Познание как философская проблема

Декарт выделяет три вида идей:
· Порожденные самим человеком;
· Приобретенные;
· Врожденные;
Идеи, порожденные самим человеком возникают в результате его собственного опыта, это то, что человек приобретает в процессе жизни. Но эти идеи, по Декарту, дают знания о каких – то отдельных явлениях.
Приобретенные идеи, это те, которые человек получает из книг, опыта других людей. Это более совершенные идеи, поскольку основываются на опыте разных людей, разных знаний, а не на опыте одного человека.
Врожденные идеи Декарт считал наиболее точными. Они содержатся в разуме, это идеи, которые содержат в себе истину. Философ относил сюда такие виды идей как идtи Бога, Идеи "Я" и идеи числа. Причем это знания, которые доступны человеку сразу после рождения и для них не нужны остальные вышеперечисленные виды идей. Этот подход к познанию принято называть рационализмом. Таким образом, наибольший вклад в развитие рационализма, превращение его в философское направление, вложил Рене Декарт. После него рационалистическая теория познания развивалась в рамках других философов (Лейбниц, Спиноза)
Врождённые идеи — представления и знания, которые не могут быть приобретены, поскольку они не имеют отношения к чувственному миру (напр., математические и логические аксиомы, моральные ценности).
Истоки теории можно найти в концепции Платона «знания как припоминания». С появлением христианства мыслители, такие как Августин, развили теорию о том, что Бог непосредственно «вкладывает» вечные идеи в душу человека.
Дальнейшее развитие теории идей произвёл Декарт. Побудило его к этому противоречие в его философской концепции, где при рассмотрении независимых друг от друга мыслящей и протяжённой субстанций возникал вопрос, как человеческий разум (относящийся к субстанции мыслящей) может знать что-то о внешнем физическом мире (то есть о субстанции протяжённой). Этот вопрос Декарт решил (а в какой-то степени обошёл), введя особую категорию «врождённых» знаний, которые никак не зависят от внешнего опыта и принадлежат разуму изначально.
В эпоху просвещения в философии разгорелась настоящая битва по вопросу о врождённых идеях, расколовшая философское сообщество на два лагеря (условно «рационалистов» и «эмпиристов»). В какой-то мере вопрос прояснил Кант, рассматривая возможность появления новых знаний без обращения к опыту (то есть,априорных).
С развитием физиологических исследований по вопросам познания (Когнитивная психология) стали возникать менее абстрактные теории о «первичных знаниях».
В настоящее время имеется тенденция рассматривать врождённые идеи как наследственно-приобретённые[1].
2.
Сенсуализм (от фр. sensualisme, лат. sensus — восприятие, чувство, ощущение) — направление в теории познания, согласно которому ощущения и восприятия — основная и главная форма достоверного познания. Противостоит рационализму. Основной принцип сенсуализма — «нет ничего в разуме, чего не было бы в чувствах». Принцип сенсуализма относится к чувственной форме познания, в которую кроме ощущения и восприятия входит представление.
Крупные философы-сенсуалисты:
Протагор — древнегреческий философ, один из старших софистов.
ЭпикурДжон ЛоккЭтьен Бонно де КондильякТермин сенсуализм во всеобщее употребление ввёл Кузен, который в своей «Histoire générale de la philosophie» противополагает сенсуализм идеализму и, следовательно, обозначает этим термином направление, которое теперь принято называть материализмом. Это значение термина сенсуализм не удержалось. Сенсуализмом принято теперь называть известное направление в решении гносеологических вопросов, противоположное интеллектуализму или рационализму. Основные воззрения сенсуализма состоят в следующем. Он отрицает врожденные идеи (Condillac, «Essai sur l’origine des connaissance humaines», I, гл. 2, § 9), иначе говоря, признает за разумом лишь производное, не первоначальное значение. Сенсуализм сводит все знание к ощущению: разум все своё содержаще получает из ощущений («Nihil est in intellectu quod non ante fuerit in sensu»), a ощущение — из опыта; таким образом, внешний мир является источником и критерием познания. В этом пункте заключается и сходство, и различие сенсуализма с материализмом. Оба направления утверждают, что источник всего нашего познания — внешний мир, но внешний мир понимается ими совершенно различно. Материализм верит в полное или частичное тождество содержания ощущений с качествами предмета, чего сенсуализм не признает. Кондильяк в своём «Traité des sensations» (гл. I, § 2) заявляет, что статуя, одаренная обонянием, испытывает лишь чисто субъективное состояние, когда обоняет запах розы («les odeurs ne sont à son égard que ses propres modifications ou manières d'être»). В вопросе об отношении ощущений к качествам предмета Кондильяк вовсе воздерживается от суждения, считая этот вопрос праздным («Tr. d. S.», 4-я часть, гл. 5, примеч. к § 1). Таким образом, сенсуализм отнюдь не ведёт к материализму; напротив того, из него легче вывести субъективизм (то есть отрицание возможности познать внешний мир и заключить, что все познание целиком развивается из внутренних состояний сознания). Это роднит сенсуализм с субъективным идеализмом (например, Фихте); различие между ними заключается лишь в понимании деятельности субъекта. Для субъективного идеализма сущность сознания состоит в синтетической деятельности разума, и ощущение есть лишь одна и притом низшая ступень этой деятельности; для сенсуализма, наоборот, в ощущении и состоит вся деятельность сознания, из него выводится мышление и т. д. («La sensation enveloppe toutes les facultés de l’ame» — «Traite des Sens.», I, гл. 7, § 2). Кратко эту мысль выражает Гельвеций в словах: «juger, c’est sentir». Из такого отождествления мышления с ощущением следует, что никаких особых законов мысли нет. История образования ощущений, которую подробно изложил Кондильяк в своём «Traité des Sens.», рассказывает, как из ощущений сами собой образуются память, внимание и мышление и каким образом создаётся иллюзия самостоятельных духовных процессов, независимых от ощущения; в действительности необходимость мысли есть не что иное, как привычка или ассоциация, ставшая в силу частого повторения неразрывной. Всякое знание всегда имеет в своей основе известное ощущение, следовательно, знание всегда может быть только частным; обобщениям ничего реального не соответствует. Источник знания в то же самое время определяет и характер, и границы его; этот источник есть, таким образом, критерий истины. Так как ощущение зависит от впечатлений, идущих извне, — положение, которое сенсуалистами принимается на веру, — всякий же опыт есть нечто случайное, иррациональное, относительное, то всему знанию приходится приписывать случайный и относительный характер. Милль, исходя из психологических фактов, даёт следующее определение материи: материя или предмет есть не что иное, как постоянная возможность ощущений. Это определение вполне соответствует духу сенсуализма, и намеки на него мы встречаем уже у Кондильяка, с точки зрения которого предмет есть совокупность представлений о величине, плотности, твёрдостии т. д., то есть соединение представлений, полученных из разных категорий ощущений, главным образом осязания, и для образования представления о предмете вовсе не нужно мыслить носителя качеств или субстрата. Такова в общих чертах гносеология сенсуализма.
