Образование в начале XIX века на Кубани.

Зарождение и развитие системы образования на Кубани в предреформенный период.
Открытие школ, гимназий, училищ на Кубани в период с 1860 по 1917 гг. Вторая половина XIX века стала новым этапом жизни казачества Кубани. В ноябре 1860 года Александр  II подписывает Указ о создании новой административной единицы империи – Кубанской области. В ее состав вошли земли Черноморского казачества и шести бригад Кавказского линейного казачьего войска, а также Закубанье. Из казаков Черноморского войска и 6 бригад, пешего батальона, двух конных батарей Кавказского линейного войска было учреждено единое Кубанское казачье войско. Эти годы отмечены событиями, которые положительно повлияли на состояние дела народного просвещения. В этот период встал вопрос не только о расширении народной школы, но и всеобщем начальном образовании. В 1864 году царское правительство утверждает «Положение о начальных народных училищах», в котором определена их главная цель: « утверждать в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные сведения». Окончание Кавказской войны, начало активного хозяйственного освоения края и развивающиеся новые капиталистические отношения поставили вопрос о необходимости введения всеобщего обязательного начального образования. Стало ясно, что просвещение народа не только для поднятия грамотности, но и для улучшения экономического состояния Кубанской области.
Чтобы поднять интерес населения к образованию наказной атаман Кубанского казачьего войска генерал-адъютант граф Ф.Н. Сумароков-Эльстон 19 апреля 1868 года издал циркуляр о приглашении станичных обществ, духовенства, окружных начальников, бригадных и полковых командиров принять участие в открытии школ в станицах. «Только при совместном распространении в войсковом населении элементарного образования, - говорилось в циркуляре, - под которым разумеется не только ее механический смысл, но и поучительные беседы, чтения с учащимися всех возрастов, можно надеяться на возвышение казаков в нравственном и хозяйственном их положении». При большой настойчивости свыше, положение дел стало меняться. В 1863 году школ стало уже 47, учащихся – 2996; в 1865 году соответственно 217 и 5638; в 1866 году – 202 и 5984; в 1867 году – 209 школ с 6368 учащимися. В приказе по Кубанскому войску от 14 августа 1867 года отмечалось, что из доклада и ведомости школ Кубанского казачьего войска видно, что дело народного образования вышло, наконец, из того заколдованного круга невежества и упорства, в котором оно держалось…
В приказе поставлены «на вид» те из начальников, у которых еще не открыты станичные народные школы, обращено внимание на то, чтобы к новому во всех станицах Войска были открыты школы. К этому времени было открыто первое женское учебное заведение – Мариинское женское училище. Количество школ, выросшее к началу семидесятых годов XIX века, не могло радовать в полной мере, так как больше половины из них находились в неудовлетворительном состоянии. Многие школьные здания были тесны, низки, школьная мебель состояла из простых длинных кухонных столов с приставными скамейками или из длинных неуклюжих парт без ящиков для книг, учебников и пособий не хватало. Не все школы имели собственные здания, а размещались в церковных сторожках, либо в наемных помещениях. Газета «Кубанские областные ведомости», помещая статьи о состоянии школьного дела, приводила следующие примеры. В станице Устьжегутинской классная комната имеет вид сарая, загромождена углем и разным сором, из-под которых вырисовывается полуразвалившиеся парты. В станице Крыловской школа располагалась в сторожке, а помещение Урипской школы было настолько тесно, что негде было повернуться и негде поставить классную доску. Школы в станицах Владимирской, Ахметовской, Петропавловской, Троицкой и Анапской  занимали тесные обывательские дома. Обстановка их меньше всего напоминала учебные здания: в первой – одна и та же комната служила и классной комнатой и кухней, и тут же производилась стирка белья. Севастопольская школа занимала караулку при часовне: маленькую комнатку с изрытой поверхностью вместо пола, с тремя маленькими окнами, из которых два заклеены бумагой. В станицах Родниковской и Шапсугской обстановка в школах была еще безобразнее: в одном и том же помещении находилась и школа, и арестантская.
Только с середины семидесятых годов XIX века на Кубани начинается строительство нормальных, типовых, школьных зданий, в которые входило две классных комнаты, одна на 60 человек, другая на 24, учителя с той целью, чтобы всегда находился при школе и в любое время мог бы дать консультацию ученику. Всего к 1880 году в Кубанской области было построено 136 школ. Общая стоимость их доходила до 500 тысяч рублей или в среднем, каждое здание стоило более 3,5 тысяч рублей. Затраты на постройку училищных зданий по нормальному плану производились станичными обществами. В задачу станичных обществ также входило содержание училищ, которые им принадлежали. Кроме того, на сходах казаков в станицах обсуждались вопросы о всеобщем начальном обучении, о продолжительности учебного года, об определении жалованья учителям. После того, как в марте 1863 года, начался бурный рост количества открытых школ, очень остро встал вопрос об обеспечении их учителями.
