Конспект ЭТАПЫ МИССИОНЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СИБИРИ.
МИНОБРНАУКИ РОССИИ
ФГБОУ ВПО
« Хакасский государственный университет им Н.Ф.Катанова»
Институт истории и права
Кафедра истории России
ЭТАПЫ МИССИОНЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СИБИРИ.
(контрольная)
По дисциплине: Русская православная церковь в истории народов Сибири.
Выполнила: Тягунова И.А.
Абакан 2015
Содержание
Введение..3
1. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви
в Сибири и её этапы.6
2. Массовая христианизация в Сибири..8
3. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в отношении мусульман Сибири 17
4.Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в Сибири среди старообрядцев...19
Заключение20
Библиографический список..........22
Введение
Актуальность: Вопрос о миссионерской деятельности РПЦ актуализируется в связи с тем, что в последние годы в стране наблюдается подъем религиозности, открытие конфессиональных духовных учебных заведений, учреждение религиозных общественных организаций, что, в свою очередь, сопровождается повышением интереса населения к истории церкви. Историографии РПЦ еще только предстоит стать самостоятельным и полноправным разделом отечественной исторической науки, поскольку русская церковная история как наука существует менее двух веков, из которых большую часть XX столетия она находилась под запретом. Мы можем назвать лишь нескольких авторов очерков по историографии РПЦ, среди них: А.П. Лебедев, А.В. Карташев, С.Г. Пушкарев. История европейской церкви изучалось с первых веков ее возникновения, в России же первые подобные попытки были предприняты лишь в XVIII в. Территориальные рамки подразделений церковного ведомства (епархий), также не оставались стабильными в рассматриваемый нами период. В 1669 г. была учреждена Сибирская митрополия, просуществовавшая до 1768 г. с местонахождением митрополичьей кафедры в Тобольске. В нее включалась вся территория от Урала до вновь осваиваемых Забайкальских земель и лишь в 1727 г. была выделена самостоятельная Иркутская епархия. Другое кардинальное изменение относится к 1799 г., когда во всей империи была предпринята попытка привести границы епархий в соответствие с границами губерний, после чего более 200 приходов Тобольской епархии оказались в составе вновь учрежденной Екатеринбургской епархии, а другие 37 – в составе Оренбургской и Уфимской епархий. С открытием в 1834 г. Томской епархии владения тобольских владык значительно уменьшились, но
все еще не совпадали с губернскими границами. В 1895 г. была выделена самостоятельная Омская епархия, в состав которой вошли церкви Акмолинской и Семипалатинской областей и 92 церкви Тюкалинского, Тарского и Ишимского округов. В 1914 г. из Омской епархии была выделена Петропавловская епархия. Хронологические рамки охватывают период с конца XVII столетия и по 1917 г. включительно. Столь обширные временные рамки необходимы для целостного осмысления задач и методов миссионерской деятельности РПЦ, выявления процессов и явлений, происходивших на территории Западной Сибири в зависимости от изменения приоритетов во внутренней государственной политике. Обоснованием верхней и нижней временных границ исследования являются следующие факторы. 7 апреля 1685 г. был принят закон, направленный на борьбу с церковным расколом, после чего началось повсеместное преследование старообрядцев и их массовое бегство в Сибирь, что привело к началу деятельности РПЦ среди старообрядчества. Тем же 1685 г. датируется грамота, направленная сибирскому митрополиту Павлу, в которой говорится об осторожном обращении в православие представителей иных вероисповеданий. Указанная грамота является наиболее ранним документальном, свидетельствующим о начале миссионерской деятельности в Западной Сибири в конце XVII столетия. Именно в конце XVII века сформировались основные принципы миссионерства, основанные на добровольном переходе представителей иных конфессий в православие. В то же время 1917 г. является естественной верхней границей исследования, поскольку именно с этого момента РПЦ перестала быть государственным институтом и была прекращена проводимая ею миссионерская деятельность. Объектом является миссионерская деятельность Русской Православной Церкви.
Предметом является опыт, специфика и особенности миссионерской деятельности РПЦ на территории Западной Сибири.
Цель работы: состоит в выявлении, изучении и обобщении взаимосвязанных естественных географических, исторических, социально-экономических, организационных, этнокультурных, правовых, конфессиональных факторов, раскрывающих и характеризующих миссионерскую деятельность РПЦ на территории Западной Сибири в исследуемый период. Достижение цели исследования предполагает решение следующих задач: Охарактеризовать начальные этапы миссионерской деятельности РПЦ в Сибири. Показать деятельность миссионеров в отношении мусульман и старообрядцев Сибири.
1. Миссионерская деятельность Русской Православной
Церкви и её этапы
Христианизация являлась частью общей государственной политики в Сибири. Она осуществлялась двумя силами – государственными и церковными учреждениями. Исторически имели место три формы христианизации: целенаправленная государственная политика, осуществляемая служителями на казенном содержании через ружные церкви; ведомственная – белым духовенством и миссионерами посредством проповедей или насильственного обращения «инородцев-язычников». Методы христианизации условно можно разделить на насильственные (уничтожение идолов, штрафы за невыполнение православных обрядов, массовые крещения, сопровождавшиеся насилием) и ненасильственные (средства религиозного убеждения, материальные поощрения, денежные вознаграждения, освобождение от повинностей, выдача вещей, предметов православного культа; духовные миссии, школы, перевод религиозных текстов на национальные языки). Методы варьировалось в зависимости от ситуации в регионе, в котором проводилась миссионерская деятельность, времени осуществления активного миссионерства. Для обозначения православных «ясачных иноземцев» использовали термин «новокрещены» или «новокрещеные». Отделяя их от русских и автохтонов Сибири, власти осознавали неустойчивость в вере неофитов. С точки зрения эволюции форм и методов в государственной политике христианизации в Сибири, в том числе, Хакасско-Минусинском крае выделяются этапы:
I этап, XVII в. – первичное знакомство с православной верой при общении с русскими пришлыми казаками и промысловиками.
II этап, 1700–1764 гг. – отсутствие единых принципов, форм и методов. Крещение осуществлялось эпизодически преимущественно в форме миссионерской деятельности, преобладали насильственные методы. Была разработана система учреждений, методов, инструкции для миссионеров,
оформлен статус новокрещеных. III этап, 1764–1799 гг. – епархиальное миссионерство, провозглашение принципа веротерпимости; средства христианизации – экономические, законодательные, административные, социальные, организационные (строительство церквей новокрещеных), финансовые, в то время как просветительские находились на втором плане. IV этап, 1800–1825 гг. – приходский этап миссионерской деятельности; разработка нерелигиозных методов христианизации, отказ от политики массовых крещений, проведение богослужений в отдаленных местах; учреждение миссий и походных церквей. V этап, 1825–1861 гг. – поиск форм и методов миссионерской деятельности, изменение целей: переход от формального крещения к утверждению христианства и русификации; активная законодательная деятельность государства в религиозной сфере, жесткий контроль со стороны церкви и государства; борьба с проявлением иных религиозных обрядов. VI этап, 1860-е – конец XIX в. – формальное завершение крещения нерусских народов Российской империи, переход к политике русификации и ассимиляции. С 60-х гг. XIX в. деятельность православной миссии среди нерусских народов Российской империи была признана неэффективной на официальном уровне. РПЦ видела причины неудачи в политике веротерпимости, слабой финансовой и организационной поддержке государства, неподготовленности самих миссионеров. Стали разрабатываться новые формы и методы
миссионерской деятельности, модернизироваться уже апробированные: использование в богослужебной деятельности языков коренных народов
Сибири, распространение переводной духовной литературы, подготовка священно служителей из крещеных автохтонов, просвещение автохтонов. Для интеграции коренных народов Сибири, разнородных в этническом и конфессиональном отношении, стала активно проводиться политика русификации. Но цель политики – привязать нерусские народы к Российской империи не была достигнута. Напротив, русификация стимулировала рост этнической консолидации, которая в силу своей природы объективно противодействовала христианской миссии. Реальные модели христианизации аборигенной Сибири определялись совокупностью объективных, био-социокультурных факторов с некой интеграцией светского и церковного начал. Каждый регион при своем пребывании в составе России проходил несколько этапов: собственно присоединение; постепенная инкорпорация; ассимиляция. Эти процессы имели региональные особенности и проходили асинхронно.