В заслугу сенсуализма можно поставить то, что он обратил внимание на более подробный психологический анализ фактов ощущения и восприятия, стараясь определить значение ощущений в познании вообще и значение отдельных категорий ощущений. В этом отношении особенного внимания заслуживают работы Кондильяка. Однако психологический анализ сенсуализма страдает тем, что смотрит с предвзятой точки зрения на факты, подлежащие анализу. Сенсуализм, подобнофокуснику, вкладывает в ощущение всё то, что вовсе не свойственно ощущению самому по себе и что сенсуализм с торжеством из него извлекает. Не ощущение создаёт сознание, память, воображение и мышление, а синтетическая деятельность сознания проявляется в этих различных формах в зависимости от различного материала, с которым она орудует. Сенсуализм механизирует, принижает деятельность сознания и по самому элементарному её обнаружению хочет судить обо всей деятельности.
Неправильному психологическому анализу соответствуют и неверные гносеологические выводы — неправомерное ограничение области знания, неправильное объяснение особенностей его (например, характера математического знания), неправильное указание критерия истины. Исторически сенсуализм проявлялся разнообразно и в различные времена, переплетаясь с материализмом, эмпиризмом и субъективным идеализмом; трудно поэтому написать историю сенсуализма, не внеся в неё чуждых элементов. Соединение сенсуализма с материализмом есть contradictio in adjecto, ибо уже самая возможность ощущения, как это отлично сознавалКондильяк, исключает материализм, предполагая существование способности духа. Сам по себе сенсуализм есть известная форма субъективного идеализма, противоположная той, которая (например, Фихте старший) видит в деятельности разума сущность духа. С эмпиризмом сенсуализм имеет общую точку отправления в психологическом анализе и общий взгляд на значение опыта.
В древности сенсуализм можно отметить в системах Эпикура и стоиков. Ощущения образуются, по мнению Эпикура, тем, что от предметов отделяются образы, которые попадают в органы ощущений и насильно ими воспринимаются. Всякое ощущение истинно. В ощущениях заключается критерий истины; все, что не согласно с этим критерием, ложно.
Хотя стоицизм развился в постоянной полемике с эпикуреизмом, у этих двух направлений много общего. Душа, по мысли стоиков, материальна; но материализм стоиков заключает в себе пантеистические элементы, позволявшие им настаивать на единстве души, на силе разумной деятельности как коренной черты человеческой души. Душа стоиков не пассивна, подобно эпикурейской, а деятельна. В учении об ощущении стоики делают к эпикурейской теории существенное добавление: все возникает из ощущений — в этом стоики согласны с эпикурейцами; но в ощущениях, прибавляют стоики, проявляется деятельность души. В утверждении стоиков, что все представления возникают из ощущений, что все общее образуется из единичного, что критерий истины заключается в греч. φαντασίαι καταληπτικαί и в толковании, которое они дают этому критерию, ясны принципы сенсуализма, с которым учение о деятельности разума не вполне справилось.
В новой философии распространению сенсуализма способствовал Локк; хотя он был эмпириком и считал себя отчасти учеником Декарта, тем не менее несомненно, что его «Опыт о человеческом разумении» способствовал сенсуализму. Из двух источников познания — ощущений и рефлексии — Локк гораздо подробнее рассмотрел первый. Его учение о рефлексии страдает той же неопределённостью, которая заметна и в его рассуждениях о субстанции, так что из Локка весьма нетрудно было вывести последовательное сенсуалистическое учение. Во введении к своим «Новым опытам о человеческом разумении» Лейбниц сводит разногласие между сенсуализмом и рационализмом к нескольким основным пунктам и Локку, хотя и с оговорками, приписывает учение сенсуалистов, что душа есть tabula rasa (чистый лист), что все знание происходит из внешнего опыта, не исключая и истин математических, и т. д. Последовательный сенсуализм мы находим в сочинениях Кондильяка, а именно в его «Essai sur l’origine des connaissances humaines», «Traité des sensations» и «Traité des systèmes». Несмотря на несовершенство его психологического метода, на полное отсутствие экспериментального характера в его исследованиях, построенных на умозрительных, априорных предположениях, работы Кондильяка сохраняют значение в истории психологии. Книга Гельвеция «De l’esprit» не прибавляет ничего принципиально нового к «Трактату об ощущениях», хотя у Гельвеция больший наклон к материализму, чем у Кондильяка. Катт написал дополнение к Кондильяку в книге «Traité des sensations et des passions en général». Боппэ подражал Кондильяку и в том отношении, что исходной его точкой служит воображаемая статуя, одаренная жизнью. Вся школа так называемых французских идеологов находится в большей или меньшей зависимости от Кондильяка, с которым некоторые из её представителей полемизируют, другие — соглашаются.
Защиту сенсуализма в новейшее время взял на себя Тольбе, в сочинениях «Neue Darstellung des Sensualismus» (1855), «Die Grenzen und der Ursprung der menschlichen Erkenntniss im Gegensatz zu Kant und Hegel» (1865) и «Grundzüge einer extensionalen Erkenntnisstheorie» (посмертное сочинение, 1875, не окончено). Сенсуализм новейшего времени представляет опять поворот от феноменализма Кондильяка к материализму (таково, например, сочинение A. Mayer’а «Die Lehre von d. Erkenntniss», Лпц., 1875), объясняемый общим усилением материалистических тенденций в 60-х и 70-х гг. См. Harms, «Die Philosophie in ihrer Geschichte» (I, «Psychologie», Б., 1878, II: «Logik», 1887); Picaret, «Les idéologues» (П., 1891), Cousin, «Histoire générale de la philosophie» (П., 1861).
Перед нами — "идея", важнейшее понятие Локковой философии. Слово-то это давнее, но Локк придает ему особое значение, существенно отличное от толкования идей в предшествующей, последующей и современной ему философии. "Все, что ум воспринимает в себя и что есть непосредственный объект восприятия, мышления или понимания, я называю "идеею"; силу, вызывающую в нашем уме какую-нибудь идею, я называю качеством предмета, которому эта сила присуща. Так, снежный ком способен порождать в нас идеи белого, холодного и круглого. Потому силы, вызывающие эти идеи в нас, поскольку они находятся в снежном коме, я называю качествами, а поскольку они суть ощущения, или восприятия в процессах нашего разумения (understanding), я называю их идеями". Итак, "идеи", как их понимает Локк, находятся не где-то в потустороннем мире, как полагал Платон, и не в некоем абсолютном духе, как станет впоследствии думать Гегель. Их "место" — только в человеческом уме. Их источник — ощущения и рефлексия, выделяющие идеи как своего рода элементы разума. Правда, идеи приводятся в соответствие с "силами", "качествами", существующими в самих вещах.
