Исследовательская работа Образ Сибири и сибиряка в сказках народов Севера, в произведениях В.Г.Короленко и в восприятии самих сибиряков

ОБРАЗ СИБИРИ И СИБИРЯКА В СКАЗКАХ НАРОДОВ СЕВЕРА, В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ В.Г.КОРОЛЕНКО И В ВОСПРИЯТИИ САМИХ СИБИРЯКОВ

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение.2
Часть 1. Отражение компонентов космогонического мифа в сказках народов Крайнего Севера3
Часть 2. Жизнь и творчество В.Г.Короленко в период сибирской ссылки
2.1. В.Г.Короленко и Сибирь..7
2.2. Своеобразие рассказа и очерка как основных жанров произведений В.Г.Короленко о Сибири (по материалам литературоведческих словарей).......9
Часть 3. Типология образов сибиряков в «сибирских рассказах и очерках» В.Г.Короленко
3.1. Крестьяне...11
3.2. Труженики сибирских дорог (ямщики).13
3.3. «Искатели вольной волюшки» (бродяги и арестанты)...15
3.4. «Приисковые мученики»...17
Часть 4. Вопрос о колонизации земель в литературе о Сибири (на примере образа главного героя рассказа В.Г.Короленко «Сон Макара»)......20
Часть 5. Сибирь в восприятии её жителей.26
Заключение.27
Список литературы28






Введение
Сибирь богата не только историей и размерами, но и творчеством народа, ее населяющего. Любовь к суровому и загадочному краю вызвала к жизни удивительные по силе и красоте песни и сказки, легенды и сказания, рассказы и очерки. Описание неповторимой красоты сибирской природы, яркие, самобытные образы, острый сюжет захватывают читателя.
Сибирь издавна славилась таинственностью, суровой природой, неприступностью, отдаленностью. Неоднократно предпринимались попытки ее изучения, освоения, покорения, но они не всегда были успешными. По причине отдаленности от европейской части страны, мало кто знал особенности быта сибиряков. Русский писатель В.Г.Короленко имел возможность во время сибирской ссылки познакомиться со многими людьми, проживающими в Сибири, их бытом, верованиями, взглядами на жизнь, условиями проживания. Впечатления от этих встреч легли в основу «сибирских рассказов и очерков», ставших началом творческого пути писателя и получивших высокую оценку не только друзей и знакомых В.Г.Короленко, но и литературной критики.
Целью данной работы стало представление образа Сибири в сказках коренных народов Севера, в произведениях сосланного в «край снегов» В.Г.Короленко, а также в восприятии самих сибиряков.
Достижение поставленной цели обусловило постановку ряда задач:
- познакомиться с художественной и критической литературой по теме работы;
- выявить представление о Сибири (по материалам сказок коренных народов Севера, рассказов В.Г.Короленко, а также по материалам интернет-форумов);
- провести классификацию персонажей-сибиряков рассказов В.Г.Короленко;
- охарактеризовать их наиболее яркие типы.
Объектом исследования являются образы Сибири и сибиряков, представленные в сказках коренных народов Крайнего Севера, в «сибирских рассказах и очерках» В.Г.Короленко, а также высказывания современников о Сибири на различных интернет-форумах.
В процессе работы были использованы следующие методы:
- анализ учебной и художественной литературы по теме работы;
- метод сплошной выборки;
- описательный метод.
Актуальность работы обусловлена усилением интереса к региональному компоненту.
В теоретическом плане вопросы, связанные с темой данной работы, разработаны в трудах А.И.Малютиной, А.К.Котова, Г.А.Бялого и статьях С.С.Фолимонова, З.К.Башариной.
Теоретическая значимость работы заключается в систематизации сведений о жизни и творчестве В.Г.Короленко и характеристике основных типов сибиряков, представленных в его произведениях, а также в анализе фольклора Крайнего Севера как одного из источников представлений о Сибири.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования материала в качестве дополнительного при проведении уроков литературы, организации лингвистических и литературных кружков и факультативов, а также при подготовке сообщений и рефератов.
Структура работы отражает содержание, логику и результаты работы. Она состоит из введения, пяти глав, некоторые из которых разбиты на параграфы, заключения, списка литературы.

Часть 1. Отражение компонентов космогонического мифа в сказках народов Крайнего Севера

