Стихотворения российских поэтов, которые можно использовать в качестве литературного аргумента при написании сочинения на ОГЭ по русскому языку..

В гостях у Каллиопы.
Литературная страничка







Е.Евтушенко

Когда придёт в Россию человек


Когда придёт в Россию человек,
который бы не обманул России?
В правительстве такого чина нет,
но, может быть... когда-нибудь... впервые...
А что он сможет сделать лишь один?
Как столько злоб в согласие он сложит?
Мы ни за что его не пощадим,
когда он лучше сделать нас не сможет.
А как он лучше сделается сам,
когда обязан, как бы ни обрыдло,
прислушиваться к липким голосам
элиты нашей липовой и быдла?
Здесь уж быть должен медленен, но быстр.
Как сделать, чтобы бомбы или пули
прицельно попадали лишь в убийц,
а всех детей и женщин обогнули?
Как сохранить свободу и терпеть
нахальную невежливость свободы?
Взять в руки крепостническую плеть?
Но выпоротый пишет слабо оды.
Как не звереть, матрасы распоров,
не рыться в каждой люльке, в каждом
гробе?
Казнить больших и маленьких воров?
Россия станет, как пустыня Гоби.
Кровь Углича, Катыни, Колымы
размыла честь. Никто не наказуем.
Собою обесчещенные, мы
по честности, но лишь чужой, тоскуем.
Не раздавать бы детям леденцов,
а дать бы горькой памяти последки,
когда над честной бедностью отцов
смеются, как над глупостью, их детки.
А вдруг придёт в Россию человек
не лжемессия с приторным сияньем,
а лишь один из нас, один из всех,
и не обманет – мы его обманем?
Когда придёт в Россию человек?
Когда.... когда все будут человеки.
Но всё чернее и чернее снег,
и всё отравленней и мы, и реки.
И тёмная тяжёлая вина
лежит на мне, и на кремлёвском троне,
и даже – да простит меня она! –
на нищей солженицынской Матрёне.
Не хлеба – человека недород
в России, переставшей ждать мессию.
Когда придёт в Россию тот народ,
который бы не обманул Россию?




Б.Окуджава

Песнь о дураках

Антон Палыч Чехов однажды заметил,
что умный любит учиться, а дурак учить.
Скольких дураков в своей жизни я встретил,
мне давно пора уже орден получить.
Дураки обожают собираться в стаю,
впереди главный - во всей красе.
В детстве я думал, что однажды встану,
а дураков нету - улетели все!
Ах, детские сны мои, какая ошибка,
в каких облаках я по глупости витал!
У природы на устах коварная улыбка,
видимо, чего-то я не рассчитал.
А умный - в одиночестве гуляет кругами,
он ценит одиночество превыше всего.
И его так просто взять голыми руками,
скоро их повыловят всех до одного.
Когда ж их всех повыловят, настанет эпоха,
которую не выдумать и не описать.
С умным - хлопотно, с дураком - плохо.
Нужно что-то среднее, да где ж его взять?
Дураком быть выгодно, да очень не хочется.
Умным очень хочется, да кончится битьем...
У природы на устах коварные пророчества.
Но может быть, когда-нибудь к среднему придем?








Иосиф Бродский

Приходит время сожалений.
При полусвете фонарей,
При полумраке озарений
Не узнавать учителей.
Так что-то движется меж нами,
Живет, живет, отговорив,
И, побеждая временами,
Зовет любовников своих.
И вся-то жизнь - биенье сердца
И говор фраз; да плеск вины,..
И ночь над лодочкою секса
По слабой речке тишины.
Простимся, позднее творенье,
Моих навязчивых щедрот,
Побед унылое паренье
И утлой нежности полет.
О господи, что движет миром,
Пока мы слабо говорим,
Что движет образом немилым
И дышит обликом моим,
Затем, чтоб с темного газона
От унизительных утрат
Сметать межвременные зерна
На победительный асфальт.
О, все проходит понемногу
И говорит - живи, живи.
Кружи, пуржи передо мною
Безумным навыком любви.
Свети на горестный посев,
Фонарь сегодняшней печали,
И пожимай во тьме плечами,
И сокрушайся обо всех.


Роберт Рождественский



Живу, как хочу,-
светло и легко.
Живу, как лечу,-
высоко-высоко.
Пусть небу
смешно,
но отныне
ни дня
не будет оно
краснеть за меня...
Что может быть лучше -
собрать облака
и выкрутить тучу
над жаром
песка!
Свежо и громадно
поспорить с зарей!
Ворочать громами
над черной землей.
Раскидистым молниям
душу
открыть,
над миром,
над морем
раздольно
парить!
Я зла не имею.
Я сердцу не лгу.
Живу, как умею.
Живу, как могу.
Живу, как лечу.
Умру,
как споткнусь.
Земле прокричу:
"Я ливнем вернусь!»

Михаил ТРЕГЕР
Никого нельзя жалеть



Никого нельзя жалеть -
Ни красавца, ни уродца,
Эта жалость обернется
И ударит, словно плеть.
Никого нельзя прощать
Ни за слово, ни за дело -
Что хоть раз тебя задело,
То прорежется опять.
Никого нельзя щадить
Ни в полете, ни в паденье -
Беспощадней снисхожденья
Ничего не может быть.
Но сквозь ниточку дождя
По запущенным аллеям
Я иду, опять жалея,
И прощая, и щадя;
Потому, что долог путь,
И нужна такая малость -
И прощение и жалость,
И пощада чья-нибудь.
Гай Фридман
Верните мне крылья!



Ему при рожденье обрезали крылья.
И мать, и отец - они были не против.
«Пусть будет как все».
«Да, пускай».
Порешили.
Они волновались немного, но, вроде,
Он рос совершенно нормальным ребёнком:
Кормился, как следует, маминой грудью
И пачкал, как все поначалу, пелёнки –
Зародыш одной из бесчисленных судеб.
Он быстро взрослел, и однажды, под вечер,
Спросил, указав на неровные шрамы
(Спиной повернувшись, ткнув пальцем за плечи)
«Скажи мне, пожалуйста, что это, мама?»
Ответила мать: «Не волнуйся, сыночек,
Ты точно такой, как обычные люди»
Но он был умён, он читал между строчек,
Он очень хотел докопаться до сути.
Когда он всё понял (почуял, скорее),
Он плакал три дня от тоски и бессилья,
А после, пуская воздушного змея,
Шептал еле слышно: «верните мне крылья»...
Он стал по ночам забираться на крышу,
Гулять, закрывая глаза, по карнизу.
Ему всё хотелось повыше, повыше...
Знакомые это считали капризом.
Он жадно смотрел на летящие (близко!)
В шальных небесах журавлиные стаи.
Потом он исчез. Но осталась записка:
«Прощайте. Не ждите. Люблю.
Улетаю...»
















15