Стилистические особенности рассказа Э. Хемингуэя «Old man at the bridge»

Ляшенко И.А., СШГ№12
Казахстан, г.Талдыкорган
Стилистические особенности рассказа Э. Хемингуэя «Old man at the bridge»
Информация, которую несет читателю каждое значительное произведение литературы, - его идейное содержание, отнюдь не сводится к сумме выраженных в тексте суждений, но имеет конкретно-образную и эмоциональную сущность, неотделимую от особенностей структуры текста, и воздействует на читателя, вызывая и развивая в нем одни эмоции и суждения и вытесняя и преодолевая другие.
А.А. Потебня считал, что содержание уже законченного произведения живет и развивается дальше в сознание тех, кто его воспринимает. «Сущность, сила () произведения не в том, что разумел под ним автор, а в том, как оно действует на читателя, следовательно, в неисчерпаемом возможном его содержании. Это содержание, проецируемое нами, т.е. влагаемое в самое произведение, действительно обусловлено его внутренней формой. () Заслуга художника не в том минимуме содержания, какое думалось ему при создании, а в известной гибкости образа, в силе внутренней формы возбуждать самоё разнообразие содержания». ( 4, с. 181-182 (
Таким образом, идейное содержание произведения воплощено в сложном комплексе всех его элементов, в системе этих элементов.
Концентрируя внимание на особенностях и взаимодействии выбора образов, выбора слов, морфологических форм, синтаксических конструкций, ритма и т.д., т.е. изучая коннотативные значения и их роль в осуществлении различных функций языка, мы можем глубже проникнуть в суть произведения и составить себе понятие о мировоззрении и настроении писателя.
По определению И.Р. Гальперина, художественный текст содержит в себе три типа информации: содержательно-фактуальную информацию (СФИ), содержательно-концептуальную информацию (СКИ) и содержательно-подтекстовую информацию (СПИ). (см. 2, с. 27-30( Содержательно-фактуальная информация (СФИ) содержит сообщение о фактах, событиях, процессах, происходящих, происходивших, которые будут происходить в окружающем нас мире действительном или воображаемом. Содержательно-концептуальная информация (СКИ) сообщает читателю индивидуально-авторское понимание отношений между явлениями, описанными средствами СФИ, понимание их причинно-следственной связи, их значимости в социальной, экономической, политической, культурной жизни народа, включая отношения между отдельными индивидуумами, их сложного психологического и эстетико-познавательного взаимодействия. Такая информация извлекается из всего произведения и представляет собой творческое переосмысление указанных отношений, фактов, событий, процессов, происходящих в обществе и представленных писателем в созданном им воображаемом мире. Таким образом, СКИ – это информация эстетико-художественного характера, которая не всегда выражена с достаточной ясностью. Она дает возможность и даже настоятельно требует разных толкований. СКИ – это замысел автора плюс его содержательная интерпретация.
Содержательно-подтекстовая информация (СПИ) – скрытая информация, извлекаемая из СФИ благодаря способности единиц языка порождать ассоциативные и коннотативные значения, а также благодаря особенности предложений внутри сверхфразового единства приращивать смыслы.
В произведениях Э.Хемингуэя содержательно-подтекстовая информация (СПИ) играет решающую роль в передаче СКИ, т.е. авторского замысла, его художественного видения изображаемых событий.
Мысль о войне как о тотальном зле очень патетично развивается Э.Хемингуэем в рассказе “Old man at the bridge” («Старик у моста»).
Гражданская война в Испании. Для Испанской республики настали тяжелые дни. На дорогах и переправах Каталонии Хемингуэй увидел поток беженцев. По свежему впечатлению Э.Хемингуэй пишет очерк “Old man at the bridge”. В нем показана трагедия мирного населения Испании, согнанного с насиженных мест.
Сюжет рассказа прост: старый человек, согнанный с места войной, сидит у переправы через реку. Он устал и не может идти дальше. Но никому нет до этого дела, никто не обращает на него внимания. Только военный, который следит за переправой, вскользь расспрашивает старика о его жизни. Но, закончив свое дело, военный уходит, а старик остается.
Это поверхностное течение сюжета, а теперь заглянем в глубину рассказа.