2. Массовая христианизация в Сибири
Первоначально миссионерская деятельность Русской Православной Церкви началась с пропаганды основ христианского учения проповедниками-одиночками, но в дальнейшем возникли многочисленные организации и общественно-религиозные объединения со своими уставами, капиталом и органами самоуправления, целью которых являлась пропаганда христианских догматов и привлечение на свою сторону большего числа прихожан. Главным руководящим центром миссионерства стал орган государственной власти – Св. Синод, миссионерская деятельность в Западной Сибири проводилась непосредственно под началом и контролем
государства и являлась частью его национальной политики по вовлечению нерусской части населения в сферу православной (русской) культуры. При этом российское законодательство по вопросам веры претерпело значительные изменения: от мер репрессивных оно значительно смягчилось, что было закреплено указом Петра III от 29 января 1762 г., но приоритет государственной православной церкви сохранялся вплоть 1917 г. Все это указывает на противоречивую картину в государственном законодательстве по вопросам веры, вследствие чего деятельность Русской Православной Церкви находилась в прямой зависимости от государственной политики. Появление христианского вероучения на юге Западной Сибири датируется еще VI–VII вв. Во время походов русских ратей XIII–XIV вв. в Зауральскую Югру аборигены края могли составить некоторое представление о «русской вере», что подтверждают археологические находки последних лет. Но лишь после похода Ермака и расселения в Сибири православного русского населения стало возможным беспрепятственное распространение в крае основ христианства. Значительно раньше в Западной Сибири обрел своих последователей ислам, ставший реальным конкурентом православию. Если первоначально по отношению к аборигенам Западной Сибири государство проявляло веротерпимость, то уже в XVIII в. был взят курс на полную христианизацию всей нехристианской части населения. При этом проводились существенные разграничения между язычеством и мусульманством, что в первую очередь нашло свое проявление в период крещения родоплеменной знати Приобья. В Западной Сибири формы христианизации эволюционизировали от деятельности подвижников-миссионеров до учреждения специальных миссий. Первичное знакомство хакасов с христианством произошло в XVII
в., когда в процессе присоединения края к Российскому государству появились русские. На первом этапе шел процесс освоения основ православной веры и свершение акта крещения. К концу ХVII в. в христианство были обращены подгородные качинцы и аринцы. Новокрещеные встречались в районах расселения русских, при этом основные территории обитания аборигенного населения не были охвачены. Во второй четверти XVIII в. в результате деятельности православных миссий в Томском и Енисейском уездах были крещены чулымские татары по рекам Белый Июс и Кия, камасинцы, вошедшие позднее в состав качинцев, сеоки, жившие по р. Томь и близ Ачинска. К 60-м гг. XVIII в. в православие было обращено 39,2%. Увеличение доли новокрещеных связано с деятельностью митрополита Сильвестра (1749–1755), бывшего начальника Поволжской Новокрещенской конторы, расширением спектра льгот новокрещеным. На этапе епархиального миссионерства (1764–1799 гг.) проводились массовые крещения штатными тобольскими миссионерами Алексеем Михайловским и Никитой Арамельским. К концу XVIII в. было крещено более чем в два раза больше человек, чем за весь предшествующий период (2400 и 5364 соответственно), доля новокрещеных составила 32,7% всего хакасского населения. Причины успешной христианизации связаны с благоприятной этнодемографической ситуацией, характеризующейся численным преобладанием русского этноса, преимущественно сибирских старожилов. Хакасский этнос, наоборот, находился на стадии «собирания» родов-сеоков, процесс консолидации, прерванный трагическими событиями 1703 г., только начался. Менее успешно христианизация происходила в зонах смешанного расселения и более результативно – в зонах с хакасским населением, особенно в Уйбатской и Ужурской степях. В 1800–1825 гг. снизились темпы христианизации. За четверть века крещено было всего 877 человек, в то время как количество автохтонов возросло на 4 806 человек. Доля новокрещеных хакасов составила 29,46%, т.е сократилась на 3,24%. Произошел массовый отход от православии новообращенных, в отдельные годы – до 25%. Упадок в миссионерской деятельности в Хакасско-Минусинском крае, начавшийся в конце XVIII в., продолжался до середины XIX в. За полвека было крещено около тысячи человек, при увеличении хакасского этноса более чем на 7 тысяч. Это означало, что новокрещеные не крестили своих детей. К 1851 г. было крещено 31,57% хакасов, в 1861 г. – 49,4%. Преодолении отрицательной динамики было вызвано активизацией законодательной деятельности государства в религиозной сфере, усиление контроля, разнообразия форм и методов христианизации. К концу 90-х гг. XIX в. не охваченной крещением осталась только 1/13 часть коренного этноса. Это люди пожилого возраста и малолетние дети: первые не стремились менять свои убеждения, которые они унаследовали от дедов и прадедов, а вторые не были крещены их родителями. Таким образом, к 1897 г. формально завершилась христианизация коренного населения Хакасско-Минусинского края. В Хакасско-Минусинском крае, как и в Прибайкалье, в отличие Северо-Западной Сибири, Туруханского края, где крещением аборигенов занимались в основном монастыри, эти функции были возложены на приходское духовенство. Массовых крещений хакасов, практически не было, за исключением непродолжительного периода деятельности тобольских миссионеров на этапе епархиального миссионерства. Организация миссионерской деятельности в Приенисейском крае значительно отставала от соседних территорий, здесь практически не было миссий. Территория Хакасско-Минусинского края не попадала в орбиту деятельности ближайшей к ней Алтайской духовной миссии, которая больше ориентировалась на борьбу с исламским прозелитизмом в Горном Алтае.
Единственный приход являвшийся станом Алтайской духовной миссии – Матурский, располагался на территории Кузнецкого уезда Томской губернии. В нем числились около 500 шорцев и 1500 сагайцев, находившихся в административном подчинении Минусинского уезда Енисейской губернии, до их отдаленных улусов проповедь алтайских миссионеров не доходила. Администрация степных дум, местные органы власти, епархиальное духовенство практически не взаимодействовали из-за территориальных, административных и ведомственных трудностей и разногласий. Слабость церковной организации, особенности колонизационно-миграционных процессов обусловили реализацию христианизации коренного населения края преимущественно «снизу до 60-х гг. XIX в. посредством контактов автохтонного и пришлого населения в смешанных церковных приходах, ставших зонами цивилизационного, культурного «фронтира». Этнодемографический фактор оказывал опосредованное влияние на процесс и результаты христианизации. Известно, что в Якутии, где меньше всего русского населения, уже к 1815 г. было крещено 99,9% автохтонов (самый высокий показатель в Восточной Сибири). Значительную роль в христианизации сыграла новая формирующаяся хакасская знать, получившая в результате первой ясачной реформы податные привилегии.
В начале XVIII в. по инициативе Петра I началась массовая христиани-зация туземцев Северного Приобья. Если его предшественники ограничивались крещением представителей политической элиты и созданием отдельных христианских центров, то после падения самых сильных северных княжеств (Кодского, Пелымского, Демьянского, Обдорского) и создания в Тобольске, как опорном пункте, центра державного православия, стала возможной христианизация края.
Царским указом предписывалось сжигать языческих идолов, строить на их местах церкви и часовни, а всех жителей приводить к святому крещению «от мала до велика». С просветительской целью приказывалось открыть миссионерские школы в Верхотурском и Кондинском монастырях. Процесс крещения северных аборигенов продолжался на протяжении всей первой половины XVIII в. В него были вовлечены не только значительные силы православного духовенства, но и гражданские власти, включая сибирских губернаторов. Во второй половине XVIII столетия, как отмечалось П.А. Словцовым, «такого благоволения к новокрещеным не бывало и во времена митрополита-схимонаха». Для привлечения аборигенов к обряду крещения, согласно указу императрицы Елизаветы (1751 г.), «велено выдавать на пару каждому окрестившемуся остяку сукна светлоголубого и василькового по 8 аршин, на подкладку крашенины по 22», «остячке же на сарафан по 2 кумача, на под-кладку крашенины 20, холста на рубахи 16 аршин».