Устное народное творчество коренных народов крайнего Севера, являющегося частью Сибири, известно давно. Оно отражает их представления о мире и человеке и является едва ли не первоисточником «сибирской темы», которую позже стали развивать многие писатели и поэты. Для того, чтобы подробнее представить взгляды коренных народов Сибири на сотворение Вселенной, показать их представления о мире и происхождении всего сущего на Земле, обратимся к нганасанской сказке «Как утка принесла землю» и эвенкийской сказке «Сотворение земли» и проанализируем их.
В сказках народов Севера раскрывается архаический характер самодийских (на примере нганасанской сказки «Как утка принесла землю») и тунгусо-маньчжурских (на примере эвенкийской сказки «Сотворение земли») фольклорных памятников.
Этот раздел посвящен освещению представлений народов Севера о происхождении Земли и всего существующего вокруг. Космогонические представления описывают пространственно-временные параметры Вселенной, т.е. условия, в которых зарождается всё сущее. Космогонические мифы описывают то, как возникла Вселенная.
Пространство и время для мифопоэтического сознания неоднородны и задают схему развёртывания всего происходящего. Обе сказки начинаются с указания пространства и времени и указывают, что описываемые события происходили задолго до появления человека. На это указывают начальные фразы (в нгасанской сказке: «Давно Земля была»; в эвенкийской сказке: «В давние-давние времена»; ср.: русская аналогия «Давным-давно»). В этом приёме проявляется такой признак космогонического мифа как начало повествования с описания того, что предшествовало творению, т.е. небытия, уподобленного хаосу. В этом случае части Вселенной уже созданы, и описание возникновения земли даётся из предела, который невозможно превзойти в дальнейшем, но можно изменить в процессе космической катастрофы (например, всемирного потопа).
Примечательно, что в обеих сказках есть указание на благополучное существование растительного и животного миров (без человека!) до наступления всемирного потопа, образ которого символизирует опасность или наличие начала и конца чего-либо.
В мифологии народов Севера существует 3 пространственных измерения (нижний, средний и верхний миры), причём в эвенкийской сказке они обозначены: верхний мир – небо, где светят Солнце и Луна; средний мир – земля, на которой находятся растения и животные; нижний мир – вода, вглубь которой ныряет Гагара, чтобы достать землю. В нганасанской сказке верхний мир не называется, поэтому можно предположить, что представления этого народа о сотворении Земле более «прагматичные», конкретные, невозвышенные, лишенные некоего божественного начала.
Для типологии космогонического мифа существенным является параметр «как произошло творение?» В данных сказках происхождение космоса и его частей предстаёт как пространственное перемещение, когда птица ныряет вглубь мирового океана с целью достать землю и возродить на ней жизнь. В связи с этим примечателен тот факт, что обе сказки объединяет образ Гагары. Причём интересно отметить, что ни один из словарей не указывает на символическое значение этой птицы. Но можно предположить следующую взаимосвязь: гагара (северная водоплавающая птица) – гагарка (небольшая гагара, птица семейства чистиковых) – чистик (северная морская птица, родственная чайке) – чайка (у северных народов выступает символом тоскующей женщины; по легенде, в чайку превратилась женщина после смерти мужа). Вполне вероятно, что в этом факте отразились представления северных народов о том, что отчаянный человек готов на смелые поступки, вот почему Гагара бросается в воду, пытаясь достать землю. В эвенкийской сказке ей удаётся это сделать, что может свидетельствовать о том, что эвенки верят, что некая безрассудность способна привести к положительным результатам и поэтому имеет место быть в окружающем мире. В нгасанской сказке Гагара тоже ныряет в воду в поисках земли, но ей не удаётся осуществить задуманное и она погибает. Её намерение воплощает в жизнь утка (символ супружеского счастья), т.о., в сказках есть доказательство того, что один человек бессилен, а вместе (например, вдвоём) люди обладают большей силой и способны противостоять внешним невзгодам и добиваться поставленных целей гораздо быстрее, чем в одиночку.
Чем меньше сказка по объёму, тем более глубокий смысл в ней заключён.
В космогонических мифах порядок творения часто подчеркивается введением числовых показателей, которые относятся к порядковому номеру этапа творения либо к количеству элементов мироздания. Числа, которые ещё в античности Пифагор называл основой всего сущего, фигурируют в нганасанской сказке и представлены числами «3» и «7», которые имеют сакральный смысл. «3» является символом Неба и Души, а «4» символизирует Землю и физическое тело. В сумме эти числа образуют «7» - число таинства, божественной силы в природе. Таким образом, даётся понимание наличия гармонии в природе, необходимости соединения духовного и физического, существования таинственных, божественных сил в природе, которые дотоле были необъяснимы для человеческого сознания.
Примечателен образ будущей Земли. В нганасанской сказке утка достаёт мох, траву, тальник, – так даётся представление о ярусности в растительном мире (простейшие – травы – деревья). Также в сказке отмечено, что после того как утка вынесла растения в клюве, она подняла землю, т.е. извлекла её из нижнего мира в средний и создала условия для благополучного существования.
В эвенкийской сказке Гагара приносит в клюве кусочек земли, который творец Хэвэки делает круглым (круг – символ гармонии) и кладёт в воду. Творец в космогонических мифах может быть подобным божественному космическому порядку или (как это происходит в сказке «Сотворение Земли») обладать человеческой природой, т.е. являться первочеловеком, основателем данной культурной традиции. Творец придаёт земле круглую форму, которую можно сопоставить с космогоническим символом – мировым (космическим) яйцом, – выступающим в качестве образа целостности. Яйцо символизирует начало жизни, а также повторное рождение и новую жизнь. Не случайно в эвенкийской сказке описывается второе сотворение Земли.
Почему именно вода участвует в сотворении Земли? Словари символов указывают на воду как на женское (пассивное) начало, суть творения и поддержания жизни. Кроме того, река выступает как мировой путь, ведущий через верхний, средний нижний миры и соединяющий их между собой. Если водная стихия выступает символом источника жизни, то логично предположить, что именно из водных глубин извлекают землю (как это сделано в эвенкийской сказке). Здесь вполне уместно произвести сопоставление с младенцем, находящимся в организме матери в околоплодных водах. А дальше происходит формирование, рост и дальнейшее развитие Земли (ср.: рост и развитие ребёнка).
Народы Севера, проживающие в В.Сибири и включающие в свой состав эвенков и нганасан, отразили в своих произведениях представления о создании Земли, которые формировались в течение столетий. Эти представления сибирских народностей отразились в сказках в образах, весьма популярных в фольклоре (Солнце, Луна, бессмертная душа), а также в вере в существование трёх душ (душа-земля, душа-воздух, душа-мать) как образец существующего вокруг мира.
Итак, подводя итог вышесказанному, можно отметить, что у самодийской (нгасаны) и тунгусо-маньчжурской (эвенки) северных народностей издавна сформировались чёткие представления о сотворении мира, причём примечательно, что эти представления во многом схожи между собой. Таким образом, в сказках жизненная правда народа раскрывается в развёрнутом повествовании. Яркая наглядность художественных образов, совершенство и простота композиции, а также богатство сказок способствует глубокому и устойчивому восприятию нравственных и эстетических идей народа, его формирующихся представлений об устройстве окружающего мира в целом и природы в частности.

Часть 2. Жизнь и творчество В.Г.Короленко в период сибирской ссылки
В.Г.Короленко стал одним из первых русских литераторов, который много писал о Сибири, используя в качестве материала собственные впечатления, полученные в период ссылки в этот суровый край снегов и холода.
2.1. В.Г.Короленко и Сибирь

Начинающий литератор В.Г.Короленко, отказавшийся принять присягу на «верность подданству» Александру ІІІ, был выслан 1881г. в Якутию. Долгие месяцы пути по сибирскому тракту «в страну холода и ссылки» [23:9], дорожные встречи и впечатления – всё это нашло отражение в дневниках, письмах, воспоминаниях, послуживших источниками сибирских рассказов и очерков. Эти произведения исследователи (Е.А.Макарова, А.И.Малютина) традиционно делят на два цикла. К первому относятся те, что создавались в 80-е годы XІX века в период ссылки («Чудная», «Яшка», «Убивец», «Сон Макара», «Соколинец», «Федор Бесприютный», «Черкес»). Во второй цикл входят рассказы, написанные в 90-е годы XІX века («Искушение», «Ат-Даван», «Марусина заимка», «Огоньки», «Последний луч», «Мороз», «Государевы ямщики», «Феодалы»). Все эти произведения писались в разных условиях и при разных обстоятельствах. Например, рассказ «Чуднбя» (1880г.) В.Г.Короленко писал тайно от всех в общей камере Вышневолоцкой политической тюрьмы, а рассказы «Убивец» (1882г.), «Сон Макара» (1883г.) – в юрте Захара Цыкунова в посёлке Амга в Якутии, там же возник замысел «Мороза» и были сделаны наброски «Марусиной заимки».
Посёлок Амга стал местом ссылки В.Г.Короленко, который так описывал это селение: «Убогая слобода объякутившихся поселенцев на притоке Алдана. Это уже около 12 тысяч вёрст от Москвы. Телеграф остался на три тысячи вёрст, а известия от России долетают через два месяца» [15:6]. Владимир Галактионович наблюдал за жизнью местного населения, интересовался бытом, верованиями и фольклором, в котором увидел прославление свободы и красоту языка; в рассказе «Ат-Даван» представлены образы певцов-якутов.
В.Г.Короленко прожил в Якутии всего три года. Почти всё это время он провёл в Амгинской слободе, население которой составляли русские и татары. С якутским населением он сталкивался редко, вот почему якуты в качестве действующих лиц его произведений почти не встречаются. Интерес к коренным обитателям края, желание поближе узнать их жизнь подтверждается тем фактом, что для писателя характерно детальное описание предметов и явлений.
Глубокий интерес к Сибири и превосходное знание этого края, а также тонкое критическое чутьё определили проницательность и правдивость суждений писателя в его произведениях.
Сибирская тема сыграла большую роль в жизни и творчестве В.Г.Короленко. В журнале «Русское богатство», где Владимир Галактионович был редактором, освещалась жизнь сибирских крестьян и переселенцев, приисковых рабочих, а также положение народов Сибири, каторга, ссылка, тюрьма. Писатель на сибирском материале сумел показать типичные явления, связанные с периодом бурного развития капитализма и расслоения крестьянства, раскрыть особенности национального характера (трудолюбие, стремление к независимости, протест против гнёта, братское чувство к другим народам). Сибирские впечатления питали творческую мысль писателя от первых рассказов («Чуднбя», «Яшка», 1880г.) до последних книг («История моего современника», 1921г.). Именно с сибирской темы В.Г.Короленко начал творческий путь (если не считать «Эпизоды из жизни искателя», опубликованные в 1879г.).
Примечательно, что сибирские рассказы и очерки получили высокую оценку и признание читающей публики. И.И.Папин, хороший знакомый В.Г.Короленко, писал ему в 1885 году: «Ваш «Макар» сделал блестящую карьеру в полном смысле, какой я даже не ожидал. С первого же разу он мне ужасно понравился. Меня поражало, как прекрасная художественная форма осветила и, так сказать, сконцентрировала жизненную правду, не исказив ее, даже нисколько не преувеличив» [15:32]. Сам писатель сохранил к Сибири самые добрые чувства и постоянный интерес до конца жизни.

