Литературно-музыкальная гостиная Любовь в жизни И.С.Тургенева, Ф.И.Тютчева, А.А.Фета

Литературно-музыкальный вечер
«Унеси мое сердце в звенящую даль.»
Ведущий:
Великая литература – это литература великих страстей, среди которых на первом месте всегда была, конечно же, любовь. Не счесть читательских поколений, что были околдованы женскими образами божественных красавиц в повестях и романах А.С. Пушкина, обаятельными героинями в произведениях Л.Н.Толстого, нежными «тургеневскими» девушками. Их красота, обаяние, богатый духовный мир во все времена вдохновляли поэтическую музу, но даже поэтический гипноз не в состоянии удовлетворить простой человеческий интерес: а существовали ли в действительности эти необыкновенные существа(?) И если да, то как звали их в действительности и в каких отношениях они были с теми, кто даровал им бессмертие в великой литературе. Поэтому сегодня в нашей музыкально- литературной гостиной мы поговорим о реальных женщинах, которых судьба связала узами любви с гениальными писателями 19 века Иваном Сергеевичем Тургеневым, Федором Ивановичем Тютчевым, Афанасием Афанасьевичем Фетом.


1 страница: «Я люблю, любуюсь и жду»

Тургенев :
Любовь мне-
Как блистание
Звезды над миром зла.
Любовь мне –
Как признание
На добрые дела.
Чтоб мир открылся дочиста,
Душа тревогу бьет.

Любовь мне –
Как пророчество,
Зовущее вперед.

Любовь –
Как жажда истины,
Как право есть и пить.
Я, может быть, единственный,
Умеющий любить.

Чтец:
Неотразимое очарование Иван Сергеевич Тургенев унаследовал от отца. От него же он унаследовал и идеал женщины. Его влекли незаурядные, одухотворенные, артистические натуры.

Чтец:
Это Полина Виардо – любовь всей его жизни, это баронесса Юлия Петровна Вревская – утонченная красавица, блиставшая в столичных салонах, а потом добровольно ушедшая сестрой милосердия на фронт и погибшая во время русско-турецкой войны. Это княжна Мещерская София Ивановна. Именно она ввела Тургенева в литературный салон Карамзина, а он, начинающий писатель читал первые свои рукописи. Это актриса Александрийского театра Савина Мария Гавриловна, которая так и не стала его женой, но остались чувства:

Тургенев:
«С вами я чувствую себя двадцатилетним юношей Это последняя вспышка лампады. Мне даже трудно объяснить самому себе, какое чувство вы мне внушили. Влюблен ли я вас - не знаю; прежде это у меня бывало иначе, но вы стали в моей жизни чем-то таким, с чем я в этой жизни уже не расстанусь».

Чтец:
После смерти писателя Савина писала: «... Я не плачу, я ничем не умею выразить моего горя Мне кажется, что я ослепла наполовину. Всю ночь я перечитывала дорогие мне письма – четыре последние года жизни».




Тургенев:
Хотя личная жизнь Тургенева с самого начала складывалась как-то не гладко. Первая любовь юного писателя оставила горький осадок.
Это была дочь жившей по соседству княгини Шаховской 18-летняя Катенька. Ее красота, грация, наивная шаловливость покорили юношу. Он влюбился так страстно, как можно любить только в отрочестве. Но как выяснилось позже, у девушки был «сердечный друг», который был весьма груб с ней, в то время как Иван Сергеевич относился к Катеньке с какой-то особенной ласковой нежностью.
Чтец:
Но сам эпизод, до поры до времени забытый, остался в подсознании писателя, чтобы намного позже, в 1860 году возродиться в повести «Первая любовь». Прообразом героини –княжны Зинаиды Засекиной –явилась поэтесса, княжна Екатерина Львовна Шаховская.

Чтец:
Осенью 1889 года в женском монастыре города Белев, что на Оке, поселилась преклонных лет грузноватая, в очках женщина. Что привело ее сюда? Вера? Смирение? Или, может быть, отчаяние или усталость? Скорее всего, и то, и другое, и третье. Вот что писала брату через два месяца монастырской жизни добровольная затворница:

Толстая:
«Куда я ни пристраивалась и как ни пробовала жить, все ничего не выходило и дело мое нигде не выгорало, а здесь я чувствую, что поставила точку».
Минуло больше века, как написаны эти строки, но письмо не затерялось, а бережно храниться в Государственном музее Льва Николаевича Толстого. Ибо женщина, поселившаяся на исходе жизни в скромном приокском монастыре, - родная (и единственная!) сестра автора «Войны и мира».





