Материалы к сценарию акции «Трибунал» по фильму Л. Шепитько «Восхождение».
НОУ Православная гимназия
им. Святителя Афанасия епископа Ковровского
Материалы к сценарию гимназической акции «Трибунал»
по фильму Л. Шепитько «Восхождение».
(в рамках проекта «65-я свеча»)
Составила:
Н.А. Завьялова
г. Владимир
2009г.
Задачи акции – вызвать учеников на активное обсуждение поведения главных героев фильма Сотникова и Рыбака.
Ученикам предлагается обыграть и пережить ситуации, в которые попадают герои, дать им оценку, тем самым выявить истоки героизма и предательства.
Роли распределяются между прокурором-обвинителем, защитой, свидетелями.
Обвиняется:
- в нежелании идти в разведку с больным Сотниковым, человеком, выделенным командиром партизанского отряда для проведения операции (аргумент – он болен);
- в попытке оставить раненого, больного напарника, прикрывающего его отход;
- в том, что подверг Демчиху с детьми опасности ареста, когда решил оставить раненого Сотникова в ее доме;
- в невыполнении приказа командира принести любой ценой продукты в партизанский отряд, что многих должно было спасти от смерти;
- в том, что потратил время на спасение напарника, ставшего обузой, и не выполнил приказ;
- в отсутствии ненависти к предателю Петру;
- в добровольной сдаче в плен и в нежелании бороться до последнего;
- в действиях, которые подвергли Петра опасности ареста;
- в сговоре с начальником полиции с целью спасти свою жизнь, что повлекло за собой участие в казне товарища, что можно расценивать как предательство;
- в том, что не состоялся как гражданин Отечества, не имеющий стойких идейных убеждений, нравственных ценностей.
- в попытке самоубийства.
Основания для обвинения:
С самого начала операции высказывает недовольство, что связался с больным Сотником: «Зачем пошел, если болен», «самолюбия и упрямства хватило бы на троих». Подобной самоотверженности Рыбак понять не может.
Удивляет его и внешний вид Сотникова: что не мог раздобыть себе шапки. Почему бы не взять у крестьян, если тебе она нужнее, ведь за них же воюешь в партизанах.
Нет разницы, где воевать, в партизанах или в армии. Война и партизанская страда та же охота, привычная работа.
Не испытал ненависти к старосте Петру, не брезговал есть его хлеб, видя в нем обыкновенного мужика, да и есть очень хотелось. «В полном молчании опорожнил полную миску есть хотелось больше, чем думать о предательстве».
Смалодушничал, желая смерти Сотникову, который стал для него обузой. Во время перестрелки, с тяжелой ношей (овца) он бежит в перелесок. Сотникову трудно было его догнать, и он раненный в ногу продолжает отстреливаться, фактически прикрывая Рыбака. «Сотникову не поможешь, убьют обоих, и приказ не выполнишь. А когда затихали выстрелы, с неясным облегчением думал, что, по-видимому, там все кончено.
Но не бросил Сотникова только потому, что стыдно стало, «что скажут в лесу»?
Импульсивный, привыкший принимать решения, не раздумывая: «Не любил книжной науки, не было терпения и усидчивости». «на войне все казалось легко и просто. Цель борьбы очевидна, а над прочими обстоятельствами он не очень раздумывал. Главное- не растеряться, не прозевать, вовремя принять решениеотстаивая свою жизнь, чинить вред врагу». Такие люди и нужны были Советской власти: беспрекословно выполняющие приказы.
Не знал горя, был удачлив и находчив, уверен в себе, обладал неплохим здоровьем, потому и не имел чуткости к боли других: «Появилось пренебрежительно чувство к слабым, болезненным, неудачникам. Он старался уметь и мочь все».
Он знал, что ждет на оккупированной территории любого, кто окажет помощь партизанам. Несмотря на это, притащил раненного Сотникова в дом Демчихи, у которой было четверо детей. Не постеснялся съесть у голодных детей картошку.
Добровольно сдается в плен: «Все пропало, надо защищаться, стрелять, пусть бы погибли эти наемники, но неизвестно откуда явилась последняя надежда на чудо: а вдруг пронесет. Пусть бы первым поднялся Сотниковему куда с большим основанием годилось сдаваться в плен. Сотников лежал, будто неживой, выгнулся и напрягсяи Рыбак поднял руки. И на четвереньках он выполз и встал. Самым страшным для Рыбака был этот ствол – он решал все. Гибель откладывалась, это было главное, остальное не имело значения». При всех попытках сбежать автоматная очередь в спину внушала ему ужас.
