Выдающиеся литераторы Древнего Рима

	Загрузить архив:
	Файл: ref-10420.zip (271kb [zip], Скачиваний: 30) скачать

ПЛАН

I. ВВЕДЕНИЕ

II. Периодизация римской литературы

III. Доклассический период

1. Фольклор

2. Аппий Клавдий Слепой

3. Общая характеристика литературного периода

IV. Первые шаги римской поэзии под влиянием греческой

1. Ливий Андроник

2. Гней Невий

3. Квинт Энний

4. Тит Макций Плавт

5. Публий Теренций

V. Период гражданских войн

1. Претекстата. Акций

2. Тогата

     а) Титиний

     б) Атта

     в) Афраний

3. Ателлана. Помпоний и Новий

4. Сатира. Луцилий

5. Цицерон

6. Тит Лукреций Кар

7. Неотерики. Гай Валерий Катулл

VI. Литература периода принципата

1. Принципат

2. Писатели эпохи принципата

3. Публий Вергилий Марон

4. Тибулл и Проперций

5. Публий Овидий Назон

VII.Историография

1. Гай Юлий Цезарь

2. Саллюстий

3. Тит Ливий

VIII.Римская империя

(I в. н. э. — первая половина II в. н. э.)

1. Сенека

2. Марк Валерий Марциал

3. Публий Корнелий Тацит

4. Литература поздней Римской империи (II в. н. э.)

IX.

I. ВВЕДЕНИЕ

Три специфические особенности римской литературы.

Первой отличительной чертой римской литературы в сравнении с греческой является то, что это литература гораздо более поздняя и пото­му гораздо более зрелая. Первые памятники римской литературы относятся к III в. до н. э., в то время как первые письменные па­мятники греческой литературы засвидетельствованы в VIII в. до н. э.

Следовательно, римская литература выступает на мировой арене по крайне мере на 400—500 лет позже греческой. Рим мог воспользоваться уже готовыми результатами векового разви­тия греческой литературы, усвоить их достаточно быстро и осно­вательно и создавать на этой основе уже свою собственную, гораздо более зрелую и развитую литературу. С самого начала развития римской литературы чувствуется сильное греческое влияние.

Второй особенностью римской литературы является то, что она возникает и расцветает в тот период истории античности, ко­торый для Греции был уже временем упадка. Это был период эл­линизма, поэтому и говорят об общем эллинистически-римском периоде литературы и истории.

Эллинизм характеризуется крупным рабовладением, это созда­вало в области идеологии, с одной стороны, черты универсализ­ма, а с другой — черты крайнего индивидуализма, с очень боль­шой дифференциацией духовных способностей человека. Итак, римская литература есть по преимуществу литература эллини­стическая.

Из этих особенностей литературы — более позднего ее про­исхождения и ее эллинистической природы — выступает еще третья особенность. Римская литература воспроизводила эллинизм чрезвычайно ин­тенсивно, в крупных и широких масштабах и в гораздо более дра­матических, горячих и острых формах. Так, например, комедии Плавта и Теренция, хотя формально и являются подражанием но­воаттической комедии, например Менандру, но их натурализм и трезвая оценка жизни, их использование окружающего быта и дра­матизм их содержания являются особенностью именно римской ли­тературы.

Точно так же, например, «Энеида» Вергилия, формально явля­ясь подражанием Гомеру или Аполлонию Родосскому, по существу своему несравнима с ними своим драматизмом и трагизмом, своей остротой и нервозностью, своим напряженным универсализмом и страстным индивидуализмом. Нигде в античной литературе не бы­ло такого трезвого анализа действительности, как в римском нату­рализме или у римских сатириков, хотя и натурализм и сатира свойственны и греческой литературе. Но обе эти особенности рим­ской литературы — натурализм и сатирическое изображение жизни — настолько здесь велики, что натуралистическая сатира вполне может считаться специфически римским литературным жанром.

Наконец, хотя талантливых и глубоких историков в Греции было достаточно, только в Риме могли появиться такие историки, как Тацит, с таким острым и проницательным анализом историче­ской жизни, с такой беспощадной критикой императорской эпохи и с таким свободно-демократическим настроением. Колоссальные размеры Римской республики и империи, небывалый размах и дра­матизм социально-политической жизни Рима, бесчисленные войны, тончайшая организация военного дела, продуманная дипломатия и юриспруденция, т. е. все то, чего требовали огромные размеры Римской республики и империи в сравнении с миниатюрной и разъединенной классической Грецией, — все это наложило неиз­гладимый отпечаток на римскую литературу и все это явилось ее национальной спецификой.

II. Периодизация римской литературы.

Так же как и греческую ли­тературу, римскую литературу необходимо делить на периоды — доклассический, классический и послеклассический.

1. Доклассический период уходит в глубь веков и характери­зуется сначала, как и в Греции, устной народной словесностью, а также началом письменности. До половины III в. до н. э. этот период называется обычно италийским. В течение его Рим, перво­начально маленькая городская община, распространил свою власть на всю Италию.

С середины III в. возникает письменная литература. Она раз­вивается в эпоху экспансии Рима в страны Средиземноморья (включительно по первую половину II в.) и начавшихся граждан­ских войн (вторая половина II в. — 80-е годы I в. до н. э.).

2. Классический период римской литературы — это время кри­зиса и конца республики (с 80-х годов до 30 года I в. до н. э.) и эпоха принципата Августа (до 14 года I в. н. э.).

3. Но уже в начале I столетия н. э. вполне отчетливо наме­чаются черты упадка классического периода. Этот процесс деграда­ции литературы продолжается до падения Западной Римской импе­рии в 476 г. н. э. Это время можно назвать послеклассическим периодом римской литературы. Здесь следует различать литера­туру расцвета империи (I в. н. э.) и литературу кризиса, падения империи (II — V вв. н. э.).

III. Доклассический период

1. Фольклор. Фольклорный период отличался в Риме теми же черта­ми, что и во всех других странах. Здесь, по-видимому, были пред­ставлены все обычные жанры устного народного творчества. К со­жалению, у нас нет почти никаких материалов, которые бы дошли из этой древности; и мы принуждены здесь ограничиваться либо ничтожнейшими и малопонятными цитатами из позднейшей рим­ской литературы, либо даже не цитатами, а только глухими упоми­наниями о них.

Здесь, несомненно, была трудовая песня, связанная, напри­мер, с прядильным и ткацким делом, со сбором винограда, с ло­дочной греблей.

Особенным распространением пользовались так называемые фесценнины, песни шуточного, пародийного, а иной раз и непристойного характера, которые, по-видимому, обладали боль­шой социальной значимостью. Ими пользовались не толь­ко во время пиров или отдыха от работ, но и для осмеяния и даже во время триумфальных шествий по адресу того самого полко­водца-победителя, в честь которого и совершалось триумфальное шествие.

Как и во всяком фольклоре, здесь мы находим также зачатки народной драмы и даже не только зачатки. Были в ходу так называемые сатуры   (слово неясного происхождения), нечто вроде наших импровизированных сценок.

Возвращение сына. Сцена из комедии. П в. до нэ.

Историк Тит Ливий (VII, 2, 4) сообщает, что в 364 г. до н. э. для умилостивления богов во время эпидемии были приглашены актеры, танцоры из Этрурии, которые создали с помощью римских молодых людей здесь уже нечто вроде настоящего театра, с мими­ческими плясками под аккомпанемент флейты. Наконец, в области драмы большим распространением пользовались в Риме ателланы, особого рода фарс, пришедший из кампанского города Ателлы. Он тоже отличался пародийным и сатирическим характером, часто нападал на общественные порядки и частных лиц и дер­жался в Риме очень долго.

Кроме всей этой художественной словесности, с давних пор была представлена проза, считавшаяся привилегией знати и полу­чавшая фиксацию сначала в виде надписей на памятниках и колон­нах, а впоследствии составляющая целые книги. Эти прозаические произведения отчасти тоже обладали стихотворным размером и потому приближались к поэзии. Можно отметить: книги глав­ных жрецов и прочих жрецов, имевшие вначале форму лето­писи, куда кратко заносились выдающиеся события данного време­ни (вроде начала и конца войны, затмения солнца и т. д.); па­мятники частного характера (похоронные речи или надписи в домах покойников); стихотворные надписи в связи с триумфами полководцев или надписи надгробные. Все это дошло до нас в разрушенном виде и в ничтожном коли­честве.

2. Аппий Клавдий Слепой. Это был государственный деятель конца IV— начала III вв. до н. э.; он может считаться первым изве­стным нам римским писателем. Он реформировал ор­фографию, составил сборник поэтических сентенций, был автором юридических трактатов и написал одну военно-политическую речь (против эпирского царя Пирра), которая имела хождение еще в I в. н. э. (произнесение ее относят к 280 г.).