Чтец:
Судьба Марии Николаевны Толстой сложилась не очень счастливо.
Измена супруга и смерть одного из четверых детей привели к тяжелой душевной драме. И все же в ее биографии есть эпизод, который вызывал у нее светлые воспоминания, - это знакомство и дружба с соседом по имению Покровское Иваном Сергеевичем Тургеневым.

Толстая:Их знакомство состоялось в 1854 году, когда Тургенев, восхищенный «Детством» и «Отрочеством» Льва Николаевича Толстого, жаждал познакомиться с их семейством.
Сосед произвел на молодую хозяйку впечатление более, чем благоприятное .

Тургенев:
«Она мне очень нравится», - сообщает 36-летний Тургенев своему другу, литературному критику П.В. Анненкову. - Мила, умна, проста – глаз бы не отвел. На старости лет (мне четвертого дня стукнуло 36 лет) я едва не влюбился. Не могу скрыть, что поражен в самое сердце. Давно не встречал столько грации, такого трогательного обаяния».

Толстая:
Живая и веселая она была душой вечеров в Покровском, куда съезжались окрестные помещики и ее братья. Мария часами играла Шопена, Моцарта, Бетховена. Об ее таланте я написал Полине Виардо.

(инсценировка)
Толстая:
Тургенев любил читать вслух. Читал великолепно, «просто как бы то меря свои произведения и произведения других писателей». Такие вечера в деревенской тиши были очаровательны и я дорожила ими чрезвычайно. Но завелась губительница моей радости – его собака Булька.




Тургенев:
После охоты ей нужен отдых.

Толстая:
Я сшила ей подушку на кресло, покрывала ее нашими газетами, но противная собака постоянно вздрагивала от мух, ловила их, нервничала и подходила к хозяину, будто жалуясь и зовя его домой.

Тургенев:
Чтобы она хорошо выспалась, ей необходим немецкий журнал «Дебаты». Вот видите, нет «Дебатов», нет и сна. Я для нее подписываюсь на него.
Толстая:
Но секрет заключался в размерах этой самой большой в то время газеты, покрывавшей Бульку кругом. Я сердилась и на газету, и на собаку, а иногда доставалось и хозяину. Но ссоры из-за разлучницы - Бульки, как мы ее прозвали, не нарушали ежедневных общений.

Толстая:
Мне, кажется, что стихи - это выдуманные сочинения. Я их с детства не люблю.

Тургенев: Позвольте, любезная, Мария Николаевна, А Фет? Я
восхищаюсь им! Вы только послушайте: (можно романс?)

На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И,чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обоих сторон.

А вчера у окна ввечеру
Долго-долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что, скользя затевала луна.


И старалась понять темноту,
Где свистал и урчал соловей,
То на небе, то в звонком саду;
Билось сердце слышнее у ней.

И чем ярче играла луна,
И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.

Оттого-то на юной груди,
На ланитах так утро горит,
Не буди ж ты ее, не буди.
На заре она сладко так спит!

Под таким стихом ведь Пушкин подписался бы! Понимаете, Пушкин! Сам Пушкин!

Толстая:
Наш долгий разговор спор так настойчиво разгорячился, что перешел в упреки. Вдруг Тургенев взял шляпу, и, не попрощавшись, вышел не в двери, а спрыгнул прямо с веранды и сердитой походкой зашагал по полю.
Появился он недели через три, очень взволнованный, но без тени недовольства.

-Почему вы так долго не показывались?

Тургенев:
А, видите ли, это была хитрость. Никогда так
не пишется, «как в сердцах», никогда так прилежно не работаешь, как озлобившись. Я почувствовал тогда это настроение и поскорее ушел, чтобы не сгладить его, е упустить. Мне давно надо было написать одну вещь. Вот я ее и написал. Она называется «Фауст».





Толстая:
В главной героине рассказа Мария Николаева узнала себя, и некоторые эпизоды ее знакомства с Тургеневым.

Чтец:
Не искушенная в тонкостях светского обхождения, Мария Николаевна приняла это обожание за подлинное чувство.
Неизвестно по каким причинам, Тургенев все же решил подавить свое увлечение.

Тургенев:

Что за ночь! Прозрачный воздух скован,
Над землей клубится аромат,
О, теперь я счастлив, я взволнован,
О, теперь я высказаться рад!

Помнишь час последнего свиданья?
Безотраден сумрак ночи был,
Ты ждала, ты жаждала признанья –
Я молчал, тебя я не любил.

Чтец: В марте 1859 года они встретились в Ясной Поляне. Говорили наедине. О чем - осталось неизвестным.