В первом абзаце изображена картина военной дороги. Пыль, люди, бредущие в ней по щиколотку, усталые крестьяне. Тяжелые повозки, запряженные мулами, грузовики не едут, а как бы перемалывают эту пыль. Общее впечатление от этой картины - усталость. Устали не только люди, но и мулы, запряженные в повозки, и повозки, и грузовики.
Рассмотрим формальные приёмы, призванные остановить внимание читателя. В начале абзаца отмечается, что у старика была очень пыльная одежда (very dusty clothes) и почти в самом конце этого же абзаца – что крестьяне бредут, утопая по щиколотку в пыли. Это прием обрамления. И дальше, на протяжении всего рассказа, встречается это ключевое слово dust, dusty. Пыль придает всему мрачный и серый цвет. Впечатление усталости и нервного напряжения передается и перечислением всего, что движется через реку по мосту (carts, truck and men, women and children were crossing it [5, с. 95]). Это впечатление усиливается квалитативными глаголами, т.е. глаголами, которые не только показывают действие, но и указывают его признак: carts staggered; the ground up; the peasants plodded.
А среди этого хаоса и движения сидит старик в очках со стальной оправой, в черной пыльной одежде, с серым пыльным лицом. Все в нем вызывает жалость и сострадание. Его огромная усталость подчеркивается монотонностью повествования, переданного Э.Хемингуэем с помощью полисиндетона и ритмического эффекта повторения сбалансированных синтаксических структур с одинаковым количеством фразового ударения. And I looked at his black dusty clothes and his steel rimmed spectacles and said: “What animals were they ?” [ 5, с. 95] (« И я посмотрел на его черную запыленную одежду и на очки в железной оправе и спросил: «Что это были за животные?»)
Э.Хемингуэй старался показать весь ужас, всю безжалостность и несправедливость войны, взяв для этого не образ фронтового борца, не какого-нибудь партийного или государственного деятеля, не фашиста, не республиканца и вообще, не человека, так или иначе причастного к войне. Он изобразил самого безобидного, семидесятишестилетнего старика, у которого не было ни семьи, ни друзей, а только животные, за которыми он ухаживал, и которых вынужден был покинуть из-за обстрела. Он ухаживал за ними, чтобы не быть одиноким. И все-таки был одиноким. Он повторяет много раз, что ухаживал за животными. А ведь за ним никто не ухаживал. В его словах звучит только усталость и смертельная тоска.
Почти не вдумываясь, что он говорит, старик несколько раз повторяет одно и то же, что кошка-то сама позаботиться о себе, а вот остальные Ему просто хочется поделиться с кем-нибудь (пусть даже с незнакомым человеком) своей тревогой. Не о себе, о животных, оставшихся под обстрелом. Монотонность и тяжеловесность его слов подчеркивает это, вызывая чувство щемящей тоски. Старик говорит: “Yes, because of the artillery. The captain told me to go because of the artillery”. [ 5, 96 ] ( «Да, из-за обстрела. Капитан сказал мне уходить, из-за обстрела.») И через несколько предложений снова: “But what will they do under the artillery when I was told to leave because of the artillery”. [ 5, 96 ] («А то они будут делать, если обстрел ? Мне и то велели уходить из-за обстрела.») Эпифорическое повторение одного и того же выражения “because of the artillery” подчёркивает страдания старика. Чтобы убедить в этом читателя, Хемингуэй вводит и анафорический повтор, и синтаксический параллелизм. “I am without politics”, - he said.” I am seventy – six years old. I have come twelve kilometers and I think now I can go no further.” (5, 96(.
Военный, с которым он поделился своей бедой, слушает его невнимательно, как бы между делом.
“And you have no family?” - asked, watching the far end of the bridge where a few last carts were harrying down the slope of the bank. ( 5, 96 ( («У вас нет семьи?» - спросил я, глядя на дальний конец моста, где последние повозки торопливо спускались по склону.) “Why not”, said, watching the far bank where now there were no carts. ( 5, 96 ( («Почему бы и нет, - сказал я, глядя на другой берег, где уже не было видно повозок»)
Все люди вокруг были заняты своим делом. И этот военный, следивший за переправой, тоже. Ни ему, ни другим не было до старика никакого дела. Мало ли тогда было брошенных на произвол судьбы. Военный, закончив переправу, уходит, так ничего не сделав для старика. Да и помочь-то старику было нечем, как нечем было помочь тысячам таких же мирных испанцев, согнанных со своих родных мест всеобщим горем – войной.
