Устный журнал Даниил Хармс: Жизнь человека на ветру

Устный журнал « Даниил Хармс: жизнь человека на ветру»
сценарий мероприятия
Дата проведения: 02. 02. 2012г.
Аудитория: 10 класс (16-17 лет)
Место проведения: актовый зал КМКК
Форма мероприятия: устный журнал
Технология:
Оборудование: компьютер, интерактивная доска, стихи поэта,
анимационный фильм «Случаи»
Межпредметные связи: 1.Литература – стихи и рассказы Д. Хармса, 2. История – период до войны, война, блокада, 3. Информатика – создание презентации PowerPoint.
Цель:
- познакомить кадет с творчеством писателя и поэта Д. Хармса
- способствовать формированию четкой гражданской позиции
- развитие чувства патриотизма и уважения к своей стране и ее истории
- способствовать воспитанию всесторонне развитых молодых людей
Задачи:
создать условия для проявления и формирования основных черт
творческой деятельности
Методы:
словесный (рассказ)
наглядный (показ слайдов)
наглядно-слуховой (просмотр анимационного фильма)
Технологическая карта мероприятия
Этап мероприятия Время,
мин Деятельность воспитателя Деятельность кадет
Формирование компетенций
Подготовительный этап: 1) создание инициативной группы; 2) распределение ролей; 3) подборка литературы по теме, подготовка видеоматериала для страниц журнала; 4) отбор стихов для иллюстрации страниц устного журнала; 5) подготовка презентации
Информационная компетенция (самостоятельный поиск информации, анализ и отбор)
Учебно-познавательная (самостоятельная деятельность, навыки познания и анализ)
Организационный
5 Вступительное слово. О Начало работы инициативной группы. Ценностно-смысловые
Страница №1 Хармс. Портреты. 10 Открывает первую страницу, работа с презентацией Кадет – ответственный за страницу рассказывает содержание первой страницы, в конце страницы читает стихотворение «Однажды господин Кондратьев» Общекультурные
Коммуникативные
Учебно-познавательные
Страница №2 Дебют 10 Работа с презентацией Рассказ кадета о начале творческой деятельности поэта, в заключении читает стихотворение «Утро (пробуждение элементов)» Общекультурные
Коммуникативные
Страница №3 Хармс, как детский писатель 5 Работа с презентацией
Излагает содержимое страницы, читает стихотворение «Удивительная кошка» Общекультурные
Коммуникативные
Страница №4 Арест и ссылка 10 Демонстрирует анимационный фильм «Случаи» по произведениям Д. Хармса Ответственный за страничку кадет рассказывает об аресте и ссылки поэта, читает «Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев» стихотворение Общекультурные
Коммуникативные
Страница №5 Последние годы жизни 5 Работа с презентацией Рассказ о последних годах жизни, читает стихотворение «Из дома вышел человек» Общекультурные
Коммуникативные
Рефлексия 5 Даёт слово гостю
Подведение итогов устного журнала
Участники журнала делятся впечатлениями о мероприятии, беседуют с гостем, высказывают мнение о необходимости и дальше проводить такого рода мероприятия Коммуникативные
Учебно-воспитательные
Личностного совершенствования
373570533337500Ход мероприятия:
Воспитатель:
Интересно, что бессмертие всегда
связано со смертью и трактуется разными религиозными
системами либо как вечное наслаждение, либо
как вечное страдание, либо как вечное отсутствие
наслаждения и страдания
Д. Хармс
Воспитатель: Умершие в местах лишения свободы.
Даниил Иванович Хармс (Ювачев)
(30.12.1905, Санкт-Петербург – 2.02.1942 Ленинград)
Один человек все время менял имена. Потом и сам забыл, как его фамилия. Так что Хармсом его называли условно. Хармс был писатель и все что-то писал. У него была мечта уйти в лес, ходить по деревням, рассказывать крестьянам сказки и за это чтобы давали еду. Но у нас в советской стране так не полагалось. Поэтому его и посадили в тюрьму. Хармс был гений. От этого его неприятности
Первая страница: Хармс. Портреты. (сл.3)
Воспитатель: сл.4 Отец Хармса, Иван Павлович Ювачёв, родился в Петербурге 23.02.1860. В 1874 окончил Петербургское Владимирское уездное училище. В 1874-1878 учился в Техническом училище Морского ведомства в Кронштадте на штурманском отделении. По окончании был произведен в мичманы. В 1882 вступил в революционный кружок, являвшийся частью «Народной воли». В августе 1883 был арестован, в 1884 получил смертный приговор, который заменили 15-летней каторгой. За время, проведенное в заключении, Иван Павлович радикально изменился: превратился в глубоко верующего человека. Каторгу отбывал на о. Сахалин, где он был плотником, а затем – заведующим метеостанцией. Обследовал берега Татарского пролива, составил карту западного берега Сахалина. Воспоминания о Ювачёве присутствуют в 10-й главе книги Чехова «Остров Сахалин». В 1893 г. Чехов сделал Ювачёва прототипом революционера – героя «Рассказа неизвестного человека». В 1891 стал капитаном парохода «Князь Шаховской», на котором проводил научные изыскания. В 1895 разрешают уехать с острова (первый случай освобождения политзаключённого). В 1899 окончательно получает гражданские права. В 1902 знакомится с матерью Хармса – Надеждой Ивановной Колюбакиной. 30.12.1905 г. У них рождается сын Даниил.