Толстая:
«Знаешь, если бы он в жизни не был однолюбом и так горячо не любил Полину Виардо, мы могли бы быть счастливы с ним. Он был чудесный человек, и я вспоминаю о нем постоянно».
(Из воспоминаний Марии Николаевны своей дочери ).





Чтец: Можно ли любить всю жизнь некрасивую женщину, не отвечающую взаимностью? Не знаем, что ответят современники, но однажды такое случилось в 19 веке.

Тургенев:
Но - чу! Гремят рукоплесканья!
Ты дрогнул, - жадное вниманье
Приподнимает складки лба,
Как будто, что тебя толкнуло
Ты тяжело привстал со стула,
Прижал к глазам лорнет двойной
И – побледнел

О, это вкрадчивое пенье!
В нем пламя скрыто – нет спасенья!
Восторг, похожий на испуг,
Уже захватывает дух!

Ты- замер!

Виардо:
Загадочная, притягательная испанская певица Полина Виардо. 1843 год. Ей всего 22 года, но Европа уже покорена .Берлиоз называл ее одной из величайших артисток прошлой и современной истории музыки, а Сен-Санс- великий французский композитор, писал:«ее голос, не бархатистый и не кристально-чистый, но скорее горький, как померанец, был создан трагедией, элегических поэм, ораторий». Она смогла зажечь в сердце Тургенева «божественное чувство» любви и поддерживала этот огонь более сорока лет. Имена Ивана Сергеевича Тургенева и Полины Виардо сольются воедино и будут неотделимы друг от друга до тех пор, пока существует любовь и литература.

Чтец:
Авдотья Панаева вспоминала: «Такого крикливого влюбленного, как Тургенев, я думаю, трудно было найти Он громогласно всюду и всех оповещал о своей любви к Виардо, с которой он познакомился.. Я помню, раз вечером Тургенев явился к нам со словами: «Господа, я так счастлив сегодня!...». Счастье заключалось в том, что у Тургенева болела голова, а Виардо потерла его виски одеколоном».


Чтец:«В душе Тургенева, - писал Анатолий Кони,- восторг дошел до самой ее глубины и остался там навсегда, повлияв на всю личную жизнь этого «однолюба».

Чтец:
Варвара Петровна, мать писателя, знала о привязанности сына к семейству Виардо, и, конечно, не любила его, но во время гастроли певицы в Москве, поехала ее послушать.
(романс Виардо)
Сидела она все время насупившись, не произнеся ни слова. Вернувшись домой, к концу обеда она сердито стукнула ножом по столу и будто сама с собой говоря, ни к кому не обращаясь, сказала:
- А надо признаться, хорошо проклятая цыганка поет!

Тургенев:
Зная, что Полина счастлива в браке, Тургенев довольствуется ролью преданного обожателя.
Берлин. Лондон, Париж, турне по Франции и опять Санкт-Петербург. Он мечется по Европе за тенью своей любимой.


Чтец:
Писатель прекрасно понимал свое неоднозначное положение в доме Виардо, ему не раз приходилось ловить на себе косые взгляды парижских знакомых, которые недоуменно пожимали плечами, когда Полина, представляя им Ивана Сергеевича, произносила:

Виардо:
«А это наш русский друг, познакомьтесь, пожалуйста».


Тургенев:
«Я не могу жить вдали от вас, я должен чувствовать вашу близость, наслаждаться ею. День, когда мне не светили ваши глаза - день потерянный»,- писал он Полине и, не требуя ничего взамен, продолжал помогать ей материально, возился с ее детьми и через силу улыбался Луи Виардо. А согласие Полины воспитывать дочь Тургенева Пелагею, переименованную в Полинет, разумеется, в честь обожаемой Полины, еще больше укрепило чувство писателя. Теперь Виардо стала еще ангелом милосердия , вырвавшим его ребенка из рук жестокой бабки.

Виардо: Он свято верит, что своей известностью он обязан Виардо. Перед премьерами спектаклей, он шепчет ее имя, считая, что оно приносит ему удачу:

Тургенев:
«В момент, когда занавес поднялся, я тихонько произнес ваше имя. Оно принесло мне удачу, - напишет он Полине после премьеры «Провинциалки.- Я ожидал всего, кроме такого успеха».

