Разработка сценария Любовные истории поэтов серебряного века
Разработка учителя русского языка и литературы МАОУ СОШ№3 г. Новый Уренгой, ЯНАО - Корнилиной Е.В.
Театр бесполезен, но необходим.
Эжен Ионеско
Сценарий литературного спектакля
«Жизнь и поэзия – одно»
(о романтических историях и любовной лирике
поэтов серебряного века А. Блока, А. Ахматовой, М. Цветаевой, Б. Пастернака)
Действующие лица:
Красотка - Садовская – Аликина С.
Береника-Ахматова – Колесникова А.
Анреп- Пастернак –Баркин Д.
Фредерик-Блок– Николенко А.
Муза -Цветаева – Корнилина Е.
На заднике сцены занавес, ясно, что за ним – зрительный зал театра. Сцена – это то, что происходит за кулисами, справа гримёрная актёра Фредерика, слева – актёрское кафе.
Фредерик сидит за гримёрным столиком, смотрится в зеркало, которое без стекла, т.е. смотрится «в зрителей».
·Начало
·Аплодисменты – актёры кланяются.
Муза. – Театр полон, на сцене оживают образы поэтов серебряного века. Это Александр Блок, Анна Ахматова, Марина Цветаева, Борис Пастернак, оживают участники их жизни.
Прочесть эти романтические истории Я – Муза поручаю тебе, Фредерик-актёр, и тебе, Береника, юная и прекрасная, тебе, актёр театра, тебе, Красотка-актриса (они уходят за ширму, где взлетают птицы), чтобы взлетела, сияя, стихов любви летящих стаяведь известно, что жизнь и поэзия – одно.
На сцене, семеня и шурша шелками, появляется актриса Красотка, восхитительная женщина, и актёр ФРЕДЕРИК, улыбается.
ФРЕДЕРИК. Здравствуй, радость.
КРАСОТКА. Я пришла за моим вечерним поцелуем.
Фредерик целует Красотку в губы.
КРАСОТКА. Ты меня простишь? Утром у меня была назначена примерка платья у Пейроне, и я решила тебя не будить.
ФРЕДЕРИК. И хорошо сделала. (Пауза). А где ты была во второй половине дня?
КРАСОТКА. У моего учителя пения. А ты?
ФРЕДЕРИК. Я У моего учителя пения.
КРАСОТКА. Я тебе не верю.
ФРЕДЕРИК. Я тебе тоже. Странно, но в этом сезоне учителя пения совершенно не вызывают доверия. (Внезапно меняет тон, становится ласковым, чувственным, подходит к ней, нежно обнимает, шепча на ушко что-то фривольное). Добрый вечер, моя сладость. Мы сегодня, стало быть, забавлялись? Распускали крылышки на Бульварах, вызывая у мужчин головокружение? Демонстрировали ножку, выходя из кареты? Оставляли повсюду улыбки в зеркалах?
КРАСОТКА (счастлива и раскованна). Да.
ФРЕДЕРИК (чувственно). И сколько же раз мы строили глазки? Бросали невинные взоры? Роняли платки невзначай?
КРАСОТКА. Десятки.
ФРЕДЕРИК. Значит, день не пропал понапрасну!
КРАСОТКА. Ты любишь, когда я нравлюсь, правда?
ФРЕДЕРИК. Мне это необходимо.
КРАСОТКА. Я редко видела в своей жизни таких неревнивых мужчин.
ФРЕДЕРИК. И только один бог знает, сколько же их было у тебя вообще
КРАСОТКА. Грубиян!
ФРЕДЕРИК. Прости, прости, да, я не ревнив.
КРАСОТКА. Но при этом был исключительно достоверен в «Отелло»!
ФРЕДЕРИК. Это из-за грима.
ГОЛОС из-за кулис. Дамы и господа, спектакль начинается.
КРАСОТКА. Побегу к себе в уборную. (Уходит, но сразу же возвращается). Да, ведь ты мне так и не ответил: где ты был сегодня после обеда?
ФРЕДЕРИК. Я же тебе сказал: у моего учителя пения.
Она слегка пожимает плечами и исчезает.
·Муза На авансцену выходит Муза, она в белом, струящемся платье.