Кадет 1. (зачитывает эпизоды из рассказа Хармса «О том, как я родился» и «Инкубаторный период»)
Иван Павлович решил назвать сына Даниилом по 4-м причинам: 1) именины; 2) видел во сне пророка Даниила; 3) по имени «Суд Божий» можно назвать свои личные страдания; 4) самый дорогой пророк. Отец в основном находился в отъезде, поэтому о детстве Дани Ювачёва мы в основном узнаём из писем матери. Судя по всему, он рос очень способным ребёнком, рано научился читать, много читал, обладал очень развитой фантазией. В 1910 Надежда Ивановна пишет: «Даня всем рассказывает, что у него папа студент и учит гимнастике, откуда он это взял, неизвестно, вообще врёт много». В 6 лет свободно читал по-немецки, отец учил английскому. В 1915 поступил в реальное училище в Петришуле. Учился средне; учителя и одноклассники вспоминали о его хороших актёрских способностях и любви к розыгрышам. В 1918 из-за войны пришлось прервать обучение.
Кадет 2. (сл.7) В 1921-1922 Даниил Ювачёв, по-видимому, впервые берёт себе псевдоним «Хармс». Вероятно, имеет отношение к словам harm (Отец, хорошо знавший английский язык, предрекал большие жизненные неудачи с таким псевдонимом), charm и charme. Отсылки к Холмсу, иврит – всё что угодно. По-видимому, написание имени имело какое-то сакральное значение для Хармса, коль скоро он очень увлекался эзотерикой. Если так, то имя должно быть неразагадано. Вообще, Хармс подписывался множеством разных псевдонимов, так или иначе связанных с главным. Среди них: Даниэль Хаармсъ, Хаармс, Ххармс, Даниил Чармс, Шардам Хармс, Даниил Дандан, Гармониус, DCH, Д. Хармс, Даниил Хормс, Даниил Протопласт, Карл Иванович Шустерлинг и др.
Воспитатель: сл.8 Внешний вид Хармса сложился также к этому времени: клетчатый пиджак, рубашка с галстуком, короткие брюки-бриджи, гольфы, жёлтые туфли, трубка, котелок, который потом пришлось заменить тирольской шапочкой. Кроме того, он часто появлялся с ручными собачками, как правило, таксами. Вообще, Хармс любил не только экстравагантные наряды, но и экстравагантные выходки, розыгрыши, фокусы и т. д. Среди его выходок были следующие: однажды он уговаривал свою знакомую Эмму Мельникову вырядиться няней, чтобы она вела его под руку как младенца. Учитывая, что Хармс был очень высокий, а Эмма – очень маленькая, это должно было усилить комический эффект. Если их остановят, предполагалось спросить: «Где здесь ведётся киносъёмка?» Другой розыгрыш заключался в том, чтобы, придя в гости, при дамах начать снимать брюки. Оказалось, что под ними скрывались ещё одни, а Хармсу было интересно увидеть, как отреагируют другие люди. Он любил в гостях перевесить картины вверх ногами и смотреть, когда кто-нибудь заметит.
Кадет 1. читает стихотворение «Однажды господин Кондратьев…»
-101917525336500Вторая страница: сл. 10-11
Дебют.
Кадет 2. К этому же времени относятся первые поэтические опыты Хармса. С самого начала он ориентируется не столько на классическую поэзию, сколько на авангард. Выступает с чтением своих и чужих стихов в разных учреждениях (Госпароходство, Тургеневская библиотека). В дневниках Хармса есть список «Стихотворения наизустные мною»; среди авторов – Каменский, Блок, Северянин, Гумилёв, Сологуб, Ахматова, Белый, Маяковский, Асеев, Есенин, Хлебников, Туфанов, Март, Марков и др. Больше всего стихов принадлежат Северянину и Маяковскому; ближе всего по стилю тогдашнему Хармсу: Каменский, Маяковский, Хлебников, Туфанов, Март, Асеев. Сам Хармс тяготеет больше к заумной поэзии. Хлебников: заумный язык – язык, находящийся за пределами разума. В слове «чашка» значение имеет не только слово, но и звуки. Туфанов развивал заумный язык в другом ключе как средство преодоления рамок национального языка: заумный язык должен быть понятен всем, без ограничения; попытка родить непосредственный смысл.
