Александ Николаевич Островский-колумб Замоскворечья
Урок-бенефис
«Колумб Замоскворечья»
(итоговый урок по творчеству А.Н. Островского)
Подготовила учитель русского языка и литературы Малахова И.А.
Нестандартные формы уроков все чаще используются учителями-практиками в своей работе, и это неслучайно. Мне кажется, что можно уже говорить о традиционности применения этих форм работы в процессе преподавания предметов гуманитарного цикла.
Я работаю учителем русского языка и литературы более 15 лет и, начиная чуть ли не самых первых дней своей педагогической деятельности, пыталась, сначала очень робко, а затем всё увереннее, осваивать эту форму работы.
Работая в средних классах, разрабатывала уроки-сказки, уроки-путешествия по различным темам, как по русскому языку, так и по литературе. В старших классах это были уроки – диспуты, уроки-конференции, уроки-концерты.
На каждом из таких уроков дети чувствовали себя свободнее, комфортнее, снималось напряжение, появлялось желание говорить и не бояться ошибиться. Особенно такие уроки любят дети, только что пришедшие из начальной школы. Атмосфера, царящая на этих занятиях, позволяет им преодолеть тот барьер привыкания к новому, который возникает при переходе из начальной школы в среднее звено. Ребятам очень нравится исполнять любые роли во время проведения уроков-сказок, а самый сложный материал усваивается эффективнее, чем на обычных традиционных уроках. И в последствии дети с интересом работают и на обычных уроках. Конечно, невозможно сделать все уроки необыкновенными, а так хотелось бы, но вот какие-то нестандартные элементы можно вводить на каждом уроке и сделать это правилом для себя при подготовке к уроку.
Несколько сложнее при выборе форм нестандартных уроков в старших классах. К сожалению, интерес к обучению у школьников старшего звена снижается, если не сказать пропадает. Это обусловлено не только использованием и не использованием нестандартных методов и форм работы учителями на уроках, а многими другими факторами, не относящимися к процессу обучения. Для меня, как для учителя литературы, самым трудным вопросом, самой насущной проблемой является низкий интерес учеников к изучению классической литературы, не желание читать. У ребят сложился определенный стереотип мышления: если есть видео, зачем книги. Ведь посмотреть легче и интереснее, чем читать. Поэтому на протяжении многих лет я в своей практике применяю нестандартные формы уроков такие как: урок- гостиная, урок – экранизация, урок-бенефис, урок - литературное кафе. Я очень люблю театр, и считаю, что при изучении художественных произведений, независимо от их жанровой принадлежности, элементы инсценировок, театральных действ, должны присутствовать практически почти на каждом уроке. Это не только повысит интерес к изучению предмета, но и оставит в памяти ребенка неизгладимый след. И даже когда пройдет много лет, он с уверенностью и гордостью будет вспоминать, как когда-то ему сказали, что он настоящий Чацкий или Собакевич, что лучше
еще никто, нигде и никогда не играл роль Одинцовой, Софьи, Катерины. И, поверьте, запомнятся не только роли, но и сами произведения.
Есть и ещё один аспект этого положения. Я работаю в сельской школе, и мы живем далеко от областного центра, театра у нас нет. Поэтому я считаю, что, используя именно эти формы урока, я дам возможность моим ученикам первые пусть примитивные, начальные представления о театре.
Эти формы также позволяют мне дать больше сведений учащимся оп той теме, которую изучаем или подвести итог и обобщить изученное, дав возможность каждому высказаться, выступить, потому что при подготовке к этим урокам задействуются все учащиеся и слабые и сильные. Это помогает детям избавляться от различных комплексов, развивает уверенность в себе, дает возможность критически оценить собственные действия и действия других, дать объективную оценку своим знаниям и понять, что книга и видео кассета совсем разные иногда не сопоставимые вещи.
