Статья. Изучение «темных» мест «Слова о полку Игореве.

Изучение «темных» мест «Слова о полку Игореве»
Большинство из нас древнерусскую литературу знают только по одному великому памятнику – «Слову о полку Игореве».
А. С. Пушкин в статье «О ничтожестве литературы русской» писал:
« Слово о полку Игореве» возвышается уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности».
С тех пор прошло много лет, «Слово» изучалось литературоведами, лингвистами, историками, было открыто много новых памятников древнерусской литературы, изучен процесс литературного развития. Слова Пушкина подтвердились в том, что «Слово» – это, действительно, гениальный памятник древнерусской литературы, но оно все же не одиноко.
«Слово о полку Игореве» – самое значительное произведение литературы Киевской Руси. И в то же время это памятник исключительно сложной судьбы. Дошедший до нашего времени текст «Слова» погиб во время московского пожара 1812 года. Это обстоятельство привело к тому, что не раз возникали сомнения в подлинности произведения.
«Слово», казалось бы, досконально изучено, ему посвящены сотни статей, исследований, но ученые интересуют все новые вопросы, еще подлежащие изучении и требующие дополнительных исследований.
С одной стороны, специалисты-филологи, отечественные и зарубежные; поэты-переводчики «Слова» восхищаются его художественным совершенством, а с другой – остается еще много «темных мест» в изучении произведения. До сих пор идут споры между учеными, литераторами и лингвистами о подлинности произведения, времени его создания, авторе, который точно неизвестен и вряд ли когда-либо станет известным. Споры также ведутся и о жанре произведения. То ли это былина, то ли жанр торжественного поэтического красноречия, а может быть это сочетание «плача» и «славы» или лиро-эпическая песнь. Некоторые ученые считают «Слово о полку Игореве» многожанровым произведением. Огромное количество статей, книг, научных трудов посвящено изучению этого произведения. О нем писали такие известные литературные деятели, как Д.С. Лихачев, О. Щербинина, Г. Сумаруков и многие другие. Каждый из них по-своему воспринимал, оценивал и объяснял еще до конца не изученные проблемы произведения. Многие сложные проблемы изучения «Слова» могли бы отойти на второй план, если бы наука и современные читатели располагали подлинником рукописи. Поэтому тема изучения «темных мест» в «Слове о полку Игореве» не утратила своей актуальности.
Проблема подлинности «Слова о полку Игореве»
Вот уже около двух столетий между исследователями самого известного произведения древнерусской литературы ведутся дискуссии: принимать ли памятник как подлинный шедевр или как искусную подделку, созданную в XVIII веке.
«Слово о полку Игореве» дошло до нас в единственном списке, который затем сгорел в московском пожаре 1812 года вместе со всем богатейшим собранием рукописей графа А. И. Мусина-Пушкина. Потеря этого списка нанесла огромный урон в изучении этого произведения. Но, как оказалось, после пожара сохранилась копия произведения и его перевод, сделанные для Екатерины II.
Первое издание «Слова» подготовил Мусин-Пушкин в сотрудничестве с лучшими археографами того времени Н. Н. Бынтышом-Каменским, Н. М. Карамзиным, А. Ф. Малиновским в 1800 году. В этом издании было много неточностей, текст был разбит на слова неправильно, допущены ошибки в названиях и именах князей. В ходе изучения эти ошибки постепенно устранялись. После потери оригинала сообщения о его особенностях записывались со слов владельца и других очевидцев. Свидетельства эти противоречивы. Считается вполне надежно установленным, что рукопись «Слова» относилась к XVI веку, была написана скорописью без разделения слов, с пропусками выражений, ряд сюжетных поворотов в тексте также остается загадкой. В «Слове» много «темных мест», возникших в результате порчи текста или наличия редких слов. У «Слова» появились свои сторонники и свои противники (скептики), оспаривающие подлинность величайшего памятника.
Профессор М. Т. Каченовский и писатель О. Сенковский заявляли, что в нашей древней литературе нет ни одного произведения, которое бы по своему художественному уровню приближалось к «Слову».
