СТАТЬЯ КАЗАКИ И ГОРСКИЕ НАРОДЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА НА СЛУЖБЕ РОССИИ.

Научно-практическая конференция
«Казачество России: историческая память
и культурные вызовы современности»





Статья


Казаки и горские народы Северного Кавказа на службе России












Автор работы:
учитель истории и обществознания
высшей категории МБОУ «СОШ № 3»
г. Майкопа Республики Адыгея
Дунец Асият Ибрагимовна









г. Майкоп
2013 г.
Кавказ издревле относится к регионам, где свято почитают традиции своих предков, бережно относятся к своему прошлому. Поэтому одним из ключей к пониманию происходящих здесь событий является знание его истории. 
Происходящие перемены современного мира невозможно понять, не попытавшись обнаружить тесную связь между прошлым, настоящим и будущим. Только наличие исторической памяти у нации позволяет тому или иному государству функционировать в режиме «благополучия» в настоящем, давая веру людям в будущее. Внимание современного общества к проблеме исторической памяти о великих событиях в истории России позволяет формировать патриотическое сознание молодежи в духе уважения и гордости за историческое прошлое своей Родины. События прошлого учат нас, что только в сплоченности всей нации можно отстоять независимость своей Родины. Если мы хотим быть достойными сынами своего Отечества, если мы дорожим нашими фамилиями, то должны знать о том, как служили, как воевали наши предки. Любить свою Родину – значит знать её историю! [3]
Становление и развитие российско-кавказских отношений носило сложный и противоречивый характер. Нередко освоение Россией Кавказа пытаются свести лишь к Кавказской войне, преднамеренно рассматривая ее изолированно от всей истории региона. В действительности же отношения русского и кавказ-ских народов нельзя ограничить столь узкими временными рамками, так как они имеют куда более древние корни. 
История нашей страны имеет много непрочитанных страниц - трагических, героических и тех, о которых хотят забыть. К таким, которые любому народу составляют славу и почёт, относится участие казаков и горцев в войнах России.
Интерес к прошлому казаков и горцев необычайно велик в последнее время. Новые социальные реальности, лозунги возрождения разбудили общественное сознание. Люди ощутили острую потребность найти в пластах родной истории национально-героическое, почувствовать себя вольными, независимыми. Общим в российской и советской историографии является признание крупной роли казаков в судьбах Отечества. Казачество – единственное в своём роде явление человеческой истории. В нём необычайно ярко воплотились сила, самобытность, духовная широта и щедрость натуры восточно-славянского склада. Неповторимо своеобразным и ярким казачество предстаёт потому, что ещё на заре его зарождения в нём был запечатлён симбиоз славянского и тюркского начал. Казаки жили и действовали в приграничных районах, были знакомы с языком соседей, воспринимали их обычаи, имели друзей в их селениях, вместе служили России. Предметы одежды и снаряжения, джигитовки, куначество и многое другое пришли в казачий обиход из вековых глубин жизни степей и гор. Вплоть до революции при казачьих частях можно было встретить офицеров из горцев, выполнявших обязанности переводчиков, разведчиков, проводников. [3]
Исследование фактов и документальных источников позволяет выявить роль казаков и горских народов Северного Кавказа в деле служения России, вспомнить о героических подвигах тех, кто воевал за нашу страну, поразмышлять о судьбе нашего Отечества.
Отношения России с Кавказом начинаются с отдаленнейших времен нашей истории. Конец IХ – начало Х вв. характеризуется установлением первых контактов между Русью и горскими народами – тех связей, которые впоследствии сыграли огромную роль в истории региона. [17]
Огромное значение в дальнейшем развитии русско-северокавказских контактов во всех сферах имело образование в Х веке на Таманском полуострове русского Тмутараканского княжества.
После уничтожения монголо-татарского господства Московское государство устанавливает постоянную связь с Кавказом. Со второй половины ХVI века начинается процесс перехода кавказских народов под покровительство Русского государства. У каждого из горских народов были для этого свои причины политического и экономического характера. [12]
С появлением русских на Северном Кавказе, между ними и коренными этносами налаживаются устойчивые взаимоотношения, основанные на боевом содружестве и взаимной экономической заинтересованности. Казаки совместно с горцами участвовали в защите пограничных рубежей против персидских и турецко-крымских вторжений. Это способствовало укреплению мирных взаимоотношений казаков с коренными народами. [3]
В XVIII в. после Каспийского похода Петра I (1722) и особенно со второй половины XVIII в. Российская империя переходит от политики углубления союзно-вассальных отношений к политике интеграции Кавказа и установления здесь российской администрации. Происходят изменения в положении казачества. Донское и терско-гребенское казачество теряют свой «вольный статус» и, начиная с указов Петра I, постепенно превращаются в военно-служилое сословие. В связи с этим на Северный Кавказ переселяют казаков и проводят ряд административных преобразований. В 30-е гг. была создана новая казачья структура - Терское Кизлярское войско, основу которого составили представители северокавказских этносов.
Во второй половине XVIII в. начинается создание кавказских линий, которые заселялись терско-гребенскими казаками, а также переселенцами с Дона, Волги, Днепра. В 1787 г. из переселенных запорожцев было создано Черноморское казачье войско. Вместе с казаками правой части Кавказской линии запорожцы составили кубанское казачество (1860).