2.2. Своеобразие рассказа и очерка как основных жанров произведений В.Г.Короленко о Сибири (по материалам литературоведческих словарей)

«Литературный энциклопедический словарь» [14:186] различает понятия «рассказ» и «очерк»: рассказом предлагается называть небольшое по объему изображенных явлений жизни прозаическое произведение, которое создается на основе творческого воображения (в отличие от очерка, который всегда документален). По другому мнению, рассказ отличается от очерка отсутствием единого, быстро разрешающегося конфликта, очерк чаще всего является произведением описательного характера [14:145]. Следует отметить, что «Литературный энциклопедический словарь» [14:186] вводит понятие рассказа очеркового (описательно-повествовательного) типа, которые включают в себя «нравоописательное» содержание, «раскрывают нравственно-бытовое и нравственно-гражданское состояние какой-либо социальной среды». Оба отличия (по объему и по характеру конфликта) зависят от особенностей проблематики очерка. Очерк затрагивает не столько проблемы становления характера личности в ее конфликтах с устоявшейся общественной средой, сколько проблемы гражданского и нравственного состояния среды («воплощенного обычно в отдельных личностях») и «обладает большим познавательным разнообразием [14:145].
«Краткая литературная энциклопедия» [12:225] очерком называет прозаический жанр, в котором описательно-повествовательное изображение складывается в основном из наблюдений рассказчика, составляющего композиционный центр произведения. Специфическим очерковым принципом объединения в целостное произведение отдельных сцен и деталей является их идейно-проблемное сопоставление или противопоставление. Очерк включает в себя не только описательные элементы (портрет, пейзаж, «вещный интерьер»), которые могут занять в нем главенствующее положение, но и повествование о динамичных «деталях», т.е. о поступках и действиях персонажей. По мнению автора словарной статьи, очерк отличается от рассказа свободной композицией, который В.Г.Белинский определил так: «бессвязные внешним образом, но дышащие одной мыслью картины». Эта фраза характеризует очерковую систему изобразительно-выразительных средств.
М.И. Мещерякова также разграничивает термины «рассказ» и «очерк». Рассказом она предлагает называть прозаическое произведение малого объема с динамическим развитием сюжета, где описывается действительно возможное событие или явление [17:186]. Под очерком следует понимать «приближенное к документальному повествование о реальном событии или человеке» с минимальной долей вымысла [17:176].
Несмотря на то, что все литературоведческие словари разграничивают термины «рассказ» и «очерк», В.Г.Короленко их строго не разделяет в своих произведениях, которые были созданы во время пребывания в Сибири и включают в себя небольшое количество действующих лиц (обычно не более 5-6), описательные элементы, повествование о поступках и действиях героев. Стоит отметить, что многие персонажи сибирских рассказов и очерков В.Г.Короленко были «списаны» с друзей и знакомых, проживающих в Сибири, поэтому их рассмотрение может способствовать лучшему пониманию черт национального характера русского человека. С этой целью рассмотрим образы сибиряков, представленных в рассказах и очерках В.Г.Короленко, более подробно.

Часть 3. Образы сибиряков в произведениях В.Г.Короленко

А.И.Малютина [15:40] считает, что весь народ, описанный в «Сибирских рассказах и очерках» В.Г.Короленко можно разделить на 6 групп: крестьяне, ямщики, работники на приисках, заключенные, бродяги и «борцы за свободу». Рассмотрим более подробно основные группы, в состав которых входило наибольшее количество людей.

3.1. Крестьянство

В.Г.Короленко всегда был убежден, что «наш народ – темный и несвободный – все-таки лучший по натуре из всех народов» [10:8]. Проблема народа является основной в «сибирских рассказах и очерках», в которых выразились наиболее существенные темы и идеи творчества писателя. Она разрешается в духе «мужицкого демократизма Добролюбова и Чернышевского» [15:44]. Сильной стороной произведений, созданных в Сибири, стало разоблачение социальной неправды, ущемление прав крестьянина.
Тема крестьянства наиболее разработана на якутском материале. Симпатия автора неизменно на стороне людей, которые умеют трудиться и не мыслят своего существования без труда. Таковы Макар («Сон Макара»), Тимоха («Марусина заимка»).
Колоритному образу пахаря Тимохи посвящена отдельная глава в рассказе. Темнолицый, в грязной рубахе, с обрезанными на лбу и падавшими на плечи волосами, он напоминал древнего славянина. «Огромные ступни», «запыленные волосы» и «грязная рубаха» говорили о том, что этот человек привык много ходить босиком и работать, что его работа связана с землей, к которой он привязан «древней, кровной» любовью.
Судьба этого персонажа складывается трагично: будучи одиноким человеком, он избран «миром» исполнителем своих решений и оправлен в далекую Сибирь. Здесь он продолжает заниматься крестьянским трудом. Он кажется «героем своеобразного эпоса» [15:44], когда рассказывает о своем столкновении с якутами. Согласно древним якутским верованиям, земля является достоянием рода, поэтому ее нельзя «портить» (т.е. пахать), это грех, оскорбление божества. Тимоха запасается терпением, отстаивает «высшую культуру среди низшей» [9:147] и постепенно учит якутский народ земледелию. Прирожденный пахарь, Тимоха забывает о своей горестной доле и безгранично счастлив, когда идет за плугом. Восторженное восклицание вырывается из рук труженика: «Пашаничку на тот год посеем. Гляди, кака пашаничка вымахнет Земля-то – сахар!». Он весь преобразился, очевидно, «в этой идее растворились все горькие воспоминания и тревоги И опять он пошел своей бороздой ласково покрикивая на лошадь. Скрипела соха, слышался треск кореньев, разрываемых железом».
Таким образом, крестьянин, по мнению В.Г.Короленко, предстает перед нами сильным духом, трудолюбивым, увлеченным работой, ответственным человеком, который, даже оставшись один вдали от родины, может приспособиться к трудным условиям жизни и при этом не сломаться.