Воспитатель: сл. 12-13 в ту пору Хармс пытается влиться в литературную жизнь Ленинграда. В 1925 он вступает в «Орден заумников DSO» (при ослаблении вещественных преград (D) лучевое устремление (S) в века при расширенном восприятии пространства и времени (О)). Тогда модно было создавать объединения и писать манифесты; в составе ордена, кроме Туфанова и Хармса, находились ещё Вигилянский, И. Марков, Богаевский. Но самым главным событием для Хармса стало знакомство с Введенским, переросшее в большую дружбу. Знакомство произошло на квартире Вигилянского на 6 линии ВО, где проходил вечер молодых поэтов.
9 октября 1925 Хармс подаёт заявку в ВСП – Всероссийский союз поэтов. Представил две тетради со стихами и анкету. Приняли не сразу, вопрос был отложен до 1926. В приёмную комиссию входили Эрлих, Тихонов, Вагинов и Полонская. По рекомендации Вагинова Хармс был принят 26 марта 1926. Вскоре Хармс и Введенский решают создать своё объединения поэтов, т.к. с Туфановым произошло охлаждение отношений. По аналогии с ЛЕФом, группу было решено назвать «Левый фланг». К группе присоединились друзья Введенского: Друскин и Липавский. Трое последних называли себя чинарями, Хармс вскоре тоже стал чинарём, чинарём-взиральщиком. Перед ними встала проблема публикации своих произведений. В то время Пастернак был одним из соучредителей издательства «Узел», поэтому в апреле 1926 Хармс и Введенский отправляют ему письмо с приложенными к нему стихами. Последствий это не возымело, никого не напечатали, а стихи не сохранились.
Кадет 2. сл.14 весь 1926 происходит на фоне дружеских встреч, проходивших на квартирах, в т. ч. и на квартире Хармса. 24 декабря 1925 семья Ювачёвых переезжает на ул. Надеждинскую 11 (ныне – Маяковская). Комната Хармса заслуживает отдельных слов. Порет: «Комната его была так заполнена всякими затейливыми придумками, что описать ее нет сил. Проволоки и пружины тянулись в разных направлениях, на них висели, дрожали и переплетались какие-то коробочки, чертики, символы и эмблемы, и всё это менялось по мере появления новых аттракционов. Было много книг, среди них разные раритеты — Библия на др. еврейском, огромная толстенная книга „Черная магия“, какие-то старые манускрипты». Разумовский: «Комната скромная, ничего лишнего. Мебель старинная, родительская. Только небольшая полка с книгами на стене, открытая — современная. Книг немного. Запомнились Гете на немецком языке, „Алиса в стране чудес“ на английском, „Гаргантюа и Пантагрюэль“ с рисунками Доре. Посередине старинный письменный стол без ящиков с перекрещенными витыми ножками, слева на стене книжная полка; справа от двери постель, покрытая тяжелой накидкой, за ней книжный шкаф, дальше у окна — лысеющее кресло; два-три старых стула; вокруг лампы под потолком широкий картонный абажур с портретами — карикатурами хозяина на всех его завсегдатаев. Еще нарисован дом со страшной надписью: „Здесь убивают детей“». Абажур украшался процессией из портретов, нарисованных Хармсом: Введенский, Друскин, Липавский и др. знакомые Хармса.
Воспитатель: сл.15-16 «Левый фланг» требовал обновления и расширения; в 1927 предполагалось создать новую организацию «Фланг левых», куда должны были войти те же плюс Заболоцкий, Бахтерев, Туфанов, Вигилянский и Малевич. В декабре 1926 Хармс вёл переговоры с Малевичем по поводу вступления в группу. 16 февраля 1927 последний дарит Хармсу свою книгу «Бог не скинут» с надписью «Идите и останавливайте прогресс». Хармс же посвятил Малевичу два стихотворения: «Искушение» и «На смерть Казимира Малевича». Другой важной вехой в творческой биографии Хармса является написание «Комедии города Петербурга».
