Внеклассное мероприятие Цветы писателю, поэту

МКОУ СОШ с. ТИХМЕНЕВО
Учитель: Г.А. Сапрыкина

Цветы – писателю, поэту.

Цель:
Привлечь внимание к литературе и чтению.

Задачи:
1. Воспитание чувства гордости за русскую литературу
2. Расширение литературного кругозора

Ход урока
Вступление: Слово учителя
2015 год – Год литературы.
2015 год в России объявлен Годом литературы. Указ о его проведении подписал Владимир Путин. «Рассчитываю, что Год литературы станет ярким проектом, объединяющим общество», - сказал президент РФ

Цель:
Привлечь внимание россиян к литературе и чтению.
Этот урок посвящаем литературе.
В чём значение нашей литературы?
Ответить можно высказыванием М.Горького «Русская литература – лучшее, что создано нами как нацией»
Каждого из вас ждёт встреча с писателем, поэтом, которые могут стать любимыми. В книгах вы найдёте ответы на такие вопросы:
1.Что такое красота, и почему её обожествляют люди?
2.Правда ли, что счастье бывает разного роста: от кочки до Казбека, в зависимости от человека?
3.Как надо прожить жизнь, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы?
4.С кого делать жизнь свою?
И многие другие вопросы.
Возможно, эти вопросы уже возникают перед вами, а могут возникнуть позже.
Поэтому читайте художественную литературу, стихи и ищите ответы на свои вопросы в литературе.

Эпиграф

Я знаю: книги не кривят душой,
И много смысла в правде их большой.
Они – мои советчики, друзья,
Попутчики в далёкие края.
Мне лишний груз в дороге – ни к чему,
Но книги – обязательно возьму.

Так сказал ваш сверстник Игорь Тихонов, оканчивая школу и выходя на самостоятельную дорогу жизни. Вот почему эти слова мы взяли эпиграфом к нашему сегодняшнему уроку, который проведём под девизом: «Цветы - писателю, поэту».

Выступления учащихся с Посвящением:
1.Максиму Горькому
Обращаюсь к женщинам, к матерям не только к двумстам семидесяти пяти тысячам женщин Америки, не только к миллионам европейских матерей, лишившихся своих сыновей в последнюю страшную войну, но и к тем матерям, которым грозит гибель детей завтра или через год.
Вас, матерей, миллионы и сотни миллионов! Почему не кричите безумным вашим детям: «Довольно резни. Не смейте убивать друг друга. Мы родили вас для жизни, для труда, для творчества, для того, чтобы в жизни обрели вы радость, чтобы сделали её (жизнь) мудрой, прекрасной!
Почему же в эти дни, дни вновь надвигающегося бедствия – не удерживаете вы сыновей ваших от проклятой бойни? Почему не поднимаете вы голос в защиту жизни против тех, кто жаждет разрушения и гибели? Почему?» - так писал М.Горький. эти гневные слова прозвучали ещё в 1923 году, но, кажется, что они написаны сегодня, когда силы зла грозят погубить мир, а требовательный голос обращается к матерям с настоятельным предложением остановить агрессора.
Горький дорог нам своей непреходящей актуальностью. Каждое поколение видит своего Горького. Для нас он, прежде всего, союзник в борьбе за человека, за мир.
Вот почему писателю Алексею Максимовичу Горькому я хочу преподнести алые гвоздики как символ мира и дружбы народов.
А) чтение рассказа М.Горького «Мать изменника» («Сказки об Италии»)

2.Александру Блоку
О, я хочу безумно жить:
Всё сущее – увековечить,
Безличное – вочеловечить,
Несбывшееся - воплотить!
Кого из нас не волнуют эти знаменитые строки А.Блока. Блок был одним из поэтов, воспевающих красоту любви. Представить себе Блока старым так же трудно, как и Л.Н.Толстого молодым. В нашем представлении А.Блок навсегда останется молодым поэтом – романтиком, поэтом большого сердца и страстных исканий, твёрдо верящим в завтрашний день.
А.Блоку я преподнёс бы красные тюльпаны. Эти весенние цветы выражают общую мажорную направленность лирики Блока.
О, весна без конца и без краю –
Без конца и без краю мечта!
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!

