Литературная гостиная, посвящённая творчеству поэтов серебряного века

Литературная гостиная, посвящённая творчеству поэтов Серебряного века

«И серебряный месяц ярко над серебряным веком стыл»

Ведущий . Серебряный век Эти слова взывают к памяти того поколения, которое пережило культурный взлёт, духовное возрождение в России в эпоху войн и революций. Поэтому так и называют первую четверть 20 столетия, что по созвучию блестящих имён и творческому накалу она вместила – век. Творческое вдохновение, вспыхнув ярким пламенем, не погасло в 1917 году, а ушло вглубь, скрылось в пепле от урагана истории. Прерванная душа, пресечённое слово, недопетая песня
В новом 21 столетии поэты Серебряного века вновь с нами. Они приглашают

Ведущий. Перенесёмся мысленно в знаменитую «башню» - квартиру Вячеслава Иванова. Весь цвет поэтического Петербурга здесь собирается. Читают стихи по кругу и хозяин салона произносит приговоры, по большей части убийственные. Самое лёгкое одобрение – редкость. Читают и знаменитости , и начинающие. Очередь доходит до молодой дамы, тонкой и смуглой.


Ведущий. Чёрная, словно лакированная, чёлка закрывает лоб до бровей, смугло-бледные щёки. Глаза смотрят холодно и неподвижно – точно не видят окружающего. Угловатый рот, угловатый изгиб спины. Даже подъём тонких, длинных ног – углом. Разве бывают такие женщины в жизни? Это вымысел художника! Нет, это живая Ахматова.

Анна Андреевна, вы что-нибудь прочтёте сегодня нам?

Я прочту!

Чтец
Песня последней встречи
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала – их только три!
Между клёнов шёпот осенний
Попросил: «Со мною умри!»
Я обманут моей унылой,
Переменчивой «злой судьбой».
Я ответила: «Милый, милый!
И я тоже. Умру с тобой»
Это песня последней встречи.
Я взглянула на тёмный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-жёлтым огнём.


Ведущий. Присутствующие потрясены. Хозяин салона, Вячеслав Иванов, чьей похвалы удостоится трудно, долго молчит, затем подходит к Ахматовой и говорит, целуя ей руку: «Анна Андреевна, поздравляю Вас и приветствую. Это стихотворение – событие в русской поэзии».

Ведущий. Недоволен, пожалуй, только один человек, муж Ахматовой, Николай Гумилёв. Он и не подозревал, что его жена так талантлива, что она может так писать.
Они поженились в 1910 году. В свадебное путешествие отправились в Париж.

Чтец
Читая «Гамлета»
У кладбища направо пылил пустырь,
А за ним холодела река.
Ты сказал мне: «Иди в монастырь
Или замуж за дурака»
Принцы только такое всегда говорят,
Но я эту запомнила речь, -
Пусть струится она сто веков подряд
Горностаевой мантией с плеч.
И как будто по ошибке
Я сказала: «Ты»
Озарила тень улыбки милые черты.
От подобных оговорок
Всякий вспыхнет взор
Я люблю тебя, как сорок
Ласковых сестёр.



Ведущий. Год её рождения – великий год. Вместе с ней на свет появились на свет Чарли Чаплин, «Крейцерова соната» Льва Толстого, Эйфелева башня. Ничего себе ровесники, да? Тем лето Париж праздновал столетие падения Бастилии. В ночь её рождения справляется древняя Иванова ночь.
Чтец
Любовь
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует.
То в инее ярком блеснёт,
Почудится в дрёме левкоя.
Но верно и тайно ведёт
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно её угадать
В ещё незнакомой улыбке.

Ведущий. Николай Степанович Гумилёв прожил очень яркую, но короткую жизнь. Родился и детство провёл в Кронштадте.
Учился в Тифлисе и в Царском селе. Слушал лекции в Париже, путешествовал по странам Африки. Уйдя в 1914 году добровольцем на фронт, получил два Георгиевских креста за храбрость. Основные черты поэтического мира Гумилёва – подчёркнутая отчуждённость от пошлой современности, влечение к романтической экзотике, ярким декоративным краскам, напряжённый и звучный стих.


Чтец
Я и Вы
Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришёл из иной страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.
Не по залам и по салонам
Тёмным платьям и пиджакам –
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.
Я люблю – как араб в пустыне
Припадает к воде и пьёт,
А не рыцарем на картине,
Что на звёзды смотрит и ждёт.
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всём открытый,
Протестантский, прибранный рай,
И туда, где разбойник, мытарь
И блудница крикнут: «Вставай!»


Ведущий. Николай Гумилёв, уже состоявшийся поэт, переводчик, критик, один из мэтров акмеизма, - желанный гость в башне Вячеслава Иванова. Он, как известно, был страстным путешественником, особенно яркие воспоминания оставило путешествие по Африке.

Чтец
Жираф
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит Земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю весёлые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав
Ты плачешь? Послушай далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ведущий. Когда-то их соединила любовь. Любовь и поэзия. В 1918 году, уже расставшись с женой, Гумилёв писал: «Ахматова захватила чуть ли не всю сферу женских переживаний, и каждой современной поэтессе, чтобы найти себя, надо пройти через её творчество».