3. Общая характеристика литературного периода. Весь этот период отличается тем, что здесь еще нет никакого греческого влияния, которое в дальнейшем было настолько велико, что литература Ри­ма уже оказывается без него немыслимой.

Но не следует думать, что в римской литературе все определя­лось греческим влиянием, что сама римская литература не обла­дала ровно никакой оригинальностью.

Если греческое влияние с известного момента возымело здесь
огромное значение, то это только потому, что сам Рим достаточно
созрел в социально-политическом отношение,   вероятно,былоповерхностным  и,главное,совершенно   не отразилось на литературе.

Другое дело — влияние Греции после 1-й Пунической войны. Один из первых римских писателей, грек Ливий Андроник, в 240 г., ставит в Риме драму на латинском языке. Эта драма, как и все другие произведения этой эпохи, писа­лась в подражание греческим образцам, а первые прозаики, будучи римлянами (Фабий Пиктор), даже писали по-гречески.

IV. Первые шаги римской поэзии под влиянием греческой

1. Ливий Андроник, грек из Тарента, прибывший в Рим в 272 г., после взятия его родного города.

Для учебных целей он переложил сатурнийским стихом «Одис­сею». После 1-й Пунической войны, в 240 г., Ливий поставил на праздничных играх одну трагедию и одну комедию, переделки с греческого, имевшие огромный успех. Кроме того, сохранились на­звания его трагедий: «Ахилл», «Аякс-биченосец», «Троянский конь», «Эгисф», «Гермиона», «Андромеда», «Даная», «Ино», «Те-рей». Известно, что в 204 г. Ливий Андроник сочинил по поруче­нию властей гимн в целях предотвращения одного дурного пред­знаменования.

2. Гней Невий (ок. 270—201) был свободнорожденным уроженцем Кампании; его поэтическая деятельность протекала в Риме уже после 1-й Пунической войны. Его трагедии были тоже близким воспроизведением греческих подлинников. Сохранились такие заглавия: «Троянский конь», «Даная», «Гесиона», «Выступа­ющий Гектор», «Андромаха», «Ифигения», «Ликург». Невий впер­вые вводит римскую национальную драму, претек-стату (претекста — римский сенаторский костюм с пурпуровой каймой). Имеется известие о драмах «Ромуле» и «Кластидии» (победа консула Клавдия Марцелла над галлами при Кластидии в 222 г.). Гораздо более Невий был популярен в комедии, в ко­торой он допускал «контаминацию» (объединение и переработку двух греческих пьес в одну) и внесение черт из римской жизни (сохранились названия 33 пьес). Известна, например, «Таренти-ночка» с ярким образом гетеры. Будучи либерально настроенным, он пытался подражать древнеаттической комедии и нападал на со­временников, но этот плебейский задор встретил отпор со стороны правительства и привел к изгнанию его из Рима.

Прославилось и его эпическое произведение «Пуническая война», где рассказ шел еще об отбытии Энея из пылающей Трои, посещении им Дидоны в Африке, о внуке Энея Ромуле — основателе Рима и пр. Изложение, очевидно, было весьма сухое.

3. Квинт Энний (239—169 гг.), уроженец Калабрии, был привезен в 204 г. М. Порцием Катоном в Рим и в дальнейшем по­лучил римское гражданство и небольшой надел.

Трагедии Энния были свободной переделкой греческих образ­цов, главным образом Еврипида («Александр», «Андромеда», «Эрехфей», «Гекуба», «Ифигения», «Медея» и др.) и отчасти Эсхи­ла. О том, что здесь была талантливая и психологически углублен­ная трагедия, можно судить по замечательным фрагментам — из «Александра» с пророчеством Кассандры или изображения отчаяния Андромахи («Андромаха-пленница»). Комедия едва ли в полной мере давалась Эннию. Из области национальной драмы имеется известие о его претекстате «Похищение сабинянок».

Особенно Энний прославился своим эпосом «Анналы» («Ле­топись»), где изображалась история Рима от начала до современ­ности. И притом в дактилических гекзаметрах, не сухо, как у Невия, но с постоянным позаимствованием у Гомера образов, разного рода выражений, эпитетов и прочих поэтических приемов. До «Энеиды» Вергилия эта «Летопись» действительно была самой популярной поэмой на на­ционально-исторические темы.

4. Тит Макций Плавт — виднейший римский комедиограф. Он родился в Умбрии (середина III в.— 184 г. до н. э.). О его жизни нет точных достоверных сведений. Авл Геллий, римский писатель II в. н. э., в своем произведении «Аттические ночи» писал, что Плавт сначала работал в театре, потом занялся торговлей, но «потерял на торговле все деньги, скопленные им во время работы в театре, вернулся бедняком в Рим и в поисках средств к существованию нанялся к мукомолу воро­чать мельничные жернова». Может быть, эти сведения и не совсем верны, но что Плавт вращался в гуще народных масс, знал их жизнь, чувствуется во всех его комедиях.

Творчество Плавта носит плебейский характер, оно тесно свя­зано с традициями народного италийского театра, с его исконны­ми, излюбленными жанрами — ателланой, фесценнинами, мимами. Недаром Гораций в «Посланиях» сравнивал некоторые персона­жи Плавта с одной из масок ателланы, с Доссеном.

Плавту приписывали около 130 комедий, но в I в. до н. э. изве­стный римский ученый и знаток литературы Варрон выделил из этого количества 21 комедию, считая их подлинно плавтовскими, и эти комедии дошли до нас. Наиболее популярны из них «Клад» (или «Горшок»), «Куркулион» (или «Проделки парасита»), «Ме-нехмы» (или «Близнецы»), «Хвастливый воин», «Псевдол» (или «Раб-обманщик»), «Пленники» и «Амфитрион».

Плавт прекрасно знал греческую литературу, греческую дра­матургию, и он использовал сюжеты новоаттической бытовой коме­дии, так как в условиях своего времени, когда во главе государства стоял аристократический сенат, поэт не мог давать сюжеты из италийской жизни, сатирически изображать непосредственно своих современников

Сюжеты же бытовой новоаттической комедии Плавт с успехом использовал и, раскрывая их, умел разрешать вопросы, интере­сующие его современников.

Герои комедий Плавта — греки, действие их развертывается в греческих городах или на побережье Малой Азии, но все же зри­тели чувствовали в этих комедиях биение римской жизни, чувство­вали созвучность поставленных в них проблем с запросами их жизни. Недаром Н. А. Добролюбов писал, что, несмотря на грече­скую обстановку, римские «зрители узнают самих себя и свои нравы».

Романизация греческих сюжетов сказывается в том, что Плавт часто вносит в свои комедии черты римского уклада жизни, рим­ской культуры, римского суда, римского самоуправления. Так, он много говорит о преторах, эдилах, а это должностные лица рим­ского управления, а не греческого. Говорит о сенате, куриях, — это тоже явления государственного строя Рима, а не Греции.

Комедии были очень популярны в плебейских массах, захваты­вали остроумием, динамичностью, необычайной сочностью языка.

В эпоху Возрождения Плавта начали изучать, ставить на сцене. Шекспир высоко ценил его комедии и в своей «Комедии ошибок» использовал сюжет плав-товской комедии «Менехмы» (или «Близнецы»), передав в ней радость жизни, веру в силы человека, — черты, столь характерные для мировоззрения гуманистов Ренессанса.

Мольер тоже высоко ценил комедии Плавта. Ему были созвуч­ны образы героев этого плебейского поэта, умные, энергичные лю­ди, неистощимые в своих шутках, в своей жажде жизни. Созвуч­ны были ему и сатирические тенденции творчества Плавта. Моль­ер использовал сюжеты комедий «Амфитрион» и «Клад» в своих комедиях, из которых одна так и названа, как у Плавта, — «Амфи­трион», а другая носит название «Скупой». Творчески используя плавтовские сюжеты, Мольер сумел передать через них обстановку своего времени — разврат придворных кругов, страсть к денежным накоплениям у французской буржуазии, которая впервые выдвига­лась на исторической арене.

5. Публий Теренций (около 195—159 гг.) много сделал для знакомства римских граждан с греческой культу­рой, Носил прозвище Афр, так как родом был из Африки, из Карфагена. По происхождению — раб, он еще в раннем возрасте попал в руки сенатора Теренция Лукана. Хозяин дал образование красивому, умному рабу, присво­ил ему свое имя и отпустил на свободу. Эти сведения сообщает нам биография, составленная Светонием и сокращенно переданная комментатором Теренция грамматиком IV в. н. э. Донатом.

