Музы Фёдора Ивановича Тютчева

Адресаты любовной лирики Тютчева Однолюбом Федор Иванович не был. Он мог страстно обожать двух женщин сразу и при этом не кривил душой. Женщины же, которых он любил, отвечали ему еще более беззаветным, самозабвенным чувством, он увлекал их порой с первой встречи. Амалия Максимилиановна Лерхенфельд считается первой любовью молодого Тютчева, который познакомился с ней, когда ему было 20 лет. Амалии в то время было всего 14 лет. Впервые молодые люди встретились в Мюнхене, куда Тютчев прибыл по делам службы. Амалия отличалось редкостной красотой, дань которой отдавал не только Тютчев, но и Гейне, Пушкин, Николай Первый. Амалия фон Лерхенфельд   Влечение Тютчева к Амалии оказалось взаимным, и молодые люди много времени проводили вместе в прогулках по Мюнхену и его предместьям. Именно воспоминаниям об этих прекрасных днях посвящено стихотворение «Я помню время золотое», которое поэт написал через долгих 13 лет после встречи с Амалией. Тютчев начал думать о том, чтобы жениться на Амалии, количество поклонников которой было достаточно большим. Однако Амалия, питавшая самые нежные чувства к поэту, не посмела ослушаться своих родителей и по их настоянию вышла замуж за барона Крюденера.  Федор Иванович женился рано, двадцати трех лет. После окончания университета в 1826 году он был определен на дипломатическую службу в Мюнхен и уже через год стал мужем прелестной Элеоноры Петерсон, вдовы русского посланника, взяв ее с четырьмя сыновьями от первого брака. Элеонора была старше Тютчева на четыре года, она боготворила его. «Никогда человек не стал бы столь любим другим человеком, сколь я любим ею, – признавался спустя годы Федор Иванович, – в течение одиннадцати лет не было ни одного дня в ее жизни, когда, дабы упрочить мое счастье, она не согласилась бы, не колеблясь ни мгновенья, умереть за меня».   У них уже три дочери... И вдруг новая страсть врывается в жизнь Тютчева. Он влюбляется в жену барона Дернберга Эрнестину, одну из первых красавиц Мюнхена, красота которой сочеталась с блестящим умом и прекрасным образованием.       Это было не просто увлечение, какие случались с ним и раньше, а роковая страсть, которая, по словам поэта, «потрясает существование и в конце концов губит его». Эрнестина Дёрнберг  Разве можно долго таить такую любовь от чужих глаз? Тем более что Эрнестина теперь свободна: муж ее умер вскоре после ее знакомства с Федором Тютчевым. Их роман получает огласку. Жена, узнав о связи мужа, пытается покончить с собой... Но ведь он любит и Элеонору, любит обеих... Так или иначе, жить в одном городе, в одной стране уже невозможно. После отпуска, проведенного в России, Федор Иванович отправился к новому месту службы, в Турин. Жена и дети еще в Петербурге, и он, воспользовавшись временным одиночеством, мчится в Геную, где назначено прощальное свидание с Эрнестиной. Тогда никто из них не мог и предположить, что через полтора года она станет госпожой Тютчевой... Пароход, на котором Элеонора с детьми в мае 1838 года ехала к мужу, ночью загорелся. И. С. Тургенев, оказавшийся в числе пассажиров, впоследствии вспоминал, как некая молодая женщина, не теряя самообладания, в угаре всеобщей паники, босая, полуодетая, выносила сквозь пламя трех малюток. Это была Элеонора Тютчева. Однако простуда и волнение сделали свое: через три месяца она скончалась в страданиях. Смерть жены потрясла Тютчева. Он поседел в одну ночь...       Да, и в эти страшные дни он грезил об Эрнестине и был убежден: если бы не она – не вынести ему тяжести перенесенной утраты... Они венчались в июле 1839 года.  После 22 лет, проведенных за границей, началась новая жизнь – на родине, в Петербурге. Здесь поэт встретил свою последнюю любовь, которая обернулась для него и «блаженством, и безнадежностью»...  Елена Александровна Денисьева – последняя и самая страстная любовь поэта Ф.И. Тютчева (1826 г. – 04 августа 1864 г.)  