Литературно-музыкальная композиция Поэзия Серебряного века

Литературно-музыкальная композиция «Поэзия Серебряного века».
Уважаемые дамы и господа! Давайте перенесёмся в Петербург ровно на сто лет назад. Сегодня 13 марта 1913 года,
И мы рады вас приветствовать в литературном кафе «Бродячая собака». Сегодня мы услышим удивительные поэтические строки и воспоминания современников того времени.
Видеоролик.
Открыто кафе было в ночь под Новый год (1912 г.) и сразу стало излюбленным местом встреч петербургских поэтов, художников, артистов.
Культура Серебряного века была утонченной, изысканной, прекрасной. Предвоенный Петербург был самым подходящим местом для осуществления честолюбивых замыслов. Столица изобиловала талантами и культурными начинаниями.
Вот как об этом писал поэт Георгий Иванов:
«Комнат в «Бродячей собаке» было всего три. Буфетная и две залы. Это в прошлом обыкновенный подвал. Теперь стены ярко раскрашены, вместо люстры – золотой обруч. Ярко горит огромный кирпичный камин. Комнаты сводчатые, волшебные от бликов».
Кафе размещалось во втором дворе углового дома на Михайловской площади, в подвале. Современный адрес дома: Площадь искусств, 5. Инициаторами создания кафе были писатель А.Н. Толстой и группа современных художников.
Они мечтали создать своеобразный клуб, где могли бы творчески общаться деятели литературы и искусства – артисты, художники, писатели.
О происхождении названия кафе рассказывает режиссер Н. Петров:
… «в один из дней, когда мы в поисках свободного подвала из одной подворотни заглядывали в другую, А.Н. Толстой неожиданно сказал:
– А не напоминаем ли мы сейчас бродячих собак, которые ищут приюта?
– Вы нашли название нашей затее, – воскликнул Н.Н. Евреинов.
– Пусть этот подвал называется «Бродячая собака»!
Название всем очень понравилось».
Проходило это в декабре 1911 года. Вскоре заброшенный подвал, служивший когда-то винным погребом, совершенно преобразился!
У наружных дверей висели молоточек и доска, в которую приходивший должен был стучать;
К открытию «Бродячей собаки был написан «Гимн»
Во втором дворе подвал
;В нем приют собачий.
Всякий, кто сюда попал –
Просто пес бродячий.
Но в том гордость, но в том честь,
Чтобы в тот подвал залезть!
В «Бродячей собаке» проводились литературные вечера, устраивались лекции, посвященные новым явлениям в литературе и искусстве. Постепенно все чаще стали появляться биржевые дельцы, финансовые тузы, им было лестно побывать среди деятелей искусства.
Внимание, уважаемые дамы и господа, предлагаем вам познакомиться с молодым поэтом, называющим себя футуристом – поэтом будущего – Владимиром Маяковским!
В. Маяковский был частым гостем, поэт здесь сидел подолгу, там же писал – у камина. На празднование нового 1813 года в кафе была приглашена богатая публика, устроители желали обрести в их лице меценатов. На сцену вышел Владимир Маяковский.
Он вытянулся во весь рост и двинул басом вдоль всего зала: Милостивые государыни и милостивые государи! У вас сегодня два события: весна и футуристы…
После такого приветствия он в лицо публике бросил стихотворение «Нате!». Это был скандал!
Стихотворение «Нате!»
Когда поэт дочитал стихотворение до конца, в зале вспыхнул скандал: свист, угрожающие вскрики, дамы делали вид, что им дурно
Маяковский закурил и продолжал стоять на эстраде, перед бушующим залом.
«Маяковский стоял очень бледный, — вспоминает Т. Толстая-Вечорка, — судорожно делая жевательные движения, — желвак нижней челюсти все время вздувался — опять закурил и не уходил с эстрады.
Некоторые кричали: «После подобной мерзости мы считаем позором ходить сюда!» Но на следующем выступлении поэта желающих попасть в кафе было так много, что они все не смогли поместиться в подвале.»Однажды зимним вечером в «Бродячей собаке» собравшиеся читают стихи по кругу и произносят приговоры, по большей части убийственные.
Самое лёгкое одобрение – редкость. Читают и знаменитости, и начинающие. Очередь доходит до молодой дамы, тонкой и смуглой.