Группировка идей соответственно "качествам" — первый шаг их более конкретного анализа у Локка. Шаг этот в значительной степени традиционен: Локк отправляется от идущего еще от Аристотеля и весьма популярного в науке и философии XVII в. разделения "качеств" тел на первичные и вторичные. Следуя прочной традиции, примыкая к Галилею, Декарту, Гоббсу, Бойлю, другим современным ему учениям, Локк именует первичными качествами величину, фигуру (форму), количество, протяжение, движение, добавляя еще и длительность, размеры, структуру частиц и их сцепление. Одним словом, все то, что тогдашняя математизированная физика; считала определяющими свойствами или качествами тела, зачислялось мыслителями XVII в. в разряд первичных качеств. Но Декарту, как мы видели ранее, было важно подчеркнуть, что эти "качества", которые наука относит к самим телам, в то же время имеют "интеллектуальную природу" и в реальных телах непосредственно, телесно не наличествуют. Локк же, в противовес картезианству, настаивал на том, что (первичные качества, как их представляют наука и философия, неотделимы от тел. Правда, в том, что касается [вторичных качеств, — а ими считались цвет, звук, запах, вкус, тепло, боль и т.д., — Локк присоединялся к сложившейся интерпретации: они относятся скорее к познающему человеку и определяются его ощущениями (хотя в конечном счете вторичные качества и связаны с качествами первичными, т.е. "телесными"). Если обратиться к локковскому примеру со снежным комом, то к первичным качествам, якобы неотделимым от самого тела, можно причислить круглую форму, размеры, тогда как белизну, холод надо будет отнести к качествам вторичным. У Локка возврат к традиционному различению первичных и вторичных качеств выполняет важные функции философско-гносеологического объяснения: здесь находят свое продолжение линии материализма и сенсуализма. С помощью первичных качеств, точнее, их особого толкования, Локк стремится возвести идеи к самим чувственным вещам и чувственному познанию, к ощущениям и восприятиям.О первом источнике идей Локк пишет так: "Наши чувства, будучи обращены к отдельным чувственно воспринимаемым предметам, доставляют уму разные, отличные друг от друга восприятия вещей в соответствии с разными путями, которыми эти предметы действуют на них. Таким образом мы получаем идеи желтого, белого, горячего, холодного, мягкого, твердого, горького и сладкого и все те идеи, которые мы называем чувственными качествами. Когда я говорю, что чувства доставляют их уму, я хочу сказать, что от внешних предметов они доставляют уму то, что вызывает в нем эти восприятия. Этот богатый источник большинства наших идей, зависящих всецело от наших чувств и через них входящих в разум, я и называю ощущением". Так устанавливается, согласно Локку, неразрывная связь между ощущениями, восприятиями и большинством наших идей, которые достаются человеку без больших усилий с его стороны л Разум здесь пассивен, настаивает Локк. Процесс обретения некоторых фундаментальных для жизни идей становится в изображении Локка тождественным процессам ощущения, восприятия: "душа и ее идеи, как тело и его протяженность, начинают существовать в одно и то же время". Для материалиста и сенсуалиста Локка очень важно, что такие идеи "сообразны действительности вещей" и потому как бы автоматически наделены истиной. Они "реальны", потому что соотнесены с качествами самих вещей, "действующих на ум естественным путем" и "адекватны", потому что разум, к счастью, ничего не привносит в верное отображение чувственными идеями самих вещей. Эти идеи наделены поистине могущественной силой: их большинство, и они сразу, что называется "скопом", даны человеческому уму, человеческой душе, обеспечивая ей прочную связь и даже родство с миром вещей природы. Критики Локка сразу подметили здесь непоследовательность: а как же быть с символом ума как "чистой доски", если ум человека (с неповрежденными органами чувств) уже как бы автоматически "наполнен" идеями? Чтобы спасти символ tabula rasa, Локк утверждает: душа мыслит не всегда и не всегда осознает себя мыслящей. Новорожденный ребенок, человек в глубоком сне — примеры таких "утрат души", "чистых" состояний ума без мысли и восприятия, а стало быть, без идей.
Второй источник идей — деятельность самого нашего ума, когда он имеет дело уже не с внешними вещами, а наблюдает за самим собой, за своими операциями, воспринимает их. Этот способ наблюдения, точнее самонаблюдения, Локк называет рефлексией. Она доставляет такие идеи, как "восприятие", "мышление", "сомнение", "вера", "рассуждение", "познания", "желания", и идеи всех других действий нашего ума. Локк делит идеи на простые и сложные.
Простые идеи — это идеи, доставляемые при посредстве 1) одного органа чувств (так, свет и цвет доставляются только зрением); 2) нескольких чувств (идеи пространства, протяженности, формы, покоя и движения); 3) рефлексии (идеи восприятия, мышления, хотения); 4) всех видов ощущения и рефлексии (например, удовольствия или страдания). Свое исследование простых идей и их возникновения Локк оценивал как "верную историю первых начал человеческого знания....". Если в восприятии простых идей ум, согласно Локку, несвободен и пассивен, то сложные идеи создаются благодаря активности ума, его самостоятельности и свободе. Впрочем, и здесь свобода ограничена, ибо сложные идеи ум составляет из идей простых. Примеры сложных идей — красота, благодарность, человек, войско, Вселенная. Способы образования сложных идей, по Локку: 1) соединение нескольких простых идей в одну сложную; 2) сведение вместе двух идей; 3) обособление, или абстрагирование общих идей от других (так образуются все общие и всеобщие идеи).
Сложные идеи бывают трех типов: модусы, субстанции или отношения. Локк признает, что слово "модус" он употребляет в необычном смысле, имея в виду зависимые идеи (таковы идеи "треугольника", "благодарности", "красоты" и т.д.) Пример идеи-субстанции — идея свинца: мы получаем ее, соединяя идею беловатого цвета с идеями определенного веса, ковкости и плавкости. Два вида таких идей: простые субстанции, существующие отдельно (например, человека или овцы), и идеи некоторых субстанций, соединенных вместе (например, армия людей или стадо овец). Примеры идеи отношения: отец — сын, муж — жена и т.д.; причина и следствие; творение, рождение, изготовление, изменение; время и место как основания очень широких отношений. В разделе об идеях (книга вторая «Опыта...») Локк умудрился под гносеологическим углом зрения "просмотреть" все категориальное богатство философии. Тут и категории духа, познания (ощущение, восприятие, рефлексия, ум, разумение, мышление), и категории более общего характера (пространство, время, бесконечность, число, субстанция, отношение, причина и следствие, тождество и различие и т.д.). Локк также поставил вопрос об истинности идей, т.е. об идеях ясных, отчетливых и смутных, о реальных и фантастических. Для Локка это значило установить отношение идей к действительности.
3.