3.2. «Труженики сибирских дорог» (ямщики)

Народ является основным героем рассказов В.Г.Короленко о ямщиках. В них на фоне ямщицкой среды выступают наиболее яркие ее представители, которых А.И.Малютина называет «тружениками сибирских дорог» [15:64]. Писатель сблизился с ними во время скитаний и пребывания на почтовых станциях, его интересовала не только история, но и современная жизнь «ямщицких общин» и слагавшиеся там песни, легенды и предания. Ямщицкая тема затронута в произведениях «Ат-Даван», «Последний луч», «Мороз», «Государевы ямщики», «Феодалы». В этой группе рассказов герои или автор обычно находятся в пути, и действие сопровождается аккомпанементом дорожного колокольчика, который звучит то «отчаянно», то «судорожно», то «часто и тревожно» и сливает свою «бесконечную песню» со звоном тайги и ветра.
История ленских ямщицких общин, их возникновение описаны в «Государевых ямщиках»: «Когда-то давно по реке проехали землемеры и чиновники, высматривая из лодки места, годные для поселения, и по глазомеру определяя расстояние. Потом из разных мест пригнали мужиков и поселили на голых камнях. Мужики <> плакали и били кайлами углубления порой в сплошном камне. В ямы вставляли столбы, на столбы клали венцы и строили избы и юрты. <> И с тех пор они живут здесь столетия».
А.И.Малютина, ссылаясь на Н.А.Полевого, отмечает, что в среде ямщиков сохранились феодально-крепостнические пережитки [15:66-67]. «Государева служба» разлученных с землей и прикрепленных к ленским скалам крестьян состояла в несении кабальных повинностей: исправление дорог и мостов, доставка дров, прогон почты, провоз заседателей и исправников, содержание сирот, кормежка арестантов и ссыльных, отправляемых в Сибирь.
В рассказах В.Г.Короленко правдиво изображает суровые порядки ямщицких общин: «Если лошадь пала, на ямщика навалят ее работу: он будет грести летом или таскать лодки лямкой. <> Если работник захворал или умер, – семья тоже вымирает медленной смертью»). Безземельные ленские ямщики всецело зависели от почтовой гоньбы, а цены на нее устанавливались чиновниками крайне низкие. В этой «гиблой стороне» «корма – дороги». В этом В.Г.Короленко, отправленный из ссылки этапным порядком, убедился лично. В письме якутскому губернатору от 18 октября 1884г. он писал: «Что такое Ленский тракт? <> голые камни или снежные заносы <>, метели осенью или совершенно сверхштатные морозы зимой; наконец – полная невозможность достать хлеба даже за деньги» [7:175]. И люди вынуждены жить в таких трудных условиях, которые станционный смотритель Кругликов из рассказа «Ат-Даван» характеризует как места, где нет «ни спокою, ни пищи» [11:62]. Неблагоустроенность дорог, суровый климат, угроза разбойничьх нападений требовали от ямщиков смелости, выносливости и знания природы. Нужно было приспосабливаться к своеобразию сибирского климата, к различным неудобствам: в рассказе «Последний луч» речь идее о «сиротливом Ат-Даване» и Нюйском станке, расположенных на отвесных скалах, где растет лишь «жидкая лиственница». И люди здесь – «бледные, угрюмые, хмурые», «лес, камни <> и люди, как камни» [10:301].
Подводя итог сказанному, отметим, что положение, в котором находились сибирские ямщики, было крайне тяжелым. Отсутствие подспорья в виде занятий земледелием, ничтожность оплаты почтовой гоньбы, посягательство на даровой труд ямщиков со стороны всевозможных действительных и мнимых начальников обусловили безвыходную нищету станочников. В.Г.Короленко отмечал, что «не встречал людей в таком тяжелом положении, как эти ленские станочники. <> Бедность на некоторых станках доходит до потрясающих размеров» [10:12]. В постоянной борьбе с нуждой и суровой природой, перед лицом которой они чувствуют себя «маленькими и беззащитными», протекало существование «несчастных, полуголодных и угрюмых» ямщиков [6:95]. «Большинство этих забытых жизнью «государевых ямщиков» производят впечатление медленного вымирания, – писал В.Г.Короленко [10:11]. Они болезненны, бледны, печальны и хмуры, как эти берега. Свою родную реку они зовут «проклятою» или «гиблой щелью» и уверяют с полным убеждением, будто «начальники» не верят в бога, отчего земля ни одного из них не принимает в свои недра». [15:73]. «Что губернаторы, что исправники, что заседатели, все одно. <> Положат его в домовину, он так сквозь землю и пойдет, пойдет в самые, видно, тартарары»)». В этих словах ямщиков сказалась характерная для народа убежденность в том, что даже земля не принимает таких неправедных и жестоких людей, как эти начальники.

3.3. «Искатели вольной волюшки» (бродяги и арестанты)

