Методическая разработка по основам философии на тему Этические проблемы медицины

МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТИ
Аркадакский филиал
Государственного автономного образовательного учреждения
среднего профессионального образования
Саратовской области
«Балашовское медицинское училище»
КРУГЛЫЙ СТОЛ
«ЭТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ МЕДИЦИНЫ»

Автор:
Фоломкина Н.Б.
преподаватель общественных дисциплин
Цели:
Учебный аспект – создать условия для понимания студентами этических проблем технологии эвтаназии и абортов, необходимости врачебной этики.
Развивающий аспект – создать условия для развития критичности ума и самостоятельности суждения.
Воспитательный аспект – создать условия для актуализации личностного смысла студентами в обсуждении темы; воспитывать гуманизм как философско-этический менталитет медиков, воспитывать у студентов диалектический подход к анализу медико-биологических явлений.
Тип внеаудиторного мероприятия: круглый стол.
Методические приемы: беседа.
Наглядность: Фильмы «Безмолвный крик», «Эвтаназия», «Дневник нерожденного ребенка», мультимедиа презентация.
Межпредметные связи: биология, медицина.
Ход:
Организационный момент.
Сообщение темы и девиза круглого стола. Девизом являются слова: «Страшнее ошибки в каком-то конкретном случае может быть та ошибка, которую нельзя обнаружить в настоящем».
Вступительное слово преподавателя.
«Проблема эвтаназии».
Эпиграф: «Для одних смерть – кара
Для других – дар,
Для многих благо»
«Всему свое время. Время рождаться и время умирать, время насаждать и время вырывать посаженное… Время убивать и время врачевать, время разрушать и время строить… Время искать и время терять… Время любить и время ненавидеть…
Вопросы жизни и смерти занимали человеческий ум с того самого момента как появился человек.
Медицинский работник встречает человека у врат жизни и провожает его в последний путь.
Если врач Древней Индии или Древнего Египта мог сразу и решительно отказаться от неизлечимого, по его мнению, больного, то врач нашей эпохи не может сделать это по моральным, правовым, медицинским соображениям. Обладая новыми возможностями, он должен вступить в схватку со смертельными муками, с самой смертью и может выйти победителем.
Поговорим об эвтаназии.
Проблема эвтаназии была и по сей день остается одной из актуальных. Здесь есть сторонники и противники. Критерий жизни и смерти – не только медицинский, но и философский вопрос. И вот, сейчас, на пороге третьего тысячелетия, данная тема горячо обсуждается многими людьми.
Обратимся к истории данной проблемы. В прошлом недееспособных солдат приканчивали после сражения специально обученные этому делу команды. «В средние века, - пишет академик Б. Петровский, - во время войн на поле боя оставались сотни тяжелораненых, которые в силу разных причин не были эвакуированы. Их ждала мучительная смерть на поле боя, но с помощью кортика с крестообразной ручкой специально выделенные люди умертвляли раненых. Смерть была мгновенной. Кортик назывался «мизерикордия», что в переводе означает «милосердие». В России, при царском режиме создавались тайные общества эвтаназии, которые назывались «Утоли мои печали». История медицины знает случаи, когда врачи прибегали к эвтаназии. Они помогли уйти в мир иной Николаю 1, З. Фрейду, Г. Герингу.
Во многом, оставаясь этической проблемой, эвтаназия меж тем остается связана и с социально – экономической стороной функционирования государства. В этом смысле проблема эвтаназии заключается в том, что в наше время человек настолько обесценился в глазах общества и государства в целом, что не только не вызывает сострадания к себе, но и лишен элементарного внимания. Если бы государство обеспечило своим гражданам (здоровым, больным и престарелым) надлежащий образ жизни (жилищные условия, пенсию, социальную защиту в виде самых необходимых услуг), то, наверное, желающих покончить с собой было бы куда меньше. Многие люди предпочитают умереть, чем нищенствовать. Роль государства в решении данной проблемы заключается в создании условий для неизлечимых больных.
Для решения поставленной проблемы необходимо привлекать и законодательные органы, обязанные законами и правилами регламентировать спорные вопросы, связанные с эвтаназией.
Свое мнение на проблему эвтаназии имеет церковь. Являясь противником эвтаназии, она мотивирует это, прежде всего, священнописанием. Вспомните те заветы, которые дал Господь Моисею, после того, как Бог вывел евреев из земли Египетской. Первая заповедь: НЕ УБИВАЙ. (Ветхий Завет, Исход, гл. 20 ст. 13). И у этой заповеди нет ни исключений, ни комментариев. Заповедь звучит коротко и ясно, без всякого двухмыслия.
Эвтаназия благо или клятвопреступление?
Давайте подумаем, какими качествами должен обладать человек, который собирается стать врачом. Конечно, он должен любить людей. Потому что дело врача – облегчать страдания и спасать от смерти больных. Врачу нужно быть смелым. Ведь ему первому приходится идти туда, где свирепствует губительная эпидемия, например чума. Он должен не бояться ухаживать за такими больными, от которых сам может заразиться смертельной болезнью.
Врач призван служить здоровью каждого человека и всего народа. По своей природе врачебная профессия является творческой. Призвание врача требует, чтобы он выполнял свои обязанности, следуя голосу совести и руководствуясь принципам врачебной этики. Нужно, чтобы врач всегда оставался спокойным, хоть бы внешне, чтобы правильно сделать операцию и хорошо перевязать больного или раненого даже во время шторма в море, землетрясении, под артиллерийским обстрелом. Спокойствие и уверенность врача передаются больному, помогают ему выздороветь. Врачу необходимо быть внимательным и чутким. Невнимательному врачу больной не поверит, а любое не осторожное слово врача может так напугать его, что он потеряет веру в выздоровление. Врач должен быть самоотверженным, ведь всегда на посту. Его могут вызвать к больному в любое время дня и ночи или даже, тогда когда он сам болен, но идти больше некому. Еще врач должен быть любознательным и трудолюбивым. Он должен все время расширять свои знания, чтобы применять современные способы лечения и пользоваться новейшими открытиями медицины.
В "Кодексе врачебной этики'' указано: "врач должен сохранять жизнь, защищать и восстанавливать здоровье, уменьшать страдания своего пациента, а также содействовать сохранению естественных основ жизни, учитывая их значение для здоровья людей. В своей работе врач должен в первую очередь руководствоваться благом больного". Принципы всей врачебной этики вытекают из общих этических норм, которые лежат в основе клятвы Гиппократа и присяги врача. Они обязывают врача соблюдать права человека, и заботиться о профессиональном авторитете врача. Большинство из нас полагает, что врач должен спасать погибающего и безнадежно больного человека во всех случаях в силу своего профессионального долга и самого предназначения медицины.
Но можно ли считать гуманным стремление во что бы то ни стало поддерживать жизнь больного, умирающего от неизлечимой болезни в адских страданиях? Разумно ли оживлять новорожденного, появившегося на свет в состоянии тяжелой, продолжительной асфиксии, приведшей к необратимому нарушению функций головного мозга? Что в таких случаях делать врачу, чтобы свести к минимуму страдания больного, если помочь ему больше ничем нельзя? И как при этом не нарушить Клятву Гиппократа, которую дает каждый медицинский работник, в которой сказано: "Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла"? Созвучна Клятве Гиппократа и Женевская декларация Всемирной медицинской ассоциации: "Я буду сохранять высочайшее уважение к человеческой жизни с самого момента зачатия; даже под угрозой я не буду использовать мои медицинские знания вопреки законам гуманности".
Но существуют ситуации, когда поступки врача идут вразрез с принесенной им клятвой. Речь идет об эвтаназии.
Термин "эвтаназия" предложил английский философ Фрэнсис Бэкон, живший в XVI - XVII веках, для обозначения легкой и безболезненной смерти (от греческого eu - хорошо, thanatos - смерть).
Различают активную и пассивную эвтаназию. При пассивной эвтаназии (метод отложенного шприца) прекращается оказание медицинской помощи, жизнеподдерживающего лечения, что ускоряет наступление естественной смерти - такая практика широко распространена и у нас в стране. Но чаще всего, когда говорят об эвтаназии, имеют ввиду активную эвтаназию (метод наполненного шприца), под которой понимают введение умирающему каких - либо лекарственных веществ, влекущее за собой быстрое и безболезненное наступление смерти.
