Реформаторская деятельность С.Ю. Витте

	Загрузить архив:
	Файл: ref-9422.zip (47kb [zip], Скачиваний: 49) скачать

Введение. PAGEREF _Toc530393354 h 2

Личность С.Ю. Витте. PAGEREF _Toc530393355 h 3

Экономические преобразования. PAGEREF _Toc530393356 h 4

Денежная реформа. PAGEREF _Toc530393357 h 6

Поддержка и развитие промышленности. PAGEREF _Toc530393358 h 9

Сельское хозяйство. PAGEREF _Toc530393359 h 10

Отстранение Витте от должности министра финансов. PAGEREF _Toc530393360 h 11

Правительство С.Ю. Витте, и попытки продолжения реформ. PAGEREF _Toc530393361 h 12

С.Ю. Витте и события 1905 года: манифест 17 октября. PAGEREF _Toc530393362 h 13

Отставка Витте и его смерть. PAGEREF _Toc530393363 h 17

Заключение. PAGEREF _Toc530393364 h 19

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ... PAGEREF _Toc530393365 h 24

[1]. Эти взгляды сановник будет пропагандировать многие годы, но так и не сможет сформулировать конкретно принципы и механизмы, позволившие бы в такой сельскохозяйственной стране, как Россия, достичь столь важной цели.

[2], - писал в своих воспоминаниях Витте.

Первоначально Сергей Юльевич был сторонником укрепления кредитного рубля посредством административного контроля. Ему казалось, что ужесточение надзора за обращением денег и усиление ответственности отечественных финансовых кругов за исполнение распоряжений центральной власти позволят укрепить рубль. "Наш государственный долг, вследствие расстройства и неустойчивости денежной системы, потерял всякую определенность. Действительный размер его - не есть величина постоянная"[3]. В начале 1893 г. был предпринят ряд шагов, показавших, что финансовое ведомство настроено весьма решительно. Были установлены таможенные пошлины (1 копейка за 100 рублей), запрещены сделки, основанные на курсовой разнице рубля, как и прочих ценностей, усилен контроль за биржевыми операциями в России и введен запрет на производство биржевых сделок маклерами-иностранцами. Благодаря этим решениям колебания курса стали уменьшаться. Так, если в 1891 г. в Лондоне они составляли 28,4%, то в 1892 г. - 8,8%, а в 1893 г. - 5,3%.[4] Но довольно быстро министр финансов понял, что эти меры малоэффективны и что необходима качественная перестройка всей финансовой системы.

Но прежде чем приступать к реформированию, надо было окончательно решить для себя и доказать другим, в первую очередь монарху, в каком направлении осуществлять реформу: на базе монометаллизма (золото) или биметаллизма (серебро и золото). Трезвый расчет и видение исторических возможностей России сделали С.Ю. Витте убежденным сторонником монометаллизма.

Деятельность Министерства финансов стала мишенью ожесточенных нападок со стороны консервативных кругов общества. Сторонники исторической исключительности и национальной самобытности развернули шумную кампанию по дискредитации и самого С. Ю. Витте, и его финансовых начинаний. Наивысшего накала общественные страсти достигли в 1896 г. Русское общество, совсем еще недавно очень далекое от экономических интересов, вдруг с невиданным жаром погрузилось в оживленные дискуссии о путях и методах финансовой реорганизации.

Конкретных и весомых аргументов у противников золотого рубля практически не было. Нападки базировались почти исключительно на эмоциях. Звучали голоса о “грядущем разбазаривании национальных богатств”, об обнищании страны, о превращении ее во вторую Индию и т. д.