В.Г.Короленко хорошо знал жизнь сибирских бродяг и ярко обрисовал ее в своих произведениях. А.И. Малютина [15:120] отмечает, что бродяжничество было «одной из форм деклассации крестьянства, превращающей крестьян в в своеобразных люмпенов». «Плывя на арестантских барках, шагая по этапу, коротая дни в сибирских застенка» В.Г.Короленко встречался с бродягами и их устным творчеством (песни, сказки, рассказы о жизни). Ведущие темы тюремно-бродяжьего фольклора особенно привлекли писателя нашли отражение в специальном цикле «сибирских произведений» – «Из рассказов о бродягах». В.Г.Короленко написаны в 1885г. «Соколинец» и «Федор Бесприютный». Эпизодические фигуры бродяг есть в рассказах «Мороз», «Яшка», «Государевы ямщики». Писатель показал этих людей и за тюремными решетками, и в этапных партиях, и на поселениях, и в бегах. Выразительны у него фигуры бродяг-арестантов («Федор Бесприютный», «Содержающая», «Яшка»), бродяг-поселенцев («Марусина заимка», «Соколинец»), бродяг-беглецов («Соколинец»), бродяг-разбойников («Убивец»). Центральные образы этих произведений созданы на основе личных впечатлений и встреч (например, образы Василия из «Соколинца» и Степана из «Марусиной заимки»).
В «сибирских рассказах и очерках» В.Г.Короленко отражено полное бесправие, «придавленность», страдания, тяготы скитальческой жизни бродяг. В частности, это выразилось в отсутствии личных имен, люди именовались названиями неодушевленных предметов, животных или явлений природы («Хомяк» в «Федоре Бесприютном», «Брусок» в «Артистах», «Буран» в «Соколинце»).
Свою горемычную долю бродяги и арестанты метко охарактеризовали поговоркой, которой они отвечают приказчику тархановской заимки: «Чего горше: едим прошеное, носим брошенное, помрем, – и то в землю не пойдем» [9:83]. Последнюю часть фразы они поясняют: «Не всякому ведь бродяге и могила-то достанется. Помрешь в пустыне, – зверь сожрет, птица расклюет Кости – и те серые волки врозь растащут. Как же не горькая жизнь?» В том же духе выражается Буран, предупреждая бродяг о сложности побега: «воронье тебя расклюет в пади где-нибудь» [9:59].
В.Г.Короленко был свидетелем ситуаций, когда лютые морозы, голод, болезни вынуждали бродяг стать арестантами. Для этого они называли себя беглыми и непомнящими своего прежнего места жительства. Одним из таких бродяг был герой рассказа «Содержающая», рассказывающий: «Стали у меня ноги шибко пухнуть, потому вода студеная, одежи нет, весь обносился, шел дальше мокрый Чистая смерть Вижу: не судьба мне и в этот раз за Камень перебраться. И пришел я, братцы, в Катеринбурхи-городе к исправнику да и арестовался». Как видим, тяжелое, даже бедственное положение вынуждало людей на отчаянные поступки.
Итак, В.Г. Короленко описывает трудную жизненную ситуацию, в которой находятся бродяги, их бесправность, но при этом указывает, что многим пришлось встать на этот путь не по своей воле еще в детстве. Например, Федор Бесприютный был вынужден начать воровать, помогая отцу-бродяге, который, в свою очередь, хотел спасти от голодной смерти сына. При этом стоит отметить, что сибирские крестьяне всегда с пониманием относились к бродягам, старались им помочь, Федор Бесприютный говорит: «Завсегда для бродяги краюха хлеба, молока крынка на окне у амбара ночью стоит» [10:32], тем самым подчеркивая заботу о нуждающихся.

3.4. «Приисковые мученики»

Развитие капитализма в Сибири шло довольно стремительно, что способствовало росту золотопромышленности. Эксплуатация трудящихся в этой области была столь велика, что вскоре начало проявляться народное недовольство. В 1842 году на приисках Бирюсинской и Енисейской систем стачками было охвачено около 6 тысяч человек [15:84], «это движение рабочих признано не только самым мощным в истории Сибири XІX века, но и одним из самых крупных выступлений рабочих в дореформенный период». В.Г.Короленко бывал в Витиме и других приисковых районах и в своих дневниках отражал впечатления от увиденного. Он фиксировал характерные выражения и делал фольклорные записи (со слов друзей, например, П.Д.Баллода). Эти заметки пригодились писателю при работе над рассказами «Феодалы», «Государевы ямщики», «Мороз».
В рассказе «Феодалы» отмечаются типичные для приискового быта детали и сцены. Упоминаются виденные на Лене барки зимующего каравана и люди, вынужденные приспосабливаться к тяжелым условиям существования («Серединой реки шел уже густой лед, и очередные ямщики с лошадьми и санями заблаговременно перебрались на левый берег, чтобы поддерживать почтовое сообщение без переправы. Здесь у них не было никаких строений. Под огромной скалой мы увидели широкую яму, в которой ютились и люди, и лошади. В середине горел костер из целых стволов лиственницы, и дым подымался кверху, смешиваясь с падавшим из темноты снегом Ледоход затягивался, и люди жили таким образом вторую неделю. Огонь освещал угрюмые, истомленные лица ямщиков. <> Картина была фантастическая и мрачная, точно выхваченная из XVI столетия»). Много внимания в рассказе уделяется описанию приисковой резиденции, в которой нельзя было не заметить разницы в социальном положении приезжавших людей и отношению к ним: им выделяли разные помещения («черная въезжая» для простонародья, откуда слышались «нестройные пьяные песни», и другая – «господская въезжая» с чистыми постелями, коврами и зеркалами) [9:217]. Сытому веселью господ, хозяев жизни («На нем [Степане Кострове] была щегольская серая тужурка с форменными жгутами на плечах, застегнутая вверху на одну пуговицу. Из-под нее выступали ослепительный стоячий воротничок и сверкающая белая жилетка с маленькими золотыми форменными пуговицами. Из рукавов тужурки выставлялись очень широкие крахмальные манжеты, и вся фигура давала прежде всего впечатление нескольких ослепительно белых пятен. Лицо тоже сразу напоминало о пудре и душистом мыле») противопоставляются «убогие станки, населенные несчастными, полуголодными и угрюмыми ямщиками», которые вынуждены пьянствовать, потому что не видят выхода из этой ситуации, не верят в возможность что-либо изменить в лучшую сторону («Никто не обратил на меня внимания в избе, тесно набитой народом. Воздух был пропитан запахом махорки, вина, овчины и оленьих мехов. За столом сидело несколько человек. <> Какой-то парень «томился», положив на руки кудрявую белокурую голову и пачкая рукава нового азяма в пролитом вине и застывшем сале. Двое других, обнявшись за шеи, качались из стороны в сторону и тянули дикими голосами приисковую песню, сбиваясь и не обращая внимания друг на друга») [9:220].
В.Г.Короленко сумел изобразить взаимоотношения золотопромышленников и ямщиков, противопоставить «роскошные островки богачей» [15:85] и «холод, метель и пустыню», в которой вторую неделю живут в ямах люди с «угрюмыми, истомленными лицами» [15:85].
Писатель реалистично изображает пьяный разгул в приисковой слободе: из избы, «тесно набитой народом», «слышались визгливые звуки гармоники, нестройный галдеж и песни». В помещении сибиряк «перебирал ряды гармонии, резавшей ухо визгливой частушкой». В центре большой избы «шел пляс», «слышалось ухание и частый тяжелый топот». Все это сливалось в общий беспорядочный гул, в котором иногда звучали грубые выкрики и ругательства.
Через два дня стало известно о смене генерал-губернатора, «с тем вместе менялись все местные отношения, и теперь Степану Осиповичу несдобровать» [9:222]. Но перемена лиц ничего не изменит. Г.А.Бялый в своей монографии отмечает, что «общее настроение, пронизывающее все поздние сибирские рассказы Короленко, – это застой, неподвижность, вырождение, чувство фатальной крепости раз навсегда данного, застывшего порядка: застыла природа, застыли общественные учреждения» [4:138]. В.Г.Короленко отмечает враждебность, с которой трудовой люд относится к золотопромышленникам («Ямщики встретили нас с угрюмой враждебностью, пока не разъяснилось, что мы совсем не приискатели, а люди, едущие издалека и далеко. Тогда отношение резко изменилось, и ямщики вступили с нами в откровенные, почти задушевные разговоры»), что обусловлено их неравным положением, притеснением со стороны «хозяев жизни», тяжелыми условиями существования («Они уже выбились из сил и не знают, кто и по какому праву может с них «требовать» и кто не может»). Слова одного из ямщиков («Эх, золото, золото! Кому золото, а нам слезы кипучие» [9:226] ) являются перефразированной приисковой пословицей «Золото моем, а сами голосом воем» и выражают ненависть, с которой работники относились к резиденции и приискам.
Итак, В.Г.Короленко реалистично изображает страдания людей, вынужденных трудиться на приисках в суровых климатических условиях, указывает на жестокое отношение золотопромышленников к этим людям, все же надеющимся на удачу («Кабы найти мне да унести хоть одного самородка, да фарта мне нет! Я побежал бы через Алтай! Я побежал бы скорее оленя домой!»), которая обычно оказывается призрачной.