Затем группа снова меняет название на «Академия левых классиков», пока не приходит к главному, под которым они и войдут в историю литературы. ОБЭРИУ. Дело в том, что к 1927 слово «левый» стало уже нежелательным, поскольку оно ассоциировалось с троцкистами. ОБЭРИУ было создано в октябре-ноябре 1927. Кто придумал название, установить невозможно; вероятно, это плод коллективных усилий. Бахтерев предложил ОБЕРИУ, затем название подкорректировали. Расшифровывается «Объединение реального искусства». В ОБЭРИУ вошли Хармс, Введенский, Заболоцкий, Вагинов, Бахтерев, Левин. Из декларации, составленной Заболоцким: «Кто мы? И почему мы? Мы, обэриуты, честные работники своего искусства. Мы — поэты нового мироощущения и нового искусства. Мы — творцы не только нового поэтического языка, но и созидатели нового ощущения жизни и ее предметов. Наша воля к творчеству универсальна, она перехлестывает все виды искусства и врывается в жизнь, охватывая ее со всех сторон. И мир, замусоленный языками множества глупцов, запутанный в тину „переживаний“ и „эмоций“, — ныне возрождается во всей чистоте своих конкретных мужественных форм». Про Хармса из декларации: «Даниил Хармс — поэт и драматург, внимание которого сосредоточено не на статической фигуре, но на столкновении ряда предметов, на их взаимоотношении. В момент действия предмет принимает новые конкретные очертания, полные действительного смысла. Действие, перелицованное на новый лад, хранит в себе „классический“ отпечаток и в то же время — представляет широкий размах обэриутского мироощущения». Сам Хармс говорил, что стихи надо писать так, что если бросить стихотворение в окно, то стекло разобьется.
Кадет 3. сл. 17 В то время, т.е. в конце 1927, у обэриутов налаживается контакт с «Домом печати» на Фонтанке, являвшимся тогда одним из культурных центров Ленинграда. Решено было провести там выступление. К нему Хармс готовил пьесу, или «пиессу», как он её называл, которую предполагалось поставить. Пьеса называлась «Елизавета Бам» и была написана за несколько дней в конце декабря 1927. Возможно, это первый случай пьесы «театра абсурда» (Беккет, Ионеско, Адамов, Жене, Пинтер). По сюжету, к некой Елизавете Бам приходят Иван Иванович и Пётр Николаевич, требующие открыть дверь. Выясняется, что они пришли арестовать её. На вопрос «За что?», ей отвечают «вы сами знаете» (Кафка, методы ГПУ и НКВД). Затем начинаются абсурдные вещи: И.И. и П.Н. вдруг ссорятся, забывают зачем пришли и начинают показывать фокусы, постоянно называя Елизавету Бам разными отчествами. Затем метаморфозы происходят и с самой заглавной героиней: вначале она взрослая женщина, затем превращается в маленькую девочку. Выясняется, что у неё есть Мамаша и Папаша, а также муж, которого она ждёт. И.И. и П.Н. забывают, зачем пришли, Мамаша забывает, что Елизавета Бам – её дочь. Затем выясняется, в чём обвиняют Елизавету: оказывается, что она «убила» П.Н.; разумеется, её обвиняют в присутствии «убитого». Пьеса заканчивается тем, чем и начиналась.
Воспитатель: сл.18 в течение месяца шла подготовка к вечеру «Три левых часа», который должен был состояться 24 января 1928. За это время была отрепетирована «Елизавета Бам». Хармс делал всё возможное для рекламы вечера. Афиши были разосланы в Госиздат, Публичную библиотеку, университет, книжные магазины, филармонию, Союз поэтов. Отдельным людям были высланы индивидуальные приглашения: Маршак, Терентьев, Туфанов, Малевич, Мансуров, Матюшин, Филонов и пр. Использовались живые афиши. 24 января утром прошла последняя репетиция без единой помарки, однако участникам сообщили, что желающих приобрести билеты почти нет. Однако вечером случился аншлаг: все пришли покупать билеты непосредственно к открытию, поэтому вечер начался значительно позже указанного времени.
В первый час планировалось чтение стихов: Хармс, Заболоцкий, Введенский, Вагинов и Бахтерев. После спонтанного вступительного слова Бахтерева на сцене появился Хармс. Вернее, на сцену вытолкнули шкаф, на котором восседал Хармс. Шкаф был своего рода иллюстрацией одного из принципов Хармса: «Чтобы писать стихи, нужно залезть на шкаф и посмотреть на комнату сверху – тогда увидишь всё иначе». Он читал фонетические, заумные стихи. После окончания выступления Хармс полез в карман жилета и достал часы. Он призвал зрителей к тишине и объявил, что сейчас, в эту самую минуту на углу Невского и Садовой выступает со стихами поэт Николай Кропачёв – перформанс.
После Хармса на сцену вышел Бахтерев, модно одетый в привезённых из Лондона ботинках. После окончания своего выступления Бахтерев неожиданно упал на спину, на сцене был выключен свет, и при свечах рабочие сцены вынесли его на руках. Самым обычным было выступление Вагинова: он почти не участвовал в подготовке вечера и просто прочёл свои стихи, вошедшие потом в его сборник «Опыты соединения слов посредством ритма». На сцене в это время танцевала балерина, а Вагинов не обращал на неё никакого внимания. Введенский выехал на сцену безукоризненно одетым на трёхколесном велосипеде. Заболоцкий читал свои стихи в выцветшей гимнастёрке и грубых ботинках, поскольку по возвращении со службы другой одежды у него не было.