Переход к преимущественно военным методам присоединения Северного Кавказа обострил отношения местных народов с казаками, что сопровождалось обоюдными набегами и нападениями. Обострение отношений России с большей частью народов Северного Кавказа в конце XVIII - первой половине XIX в. вылилось в Кавказскую войну. [2]
В первой половине XIX в. ускорилось заселение степного Предкавказья русскими и украинскими переселенцами, включая казачество. Продвижение вглубь Кавказа сопровождалось строительством укрепленных линий, поселений и крепостей: Баталпашинское (Черкесск), Нальчик, Грозный, Новороссийск, Петровское (Махачкала), Майкоп, Ейск и другие.
В 60-х годах ХIХ века, после окончания длительной Кавказской войны, вся территория Северного Кавказа вошла в состав Российской империи. [18]
На ранних этапах русско-кавказского сотрудничества один из способов
привлечения горцев на военную службу состоял в найме целых отрядов или вербовке за вознаграждение отдельных людей. Они знали местные наречия и потому особо ценились в разведывательной службе и на дипломатическом поприще. Российской короне кавказцы  служили,  начиная с XVII века. [14]
Возможность привлечения горцев Кавказа к русской гражданской и военной службе, как и других инородцев Российской империи, предопределяло формальное отсутствие в российском законодательстве каких-либо правовых ограничений по национальному признаку. Иноверие не являлось препятствием для занятия офицерских должностей. [2].
Горцы принимали активное участие практически во всех войнах, которые вела Российская империя с начала XIX века.
В 1820-1840-х гг. русское командование на Кавказе активно старалось привлечь на свою сторону местные народы, создавая небольшие иррегулярные отряды. Политика доверия оказалась единственно верной – национальные формирования стали твердым оплотом империи не только на Кавказе, но и за пределами империи. Многие горцы, служа России верой и правдой, вписали славные страницы в ее военную историю. [12]
В 30-х годах XIX века у знатных горцев появилась возможность обучать своих детей военному искусству в столице Российской империи. В царствова-ние императора Николая Павловича, в 1828 г. был сформирован из высших представителей кавказских горцев полуэскадрон, предназначенный для несения конвойной службы при императорском дворе. [4]
Изобилует примерами воинской доблести история Крымской войны 1853-1856 гг., когда Кавказско-горский полк сражался с конницей англо-франко-турецких войск. Численность национальных воинских формирований только на Кавказском театре военных действий достигла 30 тысяч человек, в том числе среди них было до 12 тысяч северокавказских горцев. [19]
30 октября 1860 года было утверждено «Положение» о создании Терского Конно-иррегулярного полка. Одновременно была сформирована туземная временная милиция. Для наблюдения за внутренней безопасностью и благоустройством, в округах с горским населением, при начальниках народных управлений, была учреждена охранная стража из горцев.
29 января 1865 года император Александр II утвердил временное «Положение о Терской постоянной милиции». [9]
В начале 70-х годов XIX века правительство прорабатывало вопрос о привлечении представителей горских народов в регулярную кавалерию. Командование считало горцев незаменимыми при разведке - к этому виду службы их привлекали с 1853 года. Кроме того, они считались лучшими частями при преследовании неприятеля и действиях малыми группами. Формирование горских конно-иррегулярных полков прошло успешно. По отзывам русского командования, горцы продемонстрировали образцы отваги, мужества и верности воинскому долгу. Достойно служа на фронтах войны, они никогда не переходили на сторону противников. [15]
В 1812 году амбициями Наполеона на мировое господство, был вызван интерес Франции к Северному Кавказу (регион находился по дороге в Индию). Наполеон стремился обеспечить себе победу на Востоке путем разжигания войны горских народов Кавказа против России. Однако события Отечественной войны 1812 года определили иную позицию народов Северного Кавказа. Тесные экономические и культурные связи с Россией, а также покровительственная политика царского правительства способствовали активизации патриотических настроений среди горского населения региона. Выделялись различные формы участия народов Кавказа в борьбе против армии Наполеона: партизанская война, создание ополчений, пожертвования на нужды армии и раненых (они носили различный характер: натуральный (продовольствие, фураж и пр.) и денежный). [16]
Кроме того, народы Северного Кавказа активно участвовали в боевых операциях против армии Наполеона. По формулярным спискам военнослужа-щих первой половины XIX века удалось установить, что в среде российского генералитета 1812 года 15 человек являлись представителями кавказских народов. Российские мусульмане сражались  с французами и при Бородино, и при Лейпциге. В награду за доблесть мусульманских конников в Отечественной войне 1812  года царь Александр I даровал мусульманской общине право построить мечеть в столице империи – Санкт-Петербурге. [10]
Среди героев войны 1812 г. был калмык-казак Василий Алексеевич Сысоев 3-й. В 1812 г. его подчиненные взяли в плен 52 офицера и более 600 рядовых. За 30 лет службы он попеременно командовал 14 донскими полками, получил знаки ордена Георгия III и IV степени и дослужился до звания генерал-лейтенанта. Позднее в должности походного атамана Войска Донского он являлся командующим Черноморского казачьего войска.  [16].