Виардо:
«Знайте, то чувство, которое я посвятил вам окончится только с моей смертью»,-писал Тургенев Полине Виардо, а написал он ей около 500 писем.
На закате жизни в стихотворении в прозе «Когда меня не будет», Тургенев посвятит своей единственной поразительные по глубине и проникновению строки:

Тургенев: «Не забывай меня в часы уединения, когда найдет на тебя та застенчивая и беспричинная грусть, столь знакомая добрым сердцам, возьми одну из наших любимых книг и отыщи в ней те страницы, те строки, те слова, от которых, бывало, - помнишь?- у нас обоих разом выступали сладкие и безмолвные слезы . И образ мой предстанет тебе – и из-под закрытых век твоих глаз польются слезы, подобные тем слезам, которые мы, умиленные красотой, проливали некогда с тобою вдвоем, о, ты, мой, единственный друг, о ты, которую я любил так глубоко и так нежно».

Чтец:
Накануне смерти, в полусознании, прощаясь с близкими, он узнал Полину, придвинулся к ней ближе и прошептал:
«Вот царица из цариц, сколько добра она сделала».
Тургенев:
Нет вопросов давно,
И не нужно речей,
Я стремлюсь к тебе,
Словно к морю ручей
Без сомнений и дум милый образ ловлю
Знай только одно-
Что безумно люблю!
В алом блеске зари я тебя узнаю
Вижу в свете небес я улыбку твою,
А когда без тебя суждено умереть,
Буду яркой звездой над тобою гореть

Чтец:
Полина Виардо с того трагического дня все оставшиеся годы не снимала траура и писала письма на листках с траурной лентой в уголке.

Чтец: Ему не удалось «свить гнездо», но ему была дарована судьбой идеальная, роковая, страстная, необъяснимая разумом любовь. Не о такой ли любви мечтают женщины?

Тургенев:
И там вдали, где роща так туманна,
Где луч едва трепещет над тропой,-
Елена, Маша, Лиза, Марианна,
И Ася, и несчастная Сусанна-
Собралися воздушною толпой.
Знакомые причудливые тени,
Создания любви и красоты,
И девственной , и женственной мечты,-
Их вызвал к жизни чистый, нежный гений,
Он дал им форму, краски и черты.






2 страница «Как сердцу высказать себя?»

Чтец: Любовь - великое чувство. Оно возвышает, окрыляет человека, делает его жизнь осмысленной. Это может быть любовь к одному человеку, и она проходит с ним через всю жизнь, сквозь беды и невзгоды. Но это встречается крайне редко. А иногда поэт влюбляется не раз, но все равно чувство любви не мельчает, а наоборот с возрастом только углубляется.

Тютчев:
Такой же сложной «жизнь сердца» была у Федора Ивановича Тютчева, В письме к дочери Дарье он признавался, что несет в своей крови «это ужасное свойство, не имеющее названия, нарушающее всякое равновесие в жизни, эту жажду любви».

Радость и горе в живом упоенье,
Думы и сердце в вечно волненье,
В небе ликуя, томясь на земле,
Страстно ликующей,
Страстно тоскующей,
Жизни блаженство в одной лишь любви.


Чтец:
Июнь 1822 года. В Германию, в русскую миссию прибыл молодой дипломат Федор Тютчев. Год назад он закончил Московский университет. Мюнхен принимает Тютчева в свои объятья, обволакивает блеском придворных балов, изяществом музыкальных и литературных салонов. Новый, неведомый мир европейского бытия всецело и надолго захватил юную душу.

Тютчев:
На одном из светских раутов Тютчев встречает очаровательную Амалию фон Лерхемфельд – побочную дочь прусского короля Фридриха Вильгельма Ш. Она поразила Тютчева своей красотой, образованностью, глубиной чувств. Тютчев околдован и очарован.



Амалия:
В их отношениях лидером была именно Амалия, уже познавшая власть своей красоты, полюбившая повелевать мужчинами, а Теодор был так мил и предупредителен, так превосходно владел французским языком, наконец, так смущался при встречах с нею, что румянец заливал ему обе щеки.

Чтец:
Их отношения, по-детски чистые, порой даже вызывали недоумение у близких им людей. Однажды добрейший дядька поэта Николай Афанасьевич Хлопов, ходивший за «дитятею» с четырехлетнего возраста и приехавший за ним в «неметчину», с сожалением отписывал маменьке Екатерине Львовне, что ее Феденька изволил обменяться со своей подругой часовыми шейными цепочками и «вместо своей золотой получил в обмен только шелковую...».