Кадет 3. сл. После антракта началась пьеса «Елизавета Бам». Роли были распределены следующим образом: Елизавета – Амалия Гольдфарб (жена Липавского), Папаша – Вигилянский, П.Н. – Юрий Варшавский, И.И. – Павел Маневич, Мамаша – Бабаева.
Третий час – фильм Разумовского и Минца «Мясорубка №1». Закончилось всё далеко за полночь. После выступления состоялась обещанная дискуссия, которая была ожесточённой. Предполагалось перенести её на следующий день, но публика потребовала диспут единогласно. Все участники вышли на сцену. Ругали сдержанно и осторожно, хвалили тоже довольно часто. Особенно выделяли стихи Вагинова и Заболоцкого. Вечер «Три левых часа» закончился в начале седьмого, когда пошли первые трамваи. За всё время никто не забрал ни одного пальто из гардероба, а следующий день был рабочий. По воспоминаниям сестры Хармса Грицыной, она каждый антракт бегала звонить матери, сообщая: «всё хорошо, Даню не побили».
На следующий день в «Красной газете» выходит статья Лидии Лесной «Ытуеребо», в которой выступление называется фривольным, стихи Введенского объявляются белибердой, а «Елизавета Бам» - откровенным до цинизма сумбуром, в котором никто ни черта не понял». Эта статья - первая в ряду разгромных по отношению к обэриутам, но политических обвинений в ней пока не содержится. Несмотря на негативные отзывы в прессе, вечер «Три левых часа» следует признать несомненной творческой удачей.
403606027686000Кадет читает «Утро (Пробуждение элементов)»
Третья страница
Хармс, как детский писатель.
Кадет 4. сл. 19-20 1928 – год вхождения Хармса в детскую литературу. Процесс этот связан с деятельностью Маршака, с которым Хармс познакомился в 1927. Знакомству способствовали Житков, Заболоцкий и Олейников. В «Ассоциацию писателей детской литературы», помимо этих авторов, вошёл также Введенский. Обэриуты понимали, что им вряд ли удастся опубликоваться, а детская литература давала небольшой, но стабильный заработок. Хармс очень тепло относился к Маршаку: в 1929 подписал письмо в «Литературную газету» с протестом против его травли. Маршак часто выручал Хармса материально. Также Хармс на допросах 1932 не дал ни одного показания против Маршака. Вторым важным человеком, способствовавшим приходу Хармса в детскую литературу был Олейников.
Отдел детской литературы Госиздата существовал в режиме постоянного веселья. В редакторской всех встречал плакат «График – на фиг!» Приветствовалось безумие. По сообщению Чуковского, весь пятый этаж постоянно сотрясался от хохота. Некоторые посетители настолько ослабевали от смеха, что выходили, держась за стенку, как пьяные. Несмотря на то, что в редакции часто случались и конфликты, катализатором которых был, как правило, Олейников, Хармс поддерживал хорошие отношения со всеми: и с Маршаком, и с Житковым, и с Олейниковым, и со Шварцем. Со Шварцем у Хармса были особые отношения. В 1933 году он составляет список, с кем он на «ты», туда входят 11 фамилий: Введенский, Заболоцкий, Бахтерев, Левин, Разумовский, Андроников, Соллертинский, Март, Тювелев, Вигилянский, Вайсенберг. Шварца в списке не было, зато он был единственным в списке «С кем я на КЫ». В действительности, они были на «вы», но отношения их были самыми тёплыми.
Воспитатель: сл. 21 в 1929 Маршак помогает Хармсу заключить договоры на три книжки: «О том, как Петька Панкин летал в Бразилию, а Петька Ершов ничему не верил», «Озорная пробка» и «Театр». Все вышли в следующем году. Также с февраля 1928 начал выходить журнал «Ёж», ориентированный на средних школьников. В первом номере были напечатаны «Иван Иваныч Самовар» и «Озорная пробка». Сотрудничество с «Ежом» продолжалось до его закрытия в 1935. С 1930 начинает выходить «Чиж» (для младших школьников), просуществовавший до начала войны. В нём Хармс тоже регулярно печатался.