Вся реформа денежного обращения была рассчитана на будущее индустриальное развитие России, и ему она служила. Но неизбежно вставал вопрос о том, как девальвация и свободный размен рубля на золото отразятся на внутрихозяйственной деятельности и в первую очередь на положении основной части подданных российской короны в ближайшем времени. С. Ю. Витте считал (и его предположения оправдались полностью), что ни к каким заметным общественно-экономическим пертурбациям реорганизация финансового обращения не приведет. Система конвертации валюты затрагивала главным образом внешнеэкономическую деятельность, а вводимое соотношение металлических и бумажных денежных знаков лишь закрепляло реально сложившееся положение. Уклад жизни основной массы населения, его повседневное материальное и производственное обеспечение фактически не зависели ни от самого золотого паритета, ни от характера мировых денежных расчетов. Русские крестьяне в массе своей оставались вне системы мирового денежного рынка, а “ценовая погода” внутри империи поддавалась контролю со стороны государства.

В представленном в Государственный совет в марте 1896 г. законопроекте “Об исправлении денежного обращения” С. Ю. Витте следующим образом определял главные условия проведения и цели реформы: “Закрепить достигнутые успехи в области финансового хозяйства посредством подведения под них прочного фундамента металлического денежного обращения”. При этом реформа “должна быть осуществлена так, чтобы не произвести ни малейшего потрясения и каких бы то ни было искусственных изменений существующих условий, ибо на денежной системе покоятся все оценки, все имущественные и трудовые интересы населения... Проектируемая реформа, не нарушая народных привычек, не колебля цен, не внося беспорядка во все расчеты, поведет за собой переход нашей родины от неопределенного с юридической стороны, вредного в экономическом и опасного в политическом отношениях бумагоденежного обращения к обращению золотой монеты и разменных на нее знаков"[5].

Введение золотой валюты укрепило государственные финансы и стимулировало экономическое развитие. В конце XIX века по темпам роста промышленного производства Россия обгоняла все европейские страны. Этому в большой степени способствовал широкий приток иностранных инвестиций в индустрию страны. Только за время министерства С.Ю. Витте (1893-1903 гг.) их размер достиг колоссального размера - 3 млрд. рублей золотом. В конце XIX - начале XX века золотая единица преобладала в составе российского денежного обращения, и к 1904 году на нее приходилось почти 2/3 денежной массы. Русско-японская война и революция 1905-1907 гг. внесли коррективы в эту тенденцию, и с 1905 года эмиссия кредитных рублей опять стала возрастать. Однако вплоть до первой мировой войны России удалось сохранить в неприкосновенности важнейший принцип валютной реформы: свободный обмен бумажных денег на золото.

[6].

Новая ситуация создалась после 15 июля 1904 года, когда был убит министр внутренних дел Плеве. Она породила энтузиазм и небывалое возбуждение. На пост министра внутренних дел был назначен генерал-губернатор Вильны князь П.Д. Святополк-Мирский, о котором с почтением отзывались все, знавшие его. Культурный образованный человек он обладал взглядами, куда более современными, чем взгляды его предшественника. Вступление на министерский пост он ознаменовал заявлением, в котором он обещал проводить политику, прислушивающуюся к голосу общественности, с мнением которой он, по его словам, всегда считался; стремился разрядить сгущавшуюся политическую атмосферу. К Витте вернулось деятельное состояние; он высказался за создание "объединенного" правительства с ним самим в качестве премьера и даже засел за изучение государственного права, чтобы постичь основы конституционного строя.

На протяжении осени 1904 года, получившей в политической истории России парадоксальное название "политическая весна", "весна Святополк-Мирского", Витте принял во всех действиях живое и хлопотливое участие, демонстративно поддерживая Святополк-Мирского.

12 декабря 1904 года был опубликован императорский указ, предусматривавший осуществление целого ряда реформ. Его положения касались: религиозной терпимости; свободы слова и реформы законов о печати; пересмотра трудового законодательства. Витте попытался обернуть его себе на пользу, добившись того, чтобы разработка намеченных в нем мероприятий была поручена комитету министров.