Страстно отстаивал подлинность памятника А. С. Пушкин, который хотел создать собственный поэтический перевод гениального произведения и собирал материал для критической статьи.
В 1970-х годах П. П. Вяземский, В. Миллер и А. Веселовский отвергли самостоятельность «Слова о полку Игореве» и усматривали в нем лишь отражение влияний либо древнегреческой литературы либо южнославянской.
Французский ученый Анри Мазон в 1940-х годах пытался доказать, что «Слово» - поздняя подделка, выполненная на основе «Задонщины».
Академик А. А. Зализняк, выдающийся ученый-лингвист, обратился к изучению этого памятника, чтобы ответить на главный вопрос, остающийся по сей день открытым. Результатом его исследований стала книга «Слово о полку Игореве»: Взгляд лингвиста». В ней он наглядно продемонстрировал, с какими сложностями должен был бы столкнуться имитатор XVIII века, решивший подделать текст XII века, дошедший до современников в списке XV – XVI веков. Ему пришлось бы учесть сотни разнообразных моментов орфографического, морфологического и иного характера, которыми сопровождалось копирование древнего текста переписчиком и при этом не упустить диалектные особенности, характерные для древних писцов. Зализняк на конкретных примерах показал, что это было невозможно сделать одному человеку. Он привел ряд случаев отражения в «Слове» языковых явлений, характерных для русского языка в XII – XIII века и бесследно исчезнувших задолго до XVIII века. Вот некоторые примеры.
В ранних древнерусских памятниках письменности употребляются два варианта форм 3 лица одного из прошедших времен: с добавочным –ТЬ и без него (бяше и бяшеТЬ), причем правила их распределения сложны. В «Слове» эти формы распределены так, как употреблялись в памятниках XII века. Значение частицы ТИ было отчасти схоже со значением современных частиц ВЕДЬ и ТО. В XII веке ТИ употреблялась свободно, то есть с любым словом (а мои ти готови осидлани и Курьска на переди; тяжко ти головы проми плечю, зло ти тилу проми головы). В тексте «Слова» мы встречаем слова галица (а не голова), чаица (а не чайка), лжа (а не ложь), успити (а не усыпите). Эти слова представлены в том облике, который существовал в древности, а потом исчез.
В произведении есть слова, которые за века изменили смысл, а в тексте употреблены с архаичным значением: полк – поход, былина - действительное событие, жалоба – горе, сила – войско, на суд – смерть, тощий – пустой и т.д.Противники подлинности «Слова», как пишет А. А. Зализняк, часто утверждают: «Такое-то слово в тексте не подлинное, а взято из современного языка или из говоров, из других языков, просто выдуманное и т.д., потому что ни в одном древнерусском памятнике его нет».
Однако находки Новгородских берестяных грамот полностью опровергают этот аргумент в рассуждениях о поддельности памятника. В 1998 году в Новгороде была найдена берестяная грамота XII века №794, где встретилось сочетание зиму си, оно полностью подтвердило подлинность сочетания си ночь из «Слова».
А. А. Зализняк приводит и другие аргументы лингвистического характера, которые свидетельствуют о подлинности текста, и делает следующий вывод: если бы «Слово» было создано неким мистификатором XVIII века, то он должен был быть гением науки».
Время создания «Слова о полку Игореве»
Величайшее произведение древнерусской литературы «Слово о полку Игореве», к сожалению, не донесло до нашего времени точной даты своего появления на свет. В настоящее время все больше исследователей придерживается точки зрения, что произведения было написано вскоре после событий в ней описанных. Тем не менее, эта немаловажная проблема все более и более занимает исследователей. Ученые до сих пор спорят о возможной дате создания произведения.
В науке можно выделить четыре точки зрения относительно даты создания «Слова»:
1185 г.
1187 г.
1194 – 1196 г.г.
1198 – 1199 г.г.
Попытаемся подробнее рассмотреть каждый период.