Так я хотела бы предложить вам свой урок-бенефис по творчеству Островского. Это заключительный урок. На нем мы подводим итог ранее изученному, пробуем себя в роли сценаристов и режиссеров. При подготовке к уроку я даю опережающие задания учащимся. Предварительно они разделяются на группы, по сбору и отбору материала о самом авторе, его пьесах, об исторической эпохе. Эти задания даются перед началом изучения новой темы. И хотя дети уже это готовят к урокам, сообщения по этим вопросам, им приходится немало поработать, потому что они создают драматическое произведение, следовательно, всё должно быть выдержано в едином стиле, соответствовать времени, исторической действительности и соответствовать особенностям жанра. Затем мной из их материалов составляется весь сценарий урока, и детям раздаются роли, которые они готовят самостоятельно. На итоговом уроке они показывают представление вместе со мной.
В рамках этого урока выдерживаются все этапы урока обобщения. На организационном этапе формулируются цели урока, объявляется форма урока и дается домашнее задание. В течение всего урока ребята дают представление по законам драматического жанра – жанра бенефиса. Они представляют автора, дают сведения о предмете, ставшем центральным в пьесах Островского, показывают отрывки из разных произведений, взятых ими с учетом сроков их написания и в финальном акте «своей пьесы» подводят итог , говорят о значении творчества Островского.
Тема урока «Колумб Замоскворечья»
(итоговый урок по творчеству А.Н. Островского)
Цель урока
Подвести итог изученному.
Развивать креативные способности учащихся через умение держаться на «сцене», интерес к предмету.
Воспитывать любовь к русскому национальному театру.
Тип урока Урок-бенефис.
Оборудование Афиша, с названиями спектаклей и перечнем действующих лиц и их исполнителей, предметы купеческого быта: старинный самовар, чайный сервиз, небольшой столик, свеча в подсвечнике, листы бумаги, перьевая ручка. Класс разделен на две половины: меньшая оформлена под сцену, большая – под зрительный зал, на импровизированных кулисах – портрет А.Н. Островского кисти Перова.
Ход урока.
1.Оргмомент.
По звонку все проходят в класс и занимают свои места в «зрительном зале». На «сцену» выходит учитель и объявляет:
«Вашему вниманию предоставляется бенефис по творчеству господина Островского под названием «Колумб Замоскворечья». Вам, господа, предстоит непросто посмотреть этот бенефис, но и дать свою оценку творчеству Островского в форме либо размышлений, либо заметок по поводу просмотренного бенефиса и всёго творчества господина Островского. (Раздаются темы домашних сочинений). Итак, мы начинаем.»
2.Закреление и обобщение всего ранее изученного.
(Выходят с разных сторон импровизированной сцены девочка и мальчик, одетые в костюмы того времени, подходят к портрету А.Н. Островского.)
1девочка. В его облике нет как будто ни капли возвышенного, романтического: покойно сидит Островский в домашней шубейке на беличьем меху, запечатленный точной кистью Перова, и только глаза его - голубые, умные и острые, отнюдь не назидательные, но выпытывающие, ненасытные, доверчивые и не дающие солгать, только эти детские глаза его – свидетеля совершающейся в нем горячей внутренней жизни.
1 мальчик. Кабы не этот взгляд, можно было б, глядя на знаменитый портрет, вообразить старомосковский неподвижный быт, когда в деревянном домишке холодно и в теплой одежде сидят, чтобы руки ноги не стыли, а где-то рядом кипит пузатый двухведерный самовар и на беленой скатерти большие в крупных цветах чашки, янтарное варенье, калачи и прочие соблазны Замоскворечья.
(Выходят на сцену с разных сторон девочки мальчики, одетые в костюмы того времени, которые будут исполнять в течение всего урока роли из пьес Островского.)
2 мальчик. Здесь ставили на окна бутыли с наливкой, заготавливали солонину.
2 девочка. Запасались на год рыбой, медом и капустой.
3 мальчик. Здесь степенно беседовали за стаканом «пунштика» бородатые купцы.
3 девочка. Здесь их молодые жены и дочери, выглядывая на улицу из-за коленкоровых занавесок, мечтали о «галантерейных кавалерах».
4 мальчик. Здесь люди добродетельные пили чай с изюмом, экономя дорогой сахар.