Теренций создал шесть комедий, и все они дошли до нас. До­шли и краткие указания к ним, из которых мы узнаем о времени постановки комедий и их исполнении.

Первая комедия Теренция — «Андриянка» была поставлена в 166 г., вторая — «Свекровь» ставилась впервые в 165 г., но пред­ставление было сорвано, так как зрители в середине пьесы убежали смотреть кулачных бойцов и канатоходцев. Второй раз Теренций ставил комедию в 160 г., но зрители после первого акта бросились на игры гладиаторов. В том же 160 г. Теренцию все же удалось по­ставить комедию «Свекровь».

Третья комедия Теренция — «Самоистязатель» поставлена в 163 г., четвертая — «Евнух»—в 161 г., пятая—«Формион» — тоже в 161 г. и шестая комедия — «Братья» — в 160 г.

Также и ты, о Теренций, который отборною речью,

Переводя на латинсний язык, выражаешь Менандра,

И среди общей тиши предлагаешь в театре народу,

Все выражая изящно, возде говоря сладкогласно!

Действительно, у Теренция герои говорят изящным литератур­ным языком. В их речи нет грубых просторечных выражений, поч­ти нет архаизмов, но в ней нет и той сочности, которая характер­на для языка плавтовских персонажей.

В отношении композиции комедии Теренция близки к комедиям Менандра, но прологи Теренций строит лучше своего учителя: он не раскрывает в них заранее содержание пьес и благодаря этому держит зрителей в напряжении в течение всего театрального пред­ставления.

У современников Теренций пользовался меньшим успехом, чем Плавт, потому что его комедии и по вопросам, поставленным в них, и по форме были менее созвучны интересам и вкусам плебейских масс.

Теренция главным образом ценили и в кругах образованных эллинофильствующих аристократов. Но позже, во времена Рим­ской империи, комедии Теренция стали более популярны. Многие грамматики занялись изучением и толкованием их.

В средние века и в эпоху Возрождения Теренций был одним из самых популярных античных авторов. Язык его комедий считался образцом классического ла­тинского литературного языка. Теренция изучали, переводили, и недаром до нас дошло так много списков комедий Теренция, и сре­ди них древнейший список IV в. Этот список называется «Соdех Веmbinus», по имени обладателя его, кардинала Бембо, и хранится в настоящее время в Риме, в Ватиканской библиотеке.

Высоко ценили Теренция в XVIII в. теоретики так называемой «слезливой комедии». Они считали его своего рода зачинателем этого жанра.

С большим одобрением относился к Теренцию виднейший представитель немецкого просвещения Лессинг. Он посвятил ему ряд статей в своей знаменитой «Гамбургской драматургии».

V. Литература периода гражданских войн.

Этот период обостреннейшей классовой и социальной борьбы, сопутствовавшей становлению Рима как мировой державы, нашел свое отражение в литературе, философии, красноречии. Так, историк Полибии считал, что есть три формы правления: монархия, аристократия и демократия, но что самой совершенной формой государственной власти является власть в Риме, где все три формы правления находятся в гармо­ническом сочетании.

1. Претекстата. В римской литературе периода граждан­ских войн сказалось стремление писателей приблизиться к изобра­жению реальной действительности, стремление отказаться от ми­фологических сюжетов. Драматург Акций (170 — ок. 85 г. до н. э.) ориентируется в своем творчестве только на греческих трагиков, но создает и трагедии с римскими историческими сюжетами (претекстаты); например, в трагедии «Брут» изображалось изгнание последнего римского царя Тарквиния Гордого и установление в Риме республики.

2. Тогата. В бурный век острой социальной борьбы и граж­данских войн особого развития достигла римская комедия. Они отражали интересы и чаяния плебейских масс Рима. Комедия с римским сюжетом называлась тогата, по названию национальной одежды — тоги. В отличие от нее комедия с греческим сюжетом называлась паллиата — в связи с греческим названием плаща (раllium).

В тогате римские писатели стремились изобразить римскую жизнь, изобразить самостоятельно, без ориентации на греческих комедио­графов.

Тогата была доходчива до плебейских масс не только по темати­ке, но и по своей форме: язык был прост, в нем было много погово­рок, народных пословиц, шуток, того юмора, что называется обычно «римским уксусом».

В жанре тогаты особенно проявили себя комедиографы Титиний, Атта и Афраний. К величайшему сожалению, ни одна из их тогат не дошла полностью, да и фрагменты их очень незначительны.

а) Годы жизни Титиния не известны, но во всяком случае твор­ческая деятельность его падает главным образом на первую поло­вину I в. до н. э. Дошли названия его 15 комедий. Названия все латинские, большей частью они говорят или о происхождении ге­роев, или об их профессии, например «Квинт», «Вар», «Валяль­щики сукон», «Юристка» и т. д. Дошедшие до нас 155 стихов Титиния относятся к разным комедиям. На основании этих фрагмен­тов можно сказать, что Титиний осмеивал в своих произведениях падение семейных нравов, пристрастие некоторых римлян ко всему греческому, он же, несомненно, выдвигал роль труда в жизни че­ловека.

б) Второй творец комедий тоги — Атта умер в 78 г.; год рожде­ния неизвестен. До нас дошло от его творчества лишь около 25 сти­хов. Известны заглавия 11 комедий. Судя по свидетельству грам­матика Диомеда, Атта изображал главным образом низшие слои населения, обитателей маленьких мастерских, лавчонок, посети­телей харчевен.

В тогате «Теплые воды» (от нее сохранилось два стиха) Атта осмеивал разврат римских богачей на курорте в Байах.

в) Но наибольшую известность как автор комедий тогаты заслу­жил Афраний. Его деятельность падает на вторую половину II в. до н. э. Он создал много комедий, до нас дошло 43 названия его комедий и около 430 стихов — мелких фрагментов из разных комедий. Судя по этим фрагментам, можно сказать, что Афраний осмеивал в своих произведениях порчу нравов, расточительство. Видимо, он не останавливался и перед тем, чтобы осмеять в коме­диях некоторые стороны служителей культа. Так, в комедии «Авгур» он очень язвительно говорит об одном из представителей этой духовной коллегии. Афраний стремился сделать стиль комедий изящным, и в этом ему немало помогло тщательное изучение творчества Менандра и Теренция. Его комедии были популярны и ставились еще, судя по свидетельству Светония, в I в. н. э.

3. Ателлана. В Риме издавна существовал вид фольклор­ного драматического творчества — ателлана, комедия масок. В ателланах не было определенного сюжета, он всякий раз создавался самими актерами, но в них были постоянные характерные маски, воплощавшие комплекс определенных человеческих черт.

В конце II в. до н. э. римская народная ателлана получила лите­ратурную обработку, превратилась в определенный театральный жанр и стала ставиться после трагедий в качестве заключительной веселой пьески.

Литературную обработку ателланы провели Помпоний н Новий. Они в своих ателланах осмеяли,и невежество, и суеверия, и падение нравов. В образе Паппа сатирически изобразили честолю­бие богачей, стремящихся подкупать избирателей и пролезть в местные органы власти. Видимо, они уже критически относились к мифологическим сюжетам и образам, о чем свидетельствуют такие названия ателлан, как «Подставной Агамемнон», «Финикиян­ки», «Мартовские календы», «Домашний лар» и др.

Ателланы были очень популярны среди широких народных масс, но верхушка Рима косо смотрела на них, и ученые мужи, близкие к аристократическим кругам, как, например, Цицерон и Квинтилиан, презрительно относились к этому жанру плебейской литературы.

4. Сатира. В последний век Римской республики в связи с запросами времени окончательно оформился и стал особо актуаль­ным жанр сатиры. Когда-то этот жанр был жанром фольклора, римляне называли его «сатура».

«Сатура» представляла собой синтез нескольких форм искусства. В ней был текст шуточного или сатирического характера. Она со­провождалась музыкой и танцами. Отсюда, видно, и название этого вида фольклорного творчества «сатура» — смесь.

Луцилий. В конце II в. до н. э. «сатура» оформляется как литера­турный жанр, как сатира в нашем смысле слова. Заслуга в деле литературной обработки сатиры принадлежит поэту Луцилию (180—102 гг.). Он, правда, еще не называет свои обличительные стихи сатирами, считает их «разговорами» («sermones»), подчер­кивая этим их диалогическую форму. Термин сатира создался уже после Луцилия, но его произведения, конечно, были сатирами. Он обличал в них честолюбие, погоню за богатством, грекоманию, раз­личные суеверия. Иногда Луцилий смело выступал с прямым обли­чением видных политических деятелей. Так, из дошедших до нас фрагментов видно, что он осмеял политических противников Сци­пиона, консула Люция Аврелия Котту, Квинта Опимия и его сына Люция, всадника Кассия.