В Отечественной войне 1812 г. в рядах казачьих войск  Платова участвовал отдельный ногайский полк, дошедший до Парижа.  [2]
Чудеса храбрости проявляли черкесы - сначала под командованием Багратиона, а затем Дениса Давыдова. Даже сохранилось предание об отряде шапсугов во главе с Магометом Хатхе. Лихой наездник и бесстрашный воин Хатхе вместе с давыдовскими партизанами нападал на французов в тылу,
отнимал у них обозы, громил штабы.
Кабардинский дворянин Бегидов в составе Донского казачьего войска М.И. Платова сражался при Бородино, был в походах 18131814 гг., имел многочисленные боевые награды.
В 1812 г. героически боролся с французами командир Бугского казачьего полка чеченец А.Н. Чеченский. Д. Давыдов с уважением относился к горцу, по его ходатайству М. Кутузов распорядился наградить «черкеса».  [15]
Народы Северного Кавказа принимали активное, добровольное участие в партизанской войне и заграничных походах русской армии. Создание различных кавказских ополчений, свидетельствовало о пророссийских настроениях. Кавказцы отстаивали интересы всей большой страны и своей малой родины в абсолютном единстве и целостности с народами России, что
свидетельствовало о сплоченности всего населения страны и высоком чувстве патриотизма. [4]
В конце 20-х годов XIX века при царе Николае I из мусульман Кавказа и Крыма были сформированы по образцу казачьих частей лейб-гвардии Кавказско-Горский и Крымско-Татарский эскадроны, которые были включены в состав Собственного Его Императорского Величества Конвоя.Казачья служба народов Кавказа началась ещё с 1733 г., когда кабардинскому князю Бековичу-Черкасскому было поручено зазывать их на казачью службу. За это было обещано по 15 и более рублей годового жалования на человека. Известны имена представителей кавказской знати Куденека Камбулатова, Сунчалея Янглычева и др., которые командовали казачьими отрядами. Известны названия терских казачьих слобод - «Черкасская», «Татарская», «Новокрещенская» и т.д. Источники ХIХ века дают много примеров добровольного перехода в казачье сословие кумыков, цыган, черкесов. [4]
Власти учитывали духовные потребности иноверцев-казаков, для мусульман-казаков строились мечети, организовывались выборы духовных лиц. Власти было непросто контролировать устройство различных сторон жизни воинов-мусульман. Одно из законодательных решений, подготовленных в последние дни царствования императора Николая I, было специально посвящено регулированию религиозного быта казаков-мусульман. 12 февраля 1855 г. Военный совет Российской империи принял «Правила устройства духовной жизни магометан казачьего сословия». Согласно документу, 18 599 мусульман состояли в штате казачьих войск. [9]
Значительным было число казаков-мусульман в Кубанском и Терском казачьих войсках. Этнически это были преимущественно представители народов Северного Кавказа. Как отмечал еще А.А. Бестужев-Марлинский: «Казаки отличаются от горцев только небритой головой: оружие, одежда, сбруя, ухватка - все горское... Почти все говорят по-татарски, водят с горцами дружбу, даже родство по похищенным взаимно женам». [7]
Среди известных казаков-горцев - генерал Бекович-Черкасский (кабардинец), генералы А. Бегидов, С.Г. Улагай, Султан Клыч-Гирей, полковники Пшемаф Ажигоев и Махмуд Беданоков (черкесы), генералы Эльмурза Мистулов и Заурбек Тургиев (осетины), генералы Эльберд Нальгиев и Сапарбек Мальсагов, полковник Гуда Гудиев, есаулы Салам Нальгиев и Габерд Ахриев, сотник Мусса Саутиев (ингуши). В русско-турецкой войне отличился полковник Тепсоруко Хамурзов-Алтадуков - командир 2-го Горско-Моздокского конного полка Терского казачьего войска. Он получил офицерского Георгия «в воздаяние за отличие, оказанное в деле с Турками, 23 Октября 1877 года, при овладении неприятельскою позициею на Деве-Бойну». Мусульмане служили преимущественно в Горско-Моздокском и Кизляро-Гребенском полках Терского войска. На апрель 1913 года в Терском казачьем войске служило 338 офицеров, из них русских было 256, остальные 72 - представители кавказских народов. [11]
Как отметил Б. Рафиев: «еще с древних времен на защите Руси стояли не только казаки - православные, но также и казаки - мусульмане и казаки -
буддисты... Казаки как отдельная, самобытная культурно-этническая группа, создавалась на протяжении длительного времени на территориях войсковых областей России в результате смешения этнических корней представителей различных народов... Такое смешение народов способствовало также наличию у казаков исключительной веротерпимости к последователям других религиозных верований... Царская власть также проводила политику поддержания казаков - не православных. Так, для казаков - мусульман, отличившихся в боях по защите России, был высочайше утвержден аналог военного ордена - Георгиевского креста в виде медали с изображением полумесяца». [5]
В середине XIX века горцы не несли воинской повинности, а выплачивали небольшой налог. Но в войсках служило немало офицеров из горцев, получивших хорошую военную подготовку. Во второй половине XIX в. в Кубанской области и Черноморском округе на время боевых действий с общим для всех внешним врагом, создавались горские полки и отдельные сотни или эскадроны. В подавляющем большинстве аулов возражений против участия в военных действиях в составе Российской армии не было. В селениях, где было мало добровольцев, называемых тогда «охотниками», вопрос решался «по выбору общества» и обычно определялся жребием. Число зачисляемых на службу, а она была временной, согласовывалось с аульной общественностью. Всё это позволило командованию не ставить остро вопрос о привлечении кавказского коренного населения в милиционные части, как это практиковалось ранее при приближении войны. [19]
Кубанско-горский конно-иррегулярный полк начал формироваться 12 (24) апреля 1877 г. – в день начала войны. Командиры сотен, младшие офицеры, юнкера (старшие урядники в горских формированиях), урядники – были горцы.