Еще митрополит Евгений (Болховитинов), сомневавшийся в точной дате создания произведения, упрекал ее приверженцев в том, что они полагаются только на упоминаемых в памятнике событиях и именах. Но изучение «Слова» историками показало, что суть заключается не в перечислении князей эпохи, а в отношении к ним автора. Также стало известно, что знание автором времени излагаемых событий, точность изображения реальной действительности и характерное отношение к ним говорит о том, что «Слово» было написано вскоре после похода Игоря на половцев в 1185 году.
Многие ученые датируют «Слово» 1185 годом. Еще М. А. Максимович предполагал, что часть «Слова» до рассказа о возвращении Игоря из плена была создана в 1185 году, а остальная часть в 1186 году. Его поддерживал и В. В. Каллаш, считавший, что «Слово» состоит из двух частей. Первая часть до «Плача Ярославны», а вторая – остальной текст произведения. Обе части были написаны с небольшим промежутком в конце 1185 – начале 1186 года. При этом считает Каллаш, памятник был создан до возвращения Владимира Игоревича из плена и до смерти Владимира Глебовича Переяславского, который умер в 1187 году.
А. И. Лященко считал временем создания «Слова» осень 1185 года, когда Владимир Глебович еще не оправился от ран.
С мнением Лященко был согласен и А. И. Соболевский, но он считал, что в 1185 году была написана только часть «Слова», заканчивающаяся «Плачем Ярославны».
К мнению Каллаша, Лященко, Соболевского очень близка точка зрения Н. К. Гудзия. Он предполагает, произведение было написано в связи с приготовлениями Святослава Всеволодовича Киевского к походу на половцев в 1185 году, сразу же после известия о поражении Игоря. Гудзий считает, что часть «Слова», заканчивающаяся «Плачем Ярославны», была написана в 1185 году, а часть после возвращения Игоря из плена – в конце 1185 года или немного позже.
1185 годом определяют время создания произведения и А. В. Соловьев, Б. А. Рыбаков, П. П. Охрименко. По мнению Рыбакова важной хронологической приметой являются слова, говорящие, что Всеволод Большое Гнездо может «живыми шереширы стреляти – удалыми сыны Глебовы». Исследователь имел в виду сыновей Глеба Ростислава Рязанского, которые в 1180-х годах принимали участие в походе Всеволода на волжских болгар. В конце 1185 года Глебовичи поссорились с Всеволодом. Следовательно, считает Рыбаков, «Слово» было создано до того, как в южной Руси узнали о распре между Всеволодом и его вассалами - Глебовичами. «Слово» было написано сразу же после возвращения Игоря из плена (по Рыбакову – это июнь – август 1185 года).
Охрименко относит время возвращения Игоря из плена к 1185 году. Смерчи чаще всего бывали весной или в начале лета, а в рассказе о бегстве Игоря из плена говорится о смерчах. Пение соловьев также говорит о весне или лете. Исходя из этого, Охрименко делает следующий вывод: «Таким образом, в это время, скорее всего в начале лета, где-то в июне 1185 года и возвратился Игорь на Родину. Вскоре было написано и гениальное произведение о его походе, в котором ничего не говорится о событиях после 1185 года».
По его мнению, эту дату могут подтвердить фразы: «уже пустыни силу прикрыла» и «уже древо не бологом листвие срони». Погибших воинов называли «силой» только в самое близкое время после сражения. В1185 году весна и лето были засушливы, и автор, предположительно, говорит о раннем листопаде в конце лета или в самом начале осени 1185 года. Призыв отомстить «за обиду сего времени», «за раны Игоревы» мог иметь место только вскоре после неудачного похода Игоря.
Наиболее широкое распространение получила версия о времени создания «Слова» в пределах 1187 года.
С. П. Пинчук считает, что автор уже знал о смерти Владимира Глебовича Переяславского и поэтому не обращался к нему с призывом отомстить «за раны Игоря». Это дает основание полагать, что произведение возникло в конце 1187 – начале 1188 года.