Тютчев:
Твой милый взор, невинной страсти полный!
Златой рассвет небесных чувств твоих!
Не мог – увы!- умилостивить их-
Он служит им укорою безмолвной.
..
Но для меня сей взор благодеянье;
Как жизни ключ, в душевной глубине
Твой взор живет и будет жить во мне:
Он нужен ей, как небо и дыханье.
Амалия:Во время своих встреч Амалия и Федор совершали длительные прогулки по зеленым улицам Мюнхена и дальние путешествия к прекрасному голубому Дунаю., О тех временах остались нам поэтические воспоминания Тютчева:
Тютчев: 
Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел; мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.
 И на холму, там, где, белея,
Руина замка вдаль глядит,
Стояла ты, младая фея,
На мшистый опершись гранит,
 
Ты беззаботно вдаль глядела...
Край неба дымно гас в лучах;
День догорал; звучнее пела
Река в померкших берегах.
 
И ты с веселостью беспечной
Счастливый провожала день;
И сладко жизни быстротечной
Над нами пролетала тень.

Амалия:К сожалению, для обоих влюбленных это их «время золотое» быстро пролетело. Поздней осенью 1824 года Федор Иванович решился просить руки Амалии у ее родителей. Согласна была на брак и сама шестнадцатилетняя графиня, но... не ее родственники.


Тютчев: 
«Боже мой, зачем ее превратили в созвездие. Она была так хороша на этой земле».

Не беспокойтесь, ради бога!
Какая странная тревога
У вас написана в глазах!
Я вас прошу, не уходите!
Чего боитесь вы? Сидите,
Я все скажу вам в двух словах!

Амалия:
Я не могу остаться с вами!
Подите! Разговор такой
Мне неприличен. Боже мой!
Одна я, видите вы сами!
Подите.

Тютчев:
Наперед я знал,
Что я застану вас одною,
Одну вас видеть я желал.
Остаться нужно вам со мною,
Вам должно выслушать меня.

Амалия:

Оставьте до другого дня,
Я умоляю вас, подите!

Тютчев:
Равнодушно и беспечно,
Легковерное дитя,
Нашу дань любви беспечной
Ты отвергнула шутя,
Нашу верность променяла
На неверный блеск пустой,-
Наших чувств тебе знать, мало,-
Нисса, Нисса, бог с тобой!

Чтец: Время покажет, что ни он и ни она не забудут своей привязанности друг к другу. Есть у поэта одно стихотворение, которое он писал всю жизнь, и не напиши ничего, кроме этого стихотворения, то и тогда он мог стать на ту высоту, на которой стоит он сейчас. Ведь значение поэта не определяется количеством написанного.

Тютчев:
Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило,
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло

Чтец:
Поэт начал их писать в своей душе еще в пору цветущей юности, а закончил уже в преклонном возрасте.
Тютчев:
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас,-

Так весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты
.
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь,-
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!...

Чтец:
Любовь – это великая сила, она дарит человеку жизнь и вдохновение.
Из длинного списка имен, желанных сердцу поэта, -писал его биограф,- нам известны только четыре имени - Амалия, Элеонора- первая супруга Федора Ивановича, которая рано ушла из жизни и с которой он был очень счастлив, Эрнестина- вторая жена и Елена. Три иностранных имени, и только одно русское. Но это единственное имя стало роковым для Тютчева.

Чтец: Возраст поэта приближался к полувековой отметке , когда он, мрачно констатировал:

Тютчев:
«Я отжил свой век, и у меня ничего нет в настоящем». Он начинает томиться, скучать, но 15 июля 1850 года стал «блаженно-роковым» днем для поэта, дипломата, отца семейства, государственного деятеля Федора Ивановича Тютчева.

Денисьева: Супруги приехали в Смольный институт навестить дочерей, где им была представлена подруга старшей дочери Анны двадцатипятилетняя Елена Александровна Денисьева.


Тютчев:
Кто ты? Откуда? Как решить,
Небесный ты или земной?
Воздушный житель, может быть,-
Со страстной, женскою душой.

Чтец: А потом состоялось путешествие на Ладожское озеро. Трудно сказать, кому принадлежал замысел той счастливой поездки. Сопровождал свою дочь Тютчев. Он хотел показать красоты северной природы. Конечной целью путешествия был знаменитый Валаамский монастырь.


Денисьева: А чтобы Анна не скучала, ей в напарницы предлагалась давняя знакомая семьи – Леля Денисьева.
«Через полчаса колоссальная туча разверзлась над нами. Нам разрешено было остаться на пароходе. Мы болтали и смеялись всю ночь». (Из воспоминаний Тютчевой А.Ф.)

Тютчев: Не спал и Федор Иванович, у которого близость любимой молодой женщины и огромная наэлектризованность воздуха вызвали страстное желание запечатлеть в стихах ночное буйство стихии».

 Под дыханьем непогоды,
Вздувшись, потемнели воды
И подернулись свинцом
И сквозь глянец их суровый
Вечер пасмурно-багровый
Светит радужным лучом.
Сыплет искры золотые.