Из аулов Майкопского уезда были составлены 1-я, 2-я, 5-я, «Кабардинская», (аулы Кошехабль, Ходзь, Блечепсин) сотни; черкесы Екатеринодарского уезда вошли в 3-ю «Бжедугскую» сотню. В Баталпашинском отделе были собраны
4-я, «Зеленчукская», сотня - из абазин, ногайцев и черкесов, и 6-я, «Карачаевская», в которой были и абазины. Острым был вопрос о кандидатуре на должность командира полка. Как правило, им становился подготовленный в военном отношении соплеменник, занимающий высокое положение и пользую-щийся непререкаемым авторитетом. Однако начальник Кубанской области и наказной атаман генерал-лейтенант Н. Н. Кармалин решил иначе. Командиром полка приказом по Кубанскому казачьему войску был назначен подполковник А. Г.Пентюхов. Личность - незаурядная. Службу начал казаком, за боевые отличия повышался в чинах. Награждён орденом св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и «Золотой» шашкой. Всадники (рядовые) с детства владели конём и холодным оружием, многие были неплохими стрелками, но никто из них не знал строя, боя в составе сотни. Поэтому в полк добавили казаков - «для обучения строю», трубачей, и ещё офицеров.
Полк в составе 4-х сотен был отправлен на оставленную нашими войсками границу в Ахалкалакском и Александропольском уездах. Русские войска ушли под Карс; на освобождённой от войск противника земле хотя и установилась русская администрация, но оставалось много вооружённых групп и отрядов, которые и в мирное время не гнушались промыслом разбоя. Пентюхов расположил сотни вблизи пограничных кордонов. Граница контролировалась передвижными постами, засадами, более всего - конными разъездами. Были и кровопролитные стычки с вооружёнными отрядами.
С полным правом А. Пентюхов писал позднее, что служба на кордоне полком отбывалась безукоризненно. «Ни одного из покушений неприятельских хищнических партий не удалось, и жители пограничных сел были ограждены от проходивших прежде в этих местах разорительных набегов».
Ещё 18 добровольцев во главе с командиром полка участвовали во взятии Карса. Многие офицеры, урядники, всадники были позднее вознаграждены. [1]
Когда в 1904 году началась война с Японией, русское командование никак не ожидало начала военных действий на суше, поэтому первоначально никакие части на Восток не отправлялись. Затем в театр военных действий постепенно стали переправляться резервные части из Восточной Сибири. Спешно готовились к отправке кубанские и терские части. Так, убыли 1-й Екатеринодарский имени Чепеги полк, кубанские 7-й, 9-й, 10-й, 11-й пластунские батальоны. Из народов Северного Кавказа на добровольных началах формировалась Кавказская конная бригада - в составе 2-го Дагестанского и Терско-Кубанского конных полков. В этом полку две сотни были из Кубанской области. 1-й Кубанской (в полку 3-й) сотней из черкесов Екатеринодарского и Майкопского отделов командовал штабс-ротмистр Шереметьев. Младшим офицером был сотник Султан-Крым-Гирей. 2-й сотней (в полку 4-й) из Баталпашинского отдела командовал кубанский казак есаул
Камянский из 2-го Полтавского полка. Младшими офицерами у него были подъесаул Эльмурза Мистулов и хорунжий граф Виктор Толстой. Кубанским казачьим войском была сформирована обозная команда из казаков численностью около полусотни. Некоторые из обозников участвовали в боевых действиях в составе кубанских сотен. [11]
Инспектировавший полк генерал Михайлов 27 апреля 1904 г. доложил о двух кубанских сотнях: «Всадники производят впечатление молодцов, все опытные наездники, вооружены хорошими шашками, большинство их выдано Кубанским войском. Сёдла новые, одежда тёплая». Командовать полком назначен полковник Плаутин из лейб-гвардии Гусарского полка. 20 мая из Армавира под звуки оркестра эшелонами № 739 и 740 Кубанские сотни Терско-Кубанского полка отправились в далёкий путь. В Харбин прибыли 26 июня. [10]
Боевых дел и подвигов было немало, отличившихся казаков и горцев тоже.