Все дальнейшее существование его в плену будет самооправданием всех своих поступков, компромиссов с совестью и попыткой выкрутиться любой ценой, чтобы убежать из плена. «Ведь он сильный, может еще сгодиться в партизанском деле». Всю вину возлагает на Сотникова из-за которого попали в плен. Он слабый, больной, ему не сбежать. «А Рыбак хотел жить, и надо обойти судьбу и спастись».
В борьбе за жизнь он не брезгует никакими средствами: сговориться со старостой Петром ( пусть укажет, что не они к нему приходили, «ему все равно на кого указывать. Какой – либо вины или неловкости по отношению к Петру он не чувствовал»); пытается перехитрить полицию: «затянуть следствие, уйти от расправы, надо бороться, свалить все на Сотникова (он убил полицая); выдать местонахождение своего отряда (фашисты и так знают, где он); не задумывается, как спасти Демчиху («до Демчихи ли тут, когда не известно, как выкарабкаться самому»); самым страшным переломом в судьбе Рыбака станет допрос у Портного, который быстро и ловко его сломает, почувствует его животный страх смерти и дикое желание жить («Рыбак с излишней поспешностью вскочил, покорно пошел на полусогнутых ногах стоит перед ним»). Он смолчал, хотя внутренне содрогнулся, когда следователь предложил ему служить великой Германии.
В камере смертников он сразу почувствовал себя чужим. Те покорно ждут смерти, а он забился в угол вместе с крысами. Он дошел до того, что ждет смерти Сотникова, «он будет счастлив, если тот умрет – не будет свидетелей – и можно сказать, что вздумается».
Во время казни он открыто соглашается служить в полиции, и та пятая петля, что висит над головой, станет очень важным аргументом, чтобы по приказу немцев выбить чурбан из - под ног Сотникова. («Он прозрел, когда петля над ним не болтался удирать некуда после этой ликвидации. Из этого строя дороги к побегу не было. Этой ликвидацией его скрутили надежнее, чем ремнем, оставили в живых, но в некотором роде ликвидировали»).
Он совершает последний грех – самоубийство. Он раскаялся и ужаснулся от содеянного, но выход нашел в том, отчего так отчаянно бежал: решается повеситься. Но это слишком простое решение проблемы. Теперь он завидует мертвому Сотникову. «Как это произошло? Разве он избрал эту судьбу? Или он не боролся до самого конца? Даже упорнее и больше, чем Сотников? А теперь Сотникову все безразлично, а каково ему живому?
Свидетели обвинения:
Следователь Портнов: «парень ты с головой, возможно, мы сохраним тебе жизнь. Мы все можем, казнить, миловать. Смотря кого. Понял? Ты нам расскажешь все, вступишь в полицию и будешь служить великой Германии. Или пан или пропал».
Предатель Стась: «Способный падла подумаешь бандита жалеть». Даже бандиты оценили всю степень подлости Рыбака.
Свидетели защиты:
Сотников: Я был ему обузой. Пришлось пойти, потому что другие отказались, а не должен был. Не знал местности, во всем полагался на Рыбака и все силы уходили на то, чтобы бороться с кашлем и еле-еле передвигать ногами. Ни о чем другом не думал.
Рыбак проявил фронтовое братство: протаптывал ему дорогу, чтобы легче было иди в снегу, поделился полотенцем, чтобы укутать горло. Делился крошками хлеба: «От заботы Рыбака у Сотникова потеплело на душе».
Вся инициатива была в руках Рыбака. Он с радостью все свалил на него.
Рыбак не имел того опыта, что был у Сотникова. Он не был в плену и не знал цену человеческой стойкости, «возможности человеческого духа, взрывы бесстрашия», свидетелем которых стал Сотников, когда видел расстрел полковника и гибель лейтенанта. Сотников сильнее духовно, поэтому ищет оправдание Рыбаку во всех его неудачах, одна из которых – отсутствие твердых жизненных принципов. Сотников осудил его за то, что оставил в живых старосту Петра. Для Сотникова слово «предатель» говорило само за себя. А Рыбак его пожалел. Перед казнью Сотников просит прощения именно у Петра за то, что хотел убить его ( Сотников «не мог сочувствовать человеку, который согласился на службу у немцев. В жестокой борьбе с фашизмом нельзя было принимать во внимание никакие, даже уважительные причины это помогало сохранить твердость своих позиций во всех сложностях войны». «Фашизм – это машина: или ты ей будешь служить, или она сотрет тебя в порошок»)
И задание командира выполнил прежде всего Рыбак, а не Сотников. И овцу на себе тоже нес Рыбак, потому что все трудное брал на себя.