Хармс часто выступал перед детьми. Он обладал прекарсными артистическими способностями; дети его обожали, а вот он терпеть не мог детей. Фокусы с шариками. Даниил Иванович молча выходит на середину сцены, поправляет манжеты и становится еще выше ростом. Как это у него получается, непонятно. Загадочный вид, необычный костюм, трубка в зубах (хотя она сейчас и не дымит) сами по себе действуют успокаивающе. Шум затихает, все повернулись к сцене и уставились на молчащего человека. Не торопясь, он вынимает из нагрудного кармана красивую записную книжечку в сафьяновой красной обложке с золотым обрезом, быть может, у самого дедушки Крылова была еще такая книжечка, и говорит негромко, не напрягая свой красивый голос:
— Сейчас, дети, я прочитаю вам стихи о том, как мой папа застрелил мне… кхм… кхм…
Фраза начиналась отчетливо, ясно, звучным голосом и вдруг… последние слова пропадали, словно уходили в воронку.
Зал начинал дико шуметь и невообразимо громко вопить.
— Кого? Кого? — кричали одни. — Кого застрелил папа?
Другие начинали стучать ногами, потому что название показалось захватывающе интересным.
402907545529500Хармс опять поднимал к глазам книжечку и повторял ту же фразу с „утопающим“ окончанием. Снова в зале возникал невероятно оглушительный гвалт. Только на третий раз Даниил Иванович произносил отчетливо всю фразу целиком: „…как мой папа застрелил мне хорька“. И принимался в тишине читать, как всегда четко, ритмично и выразительно. После прочтения стихотворения про хорька, Хармс говорил «перед вами мой хорёк - на странице поперёк», открывал записную книжку, где посредине страницы был нарисован очень маленький силуэт и тут же закрывал.
Кадет читает стихотворение «Удивительная кошка».
-73660025590500Четвёртая страница
Арест и ссылка.
Воспитатель: сл. 22 Первый арест случился 10 декабря 1931. Вместе с Хармсом были взяты Введенский, Туфанов, Калашников, Воронич, Андроников. 14 декабря арестовали Бахтерева. Хармса подозревали в том, что «он является организатором антисоветской нелегальной группировки литераторов». Из квартиры в результате обыска были вынесены рукописи. По всей видимости, провокатором был Андроников, поскольку только в отношении его не было обвинительного заключения, кроме того, его показания похожи на классический донос. Кроме того, у ОГПУ был осведомитель в лице Ивана Лихачёва, соседа по коммунальной квартире художницы Сафоновой, у которой Хармс и прочие часто бывали в гостях. Причиной ареста были вовсе не поэтические выступления и не реакция в прессе – планировалось разгромить детский сектор Госиздата и достать лично Маршака. Хармса допросили первым 11 декабря. Он ответил на несколько безобидных вопросов и сказал, что не согласен с Советской властью по ряду в области литературы, особенно по вопросу о свободе печати. Далее Хармса долго не допрашивали и принялись за Введенского. Введенский частично просто соглашается со следователем, подписывает то, что ему дают, частично говорит от себя. Говорит, что Маршак поддерживал и направлял их антисоветское творчество, отвлекая от насущных дел социалистического строительства, сообщает, что Олейников интересовался работами Троцкого. Подтверждает, что является монархистом и что незадолго до ареста действительно произносил тост за Николая II. Игра в доброго и злого следователя: к Когану Хармс даже проникся симпатией, они вели разговоры на философские и богословские темы. Вероятно, имело место сделка со следствием, судя по мягкому итоговому протоколу.
Кадет 5. ГПУ не удалось добиться главной цели – добраться до детского отдела. Хотя имена Маршака, Липавского, Олейникова, Заболоцкого, Глебовой, Порет в допросах фигурировали, никого тогда не арестовали. Обвинительное заключение было утверждено 31января 1932, а 21марта Коллегия ОГПУ постановила Бахтерева освободить, лишив права проживания в важнейших городах страны сроком на три года; Введенского – так же; Хармса – заключить в концлагерь сроком на три года, Туфанова – сроком на 5 лет. Однако в лагерь Хармса не этапировали, а приговорили к высылке – сказалось народовольческое прошлое его отца. 18 июня он был освобождён из под стражи, а поскольку его друг Введенский уже отбывал высылку в Курске, Хармс тоже отправился в Курск. Жил он там, в полуподвальном помещении маленького дома. Жили в основном на переводы из дома, денег не хватало. Хармс даже в высылке не изменил своим привычкам в одежде. Ипохондрия, страх, голод. Феномен страха Хармс исследует в рассказе «Я один», написанном в это время, а одиночество – «Мы жили в двух комнатах». В октябре Введенский получил разрешение сменить место отбывания высылки на Вологду, Хармсу стало совсем нестерпимо, и он тоже решает уехать из Курска. Поскольку из Курска до Вологды можно было доехать только транзитом, 12 октября 1932 Хармс приезжает в Ленинград. На удивление ему было разрешено остаться в Ленинграде – срок высылки был завершён.
Кадет читает стихотворение «Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев»
Пятая страница. Последние годы.