Чтец
Дон-Жуан
Моя мечта надменна и проста:
Схватить весло, поставить ногу в стремя
И обмануть медлительное время,
Всегда лобзая новые уста;
А в старости принять завет Христа,
Потупить взор, посыпать пеплом темя
И взять на грудь спасающее бремя
Тяжёлого железного креста!
И лишь когда средь оргии победной
Я вдруг опомнюсь, как лунатик бледный,
Испуганный в тиши своих путей,
Я вспоминаю, что, ненужный атом,
Я не имел от женщины детей
И никогда не звал мужчину братом.


Чтец
Я на солнечном восходе
Про любовь пою,
На коленях в огороде
Лебеду полю.
Вырываю и бросаю –
Пусть простит меня.
Вижу, девочка босая
Плачет у плетня.
Страшно мне от звонких воплей
Голоса беды.
Всё сильнее запах тёплый
Мёртвой лебеды.
Будет камень вместо хлеба
Мне наградой злой.
Надо мною только небо,
А со мною голос твой.


Чтец
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины жёлто-красной,
Слагаю я весёлые стихи
О жизни тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озёрной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

Ведущий. В «башне» у Иванова часто появляется миниатюрная, с фигурой египетского мальчика, светловолосая молодая женщина. Ясная зелень её глаз, затуманенная близоруким взглядом, имеет в себе что-то колдовское. Она не любит слово «поэтесса». Она – поэт. Здесь она появляется, кажется, только ради одного человека – Александра Блока.


Чтец
Имя твоё – птица в руке,
Имя твоё – льдинка на языке,
Одно – единственное движенье губ.
Имя твоё – пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В лёгком щёлканье ночных копыт
Громкое имя твоё гремит.
И назовёт его нам в висок
Звонко щёлкающий курок.
Имя твоё, - ах, нельзя! –
Имя твоё – поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твоё – поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим – сон глубок.

Звучит романс на стихи М. Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мной»

Ведущий. В мае 1913 года в Крыму, в Коктебеле, Марина создала ныне широко известное стихотворение без названия, которое стало своеобразным предсказанием.

Чтец
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
- Нечитанным стихам! –
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берёт!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черёд.

Ведущий. Стихи Марины Цветаевой мелодичны, задушевны и чарующи, к ним постоянно обращаются композиторы, и тогда они превращаются в удивительные по красоте романсы.

Звучит романс А. Петрова «Под лаской плюшевого пледа»

Появляется В. Маяковский.

Знакомьтесь, я – Владимир Владимирович Маяковский.
Вы там, в третьем ряду, не размахивайте так грозно золотым зубом. Сядьте!

(Человеку с газетой) А вы положите сейчас же свою газету или уходите вон из зала: здесь не читальный зал. Здесь слушают меня, а не читают.

Голос. Маяковский, вы что, полагаете, что все мы идиоты? Что вы тянете время?

Говорите, идиоты. Ну что вы! Почему все? Пока я вижу перед собой только одного. Ладно! Нате!

Через час отсюда в чистый переулок
Вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,
А я вам открыл столько стихов шкатулок,
Я – бесценных слов мот и транжир.
Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста
Гдет-то недокушанных, недоеденных щей;
Вот вы, женщина, на вас белила густо,
Вы смотрите устрицей из раковины вещей.
Все вы на бабочку поэтиного сердца
Взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться,
Ощетинит ножки стоглавая вошь.
А если сегодня мне, грубому гунну,
Кривляться пред вами не захочется – вот
Плюну в лицо вам
Я – бесценных слов
Транжир и мот.


Голос. Маяковский – Вы труп и ждать от Вас в поэзии нечего. Ваши стихи умрут раньше вас!

М. Вот странно. Труп я, а смердит он.

Голос. Да бросьте, Маяковский. У Вас есть хорошие стихи. Послушайте!

Чтец
Послушайте!


Голос. Маяковский, ваши стихи слишком злободневны. Бессмертие не ваш удел.

М. А вы зайдите через 1000 лет, там поговорим.


Голос из будущего.
Чёрный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер, ветер –
На всём божьем свете.

Ведущий. Ветер революции Он не принесёт желанной свободы, не разрешил противоречивых сомнений даже тех поэтов, кто верил в спасительность самой мечты, надеялся и любил.

Долгие годы проведут в эмиграции Иван Бунин, Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Константин Бальмонт, Вячеслав Иванов, Владислав Ходасевич.

Но, живя на чужбине, русские поэты не предадут своей любви к родному Отечеству.


Чтец
А. Блок «Россия»
Опять, как в годы золотые,
Три стёртых треплются шлеи,
И вязнут спицы расписные
В расхлябанные колеи

Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые, -
Как слёзы первые любви!

Тебя жалеть я не умею
И крест свой бережно несу
Какому хочешь чародею
Отдай разбойную красу!

Пускай заманит и обманет,-
Не пропадёшь, не сгинешь ты,
И лишь забота затуманит
Твои прекрасные черты

Ну что ж? Одной заботой боле –
Одной слезой река шумней,
А ты всё та же – лес, да поле,
Да плат узорный до бровей

И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Когда блеснёт в дали дорожной
Мгновенный взгляд из-под платка,
Когда звенит тоской острожной
Глухая песня ямщика!..

























Сценарий
литературной гостиной,
посвящённой творчеству поэтов
Серебряного века
(10 – 11 класс)


Составила учитель русского языка и литературы
МОУ СОШ № 47 г. Липецка Корчагина Г. В.