МУЗА. - Вам не следует ей доверять, господин Фредерик. Про Красотку много чего говорят.
ФРЕДЕРИК.(ему смешно). - Мне это известно. Думаешь, я лучше ее?
МУЗА. - Ну, если вам это безразлично. Лично я не очень люблю шутить, когда замешаны чувства.
ФРЕДЕРИК. – А не кажется ли вам, моё величество - Одна из девяти Муз, что чувства, как вы говорите, требуют сознания нерушимости; чувство постоянно, оно длится, бросает свой якорь во времени. Я же приспособлен лишь к мимолетностям, мне свойственны только эмоции.
МУЗА. - А любовь?
ФРЕДЕРИК. Я ее приобретаю в упаковке.
МУЗА. - А между тем, господин Фредерик, любовь, такая, как у Ромео, у Отелло, это ваша сценическая специальность.
ФРЕДЕРИК. Вот именно. Вся любовь, на которую я способен, ушла в мои роли.
МУЗА. – Если бы это было действительно так, то я не была бы с тобой, я знаю, что твой талант возможен только благодаря великой плате, которую ты отдашь мне – настоящее чувство.
ФРЕДЕРИК. – Но как смертному определить, где сон, где явь, где случайная встреча, а где мираж?
МУЗА. – Эта жажда утоления чувств вдохновляла всех избранных мною! Среди множества твоих ролей будет та, единственная для тебя, которую сердце не забудет. Иди, играй, ищи
ФРЕДЕРИК. – Да, да, да Вперед, сегодня, может быть и будет роль-прозрение, роль-ответ на все мои вопросы. Я сегодня?
МУЗА. – Поэт-символист Александр Блок, и тебе только 18 лет. (ПТИЦА)
(Фредерик уходит за белый «занавес» - театра теней)
МУЗА. – А Красотка – твоя возлюбленная, актриса Ксения Садовская. (ПТИЦА)
Садовская. –
·Муза 1. (ПТИЦЫ) Подходят к экрану, в это же время появл. тени – мужчина и женщина,
- Есть лучше и хуже меня, напротив друг друга)
И много людей и богов,
И в каждом – метанье огня,
И в каждом – печаль облаков.
И каждый другого зажжёт
И снова потушит костёр,
И каждый печально вздохнёт, протягивают руки друг другу
Взглянувши другому во взор.
ФРЕДЕРИК-БЛОК –
2.
Я сам свою жизнь сотворю,
И сам свою жизнь погублю.
Я буду смотреть на зарю
Лишь с теми, кого я люблю.
«Чем хуже жизнь, тем лучше можно творить!»
МУЗА.– странные слова и в то же время необычайно справедливые. Кажется, нет ни одного великого художника, в жизни которого талант и страдание не шли бы бок о бок, как неразлучные братья-близнецы, и не претворялись бы в результате в произведения, волнующие души современников и потомков.
ФРЕДЕРИК-БЛОК. – Я всю жизнь писал о любви: о любви небесной и любви земной.
3.
Одной тебе, тебе одной
Любви и счастия царице, Мужчина встаёт на колено.
Тебе прекрасной, молодой
Все жизни лучшие страницы!
Благословляю всё, что было,
Я лучшей доли не искал.
О, Сердце, сколько ты любило!
О, Разум, сколько ты пылал!
Книгу «Стихов о Прекрасной Даме» я посвятил Любови Менделеевой, за «Снежной маской» незримо реял в зимнем серебре образ Натальи Волоховой. Героиню цикла «Кармен» я увидел в Любови Дельманс. А цикл «12 лет» посвятил тебе
САДОВСКАЯ. – Это случилось в Бад-Наугейме, в курортном немецком городке.
ФРЕДЕРИК-БЛОК. – Я приехал гимназистом, сопровождал мать для лечения на водах. Здесь принимали ванны, лечили сердце, успокаивали нервы. Я умирал от праздности и скуки и уже готов был сбежать из этого невыносимого рая. Но появилась Ксения Садовская, актриса Статная, с чётко вылепленным профилем и завораживающим голосом
САДОВСКАЯ. – Я томилась от атмосферы провинциального немецкого городка. Знакомство было случайным. «Рай» был взорван
ФРЕДЕРИК-БЛОК. – Первое нахлынувшее чувство туманило разум
САДОВСКАЯ. – Я не удержалась от кокетства, завязался лёгкий флирт. Ведь мне было 38, Александру – 18. Судьба столкнула меня, жену действительного статского советника, и недоучившегося гимназиста.