5 мальчик. Здесь от всех болезней лечились банькой да полуштофом «ерофеича».
4 девочка. Здесь из дома в дом гуляли свахи, расписывая достоинства женихов.
( Сцена из пьесы Островского «Свои люди – сочтемся»). Гостиная в доме Большова.
Липочка (сидит у окна). Какое приятное занятие эти танцы! Ведь уж как хорошо! Что может быть восхитительнее? Приедешь в Собрание, сидишь, натурально, - вся в цветах разодета, как игрушка али картинка журнальная, - и вдруг подлетает кавалер: «Удостойте счастия, сударыня!» Ну, видишь: если человек с понятием али армейский какой – возьмешь да и прищуришься, отвечаешь: «Извольте, с удовольствием!» Ах! (с жаром) очаровательно! Это просто уму непостижимо! Больше всего не люблю танцевать с студентами да с приказными. То ли дело отличаться с военными! Ах, прелесть! Восхищение! И усы, и эполеты, и мундир, а у иных даже шпоры с колокольчиками. Однако я вот уж полтора года не танцевала! Попробую-ка теперь на досуге. (Дурно вальсируя) Раз.. два.. три.., раз два три
Аграфена Кондратьевна (входя) Так, так, бесстыдница! Как будто сердце чувствовало: что ни свет ни заря, не поемши хлеба божьего, да уж и за пляску тотчас!
Липочка. Что за грех такой! Нынче все этим развлекаются. Раз два
Фоминишна (входит). Угадайте-ко, матушка Аграфена Кондратьевна, кто к нам изволит жаловать?
Аграфена Кондратьевна. Не умею сказать. Да что я тебе, бабка-угадка, что ли, Фоминишна?
Фоминишна. То-то вот умна да не догадлива: некому другому и быть, как не Устинье Наумовне.
Липочка. Ах, маменька, как она кстати!
Аграфена Кондратьевна. Где ж она до сих пор? Веди её скорее, Фоминишна.
Входят Фоминишна и Устинья Наумовна.
Липочка. Ах. Да вот и она! Здравствуй, Устинья Наумовна!
Устинья Наумовна. Не больно спеши! Есть и постарше тебя. Вот с маменькой-то покалякаем прежде. (Целуясь.) Здравствуй, Аграфена Кондратьевна, как встала, ночевала, все ли жива, бралиантовая?
Аграфена Кондратьевна. Слава создателю! Живу – хлеб жую; целое утро вот с дочкой балясничала. Садись, садись, Устинья Наумовна! Поди-ка вели нам, Фоминишна, самовар – то согреть.
Фоминишна. А я, матушка, Аграфена Кондратьевна, вот что думаю, не пригоже ли будет подать бальсанцу с селедочкой.
Аграфена Кондратьевна. Ну, бальсан бальсаном, а самовар самоваром. Аль тебе жалко чужого добра? Да, как поспеет, вели сюда принести.
Фоминишна. Как же уж! Слушаю! (Уходит)
Аграфена Кондратьевна. Ну что, новенького нет ли чего, Устинья Намовна? Ишь у меня девка – то стосковалась совсем.
Липочка. И в самом деле, Устинья Наумовна, ты ходишь, ходишь, а толку нет никакого.
Устинья Наумовна. Да ишь ты с вами не скоро сообразишь, бралиянтовые. Тятенька-то твой ладит за богатого, маменьке – то вот твоей беспременно купца подавай. У тебя ж свое на уме. Как на вас угодишь?
Липочка. Не пойду я за купца, ни за что не пойду. За тем разве я так воспитана: училась и по-французски, и на фортепьянах, и танцевать! Нет, нет! Где хочешь возьми, а достань благородного.
Устинья Наумовна. Пожалуй, уж коли тебе такой апекит, найдем тебе благородного. Какого тебе: посолидней или поподжаристей?
Липочка. Ничего и потолще, был бы собою не мал. Конечно, лучше уж рослого, чем какого-нибудь мухортика. И пуще всего, Устинья Наумовна, чтоб не курносого, беспременно чтобы был брюнет; ну, понятное дело, чтоб и одет был по-журнальному.
