Малая Академия Наук. В Даль

Государственное учреждение «Луганская специализированная школа №54»
В.И. ДАЛЬ – УЧЕНЫЙ – ЭНЦИКЛОПЕДИСТ, ПИСАТЕЛЬ, ПЕДАГОГ
РАБОТУ ВЫПОЛНИЛ
Ляшенко Владислав Андреевич
ученик 10-А класса
Государственное учреждение «Луганская специализированная школа №54»
НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ
Гавриленко Инна Викторовна
учитель истории
Государственное учреждение «Луганская специализированная школа №54»
Луганск2016
СОДЕРЖАНИЕ
Вступление
Раздел 1 Библиографические данные5
Детство, юность5
Раздел 2 В.И. Даль – собиратель русского слова8
2.1. Пословицы русского народа8
2.2. Ученый – энциклопедист10
Раздел 3 Литературная творчество В.И. Даля14
3.1. Критики о Дале14
3.2. Народность в повестях15
3.3. Стихи и сказки18
Заключение
Литература
ВВЕДЕНИЕ
Деятельность Даля – незаменимый источник информации, научной, педагогической - свидетельство любви к своему родному языку, бесценное языковое наследство. Это неиссякаемый источник живой воды – родного слова и истории. Своей этнографической ценности некоторые очерки Даля не утратили до сих пор. «Не слыть, а быть!» – именно это изречение, ставшее жизненным девизом нашего славного земляка, раскрывает его активную гражданскую позицию, особенно актуально сейчас, когда период громких фраз сменился новым этапом в жизни нашего края. Жемчужиной творчества В.И. Даля является его толковый словарь великорусского языка. Обращение к словарю сегодня необходимо, так как зачастую современные люди имеют ограниченный словарный запас, они порой подменяют значения известных слов, наполняя их отрицательным смыслом. Хотя нужно помнить, что «вернейший способ узнать человека – его умственное развитие, его моральный облик – прислушаться, как он говорит, язык человека – точный показатель его человеческих качеств, его культуры» [ 1.58].
Целью данной работы является рассмотрение жизненного и творческого пути выдающегося писателя, ученого, энциклопедиста, труженика, патриота В.И. Даля, его полувекового подвига в развитии славянской культуры.
Задачи работы:
Рассмотреть жизненный путь Казака Луганского как культурное наследие Луганщины.
Изучить деятельность В.И. Даля как педагога, ученого, энциклопедиста через непосредственное обращение к его работам.
Исследовать поэзию, сказки, сочинения В.И. Даля, их нравственный, философский, житейский, фольклорный опыт.
В первом разделе использовались данные таких источников как: Бессараб М.Я., Костинский Ю.М., Порудоминского В.И., их работы были посвящены биографическим данным Казака Луганского, а также периодам становления его личности. Во втором разделе непосредственно обращаемся к деятельности В.И. Даля как ученого, энциклопедиста, педагога и для достижения поставленных задач опираемся на работы самого Даля это: «Толковый словарь живого великорусского языка» – М., 1999, «Пословицы русского народа» - М.. 1984, а также Каллиников П.А., М.: « Русский библиографический словарь», 1999 г и тезисы, доклады, сообщения четвертых Далевских чтений «Творческое наследие В.И. Даля в идейно - нравственном формировании личности», Ворошиловград 1988 г.
В третьем разделе во время рассмотрения литературной деятельности В.И. Даля за основу брались работы таких исследователей как Булатов М.И. «Собирал человек слова…» М.; 1984, Люстрова З.Н. « Беседы о русском слове» М.: 1980, Рахимкулова М.Г. «Народной мудрости родник». М 1976 г. Они обращают внимание на народное звучание работ Даля. Лучшие его произведения до сих пор привлекают внимание достоверностью наблюдений за народной жизнью и любовью к простому народу.
Академик В. В. Виноградов справедливо утверждал, что «…перед Далем стояла задача – указать средства народного обновления русской литературной речи и ее освобождения от чужеродных заимствований, открыть русскому обществу «неисчерпаемый родник или рудник живого языка русского».[11.45] Поставленную перед собой немыслимо трудную цель гениальный ученый-энциклопедист выполнил и перед широкой российской общественностью открылись долгожданные пути к вечно живому источнику русской речи.
РАЗДЕЛ 1. БИОГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ
Детство, юность
Даль Владимир Иванович ─ выдающийся деятель мировой культуры, ученый, писатель, педагог, инженер и медик – человек поистине энциклопедического размаха. Широко известен его литературный псевдоним «Казак Луганский». Родился 22 ноября 1801 г. в Екатиринославской губернии в городе Луганске (отсюда псевдоним Даля: Казак Луганский). В семье главного лекаря Луганского литейного завода. Отец был датчанин, многосторонне образованный, лингвист (знал даже древнегреческий язык), богослова и медик; мать немка, дочь Фрейтаг, переводившей на русский язык Геснера и Ифланда. Отец Даля принял русское подданство и вообще был горячим русским патриотом.[1.14]
После отъезда из Луганска семья В.И. Даля несколько лет жила в Николаеве, где его отец, возглавлял медицинское учреждение Адмиралтейства. В 1819 году Даль окончил Петербургский морской корпус, который на то время был самый престижным высшим учебным заведением России и давал не только морскую но и солидную техническую подготовку. За время учебы в Морском корпусе он неоднократно получал награды за решение конкурсных задач по физике и математике. После окончания корпуса В.И. Даль служил офицером на черноморском флоте. В дальнейшем свои инженерные познания он использовал при сооружении понтонного моста, который был отмечен. Как оригинальное конструкторское изобретение. Позже Даль предложил свою конструкцию подвесных устройств для перевозки раненых через горы, конструировал макеты кораблей и обладал мастерством стеклодува.
Оставив в 1825 году службу на флоте, В.И. Даль поступает на медицинский факультет Дерптского университета. В 1829 году он выдержал экзамен, защитил диссертацию и был направлен врачом в действующую армию в Турцию, затем участвовал в войне с Польшей. Весьма важен вклад В.И. Даля в развитие отечественной медицины в области глазной и пластической хирургии, фармакологии и гомеопатии.
Современные исследователи восстановили страницы медицинской деятельности Даля по скупым строкам из некоторых его трудов, архивных документов, редких свидетельств современников. Защитив досрочно диссертацию по проблемам трепанации черепа и скрытых изъязвлениях почек, Даль участвует в русско-турецкой войне (1828-29 гг.), вместе с русской армией он совершает переход через Балканы, непрерывно оперируя в палаточных госпиталях и на полях сражений. "...Видел тысячу-другую раненых, которыми покрылось поле... резал, перевязывал, вынимал пули...". [1.54]
Дарование Даля-хирурга высоко оценивал выдающийся русский хирург Пирогов. Далю пришлось участвовать в сражениях и осадах, развёртывать полевые боевые госпиталя, в тяжёлых условиях бороться с лихорадкой, чумой и холерой. Награждён орденами и медалями, с 1832 года Даль становится ординатором Петербургского военно-сухопутного госпиталя. Здесь он заслужил славу прекрасного хирурга-офтальмолога и стал медицинской знаменитостью Петербурга.