Ты чист и юн, у тебя всё впереди. А у меня двое детей
ФРЕДЕРИК-БЛОК. – Но разве возможно не потерять голову, ты притягиваешь восхищённые взгляды мужчин, пленяешь живостью характера.
(Садовская также уходит за белый занавес – тени)
· «Весенние голоса» 4. Никогда не забуду (он был или не был, Роза в вазе, он стоит, она танцует Этот вечер): Пожаром зари Сожжено и раздвинуто бледное небо, И на желтой заре - фонари. Я сидел у окна в переполненном зале. Где-то пели смычки о любви. Я послал тебе черную розу в бокале Золотого, как небо, аи.
Ты взглянула. Я встретил смущенно и дерзко Взор надменный и отдал поклон. Обратясь к кавалеру, намеренно резко Ты сказала:
5. САДОВСКАЯ. - "И этот влюблен".
Блок. - Знакомство закончилось тем, чем и должно было закончиться. Я по утрам бежал покупать для тебя розы, провожал на процедуры, старался ни на шаг не отлучаться от моей возлюбленной. Всё было похоже на волшебный чудесный сон Сон прошёл, когда пора было возвращаться в Петербург.
САДОВСКАЯ. – Казалось, что после отъезда всё прекратится, но в Петербурге встречи продолжались. Теперь голову потеряла я: полюбила на излёте, может быть, последней отпущенной мне любовью. В этом мальчике было нечто такое, что тянуло меня к нему. Я позабыла всё – и сколько мне лет, и мужа, и детей, отдалась нахлынувшей страсти всем существом, понимая, что такого в моей жизни больше не будет, что это в последний раз
ФРЕДЕРИК-БЛОК. – Но через год
САДОВСКАЯ. – мальчик повзрослел, а повзрослев, охладел и начал взывать к благоразумию. Через некоторое время ко мне пришло раскаяние, так продолжалось до тех пор
ФРЕДЕРИК-БЛОК. – пока в моей жизни не появилась Люба
САДОВСКАЯ. – Его первая любовь остыла так же внезапно, как и началась. Было больно, было жалко себя
ФРЕДЕРИК-БЛОК. – Но я ничего не мог с собой поделать. Я уже тогда знал, что любая боль проходит, и был уверен, что ты смиришься с потерей.
САДОВСКАЯ. – К моим упрёкам относился равнодушно, к слезам – безучастно.
МУЗА. – Они расстались, но остались стихи
Луна проснулась. Город шумный Они рядом, в объятьях, затем расходятся.
Гремит вдали и льёт огни,
Здесь всё так тихо, так безумно,
Там всё звенит, - а мы одни
Но если б пламень этой встречи
Был пламень вечный и святой,
Не так лились бы наши речи,
Не так звучал бы голос твой!
Ужель живут ещё страданья,
И счастье может унести?
В час равнодушного свиданья
Мы вспомним грустное прости
·Романс «У зеркала» на стихи М. Цветаевой Она – тень-зеркало.
·НачалоФредерик возвращается, он печален. Муза уходит, вместо неё возвращается Красотка.
ФРЕДЕРИК. Красотка! Сколько времени длится моя любовь?
Красотка смотрит на него с удивлением.
ФРЕДЕРИК. Пожалуйста, ответь мне.
Красотка. - Не знаю, я не историк. (Размышляет). ГодСамое большее полтораДо новой весны или до нового лета твоя любовь обычно не доживала.
ФРЕДЕРИК. А как ты думаешь, Красотка, возможно ли мне однажды полюбить навсегда?
Красотка. (Разражается смехом). - Что это за детский лепет? Что ты такое рассказываешь? Роль что ли повторяешь?
ФРЕДЕРИК. - «Навсегда»! Возможно ли это вообще?