Как первичные, так и вторичные качества относятся к идеям, полученным на основе внешнего опыта. Идеи первичных качеств возникают благодаря воздействию на наши органы чувств свойств, принадлежащих объектам внешнего мира. Локк причисляет к ним пространственные свойства, массу, движение. Он считает их, говоря нынешними терминами, объективно существующими. Возникновение вторичных качеств в определяющей степени связано со спецификой наших органов чувств. Локк относит к ним запах, цвет, вкус и т.д. Эти свойства являются тем, что существует лишь «для нашего сознания». Это тоже один из тех моментов учения Локка, которые допускают в определенной степени субъективно-идеалистическую интерпретацию. В этих рассуждениях Локка отражается уровень тогдашнего научного знания. Тогда уже было известно, что звуки возникают благодаря колебаниям воздуха, были выработаны волновая и корпускулярная теории света. Из этого вытекает, что цвет, запах и вкус присущи лишь человеческому чувственному восприятию.
Теория первичных и вторичных качеств проецируется и на проблему «номинальных» и «реальных» сущностей. Наше понятие золота, а именно желтый цвет, блеск, твердость, вес, ковкость, является лишь номинальной сущностью золота, т.е. перечислением признаков, которых достаточно, чтобы отличить золото от других металлов и других веществ вообще. Люди, однако, как правило, это понятие проецируют на сами вещи и придают им значение видовой сущности, внутреннего характера или определенного «вида» вещей или существ. «Номинальным» сущностям противостоят «реальные» сущности, т.е. действительная структура вещей, состоящая из частичек, недоступных нашему восприятию. Эти «реальные» сущности вещей мы не знаем, однако наивно за них принимаем «номинальные» сущности. Скептицизм, который проявляется в этой теории Локка, также соответствует состоянию тогдашнего познания.
Понятие идеи
Как представлен внешний предмет в опыте? В форме ощущений. Но ощущение – это способность души, субъективная функция. Следовательно, материал познания изначально дан в одухотворенной форме. Всякий продукт интеллектуальной обработки этого материала также будет иметь духовную форму (хотя, может, и более сложную). Что бы ни познавала душа, она всегда имеет дело с какой-то духовной формой. Духовную форму, выступающую как предмет познания, Локк называет идеей. Обратим внимание на то, что термин «идея» Локк употребляет в ином значении, чем Платон. У Платона идеями называются абсолютные духовные формы, существующие независимо от какого-либо субъекта. У Локка идея – это любое, пусть даже самое фрагментарное состояние субъективного духа, но осознанное субъектом и выступающее предметом для познавательного усилия. Идеей, по Локку, будет и любое ощущение, и собранный из множества ощущений чувственный образ, и понятие, произведенное абстрагированием от чувственных образов существенных признаков. Идеей будет и любое проявление воли, но не само по себе, а как предмет познания во внутреннем опыте – опыте рефлексии.
Простые идеи
Любая идея, сформировавшаяся в процессе познания, состоит в конечном итоге из первичных идей, полученных в опыте, и поэтому является сложной. Первичные же идеи являются простыми. В ощущении субъект имеет дело с простыми идеями: объем, плотность, форма, движение, количество, цвет, звук, запах, вкус, теплота и т.п. Хотя простые идеи ощущения имеют духовную форму, но они выражают собой нечто отличное от субъективного духа – качество внешней духу вещи. Это качество, представленное в идее, составляет ее объективную сторону. Задача состоит в том, чтобы отличить это объективное в идее от того, что вложено в нее субъектом. Субъективная сторона идеи, по Локку, не выражает качество вещи, а только искажает его. Локк классифицирует простые идеи по способу и степени выраженности в них качеств вещей. Он выделяет идеи первичных качеств, идеи вторичных качеств и идеи сил.
Первичные качества
В идеях первичных качеств качества вещи представляются субъекту так, как существуют в самих вещах. Объективное в этих идеях дано непосредственно. К ним относятся идеи протяженности, плотности, формы, движения и количества. Для субъекта очевидно, что представляемое в этих идеях никак не характеризует его самого, не связано со способом его духовно-субъективного бытия. Например, протяженность никак не может исходить из субъекта, ведь дух не располагает свои моменты в соседствующих друг с другом точках пространства – не обладает протяженной (пространственной) структурой. Поэтому содержание идеи протяженности исходит из чего-то внешнего субъекту, а значит является объективным. Другой пример. Плотность – это сопротивляемость какой-либо области пространства распространению (заполненность пространства). Но дух не простирает себя в пространстве и поэтому не может заполнять его, образуя плотность. Следовательно, содержание идеи плотности также исходит не от субъекта, а от объекта. Содержание других идей первичных качеств также имеет пространственный смысл и поэтому объективно.
Значимость идей первичных качеств, по Локку, состоит не только в их непосредственной объективности, но и в их универсальности. Выраженные в них характеристики неотъемлемы от любой встречающейся в опыте вещи.
4.
Учение о «номинальных» и «реальных» сущностях обращено также и против того, чтобы классификации вещей, животных и растений по видовым и родовым понятиям считать отражением реальных различий между ними. По Локку, реально существует лишь индивидуальное. Понятие видов и родов возникает потому, что индивидуальные вещи могут быть сходными, в какой-то мере подобными, и, когда мы подводим их под определенное понятие, оно приобретает тем самым общее значение. Смысл этой операции состоит в потребности классифицировать и обобщать, а не в том, чтобы познавать общую сущность.
5.
Сложные идеи бывают трех типов: модусы, субстанции или отношения. Локк признает, что слово "модус" он употребляет в необычном смысле, имея в виду зависимые идеи (таковы идеи "треугольника", "благодарности", "красоты" и т.д.) Пример идеи-субстанции — идея свинца: мы получаем ее, соединяя идею беловатого цвета с идеями определенного веса, ковкости и плавкости. Два вида таких идей: простые субстанции, существующие отдельно (например, человека или овцы), и идеи некоторых субстанций, соединенных вместе (например, армия людей или стадо овец). Примеры идеи отношения: отец — сын, муж — жена и т.д.; причина и следствие; творение, рождение, изготовление, изменение; время и место как основания очень широких отношений. В разделе об идеях (книга вторая «Опыта...») Локк умудрился под гносеологическим углом зрения "просмотреть" все категориальное богатство философии. Тут и категории духа, познания (ощущение, восприятие, рефлексия, ум, разумение, мышление), и категории более общего характера (пространство, время, бесконечность, число, субстанция, отношение, причина и следствие, тождество и различие и т.д.). Локк также поставил вопрос об истинности идей, т.е. об идеях ясных, отчетливых и смутных, о реальных и фантастических. Для Локка это значило установить отношение идей к действительности.