В конце XVIII в. среди туземцев восточной части европейской России начались волнения в связи с распространением слухов о предполагающейся насильственной христианизации, и постановлением Сената (1789-1799 гг.) дальнейшие действия проповедников на севере были приостановлены. Но к тому времени практически все аборигены, проживавшие на территории Березовского и Сургутского уездов, были крещены. Отмечено, что ряд аборигенов не пожелали расставаться с «верой отцов» и всеми возможными способами оказывали сопротивление властям, с оружием в руках они мстили принявшим крещение соплеменникам. Однако к концу XVIII в. властям удалось погасить очаги наиболее активного сопротивления. «Результаты
христианизации хакасов» К концу XIX в. процесс крещения в виде формального акта был завершен, но при этом всего 6% хакасского этноса исполняли обряды, и около 2% крещеных хакасов регулярно исполняли обряды и осознанно воспринимали новую веру. В зонах смешанного хакасско-русского населения одновременно с христианизации происходила ассимиляция. Получила развитие организационная основа – приходская, территориальная община, для взаимодействия различных бытовых, хозяйственных укладов, религиозных воззрений, социокультурных ценностей. В хозяйственной деятельности стал распространяться оседлый образ жизни и земледелие. Часть хакасских родов, в основном северные качинцы, принявшие крещение в XVII–XVIII вв., жили оседло в деревнях, расположенных близ Красноярска. В оседлое состояние перешли от 4 до 6% хакасов, появилась особая категория работавших по найму для уплаты ясака. В отдельных этнических группах начался процесс русификации, и распространились православные обряды. Приходы с преобладанием земледельческих занятий отличались большей долей новокрещеных. Степень распространения землепашества напрямую была связана с христианизацией, так как появились аграрные праздники, представленные в православии. Имели место единичные случаи исполнения православной обрядовой практики: венчание браков, исповедование, причастие, крещение младенцев, погребение умерших. В итоге взаимодействия местных политеистических культов с одной из мировых религий сформировался религиозный синкретизм. Это было результатом проникновения христианства «снизу», в контактных зонах. Оказывал влияние и этносоциальный фактор, русское крестьянское
окружение исповедовало бытовое православие и, в силу присущего ему прагматизма, не проявляло религиозной нетерпимости, более того, воспринимало некоторые идеи шаманизма. В результате христианизации не произошло смены этнического самосознания и этнической идентичности, религиозные верования хакасов были более приспособлены для традиционного уклада и соответствовали их образу жизни. Православие, не отрицая злых духов «шайтанов», выбивало почву из-под христианства в глазах коренного населения. Сохранялось известное противостояние между миром языческим и православным, но в силу давней традиции сосуществования и прагматичного взаимообмена культурными традициями и хозяйственно-бытовыми навыками в местах компактного проживания, оно не переросло в антагонизм. Религиозную жизнь крещеных хакасов характеризовало формальное отношение к новой вере, незнание основ ее догматов, нарушение обрядности и эпизодическое ее выполнение. В ярко выраженном двоеверии ведущее место занимал шаманизм. Русский священник и его вера в обыденном сознании воспринимались как злое начало в жизни. Скорее всего, в этом сказалась историческая память этноса, особенно родовой верхушки, о почти вековой вооруженной борьбе против прихода в их земли чужаков-русских с иным ХКТ, укладом и верой. Христианизация в Хакасии, как и в других районах Сибири, вопреки официальной сверхзадаче русифицировать (соблюдая толерантность) коренное население, привела к обратному результату – ускорился процесс этнической консолидации и самоидентификации хакасской народности. Бывшие кыштымные рода-сеоки (бельтыры, сагайцы и др.) более охотно принимали христианство. Это поднимало их общий статус до статуса господствующих киргызских родов-сеоков. Христианизация, таким образом, отрицала бытовавшую самую архаичную форму родоплеменного
неравенства, так называемую «этническую эксплуатацию». Положительным результатом христианизации было овладение этносом более прогрессивными формами хозяйства, коммунальной и духовной жизни, в частности, грамотой. Власти через крещение проводили принцип равноправия всех родов-сеоков, запрещая архаичную этническую таксономию – господствовавшие (старшие) рода-сеоки енисейских киргызов и приравненные к ним кыштымские (черные) рода-сеоки полностью, хотя и формально, в силу антиномии «свой – чужой», крестились, а потомки старой аристократической верхушки енисейских киргизов упорно сопротивляясь христианской миссии, использовали то позитивное, что несли с собой русские. Хакасский этнос не сложился и представлял в этот период времени конгломерат различных родовых групп-сеоков без прежней знати – потестарных лидеров. Менталитет степняков широко использовался родоплеменной знатью для утверждения своего авторитета среди родовичей. Поэтому, хотя они в большинстве своем принимали православие, оно носило поверхностный характер, на что русские власти закрывали глаза. Качественно важным моментом стало формирование новой хакасской элиты по этническому признаку и социально-экономической сущности. Вместо старой знати в лице енисейских кыргызов и их родов, сформировалась верхушка из представителей оставшихся родов-сеоков. Новая знать, имея значительные материальные средства и идеологию степняков, практически не имела возможности войти в русское потомственное дворянство. Все это не способствовало ее трансформации в прорусски ориентированную часть хакасов. Российское административное переустройство Сибири (с 1764 по 1822 гг.) санкционировало традиционные внутриплеменные отношения, веками освященные обычным правом и родовой идеологией, что мешало
превращению новой хакасской знати в последовательного проводника политики христианизации. Таким образом, можно сделать вывод, что под влиянием христианизации активизировалась консолидация хакасского народа, начались национальная самоидентификации и формирование самосознания.
В изучаемый период не произошло смены социокультурной, религиозной идентичности хакасского этноса.
4. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в отношении мусульман Сибири
В отношении мусульман Западной Сибири проводилась иная политика, поскольку авторитет ислама был достаточно высок. Хотя на стороне православия стояло государство, но мусульмане, будучи единой и сплоченной массой и объединенные монотеистическим вероучением, не допускали раскола своих рядов и проникновения в них христианских идей. В то же время в 1718–1720 гг. митрополиту Филофею удалось окрестить туринских татар, а в 20-е годы XVIII столетия перешла в православие часть мусульманского населения Усть-Ишимской и Усть-Тарской волостей. По мнению Ф.Т. Валеева, за первую половину XVIII в. было окрещено 2–3 тыс. человек из числа сибирских татар. С 1758 г. в Тобольской семинарии началось преподавание татарского языка с целью подготовки проповедников. А в 1769 г. указ Св. Синода предписывал епархиальным архиереям принимать в семинарии учеников из
вновь обращенных, чтоб они «никогда своего языка не забывали», «и после окончания обучения посылать для проповеди». При этом шел постепенный переход в православие мусульман, проживающих вблизи крупных городов и
по каким-то причинам оказавшихся вовлеченными в сферу производства или обслуживания городского населения. Со временем этот процесс стал более динамичным вследствие того, что все большее число сибирских татар, а также бухарцев вступало в культурные и хозяйственные контакты с русским населением. На юге края наибольшее число из принявших крещение составили так называемые «ясыри», бежавшие из плена или от его реальной угрозы в российские приграничные крепости и селения.
В 1789 г. издается указ о веротерпимости по отношению к мусульманам, и тогда же приостанавливается отправка миссионеров в «иноверческие селения ввиду угрозы крестьянских волнений не только в Тобольской, но и Казанской, Нижегородской, Вятской, Рязанской, Тамбовской и Иркутской епархиях». В конце XVIII в. отмечены лишь единичные случаи перехода мусульман в православие.
5. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в Сибири среди старообрядцев
С конца XVII в. в Западной Сибири стало распространяться старообрядческое учение, сопровождавшееся массовыми самосожжениями. Административные меры, направленные против самоподжигателей, мало что дали. К «увещеванию» воинствующих старообрядцев привлекли клириков официальной церкви, первым среди которых стал митрополит Игнатий (Римский-Корсаков), обратившийся к ревнителям «старинного благочестия» с так называемым «Посланием». Сменивший его в 1702 г. митрополит Филофей (Лещинский) проявил себя как непримиримый борец с церковной оппозицией. Волнения жителей г. Тары в 1722 г., вызвали новую волну самосожжений. Этому способствовал и указ Св. Синода от 17 мая 1722 г. о
налагавшемся на духовенство обязательстве нарушения тайны исповеди. При этом продолжалась запись старообрядцев в двойной подушный оклад, к чему было привлечено значительное число церковнослужителей как людей, «разумеющих грамоту». К середине XVIII в. политика правительства по отношению к старооб-рядцам достигла крайних форм, выразившихся в репрессивных методах воз-действия на них. В период управления Тобольско-Сибирской епархией Сильвестром (Гловатским) (1749-1755) Сенатом и Св. Синодом был принят ряд указов, согласно которым требовалось, чтобы как гражданские, так и духовные власти объединили свои усилия и «записавшихся в раскол в последнюю ревизию» отсылали в духовные правления для выяснения причин отхода от православной церкви.
Таким образом, восемнадцатое столетие ознаменовалось для РПЦ тесным сотрудничеством с государством, сопричастностью к проводимой внутренней политике, где миссионерство служило целям и задачам, выдвинутым временем; органически влилось и во многом совпало с происходящими в государстве изменениями и преобразованиями, когда практически во всех областях общественной жизни происходили коренные преобразования и ломка старых традиционных устоев, которые изменили статус православной церкви, сделав ее частью государственных структур.
Заключение.
Развитие миссионерства в Западной Сибири шло по нарастающей: постоянно совершенствовались формы и методы миссионерской работы -отказывались от устаревших приемов проповедничества и внедряли новые, соответствующие духу времени. Важную роль в миссионерстве сыграли церковные общественные организации, которые видели первоочередную задачу своей деятельности в просветительстве и благотворительности. Посильную помощь миссионерам оказывали состоятельные граждане, благодаря пожертвованиям которых возводились культовые сооружения, открывались миссионерские школы и детские приюты, велась издательская деятельность.
Профессиональное миссионерство, явившееся продуктом эпохи реформ Петра I, претерпело определенную эволюцию от проповедников-одиночек до возникновения мощных бюрократических структур со своими уставами, имуществом и финансированием, деятельность которых заключалась в распространении православия. На подготовку кадрового состава тратились значительные средства, обучение миссионеров велось в духовных академиях, семинариях, церковных училищах и на специальных курсах. Общественно-религиозные организации стали своеобразными партиями, нацеленными на привлечение граждан к православию. Ими выпускались газеты, журналы, брошюры, листовки, духовно-нравственная литература, которая распространялись не только в Сибири, но и в центральной России. Была открыта сеть книжных складов и налажено их бесперебойное снабжение литературой. Проводились миссионерские съезды и собрания, на которых обсуждались первоочередные вопросы и их воплощение. Но сибирское миссионерство, пытавшееся перестраивать свою деятельность сообразно духу времени, не могло принять и разделить происходящие в обществе демократические, а вслед за тем и революционные процессы. А потому кризис государственной политики повлек за собой и кризисные явления в миссионерском движении РПЦ в Западной Сибири.