3.Сергею Есенину
По – моему, нет человека, который бы был равнодушен к поэзии С.Есенина. Читая стихи поэта, я вспоминаю душистый запах сена, тихие заводи с белыми лилиями и жёлтыми кувшинками Но особенно дорога была Есенину белая берёза. Этот образ неотделим от русского пейзажа, русской песни.
В ранних стихах поэта берёзы – лишь часть пейзажа: они стоят, как большие свечки, отражаясь в воде, в «лунных перьях серебра».
В стихотворении «С добрым утром» Есенин создал новый образ берёзки – девушки, юной, прекрасной, целомудренной.
Улыбнулись сонные берёзки,
Растрепали шёлковые косы,
Шелестят зелёные серёжки,
И горят серебряные росы.
В поэзии Есенина мы видим берёзу во все времена года: зимой в пушистом серебряном убранстве; весной и летом «в зелёной причёске»; осенью «в золоте опадающих листьев».
Как символ жизни, красоты, девичьей чистоты останется в памяти берёзка в стихотворении «Ты запой мне ту песню, что прежде», посвящённом сестре Шуре. Образы сестры и берёзы сливаются в нём:
Я навек за туманы и росы
Полюбил у берёзки стан
И её золотистые косы,
И холщовый её сарафан.
С этими строками перекликаются строчки стихотворения «Берёза»:
Белая березаПод моим окномПринакрылась снегом,Точно серебром.На пушистых веткахСнежною каймойРаспустились кистиБелой бахромой.И стоит березаВ сонной тишине,И горят снежинкиВ золотом огне.А заря, ленивоОбходя кругом,Обсыпает веткиНовым серебром.
Такие стихи учат видеть прекрасное, доставляют эстетическое наслаждение, пробуждают чувство любви к Родине.
Вот почему я приношу С.Есенину веточку русской берёзки, перевитую луговыми цветами, которые так любил поэт.

4.Константину Симонову.
Мы знаем и любим стихи, прозу К. Симонова. Первое с его стихотворение, с которым я познакомился - это «Сын артиллериста», мой сверстник и друг. Затем было много других: «Родина», «Суркову», «Жди меня». На языках многих народов эти два коротких слова «Жди меня» стали солдатским паролем, а «парень из нашего города» получил постоянную прописку во многих городах нашей страны. Главными героями произведений К. Симонова были русские солдаты, т.е, «Живые и мёртвые», которые приближали победу. Вот почему к памятному камню на Могилёвском поле, где был развеян прах писателя, я бы принёс гладиолусы, как символ воинского мужества и отваги.
У крылечка нашей школы Клумбу свежую стеречь Встал на стражу гладиолус (по латыни – это «меч») И, как будто строгий воин
В светлых латах лепестков Поднимается спокоен Неприступен и суров.
а. Стихотворение К.Симонова «Жди меня»