Г. Н. Моисеева верхней границей времени создания «Слова» считает начало 1187 года, так как обращение к Ярославу Осмомыслу Галицкому и характеристика Владимира Переяславского свидетельствуют, по ее мнению, о написании произведения при их жизни. В перечне князей назван Святослав Ольгович, племянник Игоря, принимавший участие в походе. Это дает основание считать, что произведение было написано после его смерти, то есть не ранее 1186 года.
Н. Г. Бережков в своей работе «Хронология русского летописания» доказал, что сообщение о смерти Ярослава входит в повествование о событиях 1187 – 1188 г., а возвращение Владимира из половецкой степи – в перечень событий 1188 – 1189 г.г. Таким образом, он утверждает, что «Слово» могло быть написано либо до событий 1187 г., либо после них, и князья, к этому времени уже умершие, были названы как люди, действительно жившие в 1185 году, независимо от времени написания произведения.
Н. С. Демкова датирует «Слово» серединой 90-х годов XII века. Она определяет время написания произведения 1196 год – время смерти Всеволода Святославича. В конце «Слова» ему произносится «здравица». Или июль 1194 г. – время смерти великого князя Киевского Святослава Всеволодовича. Отсутствие ему «здравицы» в конце произведения и характер сна Святослава говорят о том, что памятник был написан после его смерти.
В произведении описана политическая ситуация 1194 – 1196 г.г. Б. И. Яценко полагает, что политическая характеристика Игоря не могла возникнуть в эти годы. По его мнению, характер отношения автора к Ярославу Всеволодовичу Черниговскому и название Чернигова «отним столом» Игоря говорит о написании «Слова» после смерти Ярослава Черниговского (1198 г.). Время написания уточняет хвалебная характеристика волынского князя Романа Мстиславича. Это могло быть до 1199 г., когда Роман захватил Галич и стал врагом Игоря.
По мнению Яценко, «Слово» было написано в 1198 – 1199 г.г. после вокняжения Игоря Святославича в Чернигове и до захвата Романом Мстиславичем Галича.
Д. Н. Альшиц допускает, что историко-биографические данные и точное отражение в «Слове» политических ситуаций эпохи не могут служить аргументом точного времени его создания.
Но упоминание походов Романа Галицкого на половцев в 1202 и 1205 г.г. и на ятвягов в 1196 г. – неопровержимое свидетельство написания «Слова» в начале XIII века. Он полагает, что для автора описываемые события являются не современными, а историческими. Следовательно, «Слово» могло быть написано после первого поражения русских князей монголо-татарами в битве на реке Калке в 1223 году, но не позднее 1237 г. – нашествия Батыя, после которого страстный призыв к единению князей был бы уже бессмысленным.
Своеобразным продолжением предположения Альшица о времени написания произведения была гипотеза Л.Н. Гумилева. Для него очень важно было слово «хины». По его мнению, этому термину, встречающемуся в «Слове», может соответствовать название чжурчженьской империи: Кин – золотая (1126 – 1234 г.г.). Дата этого сведения XIII век, не ранее битвы на реке Калке – 1223 г., а скорее позднее – 1234 год. Таким образом, согласно гипотезе Гумилева под «хинами» надо понимать монголо-татар Золотой Орды и, следовательно, сам сюжет «Слова» - шифровка. Гумилев считает, что автор «Слова» не мог предсказать вторжение Батыя, то, скорее всего, он подразумевал вторжение Невроя в 1252 г., которое за год или два предсказать было несложно. Гумилев утверждает, что в «Слове» изображена ситуация XIII в. и под масками князей XII в. скрываются деятели XIII в.: Святослав Киевский – Александр Невский, Ярослав Осмомысл – Даниил Галицкий и так далее.