Вплоть до 70-х годов XIX века среди учителей встречались случайные люди, кое-как знакомые с грамотой. Из проверенных инспектором Кубанской области в 1871 году 49 станичных школ, выяснилось, что только 4 учителя имели учительские права (свидетельства). В числе остальных 45 было: 4 офицера, 4 унтер-офицера, 1 рядовой, 13 урядников, 6 казаков, 4 писаря, 2 отставных чиновника, 1 священник, 2 дьякона и тому подобное. По окончании школы с такими учителями ученики едва читали по слогам, а вскоре забывали и то немногое, чему их там учили. Распространенными методами обучения оставались лишение обедов, стояние на коленях, дергание за волосы и уши. Поэтому директор народных училищ Кубанской области в своем рапорте от 6.03.1866 года на имя атамана Кубанского казачьего войска ставит вопрос об открытии в регионе Кубанской учительской семинарии.
В заключение своего рапорта директор народных училищ писал, что «для успешного распространения грамотности в народе было бы желательно, чтобы первоначальным обучением в школах занимались люди, исключительно посвятившие себя учительским трудам». Для этой цели он и предлагал учредить учительскую семинарию. По представленному проекту, в учительскую семинарию приглашались молодые люди всех сословий без различия вероисповедания, в возрасте не моложе 16 лет и не имеющие физических недостатков, которые могут служить препятствием к успешному исполнению учительских обязанностей. Поступавшие в семинарию подвергались вступительным экзаменам по Закону Божьему, чтению и письму по-русски и чтению книг церковной печати, четырем арифметическим действиям. Лица же, окончившие курс в уездных и окружных училищах или первые 3 класса гимназии или прогимназии, могли, сдав соответствующие экзамены, приниматься во второй класс семинарии. В число стипендиатов учебного заведения преимущественно принимались молодые люди, принадлежавшие к сословию Кубанского казачьего войска, до этого обучавшиеся за счет войска в различных учебных заведениях. Оставшиеся свободные стипендиатские вакансии занимались лучшими воспитанниками из числа к данному войску не принадлежавших. Но они должны были предварительно дать письменное обязательство в том, что по окончании курса в семинарии проработают определенное число лет по назначению в должности учителя станичных школ Кубанского казачьего войска. Стипендиаты из сословия Кубанского казачества были обязаны по окончании курса не менее шести лет проработать учителями в станичных школах войска (по назначению наказного атамана). После успешного окончания учительской семинарии ее воспитанники получали свидетельство на звание учителя двухклассного училища, а прочие – на звание учителя одноклассного училища. 23 декабря 1868 года проект учительской семинарии был Высочайше утвержден Александром II. Семинарию открыли 14 января 1872 года в станице Полтавской. Первым ее директором назначен надворный советник Е. Марков, а заместителем Д. Семенов, впоследствии долгие годы занимавший пост руководителя этого учебного заведения, выпускники которого с гордостью называли себя «семеновцами».
В течение первого полугодия семинария находилась в станице Полтавской, но в сентябре 1872 года ее перевели в более пригодные помещения, в станицу Ладожскую. За короткий срок (2-3 года) семинария быстро наполнилась учащимися, что объясняется, с одной стороны, твердой постановкой учебно-воспитательного процесса в заведении, с другой стороны – пробудившемся в массе населения сознанием необходимости приобретения более пригодного для жизни образования, а с третьей стороны, специальное педагогическое образование, полученное в семинарии, удовлетворяло скромным потребностям и обеспечивало общественное, материальное положение лучше, чем дорогое и продолжительное образование, получаемое в гимназиях и высших учебных заведениях, доступное только для избранных. Учебный план семинарии включал в себя теоретическую часть, которая состояла из курсов истории, литературы, математики и практической части, где давались навыки в ремеслах, имеющих практическое значение.
Необходимость практических занятий обосновывалась следующими задачами:  «механический труд» и особенно столярное и токарное дело нужны для смены «занятий умственных»;  ученики начальных классов должны иметь навыки практического применения, согласно требованиям инструкции Министерства народного просвещения;  «отнять у воспитанников учительской семинарии» возможность затрачивать непроизводительно время, развивать в них усидчивость и аккуратность – качества столь необходимые для них в предназначенной им деятельности».