Его старшие дочери от первого брака, Анна и Екатерина Тютчевы, оканчивали выпускной класс Смольного вместе с Еленой. Они даже были весьма дружны между собою, и на первых порах Helen Денисьева с удовольствием принимала приглашение на чашку чая в гостеприимный дом Тютчевых. Анна Екатерина     Елена Александровна Денисьева родилась в Курске, в 1826 году, в старинной, но очень обедневшей дворянской семье. Рано потеряла мать. С отцом, Александром Дмитриевичем Денисьевым, заслуженным военным, и его второю женою отношения почти сразу не сложились. Непокорная и вспыльчивая для новой «матушки» Елена была спешно отправлена в столицу, Санкт-Петербург – на воспитание к тете, сестре отца, Анне Дмитриевне Денисьевой - старшей инспектрисе Смольного института. Елена Александровна, при своем природном уме, обаянии, глубокой вдумчивости, серьезности – ведь жизнь сироты, что ни говори, накладывает отпечаток на душу и сердце, – и очень изысканных, изящных манерах могла рассчитывать на весьма неплохое устройство своей судьбы: Смольный институт был под неустанной опекой Императорской Фамилии, и племянницу, почти приемную дочь, заслуженной учительницы собирались при выпуске непременно назначить фрейлиной Двора!        А там и замужество, вполне приличное ее летам и воспитанию.       Но судьбе было угодно познокомить ее с Федор Ивановичем Тютчевым.... Роман Тютчева с Еленой Денисьевой стал самым сильным в его жизни. Они встретились, когда ей было – 24, ему – 47... и развивался пугающе стремительно!  Через полтора десятилетия Тютчев напишет: Сегодня, друг, пятнадцать лет минулоС того блаженно-рокового дня,Как душу всю она свою вдохнула,Как всю себя перелила в меня... Федор Иванович снял недалеко от Смольного квартиру с видом на Неву, где они встречались. Долгое время никто ни о чем не догадывался.  Но вскоре Елена забеременела. Это ли не позор для Института благородных девиц! Отношения Тютчева и Денисьевой вылились в светский скандал. Жестокие обвинения пали на женщину, которая ради любимого человека пренебрегла и честью, и будущим. Скандал разгорелся в марте 1851 года, почтии перед самым выпуском и придворными назначениями. Теперь перед нею навсегда закрылись двери домов, где прежде она была желанной гостьей. Отец ее проклял. Анну Дмитриевну спешно выпроводили из института, правда, с почетной пенсией – три тысячи рублей ежегодно, а бедную Лелю «все покинули».  У нее почти не осталось ни друзей не знакомых в свете. Ее на новой квартире, где она жила вместе с тетушкой и новорожденной дочерью, тоже – Еленой, – навещали только две-три подруги, самая преданная из них: Варвара Арсеньевна Белорукова, классная дама Смольного, заботящаяся после смерти Елены о детях и престарелой тетке, да немногочисленные родственники. Дочь Елена  От полного отчаяния ее спасала только ее Любовь и привязанность к Тютчеву. Она прощала ему абсолютно все: частые отлучки, постоянную жизнь на две семьи, он не собирался, да и не мог оставить преданной и все знающей Эрнестины Феодоровны и фрейлин – дочерей, свою службу дипломата и камергера. Эгоистичность, вспыльчивость, частую, рассеянную невнимательность к ней, а в конце – даже полухолодность, – и даже то, что ей нередко приходилось лгать детям, и на все их вопросы: «А где папб и почему он обедает с нами только раз в неделю?» – с запинкою отвечать, что он на службе и очень занят. О, как убийственно мы любим,Как в буйной слепоте страстейМы то всего вернее губим,Что сердцу нашему милей!Давно ль, гордясь своей победой,Ты говорил: она моя...Год не прошел - спроси и сведай,Что уцелело от нея?Куда ланит девались розы,Улыбка уст и блеск очей?Все опалили, выжгли слезыГорючей влагою своей.Ты помнишь ли, при вашей встрече,При первой встрече роковой,Ее волшебный взор, и речи,И смех младенчески живой? И что ж теперь? И где все это?И долговечен ли был сон?Увы, как северное лето,Был мимолетным гостем он!Судьбы ужасным приговоромТвоя любовь для ней была,И незаслуженным позоромНа жизнь ее она легла!Жизнь отреченья, жизнь страданья!В ее душевной глубинеЕй оставались вспоминанья...Но изменили и оне.И на земле ей дико стало,Очарование ушло...Толпа, нахлынув, в грязь втопталаТо, что в душе ее цвело. И что ж от долгого мученьяКак пепл, сберечь ей удалось?Боль, злую боль ожесточенья,Боль без отрады и без слез!О, как убийственно мы любим,Как в буйной слепоте страстейМы то всего вернее губим,Что сердцу нашему милей!