И в том, и в другом случае ключевым моментом является "просьба больного". То есть эвтаназия - дело сугубо добровольное, так как недобровольная эвтаназия с юридической точки зрения есть самое настоящее умышленное убийство.
Однако грань между активной эвтаназией и убийством тоже очень тонка. Именно поэтому право человека на "хорошую смерть" при непосредственном участии врача является предметом самых ожесточенных дискуссий.
Тем не менее, активная эвтаназия разрешена в Голландии и Бельгии. Парламенты многих других европейских государств также готовы рассмотреть подобные законопроекты.
В активной эвтаназии различают следующие формы:
1."Убийство из милосердия" происходит в тех случаях, когда родственники или сам врач, видя мучительные страдания безнадежно больного человека и будучи не в силах их устранить, впрыскивают или вводят ему сверхдозу обезболивающего препарата, в результате чего наступает быстрая и безболезненная смерть. Вопрос о согласии пациента в данном случае вообще не ставится, поскольку он не в состоянии выразить свою волю.
2. Вторая форма активной эвтаназии - самоубийство, ассистируемое врачом, происходит с согласия пациента, врач только помогает ему покончить с жизнью.
3. Третья форма - собственно активная эвтаназия - происходит без помощи врача. Пациент сам включает устройство, которое приводит его к быстрой и безболезненной смерти, как бы сам накладывает на себя руки.
Таким образом, суть проблемы эвтаназии заключается в умышленном причинении врачом смерти больному из сострадания или по просьбе самого умирающего, либо его близких.
Проблема эвтаназии возникла не сегодня и не вдруг. Своё летоисчисление она начинает с глубокой древности, и уже тогда она вызывала многочисленные споры среди медиков, которые не прекращаются, и по сей день. Эвтаназия практиковалась в древнем обществе: в Древней Греции младенцев с родовыми травмами и дефектами оставляли на холмах умирать, и такая практика была принята, чтобы обойти нравственный закон, запрещающий прямое убийство. Прямое определение эвтаназии - достижение лёгкой, не мучительной смерти не отражает многих других аспектов современного понимания этого слова, которые необходимы для точного уяснения смысла данного действия. Последнее тем более важно, что в истории уже был прецедент толкование данного понятия буквально. «В гитлеровской Германии декретом от 1 сентября 1939 г была введена в действие программа «Эвтаназия», имевшая ужасные последствия в виде 275 тыс. умерщвлённых умственно отсталых, психически больных, эпилептиков пациентов, страдающих от старческой немощи и различных органических неврологических расстройств (паралич, болезнь Паркинсона, рассеянный склероз, опухоли мозга), которых сочли бесполезными для общества. Отношение к возможности и целесообразности умышленного наступления смерти неизлечимо больного с целью прекращения его страданий никогда не было однозначным, причем мнения на этот счет носят диаметрально противоположный характер.
Подавляющее большинство врачей и юристов считает, что эвтаназия - это клятвопреступление и уголовный беспредел и считают ее совершенно недопустимой, даже если она предпринимается исключительно "из сострадания", по настойчивому требованию больного, которому в любом случае предстоит в скором времени умереть.
В Германии уголовное законодательство карает за "убийство по просьбе больного" тюремным заключением на срок от 6 месяцев до 5 лет.
В Англии также принят закон о безусловном запрещении любой эвтаназии в медицинской практике.
В Голландии, Швеции, Финляндии после длительных дискуссий в законодательство официально внесено разрешение пассивной эвтаназии, конечно, с определенными оговорками, предусматривающими исключение каких - либо злоупотреблений. Врач прекращает бесполезное поддержание жизни, однако основой для принятия решения о прекращении лечения является свободное и осознанное волеизъявление пациента; аналогичные просьбы от ближайших родственников пациента, находящегося в бессознательном состоянии, являются юридически недействительными.
Но существует мнение, что запрещение эвтаназии ущемляет права человека на смерть, ведь речь идет о его собственной жизни, следовательно, ему и решать. Это привело к тому, что, например, в штате Калифорния (США) после долгих лет обсуждений на референдумах был принят первый в мире закон "О праве человека на смерть", по которому неизлечимо больные люди могут оформить документ с изъявлением желания отключить реанимационную аппаратуру. Однако до сих пор этим законом никому не удалось воспользоваться, так как одним из условий осуществления эвтаназии должно быть заключение психиатра о вменяемости пациента, а другое обязательное условие состоит в том, что проводить эвтаназию должен врач, что невозможно, поскольку Американская медицинская ассоциация приняла решение о запрещении своим членам участия в эвтаназии, выдвинув лозунг: "Врачи не должны быть палачами".
Поэтому врачи придерживаются твердокаменной догмы, что больных нужно лечить, несмотря ни на что. Важнейшим профессиональным аргументом против введения эвтаназии является то, что если мы допустим ее, то врачам не нужно будет стремиться облегчать больным людям мучительные страдания, и "Чем доступнее будет эвтаназия, тем больше будет искушения вообще избавиться от груза этих забот. Исчезнет всякая грань между дозволенным и прямо преступным, всегда будет существовать опасность злоупотребления, и тогда пациенты станут бояться попасть в больницу, так как не будут уверены в своей безопасности. Врач - не бог. Ему надо решать, как лечить, а не кому жить. Врач, поставивший себя выше бога, неизбежно скатится к преступлению". И таких примеров много. Вот некоторые из них.
В Австрии в 1989г. против четырех медсестер из военной городской больницы "Лайнц" было выдвинуто обвинение в том, что они давали больным снотворные препараты в чрезмерных дозах или заливали им рот и дыхательные пути, чтобы они задохнулись. В досье этого дела фигурировало 42 случая умерщвления; суд счел доказанным 21 убийство. На вопрос судей о причинах такого отношения к больным одни говорили, что делали это из сострадания, чтобы облегчить старым людям переход в мир иной; другие признавались, что их раздражали крики больных и мольбы о помощи. Двое из медсестер - убийц были приговорены к пожизненному заключению, двое - к 20 годам тюремного заключения. В Австрии их прозвали "Ведьмы из Лайнца"
Вот другой пример. Врач - терапевт из калифорнийского города в течение 8 лет из сочувствия, стремясь облегчить страдания, умертвил несколько десятков своих пациентов, которых считал безнадежно больными. Во время допроса с использованием "детектора лжи" на вопрос "Считаете ли вы себя "ангелом смерти?" он ответил "Да!". После нескольких дней в тюрьме он был выпущен на свободу и лишен медицинской лицензии.
В медицинской этике существует священное табу - жизнь бесценна, и значит, говорить о цене жизни безнравственно. Но ведь жизнь имеет цену, особенно, когда для лечения постоянно нужны дорогие лекарства, на которые не хватает денег ни у больного, ни у близких, нужна специальная аппаратура, которая поддерживает жизнь тому, кто уже обречен и сам ежеминутно ждет смерти. Что лучше, разумнее - тратить не такие уж маленькие средства на выхаживание неизлечимых больных, олигофренов, вегетативных существ, или пустить те же деньги на лечение пациентов, у которых есть хоть один, но шанс выжить.
Борьба за жизнь пациента справедлива только тогда, пока существует надежда, что спасение его возможно; с момента, когда эта надежда утрачена, со всей остротой встает вопрос о милосердии в высшем его проявлении. И в этом случае им будет только эвтаназия. Методика ее давно отработана: сначала у больного с помощью специальных препаратов выключают сознание, затем вводят средства, вызывающие глубокую кому, затем следует остановка дыхания, сердцебиения и всё... Но что дает гарантию, что в условиях узаконенной эвтаназии контингент лиц, подлежащих милосердному убийству, не расширится до устрашающих пределов, как это было широко распространено в фашистской Германии где была создана специальная индустрия умерщвления в виде газовых камер, душегубок, крематориев?
Где гарантия того, что эвтаназия не переродится в геноцид?