Педагогическая практика в семинарии включала три части. Сначала учащиеся знакомятся  со школой и классом по месту практики, затем отрабатываются пробные уроки с последующим стажированием, общие итоги подводятся на конференции всех участников практики, и определяется оценка каждого в отдельности. Большое внимание уделялось развитию музыкального образования воспитанников. Воспитанники имели возможность играть на фортепиано, скрипке, имелся набор духовных и народных инструментов. Их учили писать рефераты, статьи для учительского журнала и для ежегодника учительской семинарии, для издания которого было дано разрешение начальника Кубанского казачьего войска. Семинария имела свою библиотеку с книгами по истории, географии, сельскому хозяйству, математике, педагогике, богословию, а также газеты и журналы. Среди наглядных пособий, используемых в учебном процессе, имелись карты и картины для Закона Божьего, географические модели, земледельческие орудия, модели животных, человека, атласы, микроскопы, лупы, различные минералы, модель локомотива и электрическая машина.
Интересна методика, по которой воспитанников семинарии отлучали от привычки механического заучивания и приспосабливали к усидчивому труду: было решено – не давать первому и второму курсам учебников в течение года (к занятиям они готовились по подробным программам, выработанным в классе); пользоваться учебниками они могли только при подготовке к экзаменам. Ученики третьего курса, наоборот, самостоятельно по учебникам готовились к занятиям, а в классе проходило лишь выспрашивание и разъяснение. Для увеличения числа лиц, имевших право учительствовать, при семинарии были учреждены съезды. С 1872 по 1875 годы на них с правилами школьного дела было ознакомлено 76 человек. На съездах читались лекции по педагогике и дидактике, арифметике и наглядной геометрии, а также проводились уроки по чтению книг. Обычно работа съезда включала теоретический, практический этапы и написание рефератов-отчетов по темам: «О состоянии своей школы», «О том, что я вынес из съезда» и другое. Таким образом, выявились учителя, неспособные работать в области народного образования.
С введением в строй Кубанской учительской семинарии, дело подготовки более или менее квалифицированных педагогов для начальной школы войска далеко шагнуло вперед. Однако к концу XIX века стало ясно, что одна Кубанская учительская семинария не в состоянии обеспечить педагогическими кадрами Кубанское казачье войско и с 4 июля 1909 года в Екатеринодаре открыта женская учительская семинария. В числе первого набора находилось 13 казачек и 17 иногородних. С 70-х годов XIX века в больших и богатых станицах стали открываться двухклассные училища с пятилетним курсом обучения, а в отдельных станицах – гимназии и прогимназии, доступные только зажиточной части населения. В одноклассных училищах изучались: Закон Божий, русский язык с чистописанием, арифметика и церковное пение. В двухклассных училищах к этим предметам добавлялись история, география, естествознание. Начальное обучение обязательно включало в себя элемент трудового воспитания. Подавляющее большинство школ имело сады и огороды, где трудились учащиеся. Кроме того, девочки занимались рукоделием, а мальчики осваивали плотницкое ремесло, плели корзины, сети.
Что касается прогимназий, то они представляли собой мужские или средние 4-х классные учебные заведения, соответствовавшие четырем младшим классам гимназии. Учреждены они в России были в 1864 году для того, чтобы заниматься подготовкой для поступления в гимназию. Выпускники прогимназий могли без экзаменов поступать в следующий класс гимназии.
В это же время были разделены классические гимназии – на классические и реальные, последние позднее переименованы в училища. В классических гимназиях, где обучение длилось восемь лет, давалось общее гуманитарное образование, и шла подготовка к поступлению в университет. В связи с этим много места в ее учебной программе уделялось изучению современных языков: русского, французского, немецкого, а также классический (отсюда название классическая гимназия): древнегреческого и латинского. Обучали здесь также истории, географии, чистописанию, основам математики и физики. В старших классах добавлялись еще и военные науки: фехтование, стрельба, плавание, маршировка, верховая езда.
Появление реальных училищ было обусловлено изменениями в общественной жизни России второй половины XIX века, когда классическая система образования уже не имела возможности охватить все области, в которых могли бы найти применение ее воспитанники. Программы реальных училищ не требовали знаний древних языков, но обеспечивали углубленное изучение точных наук: физики, математики, естественной истории. Выпускники реальных училищ поэтому имели больше возможностей поступить в Технологический институт и другие специальные высшие учебные заведения, нежели бывшие гимназисты.