Устинья Наумовна. А есть у меня теперь жених, вот точно такой, как ты, бралиянтовая, расписываешь: и благородный, и рослый, и брюле.
Липочка. Ах, Устинья Наумовна, совсем не брюле, а брюнет!
Устинья Наумовна. Да, очень мне нужно на старости лет язык- то ломать по-твоему: как сказалось, так и живет. И крестьяне есть, и орген на шее; ты вот поди оденься, а мы с маменькой-то потолкуем об деле. (Все уходят). Выходит девочка и продолжает начатый разговор о купечестве.
5 девочка. Здесь по праздникам ходили в церковь, пекли пироги.
6 мальчик. Сладко дремали на пуховиках в послеобеденную пору, ужинали туго-натуго, рано ложились спать.
7 мальчик. Здесь одни презирали моду «из принципа».
8 мальчик. Другие любили разодеться, смешав голубое с розовым.
9 мальчик. И выходили и замоскворецкой цирюльни без меры завитые и напомаженные.
5 девочка. Здесь что ни минута раздается голос купца-самодура, наводящий трепет на всех домашних
6 мальчик. А кто такой самодур?
7 мальчик. Самодур – это называется, коли вот человек никого не слушает, ты ему хоть кол на голове теши, а он все свое. Топнет ногой, скажет: кто я? Тут уж все домашние ему в ноги должны, так и лежать, а то беда.
8 мальчик. Вот как властью своей упиваются, презирают всякое право и законность, насмехаются над чужой мыслью и чувством и особо любят поломаться над людьми, в силу обстоятельств жизни от них зависимыми и им подчиненными.
6 девочка. А если сюда попадет душа искренняя, добрая, светлая, цельная, враждебная этому миру?
6 мальчик. Такой душевной цельности и одаренности одна награда – смерть. Попытка воспротивится этому укладу – путь к погибели и подрыв его устоев.
(Сцены из драмы Островского «Гроза».На сцене Кулигин, Шапкин, Кудряш, затем появляются Дикой и Борис Григорьевич)
Кулигин (показывая в сторону). Посмотри-ка, брат Кудряш, кто это там так руками размахи вает?
Кудряш. Это? Это Дикой племянника ругает.
К у л и г и н. Нашел место!
Кудряш. Ему везде место. Боится, что ль, он кого! Достался ему на жертву Борис Григорьич, вот он на нем и ездит.
Шапкин. Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет.
Кудряш. Пронзительный мужик!
Шапкин. Хороша тоже и Кабаниха.
Кулигин. Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем.
Кудряш Ну, да та хоть по крайности, все под видом благочестия, всех домашних поедом ест, а этот как с цепи сорвался!(Входят Дикой и Борис Григорьевич)
Дикой. Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал! Дармоед! Пропади ты пропадом!
Борис. Праздник; что дома-то делать!
Дикой. Найдешь дело, коль захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу по падаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Ку да ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты как столб стоишь-то! Тебе говорят аль нет?
Борис. Я и слушаю, что ж мне делать еще!
Дикой (посмотрев на Бориса). Провались ты! Я с тобой и говорить-то не хочу, с езуитом. (Уходя.) Вот навязался! (Плюет и уходит. Все уходят за ним следом. На сцену выходят Варвара и Катерина.)
Катерина. Отчего люди не летают?
Варвара. Я не понимаю , что ты говоришь.
Катерина. Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе так и тянет тебя лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?
Варвара. Что ты выдумываешь –то?
Катерина (вздыхая). Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.
Варвара. Ты думаешь, я не вижу?
Катерина. Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне ду ши не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цве ты в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странни цы у нас полон дом был странниц да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рас сказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к ве черне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хо рошо было!
Варвара. Да ведь и у нас то же самое.
Катерина. Да здесь все как будто из-под нево ли. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бы вало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не пом ню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается! А зна ешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану у нас тоже везде лампадки горели да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просилане знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то не обыкновенные, и всё поют невидимые голоса, и кипари сом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обык новенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится да редко, да и не то.