В рассказе “Old man at the bridge” Э.Хемингуэй подводит читателя к пониманию того, что война, «своя» или «чужая» – это всегда отрицательное явление. Она всегда несет с собой много бед. Война – это смерть, это холод, голод и нищета, это одиночество души, крушение всех человеческих надежд и мечтаний, война – это бессмысленная жестокость, от которой больше всего страдают самые слабые, невинные и беззащитные – старики и дети.
Произведения Э.Хемингуэя – это не трактаты о порочности войн и о людях, чьи судьбы ими исковерканы, а художественные произведения огромной эстетической ценности. И именно потому, что герои его произведений – это люди, в реальность которых читатель безоговорочно верит, люди, которые дышат, движутся, любят и страдают, антивоенное звучание его книг оказывается особенно мощным.
Эстетическая специфика его произведений о войне определяется как общими особенностями дарования Э.Хемингуэя, так и теми чертами его мастерства, которые были порождены творческими задачами, вставшими перед художником именно в связи с данной тематикой.
Стиль Э.Хемингуэя отличается удивительной точностью и скрупулезностью – а одновременно и лаконичностью – в показе явлений жизни во всей их конкретной сущности.
Его произведения, в которых выверена каждая деталь, на первый взгляд могут показаться как бы сжатыми, деловитыми, безукоризненно правдивыми отчетами о фактически происходивших событиях.
Совершенно очевидно, однако, что писателю (хотя он и прошел большую школу репортерской работы) была чужда присущая газетчикам неизбежная зависимость от истинных фактов бытия. Э.Хемингуэй строит свои произведения на основе не только подлинного, но и воображаемого, придуманного, сохраняя при этом верность правде жизни, требованиям реалистического искусства.
Художник исходит из убеждения, что нет необходимости специально описывать чувства персонажей или же превращать произведение в рассказ об эмоциональном состоянии самого автора. Нужно только очень точно и зримо запечатлеть те вещи и явления, «которые вызывают испытуемые чувства». ( 3, т.2, 173(
И Э.Хемингуэй ставил себе задачу «проникнуть в самую суть явлений, понять последовательность фактов и действий, вызывающих те или иные чувства, и так написать о данном явлении, чтобы это оставалось действенным и через год, и через десять лет» ( 3, т.2, 173(
Все это не означает, что эмоциональный «подтекст» возникает в результате бесхитростного воспроизведения писателем «фактов» и «действий». Стилистические средства, применяемые Э.Хемингуэем весьма многообразны, но они подчинены раскрытию главной темы, и «работают» на единый, определяющий замысел, ведущую мысль, выдвигаемую автором о войне как тотальном зле. С их помощью читателю передаются мотивы, ощущения смерти, тоски, беспредельного одиночества, бесконечных потерь, разочарования, безнадежности, которые несет война.
Важнейшим принципом передачи отношения автора к изображаемому является принцип выдвижения, который в анализируемом произведении наблюдается на лексическом и синтаксическом уровнях.
Формальное выдвижение останавливает внимание читателя на самом важном в содержании сообщения. В рассказе “Old man at the bridge” атмосфера обреченности и бесконечной усталости подчеркивается монотонным повторением сбалансированных синтаксических структур с одинаковым количеством фразового ударения, эпифорическим повтором и усиливается приемами обрамления (ключевое слово dust), полисиндетоном, перечислением, квалитативными глаголами.
Произведения Э.Хемингуэя воздействуют на читателя не только имеющимися в нем образами, контрастами, повторами, но и подразумеваемым – подтекстом. Содержательно-подтекстовая информация играет решающую роль в передаче содержательно-концептуальной информации («принцип айсберга»).
Литература:
1. Арнольд И.В. Стилистика декодирования. ( Л.: Просвещение, 1974.
2. Гальперин И.Р. Stylistics. ( М.: Высшая школа, 1971.
3. Хемингуэй Э. Избранные произведения. В 2-х т. М.: Художественная
литература, 1959.
4. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. ( М., 1976.
5. Hemingway E. Old Man at the Bridge. ( In: Borisova I.V. Interpreting
fiction. ( Минск: Высшая школа, 1987.






15