5. Владимиру Высоцкому.
Наверное, у каждого человека, знакомого с творчеством В. Высоцкого, есть, свой собственный Высоцкий, есть песни, которые нравятся больше других. Нравятся, потому что они чем-то роднее, ближе, убедительнее. Творчество Владимира Высоцкого – биография нашего времени. В своих песнях рассказывал почти обо всём, чем жил наш народ. У него были стихи и песни о войне, о трудном послевоенном времени. Есть песни о больших стройках и трудных временах 37- го года, о космосе и спортсменах, об альпинистах и пограничниках, о солдатах, о поэтах – о ком угодно.
Так кем же он всё-таки был – Владимир Высоцкий?
Кем он был больше всего? Актёром? Поэтом? Певцом? Он был личностью. Явлением. Лучшие песни В.Высоцкого – для жизни. Они – друзья людей. В песнях этих есть то, что может поддержать тебя в трудную минуту, - есть неистощимая сила, непоказная нежность и размах души человеческой. А ещё в них есть память. Память пройденных дорог и промчавшихся лет.
Наша с вами память
Когда-то он написал;
,Но кажется мне, не уйдём мы с гитарой на заслуженный и
нежеланный покой
Несмотря на жёсткие ограничения, существовавшие при жизни Высоцкого, и значительный уже срок, прошедший после его смерти, популярность Высоцкого была и остается по сей день феноменальной. Это обусловливается человеческим обаянием и масштабностью личности, поэтическим даром, уникальностью исполнительского мастерства, предельной искренностью, свободолюбием, энергетикой исполнения песен и ролей, точностью раскрытия песенных тем и воплощения образов. Не случайно по итогам опроса [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] (Всероссийский центр изучения общественного мнения), проведённого в 20092010 гг. на тему «Кого вы считаете русскими кумирами ХХ века», Высоцкий занял второе место (31 % опрошенных), уступив только [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] (35 % опрошенных).
Поэтому хочется подарить Владимиру Высоцкому букет бессмертников. В них заложена бессмертная душа русского человека, наделённого отвагой и смелостью.
а).Стихотворение В.Высоцкого «Кони привередливые»
Источник: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
б). Песня В. Высоцкого «Если друг оказался»
в). Песня В. Высоцкого «Он не вернулся из боя»

6. Михаилу Зощенко.
Мы мало знаем о творчестве М.Зощенко. В его произведениях добрый и ненавязчивый юмор, острая, вскрывающая недостатки своего времени сатира. Около четырёх десятков лет отдал М.Зощенко литературе. Он увидел и вывел под ослепительный свет сатиры галерею персонажей, породивших нарицательное понятие «зощенковский герой».
А если говорить о цветах, то я подарил(а) бы Зощенко ветку шиповника. Она прекрасна, как его новеллы. Колюча, как его сатира. Целебна, как творчество поэта, высмеющего всё, что мешало нашему продвижению вперёд.
а). Рассказ М.Зощенко «Рогулька».

7. Юлии Друниной
Юлия Друнина – поэт, фронтовик, женщина с необычной судьбой.
Все, что мы знаем о женщине, лучше всего вмещает слово "милосердие". Есть и другие слова: сестра, жена, друг и самое высокое мать. Женщина дает жизнь, женщина сберегает жизнь. "Женщина" и ''жизнь" два нераз-делимых понятия. На самой страшной войне XX века женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала раненых, но и стреляла из "снайперки", бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку, брала «языка». Женщина убивала. Она убивала врага, обрушившегося невиданной жестокостью на ее землю, на ее дом, на ее детей. «Не женская это доля убивать», скажет одна из героинь Великой Отечественной войны. В ее словах звучит весь смысл случившегося. Да разве об этом расскажешь? В какие ты годы жила! Какая безмерная тяжесть На женские плечи легла!.. Друнина спасала солдат, видела нечеловеческие страдания, тысячи раз рисковала своей жизнью, дважды была ранена. Самое сильное чувство, которое она испытала в жизни, война. Недаром поэтесса писала: "Я родом не из детства из войны..." Не знаю, где я нежности училась. Об этом не расспрашивай меня. Растут в степи солдатские могилы, Идет в шинели молодость моя. В моих глазах обугленные трубы, Пожары полыхают на Руси, И снова нецелованные губы Израненный парнишка закусил... Нет! Мы с тобой узнали не по сводкам большого отступления страду, опять в огонь рванулись самоходки, Я на броню вскочила на ходу А вечером над братскою могилой С опущенной стояла головой... Не знаю, где я нежности училась, Быть может, на дороге фронтовой... Ю. Друнина. "Не знаю, где я нежности училась..."
Николай Старшинов пишет: «Думаю, что среди поэтов фронтового поколения Юля осталась едва ли не самым неисправимым романтиком от первых шагов своей сознательной жизни и до последних своих дней».
Мне хочется подарить Ю. Друниной незабудки, так как за годы войны не очерствела душа поэтессы и осталась такой же нежной, как эти цветы.а). Ю. Друнина. Стихотворение «Зинка»

Заключение:
С большой любовью говорили сегодня о писателях и поэтах. Их, конечно, больше. За один – два урока невозможно выразить нашу признательность всем. Хочется, чтобы вы всегда помнили полюбившихся вам писателей и поэтов, всегда читали их произведения, учили наизусть полюбившиеся строки. Помните слова А.Блока: «В душе каждого человека есть клапан, открывающийся только поэзией» и слова Л.Н.Толстого: «Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться начинать и опять бросать и вечно бороться. А спокойствие – душевная подлость».
Пусть книга всегда побуждает вас к серьёзной и глубокой душевной работе, к стремлению стать выше и чище, добрее. В этом её непреходящее значение.

