НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕТКИ О ПЕРЕВОДАХ ПОЭЗИИ А. С. ПУШКИНА НА НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК

МБОУ «СОШ №26» г.Абакан
Учитель немецкого языка Лопатина Ольга Николаевна
НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕТКИ О ПЕРЕВОДАХ ПОЭЗИИ А. С. ПУШКИНА НА НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК
Творчество А. С. Пушкина является культурным достоянием мирового значения. Его знают и читают во всем мире благодаря переводам на многочисленные языки. Каковы особенности этих переводов? Каков трансляционный потенциал языков, достаточно далеких от русского? Эти вопросы манифестируют одну из актуальных исследовательских сфер современного переводоведения. Они могут рассматриваться как в индивидуально-творческом, так и в сопоставительно- типологическом плане. (1)
Немецкий язык значительно отличается от русского по своей фонетике (многие звуки, соотносимые с русскими, имеют специфическую форсированную окраску, ощутима тенденция к фиксированному словесному ударению), но, главное, по структурно-грамматическим особенностям, таким как фиксированный словопорядок, рамочная конструкция, наличие «лишних» строевых слов – связочных и вспомогательных глаголов, артиклей, возвратных местоимений и других, создающих по сравнению с русским языком своеобразный словарный балласт, который удлиняет переводимую фразу и навязывает переводчику некий жесткий структурный каркас. Поэтому, приступая к чтению переводов, мы готовились обнаружить в них такие «объективные» потери, которые, несмотря на все усилия переводчика, не позволяют немецкому читателю ощутить весь блеск пушкинского слога. Однако вопреки тревожным ожиданиям все структурные препоны в переводах могут быть благополучно преодолены, стихотворный размер и характер рифм с немецкой тщательностью воспроизведены, интонация вполне узнаваема, оптимальные лексические и стилистические соответствия найдены. Достаточно сравнить начало первой главы «Евгения Онегина» в оригинале и в переводе:
«Мой дядя самых честных правил, a
Когда не в шутку занемог, b
Он уважать себя заставил a
И лучше выдумать не мог. b
Его пример другим наука; c
Но, боже мой, какая скука c
С больным сидеть и день и ночь, d
Не отходя ни шагу прочь! d
Какое низкое коварство e
Полуживого забавлять, f
Ему подушки поправлять, f
Печально подносить лекарство, e
Вздыхать и думать про себя: g
«Когда же чёрт возьмет тебя!» g
[2, с. 8]
«Mein Onkel tut sehr brav und bieder, a
Jetzt plötzlich sterbenskrank zu sein: b
So schätzt man ihn doch einmal wieder; a
Gescheitres fiel ihm selten ein. b
Sein Beispiel – andern eine Lehre! c
Wenn nur, o Gott, die Qual nicht wäre, c
Vom siechen Greis bei steter Wacht d
Nicht loszukommen Tag und Nacht! d
Und diese Last gemeinster Pflichten: e
Solch halbem Leichnam beizustehn, f
Mit Arzenei zur Hand zu gehn, f
Wehleidig ihm sein Pfühl zu richten –e
Da seufzt man wohl und denkt für sich: g
«Wann endlich holt der Teufel dich!» g
(Übersetzung: Th. Commichau) [4, S. 255]В данном переводе точно воспроизведены стихотворный размер (четырехстопный ямб; в отдельных строках – ямб с энклитикой последнего, безударного слога) и рифмосхема оригинала (указана справа от текстов); восклицания помещены в тех же строках и по тому же поводу; удивительно точно передан предметный смысл почти каждой строки и его словесное воплощение; переводчик почувствовал и блестяще воспроизвел заключенную в строфе иронию. (2) И мы с изумлением открываем гибкость немецкого языка, его немалые поэтические возможности, проявляемые в сфере стихотворного перевода. Обратимся к переводу еще одного произведения А. С. Пушкина. Одним из гениальнейших по эмоциональной глубине, психологической точности и по речевой естественности является стихотворение «Я вас любил …». Переводчик заменил местоимение «Sie» местоимением «du», то есть обращение на «Вы» обращением на «ты». Это повлекло за собой «сокращение дистанции» между субъектом признания и его адресатом. Вчитаемся в текст перевода.
