Исследовательская работа по краеведению «Обрядовая поэзия Хохольского района Воронежской области»

Муниципальное казённое общеобразовательное учреждение
«Гремяченская средняя общеобразовательная школа»














Исследовательская работа
по краеведению
«Обрядовая поэзия
Хохольского района Воронежской области»




Выполнила ученица 11б класса
Бражникова Лилия Александровна.
Учитель – Ткаченко Галина Васильевна











2016
Оглавление

Вступление. «Обрядовая поэзия Хохольского района Воронежской области» Русская народная песня – живительный источникстр.4-6

Глава I. Календарные праздники и обряды Воронежской области стр.7-

Глава II. Календарно-обрядовые песни Хохольского района Воронежской области, их особенности и художественное своеобразие..стр.

Заключение.стр.

Библиография.стр.


























«Обрядовая поэзия
Хохольского района Воронежской области»
Русская народная песня – живительный источник.
«Еще горит моя лампада»
Сторонка донская. Ты - родное моё Черноземье, Вы – цветы придонской полосы! Здесь я шуму весеннему внемлю, Вижу капли жемчужной росы, Даже если гроза пронесётся И в дожде искупает поля, В ярких бликах июльского солнца Заискрится донская Земля. И дышу я в безбрежном просторе Ароматом травы полевым Того милого края, который Называется домом моим. 
Хильченко А.И.
Родина! Особенно звучит для меня это слово, полное глубокого смысла. Я вижу необъятные её поля, колосящиеся нивы, тёплый ветер пролетает над ними, поднимая цветочную пыль. Обширна и многообразна родившая нас страна, неиссякаемы и полны реки, пересекающие её пространства. Обширны зелёные леса. Высокие горы, блистающие вечными ледниками. Свет яркого солнца отражается в их снеговых вершинах. Широки знойные степи, непроходима густая сибирская тайга, раскинувшаяся океаном. Многолюдны и многочисленны города, разбросанные в нашей стране. На многих языках говорят люди, населяющие величественную страну. Просторные синие дали, звонки и чудесны песни живущего в ней народа. 
Русский народ создал огромную изустную литературу: мудрые пословицы и хитрые загадки, веселые и печальные обрядовые песни, торжественные былины, говорившиеся нараспев, под звон струн, о славных подвигах богатырей, защитников земли народа героические, волшебные, бытовые и пересмешные сказки.
Напрасно думать, что эта литература была лишь плодом народного досуга. Она была достоинством и умом народа. Она становила и укрепляла его нравственный облик, была его исторической памятью, праздничными одеждами его души и наполняла глубоким содержанием всю его размеренную жизнь, текущую по обычаям и обрядам, связанным с его трудом, природой и почитанием отцов и дедов.
Фольклор Воронежской области и по сей день поражает своим многообразием. Хочется поглубже заглянуть в это огромное наследие, понять, как и чем жили наши предки на территории нашего района.
Изучение русского народного творчества всегда будет актуальным, потому что оно отражает особенности явлений реальной жизни и дает обширные знания об истории общественных отношений, труде и быте, а также представление о мировоззрении и психологии народа, о природе страны. Познавательное значение фольклора увеличивается тем, что сюжеты и образы его произведений обычно заключают в себе широкую типизацию, содержат обобщения явлений жизни и характеров людей. Кроме того, не переставая изучать русскую народную культуру, мы сохраняем её для наших потомков. Сохранение и развитие национальной культуры, своих корней – это важнейшая задача, которая требует бережного отношения к памятникам истории и культуры, к традиционному народному художественному творчеству. Возрождение фольклора, народных обычаев, обрядов и праздников, традиционного декоративно-прикладного и изобразительного искусства – это актуальная проблема современности. Фольклор, его жанры, средства, методы наиболее полно восполняют всю картину народной жизни, дают яркую картину быта народа, его нравственности, духовности. Фольклор раскрывает душу народа, его достоинства и особенности. С точки зрения науки, фольклор – это феномен, который заслуживает особого изучения и внимательной оценки.
Цели и задачи данной исследовательской работы состоят в следующем:
познакомиться с образцами обрядового фольклора и старинной русской обрядовой поэзией Хохольского района Воронежской области;
изучить календарно-обрядовый русский народный цикл;
определить художественное своеобразие и особенности обрядовых песен;
показать огромный нравственный потенциал русской народной культуры.
С целью исследования данной темы были проанализированы следующие источники: А.Н. Афанасьев и Воронежский фольклор; Календарные обряды и обрядовая поэзия Воронежской области. Сост. Пухова Т.Ф., Христова Г.П. и другие. Также был использован такой метод исследования, как опрос населения и систематизирован материал, относящийся к русской народной песне Хохольского района Воронежской области.




