Вопрос о том, нужна эвтаназия или нет, остается открытым. Я думаю, что ответ на этот вопрос будет лишь тогда, когда наука полностью познает человека и ответит на вопросы "что такое жизнь?" и "что такое смерть?".
За или против эвтаназии.
Человек смертен, и смерть неизбежна. Удел врачевателя избавить человека от страданий. Бывают ситуации, где действия врача противоречат пониманию неизбежности смертельного исхода. И все же врач старается продлить каждый день и час больного. Часто это бывает выше логики. Приведу слова больной Ю., 39 лет, умницы, широко эрудированной личности, мучительно умиравшей от рака поджелудочной железы:
"Дорогой доктор! Врач обязан бороться за жизнь, но не за страдания. Мои мучения невыносимы. Это выше человеческих сил. Мне ничто не может помочь. Самое большое и самое желанное - это прекратить мои терзания. Продолжение страданий смертельно больного - это зло. Ведь медицина - это сочувствие, сопереживание, сострадание, милосердие. Может ли она мириться с тем, чтобы быть причиной продолжения мучений? Закон не в праве запретить больному человеку распоряжаться собственной жизнью, если эта жизнь превратилась в одни страдания. Прав Вольтер: "Если все потеряно и нет надежды, жизнь - это позор, а смерть - долг". Я молю вас помочь мне умереть".
А вот ещё одна история рассказанная врачом :"Лет 15 назад мы оперировали 60-летнюю больную раком прямой кишки. Радикальная операция была завершена наложением свища толстой кишки. Послеоперационный период был тяжёлый, мучительный для больной и ее дочери К., 37-летней учительницы. Обоюдные муки удесятерились, когда больную после выписки парализовало. В отчаянии дочь пришла ко мне и стала просить помочь ее матери умереть, избавить мать и свою семью от жесточайших пыток. Её аргументы: "Мать - живой, разлагающийся труп, мы не успеваем мыть, стирать, проветривать, из нее непрерывно течет моча, кал, гной, все в доме пропитано мочой, гноем, калом. И в этом кошмаре мучаются внуки и зять больной. Моя семья разваливается. Муж ушел, я вынуждена бросить работу, держу детей впроголодь. Матери все равно не жить, она умрет, она просит помочь ей убить себя. Негуманно продлевать ее муки, да и всех нас. Я встану на колени перед вами, буду молиться за вас, только дайте нам яд, морфий или что-нибудь". Я не помог, дочери в деле убийства ее матери. И надолго потерял с ними связь. Однако лет через 15 в одной из своих больных я узнал К. Её мы оперировали по поводу гнойного калового перитонита, возникшего как осложнение (прободение) рака ободочной кишки. После первой радикальной операции нам пришлось неоднократно оперировать ее в связи с кишечными свищами, межкишечными абсцессами. К выхаживанию больной подключилась... дряхленькая, худенькая, седенькая старушка, мать нашей пациентки. Лучшей помощницы - няньки, кормилицы, санитарки не могло быть. Ее роль в выздоровлении больной была наиважнейшей. Перед выпиской больная исповедалась и пыталась поцеловать в знак благодарности мне руку "за то, что не помог убить ее мать, когда она была безнадежно больной. В самые критические дни моей болезни, - призналась К., - мать мне дала вновь жизнь и преподала мудрый урок".
Сошлемся еще на один пример. Он свидетельствует, что эвтаназия является невыносимой нагрузкой на человеческую совесть. Это так называемый случай доктора Джона Краая. Доктор Краай, уже пожилой человек, был обвинен в 1965 г в умышленном убийстве своего пациента и друга Фредерика Вагнера 81 года. К тому времени тот уже пять лет страдал болезнью Альцгеймера - распад высших корковых функций, никого уже не узнавал, не помнил себя и ничего не сознавал, мучился тяжелыми болями. Чтобы прекратить страдания друга, доктор Краай тайно, никого не уведомив, ввел тому тройную дозу инсулина. Вызванный ночью к больному, он зафиксировал его смерть. Когда истина вскрылась, доктора арестовали. Отпущенный под залог, он через две недели сделал инъекцию себе и ушел из жизни. Мотивы Джона Краая - врача и друга в одном лице - были безупречны; как врач он знал о безнадежности и субъективной тяжести болезни, как друг он не имел никакой корысти, если не считать корыстью то, что он хотел освободить себя от муки видеть муки близкого человека, и если при всех этих предпосылках он усомнился в нравственной правомерности своих действий, то это значит, что своими действиями перешел предел, переходить который и запрещено нравственностью.
Прекратить жизнь самому себе - смертный грех. Душу "имеет право забрать только тот, кто её дал. Как бы жутко ни жилось, нельзя покончить с собой. Сказано в Святом писании: " ...не по своей воле ты создан, и не по своей воле ты родился, и не по своей воле ты живешь, и не по своей воле ты умираешь, благословенен Он".
Перед лицом смерти люди реагируют различно, не все оказываются способными проявить стойкость и мужество, достойно уйти из жизни. Порой страдание не облагораживает: оно портит человека. Под воздействием его люди становятся себялюбивыми, раздражительными, мелочными, подозрительными. Они дают поглотить себя пустякам. Кто-то заметил: "Они приближаются не к Богу, а к зверю". Известно, как умирал в страданиях от рака легкого певец Марк Бернес: он кричал на жену, что она его заразила, терял человеческий облик.
Закономерен вопрос: не обязан ли врач, убедившись в категоричности решения неизлечимого больного, помочь ему уйти из жизни наименее тяжелым и болезненным путем, прекращать его страдания, если смерть является единственным средством избавления от мук? Ответ очень труден и неоднозначен. . Дискуссии о возможности и целесообразности эвтаназии не прекращаются, по сей день.
Сторонники "гуманной" смерти борются за право смертельно больных людей покончить с собой, утверждая, что каждый человек вправе распоряжаться своей смертью. Еще Монтень говорил: "Добровольная смерть - прекраснейшее завершение жизни. Ибо вся наша жизнь зависит от воли других людей, и только смерть - от нашей собственной".
Среди добровольно ушедших из жизни такие незаурядные люди, как Демосфен, Фемистокл, Демокрит, Эзоп, Сократ, Сенека, О.Ковалевский, Н.Гарин-Михайловский, П. Лафарг, М.Цветаева, В.Маяковский, Ю.Друнина, - сформировавшиеся личности... Опросы общественного мнения в Нидерландах показали, что 75% населения поддерживают право человека на смерть. Там уже принят закон об эвтаназии, позволяющий (при неукоснительном соблюдении 28 пунктов закона) смертельным больным потребовать от врача, чтобы он помог им умереть.
Нидерланды - первая из развитых стран, легализовавшая эвтаназию. Согласно опросу, во Франции 85 % населения выступает за легализацию эвтаназии. В Швейцарии и Германии эвтаназия не узаконена, но помощь по уходу из жизни неизлечимым страдающим больным не считается преступлением. Как считают сторонники эвтаназии, истинный гуманизм в том, чтобы проявить милосердие к людям, обреченным на жестокие предсмертные муки. Оставляя неизлечимых, тяжело страдающих больных жить, тем самым продлевают их мучения. Это трудно, видимо, понять не переживающим подобного.
Противники эвтаназии, особенно верующие, считают, что она противоречит основному принципу цивилизованного общества - уважению к человеческой жизни. Возражая против права врача прекращать страдания неизлечимых больных, помогая им уйти из жизни, они утверждают, что врач должен лечить, спасать, нести свой крест, как бы ни было трудно, при всех условиях стараться не загасить искру Божию. Смерть нельзя предсказывать, способствовать ей - преступление! Возражения против эвтаназии имеют свои основания, так как история знает массу примеров противозаконного применения "гуманной смерти", когда истребление отдельных лиц, народностей и народов объяснялось благими намерениями и избавлением общества от неполноценного "балласта", улучшением демографической ситуации, заботой о генофонде человечества, высвобождением жизненного пространства для избранных.