Красотка. (Жестко). - Мы комедианты, Фредерик, то есть самые здравомыслящие люди на земле, потому что мы знаем то, что другие скрывают даже от себя. Например, что можно думать одновременно о разном; можно сказать «я тебя люблю» и заметить прыщик на носу у предмета, или сказать «ненавижу тебя» и подумать, что пора сменить старые туфли на новые. Мы знаем, что небо изменчиво, что разрушается даже камень, что через три секунды мы будем чувствовать совершенно не то, что чувствуем теперь, что от смеха до слез – одно движение бедра; знаем, что «навсегда» – это только желание, а «никогда» – только вздох.
ФРЕДЕРИК. – Красотка, ты приводишь меня в отчаяние. Я хотел бы любить Беренику.
Красотка. - Боюсь, что любовь всегда останется лишь желанием любви.
ФРЕДЕРИК. – Но каждый раз так веришь ей!
МУЗА. – Веришь, как сну. Но сегодня сон опять заговорит и оживит картины жизни, потому что я так желаю.
(уходит).
·Форель
МУЗА. – (ПТИЦЫ) Она– русская Сафо – Анна Ахматова, а рядом он - друг Борис Анреп, известный художник, мозаичист, критик и тоже поэт.
(романтичная музыка)
АНРЕП. - При первой встрече я был очарован: волнующая личность. Тонкие, острые замечания, а главное – прекрасные, мучительно-трогательные стихи.
АННА. – Что я читала тогда?
6. Мне от бабушки-татарки Две женщины – одна в чепце сидит, другая – внучка.
Были редкостью подарки;
И зачем я крещена,
Горько гневалась она.
А пред смертью подобрела
И впервые пожалела.
И вздохнула: «Ах, года!
Вот и внучка молода».
И, простивши нрав мой вздорный,
Завещала перстень чёрный,
Так сказала: «Он по ней,
С ним ей будет веселей»
И с пятнадцатого года
Началась моя свобода.
Черный перстень тем служил,
Если кто мне станет мил,
Камень в перстне поцелую
И победу торжествую.
Таинственное кольцо было золотое, ровной ширины, снаружи было покрыто чёрной эмалью, но ободки оставались золотыми. В центре чёрной эмали был маленький бриллиант.
АНРЕП. - Ты всегда носила это кольцо и приписывала ему магическую силу.
Перед отъездом на немецкий фронт, я виделся с тобой и отдал тебе на хранение рукопись своей поэмы.
АННА. – (на миг оборачивается, глядит на него). Рукопись я зашила в шёлковый мешочек и сказала, что буду беречь, как святыню. (прижав руки к груди)
7. Не хулил меня, не славил. Медленно танцуют
Как друзья и как враги,
Только душу мне оставил
И сказал: побереги.
И одно меня тревожит:
Если он теперь умрёт,
Ведь ко мне Архангел Божий
За душой его придёт.
Как тогда её я спрячу, Она встаёт за ним, руки в кольцо над его головой - нимб
Как от Бога утаю?
Та, что так поёт и плачет,
Быть должна в Его раю.
АНРЕП. (принимается беспокойно ходить взад и вперёд). – Когда я был командирован в Англию, то перед отъездом заехал в Петроград, мы встретились в кругу наших знакомых. Ты сидела в комнате на диванчике, облокотившись. Я подошёл, и тайное волнение объяло меня. Ты читала стихи, я чувствовал, что в них есть тайный смысл никогда непроизнесённых слов.
АННА. –
8. Сюда ко мне поближе сядь,
Гляди весёлыми глазами: Садятся рядом, она – голову ему на плечо.
Вот эта синяя тетрадь –
С моими детскими стихами.
Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.
АНРЕП. - Несмотря на безукоризненное чтение, я слушал, но не слышал. Я старался сосредоточиться и, закрыв глаза, откинул руку на сиденье дивана. Минута тишины была вечностью, которая никогда не будет принадлежать нам двоим. Внезапно что-то упало в мою руку: это было чёрное кольцо.
АННА. (протягивая руку в строну). – «Возьмите, это вам».
АНРЕП. - Я хотел что-то сказать. Сердце моё так бьётся это чувство, которое будет сопровожда
·ть меня всю жизнь, не покинет ни на минуту, будет жить вечно
АННА. (подходит к нему со спины, кладёт руки на плечи, нагнувшись к нему, читает). –
9. Словно ангел, возмутивший воду,
Ты взглянул тогда в моё лицо. Тени в профиль
Возвративши силу и свободу,
И на память чуда взял кольцо.