Чёрная, словно лакированная, чёлка закрывает лоб до бровей, смугло-бледные щёки. Глаза смотрят холодно и неподвижно – точно не видят окружающего.
Угловатый рот, угловатый изгиб спины. Даже подъём тонких, длинных ног – углом. Разве бывают такие женщины в жизни? Это вымысел художника! Нет, это живая Ахматова.
Стихотворение «Надя»
Твой белый дом и тихий сад оставлю.
Да будет жизнь пустынна и светла.
Тебя, тебя в моих стихах прославлю,
Как женщина прославить не могла.
И ты подругу помнишь дорогую
В тобою созданном для глаз ее раю,
А я товаром редкостным торгую —
Твою любовь и нежность продаю.
Присутствующие потрясены. Вячеслав Иванов, чьей похвалы удостоится трудно, долго молчит, затем подходит к Ахматовой и говорит, целуя ей руку: «Анна Андреевна, поздравляю Вас и приветствую. Это стихотворение – событие в русской поэзии».
Анна Ахматова восхищала своими стихами, она восхищала своим достоинством, своим презрением к мещанству, своим высоким Духом. И был человек, который не только восхищался, но и стал, может быть, единственной настоящей любовью Анны.
Николай Гумилев… Оригинальность, поэтические откровения, любовь к путешествиям, странствиям, экзотике… Мечтатель!
Николай Гумилев – рыцарь не только в поэзии, но и в жизни, умевший любить глубоко. Его имя рядом с именем А. Ахматовой. Он привел ее в поэзию, и она стала царицей в ней.
«ОНА» Стихотворение.
Да, господа, была в моей жизни эта странная женщина. Анна Ахматова… Мы познакомились с ней в Царском Селе в годы юности, когда я был гимназистом. Став известным поэтом, я несколько раз делал ей предложение; дважды пытался покончить жизнь самоубийством из-за её отказа.
«А ты думал…» Стихотворение
А ты думал — я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок —
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом —
Я к тебе никогда не вернусь.
И хотя Анна Андреевна стала моей женой, она навсегда осталась для меня загадкой.
Своего дома у Ахматовой не было никогда, она так и звала себя — бездомной. Но бездомность ее была особого рода: где бы она ни появлялась — в салоне ли, в театре, в ночном кабаре, сразу же оказывалась в центре внимания. “Затянутая в черный шелк, с крупным овалом камеи у пояса, выплывала Ахматова”.
Арестовали Николая Гумилёва 3 августа 1921года по обвинению в заговоре против советской власти, и хотя он отрицательно относился к новому режиму, но к заговору не имел никакого отношения.
«Он любил три вещи на свете»
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
…А я была его женой.
Астрологи делят людей на два типа: источники любви и поглотители любви. В любви один всегда целует, а другой только подставляет щеку.
Анна Андреевна Ахматова – красивая, победоносная, царственная, принимающая стихи с посвящениями, хлопоты, поклонение близких и неблизких людей. И – совсем иная – Цветаева.
Песня «Под лаской плюшевого пледа…»
Гораздо чаще она поклонялась сама. Цветаева была обречена на любовь – и поэтому – на нелюбовь ответную.
Её творчество не принадлежало ни к какому литературному направлению. Даже в великой плеяде поэтов Серебряного века М.И. Цветаева занимает особое место.
Цветаева
В кафе однажды появилась миниатюрная, с фигурой египетского мальчика, светловолосая молодая женщина. Ясная зелень её глаз, затуманенная близоруким взглядом, имеет в себе что-то колдовское. Она не любит слово «поэтесса». Она – поэт.
Из воспоминаний Марины Цветаевой;
Детство моё было счастливым. Отец – искусствовед, профессор Московского университета, директор Румянцевского музея и основатель музея изящных искусств. Мама – редкостно одарённый музыкант, ученица Рубинштейна. Она надеялась, что я тоже стану музыкантом. Она учила меня, без конца напевая гамму. Я родилась не в жизнь, а в музыку.
Но, когда мне было 4 года, мама записала в дневнике: «… моя Маруся ходит вокруг меня и складывает слова в рифмы, — может быть, будет поэт?». С раннего детства я жила в мире рифм, в мире, созданном моим воображением.