Кадет 6. сл. 23 После возвращения Хармс ведёт светский образ жизни: ходит на выставки, посещает салон Порет, встречается с друзьями. Вообще о том, что происходило и что говорилось на этих встречах, мы можем узнать из «Разговоров» Липавского – друга обэриутов, у которого они часто бывали. (Список того, что интересует Хармса.) Заводит кратковременные романы с женщинами, пытается сделать предложение Порет, однако не сложилось – Порет вышла за другого человека, а вскоре у них окончательно испортятся отношения. Однако вновь остаётся один: Введенскому ссылку не отменили и 25 ноября он отправляется в Борисоглебск.
Осенью 1932 исполнилось 5 лет ОБЭРИУ: несмотря на то, что объединения практически уже не существовало, Хармс сотоварищи продолжают считать себя обэриутами. Празднование состоялось лишь 25 января 1933, поскольку, по понятным причинам, часть членов не могла присутствовать. После возвращения из ссылки Хармсу стало трудно писать стихи: он почти перестаёт их писать, в основном – прозу. Вообще, испытывает значительные творческие трудности. Интересуется мистическими и религиозными практиками. Периодически выступает с чтением стихов, что было чуть ли не единственным источником дохода, правда, совсем небольшим. 26 апреля 1934 умирает от туберкулёза Вагинов. Самым важным событием в жизни Хармса в тот период становятся не творческие достижения, а женитьба на Марине Малич, состоявшееся 16 июля 1934.
Воспитатель: К 1935 материальное положение Хармса сильно ухудшилось: печататься стало почти невозможно даже в детских журналах, выступлений стало меньше. (Запись в дневнике; список долгов). Продолжается давление в прессе на детскую литературу, в т. ч. и на Хармса с Введенским, начавшееся ещё в 1932, когда Хармс и пр. были под арестом. Тогда с разгромной статьёй «Книга, которую не разоблачили» выступила Ольга Берггольц. В ней она пишет, что стихи Хармса и Введенского – это доведённая до абсурда, оторванная от всякой жизненной тематики, уводящая ребёнка от действительности, усыпляющая его классовое сознание циничная, откровенно издевательская литература. В таком же ключе написана статья 1936 детского писателя и секретаря парткома ленинградской писательской организации Григория Мирошниченко. После публикации стихотворения «Из дома вышел человек» Хармса окончательно отлучают от печати. С осени 1937 по весну 1938 Хармс и Малич уже не просто бедствуют, а голодают. (Цитаты из дневников.) Тучи сгущаются над Хармсом и со стороны властей. 3 июля 1937 по делу детских писателей арестовывают Олейникова. Надо сказать, что он мужественно держится под пытками и никого не сдаёт. Можно сказать, что Маршак был обязан жизнью именно Олейникову, 24 ноября 1937 он будет расстрелян.
4124325762000Кадет читает стихотворение «Из дома вышел человек»
Последняя страница.
Воспитатель: Начало Второй мировой войны Хармс воспринял очень болезненно: «Если государство уподобить человеческому организму, то в случае войны я бы хотел бы жить в пятке». Хармс жутко боялся всего, что связано с армией, панически боялся оружия. Военная служба казалась ему страшнее тюрьмы: в тюрьме можно остаться самим собой, в армии – невозможно. После того как Германия напала на Польшу, Хармс понимал, что Советский Союз не окажется в стороне от войны, и начал принимать меры. Они заключались в том, что он стал изучать книги по психиатрии, чтобы имитировать психическое заболевание и быть, таким образом, освобождённым от службы. Конспектирует книги о психических заболеваниях, выписывает виды и формы душевных расстройств и их симптомы. 22 сентября подаёт заявление в Литфонд с просьбой о помощи в связи с психическим заболеванием. Просьба была удовлетворена: было принято решение об устройстве Хармса в стационар и выдаче ему пособия по нуждаемости в 500 рублей. 29 сетября он ложится в нервно-психиатрический диспансер. Хармс добился своей цели – ему был поставлен диагноз «шизофрения». 5 октября Хармс был выписан со спасительным диагнозом. 3 декабря 1939 он получает «белый билет»: вовремя, поскольку за несколько дней до этого началась советско-финская война. Чтобы понять, каким образом Хармсу удалось имитировать сумасшествие, лучше всего обратиться к рассказу Марины Малич, относящемуся уже ко времени начала ВОВ. Хармса снова отправили на медицинское освидетельствование, поскольку он подлежал мобилизации. У врача он вёл себя совершенно нормально, серьёзно отвечал на вопросы, но что-то насторожило женщину-врача в его поведении, и Хармса положили в стационар. Цель была – доказать, что если раньше и были какие-то психические нарушения, то теперь всё прошло, и он годен к службе. Обследование было завершено, Хармса собирались выписывать как абсолютно здорового и подлежащего мобилизации. Подписаны последние бумаги, Хармс покидает кабинет психиатра, идёт по коридору, вдруг неожиданно спотыкается, делает жест головой, что настораживает врача. Она спрашивает, зачем он так сделал. Хармс рассказывает про белую птичку.