Известны также научные исследования Даля по организации медицинской службы на театре военных действий, по гомеопатии, фармакологии. Найдены наброски статей об оперативной тактике при огнестрельных ранениях. Представляет несомненный интерес одна из первых опубликованных (и первая, подписанная псевдонимом Казак Луганский) статей Даля "Слово медика к больным и здоровым", положения которой остаются актуальными и в настоящее время. Основное внимание в статье обращается на необходимость правильного образа жизни: "Тот, кто в движении и не наедается досыта, реже нуждается в пособии врача".[7.45]
Даль лечил гомеопатически и покровительствовал гомеопатии позднее, уже оставив медицинскую практику. При этом он прошел нелегкий путь от полного неприятия гомеопатии и даже резкой критики ее, до глубокой и искренней веры в эффективность гомеопатического лечения. В своем "Письме здоровым и больным", опубликованном в "Северной пчеле" в 1832 г. под псевдонимом "Луганский", Даль признавал рациональность гомеопатического способа лечения. Так как он предоставляет организму возможность самому справляться с болезнью, не отравляя его лекарствами, и "искренне рекомендовал" всем любителям лекарств обратиться к гомеопатии. Итоги 10-летней работы гомеопатического отделения были позднее обобщены Бонусом в его книге "Опыт приложения гомеопатии к хирургии", вышедшей на русском и немецком языках.[1.78]
На долгое время был командирован в Малороссию, принимал участие в борьбе с эпидемией холеры в Камене - Подольске, Одессе, Полтаве. Походная жизнь его, как военного доктора, сталкивала его с жителями разных областей России, и материалы для будущего «Толкового словаря», которые он начал собирать очень рано, все росли. В 1831 г. По окончании войны Даль поступил ординатором в Санкт-Петербургский военно-сухопутный госпиталь и близко сошелся с Пушкиным, Жуковским, Крыловым, Гоголем, Языковым, князем Одоевским. Первый его литературный опыт «Русские сказки. Пяток первый», ─ пересказ народных сказок обнаружили его этнографические наклонности. Книга эта навлекла неприятности на автора. По доносу Болгарина она была запрещена, а Даль взят в III отделение, но в тот же день выпущен благодаря заступничеству Жуковского.
Тем не менее, Даль долго не мог ничего печатать под своим именем. Семь лет он прослужил чиновником особенных поручений в Оренбурге. Это потребовало от него частых и больших разъездов по краю и дало ему возможность узнать естественные и этнографические богатства далекой и новой для него окраины России. [7.84]
Кипучая и деятельная натура Даля не ограничивается в ту пору собиранием материалов по языку и народной словесности. В. И. Даль вступает в живую связь с Академией наук, ее отделением естественных наук, посылает для пополнения коллекций Академии разнообразные экспонаты, характеризирующие естественные богатства Оренбургского края. За это время сопутствовал в 1837 г. наследнику в его поездке по краю и участвовал в несчастном хивинском походе 1839г.
Пятьдесят лет своей многогранной жизни В.И. Даль посвятил созданию «Толкового словаря живого великорусского языка», который в 10 томах содержал около 200 тысяч слов. Это был труд равного которому не было в мире! За создание «Толкового словаря В.И. Даль удостоен Ломоносовской премии и золотой Константиновской медали. Широко известны работы в области этнографии, его сборник из 37 тысяч пословиц и поговорок русского народа. Из любви к нашему краю взял псевдоним «Казак Луганский».
Будучи в центре литературной, научной и общественной деятельности страны, Даль был близко знаком с выдающимися писателями: Языков, Крылов, Гоголь, Одоевский, Гринченко. Шевченко. Умер 22 сентября 1872 г., приняв еще в 1871 г. православие (до тех пор был лютеранином). [1.94]
Главное значение Даля ─ как собирателя-этнографа. Ни морской корпус, ни медицинский факультет не могли дать ему надлежащей научной подготовки, и он до конца дней оставался дилетантом-самоучкой. На свой настоящий путь Даль попал чисто инстинктивно, и собрание материалов у него шло сначала без всяких научных целей. Только личные отношения к писателям пушкинской эпохи, а также к московским славянофилам, поставили определенные цели его деятельности.
Имя Владимира Ивановича Даля для нас очень знаковое. Это наш земляк, которого мы любим, чтим, которым мы гордимся.
Владимир Даль прославил наш край тем, что был прекрасным писателем, врачом, участвовал в русско-турецкой войне. Самая большая его заслуга - это создание «Толкового словаря живого великорусского языка.»
Если в некоторых странах сегодня пытаются переписать историю, снести памятники, то мы сегодня чтим память о наших предках, о нашей культуре и делаем все возможное, чтобы эта память переходила из поколения в поколение.
В Луганске, на бывшей Английской улице, носящей теперь имя Владимира Даля, стоит небольшой старинный одноэтажный дом. На этом доме висит мемориальная доска, надпись на которой гласит: "В этом доме в 1801 году родился выдающийся писатель и лексикограф Владимир Иванович Даль".[11.65]
То, что нам великий Даль завещал, - и тот язык, которым мы пользуемся, и те корни и духовные ценности, которые он прививал тогда, - мы являемся их продолжателями и сказать главное: что для нас Даль – Казак Луганский есть неотъемлемая часть нашей души, души жителей Луганщины".
Гении рождаются редко, но живут вечно. Гений Даля помог осознать все богатства и величие языка. Ведь сказано « В начале было слово». Благодарные потомки в 1981 году в Луганске на бывшей Английской улице, а после улице Даля памятник великому земляку, а в 1986 году в доме, где он по преданию, родился, был открыт музей «Казака Луганского» - В.И. Даля.