Каждый исследователь по поводу даты создания «Слова о полку Игореве» имеет свои доводы и доказательства. Ведь сколько людей, столько и мнений. Но сколько бы ни были убедительны, остроумны или парадоксальны предположения о времени создания этого знаменитого памятника, единственным объективным критерием является сам текст произведения. Он свидетельствует о том, что произведение создавалось при жизни Игоря, то есть до 1202 года. Также текст говорит о том, что в нем названы живые в то время князья. В заключительной «здравице» перечислены лишь участники похода, поэтому в ней отсутствует имя Святослава Киевского. Перед началом рассказа автор восклицает: Черные тучи с моря идут, хотят прикрыть четыре солнца». А в заключительной «славе» названы только «три солнца» – Игорь, Всеволод, Владимир. Нет уже с ними Святослава Рыльского. Значит «Слово» было написано до мая 1196 г.
Ни одна из этих дат создания «Слова» не может быть бесспорной, так как конкретных аргументов в пользу какой-либо одной до сих пор нет. Ученые, исследователи, лингвисты продолжают работу над этой проблемой. Каждый раз они открывают что-то новое, и, быть может, когда-нибудь все-таки им удастся установить точную дату написания этого замечательного памятника древнерусской литературы. Но, к сожалению, пока эта проблема так и остается «темным местом» в изучении «Слова о полку Игореве».
Проблема авторства «Слова о полку Игореве»
Еще одним «темным местом» в изучении древнерусского произведения «Слово о полку Игореве» является проблема авторства. Это произведение, как и многие другие древние написания, считается анонимным или безымянным. Но ведь кто-то же написал этот шедевр? Эту великую тайну не один век пытаются разгадать ученые, но пока все попытки не привели их к положительным результатам.
По поводу авторства «Слово» высказано множество различных мнений, иногда совершенно противоположных друг другу. Решение этой проблемы остается спорным. Единственным источником каких-либо сведений об авторе является само «Слово» и та эпоха, к которой оно принадлежит.
Исследователи «Слова» неоднократно пытались по языковым особенностям текста определить географическую принадлежность его автора. Для этого ученые изучали диалектные признаки произведения, но это ненадежные основания для каких-либо выводов. Предполагается, что всего в разное время было сделано три – четыре списка этого произведения. Допустимо, что писцы были из разных мест, и каждый мог добавить в текст свои диалектные слова. Также допускается, что сам автор жил в местах, где могли говорить на разных диалектах, и автор мог широко применять эти слова в своем творчестве. Например, в произведении можно встретить слова из греческих и половецких языков. Следовательно, ни по диалектным особенностям языка, ни по заимствованным словам о географической принадлежности автора ничего сказать нельзя. Поиск автора продолжается, по сей день.
Предполагается, что автором мог быть приближенный одного из князей или Тимофей – «премудрый книжник», или Мутуса – «словутый певец», или Тимофей Рагуилович – конюший, или Ольстин Олесич - воевода, или Мирошка Надзилович – тысяцкий, или боярин и летописец Петра Бориславича, или …
Но в то же самое время смелость автора, его открытые обвинения и упреки князьям, а также обращения с советами и призыв к единению вызывает сомнение в том, что автор – княжеский приближенный.
Автором мог быть и кто-либо из самих князей. Это впервые предположил в 1934 году литературовед В. Ф. Ржига, но имя князя он не назвал.
Биолог Н. В. Шарлемань, поэт И. И. Кобзев, писатель В. А. Чивилихин считали, что автором «Слова» был сам князь Игорь, но они не смогли это доказать. Киевский исследователь М. А. Абрамов высказывал предположение, что автор «Слова» была Ефросиния Ярославна, жена Игоря.
Писатель и переводчик А. М. Домнин считал автором князя Рыльского Святослава Олеговича, племянника Игоря и участника похода. Исследователь И. Державец опубликовал статью под названием «Агафья Ростиславна – автор «Слова о полку Игореве». Она вдова князя Олега Святославича. Переводчик «Слова» В.В. Медведев авторство приписывал великому князю Киевскому Святославу Всеволодовичу, двоюродному брату Игоря. Филолог Л. Я. Мохновец пришел к выводу, что автором мог быть Владимир Ярославич, князь Галицкий, брат Ярославны, шурин Игоря.
Однако в научной литературе ни одна из «кандидатур» автором произведения признана не была. Аргументируется это тем, что, например, Святослав Всеволодович или Игорь в собственном произведении не могли восхвалять или укорять самих себя.