Литература:
Интернет-ресурсы.
М.Горький «Сказки об Италии».
С.Есенин Стихи.
К.Симонов «Жди меня».
5. В.Высоцкий «Кони привередливые»
6. Песни на слова В.Высоцкого
- «Если друг оказался»
- «Он не вернулся из боя»
7. М. Зощенко «Рогулька».
8. Ю. Друнина. Стихи.

Приложение
А) чтение рассказа М.Горького «Мать изменника» («Сказки об Италии»)
О Матерях можно рассказывать бесконечно. Уже несколько недель город был обложен тесным кольцом врагов, закованных в железо; по ночам зажигались костры, и огонь смотрел из черной тьмы на стены города множеством красных глаз они пылали злорадно, и это подстерегающее горение вызывало в осажденном городе мрачные думы. Со стен видели, как всё теснее сжималась петля врагов, как мелькают вкруг огней их черные тени; было слышно ржание сытых лошадей, доносился звон оружия, громкий хохот, раздавались веселые песни людей, уверенных в победе, а что мучительнее слышать, чем смех и песни врага? Все ручьи, питавшие город водою, враги забросали трупами, они выжгли виноградники вокруг стен, вытоптали поля, вырубили сады город был открыт со всех сторон, и почти каждый день пушки и мушкеты врагов осыпали его чугуном и свинцом. По узким улицам города угрюмо шагали отряды солдат, истомленных боями, полуголодных; из окон домов изливались стоны раненых, крики бреда, молитвы женщин и плач детей. Разговаривали подавленно, вполголоса и, останавливая на полуслове речь друг друга, напряженно вслушивались не идут ли на приступ враги? Особенно невыносимой становилась жизнь с вечера, когда в тишине стоны и плач звучали яснее и обильнее, когда из ущелий отдаленных гор выползали сине-черные тени и, скрывая вражий стан, двигались к полуразбитым стенам, а над черными зубцами гор являлась луна, как потерянный щит, избитый ударами мечей. Не ожидая помощи, изнуренные трудами и голодом, с каждым днем теряя надежды, люди в страхе смотрели на эту луну, острые зубья гор, черные пасти ущелий и на шумный лагерь врагов всё напоминало им о смерти, и ни одна звезда не блестела утешительно для них. В домах боялись зажигать огни, густая тьма заливала улицы, и в этой тьме, точно рыба в глубине реки, безмолвно мелькала женщина, с головой закутанная в черный плащ. Люди, увидав ее, спрашивали друг друга:
Это она? Она!
И прятались в ниши под воротами или, опустив головы, молча пробегали мимо нее, а начальники патрулей сурово предупреждали ее: Вы снова на улице, монна Марианна? Смотрите, вас могут убить, и никто не станет искать виновного в этом... Она выпрямлялась, ждала, но патруль проходил мимо, не решаясь или брезгуя поднять руку на нее; вооруженные люди обходили ее, как труп, а она оставалась во тьме и снова тихо, одиноко шла куда-то, переходя из улицы в улицу, немая и черная, точно воплощение несчастий города, а вокруг, преследуя ее, жалобно ползали печальные звуки: стоны, плач, молитвы и угрюмый говор солдат, потерявших надежду на победу. Гражданка и мать, она думала о сыне и родине: во главе людей, разрушавших город, стоял ее сын, веселый и безжалостный красавец; еще недавно она смотрела на него с гордостью, как на драгоценный свой подарок родине, как на добрую силу, рожденную ею в помощь людям города гнезда, где она родилась сама, родила и выкормила его. Сотни неразрывных нитей связывали ее сердце с древними камнями, из которых предки ее построили дома и сложили стены города, с землей, где лежали кости ее кровных, с легендами, песнями и надеждами людей теряло сердце матери ближайшего ему человека и плакало: было оно подобно весам, но, взвешивая любовь к сыну и городу, не могло понять что легче, что тяжелей. Так ходила она ночами по улицам, и многие, не узнавая