Денисьева:
«Увлечение поэта нарастало постепенно, пока не вызвало со стороны Елены Александровны такую глубокую, такую страстную и энергичную любовь, что она охватила все его существо и он навсегда остался ее пленником».


Тютчев:
О их романе вскоре стало известно управляющему Смольного института, который напал на след квартиры, снимаемой Тютчевым неподалеку для тайных свиданий с Еленой.

Денисьева:
Скандал разгорелся в марте 1851 года, почти перед самым выпуском и придворными назначениями. Смолянка Денисьева уже ждала ребенка от поэта камергера! Все надежды на карьеру ее, как фрейлины Двора были тотчас забыты. Полюбив страстно и безоглядно, Денисьева всецело отдалась своему чувству, восстановив против себя общественное мнение. От нее отрекся и родной отец, а всем родным запрещал видеться с нею. Ей была уготована “жизнь отреченья, жизнь страданья”.
Главной же мукой было то, что любимый, ради которого все было принесено в жертву, не принадлежал ей полностью: Тютчев не только не порывал со своей семьей, но и продолжал по-своему любить жену, во всяком случае, дорожить ею.

Тютчев:

Чему молилась ты с любовью,
Что как святыню берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала.

Толпа вошла, толпа вломилась
В святилище души твоей
И ты невольно постыдилась
И тайн, и жертв, доступных ей.

Ах, если бы живые крылья
Души, парящей над толпой,
Ее спасли бы от насилья
Бессмертной шалости людской!



Денисьева: Фальшивое положение полужены - полулюбовницы Елену Александровну избавляло только кратковременное пребывание вместе с Тютчевым за границей - по нескольку месяцев в году, да и то - не каждое лето. Там ей не нужно было не от кого таиться, там он свободно и гордо называла себя: madame Tutchef, в регистрационных книгах отелей без колебаний, твердой рукой, в ответ на учтивый вопрос портье, записывала:
" Tutchef avec sa famille"* (Тютчев с семьей - франц. - автор).
Но - только там!
Тютчев:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!

Полнеба охватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье,-
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность
О, ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.

Денисьева:
Не говори: меня он, как и прежде, любит-
Мной, как и прежде, дорожит..
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в руке его дрожит.

То в гневе, то в слезах, тоскуя негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу им, им одним живу я-
Но эта жизнь!... О, как горька она!


Он мерит воздух мне так бережно и скудно
Не мерят так и лютому врагу
Ох, я дышу еще болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу.

Чтец:
Эта “последняя любовь” Тютчева длилась 14 лет, до самой смерти Денисьевой, сошедшей в могилу в возрасте 38 лет от чахотки, течение которой обострили и ускорили душевные страдания.

Тютчев: «Все кончено – вчера мы ее хоронили.. Во мне все убито: мысль, чувства, память, все Пустота, страшная пустота. И даже в смерти – не предвижу облегченья. Ах, она мне на земле нужна, а не там где-то», писал Тютчев А.И. Георгиевскому, родственнику Елены Александровны.

О, господи, дай жгучего страданья,
И мертвенность души моей рассей;
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь по ней,-

По ней, по ней, свой подвиг совершившей
Весь до конца в отчаянной борьбе.
Так пламенно, так горячо любившей
Наперекор и людям и судьбе,-

По ней, по ней, судьбы не одолевшей,
Но и себя не давшей победить,
По ней, по ней, так до конца умевшей
Страдать, молиться, верить и любить.

Фет: В эти трагические дни Тютчева посетил Афанасий Афанасьевич Фет. Безмолвно пожав руку, Тютчев пригласил меня
присесть рядом с диваном, на котором он полулежал. Должно быть, его лихорадило и знобило в теплой комнате от рыданий, так как весь он был покрыт с головой темно-серым пледом, из-под которого виднелось только изнемогающее лицо. Говорить в такое время нечего. Через несколько минут я пожал ему руку и тихо вышел».

Чтец:
Любовь, любовь - гласит преданье-
Союз души с душой родной-
Их единенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И поединок роковой
































3 страница. «Еще томлюсь тоской желаний»

Фет:
Только встречу улыбку твою
Или взгляд уловлю твой отрадный,-
Не тебе песнь любви я пою,
А твоей красоте ненаглядной.

Про певца по зарям говорят,
Будто розу влюбленную трелью
Восхвалять неумолчно он рад
Над душистой ее колыбелью.

Но безмолвствует, пышно чиста,
Молодая владычица сада:
Только песне нужна красота,
Красоте же и песен не надо.