Автором также могла быть Мария Васильевна – полоцкая княгиня, жена Святослава Всеволодовича. На то есть свои причины. Она из рода Ольговичей, она сделала своего мужа идеальным героем произведения и описала события, происходившие в полоцкой земле. Мария и Святослав прожили вместе много лет, у них родилось пять сыновей и три дочери. Все дети состояли в династических браках. Это отчетливо прослеживается в призыве к единению, который содержится в «Золотом слове Святослава».
Похоже, что автор «Слова» был сторонником Ольговичей. Призыв к единению обращен к десяти князьям Мономашичам и к одному из князей Галицких – Ярославу Осмомыслу. Автор не обращался к Ольговичам, так как считал, что их сплочение должно было произойти без призыва. По этой же причине нет в произведении и призыва к полоцким князьям, так как в случае беды родственники должны были явиться на помощь.
Великая княгиня Мария Васильковна участвовала в Киевском летописании в 1179 – 1186 г.г. и 1194 г. Она описывала некоторые семейные подробности: женитьбу детей, походы, смерть Святослава (прожили вместе 51 год).
Некоторые исследователи выдвигают возражения против авторства женщины. Самое главное основание для возражений то, что «Слово» произведение о войне, а так как война дело мужское, то и автором должен был быть мужчина. Л. Мохновец настаивает на том, что женщина не могла быть автором, но допускает, что «Плач Ярославны» могла написать все-таки женщина.
Если прочитать начало произведения «Утром, в пятницу, потопали они поганые полки половецкие и, рассыпавшись стрелами по полю, помчали красных девиц половецких…», то можно сказать, что по описанию нельзя воспроизвести картину сражения, а военная добыча описана очень подробно (одежда, украшения). Для описания автор использовал
множество эпитетов (щиты червленые, сабли каленые) и метафор (кликом поля перегородить – занять оборону). Это придает произведению особую поэтичность. И опять же, такая манера описания больше подходит автору женщине, чем автору мужчине.
А в Ипатьевской летописи, в повести об этом же походе Игоря, начало сражения описано более подробно, ясно, четко и строго «Наутро же, в пятницу, во время, когда служат обедню, встретились с полками половецкими». По этой манере письма можно сказать, что автором был мужчина, а не женщина.
В пользу автора женщины свидетельствует еще одна литературная особенность. Плачи. Всего в произведении три плача – плач русских женщин о павших на поле брани мужьях, плач Ярославны и плач княгини Анны по утонувшему в реке Стугне сыну Ростиславу.
В «Слове» присутствуют подробные описания событий, происходивших в далеком прошлом. Например, игра на гуслях певца Бояна, жившего за сто лет до похода князя Игоря. События рассказаны так, будто автор так присутствовал. Этот момент говорит о высоком писательском таланте автора.
Почти половина «Слова» отведена Святославу Киевскому, он воспет, а такое внимание могла уделить ему только его жена, Мария Васильковна.
В поисках имени автора любого произведения внимание обращается не только на упомянутые события, но и на то, о чем автор умолчал.
В «Слове» такие умолчания также мы можем наблюдать. Их несколько:
На Руси было всего три Софийских собора. В произведении упомянуты только два – Киевский и Полоцкий. А о Новороссийском автор умалчивает. Причиной умолчания ученые считают события 1067 года, когда Всеслав Полоцкий, захватив Новгород, снял с Софии колокола и перевез их на Софию Полоцкую. В «Слове» говорится, что Всеслав, находясь в Киеве, слышал звон колоколов из Полоцка. О том, что это были новгородские колокола, автор умолчал.
Автор ничего не пишет о Владимире Мономахе. Этот могущественный князь мог быть примером для подражания князьям времен Игоря.
Еще одно умолчание о великом князе Киевском Мстиславе Владимировиче, сыне Владимира Мономаха. Он вместе с отцом крепко держал единство Руси в защите от половцев. Они проводили разрушительную политику по отношению к Полоцкой земле. Следовательно, умолчание их имен может говорить о том, что автор мог быть полоцкого происхождения.