Анастасия Цветаева, сестра Марины. Вспоминает: «В комнате матери висел портрет бабушки, красавицы-польки Марии Лукиничны Бернацкой, умершей очень рано – в двадцать семь лет. Увеличенная фотография – темноокое, с тяжелыми веками, печальное лицо с точно кистью проведенными бровями, добрым, горечью тронутым ртом…»
Стихотворение «Бабушке»
1941 год. Елабуга. То ли эвакуирована, то ли сослана. Одиночество, состояние безысходности, душевные страдания… Ничто не держит меня, не за что держаться… 31 августа 1941года, в свою любимую рябиновую пору, накануне листопада, я приму решение уйти из жизни.
Как жаль, что нам уже не удастся побеседовать с этими великими женщинами, но мы попробуем воссоздать воображаемое интервью с ними. Чему они нас могут научить, что могут подсказать нам, живущим в 21 веке?
Журналист ХХI века: «Прочитав» Вашу жизнь, я заметил: Вы вечно смеялись над своими бедами. Даже на могиле хотели написать: «Уже не смеется…» А над чем, по-вашему, смеяться нельзя?
Цветаева: «Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего и то, и другое. Когда человеку подставляют ножку, когда человек теряет штаны — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло».
Журналист ХХI века: Да-да, это Вы говорили дочери, когда она впервые увидела клоунов в цирке. А что вообще можно назвать Вашими — «цветаевскими» заповедями?
Цветаева: «Никогда не лейте зря воды, потому что в эту секунду из-за отсутствия этой капли погибает в пустыне человек. Не бросайте хлеба, ибо есть трущобы, где умирают. Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают. Не торжествуйте победы над врагом. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего».
Журналист ХХI века: Как Вы создаёте стихи?
Цветаева: «Стихи сами ищут меня, и в таком изобилии, что прямо не знаю- что писать, что бросать. Иногда пишу так: с правой стороны страницы одни стихи, с левой — другие, рука перелетает с одного места на другое, летает по странице: не забыть! уловить! удержать!.. — рук не хватает!»Журналист ХХI века: Иосиф Бродский назвал Вас первым поэтом ХХ века. И он же про Вас сказал: «Чем лучше поэт, тем страшнее его одиночество». Это действительно так, это — правда?
Цветаева: «Одинока всю жизнь! Между вами, нечеловеками, я была только человек. Я действительно — вне сословия, вне ранга. За царем — цари, за нищим — нищие, за мной — пустота…»
Журналист ХХI века: Почему пустота? У Вас же был любимый муж. Когда Вы встретились, ему было 17, и он был просто красив. Вы даже замерли?..
Цветаева: «Я обмерла! Ну можно ли быть таким прекрасным? Взглянешь — стыдно ходить по земле! Это была моя точная мысль, я помню. Если бы вы знали, какой это пламенный, глубокий юноша! Одарен, умен, благороден…» Всё моё понимание любви в моих стихах .Исполнение песни «Мне нравится, что вы больны не мной»
Поэты умирают – их поэзия остаётся.
Однажды у Маяковского спросили:
Маяковский, ваши стихи слишком злободневны. Бессмертие не ваш удел.
М.: А вы зайдите через 1000 лет, там поговорим.
Цветаева об этом знала. » Ах, как я хорошо вижу, как будут меня любить через 100 лет. И вот для них я пишу стихи так, что если мне на 1000 слов не хватает одного единственного , то я считаю свою работу незаконченной. А как же иначе ? Ведь под этими стихами будет стоять моя подпись : Марина Цветаева .Судьбы творцов начала века…
Они были яркими, необычными, трагическими, разными…
Судьба каждого это целая книга…
А творчество – подарок для нас, ибо каждый найдет в серебряной россыпи поэзии свою мелодию.
Они собирались в «Бродячей собаке».
Они были молоды и талантливы. Они были веселы и серьезны.
Сочетали высокую поэзию со смехом, вином, легкими влюбленностями.
Но уже тогда они многое предвидели в своих судьбах, судьбах России.
Век серебряный,
Век из света…
Век поэзии,
Век мечты,
Бытия век,
Век человека,
Мысли век
И век красоты…
Век Душа, век Поэт…Звука век, Слова век…
Сколько тайн и имен! В этот век я влюблен.