Одним из самых подготовленных офицеров к боям в Маньчжурии оказался офицер Терско-Кубанского полка сотник Султан Крым-Гирей. Как младший офицер 3-й Кубанской сотни участвовал во всех без исключения боевых делах полка. Они записаны в специально подготовленном ему Удостоверении № 1508, выданном командиром полка 9 июня 1906 г. во Владикавказе при расформировании бригады. По его отличиям в них можно проследить и боевой путь в Маньчжурии 3-й и 4-й кубанских сотен. Наградами ему, по документам 1907 г., были ордена Cв. Анны 2-й степени с мечами, Cв. Анны 3-й степени с мечами и бантом, 4-й ст. - с надписью «За храбрость», Cв. Станислава 2-й степени с мечами, Cв. Станислава 3-й степени с мечами и бантом, Cв. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Отлично проявит себя Султан Крым-Гирей и в войну 1914–1917 гг.
Командир сотни Камянский был награждён орденами Cв. Станислава 2-й степени, Св. Анны 2-й степени и Св. Владимира 4-й степени.
Из казаков наибольших боевых успехов добился Сергей Рыбакин. Георгиевский кавалер. Четыре года был на службе в Урупском полку, являлся примером как для казаков, так и для черкесов и карачаевцев. Домой возвратился вахмистром.  [19]
  В 1909 - 1914 гг. русская императорская армия обеспечивала русское военное присутствие и русские интересы, защиту русскоподданных и христиан в сопредельной с российским Кавказом, Персии. В 1914-1917 гг. русский экспедиционный корпус генерала Н.Н. Баратова вёл борьбу с агентами германо-турецкого влияния в Персии и против регулярной турецкой армии на территории этой страны. Роль экспедиционных сил выполняли в основном казаки Кубанского и Терского казачьих войск, офицеры - выходцы из горских родов, которые к тому времени заметно «оказачились».
О таких офицерах, их заслугах и пойдёт в дальнейшем речь. Одним из самых известных в Персии российских генералов был Фидаров, происходивший из осетинской мусульманской семьи. В 1910–1911 гг. он - начальник Казвинского, а затем Ардебильского отрядов. Был известен своей прямолинейностью с врагами России. Громким эпизодом в боевой биографии А.П. Фидарова было взятие штурмом крепости Киранда 6-9 апреля 1912 г. [20]
Другим видным и ярким российским военачальником был генерал-от-кавалерии князь Н. Н. Баратов (1865 – 1932 гг.) - терский казак осетино-грузинского происхождения, который являлся не только опытным штабным и боевым генералом, но также отличался своим знанием Кавказа и Востока, особыми дипломатичностью и красноречием. На Кавказе войска под его предводительством смогли продвинуться дальше всех на Юг и Восток, чего так боялись даже союзники России по Антанте. В 1917 г., когда происходило разложение старой армии и фронтов Первой мировой войны, он был чрезвычайно популярным даже среди революционно настроенных солдат. [8]  Известным офицером-кавказцем был войсковой старшина Эльмурза Мистулов, происходивший из осетин - мусульман, который отличился во всех больших и малых войнах, что вела Россия в начале XX века. [11]  Полковник Эльберд Нальгиев (1863–1918) - ингуш - мусульманин, казак Терского казачьего войска, во время «секретных» экспедиций в Персию командовал кубанским 1-м Полтавским атамана Сидора Белого полком. За свою службу был награждён орденом Св. Владимира 3-й степени. В дальнейшем он командовал 2-й Кавказской казачьей дивизией. [13]  Николай Гаврилович Бабиев (1886–1920) - казачий офицер с осетинскими корнями, вёл охранную службу в самой Персии и в русском приграничье. Был награждён орденами Св. Владимира 4-й степени и Святого Станислава 3-й степени с мечами, и особой благодарностью генерала А.П. Фидарова.
Л. Ф. Бичерахов - терский казак - осетин, был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. После тяжёлого ранения, в 1915 г. он вновь добивается назначения в Персию в экспедиционный корпус генерала Н.Н. Баратова. В 1916-1917 гг. прославился действиями своего партизанского отряда, набранного из казаков терцев и кубанцев, который просуществовал в Персии до 1919 г. [19]
Известным горским офицером был К. К. Улагай, происходивший из натухайских дворян (узденей-тлякотлеш), сын статского советника Кубанской области. Поручик К.К. Улагай, бывший в полку командиром 3-го взвода 5-го эскадрона, награжден за боевые дела в Персии и на Кавказе орденами Св. Анны 2-й степени с мечами, Св. Станислава 3-й степени с мечами, Св. Анны 3-й степени с мечами, Св. Станислава 2-й степени с мечами, Св.Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». [20]
Таким образом, в так называемых «секретных» экспедициях русской императорской армии в Персию в 1909-1917 гг. отличилось немалое число генералов и офицеров, как собственно кавказцев, так и выходцев из кавказской среды, которые не случайно принимали участие в походах. Они знали этот регион, его население, обряды, веру, традиции народов, что так необходимо при правильном поведении любой армии в другой среде. Все они продолжили свою службу и в годы Первой мировой войны. [19]
Неделю спустя после начала Первой мировой войны главнокомандующий войсками Кавказского военного округа И. И. Воронцов-Дашков предложил российскому императору «мобилизовать воинственные кавказские народы».