Глава I
КАЛЕНДАРНЫЕ ПРАЗДНИКИ И ОБРЯДЫ
ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ
Давайте обратимся к понятиям, необходимым для изучения данной темы.
Фольклор – это 1.«Искусство народа» от англ. Folk – народ и lore- мудрость. 2.Устное народное творчество, воплощенное в обрядовых песнях, танцах, сказках, легендах, преданиях и других произведениях.
Обряд – это совокупность установленных обычаем действий, в которых воплощаются религиозные представления и обычаи.
Обрядовый фольклор – это песни, танцы, различные действия, которые исполняются во время обрядов.
Территорию Хохольского района Воронежской области, охватывающую довольно большое географическое пространство, в разное время постепенно осваивали выходцы из других регионов России, которые на новых местах продолжали следовать своим хозяйственным и культурным традициям. Таким образом, сложился самобытный облик традиционной культуры нашего края, представленный большим разнообразием местных вариантов народных обычаев, обрядовых действий, музыкального фольклора.
Календарно-земледельческий цикл Хохольского района Воронежской области обнаруживает неравномерную сохранность. Наибольшему разрушению подвергся пласт музыкально-обрядового фольклора, тогда как устная информация об обрядах достаточно хорошо сохранилась в памяти старшего поколения, некоторые обрядовые действия совершаются в селах до настоящего времени (напр., обход дворов во время Святок, колядование, возжигание костров, выпечка обрядового печенья, украшение домов зеленью на Троицу и др.).
В Воронежской области начало нового года, нового земледельческого цикла в народном сознании связывается с зимними святками – двухнедельным праздничным периодом от Рождества до Крещения, заполненным различными обрядовыми действиями как языческого, так и христианского смысла.
Святочные обряды сел нашего района содержат традиционные для подобных ритуалов восточных славян компоненты: поздравительные обходы дворов, колядование, ряжение, магические действия с зерном и хлебом, поминальные обряды, гадания, обрядовую еду, кулачные бои.
Основная цель совершения тех или иных ритуальных действий заключалась в стремлении активно воздействовать на природу с целью получения хорошего урожая, благополучия людей.
Обязательным обрядовым действием на Святки является ритуальный обход дворов с исполнением специальных обрядовых текстов. Обходы дворов в период Святок совершались несколько раз: накануне Рождества, утром в день Рождества, вечером под Новый год и утром Нового года.
Обходы дворов начинались накануне Рождества. Самым распространенным сценарием был обход дворов детьми или молодежью (эти возрастные группы не смешивались) с пением калядок.
Следствием исполнения этих песен должно быть обязательное одаривание колядующих или угощение их: считали что, от меры угощения зависела степень будущего благополучия семьи. В случае отказа или недостаточного одаривания колядующие могли произносить угрозы и даже выполнить их, например, могли сломать ворота, унести курёнка, и т. п..
Весь песенный репертуар представлен разнообразными формами: колядки, авсени, христославия, щедровки, меланки, тороханья, посеванья.
Время зимних святок является особым периодом для человека, эти дни он связывал со всем последующим временем года, а потому стремился узнать будущее посредством примет и гаданий. В этот период людей волновали две важнейшие темы: тема ожидаемого урожая и тема личной жизни, судьбы человека, его брачного союза. Святочные гадания представлены отдельными действиями, которые повторяются на протяжении всех рождественско-крещенских дней, и не связаны с другими обрядами зимнего периода.
До настоящего времени сохранились в активной форме многие виды гаданий: по внешнему виду отмеченного кола на заборе (какой кол, такой будет и муж: кривой, стройный, богатый); по поведению собаки (приговаривали: «Сею, вею беленький снежок, где сабачка забрешет, там мой женишок»), курицы/ петуха (по предмету (вода, зерно, зеркало), к которому подойдет птица) судили о характере мужа.
На Рождество, Крещение, Масленицу были кулачные бои с соседним селом Рудкино. Начинали мальчишки, потом старшие стенка на стенку. Правило – лежачего не бить. Женщины смотрели. Такой обычай был до 1938 года. Девки на Святки воровали кур, а хозяин их выкупал. Устраивали сиделки, снимали дом, делали складчину. На сиделки приходили парни. На Крещение делали Иордань.
с. Гремячье
На Рождество колядовали: «Калядуй, колядуй, сидит бабка на ляду, открывайте сундучок, подавайте пятачок». Под Новый год ворожили – на кольцах, курицах, спрашивали под окном имя жениха, слушали собак, кидали за ворота чоботы. Рядились. На Рождество были кулачные бои. На Крещение купались около колодца, набирали воду.
с. Кочетовка.
Гадали под Новый год. Берут замочек с ключом. Замком замыкают у мужской шапки «уши» и кладут около спящей девушки, ключ от замка кладут под подушку. Если во сне девушка увидит, что какой-то человек попросит: «Дай ключ, шапку открыть», то она выйдет замуж в этом году.На Крещенье освящали скотину. Пастухи окропляли скот святой водой. Святую воду обычно добавляли в корм.
с. Оськино
На Святки гадали. Делали «колодец» – спички складывали как колодец под подушкой и при-говаривали: «Приснится мне сон, со всех сторон, кто придет напиться, тому и жениться». Еще девушки гадают на сон с четверга на пятницу: «Пятница, Пятница, ты моя сестрица, кто любит, тот приснится», и три раза надо постучать по переплету рамы.
с. Оськино
На Крещение около церкви священник окроплял святой водой скот – «крещение скота». По-том пастух ходил по дворам, разбрасывал зерно по хатам и приговаривал: «На бычицу, на телицу, на кудрявую хвостицу иди на поле – помыкивай, иди с поля – побрыкивай». То же самое говорили, когда первый раз выгоняли скот на пастбище.
с. Оськино
К Сочельнику готовили особое блюдо – кутью, которую варили из риса. Вечером ели кутью и кисель – молча. После ужина читали молитву. Собирались все родственники, кумовья, знакомые. Ходили по гостям с песнями, с собой носили кутью, угощали хозяев. Гуляли до самого утра. Чем больше кутешников (т.е. тех, кто ходит с кутьей) придет в дом, тем удачней будет год у хозяев. Когда гости расходились, то хозяева не убирают остатки еды со стола. Считалось, что придут души умерших предков и будут ужинать.Под Новый год девушки и парни отдельно ходили по дворам колядовать. Некоторые наряжались в маски медведя, журавля. Если хозяева долго не выходили, то колядовщики им пели: «Нэ пора ли вам, хозяюшки, колядовщиков дарыть, прыкажить нэ дэржить, наши ножки нэ знобить!» Угощение хозяева готовили заранее: хлеб, домашняя колбаса, пряники, а кто побогаче, тот одаривал деньгами. Когда хозяева выносили колядовщикам угощение, то они желали им в новом году счастья, богатства и перед тем, как попрощаться с хозяевами и идти к другому дому, хозяевам говорили: «Счастья вам, хозяин с хозяйкой, большого здоровья! С Новым годом, со всем родом!» В ночь под Новый год во дворах разжигали костры – для того, чтобы «умершим родственникам было тепло зимой». Под Новый год гадали: девушки брали с собой по курице и сажали их в печь. Чья курица выскочит оттуда быстрее, та девка раньше выйдет замуж; девушка заходит в амбар с овцами и в темноте отрывает кусок шерсти у любой овцы, потом смотрит, какого цвета шерсть – такой цвет волос будет у мужа.
х. Парничный
День накануне Рождества назывался Колядой. В этот день девки стремились напрясть как можно больше клубков. День перед Рождеством – Сочельник, не ели «до первой звезды», а самым кушаньем было сочиво, приготовленное из варёных круп с добавлением фруктов, ягод и мёда. Разговляются после обедни, тогда ели всё: блинцы, кашу с маслом, щи с курятиной. В ночь перед Рождеством колядовали, славили Христа. Приходили и дети, и взрослые, их называли колядовщиками. Пели колядки сначала на улице, а затем хозяева приглашали их в дом. На Рождество посевали, значит – приносили в дом здоровье, счастье, благополучие.В Рождественскую ночь было принято собирать чучело из соломы и зажигать его. Затем через костёр прыгали парами. Во время Святок молодёжь собиралась на посиделки. На посиделках не работали, лускали (ели) семечки, разговаривали, пели, играли. Под Рождество и во все время Святок гадали, особенно гаданием занимались молодые девушки.
с. Хохол
Масленица – единственный праздник крестьянского земледельческого цикла, не имевший христианского толкования. Название праздника Масленица появилось потому, что в это время ели очень много масленой пищи, «блинов масленых».
По названию праздника Масленицей стали называть и антропоморфное изображение божества, которое прогоняли, хоронили; первоначальное его имя забыто. Сочетание элементов весенней и зимней обрядности, переходный характер праздника – особенность масленичных обрядов. С приближением весны у земледельцев начинался весенний цикл обрядов, когда было необходимо готовиться к предстоящим полевым работам. В это время исполнялись обряды, которые изгоняли, хоронили зиму – богиню мрака и смерти и встречали весну, которая несла свет, тепло и пробуждение природы.
По православной пасхалии, Масленица отмечается за семь недель до Пасхи и приходится на вторую половину февраля – начало марта. В это время еще преобладает зимняя погода, поэтому обряды, связанные со встречей весны, были перенесены на более позднее время, а на первый план выдвинулись проводы зимы. Праздновали Масленицу с исключительным размахом, всенародно. Характерная особенность масленичного веселья заключалась в том, что в нём принимали участие все, без каких-либо половозрастных и социальных ограничений. Наибольшая активность праздника в сёлах Воронежской области начиналась с четверга, получившего название Широкий, Разгульный.
Повсеместно в масленичной обрядности основным и обязательным атрибутом является специальная еда – блины. В первый день блины использовались в качестве элемента поминальной обрядовой трапезы: «первый блин клали к иконам в угол – к родителям». Там он должен проле-жать три дня, после чего его отдавали скотине.
В комплекс обрядовых действий масленичной недели входят также обычаи, связанные с брачной тематикой. «Брачные отношения несли в себе продуцирующую функцию, должны были способствовать пробуждению земли и росту культурных растений, обеспечить будущий урожай».
С обычаями брачной и молодежной тематики была связана особая хлебная выпечка – орехи, которые на улице молодая жена раздавала детям, а девушки дарили своим женихам.
Другие обрядовые действия на Масленицу соотносятся с агарной и скотоводческой деятельностью человека. К ним относятся всевозможные катания: с гор на салазках, ледянках; на украшенных лошадях по селу и вокруг села; на быках; на специально сделанных качелях. Катания в отдельных случаях сопровождались пением хороводных песен. С крестьянским земледельческим трудом связаны обычаи валяния в снегу молодежи: «Ребята в снег паволють, мала куча наволится, человек десять на одну – ну она и лежит в снегу, будто мертвая». Валяли и тех, кто был женат первый год – «в снегу обкатывали».
В Воронежской области на масленичной неделе были широко распространены кулачные бои. Обычно кулачки
· начинались с четверга, дрались улица на улицу, село на село. В боях принимала участие вся мужская часть населения – от мальчишек до стариков. Кулачки
· проходили по определенным правилам, о которых договаривались заранее, отношение к этому обычаю было особое: «Любовная драка была, ну, как игра... Потом не серчались, не злились друг на друга»
В последний день Масленицы устраивали проводы, которые в большинстве сел связывались с изготовлением чучела и последующим его уничтожением – его сжигали, раструсивали. Чучело делали в виде соломенной бабы, реже лепили из снега, или заменяли его соломенным снопом. Иногда чучело возили по селу, при этом бросали в него яйца. Кроме сжигания чучела, в последний день зажигали факелы, разводили костры: «пурину жгли, чтобы были богатыми». «Масленичные костры заключают в себе сразу несколько смысловых планов: это и проводы Масленицы как календарного периода, и один из способов уничтожения мифологических персонажей, старых, ненужных вещей и выпроваживание духов предков, всю масленичную неделю незримо присутствовавших в мире людей».
В последний день Масленицы – прощёное воскресенье просили прощенья не только у своих самых близких родственников, но и у всех сельчан, которых могли встретить в этот день. Молодые ходили «на поклон» к родителям. В этот день ходили на кладбище «к родителям», просили прощенья. Следующий за Масленицей понедельник – «шальной» или «тужики»: «нету ничего – ни блинов, ни масла уже, квасок да картошечка».
Девушки своим женихам дарили орехи, семечки. Жгли костры, катались с гор на плетёнках, которые назывались колгушки.
Катались по селу на лошадях, с гор катались на котяху. Во дворе жгли костры. Прощёный день начинался с пятницы по воскресенье. Делали чучело. Устраивали вечеринки. Понедельник после Масленицы назывался тужики.
с. Кочетовка
На Масленицу проходят народные гулянья. Люди катаются на лошадях, ладят столбы, на которые надо залезать. Женщины наряжаются в красивые цветастые платки, пекут блины. На праздник делают чучело зимы: на крестовину надевают рубаху и брюки, набивают их соломой. Вместо лица прилаживают горшок. Мужики ведут Масленицу, а сзади ее закидывают яйцами. Под конец гулянья ее сжигают, или выкидывают.
с. Оськино