Витте опубликовал свою антиобщинную платформу (декабрь 1904 "Записка по крестьянскому делу"). Рост эффективности сельскохозяйственного производства при низких ценах на его продукцию был важной составной частью виттевской программы индустриализации. Он видел в этом средство и для высвобождения в деревне рабочих рук, которые использовались бы в промышленности, для удешевления труда промышленного пролетариата. Тут-то главным тормозом и оказывалась община, приверженцем которой он был в молодости. Витте стал видеть в общине причину крестьянского оскудения и предмет крайнего поклонения как крайних консерваторов, интриговавших против него у царя, так и социалистов, учения которых были враждебны всему тому, что он отстаивал. Он требовал сделать из крестьянина "персону" путем уравнения крестьян в правах с другими сословиями. Речь шла при этом обо всех правах, в том числе и имущественных, иными словами - о выходе из общины с выделом земли. В общине Витте видел не только препятствие к развитию сельскохозяйственного производства, но и одну из форм революционной угрозы, поскольку она воспитывала пренебрежение к праву собственности. Он утверждал в мемуарах, что видел суть крестьянского вопроса именно в замене общинной собственности на землю - индивидуальной, а не в недостатке земли, а стало быть и не в том, чтобы провести принудительное отчуждение помещичьих владений.

Однако, все это, по крайней мере, по отношению ко времени пребывания Витте в министерстве финансов, было до некоторой степени запоздалым остроумием. Кроме отмены в 1903 году круговой поруки за внесение прямых налогов, Витте мало что сделал на министерском посту против общины. Но в Совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности под председательством Витте общине был нанесен сильный удар, впрочем, чисто теоретический. Витте считал, что если бы Совещанию дали окончить работу, то многое, что потом произошло, было бы устранено. Крестьянство, вероятно, не было бы так взбаламучено революцией, как оно оказалось.

[7] Перед самым открытием Думы (27 апреля 1906 г.) его выбросили из правительства. Реформы, которые он разрабатывал, были преданы забвению, а его место занял типичный представитель Санкт-Петербургской бюрократии И.Л. Горемыкин. У Горемыкина, опиравшегося на поддержку царя, не было ни малейшего желания сотрудничать с избранным составом Думы".

Отставка с поста председателя Совета министров стала для Витте концом политической карьеры. Однако, сидеть, сложа руки, он не собирался и не терял надежды вернуться к власти. Оставались еще такие средства политической борьбы, как трибуна Государственного совета и печать.

С присущей ему энергией Витте использовал их для того, чтобы снять с себя ответственность за происхождение русско-японской войны и революции и вообще представить свою государственную деятельность в выгодном свете.

Витте не терял надежды на возвращение к государственной деятельности до последнего дня своей жизни. В начале первой мировой войны, предсказывая, что она окончится крахом для самодержавия, Витте заявил о готовности взять на себя миротворческую миссию и попытался вступить в переговоры с немцами. Но он уже был смертельно болен и скончался 28 февраля 1915 года. Несмотря на войну, имя бывшего премьера в течение нескольких дней не сходило со страниц газет.

Царская чета встретила известия о смерти Витте, как подарок судьбы.«Я уезжаю с таким спокойствием на душе, - писал Николай жене, - что даже сам удивляюсь. От того ли это происходит, что я беседовал с нашим Другом (Распутиным, авт.) вчера вечером, или же от газеты, которую Бьюкенен дал мне, от смерти Витте, а может быть, от чувства, что на войне случится что-то хорошее, - я не могу сказать, но в сердце моем царит истинно пасхальный мир»[8]. Витте был единственным из министров Николая II, не просто усердно работавшем в тени императорской власти, но вышедшим из этой тени, непомерно возвысившимся в дни своего короткого премьерства. Что бы он не писал и не печатал о русско-японской войне и революции, доказывая свою непричастность к их происхождению, выставляя себя спасителем царской власти, для Николая II события ненавистной ему революции были, прежде всего, связаны с именем Витте. Царь не мог простить ему унижений, пережитых в трудные дни осени 1905 года, когда Витте вынудил его сделать то, чего он не хотел, и что противоречило прочно сложившимся в его сознании представлениям о самодержавной власти. Среди государственных деятелей последних лет существования Российской империи Витте выделялся необычным прагматизмом, граничившим с политиканством. Прагматизм Витте был не только отражением свойств его личности, но и явлением времени. Витте показал себя выдающимся мастером латать расползшийся политический режим, ограждая его от радикального обновления.