Чтец: Афанасий Фет – самая таинственная фигура среди российских поэтов. Не только семейные тайны гениального лирического поэта вызывают живой интерес, не только его преждевременная и загадочная кончина стали предметов разнотолков при жизни и после. Любовь Фета также полна тайн и домыслов.


Чтец:
«Что ты за существо- не понимаю,- откуда у тебя берутся такие елейно-чистые, такие юношественно –благовейные стихотворения?» (Я. Полонский - А. Фету).

Чтец:
«И откуда у этого добродушного толстого офицера берется такая непонятная лирическая дерзость - свойство великих поэтов»,-


(Л.Н.Толстой)

Чтец:
Весна1845 года. Афанасий Фет служит унтер-офицером кирасирского полка в Херсонской области. Большой ценитель прекрасных дам, он подружился с сестрами Лазич из семьи отставного сербского генерала.

Фет: «Я стал оглядываться, и глаза мои невольно остановились на ее (Елены), сдержанной, чтобы не сказать строгой сестре».

Мария:
Младшая из сестер Мария с детства знала и ценила лирику молодого офицера, была знакома и с другими поэтами. А еще она обладала тонким музыкальным слухом. Сам Ференц Лист, будучи в 1847 году на гастролях по южным городам Росси прослушал ее игру и оценил виртуозность исполнения , а в альбом девушки написал необыкновенно задушевную музыкальную фразу.
Позднее Фет часто просил повторить ее на рояле и под влиянием услышанного написал стихи:

Фет:
Какие-то носятся звуки
И льнут к моему изголовью.
Полны они томной разлуки,
Дрожат небывалой любовью.

Казалось бы, что ж? Отзвучала
Последняя нежная ласка,
По улице пыль пробежала
Почтовая скрылась коляска

И только Но песня разлуки
Несбыточной дразнит любовью,
И носятся светлые звуки
И льнут к моему изголовью.






Чтец:
В одном из писем своему близкому другу (мужу сестры) Фет писал:

Фет:
«я встретил девушку – прекрасного дома и образования – я не искал её – она меня; но - судьба, и мы узнали, что были бы очень счастливы». Были бы

Лазич: Причины несбыточности их союза прозаические. Мария не была мадемуазелью с богатым приданым, его у неё вообще никакого не имелось.

Чтец: Отчаявшись, Фет решил «разом сжечь все корабли взаимных надежд».

Фет«Я собрался с духом и высказал громко свои мысли касательно того, насколько считал для себя брак невозможным и эгоистичным ».

Чтец: Обо всем этом с болью говорил он в тот далекий декабрьский вечер своей возлюбленной.

Лазич:
Шумела полночная вьюга
В лесной и глухой стороне.
Мы сели с ней друг подле друга,
Валежник свистал на огне.

И наших двух теней громады
Лежали на красном полу,
А в сердце ни искры отрады,
И нечем прогнать эту мглу!

Березы скрипят за стеною,
Сук ели трещит смоляной
О друг мой, скажи, что с тобою?

Фет:Я знаю давно, что со мной!

Лазич:
Помертвевшими губами Мария возразила: «Я общалась с вами безо всяких посягательств на вашу свободу, а к суждениям людей я совершенно равнодушна. Если мы перестанем видеться, моя жизнь превратиться в бессмысленную пустыню, в которой я погибну, принесу никому ненужную жертву».

Фет: От этих слов поэт окончательно растерялся. Встречи возобновились. Так продолжалось до тех пор, пока у тетушки Марии не лопнуло терпение видеть страдания племянницы.

Чтец:
«Господин Фет, Я не могу смотреть на страдания своей племянницы».
Фет:
«Я давно умолял ее дозволить мне не являться более в Федоровку».

Чтец: Вы должны были исполнить ваше намерения, так как вы уже не мальчик, слепо увлекающийся минутой».

Фет: «.Этот несчастный Гордиев узел любви, который я чем больше распутываю, тем туже затягиваю, а разрубить мечом – не имею духа и сил.Кроме службы все томит, как кошмар».

Чтец: Но даже в кошмарных снах Фет не мог предположить, что это было только преддверие кошмара.

