Исследовательская работа «Полярные исследователи в романе В.Каверина «Два капитана»: историческая правда и художественный вымысел»

Международная научно-практическая конференция
«Первые шаги в науку»
Исследовательская работа
«Полярные исследователи в романе В.Каверина «Два капитана»:
историческая правда и художественный вымысел»
Предметная область: география
Автор: Аршуков Алексей Михайлович,
учащийся 11а класса
МБОУ «Гимназия №4» г. Брянска
Научный руководитель: Афиногенова Алла Викторовна,
учитель географии МБОУ «Гимназия №4» г. Брянска
Брянск, 2013 г.
Содержание
Введение 3-4
Георгий Яковлевич Седов и Иван Львович Татаринов 4-8
Георгий Львович Брусилов и Иван Львович Татаринов 8- 11
Владимир Александрович Русанов и капитан Татаринов 11- 13
Заключение 13 -14
Список литературы 15
Приложения 16-19
1. Введение
Первый том романа В.Каверина «Два капитана» вышел в свет в 1938 году, а второй том был опубликован в 1944 году. В 1946 году роман удостоен Сталинской (Государственной) премии. Книга издавалась несколько сот раз, была переведена более чем на 10 иностранных языков. И вот уже в 21 веке читатели всех возрастов, затаив дыхание, следят за удивительной судьбой маленького Сани из города Энска, который любил слушать, как добрая тетя Даша читала вслух размокшие письма из сумки утонувшего почтальона. Многие он запомнил наизусть, и впоследствии, они помогли ему раскрыть тайну трагической гибели полярной экспедиции капитана Татаринова.
«Два капитана»… Это произведение рассказывает о героическом освоении Арктики. Роман увлекает и захватывает сочетанием и переплетением исторических фактов, документальных свидетельств и художественного вымысла. Читая его, мне захотелось разобраться, кто из первооткрывателей Арктики мог стать прототипом капитана Татаринова? Так возникла тема моей работы: «Полярные исследователи в романе В.Каверина «Два капитана»: историческая правда и художественный вымысел».
Цель работы: выяснить, кто из исследователей Арктики мог стать прообразом этого литературного героя.
Объект исследования – роман В.Каверина «Два капитана».
Предмет исследования – факты из истории освоения Арктики.
Гипотеза: предполагаю, что в образе капитана Татаринова соединены и использованы факты биографии, маршруты и события экспедиций нескольких полярных исследователей: Георгия Седова, Георгия Брусилова и Владимира Русанова.
Актуальность исследования. Исследование возвращает нас к героической истории освоения Северного морского пути, который на сегодняшний день является кратчайшим маршрутом, связывающим Европу, Россию с Азией и Америкой. Он играет важнейшую роль в хозяйственной жизни обширных восточных районов нашей страны. Выдвинутый Ломоносовым еще в 18 веке проект освоения Северного морского пути после многочисленных попыток мореплавателей разных стран был реализован русскими исследователями, и это стало важнейшим событием прошлого века. Экспедиция «Арктика 2007» на Северный полюс превратилась для нашей страны в событие национального масштаба, сродни полярным одиссеям начала 20 века. История повторяется, интерес к Арктике возрождается. В 21 веке из-за обострившегося соперничества за арктический шельф особенно понимаешь значимость полярных экспедиций прошлого.
2. Георгий Яковлевич Седов и Иван Львович Татаринов
Образ капитана Ивана Львовича Татаринова напоминает о нескольких исторических аналогиях. В 1912 году в плавание отправились три русских полярных экспедиции: на судне «Св. Фока» под командованием Георгия Седова, на шхуне «Св. Анна» под руководством Георгия Брусилова и на боте «Геркулес» с участием Владимира Русанова. К 1914 году все эти арктические экспедиции считались пропавшими без вести.
Сам Вениамин Каверин в «Очерке работ» вот как рассказывает, кто стал прототипами для капитана Татаринова: «Для моего «старшего капитана» я воспользовался историей двух отважных завоевателей Крайнего Севера. У одного взял мужественный и открытый характер, чистоту мыслей, ясность цели - все, что отличает человека большой души. Это был Седов. У другого - фактическую историю его путешествия. Это был Брусилов». [5]
Таким образом, необходимо было, в первую очередь, выяснить, что в образе Татаринова от реального капитана Георгия Седова.