«Убийства практиковались и в отношении тех лиц, которые по своему положению могли бы иметь какую-нибудь защиту, но все-таки таковую не находили»[9].

[10] Однако они не нравились всем слоями общества, все находили в них что-то неудовлетворитель­ное.

Хор критиков звучал все громче. Значительная часть купечества была недо­вольна конкуренцией со стороны иностранного капитала. Владельцы - аграрии ут­верждали, что введение золотого рубля понизило цены на зерно. Деятели правого толка обвиняли Витте в том, что он продает Россию ино­странцам. Не менее резко отзывалась и левая пресса. Достаточно харак­терна, например, оценка В.И. Ленина, данная в "Искре" 1902 г.: Витте ведет "хищническое хозяйство" при помощи "увеличения займов и повы­шения налогов".

Нельзя сказать, что критики были совсем неправы. "Система Витте" действи­тельно не был» свободна от хозяйственных диспропорций и доста­точно острых про­тиворечий. Если тяжелые отрасли индустрии росли бы­стро, то легкая промышлен­ность заметно отставала. По пищевой промышленности, например темпы роста были ниже прироста населения. В текстильной же промышленности средний годо­вой прирост оказался в принципе неплохой, но в значительной мере - за счет экс­порта в Персию, Китай и другие страны Внутреннее же потребление хлопка на душу насе­ления было более чем скромное - в 4 раза уступало США, и почти в 8 раз - Англии. Точно также, несмотря на весьма высокий уровень добычи нефти и произ­водства нефтепродуктов (сейчас в это трудно поверить, но в ту раннюю эпоху ос­воения "черного золота" на Россию приходилось почти половина мировой нефтедо­бычи), керосина в стране на душу населения потреблялось почти в 4 раза меньше, чем, например, в Германии. Явно ниже возможностей производства было непро­мышленное потребление угля, листового железа и подобных предметов широкого спроса. Низкая покупательная способность основной массы населения, таким обра­зом, выступала лимитирующим фактором.

Ограничение массового потребления обусловливалось и фискальными ме­рами. Например, акциз на сахар приводил к тому, что внутренняя цена его оказыва­лась почти в 3 раза меньше той, по которой экспортированный российский сахар продавался в Лондоне. Короче говоря, "цепочка индуст­риализации" наталкивалась на узость внутреннего рынка.

Видел ли Витте это противоречие? Не только видел, но и пытался его раз­решать. В ходе реализации своей программы развития он буквально "уперся" в кре­стьянский вопрос. Тогда он становится инициатором нового этапа крестьянской ре­формы. Главная идея, сформулированная в итоговой записке Витте на высочайший адрес, фактически предвосхищала столы­пинские мероприятия: переход от общин­ной к личной собственности, пе­реселение крестьян на свободные земли, стимули­рование государством фермерских хозяйств. Различие состояло в том, что Витте предупреждал о недопустимости насильственной ликвидации общины. Предлага­лось также отменить выкупные платежи. Однако, эта программа не встретила под­держки наверху. Под давлением министра внутренних дел В.К. Плеве и других кон­сервативных чиновников (за которыми стоял сам царь) Сове­щание в 1902 г. было закрыто.