Луцилий создал 30 книг сатир, но до нас дошли из них лишь разрозненные фрагменты. Язык сатир Луцилия, близкий к разговорному, был доходчив до широких масс.

5. Цицерон.

В обстановке социальной и политической борьбы конца II— начала I в. до н. э. значительное развитие получила проза: красно­речие, историография, мемуарная и эпистолярная литература. Особенного успеха достигло ораторское ис­кусство. Благодаря разнообразно разработанному стилю оно оказа­ло влияние на все виды литературы, и прежде всего на прозу.

Цицерон оставил сочинения по теории и истории красноречия, философские трактаты, 774 письма и 58 речей судебных и полити­ческих. Среди них, как выражение взглядов Цицерона на поэзию, особое место занимает речь в защиту греческого поэта Архия, при­своившего себе римское гражданство. Возвеличив Архия как поэ­та, Цицерон признает гармоническое сочетание природного даро­вания и усидчивой, терпеливой работы.

Литературное наследство Цицерона не только дает ясное пред­ставление о его жизни и деятельности, часто не всегда принципи­альной и полной компромиссов, но и рисует исторические карти­ны бурной эпохи гражданской войны в Риме.

Цицерон сам отмечает в своих речах «обилие мыслей и слов», в большинстве случаев проистекавшее от желания оратора отвлечь внимание судей от невыгодных фактов, сосредоточить его только на полезных для успеха дела обстоятельствах. В рассказ вплетались драматические эпидозы, образы, придающие речам художественную форму.

Признавая, что «оратору следует преувеличить факт», Цице­рон в своих речах считает закономерной амплификацию — прием преувеличения. Цицерон не чуждался и театральных приемов, которые вызывали у его противников обвинение в его неискренности, в ложной слезливости.

Применение этих приемов в соответствии с содержанием ре­чей создает особый ораторский стиль. Живость его речи приобрета­ется благодаря пользованию общенародным языком, отсутствию архаизмов и редкому употреблению греческих слов.

В теоретических трудах о красноре­чии Цицерон обобщил те принципы, правила и приемы, которым следовал в своей практической деятельности. Известны его трак­таты «Об ораторе» (55 г.), «Брут» (46 г.) и «Оратор» (46 г.).

Произведение «Об ораторе» в трех книгах представляет собой диалог между двумя известными ораторами, предшественниками Цицерона — Лицинием Крассом и Марком Антонием, представите­лями сенатской партии. Свои взгляды Цицерон выражает устами Красса, считающего, что оратором может быть только разносто­ронне образованный человек. В таком ораторе Цицерон видит по­литического деятеля, спасителя государства в тревожное время гражданских войн.

В этом же трактате Цицерон касается построения и содержа­ния речи, ее оформления. Видное место отводится языку, ритмич­ности и периодичности речи, ее произнесению, причем Цицерон ссылается на выступление актера, который мимикой, жестами добивается воздействия на душу слушателей.

В трактате «Брут», посвященном своему другу Бруту, Цицерон говорит об истории греческого и римского красноречия, останавли­ваясь более подробно на последнем. Содержание этого сочинения раскрывается в другом его наименовании — «О знаменитых ораторах». Большое значение этот трактат получил в эпоху Возрож­дения. Цель его — доказать превосходство римских ораторов перед греческими.

Цицерон считает, что недостаточно одной простоты греческого оратора Лисия, — эта простота должна быть дополнена возвышен­ностью и силой выражения Демосфена. Давая характеристику множеству ораторов, он считает себя выдающимся римским ора­тором.

Наконец, в трактате «Оратор» Цицерон излагает свое мнение о применении различных стилей в зависимости от содержания речи, с целью убедить слушателей, произвести впечатление изяще­ством и красотой речи, и, наконец, увлечь и взволновать возвы­шенностью. Большое внимание уделяется периодизации речи, подробно излагается теория ритма, особенно в концовках чле­нов периода.

Дошедшие до нас письма Цицерона относятся к послед­ним 25 годам его жизни. Хотя полностью вся переписка не сохра­нилась, но она дает богатый исторический материал жизни конца республики, знакомит с видными политическими деятелями этого времени.

Письма Цицерона изучались еще в древнем Риме и положили начало эпистолографии. Им следовал Плиний Младший.

В средние века, а особенно в эпоху Возрождения, интересова­лись риторическими и философскими сочинениями Цицерона, по последним знакомились с греческими философскими школами. Гуманисты особенно ценили стиль Цицерона.

6. Тит Лукреций Кар жил в первой половине I в. до н. э. Рим мучительно и драматически переходил от республиканского строя, перестававшего удовлетворять нужды растущих завоеваний, к им­перии, которая, однако, была еще не в силах разрушить старую республику и проявлялась пока только в виде взаимной борьбы крупных честолюбцев, претендовавших на единоличную власть.

Тит Лукреций Кар, «свежий, смелый поэтический властитель мира», был самым крупным из тех поэтов-мыслителей, которые надеялись ликвидировать гражданскую смуту в Риме путем про­поведи материализма и вообще просветительных идей. Надежды Лукреция оказались иллюзиями; но им было создано такое заме­чательное поэтическое произведение, которое затмило собой не только многие гениальные произведения римской литературы, но значение которого вышло далеко за пределы самого Рима и в тече­ние многих веков, вплоть до настоящего времени, осталось неувя­даемым произведением античной поэзии и философии. Общий характер поэмы Лукреция. Лукреций написал поэму из шести книг под названием «О природе вещей» (или, может быть, просто «О природе», каковое наименование носили и много­численные поэмы греческой натурфилософии). Поэма эта напи­сана дактилическим гекзаметром — тоже по аналогии с греческими дидактическими поэмами. По-видимому, Лукреций не привел ее в окончательный вид, потому что много шероховатостей чувствует­ся и в середине поэмы, и самый конец отсутствует.

Формально поэма Лукреция представляет собой, как это неод­нократно признает и сам Лукреций, стихотворное изложение фи­лософии Эпикура, жившего в Греции еще на рубеже IV—III вв. до н. э. К этому можно присоединить также и зависимость Лукре­ция от более ранних натурфилософов Греции. По существу же использование греческих натурфилософов меркнет у Лукреция перед силой его собственного поэтического дарования.

Сам Лукреций, правда, оценивает этот свой художественный стиль довольно скромно, думая, что пользуется им только для подслащивания своей речи, чтобы проводимое им трудное фило­софское учение оказалось доступным большему количеству чита­телей.

Обычно язык Лукреция трактуется как архаический. Действительно, он пересыпан архаизмами, осо­бенно в области морфологии. Однако необходимо сказать, что Лук­реций отнюдь не пренебрегает также и неологизмами, стремится к использованию народных слов и выражений, часто пользуется язы­ком повседневной разговорной речи, пускает в ход пословицы и поговорки. Лукреций допускает массу таких слов и выражений, которые свой­ственны только ему одному.

В области языка здесь перед нами огромная пестрота и цветистость, соответствующие всякому послеклассическому стилю. Иначе и не могло быть в этот хаотический период перехода в Риме от мировой республики к мировой империи.

7. Неотерики. В эпоху кризиса республики, в эпоху гражданских войн, к середине I в. до н. э. все сильнее ощущалась обреченность республиканских принципов, все деспотичнее проявляли себя воен­ные диктаторы, особенно Юлий Цезарь. В связи с этим некоторые идейные сторонники республики уходили от прямой политической борьбы, замыкались в сфере личных интересов, искали утешения в искусстве, оторванном от живой жизни. В этих социальных груп­пах и создалось своеобразное литературное направление. Поэтов этого направления Цицерон назвал «новыми» (по-гречески неотерики»).

Эти поэты чувствовали созвучность своих идейных принципов с принципами александрийской поэзии, поэтому они и ориентиро­вались на нее. Они культивировали, как и эллинистические поэты, принципы искусства для искусства, изображение тончайших интимных переживаний человека, тщательную обработку литератур­ной формы, языка, метрики. Неотерики много сделали для разви­тия латинского литературного языка, они ввели много новых стихотворных ритмов. Они пропагандировали такие лирические жанры, как эпиллии с мифологическим сюжетом, элегии и эпи­граммы.

Наиболее видными представителями этой школы были Валерий Катон (ее глава), Лициний Кальв и Гай Валерий Катулл. В ос­новном дошли до нас лишь стихи Катулла, самого талантливого из неотериков, но не самого характерного для этого направления. По­тому что, к чести этого поэта, надо сказать, он был менее других оторван от жизни, а, наоборот, в некоторых своих стихах резко вы­ступал против тех или иных социальных явлений своего времени.