Независимо от календарных сроков, именно после проводов Масленицы наступал весенний период крестьянского годового цикла. Многие праздники народного весеннего календаря соединились с христианскими церковными праздниками. Церковный календарь этого времени не однороден: он включает как закреплённые даты (например, день св. Евдокии – 1/14 марта, день Сорока мучеников – 9/22 марта, день св. Егория – 23 апреля/6 мая и др.), так и передвижные (Средокрестие, Пасха, Радуница и пр.), варьирующие даты в пределах месяца.
Троица занимает главное место в цикле весенне-летних праздников, она маркирует границы сезонов весна / лето. «Троицкий обрядовый комплекс в большинстве случаев осознаётся как пограничный между весной и летом, так как он приходится на пик расцвета природы».
Дата проведения Троицы зависит от сроков Пасхи (на пятидесятый день). Другое название праздника – Семик (т.к. приходится на седьмую неделю от Пасхи).
Праздник Троицы с незапамятных времён является одним из самых больших и любимых праздников, с этим днём связано много народных обычаев и обрядов. Собственно праздничными днями Троицы считались воскресенье, понедельник, вторник.
Троицкий обрядовый комплекс в Воронежской области включает различные ритуальные действия: украшение домов травою, цветами, ветвями берёз, клёна; завивание венков; поминовение предков; кумление; гадания; ритуальная трапеза; обрядовые игрища; кулачные бои.
Значительная часть троицкой обрядности связана с культом растительности. На Троицу украшали зеленью дома и дворы, снаружи и внутри. Основным растительным материалом на Троицу были ветви берёз. Берёзка – одно из первых распускающих листву деревьев, отсюда озникает представление, будто именно берёзка обладает особенной силой роста. Именно поэтому дома украшали ветками деревьев – чтобы обеспечить крестьянскому хозяйству урожай, принести здоровье живущим в доме и домашнему скоту, предохранить от всего нечистого, вредоносного. В этом же качестве использовали ветки клёна, ясеня, различные травы. Нередко троицкая зелень использовалась в значении оберега. Она оставалась в доме три дня, потом высушивали ее и использовали для лечения.
Одним из распространенных троицко-семицких обрядов было завивание венков. В нем участвовали незамужние девушки и молодые женщины, допускались также и девочки, начиная примерно с десяти лет. Под обычаем завивать венки подразумеваются разные действия: связывание ветвей на деревьях в лесу, плетение венков из травы и веток, завивание венков на ржаном поле. Венки завивали на первый день Троицы, а на третий день – развивали.
Девушки на Троицу устраивали гадания на венках. Их бросали в воду, иногда с приговором: «Плыви мой венок на тот бережок, кто паймая мой венок, тот будя женишок», и смотрели, если венок утонул – это означало несчастье в судьбе, а если плавал – благополучную жизнь.
В прошлом в воронежских селах повсеместно на Троицу совершался обряд кумления. По своей тайности он сопоставим с обрядом опахивания и святочными гаданиями». Покумившиеся девушки считались родственницами и дружили всю жизнь.
В троицкие праздники особо поминали людей, умерших неестественной смертью – утопленников, самоубийц, которых раньше хоронили на отдельных кладбищах. Повсеместно был распространен обычай приносить еду на кладбище, где трапезничали. Так же сохранилась традиция приносить умершим не только еду, но и основные атрибуты праздника Троицы: берёзовые венки, кленовые ветки.
Праздник Троицы, как и любой другой, не обходился без гуляний и игрищ: собирались на гулюшки, ходили курагодами, водили круги, пели песни, плясали под гармонь, балалайку.
Следующая за Троицей неделя называлась русальскою. Это было особое время, когда следовало опасаться и оберегаться воздействия нечистой силы. На этой неделе изгоняли, «провожали» русалок. Существуют различные поверья о русалках, которые на Троицу выходят из воды и бегают по полям и лесам, качаются на ветвях деревьев и набрасываются на встречных, могут защекотать до смерти. По народным представлениям русалки – утонувшие девушки или души детей, умерших некрещёными. Чаще всего к русалкам относятся как к существам, вредящим человеку, которых надо остерегаться. От них старались избавиться, а для этого их надо было изгнать. Нередко русалок сравнивают с ведьмами.
Яркий персонаж воронежской русальской обрядности – русалка-лошадь. Такой обряд бытовал в с. Оськино Хохольского района.
Обряды с русалками входили в весенний праздник растительности и завершали его. Вместе с Семиком-Троицей они составляли единый обрядовый комплекс аграрного календаря, подчинившим себе символику предметов, действий, магии растительного плодородия, древних инициаций и соединивших в себе различные виды искусства.
Девки целовали друг друга, называли кумами, обменивались яйцами. Водили хороводы.
с. Гремячье.
Девушки и парни ходили в лес. Девушки завивали венки, а на второй день развивали.
с. Кочетовка
Девочки делали круг, плели венки, кумились, жарили яичницу. На другой день венки бросали в Дон.
с. Костёнки
На Троицу еще до зари хозяин шел в лес, срезал молодые ветки липы, ореха, клена, дуба, приносил высокую траву («как костер»). Трава разбрасывалась по избе. Двери и иконы украшали принесенными ветками. Через три дня их снимали, но не выбрасывали. Ветки отдавали скотине, или ими же первый раз затапливали печь. Трава вешалась в сенцах и висела до тех пор, пока не появится теленочек, и тогда отдавалась корове. Ходили на гулянья с песнями, готовили угощения: пшеничные блинчики, муку для которых толкли вручную, варили петухов с лапшой. На Троицу водили танку (обычно на неделе перед вождением русалки). Танка водилась в специальных костюмах. Одевали старую одежду, рвали ее на полосы, ленточки так, чтобы лохмотья волочились по земле и поднимали пыль, когда женщины начинали плясать. Свои лица они накрашивали: брови чернили углем, щеки и губы натирали свеклой и морковкой, волосы сильно лохматили. Иногда мужчины наряжались женщинами. В этих одеждах люди с песнями и плясками шли по селу. На ноги надевали старые валенки, у которых надрезалась подошва, и когда ногами сильно топали, она отваливалась. Навстречу шествию выбегали дети, и тогда ряженые начинали стегать их кнутами, припасенными заранее. Дети бросались врассыпную, ряженые за ними, поднималась сильная пыль, летели подошвы, оторванные от валенков. В танку играли и взрослые и дети.
с. Оськино
Приносили из леса траву, с ней шли в церковь, где её освещал священник. Венком называли любую траву, даже не сплетённую. Освещённую траву хранили дома на чердаке, когда человек умирал, то эту траву клали ему под голову. Венки так же вешали на кресты, на кладбище. Девки кумились. Водили хороводы.
с. Рудкино
Праздник Иван Купала приходится на период наивысшего расцвета природы, с ним связано начало созревания плодов, сбора трав, после него для земледельцев наступал самый важный момент их производственной деятельности – жатва.
В селах Воронежской области, как и на большей территории русской традиции, ритуальные действия этого праздника не имеют массового характера и по объему уступают троицкой обрядности.
В целом, выделились следующие ритуальные компоненты купальского праздника: обливание водой; купание в реке; моление о дожде; разжигание костров; плетение венков и гадания.
Магическая символика воды наиболее ярко выражена в Иванов день. Дождевая вода в это время считалась целебной, ею умывались и обливались «чтобы было здоровье». Другой мотив обливания водой – вызывание дождя. Чаще отмечается, что «обливали всех водой парни», в чем исследователи видят проявление мужского оплодотворяющего начала, призванного воздействовать на землю.
Обычай купания в реке в этот день также связан с желанием вызвать дождь. С этой же целью совершали выходы в поле, где устраивали молебен. Ритуальные действия для вызывания дождя могли производить и во время других летних праздников. Особое значение во время празднования Ивана Купала принадлежало культу растительности. Считалось, что все растения в ивановскую ночь наделены чудесными свойствами, а собранные травы обладают целебной силой. Именно поэтому днём или вечером повсюду ходили в лес собирать травы: зверобой, полынь, душицу, цикорий, мяту и др. Было поверье, что «надо собрать двенадцать разных лечебных трав» Во многих селах бытуют легенды о чудесном цветении папоротника в купальскую ночь.
В центральных, а более всего – в южных районах Воронежской области в этот праздник существовал обычай разжигания костров. Костры разводили у реки или другого источника воды, молодежь прыгала через огонь.
Так же, как и на Троицу, в купальские праздники был распространен обычай гадания по венкам. Сплетенные из трав и цветов венки во время праздника носили на голове, потом бросали их на воду, при этом приговаривали: «Плыви, плыви венок, в тот уголок Где живет мой милый дружок».
В других случаях купальские венки высушивали и использовали для защиты собранного урожая: «клали в подвал, чтобы картошка не портилась», одевали на капусту, чтобы лучше росла.
Ходили в лес собирать лекарственные травы, искали лекарственные травы.
с. Кочетовка
Период жатвы является важнейшим в народном календаре. Сроки и продолжительность уборки зерновых культур зависели от конкретных погодных условий местности, а так как они не были приурочены к каким-либо календарным датам, жатвенный период мог сдвигаться во времени. В воронежских селах уже с Петрова дня в ритуальные практики включаются элементы жатвенной обрядности. В этот день в церкви служили службы, «штоб харашо прашла жатва», начинали пробовать хлеб нового урожая. Крестьяне выезжали в поля проверить их готовность к уборке: «паабедають, тады запрягають лошадь и паехали в полю, абъяжжають все паля, какие сеили <>. А на другой день тады уже косы атбивають, едуть – аткосы делають».
Совершение в период жатвы обрядовых действий направлено на обеспечение урожая, защиты от вредоносных воздействий. В целом, жатвенный ритуальный комплекс в воронежской традиции представлен только обрядами, оформляющими завершение уборки урожая. В качестве главного атрибута этих обрядов выступает последний сноп. Последний сжатый сноп с особой торжественностью приносили с поля домой и берегли его до следующего урожая.
Наибольшее распространение в селах получил обычай оставлять последний сноп несжатым в поле: «Илье на бороду, чтоб дал урожай хороший на следующий год», реже встречается вариант Кузьме на бороду. Форма этого снопа могла быть разной, в одних сёлах завязывали в узел, в других завивали в «скрутку» или связывали лентой, украшали платками. В Семилукском районе оставленные в поле колосья называли Илюшкина борода. В отдельных случаях после уборки хлеба, колосья, связанные пучком, оставляли на каждом углу поля.
Часто в последний сноп клали кусочки хлеба и сала: «Хлеп и сала аставляли Богу, штоб дал следующий урожай» (Хохольский р-н). Немолоченный сноп оставался в поле – птичкам. Завершали жатву обычаи катания по полю с приговором – «жнивка, жнивка, отдай мою силу». Подобные тексты произносили, одновременно перекидывая через себя грабли «штобы сила вернулась». Во время жатвенных работ обычно крестьянки одевались в специальную одежду – холстинную рубаху с длинными рукавами, шерстяную юбку. После уборки хлебов устраивался крестный ход, люди ходили в нарядных одеждах, пели.
С наступлением осени ритуальная жизнь в селах области замирала. Осенний период народного календаря в селах области представлен отдельными датами и приуроченными к ним обрядами. Самая ранняя из них – Семенов день (14 сентября). Чаще всего к этому дню был приурочен обряд «похорон» мух. Когда-то этот обряд совершался взрослыми женщинами, но со временем перешел в детский репертуар. Так в Семилукском районе дети закапывали мух, блох и причитали: «Ни будуть лягать, ни будуть на нас глядеть, ни будуть на зимле сидеть, ни будуть нас тревожить».
Осенью, освободившись от всех сельскохозяйственных работ, в селах устраивали посиделки. Они могли иметь как праздничный, так и будничный характер. Во время осенних праздников – Семёнова дня, Покрова (14 октября), под Дмитриев день (9 ноября) – на посиделках собиралась молодежь, плясали, пели под гармонь, балалайку. На будничные посиделки девки приносили с собой рукоделие – занимались прядением, вязаним, шитьем. На посиделки молодые собирались отдельно от пожилых. Женщины, собираясь у кого-нибудь в доме, устраивали складчину: при-носили по куренку, блины, квас.
По экспедиционным материалам, собранным в селах Воронежской области, можно проследить типичные черты южнорусской традиционной культуры. Несмотря на более позднее освоение воронежских земель, по сравнению с другими восточнославянскими территориями, ритуалы крестьянских календарных праздников содержат уникальные черты архаики и языческой магии восточных славян.
Оставляли сноп Илье на бороду, в сноп клали кусочки хлеба, сала. Хлеб и сало оставляли Богу, чтобы дал следующий урожай.
с. Кочетовка
Если в семье старшие братья, или другие родственники уже убрали хлеб, а младший еще не убрал, то это последнее поле убирали все вместе, и праздник проходил на этом поле. Спелые колосья девушки связывали в снопы, клали на землю и прыгали на них. Все приговаривали: «Разрумянилась, разкудахталась, на сноп повалилась». Девушки падали на сноп, при этом приговаривались особые приговорки, в которых говорилось о будущем урожае (тексты забыты). Девушки целовались со снопами; молодки, недавно вышедшие замуж, качали снопы на руках, как ребенка. Потом все снопы собирались в один большой общий сноп, его ставили вертикально на телегу и везли с поля в село, провозили по селу, отвозили обратно в поле и там сжигали.
с. Оськино




