ХХI век и доныне полон фактов превратного понимания роли научного процесса. Эксперименты на людях, развитие трансплантологии и утилизация так называемого человеческого материала . Врачи опасаются применять эвтаназию и продолжают продлевать страдания безнадежных больных. Крупнейшие специалисты, такие, как всемирно известный хирург К.Бернард, онколог Л. Шварценберг, патофизиолог Ю. Хаттель, считают необходимым открытие специальных клиник "гуманного умерщвления". В России защитником закона о праве на смерть являлся профессор С.Долецкий В США активным сторонником эвтаназии является доктор Джек Геворкян, считающий, что любой человек имеет право прервать свой жизненный путь, если он неизлечимо болен и каждый новый день жизни приносит ему лишь дополнительные страдания.
Взгляды и действия д-ра Геворкяна, изобретшего аппарат для самоубийства, вызвали широкий и неоднозначный резонанс в американском обществе
Значительное число американских врачей уже сегодня помогают умереть своим неизлечимо больным, скрывая от них новейшие лекарства, которые только продлевают мучения, а улучшить ход течения болезни не могут. Желание легкой смерти у обреченных страдающих больных находит понимание и сочувствие все большего числа врачей, считающих, что основной задачей всех врачей во всех странах является облегчение страданий больных. В тех случаях, когда облегчить страдания не представляется возможным, а боль настолько сильна, что смерть является единственным избавлением от мучений, многие врачи видят свою обязанность в том, чтобы помочь безнадёжным больным умереть.
Этические, правовые и медицинские проблемы эвтаназии.
В соответствии с Конституцией РФ каждому человеку принадлежит неотъемлемое право на жизнь, один из аспектов которого предполагает возможность самостоятельно распоряжаться ею, решать вопрос о прекращении жизни. Допустить возможность реализации этого права можно лишь путем эвтаназии. Обсуждение этой сложной и противоречивой проблемы в обществе необходимо, но с участием специалистов в области права, медицины и других профессий, с последующим подведением итогов. В ряде публикаций и телепередач широко освещались случаи применения медикаментозной эвтаназии, осуществляемой близкими по просьбе измученного болями больного. Они не получали осуждения и разъяснения с точки зрения права. Создается впечатление, что общество приучают к самостоятельному принятию решения о применении эвтаназии, оказывая отрицательное влияние на формирование общественного мнения. В суде г. Белая Калитва Ростовской области был осужден Н. за убийство своей парализованной матери. Ухаживая за ней, он узнал от врачей, что вылечить мать они не могут, и предложил ей прекратить мучения. Заручившись ее согласием, он пытался ее задушить руками, когда же это не удалось, кухонным ножом несколько раз нанес ей проникающие ранения в грудь. На суде заявил, что знает об эвтаназии и решил ее применить, так как "пока врачи обсуждают -люди страдают". И хотя суд не признал смягчающим этот мотив убийства, журналисты обсуждали в печати этот вопрос.
Осуществление права человека на смерть с участием медиков также является спорным, но имеет какой-то смысл и нередко правовое обоснование, оно получило распространение в разных странах в связи с проблемой эвтаназии. Приведем два нашумевших примера, опубликованных в разное время. В одном из них уголовное дело было возбуждено вильнюсской прокуратурой по поводу убийства матерью в целях эвтаназии своего 19-летнего сына. После термических ожогов лица, дыхательных путей и обеих рук, которые пришлось ампутировать, раны на его лице не заживали, кости лица оголялись, он полностью ослеп. Боль изнуряла парня днем и ночью, он постоянно терял сознание. Лечение не помогало. Мать - врач по профессии, ухаживая за ним, постоянно испытывала муки от беспомощности, так как обезболивающие препараты не помогали, а сын одолевал ее просьбами помочь ему уйти из жизни, которая стала для него невыносимой. Однажды мать поддалась на уговоры, дала согласие и услышала от него слова благодарности. Она написала завещание и, введя сыну смертельную инъекцию, сама попыталась покончить собой, приняв горсть таблеток снотворного. Ее спасли, и прокуратура возбудила уголовное дело за умышленное убийство, однако после расследования, вследствие психического расстройства подозреваемой, дело прекратили. Другой случай произошел в Голландии. Женщина 89 лет находилась в доме для престарелых, где состояние ее постоянно ухудшалось, особенно резко ухудшились зрение и слух. Спустя пять лет она почувствовала себя абсолютно беспомощной и в 94 года, находясь в полном сознании, подала заявление о добровольной эвтаназии, которое было оставлено без разбора. Она настойчиво требовала положить конец ее жизни, призвала на помощь родственников. В конце концов, просьба была удовлетворена, о чем администрация уведомила полицию. Начались судебные разбирательства. Районный суд признал врача невиновным, но городской суд Амстердама вынес обвинительный приговор. Дело рассматривалось в Верховном суде, который отменил приговор, мотивируя тем, что при наличии определенных условий активная эвтаназия может быть оправдана. Это мнение было поддержано голландским королевским медицинским обществом. Вероятно, такое "прецедентное право" могло быть применено и в других подобных случаях, и с этим трудно не считаться.
Российское законодательство всегда отличалось непредсказуемостью и непостижимостью, как знаменитая русская душа. В отношении эвтаназии ситуация сложилась самая что ни на есть парадоксальная.
Итак, отношения врача и пациента в этом случае, как и во многих, регулируют "Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан". Статья 45 этого документа называется "Запрещение эвтаназии" и гласит буквально следующее: " Медицинскому персоналу запрещено осуществление эвтаназии - удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни.
Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Вроде бы все ясно и понятно - дано четкое определение, деяние запрещено и наказуемо. Однако если бы все было так просто, это не было бы российским законодательством. Перелистываем "Основы" на статью 33, которая называется "Отказ от медицинского вмешательства".
"Гражданин или его законный представитель имеет право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения. При отказе от медицинского вмешательства гражданину или его законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия. Отказ от медицинского вмешательства с указанием возможных последствий оформляется записью в медицинской документации и подписывается гражданином либо его законным представителем, а также медицинским работником.
При отказе родителей или иных законных представителей лица, не достигшего совершеннолетнего возраста,либо законных представителей лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, от медицинской помощи, необходимой для спасения жизни указанных лиц, больничное учреждение имеет право обратиться в суд для защиты интересов этих лиц".
При прочтении текста статьи возникает стойкое ощущение дежа вю. А после повторного изучения определения пассивной эвтаназии становится понятным, откуда это самое ощущение берется. В российском законодательстве прописана процедура самой настоящей пассивной эвтаназии, когда "врач сам не вмешивается в жизнь пациента с целью ускорения его смерти, но и не оказывает по просьбе больного, необходимую помощь для продления жизни".
Итак, в одном и том же документе, с разницей в несколько статей и запрещается, и разрешается эвтаназия. Предположим, что в стационар поступает больной с каким-либо неизлечимым заболеванием в терминальной стадии. Он письменно отказывается от реанимационных мероприятий и врачи, обязанные блюсти интересы пациента, просто не мешают ему спокойно уйти. Довольны противники эвтаназии - ведь нигде не прозвучало этого "страшного" слова. Довольны сторонники - ведь фактически это она самая и была.
Крайними остались, как всегда, врачи и пациенты. Врачи - потому что вынуждены разрываться между своим профессиональным долгом - спасать людей - и требованием строго соблюдать закон. Пациенты - потому что оказались незащищенными от возможных нарушений и злоупотреблений в этой непростой области взаимоотношений больницы и больного.
России как никогда нужно разностороннее и четкое законодательство об эвтаназии. Мы не говорим здесь о необходимости легализовать активную эвтаназию - это предмет дискуссий
еще не на один десяток лет.
Главное - забота о людях. О людях, страдающих от неизлечимых заболеваний, и о тех, кто по долгу своей профессии обязан эти страдания облегчать.
Между тем, общественное мнение об отношении к эвтаназии в России, как и в других странах, за последние 10-15 лет претерпело значительные изменения. Об этом свидетельствуют и данные публикаций, и проведенные в разные годы анонимные опросы студентов и врачей. Убежденных сторонников эвтаназии среди врачей в те годы было мало. Один из них стал известный детский хирург член-корреспондент АМН РФ профессор С. Я. Долецкий. Он писал, что борьба за жизнь пациента, вопреки существующим догмам, справедлива только до того, пока существует надежда, что спасение возможно. Когда же она утрачена, встает вопрос о милосердии, которое и проявляется в эвтаназии. Гуманный врач - это врач, который делает добро больному, несмотря на устоявшееся мнение.