Кадет 7. 17 мая 1940 умирает И.П. Ювачёв. 10 июня 1941 был написан последний из дошедших до нас текстов Хармса – рассказ «Реабилитация». Через 12 дней начинается ВОВ. Настроение его было чрезвычайно мрачное. Он говорил, что уверен в полной победе над немцами, поскольку, как только они попадут в это болото, они обязательно завязнут в нём. Хармс был уверен в своей обречённости. 23 августа 1941 его арестовывают. В квартиру пришли трое из ГПУ, ворвались в его комнату, схватили его и повели. Марина Малич пошла вместе с ними. Хармс дрожал. Его с женой затолкали в машину, отвезли в «Большой дом» НКВД, что на Литейном, 4. Внутри Хармса рванули в какую-то приёмную, Марина Малич осталась одна в коридоре – больше она уже никогда не видела мужа. Её отвезли обратно на квартиру, где был устроен обыск. Странно, что из большого количества рукописей, дневников и записных книжек забрали лишь малую часть, благодаря чему мы имеем сейчас многие произведения Хармса.
Кадет 8. сл. 24 Хармса взяли за то, что он распространяет клеветнические и пораженческие настроения, пытаясь вызвать панику и недовольство Сов. Правительством. Очевидно, что Хармса арестовали по доносу, в котором были перемешаны как истинные факты, так и откровенная ложь. Утверждалось, что Хармс уверен, что немцы возьмут Ленинград, что он ни за что не будет служить в советских войсках (зачем, если он и так освобождён от мобилизации) даже под угрозой расстрела, что для него приятней находится у немцев в концлагере, чем жить при Советской власти. Хармс понимал, чем грозит ему арест в военное время. По законам военного времени его бы немедленно расстреляли, материалов в деле было достаточно для этого, единственным препятствием был его диагноз «шизофрения», поэтому в день ареста было проведено медицинское освидетельствование. Оно вновь подтвердило диагноз: имеет навязчивые идеи, пониженное внимание, высказывает фантастические идеи. Первый допрос состоялся 25 августа, следователь предложил сознаться в антисоветской деятельности. Хармс сказал, что никогда никаких преступлений против Советской власти не совершал. 27 августа было решено приостановить следствие и отправить Хармса на экспертизу в психиатрическое отделение тюремной больницы. 2 сентября он был туда переведён. 10 сентября экспертиза была закончена и вновь подтвердила диагноз – Хармс был признан невменяемым. По идее, это полностью ломало следствие, поскольку показания, полученные от душевнобольного, не имеют силы. Но Хармса не отправили на лечение в больницу, а продолжили следствие в отношении него. 26 ноября состоялся допрос свидетеля – Антонины Оранжиреевой, которая и была автором доноса, ставшего причиной ареста Хармса. Она работала в Академии истории материальной культуры, была вхожа в дом Ахматовой, знакома со многими писателями, в том числе и с Хармсом. На допросе Оранжиреева подтвердила свои прежние показания, что Хармс с начала войны вёл антисоветскую агитацию и говорил, что перейдёт на сторону немцев, если они войдут в Ленинград. 28 ноября следователь Артёмов вынес постановление, согласно которому, хотя Ювачёв-Хармс и является душевнобольным, как опасный для общества преступник должен быть направлен на принудительное лечение в тюремную больницу при «Крестах».Воспитатель: сл.25 по воспоминаниям Малич, она долго не могла узнать, в какой тюрьме содержится её муж. В ноябре её ввели в заблуждение, сказав, что Хармса эвакуировали в Новосибирск. Лишь позже она узнала, где на самом деле находится её муж. Дважды ей удавалось передать Хармсу посылки. В третий раз она пошла на Арсенальную набережную в начале февраля. Тогда ей сообщили, что Ювачёв-Хармс умер 2 февраля 1942.
-99060011430000Заключительное слово аспиранта СПбГУ Лапатина В.А.:
Устный журнал "Даниил Хармс: Жизнь человека на ветру" мне показался интересным. Произведения Хармса не входят в школьную программу. Между тем, и его творческое наследие, и творческое наследие поэтов и писателей его круга относительно недавно стали достоянием общественности и представляют большой интерес для специалистов. Именно по этой причине хотелось познакомить кадет с личностью Даниила Хармса, а также с его произведениями. Мероприятие прошло плодотворно и успешно. Приятно удивили заинтересованность и активность аудитории
Фотоотчёт устного журнала «Даниил Хармс. Жизнь человека на ветру