Гай Валерий Катулл (87 г. — около 54 г. до н. э.) был ро­дом из Северной Италии; он родился в Вероне, в семье довольно со­стоятельного землевладельца. Чтобы составить себе карьеру, что­бы обрести свой жизненный путь, юноша Катулл, как и многие молодые люди провинций, отправился в Рим. Но политической карьеры Катулл себе не создал, зато в области литературы он скоро стал известным поэтом, играя важную роль в кружке неотериков. Он писал «ученые» эпиллии с мифологическими сюжетами, на­пример «Коса Береники», который был, в сущности говоря, стили­зованным переводом эпиллия александрийского поэта Каллимаха. К эпиллиям же Катулла надо отнести его произведения «Аттис» и «Свадьба Пелея и Фетиды».

Его эпиграммы лапидарны по стилю, структура и язык их просты, в них много простонародных слов и даже грубо-ругатель­ных выражений.

Катулл любит употреблять уменьшительные слова, что было характерно и для фольклорной поэзии. В любовных стихотворениях уменьшительными существительными и прилагательными выража­ются нежные чувства поэта. Так, в брачном гимне он говорит о «прекрасных ножках» новобрачной, о ее нежных ручках, «о цветущеньком ротике», он называет ее «девчоночкой».

Уменьшительные существительные употребляет Катулл и в эмиграммах, но тут они служат для выражения насмешки или пре­зрения.

Катулл был новатором и большим мастером в области ритма. Он пишет свои стихи и одиннадцатисложником, и элегическим ди­стихом, и ямбическим триметром, и холиямбами, и сапфическим размером. Катулл оформил в римской поэзии эпиграмму как жанр.

VI. Литература периода принципата  

1. Принципат. В течение целого столетия история Рима была запол­нена сплошной гражданской смутой. Случилось то, что гораздо раньше и в меньших размерах происходило в Греции. Принципат (рrinceps — первый) был есте­ственной формой власти и означал уже переход от республики к империи. Обезземеленное, безработное свободное население шло теперь в армию какого-либо вождя. Аристократия и финансово-административное сословие всадников пошло теперь на службу принцепсу и превратилось в его чиновный аппарат, а всякая оп­позиция со стороны республиканских остатков, как аристократических, так и демократических, подавлялась огнем и железом.

Так возникла Римская империя — принципат, который на пер­вых порах возглавил Октавиан Август, сумевший к 30 г. до н. э. побороть всех своих противников, менее удачных военных вождей. В короткое время Август захватил все главнейшие руководящие посты прежнего республиканского государства, оставляя, таким об­разом, видимость республики, на самом же деле становясь едино­личным владыкой.

2. Писатели эпохи принципата. Весьма внушительным в римской литературе периода ее клас­сики было то официальное направление, в центре которого был кружок Гая Цильния Мецената, куда входили Варий Руф, Верги­лий и другие поэты. Самым крупным поэтом здесь был Вергилий, завоевавший своими произведениями мировую известность. Среди тех, кто старался забыть свое республиканское прошлое, были та­лантливейшие восхвалители нового режима. Здесь «блестит» имя знаменитого Горация, который, впрочем, тоже входил в кружок Мецената, но отличался добродушным свободомыслием, безопас­ным для политики Августа.

Следует отметить другой литературный кружок — Корвина Массалы, куда входили Овидий, Тибулл, Проперций и др. Овидию, как и Вергилию, тоже предстояла мировая слава в веках.

Этот краткий список главнейших писателей эпохи Августа должен быть дополнен еще двумя именами. Огромной славой пользовался историк Тит Ливий, тоже примыкавший к официаль­ному направлению своим изложением героической истории рим­ского народа в том возвышенном духе, в котором хотел ее рестав­рировать Август. Азиний Поллион, наоборот, примыкал к легаль­ной оппозиции и славился как оратор, драматург и историк.

3. Публий Вергилий Марон родился в 70 г. до н. э. в Северной Италии, в деревне Анды, около Мантуи. Обра­зование получил в Кремоне и в Риме. Однако уже в 42 г. он вер­нулся домой, так как не был расположен к городской жизни, а любил простую жизнь в глухой провинции. В 41—40 гг. его име­ние было конфисковано цезарианцами.

Мировую славу доставило Вергилию его большое произведение — героическая поэма «Энеида». В «Энеиде» Вергилий изображает прибытие Энея со своими спут­никами после падения Трои в Италию для последующего за этим основания римского государства. Вся эта мифология, однако, не дана в «Энеиде» полностью, так как основание Рима отнесено к бу­дущему и о нем даются только пророчества. Созданные Вергилием двенадцать песен поэмы носят следы неполной доработки (так, например, некоторые стихотворные строки остались недоконченными). Имеется целый ряд противоречий и по содержанию. Вергилий не хотел в таком виде издавать свою поэму и перед смертью велел ее сжечь. Но по распоряжению Авгу­ста, инициатора этой поэмы, она все же была издана после смерти ее автора.

4. ТибуллиПроперций.

Талантливым римским поэтом-элегиком I в. до н. э. был Тибулл. Он родился в богатой семье всадника около 55 г. до н. э., а умер в 19 г., в один год с Вергилием.

Поэт входил в литературный кружок Корвина Мессалы, а не в кружок Мецената, пропагандирующего идеологию нового режима, режима принципата. Кружок Корвина Мессалы в противополож­ность кружку Мецената не преклонялся перед цезаризмом и на­оборот, даже выражал скрытую оппозицию ему.

До нас дошел сборник, в котором содержались стихи нескольких поэтов. Две первые книги этого сборника, кроме того, еще одна эле­гия и одна эпиграмма принадлежат Тибуллу.

Тибулл мечтает о мирной жизни на лоне природы, о счастливой жизни вместе со своей возлюбленной Делией. Вторая книга элегий Тибулла была написана в период между 25 и 19 гг. В этой книге шесть элегий. В трех из них поэт говорит о своей любви к какой-то женщине, которую он называет Немезидой, связывая, видимо, это имя с именем богини мщения, Немези­ды. Он с болью в сердце пишет о том, что его возлюбленная тре­бует денег, одни стихи ей не нужны. У кого есть деньги, тому доступна любовь, — для него не страшна стража у ворот дома воз­любленной, перед ним даже собака и та молчит. Поэт покорно говорит Немезиде, что готов ради нее бороздить поля, даже носить кандалы, терпеть побои, только бы знать, что он любим ею.

Эти элегии трогают силой чувства, выра­женного в них, искренностью любовных переживаний и связан­ных с ними страданий.

Тибулл, несомненно, талантливый римский лирик. Его элегии трогают своей искренностью чувства и нежностью души. Он умеет живо передать оттенки любовного чувства, умеет нарисовать кар­тины природы, показать жизнь простого человека.

Он прекрасно владеет богатством латинского языка, пишет легко и изящно, в совершенстве владеет ритмом, особенно ему удается сое­динение гекзаметра с пентаметром.

Младший современник Тибулла Секст Проперций был выдающимся римским лириком. Он родился около 50 г. до н. э., а умер около 15 г. Отец его был богат, но часть земли потерял при отчуждении ее Августом в пользу ветеранов. Проперций входил в кружок Мецената, был другом Овидия.

Он оставил нам четыре книги элегий. В основном эти стихи по­священы любви поэта к красавице Кинфии, подлинное имя кото­рой, по словам Апулея, было Гостия.

Проперций — певец страстной любви, и он видит цель жизни в любви, поэтому понятны его слова, когда он свою победу над Кинфией ставит выше победы Августа, только что одержанной им над парфянами:

Эта победа моя мне ценнее Парфянской победы,

Вот где трофей, где цари, где колесница моя.

Как и Тибулл, Проперций в некоторых элегиях осуждает со­временное ему общество, где царит корыстолюбие, где нет ни чести, ни прав, ни добрых нравов:        

Ныне же храмы стоят разрушаясь, в покинутых рощах.

Все, благочестье презрев, только лишь золото чтут.

Золотом изгнана честь, продается за золото право.

Золоту служит закон, стыд о законе забыв.

                                                  

В III книге поэт заявляет, что он освобождается от своей люб­ви и переходит в поэзии к иной тематике. В 11-й элегии этой книги Проперций восхваляет Августа и его победу при Акциуме, где принцепсу удалось окончательно сломить своего политического противника Антония.

Многочисленные мифологические образы, сравнения придают элегиям Проперция тон учености и не так трогают сердце читате­ля, как искренние, простые элегии Тибулла. Язык поэзии Про­перция не столь доходчив, как язык элегий Тибулла, в нем немало грецизмов и архаизмов.