ее, пугались, принимали черную фигуру за олицетворение смерти, близкой всем, а узнавая, молча отходили прочь от матери изменника. Но однажды, в глухом углу, около городской стены, она увидала другую женщину: стоя на коленях около трупа, неподвижная, точно кусок земли, она молилась, подняв скорбное лицо к звездам, а на стене, над головой ее, тихо переговаривались сторожевые и скрежетало оружие, задевая камни зубцов. Мать изменника спросила: Муж? Нет. Брат? Сын. Муж убит тринадцать дней тому назад, а этот сегодня. И, поднявшись с колен, мать убитого покорно сказала: Мадонна всё видит, всё знает, и я благодарю ее! За что? спросила первая, а та ответила ей: Теперь, когда он честно погиб, сражаясь за родину, я могу сказать, что он возбуждал у меня страх: легкомысленный, он слишком любил веселую жизнь, и было боязно, что ради этого он изменит городу, как это сделал сын Марианны, враг бога и людей, предводитель наших врагов, будь он проклят, и будь проклято чрево, носившее его!.. Закрыв лицо, Марианна отошла прочь, а утром на другой день явилась к защитникам города и сказала: Или убейте меня за то, что мой сын стал врагом вашим, или откройте мне ворота, я уйду к нему... Они ответили: Ты человек, и родина должна быть дорога тебе; твой сын такой же враг для тебя, как и для каждого из нас. Я мать, я его люблю и считаю себя виновной в том, что он таков, каким стал. Тогда они стали советоваться, что сделать с нею, и решили: По чести мы не можем убить тебя за грех сына, мы знаем, что ты не могла внушить ему этот страшный грех, и догадываемся, как ты должна страдать. Но ты не нужна городу даже как заложница твой сын не заботится о тебе, мы думаем, что он забыл тебя, дьявол, и вот тебе наказание, если ты находишь, что заслужила его! Это нам кажется страшнее смерти!
Да! сказала она. Это страшнее.
Они открыли ворота пред нею, выпустили ее из города и долго смотрели со стены, как она шла по родной земле, густо насыщенной кровью, пролитой ее сыном: шла она медленно, с великим трудом отрывая ноги от этой земли, кланяясь трупам защитников города, брезгливо отталкивая ногою поломанное оружие, матери ненавидят оружие нападения, признавая только то, которым защищается жизнь. Она как будто несла в руках под плащом чашу, полную влагой, и боялась расплескать ее; удаляясь, она становилась всё меньше, а тем, что смотрели на нес со стены, казалось, будто вместе с нею отходит от них уныние и безнадежность. Видели, как она на полпути остановилась и, сбросив с головы капюшон плаща, долго смотрела на город, а там, в лагере врагов, заметили ее, одну среди поля, и, не спеша, осторожно, к ней приближались черные, как она, фигуры. Подошли и спросили кто она, куда идет? Ваш предводитель мой сын, сказала она, и ни один из солдат не усумнился в этом. Шли рядом с нею, хвалебно говоря о том, как умен и храбр ее сын, она слушала их, гордо подняв голову, и не удивлялась ее сын таков и должен быть! И вот она пред человеком, которого знала за девять месяцев до рождения его, пред тем, кого она никогда не чувствовала вне своего сердца, в шелке и бархате он пред нею, и оружие его в драгоценных камнях. Всё так, как должно быть; именно таким она видела его много раз во сне богатым, знаменитым и любимым. Мать! говорил он, целуя ее руки. Ты пришла ко мне, значит, ты поняла меня, и завтра я возьму этот проклятый город! В котором ты родился, напомнила она. Опьяненный подвигами своими, обезумевший в жажде еще большей славы, он говорил ей с дерзким жаром молодости: Я родился в мире и для мира, чтобы поразить его удивлением! Я щадил этот город ради тебя он как заноза в ноге моей и мешает мне так быстро идти к славе, как я