Георгий Яковлевич Седов (1877-1914) – русский гидрограф, полярный исследователь. Организатор широко разрекламированной в прессе, но плохо подготовленной экспедиции к Северному полюсу, во время которой умер, пройдя с двумя спутниками на собачьих упряжках чуть более ста километров из более двух тысяч. Именно он был первым из русских, кто предпринял попытку покорить Северный полюс. Об этом мечтал и И.Л. Татаринов, более того, текст записки капитана Татаринова, это слова из письма Г.Я. Седова, направленные им в Главное Гидрографическое управление. [9]
«Амундсен желает, во что бы то ни стало оставить за Норвегией честь открытия Северного полюса, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг». Должно быть, это был отрывок из какого-то доклада, потому что на обороте стояла надпись: «Начальнику Главного гидрографического управления», и дата: «17 апреля 1911 года». [4]
“Стало быть, вот куда метил Катин отец! Он хотел, как Нансен, пройти возможно дальше на север с дрейфующим льдом, а потом добраться до полюса на собаках.» [4]
Георгий Седов, сын азовского рыбака, познавал жизнь не по учебникам. Окончив церковно-приходскую школу, он не отказался от мечты стать капитаном дальнего плавания. Втайне от родителей поступает в «Мореходные классы» в Ростове- на -Дону и получает диплом штурмана. Став офицером военно-морского флота, Седов с 1902 года зачислен на службу в Адмиралтейство в Главное гидрографическое управление. Эти факты биографии Георгия Седова В.Каверин использовал для создания образа капитана Татаринова.
«С непостижимым чувством я рассказывал о нём! Как будто не он, а я был этот мальчик, родившийся в бедной рыбачьей семье на берегу Азовского моря. Как будто не он, а я в юности ходил матросом на нефтеналивных судах между Батумом и Новороссийском. Как будто не он, а я выдержал экзамен на «морского прапорщика» и потом служил в Гидрографическом управлении, с гордым равнодушием перенося высокомерное непризнание офицерства. Как будто не он, а я делал заметки на полях нансеновских книг и гениальная мысль: «Лёд сам решит задачу» была записана моей рукой». [4]
В 1912 году у Г.Седова родился замысел экспедиции к Северному полюсу. Изначально экспедиция предполагала государственное финансирование. Но рассмотрев предложенным Седовым план достижения Северного полюса, комиссия Главного Гидрографического общества его отвергла из-за абсолютной фантастичности и нереальности и в выделении средств отказала. Седов, при активной поддержке газеты «Новое время» и её совладельца М. А. Суворина, организовал сбор добровольных пожертвований на нужды экспедиции. Многочисленные публикации в «Новом времени» вызвали в России большой общественный резонанс. Частный взнос — в размере 10 тысяч рублей — сделал также император Николай II. Суворин выдал экспедиции деньги в кредит.
На собранные средства 23 июля 1912 год Седов арендовал старую парусно-паровую шхуну «Святой великомученик Фока». Из-за спешки судно не удалось полностью отремонтировать, и экипаж беспокоила течь. «Святой великомученик Фока» был оборудован радиостанцией, однако Седову не удалось нанять радиста, из-за чего аппаратура оказалась бесполезной и была оставлена в Архангельске. Капитан Дикин, помощник капитана, штурман, механик, помощник механика и боцман «Святого великомученика Фоки» отказались выходить в море с Седовым из-за плохой подготовки к плаванию, и уволились с судна. Седову пришлось срочно набирать новую команду.
Участник экспедиции В. Ю. Визе писал: «Многое из заказанного снаряжения не было готово в срок. Наспех была набрана команда, профессиональных моряков в ней было мало. Наспех было закуплено продовольствие, причём архангельские купцы воспользовались спешкой и подсунули недоброкачественные продукты. Наспех в Архангельске были закуплены по сильно завышенной цене собаки — простые дворняжки. К счастью, вовремя подоспела свора прекрасных ездовых собак, заблаговременно закупленных в Западной Сибири». [2]
Врач П. Г. Кушаков уже в ходе экспедиции так обрисовал ситуацию с припасами в своём дневнике: «… Солонина оказывается гнилой, её нельзя совершенно есть. Когда её варишь, то в каютах стоит такой трупный запах, что мы должны все убегать. Треска оказалась тоже гнилой ». [11]
Многие из этих фактов были использованы в романе: поставка негодных собак и припасов, снятие судовладельцем команды перед отплытием, невозможность найти радиста при радиотелеграфе, добытом с трудом, обнаружение пропилов в обшивке судна.