Изучение миссионерской деятельности Русской Православной Церкви в Западной Сибири в конце XVII - начале XX вв. позволяет заключить, что его триединая направленность проистекала из складывающейся в крае политической и этнокультурной ситуации. Деятельность сибирских миссионеров явилась важнейшим фактором, оказавшим существенное влияние на внутреннюю политику государства в Западной Сибири и построения этноконфессионального общества в крае.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК.
1. Абрамов Н.А. Филофей Лещинский, митрополит Тобольский и Сибирский / Н.А.Абрамов. // Страник. 1746. № 12 [Электронный ресурс]. – [Режим доступа]: // URL: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]. (дата обращения: 12.02.2013).
2.Абрамов Н.А. Описание Березовского края / Н.А.Абрамов // Записки РГО. 1857. Т. XII. [Электронный ресурс]. –[Режим доступа]: // URL: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]. (дата обращения: 12.02.2013).
2.Асочакова, В.Н. Духовное образование в условиях российской модернизации [Текст] / В.Н. Асочакова // Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность : III Международная научно-практическая конференция : сб. ст. – Пенза : РИО ПГСХА, 2007. – С. 26–29.
3.Асочакова, В.Н. Православие и коренное население Хакасско-Минусинского края в XVIII в. [Текст] / В.Н. Асочакова // Научное наследие Н.Ф. Катанова и современное востоковедение : материалы международной научной конференции, посвященной 140-летию со дня рождения Н.Ф. Катанова. – Абакан : Изд-во Хакас. гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2003. – С. 229–235.
4.Асочакова, В.Н. Христианизация хакасов во второй четверти XIX в.: к проблеме кризиса миссионерской деятельности [Текст] / В.Н. Асочакова // Гуманитарные науки в Сибири. – 2010. – № 1. – С. 37– 41.
5..Воробьева, И.А. Русские миссии в святой земле в 1847-1917 годах. / И.А.Воробьёва [Текст] – М., 2001. – С. 175.
6. Воробьева, Е. Политика России среди мусульман./Е.Воробьёва [Текст]. – СПб., 1999. – С.208. 7. Кузнецова А.А., Кулаков П.Е. Минусинские и ачинские инородцы : материалы для изучения. Красноярск, 1898.
[Электронный ресурс]. Режим доступа // URL: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]. ru/archive/public. (дата обращения: 20.03.2013)
9. Пушкарев Г.С. Историография русской церкви / Г.С.Пушкарёв. //Записки русской академической группы в США [Текст]. – М., 1974. – Т. VIII. – С. 87-101.
10.Словцов П.А. Историчекое обозрение сибири. В. 2-х частях. СПб.,1838-1844. [Электронный ресурс]. – Режим доступа // URL: http://base.spinform. ru/klass.fwx: (дата обращения: 12.02.2013).
11.ПСЗ–1. – Т. 2. – СПб., 1968. – С. 662–663.
12.Шорохов Л.П. Церковь в Сибири в конце XVII–XVIII вв./ Л.П.Шорохов [Текст]. – Новосибирск, 1971. – С.23 13. Шашков С.С. Сибирские инородцы в XIX столетии. М., 1887. [Электронный ресурс]. – [Режим доступа] // URL: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]. ru/archive/public. (дата обращения: 20.03.2013).
В течение трех с лишним столетий варьировались модели христианизации коренных народов Сибири, обусловленные с одной стороны, аборигенной политикой центральных светских и духовных властей, с другой – административной практикой, обусловленной рядом факторов. Метод моделирования позволил, абстрагируясь от эмпирического материала, локализовать христианизацию коренного населения Хакасско-Минусинского края от аналогичных процессов в различных зонах Западной Сибири, как модификацию, тяготеющую к идеальному естественноисторическому типу, не деформированному внешними факторами. Анализ географо-демографических, хозяйственных, социально-политических условий Хакасско-Минусинского края выявил его типологическое сходство с западносибирским регионом. При этом христианизация хакасов отличалась по формам и методам от крещения автохтонов собственно Западной Сибири. Здесь имел место классический для зоны с традиционным скотоводческим хозяйством вариант христианизации без деформирующих факторов (приграничное положение, развитая горнозаводская промышленность как на Алтае, высокая плотность русского населения, присутствие ислама и буддизма и развитое миссионерство). Как показал опыт реконструкции, в Хакасско-Минусинском крае реализовалась в чистом виде казенная модель христианизации коренного населения с известной гармонией светского и духовного начал, последнее не получило полную возможность развития в силу специфики формирования структуры РПЦ. Корреляция динамики количественных показателей новокрещеных и эволюции форм и методов показала, что эта модификация имела особенности.
Знаменский П.В. Руководство к русской церковной истории. СПб., 1871. М., 1996; Доброклонский А.П. Руководство по истории Русской Церкви. М., 1886–1893; М., 1999.
Чтения из истории Русской Церкви за время царствования Екатерины II // ПС. 1875. № 2–4, 9; Чтения из истории Русской Церкви за время царствования императора Александра I. Казань, 1885; Приходское духовенство со времени реформы Петра Великого. Казань, 1873; Основные начала духовно-учебной реформы в царствование императора Александра I. Казань, 1878; Духовные школы в России до реформы 1808 года. Казань, 1881; История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842–1870). Казань, 1891–1892. 3 т.; Богословская полемика 60-х годов: Об отношении Православия к современной жизни. Казань, 1909.
Барсов Т.В. Святейший Синод в его прошлом. СПБ., 1896; Синодальные учреждения прежнего времени. СПб., 1897; Московская Святейшего Синода контора. СПб., 1899.
Рункевич С.Г. История Русской Церкви под управлением Святейшего Синода. Т. I: Учреждение и первоначальное устройство Святейшего Правительствующего Синода (1721–1725). СПб., 1900; Он же. Русская Церковь в XIX в. СПб., 1901; Верховский П.В. Очерки по истории Русской Церкви в XVIII и XX столетиях. Варшава, 1912. Т. I; Он же. Учреждение Духовной коллегии; Он же. Духовный регламент. Ростов-на-Дону, 1916. 2 т.
Титов Ф.И. Император Александр III и Православная Церковь в его время. Киев, 1901; Папков А.А. Церковно-общественные вопросы в эпоху царя-освободителя, 1855–1870. СПб., 1902; Айвазов И. Церковные вопросы в царствование императора Александра III. М., 1914. Пыпин А. Н. Религиозные движения при Александре I. Пг., 1916.
Никольский Н. М. История русской церкви. Минск, 1990; Церковь в истории России (IX в. – 1917 г.): Критический очерк. М., 1967; Корзун М.С. Русская православная церковь на службе эксплуататорских классов X в. – 1917 г. Минск, 1984; Борисов Н.С. Русская церковь в политической борьбе XIV–XV веков. М., 1986; Гордиенко Н.С. Современное русское православие. Л., 1987; Скрынников Р.Г. Святители и власть. Л., 1990; и др.
Бакаев Ю.Н. История государственно-церковных отношений в России: Учебное пособие. Хабаровск, 1994; Ульянов В.С. Взаимоотношение церкви и государства в России в допетровский период: Учебное пособие. М., 1995; Поспеловский Д.В. Православная церковь в истории Руси, России и СССР: Учебное пособие. М., 1996; Маршалова А.Е. Православие в истории России: Материалы к лекциям по спецкурсу. М., 1998; Будник А.Г. История русской православной церкви: Учебное пособие. Иваново, 1998; Мартынова А.Е. Православие в истории России: Материалы к лекциям по спецкурсу. М., 1998; Марцева Л.М., Новиков С.В. История русской православной церкви. Омск, 2004; и др.
Фирсов С.Л. Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. СПб., 1996; Римский С.В. Православная церковь и государство в XIX веке. Ростов-на-Дону, 1998; Тинина З.П. Самодержавие и русская православная церковь в первой четверти XIX века. Волгоград, 1999; Замахова Е.Д. Депутаты от православного духовенства в Третьей государственной думе: Автореф. дис. к.и.н. М., 1993; Корзун М.С. Русская православная церковь: деятельность и мировоззрение: Автореф. дис. к.и.н. Минск, 1996; Колова Ю.В. Православная школа казанского духовного учебного округа в первой половине XIX века: Автореф. дис. к.и.н. Казань, 2002.
Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Париж, 1959. 2 т.; М., 1991; 1997. Т. 1–2.
Воробьева Е. Политика России среди мусульман. СПб., 1999; Ланда Р.Г. Ислам в истории России. М., 1995; Малашенко А.В. Мусульмане СНГ. М., 1997.