Глава II
КАЛЕНДАРНО-ОБРЯДОВЫЕ ПЕСНИ
Хохольского района Воронежской области,
их
особенности и художественное своеобразие.

Проанализировав песенный материал Хохольского района Воронежской области можно выделить следующие особенности. Во-первых, это преобладание игрового начала в обрядах.
Во-вторых, природа образности календарной поэзии теснейшим образом связана с другой важнейшей особенностью древнего мышления – установлением аналогий между различными явлениями как способом их познания, которое приводило к олицетворению явлений природы, к созданию мифических образов календарной обрядовой поэзии. Коляда, Овсень, Масленица и другие образы календарной обрядовой поэзии, полуприродные-получеловеческие, фантастические и как будто реальные, увлекающие воображение и в то же время внушающие серьезную мысль о единстве человека и природы, о зависимости их друг от друга.
Олицетворение как способ восприятия и познания жизни сопровождалось идеализацией и гиперболизацией важных для человека явлений природы и живых существ. Это тоже необходимые свойства древнего сознания, нашедшие выражение в образах и картинах календарной обрядовой поэзии.
В-третьих, большинство песен (во всяком случае святочных и масленичных) и песнями в полном смысле слова назвать нельзя, так как мелодия у них не развита и они не столько поются, сколько «выкрикиваются». Уже это, то есть сама манера исполнения, свидетельствует о синкретизме календарных произведений. О том же говорит единство магических и эстетических функций; неразрывность заклинательных, величальных и игровых интонаций и мотивов, нерасчлененность признаков разных поэтических родов и стилистических форм.
Так, в значительной мере условно можно выделить девять типов мотивов, повторяющихся в календарных песнях разных циклов.
Первый тип – мотивы, связанные с языческими и христианскими персонажами. Их «портреты» составлены из особых наименований, постоянных эпитетов и простейших действий-характеристик, – все это дается в форме обращения или описательно-повествовательной форме.
Каледу, Каледу,
Сидит бабка на ляду,
Открывай сундучок,
Доставай пятачок.
Пятачка мало,
Давай кусок сала.
Куска сала мало,
Дай рубль, дай пятак,
Не уйдем из дому так.
с. Хохол 
Закличка весны на Масленицу
"Весна красна!
Ты на чем пришла?
- Я на сошеньке, на боронушке,
На овсяном колосе,
На ржаном снопе..."
с. Семидесятное
Второй тип – мотивы (в частности величальные), идеализирующие персонажей песни, их действия или окружающую их обстановку.
Третий тип – мотивы дарения и пожеланий разного рода, прежде всего хозяйственного, а также семейного благополучия. С ними напрямую связано появление языческих и христианских персонажей, обращение к которым придает этим мотивам заклинательный характер.
Четвертый тип, тесно связанный с предыдущим, – это мотивы, которые содержат просьбу-требование об одаривании исполнителей песни и поэтому выполняют не заклинательную, а бытовую функцию.
Приговор на Егорьев день
На бычицу, на телицу,
На кудрявую хвостицу.
На поле идет – помыкивает,
С поля идет – побрыкивает.
с. Оськино
Непосредственным продолжением мотивов, содержащих требование подарков, часто становятся разного рода «корилки» (пятый тип), заключающие в себе действия, направленные на причинение вреда. Эти мотивы носят бытовой шутливо-пародийный характер.
Кто не даст нам яйца – околеет овца,
Кто не даст нам пирог – околеет телок,
Хотите, чтоб корова пала –
Не давайте хлеб и сала.
с. Хохол
Шестой тип – это игровые мотивы, основанные чаще всего на диалоге и имеющие исключительно развлекательную, эстетическую функцию.
***
Черной вереницей,
Осеннею порой
Едут воза с пошаницей
На рынок городской.
В обратный путь с обновой:
Рубашки кумачевы,
Сапожки до колен.
с. Оськино
***
Во горенке во новой, во горенке во новой Во новой, во новой, вот люли, во новойСтоял столик дубовой, стоял столик дубовойДубовой, дубовой, вот люли дубовойГулял парень молодой, Гулял парень молодойМолодой, молодой, вот люли молодой.проигрыш:Красных девок завлекал, Красных девок завлекалЗавлекал, завлекал, вот лёли завлекалПодарочки раздавал, подарочки раздавалРаздавал, раздавал, вот лёли раздавалпроигрыш:У нас девки не горды, у нас девки не гордыНе горды, не горды, вот лёли, не гордыПодарочки приняли, подарочки принялиПриняли, приняли, вот лёли приняли.
с. Оськино