Мой румянец жаркий и недужный
Стёрла богомольная печаль.
Памятным мне будет месяц вьюжный,
Северный встревоженный февраль.
·Шелест весны АНРЕП. – Меня оставили по делам службы в Англии, и я возвращаюсь в Россию на короткое время.
Анна уходит в глубь сцены и садится спиной к зрительному залу.
МУЗА. - Революция. Улицы Петрограда полны народа. Кое-где слышны выстрелы. Транспортное сообщение остановлено
АНРЕП. - Я мало думаю об этом. Одна мысль овладела мною – увидеть Анну.
Квартира твоя была за Невой, на Выборгской стороне. Я благополучно добираюсь до твоего дома. Вхожу.
АННА. (на втором плане, развернувшись к зрительному залу) –Как, вы?! В такой день? Офицеров хватают на улицах.
АНРЕП. – Вы очень взволнованы, да, вокруг столько перемен
АННА. – Мы больше не увидимся. Вы уедете.
АНРЕП. – Я буду приезжать. Посмотрите: ваше кольцо
АННА. – Это хорошо, оно вас спасёт. Носите всегда.
АНРЕП. – С первым поездом я уехал в Англию. Я остался в Лондоне и мало-помалу вернулся к своей работе по мозаике. Хотел писать Анне Андреевне, но меня предупредили, что переписка с возможным шпионом опасна для неё, для её репутации, и оставил эту мысль.
МУЗА. – Но Она – Анна - вопреки всему была с Ним, рядом, стихами дотягивалась через расстоянья.
10.
Первый луч – благословенье Бога –
По лицу любимому скользнул, Она протягивает руки
И дремавший побледнел немного,
Но ещё покойнее уснул.
Верно, поцелуем показалась
Теплота небесного луча
Так давно губами я касалась
Милых губ и смуглого плеча
АНРЕП. - Кольцо, подаренное ею, я уложил в ящичек из красного дерева, в котором сохранялись дорогие для меня вещи. Шли годы жизнь потекла своим чередом. Опять война. Бомбёжка Лондона. Моя студия разрушена. Я чудом уцелел. Очнувшись, увидел свой драгоценный ящичек. Он был взломан и пуст. Отчаяние овладело мою. Не уберёг святыню. Мой долг был каким-либо способом сообщить ей о потере, но я боялся нанести ей удар. Я искал себе оправдание, но не находил его.
Я виноват перед тобой – прости
Анна. – Я будто напророчила, что случится! Поэтический дар – это ли не расплата, это ли не наказание! Даже сном не исправишь судьбы, судьбы поэта! Поэтессы!
·Романс на стихи Ахматовой «Смятение». Вальс - тень
МУЗА. – Спасены рождённые тобою песни, сохранившие звучание любящей души. Слёзные песни, а имена возлюбленных – тени в саду, пышные соцветья и тоска не случившейся встречи.
Так и тут ты напророчила, вот и вторая встреча случилась, когда тебя уже нет. Теня не может не быть, и твои рыцари, трубадуры тоже здесь. Стихи ведь не сон, а самая настоящая явь: а ты видишь их? Отдельные черты стёрлись но мой герой не имеет возраста, звания, времени и места пребывания, он всегда и всюду – по законам поэтического воплощения Да! Это одиночество многолюдное, счастье горькое, тайна явная, горе сладкое. А ты – вечно юная поэтесса Анна Гуренко. (АННА уходит).
·Береника
МУЗА. - Посмотри, ФРЕДЕРИК, что пишут газеты.
(с удивлением читает). Вы с Береникой женитесь!
Фредерик хохочет.
ФРЕДЕРИК. Да? (ПТИЦЫ)
МУЗА.- Так написано в газетах.
ФРЕДЕРИК. Тому, что написано в газетах, следует доверять.
Вбегает Береника, она смеётся от счастья.
ФРЕДЕРИК. Ты рада?
БЕРЕНИКА. Очень. (Пауза). Но я, естественно, предложения не принимаю.
ФРЕДЕРИК. Что ты сказала?