Главацкая Е.К. «Потому что от мечетев церквам Божииим бывает перешкода»: из истории этно-религиозных контактов в Северо-Западной Сибири в XVII – начале XVIIII вв. // Тюркские народы: Материалы V Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». Тобольск; Омск, 2002; Иванцова Г.И., Коновалова Е.Н. Противомусульманская миссия новокрешенного Ефрема Елисеева в Тобольской епархии // Там же; Мавлютова Г.Ш. Об обращении в православие татар Западной Сибири // Там же; Цысь О.П. Миссионерская деятельность среди татар Тобольской епархии в конце XIX – начале XX вв.
О религии и империи: миссии, обращения и веротерпимость в царской России. Итака; Лондон, 2001; Франк Аллен Мусульманские религиозные учреждения царской России: исламский мир Новоузенского уезда и Внутреннего казахского жуза, 1780–1910 гг. Лейден; Бостон; Кельн, 2001.
Новицкий Г. Краткое описание о народе остяцком. Новосибирск, 1941.
Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. СПб., 1788. Ч. 3; Зуев В. Материалы по этнографии Сибири XVIII в. М.; Л., 1947.
Шавров В.Н. Краткие записки о жителях Березовского уезда. М., 1871; Белявский Ф. Поездка к Ледовитому морю. М., 1833; Кастрен М.А. Путешествие Александра Кастрена по Лапландии, Северной России и Сибири // Магазин землеведения и путешествий. М., 1860. Т. VI.
Абрамов Н.А. Описание Березовского края // Записки РГО. 1857. Т. XII. С. 327–448; Он же. О введении христианства у березовских остяков // ЖМНП. 1851. № 12. С. 1–22; Он же. Проповедь Евангелия сибирским вогулам // ЖМНП. 1854. Ч. LVII; Он же. Христианство в Сибири до учреждения там в 1621 г. епархии // Странник. 1865. Кн. 8. Отд. II. С. 49–68; Он же. Материалы для истории христианского просвещения Сибири со времени покорения ее в 1581 г. до начала XIX столетия // ЖМНП. 1854. Ч. LXXXI. Отд. V. № 2. С. 15–38; № 3. С. 39–56.
Абрамов Н.А. Филофей Лещинский, митрополит Тобольский и Сибирский // ЖМНП. 1746. № 12. С. 1–18; Он же. Георгий Ящуржинский, архиепископ Тобольский и Сибирский // Странник. 1868. № 8. С. 63–93.
Сулоцкий А. Архиепископ Евгений (Казанцев) как архипастырь Тобольский // Странник. 1872. Т. II. С. 97–152; Он же Жизнеописание Афанасия, архиепископа Тобольского и Сибирского // Странник. 1867 (январь). С. 5–7.
Он же. Миссионерства Березовского края – Обдорское, Кондинское и в особенности Сургутское // Странник. 1869 (август). С. 102–115.
Головин П. Кондинский Троицкий монастырь // ТЕВ. 1892. № 1–2. С. 9–26; № 3–4. С. 68–81; № 5–6. С. 93–100; Козлов 3. Исторический очерк одноклассной церковно-миссионерской школы, за 65 лет (1844–1909 гг.) ее существования // Школьный листок при ТЕВ. 1910. № 16. С. 121–126; Он же. Об инородческом Севере // ТЕВ. 1911. № 6. С. 123–127; Он же. Из истории обращения инородцев Севера Тобольской епархии в христианство // ТЕВ. 1911. № 15. С. 330–333; Елисеев Е. О епархиальной миссии // ТЕВ. 1911. № 20; Герасимов В.Н. Древний и современный Ляпин // Сибирская торговая газета. 1887. № 113. 28 (ноябрь). С. 3; № 114. 29 (ноябрь). С. 2; № 115. 30 (ноябрь). С. 3; Иринарх, иером. История Обдорской духовной миссии. 1854–1904 гг. М., 1906; Василий (Бирюков), иером. По поводу «Истории Обдорской миссии» (1854–1904) // Православный благовестник. 1906. № 6. С. 252–259; № 7. С. 308–312; № 8. С. 350–355; Он же. Состояние православного миссионерства в Западной Сибири после митрополита Филофея (Лещинского) до начала XIX в. // Православный благовестник. 1907. № 3. С. 107–115; № 4. С. 165–170; № 5. С. 216–224.
Шашков С.С. Сибирские инородцы в XIX столетии. М., 1887; Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. СПб., 1892.
Ядринцев Н.М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. СПб., 1891; Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. СПб., 1882; Потанин Г.Н. Официальное празднование 300-летия Сибири // Исторический вестник. 1882. Т. X. № 12.
Щапов А.П. Сочинения. СПб., 1906. Т. II.
Буцинский П.Н. Открытие Тобольской епархии и первый тобольский архиепископ Киприан. Харьков, 1891; Он же. Сибирские архиепископы: Макарий, Нектарий, Герасим. Харьков, 1891.
Догуревич Т.А. Свет Азии: Распространение христианства в Сибири в связи с описанием быта, нравов, обычаев и религиозных верований инородцев этого края. СПб., 1897.
Якобий А.И. Угасание инородческих племен Севера // ТЕВ. 1894. № 14. С. 234.
Дунин-Горкавич А.А. О деятельности Обдорской духовной миссии // Памятная книжка Тобольской губернии на 1908 год. Тобольск, 1908. С. 79-87.
Базанов А.Г. Очерки по истории миссионерских школ на Крайнем Севере (Тобольский Север). Л., 1936.
1.Орнатский, Ф. Слово пастыря / Ф. Орнатский // Енисейские епархиальные ведомости. – 1890. – №15.
2.Бахрушин, С.В. Исторический очерк заселения Сиби ри до половины XIX в. / С.В. Бахрушин // Очерки по истории колонизации Севера и Сибири. – Вып. 2. – Пг., 1922.
3.Шорохов, Л.П. Церковь в Сибири в конце XVII–XVIII вв. : автореф. дис. канд. ист. наук / Л.П. Шорохов. – Новосибирск, 1971.
4.Шорохов, Л.П. Корпоративно-вотчинное землевладение и монастырские крестьяне в Сибири в XVII–XVIII вв. (развитие феодальных отношений и их особенности) / Л.П. Шорохов. – Красноярск, 1983.
5.Кузьмина, А.С. Христианизация коренных народов Обского Севера: культурологический анализ / А.С. Кузьмина. – Нижневартовск, 2004.
6.Ислаев Ф.Г. Религиозная политика российского государства и ее реализация в Волго-Уральском регионе (XVIII век) : автореф. дис. д-ра ист. наук / Ф.Г. Ислаев. – Казань, 2005.
7.Синелина, Ю.Ю. Секуляризация в социальной истории России / Ю.Ю. Синелина. – М., 2004.
8. Каменский, А.Б. От Петра I до Павла I: реформы в России XVIII века (опыт целостного анализа) / А.Б. Каменский. – М., 2001.
9. Русское православие: вехи истории / научн. ред. А.И. Клибанов. – М., 1989.
10.Полное собрание законов Российской империи: Собрание первое (ПСЗ-I) (1649–1825). – СПб., 1830.
11.Российский государственный архив древних актов (РГАДА). – Ф. 18. – Оп. 1. – Д. 332.
12.Тобольский филиал архива Тюменской области (ТФ ГАТО). – Ф. 156. – Оп. 1. – Т. 1. – 1770. – Д. 44.
13.ТФ ГАТО. – Ф. 156. – Оп. 1. – 1751. – Д. 151.
14. Бутанаев, В.Я. Этническая история хакасов XVII– XIX вв. / В.Я. Бутанаев // Материалы к серии «Народы Советского Союза». – М., 1990. – Вып. 3.
15.РГАДА. – Ф. 18. – Оп. 1. – Д. 237.
16.ТФ ГАТО. – Ф. 156. – Оп. 1. – 1760. – Д. 111.
17.ТФ ГАТО. – Ф. 156. – Оп. 1. – 1757. – Д. 11.
18.ТФ ГАТО. – Ф. 156. – Оп. 1. – 1760. – Д. 2.
19.ТФ ГАТО. – Ф. 156. – Оп. 1. – 1779. – Д. 63.
20. Паллас, П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Ч. 3, половина первая. 1772–1773 / П.С. Паллас ; пер. В. Зуева. – СПб., 1788.
Асочакова, В.Н. The Russian Orthodox Church in the Khakass-Minusinsk Region under the Circumstances of its Settling (the 18 c. – the 1860s) [Текст] / В.Н. Асочакова // Журнал Сибирского федерального университета. Гуманитарные науки. –2008. – № 1. – С. 455–461 (0,6 п.л.).
Асочакова, В.Н. Материалы церковного учета населения как источник изучения крещения коренных народов Сибири (на примере Хакасско-Минусинского края) [Текст] / В.Н. Асочакова // Вестник Челябинского государственного университета. История. – 2009. – Вып. 29, № 4. – С. 96–100 (0,4 п.л.).
Асочакова, В.Н. Роль приходских общин новокрещеных в распространении православия в Хакасско-Минусинском крае в XVIII – первой четверти XIX века [Текст] / В.Н. Асочакова // Вестник Челябинского государственного университета. История. – 2009. – Вып. 30, № 6. – С.23–28 (0,52 п.л.).