Данная акция была симптомом менявшегося отношения к министру финан­сов и его деятельности со стороны тогдашних российских верхов. Противодействие нарастало, и его все труднее было обходить. Можно предположить, что при более или менее нормальном, благоприятном тече­нии событий (мирной эволюции страны) Витте скорее всего удалось бы произвести необходимые коррективы в своей эконо­мической политике - не только облегчить положение крестьянства, расширить ем­кость внутрен­него рынка и пр., но и устранить другие диспропорции (например, уже проявляющуюся тенденцию монополистического поведения крупных про­мышлен­ников, поставленных государством в 'тепличные" условия госу­дарственной опеки). Во всяком случае, профессиональные качества Витте предполагали, что он способен был справиться с этими проблемами. Но в том-то и дело, что в начале XX в, в России - и прежде всего усилиями кон­сервативных вдохновителей самодержавия - события стали развиваться "ненормально". Соответственно усиливались расхожде­ния министра - ре­форматора с большими сановниками и самим царем. Здесь за­ключался другой парадокс реформ Витте: он натолкнулся на сопротивление режи­ма, которому он искренне служил и во имя поддержки которого, собственно говоря, и проводил свои экономические реформы.

По мере того, как обнаруживались расхождения Витте с высшей бю­рократи­ей и самим царем, становилось все более очевидным его положе­ние "белой воро­ны" в структуре власти. В результате его вынужденная отставка с поста министра финансов стали закономерным финалом, кото­рый одновременно фактически озна­чал и конец его планов.

В качестве премьер-министра Витте суждено было принять на себя револю­ционный удар 1905 г. В последний раз им была предпринята по­пытка послужить "царю и отечеству". Он делал все, чтобы защитить мо­нархию. Но, увы, это не имело результатов, но показало лишь, что в политике Витте чувствовал себя менее уве­ренно, чем в хозяйственной дея­тельности. Им опять были недовольны все - и спра­ва и слева. Либералы упрекали его за защиту прерогатив царя перед Государст­венной думой. Консерваторы - за то, что закон о выборах в Государственную думу, авто­ром которого он был, привел к тому, что Дума оказалась чересчур левой. О по­литических радикалах и говорить нечего - их не устраивало в премьере все. В 1906 г. С.Ю. Витте пришлось уйти в отставку - на этот раз оконча­тельно.

И еще один урок можно извлечь из опыта деятельности Витте - необ­ходи­мость четкой "адресации" проводимых преобразований, социальной опоры реформ. Как демократия должна уметь себя защитить, так и ре­формы, в том числе экономи­ческие, нуждаются в поддержке тех слоев на­селения, в интересах которых они про­водятся. Отсутствие же такой поддержки, неспособность обеспечить ее могут стать преградой преобра­зованиям, которые в принципе, объективно отвечают интересам многих, и даже общества в целом.

Я считаю, что Витте действовал вполне адекватно той хозяйственной и со­циально - культурной реальности России конца XIX - начала XX в., которая его ок­ружала. Именно поэтому он достиг столь значительных ус­пехов в своей политике экономического реформирования российского об­щества. И пусть даже его реформы отвергались обществом, но главное, что они помогли развитию России, хотя не все шло гладко, но ведь никто не застрахован от ошибок.

[1] С.Ю.Витте, Избранные воспоминания, 1849-1991 гг., М.: Мысль, 1991, с.197

[2] Витте С.Ю. Воспоминания, т. 1, с. 238.

[3] Выдержка из речи министра финансов в Общем собрании Государственного совета, произнесенной Витте 28 декабря 1895 года.

[4] С.В. Миропенко Очерки истории России IX - начала XX в. М.: Терра, 1991, с. 178.

[5] Выдержка из речи министра финансов в Общем собрании Государственного совета, произнесенной Витте 28 декабря 1895 года.

[6] С.Ю. Витте, Избранные воспоминания, 1849-1991 гг., М.: Мысль, 1991, с.525

[7]А.Ф.  КеренскийРоссия на историческом повороте; Вопросы истории N7, 1990, с. 7.

[8] Переписка Николая и Александры Романовых, т.III. М.-Пгр., 1923, с.116.

[9] "Воспоминания" С.Ю.Витте, т. II-ой, 1922 г., с. 132

[10] Хорос В. С.Ю. Витте: судьба реформатора // Мировая экономика и междуна­родные отношения. №10, М., 1998, с. 98.