О "заведомой" адекватности простых идей мы уже говорили. Сложные идеи в отличие от простых не имеют, согласно Локку, непосредственного отношения к действительным вещам и их существованию. Локк, например, готов согласиться с картезианцами в том, что треугольник, эта характерная математическая идея, существует лишь "идеально", в уме математиков. Более того, он утверждает, что общее и всеобщее — только "создания разума", и что "общее и всеобщее не относятся к действительному существованию вещей, а созданы разумом для его собственного употребления и касаются только знаков — слов или идей. В этой позиции легко распознается номинализм, т.е. отрицание реальности всеобщего (позиция, противоположная так называемому реализму). Всеобщему приписывается лишь знаково-символическая природа. Но в конечном итоге, согласно Локку, общие, отвлеченные идеи, будучи продуктом разума, "имеют своим основанием сходство вещей". Правда, движение от сложных, отвлеченных идей и их имен к самим вещам - процесс весьма трудный. Он порождает многочисленные ошибки и заблуждения, чреватые серьезными последствиями для практики, науки, философии. Очень часто это связано с неверным употреблением слов. Локк вообще уделяет огромное внимание связи идей со словами, терминами и именами (Кн. III «Опыта...»), создавая философию языка, одну из наиболее развитых в его время. Онтологические, логические и гносеологические аспекты в Локковом толковании языка тесно связаны с аспектами коммуникативными, т.е. с проблемами человеческого общения. "Слова — чувственные знаки, необходимые для общения", — пишет Локк. "Онтология" языка у Локка — относительно небольшая и скорее гипотетическая часть этого раздела его философии: если бы мы были в состоянии добраться до первоисточников уже образованных людьми слов, мы смогли бы свести их к чувственным идеям, а через них — к чувственным телам. Логико-гносеологические аспекты занимают в Локковой теории языка самое заметное место: разбирается вопрос о значении слов, о собственных именах, общих терминах (знаках общих идей), о способах образования все более общих и всеобщих идей.
Проведенное Локком гносеологическое исследование материала познания и способов его рассудочной обработки позволяет сделать и онтологические выводы. Бытие устроено так, что его свойства собраны в единства. Каждое из единств содержит свои свойства, связывает в определенном порядке и проявляет их в виде сил по отношению к другим единствам. Эти единства называются субстанциями. А то, что в них содержится, – модусами. Субстанции мы обыденно называем вещами. В познавательном процессе субъект встречается с субстанциями на этапе формирования сложных идей. Чувственный образ, взятый в аспекте единства составляющих его идей, являет субстанцию. Каждая из идей, входящих в образ, по отношению к его единству являет модус.
Следующий важный онтологический вывод Локка – положение о двух видах субстанций. Опыт ощущения являет субъекту внешние субстанции – телесные (материальные). Их необходимыми модусами являются протяжение, плотность, форма, движение и количество. Опыт рефлексии являет субъекту внутреннюю субстанцию – духовную. Ее необходимыми модусами являются мышление и воля.
Специфика познания субстанции, по Локку, состоит в том, что она дается субъекту только через модусы. Действительно, чтобы субъект воспринял субстанцию, она должна подействовать на него, т.е. проявить силу. Человек воспринимает только эту силу. Но сила – это модус субстанции. Следовательно, в опыте нам даются только модусы. Под субстанцией же мы мыслим определенную устойчивую связь модусов. Значит, считает Локк, если идею субстанции оторвать от модусов, то она будет «смутной».
Но почему субстанцию Локк связывает только с чувственным образом? Разве общая идея (например, «человек», «лошадь», «стол») не представляет также субстанцию, или вещь? Субстанция, по Локку, это нечто объективное, или реальное. Объективное (реальное) дается нам в опыте через ощущения. Но в ощущениях, пусть даже и интегрированных в чувственный образ, мы имеем дело только с единичным, локализованным в пространстве и времени предметом. Поэтому объективной для нас может быть только единичная субстанция, например, вот этот человек, здесь и теперь находящийся, которого можно ощутить, а не человек вообще. Общие идеи только называют субстанцию (выражают ее номинально), отсылая нашу мысль к соответствующим образам, в которых и даны реальные (единичные) субстанции.
6.
Однако, гносеологическая позиция Юма оказывается бескомпромиссным следованием сенсуализму. Все знание из ощущений, мы имеем дело с чувственным опытом, никаких метафизических допущений, выходящих за пределы того, что дано в опыте, не должно быть. Это позволяет ему отвергать как материализм Локка, так и идеализм Беркли. Локк допускал вне эмпирического опыта данную субстанцию - материю, подпорку свойств. Что такое эта субстанция, нам не дано знать. Беркли был непоследовательным сенсуалистом, признавал две духовные субстанции - душу и Бога. Юм отверг всякого рода допущения, которые основывались на том, чтобы признать что-либо за рамками опыта. Чисто эмпиристическая позиция, несовместимая с такими допущениями. Если признать тезис Локка, что все знание из ощущений, на каком основании он допускает материю? Беркли признавал существование духовных субстанций, души и Бога. Для Юма проблемой становится признание Бога, души и мира. Когда Локк говорит о вторичных качествах, он отрывает свойства вещей от самих вещей и знания - от источника ощущений. Юм отрывает ощущения от их источника. Что за ощущениями, знать не дано. Существует ли мир, душа, Бог? Не знаю и не могу знать, существуют ли они и каковы они. Позиция агностицизма. Близкая позиция по отношению к Беркли - апофатическая позиция Дионисия Ареопагита, признававшего существование Бога. Юм говорит, что и существование неизвестно. Следующее отличие от позиции скептицизма. Позиция античных скептиков - я не могу сказать, ни что я знаю, ни что я не знаю. Говорить, что я знаю, чего я не знаю, тоже догматическая позиция. Юм определенен - я не знаю и не могу знать. Не сомнение, а радикальное отрицание возможности познания. Это вытекает из сенсуализма, отбрасывания метафизики. Юм становится на агностическую позицию. Остается чистый опыт. Он складывается из восприятий и их смены. Об источнике восприятий никаких оснований для суждения не дает. Ощущение - единственный источник знаний. При обсуждении вопроса о существовании чего-то вне опыта опыт молчит и не может не молчать.
Философия должна заняться анализом восприятий и их рассмотрением. Юм различает в восприятиях впечатления и идеи (impression and idea). Считает это самым важным достижением в философии. Идеи - всего лишь наши впечатления, отличающиеся в живости и в силе. Впечатления красочны, идеи бледны, не очень отчетливы, копии, которые существуют благодаря памяти. Впечатления получаются при непосредственном восприятии (когда видим, слышим), идеи - продукт памяти о впечатлениях. Все как у Локка - есть простые идеи, это ощущения. Все остальное - результат того, что мы складываем, перекладываем, абстрагируем из того, что дают ощущения. Идеи - и продукт воображения на основе предшествующих впечатлений. К идеям Юм относит и понятия. Все наши понятия - результат того, что мы по-разному комбинируем наши впечатления. Как и все сенсуалисты, не признает качественной специфики рациональных форм познания по сравнению с чувственными.
 
Идея выступает в качестве отражения впечатления, отражение - внутри сознания.
Идеи бывают простыми или сложными в зависимости от отражения. Возникает традиционная для сенсуализма проблема (начиная с Эпикура) - если наши понятия, представления есть всего лишь копии ощущений, а ощущения соответствуют действительности, то откуда ложные идеи? Это проблема для Юма.
