводит кобу-дзюцу в разряд уникальных боевых искусств, так как подавляющее большинство единоборств отличает узкая техническая направленность. Кроме того основная масса сегодняшних школ (стилей, направлений) была создана в период реформаций Мейдзи, а следовательно через кобу-дзюцу мы прикоснулись напрямую к кодексу Бусидо. В частности мы выяснили, что уже вXVIIвеке в таких дисциплинах как кэн-дзюцу и бо-дзюцу, прослеживается зарождение философской составляющей.
Также мы рассмотрели кодекс Бусидо и выяснили, что это особого рода мораль, выработанная сословием воинов, входивших в господствующий класс Японии. Она представляла собой систему взглядов, норм и оценок, касавшихся поведения самураев, способов воспитания самурайской молодежи, создания и укрепления определенных нравственных качеств и отношений. В качестве основных источников Бусидо использовало идеи буддизма и синтоизма, а также учений Кун Фу-цзы и Мэн-цзы. Под воздействием этих течений сформировались основные принципы самурайской этики, входившие в качестве составной части в мораль феодального общества. Мы выявили, что Бусидо выступило связующим звеном между «боевым» и «духовным» началом кобу-дзюцу, а благодаря рационализаторским введениям ?, было переориентировано с гири (долг служения сюзерену) на моральное совершенствование личности.
В работе были проанализированы религиозные традиции и духовный мистицизм кобу-дзюцу. Из анализа мы сделали вывод, что духовные практики исследуемого нами объекта представлены теми же религиозными течениями, что и идеология Бусидо (синтоизмом, буддизмом и конфуцианством). Кроме, того они тесно переплетаются между собой, порождая тем самым самобытную религиозную традицию.
Таким образом, подведём итоги. Современное кобу-дзюцу, то, в каком виде оно есть сейчас, действительно является порождением кодекса Бусидо. Но в отличие от большинства других традиционных рю (школ), берущих своё начало из далекого прошлого, является носителем не только воинского и технического мастерства, а также куда более важного нравственного и этического наследия.
30