«Там было много неудач, — продолжал Кораблев. — Какой—то судовладелец снял команду перед выходом в море, с большим трудом достали радиотелеграф, и его пришлось оставить, потому что не достали радиста, и еще что—то…» [4]
«Я много знала и прежде. В письме, которое Саня нашел в Энске, отец писал, что «из шестидесяти собак большую часть еще на Новой Земле пришлось застрелить. В записке, которую Саня составил со слов Вышимирского, говорилось о гнилой одежде, о бракованном шоколаде. В газете „Архангельск“ я прочитала письмо купца Е.В.Демидова, который указывал, что „засолка мяса и приготовление готового платья не являются его специальностью“ и что „в данном случае он был только комиссионером. При всем этом, имея свое большое торговое дело, он не мог, конечно, смотреть за каждым куском мяса и рыбы, положенным в бочку».[4]
Вспомним слова Каверина о том, что для своего литературного героя он «взял мужественный и открытый характер» Седова. Вот, например, как отзывался о Седове начальник одной из полярных гидрографических экспедиции А.И. Варнек: «Всегда, когда надо было найти кого-нибудь для исполнения трудного и ответственного дела, сопряжённого иногда с немалой опасностью, мой выбор падал на него, и он исполнял эти поручения с полной энергией, необходимой осторожностью и знанием дела».
Рассказ Н.П. Пинегина, участника экспедиции к Северному полюсу также многое даёт для понимания характера Г.Я. Седова. [10] (Приложение 1)
Этот эпизод В. Каверин использовал в романе, в сцене прощания Татаринова с командой. «Никто не ушел после его речи. Он стоял с закрытыми глазами, как будто собираясь с мыслями, чтобы сказать прощальное слово. Но вместо, слов вырвался чуть слышный стон, и в углу глаз сверкнули слезы. Он заговорил сперва отрывисто, потом все более спокойно: «Нам всем тяжело провожать друзей, с которыми мы сжились за два года нашей борьбы и работы. Но мы должны помнить, что хотя основная задача экспедиции не решена, все же мы сделали немало. Трудами русских в историю Севера записаны важнейшие страницы – Россия может гордиться ими. На нас лежала ответственность – оказаться достойными преемниками русских исследователей Севера. И если мы погибнем, с нами не должно погибнуть наше открытие». [4]
3. Георгий Львович Брусилов и Иван Львович Татаринов
Обратимся еще раз к словам самого автора романа В.Каверину, который в «Очерке работ» прямо указал, что у Брусилова он взял «фактическую историю его путешествия». «Дрейф моей «Святой Марии» совершенно точно повторяет дрейф брусиловской «Святой Анны». Дневник штурмана Климова, приведенный в романе, полностью основан на дневнике штурмана «Святой Анны» Альбанова - одного из двух оставшихся в живых участников этой трагической экспедиции». [5]
Оставалось только сравнить насколько точно и подробно маршрут экспедиции Брусилова нашел отражение в литературном произведении и проанализировать настоящий дневник штурмана В.И. Альбанова.
В 1912 году Г.Л. Брусилов возглавил экспедицию на парусно-паровой шхуне «Святая Анна» с целью пройти Северо-Восточным проходом из Атлантического океана в Тихий. 10 августа 1912 года судно покинуло Санкт-Петербург. В романе мы находим следующие слова: «В мае двенадцатого года он приехал в Энск проститься с семьей, а в середине июня вышел на шхуне «Св. Мария» из Петербурга во Владивосток...» [4]
У западного побережья полуострова Ямал шхуну затерли льды. Поврежденная, она вмерзла в них (конец октября) и вскоре была вовлечена в ледовый дрейф, и, вместо намеченного курса на восток, судно продвигалось на северо-запад. В письме Климова читаем: «Но вот что я должен сообщить Вам: «Св. Мария» замерзла еще в Карском море и с октября 1913 года беспрестанно движется на север вместе с полярными льдами. Когда мы ушли, шхуна находилась на широте 82°55'. Она стоит спокойно среди ледяного поля, или, вернее, стояла с осени 1913 года до моего ухода. Может быть, она освободится и в этом году, но, по моему мнению, вероятнее, что в будущем, когда она будет приблизительно в том месте, где освободился «Фрам»». [4]
Вырваться из ледового плена летом 1913 года не удалось. Во время дрейфа, самого длительного в истории русских арктических исследований (за полтора года пройдено 1575 км), Брусилов проводил метеорологические наблюдения, выполнял замеры глубин, изучал течения и ледовый режим в северной части Карского моря, до того времени полностью неизвестной науке.