Закончить эту главу хочется словами сибирского писателя В.Г.Распутина о сибиряках: «Сибиряк, получившийся от слияния славянской порывистости и стихийности с азиатской природностью и самоуглубленностью, быть может, как характер и не выделился во что-то совершенно особое, но приобрел такие заметные черты, приятные и неприятные, как острая наблюдательность, чувство собственного достоинства, не принимающего ничего навязанного и чужого, необъяснимая смена настроения и способность уходить в себя, в какие-то неизвестные пределы, исступленность в работе, перемежающаяся провалами прочного безделия. А также –хитроватость вместе с добротой, и хитроватость столь явную, что никакой выгоды от нее быть не может».

Итак, из всего вышесказанного следует, что в Сибири проживал разный народ. Возникает вопрос: «Откуда он там появился, если известно, что на территории Сибири издавна проживало только коренное население, не отличающееся разнообразием?». Сибирь всегда манила к себе путешественников и завоевателей (вспомним хотя бы Ермака), поэтому актуальным видится вопрос о колонизации земель и его освещение в литературе о Сибири.

Часть 4. Вопрос о колонизации земель в литературе о Сибири (на примере образа главного героя рассказа В.Г.Короленко «Сон Макара»)

Вопрос о месте и роли Сибири в составе России имеет длительную историю и окончательно не решён до сих пор. В.А.Ламин и Д.Я.Резун отмечают, что «специалисты по истории и экономике Сибири до настоящего времени не определились, что такое есть эта громадная страна: колония, или колонизуемая территория, или неотделимая часть неделимой России». Вплоть до XX века колонизация земель определяла развитие России. Как утверждал В.О.Ключевский, «история России есть история страны, которая колонизуется». Колонией я называю поселение, где живут выходцы из другой страны или региона. Под колонизацией следует понимать заселение и освоение пустующих земель на окраинах страны или за её пределами. Актуальность вопроса о колонизации земель подтверждается тем, что эти процессы происходили не только в России, но в США. Запад и Сибирь стали своеобразными символами двух стран. С ними оба народа связывали свои представления о «земле обетованной»: американцы стремились реализовать мечту о равных возможностях (т.н. «золотая лихорадка»); в Сибири видели источник богатства для всей страны (вспомним знаменитую фразу М.В.Ломоносова – «Богатство России Сибирью прирастать будет»). В теоретическом плане вопросы колонизации, нации, национализма освещали Э.Геллнер, Э.Хобсбаум, Б.Андерсон.
В данном разделе освещается вопрос о колонизации Сибири и его отражение в рассказе В.Г.Короленко «Сон Макара». Достижение такой цели обусловило постановку следующих задач:
1) ознакомиться с работами исследователей, освещавших вопрос колонизации земель (И.М.Супоницкая, А.В.Ремнев);
2) выделить механизмы, характеризующие процесс колонизации земель;
3) найти в тексте рассказа В.Г.Короленко «Сон Макара» отражение этих механизмов.
И.М.Супоницкая, сопоставляя процессы колонизации двух стран на примере Сибири и американского Запада во 2-й половине XІXв., выделяет сходства и различия этих процессов. К первым она относит:
I. трудность освоения территории ввиду климатических условий и географических особенностей;
II. колонизация, характеризующаяся массовыми миграциями, прошла в несколько этапов: 1) пушной промысел, 2) добыча полезных ископаемых, 3) сельскохозяйственное освоение, 4) индустриализация, 5) урбанизация;
III. взаимопроникновение культур;
IV. наличие фигуры бродяги (в Сибири – ссыльного), находящегося в поисках «лучшей жизни»;
V. отрицательные последствия процесса колонизации (зависимость местного населения от колонизаторов, уничтожение флоры и фауны).
К различиям процессов колонизации земель И.М.Супоницкая относит:
I. тип освоения (на Западе: интенсивный, основанный на механизации; в Сибири: экстенсивный, с использованием ручного труда крепостных и ссыльных, а затем дешевого наемного);
II. состав мигрантов (на Запад отправлялись свободные люди по собственной воле; в Сибирь люди либо бежали от крепостничества, либо были сосланы, либо насильственно переселены);
III. открытие полезных ископаемых способствовало быстрому освоению Запада и процветанию региона; разработка сибирских недр не обогатила страну, её плоды растворились в государственной казне;
IV. скорость освоения (Запад заселялся динамичнее);
V. результаты освоения (Запад был освоен к началу XXв., Сибирь не освоена до сих пор и остается по преимуществу поставщиком сырья).
Обособление сибиряков, по мнению Г.Н.Потанина, базировалось на территориальной оторванности от европейской части России. Для того, чтобы возникла «особая идентичность», должна была появиться «сибирская интеллигенция». Эту роль взяли на себя писатели и публицисты, поскольку в начале XІXв. наблюдалось повышение исторического и художественно-литературного интереса к Зауралью.
В рассказе В.Г.Короленко «Сон Макара» находим отражение одного из этапов колонизации земель (по классификации И.М.Супоницкой): сельскохозяйственное освоение («отцы и деды Макара отвоевали у тайги кусок промёрзшей землицы, <> воевали с тайгой, жгли её огнём, рубили железом»). Кроме того, переселенцы перенимали у инородцев формы хозяйствования, одежду, нравы, забывали свой язык, обращались к шаманизму: «Он (Макар) ездил очень искусно верхом на быках, а в случае болезни призывал шамана, который, беснуясь, со скрежетом кидался на него, стараясь испугать и выгнать из Макара засевшую хворь».
Еще философ С.В. Лурье отмечал, что «Русские осваивают «дикое поле», вбирают его в себя, не стремясь ни ограничить его, ни устранить встречающиеся на нем препятствия». В.Г. Короленко описывает аналогичный процесс изменения предков Макара, которому они подверглись то время, пока воевали со зловещей тайгой: «сами они незаметно дичали. Женясь на якутках, они перенимали якутский язык и якутские нравы. Характеристические черты великого русского племени стирались и исчезали». Таким образом, качественного преобразования пространства не происходит, более того, происходит «утрата антропологических черт русского человека» [Ремнев].