Мария: Наступила весна 1850 года. Вновь пробуждалась к жизни природа. Но Мария ощущала себя словно в ледяной пустыне. Как согреться в этом пронизывающем душу мертвящем холоде? Поздно вечером в своей спальне она долго смотрела на огонек лампы. Трепетные бабочки слетались на пламя и, замирая, падали вниз, опалив хрупкие крылья А что, если разом прекратить эту боль?.. Девушка порывисто встала, лампа опрокинулась на пол, огонь перекинулся на белое кисейное платье Марии, языки пламени побежали вверх к ее распущенным волосам. Охваченная пламенем, она выбежала из комнаты в ночной сад и мгновенно превратилась в горящий живой факел. Сгорая, она кричала: «Au nom du ciel sauvez les lettres!» («Во имя неба спасите письма!»). Еще четверо суток длились ее мучения. «Можно ли на кресте страдать более, чем я?» шелестели ее губы. И перед самой смертью Мария успела прошептать последние слова, во многом загадочные, но в них было послано прощение любимому человеку: «Он не виноват, а я». На огненный жертвенник любви были возложены человеческое счастье и сама жизнь.
Фет: Фет был потрясен этим трагическим известием.
<> Ты душою младенческой все поняла,
Что мне высказать тайная сила дала,
И хоть жизнь без тебя суждено
мне влачить,
Но мы вместе с тобой,
нас нельзя разлучить.
(кассета №25)
Чтец: Будущее представлялось Фету безрадостным.
Фет:
«Итак, мой идеальный мир разрушен давно. Что ж прикажете делать? Служить вечным адъютантом – хуже самого худа, ищу хозяйку, с которой буду жить, не понимая друг друга».
Чтец:В 1857 году 37-летний Фет берет годичный отпуск и на деньги, полученные от публикации стихов, отправляется в Париж.

Фет:В Париже, за отсутствием сестры, уехавшей в Остенде, единственным знакомым мне человеком оказался Тургенев, которого адрес мне был известен из моего письма. (из мемуаров «Мои воспоминания» А.А.Фет).
Имея перед собой целые сутки, я решил попробовать счастья, отыскивая Тургенева в «..».На мой боязливый вопрос, привратник ответил:
Чтец:
- «Господина Тургенева нет дома.

Фет:- «Где же он?» (тоскливо)
Чтец:
- Он отправился в кофейню пить кофе».
Фет:
-«В какую кофейню?»

Чтец:
- «Он постоянно ходит в одну и ту же».
(Тургенев с газетой)
Тургенев:
-«Боже мой, кого я вижу! Обыкновенно поэтов считают сумасшедшими, а в конце концов, посмотришь на их действия и дело выходит не так безумно, как надо бы ожидать».

Фет:
В доме Тургенева у меня произошло знакомство с дочерью московского чаеторговца Марией Петровна Боткиной. Обошлось без долгих ухаживаний. Спустя несколько месяцев после знакомства, начались заботы о приданом и приготовления к назначенному дню свадьбы. Шаферами у невесты были ее братья, а у меня И.С.Тургенев.

Чтец:
Семейная жизнь поэта сложилась вполне удачно. Возможно, в ней не было любовных страстей, но в доме супругов всегда царило взаимное уважение. Мария Петровна с энтузиазмом помогала мужу вести хозяйство. Фету нравился ее спокойный, доброжелательный характер. Они прожили вместе 35 лет. Афанасий Фет скончался в возрасте 72 лет, Мария Боткина пережила его на 2 года, но до конца своих дней Фет не мог забыть Марию Лазич. Жизненная драма, как ключ питала его лирику, придавая стихам особое звучание. Предполагают, что у его любовных строк был один адресат, они- монолог поэта к Марии, исполненные раскаяния и страсти. Ее образ не раз возрождался в фетовской лирике:

Фет:
Я говорю, что я люблю с тобою встречи,
За голос ласковый, за нежный цвет ланит,
За блеск кудрей, спадающих на плечи,
За свет, что в глубине очей твоих горит.

Чтец:
Любовь, любовь - гласит преданье-
Союз души с душой родной
Их съединение, сочетанье,
И роковое их слиянье,
Ипоединок роковой.

Чтец:
Великая литература – это литература великих страстей, среди которых на первом месте всегда была, конечно же, любовь. Не счесть читательских поколений, что были околдованы женскими образами. И шедеврам великой литературы мы обязаны тем писателям и поэтам, которые любили, страдали, чувствовали, ощущали вину и раскаяние.


Чтец:
Ты -женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной.
Ты в наших безднах образ божества.



















Нет вопросов давно,
И не нужно речей,
Я стремлюсь к тебе,
Словно к морю ручей
Без сомнений и дум милый образ ловлю
Знай только одно-
Что безумно люблю!
В алом блеске зари я тебя узнаю
Вижу в свете небес я улыбку твою,
А когда без тебя суждено умереть,
Буду яркой звездой над тобою гореть








13 PAGE \* MERGEFORMAT 142815




15