Некоторые песни целиком состоят из этих мотивов.
А в лелей холоду, а в лелей холоду,
Да катилося да с гор-горы, с гор-горы
Да катилося колесо.
Прикатилося ко торгу:
– Да что у вас во торге дорого?
– У нас во торге дороги девушки.
А в лелей холоду, а в леле холоду,
Да за девушку, да сто рублей,
За пригожую – тысячу,
За хорошую – смету нету.
А в лелей холоду, а в леле холоду,
– А что у вас во торге дешево?
– У нас во торге, да у нас
Дешевы да молодцы:
За молодца – лык пушню;
За пригожего – две дадуть,
За хорошего – три дадуть.
с. Оськино
Седьмой тип мотивов – это описательно-повествовательные мотивы-комментарии, называющие те или иные действия обряда, определяющие их последовательность и пространственно-временные отношения.
***
Приехали сговорнички да на сговор,
Ух, везут писаря за собой,
За собой, за собой.
Да у писаря написано: разлука,
Ой, разлука, да разлука.
Да хотяти нашу Марьюшку разлучити,
Разлучити, да разлучити
С родненьким батюшкой,
Батюшкой да батюшкой.
Ох, да с родненькой мамушкой,
Мамушкой, да с матушкой.
Ох, да со всею любезной семеюшкой,
Любезной семеюшкой,
Родною семеюшкой.
с. Костёнки.