Если искать имя автора в тексте «Слова», то в нем названы десятки имен, которые по тем или иным причинам не могли быть авторами. Значит, авторство снова остается недоказанным.
Академик Д.С. Лихачев писал: «Как это ни странно, но одно из самых достоверных свидетельств о принадлежности сочинения тому или иному автору извлекается из тайнописных записей. Мне не известно ни одного случая, когда бы указания тайнописи оказались неправильными. Объясняется это, как мне кажется, тем обстоятельством, что тайнописные записи делались о себе, не о другом. Тайнописью запечатлевали свои имена по преимуществу сами авторы. Поэтому-то в тайнописи и встречаются указания на русских авторов, но нет указаний на переводных авторов и очень редко переписчиков».
Получается, что тайнопись – одно из самых достоверных свидетельств авторства древнерусских сочинений. Одна из тайнописей «простая литория». Это замена одних букв Кириллицы на другие из того же алфавита, но по определенным правилам. Была ли применена «простая литория» в «Слове»? в некоторых «темных местах», непереводимых словах произведения, признаки этого имеются.
Еще одно древнерусская система тайнописи, которая встречается в «Слове» – акростих (началострочие или краестрочие). На слух это не воспринимается, чтобы его обнаружить, текст необходимо записать. В тексте произведения часто встречается затаенной имя Мария. Почему? Это можно понять, если знать причины, по которым на Руси авторы скрывали свои имена. Одной из причин является традиция оставлять анонимными свои письменные произведения. Другой причиной может быть скромность автора или опасение подвергнуться репрессиям со стороны недоброжелателей. Таким образом, обнаруженная в «Слове» тайнопись в виде краестрочных записей имени Мария, повторенных четыре раза и двух фраз: «сие писа Мария « и «сие писа сестра/Брячислава ни другаго Всеволода» может служить прямым доказательством того, что автором была полоцкая княжна Мария Васильковна, жена великого князя Киевского Святослава Всеволодовича». Все выше сказанное является только частью предположений об авторстве уникального памятника древнерусской литературы «Слово о полку Игореве». Но достоверность авторства до сих пор не установлена, и вряд ли когда-нибудь мы узнаем точное имя его.
Проблема жанра «Слова о полку Игореве»
«Темным местом» в изучении произведения до сегодняшнего дня остается проблема жанра «Слова». Его жанровая принадлежность – это сложный вопрос, который пытаются решить исследователи. Автор уникального произведения никак не может помочь в определении точного жанра, так как сам он называет свое детище то «песнь, то «слово», то «повесть». Это древнерусское произведение искусства своеобразно и не имеет себе подобных среди других литературных памятников.
После опубликования «Слова о полку Игореве» его жанровую природу определяли по-разному: песня, поэма, героическая поэма, военная повесть, былина, ораторская речь, слово и так далее.
В 1797 году Н. М. Карамзин говорил о нем как об «отрывке поэмы». Позднее, Белинский отрицал возможность отнесения «Слова» к жанру героической поэмы. Ф. И. Буслаев считал произведение исторической поэмой с элементами древней мифологии. М. А. Максимович определил жанр «Слова» как песнь, а С. П. Шевырев подчеркивал, что этот текст представляет собой повествование, а конкретно «переход от песни к повести». А. И. Никифоров рассматривал «Слово» как былину, И. П. Ере-
мин – как «произведение ораторского искусства». Расхождение мнений исследователей доказывает, что «Слово о полку Игореве» своеобразное литературное произведение.
К какому же все-таки жанру относится «Слово о полку Игореве»? попытаемся ответить на этот вопрос. О.В. Творогов, – советский и российский филолог-медиевист (человек, изучающий историю средних веков) считает, что «Слово» представитель особого жанра, памятники которого до нас не дошли. Произведение сочетает в себе признаки «книжного слова» и этнического произведения. Этот жанр предназначался для устного исполнения и редко записывался. В основе сюжета «Слова» лежит рассказ о современных автору событиях, что позволило ему обратиться к слушателям с «песней-рассказом» о них самих.