БЕРЕНИКА. Я не хочу выходить за тебя замуж.
ФРЕДЕРИК. Береника!
БЕРЕНИКА. Мы не должны подвергать себя ни малейшему принуждению, никаким внешним влияниям. Ты любишь меня только потому, что любишь, и каждое утро вновь принимаешь это решение – любить меня
ФРЕДЕРИК (обеспокоен). Но брак поможет защитить любовь.
БЕРЕНИКА. Защитить от чего? От кого? Если кончится любовь, все закончится вместе с ней.
Фредерику не хочется это слышать.
ФРЕДЕРИК. Ты слишком доверчива со мной. А я ведь только актер, то есть последний из людей, коим стоит оказывать доверие. Я не умею распознать, играю я или лгу, искренность – необходимая часть моей профессии. Я постоянно за собой наблюдаю. Знаешь ли ты, что на похоронах моей матери, у меня выдался удачный крик боли? Так вотЯ – чудовище, Береника.
БЕРЕНИКА. Я тебя не слушаю.
ФРЕДЕРИК. Мне всегда жилось легко, потому что, кроме моего искусства, ничто не имело для меня особого значения. В кульминационный миг романа с женщиной мне свойственно отстраняться от происходящего, чтобы сказать себе: я изучаю. Стоит мне вообразить собственное горе в минуту, когда ты меня оставишь, тотчас подумаю: ну что ж, буду изучать отчаяние.
БЕРЕНИКА. Со мной ты переменишься.
ФРЕДЕРИК. Измениться невозможно.
БЕРЕНИКА. Нет никакого смысла представлять, что будет, когда я тебя брошу, потому что я не уйду никогда.
ФРЕДЕРИК. Уйдешь, если я стану внушать тебе ужас.
БЕРЕНИКА. Стало быть, не уйду.
ФРЕДЕРИК. А что бы ты сделала, если бы узнала, что у меня любовница?
БЕРЕНИКА. Я бы спросила себя, зачем тому, кто это сказал, так бесстыдно лгать.
ФРЕДЕРИК (в волнении). Ты спросила бы себя о нем, не обо мне?
БЕРЕНИКА. Само собой разумеется, только о нем. Тебе-то я доверяю.
ФРЕДЕРИК (в тоске). Но если бы десять, пятнадцать человек повторили тебе то же самое?
БЕРЕНИКА. Количество в этом деле роли не играет. Я бы возвращалась к первой своей мысли: зачем им понадобилось выдумать измену? (Пауза).
ФРЕДЕРИК. А если бы я сам тебе сказал?
БЕРЕНИКА. Что больше меня не любишь?
ФРЕДЕРИК. Нет, этого я не скажу. Если бы я сказал, что изменил тебе.
БЕРЕНИКА. Я бы притворилась, что страшно сердита!
ФРЕДЕРИК. Ты слишком мне доверяешь.
БЕРЕНИКА. По-видимому, больше чем ты сам. Но я права. (Смеется). А теперь мне пора, тебе надо нарядиться по случаю новой роли – ты снова поэт и даже не один, у тебя сейчас сразу три роли, мой лицедей.
ФРЕДЕРИК. О, пожалуйста, не уходи так. Подойди и сыграем в «что, если бы».
БЕРЕНИКА (улыбается, но не понимает). В «что, если бы»?
ФРЕДЕРИК (шутливо, но с энергией отчаяния). Притворимся, будто это в последний раз. Я целую тебя, как если бы целовал в последний раз.
БЕРЕНИКА. Но ты плачешь
ФРЕДЕРИК. Нет, нет Это актерские приспособления
Она смеется, видя такую его растерянность. Целует его.
ФРЕДЕРИК (после ее поцелуя). Хм какой он был вкусный!
Она убегает у, но на пороге оборачивается с неподражаемой грацией.
БЕРЕНИКА. Не знаю, заметил ты или нет, но я сплутовала.
ФРЕДЕРИК. Ты!
БЕРЕНИКА. Я сделала так, как если бы это было в первый раз.
Смеясь, уходит, легкая, счастливая
ФРЕДЕРИК. – Боже мой, неужели это не сон, я старше этой девочки на столько лет, на целую жизнь, что я могу дать ей, кроме своей балаганной жизни?