Элегии Тибулла были, видимо, более популярны в Риме, чем элегии Проперция, но стихи последнего тоже охотно читались, о чем свидетельствуют выдержки из его элегий, начертанные на стенах в Помпее.

Проперция вместе с Тибуллом упоминают Марциал, Стаций, Плиний Младший и Квинтилиан.

Гёте в «Римских элегиях» обратился к элегиям Проперция и творчески использовал их.

5. Публий Овидий Назон родился в 43г. до н. э. в городе Сульмоне (приблизительно в 150 километрах от Рима); он проис­ходил из зажиточного всаднического рода. Надежды отца сделать его государственным чиновником очень рано потерпели крушение, так как молодой Овидий скоро убедился в своей полной негодно­сти для судейских и административных должностей, которые он пытался занимать.

В самые молодые годы он почувствовал в себе призвание поэта, что и заставило его тоже с самой ранней юности войти в круг тог­дашних виднейших поэтов Рима — Тибулла, Проперция и даже Горация, несмотря на разницу с последним в возрасте. Посещение риторских школ в Риме рано приучило его к изощренному рито­рически-декламационному стилю, элементы которого заметны даже в его позднейших произведениях.

Будучи обеспеченным человеком и свободным от государствен­ной службы, Овидий вел в Риме легкомысленный образ жизни, а обладая блестящим талантом стихотворца, он часто вводил и в свою поэзию легкомысленные образы и мотивы, несомненно, всту­пая в антагонизм с политикой Августа, мечтавшего возродить древние и суровые римские добродетели. Отрицательное влияние Овидия на римское общество в этом смысле было настолько велико, что в 8 г. н. э. Август дал распоряжение об его высылке из Рима в крайнюю северо-восточную местность империи, а именно в го­род Томы (в нынешней Румынии, к югу от устья Дуная).

Общий характер любовной элегии Овидия отличается по своему содержанию по преимуществу легкомысленной и безыдейной тематикой, а по своему стилю – отрывом от описания реальных чувств поэта к реальным возлюбленным. «Песни любви» являются первым произведение Овидия в таком роде. Здесь восхваляется некая Коринна, скорее всего просто условно-поетический образ. Тематика этих элегий – описание разнообразных любовных переживаний и любовных похождений.

Овидию принадлежат еще такие произведения, связанные с тематикой любви, как «Медикаменты для женского лица», «Наука любви» и «Средства от любви».

В произведениях Овидия реализм заменяется красивой и пространной декламацией с широким использованием школьных риторических приемов.

VI. Историография I в. до н. э.

Римская историография — от Катона Старшего до Тацита — с боль­шой полнотой отражает факты истории и предания Рима. Одним из первых историков Рима был Марк Порций Катон Старший. Тру­ды римских историков II в. и первой половины I в. до н. э. сыграли большую роль в создании классической римской историографии.

1. Гай Юлий Цезарь — полководец и один из основа­телей Римской империи и цезаризма, был выдающимся автором военно-исторических мемуаров и написал несколько литературно-критических работ высокого художественного качества по языку и стилю.

Цезарь родился в 102 г. до н. э., происходил из патрицианского рода Юлиев; он получил ораторское образование, как и Цицерон, и учился на острове Родосе у знаменитого оратора Молона.

Цезарь написал «Записки о Галльской войне», про­изведение, прославляющее его подвиги и завоевания в Галлии и даже фактически неудачные походы в Британию.

Другое его произведение — «Записки о гражданской войне» стремится убедить читателей в том, что гражданская война вызвана исключительно действиями врагов Цезаря, и вместе с тем показать, что он только защищал права республики, попран­ные Помпеем и его сторонниками. Цезарь пишет свои записки в третьем лице, чтобы придать более объективный характер дейст­виям и приказаниям «полководца» — мудрого и любимого войска­ми, ведущего народ Рима к победам».

Литературные труды Цезаря, по мнению Цицерона, отличаются строгой точностью и простотой, — они восходят к школе Фукидида; им свойственна некая «чистая и знаменитая краткость». С них точно сорвана «одежда» словесных эффектов, фигур и др.

Дейст­вительно, Цезарь в своих «Записках о Галльской войне» и «Запис­ках о гражданской войне» дал классические образцы ясной, экс­прессивной и предельно лаконичной латинской прозы, совершен­ной по грамматическому строю и очень изысканной по лексике. Он сам пишет, что основой красноречия является умелый выбор слов и что слов неупотребительных или малоупотребительных «надо избегать, как опасных утесов».

Замечательны описания жизни галлов, германцев, венетов, их прочнейших кораблей в «закрытом» море Севера. Цезарь старается везде выставить себя гуманным, милосердным вождем, который несет соседним с Римом племенам мир и помощь.

С увлечением военного специалиста он пишет о крепостях, оса­дах, военных машинах, укреплениях. Со всеми техническими под­робностями описывает он знаменитый римский мост че­рез Рейн, очень сложный по конструкции, который его воины по­строили в 10 дней.

Всего Цезарем было написано о Галльской войне семь книг (восьмая была написана соратником Цезаря — Гиртием).

3. Саллюстий.

От Гая Саллюстия Криспа (86—35 гг. до н. э.) дошло полностью два сочинения — «Заговор Катилины» и «Югуртинская война» (история трудной войны римлян с нумидийским царем Югуртой II), а также «Истории» — изложение рим­ской истории за 10 лет, начиная с 78 г., дошедшие лишь в отрывках.

Саллюстий — талантливый мастер исторической прозы, проис­ходил из плебейского рода, сначала был в рядах популяров, далее перешел к Цезарю, управляя провинцией Африкой, нажил боль­шое состояние. Он противник аристократии и богачей и обличал их за то, что они не дают способным выходцам из других сословий достигать ответственных государственных должностей. В этом он видит причину разложения республики.

Саллюстий, подобно Фукидиду, вводит в текст речи героев исто­рических событий. В сенате по делу Каталины выступают Це­зарь — за смягчение приговора, Катон — с программной критикой равнодушного к народу сената.

Саллюстий, ограниченный своими политическими симпатиями, не мог понять глубоких корней заговора Катилины. Несомненно, масса безземельных и задолжавших римских граждан еще со вре­мени героических трибунов — Тиберия и Гая Гракхов — требовала новых законов о земле, о гражданстве, об оплате жилищ.

Вторая историческая «монография» Саллюстия — «Югуртинская война» также отмечала порочность римского государственного строя. Причина, почему Рим долго не мог победить нумидийского царька Югурту, лежала в самой системе деятельности римского правящего нобилитета: нумидийцы, Югурта поняли, что можно подкупать, интриговать, взятками привлекать к себе римлян и па­рализовать их силы.

Саллюстий в своих монографиях и в «Историях» во многом следует Фукидиду, восприняв от него интерес к установлению свя­зи между событиями, идею исторического прагматизма. Вообще Саллюстий стремится не столько к полноте в передаче фактов, сколько к указанию их морального смысла и таким путем к поуче­нию своих современников.

Саллюстий создал жанр художественно-исторического тракта­та, яркий и характерный по языку, и подготовил путь Тациту.

3. Тит Ливий родился в 59 г. до н. э. в городе Патавии (в современной Падуе), был воспитан в старинных республикан­ских традициях и получил философское и риторическое образова­ние. Патавия в гражданскую войну была на стороне Помпея, го­род имел республиканские традиции, поэтому Ливий получал от Октавиана Августа иногда ироническую оценку «Помпеяпца». Но в исторических трудах Ливия проводится идеология правящих кругов римского общества, родственная политическим идеям «Энеиды» Вергилия.

В основе исторических трудов Ливия лежит идея величия Рима, прославление древних нравов, героики и патриотизма предков. Это преклонение перед нравами предков вполне совпадало с реставрационной политикой принципата.

Тит Ливий создал своего рода «поэтическую эпопею в прозе», считая историю наставницей жизни. Ливий писал сильным, эмо­ционально захватывающим языком; он дает яркие художествен­ные характеристики, описания событий и героических фигур — патриотов легендарного Рима; Ливий — прекрасный ритор. Подоб­но Фукидиду и Саллюстию, он влагает правдиво художественно построенные речи в уста исторических лиц. Но в отличие от Фукидида —Ливий не исследователь, а историк-лите­ратор, повествующий о событиях без их ана­лиза.

Из всего монументального труда Ливия — Истории «от основания города» (Рима) в 142 книгах сохранилось 35 книг.