3 апреля 1914 года, когда «Святая Анна» находилась у 83° с. ш. и 60° в. д. с согласия Брусилова шхуну покинули штурман Валериан Иванович Альбанов и 14 моряков; трое вскоре вернулись. В романе приводится подлинный документ, рассказывающий об этом событии, только адресован он штурману Климову от имени капитана Татаринова. «Вот тот официальный документ, на основании которого я должен был выступить во главе части команды шхуны "Св. Анна", – пишет Альбанов [1] (Приложение 2)
В романе есть целая глава «Читаю дневники». Помня о признании автора, очень важно было изучить дневники В.И. Альбанова, которые он опубликовал в 1917 году и озаглавил «На Юг к Земле Франца-Иосифа» [1]. Внимательно читая подлинник, я обнаружил, что приведенные в романе выдержки из дневника штурмана Климова являются прямыми цитатами из реальных дневников Альбанова. (Приложение 3)
Таким образом, дневники штурмана Климова действительно полностью повторяют дневники Альбанова. Исключение составляют слова сожаления о том, как тяжело было уйти и оставить капитана. В начале своих записок Альбанов объясняет причину своих разногласий с Брусиловым.
«По выздоровлении лейтенанта Брусилова от его очень тяжкой и продолжительной болезни на судне сложился такой уклад судовой жизни и взаимных отношений всего состава, экспедиции, который, по моему мнению, не мог быть ни на одном судне, а в особенности являлся опасным на судне, находящемся в тяжелом полярном плавании. Так как во взглядах на этот вопрос мы разошлись с начальником экспедиции лейтенантом Брусиловым, то я и просил его освободить меня от исполнения обязанностей штурмана, на что лейтенант Брусилов, после некоторого размышления, и согласился, за что я ему очень благодарен. Я уходил с судна вследствие возникшего между мною и Брусиловым несогласия, команда же, как это видно из выписки, уходила вследствие понятной боязни остаться на третью зимовку, на которую у нас провизии уже не хватало». [1] Сравнивая текст романа и воспоминания штурмана Альбанова, хочется отметить, не только сочетание художественного слова с реальными событиями, но и насколько эти события были тяжелы и трагичны.
Пеший переход по дрейфующим льдам на юг, к Земле Франца-Иосифа, из-за ветров и течений «удлинился» до 420 км вместо предполагавшихся 160. Около двух с половиной месяцев Альбанов и его спутники тащили семь нарт с поклажей и лодками общим весом до 1200 кг. Из всех только штурман Валериан Альбанов и матрос Александр Эдуардович Конрад остались в живых и были спасены экипажем «Святого Фоки» экспедиции Г. Я. Седова. Этот факт тоже нашел отражение в романе. …«Св. Фока», возвращаясь на Большую Землю, подобрал штурмана Климова на мысе Флора». [4]
На основе материалов экспедиции Брусилова, а также наблюдений, во время перехода группы Альбанова были сделаны важные открытия, что также находит отражение в романе. Географический результат пешего похода, стоившего жизни почти всем морякам, таков: выявлена закономерность дрейфа льдов в юго-западном направлении, открыто Восточно – Шпицбергенское течение, доказано, что обозначенные на картах того времени земли «Петермана» и «Короля Оскара» не существуют.
В Дневниках Альбанова находим: «Мыс Флигели на нашей карте находился на широте 82°12'. К северу от этого мыса у нас была нанесена большая Земля Петермана, а на северо-запад - Земля короля Оскара. Каково же было наше недоумение, когда астрономические определения марта и первых чисел апреля давали наши места как раз на этих сушах и в то же время только бесконечные ледяные поля по-старому окружали нас. Ничто не указывало на присутствие близкой земли» [1]
«Но вот что поразило меня: это была карта дрейфа «Св. Марии» с октября 1912 года по апрель 1914 года, и дрейф был показан на тех местах, где лежала так называемая Земля Петермана. Кто теперь не знает, что этой земли не существует? Но кто знает, что этот факт впервые установил капитан Татаринов на шхуне «Св. Мария»”. [4]
Альбанов доставил некоторые материалы экспедиции Брусилова, позволившие охарактеризовать подводный рельеф северной части Карского моря, выявить меридиональную впадину на дне длиной около 500 км (желоб «Святой Анны»). Российский океанолог В. Ю. Визе, используя данные Брусилова, в 1924 году рассчитал местоположение, а в 1930 году открыл остров, получивший имя «расчетчика».