27 июля поступило высочайшее «добро», после чего были сформированы конные полки: Чеченский (чеченцы и ингуши), Черкесский (адыгейцы и абхазы), Кабардинский (кабардинцы и балкарцы), Татарский (азербайджанцы Бакинской и Елисаветпольской губерний), Ингушский (ингуши), 2-й Дагестанский (дагестанцы), Аджарский пеший батальон (из населения Батумской области). Вскоре полки были сформированы в три бригады. Командиром Кавказской конной дивизии был назначен великий князь Михаил Александрович Романов - брат царя, генерал-майор. Начальником штаба - полковник Яков Давидович Юзефович, «литовский татарин магометанского вероисповедания». Это известие всколыхнуло население Кавказа, способствовало притоку добровольцев - как всадников, так и офицеров. Вскоре после назначения Великий князь прибыл на Кавказ, объезжал места формирования полков. Из офицеров сотни самым примечательным был М.В. Сафронов из станицы Рязанской: он первым в полку стал полным Георгиевским кавалером и выслужился в офицеры. Командиром 2-й (Майкопской) сотни стал знаменитый кавалерист своего времени адыг Султан-Клыч-Гирей из аула Уляп Майкопского уезда. [6]
С 1914-го по 1917 годы через Кавказскую дивизию прошли более семи тысяч
человек, свыше трех тысяч были удостоены Георгиевских крестов, все офицеры
были награждены боевыми орденами. На наградах, которые вручались подданным нехристианского вероисповедания, изображения христианских святых (Святого Георгия, Святого Владимира, Святой Анны и т.д.) были заменены государственным гербом Российской империи - двуглавым орлом. Однако, горцы вскоре потребовали вернуть им на награды Георгия, которого называли уважительно «джигитом», а герб с презрением именовали «птичкой». Правительство пошло им навстречу. [15]
Интересным является тот факт, что сын Л.Н. Толстого - Михаил Львович -служил во 2-м Дагестанском полку Кавказской Туземной конной дивизии.
Офицер-кавалерист, участник войны А. Арсеньев вспоминает: «Чтобы правильно понять природу Дикой дивизии, нужно иметь представление об общем характере кавказцев, ее составляющих. Говорят, что постоянное ношение оружия облагораживает человека. Отличительной чертой характера горца было чувство собственного достоинства и полное отсутствие подхалимства. Выше всего ценились им храбрость и верность; это был прирожденный воин, представлявший собой великолепный боевой материал». До самых последних дней, до знаменитого похода на «красный» Петроград между всадниками и офицерами существовало взаимное уважение. Высшей оценкой царившего в дивизии духа были слова генерала Корнилова, после смотра Кавказской конной дивизии в г. Заблотове 12.11.1917 г. сказавшего начдиву князю Багратиону: «Я, наконец, дышал военным воздухом!».
В конце статьи А. Арсеньев приводит очень интересный факт уважения
верований и обычаев горцев со стороны кавказского начальства: «В начале столетия Кавказ управлялся наместником Его Величества, по объему власти бывшим там после императора первым лицом. Кабардинский народ владел по реке Малке пастбищами. Возникли какие-то недоразумения с казной о границах этих лугов, и кабардинский народ послал к наместнику в Тифлис делегацию своих стариков с жалобой. Они были приняты во дворце в особой комнате, называвшейся по - кавказски - кунацкой. Поздоровавшись с ними, бывший тогда наместником старый граф Воронцов-Дашков, строго державшийся “адатов” - обычаев горцев, усадил их, оставшись сам стоять у двери, как того требовал горский этикет гостеприимства. Обстановка и атмосфера приема были так естественны и в духе кавказцев, что старший из стариков обратился к наместнику с приглашением: «Тысс, Воронцов! (Садись, Воронцов!)» - и величественно указал ему на место рядом с собой. Как это далеко от отношения к “побежденным и угнетаемым народам” - от высокомерия европейцев!» [6]
Горцы Кавказа превыше всего ценили благородство и сами отвечали тем же. В 1918 г. к одному из черкесских аулов, где находился великий князь Борис Владимирович, подошел большой советский отряд и объявил ультиматум: «Или Борис Романов будет немедленно выдан, или весь аул будет разгромлен». Великий князь явился на совещание старейшин под председательством муллы. Старейшины единодушно вынесли решение: «Великого князя не только не выдавать, а, вооружившись, всем защищать его до последнего человека».Со стороны великого князя последовало возражение: «Уж лучше погибну я один, чем вы погибнете все». Ответ держал восьмидесятилетний мулла в белой чалме с зеленой каймой, семь раз совершивший хадж, т. е. побывавший в Мекке на могиле Пророка Мухаммеда: «Ваше Императорское Высочество, если мы тебя выдадим и через это останемся живы, на головы наших детей, наших внуков падет несмываемое бесчестье. Мы будем хуже собак. Каждый горец будет иметь право плевать нам в лицо». В несколько минут весь аул являл собой военный лагерь. Все черкесы вооружились поголовно. В штаб отряда красных был послан парламентер с ответом на предъявленный ультиматум: «Великий князь - наш гость, и мы его не выдадим. Попробуйте взять силой». Долго совещались между собой начальники отряда. Зная фанатизм горцев, они понимали, что победа может быть только ценой больших потерь. Знали, что в этом ауле имеется около 60 всадников Черкесского полка, прошедших опыт Великой войны. При таких условиях бой был рискованной авантюрой. Сняв осаду, красные части отошли.