***– А ох да, что ж ты, гусенок,
Один на воде?
– А да я, право, не один,
И по-Божьи не один.
Да только нету со мной
Гусыньки моей.
Эх, да знать моя гусынька
В трестник заплыла,
Эх, да в трестник заплыла,
Гняздечко свила.
Ох, да гняздечко свила,
Яиц нанесла.
Ох, яиц нанесла,
Детей вывела.
Ох, да детей вывела,
Эх, на волю пустила.
А ох, да мои детки плывуть,
Водица шелестит,
А гусыня летит –
Камыши шуршат.
– Что ж ты, Иван,
Один в беседе?
– Я не один.
Со мною много в беседе
Князей и бояр.
Только нету со мной
Марьюшки моей.
И знать, моя Марьюшка
В высоком тереме
Постелькю стеля,
Изголовье кладе.
Сголовье кладе,
Ивана к себе жде,
На ручку кладе
И к сердечкю жме.
с. Костёнки.
***Вяселая бяседушка,
Где батюшка пьет,
Он пьет, не пьет,
За мной, младой, шлет.
А я, молода-молодешенька,
Заленилася,
За мелкою птичкою
Ухаживала,
За журочкой.
А журочка по берегу ходила,
Похаживала,
Зеленую травку
Пощипывала,
А холодной водицей
Захлебывала.
С. Костёнки.***
У соседушки,
У бяседушки –
Гости званые,
И сидели они,
Говорили
Речи, все старинные.
Удалая, молодая
Пиво варила,
Вино курила,
В бочки наливала
Во скулярные.
с. Костёнки