Варвара. А что же?
Катерина (помолчав). Я умру скоро.
Варвара. Полно, что ты!
Катерина. Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то. Ни когда со мной этого не было. Что-то во мне такое не обыкновенное.
1 мальчик. Да, летит время. Все меняется на этом свете. И Замоскворечье наше тоже изменилось. Растем по- маленьку.
2 мальчик. Да меняются люди и нравы меняются. Деды – то наши сами в лавках стояли, а теперь купечество покрупнее стало: все больше владельцы торговых фирм, пароходных компаний, а не лавок и лабазов.
3 мальчик. Да и одеты они теперь не так, как прежде: вместо купеческих поддевок европейские костюмы живут последними новостями парижских газет.
4 мальчик. Что там одежа и газеты, теперь с нами дружбу не стесняются водить и блестящий барин Сергей Сергеевич Паратов. А ведь его батюшка нас «алтынниками» величал.
1 девочка. А что барин. Шик его только от вас и отличает. Живет он на широкую ногу с форсом, а по сути он такой же как и вы, за деньги готов черту душу заложить.
2 девочка. Не в почете у наших купцов душа человеческая, если за ней нет ни гроша. Ведь человек – то ценится не по качествам и делам, а тугому кошельку. А коль нет его, так с тобой можно делать всё что угодно. Можно продать, модно купить, можно в карты проиграть, а можно запросто в орлянку разыграть как вещь какую-нибудь.
(Сцена из пьесы «Бесприданница». Появляются Кнуров и Вожеватов)
Кнуров. Василий Данилыч, мне нужно вам сказать кой-что.
Вожеватов (подходя). Что вам угодно?
Кнуров. Я все думал о Ларисе Дмитриевне. Мне кажется, она теперь находится в таком положении, что нам, близким людям, не только позволительно, но мы даже обязаны принять участие в ее судьбе.
Вожеватов. То есть вы хотите сказать, что те перь представляется удобный случай взять ее с собой в Париж?
Кнуров. Да, пожалуй; если угодно: это одно и то же.
Вожеватов. Так за чем же дело стало? Кто ме шает?
Кнуров. Вы мне мешаете, а я вам. Может быть, вы не боитесь соперничества? Я тоже не очень опа саюсь; а все-таки неловко, беспокойно; гораздо луч ше, когда поле чисто.
Вожеватов. Отступного я не возьму, Мокий Парменыч!
Кнуров. Зачем отступное? Можно иначе как-ни будь.
Вожеватов. Да вот, лучше всего. (Вынимает из кармана монету и кладет под руку.) Орел или решетка?
Кнуров (в раздумье). Если скажу: орел, так про играю; орел, конечно, вы. (Решительно.) Решетка.
Вожеватов (поднимая руку). Ваше. Значит, мне одному в Париж ехать. Я не в убытке; расходов меньше.
Кнуров. Только, Василий Данилыч, давши слово, держись; а не давши, крепись! Вы купец, вы должны понимать, что значит слово.
Вожеватов. Вы меня обижаете. Я сам знаю, что такое купеческое слово. Ведь я с вами дело имею, а не с Робинзоном.
Кнуров. Вон Сергей Сергеич идет с Ларисой Дмитриевной! Войдемте в кофейную, не будем им ме шать. (Кнуров и Вожеватов уходят в кофейную.)
5 мальчик. Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!
3 девочка. Перечитывая пьесы Островского (указывает на афишу) легко убедиться, как огромен и многозвучен его художественный мир.
4 мальчик. В его «вечных» сюжетах все конкретно-историческое, бытовое припаяно к давно ушедшей злобе дня.
2 девочка. Не зря Островского считали летописцем этой жизни, называли «Колумбом Замоскворечья». Он открывал своему читателю не только быт купеческого Замоскворечья, но и давал истинную картину нравов. Островский стал наследником русского реализма. На «сцену» выходят все участники.
13PAGE 15
Заголовок 115