Асочакова, В.Н. Проблема межэтнического взаимодействия в Сибири в XVIII–XIX вв. в ходе христианизации коренного населения Хакасско-Минусинского края [Текст] / В.Н. Асочакова // Вестник Челябинского государственного университета. История. – 2009. – Вып. 38, № 37. – С. 92–96 (0,5 п.л.).
Асочакова, В.Н. Становление русской православной церкви в Хакасско-Минусинском крае в XVIII – первой четверти XIX в. [Текст] / В.Н. Асочакова // Известия Алтайского государственного университета. Сер. история и политология. – 2009. – № 4/1. – С. 20–25 (0.6 п.л.).
Асочакова, В.Н. Государственная религиозная политика по отношению к старообрядцам (XVIII в. – 1861 г.) и особенности ее реализации в Хакасско-Минусинском крае [Текст] / В.Н. Асочакова // Вестник Поморского университета. Сер. Гуманитарные и социальные науки. – 2009. – № 8. – С. 5–12 (0,7 п.л.).
Асочакова, В.Н. Алексей Михайловский – священник и миссионер [Текст] / В. Н. Асочакова // Вестник Поморского университета. Сер. Гуманитарные и социальные науки. – 2009. – № 11. – С. 6–11 (0,6 п.л.).
Асочакова, В.Н. К вопросу о периодизации миссионерской деятельности Русской православной церкви в Сибири [Текст] / В.Н. Асочакова // Известия Алтайского государственного университета. Сер. история и политология. – 2009. – № 4/3. – С. 15–18 (0,5 п.л.).
Асочакова, В.Н. Христианизация хакасов во второй четверти XIX в.: к проблеме кризиса миссионерской деятельности [Текст] / В.Н. Асочакова // Гуманитарные науки в Сибири. – 2010. – № 1. – С. 37–41 (0,8 п.л.).
Асочакова, В.Н. Эволюция сословно-классовой структуры населения Хакасско-Минусинского края в контексте политики христианизации (XVIII – начало 60-х гг. XIX в.) [Текст] / В.Н. Асочакова // Вестник Томского государственного педагогического университета. – 2010. – № 9. – С. 5–11 (0,74 п.л.).
Монографии и учебные пособия:
Асочакова, В.Н. Христианизация хакасов в XVIII веке – 1861 г. (до образования Енисейской епархии) [Текст] / В.Н. Асочакова. – Абакан : Изд-во Хакас. гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2008. – 248 с. (14 п.л.)
Асочакова, В.Н. Русская православная церковь в истории Хакасско-Минусинского края в XVIII-первой четверти XIX вв. [Текст] / В.Н. Асочакова. – Абакан : Изд-во Хакас. гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2005. – 204 с. (11 п.л.).
Публикации в других научных изданиях:
Асочакова, В.Н. Православие и коренное население Хакасско-Минусинского края в XVIII в. [Текст] / В.Н. Асочакова // Научное наследие Н.Ф. Катанова и современное востоковедение : материалы международной научной конференции, посвященной 140-летию со дня рождения Н.Ф. Катанова. – Абакан : Изд-во Хакас. гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2003. – С. 229–235 (0,35 п.л.).
Асочакова, В.Н. К проблеме крещения хакасов в XVIII – первой четверти XIX вв. [Текст] / В.Н. Асочакова // Макарьевские чтения : материалы третьей международной конференции (21–22 ноября 2004 г.). / отв. ред. В.Г. Бабин. – Горно-Алтайск : РИО Горно-Алт. гос. ун-т, 2004. – С. 48–56 (1,0 п.л.).
Асочакова, В.Н. Сельские приходы и прихожане в Хакасско-Минусинском крае в XVIII в. [Текст] / В.Н. Асочакова // Вестник Хакасского государственного ун-та им. Н.Ф. Катанова. Сер. История и право. –2003. – С. 24–27 (0,5 п.л.).
Асочакова, В.Н. Некоторые аспекты этноконфессиональной ситуации в Хакасско-Минусинском крае в позднефеодальный период [Текст] / В.Н. Асочакова // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи : материалы V Международной научно-практической конференции (31 мая – 1 июня 2007 г., г. Улан-Удэ). – Улан-Удэ : Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2007. – С. 96–103 (0,5 п.л.).
Асочакова, В.Н. Этнодемографические условия деятельности русской православной церкви в Хакасско-Минусинском крае в XVIII в.–1862 г. [Текст] / В.Н. Асочакова // Вестник развития науки и образования. – 2007. – № 5. – С. 71–76 (0,7 п.л.).
Асочакова, В.Н. Христианизация коренного населения Хакасско-Минусинского края в условиях политики веротерпимости (последняя треть XVIII в.) [Текст] / В.Н. Асочакова // Научная жизнь. – 2007. – № 5.– С. 49–54 (0,6 п.л.).
Асочакова, В.Н. Эволюция политики христианизации в первой четверти XIX в. и ее результаты (на примере Хакасско-Минусинского края) [Текст] / В. Н. Асочакова // Социально-экономические проблемы Саяно-Алтая : приложение к «Вестнику КрасГАУ» : сб. науч. тр. / Краснояр. гос. аграр. ун-т, Хакасский филиал. – Красноярск, 2007. – Вып. 3. – С. 12–16 (0,5 п.л.).
Асочакова, В.Н. Демократические традиции в церковно-приходских общинах в XVIII – первой четверти XIX вв. [Текст] / В.Н. Асочакова // Социально-экономические проблемы Саяно-Алтая : приложение к «Вестнику КрасГАУ» : сб. науч. тр. / Краснояр. гос. аграр. ун-т, Хакасский филиал. – Красноярск, 2007. – Вып. 3. – С. 16–20 (0,5 п.л.).
Асочакова, В.Н. Духовное образование в условиях российской модернизации [Текст] / В.Н. Асочакова // Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность : III Международная научно-практическая конференция : сб. ст. – Пенза : РИО ПГСХА, 2007. – С. 26–29 (0,2 п.л.).
Асочакова, В.Н. Христианизация коренных народов Сибири в контексте ясачной политики российского правительства в XVIII – начале XIX вв. [Текст] / В.Н. Асочакова // Природные условия, история и культура Западной Монголии и сопредельных регионов : материалы VIII международной конференции (Горно-Алтайск, 19–23 сентября 2007г.) : в 2 т. – Горно-Алтайск : РИО Горно-Алт. гос. ун-т, 2007. – Т. I. – С. 138–141 (0,4 п.л.)
Асочакова, В.Н. Религиозно-конфессиональные условия христианизации коренного населения Хакасско-Минусинского края (XVIII в. – 1861 г.) [Текст] / В.Н. Асочакова // Пишем времена и случаи : материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 70-летию кафедры отечественной истории НГПУ (Новосибирск, 25–26 апреля 2008 г.) / под ред. В.А. Зверева. – Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. педагог. ун-та, 2008. – С. 25–30 (0,5 п.л.).
Асочакова, В.Н. Православные традиции в культурно-эстетических представлениях русского населения Хакасско-Минусинского края в XVIII-XIX вв. [Текст] / В.Н. Асочакова // Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы международ. науч. конф. / под ред. Т.К. Щегловой, И.В. Октябрьской. – Барнаул, 2008. – Вып. 7. – С. 262–265 (0,4 п.л.).
Асочакова, В.Н. Этнодемографическая структура населения Хакасско-Минусинского края (XVIII в. – 1861 г.) как фактор христианизации коренного населения [Текст] / В.Н. Асочакова // Актуальные проблемы этнической, культурной и религиозной толерантности коренных народов Русского и Монгольского Алтая : материалы Второй международной научной конференции (23–25 ноября 2008 года) / отв. ред. В.Г. Бабин. – Горно-Алтайск : Изд-во Горно-Алт. гос. ун-та, 2008. – С. 11–17 (0,8 п.л.).
Асочакова, В.Н. О миссионерской деятельности в Хакасско-Минусинском крае во второй четверти – середине XIX в. (по отчетам священнослужителей) [Текст] / В.Н. Асочакова // Макарьевские чтения : материалы седьмой международной конференции (21–23 ноября 2008 года) / отв. ред. В.Г. Бабин. – Горно-Алтайск: Изд-во Горно-Алт. гос. ун-та, 2008.– С. 25–37 (1,5 п.л.).