Он сам оправдывает Рыбака, который должен был убежать, чтобы донести овцу партизанам: «Рыбак сделал для него все, что было возможно, можно сказать, спас его. И теперь пришло время развязать ему руки». Этой же мыслью он руководствовался, когда понимал необходимость остаться в избе у Демчихи.
Староста Петр Качан: поверил в меня Рыбак, не расстрелял вопреки закону военного времени. Пожалел, не расстрелял.
Демчиха: «Сварливая, раздраженная баба, крайне нерасположенная к непрошенным гостям» все-таки их принимает и оказывает помощь Сотникову. «Рыбак понимал, что слишком тяжел был тот груз, который он собирался переложить на плечи этой женщины. Она не хуже его понимала, какому подвергалась риску. Она имела все основания выдрать им глаза за все, на что они ее обрекли, но злость выливала на фашистов: - Это вы бандиты! А они вошли и вышли как люди!» И в камере Рыбак думал, «что эта женщина очень просто может закатить им скандал – было за что». И Сотников в камере ожидал того же, а она «даже не вспоминала о них, будто они не имели ни малейшего касательства к ее беде». Она только причитала и молилась о детях, себя уже не жалела.
Рыбак: его подводил напарник, подавлял нетерпение, ждал, заботился, ободрял, протаптывал дорогу, чтобы Сотникову было легче идти – в этом и проявляется настоящее фронтовое братство.
После первой неудачи (сожжен хутор, где хотели разжиться пищей) он не опустил руки: не возвращаться же с пустыми руками. Он думает о тех, кто остался на болотах, измотанных и отощавших.
Сотников ему постоянно мешал, но однако «вытащил из-за пазухи полотенце, чтобы обмотать шею Сотникова. С детства привык заботиться о слабых.
Все решения принимает сам, хотя старшим по званию был именно лейтенант Сотников. Он знал, что тот не способен руководить операцией.
Не проявил бдительности к врагу, пожалел старосту Петра «обыкновенный свой мужик, очень мирным и по-крестьянски знакомым показался он ему», да и сделка удалась – овцу завалили вместе; «ощущал привычную с детства сноровку в этом деле». С сочувствием взглянул и на жену Петра и с уважением на хозяина.
Добрый по природе своей, бесконфликтен: «Он не любил причинять людям зло – обижать невзначай или с умыслом. Не терпел, когда на него таили обиду».
И Сотникова не оставил. Рыбак оценил, что добежать до кустарника ему помог именно больной товарищ, который ввязался в перестрелку: «Отчетливо понял, что уходить нельзя. Как можно столько сил тратить на эту проклятую овцу, если там оставался товарищ? По существу, он прикрывал Рыбака, спасал от гибели».
Он несет на себе товарища, выбиваясь из последних сил: «Волок на себе две винтовки и раненного в ногу Сотникова, выбивался из сил, не давал себе передышки, настойчиво тащил Сотникова сквозь заросли. Подавлял в себе совершенно неуместное чувство жалости: столько досталось одному».
До конца несет ответственность за Сотникова, ведь мог его оставить на детей, не дожидаясь хозяйки. Успел бы до прихода немцев уйти: «Он был незлой человек».
Он хотел сбежать, но с пользой для других: «Уйти от расправы и может быть пособить Сотникову если и вывернусь, рассчитаюсь с этими гадами. Не собирался он выдавать секретов, а тем более поступать в полицию, - ему важно было выиграть время».
Он глубоко был убежден в праве бороться за жизнь до конца любой ценой: «Он шел на эту игру, чтобы выиграть себе жизнь – разве этого не достаточно для самой отчаянной игры? Плохого он не позволит, разве он враг своим».
Легко, когда ты выполняешь приказ командира, и не надо самому делать выбор. А наедине с самим собой, со своей совестью можно и договориться, ведь в бою он никогда не трусил, был смел, изворотлив.
Обвинитель: В ситуации Рыбака оказались Сотников, Демчиха, Петр, девочка Бася У всех был выбор, но как в этой ситуации ведут себя они.
Петр: он покорно принимает свой крест, хотя вся его вина в том. Что не донес о партизанах. Он смиряется со своей участью, поддерживает других, готовится достойно умереть. «Вины моей нет. Что перед Богом, что перед людьми Надо терпеть». Перед казнью он молится Богу и просит у всех прощения.