РАЗДЕЛ 2. В.И. ДАЛЬ СОБИРАТЕЛЬ РУССКОГО СЛОВА
2.1. Пословицы русского народа
Две книги, от начала до конца созданные самим Далем, остаются величайшими памятниками русской народной культуры – это сборник «Пословицы русского народа», в « котором собрано более 30 тысяч пословиц, поговорок, прибауток и включающий около 100 тысяч слов «Толковый словарь». Еще 1819 г. с юности своей любопытный и деятельный Даль начал собирать свой словарь. Учась в Морском корпусе, он стал заносить в тетрадку морские термины, народные речения, пословицы, поговорки, непонятные слова, которые слышал вокруг себя, кадетский жаргон. Во время военных походов, в которых Далю пришлось участвовать, он тоже не терял времени даром: «Бывало на дневке где-нибудь соберешь вокруг себя солдат из разных мест да и начнешь расспрашивать, как такой-то предмет в той губернии зовется, как в другой, в третьей; взглянешь в книжку, а там уж целая вереница областных речений».[6.69]
В напутственном слове к своему словарю, прочитанном в обществе любителей российской словесности в Москве 21 апреля 1862 года, Даль говорил: « И вот с какой целью, в каком духе составлен мой словарь писал его не учитель, не наставник не тот, кто знает дело лучше других. А кто более многих над ним трудился; ученик, собирал его по крупице то. Что слышал от учителя своего, живого русского языка. Много еще нужно работать, чтобы раскрыть сокровища нашего родного слова».[10.65]
В 1841 г. В.И. Даль переезжает в Петербург. Получив должность секретаря и чиновника особых поручений при министре внутренних дел Л.П. Перовском, Даль становится « правой рукой министра».[10.70] По роду службы он уезжал на все лето путешествовать по городам и селам, одновременно записывал слова и пословицы. Он объездил почти всю Россию, интересовался бытом крестьян. «Он ровно в деревне взрос, на полатях вскормлен, на печи вспоен», - говорили про него крестьяне.[6.87]
Будучи в деревнях, он интересовался буквально всем, до мельчайших деталей знал все крестьянские работы, все обычаи. Кроме собственных записей, ему много пословиц и поговорок привозили разные лица. Писатель Д. В. Григорович сообщил о том, что «пользуясь своим положением, он рассылал циркуляры ко всем должностным лицам внутри России, поручая им собирать и доставлять ему местные черты нравов, песни, поговорки и проч.».[6.243]
Записывая пословицы и поговорки от крестьян, ремесленников, солдат, по его мнению, рождаются настоящие глубокомысленные народные изречения. Он прямо заявлял, что «в образованном и просвещенном обществе пословицы нет: попадаются слабые, искалеченные отголоски их, переложенные на наши нравы, или испошленные нерусским языком, да плохие переводы с чужих языков».[10.74]
Он разбирает крестьянские жалобы, добивается открытия больниц, принятия в школы крестьянских детей на казенный счет. Народ называл Даля правдивый.. Помимо службы, он пишет рассказы и очерки, изучает жизнь и быт народов в тех краях, где бывает, собирает коллекции флоры и фауны . Ведет в «Литературной газете» раздел «Зверинец», где пишет о разных животных, пишет учебники по зоологии и ботанике, лечит людей и пишет труды по медицине, мастерит ларцы и прялки и работает на токарном станке, собирает сказки, пословицы, слова.[10.86]
Больше тридцати лет он всюду по крупицам записывал пословицы и поговорки. А как только в 1849 году переехал на новую службу в Новгород, где стало больше свободного времени, то сразу же взялся за их систематизацию. В. И. Даль стал приводить в порядок собранные им в количестве 37 тысяч русские пословицы; он признал необходимым расположить свой запас пословиц по их смыслу. Работая над сборником, Даль старался как можно больше включить в сборник различного материала с тем, чтобы сохранить запас, опубликовать, что им собрано. «Изречения, - писал он, - нанизываются без всякого смысла и связи, по одной случайной, и притом нередко изменчивой внешности, Читать такие книги нельзя: ум наш дробится и утомляется на первой странице пестротой и бессвязностью каждой строки».[4.74]
Эти замечания Даля совершенно справедливы. Система расположения пословиц по алфавиту одна из худших. Она придумана в далекие времена составителями и переписчиками пословиц XVI- XVII веков. Даль поступил иначе. Он расположил пословицы в своем сборнике по темам, смыслу. Система расположения пословиц в сборнике была шагом вперед по сравнению с той, которая была принята Барсовым, Кнежевичем, Снегиревым. Она позволяла сразу, без труда ознакомиться с тем или иным предметом семейного или общественного быта, сделала возможным раскрыть отношение народа к явлениям действительности. В большинстве разделов сборника приведены пословицы о положительных и отрицательных явлениях. Да и сами разделы носят заголовки, говорящие о таком антонимическом сочетании, например: «Радость - горе», «Правда - кривда», «Вина - заслуга», «Жизнь - смерть», «Родина - чужбина», «Молодость - старость», «Много - мало» и другие.[4.93]
Даль до конца своей жизни пополнял запасы пословиц. Последние годы (1866-1872) он работал над подготовкой второго издания словаря, несколько пословиц вычеркнул, некоторые заменил лучшими вариантами..В 1838 г. В. И. Даль был выбран (за свои естественно-исторические работы) в члены-корреспонденты Императорской Академии Наук; в 1841 г. назначен секретарём к Л. А. Петровскому, товарищу министра уделов, а потом заведовал особой канцелярией его, как министра внутренних дел, причем вместе с Н. Милютиным составил и вводил «Городовое положение в Санкт-Петербурге». В то же время Даль составил для военных заведений учебники ботаники и зоологии и напечатал ряд повестей в «Библиотеке для Чтения», «Отечественных записках и сборнике Башуцкого», в том числе статьи «О русских пословицах» ,«О поверьях, суеверьях и предрассудках русского народа.
Каждую из них Даль записывал на узкую полоску бумаги. Даль называл их ремешками. Если сложить все ремешки получится лента километров семь длинной. Пословицы Даль расположил по темам. Например: Родина – Чужбина, Молодость, Старость и т. д. Каждая тема отдельная тетрадь. Всего 180 тетрадей. 1809 тем. Несколько лет сборник отказывались, печать находили крамольные, направленные против власти пословицы. Даль отказался убрать из сборника неугодные пословицы. «Пословица неподсудна, - говорил он. Это мудрость народа». Только спустя 9 лет в 1862 году сборник был напечатанная серия очерков ,«Картины из русского быта». [6.99]
2.2 Ученый – энциклопедист
В 1859 году Даль выходит в отставку и поселяется в Москве. Теперь он может целиком посвятить себя созданию словаря. Более лет трудился Даль над созданием своего словаря. В феврале и марте 1860 года на заседании Общества любителей российской словесности он сделал сообщение о своей работе над словарем. По поводу материала, включаемого в словарь, он тогда говорил: «Примеры брал я в словарь не из писателей, как водится и как бы, может быть, отчасти следовало: для этого у меня никак бы не достало досуга, разве довелось бы прожить два или три века. Примеры взяты из обихода, из простой русской речи, и туда же пошли десятка три тысяч пословиц, поговорок и разных народных речений».[5.67]
Больше тридцати лет он всюду по крупицам записывал пословицы и поговорки. А как только в 1849 году переехал на новую службу в Н. Новгород, где стало больше свободного времени, то сразу же взялся за их систематизацию. В. И. Даль стал приводить в порядок собранные им в количестве 37 тысяч русские пословицы; он признал необходимым расположить свой запас пословиц по их смыслу. Работая над сборником, Даль старался как можно больше включить в сборник различного материала с тем, чтобы сохранить запас, опубликовать, что им собрано. Он «держался правила: все, что можно читать вслух в обществе, не извращенном чопорностью, не излишнею догадливостью, а потому и обидчивостью, - все это принимать в свой сборник
. Ни у кого не было столько слов. Даль предлагал академии наук: «Возьмите все мои запасы безвозмездно и меня возьмите. За небольшое жалование, буду вместе с вами, трудится над словарём».[5.45] Далю отказали. Вместо этого предложили продать слова по 15 копеек за слово, которого нет в словаре, изданном академией и по 7 за дополнение. Даль разозлился. Он отослал тысячу таких слов и дополнений с припиской «тысяча первая». В Академии поинтересовались, сколько же всего таких дополнений. Даль прикинул: на «В» – 5400, на «З» – 7230, на «К» – 4200 на «Н»- 9820. В академии всполошились и решили денег не тратить. Издать словарь Далю помог публицист А.И. Кошелев. Человек высокой культуры да к тому же весьма обеспеченный. Он предложил деньги на издания словаря. Даль взял, но только взаймы. Спустя некоторое время он вернул эти деньги.[10.84]
Как устроен словарь Даля?