Решая ее, опирается на анализ механизмов памяти. Ложными идеями являются те идеи, которые не являются копиями своего оригинала, так как относятся к другим впечатлениям. Заблуждения есть продукт воображения. Тогда задача познания - исследование законов, ассоциативной психологии (Гартли). Выявить заблуждения - значит опереться на эти законы и проследить ошибки.
Выделяет в основном четыре типа ассоциации идей.
 сходство
 контраст
 смежность в пространстве и времени
 причинность
 
Сходство и контраст. Для их усмотрения не требуется ничего, кроме наличия сравниваемых впечатлений. Все суждения, в которых утверждается сходство или контраст, достоверны. Можно сравнивать и видеть. Суждения подобного рода аналитичны. Поскольку при установлении сходства и контраста мы также способны установить их степени, мы должны иметь в виду, что степени сходства и различия устанавливаются на основе пространственных отношений. Аналитичны все математические положения. Математика - аналитическая наука, она абсолютно достоверна.
Юм, вслед за Беркли, отрицает ньютоновское абсолютное пространство и время, это всего лишь способ организации ощущений. Близок к Лейбницу, как и в трактовке математики. Отрицает объективность пространства и времени, положение о достоверном математическом знании - положение о субъективной правильности его. Не нужно никакой проверки математического знания, оно субъективно достоверно. Представления внути нас - сравниваем сами и не нуждаемся во внешнем подтверждении. Математика - абсолютно достоверное знание, она выводится из-под агностической оценки. Без учета этих тонкостей в позиции Юма и Лейбница Канта не понять.
 
Есть и другое понятие - понятие субстанции. Юм отвергает объективность субстанции. Как обосновать, что оно ложное? (Любые идеи - наши впечатления). Понятие субстанции возникает при восприятии сходных впечатлений. Признание абсолютно себе тождественного и неизменного. Среди впечатлений нет ни одного, которое соответствовало бы понятию субстанции. Оно взялось из наблюдения над соотнесением впечатлений. Когда мы наблюдаем постоянство сочетания впечатлений, наше мышление может относить это постоянство к содержанию самих представлений.
Ссылается на гераклитовский образ реки. Река - нечто постоянное, тысячу лет назад была рекой. Есть постоянство? Вода новая и новая. Если брать постоянство течения воды относительно к воде, получим ложный вывод. Никакого постоянства нет. Оно -- неправильный перенос на содержание тех элементов, которые сочетаются, -- и называется субстанцией. Субстанция - ложное понятие.
Ложно и понятие души как субстанции. Душа - пучок представлений. Это собирательная идея для совокупности представлений. Связь представлений подчинена закону ассоциаций. Берем постоянство в содержании нашего сознания, переносим на носителя этих представлений. Получается субстанция души.
Пространство и время. Никаких затруднений с позиции сенсуализма нет. Наши впечатления обладают смежностью. Как только мы начинаем придавать им статус чего-то объективно существующего, опять ложь. Опыт не дает оснований признавать их. Это всего лишь порядок отношений между впечатлениями.
7.
Исследование понятия причины - наиболее значительная сторона философии Юма.
Нет впечатления, копией которого является идея субстанции. Нет впечатления, копией которого является понятие причины. Даны смена впечатлений и смена следования. В причине не заключается необходимой связи со следствием, в следствии тоже нет необходимой связи с причиной. Опыт говорит только о временном следовании. Откуда идея причинности?
Источником идеи причины является привычка наблюдать, что за одним явлением регулярно следует другое. Привычка эта чисто субъективная. Мы придаем ей статус чего-то объективно существующего и необходимого. Главное - идея необходимой связи между причиной и следствием. Опыт никаких оснований не дает для такого заключения. После этого - не все равно, что по причине этого. После дня следует ночь, и это не значит, что день есть причина ночи. Здесь он совершенно прав. Земля замедляет свое вращение, когда-нибудь наступит ночь, после которой не будет дня. Какие еще эмпирические критерии причинной связи? Это только временное следование. Критика понятия причинности наиболее прославила Юма. Идея причинности настолько укоренилась в сознании, что иногда без нее мы будем проигрывать в практической жизни. Это дело веры, которая покоится на привычке. 
 
Юм всерьез поставил проблему эмпирического обоснования теоретических понятий, эмпирического базиса теоретических знаний. Тем самым он подчеркнул, что нет эмпирического базиса у понятия причины, подчеркнул качественное своеобразие теоретических знаний по сравнению с эмпирическими - то, что не учитывают все сенсуалисты. Заострение проблемы соотнесенности эмпирического и теоретического в научном познании - заслуга Юма. Кант придал этому большое значение. Обязан Юму.
Идея причинности основана на вере, которая, в свою очередь, основана на привычке. Юм пытается рационально рассмотреть, как оперировать этим понятием. Выводы носят вероятностный характер, не могут быть признаны достоверными. В качестве вероятностного знания могут признаваться. Как и другие метафизические понятия, должно быть отвергнуто.
Вся теология, вся метафизика заслуживают того, чтобы быть брошенными в огонь. Завершает трактат о человеческом познании.
 
Юм отрицает объективную случайность тоже. Трактует случайность как синоним незнания причин. Понимание такой трактовки случайности может быть двояким - либо это «звуки голоса», либо непоследователен в трактовке понятия причинности. Признает объективную причину при отрицании случайности.
Философские следствия: подрывает деизм, признающий, что Бог существует как субстанция и является причиной мира. Понятия субстанции и причины - основные понятия. Разгром основы, на которой базируются деисты. Отвергает понятия Бога как главной действующей причины мира, мы не можем знать, существует он или нет. Идея Бога - ложная идея, у которой нет никакого оригинала. Все содержание наших знаний опирается на ощущение. Бог как идея, которая не содержит представления об активной, деятельной природе этого существа. Человеческая душа, воля - понятия не активности, а чего-то пассивного. Воля - игрушка страстей. Главное в понятии воли - учет того, что человек действует под влиянием страстей. Деизм подвергается опасности быть разрушенным. Те французские философы, которые с восторгом встретили его в Париже, перешли на атеистические позиции. Юм атеистической позиции не занимал. Идея Бога - ложная идея. Как объяснить происхождение религии и идеи Бога? Психологические аспекты веры.
8.
Скептицизм Д.Юма. Скептицизм (рассматривающий, исследующий), философская позиция, в основе которой лежит сомнение в существовании какого-либо надёжного критерия истины. Крайняя форма скептицизма., основанная на утверждении, что в наших знаниях нет ничего соответствующего действительности и достоверное знание в принципе недостижимо, есть агностицизм.
Юм  сформулировал основные принципы новоевропейского агностицизма. Наиболее последовательно в истории философии агностицизм проведён в системе Юма. Утверждая, что единственным источником познания - опыт. Опыт  трактовался как единственный источник знания. Представители идеалистического эмпиризма (Дж. Беркли, Д. Юм) ограничивали опыт совокупностью ощущений и восприятий, отрицая, что в основе опыта лежат законы, сформулированные с помощью знания. Юм исходил из невозможности подвергнуть его проверке => невозможность установить адекватность между данными опыта и объективным миром. Например: понятие причинности возникает как результат многократного повторения следования одного явления за другим. Обобщая эту повторяемость, мышление делает вывод о существовании причинно-следственной связи между соответствующими явлениями. Однако в действительности, полагал Юм, такой вывод есть лишь продукт мышления. Аналогичным образом и всё познание имеет дело лишь с опытом и принципиально не может выйти за его пределы, а потому не может судить о том, каково отношение между опытом и реальностью.