Примечательно, что Макар жил в поселке с христианской церковью, вероятно посещал её, но обращался к шаману за помощью только в особых случаях («в случае болезни»). Получается, что герой занимает «срединное» положение между разными видами религии, а про бога вспоминает лишь тогда, когда ему очень тяжело («Какая наша жизнь, господи боже!»).
Тяжёлыми жизненными обстоятельствами («работал он страшно, жил бедно, терпел голод и холод») объясняется стремление Макара «спасаться», т.е. «всё бросить и уйти», «не пахать, не сеять, не возить и не молоть зерно на ручном жернове». Так в рассказе возникает образ горы как символ спасения от жизненных невзгод. Рассмотрим этот образ более подробно.
Традиционно гора рассматривается как трансформация мирового древа, образ мира или модель Вселенной, отражающая основные элементы и параметры космического устройства. При этом гора делится на три части: в нижней обитают злые духи царства мёртвых, в средней – человеческий род, а верхняя часть – место обитания богов. Таким образом, гора выступает как воплощение идеи духовного возвышения, место пребывания отшельников и мудрецов. Культ гор связан с представлениями об их близости к небу, поэтому гора воспринималась как местонахождение богов, вход в верхний мир, место совершения прорицания и обретения откровения. Неудивительно, что герой рассказа В.Г.Короленко стремится попасть на гору, хотя «какая это гора, где она, он точно не знал; знал только, что гора эта есть, во-первых, а во-вторых, что она где-то далеко».
Далеко не последнее место в рассказе занимает образ «далёкой якутской тайги», которая «стояла кругом враждебной стеной». В этом определении, данном В.Г.Короленко, нашло отражение мифологическое представление о леса как месте пребывания враждебных для человека сил (противопоставление «селение» - «лес»). Через лес обычно проходил путь в мир мёртвых или находился вход в нижний мир. Кроме того, во многих традициях лес выступает как место инициации юношей (во многих сказках и мифах есть мотив отправления героев в лес из дома с целью прохождения определённого испытания). Сопоставим эту трактовку с процессом освоения сибирской тайги и вспомним, что люди были вынуждены «обживать» неприступный до того времени дикий лес: «отцы и деды Макара воевали с тайгой, жгли её огнём, рубили железом», сам Макар«твёрдо помнил, что он коренной чалганский крестьянин. Он здесь родился, здесь жил, здесь же предполагал умереть». Жизнь в тайге предполагала освоение сурового края, охоту, пользование природными ресурсами, т.е. мы видим реализацию первых этапов колонизации земель (по классификации И.М.Супоницкой).
Речевая характеристика играет большую роль в понимании того, какое влияние оказало взаимопроникновение культур. Местное население не обладало даром красноречия: пьяный якут, встреченный Макаром в татарском доме, лишь «выводилгорлом дикие скрипучие звуки, повторяя на разные лады, что завтра большой праздник, а сегодня он пьян». Подобно ему, Макар выпил водку с махоркой, «опустился на солому и, обхватив руками колени, положил на них отяжелевшую голову. Из его горла сами собой полились те же нелепые скрипучие звуки. Он пел, что завтра праздник и что он выпил пять возов дров». В этом приёме отражены речевые особенности коренного сибирского населения. В эпизоде, когда Макар предстал перед Тойоном [господин, хозяин, начальник], его речь изменилась кардинальным образом: герой сумел не только верно изложить собственные мысли, доказать трудность своего существования и показать все тяготы и лишения, которым он подвергался, но и сделать это настолько эмоционально, чтобы растрогать слушающих («И старый Тойон тоже плакал И плакал старый попик Иван, и молодые божьи работники лили слёзы, утирая их широкими белыми рукавами»). Вероятно, в этом приёме нашёл отражение тот факт, что люди, осваивающие Сибирь, обладали (по сравнению с местным населением) более развитой, грамотной речью, могли ясно излагать свои мысли и аргументировать свою точку зрения. Почему же люди так легко отказывались от своих традиций и перенимали новые? Возможно, именно потому, что в их культурах было много общего, но отделённого друг от друга временным интервалом (европейская часть России развивалась гораздо динамичнее, чем Сибирь, для которой были характерны «культурная самобытность», «социальная и культурная приниженность»).
Композиционно святочный рассказ В.Г. Короленко можно разделить на две части. Первая – пребывание Макара в земном пространстве, вторая – путь и участие Макара в небесном суде после смерти. Образ жизни и условия, в которых живет Макар, не дают ему возможности осознать себя, не случайно именно на небе происходит момент истины, и герой словно раздваивается: «Макар, тот самый Макар, который никогда в жизни не произносил более десяти слов к ряду, вдруг ощутил в себе дар слова. Он заговорил и сам изумился. Стало как бы два Макара: один говорил, другой слушал и удивлялся». И теперь перед читателем предстает не деградировавший «колонизатор»: «по-русски он говорил мало и довольно плохо, одевался в звериные шкуры, носил на ногах торбаса», а тот человек, который вспомнил, что он «коренной чалганский крестьянин». Таким образом, в рамках земного пространства Макар и его предки не смогли пройти «проверку на национальную устойчивость, приверженность православию» [Ремнев]. Но восхождение по «вертикали» земля – гора – небо помогает Макару воскресить воспоминания о том, что когда-то он был отцом, который не знал, куда и зачем увели его старшего сына,«которого взяли в солдаты, и где он умер, и где теперь лежат его бедные кости»; мужем, потерявшим свою жену, которую надо было хоронить, а денег не было; человеком, которого не жалеет купец в скорбный для Макара час, а платит ему гроши за тяжелый труд. Макар вспомнил истину, которую когда-то слышал от стариков, что «на краденом коне далеко не уедешь» и др.
Осознавая невысокий уровень цивилизованности русских переселенцев, что, безусловно, сближало их с инородцами, В.Г. Короленко конструирует в рассказе «Сон Макара» путь главного героя к Богу как средство самоидентификации.