Ich liebte dich: vielleicht ist noch bis heute a
In meiner Brust dies Feuer nicht verglüht; b
Doch will ich nicht, dass es dein Schmerz erneute – a
Nichts soll fortan erregen dein Gemüt! b
Ich liebte dich mit hoffnungslosem Schweigen, c
Bald schüchtern, bald durch Eifersucht betrübt; d
Ich liebte dich so innig, so treueigen – c
Gott gebe, dass ein andrer dich so liebt! d
(Übersetzung: F. Fiedler) [4, S. 113] Я вас любил: любовь ещё, быть может, a
В душе моей угасла не совсем; bНо пусть она вас больше не тревожит; aЯ не хочу печалить вас ничем. bЯ вас любил безмолвно, безнадежно, cТо робостью, то ревностью томим; dЯ вас любил так искренно, так нежно, cКак дай вам Бог любимой быть другим d[1, с. 454]
У Пушкина персонажей разделяет непреодолимая преграда, обозначенная холодным «Вы». В то же время читатель чувствует, что именно эта форма обращения при той предельной душевной открытости, с которой делается признание (по сути, самоанализ), служит лирическому герою моральной опорой и позволяет сохранить достоинство. В переводе же отчуждение еще не достигло предельной степени, после которой право или желание обращаться на «ты» окончательно утрачивается. Поразительно, что замена такого маленького элемента текста смогла повлечь за собой его глубинную концептуальную трансформацию. Как думается, для данной лексической замены возможны две причины. Первая, простая, видится в том, что переводчик мог не осознать специфику обращения в оригинале, поскольку «вы» здесь печатается с маленькой буквы. Вторая причина глубже. Она связана с омонимией трёх местоимений в немецком языке: sie = она, sie = они, Sie = Вы. На слух местоимение «Sie» (Вы) в этом тексте может быть истолковано как «sie», т. е. «она». Иными словами, возникает вариант «Я её любил …». При этом, если заменить «du» на «sie» во всех его позициях в данном тексте, то ни разу не возникает коллизии смыслового или грамматического недоразумения. Однако в результате такой замены искажается исходный ракурс подачи предмета страсти, так как исчезает прямое обращение к нему. А это ведёт к искажению психологической коллизии, к обеднению фактуальной и эмоциональной картины. Кстати, такой нежелательный смысловой эффект в случае употребления местоимения «Sie» неизбежен при чтении перевода со сцены, по радио или по телевидению, т. е. тогда, когда текст должен восприниматься на слух. Видимо, переводчик, взвесив все варианты, выбрал тот, который давал меньшую потерю. Вот такие парадоксы может иногда всё же преподносить грамматика немецкого языка: в данном случае возник эффект игры слов (на основе омонимии), а это, как известно, явление практически непереводимое. (2)
Творчество А. С. Пушкина неизменно осознается в Германии как феномен, входящий в ряд высочайших достижений мировой литературы. Переводы стихотворных произведений поэта, в частности романа «Евгений Онегин», свидетельствуют о стремлении немецких переводчиков добиваться не только семантико-стилистической адекватности, но и архитектонического тождества перевода с оригиналом. Уже отдельные наблюдения над переводами поэзии А. С. Пушкина на немецкий язык убеждают в том, что, несмотря на очевидные расхождения между русской (синтетической) и немецкой (в большой степени аналитической) языковыми системами, немецкий язык обладает значительными пластическими возможностями, позволяющими адекватно передавать тонкие смысловые и стилевые нюансы и изощренные рифморитмические построения при переводе русских стихотворных текстов. Библиографические ссылки
1. Пушкин А. С. Сочинения в трёх томах. – М. : Худож. лит. – Т. 1: Стихотворения;
Сказки; Руслан и Людмила: Поэма. – 1985. – 735 с.
2. Пушкин А. С. Там же. – Т. 3: Евгений Онегин : Роман в стихах; Художественная проза. – 1954. – 620 с.
3. Puschkin, Alexander S. Gedichte. – Leipzig : Karl Rauch-Verlag, 1946. – 40 S.
4. Puschkin, Alexander S. Gedichte. Poeme. Eugen Onegin / Hrsg. von W. Neustadt. – B. :
SWA-Verlag, 1947. – 556 S.
Интернет-ресурсы
http://libfl.ru/static/izdaniya/Annotation/Danilevsky.pdf
file:///C:/Documents%20and%20Settings/admin/%D0%9C%D0%BE%D0%B8%20%D0%B4%D0%BE%D0%BA%D1%83%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8B/Downloads/vdumo_2014_22_20(2)__17.pdf