Одним из центров культуры на Кубани стало Александровское реальное училище, объединившее людей разных поколений и способствующее дальнейшему распространению грамотности. Торжественное открытие училища состоялось 2 октября 1880 года в Екатеринодаре. Вскоре после открытия Кубанское Александровское реальное училище (КАРУ) стало лучшим среди средних заведений Кавказского учебного округа. На содержание училища и пансиона ежегодно расходовалось около 40 тысяч рублей. Это позволило иметь квалифицированных преподавателей, получивших образование в Петербургском, Московском, Харьковском университетах, Строгановском рисовальном училища и другое. Программы по Закону Божьему, достаточно насыщенными и требовали серьезного отношения к процессу обучения. Большое внимание уделялось преподаванию хорового пения, танцы и гимнастике. С 1891 года при училище действует метеорологическая станция, бюллетени со сводками погоды, которые постоянно печатаются в Центральных газетах Кубани. Действовали также курсы по черчению и рисованию для взрослых, детский горных клуб, изучающий богатства края.
В училище учебное и внеурочное время было заполнено обязательным участием в богослужениях. Учебный день начинался молитвой, молитва читалась перед каждым уроком в присутствии «лиц начальствующих и классных наставников». Устраивались чтения о покорении Кавказа – «Герои кавказской войны». Были введены тетради «Что я читал», в которых обязательно вносились названия прочитанных каждым учеником книг. Эти тетради проверялись классными наставниками, в обязанность которых входило наблюдение за своими питомцами не только в учебном заведении, но и за его пределами, велись «штрафные журналы». Существовала строгая регламентация посещений учащихся театров, времени прогулок по улицам и паркам.
В училище царил особый дух товарищества, уважения к старшим и преподавателям, ценились нравственность и честь. Среди учащейся молодежи Екатеринодара александровцы выделялись своей дисциплинированностью, аккуратностью, удобной и красивой формой.
Естественно, что требование к поступающим в столь престижное учебное заведение было достаточно высоки. Например, все поступающие в первый класс должны знать основные молитвы православной религии, знать правила русского языка и уметь бегло читать; знать наизусть несколько басен и стихотворений; уметь решать задачи со всеми арифметическими действиями. К поступающим в во второй класс училища требования расширялись и углублялись. Из этого следует, что желающие учиться должны были иметь сильную подготовку. Кроме того, родители или опекуны поступающего, со своей стороны, составляли специальную форму обязательства, где им давалось обещание снабжать свое чадо всеми удобными пособиями, одевать по форме и своевременно вносить плату. Такие требования могла выполнить только избранная часть общества. Простым казакам, за редким исключением, невозможно было обеспечивать обучение своих детей в данном заведении.
В связи с открытием в 1911 году в Екатеринодаре второго реального училища для детей всех сословий, содержание училища целиком перешло на средства Кубанского казачьего войска. Теперь дети нижних чинов составляли две трети от числа учащихся. Особый дух товарищества в училище, о котором говорилось выше, не ослабевал у александровцев и по окончании срока обучения. Это доказывает факт сознания в 1908 году Общества бывших воспитанников Кубанского Александровского реального училища. Созданное общество ставило цель содействовать улучшению материальных и нравственных условий жизни бывших воспитанников училища и оказывать содействие процветанию Александровского училища. Для выполнения своих задач общество бралось за выдачу нуждающимся или постоянных пособий и ссуд; находить занятие лицам, способным еще к работе; помещать на свои средства больных и неспособных к труду в лечебные заведения; содействовать устройству лекций, экскурсий, ознакомлению с разными специальностями, устройству разумных развлечений, внешкольных занятий, получению дальнейшего образования и поступлению в другие учебные заведения, улучшению жилищных условий. В 70-е годы, для подготовки военных лекарей для Кубанского казачьего войска, в Екатеринодаре образовывается военно-фельдшерская школа.
За первые десять с небольшим лет, прошедших с начала послереформенного этапа развития народного образования в Кубанском казачьем войске, становится очевидным, что система просвещения на Кубани приобретает уже довольно стройные очертания. Подтверждением этому служит ведомость учебных заведений по Кубанской области на 1880 год, подготовленная Е.Д. Фелициным. Относительно того, как в этот период были распределены учебные центры по территории Кубанской области, следует отметить, что и в этом аспекте становления просвещения заметны существенные улучшения. Если раньше, на первых этапах школы создавались в тех местах, где общество находило для этого средства и поэтому возможность получить образование в округах войска была разной, то теперь учебные центры рассредоточены практически во всех семи уездах равномерно: - в Екатеринодарском уезде всех учебных заведений 37, учащихся в них 1929 человек мужского пола и 287 - женского.