«Но пора было переходить к научной историй дрейфа, и я начал ее с утверждения, что факты, которые были установлены экспедицией капитана Татаринова, до сих пор не потеряли своего значения. Так, на основании изучения дрейфа известный полярник профессор В. предположил существование неизвестного острова между 78—й и 80—й параллелями, и этот остров был открыт в 1935 году – и именно там, где В. определил его место. Постоянный дрейф, установленный Нансеном, был подтвержден путешествием капитана Татаринова, а формулы сравнительного движения льда и ветра представляют собой огромный вклад в русскую науку» [4]
Но если доказано, что маршрут «Святой Марии» повторяет экспедицию Брусилова, то, несомненно, вымыслом Каверина является открытие этой экспедицией Северной Земли. В романе мы находим строки из письма Ивана Татаринова. «Между тем, находясь на широте 79°35 между меридианами 86 и 87 к востоку от Гринвича, мы заметили резкую серебристую полоску, немного выпуклую, идущую от самого горизонта. Третьего апреля полоска превратилась в матовый щит лунного цвета, а на следующий день мы увидели очень странные по форме облака, похожие на туман, окутавший далекие горы. Я убежден, что это земля». Как был поражен, прочитав эти строки, Саня Григорьев. «Третьего апреля!  А Вилькицкий открыл Северную Землю осенью, не помню точно когда, но только осенью, в сентябре или октябре. Осенью, через полгода! Осенью, значит, он ни черта не открыл, потому, что она была уже открыта…»[4]
Популярность романа настолько велика, что обстоятельства открытия Северной Земли, изложенные в книге, известны шире, чем то, что было на самом деле. «Вениамин Александрович рассказывал авторам, что получает нередко письма от школьников с вопросом, кто же все-таки открыл Северную Землю – Вилькицкий или Татаринов?» [11]
3 сентября 1913 года ледокольные пароходы «Таймыр» и «Вайгач» подошли к неведомой земле с востока и, приблизившись к берегу, взяли курс на север, вдоль ее побережья. На одном из мысов начальник экспедиции Борис Андреевич Вилькицкий поднял русский флаг. Так были открыты и присоединены к России острова Северная Земля.
4. Владимир Александрович Русанов и Иван Львович Татаринов
В июле 1912 года еще одна русская полярная экспедиция отправилась в плавание: на судне «Геркулес» под руководством геолога Владимира Александровича Русанова к берегам Шпицбергена.
« Русанов должен был оценить перспективность угольных разработок на Шпицбергене, поставить заявочные столбы и сообщить русскому правительству о деятельности иностранных предпринимателей на архипелаге. Через полтора месяца экспедиция выполнила программу. «Геркулес» покинул Шпицберген и… пропал. О пути «Геркулеса» и о планах Русанова можно было судить только по короткой записке, которую начальник экспедиции оставил в селении Маточкин Шар на Новой Земле для передачи на телеграф с попутным судном: «Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов». [11]
Я хочу доказать, что поиски пропавшей экспедиции Русанова могли послужить основой для истории с находкой экспедиции Татаринова в романе.
Главным гидрографическим управлением были организованы несколько поисковых экспедиций. В 1914–1915 годах на поиски Русанова были посланы два судна: «Андромеда» и «Эклипс». Они осмотрели южную часть Карского моря, северо-восточное побережье Новой Земли и остров Уединения, но никаких следов «Геркулеса» не обнаружили. Д. Шпаро, занимавшийся организацией экспедиций, целью которых были поиски исторических памятных мест на Севере, следов экспедиций, пропавших в Северном Ледовитом океане, пишет: «Летом 1934 года топограф А. И. Гусев обнаружил на одном из островов группы Мона столб, укрепленный в груде камней, с аккуратно вырезанной надписью: «Геркулес, 1913 г.». Неподалеку лежали сломанные нарты и цинковая крышка от патронного ящика. Сейчас этот остров называется остров Геркулес. Всего через месяц на небольшом островке в шхерах Минина, к юго-западу от архипелага Мона, были найдены предметы, принадлежащие членам экспедиции Русанова. На песчано-галечном перешейке, соединяющем две возвышенные части острова, топограф М. И. Цыганюк нашел фотоаппарат «Кодак», часы с гравировкой «Попов», две кружки, множество патронов, буссоль, две ложки, курительную трубку, два ножа, какие-то кости, ножницы, опасную бритву и т. д. Здесь же были найдены письма и документы двух матросов «Геркулеса» – Василия Попова и Александра Чухчина. В их честь безымянный в прошлом островок получил название остров Попова-Чухчина.» [11]
Вторая часть романа «Два капитана» В. Каверина была написана в послевоенные годы после этих событий и находок, поэтому автор мог их использовать в своём произведении. Например, район поисков и находки капитана Татаринова во многом совпадают с районом поисков и находок экспедиции Владимира Русанова.