Часть 5. Сибирь в восприятии её жителей
В 2010г. на базе Лесосибирского педагогического института – филиала Сибирского Федерального университета проводилось исследование различных интернет-форумов (форум клуба «Сибирь», форум сообщества «Сибирь и сибиряки») с целью выявления понятия Сибирь в восприятии самих сибиряков [26:150]. Исследователь Н.Ю.Юсова отмечает, что форумы включают в себя различные рубрики (например, «Кто проведет отпуск дома?», «Доводилось ли вам быть свидетелем предвзятого отношения к сибирякам?», «Что для вас Сибирь?»), в которых содержатся ответы на поставленные вопросы и которые дают возможность составить образ Сибири в восприятии ее жителей.
Н.Ю.Юсова приходит к выводу, что:
1. Сибирь как место отдыха выглядит крайне непривлекательно в глазах сибиряков: «Я сам в Сибири родился и вырос, ничего против своей Родины не имею, но отдохнуть с толком здесь вряд ли удастся», «По-моему, отдых в Сибири – для экстремалов». Это значит, что Сибирь в сознании ее жителей не ассоциируется с комфортным местом пребывания.
2. Люди, давно уехавшие из Сибири, очень тепло отзываются о ней; Сибирь ассоциируется с Родиной, местом жительства («Дом, дом, дом!»), красивой природой («Здесь, конечно, все красиво, но таких мест, как дома, ни разу не встречала») и территорией, заселенной добрыми, радушными, гостеприимными людьми («У меня в Красноярске были классные соседи, чего об американцах не скажешь»).
Овладевая языком, человек воспринимает информацию об окружающем мире в тех понятиях, которые характерны для культуры его народа. Обратим внимание на то, как сибиряки позиционируют себя по отношению к остальной территории России и чем наполняют понятие «Сибирь». Исходя из мнений, представленных на форумах, становится понятно, что в этом случае целесообразно рассматривать Сибирь как концепт, в состав концептосферы которого входят положительные (дом, живописная природа, гостеприимство, доброжелательность) и отрицательные (мороз, холод, слякоть, пьянство, «мужичье») оценки и качественные характеристики Сибири. Последний факт позволяет утверждать, что наши современники дают объективную оценку действительности, не принижают и не идеализируют место своего пребывания.

Заключение
Проведение исследования помогает сделать следующие выводы:
- одним из первых источников упоминания Сибири стали сказки коренных народов Севера, отражающие представления нганасан и эвенков о сотворении Вселенной и Сибири как ее части;
- Сибирь, ставшая местом ссылки В.Г.Короленко, стала источником его рассказов и очерков, написанных на основе личных встреч и впечатлений;
- весь народ, представленный в «сибирских рассказах и очерках» В.Г.Короленко, можно условно разделить на несколько групп, наиболее яркими из которых являются крестьяне, ямщики, бродяги, арестанты;
- крестьянин предстает перед нами сильным духом, трудолюбивым, увлеченным работой человеком, который, даже оставшись один вдали от родины, может приспособиться к трудным условиям жизни и при этом не сломаться психологически;
- сибирские ямщики находились в крайне тяжелом положении: отсутствие подспорья в виде занятий земледелием, ничтожность оплаты почтовой гоньбы, посягательство на даровой труд ямщиков со стороны всевозможных действительных и мнимых начальников обусловили безвыходную нищету станочников;
- бродяги также находились в трудной жизненной ситуации, вынуждены просить милостыню, унижаться, они бесправны, поэтому многие из них добровольно становятся арестантами для того, чтобы получить питание и одежду;
- «сибирские рассказы и очерки» созданы на основе реальных событий и отражают реальную обстановку того времени, многие персонажи имеют прототипов, с которыми В.Г.Короленко был знаком лично. В этом заключается ценность произведений, созданных писателем во время ссылки в Сибирь;
- в образах «сибирских рассказов и очерков» нашли отражение черты русского национального характера (трудолюбие, стремление к свободе и лучшей жизни);
- «сибирские рассказы и очерки» В.Г.Короленко дают правдивое описание положения сибиряков, условий их существования, быта, традиций, верований. В этом заключается ценность этих произведений с точки зрения возможности их использования на уроках литературы не только в качестве материала для работы (анализа текста), но и в качестве источника описания сибирской культуры и особенностей национального характера;
- современное интернет-пространство дает возможность получить информацию о том, как воспринимают Сибирь ее жители.

Список литературы
Алексеева Г.А. Назначение человека в очерке В.Г.Короленко «Парадокс» // Литература в школе. – 2001. – № 7.
Башарина З.К. В.Г.Короленко и Якутия // Литература в школе. – 2005. – № 6.
Бушина Е.Н. «Всё-таки впереди – огни» // Литература в школе. – 2007. – № 10.
Бялый Г.А. В.Г.Короленко: Монография. – Л.: Художественная литература, 1983. – 352с.
Вербовая Н.Н. Литературный портрет в произведениях В.Г.Короленко // Русская словесность. – 2007. – № 7.
Волкова Л.С. Творческая история рассказа «Нестрашное»: В кн.: Русская литература XXв. – Калуга, 1970.
Егоров О.Г. Дневники русских писателей XІX века. – М., 2002. – 235с.
Ерёмина О. Уроки по повести В.Г.Короленко «В дурном обществе» // Литература. – 2003. – № 24.
Короленко В.Г. Сибирские рассказы и очерки. – М.: Художественная литература, 1981. – 319с.
Короленко В.Г. Повести, рассказы, очерки. – М.: Московский рабочий, 1977. – 358с.
Котов А.К. В.Г.Короленко: очерк жизни и литературной деятельности. – М.: Художественная литература, 1957. – 86с.
Краткая литературная энциклопедия в 9 томах. – Т. 5 / Под ред. А.А.Суркова. – М.: Советская энциклопедия, 1968.
Краткая литературная энциклопедия в 9 томах. – Т. 6 / Под ред. А.А.Суркова. – М.: Советская энциклопедия, 1968.
Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В.М.Кожевникова, П.А.Николаева. – М.: Советская энциклопедия, 1987.
Малютина А.И. Сибирские рассказы В.Г.Короленко и их народно-поэтическая основа. – Енисейск, 1962. – 172с.
Меламед Е. Об одном сюжете В.Г.Короленко // Вопросы литературы. – 1987. – № 5.
Мещерякова М.И. Литература в таблицах и схемах. – М.: Рольф, 2000. – 224с.
Миронов Г.М. Короленко (из серии «Жизнь замечательных людей»). – М.: Молодая гвардия, 1962. – 366с.
Негретов П.И. В.Г.Короленко: летопись жизни и творчества (1917-1921). – М.: Книга, 1990. – 288с.
Русские писатели. Библиографический словарь: В 2-х ч. – Ч.1 / Под ред. П.А.Николаева. – М.: Просвещение, 1990. – 432с.
Русский ассоциативный словарь: В 2т. – Т.1. – От стимула к реакции: Около 7000 стимулов / Ю.Н.Караулов, Г.А.Черкасова, Н.В.Уфимцева, Ю.А.Сорокин. – М.: Астрель, Издательство АСТ, 2002. – 784с.
Русский ассоциативный словарь: В 2т. – Т.2. – От реакции к стимулу: Более 100000 реакций / Ю.Н.Караулов, Г.А.Черкасова, Н.В.Уфимцева, Ю.А.Сорокин. – М.: Астрель, Издательство АСТ, 2002. – 992с.
Сибирские страницы жизни и творчества В.Г.Короленко / Под ред. Е.А.Куклиной. – Новосибирск: Наука (Сибирское отделение), 1987. – 204с.
Фолимонов С.С. Пейзаж в творчестве В.Г.Короленко. // Литература в школе. – 2001. – № 7.
http://festival.1september.ru (дата обращения: 11.12.11).
Взаимодействие языка и культуры в коммуникации и тексте: сборник научных статей / отв. и науч. ред. проф. Б.Я.Шарифуллин. – Вып. 10 . – Сибирский федеральный университет. – Красноярск, 2010. – 406с.