Кроме того, в станице Ладожской расположена учительская семинария в приготовительном отделении; при семинарии имеется образцовая школа и нормальное женское отделение. В Екатеринодарском уезде один учащийся приходился на 69 человек обоего пола; - в Ейском уезде – 29 училищ с 1459 учащимися мужского пола и 289 - женского пола. Один учащийся приходился на 68 человек; - в Темрюкском уезде – 38 школ с 1481 учащимся мужского пола и 352 -женского пола. Один учащийся приходился на 56 человек; - в Закубанском уезде – 27 школ с 67 учащимися мужского пола и 61 -женского пола. Один учащийся приходился на 61 человека; - в Кавказском уезде – 37 школ с 1672 учащимися мужского пола и 447 -женского пола. Один учащийся приходился на 72 человека; - в Майкопском уезде – 44 школы, в них 1397 учащихся мужского пола и 280 – женского пола. Один учащийся приходится на 80 человек; - в Баталпашинском уезде имелось 48 школ, в них 1778 учащихся мужского пола и 404 – женского пола. Один учащийся приходился на 71 человека.
Нужно отметить, что казачье население относилось к образованию неоднозначно.
Несмотря на характерное стремление казаков к грамотности, отмечались любопытные случаи, когда родители не желали учить детей. Причины этому могли быть разные, но, пожалуй, основной было нежелание лишиться помощников по работе в хозяйстве. Вот, к примеру, любопытная публикация из газеты «Кубанские областные ведомости»: «По личному приказанию командира бригады имею покорнейше просить Отрадненское станичное правление выслать мне семь учеников (приводятся фамилии). Все эти ученики были неоднократно требуемы мною через посланного сторожа. Родители прятали своих детей, а один – позволил сыну стать возле дверей хаты своей с топором и не позволил войти моему помощнику…» Детей привлекали к занятиям в школе и полицейскими мерами: «Придет квартальный под окно к казаку и объявит ему вести сыны в училище: «Сколько слез, горя, сетований! Вначале несчастный отец не менее несчастного сына старается откупиться от квартального при помощи «магарыча», но, видя, что дело не клеится, отправляется к станичному атаману, на общественный сход, к учителю. И был рад - радехонек, что дело увенчалось успехом, если ему удавалось хоть на один год отсрочить, предотвратить столь «крупное несчастье». Чтобы привлечь внимание населения к школе, содержатели и их попечители стали проводить школьные вечера и праздники, детские утренники, на которые приглашались и родители. Все чаще модно было услышать о том, что в станицах выписываются газеты и журналы. Так, в Ейском уезде станицы и селения выписывали «Семья и школа», «Народная школа», «Историческая библиотека» и другие. А за успехи в учебе учеников нередко награждали книгами русских писателей и поэтов. Положение, хотя и очень медленно, менялось.
Больше внимания стали уделять станичные общества, чаще можно было встретить в школе родителей, справляющихся об успехах своих детей. Уменьшилось число пропусков занятий. Многие учителя пользовались доверием и уважением, благодаря внимательному и честному отношению к своим обязанностям. К ним нередко обращались за советом и просьбами дать книги для чтения из учительской библиотеки. Под их руководством организовывались хоры, вечерние чтения. В приказах по Кубанскому казачьему войску можно было часто увидеть строки о награждении и поощрении учителей «За усердие на пользу распространения грамотности». Подводя итоги и некоторые результаты народного просвещения за 1895 год, газета «Кубанские областные ведомости» писала: « … общее оживление русской жизни 60-х годов не прошло безрезультатно для народного образования Кубанской области. Именно в это время здесь открывается значительное число школ и станичных училищ».
Народ любил школу и называл ее «божьим домом». Отношение рядового казачества к просвещению приобрело формы ненасытной душевной потребности. «Теперь, - пишет газета «Кубанские областные ведомости», - не найдется отца, который бы не желал хотя бы слабого просвещения своих детей. Осенью, когда идет прием учащихся, «сколько проклятий сыплется на голову станичных властей, и все потому, что не хватает места в здании…» .
Кубанский историк П.П. Короленко характеризует это время следующими словами: «В пореформенный период казаки стали культурнее. Этому более всего способствует распространяющаяся между ними грамотность, развитие которой составляет одну из важных забот Кубанского войскового  начальства, достигшего тех результатов, что кубанское казачье население само уже сознает пользу образования».
Число школ, между тем, продолжало увеличиваться. Если в 1883 году насчитывалось 243 сельской школы, то в 1894 году их действовало 491. Развивающиеся капиталистические отношения вновь и вновь поднимали вопрос о необходимости введения всеобщего обязательного начального образования. Было ясно, что просвещение народу нужно не только для поднятия грамотности, но и для экономического состояния Кубанской области. В области предпринималась попытка изучения условий, при которых можно было бы ввести всеобщее обязательное начальное образование. Дирекция народных училищ собирала рапорты начальников станичных школ, которые содержат данные о наличии учебных заведений, количестве учащихся и учителей, о библиотеках и читальнях.