В романе В. Каверин рассказывает как летчик Саня Григорьев, который проводил поиски капитана Татаринова, нашел его следы на северо-западном побережье Таймыра. Сначала он отыскал багор со шхуны «Святая Мария» на побережье Таймыра. «…Штурман первый поднял с земли кусок парусины. Ничего удивительного! Мало ли что можно найти на морском берегу! Но это была парусиновая лямка, в которую впрягаются, чтобы тащить нарты. Потом стрелок нашел алюминиевую крышку от кастрюли, измятую жестянку, в которой лежали клубки веревок…Я первый увидел брезентовую лодку, то есть, вернее, понял, что этот сплющенный блин, боком торчащий из размытой земли, – лодка, да еще поставленная на сани. В ней лежали два ружья, какая—то шкура, секстант и полевой бинокль, все заржавленное, заплесневелое, заросшее мхом... На некоторых вещах еще можно было разобрать круглую печать «Зверобойная шхуна "Св. Мария“ или надпись „Св. Мария“.» [4]
5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Выполнив работу «Полярные исследователи в романе В.Каверина «Два капитана»: историческая правда и художественный вымысел», я пришёл к выводу, что одной из главных причин необыкновенной популярности и притягательности книги, наряду с талантом автора, является тот факт, что основу произведения составили реальные события из героической истории освоения Арктики. Испытания, выпавшие на долю полярных экспедиций Г.Седова, Г.Брусилова, В. Русанова сами по себе являются захватывающими, драматическими, не нуждающимися в художественном вымысле и преувеличении. Перед реальными событиями этих экспедиций блекнут и меркнут сюжеты многих приключенческих романов. Это становится понятно, когда читаешь первоисточники: дневник Георгия Седова, воспоминания участников экспедиции Г.Я. Седова к Северному полюсу Н.В.Пинегина и В.Ю. Визе, и конечно, дневники штурмана В.Альбанова.
Научные открытия, которые они совершили в тяжелейших условиях Арктики, и о которых не так много говорится в романе, иначе как подвигом назвать нельзя. Благодаря усилиям этих 3-х капитанов и многих других русских полярников, был открыт Северо-Восточный проход в Тихий океан, освоен Северный морской путь, играющий все возрастающую роль в жизни нашей страны. Стратегическое присутствие России в арктическом бассейне в 21 веке во многом заслуга отважных первооткрывателей.
Тем более важно помнить и как можно больше знать об этих отважных людях. Но тут возникает проблема: как известно в 1914 году арктические экспедиции Г. Л. Брусилова, Г.Я. Седова и В.А. Русанова считались пропавшими без вести. Главному гидрографическому управлению было поручено организовать поисковые экспедиции. Члены экспедиции Г.Седова вернулись в 1914 году в Архангельск, но без капитана. Г.Седов умер во время похода к Северному полюсу, среди льдов возле острова Рудольфа. На этом острове находится его могила. В сентябре 1915 года все спасательные экспедиции вернулись в Архангельск, поиски были прекращены, они не принесли результата: не удалось обнаружить следов «Святой Анны» Г. Брусилова, где и при каких обстоятельствах погибла экспедиция Русанова выяснить тоже не удалось.
О находке части экспедиции Русанова в 1934 году уже говорилось в работе.
И вот, сенсация. В 2010 году поисковая экспедиция под руководством Олега Продана на острове Земля Георга (Земля Франца-Иосифа) нашла человеческие останки и предметы, предположительно принадлежащие пропавшей береговой партии группы Альбанова. Среди них были: карманные часы, ложка с инициалами «П. С.» (возможно, принадлежавшая матросу Павлу Смиренникову), самодельные тёмные очки из бутылочных стёкол, три винтовочных патрона 1910—1911 годов выпуска и т. д. Многие из найденных вещей упоминаются в дневнике Альбанова. [13]
Арктика надежно хранит и неохотно раскрывает свои тайны. Но находки пропавшей почти 100 лет назад экспедиции дают современным исследователям надежду на новые открытия.