***
А да один вьюн по реке,
Ох, да вьюн по реке взвиваетси,
Ох, да Иван у ворот называетси.
И вышла к нему теща ласковая
И приветливая.
/Невеста:/ - Это не мое,
Это не мое,
Не сужоное, не дарованное.
Да вьюн по реке
Да возвивается, взвивается,
Ох, да он к теще на двор,
К теще на двор называется,
Называется.
Ох, да вот вышла к нему теща ласковая
Да приветливая,
Ох, да вывела яму коня в седле,
В золотой узде.
/Жених:/ - Это не мое,
Ох, это не мое
Да не сужоное, не дарованное.
Вьюн на реке взвивается,
Иван у ворот называется.
И вышла к нему теща приветливая
И вывела яму Аннушку и Ивановну.
Вот тут-то жених ей и говорит:
- Вот это мое дарованное.
с. Костёнки
Восьмой тип – условно-метафорические образы и картины. В их основе лежит, как правило, динамический эпизод-действие человека, животного, неодушевленного предмета или антропоморфного существа.
Девятый тип мотивов – это разного рода поэтические формулы, афористические выражения, начиная с припевов-восклицаний колядных песен, имеющих магический характер, до игровых припевов троицко-семицких хороводных песен, выполняющих лишь эстетическую функцию. Сюда же можно отнести и «закрепки» подблюдных песен, играющие роль магического предсказания.
Именно такие мотивы составляют костяк жанра, демонстрируют его художественную специфику.
Безусловно, все эти мотивы переплетаются, создавая тем самым неповторимые образы.
Отдельно стоит сказать о лирических песнях, которые вобрали в себя разнообразные мотивы. Сколько красоты, мелодичности, разнообразной интонации содержат в себе эти песни.
Была Маша на зорюшке.
Ой, да была Маша, она чей на зо,
Е, ох(ы), чей на зорюшке, чей на зорюшке,
Е-ох(ы), ну да, ох(ы), чей на зорюшке.
Ой, да была Маша, она невесёлая,
Е, ох(ы), не, невесёлая да, невесёлая,
Е, лох(ы), ну да , ох(ы), невеселая.
Ой, назвала дружка Ваню
горький пьяницай
Е, ох(ы), горький пья, пьяницай,
Е, ох(ы), ну да, ох(ы),
горький пьяницай.
с. Яблочное