Такие рапорты заполнялись по специально разработанной схеме:  Сколько в станице учебных заведений и каких именно;  Сколько мальчиков и сколько девочек посещают их;  Сколько расходуется средств на их содержание и из каких источников;  Сколько детей не охвачено обучением;  Возможно ли обеспечить число учащихся, не увеличивая числа школ (вечерние занятия, воскресные школы, повторные курсы и т.п.);  Если школы находятся в центре станицы, то не представляет ли это затруднение для тех, кто живет на окраине; если – да, то какие меры возможны для устранения этого;  Не поднимался ли когда-либо станичным обществом вопрос о введении всеобщего начального образования и имеется ли по этому поводу приговор;  Какое время должны дети посещать школу, чтобы пройти полный курс обучения;  Какие меры следует принимать к тому, чтобы окончившие курсы обучения не забыли приобретенных знаний;  Имеется ли при училищах народно-школьные библиотеки и много ли ими пользуются;  Как установить контроль за обязательным и неуклонным посещением занятий в учебных заведениях;  При каких условиях возможно домашнее обучение и как его контролировать. Сделав анализ рапортов начальников станичных учебных заведений, дирекция народных училищ обозначила некоторые результаты этих «исследований».
Среди причин, мешающих введению всеобщего начального образования – слабая материальная база учебных заведений. Кроме того, разбросанность населения, отдаленность от центра станиц, где обычно располагались школы, также влияли на посещение занятий и качество обучения. Однозначно, у всех начальников школ звучит ответ на вопрос: «Хотел бы народ учиться?» - Да – (так свидетельствуют приговоры станичных обществ по этому вопросу). Однако вопрос о введении всеобщего начального образования затягивался. О проекте «всеобщего образования» много говорилось и писалось в первое десятилетие уже двадцатого века, но все осталось на бумаге, в архивах начальника области и городской управы.
Система «всеобщего образования» распространялась, в какой-то мере, лишь на казаков-призывников, так как по положению все казаки призывного возраста должны были знать грамоту. По мнению С.Я. Кухаренко – командира второго Кубанского казачьего конного полка – подготовка казака- кавалериста в мирное время должна состоять из трех пунктов: стрельбы в цель, разведывательно-сторожевой службы и обучения грамотности.
Очевидно, что прогрессивно мыслящие люди понимали – полезнее Отечеству воин, который не только ловок, но и грамотен. Еще в 1876 – 1877 гг. (в приказах по военному ведомству) для каждого из четырех разрядов призывников были определены соответствующие нормы: «Право на службу казаков обуславливаются степенью полученного ими образования. К I разряду причисляются окончившие курс в учебных заведениях первого разряда или выдержавшие соответствующее испытание. К II разряду – окончившие курс 6 классов гимназии или реальных училищ, а также второй курс духовных семинарий или же курс учебных заведений второго разряда, а равно выдержавшие соответствующее испытание. К III разряду – выдержавшие испытание по программе, установленной для приема на службу в регулярные войска вольноопределяющихся третьего разряда. К IV разряду окончившие курс в учебных заведениях третьего разряда или выдержавшие соответствующее испытание. Поэтому мальчики из казачьих семей обычно какое-то время посещали школу. Однако, случалось, что некоторые молодые казаки оказывались неграмотными.
К началу XX века войско вновь усиливает свою заботу о грамотности будущих воинов. Согласно указу наказного атамана, все неграмотные казаки-призывники в течение четырех месяцев, с 1 ноября по 31 ноября, обучались чтению, письму, счету. Порядки обучения были установлены циркуляром начальника Кубанской области. В нем написано:  Обучение молодых казаков грамоте, чтению, письму, счету возлагаются на станичных учителей, знакомых с делами начального обучения и способных в коротких срок, с 1 ноября по 1 марта обучать взрослых;  Ввиду того, что по разным причинам обучение казаков в дневное время не может быть, предполагается обучать вечером, ежедневно по два часа;  За выполнение таких обязанностей учителя получают дополнительную плату в размере 15 рублей на каждый месяц;  Для занятий в вверенных классах выделять свечи, учебные пособия и учебники, а также дополнительную литературу для чтения.