«Вы видели когда-нибудь страшные мучения и боли, которые приходится терпеть множеству больных раком, инсультникам, парализованным? Вы видели когда-нибудь муки родителей, вынужденных не месяцами, годами, десятилетиями ухаживать за детьми – дебилами? Вы видели когда-нибудь мучения семей, в которых кто-то из родственников полностью парализован? Вы видели, вы чувствовали боль матерей, у которых родился – урод, причем урод с неизлечимой патологией. Если да, вы поймете меня».
С.Я. Долецкий считает, что эвтаназия справедлива по "Отношению к неизлечимым больным, парализованным, дебилам, пациентам, которые живут только с помощью жизнеобеспечивающей аппаратуры, а также по отношению к новорожденным с атрофированным мозгом, плодам беременных женщин, если доказано уродство или несовместимое с жизнью патологическое нарушение, ибо человек отличается от животного разумом и моралью. В юридической литературе отмечается еще два условия осуществления эвтаназии в случаях установления, что в обозримый период времени смерть не наступит: а) если значительные физические и моральные страдания невозможно устранить известными средствами и б) если болезнь неизбежно приведет к деградации личности. Несмотря на спорность ряда приведенных утверждений, эвтаназия не может во всех без исключения случаях восприниматься однозначно как безнравственное и недопустимое действие или бездействие врача.
Во всех цивилизованных странах эвтаназия применяется независимо от того, разрешена она законом или нет. По данным Американской медицинской ассоциации, в больницах США ежедневно умирает 6 тысяч человек, большая половина которых уходит из жизни добровольно с помощью медперсонала. В отделении интенсивной терапии госпиталя Сан-Франциско у 5% больных (что составило около половины умирающих) отключалась система жизнеобеспечения. Обращает на себя внимание тот факт, что это решение принимал врач с семьей пациента, в то время как общепринятым обязательным условием эвтаназии является информированное добровольное решение самого больного. В литературе отмечается, что 40% всех смертей больных людей наступает в результате принятия медиками решений о прекращении жизни либо путем отказа от лечения, либо с помощью лекарств, ускоряющих ее наступление.
В странах, где эвтаназия запрещена, где нет гласности, а значит, законной защиты от неправомерного применения эвтаназии, положение обстоит хуже. С одобрением была принята эвтаназия 37-го президента США Ричарда Никсона. После первого инсульта он написал обращение к лечащим врачам с просьбой не прибегать к искусственным методам продления его жизни в случае повторения кровоизлияния в мозг, когда он не сможет выразить свою волю. Сознательно прекратил принимать лекарства после консультации с личным врачом и составления завещания президент Франции Миттеран, страдающий последней стадией рака. И в этом случае в прессе отмечалась мужественность именитого больного, желание быть хозяином собственной судьбы. Бросается в глаза элитарный подход к оценке эвтаназии. Анализируя создавшееся положение, следует признать, что правы те, кто считает, что сейчас актуальным является вопрос не о том, разрешать или не разрешать врачам применение эвтаназии, а о том, когда и при каких условиях ее допускать и как при этом организовать контроль за правомерностью ее осуществления. В случае тяжелого состояния несовершеннолетнего больного, в соответствии с Основами законодательства "Об охране здоровья граждан", решение принимают родители или законные представители, а не сам пациент. При этом не учитывается их нравственный облик, особенности обстоятельств и религиозной принадлежности. Очевидно, здесь необходимы определенные оговорки в законодательстве. Правда, лечебное учреждение может обратиться в суд для защиты интересов несовершеннолетнего, но в таких случаях, при необходимости оказания неотложной помощи, дожидаться решения суда, учитывая нашу систему судопроизводства, означает не оказывать своевременную медицинскую помощь. А это значит совершать другое правонарушение - "неоказание помощи больному". В случаях невозможности получить согласие пациента, родителей или законных представителей, а также в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, оказание медицинской помощи может быть и без их согласия . В этих условиях врач должен быть уверен не только в реально угрожающей опасности больному в случае неприменения конкретного медицинского вмешательства, но и в отсутствии его альтернативы. Неоказание помощи больному может быть также расценено как намеренное прекращение жизни, поэтому в этом случае может быть целесообразно для больного и юридически оправданно для врача не бездействие, а любой обоснованный риск. По нашему уголовному законодательству неблагоприятный исход не может рассматриваться как преступление, если лицо, допустившее риск, не имея альтернативы, предприняло достаточные меры для предотвращения смерти. При этом совершенные действия должны быть обеспечены соответствующими знаниями и умением, достаточными в конкретной ситуации, чтобы предупредить наступление вредных последствий. При существующем положении, когда эвтаназия запрещена законом, она может оформляться как отказ от медицинского вмешательства, поддерживающего жизнь. Чтобы достойно выйти из такой сложной ситуации врач не только должен обладать высоким профессионализмом и тщательно документировать свои действия, но быть юридически грамотным специалистом. Могут быть ситуации, при которых применение пассивной эвтаназии является справедливым и действительно может рассматриваться как гуманное отношение к умирающему больному, ибо, имея неотъемлемое конституционное право на жизнь, он должен, в соответствии с международными нормами, при определенных обстоятельствах, иметь право решать вопрос о ее прекращении. Далеко не каждый может и хочет продлевать некачественную, не достойную жизнь на стадии умирания, испытывая при этом физические и нравственные страдания. Более четверти века назад доктор Питер Адмирал прозорливо писал: "Уже следующее поколение будет глубоко озадачено тем долгим сроком, который понадобится нашему поколению, чтобы прийти к безусловному признанию эвтаназии в качестве естественного права человека".
Как правило, для осуществления эвтаназии должно быть учтено, что добровольное неоднозначное решение о ее осуществлении может принимать только совершеннолетний дееспособный человек, находящийся вне реактивного состояния или приступа. Диагноз и безнадежность состояния должны быть установлены консилиумом независимых специалистов. При этом у больного должны быть зарегистрированы тяжелые физические страдания и установлено, что болезнь не излечима после применения альтернативных способов. Это должна быть высказанная больным устно или написанная под его диктовку и подписанная им и лечащим врачом в присутствии юриста, осознанная, неоднократно повторенная просьба больного. Этому должна предшествовать доступная информация больного о последствиях принимаемых по его просьбе действий или бездействий, вплоть до наступления смерти, что отмечается в специальной расписке и записывается в истории болезни. Факт и способ эвтаназии должен быть указан во врачебном свидетельстве о смерти. Решения об эвтаназии не может быть принято врачом, хотя есть мнение, что, имея право принять жизнь, он должен иметь право, по просьбе больного, и забрать ее. Врач - лишь один из участников в принятии этого решения. Впрочем, и осуществление эвтаназии не должно быть делом врача. Последнюю точку в этой процедуре должен поставить сам больной. Эвтаназия может применяться только в виде исключения, с одной целью -облегчить процесс неизбежного умирания, не оставляя больного в это трудное время и, в любом случае, без какой-либо оплаты.
Вопреки аргументам противников эвтаназии в последние годы не только в зарубежной, но и в отечественной печати справедливо отмечается, что законодательное разрешение эвтаназии не приведет к увеличению количества злоупотреблений. Напротив, современное правовое положение порождает сокрытие истинного намерения прекращения жизни.
Необходимо однозначное правовое решение вопроса об эвтаназии с указанием недопустимости применения активной эвтаназии, а также перечня условий, разрешающих, в исключительных случаях, пассивную эвтаназию. Несмотря на то, что в настоящее время ни в какой форме эвтаназия в нашей стране не может быть разрешена, от легализации этой проблемы не уйти. Решение ее надо начинать с правового обеспечения и разработки порядка жесткого контроля за каждым случаем эвтаназии. А пока врачам надо помнить, что побуждение и осуществление любой формы эвтаназии в соответствии с законодательством РФ является преступлением. Отказ же от медицинского вмешательства, во избежание неоднозначной трактовки, должен быть обоснован и правильно документально оформлен.