Бася: она чудом уцелела, когда расстреливали еврейские семьи, скрывалась в кустах, в чужих сараях. Но мир не без добрых людей. Рискуя своей жизнью, жители местечка подкармливали девочку, и никто не выдал ее. Портнов, бывший ее учитель, приказал бить ее, но она никого не выдала. И Петр высоко оценил ее поступок: «Не говорила, кто тебя скрывал, и не говори нельзя о том говорить про других молчи».
Демчиха: перед расстрелом, видя предательство Рыбака, попала под искушение: захотела спасти себя, выдав тех, кто скрывал Басю. Не для себя старалась – для детей. Но не пошла на предательство, вовремя остановилась и достойно приняла смерть.
Сотников: В то время, как Рыбак готовится к побегу, Сотников думает о том, чтобы выдержать, не сломиться под пытками. И не надеялся на спасение, а только жалел несчастную Демчиху. Своей стойкостью во время пыток он сломил уверенность предателя Портного, что человек – это мразь. И под пытками его легко сломить. «Надо было собрать в себе последние силы, чтобы с достоинством встретить смерть. Свой долг гражданина и бойца он выполнил». «Его последние мысли перед смертью – это все взять на себяэто его последняя обязанность и по отношению к людям, волею судьбы оказавшихся теперь рядом Пусть расстреляют его, остальные здесь ни при чем он жертвовал собой ради спасения другихэто пожертвование было необходимо ему самомусмерть должна что-то утверждать или отрицать и, по возможности, завершить то, что не успела осуществить жизнь. Иначе зачем тогда жизнь. Слишком нелегко дается она человеку, чтобы беззаботно относится к ее концу».
Он достойно встречает смерть, стараясь не показывать врагу даже своей физической слабости. «Свою смерть он должен встретить с солдатским достоинством». Спасти других ему не удалось, но он хотя бы попытался. «Но ни разу в жизни он не солгал ни себе, ни отцу – никому другому. За все держал ответ, глядя людям в глаза». Ему хватило душевного благородства понять, а, возможно, и простить слабость Рыбака. «Он не предвидел предательства. Безусловно, от страха и ненависти люди способны на любое предательство. Но Рыбак, кажется, не был предателем, как и не был трусом он всегда держался достойно Здесь все дело в корыстном расчете, от которого всегда один шаг до предательства Выкрутился, сволочь, - не добро, вроде бы с завистью подумал про Рыбака Сотников и тут же усомнился: надо ли так? Теперь, в последние мгновения жизни, он неожиданно утратил прежнюю свою уверенность в праве требовать от других наравне с собой. Рыбак был неплохим партизаном, наверное, считался опытным старшиной в армии, но как человек и гражданин, безусловно, недобрал чего-то. Впрочем, он решил выжить любой ценой – в этом все дело». «Но те, кто и жаждет любой ценой выжить, заслуживают ли они хотя бы одной отданной за них жизни? Сколько уже их, человеческих жизней, со времен Иисуса Христа было принесено на жертвенный алтарь человечества, и многому ли они научили это человечество? Как и тысячи лет назад, человека снедает в первую очередь забота о себе самом, и самый благородный порыв к добру и справедливости порой кажется со стороны по меньшей мере чудачеством, если не совершенно дремучей глупостью».
Но выбор Сотникова – уйти из этого мира по совести, со свойственным человеку достоинством. «Готовность к смерти – тоже ведь оружие. И ты его однажды примени». И своей смертью он преподнес урок жизни другим людям.
Заключительное слово обвинителя: самый страшный приговор вынес себе сам Рыбак. Приняв участие в казне товарища, он ощутил весь ужас содеянного. Он увидел ненависть, с которой смотрели на него жители. Вслед ему кричали «Иуда». «И тут его, словно обухом по голове, оглушила неожиданная мысль: удирать некуда. Из шайки предателя дороги нет. Этой ликвидацией его скрутили надежнее, чем ремнем. Хотя оставили в живых, но, в некотором отношении, также ликвидировали он погибал всерьез и повсюду он враг, самому себе тоже». Он завидует мертвому Сотникову, «ему безразлично теперь, а каково ему живому!» И теперь главным желанием стало умереть.
Автор Василь Быков: нам кажется, автор пытается понять, что может человек запутаться на этих страшных дорогах войны: «Наверное, ничего уже не поделаешь – такова судьба. Коварная судьба заплутавшегося на войне человека».
.
15