Творческое задание по рассказу Н.С. Лескова Однодум

Проанализируйте цитаты из рассказа Н. С. Лескова «Однодум». Дайте характеристику главному герою.1. Молодой Рыжов породою удался в мать; он был рослый, плечистый, - почти атлет, необъятной силы и несокрушимого здоровья. В свои отроческие годы он был уже первый силач и так удачно предводительствовал стеною на кулачных боях, что на которой стороне был Алексашка Рыжов, та считалась непобедимою. Он был досуж и трудолюбив. Дьякова школа дала ему превосходный, круглый, чёткий, красивый почерк, которым он написал старухам множество заупокойных поминаний и тем положил начало самопитания. Но важнее этого были те свойства, которые дала ему его мать, сообщившая живым примером строгое и трезвое настроение его здоровой душе, жившей в здоровом теле. Он был, как мать, умерен во всём и никогда не прибегал ни к чьей посторонней помощи.
2. В четырнадцать лет он уже считал грехом есть материн хлеб... Служба в пешей почте пришла ему совершенно по вкусу и по натуре... Ни даль утомительного пути, ни зной, ни стужа, ни ветры и дождь его не пугали; почтовая сума до такой степени была нипочём его могучей спине, что он, кроме этой сумы, всегда носил с собою ещё другую, серую холщовую сумку, в которой у него лежала толстая книга, имевшая на него неодолимое влияние. Книга эта была Библия.
З. Рыжову вышла прекрасная линия приблизиться к началу градской власти и, не расставаясь с родным Солигаличем, стати на четвёртую ступень в государстве: в Солигаличе умер старый квартальный, и Рыжов задумал проситься на его место... О «неберущем» квартальном никто и не думал, и потому если все квартальные брали, то должен был брать и Рыжов... Рыжов с первого же дня службы оказался по должности ретив и исправен: придя на базар, он разместил там возы; рассадил иначе баб с пирогами, поместя притом свою мать не на лучшее место... В тот же день он отверг и приношение капустных баб, пришедших к нему на поклон по касающемуся, и ещё объявил, что ему по касающему ни от кого ничего и не следует, потому что за всё его касающее ему «царь жалует, а мзду брать Бог запрещает».
4. Рыжов действительно срубил дерево по себе: через неделю он привёл в город жену - ражую, белую, румяную, с добрыми карими глазами и с покорностью в каждом шаге и движении.
...Таков был этот чудак, про которого из долготы его дней тоже рассказать много нечего; сидел он на своём месте, делал своё маленькое дело, не пользующееся ничьим особенным сочувствием, и ничего особенного не искал; солигаличские верховоды считали его «повреждённым от Библии», а простецы судили о нём просто, что он «такой-некий-этакой».
...Рыжов нимало не заботился, что о нём думают: он честно служил всем и особенно не угождал никому; в мыслях же своих отчитывался единому, в кого неизменно и крепко верил, именуя его учредителем и хозяином всего сущего... он не был горд, и своих верований и взглядов он никому не навязывал и даже не сообщал, а только вписывал в большие тетради синей бумаги, которые подшивал в одну обложку с многозначительною надписью: «Однодум».
5. Александр Афанасьевич исправлял должность городничего. Что он делал на том заместительстве отменного от прежних «сталых» порядков, - этого не знаю; но, разумеется, он не брал взяток на городничестве, как не брал их на своём квартальничестве. Образа жизни своей и отношения к людям Рыжов тоже не менял,- даже не садился на городнический стул перед зерцало, а подписывался «за городничего», сидя за своим изъеденным чернилами столиком у входной двери...
6. Александр Афанасьевич действительно мог привести кого хотите в отчаяние; он ни о чём не беспокоился и в ожидании губернатора держал себя так, как будто предстоявшее страшное событие его совсем не касалось...
- Не должно вводить народ в убытки: разве губернатор изнуритель края? Он пусть проедет, а забор пусть останется. - Требования же насчёт мундира Рыжов отражал тем, у него нет на то достатков и что, говорит, имею, - в том и явлюсь: Богу совсем нагишом предстану. Дело не в платье, а в рассудке, а в совести, - по платью встречают - по уму провожают.
7. Очевидец, передавший эту анекдотическую историю о солигаличском антике, ничего не говорил, как принял это бывший в храме народ и начальство. Известно только, что никто не имел отваги, чтобы заступиться нагнутого губернатора и остановить бестрепетную руку Рыжова, но о Ланском сообщают нечто подробнее. Сергей Степанович не подал ни малейшего повода к продолжению беспорядка, а, напротив, «сменил свою горделивую надменность умным самообладанием». Он не оборвал Александра Афанасьевича и даже не сказал ему ни слова, но перекрестился и, оборотясь, поклонился всему народу, а затем скоро вышел и отправился на приготовленную ему квартиру.
- Ложь заповедью запрещена - я лгать не стану.
- Куда меня можно сослать, где бы мне было хуже и где бы Бог мой оставил меня? Он везде со мною, а кроме его никого не страшно.
8. Со времени проезда Ланского прошло довольно времени, и события, сопровождавшие этот проезд через Солигалич, уже значительно позабылись и затёрлись ежедневною сутолокою, как вдруг нежданно-негаданно, на дивное диво не только Солигаличу, а всей просвещённой России, в обревизованный город пришло известие совершенно невероятное и даже в стройном порядке правления невозможное: квартальному Рыжову был прислан дарующий дворянство владимирский крест - первый владимирский крест, пожалованный квартальному.
Самый орден приехал вместе с предписанием возложить его и носить по установлению. И крест и грамота были вручены Александру Афанасьевичу с объявлением, что удостоен он сея чести и сего пожалования по представлению Сергея Степановича Ланского.
Рыжов принял орден, посмотрел на него и проговорил вслух:
-Чудак, чудак! - А в «Однодуме» против имени Ланского отметил: «Быть ему графом», - что, как известно, и исполнилось. Носить же ордена Рыжову было НЕ НА ЧЕМ.
Кавалер Рыжов жил почти девяносто лет, аккуратно и своеобразно отмечая всё в своём «Однодуме», который, вероятно, издержан при какой-нибудь уездной реставрации на оклейку стен. Умер он, исполнив все христианские требы, по общим замечаниям, было «сомнительно». Рыжов и в вере был человек такой-некий-этакой, но при всём том, мне кажется, В можно видеть кое-что кроме «одной дряни», - чем и да будет он помянут в самом начале розыска о «трёх праведниках».