Организация рефлексивной деятельности на уроках

Соломина Н.Н., учитель русского языка и литературы
ОРГАНИЗАЦИЯ РЕФЛЕКСИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УЧАЩИХСЯ
(попытка осмысления)
Научить учащихся рефлексивной деятельности можно, но только научив сначала себя. Попробую разобраться в этой непростой проблеме.
Оценить собственную деятельность не так-то просто, особенно если делать это объективно. Учитель часто транслирует собственные достоинства и недостатки на своих учеников. Он невольно переносит свой взгляд на мир и на себя – на тех, кого учит, кого воспитывает, и при этом почти всегда считает себя правым и непогрешимым. Я часто замечала это за собой и на уроках, и вне урока. Трудно удержаться от соблазна представить себя перед учениками в лучшем виде. Мне кажется, у такого учителя дети чаще мучаются своей «самостью», не могут смириться с тем, что кто-то лучше, успешнее, талантливее. Вечная погоня за лидером, стремление во что бы то ни стало догнать и перегнать у иных становится «пунктиком», источником душевных разломов, причиной стрессов. За всю свою жизнь ни разу не встречала хорошего человека среди этой мятущейся нервной публики.
Надо ли вообще воспитывать в учениках стремление к рефлексии? Перед глазами маленький Клим Самгин, главный герой одноимённой повести (романа!) М. Горького (моего любимого писателя, чей могучий талант недосягаем, а мышиная возня вокруг его имени новорусских мещан меня не пугает, лишь забавляет). С детства ему внушали, что он лучший, необыкновенный, «умник», что он отличается от других детей. Ему всегда было интересно слушать разговоры взрослых, и любое его слово, даже сказанное не к месту, в среде взрослых воспринималось как диковина. Шли годы, а «инаковость» мальчика всё возрастала, сверстники его откровенно не любили, Клим не понимал, почему, но скоро привык к насмешкам товарищей.И тогда произошла трагедия: однажды он не спас из ледяной полыньи мальчика, который щёлкал его по носу и отказывался верить в исключительность Клима. Нет, Клим, конечно, бросил тонущему свой ремень, но не протянул руку «Да был ли мальчик? Может, мальчика-то и не было?..» Став гимназистом, Клим всё чаще задумывался о себе, любимом, и о своей роли в жизни. Подстёгивало и чтение соответствующей литературы: Шопенгауэр, Мальтус, народники, декаденты. Клим уже не снимал очков, которые когда-то нацепил на нос, чтобы казаться ещё умнее.
Я не стану пересказывать этот гениальный роман, но, в русле поднятой темы о воспитании стремления к рефлексии в учениках, добавлю: наступил день, когда Клим понял, что бесконечное «самогрызение», вихрем ворвавшееся в его неокрепшую душу ещё в детстве, расслабляет его и ничего, кроме страдания, не даёт ему, а лишь разрушает. Да, весь роман Горького - о саморазрушении личности в эпоху сильнейших исторических потрясений - и есть ответ на вопрос, « был ли мальчик?» И вот я себя спрашиваю: имеем ли мы, учителя, моральное право учить детей самоанализу? Умеем ли мы это делать? Не приведёт ли неудачно организованная рефлексивная деятельность к обратному результату?
Эти вопросы я задаю и себе, и моим коллегам. И пока не нахожу положительного ответа. А кто, положа руку на сердце, скажет, что он мастер рефлексивной деятельности? О себе могу сказать одно: такую деятельность я осуществляю на каждом уроке, но не считаю её высококвалифицированной. Какое произведение бы мы ни изучали, всякий раз обращаемся к внутреннему миру героев, апеллируем к его чувствам, мыслям, переживаниям, учимся следовать логике развития образа, ищем и находим авторскую позицию, сверяем её со своей. Это - рефлексия? На уроках развития речи при подготовке к сочинению не раз повторяю, что любимая учениками, даже ставшая дежурной фраза: «Я считаю» - должна быть выстрадана предыдущим чтением произведения, работой со справочной учебной и научной литературой, постижением разных точек зрения разных критиков. Убеждаю, что окончательное «я считаю» рождается лишь после, а не до изучения произведения. Это – рефлексия?
Я и мои коллеги не один год учились работать в технологии РО, которая не только предполагает, но и основывается на рефлексии каждого учебного шага. «Остановись! Не спеши! Помни об алгоритме учебных действий! Подумай, почему ты это делаешь? Просчитай наперёд результат!» Так или примерно так мы учили на уроках, чтобы потом, в реальной жизни, ученикам пригодились навыки продуманной, обоснованной, планируемой деятельности. Научили? Это покажет жизнь и результаты их жизнедеятельности. У меня дома сохранились стопки ученических письменных рефлексий по поводу их деятельности на уроках литературы и в Литературной гостиной. Зачитаешься! И очень себя полюбишь! Но среди них есть и такие: было скучно, было неинтересно, не зацепило А один весьма продвинутый мой бывший ученик, необыкновенно ценившийся в старших классах и обласканный из-за перспективности, не стесняясь, со свойственным ему наполеоновским апломбом заявил на страницах журнала «Умник» примерно следующее: на уроках в 8-ом и 9-ом классе страницами писали никому не нужные упражнения, а вот в 10-ом и 11-ом наступила творческая свобода, и он теперь знает столько, сколько и не снилось иному его ровеснику. Наверное, знает много (однако ручаюсь, что неглубоко!). Но вряд ли от его «многознания» людям, живущим рядом, будет теплее. Таких я называю «педагогическим браком».
По-моему, я сбиваюсь на рефлексию собственной деятельности. А может быть, наблюдая за мной, мои ученики проделывают то же самое, но уже относительно себя? Я не могу научить деятельности, которую не умею осуществлять сама. Но на уроках часто ловлю себя на мысли, что тема, заявленная по программе, куда-то растворяется и наша беседа улетает в такие пространства, что и не догнать. Звонок не слышу, о нём напоминают ребята. Некоторые с облегчением. Некоторые с сожалением. Мне кажется, у меня правильная профессия и что выбранные мною по жизни учебные предметы – литература и русский язык – самые «рефлексивные».