хочу этого. Но теперь завтра я разрушу гнездо упрямцев! Где каждый камень знает и помнит тебя ребенком, сказала она. Камни немы, если человек не заставит их говорить, пусть горы заговорят обо мне, вот чего я хочу! Но люди? спросила она. О да, я помню о них, мать! И они мне нужны, ибо только в памяти людей бессмертны герои! Она сказала: Герой это тот, кто творит жизнь вопреки смерти, кто побеждает смерть... Нет! возразил он. Разрушающий так же славен, как и тот, кто созидает города. Посмотри мы не знаем, Эней или Ромул построили Рим, но точно известно имя Алариха и других героев, разрушавших этот город. Который пережил все имена, напомнила мать. Так говорил он с нею до заката солнца, она всё реже перебивала его безумные речи, и всё ниже опускалась ее гордая голова. Мать творит, она охраняет, и говорить при ней о разрушении значит говорить против нее, а он не знал этого и отрицал смысл ее жизни. Мать всегда против смерти; рука, которая вводит смерть в жилища людей, ненавистна и враждебна Матерям, ее сын не видел этого, ослепленный холодным блеском славы, убивающим сердце. И он не знал, что Мать зверь столь же умный, безжалостный, как и бесстрашный, если дело идет о жизни, которую она, Мать, творит и охраняет. Сидела она согнувшись, и сквозь открытое полотнище богатой палатки предводителя ей был виден город, где она впервые испытала сладостную дрожь зачатия и мучительные судороги рождения ребенка, который теперь хочет разрушать. Багряные лучи солнца обливали стены и башни города кровью, зловеще блестели стекла окон, весь город казался израненным, и через сотни ран лился красный сок жизни; шло время, и вот город стал чернеть, как труп, и, точно погребальные свечи, зажглись над ним звезды. Она видела там, в темных домах, где боялись зажечь огонь, дабы не привлечь внимания врагов, на улицах, полных тьмы, запаха трупов, подавленного шёпота людей, ожидающих смерти, она видела всё и всех; знакомое и родное стояло близко пред нею, молча ожидая ее решения, и она чувствовала себя матерью всем людям своего города. С черных вершин гор в долину спускались тучи и, точно крылатые кони, летели на город, обреченный смерти. Может быть, мы обрушимся на него еще ночью, говорил ее сын, если ночь будет достаточно темна! Неудобно убивать, когда солнце смотрит в глаза и блеск оружия ослепляет их всегда при этом много неверных ударов, говорил он, рассматривая свой меч. Мать сказала ему: Иди сюда, положи голову на грудь мне, отдохни, вспоминая, как весел и добр был ты ребенком и как все любили тебя... Он послушался, прилег на колени к ней и закрыл глаза, говоря: Я люблю только славу и тебя, за то, что ты родила меня таким, каков я есть. А женщины? спросила она, наклонясь над ним. Их много, они быстро надоедают, как всё слишком сладкое. Она спросила его в последний раз: И ты не хочешь иметь детей? Зачем? Чтобы их убили? Кто-нибудь, подобный мне, убьет их, а мне это будет больно, и тогда я уже буду стар и слаб, чтобы отмстить за них.
Ты красив, но бесплоден, как молния, сказала она, вздохнув. Он ответил, улыбаясь: Да, как молния...
И задремал на груди матери, как ребенок. Тогда она, накрыв его своим черным плащом, воткнула нож в сердце его, и он, вздрогнув, тотчас умер ведь она хорошо знала, где бьется сердце сына. И, сбросив труп его с колен своих к ногам изумленной стражи, она сказала в сторону города: Человек я сделала для родины всё, что могла; Мать я остаюсь со своим сыном! Мне уже поздно родить другого, жизнь моя никому не нужна. И тот же нож, еще теплый от крови его ее крови, она твердой рукою вонзила в свою грудь и тоже верно попала в сердце, если оно болит, в него легко попасть.