Даль долго думал, как лучше расположить слова. По - алфавиту? Но тогда между словами близнецами ездить и ехать встанут: ель, енот, епископ, ерш, ефрейтор и еще десятки слов никакого отношения к езде не имеющих. По корню? Был и такой способ построения словарей. Но тогда получилось бы примерно так: лом – ломать - ломкий – выламывать - надлом – обломиться – перелом – разломить – сломать - уломать и т.д.
Даль выбрал средний путь: слова он расположил по алфавиту, но слова расставил не по отдельности, а гнездами. В каждом гнезде слова, образованные от одного корня. За исключением слов, которые образовались при помощи приставок. Эти слова помещены под теми буквами, с которых начинаются. Теперь слово школа возглавляет гнездо, в котором поселилось несколько десятков слов. Мы узнаем, что школа это не только учебное заведение, но и посевы и присадки деревьев разных возрастов для разводки плодовых или лесных деревьев, выучка лошади, всякое положение человека, где он приобретает находчивость, опыт и знания. Школить значит учить, держать строго под присмотром. Школьник, школяр – ученик, кто ходит в школу. Школярство – сухое, тупое учение, неотступно следующее мелочным, часто вздорным правилам. Школьничать, школярить – забавляться школьными шалостями, повесничать.[5.89]
Словарь Даля
• Подскажет объяснение, толкование слов.
• Поможет узнать значение устаревших слов.
• Познакомит с особенностями произношения в разных областях.
• Расскажет о «тарабарском» языке.
• Откроет новые, порой удивительные значения привычных слов.
• Послужит прекрасным этнографическим материалом, путеводителем по народной жизни, из которого можно узнать, как жили люди в прошлом, какие щи хлебали, из чего одежду шили, коней, каких мастей, в какие сани запрягали. Подарит богатейшее хранилище народной мудрости.[6.126]
Пятьдесят три года Даль собирал, составлял и совершенствовал свой словарь. Начав работу юношей, он продолжил ее до самой смерти. В «Автобиографической записке» он вспоминает: «3 марта 1819… мы выпущены в мичмана, и я по желанию написан в Черное море в Николаев. На этой первой поездке моей по Руси я положил бессознательное основание к моему словарю, записывая каждое слово, которое дотоле не слышал».[10.97]
П. И. Мельников-Печерский, служивший вместе с Далем, рассказывает о том, что «всякий знатный ли, не знатный ли, всякий совершенно даже безвестный человек, если приносил Казаку Луганскому несколько областных слов или несколько пословиц или поговорок, с самым теплым участием был, принимаем в его семействе».[6.90]
Пушкин высоко оценивал первый литературный опыт Даля ─ написанные им сказки, ─ поощрял Даля продолжать в том же роде. Белинский был высокого мнения о таланте Даля. Но чем бы Даль ни занимался, он прежде всего оставался собирателем языкового и этнографического материала. В результате у него скопились огромные запасы слов, выражений пословиц, поговорок, сказок, песен и других произведений народной словесности и возникло желание упорядочить эти материалы и обнародовать их. В. И. Даль пытался предложить свои «запасы», а вместе с ними и себя для разработки этих запасов в распоряжение «императорской» Академии наук, но это предложение не было принято. Оставалось на выбор: или забросить то, что собиралось не один десяток лет, или на свой страх и риск приступить к обработке материалов, пользуясь лишь нравственной поддержкой энтузиастов-единомышленников. Даль пошел вторым путем.[10.95]
В своем словаре Даль дает объяснение слов не только описательно, но и с помощью синонимов, которые он называет «тождесловы». Среди них есть слова литературные, просторечные и диалектные. Так, например, в статье «Картофель» приведены такие областные синонимы: «… картофля, картохля, к(г)артопля ─ западное, южное; картосы, корфеты ─ вятское; картовка ─ пермское; картошка, картоха ─ тульское; московское ─ земляное или чертово яблоко.[5.49]
Даль приводит в словарных статьях много пословиц и поговорок. Примеры из той же статьи: «В ложке Волги не переедешь»; «Коровушка с кошку, надоила с ложку»; «Нечего хлебать, так дай хоть ложку полизать»; «Красна ложка едоком, лошадь ездоком». Известны и приметы: Ложка, забытая на столе ─ к гостю, и гадания: Замораживают к новому году воду в ложке: пузыри к долгой жизни; ямка сверху, к смерти. А человек, промышляющий выделкой деревянных ложек, т. е. мастер по их изготовлению, назывался ложечник, ложкарь. [11.59]
В 1861, за первые выпуски "Толкового словаря живого великорусского языка", Владимир Даль получил Константиновскую медаль от Императорского географического общества, в 1863 (по другим сведениям - в 1868) был награжден Ломоносовской премией АН и удостоен звания почетного академика. В ответ на это избрание в письме на имя П. Н. Фауса Даль с обычной для него скромностью в оценке своих трудов писал: «Не пользуясь достаточным ученым образованием, чтобы отличиться в какой-либо отрасли наук самостоятельными трудами, я сочту себя счастливым, если буду в состоянии способствовать сколько-нибудь ученым исследователям доставлением запасов или предметов для из общполезных занятий» По словам самого В. Даля «... это не труд ученый и строго выдержанный; это только сбор запасов живой речи, не из книг и без ученых ссылок; это труд не зодчего, даже не каменщика, а подносчика его; но труд всей жизни». [5.90]
А за неделю до смерти, прикованный болезнью до смерти, Даль поручает дочери внести в рукопись словаря, второе издание которого он готовил, четыре новых слова, услышанных им от прислуги. В. И. Даль обладал исключительным интересом к русскому народному языку, творчеству и быту, а личная судьба его сложилась так, что ему пришлось побывать в различных частях обширного русского государства, прийти в тесное соприкосновение с многочисленными и разнообразными представителями русского народа, по преимуществу крестьянства. Говорят, что перед смертью он попросил дочь: «Запиши словечко». Скончался Владимир Иванович Даль 4 октября 1872 года в Москве. Похоронен был на Ваганьковском кладбище.