Творогов утверждает, что этот жанр определил и поэтику произведения
(в нем присутствуют элементы фольклора – слава и плач).
Еремин, как и Творогов, отмечает, что автор в «Слове» чаще ощущает себя говорящим, чем пишущим, а своих читателей воспринимает как слушателей. Также нельзя исключить и того, что автор мог предназначить свой труд и для пения. Об этом говорят ритмичность, стихотворный строй и другие признаки поэтического построения произведения. Необходимо обратить внимание и на то, что автор хоть и называет «Слово» то «песнью», то «повестью», но, все же, выбирая свой поэтический стиль, как предшественника он рассматривает не оратор, а Бояна – певца XI века. Поэтому «Слово» больше походит на песнь, чем на ораторскую речь.
Д. С. Лихачев отмечает «Слово очень близко к плачам и словам (песенным прославлениям), хотя далеко не ограничивается ими. И плачи и славы очень часто упоминаются в летописях XII – XIII веков. «Слово» близко к ним и по форме, и по содержанию, но, конечно, это не плач и не слава. Народная поэзия не допускает смешения жанров. «Слово» - произведение книжное, но близкое к жанрам народной поэзии. Это особый род книжной поэзии, может быть, еще не успевший окончательно сложиться.
В книге «Прошлое – будущему» (Наука, Л., 1985) Лихачев пишет о проблеме жанра произведения следующее: «Перед нами памятник, в котором фольклор вторгается в литературу, выхватывает его из системы литературных жанров, но не вводит в систему жанров фольклора». Он делает вывод, что это произведение исключительно по своим художественным достоинствам. В нем произошло столкновение письменной и устной жанровых систем. Этой же точки зрения придерживается большинство современных исследователей произведения.
К сожалению, вопрос жанровой принадлежности произведения очень сложен и до сих пор остается открытым. Точный жанр литературного памятника не установлен пока никем и остается «темным местом» в его изучении. Но совершенно четко ясно, что «Слово» посвящено теме защиты Родины, оно лирично и эпично, полно тоски и скорби по погибшим князьям и страстного призыва к единению Руси. Может быть, и не столь важно, к какому жанру относится это произведение, оно все равно останется шедевром древнерусской литературы, которое не имеет себе подобных.Таким образом, «Слово о полку Игореве» имеет огромное значение для истории древнерусской литературы. Это произведение чудом сохранилось после пожара в Москве в 1812 году в единственном экземпляре, что позволило дать ему дальнейшую жизнь и продолжить его изучение.
В этой работе при помощи книг, статей и текста произведения были рассмотрены проблемы, которые относятся к «темным местам» в изучении «Слова о полку Игореве». Рассмотрены следующие проблемы:
Проблема подлинности произведения.
Проблема времени создания древнерусского текста.
Проблема авторства «Слова».
Значение тайнописи в произведении.
Проблема жанра «Слова».
Это небольшой перечень «темных мест» изучения «Слова», его можно продолжать еще и еще, чем дальше продолжается изучение произведения, тем больше возникает вопросов, а соответственно и так называемых «темных мест». Стремление исследователей найти ответы на интересующие их вопросы часто бывает неуемным. Но все усилия их должны быть направлены на то, чтобы читатель мог понять текст в том виде, в каком он его видит перед собой. Недаром И. П. Еремин призывает исследователей: «Ближе к тексту первого издания!»
К памятнику древнерусской литературы необходимо относиться бережно, исправлять только те места текста, которые действительно в этом нуждаются.
Нельзя забывать о том, что, несмотря на пробелы в изучении этого шедевра литературы, «Слово о полку Игореве» внесло огромный вклад в историю русского народа, в нем отразился ход истории, и осталась память о великих русских князьях. На примере этого произведения воспитывается патриотизм и единство русского человека, увековечена память о прошлом.
Будем надеяться, что и в следующие тысячелетия интерес к произведению не пропадет, а возрастет с наибольшей силой.