6. Список литературы
1.Альбанов В.И. На юг, к Земле Франца-Иосифа. - М.: Европейские издания, 2007
2.Визе В. Ю. Георгий Яковлевич Седов //Русские мореплаватели – М.: Издательство Министерства обороны СССР, 1952
3.Исевченко В.В. Путешественники и первопроходцы России: справочник - М.: Вече, 2010
4.Каверин В. А. Два капитана - М.: Детская литература,1984
5.Каверин В. А. Очерк работы. Открытая книга. Литературные заметки. Избранные письма. Серия «Гранд Либрис» - Москва, 1999
6.Любченкова Т.Ю. Самые знаменитые путешественники России - М.: Вече, 2001
7.Магидович В. И. Полярная энциклопедия школьника «Арктика – мой дом»; ГУП «Северные просторы», 2000
8.Магидович И. П., Магидович В. И. Очерки по истории географических открытий. - М.: Просвещение ,1985
9. Нагорный С. Седов. - М.: Молодая гвардия, 1939
10.Пинегин Н. В. Лейтенант Седов идёт на полюс. // «Живая Арктика», май 2003
11.Шпаро Д. И. Шумилов А. В. Три загадки Арктики – М.: Мысль, 1982
12.Щепетнёв Василий. Попытка подвига. Комппьютерра – Онлайн (11 июля 2009 года)
13. Российские ученые на Земле Франца-Иосифа ищут пропавшую экспедицию – РИА Новости (6.08.2010)
Приложение 1. Отрывок из статьи Пинегина Н.В. «Лейтенант Седов идёт на полюс», опубликованной в журнале «Живая Арктика», май 2003г.
«Вот как я запомнил этот памятный день. Возвратившись с разведки, Седов прошел в каюту; перед тем я передал ему письмо. Георгий Яковлевич пробыл в каюте около получаса, вышел с написанным приказом, в котором он передавал руководство научными работами Визе, а власть начальника - Кушакову. Визе прочитал приказ вслух. Не расходились. Не уходил и Седов. Он несколько минут стоял с закрытыми веками, как бы собираясь с мыслями, чтобы сказать прощальное слово. Все ждали. Но вместо слов вырвался едва заметный стон, и в углах  сомкнутых глаз сверкнули слезы. Седов с усилием овладел собой, открыл глаза и начал говорить - сначала отрывочно, потом  спокойнее, - голос стал твердым.           "Я получил дружеское письмо. Один товарищ предупреждает относительно моего здоровья. Это правда. Я выступаю в путь не такимкрепким, как нужно и каким хотелось бы быть в этот важнейший момент. Пришло время. Сейчас мы начнем новую попытку русских  достичь Северного полюса. Трудами русских в историю исследования Севера записаны важнейшие страницы - Россия может гордиться ими.  Теперь на нас лежит ответственность оказаться достойными преемниками наших исследователей Севера. Но я прошу не беспокоиться о нашей участи. Если я слаб - спутники мои крепки; если я не вполне здоров, то посмотрите на товарищей,  уходящих со мной, - они так и пышут здоровьем. Даром полярной природе мы не дадимся. - Седов помолчал. - Совсем не состояние здоровья беспокоит меня больше всего, а другое: выступление без средств, на какие я рассчитывал. Сегодня для нас и для России великий день. Разве с таким снаряжением нужно идти к полюсу? Разве с таким снаряжением  рассчитывал я достичь его? Вместо 80 собак у нас только 20, одежда износилась, провиант ослаблен работами на Новой Земле, и сами мы не так крепки здоровьем, как нужно. Все это, конечно, не помешает исполнить свой долг. Долг мы исполним. Наша цель - достижение полюса, все возможное для осуществления ее будет сделано". [10]
Приложение 2. Отрывок из книги Альбанова В.И. «На юг, к Земле Франца-Иосифа»
«Вот это предписание, сохранившееся у меня и посейчас.