Ливий в первой декаде (1-Х) разворачивает панораму древнейших ска­заний о братьях Ромуле и Реме — детях весталки и бога Марса, вскормленных волчицей, основателях Рима, о героях первых веков Римского государства, патриотах-защитниках родины. Пусть эти полулегендарные герои древнейшего Рима — Муций Сцевола, Деций Мус и другие исторически не существовали, но как художест­венно поданные Ливием народные сказания они ценны и вошли в мировую литературу.

Вся XXI книга Ливия — настоящая школа героики.

В своем труде Ливий описывает тяжелые войны с грозным врагом Рима, карфагенским полководцем Ганнибалом, красочно изображая отдельные этапы этой борьбы.

Ливий рисует осаду Сагунта (союзной с Римом греческой ко­лонии на юго-западном побережье Испании), страшные поражения римских легионов, неотвратимый, казалось, разгром Рима, приво­дит клич (получивший такую широкую известность) — «Ганнибал у ворот!», поднявший римский народ на отчаянную борьбу с Кар­фагеном, увенчавшуюся полной победой.

Ливий — большой художник массовых сцен боев и собраний, описаний местности, городов и героев. Следуя за Цицероном, Ли­вий обильно вводит в текст повествования эффектные положения и речи.

Язык Ливия — периодическая речь, плавное течение длинных периодов; часто даны элементы народного языка.

Для современников Тит Ливий был общепризнанным автори­тетом. Он оставался прославленным писателем и в поздней Рим­ской империи, и в эпоху гуманизма.

Белинский так характеризовал исторические труды Ливия: «...кроме Вергилия, этого поддельного Гомера римского, римляне имели своего истинного и оригинального Гомера в лице Тита Ли­вия, которого история есть национальная поэма и по содержанию, и по духу, и по самой риторической форме своей».

VIII. Послеклассическая литература.

Ранняя  Римская империя

(I в. н. э. первая половина II в. н. э.)

Утвердившийся в конце I в. до н. э. принципат Августа, рядив­шийся вначале в ветхие одежды республики, превращается в I в. н. э. в Римскую империю с тиранической властью императора, опирающегося на войско, при почти полной пассивности общест­венных сил.

Римская империя расширяет свои границы на Рейне, Дунае, на Британских островах. Она хищнически эксплуатирует свои многочисленные обширные провинции.

Рим ведет оживленную торговлю, особенно с западными про­винциями. В столицу империи приводятся массы рабов. В Рим приезжают со всех концов обширного государства философы, поэ­ты, художники. Императоры стремятся украсить Рим монумен­тальными постройками, пышными храмами, театрами, великолеп­ными памятниками так, чтобы и архитектура и скульптура отра­жали мощь и блеск империи.

Колизей. Рим. 80-е годы н. э.

После классического периода литература в дальнейшем была представлена писателями, поставившими свое искусство на службу императорскому режиму или же на службу практической морали и пропаганде философских идей, главным образом идей стои­ческой философии (Сенека, Персии). Характерным было также появление ряда писателей из провинциалов (Марциал, Квинтилиан). В произведениях этих писателей господствует риторический стиль, стремление сблизить художественную прозу с ритмической поэзией. Для этого типичны жанры поэмы и трагедии с мифологическими сюжетами и жанр сатиры-беседы.

1. Сенека является создателем нового стиля, сменившего «старинный» стиль Цицерона.

Сто­ронники «Нового» риторически-декламационный стиля гордились «веселой красотой» речи, проявляв­шейся в остроумных, коротких сентенциях, изобилии метафор, со­ставляющих «изысканное поэтическое убранство».

Луций Анней Сенека, философ и писатель (4 г. до н. э. — 65 г. н. э.), родился в Испании в Кордубе (Кордова). Отец его, написавший труд о римских риторах, был всадником. Он оказал большое влияние на риторическую подготовку сына. Луций Сенека получил образование в Риме. Он учился философии и стоиков Аттала и Папирия Фабиана, пифагорейца Сотиона. До конца своей жизни он сохранил склонность к стоицизму, хотя интересовался Платоном и Эпикуром.

Облеченный властью, получивший звание консула, Сенека нако­пил огромное богатство.

Литературное на­следство Сенеки состоит из сочинений философского характера и поэтических произведений.

К первой группе относятся: 1) три утешительных послания к Марции, дочери пострадавшего при Тиберии историка Кремуция Корда, послание из ссылки к матери Гельвии и к влиятельному вольноотпущеннику Клавдия Полибию; 2) трактаты-диалоги, со­держанием которых являются вопросы этики («О гневе», «О крат­ковременности жизни», «О милосердии», «О стойкости мудреца», «О счастливой жизни», «О досуге», «О спокойствии души» и др.), «Естественнонаучные вопросы» и, наконец, сборник «Моральные письма к Луцилию».

К поэтическим произведениям принадлежат эпиграммы, сати­ра на убитого императора Клавдия «Отыквление» и 10 трагедий: «Безумствующий Геркулес», «Троянки», «Финикиянки», «Медея», «Федра», «Эдип», «Агамемнон», «Тиест», «Геркулес на Эте» и «Октавия».

В своих фи­лософских сочинениях Сенека проповедует принципы стоическойфилософии, ее практическую сторону. Особенный интерес он проявляет к вопросу о благе людей и о добродетели как средстве к достижению этого блага. Человек, по его мнению должен искать счастья не в материальных благах, а внутри себя, Поэтому Сенека превозносит простоту нравов, показывает преимущества радостей бедняка перед пресыщенностью богачей.

2. Марк Валерий Марциал (42—103 г. н. э. — приблизительно) — талантливый автор эпиграмм, родился в Испании, в городе Бильбилисе. Получив риторическое образова­ние, он приехал в 64 г. в Рим, рассчитывая сделать карьеру. Лишившись покровительства своего земляка Сенеки, присуж­денного к смерти Нероном, Марциал сделался клиентом богатых патронов. В условиях унижений, разочарований он начал свою пи­сательскую деятельность.

Основной период его деятель­ности совпадает с правлением Домициана, который твердо прово­дил режим абсолютизма, приказывал называть себя «господином», «нашим богом». Домициан не терпел никакой оппозиции даже в литературе, но считал себя покровителем поэтов и устраивал состя­зания в красноречии и поэзии. Ему Марциал посвящал ряд своих эпиграмм, непомерно заискивая не только перед ним, но и перед его фаворитами. Он прославлял также и последовавших за Доми­цианом императоров Нерву и Траяна.

Литературное на­следство Марциала состоит из сборника «О зрелищах», куда входят 32 не­полных стихотворения, написанные в связи с открытием огромного амфитеатра Флавиев.

Марциал известен благодаря тем эпиграммам, которые он посвятил изображению действитель­ности, высмеивая порочные явления повседневной жизни. Эти эпиграммы составляют 12 книг. Марциал во многом следовал Катуллу, используя его размеры: ямбы, хромые ямбы и одиннадцатисложные фалекийские стихи; Марциал часто писал и традиционным элегическим дистихом.

В основе всех его эпиграмм — подлинная жизнь. В своих эпи­граммах он стремится к тому, чтобы «жизнь узнала свои нравы». Трудное положение клиен­та, обязывающее его всюду сопровождать своего патрона, способ­ствовало выработке у Марциала наблюдательности. В его стихотво­рениях проходит целая галерея образов в обстановке действитель­ности императорского Рима. Немало эпиграмм Марциал посвятил положению клиентов — бедных людей, живущих подачками бога­тых патронов и вынужденных пресмыкаться перед ними. С боль­шой остротой подчеркивает он контраст между роскошью богачей и нищетой бедноты:

На золоченых блюдах у тебя распростерты барвены,
А на тарелке моей жалкий красуется краб.                       
Свита рабов у тебя поспорит с распутником Трои.              
Мне же помощник — рука: вот она, мой Ганимед.

3. Публий Корнелий Тацит — один из та­лантливейших историков древнего мира, родился в 55 г. в Умбрии, умер около 120 г. н. э.

Биография Тацита не сохранилась полностью. Он происходил из всаднического сословия, получил хорошее риторическое образо­вание, а женитьба на дочери знаменитого полководца видного сенатора Агриколы помогла достичь высоких государственных должностей. При императоре Траяне, вероятно в 113—116 гг., Тацит был проконсулом провинции Азии. Последние годы жизни Тацита мало известны. Из его сочинения «Об ораторах» видно, что он увлекался красноречием и, по словам его друга Плиния Младшего, был выдающимся патетическим оратором.

Тацит восхваляет честную жизнь, гражданскую доблесть и победы Агриколы в Британии.