Проблема аборта
Я – ребёнок, не родившийся на свет.
Я - безродная душа по кличке "НЕТ".
Я - колючий холодок в душе врача.
Узелок, людьми разрубленный с плеча.
Пусть же будет вам легко отец и мать
Жить как все и ничего не понимать.
Всё равно я вас люблю сильнее всех.
Даже если вы забыли этот грех.
С точки зрения современной биологии (генетики и эмбриологии) жизнь человека как биологического индивидуума начинается с момента слияния ядер мужской и женской половых клеток и образования единого ядра, содержащего неповторимый генетический материал.
На всем протяжении внутриутробного развития новый человеческий организм не может считаться частью тела матери. Его нельзя уподобить органу или части органа, материнского организма. Поэтому очевидно, что аборт на любом сроке беременности является намеренным прекращением жизни человека как биологического индивидуума.
Заведующий кафедры эмбриологии Биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, профессор, доктор биологических наук В.А. Голиченков.
Профессор кафедры эмбриологии, доктор биологических наук Д.В. Попов.
Философы произвели этимологический анализ понятия милосердия. И оказывается милосердие на самом деле, - это не милосердие, а милость материнской утробы, то есть древнегреческое понятие милосердия уходит своими корнями, является калькой с древнееврейского понятия, которое есть не милость сердца, а милость материнской утробы. Она является символом чревной, теплой материнской любви, она является основанием действительно милосердия, сострадания и любви, она является базисным для всей системы нравственных ценностей, которые характерны для христианской культуры.
Равное с мужчинами положение женщины в обществе, включение ее в общественно-полезную трудовую деятельность, забота о карьере, социально активный образ жизни, потребности современного общественного производства в женском труде - факторы, которые обеспечивали постоянный и гарантированно высокий уровень числа абортов в СССР.
Более того, появились мотивы и психо-эмоционального уровня - это приспособление к социально-бытовым стандартам. И одним из влиятельных социально-бытовых стандартов в советской России стал социальный институт здравоохранения, как ни парадоксально. То есть та социальная структура здравоохранения, которая предусматривала и включала в себя специальные направления, обеспечивающие производство абортов, включала в себя разработку медицинских методик искусственного аборта, включала в себя разработку анестезиологического обеспечения, включала в себя подготовку специальных медицинских кадров.
Современная технологическая комфортность искусственного прерывания беременности, ее общедоступность - это благоприятные условия не только производства, но и гарантия устойчивого воспроизводства практики абортов.
18 ноября 1920 года вступает в силу Постановление Наркомздрава и Наркомюста, которое полностью легализует искусственный аборт. Согласно этому Положению«допускается бесплатное производство операций по искусственному прерыванию беременности в обстановке советских больниц, где ей обеспечивается максимальная безвредность». Мир, конечно, вздрогнул. Это Постановление потрясло цивилизованный мир, потому что Россия этим Постановлением стала первой страной в мире, которая легализовала искусственное прерывание беременности, сняв все запреты, все ограничения не только законодательные, но и самое главное, нравственные и моральные. Западные страны осуществили полную легализацию аборта почти 40-50 лет назад.
Хотелось бы обратить "ваше внимание еще на несколько цифр. 1920-й год - полная легализация, снятие всяких запретов, снятие всяких ограничений. 1936 год - запрещение абортов. А вот 1955 год - опять полная их легализация. И вот эта уже полная легализация абортов в 1955 году, то есть после смерти Сталина, она и была продолжена, закреплена в Законе СССР о здравоохранении 1971 года и закрепляется в том законе, по которому мы с вами живем сегодня - Законе об охране здоровья граждан. Кстати говоря, вот эта статья, где фиксируется право женщины самостоятельно принимать решение относительно искусственного прерывания беременности, вот эта формулировка закона, по которому мы нынче живем, является классическим примером безнравственности закона, который в настоящее время призван регулировать, ориентировать, направлять наше поведение, поведение молодых людей и девушек.
Каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве. Искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при сроке беременности до 12 недель, по социальным показаниям - при сроке беременности до 22 недель, а при наличии медицинских показаний и согласии женщины - независимо от срока беременности.
Искусственное прерывание беременности проводится в рамках программ обязательного медицинского страхования в учреждениях, получивших лицензию на указанный вид деятельности, врачами, имеющими специальную подготовку.
Более того, искусственное прерывание беременности в стремительно вымирающей России входит в перечень услуг, оказываемых в рамках обязательного медицинского страхования, что предполагает государственное финансирование каждого аборта, сделанного в стенах учреждений «родовспоможения» Министерства здравоохранения и социального развития.
Перечень социальных показаний для искусственного прерывания беременности:
1.Наличие инвалидности I - II группы у мужа. Смерть мужа во время беременности.
2. Пребывание женщины в местах лишения свободы.
3. Наличие решения суда о лишении или ограничении родительских прав.
4. Беременность в результате изнасилования.
В итоге получается, что закон не прописывает такие уж жесткие запретно - разрешительные
рамки.
Демографические потери от абортов нанесли России больше ущерба, чем первая мировая, Гражданская и Великая Отечественная войны вместе взятые. Таким образом, масштабы совершаемых ежегодно в России абортов являются ярким доказательством репродуктивной деградации.
В 2009 г. Фонд социально-культурных инициатив (ФСКИ), возглавляемый С.В. Медведевой, выступил с инициативой проведения акции «Подари мне жизнь!», направленной на сохранение жизни не родившихся детей и здоровья женщины.
В России ежегодно делается 1,6 -1,7 миллионов абортов. Абортом заканчиваются 57% всех беременностей.
Каждый пятый аборт делается подростками до 18 лет. От 10 до 15 % абортов дают различные осложнения, 7-8 % женщин после них становятся бесплодными. Каждый год армия тех, кто не может иметь детей, пополняется на 200-250 тысяч. В нашей стране около 15% пар, состоящих в браке, не способны зачать ребенка. По данным Всемирной организации здравоохранения, 15% - это предел, после которого бесплодие становится социальной проблемой.
Многие врачи говорят, что официальную статистику по количеству абортов следует умножить вдвое.
Важно отметить самое главное: аборт - это вынужденная, крайняя мера. (Никто не делает аборты ради собственного удовольствия). Всегда есть определенные на то основания. И в государственном масштабе необходимо не запрещать аборты, а создавать такие условия при которых решение о прерывании беременности было бы исключительным делом медицинский противопоказаний на ее продолжение.
Аборт зачастую является единственным способом планирования семьи - необходимо исправлять подобную ситуацию, но не путем запретов, а путем представления необходимой информации по этой теме как можно большему числу граждан. Это принесет пользу и отдельным женщинам, которые избегнут процедуры аборта и государству в целом, т.к. здоровье его граждан - это один из критериев его стабильности и процветания.
Запрещать же аборты по причине их пагубного влияния на здоровье матери - это не решение, а уход от него.
Надо принимать во внимание не только физическое состояние человека, но и его психическое здоровье, а также социальные факторы. Прежде всего, необходимо иметь в виду, что ситуаций, при которых женщина принимает решение о прерывании беременности, существует великое множество. Это и изнасилование, это и неблагоприятная финансовая обстановка, это и случайные половые связи, и семейные, родственные разногласия, разводы, внебрачная беременность, беременность несовершеннолетних, генетические аномалии и прочее, прочее, прочее...
Статистика утверждает, что основная причина абортов в России - финансовые проблемы (около 40%). На втором месте - боязнь за будущее ребенка (21%). На третьем - жилищные проблемы (15%). А девять процентов опрошенных заявили, что делают аборт, потому что он доступнее, чем предохранение».
Удивительное дело, прекрасная половина российского населения с легкостью за пару лет научилась водить Мерседесы и выходить в Интернет, но никак не научится думать головой о собственном организме.
Вот женщина, которой грустно очень,
Прижата ее нежная щека
К пушистой шерстке малого щенка,
Но горек взгляд ее и озабочен.