«Толковый словарь живого великорусского языка» В. Даля - классический объемистый труд, в котором содержится неиссякаемый источник народной мудрости, неоценимое сокровище, великое богатство народного языка. Этот словарь много лет, вплоть до выхода в свет «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940), был единственным капитальным справочником и богатейшим источником живого русского языка. Много лет он служит важнейшим пособием для научных работников, преподавателей русского языка, писателей, аспирантов, газетных работников, учителей. Это собрание нравственного, философского, житейского, фольклорного опыта, словесное закрепление огромной многовековой истории живого великорусского языка, словарь этот - дело всей его жизни.
В мировой практике не известен другой подобного рода лексикографический труд. Создание Словаря – личный и научный подвиг Даля. Он включает 200 тысяч слов. Писатель и биограф Даля Павел Иванович Мельников (псевдоним Андрей Мельников-Печерский) считал, что «для составления такого словаря потребовалась бы целая академия и целое столетие». Сам В. Даль о себе и своём Словаре говорил так: «Писал его не учитель, не наставник, не тот, кто знает его лучше других, а кто более многих над ним трудился; ученик, собиравший весь век свой по крупице то, что слышал от учителя своего, живого русского языка».[4.42]
Выдающийся знаток русского слова, В. И. Даль был чутким ценителем и заботливым собирателем русской речи в самых многообразных ее проявлениях: меткая самобытная пословица, поговорка, загадка, сказка, находили в нем внимательного собирателя и бережного хранителя. Владимир Иванович Даль был человек немногословный, поэтому, когда он говорил: «Я полезу на нож за правду, за отечество, за русское слово, язык»,- ему верили.[10.38]
РАЗДЕЛ 3 ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО В.И. ДАЛЯ
3.1. Критики о Дале
Произведения В. И. Даля — непреходящее явление. М. Горький говорил о В. И. Дале: «Его очерки — простые описания натуры, такою, какова она есть. Эти очерки имеют огромную ценность правдивых исторических документов... Даль не художник, он не пытается заглянуть в душу изображенных им людей, зато их внешнюю жизнь он знает, как никто не знает».[2.63 ] Известный хирург Н. И. Пирогов писал: «Это был прежде всего человек, что называется, на все руки.[2.65]
При жизни Даля издавали, его читали. О его творчестве считали своим долгом написать видные критики и деятели русской культуры. О его произведениях высоко отзывались В. Белинский, Н. Гоголь, И. Тургенев, и другие авторы.
Сегодня уже доказано, что далевская поэтика повлияла на творчество Н. Гоголя, Н. Некрасова, Ф.Достоевского, Л. Толстого, М. Зощенко, Б, Шергина, что именно Даль – один из родоначальников жанра литературной сказки в России, жанра пасхального рассказа в русской литературе, а также практически первый, кто использует в своих произведениях особый тип повествования – сказ. Для современников Даль был ценен, прежде всего, как писатель Казак Луганский. В 30-40 годах ХIХ столетия он был самым популярным бытописателем и составил 100 очерков русской жизни, которые печатались в "Отечественных записках" и в других столичных журналах, позже составили два тома в его собрании сочинений. Его писательскую деятельность высоко оценивали Пушкин, Белинский, Добролюбов.
На творчестве Даля положительно отразилось хорошее знание им современной жизни – ведь никто из писателей ХIХ века не странствовал по Руси столько, сколько Владимир Даль. Он близко сходится с Пушкиным, Гоголем, Некрасовым, Тургеневым, Жуковским, Одоевским, Лажечниковым. Был знаком и с Т. Шевченко, переписывался с ним и даже принял участие в его освобождении из ссылки. Хотя позже дружба их прекратится из-за многих разногласий в жизненных позициях. На организованных Далем Петербургских четвергах бывали многие прогрессивные деятели того времени, среди которых композитор Глинка, хирург Пирогов, географ Литке и многие другие. Писал Даль много и плодотворно. Повести и рассказы Казака Луганского охотно печатали лучшие журналы того времени. Среди произведений Владимира Даля – очерки, статьи по медицине, лингвистике, этнографии, стихи, одноактные комедии, сказки, повести, учебники ботаники и зоологии. Всего же за свою биографию Владимир Даль написал более ста очерков, в которых рассказывал о русской жизни.[9.73]
Печатались произведения в журналах «Современник», «Отечественные записки» ,«Москвитянин». Каким трудолюбием и работоспособностью надо было обладать, чтобы та удачно сочетать изнурительную службу, занятия наукой и литературное особенности прозы. В 30-е — 40-е годы XIX века был особенно интересен «физиологический очерк», который давал представление о типе русского человека. Бытописательная повесть и физиологический очерк характерны и для творчества В. Даля этой поры.