Теория познания Ю. сложилась в результате переработки им субъективного идеализма Дж. Беркли в духе агностицизма. Первичными восприятиями Юм считал впечатления внешнего опыта (ощущения), вторичными — впечатления внутреннего опыта (аффекты, желания, страсти). Считая проблему отношения бытия и духа теоретически неразрешимой, Ю. заменил её проблемой зависимости простых идей (т. е. чувственных образов) от внешних впечатлений. Отвергая отражение в сознании объективных закономерностей бытия, Ю. толковал образование сложных идей как психологические ассоциации простых идей друг с другом. Все простые идеи происходят прямо, или косвенно, от соответствующих им впечатлений (снимает вопрос о врожденных идеях). Задача знания быть руководством для практической ориентации. При этом единств. предметом достоверных знания считает объекты математики. Все другие объекты исследования касаются только фактов, которые не могут быть доказаны логически, а выводятся исключительно из опыта.
Опыт понимается идеалистически. Действительность - поток впечатлений. Причины, порождают эти впечатления - непознаваемы. Мы не можем даже знать, существует ли вешний мир. Существуют впечатления наших чувств (ощущений) и впечатлений внутренних деятельностей души (рефлексии) От этих 2 видов первоначальных ощущений зависят идеи памяти и воображения. Ни одна идея не может быть образована без предшествующего ей впечатления.
Отношение между причиной и действием не может быть выведено ни интуитивно, ни путем доказательства. Возможно, причинная связь существует. Возможно, что из 2 событий, следующих одно за другим, предыдущие событие действительно причина, а последующие - следствие. Люди склонны делать заключения от наблюдений в прошлом действий к подобным же действиям этих объектов в будущем (за весной следует лето) Они действуют исходя из уверенности, что та же последовательность будет и будущем. Почему люди действ подобным образом? привычки. Однако действие привычки никогда не может превратить наше ожидание известного порядка в достоверность истинного знания - скептицизм. Поток впечатлений все же не хаотичен. Впечатления не равноценны и этого вполне достаточно для ориентации в мире.
Сам Юм считал себя умеренным скептиком, что полезно- «ограничивает наши исследования тольок такими вопросами, которые больше подходят к ограниченным возможностям человеческого разума». Все его скептические заключения можно свести к единому основанию, а именно- к отрицанию онтологического значения принципа причинности (причинами впечатлений являются объекты, представления вызываются причиной впечатлени). Насколько далеко ушел юмовский эмпиризм от локковского, прекрасно иллюстрирует 2 следующих, поистине символических, утверждения. Если, по мнению Локка, «разум должен быть нашим последним судьей и поводырем в любых вещах», то Юм утверждает диаметрально ротивооложное: «разум есть и должен быть рабом аффектов и не  может претендовать на какую-либо другую должность, кроме служения и послушания им».
Дэвид Юм поднял эмпиризм до уровня, как говорится, геркулесовых столбов, исчерпав все возможности его развития. Освободившись от онтологических предпосылок, занимавших важное место у Гоббса, от заметного влияния картезианства и рационализма-у Локка, от поглощавших мысли Беркли религиозно-апологетических интересов и почти всех остаточных принципов метафизической традиции, юмовский эмпиризм отнимает у философии ее специфическое содержание. От скептического способа рассуждения теперь может спасти только неодолимая первобытная сила природы. Юм откровенно говорил, что природа сильнее разума; человек-философ должен уступать человеку-рироде: «Ты философ, но по ту сторону философии, ты всегда-человек». Доведенный до логического предела, эмпиризм, в конце концов, придет к отрицанию философии.
9.
Синтети́ческое сужде́ние — суждение, расширяющее и добавляющее информацию об объекте[1]. Противоположностью синтетического суждение является аналитическое суждение. Истинность синтетических суждений может быть установлена «только в процессе их сопоставления с той реальностью, о которой они говорят»[2]. Примером синтетического суждения является утверждение «Все лебеди белые» (при условии что слово лебедь не подразумевает белый цвет птицы), поскольку оно обобщает и дает новую информацию о таком предмете как лебедь.
Впервые деление суждений на аналитические и синтетические предложил немецкий философ И. Кант в своей работе «Критика чистого разума». Кант утверждал, что возможны как априорные (доопытные), так и апостериорные (послеопытные) синтетические суждения. Вопрос о том как возможны истинные априорные синтетические суждения является центральным в трансцендентальной философии Канта.
Разделение суждений на аналитические и синтетические взволновало европейскую философию, однако, последователи Канта не придавали ей особого значения, считая это разделение условным. В XX веке под влиянием работ Венского кружка широко обсуждалась проблема синтетичности математических высказываний. В отличие от Канта члены кружка и их последователи (логические позитивисты и близкие к ним) считали предложения математики аналитическими и тавтологичными[3].
в ‘Критике чистого разума’ Канта — одна из групп в совокупности априорного знания; разновидность априорных суждений, в которых (в отличие от аналитических суждений) устанавливаемое предикатом знание является новым, по сравнению со знанием, заключенном в субъекте. В суждениях данной разновидности имеет место, по Канту, новое соединение, новый синтез знаний, поэтому он и называет их синтетическими, ‘расширяющими’ суждениями. Роль А.С.С. в познании, по Канту, чрезвычайно важна. Так, если аналитические суждения (а они своим предикатом ничего не присоединяют к понятию субъекта, а только разлагают его на части путем анализа, которые уже мыслились в нем) необходимы для познания в том плане, что придают ‘требующуюся для уверенного и широкого синтеза’ отчетливость нашим понятиям, то А.С.С. являют собой, согласно Канту, конечную цель всего нашего познания, действительно выстраивая все его новое здание и требуя непрестанного обращения к опыту. Кант акцентирует внимание на А.С.С. еще и потому, что в них находит свое выражение такая способность человеческого познания, как приобретение не просто новых, но и обладающих статусом всеобщности и необходимости знаний, воплощающих в себе по сути цель любого познавательного процесса. Эти всеобщность и необходимость достигаются, однако, не посредством апелляции к опыту, который, в принципе, не способен дать такого знания, а благодаря особым познавательным способностям человека. Наивысшего воплощения эти способности достигают в науке, истины которой, как считает Кант, и являют собой постоянно добываемые и обновляемые А.С.С. Такие суждения уже существуют, т.е. возможны. Главной проблемой всей ‘Критики чистого разума’ становится вопрос о том, как они возможны. Как вообще возможно новое, истинное знание, обладающее непререкаемой всеобщностью и необходимостью? Вся архитектоника главной кантовской работы представляет собой последовательную конкретизацию этой центральной проблемы, которая оформляется в три тесно связанных между собой вопроса: а) как возможны априорные суждения в математике? б) как возможны априорные суждения в естествознании? в) как возможны априорные суждения в метафизике? Отвечая на них, Кант одновременно исследует присущие всем людям познавательные способности, или формы познания, применяемые в этих областях знания, — чувственность, рассудок и разум. Постепенно Кантом выдвигается на первый план вопрос о возможности А.С.С. в метафизике; последний, в свою очередь, трансформируется в проблему ее (метафизики) возможности как науки вообще со своим специфическим предметом, проблематикой, языком и т.п. (см. также КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА (КАНТ).10.