Естественно, эти меры повышали уровень образованности казачьего населения. Помимо обязательного обучения призывников, с 90-х годов во многих станицах области стали открываться воскресные школы. Это были школы для взрослых. Занятия в них шли по воскресеньям. В этих школах преподавались письмо, арифметика, география, история, Закон Божий. В сельской местности первая такая школа открылась в станице Ладожской, в 1893 году. В ней ежегодно обучалось 60 – 80 человек, в основном молодежи. На шестом году существования этой школы ее посещало 100 учеников. Воскресные школы успешно функционировали в станицах Шкуринской, Новождественской, Пластуновской, Уманской. Все грамотные получали книги для чтения дома. Кроме занятий проводились чтения вслух с пением, любительские спектакли. Число воскресных школ росло. В 1896 году их действовало 46. А занималось там около трех тысяч человек. Воскресные школы посещали люди, в основном, до 30-летнего возраста, как мужчины, так и женщины. Процент учащихся женщин был доведен  в 1896 году до 42% всех учащихся, что было довольно значительным достижением. С развитием на Кубани капиталистических отношений возникла необходимость подготовки сельскохозяйственных рабочих, знающих сельскохозяйственное производство. Было принято решение об открытии специальных школ: ремесленных и сельскохозяйственных. В ремесленных школах обучали какому-либо ремеслу: столярному, токарному, колесному, переплетному и другим. Кроме освоения выбранного ремесла учащиеся получали знания по русскому языку, арифметике, истории, географии, а также черчению и рисованию.
В 1896 году утверждено положение и штат ремесленных школ со сроком обучения 3 года. Наибольшее распространение получили сельскохозяйственные школы. В таких школах создавались специальные библиотеки, музеи. При них были опытные участки, на которых выращивались сельскохозяйственные продукты. Курс обучения предусматривал теоретический и практические занятия. Учащимся демонстрировал садоводства, огородничества. Для этой цели разбивали сады, виноградники. В 80-е годы садоводчество было введено в 236 школах, а огородничество – в 129. Кроме того, в 93 школах читались основы пчеловодства, а в 60 – основы шелководства. Для пропаганды своих знаний и достижений, сельскохозяйственные школы стали устраивать специальные сельскохозяйственные выставки, а позднее – выставки-поезда. Так, в станице Ильской, а затем в Крымской были организованы агрономические поезда. В первом вагоне поезда обычно выставлялись семена растений, предназначенные для выращивания в данной местности. Их можно было не только посмотреть, но и купить. Во втором вагоне размещались отделы птицеводства и пчеловодства. А на платформах выставлялись новейшие модели сельскохозяйственных орудий, о каждом из которых рассказывалось публике очень подробно. Газета «Кубанские областные ведомости» постоянно информировала своих читателей о деятельности этих школ, приглашала учиться в них, пропагандировала опыт лучших из них.
В пореформенный период значительно возрастает число стипендиатов, обучающихся за войсковой счет в лучших российских специальных и высших учебных заведениях. Только императорский Московский университет закончили с 1877 по 1916 годы 129 студентов из Кубанской области, то есть в среднем за год из стен университета выходили 3 дипломированных специалиста-кубанца. Положение абитуриентов из Кубанской области осложнялось тем, что Кавказский учебный округ не имел своего университета. Тем самым возникали определенные трудности для поступления в Московский университет: надо было выдержать дополнительную конкуренцию и иметь достаточно высокий уровень подготовки. Например, выпускник юридического факультета 1903 года Б.А. Игнатьев, удостоенный диплома II степени, что обеспечивало чин XII класса (губернский секретарь), закончил Екатеринодарскую городскую гимназию с золотой медалью. Особое внимание уделялось подготовке казачьих офицеров. До 1870 года в офицеры производились казаки за боевые отличия и по сдаче установленного экзамена, а также сыновья личных и потомственных дворян – по выслуге нескольких лет в нижнем звании, и пройдя необходимый экзамен. Но по мере роста войсковых частей Кубанского казачьего войска возникла потребность в подготовке кадровых казачьих офицеров. Для этого в 1870 году было открыто Ставропольское юнкерское училище. Ежегодно оно выпускало в полки и батальоны Кубанского и Терского казачьих войск до 40 офицеров. Содержалось это училище за счет войсковых денег. Три четверти расходов брала на себя Кубанская войсковая казна, четверть Терская. В 1898 году Ставропольское казачье училище было закрыто, и кубанская молодежь обратила свои взоры к далекому Оренбургу, где готовились офицеры для казачьих войск. В Оренбургском казачьем училище Кубанское войско имело 18 вакансий. Получали образование будущие казачьи офицеры и в Николаевском кавалерийском училище, кадетских корпусах.