Стихотворение В.Высоцкого «Кони привередливые»
Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краюЯ коней своих нагайкою стегаю, погоняю...Что-то воздуху мне мало ветер пью, туман глотаю...Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!Вы тугую не слушайте плеть!Но что-то кони мне попались привередливые И дожить не успел, мне допеть не успеть.Я коней напою,я куплет допою Хоть мгновенье ещё постою на краю...Сгину я меня пушинкой ураган сметёт с ладони,И в санях меня галопом повлекут по снегу утром...Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони,Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!Не указчики вам кнут и плеть!Но что-то кони мне попались привередливые И дожить не успел, мне допеть не успеть.Я коней напою,я куплет допою Хоть мгновенье ещё постоюна краю...Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий.Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!Или это колокольчик весь зашёлся от рыданий,Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?!Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!Умоляю вас вскачь не лететь!Но что-то кони мне попались привередливые...Коль дожить не успел, так хотя бы допеть!Я коней напою,я куплет допою Хоть мгновенье ещё постоюна краю...
1972 Источник: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Рассказ М.Зощенко «Рогулька».
[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
РОГУЛЬКА
Утром над нашим пароходом стали кружиться самолёты противника.
Первые шесть бомб упали в воду. Седьмая бомба попала в корму. И наш пароход загорелся.
И тогда все пассажиры стали кидаться в воду.
Не помню, на что я рассчитывал, когда бросился за борт, не умея плавать. Но я тоже бросился в воду. И сразу погрузился на дно.
Не знаю, какие там бывают у вас химические или физические законы, но только при полном неумении плавать я выплыл наружу.
Выплыл наружу и сразу же ухватился рукой за какую-то рогульку, которая торчала из-под воды.
Держусь за эту рогульку и уже не выпускаю её из рук. Благословляю небо, что остался в живых и что в море понатыканы такие рогульки для указания мели и так далее.
Вот держусь за эту рогульку и вдруг вижу кто-то ещё подплывает ко мне. Вижу какой-то штатский вроде меня. Прилично одетый в пиджаке песочного цвета и в длинных брюках.
Я показал ему на рогульку. И он тоже ухватился за неё.
И вот мы держимся за эту рогульку. И молчим. Потому что говорить не о чем.
Впрочем, я его спросил где он служит, но он ничего не ответил. Он только выплюнул воду изо рта и пожал плечами. И тогда я понял всю нетактичность моего вопроса, заданного в воде.
И хотя меня интересовало знать с учреждением ли он плыл на пароходе, как я, или один, тем не менее я не спросил его об этом.
Но вот держимся мы за эту рогульку и молчим. Час молчим. Три часа ничего не говорим. Наконец мой собеседник произносит:
Катер идёт...
Действительно, видим: идёт спасательный катер и подбирает людей, которые ещё держатся на воде.
Стали мы с моим собеседником кричать, махать руками, чтоб с катера нас заметили. Но нас почему-то не замечают. Не подплывают к нам.
Тогда я скинул с себя пиджак и рубашку и стал махать этой рубашкой: дескать, вот мы тут, сюда, будьте любезны, подъезжайте.
Но катер не подъезжает.
Из последних сил я машу рубашкой: дескать, войдите в положение, погибаем, спасите наши души.
Наконец с катера кто-то высовывается и кричит нам в рупор:
Эй вы, трамтарарам, за что, обалдели, держитесь за мину!
Мой собеседник как услышал эти слова, так сразу шарахнулся в сторону. И, гляжу, поплыл к катеру...
Инстинктивно я тоже выпустил из рук рогульку. Но как только выпустил, так сразу же с головой погрузился в воду. Снова ухватился за рогульку и уже не выпускаю её из рук.
С катера в рупор кричат мне:
Эй ты, трамтарарам, не трогай, трамтарарам, мину!