Время понимается кенигсбергским философом как субъективное условие, необходимое для созерцания человеком мира и самого себя. Как известно, время по Канту, – это априорная форма чувственности, или, иначе, – это «способ располагать в душе представления».
Таким образом, первое, с чем сталкивается Кант на пути изучения сознания, – это феномен времени. Внутреннее содержание человека определяется им следующим образом: «Не говоря уже о том, что представления внешних чувств составляют основной материал, которым мы снабжаем нашу душу, само время, в которое мы полагаем эти представления и которое даже предшествует осознанию их в опыте, находясь в основе их как формальное условие того способа, каким мы полагаем их в душе, содержит уже отношения последовательности, одновременности и того, что существует одновременно с последовательным бытием (того, что постоянно)» [Критика чистого разума, § 8; 3, с. 66].
Время в концепции Канта предстает как универсальная, первичная по отношению к пространству форма систематизации чувственного опыта и одновременно само условие возможности этого опыта.


– 35 –

В пространстве мы созерцаем только внешний мир, во времени же мы созерцаем все, включая себя. Но время для Канта – это нечто большее, чем функция, необходимая для восприятия мира. Роль времени глобальна: оно делает возможным связь априорных категорий и данных чувственного опыта, оно является посредником между ними. Все наши априорные категории могут актуализироваться и применяться к опыту только благодаря наличию в нашем сознании времени. Любая самая сильная абстракция базируется на представлениях о времени; сама категория реальности невозможна была бы для нашего сознания, если бы в нем не наличествовало время.
Итак, время по Канту конституирует не только наш эмпирический опыт, но и наше мышление, наши представления, наши идеи, коль скоро они базируются на синтезе опыта и априорных категорий. То есть время является скрытым фундаментом для всякого содержания сознания, в которое хоть сколько-нибудь примешан чувственный опыт. Из этого следует, что единственная территория, на которой время не действенно, – это мир чистых интеллектуальных сущностей, ноумен, а также все «незаконные», не подтвержденные опытом идеи чистого разума. Время есть спонтанная упорядочивающая реакция сознания на чувственный мир.
Итак, мы обозначили основные моменты, необходимые для понимания кантовской трактовки времени. Как объективное явление время не существует, оно целиком субъективно и априорно (то есть не свойственно чувственному миру). Но оно также не присуще и ноуменальному миру, что косвенно вытекает из следующей фразы: «если мы возьмем предметы так, как они могут существовать сами по себе, то время есть ничто» [Критика чистого разума; 3, с. 58]. Более того, как позитивная данность, как сфера человеческого сознания время тоже не существует. Мы вынуждены констатировать, что время по Канту лишь форма, способ, функция сознания. Время само по себе чуждо каких-либо содержаний, оно есть идея некоего универсального отношения любых возможных содержаний.
Итак, кантовский субъект – это существо, обладающее способностью выстраивать временные отношения. Внутреннее созерцание самого себя прежде всего является опытом времени. Как же пребывает время внутри человека? Оно есть способ располагать нечто в душе, но кроме того и «способ, которым душа воздействует на себя своей собственной деятельностью, а именно полаганием своих представлений» [там же]. Характерно, что именно из этой временности человеческого «внутреннего чувства» Кант выводит следующую теорему: «Простое, но эмпирически определенное сознание моего собственного
11.
В философии И. Канта трансцендентальными называются априорные формы познания, которые обусловливают и определяют возможность всякого опыта и организовывают наше познание. Трансцендентальными формами чувственности являются пространство и время, трансцендентальными формами рассудка — категории (субстанция, причинность и др.), трансцендентальными формами разума — регулятивные идеи чистого разума (идеи Бога, души, мира как целого). Трансцендентальное (априорное) противостоит, с одной стороны, эмпирическому (опытному, апостериорному), которое оно оформляет, а с другой стороны, — трансцендентному — выходящему за пределы опыта, вещам в себе. Соответственно, субъекту познания присуще трансцендентальное единство апперцепции. К области трансцендентальной диалектики Кант относит неразрешимые[прояснить] вечные[прояснить] философские вопросы о начале мира, Боге и нашей свободе.
Трансцендентальное познание, по Канту, — это познание априорных условий возможного опыта. Именно оно является задачей трансцендентальной философии:
12.
В критический период Кант предпринимает систематическое и критическое исследование способностей души, по-новому представляя образ человека как величественного и противоречивого творца собственного мира. В результате размышлений над основоположениями метафизики и доводами скептицизма Юма Кант, по его собственным словам, «пробуждается от догматического сна» и совершает «коперниканский переворот» от метафизических абсолютных первоначал к человеческому субъекту. Подобно Копернику, представившему в движении не звезды, а позицию наблюдателя, Кант утверждает, что не субъект вращается вокруг объекта, а, наоборот, объект — вокруг субъекта. Наше сознание придает предмету ту форму всеобще го и необходимого знания, в какой он только и может познаваться. Независимо от субъекта, вне его, предмет существует как непознаваемая «вещь в себе» или ««ешь спма по себе». Со -
См.: Квит И Трактаты и письма М.. 1980 С 332 100
знанию доступны только явления вещи (феномены), представленные в заданных субъектом всеобщих и необходимых формах. Кант отличает феномены от ноуменов — умопостигаемых (интеллигибельных) предметов, не данных в опыте, но таких, какие мы можем помыслить. Фундаментальной для гносеологии Канта является идея о том, что всеобщее и необходимое знание, которым так дорожит философ, не может вытекать из опыта, быть a posteriori (последующим по отношению к опыту), ведь опыт всегда не полон, не завершен. Напротив, оно должно быть доопытным, a priori (предшествующим опыту).
13.
Познание в целом — творческая деятельность человека, направленная на получение достоверных знании о мире.
Философское познание представляет собой особый тип целостного познания мира. Спецификой философского познания является стремление выйти за пределы фрагментарной действительности и найти фундаментальные принципы и основы бытия, определить место человека в нём. Философское познание основано на определённых мировоззренческих предпосылках. В его состав входят: гносеология и онтология. В процессе философского познания субъект стремится не только понять бытие и место человека в нём, но и показать, какими они должны быть (аксиология), то есть стремится создать идеал, содержание которого будет обусловлено избранными философом мировоззренческими постулатами.