Три дня назад и по ее вине,
Точнее, по желанию был прерван
Путь жизни небольшой в утробном сне
Того, кто был бы ей всех больше предан,
Кто матерью ее назвать бы мог.
Быть может не нашлось пути иного
И по причине веской так сурово
В ней это слово сжалось в жалкий слог.
И потому она теперь грустит
И всей своей тоскою по ребенку
Одаривает лаской собачонку,
Надеясь, что потом себя простит.
А может , показалось : нелегка
И не по силам ноша непростая,
Та ноша материнская святая…
Ответственности меньше за щенка.
Да в этом мире вправду нелегкаВ борениях, в беде и счастье века,
Та ноша: отвечать за человека.
Конечно, это проще за щенка.
Аборт не является преступлением. Не является, потому, что закон разрешает его в определенных рамках. А вот запрет абортов на любых стадиях, без должного объективного обоснования подобного запрета - вот настоящее преступление! Не преступно ли относится к женщине, к ее личным проблемам, к личным переживаниям, глубоко пренебрежительно. Пренебрежительно к последующей жизни самого ребенка, который лишен семьи, любви, внимания.
Если аборты - это преступление, то большее преступление это когда рождается ребенок, а родители не могут ни прокормить ребенка должным образом, ни одеть, ни обуть, ни любить его по-настоящему, ни порядочно воспитать и «вывести в люди.
Аргументы за и против аборта
Первые исторические упоминания об абортах относятся к периоду, отстоящему от нас на 4600 лет (Китай). Отношение к абортам могло быть разным - от суровых наказаний в Ассирии до одобрения у древних греков, однако на протяжении почти всей письменной истории их обычно осуждали из-за риска для здоровья женщины. Вопрос об абортах не становился важной этической проблемой до тех пор, пока современная медицина не обеспечила их относительную безопасность; и только теперь, в последние десятилетия, по этому вопросу разгорелась острая публичная полемика.
Существуют, по-видимому, три главные позиции по вопросу об абортах. На одном полюсе - сторонники "сохранения жизни", которые хотели бы запретить аборты при всех обстоятельствах: они полагают, что государство не вправе поощрять гибель зародыша или плода, легализуя прерывание беременности. На другом полюсе находятся сторонники "свободного выбора": они считают, что закон не должен ограничивать свободу выбора для матери - все беременные должны иметь возможность по желанию сделать аборт. Промежуточную позицию занимают те, кто считает аборт допустимым только в определенных случаях (например, когда беременность опасна для жизни матери или оказалась результатом изнасилования либо инцеста), а также те, кто полагает, что он не должен быть главным методом контроля рождаемости.
Многие противники согласны с аргументацией бывшего президента Рональда Рейгана, который говорил: "Если мы не знаем (когда начинается жизнь индивидуума), то не лучше ли нам предполагать ее уже начавшейся? Если вы увидели неподвижно лежащего человека и не можете определить, жив он или нет, вы будете считать его живым, пока не станет ясно, что он мертв. Так же следует рассуждать и при решении вопроса об абортах".
Однако вопрос о начальном моменте человеческой жизни неоднозначен: ответ зависит от того, что мы будем считать истинным началом. Хотя и яйцеклетка, и сперматозоид - живые клетки, оплодотворение не всегда автоматически приводит к созданию жизнеспособного организма. К тому же большинство людей согласится, что зигота или даже крошечный эмбрион - еще не личность в обычном смысле этого слова. Проблема здесь гораздо сложнее и, вероятно, носит больше философский, чем естественнонаучный характер.
И все-таки даже те, кто не склонен признать эмбрион или плод личностью, могут быть противниками абортов. Эти люди часто указывают на то, что человеческий зародыш потенциально способен стать личностью и поэтому убивать его безнравственно: фактически это значило бы лишать его права на жизнь.
Противники абортов часто указывают также на то, что "каждый ребенок может быть для кого-то желанным». По их мнению, логической альтернативой аборту могло бы быть усыновление ребенка - это в нравственном отношении лучше. Хотя сторонники такого решения признают, что донашивание плода нередко бывает, связано с неудобствами, большими расходами и даже риском физического вреда для беременной женщины, они убеждены, что относительная безопасность деторождения в наши дни и возможность оплаты расходов приемными родителями облегчают ситуацию. Как бы то ни было, эти люди верят в нравственную правоту своей позиции:
"Аборты морально неприемлемы, так как это злоупотребление властью человека над самим собой. Это уничтожение одного человеческого существа другим, а значит - подрыв самой основы человеческого достоинства... Нравственное оправдание абортов низводит всех людей на уровень некоего материала, с потерей которого можно не считаться ''.
Сторонники: абортов выдвигают четыре аргумента
1. Никто не должен быть вправе принуждать женщину к сохранению беременности против ее воли.
2. Не следует производить на свет нежеланных детей.
3. Аборты никогда не подвергались бы запрету, если бы законодателями не были мужчины. (Или, как гласит один афоризм, "если бы мужчины могли беременеть, право на аборт считалось бы священным".)
4. Если женщина не вправе свободно располагать собственным телом, в том числе и контролировать репродуктивные функции, то у нее вообще нет реальной свободы.
Защитники права на аборт обычно исходят из того, что правительству не следует вмешиваться в частную жизнь женщин, решая за них судьбу наступившей беременности. Они полагают, что каждая женщина должна иметь выбор - сделать ей аборт или нет; при этом они подчеркивают, что наличие такого выбора никого не принуждает к тому или иному решению. Кроме того, отмечается, что никто не должен по требованию закона рисковать своим здоровьем, а между тем при полном запрещении абортов многие беременные женщины подвергались бы опасностям, связанным с вынашиванием плода и родами, а также с криминальными абортами.
Если «каждый рожденный ребенок будет для кого-то желанным», почему тогда десятки тысяч детей (например, с врожденными аномалиями или хроническими заболеваниями) не были усыновлены теми, кто так настаивает на запрещении абортов? И почему "запретители", кажется, больше озабочены защитой еще не рожденных живых существ, чем необходимостью улучшить социально-экономическое положение массы обнищавших людей, уже родившихся в этом мире?
В споре об абортах часто используют "логику" и иного рода. Пример - рассуждения о матери Бетховена. Она была больна туберкулезом и вышла замуж за человека, страдавшего сифилисом; он уже имел четверых детей, из которых один был слепым, другой - глухонемым, а третий заразился туберкулезом. Семья жила в условиях крайней бедности, два ребенка умерли, и если бы мать сделала тогда аборт, то мир не получил бы одного из величайших музыкальных гениев - Людвига ван Бетховена.
Такая аргументация несостоятельна:
Если бы мать Бетховена имела возможность легально безопасным способом делать аборт, она все равно могла бы и отказаться от этого. Однако столь же неправы и сторонники легализации абортов, когда они возражают, что, зато свобода абортов, возможно, предотвратила бы рождение Адольфа Гитлера. Доводы обеих сторон полностью игнорируют то, что у каждой женщины есть какой-то небольшой шанс родить как гения, так и маньяка.

« Безмолвный крик»
Если бы кто-нибудь мог услышать его! Но пленка, на которой запечатлено поведение эмбриона во время операции аборта, нема. Видно только, как широко, словно в предсмертном вопле, предчувствуя угрозу своей жизни, открывает рот 12 недельный зародыш.
Этот уникальный фильм снят в конце 80-х гг. 20 века с помощью ультразвуковой аппаратуры американским акушером-гинекологом Бернардом Натансоном. Натансон долгое время руководил клиникой абортов, сам сделал несколько тысяч таких операций. Но случилось так, что профессионал – хирург задумался над этической стороной своего дела. Его фильм стал одной из первых попыток ученых разобраться в вопросе, который одинаково касается и науки, и нравственности. Фильм страшный. Многие врачи, посмотрев его, наотрез и навсегда отказались производить аборты. Пленка запечатлела, как тревожно мечется зародыш, чувствуя смертельную опасность, пытаясь как бы убежать от хирургического инструмента, как учащается удары его сердца от 140 до 200 в минуту…
Я не сгущаю краски, не нагнетаю ужас, рассказывая реакцию эмбриона на аборт. Это то, что на самом деле, что сумела зафиксировать бесстрастная пленка.