Братцы, кричу, без мины я как без рук! Потону же сразу! Войдите в положение! Плывите сюда, будьте так великодушны!
В рупор кричат:
Не можем подплыть, дура-голова, подорвёмся на мине. Плыви, трамтарарам, сюда. Или мы уйдём сию минуту.
Думаю: «Хорошенькое дело плыть при полном неумении плавать». И сам держусь за рогульку так, что даже при желании меня не оторвать.
Кричу:
Братцы, моряки! Уважаемые флотские товарищи! Придумайте что-нибудь для спасения ценной человеческой жизни!
Тут кто-то из команды кидает мне канат. При этом в рупор и без рупора кричат:
Не вертись, чтоб ты сдох, взорвётся мина!
Думаю: «Сами нервируют криками. Лучше бы, думаю, я не знал, что это мина, я бы вёл себя ровней. А тут, конечно, дёргаюсь боюсь. И мины боюсь и без мины ещё того больше боюсь».
Наконец ухватился за канат. Осторожно обвязал себя за пояс. Кричу:
Тяните, ну вас к чёрту... Орут, орут, прямо надоело...
Стали они меня тянуть. Вижу, канат не помогает. Вижу вместе с канатом, вопреки своему желанию, опускаюсь на дно. Уже ручками достаю морское дно. Вдруг чувствую тянут кверху, поднимают.
Вытянули на поверхность. Ругают сил нет. Уже без рупора кричат:
С одного тебя такая длинная канитель, чтоб ты сдох... Хватаешься за мину во время войны... Вдобавок не можешь плыть... Лучше бы ты взорвался на этой мине обезвредил бы её и себя...
Конечно, молчу. Ничего им не отвечаю. Поскольку что можно ответить людям, которые меня спасли. Тем более сам чувствую свою недоразвитость в вопросах войны, недопонимание техники, неумение отличить простую рогульку от бог знает чего.
Вытащили они меня на борт. Лежу. Обступили.
Вижу и собеседник мой тут. И тоже меня отчитывает, бранит зачем, дескать, я указал ему схватиться за мину. Дескать, это морское хулиганство с моей стороны. Дескать, за это надо посылать на подводные работы от трёх до пяти лет. Собеседнику я тоже ничего не ответил, поскольку у меня испортилось настроение, когда я вдруг обнаружил, что нет со мной рубашки. Пиджак тут, при мне, а рубашки нету.
Хотел попросить капитана сделать круг на ихнем катере, чтоб осмотреться, где моя рубашка, нет ли её на воде. Но, увидев суровое лицо капитана, не решился его об этом просить.
Скорей всего рубашку я на мине оставил. Если это так, то, конечно, пропала моя рубашка.
После спасения я дал себе торжественное обещание изучить военное дело.
Отставать от других в этих вопросах не полагается.
1943
Ю. Друнина. Стихотворение «Зинка» I Мы легли у разбитой ели. Ждем, когда же начнет светлеть. Под шинелью вдвоем теплее На продрогшей, гнилой земле. Знаешь, Юлька, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Дома, в яблочном захолустье, Мама, мамка моя живет. У тебя есть друзья, любимый, У меня лишь она одна. Пахнет в хате квашней и дымом, За порогом бурлит весна. II С каждым днем становилось горше. Шли без митингов и знамен. В окруженье попал под Оршей Наш потрепанный батальон. Зинка нас повела в атаку. Мы пробились по черной ржи, По воронкам и буеракам Через смертные рубежи. Старой кажется: каждый кустик Беспокойную дочку ждет... Знаешь, Юлька, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Отогрелись мы еле-еле. Вдруг приказ: "Выступать вперед!" Снова рядом, в сырой шинели Светлокосый солдат идет. Мы не ждали посмертной славы. Мы хотели со славой жить. ...Почему же в бинтах кровавых Светлокосый солдат лежит? Ее тело своей шинелью Укрывала я, зубы сжав... Белорусские ветры пели О рязанских глухих садах. III Знаешь, Зинка, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Где-то, в яблочном захолустье. Мама: мамка твоя живет. У меня есть друзья, любимый, У нее ты была одна. Пахнет в хате квашней и дымом, За порогом стоит весна. И старушка в цветастом платье У иконы свечу зажгла. ...Я не знаю, как написать ей, Чтоб тебя она не ждала?!