3.2. Народность в повестях
В 1839 году в «Отечественных записках» В. Даль выступил с повесть «Бедовик». Главный герой этой повести – уездный чиновник Евсей Стахеевич Лиров, которого называют «бедовиком», то есть неудачником в жизни. И вместе с тем это человек доброй души и благородных намерений. Такой тип героя писатель подметил в русской среде. Крестьянской теме посвящена повесть «Хмель, сон и явь» (1843). С любовью и интереснейшими подробностями рассказывается в ней о жизни и быте крестьян среднерусской полосы, даны колоритные зарисовки с редкими и этнографическими наблюдениями. В. Даль видит «вечные заботы» крестьянина «о насущном хлебе», потому и помышлениям последнего «указан тесный круг» и «нет потребностей, кроме сна и пищи».[8.69] В этом произведении затрагивается очень важная для того времени проблема – уход крестьян на отхожие промыслы. В. Даль подробно рассказывает, как «в малоземельных губерниях наших значительная часть населения зарабатывает хлеб свой на чужбине». [8.69] Тверитине и новгородцы целыми семьями становятся летом штукатурами, зимой – сапожниками; владимирцы – плотниками
. В 1843 году в «Библиотеке для чтения» В. Даль печатает повесть «Ваrх Сидоров Чайкин». Эта повесть также интересна, прежде всего, воспроизведением в ней различных чисто русских типов. Некоторые из них лишь намечены, характеристики их едва очерчены, но эти типы выхвачены писателем из самой толщи русской жизни и потому волнуют и привлекают. Это и характерный для 40-х годов разночинец Вакх Сидоров Чайкин, и самодур, шут и «великодушный» помещик Иван Яковлевич Шелоумов, который считал, что розгами крестьян бить – самое святое дело; есть в повести и герой, напоминающий гоголевского помещика Костанжогло, и даже проходимец, торгующий мертвыми душами. Но в этой повести Даль пошел несколько дальше, не остался только бесстрастным наблюдателем. Здесь он уже выступает против бесправного положения крестьян, самодурства крепостников, взяточничества и беззакония. В пору формирования и становления «натуральной школы» Даль своими очерками и рассказами служил делу демократизации русской литературы, избрав героями их простой народ, ремесленников, солдат. Таковы очерки «Уральский казак», «Петербургский дворник», «Денщик», «Чухонцы в Питере», «Русак», рассказы «Мертвое тело», «Двухаршинный нос», «Хлебное дельце» и т. п.[3.69]
Один из самых ранних физиологических очерков – «Уральский казак» (1843) напечатан в сборнике «Наши, списанные с натуры русскими». Само название сборника, в котором был помещен очерк, указывает на основную цель таких произведений – знакомство с различными слоями русского населения. Как и в «Уральском казаке», быт и нравы народов Оренбургского края ярко и достоверно, образно и правдиво предстают перед читателем в произведениях «Бикей и «Майна», «Башкирская русалка», «Осколок льда». Грани личности Даля просматриваются в биографических повестях, которые он начал писать в Оренбурге – «Мичман Поцелуев» и «Вакх Сидоров Чайкин».[9.53]
Еще больший резонанс нашли в русской общественной жизни очерки «Петербургский дворник» (1844) и «Денщик» (1845). Переизданные в 1845 году в «Физиологии Петербурга», содержащей литературное credo «натуральной школы», они прочно и навсегда связали имя Даля с передовым направлением 40-х годов. Со страниц «Физиологии Петербурга» повеяло жизнью петербургских окраин, радостями и тревогами людей низшего сословия. Петербургский дворник с его засаленным фартуком, утиральником, упитанным и умащенным «разнородною смесью всякой всячины досыта», вовсе не означал воспевания чего-то недостойного, низкого и грязного, как об этом писала реакционная и охранительная печать. Его изображение подчеркивало темноту, невежество, бескультурье и пробуждало чувство ответственности, которая ложится на общество за положение в нем бедняка. В. Белинский, защищая Даля от нападок реакционной критики, писал в обзоре «Русская литература в 1845 году» о том, что Даль - истинный продолжатель традиций Гоголя.[2.88]
Осмеянию чиновничества и критике существующих законов посвящены рассказы «Мертвое тело» и «Хлебное дельце». В рассказе «Мертвое тело» показано, как мужиков толкает на преступление боязнь, что в их деревне будет обнаружено мертвое тело; они вывезли умирающего старика за околицу и «вывалили в реку», лишь бы он не умер в их деревне. Рассказ явно направлен против уродливого законоположения.[9.48]
Зло высмеивает В. Даль в рассказе «Хлебное дельце» чиновников в полицейском участке, которые из незначительного юридического нарушения делают целый процесс – «хлебное дельце». Всякое дело, без стеснения говорит один из героев этого рассказа, «соображается по достоинству, чего оно то есть стоит». И там, где прямо взятку трудно взять, докапываются до того, к чему бы можно придраться, и создают «дельце», которое «выгорает в три сотни».[12.96]
Бюрократизм и формализм чиновничества высмеивается Далем также и в рассказе «Двухаршинный нос». Ошибка полуграмотного хмельного писаря, вписавшего в паспорт ямщику, что у него двухаршинный нос (вместо роста), доставила последнему много неприятностей. В 1847 году в «Отечественных записках» появилась повесть В. Даля «Павел Алексеевич Игривый». Главный герой этой повести отражает поиски автором положительного идеала своего времени. Перу В. Даля принадлежит еще ряд значительных повестей: «Колбасники и бородачи» (1844), «Небывалое в былом, или Былое в небывалом» (1846), «Савелий Граб, или Двойник» (1848), «Отец с сыном» (1848).[2.84]
Произведения Даля пестрят пословицами, поговорками. Иногда вместо развернутой характеристики героя дана его оценка только в пословице: «Ему... не приходилось бы жить так – от утра до вечера, а помянуть нечего; неделя прошла, до нас не дошла». «Не учили, покуда поперек лавочки ложился, а во всю вытянулся – не научишь»; «кто кого сможет, тот того и гложет».[2.85] Проза Даля чуждалась всякой выдумки, всякого сочинительства, и этот принципиальный, хотя не всегда последовательный, отказ от беллетриста нагляден в его циклах рассказов «Картины из русского быта». Даль нашел вполне органичную для себя безыскусную форму, которая вместила все — и «случаи» из его богатейшего опыта врача, военного, чиновника, путешественника, и слышанное от бывалых людей всех сословий, и народные предания, поверья. Гоголь призывал «проездиться по России». Даль по ней проездился как мало кто из русских писателей. [8.69]
Рассказы его — прежде всего рассказы пожившего, много видевшего человека. Именно «Картины из русского быта» и создали Далю репутацию этнографического писателя. В записях Добролюбова есть такое определение далевской прозы: «Совокупность его рассказов составляет поэтическую этнографию».[8.100] Это определение во многом точно и характерно. Даль, следовавший за Гоголем с его пасечником Рудым Паньком и за Орестом Сомовым, подписывавшим свои «малороссийские были и небылицы» псевдонимом Порфирий Байский, нуждался в образе рассказчика, Казака Луганского, там, где давал слово простонародью. Да и луганское детство осталось в нем навсегда, преданиями часто отзывалась в его прозе. Но Казака Луганского, нередко заслоняет сам Даль, внимательно слушающий, дающий слово народным рассказчикам, дорожным попутчикам, всем, кому есть что поведать, и трезво рассказывающий то, что видел сам.[2.69]
Журнальные публикации «Картин из русского быта» он подписывает собственным именем, видимо решив, что времена Казака Владимира Луганского миновали. Вошедшие в цикл рассказы, очерки, зарисовки нравов и обычаев, народные предания и сказки объединены лишь одним — сдержанной, неспешной, часто довольно иронической интонацией рассказчика, который почти всегда в пути. Даль писал их, как, впрочем, и другие свои сочинения, на досуге, в передышках от многохлопотной службы. Они появились в «Москвитянине», «Русской беседе», «Русском вестнике», «Отечественных записках», «Современнике», уже не вызывая ни особых восторгов, ни внимания критики, которую «этнографическая поэзия» не впечатляла. Но лучшие рассказы и очерки его не сводятся к этнографии, и даже к быто писательств.[8.59]
Даль в своих произведениях, как он их называл, выработал лаконичную форму живых набросков с натуры. В них чувствуется своеобразный художнический взгляд, открывавший для читателя малоизвестные стороны русской жизни, выводящий целую вереницу разнообразнейших образов. Поразителен герой рассказа «Удавлюсь, а не скажу», Семен Могарыч, чья алчность столь высокая страсть, что он предпочитает покончить с собой, но не оставлять накопленное бедствующей семье, сыновьям. Сюжет явно перекликается с пушкинским «Скупым рыцарем». [3.34]
Также необычен и бывший улан, раздавленный нелепой семейной жизнью, о котором так выразительно вздыхает рассказчик, замечая: «Да, судьба этого человека была бестолкова», и какова тиранящая его теща из рассказа «Пчелиный рой»? А горько-ироничный рассказ-анекдот о «любви по гроб» убогого чиновника Воркунова к актрисе, в чем-то предвосхищающий чеховские сюжеты? Или истории о том, как призывающие к правосудию жертвы и свидетели оказываются сами же наказаны, в рассказе «Отвод»? Возможно его рассказ («Медведи», 1848) о медведе, приехавшем на дровнях с крестом в лапах прямо к крестьянину во двор, чем-то подсказал Некрасову образ «Генерала Топтыгина»? Удивителен тонкой игрой живого слова философский этюд «Бред». В нем изображается, как человек, умирая, теряет все, кроме души, теряет тело, которое автор называет «тяжелком», и вот у него уже «нет ни пары, ни мундира, ни жилета с хвостами, ни даже тяжелка, ему выйти и показаться в люди не в чем. Теперь он ходит, а быть может и сидит где-нибудь, как есть, по себе, безо всего; он весь сквозит, обогнуться и выхорошиться нечем».[12.90] Здесь виден не только Даль-спирит и почитатель Сведенборга, но и Даль-поэт.