11. ГОЛОС. – Актёрам приготовиться. Марина Цветаева, Борис Пастернак готовы?
(Фредерик уходит, на «сцене» другой актёр будет играть Бориса Пастернака; появляется МУЗА-МАРИНА) (ПТИЦЫ)
·Цветаева
12. МУЗА-МАРИНА. –
У меня в Москве – купола горят,
У меня в Москве – колокола звонят,
И гробницы, в ряд, у меня стоят,-
В них царицы спят и цари.
И не знаешь ты, что зарёй в Кремле
Легче дышится - чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарёй в Кремле
Я молюсь тебе – до зари.
Но моя река – да с твоей рекой,
Но моя рука – да с твоей рукой
Не сойдутся, радость моя, доколь
Не догонит заря зари.
Как бы я хотела оказаться там, в России.
(берёт письмо, читает, кладёт в конверт)
В Россию, Борису Пастернаку: Из всех перипетий французской эмиграции, когда муж стал социалистом, так отдалился от меня, ты – моя отрада, ты моя светлая печаль. Борис, у меня сейчас чувство, что я уже нигде не живу Я – что!- дети»
(Фредерик вешает фотографию Пастернака)
ФРЕДЕРИК-ПАСТЕРНАК. – Во Францию, Марине Цветаевой. Марина! Как хочется жизни с вами! И прежде всего той её части, которая называется работой, ростом, вдохновением. Но любить вас так, как надо, мне не дадут, и всех прежде, конечно, - вы
МУЗА-МАРИНА. – Если бы мы с вами встретились, вы бы меня не узнали В жизни я безмерно дика, из рук скольжу.
ФРЕДЕРИК-ПАСТЕРНАК. – Марина!.. Дай мне только верить, что я дышу одним воздухом с тобой, и любить этот воздух.
·Романс на слова Б. Пастернака, муз. М . Таривердиева «Никого не будет в доме»
(бросать письма)
МУЗА-МАРИНА. – Я тебя понимаю издалека, но если тебя увижу, то излечусь от тебя мгновенно! Я думаю, что Любовь и Поэт – вещи, трудно совместимые! Я привыкла переводить тело в душу. Понимаешь, физическую любовь я возвеличиваю. (иронично) Возвеличиваю, возвеличиваю так что – вдруг! – от всего ничего не остаётся! И главное: трагическое непонимание-разлад с мужем, друзья его мне подозрительны Там политика замешана!
ФРЕДЕРИК-ПАСТЕРНАК. – Марина! Я верю, что ты всё делаешь правильно! Но иногда ты преувеличиваешь, несправедливо судишь о людях
МУЗА-МАРИНА. – Поэтическое, творческое родство-общение меня только и спасает.
(Марина подходит к другому профилю в раме)
Музыка.
ПАСТЕРНАК. - Людей, которых вы встречаете, вы (с расстановкой) пе-ре-со-зда-ёте для себя, по-своему. В этом ваша беда!
МАРИНА.
(Марина садится за стол, пишет) – Никто, никогда к вам так всем существом не шёл
·Легар
13. Ах, далеко до неба!
Губы – близки во мгле
Бог, не суди! – Ты не был
Женщиной на земле.
ФРЕДЕРИК. (возвращается, садится за гримёрный столик). – Поэзия и жизнь не могут быть - одно! Мы своих возлюбленных тянем в такие высоты, где им, земным, так холодно, неуютно и страшно.
·Легар
Что же делать, если обманула Она рвёт письма, бросает бумагу
Та мечта, как всякая мечта,
И что жизнь безжалостно стегнула
Грубою верёвкою кнута?
Не до нас ей, жизни торопливой,
И мечта права, что нам лгала, -
Всё-таки когда-нибудь счастливой
Разве ты со мною не была?
Эта прядь – такая золотая
Разве не от прежнего огня? –
Страстная, безбожная, пустая,
Незабвенная, прости меня!
ФРЕДЕРИК. – (сам с собою) Что же делать? Что мне делать?