Офицер А. Палецкий в августе 1917 года отмечает: «Дикая дивизия... это одна из самых надежных войсковых частей - гордость русской армии... Кавказцы имели полные моральные основания никакого участия в русской войне не принимать. Мы отняли у кавказцев все - их прекрасные горы, их дикую природу, неисчерпаемые богатства этой благодатной страны. Но когда вспыхнула война, кавказцы добровольно пошли на защиту России и защищали ее беззаветно, не как злую мачеху, а как родную мать... Все кавказцы таковы: в них еще живет истинный дух рыцарства - и на предательство, на дары сзади, из-за угла они не способны. Не против России и русской свободы идут воины Дикой дивизии. Они сражаются вместе с русской армией и впереди тех, и смелее всех умирают за нашу свободу». [6]
Кавказская туземная конная дивизия именовалась в военном обиходе «Дикой». В её истории нет ни единого случая, даже единоличного -дезертирства! Горцы Кавказа воевали в Галиции, Карпатах, Румынии.
17.11. 1915 г. Петроградское телеграфное агентство сообщало: «В Восточной Галиции события развиваются повсюду согласно нашим предположениям. Наши кавказские горцы наводят страх на венгров... Горцы решительно отказываются уступить кому-либо первенство под неприятельским огнем. Никто не должен, право, утверждать, что горец сражается за его спиной, психология горцев в отношении боевых порядков решительно сближает их с рыцарями, которых можно было заставить сражаться лишь на началах боевого равенства в одношеренговом строю».
Когда в 1917 г. разложение воинских частей на фронте стало достигать апогея, Кавказская конная дивизия сохранила дисциплину и воинский дух. Она обратилась со следующим Воззванием к солдатам и офицерам русской армии: «Наш долг - теперь же дать немцу почувствовать наши народные силы, чтобы он видел, что мы не допустим разгрома наших союзников - французов и англичан, за которыми неизбежен разгром нас. Наша братия по оружию, наши боевые товарищи! Кавказская конная дивизия шлет вам свой клич: сплотимся нерушимой стеной в одну могучую силу, установим у себя порядок и справедливую дисциплину и будем готовы во всякую минуту по зову наших
начальников идти в наступление на врага, пожирающего нашу свободу».   В августе 1917 г. Кавказская дивизия была брошена на Петроград. Эшелон с горцами остановился у Гатчины, т.к. оказались разобраны пути. Тогда был отправлен конный разъезд из 12 всадников в разведку, который свободно дошел до центра Петрограда. Воинские части не оказывали этой небольшой группе сопротивления, а, наоборот, приветствовали их, даже стволы орудий были опущены в землю. Но Временное правительство и большевики боялись организованных частей и сделали все возможное для того, чтобы остановить идущий на подавление революции неустрашимый корпус из кавказских горцев. Революционное лихолетье дало много ярких доказательств, что горцы Кавказа были до конца верны присяге, чувству долга, воинской чести и доблести. Перед уходом на Кавказ принявший незадолго до этого командование Кавказским конным корпусом генерал-лейтенант Петр Алексеевич Половцев издал приказ N 8 от 13 сентября 1917 г.: «... К вам обращаюсь, горцы! По Кавказу и по геройской службе вашей на войне знаю ваш характер рыцарский: благородный, заступник обиженного, гордый своей честью - таков облик славных представителей Кавказа, в командование которых я с гордостью вступил. По прибытии в родные земли вы должны помнить, что на вас будут смотреть как на образец истинных воинов. Слава о ваших боевых подвигах отметила вас среди народа. По вам будут учиться дисциплине и порядку. Зная ваш нрав и самолюбие, уверен, что вы явите пример этой дисциплины, покажете себя достойными вашего боевого порядка». [19]
С конца 80-х гг. XX в. в России началось возрождение традиций, культуры и быта казаков, появились казачьи организации.
С начала 1990-х гг. российское правительство стало принимать меры по воссозданию казачьего самоуправления, в отношении российского казачества было принято около 60 законодательных и нормативно-правовых актов.
Предпосылки для урегулирования национальных отношений в России сегодня содержатся в принятой в 1996 году Концепции государственной национальной политики Российской Федерации.
[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] была принята новая «[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]».
Правительство РФ в 2010 году своим Постановлением определило виды службы для казаков: «участники российских казачьих обществ будут привлекаться к государственной и иной службе - в том числе, к охране правопорядка». Члены казачьих обществ в настоящее время привлекаются к несению федеральной государственной гражданской службы, военной службы и правоохранительной службы в ряде сфер деятельности. К этим сферам отнесены организация и ведение воинского учета членов казачьих обществ, военно-патриотическое воспитание призывников, их подготовка к военной службе, а также предупреждение и ликвидация чрезвычайных ситуаций и последствий стихийных бедствий, гражданская и территориальная оборона, природоохранные мероприятия. Кроме того, члены казачьих обществ привлекаются к охране общественного порядка, обеспечению экологической и пожарной безопасности, защите госграниц РФ, борьбе с терроризмом, охране объектов животного мира, лесов, объектов обеспечения жизнедеятельности населения, объектов культурного наследия. [3]
Сегодня в России 11 реестровых войсковых казачьих обществ (казачьих войск), 24 казачьих кадетских корпуса, более тысячи казачьих классов в обще-образовательных учреждениях, в которых учатся более 40 тысяч воспитанников.