3.3. Стихи и сказки
Поэты и поэзия сопровождали В. И. Даля всю жизнь, хотя сам он этой стези с годами все больше сторонился. Стихотворствующие герои в его прозе изображаются сугубо иронически. Серьезных размышлений о поэзии в сочинениях Даля мы не встретим. Саму суть поэзии Даль увидел в русских пословицах, которые по его поэтическому определению: «стоны и вздохи, плач и рыдания, радость и утешение в лицах». Он заметил, что пословица «является в мерном или складном виде», притом «в русском размере, в тоническом, как песенном, с известным числом протяжных ударений в стихе, так и сказочном, с рифмою или красным складом». Размышляя о метрике пословиц и ссылаясь на особенность языка, Даль сетует, что «ямбы с хореями, всеми натяжками и неправдами остаются у нас господствующими размерами», и приводит замечательный образец народной поэзии: Сбил, сколотил — вот колесо; и делает вывод, «что во всех размерах этих не в пример более свободы и раздолья, чем в тяжких, однообразных путах бессменного ямба и хорея».[9.69] Свободу и разнообразие он замечает и в народной рифме. Эти наблюдения и выводы Даль сделал задолго до издания составленных им «Пословиц русского народа». Еще в своих первых сказках он использует, пусть и пережимая, переигрывая, приемы народной поэтики, пытаясь проложить какие-то новые, собственные поэтические пути. И долго, видимо, не оставляет этой затаенной мысли. В «Северной пчеле» в самом конце 1841 года появилось объявление о литературном вечере, на котором Даль должен был выступить со «Сказкой о купце и купчихе», написанной в стихах. [8.55]
Следуя народному ладу, Даль сочиняет и казачьи песни. Его «Песня для уральцев, на поход 1835-го, на Тобол» и былинным зачином, и песенным строем стремится быть созданием истинно народным: Что не беркут степной со птенцами разгуливал, Воевода уральский ходил со уральскою сотнею... В «Письмах о Хивинском походе» Даль размышляет: «Что такое народная поэзия? Откуда берется это безотчетное стремление нескольких поколений к одному призраку, и каким образом, наконец, то, что думали и чувствовали в продолжении десятков или сотен лет целые народы, племена и поколения, оживает в слове одного, и снова развивается в толпе и делается общим достоянием народа? Это загадка. Сто уст глаголят одними устами — это хор древних греков, и значение хора их может понять только тот, кто способен постигнуть душою, что такое народная, созданная народом поэма: это дума вслух целого народа, целых поколений народа. Для меня это первый голос нашего бессмертия»[2.68]
Как известно, Даль был не только писателем и известным языковедом, но и одним из первых в истории русской фольклористики собирателем народных сказок ,пословиц, поверий, загадок, песен, лубочных картин. Более тысячи списков – богатейшее собрание народных сказок – было им передано А.Н. Афанасьеву.
Известность В. Далю как писателю принес сборник «Русские сказки, из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый». В целом этот сборник отличался демократизмом и яркой сатирической направленностью против власть имущих. Сказки, по выходе из типографии, вскоре, по распоряжению правительства, были изъяты из продажи, а автор их был арестован! Поводом к запрещению книги послужила сказка «О похождениях черта-послушника, Сидора Поликарповича», в которой весьма недвусмысленно делается намек на непосильные тяготы царской военной службы, которой даже черт не выдерживает. Эта сказка была истолкована III Отделением как антицерковная, подтачивающая устои христианской морали. Упрекали Даля и за то, что он черта наградил христианским именем. По поводу этой книги директор канцелярии III Отделения адмирал А.Н. Мордвинов сообщил шефу жандармов А.X. Бенкендорфу 7 октября 1832 г.: Наделала у нас шуму книжка, пропущенная цензурою, напечатанная и поступившая в продажу. Заглавие ее «Русские сказки казака Луганского». Книжка напечатана самым простым слогом, вполне приспособленным для низших классов, для купцов, солдат и прислуги. [8.48]
В ней содержатся насмешки над правительством, жалобы на горестное положение солдата и проч. Я принял смелость поднести ее его величеству, который приказал арестовать сочинителя и взять его бумаги для рассмотрения». Все экземпляры «Сказок», оставшиеся у книгопродавцев в Петербурге и Москве, были конфискованы, отправлены в III Отделение и уничтожены. В своих сказках, особенно в первых, Даль зачастую, уходя от сюжета то в ту, то в другую сторону, расцвечивает речь пословицами, присказками, прибаутками. Свои сказки Владимир Даль писал для детей и для взрослых. Сказки для взрослых имеют, в большей степени, иронический характер, фольклорные характеры используются реже. Типичный мотив для сказок Даля – это взаимодействие какой-либо нечистой силы и обычного мужика. Важен социальный подтекст - противостояние низших и высших слоев общества. Народная речь зачастую перемешивается с литературной лексикой. Присутствуют описания простонародного быта и нравов старой жизни.[12.39]
Даль в них чувствуется своеобразный художнический взгляд, открывавший для читателя малоизвестные стороны русской жизни, выводящий целую вереницу разнообразнейших образов. Поразителен герой рассказа «Удавлюсь, а не скажу», Семен Могарыч, чья алчность столь высокая страсть, что он предпочитает покончить с собой, но не оставлять накопленное бедствующей семье, сыновьям. Сюжет явно перекликается с пушкинским «Скупым рыцарем». Мужицкий Скупой, не философствуя, не оправдываясь, молча следует страсти и достигает своим, казалось бы, необъяснимым самоубийством того, о чем только мечтает пушкинский Барон:
О если б мог от взоров недостойных
Я скрыть подвал! О если б из могилы
Прийти я мог, сторожевою тенью
Сидеть на сундуке и от живых
Сокровища мои хранить, как ныне!..[3.84]
Или истории о том, как призывающие к правосудию жертвы и свидетели оказываются сами же наказаны, в рассказе «Отвод»? Возможно его рассказ («Медведи», 1848) о медведе, приехавшем на дровнях с крестом в лапах прямо к крестьянину во двор, чем-то подсказал Некрасову образ «Генерала Топтыгина»?[2.49]