Тацит возмущенно пишет о кровавых злодеяниях Домициана. Он скорбит о преждевременной смерти Агриколы, но в то же время признает, что он, Агрикола, ушел из жизни вовремя. В 90-х годах I в. террор при Домициане особенно усилился. За­канчивая свой труд уже при Нерве, Тацит пишет, что при Доми­циане невозможно было хвалить честных людей, теперь же, когда император Нерва впервые соединил в Риме «принципат и свободу», граждане вздохнули полной грудью.

Весь же период принципата— от Тиберия до Домициана — Тацит называет временем рабства. Эту мысль он неуклонно раз­вивает в «Истории» и в «Анналах».

«Германия» Тацита — неоценимый источник по истории, быту и нравам германских племен I в. н. э. Тацит подробно характеризует родо­вой строй, экономику, культуру и нравы, обычаи древних герман­цев; он не идеализирует их: пишет об их жестокости, страсти к пьянству и дракам, ведущим к убийству. Он советует римлянам хорошо изучить врага... Но в то же время Тацит указывает, что эти варвары-германцы не имеют тех губительных пороков — роскоши, продажности, жадности, разврата, рабства, которыми поражен ве­ликий императорский Рим.

«История» освещала период, хорошо знакомый Тациту как современнику, от смерти Нерона до убийства Домициана.

Сохранились первые четыре книги и часть пятой книги. В них описывается кровавая борьба за власть Гальбы, Отона, Вителлия, события из жизни Флавиев — Веспасиана и Тита, осаждавшего Иерусалим. Очень ценны сведения о восстании батавов.

«Анналы» («Летописи») Тацита — наиболее совершенное и зрелое его произведение. Он пишет историю Юлиев — Клавдиев (14—68 гг. н. э.), т. е. о периоде, предшествовавшем материалу «Историй». Первые шесть книг «Анналов» посвящены правлению жестокого Тиберия. В книгах 13—16 красочно повествуется о Не­роне, его преступлениях, о пожаре Рима.

Тацит в начале «Анналов» обещал современникам писать «без гнева и пристрастия». Он, несомненно, во многом этого добился, хотя сам принадлежал к сугубо партийной аристократической оп­позиции — Домициану и тирании его предшественников. Идеа­лы Тацит находил в прошлом, в гражданской доблести времен республики. Он дал яркую картину кровавой истории импе­раторского Рима, полную и глубоких рассуждений, но обширные провинции империи его не интересовали. Это не могло не сказать­ся на известной ограниченности кругозора Тацита как историка.

Тацит является выдающимся писателем, обладающим боль­шими художественными достоинствами стиля. У него сжатый вы­разительный язык, умение создавать яркие, запоминающиеся обра­зы. Тацит обладал редким даром истинно драматического рассказа. Уже у современников Тацит пользовался полным признанием; его ценили преимущественно со стороны литературных достоинств французские классицисты XVII в., он вызывает большой интерес в XVIII в.; этот интерес к нему как к выдающемуся историку и писателю еще более углубляется в XIX в.

Французский поэт (XVIII в.) Мари-Жозеф Шенье писал: «Имя Тацита заставляет бледнеть тиранов».

4. Литература поздней Римской империи (II в. н. э.)

Во II в. н. э. Римская империя до­стигла наивысшего развития. Она занимала почти всю территорию известного в то время мира: под именем «imperiumromanum» мыс­лился весь мир («orbisterrarum»).

Этот период характеризуется ростом городов, развитием путей сообщения и распространением римской культуры по всей территории империи, среди всех народов провинций. Но со II в. н. э. усиливаются и те социально-экономические противоречия, которые приве­ли впоследствии античный мир к кризису и краху.

Со второй половины II в. н. э. в римской литературе чувствуется упадок. Поэты стремятся воскресить старые жанры, в области лексики они обращаются к словарному богатству Катона, Энния, Плавта, любят блеснуть вычурностью формы, ритма стихов. Некоторые из писателей-архаистов, будучи не в состоянии дать творчески самостоятельные произведения, при­бегают к собиранию различных выписок из греческих и римских писателей. Так, например, Авл Геллий (около 130—180 гг.) оставил нам такой труд под названием «Аттические ночи». Начал он работать над ним в Аттике, в Афинах, отсюда и название «Аттические ночи». В этом произведении, состоящем из 20 книг, до нас не дошла лишь восьмая книга. Авл Геллий собрал массу цитат или сокращенно переданных отрывков из книг разных гре­ческих и римских писателей. Его больше всего интересуют филоло­гические и историко-литературные вопросы, поэтому он занимает­ся критикой текста писателей, сопоставлением греческой и рим­ской лексики, выписывает редкие грамматические обороты. Всего в «Аттических ночах» Авла Геллия собраны цитаты, отрывки при­близительно из 250 авторов.

IX. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог всей истории античной литературы, можно сказать следующее.

Первое, что бросается в глаза при чте­нии памятников античной литературы, — это огромная склонность античных писателей изображать главным образом внешний, пред­метный мир, по сравнению с чем мир субъективных переживаний и мир психический, несомненно, отступают на второй план и мно­гих писателей совсем не интересуют. Этим античная литература резко отличается как от средневековой литературы, в основе которой лежит духовное, спиритуалистическое понимание мира, так и от литературы XVIII и XIX вв., преимущественно посвященной анализу психических переживаний человека.

В то же время эта духовная огра­ниченность античной литературы имела свое огромное преимуще­ство. Отвлекаясь от углубления в субъективную психологию, античная литература обращала пристальное внимание на матери­альный и телесный мир и рисовала его в максимально красивом и благоустроенном виде.

Доклассический и послеклассический периоды античной литерату­ры уже не обладают этим стилем и этой идеологией в такой степе­ни, как классический. Доклассический период характеризуется чертами дисгармонии и образами, свойственными первобытной мифологии. Послеклассический период, или эллинизм, является по преимуществу разложением классики. В нем нет классической простоты, строгости и нет ее принципиальной идейности. Здесь очень много сложностей и психологизма.

Античная ли­тература никогда не умирала окончательно. Даже в средние века, т. е. в эпоху совершенно иной общественно-экономической форма­ции (феодализм) и религии абсолютного духа (в противополож­ность земной античности), мы везде встречаем то там, то здесь античные реминисценции. Почти в самом начале средневековья Карл Великий (VIII в.) в своей столице Аахене основывает Ака­демию, сзывая для нее ученых из разных стран, здесь культивиру­ется античная литература и пишутся подражания древним поэтам.

В X в. саксонская монахиня Гросвита пишет на латинском языке комедии, хотя и с христианской тематикой, но с использованием стиля Теренция.

В XII в. основывается Парижский университет, где преподавалось отнюдь не только богословие, здесь изучались латинские авторы — Вергилий, Овидий, Гораций, Цицерон. В XI—XII вв. в Провансе, на юге Франции, где и вообще сохранялись в известной мере остатки древнеримской культуры, певцы любви и страсти, так называемые трубадуры, использовали любовную лирику Овидия.

В течение всех средних веков латинский язык был официаль­ным языком литературы, философии, историографии, законодатель­ства, школы и церкви. В результате этого Европа нового времени познакомилась с античностью по преимуществу в ее римском обличье.

Античность является для людей Ренессанса идеалом полной свободы тела и ду­ха, знаменуя собой бурный рост индивидуализма молодой буржуа­зии с ее вполне светской культурой. Первые шаги Ренессанса пол­ны буйной жажды все понять, все охватить, приобщиться к зем­ной мудрости античного мира.

Таким образом, римская литература — это органическое соединение универсализма и индиви­дуализма, когда грандиозность, возвышенность, чувство достоин­ства, риторика и динамика изображения соединились с беспощад­ной трезвостью оценок, практически деловым и прозаическим подходом к жизни, страстностью чувств и натурализмом. Все это делало римлян людьми гораздо более трезвыми и деловыми, чем были греки, и все это лишало их литературную практику грече­ской фантастичности, склонности к философии, углублению в бес­конечные проблемы духа. Однако это не было у них каким-то па­дением античной культуры. Наоборот, фантастическая мифология, углубление в изощренную поэтическую практику и упоение философско-теоретической мыслью — все это было для них уже прой­денным этапом, и их оригинальность заключалась именно в посто­янном стремлении создавать грандиозные формы в литературе и жизни, для которых эллинизм был только слабым началом.

Последние века античного мира являются глубоким и органи­ческим смешением исконно греческих и исконно римских элемен­тов, где римская духовная культура действовала нисколько не меньше, чем культура греческая.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Античная литература / Под ред. А. А. Тахо-Годи., М., 1980.

2. Культура Древнего Рима / Под ред. Е. С. Голубцова., М., 1983-1988.

3. История мировой культуры / Под ред. Левчука Л. Т., К., 1994.

4. Н. А. Машкин. История Рима., М., 1967