По словам кубанского историка начала XX века А.П. Певнева дети кубанских казаков могли получать образование за войсковой счет почти во всех учебных заведениях, существующих в России, благодаря большим расходам на содержание учебных заведений и уплату стипендии. По данным 1911 года Войско затрачивало на образование казачьих детей четвертую часть получаемых доходов. Из них более четырехсот тысяч шло на содержание учебных заведений, около двухсот пятидесяти тысяч – на пособия станичным обществам для содержания станичных школ и более ста тысяч рублей на стипендии в различных учебных заведениях. Стипендии Войска были в 45 учебных заведениях России? Низких сельскохозяйственных училищ, военно-ремесленных школах, гимназиях, институтах и университетах. Но, в основном, расходы на образование ложились на само население. Резкий рост учебных заведений требовал все новых и новых расходов. Войсковая казна была уже не в силах удовлетворить все запросы кубанской школы, поэтому основные средства на строительство, ремонт школ, содержание учителей давали станичные общества, сборы с населения и добровольные пожертвования. Так, на содержание учебных заведений расходы государственной казны составляли от общей сумма – 5,5%, войскового капитала Кубанского казачьего войска – 23,2%, а сельских обществ – 71,3% .
Несмотря на финансовые трудности, образовательный процесс на Кубани развивается с новой силой. Например, в Екатеринодаре, в начале XX века, начальное образование можно было получить в 38 школах (для того времени немало): в шести женских, в восемнадцати мужских, восьми церковно-приходских школах, в епархиальном училище и школах при учительской семинарии. В городе работали и частные школы. К этому времени самой известной из них была мадам Зажаевой, окончание которой практически всегда гарантировало поступление учащегося в среднее учебное заведение. Быстрый рост учебных заведений увеличивает и число грамотных. Но общий показатель грамотности в Кубанской области снижался оттого, что, наряду с ростом образованных людей из казачьего сословия, возрастает и число безграмотных, за счет широкого потока иногородних крестьян, начавшегося с шестидесятых годов XIX века. Люди этого типа долгое время не допускались в учебные заведения Кубани, так как войсковое правительство, финансирующее образование, не желало тратить свои средства на обучение иногородних крестьян. Да и сами казаки твердо придерживались позиции: «Казачья школа для казаков» .
Казакам за службы, кроме прочих льгот, обеспечивалось бесплатное обучение. Остальные могли обучаться в войсковых школах за плату. В отдельных станицах она была различной, но в среднем доходила до 10 – 15 рублей. Но принимались дети иногородних в станичные училища в церковно-приходские школы только тех случаях, если там был недобор. Лишь в 1896 году был принят циркуляр по области о разрешении открытия школ для иногородних на их собственные средства. Из-за недостатка средств в большинстве станиц такие школы не были открыты. Действующие же влачили жалкое существование, так как «в деле обучения детей они должны были надеяться только на самих себя». Существенным недостатком народного образования в Кубанском казачьем войске в начале XX века оставалось то, что в станицах часто сменялись учителя. Здесь сказывалось то обстоятельство, что станичные общества очень часто выделяли очень незначительные суммы на оплату преподавательского труда. Специалистов с высшим образованием на седле практически не было. Так, в 1913 году из 3757 учителей только 45 имели высшее образование, и все они преподавали в городах.
В 1914 году в Кубанском казачьем войске насчитывалось 760 народных училищ и церковно-приходских школ, дающих начальное образование. В Екатеринодаре насчитывалось 16 средних учебных заведений, где обучалось свыше шести тысяч учащихся: - Первая и вторая мужские гимназии – 532 и 507 человек; - Первая, вторая и третья женские гимназии – 648, 532, 305 человек; - Кубанское Александровское реальное училище – 512 учащихся; - Екатеринодарское, второе реальное училище – 196 учащихся; - Коммерческое училище – 320 учащихся; - Мариинский женский институт – 522 ученицы; - Епархиальное женское духовное училище – 507 учащихся; - Кубанская учительская семинария – 130 учащихся; - Женское училище – 122 учащихся; - Духовное училище – 290 учащихся; - Военно-фельдшерская школа – 1034 учащихся; - Сельскохозяйственная школа – 73 учащихся; - Торговая школа – 53 учащихся [42]. К 1913 году на Кубани 47,1% казачества были грамотными. К 1917 году уровень грамотности в казачестве составил: на каждые 100 человек приходилось грамотных 43 казака и 17 казачек. Следовательно, к 1917 году Кубанское казачество по уровню грамотности занимало одно из первых мест среди всего населения России. Таким образом, с 1792 года по 1917 год в Кубанском казачьем войске происходит оформление системы просвещения, проявившееся в четкой взаимосвязи всех учебных заведений, подчиненных единой цели образования и воспитания детей и взрослых. Также просматривается тенденция ко всеобщему начальному образованию, вылившаяся в открытии новых школ разных типов, в том числе и для женщин. Все это обуславливает стремительный рост грамотных людей на Кубани