1 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX вв.) : в 2 т. 3 изд., испр., доп. СПб, 2003. 2 Жидков В.С. Эволюция культуры: системный подход // Системные исследования: методологические проблемы : ежегодник, 1998. М, 2000. Ч. 2. С. 253. 1 Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии (очерки теории и истории). М, 1981. С. 15. 1 Румянцева М.Ф. Новая локальная история в проблемных полях современного гуманитарного знания // Междисциплинарные подходы к изучению прошлого до и после «постмодерна» : материалы конференции / отв. ред. Л.П. Репина. М., 2005. С. 130. 1 Медушевская О.М. Теория и методология истории. М., 2008. С. 11–12. 1 Кузнецова А.А., Кулаков П.Е. Минусинские и ачинские инородцы : материалы для изучения. Красноярск, 1898. 1 Бахрушин С.В. Исторический очерк заселения Сибири до половины XIX в. / Очерки по истории колонизации Севера и Сибири. Петроград, 1922. Вып. 2. С. 21–22. 2 Дамешек Л.М. Социально-экономическое развитие Сибири в XIX–XX вв. Иркутск, 1976; Шорохов Л.П. Корпоративно-вотчинное землевладение и монастырские крестьяне в Сибири в XVII–XVIII вв. (развитие феодальных отношений и их особенности). Красноярск, 1983; Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974; Зольникова Н.Д. Сословные проблемы во взаимоотношениях церкви и государства в Сибири. (XVIII век). Новосибирск, 1981. 3 Потапов Л.П. Краткие очерки истории и этнографии хакасов (XVII–XIX вв.). Абакан, 1952; Патачаков К.М. Культура и быт хакасов в свете исторических связей с русским народом (XVIII–XIX вв.). Абакан, 1958; Шибаева Ю.А. Влияние христианизации на религиозные верования хакасов (религиозный синкретизм хакасов) // Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири. Л., 1979. С. 180–197; Карцов В.Г. Хакасия в период разложения феодализма (XVIII – первая половина XIX вв.). Абакан, 1970; Быконя Г.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в XVIII в. Новосибирск, 1981. 1 Европейские исследования в Сибири : материалы региональной научной конференции, 10–11 декабря 1999 г. Томск, 2000. Вып. 2; Томск, 2001. Вып. 3; Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII–XX вв. / Д.Я. Резун [и др.]. Новосибирск, 2001; Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII–XX вв.: общее и особенное : сб. ст. Новосибирск, 2003. 1 Анжиганова Л.В. Эволюция мировоззрения хакасов. Абакан, 2007; Шерстова Л.И. Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная динамика XVII – начала XX века. Новосибирск, 2005; Бутанаев В.Я. Бурханизм тюрков Саяно-Алтая. Абакан, 2003.
5. МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ КАК ФОРМА РАСПРОСТРАНЕНИЯ ПРАВОСЛАВИЯ В XIX В. В СИБИРИ
В XIX в. происходит коренные изменения в миссионерской деятельности. 24 декабря 1828 г. Св. Синодом был издан указ «Об учреждении в Тобольской и Казанской епархиях миссионеров для обращения в православие иноверцев», который стал отправной точкой для последующей миссионерской деятельности на севере Западной Сибири. Но первая же попытка открытия Обдорской миссии (1832 г.) закончилась неудачей, вызвав неудовольствие гражданских властей и волнения среди аборигенов – миссия закрылась в 1836 г. За этот небольшой временной период было окрещено не более двадцати человек.
Первоначальные результаты деятельности Обдорской миссии оказались «почти безуспешны». Повторно Обдорская миссия открылась в 1854 г. при Петропавловской церкви. Миссионерством должен был заниматься специальный штат, не занятый в приходской службе, состоящий из священника-миссионера, диакона и двух причетников. Для поездки по стойбищам была построена походная церковь во имя св. апостолов Петра Верховного и Андрея Первозванного. Миссия просуществовала вплоть до установления на севере края советской власти, претерпев при этом ряд изменений.
Распоряжением Св. Синода от 6 июня 1836 г. было решено основать православную миссию на базе Кондинского монастыря. Но миссионерская деятельность в стенах Кондинского монастыря развернулась лишь с 1844 г., а в 1860 г. деятельность миссии была признана неудовлетворительной и встал вопрос о ее закрытии, поскольку все население, входившее в сферу ее дея-тельности, было православным. В 1891 г. решением Св. Синода Кондинский монастырь был преобразован в женскую миссионерскую общину с подчинением ее Тобольскому Иоанно-Введенскому монастырю.
В 1867 г. в Сургуте был открыт миссионерский стан, куда направили священника и причетника, увеличив им почти в два раза оклады. После очередной ревизии в 1883 г. встал вопрос о прекращении деятельности миссии, но вопрос затянулся до 1898 г., когда согласно распоряжению Св. Синода она была закрыта из-за отсутствия некрещеных туземцев, которых необходимо лишь «направлять в русло православной веры», чем могут заниматься священники местных церквей.
На фоне неудач северных миссий обращает на себя внимание деятельность Алтайской миссии, которая была Высочайше утверждена 15 декабря 1828 г. Открытие ее состоялось 29 августа 1830 г., когда миссионер Макарий (Глухарев) «у самых врат Алтая» основал в с. Улале и с. Майме два больших миссионерских стана. Главный смысл разработанной Макарием программы состоял в том, чтоб сделать «инородца» грамотным, приучить к культурному и более рентабельному способу ведения хозяйства. За всем этим, как он считал, должна стоять фигура миссионера, который бы знал алтайский язык, основы естественных наук и медицины. Пример создания и развития Алтайской миссии можно назвать едва ли не идеальным вариантом культурного воздействия русских миссионеров на представителей имперских окраин, если бы не ее доминирующая идеологическая направленность, поскольку миссионеры представляли, прежде всего, христианскую церковь и продолжали ее традиции.
Вместе с тем, во второй половине XIX в. некоторые из ученых и церковных клириков выступали в разрез с традиционной миссионерской политикой и методами христианизации аборигенов, которыми пользовалась православная церковь. Среди них следует назвать профессора Казанского университета Аркадия Ивановича Якобия, указывающего в своих публикациях на «угасание инородцев». Тобольский протоиерей Григорий Тутолмин писал о необходимости обновления и расширения Березовско-Обдорской миссии. Священник Кондинской Свято-Троицкой церкви Березовского уезда Зосима Козлова регулярно помещал на страницах местных епархиальных ведомостей свои размышления о «духовно-нравственном состоянии инородцев», признавая его неудовлетворительным. Но их призывы не были услышаны. При этом наблюдались разрозненность и несогласованность в деятельности сибирских миссионеров, отсутствие единого координационного центра и лидера. Сотрудники миссий, располагавшихся на севере края, были поставлены в необычайно тяжелые условия: оторванность от центра, затруднения с транспортным сообщением, суровая климатическая обстановка, слабое и часто несвоевременное финансирование, отсутствие взаимопонимания с гражданскими властями и прочее. Но постепенно сибирское миссионерство смогло преодолеть большинство этих трудностей, завоевать доверие местного населения и наладить систематическую проповедническую деятельность в крае, являясь по сути дела едва ли не единственным просветителями и защитником коренного местного населения.
Если конец XVIII в. ознаменовался прекращением миссионерства среди мусульман, то указом Св. Синода от 16 июня 1800 г. об «утверждении в христианской вере крестившихся иноверцев» предписывалось в «инородческие селения» назначать священников, знающих языки местных народностей, то другой синодский указ, от 22 января 1803 г., в срочном порядке требовал: «брать в священники» или принимать для учебы в духовные семинарии лиц, знающих татарский язык, и перевести на него основные молитвы, символы веры и главные положения службы. Преподавателем Тобольской духовной семинарии Иосифом Гигановым были выпущены в Петербурге необходимые для миссионеров книги по изучению татарского языка. Под руководством И.И. Гиганова сибирский бухарец Ният Бака Атнометев написал и подготовил к печати свой вариант той же тематики: «Букварь татарского и арабского письма» (СПб., 1802).
Принятые меры дали свои результаты, и процесс перехода мусульман в православие значительно возрос в сравнении в XVIII в. Так, в 1823 г. число крещеных татар достигало 240 чел. Большинство из них имели постоянные контакты с христианским населением, находились у них в услужении, часть мусульман отбывала наказание за совершенные преступления, большинство же новокрещенных находились на военной или государственной службе.
В XIX в. назрела необходимость отправки проповедников в степные районы Западной Сибири, где упрочились позиции Российского государства. В 1837 г. Св. Синод обратился в Главное управление Западной Сибири с во-просом об открытии противомусульманской миссии в Акмолинской и Семи-палатинской областях, на что был получен отрицательный ответ, поскольку «миссионерам небезопасно будет вести свою деятельность в южных областях, где имеет место религиозный фанатизм».
Вернулись к рассмотрению этого вопроса лишь во второй половине XIX в. 29 августа 1880 г. Российское миссионерское общество сделало запрос Тобольскому епископу Василию (Левитову): «Неблаговременно ли теперь устроить в Киргизской степи миссию». В результате чего в 1882 г. Синод позволил открыть так называемую «Киргизскую миссию» как филиал Алтайской миссии с содержанием за счет Российского миссионерского общества в размере 840 руб.. Миссия успешно развивалась, и к концу столетия при ней функционировало 6 станов. 4 сентября 1889 г. на юге Тобольской епархии в станице Щучинской Кокчетавского уезда Акмолинской области была открыта церковно-миссионерская школа, из которой в дальнейшем планировалось сформировать противомусульманскую миссию, но далее этого не пошло из-за отсутствия финансирования и подготовленных миссионеров.