Так, в сказке «Об Иване Молодом Сержанте» Даль явно симпатизирует герою ее, простому солдату, преодолевшему все преграды, расставленные ему злыми и завистливыми царедворцами, которых сказочник насмешливо называет «фельдмаршалом Кашиным», «генералом Дюжиным», «губернатором графом Чихирь Пяташная Голова». Ирония направлена и по адресу неблагодарного царя Додона, поверившего в клеветнические измышления своих коварных и наглых прислужников. В награду за подлые дела царь жалует своим министрам «по кресту на петлицу, по звезде на пуговицу, по банту за спину».[12.58] Нарисовав образ смелого, выносливого и смекалистого сержанта, В. И. Даль не без сожаления, хотя и с долей мягкого юмора, отмечает, что одно у его героя плохо — с детства он привык произносить слово виноват. Эта сказка была истолкована III отделением как антицерковная, подтачивающая устои христианской морали. Писатель поставил перед собой задачу познакомить земляков своих с народным языком, с говором, которому открывался такой вольный разгул и широкий простор в народной сказке. Себя, сказочника, Даль ставит невысоко: «Не всем в златые струны ударять, баяном-соловьем посвистывать, отголоски накликать громозвучные — были-небылицы прошлых лет не поношены тряпицы, не под лавку след: их-то слогом .[8.30]
Значение творчества Владимира Ивановича Даля со временем не уменьшается. Недаром Н.В. Гоголь писал о нем: «Все у него правда и взято так, как есть в природе. Ему стоит, не прибегая ни к завязке, ни к развязке, над которыми так ломает голову романист, взять любой случай, случившийся в русской земле, первое дело, которого производству он был свидетелем и очевидцем, чтобы вышла сама собой наизанимательнейшая повесть. По мне он значительнее всех повествователей- изобретателей».[9.74] И еще: «Писатель этот более других угодил личности моего собственного вкуса и своеобразию моих собственных требований: каждая его строчка меня учит и вразумляет». Мало кто из современников Гоголя мог услышать от него такую похвалу.[9.69] Слова эти актуальны и по сей день.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Прошло уже более 200 лет со дня рождения Даля, но труд его не перестаёт интересовать и привлекать всех любителей русского языка, учёных-лингвистов.
Белинский говорил о любви Даля к Руси: «…он любит её в корню, самом стержне, основании её, ибо он любит простого русского человека, на обиходном языке нашем называемого крестьянином и мужиком. После Гоголя это до сих пор решительно первый талант в русской литературе» [8.67]. Тургенев назвал знаменитый толковый словарь Даля памятником, который тот сам себе воздвиг. Лев Толстой изучал словарь и изданные Далем «Пословицы русского народа» и включил в роман «Война и мир» несколько полюбившихся пословиц [10.75]. Корней Чуковский советовал читать словарь Даля переводчикам, чтобы они «всячески пополняли свой мизерный запас синонимов»[10.86]. «Язык не пойдет в ногу с образованием, не будет отвечать современным потребностям, если не дадут ему выработаться из своего сока и корня, перебродить на своих дрожжах», – считал В.И. Даль[3.71].
Многогранность таланта В.И. Даля, его подвижнический труд, незаурядность человеческой личности всегда привлекли ученых-исследователей. В произведениях просматриваются различные элементы диалогической речи, лирических отступлений. Передача внутренних монологов персонажа позволяет говорить о научно-художественной прозе.
«Толковый словарь живого великорусского языка» В. Даля - классический объемный труд, в котором содержится неиссякаемый источник народной мудрости, неоценимое сокровище, великое богатство народного языка. Этот словарь много лет, вплоть до выхода в свет «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940), был единственным справочником. Много лет он служит важнейшим пособием для научных работников, преподавателей русского языка, писателей, аспирантов, газетных работников, учителей.
В Луганске, на родине Владимира Даля, в память о выдающемся человеке создан Дом - музей В. И. Даля. Научным сотрудникам музея удалось собрать в полном объёме прижизненные издания литературных произведений В. И. Даля. Все издания «Толкового словаря живого великорусского языка», а также другие книги писателя. Тут хранятся фотокопия «Русских сказок», первый тираж которых был практически полностью уничтожен царской цензурой. Ценнейшим экспонатом музея являются литографии, иллюстрирующие записку «Исследования о скопческой ереси», которая была подготовлена писателем-лексикографом в бытность его государственным чиновником. Эта записка была издана на высоком уровне и вышла лишь в 20 экземплярах.
Российской академией наук за выдающиеся работы в области русского языка, лексикографии, литературы и фольклора в 1994 году была учреждена Золотая медаль имени В.И. Даля, она присуждается каждые пять лет.
Являясь одной из самых богатых сокровищниц человеческой речи, творчество Даля, его научный потенциал во многих отраслях навсегда останется классическим памятником мировой научной мысли. Подводя итог изученному материалу, можно с уверенностью сказать о самом культурном русском датчанине, влюбленном в русский язык, народ, его традиции, сохранившем живую разговорную речь для будущих поколений.
ЛИТЕРАТУРА
Бессараб М. Я. В. Даль. — М.: Прогресс, 1966. -243 с
Булатов М., Порудоминский В. Собирал человек слова… Повесть о Дале.
Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. — М.: Знание, 1978 – 1569 с
Даль В. Повести и рассказы. — М.: Прогресс, 1983. – 275с
Даль В. Пословицы русского народа: в 2т.- М.: Педагогика, 1984- 365 с
Каллиников П.А. Русский биографический словарь: в 6 т. – М.: Знание, 1999 -1679с
Костинский Ю.М. В.И. Даль. - М.: Детская литература 1966. - 310с
Люстрова З.Н., Скворцов Л.И. ,Дерягин В.Я. Беседы о русском слове. – М.: Знание 1989. – 357 с
Рахимкулов М.Г. Народной мудрости родник. – М.: Прогресс, 1976. – 560с
Порудоминский А.А. В.И. Даль. — ЖЗЛ . М.: Молодая гвардия, 1971. - 384с
Творческое наследие В.И. Даля в идейно – нравственном формировании личности. Ворошиловград 1988, 143 с.
Юган Н.Л. Сатира и юмор в народных книгах В.И. Даля. – М.: Филологические науки , 2005. – 266с