"10 апреля 1914 года Штурману Вал. Ив. Альбанову Предлагаю Вам и всем нижепоименованным, согласно Вашего и их желания покинуть судно, с целью достижения обитаемой земли, сделать это W-го сего апреля, следуя пешком по льду, везя за собой нарты с каяками и провизией, взяв таковой с расчетом на два месяца. Покинув судно, следовать на юг до тех пор, пока не увидите земли. Увидев же землю, действовать сообразно с обстоятельствами, но предпочтительно стараться достигнуть Британского канала, между островами Земли Франца-Иосифа, следовать им, как наиболее известным, к мысу "Флора", где я предполагаю, можно найти провизию и постройки. Далее, если время и обстоятельства позволят, направиться к Шпицбергену, не удаляясь из виду берегов Земли Франца-Иосифа. Достигнув Шпицбергена, представится Вам чрезвычайно трудная задача найти там людей, о месте пребывания которых мы не знаем, но надеюсь на южной части его - это Вам удастся, если не живущих на берегу, го застать где-нибудь промысловое судно. С Вами пойдут, согласно их желания, следующие тринадцать человек из команды - старший рулевой Петр Максимов, матросы Александр Конрад, Евгений Шпаковский, Ольгерд Нильсен, Иван Луняев, Иван Пономарев, Прохор Баев, Алекс'адр Шахнин, Павел Смиренников, Гавриил Анисимов, Александр Архиреев, машинист Владимир Губанов, кочегар Максим Шабатура
Капитан судна "Св. Анна" Лейтенант Брусилов. Место судовой печати. 10 апреля 1914 г. в Северном Ледовитом, океане (р=82°55/ 5 N-ая, К=60°45'О"
Вот тот официальный документ, на основании которого я должен был выступить во главе части команды шхуны "Св. Анна". [1]
Приложение 3. Сравнительный анализ главы «Читаю дневники» романа В. Каверина и дневников В.И. Альбанова« Еще на судне машинист Фрейберг сделал нам всем по паре очков, но нельзя сказать, чтобы эти очки достигали своего назначения. Стекла для них делали из темных четырехграных бутылок от "джина". Надев такие очки, мы ничего не видели впереди, поминутно спотыкались в ропаках, перевертывали нарты, падали сами, но глаза по-прежнему болели невозможно, и слезы текли горячими струями. В передних нартах обыкновенно шли счастливцы, "зрячие", а "слепцы" тянулись по следам, с закрытыми глазами, только по временам посматривая сквозь ресницы на дорогу. Но бывали дни, когда глаза болели у всех и болели нестерпимо, тогда уж приходилось целый день сидеть в палатке, ожидая, когда отдохнут глаза от этого нестерпимого, сильного света. Глаза болели не только при ясной солнечной погоде. Часто небо было покрыто облаками, солнце не было видно, даже горизонт был закрыт какой-то мглой, но глаза болели не меньше. Если утихала самая резь в глазах, то в них оставалась еще какая-то муть, и все предметы мы видели как бы в тумане». В.И.Альбанов «На Юг к Земле Франца-Иосифа»
«Вторник, 2 июня. Еще на судне машинист Корнев сделал нам четыре пары очков, но нельзя сказать, что они достигают своего назначения, Стекла сделаны из бутылок от «джина». В передних нартах идут счастливцы «зрячие», а «слепцы» тянутся по их следам с закрытыми глазами, только по временам поглядывая сквозь ресницы на дорогу. Глаза болят от мучительного, нестерпимого света». В. Каверин «Два капитана»
«Вторник, 20 мая. Когда же это будет, наконец, земля, хотя какая-нибудь, голая, неприветливая земля, которая только бы стояла на месте, на которой мы не опасались бы ежеминутно, что нас относит на север, на которой можно бы охотиться?» В.И.Альбанов «На Юг к Земле Франца-Иосифа»
«Вторник, 9 июня. Снова в путь. Осталось тринадцать человек – роковое число. Когда же, наконец, будет земля, хотя какая—нибудь, голая, неприветливая земля, которая стояла бы на месте, на которой мы не опасались бы ежеминутно, что нас относит на север!»
В. Каверин «Два капитана»
«Среда, 21 мая. Сегодня, идя по следам Луняева, я обратил внимание, что он плюет кровью. Догнав его, я осмотрел его десны и нашел, что у него цинга, безусловно». В.И.Альбанов «На Юг к Земле Франца-Иосифа»
«Четверг, 4 июня. Сегодня, идя по следам Дунаева, я обратил внимание, что он плюет кровью. Осмотрел десны – цинга. Последние дни он жаловался на ноги». В. Каверин «Два капитана»
«Суббота, 24 мая. Дорога отвратительная, с глубоким снегом, под которым много воды. Полыньи все время преграждают нам путь. Одну обошли, а другую не могли обойти, уйдя далеко в сторону, и кое-как, поминутно проваливаясь, переправились через нее. Спустить каяк невозможно, так как полынья заполнена мелкобитым льдом. У третьей полыньи поискали переправы, но нигде не найдя ее, решили ночевать. Прошли сегодня на S не более 3-4 верст, хотя ходили целый день без толку. Весь день туман и тот матовый свет, от которого так сильно болят глаза. Болят они у меня до того, что сейчас эту тетрадь вижу я, как сквозь кисею, и горячие слезы текут по моим щекам». В.И.Альбанов «На Юг к Земле Франца-Иосифа»
«Четверг, 11 июня. Дорога отвратительная, с глубоким снегом, под которым много воды. Полыньи все время преграждают наш путь. Прошли сегодня не более трех верст. Весь день – туман и тот матовый свет, от которого так сильно болят глаза. И сейчас эту тетрадь я вижу, как сквозь кисею, и горячие слезы текут по моим щекам».
В. Каверин «Два капитана»