15 февраля 1900 г. был издан указ Св. Синода об открытии «в виде опыта» Тобольской противомусульманской миссии, которая бы находилась непосредственно в Тобольске и вела работу среди сибирских татар. Кадровый вопрос был решен путем приглашения в качестве миссионеров священнослужителей из числа крещенных татар с Поволжья. В 1906 г. «Тобольскую противомусульманскую миссию» переименовали в «Тобольскую центральную миссию», которая просуществовала до 1917 г. и активно занималась выпуском печатных изданий «по противодействию исламской пропаганде среди мусульман России». Наиболее яркой личностью среди миссионеров, работавших с мусульманами, являлся на тот период священник Ефрем Константинович Елисеев, оставивший после себя ряд публицистических изданий миссионерской направленности.
В XIX в. борьба с расколом приняла иные формы и методы: власти попытались вернуть старообрядцев в лоно православной церкви путем некоторых уступок и обещаний, путем создания так называемого «единоверия». С 1838 по 1854 гг. в Западной Сибири были открыты 15 единоверческих храмов, куда были направлены священники, состоявшие в ведении епархиальных духовных консисторий, но лишь небольшая часть старообрядцев перешла под их начало. В 1849 г. в стране появились представители так называемой «белокриницкой иерархии», которые могли составить серьезную конкуренцию официальной церкви.
Этим объясняется постановление Св. Синода от 22 октября 1853 г., направленное в главные сибирские города, которым предписывалось всем епархиальным епископам, на чьей территории проживали старообрядцы, выбрать по 1–2 священника или монашествующих, знакомых с расколом и его местными особенностями. С этого времени начался длительный этап очередного противостояния официальной церкви и старообрядческого движения, когда то открывались, то распускались миссионерские станы по всей Западной Сибири. При этом государство из различных источников оказывало финансовую поддержку деятельности «противораскольничьих» миссионеров, выплачивая им жалованье и покрываяя расходы на поездки и выпуск печатных изданий. Кандидатуры на миссионерские должности должен был утверждать епархиальный архиерей, выбирая «лучших из лучших» из числа епархиальных клириков. Но число обращенных в православие старообрядцев оставалось весьма незначительным. Так, за 1863 г. миссионерами Тобольской епархии было обращено всего 12 чел., в то время как Государственное казначейство выделяло на их содержание 3 000 руб. в год . За первые 5 лет в Тобольской епархии было обращено в православие: мужчин – 183, женщин – 270. На тот же период в епархии было зарегистрировано 45422 чел. старообрядцев, проживающих в 128 приходах .
Существенные изменения миссионерская деятельность претерпела в 80-е годы XIX в., когда императорским указом старообрядцы получили большинство гражданских прав и им было разрешено открыто проводить церковные службы и обряды. Государство через Св. Синод практически обязало духовенство заниматься миссионерством в регионах, где старообрядчество было наиболее развито и активно, что и привело к началу регулярного проповедничества.
Но после принятия в 1905 г. закона о свободе вероисповедания и юридического признания конфессионального равенства, сибирское православное миссионерство оказалось в критической ситуации, когда их выступления не только не давали положительных результатов, но и вызывали неудовольствие и непринятие со стороны верующих. Главным показателем негативного отношения верующих к православным проповедникам можно считать и резко возросшее число желающих из православных прихожан перейти в старообрядчество или сектантство. Тот же закон о свободе вероисповедания позволил беспрепятственно развиваться в Западной Сибири сектам протестантов, нашедших в ней благодатную почву. Среди наиболее активных сект следует отметить штундистов, баптистов и адвентистов, которые образовывали собственные миссионерские общества с отделами во всех русских губерниях. В селах сектанты открывали воскресные школы для взрослых, регулярно проводили собрания на фабриках и заводах.
При этом православная церковь, не сумевшая предотвратить их появление, лишь предупреждала и указывала на «надвигающуюся опасность» и констатировала рост сект.
Таким образом, в конце XIX в. в деятельности сибирских противораскольнических миссионеров наблюдались кризисные явления, возникшие вследствие изменения политической ситуации в стране. Русская Православная Церковь не только не была готова, но и не могла стать тем заслоном, роль которого уготовило ей государство в борьбе с представителями церковной оппозиции в лице старообрядчества и сектантов, а потому результаты ее деятельности в таком качестве вряд ли можно признать положительными.
Следует отметить, что миссионерская деятельность православной церкви среди населения Западной Сибири в XIX – начале XX вв. зарождалась и развивалась одновременно с тенденциями и изменениями, происходящими в российском обществе и в полной мере отражала их специфику и особенности.
Заключение
Итак, Русская Православная Церковь была связана с политическими видами царского правительства, стремившегося расширить и укрепить позиции Православия в стране как составной части официальной идеологии.
Различны были и успехи разных миссий, направляемых Русской Церковью. Так, в Сибири наиболее успешной оказалась деятельность Алтайской миссии, основанной в 1830 году архимандритом Макарием (Глухаревым). К началу XX века более половины алтайцев были уже христианами (25 тысяч человек). Для них было устроено 67 церквей, 48 школ и катехизаторское училище, а также открыто специальное Бийское викариатство Томской епархии. В то же время почти безрезультатными оказались попытки миссионерской деятельности в Туркестане или же в соседней с Россией Монголии.
Вне России миссионерская деятельность Русской Церкви, кроме Аляски и Алеутских островов, осуществлялась также в Японии (с 1869 года), где в 1880 году была образована миссионерская епархия (в 1900 году она насчитывала 25231 верующих, 231 общину, 28 священников и 152 катехизатора), в Китае (с 1858 года), где в 1902 году миссию возглавил епископ, и в Корее (с 1900 года).
Жизнь и миссионерская деятельность русских архипастырей, пастырей и мирян в Сибири в дореволюционный период истории российского государства должны стать примером для сегодняшнего поколения россиян, от усилий которых по сохранению и приумножению православной веры зависит будущее России.
Пушкарев Г.С. Историография русской церкви // Записки русской академической группы в США. Т. VIII. М., 1974. С. 90.
ПСЗ–1. Т. 2. СПб., 1825. С. 662–663.
Шорохов, Л.П. Церковь в Сибири в конце XVII–XVIII вв. Новосибирск, 1971. С.23.
Асочакова, В.Н. Православие и коренное население Хакасско-Минусинского края в XVIII в. // Научное наследие Н.Ф. Катанова и современное востоковедение : материалы международной научной конференции, посвященной 140-летию со дня рождения Н.Ф. Катанова. Абакан, 2003. С. 230.
Барсов Т.В. Святейший Синод в его прошлом. СПБ.,1896. [Электронный ресурс]. // URL: http://www.ia-centr.ru/archive/public. (дата обращения: 20.03.2013).
Шашков С.С. Сибирские инородцы в XIX столетии. М., 1887. [Электронный ресурс]. // URL: http://www.ia-centr.ru/archive/public. (дата обращения: 20.03.2013).
Кузнецова А.А., Кулаков П.Е. Минусинские и ачинские инородцы : материалы для изучения. Красноярск, 1898. [Электронный ресурс]. // URL: http://www.ia-centr.ru/archive/public. (дата обращения: 20.03.2013)
Асочакова, В.Н. Духовное образование в условиях российской модернизации // Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность : III Международная научно-практическая конференция Пенза, 2007. С. 27.
Асочакова, В.Н. Христианизация коренных народов Сибири в контексте ясачной политики российского правительства в XVIII – начале XIX вв. // Природные условия, история и культура Западной Монголии и сопредельных регионов : материалы VIII международной конференции (Горно-Алтайск, 19–23 сентября 2007г.) : в 2 т. Горно-Алтайск , 2007. Т. I. С. 130
Словцов П.А. историчекое обозрение сибири. В. 2-х частях. СПб.,1838-1844. [Электронный ресурс]. // URL: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]. (дата обращения: 12.02.2013).
Воробьева, И.А. Русские миссии в святой земле в 1847-1917 годах. М., 2001. С. 175.
Абрамов Н.А. Описание Березовского края // Записки РГО. 1857. Т. XII. [Электронный ресурс]. – // URL: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]. (дата обращения: 12.02.2013).
Асочакова, В.Н. Христианизация хакасов во второй четверти XIX в.: к проблеме кризиса миссионерской деятельности // Гуманитарные науки в Сибири. 2010. № 1. С. 40.
Воробьева Е. Политика России среди мусульман. СПб., 1999; Ланда Р.Г. Ислам в истории России. М., 1995; Малашенко А.В. Мусульмане СНГ. М., 1997. С.208.
Абрамов Н.А. Филофей Лещинский, митрополит Тобольский и Сибирский // ЖМНП. 1746. № 12. С. 1–18. . [Электронный ресурс]. // URL: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]. (дата обращения: 12.02.2013).
Шорохов, Л.П. Церковь в Сибири в конце XVII–XVIII вв. : автореф. дис. канд. ист. наук / Л.П. Шорохов. Новосибирск, 1971. С. 185.
13PAGE 15
13PAGE 144315
15