Большинство ученых приходит к выводу, что невозможно доказать существование некой волшебной минуты, начиная с которой зародыш становится ребенком. Судите сами. Уже с 18 дня начинают ощущаться удары сердца зародыша и приходит в действие собственная система кровообращения. В 50 дней у него фиксируются мозговые импульсы, а это основное определение для науки- жив человек или нет. Эмбрион имеет полностью сформированные глаза, губы, язык. В 10 недель(70 дней) он обладает всеми теми характеристиками, которые есть у детей после их рождения. В 12 недель у него уже есть отпечатки пальцев. Трехмесячный зародыш поворачивает голову, делает движения, гримасничает, сжимает кулачок, находит рот и сосет палец.
Дневник не рожденного ребенка
5 октября
Сегодня началась моя жизнь. Мои родители еще этого не знают, но я уже есть. Я девочка. У меня будут светлые волосы и голубые глаза. Уже все определено, даже то, что я буду любить цветы. 12 ноября
На моих руках начинают формироваться крошечные пальчики. Смешно- какие они маленькие! Я смогу гладить ими мамины волосы.
19 октября
Некоторые говорят, что я еще не настоящий человек, что только моя мама существует. Но я настоящий человек, так же как маленькая крошка хлеба- все же настоящий хлеб. Моя мама есть. И я есть. 20 ноября
Только сегодня доктор сказал моей маме, что я живу здесь, под ее сердцем. Ах, как она, наверно, счастлива! Ты счастлива, мама?
23 октября
Мой рот уже открывается. Только подумайте, где-то через год я буду смеяться, а потом и говорить. Я знаю, что моим первым словом будет- мама. 23 ноября
Мои мама и папа наверное думают как меня назвать. Но они даже не знают, что я маленькая девочка. Я хочу чтобы меня назвали Катя. Я уже становлюсь такой большой.
25 октября
Сегодня мое сердце начало биться совершенно самостоятельно. С этих пор оно будет спокойно биться всю мою жизнь, никогда не останавливаясь для отдыха. А через много лет оно устанет, и тогда я умру. 10 декабря
У меня растут волосы. Они гладкие, светлые и блестящие. Интересно, какие волосы у моей мамы?
2 ноября
Я вырастаю понемножку каждый день. Мои руки и ноги начинают принимать форму. Но мне придется еще долго ждать, прежде чем эти маленькие ножки поднимут меня, чтобы я смогла дотянуться до маминых рук, прежде чем эти маленькие ручки смогут собирать цветы и обнимать моего папу. 13 декабря
Я уже немножко могу видеть. Вокруг меня темно. Когда мама принесет меня в мир, он будет полон солнечного света и цветов. Но чего я хочу больше всего – это увидеть мою маму. Какая ты, мама?
24 декабря
Интересно, моя мама слышит тихий стук моего сердца? Некоторые дети приходят в мир больными. Но мое сердце сильное и здоровое. Оно бьется так ровно: тук-тук, тук-тук. У тебя будет здоровая маленькая дочка.
28 декабря
Сегодня моя мама убила меня…
Врач Пауль Роквелл из Нью - Йорка так описывает аборт 8- недельного зародыша: «Зародышу было два месяца. Я взял в руки плаценту и увидел, как в жидкости пузыря довольно быстро плавало микроскопическое существо мужского пола 1,5 дюйма длинной, он был полностью сформирован, с длинными конусообразными пальцами. Кожа его была почти прозрачна, а на кончиках пальцев легко различались артерии и вены. Младенец вызывал активность, плавал со скоростью 1 круг в секунду, как настоящий плавец…
Когда плацента разорвалась, микроскопический человек лишился жизни и приобрел знакомый вид зародыша с несгибаемыми конечностями…»
Около ста лет назад итальянский юрист Рафаэлле Баллестрини сказал фразу, которая оказалась пророческой: « Самым верным доказательством того, что некий народ дошел до крайней точки своего нравственного падения, будут те времена, когда аборт станет считаться делом привычным и абсолютно приемлемым…»
Женщины давно отмахиваются от надоевшей темы- о вреде абортов. Да и разговоры о них грешат односторонностью. Очень уж мы увлекаемся рассказами о медицинских последствиях абортов. Да, аборт губителен, и необходимо говорить о последствиях аборта. И, конечно, это все крайне важно. Жаль только, что куда реже звучит в этих разговорах аспект нравственный.
Между тем для любого нормального человека уничтожение новой жизни всегда безнравственно, греховно. И если нет такого ощущения, значит, оскудела душа человеческая, не хватает в ней чего- то очень важного, основополагающего.
Согласно древнеиндийской ведической философии, после аборта душа ребенка не может вернуться туда, откуда пришла, и словно «зависает между небом и землей», испытывая невероятные мучения. Она стремится к тому, чего хочет каждый человек,- любить, наслаждаться жизнью.
Но не может, так как у нее нет физической оболочки.
Жесткие законы античного мира позволяли безнаказанно убить ребенка. Гуманные законы нашего мира, по существу, делают то же самое.
Это не значит, что нужно запретить аборты. Запреты бессмысленны, они только загоняют аборты в подполье. Тем более есть случаи, когда аборты действительно необходимы, когда делают их по медицинским показаниям.
Призываю только к одному: задумайтесь. Ведь та легкость, с которой относятся сейчас к чрезвычайно простой возможности убить человеческий зародыш, передается уже из поколения в поколение. Мы все свидетели того, как сплошь и рядом без тени смущения и угрызений совести аборты делают молодые девушки. И если их бабушки и матери решались на это, заливаясь краской стыда, скрывали этот шаг от всех знакомых и мучились, то для нового поколения аборты – сущий пустяк.
Как поставить нравственный барьер, заставив хоть на минуту задуматься молодых о том, что «там» - человек! Ему больно, и он кричит. Как сделать, чтобы крик этот был УСЛЫШАН?!
А ВЕДЬ МЕНЯ МОГЛО НЕ БЫТЬ
Остановись! Пусть он увидит солнце,
Услышит шум весеннего дождя,
И будет в час счастливейшей бессонницы,
Смотреть на звезды, глаз не отводя.
Тебе легко не дать ему родиться,
Тебя не станут за руки держать,
А он не сможет далее защититься,
Не сможет вскрикнуть, встать и убежать.
А ведь могла бы с ним ты поделиться
Всем миром, домом, лаской и теплом.
И, если нужно, даже потесниться
И дать ему местечко за столом.
И, может быть, ни кто иной, а этот,
Чья жизнь сейчас на ниточке висит,
Окажется ученым иль поэтом,
И целый мир о нем заговорит...
Остановись!...Вопросы для обсуждения.
1Что такое «жизнь» и что такое «смерть»?
2 Имеем ли мы право планировать свой уход из жизни?
3 Целесообразно ли лечить детей – уродов, гуманно ли мучить жизнью неизлечимо больных, не глупо ли заставлять трудоспособных, часто молодых людей влачить жалкое существование из-за дебильного ребенка или парализованного старика?
4 Нужна ли эвтаназия?
5 Нужно ли пассивную эвтаназию оформить юридически?
6 Не противоречит ли отказ в праве человека на смерть основным правам человека?
7 Где гарантия того, что эвтаназия не переродится в геноцид?
8 Что такое « милосердие»?
9 Какую заповедь нарушает аборт?.
10Когда начинается жизнь человека как биологического индивидуума? Является ли эмбрион человеком?
11 Может ли считаться новый человеческий организм частью тела матери?
12 Является ли аборт намеренным прекращением жизни человека? Прерывается ли при аборте существующая человеческая жизнь?
13 Каковы причины роста абортов?
14 Как объяснить выражение: «Сварить живую курицу не одно и то же, что сварить яйцо»?
15 Должен ли родиться ребенок, если выявлено, что он будет инвалидом?
16Какие условия вы можете предложить для того, чтобы решение о прерывании беременности было бы исключительным делом медицинских противопоказаний на ее предложение?
17 Что является большим преступлением? Разрешение аборта в определенных рамках или запрет аборта на любых стадиях без обоснования запретов?