ВЕТЕРАНЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В МОЕЙ СЕМЬЕ

Мой прадед, Васильев Семен Иванович , родился в 1912 году в селе Малое Алдаркино, Борского района, Самарской области. Большую часть жизни прожил в поселке Улемск, позже переехал в село Языково.
Воевал в 1941-1942 гг на Северо-Западном направлении. Он был простым солдатом. В то труднейшее для нашей страны время очень мало было награжденных. У него нет даже фотографии в военной форме. В тех краях в то время не было не только фотографов , но даже военные корреспонденты не всегда имели возможность увидеть и описать происходящие события.
Наши войска ценой огромных потерь сражались с врагом и прорывались из окружений. По масштабам сражения на этом направлении не уступали Сталинградской битве.
Как рассказывал мой прадед, в окружении солдаты больше всего страдали от голода и холода. Иногда стреляли из винтовки по редким птицам , но после попадания пули в воробья , от него мало что оставалось. Украдкой от командиров варили ременные части от конской сбруи. Разводить костры не разрешалось - немцы сразу открывали ураганный огонь.
После первого ранения в ногу он попал в госпиталь. После выздоровления в составе маршевой роты был отправлен на фронт. В то время в Красной Армии автомобилей было мало и перемещения войск в основном осуществлялось в пешем строю. Шли без оружия, периодически попадали под обстрелы и бомбежки. Переходы были длинными, привалы-короткими. Питались на ходу. Иногда выдавали варенную кусками кашу в пилотку. Однажды выдали очень вкусную и жирную селедку. Малоопытные бойцы съели ее сразу, но потом мучались от жажды.
Полковая артиллерия , в которой воевал мой прадед, была на конной тяге. Вначале у них были пушки 45 мм , которые они окрестили в шутку «Смерть врагу … расчету». Позднее были пушки посерьезнее , 76 мм
По ночам лошадей приходилось пасти, чтобы они отдохнули и пощипали траву.
Однажды он всю ночь пас лошадь, держа ее за повод. Под утро присел на пенек и задремал. Очнулся-в руках обрезанный повод, а лошади нет. Украли. Командир батареи отдает его под трибунал. Мой прадед прилагает невероятные усилия для поиска пропавшей лошади, находит ее. Перепилив напильником какие-то запоры и вскочив на лошадь, верхом скачет в расположение своего полка. Вслед выстрелы, свист пуль. Но поздно – его направляют в штрафное подразделение. По его рассказам, это обычное подразделение, только на самом переднем крае, ничего общего с кинофильмовскими «Штрафбатами» не имеющее.
После очередного ранения и лечения прадеда направили в подразделение, где готовили «истребителей танков». Все было просто : на танкоопасном направлении в шахматном порядке истребители выкапывали индивидуальные окопы. Всю землю выносили и высыпали далеко в стороне. Окоп (а по сути просто яма) тщательно маскировали подручными средствами. После прохождения вражеского танка через окоп, боец забрасывал на кормовую часть бутылку с зажигательной смесью. К сожалению, после такого боя мало кто из истребителей оставался в живых. Вражеские танкисты, заметив окоп, наезжали на него и, развернувшись на месте, заживо хоронили истребителя.
Еще один случай из военных будней деда.
Группе бойцов, в которую он входил , во главе с командиром поставили задачу – доставить «языка». За линией фронта протекала река Ловать. Они скрытно перебрались на противоположный берег, затаились в зарослях. Подошла группа солдат противника (финны) и начали купаться и мыться. Потом все оделись и стали уходить, а один толстый(офицер), намылившись, продолжал мыться. Выскочив из кустов, бойцы схватили его , а он, скользкий, начал вырываться и кричать. Тогда один из бойцов засунул ему в рот кулак, чтобы он замолчал. Финские солдаты, услышав, начали стрелять. Бойцы , подхватив финского офицера, бросились через реку Ловать на противоположную сторону. Один боец был ранен , а прадеду прострелили только каблук. На руке бойца, засунувшего в рот кулак, финский офицер перегрыз все сухожилия, так что впоследствии он был комиссован. После этой вылазки мой прадед был реабилитирован и вернулся в свою часть. Самое невероятное в этой истории было то , что прадед не умел плавать.
Однажды после серьезного ранения прадеда доставили в госпиталь без сознания в город Осташков около озера Селигер и положили в офицерскую палату. Основанием для этого, видимо, послужила его прическа и кожаный ремень. Красноармейцы, как правило , были стрижены «наголо», а он каким-то образом сохранил прическу. Кроме того, он носил кожаный ремень, в отличие от брезентового, которым обеспечивали всех рядовых. Этот ремень он еще долго носил после войны, когда была мода на гимнастерки, которые шила моя прабабушка Анисия Ермолаевна. Этот ремень и все награды до сих пор хранятся у его сына Сергея Семеновича, моего деда.
Когда, после окончания войны ему вручили медаль «За отвагу», он сказал : «Это за тот последний бой». Весь расчет орудия погиб , он остался один. Сам подносил снаряды, заряжал, наводил и стрелял. Затем тяжело ранило и его, после госпиталя его комиссовали. Он стал инвалидом Великой Отечественной войны , вернулся к семье. Он ушел из жизни в июле 1991 года. Похоронен на кладбище в селе Языково , Борского района, Самарской области. Военным комиссариатом Борского района установлен мраморный памятник участнику Великой Отечественной войны Васильеву Семену Ивановичу. Записано со слов его сына , моего деда, подполковника в отставке Васильева Сергея Семеновича.