Русский философ Георгий Федотов писал: «Большинство народов, населяю-щих Россию, как островки в русском море, не могут существовать отдельно от нее: другие, отделившись, неминуемо погибнут, поглощенные соседями. Там, где, как на Кавказе, живут десятки племен, раздираемых взаимной враждой, только справедливая рука суперарбитра может предотвратить кровавый взрыв, в котором неминуемо погибнут все ростки новой национальной жизни». А еще ранее Александр I обращался к добровольно вошедшим в состав России кавказским народам с такими словами: «Не для приращивания сил, не для корысти, не для распространения пределов и так уже обширнейшей в свете империи приемлем мы на себя бремя управления, а для того чтобы утвердить правосудие, личную и имущественную безопасность и дать каждому защиту закона».
С тех пор как были заявлены от имени России эти слова, прошли многие годы. Однако отнюдь не устарели, наоборот, приобрели в наше непростое время вещую прозорливость и актуальность, и мы вновь можем с тем же основанием и правом их повторить. Без такой внутренней убежденности невольно встаешь на позиции тех людей, которые сеют зерна национальной непримиримости и сведения исторических счетов, провинциального изоляцио-низма и неверия в осознанный выбор собственных народов. Однако, как писал еще А. И. Герцен, необходимо отличать реакционную политику царизма от того объективно выдающегося прогрессивного влияния, которое оказывала Россия на развитие экономики и культуры нерусских народов. Действия царизма не могли остановить процесс экономического и культурного сближе-ния русского и горских народов. Влияние общественной и культурной жизни русского народа стало содействовать разложению патриархально-феодальных отношений кавказских обществ и постепенно приобщало их к более передовым общественным отношениям путем втягивания в экономические и культурные связи с Россией. Присоединение северокавказских народов к России привело к громадным переменам как в социально-политической сфере, так и в хозяйстве, в общественном и семейном быту горцев, оказало большое влияние на весь уклад жизни. [11]
Мы гордимся мужественным и гостеприимным Кавказом, любим лучшие традиции и обычаи горцев и глубоко чтим культуру этой прекрасной земли. Буквально во всем Кавказ тесно и органически связан с прошлым и настоящим России. Он - часть российской истории. Можно сказать, что Кавказ - в сердце России, так глубоко всегда отзывались в душе русского народа события, происходящие на этой земле. Представители разных народов, проживающие ныне в республиках Адыгея и Карачаево-Черкесия, Краснодарском крае должны хорошо знать не только свою историю, но и историю соседей - абхазов, адыгов, карачаевцев, ногайцев Это будет способствовать укреплению добрососедских отношений. Нам всем нужен мир на нашей земле![ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Примечания

Акиев Х.А. Народы Северного Кавказа в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Монография. – Магас, 2009
Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 г. по 1833 г. Часть II. – СПб., 1969
Варивода К.В. Уроки взаимодействия и проблемы взаимоотношений русского народа и северокавказских этносов. - Северо-Кавказское новостное агентство (Электронный ресурс). – 2010
Галушкин Н.В. Собственный Его Императорского Величества Конвой. – М., 2004
Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе. – Армавир, 2003
Дикая дивизия. Сборник материалов. - М., 2006
Елисеев Ф.И. Казаки на Кавказском фронте 1914-1917 гг.- М., 2001
Емельянов А.Г. Казаки на Персидском фронте. - М., 2007
Зубкова Н.Ю. Национальные формирования горцев первой половины XIX века в контексте российско-кавказской интеграции. - Армавир, 2007
Казаков А.В. Адыги (черкесы) на российской военной службе. Воеводы и офицеры. Середина XVI – начало XX века. Биографический справочник. Нальчик: Эль-Фа, 2006
Караулов М.А. Терское казачество в прошлом и настоящем. Владикавказ, 1912
Кушева К.Н. Народы Северного Кавказа в XVI – XVII веках и их связи с Россией. - М., 1963
Мамонов В.Ф. История казачества России. Ч.1. - Екатеринбург-Челябинск, 1995
Маржарет Ж. Состояние Российской империи. Ж. Маржарет в доку-ментах и исследованиях: (тексты, комментарии, статьи). - М., 2007
Под ред. Нарочницкого А.Л. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в.-1917 г.). - М., 1988
Скворцов А.А. Северный Кавказ в период борьбы России с Наполеоном и историческая память местного сообщества об эпохе 1812-1815 гг. – Пятигорск, 2008
Тотоев М.С. Взаимоотношения горских народов с первыми русскими поселенцами на Северном Кавказе. Известия Северо – Осетинского НИИ. Т. XII. 1948 г.
Шарманова М.А. Становление и развитие государственности на Северном Кавказе в конце XVIII – первой половине XIX века. История государства и права. – М., 2007. - № 13
Шевяков Т. А. Гвардейцы с Кавказа. // Родина.- М., 2000.- № 1-2
Шишов А.В. Персидский фронт (1909-1918). Незаслуженно забытые победы. - М., 2010


13PAGE 15


13PAGE 14315




15