(вдруг выбегает на середину сцены, с ним рядом появляется Красотка, во время речи его слева выходит Береника)
ФРЕДЕРИК. Дамы и господа, актерам приписывают все грехи на свете. Мы не люди, а паяцы, мы лишь подобие людей. Если мы что-то делаем, то только по указке режиссера. Если говорим, то чужие слова. Когда нас ранят, наши раны не кровоточат, когда убивают, - не умираем. Произнося фразу «я тебя люблю», уже готовим следующую реплику.
Беренику удар настигает, ибо она начинает понимать, что речь адресована ей. Зал озадачен горячностью Фредерика.
· Удар
ФРЕДЕРИК. (В сторону Береники). Оставьте сцену для нас, мы же оставляем вам жизнь. (С упоением). У актера, вольнодумца, профессионального лжеца и непостоянного обожателя, только одна любовница – публика. Вот единственное свидание, которое нас интересует, на которое мы бежим каждый вечер. Публика, то есть вы, - вот кому мы сохраняем нерушимую верность и неизбывную любовь.
Дамы и господа, объявляю вам сегодня о счастливом событии в моей жизни – будущем браке. И представляю вам свою жену.
·Смятение
Выводит вперед смущенную Красотку.
Береника каменеет. Зал рокочет.
ФРЕДЕРИК. Да, знаю, газеты в эти дни писали о некоем мало вероятном, фантастическом бракосочетании. Не верьте. Я могу жениться лишь в актерском фургоне, на какой-нибудь из его обитательниц. Я же сказал: оставьте нас друг с другом. Настоящая жизнь, великая любовь – слишком экзотическое для нас путешествие, мы на него не способны.
·Зал
Счастье освещает лицо Красотки. Она бросается на шею Фредерику. Зал и труппа приветствуют их.
ФРЕДЕРИК. Мы женимся нынешней ночью, но, уверяю вас, что уже с завтрашнего дня начнем без устали обманывать друг друга, уже завтра, будьте уверены, это будет брак втроем: она, я и вы!
·Финиш
Раздаётся из-за кулис крик «ура». Красотка и Фредерик сливаются в бесконечном поцелуе.
Береника в ложе, лицо все в слезах. Она понимает, что только что в присутствии праздничной толпы закончилась история ее любви.
Вдруг Фредерик остаётся один, он с тоской повторяет.
ФРЕДЕРИК. Береника Береника Любовь моя!
КРАСОТКА. – Фредерик, ты так страдаешь
ФРЕДЕРИК. – Я благодарен тебе, в роли невесты ты была очень убедительна
Он теперь только страдающий, сломленный горем человек, плачущий ребенок.
МУЗА (выносит плед, укрывает Фредерика). – Прошло много лет после того трагического спектакля, ты стар, Фредерик Но разве летящая птица любви минула твоё сердце?
ФРЕДЕРИК (мрачно) Однажды я встретил женщину, которую надолго смог бы предпочесть всем другим.. Но я солгал. Не хотел навязывать ей ни себя, ни свою жизнь.
Мучаясь этим воспоминанием, Фредерик запрокидывает голову назад. Тихо подходит к нему Береника.
БЕРЕНИКА. - Не было ли это на самом деле доказательством любви?
ФРЕДЕРИК. - Береника?
Опустившись на колени подле Фредерика, Береника сжимает его руки в своих.
БЕРЕНИКА. - Прости мне, Фредерик.
ФРЕДЕРИК. - Простить тебе? Но что?
БЕРЕНИКА. Мой отъезд. В тот вечер я поняла, что ты заставил себя меня унизить, обмануть. Я знала, что Красотку ты не любишь. Я могла бы тебя разоблачить, протестовать. А я уехала.
ФРЕДЕРИК. БереникаГде теперь моя любовь?
БЕРЕНИКА. – Она летит, сияя, она – стихов любви летящих стая
Они снова обнимаются
МУЗА. – (спускается в зал) Жизнь и поэзия – одно. Лирика, музыка, душа – одной природы, белые птицы
О, есть непоправимые слова, Кто их сказал – истратил слишком много, Неистощима только синева небесная, и милосердье Бога.
·Романс «Под лаской плюшевого пледа» слова М. Цветаевой.
Муза. – Образы, посетившие нас сегодня – Фредерик, Блок,Красотка, Садовская, Анреп, Пастернак, Береника, Ахматова, Муза, Цветаева.
13PAGE 15
13PAGE 141215
15