Как под грушею
Как под гру... ой, грушею, да под кудря...вою, Там сидела девка она с ку... ох(ы), с купчиком. Там сидела девка, ох, она с ку... с купчиком, Как купец да девку, ох(ы), уговаривал. Как купец да девку, ох, уговаривал: - Уж, ты девица, ты красавица. Уж, ты девица, ох, ты красавица, Моя пре..., ох прежняя полюбовница. с. Оськино







































ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проанализировав песенный материал сёл Хохольского района Воронежской области, можно сказать о том, народные песни нашего края – это самое искреннее выражение души и судьбы.
Н.В. Гоголь писал: «Русский фольклор – это народная история, живая, яркая, исполненная красок, истины, обнажающая всю жизнь народа».
Именно песня помогала нашему народу свободно проявлять свои чувства, мысли и надежды.
Песни Хохольской земли полны озорства и горечи, задора и грусти, дерзости и уныния, бесстрашия и жалобы.
В календарных песнях жизнь народа неотделима от природы. Здесь и радость видеть неоглядный её мир, и нежность к каждой былинке в поле, и надежда на щедрость природы, на богатый урожай. Природа предстаёт как спасение и утешение человека, исполненного доверия и нежности к ней.
Часто в календарных песнях наши предки обращаются к природе как к суровому, но справедливому властителю.
В свадебных и бытовых песнях мы видим постоянные аналогии с миром животных и растений.
Сколько житейской мудрости, юмора заложено в простых, на первый взгляд, текстах песен.
Особого внимания заслуживает песенный язык: простые обращения к героям песни превращаются в необыкновенно красивые и ласковые названия (соседушка, сговорнички, гусынька, молодки-молодушки, Марьюшка); бытовые предметы приобретают другое звучание и значение (сундучок, сошенька, боронушка, семешка, гняздечко); и, конечно же, устаревшие слова, которые дают нам огромное количество исторической информации (шукать, чурать
·, утирка, танок и многие другие).
Данное исследование показало, что песенная культура родного края имеет не только историческое, социальное значение, в ней заложен глубокий нравственный потенциал местных жителей: ведь каждая строчка пронизана добром, любовью, радостью. Песня объединяла людей, сплачивала, помогала выжить.
Поэтому необходимо зафиксировать и оставить в памяти последующих поколений сохранившиеся, а также уже вытесненные из быта так называемой массовой культурой традиционные обычаи и обряды.

























Библиография
1. Виноградова Л. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян: Генезис и типология колядования. – М., 1982.

2.Календарные обряды и обрядовая поэзия Воронежской области. Афанасьевский сборник. Материалы и исследования. – Вып. III. - / Сост. Пухова Т.Ф., Христова Г.П. – Воронеж: Изд-во ВГУ, 2005.

3. Крюкова Т.А. «Вождение русалки» в селе Оськино Воронежской области / Советская этнография №1. – М., 1947.

4. Лазутин. С.Г. Очерки по истории русской народной песни: (Филол. исслед.) – Воронеж, 1964.

5. Народная культура и проблемы её изучения. Сборник статей./ Материалы научной региональной конференции 2008 года. – Вып. YII- / Сост. Пухова Т.Ф. – Воронеж: Изд-во ВГУ, 2009.

6. Пашина О.А. Календарно-песенный цикл у восточных славян. – М., 1998.

7.Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев, белорусов. – М., 1979.









13PAGE 15


13PAGE 142615




15